Уэйс Маргарет. Драконы подземелий

   – Не такой смерти заслуживает герой, – сердито фыркнул гном. – Достойнее бы умереть, сражаясь с людоедами, великанами, драконами или кем-нибудь еще.
   Не от укуса насекомого. Не от сердечного приступа…
   – Но если это Карас и он мертв, то кто же тогда был тем, другим Карасом? Беседовавшим с Арманом и рассказавшим ему, как найти Молот? – поинтересовался проницательный кендер.
   – Это-то меня и тревожит, – мрачно отозвался Флинт.
   В другом конце зала виднелись еще одни двойные двери. За ними находился Рубиновый Покой, в котором хранился Молот Караса. Флинт уже догадался: двери заперты, но растворятся по первому его требованию. Увидев выступ, он понял, как добраться до Молота.
   Он еще раз взглянул на тело Караса, великого героя, погибшего столь жалкой и бессмысленной смертью.
   – Да пребудет его душа с Реорксом, – прошептал Флинт. – Хотя, судя по всему, бог забрал его к себе очень давно.
   Глядя на труп, Огненный Горн принял неожиданное решение.
   «Призываю Реоркса в свидетели, я окончу свои дни не так», – поклялся он себе.
   – Эй, а ты куда собрался? – громко поинтересовался он.
   Тассельхоф нетерпеливо переминался с ноги на ногу у дверей, ведущих в Рубиновый Покой.
   – Помочь тебе достать Молот.
   – Нет. Ты отправишься разыскивать Армана, – твердо приказал Флинт.
   – Я? – удивился ужасно польщенный кендер. – Найти Армана – страшно важное дело, Флинт. Никто еще не давал мне таких серьезных поручений.
   – На этот раз я вынужден положиться на тебя. Выбор невелик. Ты должен найти Армана и предупредить его: беседовавший с ним никакой не Карас. Сообщи о нашей находке и приведи его сюда.
   – Но если я это сделаю, он найдет Молот, – возразил Тас. – Я думал, ты сам хочешь его найти.
   – Я его уже нашел, – ответил Флинт не терпящим возражений тоном. – Больше никаких споров. Время не ждет. Беги.
   Коротко поразмыслив, Тассельхоф заключил:
   – Предупредить Армана – это, конечно, важно, но я этого делать не стану. Не могу сказать, что он мне очень нравится. Лучше я останусь с тобой.
   – Нет, ты пойдешь, – твердо сказал гном.
   Тас помотал головой, потянув за дверную ручку. После короткой борьбы гному удалось отцепить пальцы кендера. Флинт схватил малютку за воротник и вытащил всеми силами сопротивлявшегося и извивавшегося кендера за дверь.
   – Мне это понадобится, – добавил гном.
   Он решительно выкрутил хупак из ручонок Непоседы, захлопнув дверь перед самым носом Таса.
   – Флинт! – послышался жалобный голосок. – Открой! Впусти меня!
   Старый гном слышал, как он дергает за ручки, пинает дверь, бьет в нее кулачками. Прихватив хупак, Флинт решительно направился к Рубиновому Покою. Тасу быстро надоест возиться с неподатливой дверью, а за неимением лучшего развлечения он отправится разыскивать Армана.
   Флинт почувствовал укол совести за столь жестокий поступок: оставить кендера наедине с призраком, духом или какой-то там еще нежитью, называвшей себя Карасом. Но мучился он недолго, вспомнив о потрясающем таланте кендеров выкручиваться из любых ситуаций.
   – Это мне надо опасаться призраков, – добавил нравоучительным тоном Флинт.
   На самом деле гном хотел избавиться от свидетеля. Тассельхоф Непоседа не умел хранить тайны. Он, разумеется, торжественно поклялся бы своим хвостом никому ничего не рассказывать, но через пять минут уже разболтал бы это всем и каждому, разумеется, под большим секретом. А от сохранения этой тайны зависели многие сотни и тысячи жизней…
   Он толкнул рукой двустворчатую дверь, она со стуком распахнулась, и престарелый гном медленно вошел в Рубиновый Покой.

22

Тайна Флинта.

Молот.

Тас совершает удивительное открытие.

   Внутри Рубинового покоя все заливал теплый красный свет, проникавший через рубиновые стекла потолка. Флинт подошел к краю выступа, сам не веря, что он внутри. Огненный Горн ощущал одновременно глубочайшее смирение и торжество.
   Некоторое время он наблюдал, как раскачивается из стороны в сторону Молот, описывая плавную дугу. Флинту хотелось знать, сам ли Карас подвесил его к потолку. Веревка, на которой висел Молот, крепилась к простому железному крюку. У Флинта создалось впечатление, что Молот повесил герой, но чьи-то другие руки привели в движение волшебный механизм, отлили бронзовые гонги, отбивавшие часы, покрыли рубиновым стеклом крышу. Это были те самые руки, поднявшие в воздух гробницу, заставив ее парить в облаках. И может, эти руки уже готовы сомкнуться на горле Флинта.
   Он наблюдал за движением Молота, который отсчитывал минуты жизни Горна с самого рождения и до этого момента.
   Каждый гном лелеял мечту найти легендарный Молот Караса. Они беседовали о реликвии за кружкой эля, рассказывали эту историю своим детям, которые вырезали молоты из дерева и воображали себя великими героями. Не был исключением и Флинт, но он никогда всерьез не надеялся, что этим мечтам суждено исполниться. Как мог он, простой кузнец и бродяга, отдалившийся от сородичей, стать героем своего народа?
   Но он стал. Каким-то чудом боги привели его сюда. Однако у них имелась на то своя причина, и Флинт начинал, как ему казалось, догадываться о ней.
   Молот, пролетев мимо него по воздуху, произвел тихий свистящий звук. Флинт ощутил на лице легкое дуновение. И ему показалось, что это дыхание Реоркса, Поморщившись от боли, гном опустился на колени.
   – Реоркс, – обратился он к богу. – Ты не принадлежишь к сонму богов Света, как Паладайн и Мишакаль, тебе ведомы и светлые и темные стороны живой души. Думаю, ты знаешь, почему я здесь. Тебе известно, что я собираюсь сделать. Паладайн нахмурил бы свой лик. Мишакаль в ужасе воздела бы свои прекрасные руки. Я знаю, что не во всем был честен, – добавил Флинт. – И то, что я намереваюсь сделать, не очень достойно, хотя даже Стурм согласился на это, а он один из самых благородных людей из всех, кого я знаю. Видишь ли, Реоркс, – продолжил нейдар, – мне нужно только позаимствовать этот Молот. Я не собираюсь его похищать. Я сам верну его гномам. Мы просто выкуем с его помощью копья, чтобы победить в войне с Темной Королевой. А потом я вновь заменю подделку подлинным Молотом Караса. Гномы ничего не узнают. Поскольку они будут думать, что Молот у них, они смогут избрать Великого Короля, откроют врата Торбардина, приютят беженцев, и все будет хорошо. Никакого вреда мой поступок не причинит, он будет всем только на пользу. Вот каков мой план, – заключил Флинт, пытаясь подняться с колен. Ему удалось сделать это только с помощью хупака кендера. – Полагаю, если ты не согласен, то сбросишь меня вниз или придумаешь еще какое-нибудь наказание.
   Старый гном ждал, но ничего не происходило. Двойные двери захлопнулись за ним, но так медленно и тихо, что он даже не заметил.
   Приняв молчание если не за благословение, то, во всяком случае, за знак согласия божества, Флинт подошел к самому краю уступа. Он посмотрел вниз, но разглядел только красный свет. Падать было бы высоко. Пожав плечами, гном постарался выкинуть эту мысль из головы. Посмотрев на Молот, он прикинул расстояние от него до края платформы. Затем оглядел хупак и решил, что, может, все и выгорит.
   Нейдар растянулся на животе и протянул руку с хупаком, стараясь раздвоенным концом зацепить веревку, когда Молот пролетал мимо.
   В первый раз ему это не удалось, но он был близок к успеху. Гном схватился рукой за каменный выступ и стал дожидаться, пока Молот снова не качнется в его сторону.
   В нужный момент Флинт выпростал руку с такой силой, что на какой-то пугающий миг ему почудилось, будто он вот-вот полетит вниз. Но хупак зацепил веревку, и Флинт, словно рыбак с добычей на крючке, сделал резкую подсечку.
   Кожаный ремень обмотался вокруг хупака, и Флинт с замирающим сердцем притянул его к себе, медленно и осторожно.
   Отбросив хупак, Флинт взял Молот в руки, и у старого гнома перехватило дыхание, закружилась голова, перед глазами начали плясать странные искорки. Но это ощущение быстро прошло, он смог сесть и с благоговейным чувством осмотрел и погладил реликвию.
   – Спасибо тебе, Реоркс, – тихо возблагодарил Флинт. – Я использую его во благо, прославлю твое имя, клянусь твоей бородой и моей в придачу.
   Молот оказался настоящим чудом. Флинт просто глаз не мог оторвать. Подделка была выполнена очень точно, но все дело было в ощущении. Флинт положил руку на Молот Караса и почувствовал пульсацию жизни. Он словно сделался причастным ко всему, что есть доброго, светлого и прекрасного в мире, на него снизошла скорбь о слабостях тех, кто этот мир населяет, и одновременно понимание и прощение. Некоторые гномы утверждали, что Карас владел Молотом так долго, что его дух переселился туда, и теперь Флинт почти верил в это.
   Он понял также, что ни один гном, державший однажды в руках Молот Караса, уже никогда не перепутает его с самой искусной подделкой. К счастью, никто из ныне живущих ни разу не притрагивался к этой реликвии. Даже Хорнфел не узнает разницы. Копия выглядела точно так же, а благодаря чарам Рейстлина и вес у них был одинаковый. Они только немного отличались по цвету – настоящий отливал золотом, поэтому держать его нужно было в кожухе. А что до остальных отличий, то, вероятно, поддельный молот бил не так сильно и точно. Флинту очень хотелось испробовать Молот Караса в деле, ведь гном слышал, будто волшебное орудие словно сливается со своим владельцем, слушаясь не столько его движений, сколько намерений и мыслей. Но осуществить это можно будет лишь после того, как Флинт с друзьями оставит королевство гномов далеко позади.
   Не забывая об Армане, который мог появиться с минуты на минуту, Флинт достал из кожуха молот, отметив, как грубо и жалко выглядит он по сравнению с оригиналом, сунул в кожух Молот Караса и привязал к веревке подделку. Толкнув ее что было сил, он вновь привел маятник в движение.
   Но, качнувшись несколько раз, молот безжизненно замер посредине. Тут Флинта охватила паника, ведь теперь достать его было невозможно. Гном снова лег на живот и вытянул руку с хупаком. На Флинта нахлынуло отчаяние, но тут он вспомнил, что рука Армана гораздо длиннее, и с облегчением вздохнул. Это оказалось даже кстати, так как объясняло, почему Флинту не удалось добыть Молот.
   Старик подошел к дверям, отворил одну из створок и выглянул в холл. Армана там не было, только тело Караса. Пустые глазницы смотрели на него с осуждением. Флинту это не понравилось, он прикрыл дверь и снова уселся на краю выступа. Молот Караса, прижатый к спине Флинта, излучал тепло, облегчавшее физические страдания старого гнома.
   После того как Флинт столь нелюбезно выдворил его из Рубинового Покоя, Тассельхоф потерял несколько минут, прилагая все возможные усилия и используя все известные ему уловки, чтобы вновь открыть двери. Но все оказалась безрезультатно. Еще несколько минут кендер оплакивал потерю хупака, коварство гномов и прочие несправедливости жизни. Но, увидев, что двери все равно не открываются, Тассельхоф решил-таки поступить так, как велел ему Флинт, и отправился разыскивать Армана.
   Далеко ходить кендеру не пришлось. Стоило ему обернуться, как он увидел молодого гнома, выходившего из-за башни.
   – Арман! – радостно приветствовал его Тас.
   – Кендер, – хмуро сказал Арман.
   Тас вздохнул. Относиться к Арману с симпатией было далеко не просто.
   – Где Флинт? – сурово спросил гном.
   – Там, – ответил Тас, указывая на двери. – Мы сделали чудесное открытие: Молот Караса, оказывается, внутри.
   – И Флинт тоже там? – встревожено спросил Арман.
   – Да, но…
   – С дороги! – Арман пихнул Таса с такой силой, что бедолага растянулся на каменных плитах. – Старик не должен завладеть Молотом. Он мой!
   Тас поднялся на ноги, обиженно потирая ушибленный локоть.
   – А еще там тело, – сообщил он. – Тело Караса! Карас мертв. Окончательно и бесповоротно. Он умер уже очень давно. – Тас произнес это с особым ударением.
   То ли Арман не расслышал, то ли не понял связи, или же его вовсе не беспокоил тот факт, что он совсем недавно болтал с Карасом, чья мумия лежала в холле. Арман подошел к дверям и взялся за ручку.
   – Они заперты, – начал объяснять Тас.
   Но тут двери легко распахнулись, и Арман вошел внутрь.
   – Как они это делают? – недоуменно протянул Непоседа.
   Он подскочил к дверям, но Арман Карас невежливо их захлопнул.
   Тассельхоф принялся толкать створки и тянуть за ручки, чуть не плача от натуги и обиды, но двери не поддавались. Он безутешно опустился на пол. Гномы открывали двери направо и налево, а он, кендер, остался тут с носом. Тас дал себе страшную клятву, что отныне и шагу не ступит без своих отмычек.
   Но через минуту ему пришла в голову мысль: если он и не может попасть внутрь, то, по крайней мере, может увидеть, что там творится. Он побежал на крышу и прижался носом к рубиновому стеклу. Флинт с Арманом были внутри, оба они стояли на выступе, Молот висел на веревке в центре, больше он не раскачивался. В руке Арман что-то сжимал.
   – Мой хупак! – возмущенно воскликнул Тас. – Эй! А ну-ка положи его!
   – Не думаю, что он тебя услышит, – заметил Карас.
   Кендерам страх совершенно неведом, и не испуг заставил Тассельхофа подлететь на несколько футов вверх. Наверное, ему просто захотелось попрыгать. Поэтому он еще раз весело подпрыгнул, просто так, чтобы немножечко размяться.
   Повернувшись, Тас увидел перед собой седого, длиннобородого, ссутулившегося гнома.
   – Прости, если я задену твои чувства, но мне кажется, что ты не Карас. Он мертв и лежит в холле. Я видел его труп. Он умер от укуса скорпиона, а опыт подсказывает мне, что человек не может быть в одно и то же время здесь жив, а там мертв.
   – Ну, может, я призрак Караса, – предположил гном.
   – Вначале я тоже так решил. – Тас ткнул пальцем в плечо гнома. – Но призраки нематериальны, а у тебя есть тело.
   Тассельхоф страшно гордился тем, что сумел сделать такой глубокомысленный вывод. И тут его осенило. Очки! В них он мог читать незнакомые письмена и видеть сквозь стены. Вдруг они раскроют и секрет этого таинственного гнома.
   – Ой, посмотри, что это там сзади? – крикнул Тас. Гном обернулся, чтобы посмотреть.
   Тас вытащил очки с рубиновыми стеклами и надел на нос.
   Увиденное поразило его настолько, что он забыл спрятать их, когда гном вновь обернулся. Тело гнома вытянулась, в солнечных лучах сверкнула чешуя.
   – Ты… – начал Тас слабым голосом. – Ты… – кендер проглотил застрявший в горле комок, – дракон.
   Дракон был просто огромным, гораздо крупнее всех, когда-либо виденных Тасом. Он превосходил размером даже жутких драконов из Пакс Таркаса. К тому же он был еще и самым красивым. Его чешуя отливала золотом. Голова была высоко поднята, тело так и излучало мощь, но движения дивного создания были грациозны и легки. Он вовсе не походил на тех страшенных чудовищ, которые не прочь перекусить кендером на полдник. Хотя у Таса сложилось мнение, что дракон при желании мог быть очень свирепым. Сейчас же он явно был взволнован и чем-то очень обеспокоен.
   – Ах, вот они где, – сообразил дракон, глядя на очки на носу кендера. – А то я никак не мог припомнить, куда их положил.
   – Я их нашел! – выпалил Тас. – Должно быть, ты их обронил. Ты собираешься меня убить?
   На самом деле кендер не был особенно напуган, просто ему хотелось знать. Хотя Таса не очень-то привлекала перспектива быть убитым драконом, но уж если этого не избежать, то он, во всяком случае, не собирался пропускать такое событие.
   – Мне бы следовало это сделать, – грозно проговорил дракон. – Ты видел то, чего видеть не положено. Теперь неприятностей не оберешься.
   Выражение морды дракона на миг посуровело.
   – Ну да мне все равно. Королева Такхизис и ее прислужники снова вернулись в мир?
   – Твой вопрос означает, что ты не ее прислужник? – поинтересовался кендер.
   – А сам-то ты как думаешь? – спросил дракон, и в его глазах сверкнуло лукавство.
   – Думаю, нет, – с облегчением произнес Тассельхоф. – Темная Королева действительно вернулась и уже натворила немало бед. Она выгнала бедных эльфов с их прекрасной родины, многие из них погибли. Ее драконы убили семью Золотой Луны и ее народ, не пощадив даже маленьких детей. Это было так ужасно! – При этом воспоминании глаза кендера наполнились слезами. – А еще ей прислуживают дракониды, они похожи на драконов, только ходят на двух ногах, как люди, но у них есть хвосты и крылья, страшно противные. Красные драконы сжигают людей заживо, а от дыхания черных остается лишь обугленный скелет. А еще я видел синих и белых драконов.
   – А драконов, похожих на меня, ты не видел? – спросил дракон. – Ни золотых, ни серебряных?…
   Тассельхоф напряг память. Где-то ему попадались золотые и серебряные драконы. Ему пришли на память ковры Физбена… Тасу почти удалось ухватить смутное воспоминание, но в следующий миг оно рассеялось. Раз – и исчезло, словно мыльный пузырь.
   – Извини, просто раньше я никогда не видел таких чудных драконов, – сообщил Тас с сияющим видом. – Правда, однажды я повстречал лохматого мамонта. Хочешь, расскажу?
   – Лучше как-нибудь в другой раз, – вежливо ответил дракон. Он выглядел весьма озабоченным и печальным.
   – Меня зовут Тассельхоф Непоседа, – представился кендер.
   – А меня Эвенстар, – сказал в ответ дракон.
   – Что ты здесь делаешь? – полюбопытствовал Тас.
   – Охраняю Молот Караса. Мне было приказано оставаться на страже до возвращения богов и до того самого дня, когда герой из народа гномов, муж праведности и чести, придет забрать его. Теперь моя миссия окончена и наказание тоже. Больше они не могут удерживать меня здесь.
   – Ты говоришь так, словно это тюрьма, – удивился Тассельхоф.
   – Это и была тюрьма, самая настоящая, – грустно ответил дракон.
   – Но вот же оно, небо, – возразил кендер, широко разводя руками. – Ты мог лететь куда вздумается.
   – Я был связан обещанием. А теперь я свободен.
   – Сражайся на нашей стороне, – радостно предложил Тас. – Могу поклясться, ты в два счета завязал бы этого красного дракона в узел и заставил бы кусать собственный хвост!
   Эвенстар улыбнулся:
   – Я был бы рад помочь тебе, дружок. Это мое самое горячее желание. Но, к сожалению, это невозможно. Мы, драконы, дали обет. И хотя я был против и отговаривал своих сородичей, все же клятвы нарушить не могу. Мне нельзя сражаться на вашей стороне, но я вас не оставлю.
   – А что ты собираешься делать? Заставить их грызть хвосты?
   – Это будет сюрприз. Прощай, Тассельхоф Непоседа, – сказал Эвенстар. – Я прошу тебя сохранить нашу встречу в секрете, мир не должен пока знать о существовании таких, как мы. Хотя я понимаю, что хранить тайны – очень тяжелое бремя для тех, кто так весел и общителен. Но это бремя не будет тебя тяготить.
   Тас не понял его слов, он едва ли вообще их слышал. Кендер тщетно пытался проглотить комок, стоявший у него в горле. Дракон был таким удивительным, таким красивым и несчастным, что Тассельхоф вытащил очки с рубиновыми стеклами и сказал:
   – Наверное, это твое.
   Дракон протянул огромную лапу, в которой кендер запросто мог поместиться целиком, и осторожно, кончиком когтя подцепил очки.
   – Ой, чуть не забыл! – воскликнул кендер, печально провожая взглядом волшебные очки. – Как нам отсюда выбраться? Не то чтобы мне здесь не нравилось, – спешно прибавил Тас, опасаясь, что дракон может обидеться, – но я оставил Таниса, Карамона и остальных совершенно одних, а за ними нужен глаз да глаз – иначе точно вляпаются в какую-нибудь историю.
   – Ну, конечно, – грустно произнес дракон. – Я понимаю. Он нарисовал большую руну на одной из каменных плит, затем дохнул на нее, и руна начала излучать золотистое сияние.
   – Когда вы будете готовы, просто встаньте на нее, и она перенесет вас в Храм Звезд, где таны будут ожидать возвращения Молота.
   – Спасибо, Эвенстар, – поблагодарил Тас. – А мы еще увидимся?
   – Кто знает? Наши судьбы в руках богов.
   Тело дракона начало излучать такое же золотистое сияние. Потом свет стал слабеть, меркнуть, и все вокруг окутал туман. Тас несколько раз моргнул, но видеть от этого лучше не стал. Вдруг он почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу.
   Перед ним стоял седобородый сгорбленный гном. В руках он держал рубиновые очки.
   – Вот, – промолвил гном, – ты их обронил. Постарайся больше их не терять. Сам знаешь, такие очки на деревьях не растут.
   Тас широко открыл от удивления глаза, собираясь клятвенно пообещать, что будет хранить их всегда-всегда, но так ничего и не сказал, потому что говорить было некому. Гном исчез.
   – Вот здорово! Очки опять у меня, – поздравил себя кендер, к нему снова вернулось бодрое расположение духа. – Я буду очень-очень осторожен с ними.
   Он сунул очки в карман, потом еще раз проверил, насколько надежно они спрятаны, и вернулся к стеклянному куполу.
   Флинт и Арман исчезли, а вместе с ними исчез и Молот. Тас ума не мог приложить, куда они подевались. Он уже начал всерьез подумывать, не стоит ли ему разбить стекло, пробраться внутрь и выяснить, как открываются бронзовые двери, и тут на солнечный свет вышел Арман.
   – Я обрел Молот Караса! – торжественно провозгласил он. Гном был так счастлив, что даже улыбнулся Тасу. – Смотри, кендер! У меня священный Молот!
   – Рад за тебя, – вежливо ответил Тас, он и правда в какой-то степени был рад: Арман казался очень гордым и счастливым. Но, радуясь за Армана, Тас в то же время жалел Флинта, который появился следом. Флинт выглядел несколько подавленным, но вовсе не таким убитым и расстроенным, как боялся Тас.
   – Мне очень жаль, Флинт, – сказал Тас, погладив гнома по плечу, правда, Флинт решительно сбросил руку кендера. – Я считаю, что Молот должен был найти ты. А кстати, можно мне взять хупак?
   Флинт протянул его Тасу.
   – Боги сделали свой выбор, – проговорил он.
   Тас не очень-то понял, какое боги имели ко всему этому отношение, но не стал спорить с Флинтом и поскорее сменил тему.
   – Флинт, я встретил золотого лохматого мамонта! Он показал мне, как отсюда выбраться, – обрадовал он гнома.
   Флинт метнул в него страшный взгляд:
   – Больше никаких мамонтов! Не сейчас! Никогда!
   – Что? – Тассельхоф смутился. – Я ничего такого не говорил. Золотистых лохматых мамонтов и на свете-то не бывает. Я встретил золотого… лохматого мамонта.
   Тассельхоф зажал себе рот рукой.
   – Что я говорю? Не видел я никаких мамонтов. Я видел золотого… лохматого мамонта.
   Тас хлопнул себя по лбу, надеясь, что в голове у него прояснится.
   – Он был большой, золотой, с крыльями и хвостом, ну как его… лохматый мамонт.
   Все было напрасно. Как бы Тас ни старался, ничего другого, кроме «лохматый мамонт», у него не выговаривалось.
   Тас тяжело вздохнул. Он-то надеялся рассказать Флинту, Танису и всем, всем, всем, как он, Тассельхоф Непоседа, повстречал золотого… лохматого мамонта, и теперь не мог. Его мозг знал, что он хотел сказать, но язык путал слова.
   Флинт презрительно отвернулся. Арман Карас расхаживал туда-сюда вдоль стены с Молотом в руках, беспрерывно повторяя, что это он, Арман Карас, нашел священную реликвию. Тас семенил по пятам за Флинтом.
   – Я узнал, как отсюда выбраться, – сказал он, – Я встретил… кое-кого, кто мне показал. Нам нужно просто встать на золотую руну вон там. И она перенесет нас в какое-то место, вот только я позабыл, куда именно.
   Тас показал пальцем на сверкавший на каменных плитах пола знак.
   – Ах да! В Храм Звезд. Там твой отец ожидает нашего возвращения, – сказал Тас Арману. – И возвращения Молота, конечно.
   Флинт посмотрел на Таса удивленно и очень подозрительно.
   – Откуда здесь появилась эта руна? – стал допытываться он.
   – Я же сказал, что кое-кого встретил. Хранителя гробницы. – Тас приложил все возможные усилия, чтобы выговорить «дракон», но он знал наперед, что получится только «лохматый мамонт», потому и решил выкручиваться по-другому. – Я встретил Караса. Он показал мне руну.
   Лицо Армана помрачнело, Флинт сердито нахмурил брови.
   – Карас мертв, – объявил Арман. – Я воздал честь его душе. Я вернусь и сам прослежу, чтобы он был достойно погребен. Я не знаю, кем был тот призрак, говоривший со мной…
   – Это был его блуждающий дух, – пояснил Тас, почувствовав прилив вдохновения. – Обреченный скитаться по гробнице своего короля, в страшных страданиях, стеная и заламывая руки, пока не придет прославленный герой, который сможет его освободить. Этот герой – ты. Он благословил меня, поднялся в небо – пуф! – и исчез, как мыльный пузырь.
   Флинт знал, что кендер врет как сивый мерин, но не решился возражать, потому что Арман внимал этой чудовищной лжи с глубоким благоговением.
   – Мы должны исполнить последнее желание духа Караса. – Сняв шлем, Арман подошел и, склонив голову, ступил на золотой знак.
   – Откуда она на самом деле взялась? – спросил Флинт сердитым шепотом. И помолчав, презрительно добавил: – Ни один уважающий себя гном не исчезнет, как мыльный пузырь.
   – Я бы сказал тебе правду, Флинт, но не могу. Язык меня не слушается, – со вздохом объяснил Тас.
   – И ты полагаешь, будто я соглашусь встать туда? Чтобы эта штука забросила меня один Реоркс знает куда?
   – Поторопитесь! – нетерпеливо выкрикнул Арман. – Пробил час моей славы!
   – Подозреваю, что еще пожалею об этом, – проворчал Флинт себе в бороду, но пошел и встал рядом с Арманом на золотую руну.