Страница:
– Мы поплывем туда, где люди смогут жить в мире, – заключил он, сделав ударение на слове «люди». – В землю, свободную от созданий, учинивших все эти беды и раздоры.
– Каких таких созданий он имеет в виду? – полюбопытствовал Тас.
– Эльфов, – ответил Танис, почесывая бороду.
– Гномов, – буркнул Флинт.
– И кендеров, – добавил Карамон, по-дружески дернув Тассельхофа за хвост, отчего тот громко взвизгнул.
Хедерик посмотрел в их сторону и укоризненно поджал губы, затем обвел взглядом слушателей, словно говоря: «Вы-то понимаете, что я хотел сказать?» После чего Высокий Теократ счел возможным, наконец, удалиться под гром аплодисментов.
– Как коротка память сего жреца! – заметил рыцарь. Он погладил пышные усы, которые являли собой отличительный знак Соламнийского Рыцарства, бывшие наряду с мечом и доспехами – скромным наследством, оставленным ему отцом, – предметом особой гордости Стурма. – Эльфам и гному обязан он своей никчемной жизнью.
– И кендеру! – возмущенно пискнул Тас, поправляя пострадавшую прическу.
– Может, Элистан напомнит ему об этом, – пробормотал Танис, глядя, как жрец Паладайна выступил вперед.
– Добрые боги сдерживают Тьму, так же как сдерживают они снегопады, которые вскоре накроют эту долину, подобно одеялу, – начал свою речь Элистан. – Но наступление зимы столь же неотвратимо, как и приближение сил зла.
Однако Хедерик тут же перебил его.
– Если, как ты утверждаешь, Преподобный, твой бог Паладайн и прочие боги Света защищали нас в прошлом, не можем ли мы и впредь полагаться на их покровительство? – нарочито громко спросил Высокий Теократ.
– Боги помогли нам, это правда, и будут поддерживать нас и в дальнейшем. Однако мы не должны бездействовать, – невозмутимо ответствовал Элистан. – Мы не грудные младенцы, которые нуждаются в беспрестанной родительской опеке. Мы взрослые люди и обладаем свободой воли, дарованной нам богами. И способны делать выбор…
– Потому и решили остаться здесь, в долине, – закончил за него, к всеобщей радости, Хедерик.
Последовали взрыв смеха и аплодисменты. Флинт толкнул Полуэльфа локтем.
– Глянь-ка, – проговорил он, указывая рукой.
Кочевники покидали собрание. Они решительно развернулись спиной к выступавшим и выходили из рощи. Речной Ветер с Золотой Луной задержались, но казалось, вот-вот последуют за остальными. Угрюмый варвар сказал что-то жене, однако та медлила, точно разыскивая кого-то в толпе, пока не увидела Таниса.
Жрица Мишакаль посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Полуэльф прочел в ее глазах сожаление. Затем Золотая Луна тоже развернулась, задержавшись лишь на мгновение, и пошла вслед за мужем, уже присоединившимся к соплеменникам.
Теперь уже все собравшиеся наблюдали за уходом варваров. Некоторые кричали: «Скатертью дорожка». Впрочем, многие придерживались иной точки зрения: негоже позволять бывшим соратникам уйти с обидой в сердцах. Элистан пытался что-то сказать, но шум толпы заглушал его слова. Хедерик стоял позади с довольной улыбкой.
Внезапно подошедший алый колдун дернул Таниса за рукав. Полуэльфа обдало запахом сухих розовых лепестков, которые юный волшебник носил в мешочке на ремне и использовал для своих заклинаний. Но даже сладкий цветочный аромат не мог заглушить зловония, вечно исходящего от мага. Розовые лепестки являлись, пожалуй, самым приятным, но далеко не единственным компонентом его снадобий.
– Что-то происходит, – скороговоркой произнес Рейстлин, глядя куда-то в сторону. – Ты не чувствуешь?
И тотчас, совершенно неожиданно, он предостерегающе шикнул. Тонкие пальцы мага больно стиснули руку Таниса, вонзаясь в его плоть, словно когти.
– Рейст, сейчас не время для… – начал было раздраженный Полуэльф.
– Тише! – Рейстлин вскинул голову, внимательно к чему-то прислушиваясь. – Найдите кендера. Живо! Он мне нужен!
– Нужен? – зазвенел где-то поблизости Тассельхоф, не веря своим острым ушкам. – Извини, – проронил он, намеренно наступая на ногу Флинту. – Дай пройти, я понадобился Рейстлину…
– У тебя самое острое зрение из всех нас, – начал хрипло Рейстлин, хватая кендера. – Посмотри на небо. Скорее! Что ты видишь?
Тас тотчас исполнил все, как было приказано: задрал голову и уставился вверх с таким усердием, что чуть не опрокинулся назад.
– Вижу белое облако, похожее на кролика. Вон там!.. Ты его видишь, Карамон? Вот у него ушки, а вот хвостик…
– Не прикидывайся еще большим олухом, чем ты есть на самом деле! – взревел Рейстлин и так встряхнул несчастного кендера, что у того чуть голова не оторвалась. – Продолжай смотреть!
– Было бы гораздо проще, если бы я знал, что именно должен там увидеть, – смиренно пискнул Тассельхоф.
– От этого колдуна просто мороз по коже, – буркнул в бороду Флинт, обхватив себя руками так, словно пытался согреться.
– Дело не в нем, – возразил Танис. – Теперь я тоже чувствую. Стурм! – позвал он, оглядываясь в поисках рыцаря.
Стурм стоял в тени раскидистого дуба, держась поодаль от прочих, и в особенности от Рейстлина. Стурм, относившийся к своему рыцарскому званию со всей серьезностью и старавшийся ни в чем не отступить от девиза «Моя честь – моя жизнь», знал близнецов с самого детства. И хотя ему всегда нравился Карамон, брат его, напротив, никогда не вызывал ни симпатии, ни доверия. Вероятно, именно из-за своей алой мантии.
– Меня как будто бьет озноб, – подтвердил Светлый Меч.
Толпа испуганно притихла. Люди оглядывались по сторонам, силясь понять причину внезапного ужаса, заставлявшего холодеть кровь, а кожу покрываться мурашками. Варвары остановились и тоже смотрели на небо. Речной Ветер сжал рукоять меча.
– Такое уже было! – вдруг воскликнул пораженный догадкой Танис.
– Кзак Царот… – пробормотал Стурм.
– Там! – завопил Тассельхоф, указывая пальцем направление. – Дракон!
Он летел высоко в небе, на таком расстоянии, с которого огромное чудище представлялось не больше детской игрушки, правда, смертельно опасной игрушки. Пока люди в ужасе таращились в небеса, он сложил крылья и начал снижаться, медленно и лениво кружа в прозрачном воздухе. Утреннее солнце вспыхивало на красной чешуе и просвечивало сквозь тонкие перепонки крыльев. Страх, весьма действенное оружие из того богатого арсенала средств, которым располагали драконы, накрыл собравшихся подобно гигантской волне. То был первобытный ужас, укоренившийся в людских сердцах от начала времен, заставлявший содрогаться саму душу.
– Бегите! – крикнул Хедерик. – Спасайтесь!
Танису был знаком этот страх. Им тоже овладело неистовое желание бежать куда глаза глядят. Панический ужас гнал вперед, лишая рассудка. Но Полуэльф, как никто другой, знал: бежать нельзя ни в коем случае. Большинство собравшихся стояли под деревьями, чьи кроны укрывали людей от глаз дракона.
– Не двигайтесь! – попытался крикнуть он, однако сжимавший горло страх мешал набрать в легкие воздуха. – Если никто не двинется с места, дракон может нас не заметить…
– Поздно, – покачал головой Стурм.
Захваченные врасплох люди увидели всадника, закованного в тяжелые латы, на голове его сверкал украшенный рогами шлем. Повелитель Драконов вальяжно откинулся в специальном седле, крепившемся между крыльями.
Заметавшись, все в панике бросились врассыпную. Кто-то побежал к пещерам в надежде добраться до укрытия. Другие с воплями корчились на траве.
Полуэльф же не мог даже пошевелиться. Не мог заставить себя отвести взгляд остекленевших глаз от всадника. Человек казался настоящим великаном, мускулы на не закрытых латами руках кичливо поигрывали. Доспехи были надеты на голое тело, точно Повелителю не было никакого дела до осенних холодов. Рогатый шлем закрываал широкое лицо, однако Танис без труда узнал наездника.
– Верминаард! – выдавил Полуэльф сквозь стиснутые зубы.
– Такое просто невероятно! – отозвался Стурм. – Он покинул сей мир!
– Посмотри сам! – отозвался Танис.
– Могу поручиться, он почил вечным сном в темном Пакс Таркасе, – настаивал Стурм, только в голосе рыцаря не слышалось отчего-то прежней уверенности. – Никому доселе не удавалось сохранить жизнь, имея подобные ранения!
– Этому удалось, – мрачно пробурчал Флинт.
– Не стоит упускать из виду: он служит могущественной богине, – вмешался Рейстлин. – Такхизис могла вернуть его к жизни.
Кто-то на бегу врезался прямо в Полуэльфа, чуть не сбив его с ног, – какой-то маленький, неказистый мужичонка с вихром всклокоченных волос на макушке. Человек, выругавшись, оттолкнул Таниса и помчался прочь, ни разу не обернувшись, сгибаясь в три погибели и вжимая голову в плечи.
Паника, точно моровое поветрие, распространялась с чудовищной скоростью, заражая страхом каждое сердце. Женщины вопили, мужчины кричали и ругались, плачущие дети путались у них под ногами, создавая еще большую сутолоку. А кроваво-красный дракон опускался круг за кругом все ниже и ниже.
– Да они с ума посходили, что ли! – Карамон попытался перекричать шум толпы. – Неужели никто ничего не сделает?!
– Кто-то уже делает! – гаркнул Танис, с трудом сдерживая себя.
В общей сумятице лишь Элистан остался стоять на месте, сжимая в руках талисман, который носил на шее. Вокруг наставника собрались двадцать бледных, но сумевших совладать со своим страхом учеников. Они внимательно слушали речи жреца, точно не замечая творящейся вокруг неразберихи. Среди этой группы оказалась и Лорана. Эльфийка словно почувствовала на себе взгляд Таниса и, обернувшись, невозмутимо на него посмотрела. Затем она вместе с прочими последователями Паладайна смешалась с толпой людей, приводя в чувство заходящихся в истерике, поднимая упавших или сбитых с ног.
Кроме них дать отпор дракону приготовились и варвары. Эти молчаливые воины застыли, подобно истуканам, натянув свои луки. Дракон был все еще вне досягаемости их стрел. Но лучники приготовились немедля спустить тетивы, если чудовищный ящер попытается добраться до объятых паникой, беззащитных людей. Речной Ветер отдавал приказы. Плечом к плечу с этим хмурым рослым воином стоял Гилтанас. Эльф также вскинул свой красивый изогнутый лук.
Танис вспомнил про свой меч, волшебный клинок эльфийского короля Кит-Канана. И без промедлений вытянул его из ножен, хотя и сознавал, что против такого врага оружие это бессильно. Рядом с ним Карамон тоже обнажил меч, задрав голову и напряженно хмурясь. Глаза его брата-близнеца были закрыты. Рейстлин шевелил губами, бормоча заклинание. Флинт уже сжимал в руке боевой топор. Тассельхоф достал откуда-то свой короткий клинок, весьма остроумно окрещенный Карамоном Грозой Кроликов. По мнению добродушного великана, подобное «страшное» оружие годилось лишь для одной цели – отбиваться от разъяренных лопоухих. Кендер же упрямо убеждал окружающих в том, что меч этот заговорен. Правда, пока волшебное свойство клинка проявилось лишь в том, что Непоседа до сих пор умудрился его не потерять.
Приготовившись к безнадежной схватке, друзья застыли под сенью пестрых осенних деревьев, ожидая, когда начнется бойня.
Повелитель, восседавший на спине дракона, поднял руку в издевательском приветствии. Даже с этого расстояния отчетливо слышался его низкий голос, отдающий приказы. Красная тварь взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Дракон пролетел над головами лучников, которые выпустили по нему целую тучу стрел. Впрочем, ни одна из них не нанесла зверю ни малейшего вреда. Отскакивая от чешуи, они попадали на землю. Верминаард вытянул руку, указывая на рощу.
И зверюга послушно дохнул огнем. Деревья вспыхнули подобно факелам. Нестерпимый жар обдал людей, множа панику. В воздух поднялись клубы черного удушливого дыма.
Светлый Меч подхватил Тассельхофа, уставившегося на дракона с широко открытым от удивления ртом, и перекинул через плечо. Карамон и Рейстлин уже бежали к укрытию. Флинт, торопливо перебирая короткими ногами, не отставал. Сквозь завесу дыма и огня Полуэльф пытался разглядеть, не остался ли кто в объятой огнем роще.
Деревья полыхали. Обугленные, горящие ветки летели сверху, точно огромные капли пламени, на стволах шипела смола. Дым разъедал глаза, вызывая колючие слезы, не давал дышать. Кожа от нестерпимого жара пошла волдырями. Если кто-то и затерялся в погибающем лесу, не было никаких шансов спасти обреченных.
«Уж не собирается ли Верминаард выжечь всю долину», – с ужасом подумал Танис. Однако Повелитель намеревался лишь припугнуть их. Дракон поднял голову, взмахнул пару раз мощными крыльями и взмыл в небо. Он грациозно и одновременно стремительно мчался в сторону горных вершин и вскоре вовсе скрылся из глаз в синеватой дымке.
В чистое небо поднимался столб дыма. Выжженная роща, словно шрам, изувечила мирную долину, некогда служившую беглецам безопасным убежищем.
4
Танис назначил сбор на вечер, чтобы успеть обсудить создавшееся критическое положение, и на этот раз установил четкие правила. Никаких общественных собраний под открытым небом. Местом встречи назначили одну из самых просторных пещер, разумеется занимаемую Хедериком. Своды там были высокие и, кроме того, имелся естественный дымоход, что позволяло Высокому Теократу разводить огонь. На этот раз в совете участвовали лишь выбранные представители. Танис твердо на этом настаивал, так что, в конце концов, нехотя уступил даже Хедерик, признав разумность приводимых Полуэльфом доводов. С этого времени людям разрешалось покидать пещеры только в случае крайней необходимости.
Делегаты столпились в резиденции Высокого Теократа, так что и яблоку негде было упасть. Танис привел с собой Стурма и Флинта, велев остальным ждать их дома. Полуэльф пригласил также и Рейстлина, однако маг запаздывал. Карамону же наказали никуда не пускать Тассельхофа, а в случае необходимости дозволялось хоть цепью приковать непоседливого кендера. Речной Ветер и Золотая Луна должны были говорить от имени варваров. Присутствовал на встрече и Элистан, сопровождаемый не отходящей от него ни на шаг Лораной.
Первым, как всегда, взял слово Хедерик.
Полуэльфу казалось, что теперь-то он станет ратовать за скорейший уход из долины. В общем-то, это представлялось самым разумным. Однако, к удивлению Таниса, Высокий Теократ продолжал настаивать на своем, твердо вознамерившись остаться.
– Случившееся только прибавляет веса моим доводам, – вещал он. – Представьте себе, что за трагедия могла разыграться, застань дракон нас на узкой горной тропе! Там некуда было бы бежать и негде укрыться. Зверь поджарил бы нас всех! А так Повелитель Драконов понял, что ему не совладать с нами, и отступил.
– Повелитель Драконов не имел намерений нападать на нас, Высокий Теократ, – сдержанно возразил Стурм. – По моему разумению, сей подлый приспешник Темной Владычицы желал лишь обнаружить наше убежище, в чем и преуспел. Теперь ему известно, где мы скрываемся.
– Ну и что же он предпримет? – ядовито поинтересовался Хедерик, разводя руками. Его приспешники одобрительно закивали. – Да ничего. Потому что он ничего не может сделать! Ему не удастся привести сюда войска, так как дорога завалена. А если он вернется с драконом, то пещеры послужат нам надежным укрытием. Даже лорду Верминаарду не под силу испепелить эту гору!
– Я в этом не так уверен, – пробормотал Танис.
Полуэльф многозначительно переглянулся с Речным Ветром. Один и тот же образ возник перед их мысленным взором: кровавая и ужасная картина разрушения родной деревни варвара – Кви-шу, – когда мощные каменные стены таяли подобно сливочному маслу.
Затем Танис перевел взгляд на Элистана, внутренне надеясь, что слово, наконец, возьмет Посвященный. Учение жреца, утверждавшего, что Повелитель Драконов был убит с помощью богов, начало вызывать у Полуэльфа серьезные сомнения после известных событий. И его чрезвычайно интересовало, отчего достославные боги Света допустили его воскрешение из мертвых. Однако это был далеко не самый удачный момент для испытания веры служителя Паладайна. Высокий Теократ только и ждал любой возможности ниспровергнуть новых богов и вернуть свою прежнюю, столь удобную и выгодную ему веру. Танис небезосновательно предполагал: Хедерик со своими приспешниками и без того вовсю подкапываются под новое учение. В этом они обойдутся и без его помощи.
«Поговорю с Элистаном наедине, – подумал Полуэльф, тряхнув головой. – А пока что его преподобие мог бы явить свою просветленность на деле, а не сидеть в сторонке. Если он так мудр, как утверждает Лорана, то должен же понимать: дольше здесь оставаться нельзя. Промедление грозит неизбежной гибелью».
– Промедление смерти подобно, милостивые государи, – убеждал собравшихся Стурм. – Теперь Верминаард знает, где нас искать. Я могу поручиться: у этого злонравного воина уже готов план, можете в том ни минуты не сомневаться! Если мы и далее будем тратить драгоценное время на пустые споры, то все неминуемо погибнем.
В этот момент со своего места поднялась Маритта, средних лет женщина крепкого сложения, не отличавшаяся красотой, однако снискавшая себе почет и уважение за свое мужество и здравый смысл. Во время восстания именно она помогла беглецам вырваться из Пакс Таркаса. Восхищаясь Элистаном, бывшая рабыня прекрасно знала цену Хедерику. Ударив себя в грудь для большей выразительности, Маритта обратилась к Высокому Теократу:
– Ты говоришь: мы сможем укрыться от дракона, если останемся здесь… Но дракон далеко не единственный наш враг. Есть еще зима, о которой ты, кажется, позабыл. Стужа едва ли не более грозный противник. Что будет, если подойдут к концу наши запасы, а дичь исчезнет? Откуда нам ждать подмоги, когда из-за холода и голода болезни и смерть начнут косить и старого и малого?
Теократ не нашелся что ответить. Потому она повернулась к Танису:
– А ты, Полуэльф, ратуешь за то, чтобы мы покинули эту долину. И куда мы направимся? Неужели мы тронемся в путь без всякой ясной цели, только для того, чтобы до смерти замерзнуть среди ледяной пустыни, на каком-нибудь горном склоне?
Прежде чем тот успел изложить свой план, в пещеру ворвался порыв холодного ветра. Циновку и шкуры, закрывавшие вход, разметало в стороны. Факелы чуть не погасли вовсе, пламя в очаге испуганно прижалось к углям, отпрянув назад. Взгляды присутствующих обратились к вошедшему. Наконец-то собравшихся почтил своим присутствием Рейстлин.
Тщедушный волшебник кутался в красную мантию, капюшон закрывал пол-лица.
– Пошел снег, – объявил он самым спокойным тоном.
– Кажется, ему доставляет удовольствие приносить дурные вести, – пробормотал Стурм.
– Что он вообще здесь делает? – возмутился Флинт.
– Это я попросил его прийти, – раздраженно отозвался Танис. – Вот только почему он позволяет себе так опаздывать?
Рейстлин неспешно приблизился к очагу. Маг намеренно двигался медленно, словно выжидая, провоцируя окружающих. Колдун знал, что все взгляды прикованы к его персоне. Не много же среди них оказалось дружелюбных! Должно быть, это забавляло иссушенного болезнью молодого волшебника. Во всяком случае, так казалось Танису.
– Не позволяй меня перебивать, Полуэльф, – попросил Рейстлин, покашливая. Он протянул руки к огню, чтобы согреться. Пламя отбрасывало жутковатые отблески на его золотистую кожу. – Ты ведь собирался вести речь о королевстве гномов.
Вообще-то Танис еще и словом не обмолвился о том. Не мог же он обрушить на людей подобное известие вот так, с бухты-барахты, без всякой подготовки.
– Я действительно подумал, что мы могли бы найти безопасное убежище в королевстве Торбардин… – нерешительно начал он, почесывая бороду.
Это предложение вызвало настоящий взрыв.
– Гномы! – возопил Хедерик. – Мы не желаем иметь с ними ничего общего!
Сторонники Теократа шумно поддержали протест своего предводителя. Речной Ветер глядел мрачнее тучи. Покачав головой, варвар произнес с суровой решимостью в голосе:
– Мой народ не пойдет в Торбардин.
– А теперь послушайте меня, – подала голос Маритта. – Вы не отказываетесь отведать знаменитого напитка, который варят гномы, и охотно берете деньги, когда они заходят в ваши лавки…
– Но это не значит, что мы должны с ними жить! – сверкнул глазами Хедерик, затем, смягчив по возможности выражение лица, обернулся и кивнул Флинту: – Присутствующие, разумеется, не в счет.
Флинт на это замечание ничего не ответил, а это само по себе служило дурным предзнаменованием. Обычно гном не лез за словом в карман и живо поставил бы Теократа на место. Танис испустил тяжкий вздох. Он прекрасно понимал: именно этот старый упрямый гном станет главным препятствием на пути к осуществлению его плана.
Тем временем разгорелся уже нешуточный спор. Полуэльф поглядел на весьма довольного собой Рейстлина. Молодой колдун замер перед очагом, грея у огня руки, и загадочная улыбка не сходила с его тонких обветренных губ. Разумеется, алый маг не случайно подбросил именно теперь это яблоко раздора. Совершенно точно, он что-то задумал. Вот только какую именно цель преследовал хитрый волшебник?
– Никто даже не знает наверняка, обитают ли под этими горами гномы, – упорствовал Хедерик.
Флинт нахмурился, но продолжал сидеть молча. Борода гнома воинственно встопорщилась, взгляд сделался тяжелым и угрюмым.
– Я готова отправиться в Торбардин, – отрывисто выговорила Маритта. – Но ведь гномы закрыли ворота своего королевства еще триста лет назад.
– Это правда, – подал, наконец, голос Огненный Горн. – И пусть лучше они остаются запертыми.
Воцарилось молчание. Люди с удивлением уставились на гнома.
– Не то, чтобы ты мне этим очень помог, – вполголоса проговорил Танис, нахмурив брови.
– Тебе известно мое мнение, – отрезал непреклонный бородач. – Ноги моей не будет под этой горой! Даже если бы мы сумели отыскать врата, что нам вряд ли удастся. Ведь никто их не видел вот уже три сотни лет.
– Значит, нам опасно оставаться здесь и некуда идти. Так что же нам делать? – спросила Маритта.
– Остаемся, – не замедлил ввернуть Хедерик.
Поднялся настоящий гвалт, все заговорили разом. Даже в этой просторной пещере скоро сделалось жарко от огня и разгоряченных тел. Полуэльф покрылся испариной. Он не любил тесноты, не любил дышать одним воздухом с толпой, поэтому теперь ему чрезвычайно хотелось покинуть собрание, пустить все на самотек. Шум нарастал. Голоса спорящих гудящим эхом отдавались от каменных сводов, по которым в багряных отблесках пламени плясали косые тени. И тут Рейстлин тихонько кашлянул.
– Если мне будет позволено сказать, – начал он негромким, надтреснутым голосом, и все вокруг умолкли. – Я знаю, где искать ключ к Торбардину. Разгадка тайны лежит под Черепом.
Присутствующие безмолвно уставились на него, ведь толком никто ничего не понял. Никто, кроме Флинта.
Гном сидел, плотно стиснув зубы и неотрывно глядя на деревяшку, которую усиленно строгал. Он так и не поднял глаз на собравшихся.
– Ты заинтриговал нас, Рейстлин, – высказал всеобщее недоумение Танис. – Что это за Череп, и что за тайну он скрывает?
– Я мало что знаю об этом месте. – Рейстлин едва приметно ухмыльнулся, отчего у заметившего эту мимолетную улыбку Полуэльфа неприятно кольнуло в груди. – Так, разрозненные упоминания, обрывки, на которые я натыкался во время своих многолетних исследований. – Речь его текла плавно, почти мечтательно. – Флинт мог бы поведать нам гораздо больше…
– Но не станет, – мрачно подал голос гном.
Рейстлин уже вознамерился что-то на это возразить, даже приоткрыл рот. Но тут циновка вновь отодвинулась, на этот раз издав жуткий треск, словно ее скомкали чьи-то большущие лапищи.
И в пещеру неуклюже ввалился Карамон.
– Танис, ты не видел Рейста? – встревожено прогудел он, точно не замечая вытянувшихся лиц делегатов. – Не могу его найти… Ах, вот ты где.
Только тут он обвел взглядом собравшихся и в то же мгновение густо покраснел.
– Прошу прощения. Я не знал, – Карамон совсем сконфузился. – Просто ты был рядом, а потом вдруг исчез… Я не знал, куда ты направился. Я думал…
– Нет, ты не думал, ты никогда этого не делаешь, – огрызнулся Рейстлин. – Боюсь, ты даже не догадываешься о значении этого слова. Я не ребенок, которого нельзя выпустить за дверь без сопровождения няньки! Кто теперь присмотрит за кендером?
– Я… привязал его к ножке стола…
Грянул взрыв хохота. Рейстлин смерил брата гневным взглядом, отчего тот вжался в самый темный угол.
– Каких таких созданий он имеет в виду? – полюбопытствовал Тас.
– Эльфов, – ответил Танис, почесывая бороду.
– Гномов, – буркнул Флинт.
– И кендеров, – добавил Карамон, по-дружески дернув Тассельхофа за хвост, отчего тот громко взвизгнул.
Хедерик посмотрел в их сторону и укоризненно поджал губы, затем обвел взглядом слушателей, словно говоря: «Вы-то понимаете, что я хотел сказать?» После чего Высокий Теократ счел возможным, наконец, удалиться под гром аплодисментов.
– Как коротка память сего жреца! – заметил рыцарь. Он погладил пышные усы, которые являли собой отличительный знак Соламнийского Рыцарства, бывшие наряду с мечом и доспехами – скромным наследством, оставленным ему отцом, – предметом особой гордости Стурма. – Эльфам и гному обязан он своей никчемной жизнью.
– И кендеру! – возмущенно пискнул Тас, поправляя пострадавшую прическу.
– Может, Элистан напомнит ему об этом, – пробормотал Танис, глядя, как жрец Паладайна выступил вперед.
– Добрые боги сдерживают Тьму, так же как сдерживают они снегопады, которые вскоре накроют эту долину, подобно одеялу, – начал свою речь Элистан. – Но наступление зимы столь же неотвратимо, как и приближение сил зла.
Однако Хедерик тут же перебил его.
– Если, как ты утверждаешь, Преподобный, твой бог Паладайн и прочие боги Света защищали нас в прошлом, не можем ли мы и впредь полагаться на их покровительство? – нарочито громко спросил Высокий Теократ.
– Боги помогли нам, это правда, и будут поддерживать нас и в дальнейшем. Однако мы не должны бездействовать, – невозмутимо ответствовал Элистан. – Мы не грудные младенцы, которые нуждаются в беспрестанной родительской опеке. Мы взрослые люди и обладаем свободой воли, дарованной нам богами. И способны делать выбор…
– Потому и решили остаться здесь, в долине, – закончил за него, к всеобщей радости, Хедерик.
Последовали взрыв смеха и аплодисменты. Флинт толкнул Полуэльфа локтем.
– Глянь-ка, – проговорил он, указывая рукой.
Кочевники покидали собрание. Они решительно развернулись спиной к выступавшим и выходили из рощи. Речной Ветер с Золотой Луной задержались, но казалось, вот-вот последуют за остальными. Угрюмый варвар сказал что-то жене, однако та медлила, точно разыскивая кого-то в толпе, пока не увидела Таниса.
Жрица Мишакаль посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Полуэльф прочел в ее глазах сожаление. Затем Золотая Луна тоже развернулась, задержавшись лишь на мгновение, и пошла вслед за мужем, уже присоединившимся к соплеменникам.
Теперь уже все собравшиеся наблюдали за уходом варваров. Некоторые кричали: «Скатертью дорожка». Впрочем, многие придерживались иной точки зрения: негоже позволять бывшим соратникам уйти с обидой в сердцах. Элистан пытался что-то сказать, но шум толпы заглушал его слова. Хедерик стоял позади с довольной улыбкой.
Внезапно подошедший алый колдун дернул Таниса за рукав. Полуэльфа обдало запахом сухих розовых лепестков, которые юный волшебник носил в мешочке на ремне и использовал для своих заклинаний. Но даже сладкий цветочный аромат не мог заглушить зловония, вечно исходящего от мага. Розовые лепестки являлись, пожалуй, самым приятным, но далеко не единственным компонентом его снадобий.
– Что-то происходит, – скороговоркой произнес Рейстлин, глядя куда-то в сторону. – Ты не чувствуешь?
И тотчас, совершенно неожиданно, он предостерегающе шикнул. Тонкие пальцы мага больно стиснули руку Таниса, вонзаясь в его плоть, словно когти.
– Рейст, сейчас не время для… – начал было раздраженный Полуэльф.
– Тише! – Рейстлин вскинул голову, внимательно к чему-то прислушиваясь. – Найдите кендера. Живо! Он мне нужен!
– Нужен? – зазвенел где-то поблизости Тассельхоф, не веря своим острым ушкам. – Извини, – проронил он, намеренно наступая на ногу Флинту. – Дай пройти, я понадобился Рейстлину…
– У тебя самое острое зрение из всех нас, – начал хрипло Рейстлин, хватая кендера. – Посмотри на небо. Скорее! Что ты видишь?
Тас тотчас исполнил все, как было приказано: задрал голову и уставился вверх с таким усердием, что чуть не опрокинулся назад.
– Вижу белое облако, похожее на кролика. Вон там!.. Ты его видишь, Карамон? Вот у него ушки, а вот хвостик…
– Не прикидывайся еще большим олухом, чем ты есть на самом деле! – взревел Рейстлин и так встряхнул несчастного кендера, что у того чуть голова не оторвалась. – Продолжай смотреть!
– Было бы гораздо проще, если бы я знал, что именно должен там увидеть, – смиренно пискнул Тассельхоф.
– От этого колдуна просто мороз по коже, – буркнул в бороду Флинт, обхватив себя руками так, словно пытался согреться.
– Дело не в нем, – возразил Танис. – Теперь я тоже чувствую. Стурм! – позвал он, оглядываясь в поисках рыцаря.
Стурм стоял в тени раскидистого дуба, держась поодаль от прочих, и в особенности от Рейстлина. Стурм, относившийся к своему рыцарскому званию со всей серьезностью и старавшийся ни в чем не отступить от девиза «Моя честь – моя жизнь», знал близнецов с самого детства. И хотя ему всегда нравился Карамон, брат его, напротив, никогда не вызывал ни симпатии, ни доверия. Вероятно, именно из-за своей алой мантии.
– Меня как будто бьет озноб, – подтвердил Светлый Меч.
Толпа испуганно притихла. Люди оглядывались по сторонам, силясь понять причину внезапного ужаса, заставлявшего холодеть кровь, а кожу покрываться мурашками. Варвары остановились и тоже смотрели на небо. Речной Ветер сжал рукоять меча.
– Такое уже было! – вдруг воскликнул пораженный догадкой Танис.
– Кзак Царот… – пробормотал Стурм.
– Там! – завопил Тассельхоф, указывая пальцем направление. – Дракон!
Он летел высоко в небе, на таком расстоянии, с которого огромное чудище представлялось не больше детской игрушки, правда, смертельно опасной игрушки. Пока люди в ужасе таращились в небеса, он сложил крылья и начал снижаться, медленно и лениво кружа в прозрачном воздухе. Утреннее солнце вспыхивало на красной чешуе и просвечивало сквозь тонкие перепонки крыльев. Страх, весьма действенное оружие из того богатого арсенала средств, которым располагали драконы, накрыл собравшихся подобно гигантской волне. То был первобытный ужас, укоренившийся в людских сердцах от начала времен, заставлявший содрогаться саму душу.
– Бегите! – крикнул Хедерик. – Спасайтесь!
Танису был знаком этот страх. Им тоже овладело неистовое желание бежать куда глаза глядят. Панический ужас гнал вперед, лишая рассудка. Но Полуэльф, как никто другой, знал: бежать нельзя ни в коем случае. Большинство собравшихся стояли под деревьями, чьи кроны укрывали людей от глаз дракона.
– Не двигайтесь! – попытался крикнуть он, однако сжимавший горло страх мешал набрать в легкие воздуха. – Если никто не двинется с места, дракон может нас не заметить…
– Поздно, – покачал головой Стурм.
Захваченные врасплох люди увидели всадника, закованного в тяжелые латы, на голове его сверкал украшенный рогами шлем. Повелитель Драконов вальяжно откинулся в специальном седле, крепившемся между крыльями.
Заметавшись, все в панике бросились врассыпную. Кто-то побежал к пещерам в надежде добраться до укрытия. Другие с воплями корчились на траве.
Полуэльф же не мог даже пошевелиться. Не мог заставить себя отвести взгляд остекленевших глаз от всадника. Человек казался настоящим великаном, мускулы на не закрытых латами руках кичливо поигрывали. Доспехи были надеты на голое тело, точно Повелителю не было никакого дела до осенних холодов. Рогатый шлем закрываал широкое лицо, однако Танис без труда узнал наездника.
– Верминаард! – выдавил Полуэльф сквозь стиснутые зубы.
– Такое просто невероятно! – отозвался Стурм. – Он покинул сей мир!
– Посмотри сам! – отозвался Танис.
– Могу поручиться, он почил вечным сном в темном Пакс Таркасе, – настаивал Стурм, только в голосе рыцаря не слышалось отчего-то прежней уверенности. – Никому доселе не удавалось сохранить жизнь, имея подобные ранения!
– Этому удалось, – мрачно пробурчал Флинт.
– Не стоит упускать из виду: он служит могущественной богине, – вмешался Рейстлин. – Такхизис могла вернуть его к жизни.
Кто-то на бегу врезался прямо в Полуэльфа, чуть не сбив его с ног, – какой-то маленький, неказистый мужичонка с вихром всклокоченных волос на макушке. Человек, выругавшись, оттолкнул Таниса и помчался прочь, ни разу не обернувшись, сгибаясь в три погибели и вжимая голову в плечи.
Паника, точно моровое поветрие, распространялась с чудовищной скоростью, заражая страхом каждое сердце. Женщины вопили, мужчины кричали и ругались, плачущие дети путались у них под ногами, создавая еще большую сутолоку. А кроваво-красный дракон опускался круг за кругом все ниже и ниже.
– Да они с ума посходили, что ли! – Карамон попытался перекричать шум толпы. – Неужели никто ничего не сделает?!
– Кто-то уже делает! – гаркнул Танис, с трудом сдерживая себя.
В общей сумятице лишь Элистан остался стоять на месте, сжимая в руках талисман, который носил на шее. Вокруг наставника собрались двадцать бледных, но сумевших совладать со своим страхом учеников. Они внимательно слушали речи жреца, точно не замечая творящейся вокруг неразберихи. Среди этой группы оказалась и Лорана. Эльфийка словно почувствовала на себе взгляд Таниса и, обернувшись, невозмутимо на него посмотрела. Затем она вместе с прочими последователями Паладайна смешалась с толпой людей, приводя в чувство заходящихся в истерике, поднимая упавших или сбитых с ног.
Кроме них дать отпор дракону приготовились и варвары. Эти молчаливые воины застыли, подобно истуканам, натянув свои луки. Дракон был все еще вне досягаемости их стрел. Но лучники приготовились немедля спустить тетивы, если чудовищный ящер попытается добраться до объятых паникой, беззащитных людей. Речной Ветер отдавал приказы. Плечом к плечу с этим хмурым рослым воином стоял Гилтанас. Эльф также вскинул свой красивый изогнутый лук.
Танис вспомнил про свой меч, волшебный клинок эльфийского короля Кит-Канана. И без промедлений вытянул его из ножен, хотя и сознавал, что против такого врага оружие это бессильно. Рядом с ним Карамон тоже обнажил меч, задрав голову и напряженно хмурясь. Глаза его брата-близнеца были закрыты. Рейстлин шевелил губами, бормоча заклинание. Флинт уже сжимал в руке боевой топор. Тассельхоф достал откуда-то свой короткий клинок, весьма остроумно окрещенный Карамоном Грозой Кроликов. По мнению добродушного великана, подобное «страшное» оружие годилось лишь для одной цели – отбиваться от разъяренных лопоухих. Кендер же упрямо убеждал окружающих в том, что меч этот заговорен. Правда, пока волшебное свойство клинка проявилось лишь в том, что Непоседа до сих пор умудрился его не потерять.
Приготовившись к безнадежной схватке, друзья застыли под сенью пестрых осенних деревьев, ожидая, когда начнется бойня.
Повелитель, восседавший на спине дракона, поднял руку в издевательском приветствии. Даже с этого расстояния отчетливо слышался его низкий голос, отдающий приказы. Красная тварь взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Дракон пролетел над головами лучников, которые выпустили по нему целую тучу стрел. Впрочем, ни одна из них не нанесла зверю ни малейшего вреда. Отскакивая от чешуи, они попадали на землю. Верминаард вытянул руку, указывая на рощу.
И зверюга послушно дохнул огнем. Деревья вспыхнули подобно факелам. Нестерпимый жар обдал людей, множа панику. В воздух поднялись клубы черного удушливого дыма.
Светлый Меч подхватил Тассельхофа, уставившегося на дракона с широко открытым от удивления ртом, и перекинул через плечо. Карамон и Рейстлин уже бежали к укрытию. Флинт, торопливо перебирая короткими ногами, не отставал. Сквозь завесу дыма и огня Полуэльф пытался разглядеть, не остался ли кто в объятой огнем роще.
Деревья полыхали. Обугленные, горящие ветки летели сверху, точно огромные капли пламени, на стволах шипела смола. Дым разъедал глаза, вызывая колючие слезы, не давал дышать. Кожа от нестерпимого жара пошла волдырями. Если кто-то и затерялся в погибающем лесу, не было никаких шансов спасти обреченных.
«Уж не собирается ли Верминаард выжечь всю долину», – с ужасом подумал Танис. Однако Повелитель намеревался лишь припугнуть их. Дракон поднял голову, взмахнул пару раз мощными крыльями и взмыл в небо. Он грациозно и одновременно стремительно мчался в сторону горных вершин и вскоре вовсе скрылся из глаз в синеватой дымке.
В чистое небо поднимался столб дыма. Выжженная роща, словно шрам, изувечила мирную долину, некогда служившую беглецам безопасным убежищем.
4
Флинт рассказывает историю.
Стурм вспоминает легенду.
В течение нескольких часов после нападения дракона царил самый настоящий хаос. В панике родственники потерялись: дети не знали, где искать родителей, мужья и жены не ведали о судьбе друг друга. Танис с друзьями, как могли, успокаивали людей, отводили их в пещеры, сулившие относительную безопасность в случае возвращения драконов. Золотая Луна и прочие служители Мишакаль утешали плачущих и ухаживали за ранеными. Элистан пытался восстановить спокойствие и порядок. К полудню, однако, все пропавшие нашлись, семьи воссоединились. Оказалось, никто даже не погиб. И Полуэльф счел это настоящим чудом.Танис назначил сбор на вечер, чтобы успеть обсудить создавшееся критическое положение, и на этот раз установил четкие правила. Никаких общественных собраний под открытым небом. Местом встречи назначили одну из самых просторных пещер, разумеется занимаемую Хедериком. Своды там были высокие и, кроме того, имелся естественный дымоход, что позволяло Высокому Теократу разводить огонь. На этот раз в совете участвовали лишь выбранные представители. Танис твердо на этом настаивал, так что, в конце концов, нехотя уступил даже Хедерик, признав разумность приводимых Полуэльфом доводов. С этого времени людям разрешалось покидать пещеры только в случае крайней необходимости.
Делегаты столпились в резиденции Высокого Теократа, так что и яблоку негде было упасть. Танис привел с собой Стурма и Флинта, велев остальным ждать их дома. Полуэльф пригласил также и Рейстлина, однако маг запаздывал. Карамону же наказали никуда не пускать Тассельхофа, а в случае необходимости дозволялось хоть цепью приковать непоседливого кендера. Речной Ветер и Золотая Луна должны были говорить от имени варваров. Присутствовал на встрече и Элистан, сопровождаемый не отходящей от него ни на шаг Лораной.
Первым, как всегда, взял слово Хедерик.
Полуэльфу казалось, что теперь-то он станет ратовать за скорейший уход из долины. В общем-то, это представлялось самым разумным. Однако, к удивлению Таниса, Высокий Теократ продолжал настаивать на своем, твердо вознамерившись остаться.
– Случившееся только прибавляет веса моим доводам, – вещал он. – Представьте себе, что за трагедия могла разыграться, застань дракон нас на узкой горной тропе! Там некуда было бы бежать и негде укрыться. Зверь поджарил бы нас всех! А так Повелитель Драконов понял, что ему не совладать с нами, и отступил.
– Повелитель Драконов не имел намерений нападать на нас, Высокий Теократ, – сдержанно возразил Стурм. – По моему разумению, сей подлый приспешник Темной Владычицы желал лишь обнаружить наше убежище, в чем и преуспел. Теперь ему известно, где мы скрываемся.
– Ну и что же он предпримет? – ядовито поинтересовался Хедерик, разводя руками. Его приспешники одобрительно закивали. – Да ничего. Потому что он ничего не может сделать! Ему не удастся привести сюда войска, так как дорога завалена. А если он вернется с драконом, то пещеры послужат нам надежным укрытием. Даже лорду Верминаарду не под силу испепелить эту гору!
– Я в этом не так уверен, – пробормотал Танис.
Полуэльф многозначительно переглянулся с Речным Ветром. Один и тот же образ возник перед их мысленным взором: кровавая и ужасная картина разрушения родной деревни варвара – Кви-шу, – когда мощные каменные стены таяли подобно сливочному маслу.
Затем Танис перевел взгляд на Элистана, внутренне надеясь, что слово, наконец, возьмет Посвященный. Учение жреца, утверждавшего, что Повелитель Драконов был убит с помощью богов, начало вызывать у Полуэльфа серьезные сомнения после известных событий. И его чрезвычайно интересовало, отчего достославные боги Света допустили его воскрешение из мертвых. Однако это был далеко не самый удачный момент для испытания веры служителя Паладайна. Высокий Теократ только и ждал любой возможности ниспровергнуть новых богов и вернуть свою прежнюю, столь удобную и выгодную ему веру. Танис небезосновательно предполагал: Хедерик со своими приспешниками и без того вовсю подкапываются под новое учение. В этом они обойдутся и без его помощи.
«Поговорю с Элистаном наедине, – подумал Полуэльф, тряхнув головой. – А пока что его преподобие мог бы явить свою просветленность на деле, а не сидеть в сторонке. Если он так мудр, как утверждает Лорана, то должен же понимать: дольше здесь оставаться нельзя. Промедление грозит неизбежной гибелью».
– Промедление смерти подобно, милостивые государи, – убеждал собравшихся Стурм. – Теперь Верминаард знает, где нас искать. Я могу поручиться: у этого злонравного воина уже готов план, можете в том ни минуты не сомневаться! Если мы и далее будем тратить драгоценное время на пустые споры, то все неминуемо погибнем.
В этот момент со своего места поднялась Маритта, средних лет женщина крепкого сложения, не отличавшаяся красотой, однако снискавшая себе почет и уважение за свое мужество и здравый смысл. Во время восстания именно она помогла беглецам вырваться из Пакс Таркаса. Восхищаясь Элистаном, бывшая рабыня прекрасно знала цену Хедерику. Ударив себя в грудь для большей выразительности, Маритта обратилась к Высокому Теократу:
– Ты говоришь: мы сможем укрыться от дракона, если останемся здесь… Но дракон далеко не единственный наш враг. Есть еще зима, о которой ты, кажется, позабыл. Стужа едва ли не более грозный противник. Что будет, если подойдут к концу наши запасы, а дичь исчезнет? Откуда нам ждать подмоги, когда из-за холода и голода болезни и смерть начнут косить и старого и малого?
Теократ не нашелся что ответить. Потому она повернулась к Танису:
– А ты, Полуэльф, ратуешь за то, чтобы мы покинули эту долину. И куда мы направимся? Неужели мы тронемся в путь без всякой ясной цели, только для того, чтобы до смерти замерзнуть среди ледяной пустыни, на каком-нибудь горном склоне?
Прежде чем тот успел изложить свой план, в пещеру ворвался порыв холодного ветра. Циновку и шкуры, закрывавшие вход, разметало в стороны. Факелы чуть не погасли вовсе, пламя в очаге испуганно прижалось к углям, отпрянув назад. Взгляды присутствующих обратились к вошедшему. Наконец-то собравшихся почтил своим присутствием Рейстлин.
Тщедушный волшебник кутался в красную мантию, капюшон закрывал пол-лица.
– Пошел снег, – объявил он самым спокойным тоном.
– Кажется, ему доставляет удовольствие приносить дурные вести, – пробормотал Стурм.
– Что он вообще здесь делает? – возмутился Флинт.
– Это я попросил его прийти, – раздраженно отозвался Танис. – Вот только почему он позволяет себе так опаздывать?
Рейстлин неспешно приблизился к очагу. Маг намеренно двигался медленно, словно выжидая, провоцируя окружающих. Колдун знал, что все взгляды прикованы к его персоне. Не много же среди них оказалось дружелюбных! Должно быть, это забавляло иссушенного болезнью молодого волшебника. Во всяком случае, так казалось Танису.
– Не позволяй меня перебивать, Полуэльф, – попросил Рейстлин, покашливая. Он протянул руки к огню, чтобы согреться. Пламя отбрасывало жутковатые отблески на его золотистую кожу. – Ты ведь собирался вести речь о королевстве гномов.
Вообще-то Танис еще и словом не обмолвился о том. Не мог же он обрушить на людей подобное известие вот так, с бухты-барахты, без всякой подготовки.
– Я действительно подумал, что мы могли бы найти безопасное убежище в королевстве Торбардин… – нерешительно начал он, почесывая бороду.
Это предложение вызвало настоящий взрыв.
– Гномы! – возопил Хедерик. – Мы не желаем иметь с ними ничего общего!
Сторонники Теократа шумно поддержали протест своего предводителя. Речной Ветер глядел мрачнее тучи. Покачав головой, варвар произнес с суровой решимостью в голосе:
– Мой народ не пойдет в Торбардин.
– А теперь послушайте меня, – подала голос Маритта. – Вы не отказываетесь отведать знаменитого напитка, который варят гномы, и охотно берете деньги, когда они заходят в ваши лавки…
– Но это не значит, что мы должны с ними жить! – сверкнул глазами Хедерик, затем, смягчив по возможности выражение лица, обернулся и кивнул Флинту: – Присутствующие, разумеется, не в счет.
Флинт на это замечание ничего не ответил, а это само по себе служило дурным предзнаменованием. Обычно гном не лез за словом в карман и живо поставил бы Теократа на место. Танис испустил тяжкий вздох. Он прекрасно понимал: именно этот старый упрямый гном станет главным препятствием на пути к осуществлению его плана.
Тем временем разгорелся уже нешуточный спор. Полуэльф поглядел на весьма довольного собой Рейстлина. Молодой колдун замер перед очагом, грея у огня руки, и загадочная улыбка не сходила с его тонких обветренных губ. Разумеется, алый маг не случайно подбросил именно теперь это яблоко раздора. Совершенно точно, он что-то задумал. Вот только какую именно цель преследовал хитрый волшебник?
– Никто даже не знает наверняка, обитают ли под этими горами гномы, – упорствовал Хедерик.
Флинт нахмурился, но продолжал сидеть молча. Борода гнома воинственно встопорщилась, взгляд сделался тяжелым и угрюмым.
– Я готова отправиться в Торбардин, – отрывисто выговорила Маритта. – Но ведь гномы закрыли ворота своего королевства еще триста лет назад.
– Это правда, – подал, наконец, голос Огненный Горн. – И пусть лучше они остаются запертыми.
Воцарилось молчание. Люди с удивлением уставились на гнома.
– Не то, чтобы ты мне этим очень помог, – вполголоса проговорил Танис, нахмурив брови.
– Тебе известно мое мнение, – отрезал непреклонный бородач. – Ноги моей не будет под этой горой! Даже если бы мы сумели отыскать врата, что нам вряд ли удастся. Ведь никто их не видел вот уже три сотни лет.
– Значит, нам опасно оставаться здесь и некуда идти. Так что же нам делать? – спросила Маритта.
– Остаемся, – не замедлил ввернуть Хедерик.
Поднялся настоящий гвалт, все заговорили разом. Даже в этой просторной пещере скоро сделалось жарко от огня и разгоряченных тел. Полуэльф покрылся испариной. Он не любил тесноты, не любил дышать одним воздухом с толпой, поэтому теперь ему чрезвычайно хотелось покинуть собрание, пустить все на самотек. Шум нарастал. Голоса спорящих гудящим эхом отдавались от каменных сводов, по которым в багряных отблесках пламени плясали косые тени. И тут Рейстлин тихонько кашлянул.
– Если мне будет позволено сказать, – начал он негромким, надтреснутым голосом, и все вокруг умолкли. – Я знаю, где искать ключ к Торбардину. Разгадка тайны лежит под Черепом.
Присутствующие безмолвно уставились на него, ведь толком никто ничего не понял. Никто, кроме Флинта.
Гном сидел, плотно стиснув зубы и неотрывно глядя на деревяшку, которую усиленно строгал. Он так и не поднял глаз на собравшихся.
– Ты заинтриговал нас, Рейстлин, – высказал всеобщее недоумение Танис. – Что это за Череп, и что за тайну он скрывает?
– Я мало что знаю об этом месте. – Рейстлин едва приметно ухмыльнулся, отчего у заметившего эту мимолетную улыбку Полуэльфа неприятно кольнуло в груди. – Так, разрозненные упоминания, обрывки, на которые я натыкался во время своих многолетних исследований. – Речь его текла плавно, почти мечтательно. – Флинт мог бы поведать нам гораздо больше…
– Но не станет, – мрачно подал голос гном.
Рейстлин уже вознамерился что-то на это возразить, даже приоткрыл рот. Но тут циновка вновь отодвинулась, на этот раз издав жуткий треск, словно ее скомкали чьи-то большущие лапищи.
И в пещеру неуклюже ввалился Карамон.
– Танис, ты не видел Рейста? – встревожено прогудел он, точно не замечая вытянувшихся лиц делегатов. – Не могу его найти… Ах, вот ты где.
Только тут он обвел взглядом собравшихся и в то же мгновение густо покраснел.
– Прошу прощения. Я не знал, – Карамон совсем сконфузился. – Просто ты был рядом, а потом вдруг исчез… Я не знал, куда ты направился. Я думал…
– Нет, ты не думал, ты никогда этого не делаешь, – огрызнулся Рейстлин. – Боюсь, ты даже не догадываешься о значении этого слова. Я не ребенок, которого нельзя выпустить за дверь без сопровождения няньки! Кто теперь присмотрит за кендером?
– Я… привязал его к ножке стола…
Грянул взрыв хохота. Рейстлин смерил брата гневным взглядом, отчего тот вжался в самый темный угол.