Уэллс Марта. Город костей

   В первом относительно ярко освещенном дворе, мимо которого они прошли, какой-то заклинатель духов давал свое представление. Хет обошел молчаливый круг доверчивых ротозеев, остановившись там, откуда было хорошо видно. Илин, которая тоже выворачивала шею, чтобы краем глаза взглянуть на представление, врезалась ему в спину, пробормотав извинение.
   Заклинатель духов был гол, если не считать мазков белой и синей краски да подсохших потеков крови из нанесенных самому себе ранок на пальцах. Лицо и тело принадлежали, казалось, молодому человеку, но длинная грива на голове была совершенно седа. Заклинатели духов вообще рано старели. Он окропил по кругу дорожную пыль кровью из порезанных пальцев и встал в центре этого круга, откинув голову назад, раскачиваясь и бормоча бессмысленные слова в безоблачное ночное небо.
   Кровавый круг должен был сдерживать призраков, не давать им добраться до зрителей, но Хет не поставил бы свою жизнь в заклад, что это действительно поможет. Заклинатели духов, работавшие на открытом воздухе, были по преимуществу обманщики; зрители платили главным образом за право поглазеть на голые тела и на всякого рода самоистязания, которыми сопровождались такие представления, а также за ощущение опасности, которое, впрочем, ничем не подтверждалось. Представление предсказателя будущего, предназначенное для небольшого числа истинно верующих, могло оказаться и интересным.
   — Пошли, — шепнул Хет совсем тихо, и Илин охотно последовала за ним из этого тускло освещенного двора.
   Луна была в первой четверти, она еле высвечивала шершавые края стен и заброшенных балконов своим серебристым светом. Без ламп, которые слепили бы глаза, такого света хватит, чтобы сориентироваться, решил Хет. Вырубленные прямо из тела горы дома высились над головами, глуша звуки веселья и шум повозок из других кварталов. Можно было подумать, что они попали в город мертвых.
   Они достигли двора, расположенного позади дома Раду, — маленького и заваленного всяческим хламом. Только в двух узких домах окна были плотно прикрыты ставнями, что говорило о том, что в них, возможно, живут люди. В остальных зданиях окна смотрели прямо в пустую темноту улицы. Хет с трудом различал темный абрис дома Раду, который во всем своем величии — он был вырублен из скалы — высился над жалкими соседями, сложенными из плохо обожженного кирпича.
   Илин внезапно остановилась, прошептав:
   — Там кто-то есть! — Она смотрела на крышу дома прорицателя, возвышающуюся на три этажа над уровнем дворика и тонущую в тени.
   — Где?
   — Прямо на крыше. Там кто-то притаился.
   Вот этого Хет не ожидал. Он нырнул в дверь заброшенного дома, примыкавшего к задней стене дома прорицателя. Что-то с визгом пробежало по полу — еще одно подтверждение, что дом заброшен. Внутри было почти совсем темно, лишь слабый свет луны просачивался сквозь окна, но дом был так мал, что отсутствие освещения не имело особого значения, — две похожие на ящики комнатенки, одна над другой. Хет, перепрыгивая сразу через три ступеньки, взбежал по узкой скрипучей лесенке. Илин карабкалась за ним.
   Крышка на люке, ведущем на плоскую крышу, отсутствовала, и Хет осторожно выглянул наружу, отнюдь не желая рисковать своей головой. Крыша была плоская, лунный свет не вырисовывал на ней никаких деталей. Дом прорицателя возвышался над ней примерно футов на шесть. Домишко клонился к своему более рослому собрату, как пьяный.
   Хет бесшумно выбрался на крышу и на четвереньках стал красться дальше. Перед ним во все стороны простиралось неровное море крыш, прорезанное угольно-черными ущельями тупиков и переулков — мрачных и пустых, которое упиралось в освещенные границы кварталов с другой спецификой. Илин тоже вылезла из люка и села на его краю, пытаясь что-то нашарить в своей одежде. Хет не успел ещё и спросить, что она ищет, как Илин вытащила боль-палку и укрепила ее на поясе, прошептав:
   — На всякий случай…
   Хет встал, ухватился за край более высокой кровли и подтянулся. Дом Раду имел на крыше четыре ветровых башни; там же возвышалось несколько кучек битого кирпича, разнообразя голую поверхность плоской кровли. Они создавали великолепные укрытия для любого числа налетчиков. Он подождал, пока Илин отыщет выщербинки в стене — опору для ног, а сам в это время настороженно присматривался, не шевельнется ли что-то на крыше. Ничто не двигалось, но помня, что зрение Хранителей в темноте куда лучше, чем у него, он не видел причин не доверять Илин или сомневаться в ее словах. Илин подтянулась на руках и села рядом с Хетом. Он тихо спросил ее:
   — Видишь что-нибудь?
   Она отрицательно покачала головой. Хет сделал ей знак идти налево, а сам двинулся направо, одновременно вытаскивая нож. Если это были местные воры, которые решили именно сегодня ночью «взять» дом Раду, они скорее убегут, чем вступят в сражение. Во всяком случае, именно так действовал сам Хет, когда обворовывал дома патрициев на Третьем ярусе. Он добрался до третьей ветровой башни, обнаружил, что за ней никто не прячется, и бесшумно скользнул ко второй.
   …Это если они воры… Не успел он доползти до второй ветровой башни, как что-то взорвалось прямо за его спиной. Он вообще-то ожидал, что тот, кто прячется, нападет на Илин, которую сочтет слабейшим противником, и будет неприятно удивлен, обнаружив опытного бойца, вооруженного боль-палкой. Это задержит нападающего, а Хет тем временем успеет добраться до него по крыше. Это была наилучшая тактика, которую можно было применить в данной ситуации, но, видимо, противник не желал считаться ни с какой тактикой.
   У Хета хватило времени лишь на то, чтобы нанести один удар ножом, но клинок только слегка коснулся ключицы нападающего и тут же был вырван из руки криса, а сам Хет оказался лицом к лицу с кем-то равным ему по росту, но еще более ловким. Затем противник Хета сделал подсечку, и крис спиной рухнул на теплый камень крыши, пытаясь руками оттолкнуть грозившую его голове боль-палку. Придавившее его тело было тяжелым, но явно женским. Хет ухватил женщину за предплечье, стараясь отодвинуть ее руку от своего горла, и ее кожа показалась ему нежной, как шелк, натянутый на крепкий камень. Хет вывернул ей кисть, боль-палка упала, но незнакомка двинула Хета локтем в подбородок, заставив отпустить себя.
   Женщина вскочила на ноги, ее капюшон свалился, и скудный лунный свет показал Хету ее профиль и посеребрил неприкрытые светлые, кажущиеся бесцветными волосы. «Я знаю, кто это», — подумал он сбивчиво. Хет не мог видеть, течет ли у нее кровь от удара ножом или нет. Во всяком случае, рана нисколько не уменьшила быстроты ее движений. И тут же еще две темные фигуры выскочили из-за прикрытия, перепрыгнули на другую крышу, а женщина схватила свою боль-палку и повернулась, чтобы последовать за ними. Тут-то Хет изо всех сил и пнул ее в колено, свалив с ног.
   Она тяжело рухнула на крышу, но тут же откатилась в сторону и вскочила на ноги, будто и падение, и удар ногой были совершеннейшими пустяками.
   Она было замешкалась, но, когда Хет с трудом поднялся на ноги, бросилась за своими товарищами, легко перепрыгнув на крышу соседнего дома.
   И сейчас же рядом с ним возникла Илин. Сражение продолжалось всего несколько секунд.
   — Ты разглядел, кто это? Шискан сон Карадон! Мы ее видели во дворце. Значит, и Констанс тоже тут!
   — Был тут. Не знаю, заметила ли ты, но они здорово торопились покинуть эти места. — Хет потрогал нижнюю челюсть и вспомнил дочь судьи, которая была последовательницей Констанса и которая подняла голову, когда наследница, стоя у окна, назвала ее имя, хотя была так далеко, что никак не могла расслышать сказанное. Он и сегодня видел ее не слишком ясно, но это мало что меняло в его отношении к ней.
   Хет встал на ноги и, поискав немного, обнаружил свой нож там, куда тот откатился. Он тщательно вытер пальцами лезвие. Пальцы тут же окрасились кровью. «Шискан сон Карадон. Все-таки я достал ее, но для нее это все игрушки, Констанс ведь тоже не почувствовал удара боль-палки Илин тогда в Пекле».
   — Должно быть, они следили за нами в наш первый визит сюда. — Илин в гневе ударила кулаком по колену. — И если они узнали, кому Раду продал древнюю реликвию…
   — В любом случае стоит поглядеть. — Может, это позволит ему забыть о жгучем желании заняться любовью с женщиной, которая только что старалась его убить. — Пошли!
   В крышу была вделана легкая медная задвижка, позже укрепленная железными болтами. Эти крепления уже ни к чему, если замок все рано сбит. Внутрь шла узенькая лестница, кончавшаяся площадкой с двумя дверями. Одна из них вела в неиспользуемую кладовку, а другая была прикрыта тяжелой хлопчатобумажной тканью. Хет раздвинул портьеру и увидел, что дверь выходит прямо в комнату Раду для гаданий. Это была та самая дверь, откуда сегодня за ним следил тот важный слуга.
   Он посмотрел вверх и обнаружил, что клетка пуста, дверца ее распахнута настежь и висит на сломанных петлях. Он поколебался, прислушиваясь, но в комнате явно никого не было. Ни звука, ни признака жизни Раду или его слуги, но Хет и не ожидал иного после визита сюда Констанса или кого-нибудь из его наемников. Дом был мертв.
   Однако смысла рисковать не было.
   — Илин! — Хет показал на клетку. — Будь осторожна.
   Илин бросила взгляд на пустую клетку и состроила гримасу.
   — Ах, как очаровательно! Но если бы я была на месте этого урода, то выскочила бы отсюда и бежала без оглядки, пока не достигла границы этого яруса. — Она оглядела комнату и в задумчивости покусала губу. — У Раду под этим столом были какие-то ящички или отделения, или что-то в этом роде.
   — Проверь, а я обойду остальные комнаты на этом этаже.
   На первом этаже, по-видимому, никого не было. Никаких следов представительного слуги, хотя Хет нашел комнатушку, где тот, вероятно, спал. Она находилась рядом с комнатой, где хранились вода, масло и зерно. Внутренний дворик был пуст, если не считать довольно безобразного фонтана, откуда вода подавалась на кухню, и куполообразной печи для хлеба. Окна верхних комнат, выходившие сюда, были заделаны кирпичами от воров, что представлялось весьма разумным в этом полузаброшенном квартале. Если у Раду и было что-то ценное, оно должно находиться наверху.
   Хет остановился, чтобы зачерпнуть из фонтана пригоршню воды. По крайней мере те заложенные кирпичами окна не могут взирать на него с осуждением. «Где-то в доме лежит мертвый Раду», — подумал он. Самое странное, что нет никакой разумной причины, которая объясняла бы, почему они с Илин не лежат сейчас мертвыми на крыше этого дома. Да, сделка с Риатеном получилась неважнецкая. Торговля предметами старины, конечно, не самое безопасное дело в мире, но в нормальных условиях оно уж не столь и смертоносно. Над крышей пронесся ветер, шевеля пыль, кирпичную и штукатурную крошку, и Хет быстро отступил к стене. Больше ничего не двигалось, и он приказал своему воображению, чтобы оно не слишком разгуливалось. Ведь даже в Пекле призраки и духи воздуха встречались весьма редко.
   Он вернулся в главную комнату, где Илин уже успела вывалить на стол содержимое потайных ящиков.
   — Ничего тут нет, кроме всякой ерунды, нужной, как я полагаю, для гадания, — сказала она. — Я помню, каков он был, и все больше сомневаюсь, что Раду обладал Истинным Зрением; скорее это был просто фокус, чтобы отделаться от меня.
   — Может быть, так оно и было, — согласился Хет, — но странно, что он не заставил тебя заплатить за потерянное время.
   Задрапированная дверь скрывала внутреннюю лестницу, ведущую к комнатам верхних этажей. Хет вооружился одним из светильников, взяв его из ниши, и пошел наверх.
   Спальня прорицателя находилась на самом верху. Его кровать принадлежала к самой дешевой разновидности из тех, что распространены на верхних ярусах: бронзовая рама, поставленная на короткие ножки и заваленная подушками. Вот тут-то и лежал Раду.
   Он наполовину свешивался с кровати, руки были раскинуты на подушках, а ноги вытянуты на покрытом циновками полу. Раду все еще был одет в те же серые одежды, в которых готовился гадать Илин. Возможно, еще не удалился на покой, а просто вбежал в панике в спальню, и тут, когда он рухнул на постель, его и схватили. Крови, которую Хет мог бы видеть или обонять, не было, а глаза Раду, все еще широко открытые, с укором смотрели на противоположную стену.
   — Должно быть, это сделал Констанс, — шепнула Илин. — Или Шискан сон Карадон.
   — А она тоже может убивать взглядом, как это сделал Констанс в Останце? — спросил Хет. И к своему неудовольствию, обнаружил, что тоже говорит шепотом.
   — Не думаю. Чтобы обладать таким могуществом, нужны годы тренировки. Она склонилась над телом. — Полагаю, это было сделано боль-палкой. Похоже, он умер от страха.
   Здесь для них тоже ничего не нашлось. Хет прошел через низенькую дверь в следующее помещение и сделал приятное открытие: прямо в стенах этой длинной комнаты были вырезаны полки, на которых лежала коллекция древностей Раду.
   Хет прошелся по комнате, осматривая вещицы, время от времени останавливаясь, чтобы потрогать то один, то другой предмет. У Раду было всего лишь несколько изразцов, два из них очень плохой сохранности, с трещинами, которые мешали даже разобрать узор. Были там украшения из мифенина, некоторые с красивыми драгоценными камнями старинной огранки, но большая часть их принадлежала к довольно редким типам — мифенин, стекло, камень изображали животных, лица и морских обитателей. Недоверчивый Хет взял в руки одну из стилизованных масок и долго вертел в пальцах. И вес был не тот, и что-то не то с текстурой материала. «Подделка», — подумал он. Было не похоже, что воры трогали эти вещицы.
   В углу стоял металлический ящик. Вышитая ткань, покрывавшая его, оказалась сброшена на пол. При свете свечи Хет внимательно осмотрел шкатулку. Вряд ли ее открывали. Из спальни Раду пришла Илин.
   — Нашел что-нибудь? — спросила она, с любопытством глядя на коллекцию.
   — Вот это.
   Шкатулка была украшена орнаментом в виде завитков и пляшущих скелетов предупреждение потенциальным ворам. Он передал Илин лампу и сказал:
   — Близко не подходи. Замок с секретом. В замке скрыты отравленные иглы. Я таких сотни повидал.
   Поскольку шума можно было не опасаться, Хет использовал рукоять своего ножа, нанеся удар по каждому из замков, а затем обломал выскочившие после ударов иглы. Когда он впервые встретился с таким замком, одна из игл вонзилась ему в руку. Яд одного из хищников Пекла, которым была смазана игла, заставил Хета проболеть несколько дней. Больше никаких вредных последствий не было. Вообще-то крисов отравить можно, только сделать это нелегко.
   Внутри шкатулки оказалось несколько золотых и серебряных монет вероятно, плата от клиентов-патрициев — и еще что-то, похожее на почти пустой мешочек. Хет встряхнул его, и в тишине раздался слабый звон. По величине мешочка и его завязкам можно было заключить, что еще недавно он был набит до отказа. Если б там были одни золотые монеты, то почему Раду продолжал жить в таком месте? Хет развязал мешочек и вытряхнул его содержимое на циновку.
   — Торговые жетоны, — нахмурилась Илин.
   На циновке лежала горсть жетонов, каждый на пять дней труда ремесленника. Хет улыбнулся.
   — А вот и доказательство, что он сказал правду о том украшении. Он и в самом деле продал его. И теперь мы знаем кому.
   Хет протянул Илин один из жетонов, и девушка внимательно осмотрела его. На жетоне стоял имперский символ солнца, в центре его помещалась свободная спираль — символ Выживших, означавший книгу.
   — Академия! — чуть не задохнулась Илин, сразу поняв, в чем дело. — Эти жетоны помечены печатью Академии!
   — Верно говоришь! Должно быть, у него были долги, и поэтому он продал свою лучшую вещь Академии. Черный рынок любит жетоны Академии — они красивы, никто не опасается, что это может быть фальшивка. — Хет ссыпал остальные жетоны в мешочек и вручил его Илин. — Ну а теперь пошли отсюда.
   Илин была так обрадована находкой, что даже не заметила, как Хет, уходя, стащил один из лучших изразцов и оправу из мифенина для зеркала.
   Они добрались до вестибюля с его мелким бассейном и копией древней мозаики. Дверь была распахнута настежь, как и калитка. Свечи в красных фонариках почти догорели. В этом не было ничего удивительного: они не нашли тела слуги Раду, который, должно быть, бежал в страхе, возможно, прихватив с собой и оракула. «Оракул на свободе в квартале заклинателей духов», подумал Хет. Но может быть, он все же не так вредоносен, как другие создания, что бродят в этих местах? Хет никак не мог понять, как тот выбрался из своей клетки. Возможно, Шискан и ее друзья освободили его, решив позабавиться.
   Двор был пуст, другие дома безмолвны. Хет шел впереди, но Илин вдруг схватила его за руку, прошипев:
   — Стой! Там кто-то есть!
   Он замер, изо всех сил вглядываясь в распахнутую калитку и открытое пространство лежащего за ней двора. Если что-то заставило Илин забыть о своем патрицианском воспитании и схватить его за руку, он мог быть уверен там таится неведомая опасность.
   — Где?
   — Совсем близко, почти рядом. — Она скользнула вперед и обошла его, держа руку так, будто пыталась нащупать что-то в жарком ночном воздухе. — Я не знаю, что это такое…
   И тут Хет вдруг ощутил холод, внезапный, как пощечина, пронизывающий до самых костей, холод, выжимающий из легких последние глотки воздуха.
   Хет стиснул руку Илин и потащил ее к калитке. Она споткнулась и чуть не упала, чудом удержавшись на ногах. Туман, пронизанный иглами льда, окутывал их, и Хет понимал: нечто сдвинулось вбок, чтобы загородить им выход. Инерция движения вынесла их за калитку, прежде чем холод успел сковать дыхание, и тогда они рванули через пустой двор и дальше вниз, в первый же переулок. Хет не позволил Илин остановиться, пока они не оставили несколько дворов между собой и проклятым домом Раду.
   Только тогда он отпустил руку Илин, и она прислонилась к грязной стене заброшенного здания. Илин тяжело дышала, но отнюдь не от одного быстрого бега.
   — С тобой все в порядке? — спросил он ее.
   Тусклый свет луны не позволял видеть выражение лица девушки. Самого Хета задел лишь самый краешек поля воздействия этого существа, но Илин, должно быть, приняла весь удар на себя.
   Илин кивнула, прочистила горло и ответила:
   — Да. Я чуть не задохнулась. Кто это был — призрак?
   — Призрак, — ответил он, понемногу успокаиваясь. Если Илин может говорить, значит, у призрака не хватило времени серьезно навредить ей. Думаешь, ты его узнаешь, если придется встретиться снова?
   — О да, уверена в этом. — Она бросила взгляд в сторону узкого переулка. — А что случилось бы с нами, если б нам не удалось убежать?
   — Если бы он нас поймал? — Хет соскользнул по стене вниз и сел на выступ фундамента. После могильного холода призрака сохраненный камнем дневной жар солнца ощущался его кожей, как нечто волшебное. Илин села рядом. Он ответил самому себе и ей: — Призраки впитывают твое дыхание, они делают твою кожу сначала синей, а потом белой; она начинает казаться чем-то чужим, ощущается не как кожа, а скорее как воск. Во всяком случае, так выглядят трупы, когда их находят. Лично со мной такого еще не случалось.
   — Ужас какой! — сказала Илин, нервно растирая руки, будто желая их согреть.
   — Так случается с людьми, заблудившимися в Пекле и совершившими ошибку, устроившись на ночлег прямо на верхнем уровне. Иногда это бывают призраки, обитающие на поверхности, а иногда — духи воздуха, которые летят вместе с ветром и нападают на путешественников.
   Отсюда можно было хорошо слышать шум толпы, доносившийся от театра и форумов. Это был приятный контраст мертвой тишине квартала и угрюмым теням, отбрасываемым громоздящимися над их головами домами. Чьи-то громкие шаги раздались во дворе, лежащем ниже по улочке, и, когда они заглохли, Илин произнесла:
   — Может быть, именно поэтому Шискан сон Карадон и ее люди и бежали так поспешно? Но… — Она покачала головой. — Я не могу представить себе их бегущими даже от призрака.
   — И я не могу. Я думаю, они торопились потому, что исполнили то, зачем пришли. Они заставили Раду сказать, кому в Академии он продал крылатую редкость. А мы пока застряли и топчемся на месте. Быстро отыскать этого человека мы не сумеем.
   Илин задумчиво сказала:
   — Вовсе не обязательно. В Академии должны вестись списки редкостей, которые она покупает, и имен ученых, эти покупки совершивших, а также выплаченных сумм. Мы можем просмотреть эти записи и узнать, кто из ученых недавно выплатил большую сумму в жетонах за одну-единственную редкость. Таких много быть не может.
   — Это возможно? — Мысль, высказанная Илин, казалась новой и свежей.
   — Еще бы! Риатен все может. Я бы тоже, вероятно, могла получить эти записи, затребовав их как Хранитель, но я не знаю, к кому нужно обращаться за ними. Мне хотелось бы закончить это дело сегодня же ночью, но Риатен находится во дворце у Электора и беспокоить его нельзя.
   Хет был доволен, что Илин понимает необходимость быстроты действий. Разделаться с ученым труднее, нежели с Раду — предсказателем будущего, но рано или поздно его тоже ждет визит Аристая Констанса.
   Мирам открыла дверь, когда Хет еще только начал возиться со щеколдой, и сказала:
   — Ну наконец-то! Мы тут все переволновались!
   — С чего бы это?
   — А потому что носишься как угорелый по кварталу заклинателей духов, да еще по ночам!.. — ответил голос Нетты откуда-то из самой глубины тесной комнаты. — Погоди, лампу зажгу.
   — Только одну, — предупредила ее Мирам, закрывая за Хетом и Илин дверь. — А то опять все соседи набегут.
   В крошечной комнате огонек расцвел, как цветок, в глиняном горшочке масляной лампы. Нетта поставила ее на полку; в тусклом свете она и Мирам с удивлением уставились на Илин, которая неуверенно жалась у двери.
   — Это Илин, это Мирам, это Нетта, — сказал Хет. — От ужина что-нибудь осталось?
   — Привет, — смущенно сказала Илин.
   Обе женщины кивнули в знак приветствия и обменялись взглядами, в которых содержался невероятно богатый запас информации. Мирам ответила:
   — Есть немного хлеба. Сагай ждет тебя на крыше. Я принесу туда.
   — Пошли наверх, — сказал Хет Илин, указав ей на узенькую лестницу, которая вела в верхнюю комнату, и на стремянку, приставленную к люку в потолке. — Не наступи на Либру и Сенасе. — Уличные акробаты спали у самой стены, свернувшись калачиком, точно маленькие дети.
   Илин осторожно переступила через них и стала подниматься по лестнице, держась одной рукой за обмазанную глиной стену, чтобы не упасть.
   Прежде чем Хет успел за ней последовать, Мирам ухватила его за полу и дернула, чуть не задушив. Он ухватился за угол стола, чтобы не потерять равновесие, и чуть было не наступил на Сенасе.
   — Эй!
   — Это не Хранитель! — зашипела на него Мирам. — Это чья-то дочь!
   — И что же?
   — Ты будь с ней поосторожнее!
   Она подчеркнула значение своих слов еще одним рывком и только потом отпустила Хета. Когда он пролез сквозь люк, Илин уже рассказывала Сагаю о доме Раду и о том, что они там обнаружили. Хет сел у самого края крыши, нависавшего над двором. Встреча с Шискан сон Карадон растревожила его мужские чувства самым неприятным образом, и он сейчас обдумывал, куда бы направиться в поисках наилучшей замены Шискан. Были две хорошо знакомые ему сестрички, которые держали продовольственную лавчонку в двух кварталах отсюда и которые как раз сейчас, должно быть, закрывали ее… Нет, лучше уж остаться здесь. Если он уйдет, то будет беспокоиться: не следит ли за ним кто-то или что-то с самого Четвертого яруса? Он соскользнул еще ниже и уперся ногами в рассыпающийся карниз, ощущая себя несчастным до самой глубины души.
   Сагай сидел, скрестив ноги, внимательно слушая Илин, и его глиняная трубка тихо посапывала. Когда Илин закончила рассказ, он сказал:
   — Эта Шискан и ее приятели могли легко прикончить вас, если они обладают такими же сверхъестественными силами, какие Констанс продемонстрировал в Останце.
   — А зачем им беспокоиться? — Хет дернул плечом и взглянул в ту сторону, где лежала граница яруса, даже не пытаясь скрыть горечь в своем голосе. — Мы сами привели их к Раду, то есть прямо туда, куда они хотели. А теперь они здорово опередили нас.
   — Мы в этой ошибке не виноваты, — очень тихо возразила Илин.
   Сагай успокаивающе улыбнулся ей, но заметил:
   — Да, нам необходимо отыскать того ученого, с которым Раду имел дело, и отыскать как можно скорее. И когда найдем следует отнести плитку с крылатой фигурой Риатену так быстро, как если бы от этого зависела наша жизнь, ибо если эти люди нас поймают с той штуковиной, сомнения в том что тогда произойдет, нет никакого. — Он снова посмотрел на Хета и спросил: — А как насчет того безобразного камня? Ты говорил, что придумал что-то в связи с ним.
   Хету хотелось обдумать свои выводы более тщательно, но те полтора дня, которые прошли с тех пор, как он видел Чудо, ни в малейшей степени не изменили его мнения.
   — Ты видела Чудо? — спросил он Илин.
   — Во дворце-то? Конечно, я пару раз заходила туда из любопытства. — Она перевела взгляд с Хета на Сагая и обратно. — Ну и что?