Страница:
Флинт помедлил с ответом, понимая: это будет на руку тайвару, но другого объяснения у него не было.
– Нас привел сюда шлем Граллена, и он открыл нам врата.
Рейстлин подошел к Танису, рука мага сомкнулась на плече Полуэльфа.
– Скажи Флинту, чтобы он спросил тайвара, как он узнал о беженцах, – настаивал алый маг.
– Зачем? – пожал плечами Танис. – Когда врата открылись, его люди, должно быть, предприняли вылазку.
– Это невозможно, – возразил Рейстлин. – Тайвары не выносят солнечного света!
Танис уставился на него:
– А ведь правда…
– Тише, вы оба! – шикнул на них Стурм.
Хорнфел выступил вперед и, подняв руку, призвал к тишине.
– Выдвинутые против тебя и твоих друзей обвинения очень серьезны, Флинт Огненный Горн, – сказал он. – Вы вошли в наше королевство без разрешения и сломали врата.
– Мы в этом не виноваты! – крикнул Тассельхоф, но ручища Карамона немедленно зажала кендеру рот.
– Вы принесли сюда проклятый шлем…
– Шлем Граллена не проклят, – гневно выговорил Флинт. – И я могу это доказать.
Подняв шлем, он осторожно, в душе по-прежнему сомневаясь, надел его.
Таны все как один вскочили на ноги, даже агар, который ошибочно посчитал это началом долгожданного перерыва.
Рейстлин впился ногтями в плечо Таниса:
– Это может кончиться очень скверно, мой друг.
– Ты же сам хотел, чтобы Флинт надел этот треклятый шлем! – заявил в ответ Полуэльф.
– Это не слишком подходящее время и место.
Стурм инстинктивно положил руку на бедро, забыв о том, что гномы их разоружили.
Конфискованное оружие грудой лежало около входа. Стурм попытался оценить расстояние, прикидывая, успеет ли он добраться до меча, прежде чем его схватят. Танис проследил за взглядом рыцаря и понял его мысль. Полуэльф предостерегающе нахмурился. Рыцарь кивнул, но все же сделал несколько шагов по направлению к двери.
Флинт стоял в шлеме посреди зала, и несколько долгих томительных мгновений ничего не происходило. Танис вздохнул с облегчением, когда рубин на шлеме вспыхнул, заливая зал огненно-красным сиянием. Шлем закрывал лицо Флинта, только борода топорщилась из-под него, да горели глаза в прорезях.
И Танис не узнал этих глаз. Казалось, будто и Флинт его не узнает, как и никого вокруг. Он огляделся по сторонам, словно вошел в комнату, полную незнакомцев.
Таны молчали, и молчание это становилось зловещим, если не сказать угрожающим. Руки присутствующих потянулись к мечам или топорам. А в некоторых случаях к тому и другому одновременно. Солдаты держали оружие наготове.
Флинт ни на кого из них не обратил внимания. Он озирался по сторонам. Его взгляд подолгу задерживался то на одном предмете, то на другом, будто он возвратился в любимые места из длительного путешествия.
– Я дома… – произнес гном чужим голосом.
Суровое выражение на лице Хорнфела сменилось растерянностью. Он покосился на сына, лишь покачавшего головой и пожавшего недоуменно плечами, Реалгар хмыкнул, словно ничего другого и не ждал.
Флинт подошел к возвышению, поднялся по ступеням и невозмутимо сел на пустой трон – черный трон, предназначенный представителю Королевства Мертвых. Он обвел грозным взглядом танов, словно спрашивая, кто осмелится ему возразить.
Все таны как один смотрели на него, застыв от изумления.
– Никто не смеет садиться на трон мертвых! – закричал Гнейс.
Схватив Флинта за руку, он попытался стащить его со священного места.
Флинт не шевельнул ни рукой, ни ногой, но внезапно тан дайваров отлетел назад, будто его ударили невидимым молотом. Он скатился с возвышения и, дрожа, растянулся на полу.
Огненный Горн, сидя на троне мертвых в шлеме, принадлежавшем мертвецу, заговорил:
– Я принц Граллен, – вещал Флинт не своим голосом, звучавшим твердо и холодно. – Я вернулся в покои моих предков, и так-то меня встречают?
Остальные таны уставились на дайвара, все еще распростертого на полу. Никто не шелохнулся, не попытался помочь. Никто больше не бросал косых взглядов на Флинта и не насмехался.
Рэнс повернулся к Хорнфелу, нервно, с визгливыми интонациями, выговорив:
– Вы его потомки. Ваш род навлек проклятие на наши головы. Ты и должен с ним говорить.
Хорнфел снял в знак уважения свой шлем и с достоинством подошел к трону. Арман тоже сделал шаг вслед за отцом, но тан жестом велел ему оставаться на месте.
– Добро пожаловать в покои предков, принц Граллен, – произнес Хорнфел, голос его звучал гордо и бесстрашно, ибо он оставался таном хиларов. – Мы просим у тебя прощения.
– Дэргары ни в чем не виноваты перед тобой, принц Граллен, – объявил Рэнс. – Как тебе и самому должно быть известно.
– Твоя кара падет на наши головы несправедливо, – добавил Гнейс, поднимаясь на ноги. – Отцы наших отцов ничего не знали о заговоре против тебя.
– Пусть твое проклятие падет на головы одних только хиларов, – заключил Рэнс.
– Что это за представление! – воскликнул Реалгар.
– Замолчите вы все, – приказал Хорнфел, обводя их взглядом. – Давайте послушаем принца.
Танис понял его намерение. Умный гном испытывал Флинта, пытаясь выяснить, разыгрывает ли он их всех или же действительно им завладел дух Граллена.
– Было время, когда я проклял бы вас, – произнес Огненный Горн. И в его голосе звенела ярость. – Было время, когда я обрушил бы на ваши головы эту гору. – Гнев гнома все разгорался. – Как смеешь ты говорить со мной, Хорнфел из клана хиларов? Как осмелился стоять перед моим призраком, явившимся после того, как мою жизнь безвременно похитили родичи!
Флинт с силой ударил по подлокотнику трона.
Сама гора содрогнулась. Древо Жизни сотряслось. Троны танов заскрипели на своих постаментах. Колонны подозрительно заскрежетали. Верховный блоп, пронзительно вскрикнув, скатился со своего трона, объятый смертельным ужасом.
Хорнфел рухнул на колени. Теперь он испугался. Испугались все. Один за другим солдаты в зале опускались на колени. Таны, помедлив, присоединились. Только Реалгар по-прежнему остался стоять. Однако вскоре последовал их примеру, хотя старательно давал понять всем и каждому, насколько ему ненавистно все это действо.
Землетрясение прекратилось, гора перестала содрогаться. С потолка осыпалась мелкая каменная пыль.
Танис обвел взглядом своих товарищей, убеждаясь, что все целы. Коленопреклоненный Стурм салютовал одной рукой в знак верности по обычаю рыцарей. Рейстлин остался стоять, опираясь на свой посох, лицо его скрывала тень капюшона. Карамон снял шлем. Одной рукой он продолжал держать Таса, горестно восклицавшего:
– Вот бы это видел Физбен!
Полуэльф возвратил свое внимание Флинту в ожидании дальнейших событий.
Тишина сделалась непререкаемой и всеобъемлющей, отчего Танису казалось, будто он слышит, как пыль оседает на каменный пол.
Хорнфел заговорил вновь слегка дрожащим, нетвердым голосом:
– Твои братья перед смертью признались в своем злодеянии, принц Граллен. Хотя они и не убивали тебя, они приняли на себя вину за твою безвременную гибель.
– Так оно и было, – мрачно ответил принц. – Младший и любимый сын короля! Они боялись, он сделает наследником меня в обход их. Разумеется, не они нанесли мне смертельный удар, и все же в моей гибели повинны братья. Молодой гном!.. Это была моя первая битва. Старшие братья поклялись защищать меня, но вместо этого они послали меня на верную смерть. Они приказали мне отправиться с небольшим отрядом в Заман, твердыню злого волшебника. И я поступил по их приказу. Как я мог ослушаться? Я любил их, я восхищался ими. Мне хотелось заслужить их похвалу, чтобы они гордились мною. Мои люди пытались предостеречь меня, называя подобную миссию сущим самоубийством, но я их не послушал. Я доверял своим братьям, заверявшим, будто все это ложь и сражение почти выиграно. Мне досталась «честь» пленить колдуна и привести его в Торбардин в цепях.
Они подарили мне шлем, сказав, что он сделает меня неуязвимым. Ха! Но доспех не обладал силой защищать от ран. Изготовленный тайварами, волшебный рубин пленил мою душу и держал в заточении. Мой жаждущий отмщения дух не смог возвратиться и поведать правду о происшедшем.
– Твои братья раскаивались в своем злодеянии, благородный принц, – пробормотал, комкая слова, Хорнфел. – Они покаялись в своих грехах Карасу и нашли свою смерть в бою. Узнав прискорбную истину, отец твой долго горевал о тебе. Он сделал все возможное, дабы исправить зло. Он возвел статую в твою честь, построил для тебя гробницу. А твоих братьев он похоронил в безымянных могилах.
– И все же отец больше ни разу не произнес моего имени, – выговорил принц Граллен.
– Твой благородный отец винил себя в происшедшем. Он не мог вынести напоминания о трагедии. «Трех сыновей я потерял, – говорил он. – Одного в битве и двух во тьме». Воистину тебе нет нужды проклинать нас, великий принц, – с горечью добавил Хорнфел. – Трон, на котором восседал твой отец как Великий Король, пустует вот уже три сотни лет. Молот Караса безвозвратно потерян. Мы даже лишены возможности воздать почести праху твоего отца, ибо какая-то неведомая сила оторвала его гробницу от земли, и теперь она парит в воздухе в Долине танов на недосягаемой высоте.
Наш народ разделен, и, боюсь, войны нам не миновать. Не знаю, какой еще вред можешь ты нам причинить, принц Граллен, – добавил тихо хилар. – Если только обрушить на наши головы эту гору.
– Ничего себе! – присвистнул Тассельхоф. – А Флинт и правда может обрушить гору?
– Цыц! – шикнул на него Танис.
– Было время, когда я желал обрушить на вас свою месть, но душа моя много узнала за прошедшие столетия.
Голос Флинта смягчился, кулаки разжались.
– Я научился прощать.
Огненный Горн медленно поднялся:
– Души моих братьев ступили в новый круг существования. Так же как и душа моего отца, вместе с ним ушел и дух благородного Караса. Вскоре и я присоединюсь к ним, теперь я свободен от жестокого заклятия, удерживавшего меня. Но прежде чем я покину вас, я оставлю вам свой дар – предостережение. Фальшивая Руда вернулась, но вернулся и Реоркс с прочими богами. Врата Торбардина снова открыты. Солнце светит над горами. И если вы вновь закроете врата, отгородитесь от света, тьма поглотит вас.
– Он же ломает комедию, – пробормотал Реалгар. – Неужели вы, дураки, этого не видите?
– Закрой свой рот или пожалеешь! – пригрозил Туфа. Клар все еще сжимал в руке нож.
– Мы благодарим тебя, принц Граллен, и постараемся извлечь урок из твоих слов, – произнес Хорнфел, склонив голову.
Тут встал Арман Карас:
– Неужели это все, что ты хочешь сказать нам, принц Граллен? Неужели у тебя нет вести для меня?
– Замолчи, сын мой! – приказал Хорнфел.
– Принц сказал: боги снова с нами! Настало время, о котором говорил Карас: «Когда власть богов вернется, Молот снова выкует для Кринна свободу».
Арман Карас приблизился к трону мертвых.
– Скажи мне, как попасть в гробницу Дункана! – молил он. – Где лежит Молот Караса? Ответь, благородный принц, ведь это моя судьба!
Свет рубина вспыхнул с новой силой и начал постепенно меркнуть, пока не погас совсем.
– Принц Граллен, постой! – закричал Арман. – Ты не можешь уйти, ничего не сказав мне!
Флинт медленно поднял руки и снял шлем. Гном не казался торжествующим или просветленным. Он выглядел невероятно усталым. Его лицо осунулось и побледнело. Будто Огненный Горн состарился на все триста лет, которые душа принца томилась в плену.
– Ты знаешь! – вдруг закричал Арман, указывая на Флинта. Голос молодого гнома дрожал от ярости. – Он сказал тебе!
Флинт отошел от трона мертвых, прижимая к себе шлем Граллена.
Реалгар расхохотался:
– Это подделка! Обыкновенная фальшивка. Он лжет, он лгал все это время. Он понятия не имеет, где искать Молот!
– Ему известны подробности жизни и смерти Граллена, – возразил Хорнфел. – Горы сотряслись, когда мы усомнились в нем. Может, Реоркс и другие боги все же вернулись.
– Я согласен с Реалгаром, – произнес Рэнс. – Ловец Облаков приходил в движение и раньше, землетрясения – вещь обычная. Почем нам знать, знамение это или простое совпадение?
Флинт протиснулся мимо танов, но путь ему преградил Арман.
– Скажи мне, где найти Молот! Я принц! Это моя судьба!
– А с какой стати? – Флинт залился багровым румянцем. – Чтобы ты заполучил Молот и заточил меня и моих друзей в подземелье?
– Бросьте его друзей в тюрьму, пока он не вернет нам Молот, – предложил дайвар.
– Только попробуйте и не увидите Молот еще лет триста! – пригрозил Флинт.
Реалгар смерил Флинта взглядом своих сощуренных глазок. Затем улыбнулся и ехидно проговорил:
– Предлагаю пари.
Остальные таны явно выглядели заинтригованными. Подобно их богу, гномы любили азартные игры.
– Какое пари? – спросил Хорнфел.
– Если нейдар найдет Молот Караса и вернет его нам, тогда мы позволим людям укрыться в нашем королевстве, конечно предварительно убедившись, что речь идет не о вооруженных воинах. Если нет, то он и его друзья остаются нашими пленниками, а мы запечатаем врата.
Хорнфел погладил бороду и задумчиво посмотрел на Флинта. Дайвар удовлетворенно кивнул, клар, издав смешок, поскреб ножом подбородок.
– Неужели они действительно намереваются так поступить?! – воскликнул Стурм, выслушав перевод Полуэльфа. – Как могут они играть столь серьезными вещами! Конечно же, Флинт не станет участвовать в подобном безумии.
– Я согласен с рыцарем, – заметил Рейстлин. – Что-то здесь не то.
– Может, и так, – пробормотал Флинт. – Но иногда приходится все поставить на карту, если намерен сорвать куш. Я принимаю пари! – выкрикнул он. – Но с одним условием. Со мной вы можете поступить по своему усмотрению, но, если я проиграю, вы отпустите моих друзей.
– Останови его, Танис! – запротестовал Светлый Меч, разгневанный и потрясенный одновременно. – Флинт не посмеет играть со священным Молотом Караса.
– Успокойся, Стурм, – раздраженно осадил его Полуэльф. – Пока Молот не принадлежит никому, следовательно, никто не вправе распоряжаться им.
– Я не могу этого вынести! – не унимался рыцарь. – Если ты бездействуешь, я приму вызов!.. Это же святотатство!
– Пусть Флинт поступает так, как считает нужным, – предостерег его Танис. Он сжал закованную в доспех руку, в то время как Светлый Меч подался вперед, и заставил себя выслушать. – Ты не в Соламнии. Мы – в королевстве гномов. Мы, в отличие от Флинта, ничего не знаем об их обычаях, правилах и законах. Флинт подверг себя огромной опасности, надев шлем. Мы должны ему доверять.
Решимость рыцаря поколебалась. Какое-то время Танису казалось, он не послушает его. Но затем, после короткого раздумья, соламниец нехотя кивнул.
– Мы заключим сделку, – объявил Хорнфел за всех танов. – Но без всяких условий, Флинт Огненный Горн из клана нейдаров. Судьбы твоих друзей связаны с твоей. Если ты действительно найдешь Молот Караса и вернешь его нам, мы позволим людям, за которых ты просишь, войти в Торбардин. В том случае, если это и впрямь мирные семьи, а не воины. Согласен ли ты?
– Помогите нам боги! – прошептал Стурм.
Флинт плюнул на ладонь и протянул руку, Хорнфел сделал то же. И два гнома скрепили пари рукопожатием. Хорнфел обратился к Танису:
– В отсутствие вашего друга вы наши гости. Вас разместят в гостевых покоях Древа Жизни. Для вашей безопасности мы приставим к вам стражников.
– Благодарим тебя, но мы пойдем с Флинтом, – ответил Танис. – Он не может отправиться в такое опасное путешествие один.
– Ваш друг не будет один, – заверил его Хорнфел с едва заметной улыбкой. – Мой сын, Арман, сопроводит его.
– Это же безумие, Флинт! – прошипел Рейстлин. – Допустим, ты найдешь Молот. Кто помешает этому гному убить тебя и украсть его?
– Я помешаю, – заявил Огненный Горн, хмурясь.
– Ты уже не молод и не так силен, – не отставал маг. – А на стороне Армана и сила, и молодость.
– Мой сын никогда не совершит подобного злодеяния, – гневно вмешался Хорнфел.
– Конечно, нет, – подтвердил оскорбленный до глубины души Арман. – Я даю слово хилара, жизнь вашего друга будет для меня священна.
– Тогда Флинт может убить Караса и похитить Молот, – жизнерадостно предположил Тассельхоф. – Правда, Флинт?
Огненный Горн побагровел. Карамон, тяжело вздохнув, положил свою лапищу на плечо кендера и повел его к двери.
– Не соглашайся на это, Флинт! – умолял его соламниец.
– Здесь не о чем спорить, – отрезал Хорнфел. – Ни одному человеку или получеловеку – а уж о кендере и речи не может быть – не позволено ступать в священную гробницу короля Дункана. Совет танов окончен. Мой сын проводит вас в отведенные покои. – Хорнфел повернулся на каблуках и вышел.
Солдаты обступили друзей. Выбора у них не оставалось.
Флинт брел рядом с Танисом. Голова старого гнома поникла, плечи ссутулились. Он крепко прижимал к себе шлем Граллена.
– А ты и вправду знаешь, где искать Молот? – шепотом спросил его Полуэльф.
– Может, и знаю, – пробормотал Огненный Горн. Танис задумчиво почесал бороду:
– Ты ведь понимаешь, на карту поставлены жизни восьмисот человек?
Гном многозначительно взглянул на своего друга:
– А у тебя есть идея получше?
Полуэльфу ничего не оставалось, как молча покачать головой.
– То-то же, – хмыкнул Флинт.
12
– Все здесь сделано под человеческий рост – двери, окна. Эта часть Древа Жизни возводилась для чужеземцев.
– Раньше она носила название Город Длинных, – кивнул Арман. – Этот район населяли купцы из людей и эльфов. Мы поселим вас в гостинице, специально выстроенной для вашей расы.
Карамону последнее пришлось особенно по душе. Ему уже довелось втискиваться в местные повозки и подъемники, потому перспектива провести ночь на кровати, сделанной для коротконогих гномов, его вовсе не радовала.
Гостиница сохранилась куда лучше большинства прочих строений: какой-то предприимчивый гном приспособил ее под склад. Двухэтажное здание имело несколько застекленных окон со свинцовыми переплетами и массивную дубовую дверь.
– До Катаклизма здесь каждый вечер собиралось множество народу, – сообщил Арман, вводя внутрь своих «гостей». – Купцы съезжались со всего Ансалона, из Истара, Соламнии и Эргота. Когда-то здесь звучали смех и звон золотых монет. А теперь ничто не нарушает тишину.
– Кроме крысиной возни, – вставил Рейстлин, брезгливо закутавшись в алую мантию, когда несколько грызунов испуганно шмыгнули по углам, испугавшись света фонаря.
– Во всяком случае, кровати нам по размеру, – с благодарностью заметил Карамон. – И стулья со столами. Теперь бы перекусить да выпить…
– Мои люди принесут вам мясо, эль и чистое белье, – пообещал Арман и обратился к Флинту: – Думаю, нам обоим стоит хорошенько выспаться. Рано утром мы отправимся в Долину танов. – Карас несколько замялся, но потом прибавил: – Полагаю, мы направляемся туда?
Флинт только кивнул в ответ. Он плюхнулся на стул, достал деревяшку, ножик и принялся что-то выстругивать. Арман постоял в дверях, не сводя с Флинта блестящих глаз и вероятно надеясь услышать что-то сверх сказанного.
Но Огненный Горн, разумеется, не проронил больше ни слова. Путники оглядывали пустую, темную гостиницу.
Арман нахмурился. Ему очень хотелось заставить Флинта говорить, однако пока он не осмеливался. Наконец он заметил тихо:
– Я поставлю стражников у дверей, чтобы вы могли спокойно отдыхать.
Рейстлин саркастически усмехнулся. Полуэльф бросил на мага предостерегающий взгляд. Стурм отправился откапывать деревянные кровати, стоявшие в углу, из-под груды коробок, ящиков и бочонков. Карамон вызвался помочь, как и Тассельхоф, тотчас принявшийся самозабвенно проковыривать в коробках дырки, пытаясь определить их содержимое. Флинт продолжал строгать.
– Ух! – выдохнул Карамон, поднимая тяжелую раму над головой. – Когда же обед?
Друзьям принесли весьма скромный ужин, который друзья запили элем, позаимствованным из стоявших в комнате бочонков. Арман Карас, наконец, ушел. Полуэльф жалел молодого гнома и злился немного на Флинта, который, по его мнению, мог бы быть немного помягче с мальчишкой, только что потерявшим мечту всей своей жизни. Но Огненный Горн оставался мрачен, и Танис почел за лучшее не вмешиваться. Гном молча ел, энергично жуя, и, закончив трапезу, отошел от стола, вновь принявшись за оставленную работу.
Стурм держался за столом прямо, в его ледяных бледно-голубых глазах читалось отчужденное осуждение. Рейстлин, по обыкновению, едва притронулся к пище, рассеянно глядя по сторонам, однако сосредоточенно о чем-то размышляя. Карамон выпил слишком много эля и заснул, уронив голову на стол. Тассельхоф восторженно болтал о волнующих событиях этого дня, нимало не смущаясь отсутствием слушателей.
Рейстлин внезапно решительно отодвинул тарелку и поднялся.
– Мне нужно повторить свои заклинания. Не беспокойте меня. – Он занял единственный удобный стул, подвинув его поближе к очагу; в котором Танису после нескольких неудачных попыток все же удалось развести небольшой огонь.
Юный волшебник с отвращением посмотрел на своего близнеца, храпевшего на столе и дышавшего пивным перегаром.
– Надеюсь, кто-нибудь уложит этого болвана в постель, – пробормотал маг. Он открыл свою книгу и вскоре совершенно погрузился в чтение.
Совместными усилиями Стурм и Танис с трудом перетащили Карамона на самую прочную кровать. Светлый Меч подошел к гному, замерев чуть позади.
– Флинт, ты не можешь этого сделать, – убеждал его рыцарь.
Нож Огненного Горна врезался в дерево, особенно большая щепка отлетела в сторону, едва не зацепив Тассельхофа, самозабвенно пытавшегося открыть замок на большом сундуке.
– Ты не должен отправляться в столь важное путешествие с этим Арманом Карасом. Я ему не доверяю. К тому же это слишком опасно.
Из-под ножа гнома к его ногам полетели тоненькие витые стружки.
Лицо Стурма побагровело.
– Таны не могут тебе отказать, Флинт. Просто скажи им, что ты не понесешь Молот без должной охраны! Я лично буду счастлив сопровождать тебя.
Флинт поднял на него глаза.
– Неужели! – произнес он, вновь потупив взгляд. – Ты-то препроводишь Молот из Торбардина прямиком в Соламнию!
Стурм ударил кулаком по столу, отчего тарелки и кружки на нем подпрыгнули, а Тас от неожиданности выронил отмычку.
– Эй, потише там, мы с Рейстом пытаемся сосредоточиться.
– Молот нам жизненно необходим! – со злостью проговорил Светлый Меч.
– Не стоит так горячиться, Стурм, – предостерег его Танис. – Стены толсты, но не дверь, и стражники стоят как раз рядом.
– Они говорят только на своем языке, – ответил рыцарь, но уже гораздо тише. Он несколько раз обошел комнату, пытаясь успокоиться, затем вновь встал напротив упрямого гнома. – Полагаю, ты не понимаешь всей важности своей миссии. Копья – единственное оружие, которым можно убить драконов, и Молот Караса – единственный молот, способный выковать их. Если ты принесешь его рыцарям, то станешь героем, Флинт. Твое имя будет на века прославлено в сказаниях и песнях. Но, что еще важнее, ты спасешь тысячи жизней!
Флинт не смотрел на него, но, казалось, слова рыцаря его заинтересовали. Стружки вовсе перестали падать к его ногам. Подобный оборот разговора вовсе не понравился Танису.
– Похоже, Стурм, ты забыл нашу цель, – вмешался Танис. – Мы пришли искать убежища для восьми сотен мужчин, женщин и детей. Флинт обещал вернуть Молот гномам, если он его найдет. Хорнфел же в ответ на это дал слово приютить в Торбардине беженцев. Он этого не сделает, если мы попытаемся скрыться вместе со священной реликвией гномов. У нас просто не останется шансов выбраться отсюда живыми. Посмотри правде в глаза. Драконьи копья – это мечта, легенда, миф. Мы даже не уверены, существует ли на самом деле такое оружие.
– Некоторые из нас уверены, – холодно отметил рыцарь.
– Но беженцы – это реальность, и зависящие от нас восемьсот жизней тоже реальность, – возразил Танис. – Я согласен со Светлым Мечом, тебе не следует завтра идти одному, Флинт, но с тобой должен отправиться я.
– Ты что, не доверяешь мне, Полуэльф? – Лицо Стурма вспыхнуло, глаза засверкали.
– Я не ставлю под сомнение твое мужество, честь и дружбу. Я просто боюсь, что тебе… недостает практичности! Ты променял здравый смысл на какую-то несбыточную мечту о спасении человечества.
Светлый Меч покачал головой:
– Я почитаю и уважаю тебя, Танис. Как почитал и уважал бы отца, которого никогда не знал. Но в этом вопросе я не могу уступить. Спасем ли мы восемьсот жизней только для того, чтобы допустить гибель тысяч, когда Темная Королева завоюет весь Ансалон? Все в руках гнома! Драконьи копья, может, пока и мечта, но мы в силах превратить эту мечту в реальность! Боги привели меня сюда, дабы я отыскал Молот Караса, Танис. И я верю в это всем сердцем!
– Боги сообщили мне, где его искать, Стурм Светлый Меч. – Гном сунул свой нож за пояс и швырнул обструганную деревяшку в огонь. – Я иду спать.
– Нас привел сюда шлем Граллена, и он открыл нам врата.
Рейстлин подошел к Танису, рука мага сомкнулась на плече Полуэльфа.
– Скажи Флинту, чтобы он спросил тайвара, как он узнал о беженцах, – настаивал алый маг.
– Зачем? – пожал плечами Танис. – Когда врата открылись, его люди, должно быть, предприняли вылазку.
– Это невозможно, – возразил Рейстлин. – Тайвары не выносят солнечного света!
Танис уставился на него:
– А ведь правда…
– Тише, вы оба! – шикнул на них Стурм.
Хорнфел выступил вперед и, подняв руку, призвал к тишине.
– Выдвинутые против тебя и твоих друзей обвинения очень серьезны, Флинт Огненный Горн, – сказал он. – Вы вошли в наше королевство без разрешения и сломали врата.
– Мы в этом не виноваты! – крикнул Тассельхоф, но ручища Карамона немедленно зажала кендеру рот.
– Вы принесли сюда проклятый шлем…
– Шлем Граллена не проклят, – гневно выговорил Флинт. – И я могу это доказать.
Подняв шлем, он осторожно, в душе по-прежнему сомневаясь, надел его.
Таны все как один вскочили на ноги, даже агар, который ошибочно посчитал это началом долгожданного перерыва.
Рейстлин впился ногтями в плечо Таниса:
– Это может кончиться очень скверно, мой друг.
– Ты же сам хотел, чтобы Флинт надел этот треклятый шлем! – заявил в ответ Полуэльф.
– Это не слишком подходящее время и место.
Стурм инстинктивно положил руку на бедро, забыв о том, что гномы их разоружили.
Конфискованное оружие грудой лежало около входа. Стурм попытался оценить расстояние, прикидывая, успеет ли он добраться до меча, прежде чем его схватят. Танис проследил за взглядом рыцаря и понял его мысль. Полуэльф предостерегающе нахмурился. Рыцарь кивнул, но все же сделал несколько шагов по направлению к двери.
Флинт стоял в шлеме посреди зала, и несколько долгих томительных мгновений ничего не происходило. Танис вздохнул с облегчением, когда рубин на шлеме вспыхнул, заливая зал огненно-красным сиянием. Шлем закрывал лицо Флинта, только борода топорщилась из-под него, да горели глаза в прорезях.
И Танис не узнал этих глаз. Казалось, будто и Флинт его не узнает, как и никого вокруг. Он огляделся по сторонам, словно вошел в комнату, полную незнакомцев.
Таны молчали, и молчание это становилось зловещим, если не сказать угрожающим. Руки присутствующих потянулись к мечам или топорам. А в некоторых случаях к тому и другому одновременно. Солдаты держали оружие наготове.
Флинт ни на кого из них не обратил внимания. Он озирался по сторонам. Его взгляд подолгу задерживался то на одном предмете, то на другом, будто он возвратился в любимые места из длительного путешествия.
– Я дома… – произнес гном чужим голосом.
Суровое выражение на лице Хорнфела сменилось растерянностью. Он покосился на сына, лишь покачавшего головой и пожавшего недоуменно плечами, Реалгар хмыкнул, словно ничего другого и не ждал.
Флинт подошел к возвышению, поднялся по ступеням и невозмутимо сел на пустой трон – черный трон, предназначенный представителю Королевства Мертвых. Он обвел грозным взглядом танов, словно спрашивая, кто осмелится ему возразить.
Все таны как один смотрели на него, застыв от изумления.
– Никто не смеет садиться на трон мертвых! – закричал Гнейс.
Схватив Флинта за руку, он попытался стащить его со священного места.
Флинт не шевельнул ни рукой, ни ногой, но внезапно тан дайваров отлетел назад, будто его ударили невидимым молотом. Он скатился с возвышения и, дрожа, растянулся на полу.
Огненный Горн, сидя на троне мертвых в шлеме, принадлежавшем мертвецу, заговорил:
– Я принц Граллен, – вещал Флинт не своим голосом, звучавшим твердо и холодно. – Я вернулся в покои моих предков, и так-то меня встречают?
Остальные таны уставились на дайвара, все еще распростертого на полу. Никто не шелохнулся, не попытался помочь. Никто больше не бросал косых взглядов на Флинта и не насмехался.
Рэнс повернулся к Хорнфелу, нервно, с визгливыми интонациями, выговорив:
– Вы его потомки. Ваш род навлек проклятие на наши головы. Ты и должен с ним говорить.
Хорнфел снял в знак уважения свой шлем и с достоинством подошел к трону. Арман тоже сделал шаг вслед за отцом, но тан жестом велел ему оставаться на месте.
– Добро пожаловать в покои предков, принц Граллен, – произнес Хорнфел, голос его звучал гордо и бесстрашно, ибо он оставался таном хиларов. – Мы просим у тебя прощения.
– Дэргары ни в чем не виноваты перед тобой, принц Граллен, – объявил Рэнс. – Как тебе и самому должно быть известно.
– Твоя кара падет на наши головы несправедливо, – добавил Гнейс, поднимаясь на ноги. – Отцы наших отцов ничего не знали о заговоре против тебя.
– Пусть твое проклятие падет на головы одних только хиларов, – заключил Рэнс.
– Что это за представление! – воскликнул Реалгар.
– Замолчите вы все, – приказал Хорнфел, обводя их взглядом. – Давайте послушаем принца.
Танис понял его намерение. Умный гном испытывал Флинта, пытаясь выяснить, разыгрывает ли он их всех или же действительно им завладел дух Граллена.
– Было время, когда я проклял бы вас, – произнес Огненный Горн. И в его голосе звенела ярость. – Было время, когда я обрушил бы на ваши головы эту гору. – Гнев гнома все разгорался. – Как смеешь ты говорить со мной, Хорнфел из клана хиларов? Как осмелился стоять перед моим призраком, явившимся после того, как мою жизнь безвременно похитили родичи!
Флинт с силой ударил по подлокотнику трона.
Сама гора содрогнулась. Древо Жизни сотряслось. Троны танов заскрипели на своих постаментах. Колонны подозрительно заскрежетали. Верховный блоп, пронзительно вскрикнув, скатился со своего трона, объятый смертельным ужасом.
Хорнфел рухнул на колени. Теперь он испугался. Испугались все. Один за другим солдаты в зале опускались на колени. Таны, помедлив, присоединились. Только Реалгар по-прежнему остался стоять. Однако вскоре последовал их примеру, хотя старательно давал понять всем и каждому, насколько ему ненавистно все это действо.
Землетрясение прекратилось, гора перестала содрогаться. С потолка осыпалась мелкая каменная пыль.
Танис обвел взглядом своих товарищей, убеждаясь, что все целы. Коленопреклоненный Стурм салютовал одной рукой в знак верности по обычаю рыцарей. Рейстлин остался стоять, опираясь на свой посох, лицо его скрывала тень капюшона. Карамон снял шлем. Одной рукой он продолжал держать Таса, горестно восклицавшего:
– Вот бы это видел Физбен!
Полуэльф возвратил свое внимание Флинту в ожидании дальнейших событий.
Тишина сделалась непререкаемой и всеобъемлющей, отчего Танису казалось, будто он слышит, как пыль оседает на каменный пол.
Хорнфел заговорил вновь слегка дрожащим, нетвердым голосом:
– Твои братья перед смертью признались в своем злодеянии, принц Граллен. Хотя они и не убивали тебя, они приняли на себя вину за твою безвременную гибель.
– Так оно и было, – мрачно ответил принц. – Младший и любимый сын короля! Они боялись, он сделает наследником меня в обход их. Разумеется, не они нанесли мне смертельный удар, и все же в моей гибели повинны братья. Молодой гном!.. Это была моя первая битва. Старшие братья поклялись защищать меня, но вместо этого они послали меня на верную смерть. Они приказали мне отправиться с небольшим отрядом в Заман, твердыню злого волшебника. И я поступил по их приказу. Как я мог ослушаться? Я любил их, я восхищался ими. Мне хотелось заслужить их похвалу, чтобы они гордились мною. Мои люди пытались предостеречь меня, называя подобную миссию сущим самоубийством, но я их не послушал. Я доверял своим братьям, заверявшим, будто все это ложь и сражение почти выиграно. Мне досталась «честь» пленить колдуна и привести его в Торбардин в цепях.
Они подарили мне шлем, сказав, что он сделает меня неуязвимым. Ха! Но доспех не обладал силой защищать от ран. Изготовленный тайварами, волшебный рубин пленил мою душу и держал в заточении. Мой жаждущий отмщения дух не смог возвратиться и поведать правду о происшедшем.
– Твои братья раскаивались в своем злодеянии, благородный принц, – пробормотал, комкая слова, Хорнфел. – Они покаялись в своих грехах Карасу и нашли свою смерть в бою. Узнав прискорбную истину, отец твой долго горевал о тебе. Он сделал все возможное, дабы исправить зло. Он возвел статую в твою честь, построил для тебя гробницу. А твоих братьев он похоронил в безымянных могилах.
– И все же отец больше ни разу не произнес моего имени, – выговорил принц Граллен.
– Твой благородный отец винил себя в происшедшем. Он не мог вынести напоминания о трагедии. «Трех сыновей я потерял, – говорил он. – Одного в битве и двух во тьме». Воистину тебе нет нужды проклинать нас, великий принц, – с горечью добавил Хорнфел. – Трон, на котором восседал твой отец как Великий Король, пустует вот уже три сотни лет. Молот Караса безвозвратно потерян. Мы даже лишены возможности воздать почести праху твоего отца, ибо какая-то неведомая сила оторвала его гробницу от земли, и теперь она парит в воздухе в Долине танов на недосягаемой высоте.
Наш народ разделен, и, боюсь, войны нам не миновать. Не знаю, какой еще вред можешь ты нам причинить, принц Граллен, – добавил тихо хилар. – Если только обрушить на наши головы эту гору.
– Ничего себе! – присвистнул Тассельхоф. – А Флинт и правда может обрушить гору?
– Цыц! – шикнул на него Танис.
– Было время, когда я желал обрушить на вас свою месть, но душа моя много узнала за прошедшие столетия.
Голос Флинта смягчился, кулаки разжались.
– Я научился прощать.
Огненный Горн медленно поднялся:
– Души моих братьев ступили в новый круг существования. Так же как и душа моего отца, вместе с ним ушел и дух благородного Караса. Вскоре и я присоединюсь к ним, теперь я свободен от жестокого заклятия, удерживавшего меня. Но прежде чем я покину вас, я оставлю вам свой дар – предостережение. Фальшивая Руда вернулась, но вернулся и Реоркс с прочими богами. Врата Торбардина снова открыты. Солнце светит над горами. И если вы вновь закроете врата, отгородитесь от света, тьма поглотит вас.
– Он же ломает комедию, – пробормотал Реалгар. – Неужели вы, дураки, этого не видите?
– Закрой свой рот или пожалеешь! – пригрозил Туфа. Клар все еще сжимал в руке нож.
– Мы благодарим тебя, принц Граллен, и постараемся извлечь урок из твоих слов, – произнес Хорнфел, склонив голову.
Тут встал Арман Карас:
– Неужели это все, что ты хочешь сказать нам, принц Граллен? Неужели у тебя нет вести для меня?
– Замолчи, сын мой! – приказал Хорнфел.
– Принц сказал: боги снова с нами! Настало время, о котором говорил Карас: «Когда власть богов вернется, Молот снова выкует для Кринна свободу».
Арман Карас приблизился к трону мертвых.
– Скажи мне, как попасть в гробницу Дункана! – молил он. – Где лежит Молот Караса? Ответь, благородный принц, ведь это моя судьба!
Свет рубина вспыхнул с новой силой и начал постепенно меркнуть, пока не погас совсем.
– Принц Граллен, постой! – закричал Арман. – Ты не можешь уйти, ничего не сказав мне!
Флинт медленно поднял руки и снял шлем. Гном не казался торжествующим или просветленным. Он выглядел невероятно усталым. Его лицо осунулось и побледнело. Будто Огненный Горн состарился на все триста лет, которые душа принца томилась в плену.
– Ты знаешь! – вдруг закричал Арман, указывая на Флинта. Голос молодого гнома дрожал от ярости. – Он сказал тебе!
Флинт отошел от трона мертвых, прижимая к себе шлем Граллена.
Реалгар расхохотался:
– Это подделка! Обыкновенная фальшивка. Он лжет, он лгал все это время. Он понятия не имеет, где искать Молот!
– Ему известны подробности жизни и смерти Граллена, – возразил Хорнфел. – Горы сотряслись, когда мы усомнились в нем. Может, Реоркс и другие боги все же вернулись.
– Я согласен с Реалгаром, – произнес Рэнс. – Ловец Облаков приходил в движение и раньше, землетрясения – вещь обычная. Почем нам знать, знамение это или простое совпадение?
Флинт протиснулся мимо танов, но путь ему преградил Арман.
– Скажи мне, где найти Молот! Я принц! Это моя судьба!
– А с какой стати? – Флинт залился багровым румянцем. – Чтобы ты заполучил Молот и заточил меня и моих друзей в подземелье?
– Бросьте его друзей в тюрьму, пока он не вернет нам Молот, – предложил дайвар.
– Только попробуйте и не увидите Молот еще лет триста! – пригрозил Флинт.
Реалгар смерил Флинта взглядом своих сощуренных глазок. Затем улыбнулся и ехидно проговорил:
– Предлагаю пари.
Остальные таны явно выглядели заинтригованными. Подобно их богу, гномы любили азартные игры.
– Какое пари? – спросил Хорнфел.
– Если нейдар найдет Молот Караса и вернет его нам, тогда мы позволим людям укрыться в нашем королевстве, конечно предварительно убедившись, что речь идет не о вооруженных воинах. Если нет, то он и его друзья остаются нашими пленниками, а мы запечатаем врата.
Хорнфел погладил бороду и задумчиво посмотрел на Флинта. Дайвар удовлетворенно кивнул, клар, издав смешок, поскреб ножом подбородок.
– Неужели они действительно намереваются так поступить?! – воскликнул Стурм, выслушав перевод Полуэльфа. – Как могут они играть столь серьезными вещами! Конечно же, Флинт не станет участвовать в подобном безумии.
– Я согласен с рыцарем, – заметил Рейстлин. – Что-то здесь не то.
– Может, и так, – пробормотал Флинт. – Но иногда приходится все поставить на карту, если намерен сорвать куш. Я принимаю пари! – выкрикнул он. – Но с одним условием. Со мной вы можете поступить по своему усмотрению, но, если я проиграю, вы отпустите моих друзей.
– Останови его, Танис! – запротестовал Светлый Меч, разгневанный и потрясенный одновременно. – Флинт не посмеет играть со священным Молотом Караса.
– Успокойся, Стурм, – раздраженно осадил его Полуэльф. – Пока Молот не принадлежит никому, следовательно, никто не вправе распоряжаться им.
– Я не могу этого вынести! – не унимался рыцарь. – Если ты бездействуешь, я приму вызов!.. Это же святотатство!
– Пусть Флинт поступает так, как считает нужным, – предостерег его Танис. Он сжал закованную в доспех руку, в то время как Светлый Меч подался вперед, и заставил себя выслушать. – Ты не в Соламнии. Мы – в королевстве гномов. Мы, в отличие от Флинта, ничего не знаем об их обычаях, правилах и законах. Флинт подверг себя огромной опасности, надев шлем. Мы должны ему доверять.
Решимость рыцаря поколебалась. Какое-то время Танису казалось, он не послушает его. Но затем, после короткого раздумья, соламниец нехотя кивнул.
– Мы заключим сделку, – объявил Хорнфел за всех танов. – Но без всяких условий, Флинт Огненный Горн из клана нейдаров. Судьбы твоих друзей связаны с твоей. Если ты действительно найдешь Молот Караса и вернешь его нам, мы позволим людям, за которых ты просишь, войти в Торбардин. В том случае, если это и впрямь мирные семьи, а не воины. Согласен ли ты?
– Помогите нам боги! – прошептал Стурм.
Флинт плюнул на ладонь и протянул руку, Хорнфел сделал то же. И два гнома скрепили пари рукопожатием. Хорнфел обратился к Танису:
– В отсутствие вашего друга вы наши гости. Вас разместят в гостевых покоях Древа Жизни. Для вашей безопасности мы приставим к вам стражников.
– Благодарим тебя, но мы пойдем с Флинтом, – ответил Танис. – Он не может отправиться в такое опасное путешествие один.
– Ваш друг не будет один, – заверил его Хорнфел с едва заметной улыбкой. – Мой сын, Арман, сопроводит его.
– Это же безумие, Флинт! – прошипел Рейстлин. – Допустим, ты найдешь Молот. Кто помешает этому гному убить тебя и украсть его?
– Я помешаю, – заявил Огненный Горн, хмурясь.
– Ты уже не молод и не так силен, – не отставал маг. – А на стороне Армана и сила, и молодость.
– Мой сын никогда не совершит подобного злодеяния, – гневно вмешался Хорнфел.
– Конечно, нет, – подтвердил оскорбленный до глубины души Арман. – Я даю слово хилара, жизнь вашего друга будет для меня священна.
– Тогда Флинт может убить Караса и похитить Молот, – жизнерадостно предположил Тассельхоф. – Правда, Флинт?
Огненный Горн побагровел. Карамон, тяжело вздохнув, положил свою лапищу на плечо кендера и повел его к двери.
– Не соглашайся на это, Флинт! – умолял его соламниец.
– Здесь не о чем спорить, – отрезал Хорнфел. – Ни одному человеку или получеловеку – а уж о кендере и речи не может быть – не позволено ступать в священную гробницу короля Дункана. Совет танов окончен. Мой сын проводит вас в отведенные покои. – Хорнфел повернулся на каблуках и вышел.
Солдаты обступили друзей. Выбора у них не оставалось.
Флинт брел рядом с Танисом. Голова старого гнома поникла, плечи ссутулились. Он крепко прижимал к себе шлем Граллена.
– А ты и вправду знаешь, где искать Молот? – шепотом спросил его Полуэльф.
– Может, и знаю, – пробормотал Огненный Горн. Танис задумчиво почесал бороду:
– Ты ведь понимаешь, на карту поставлены жизни восьмисот человек?
Гном многозначительно взглянул на своего друга:
– А у тебя есть идея получше?
Полуэльфу ничего не оставалось, как молча покачать головой.
– То-то же, – хмыкнул Флинт.
12
Покои для гостей.
Стурм спорит.
Флинт строгает.
Покои, отведенные гномами чужестранцам, располагались на самом нижнем этаже Древа Жизни, в старейшей и малонаселенной части города. Дома в основном пустовали, двери и окна были заколочены. Флинт сразу понял почему.– Все здесь сделано под человеческий рост – двери, окна. Эта часть Древа Жизни возводилась для чужеземцев.
– Раньше она носила название Город Длинных, – кивнул Арман. – Этот район населяли купцы из людей и эльфов. Мы поселим вас в гостинице, специально выстроенной для вашей расы.
Карамону последнее пришлось особенно по душе. Ему уже довелось втискиваться в местные повозки и подъемники, потому перспектива провести ночь на кровати, сделанной для коротконогих гномов, его вовсе не радовала.
Гостиница сохранилась куда лучше большинства прочих строений: какой-то предприимчивый гном приспособил ее под склад. Двухэтажное здание имело несколько застекленных окон со свинцовыми переплетами и массивную дубовую дверь.
– До Катаклизма здесь каждый вечер собиралось множество народу, – сообщил Арман, вводя внутрь своих «гостей». – Купцы съезжались со всего Ансалона, из Истара, Соламнии и Эргота. Когда-то здесь звучали смех и звон золотых монет. А теперь ничто не нарушает тишину.
– Кроме крысиной возни, – вставил Рейстлин, брезгливо закутавшись в алую мантию, когда несколько грызунов испуганно шмыгнули по углам, испугавшись света фонаря.
– Во всяком случае, кровати нам по размеру, – с благодарностью заметил Карамон. – И стулья со столами. Теперь бы перекусить да выпить…
– Мои люди принесут вам мясо, эль и чистое белье, – пообещал Арман и обратился к Флинту: – Думаю, нам обоим стоит хорошенько выспаться. Рано утром мы отправимся в Долину танов. – Карас несколько замялся, но потом прибавил: – Полагаю, мы направляемся туда?
Флинт только кивнул в ответ. Он плюхнулся на стул, достал деревяшку, ножик и принялся что-то выстругивать. Арман постоял в дверях, не сводя с Флинта блестящих глаз и вероятно надеясь услышать что-то сверх сказанного.
Но Огненный Горн, разумеется, не проронил больше ни слова. Путники оглядывали пустую, темную гостиницу.
Арман нахмурился. Ему очень хотелось заставить Флинта говорить, однако пока он не осмеливался. Наконец он заметил тихо:
– Я поставлю стражников у дверей, чтобы вы могли спокойно отдыхать.
Рейстлин саркастически усмехнулся. Полуэльф бросил на мага предостерегающий взгляд. Стурм отправился откапывать деревянные кровати, стоявшие в углу, из-под груды коробок, ящиков и бочонков. Карамон вызвался помочь, как и Тассельхоф, тотчас принявшийся самозабвенно проковыривать в коробках дырки, пытаясь определить их содержимое. Флинт продолжал строгать.
– Ух! – выдохнул Карамон, поднимая тяжелую раму над головой. – Когда же обед?
Друзьям принесли весьма скромный ужин, который друзья запили элем, позаимствованным из стоявших в комнате бочонков. Арман Карас, наконец, ушел. Полуэльф жалел молодого гнома и злился немного на Флинта, который, по его мнению, мог бы быть немного помягче с мальчишкой, только что потерявшим мечту всей своей жизни. Но Огненный Горн оставался мрачен, и Танис почел за лучшее не вмешиваться. Гном молча ел, энергично жуя, и, закончив трапезу, отошел от стола, вновь принявшись за оставленную работу.
Стурм держался за столом прямо, в его ледяных бледно-голубых глазах читалось отчужденное осуждение. Рейстлин, по обыкновению, едва притронулся к пище, рассеянно глядя по сторонам, однако сосредоточенно о чем-то размышляя. Карамон выпил слишком много эля и заснул, уронив голову на стол. Тассельхоф восторженно болтал о волнующих событиях этого дня, нимало не смущаясь отсутствием слушателей.
Рейстлин внезапно решительно отодвинул тарелку и поднялся.
– Мне нужно повторить свои заклинания. Не беспокойте меня. – Он занял единственный удобный стул, подвинув его поближе к очагу; в котором Танису после нескольких неудачных попыток все же удалось развести небольшой огонь.
Юный волшебник с отвращением посмотрел на своего близнеца, храпевшего на столе и дышавшего пивным перегаром.
– Надеюсь, кто-нибудь уложит этого болвана в постель, – пробормотал маг. Он открыл свою книгу и вскоре совершенно погрузился в чтение.
Совместными усилиями Стурм и Танис с трудом перетащили Карамона на самую прочную кровать. Светлый Меч подошел к гному, замерев чуть позади.
– Флинт, ты не можешь этого сделать, – убеждал его рыцарь.
Нож Огненного Горна врезался в дерево, особенно большая щепка отлетела в сторону, едва не зацепив Тассельхофа, самозабвенно пытавшегося открыть замок на большом сундуке.
– Ты не должен отправляться в столь важное путешествие с этим Арманом Карасом. Я ему не доверяю. К тому же это слишком опасно.
Из-под ножа гнома к его ногам полетели тоненькие витые стружки.
Лицо Стурма побагровело.
– Таны не могут тебе отказать, Флинт. Просто скажи им, что ты не понесешь Молот без должной охраны! Я лично буду счастлив сопровождать тебя.
Флинт поднял на него глаза.
– Неужели! – произнес он, вновь потупив взгляд. – Ты-то препроводишь Молот из Торбардина прямиком в Соламнию!
Стурм ударил кулаком по столу, отчего тарелки и кружки на нем подпрыгнули, а Тас от неожиданности выронил отмычку.
– Эй, потише там, мы с Рейстом пытаемся сосредоточиться.
– Молот нам жизненно необходим! – со злостью проговорил Светлый Меч.
– Не стоит так горячиться, Стурм, – предостерег его Танис. – Стены толсты, но не дверь, и стражники стоят как раз рядом.
– Они говорят только на своем языке, – ответил рыцарь, но уже гораздо тише. Он несколько раз обошел комнату, пытаясь успокоиться, затем вновь встал напротив упрямого гнома. – Полагаю, ты не понимаешь всей важности своей миссии. Копья – единственное оружие, которым можно убить драконов, и Молот Караса – единственный молот, способный выковать их. Если ты принесешь его рыцарям, то станешь героем, Флинт. Твое имя будет на века прославлено в сказаниях и песнях. Но, что еще важнее, ты спасешь тысячи жизней!
Флинт не смотрел на него, но, казалось, слова рыцаря его заинтересовали. Стружки вовсе перестали падать к его ногам. Подобный оборот разговора вовсе не понравился Танису.
– Похоже, Стурм, ты забыл нашу цель, – вмешался Танис. – Мы пришли искать убежища для восьми сотен мужчин, женщин и детей. Флинт обещал вернуть Молот гномам, если он его найдет. Хорнфел же в ответ на это дал слово приютить в Торбардине беженцев. Он этого не сделает, если мы попытаемся скрыться вместе со священной реликвией гномов. У нас просто не останется шансов выбраться отсюда живыми. Посмотри правде в глаза. Драконьи копья – это мечта, легенда, миф. Мы даже не уверены, существует ли на самом деле такое оружие.
– Некоторые из нас уверены, – холодно отметил рыцарь.
– Но беженцы – это реальность, и зависящие от нас восемьсот жизней тоже реальность, – возразил Танис. – Я согласен со Светлым Мечом, тебе не следует завтра идти одному, Флинт, но с тобой должен отправиться я.
– Ты что, не доверяешь мне, Полуэльф? – Лицо Стурма вспыхнуло, глаза засверкали.
– Я не ставлю под сомнение твое мужество, честь и дружбу. Я просто боюсь, что тебе… недостает практичности! Ты променял здравый смысл на какую-то несбыточную мечту о спасении человечества.
Светлый Меч покачал головой:
– Я почитаю и уважаю тебя, Танис. Как почитал и уважал бы отца, которого никогда не знал. Но в этом вопросе я не могу уступить. Спасем ли мы восемьсот жизней только для того, чтобы допустить гибель тысяч, когда Темная Королева завоюет весь Ансалон? Все в руках гнома! Драконьи копья, может, пока и мечта, но мы в силах превратить эту мечту в реальность! Боги привели меня сюда, дабы я отыскал Молот Караса, Танис. И я верю в это всем сердцем!
– Боги сообщили мне, где его искать, Стурм Светлый Меч. – Гном сунул свой нож за пояс и швырнул обструганную деревяшку в огонь. – Я иду спать.