Страница:
Он заглянул под стол и обшарил углы.
Армана он не нашел, зато обнаружил нечто куда более привлекательное, чем этот несносный молодой гном, который всегда произносил «кендер» с таким видом, будто выплевывал гнилой инжир. В углу комнаты стоял стул, а рядом стол. На столе лежали книга, перо, а также пара очков.
Тас поднес фонарь и посветил на книгу с какими-то закорючками на обложке. Он решил, что название написано на языке гномов. Потом ему пришло в голову: это может оказаться книга заклинаний, как та, что всюду таскает с собой Рейстлин, к которой Тасу не разрешалось даже притронуться, несмотря на все обещания быть очень-очень осторожным, и не порвать страниц, и ничем на ник не накапать. А что касается очков, то они были бы совершенно обычными, если бы не ярко-красные стекла.
Кендера просто разрывало на части. Вначале он потянулся к книге, но потом погладил очки, затем снова вернулся к книге. Наконец до него дошло, что он может сделать и то и другое – надеть очки и полистать книгу.
Взяв очки, он заправил дужки за уши. Чаще всего очки были ему великоваты и съезжали с носа. А эти держались распрекрасно. Довольный, он осмотрелся вокруг – рубиновые стекла сделали розоватую дымку совсем красной. В остальном все осталось по-прежнему. Перед глазами ничего не поплыло, как обычно бывало, когда примеряешь чужие очки. Решив, что они мало на что годны, Тас взял в руки книгу.
Он разобрал заглавие: «История правления Дункана, Великого Короля Торбардина, с полными хрониками Войны с людоедами, Война Врат и последующих трагических размежеваний, включая гражданские волнения».
– Ух ты! – удивился Тас. Тут из тумана появился Флинт.
– Тассельхоф, куда ты запропастился?
Кендер быстренько снял очки и сунул их в один из своих бесчисленных карманов. Они лежали совершенно бесхозные, а значит, находка по праву принадлежала ему. Но Тас не был уверен, что Флинт придерживается такого же мнения на сей счет, а Тасу вовсе не хотелось тратить время на пустые споры об очевидных вещах.
– Я здесь, – отозвался он.
– Что ты там делаешь? – спросил Флинт, двигаясь на свет.
– Да так, ничего особенного, – ответил Непоседа. – Просто рассматриваю эту старинную книгу. Представляешь, оказывается, я умею читать на языке гномов, ни говорить, ни понимать не могу, а читаю совершенно свободно. Странно, правда?
Флинт взял у него фонарь и взглянул на книгу.
– Никакой это не язык гномов, простофиля ты. Не имею понятия, что это такое. Следов Армана не обнаружил?
– Кого? А, его. Нет, но взгляни на книгу. В заглавии сказано, что в ней написано о короле Дункане и каких-то беспорядках.
Внезапно Тас умолк: кендер понял, что не может больше прочесть ни слова. Буквы и слова снова превратились в какие-то замысловатые закорючки, черточки и кружочки. А ведь когда он смотрел на них в очках, они были самыми настоящими словами. Тас начал догадываться о том, что происходит.
Гном без устали продолжал звать Армана, хотя на его крики никто не откликался.
– Не нравится мне все это, – бормотал старик.
– Если он забрался куда-то в поисках Молота, то вряд ли сообщит нам о том, где он, – резонно заметил Тас. – Он же хочет нас опередить.
Флинт хмыкнул и потер свой нос, затем буркнул еще что-то и достал карту. Держа ее в руках, он осмотрелся по сторонам и ощупал стену. Потом вновь сверился с картой и нахмурился.
– Где-то здесь должна быть потайная дверь. – Он начал простукивать стену молотом. – Согласно плану, Большой Променад находится с другой стороны. Вот только как туда попасть?
Убедившись, что Флинт на него не смотрит, Тас вытащил из кармана очки и вновь уставился на книгу. Все «размежевания» и «волнения» вернулись на место. Тас посмотрел сквозь очки на Флинта. – вдруг и гном будет выглядеть по-другому.
К немалому разочарованию Таса, Флинт остался прежним. А вот стена и правда изменилась. Вернее, пропала вовсе.
– Флинт, да тут нет никакой стены! – воскликнул Тассельхоф. – Просто шагни вперед – и ты окажешься в длинном темном зале с фигурами воинов по стенам.
– Как это нет стены? Вот же она! Посмотри!
Пока Флинт поворачивался, Тас успел сдернуть очки и спрятать их за спину. Вот это было настоящее развлечение! Стена оказалась на месте. Натуральная каменная стена.
– Здорово! – выдохнул потрясенный кендер.
– Нечего терять время, – буркнул Флинт. – Идем, поможешь мне отыскать потайную дверь. С другой стороны этой стены еще один зал. Нам нужно его пересечь, подняться еще по одной лестнице, и мы в Рубиновом Покое! – Он потер руки. – Мы уже близки к цели. Очень близки! Осталось только найти проход.
Он вновь начал простукивать камень. Тас поднес к глазам очки, глянул последний раз, затем спрятал их в карман и храбро приблизился к стене. Зажмурив глаза на тот случай, если очки его обманули и он расквасит себе нос, шагнул прямо сквозь камень.
Он слышал сзади топот Флинта, потом старый гном закашлялся. Затем раздался крик:
– Эй, Тас! Дурья башка! Куда ты подевался?
Кендер огляделся. Он видел Флинта совершенно ясно, а вот Флинт его видеть не мог. Он бегал туда-сюда вдоль несуществующей стены.
– Я с другой стороны! – крикнул ему Тас. – Говорю тебе, никакой стены нет, это одна видимость. Ты можешь сквозь нее пройти!
Флинт колебался, пребывая в некотором смятении, но затем он поставил фонарь на пол. Одной рукой прикрыв глаза, а другую вытянув перед собой, он двинулся вперёд медленно и осторожно.
Ничего не произошло. Гном убрал руку от глаз. Как и говорил Тас, он оказался в длинном зале, по стенам которого тянулись ряды стоящих в каменных нишах статуй.
– Ты забыл фонарь, – заметил Тас и вернулся, чтобы его захватить.
Флинт удивленно посмотрел на кендера:
– Откуда ты узнал, что стена не настоящая?
– Так было указано в карте, – ответил Тас и вручил Флинту фонарь. – Куда ведет этот коридор?
– Ничего такого тут не указано, – возразил старик, разглядывая карту.
– Эх! Да что ты понимаешь в картах! – со вздохом протянул Тас. – Я на этом деле уже собаку съел. Так мы идем?
Флинт снова уставился на пергамент и почесал затылок. Он посмотрел на несуществующую стену и перевел взгляд на кендера. Тас широко улыбнулся. Флинт нахмурился и пошел по залу, освещая фонарем стоявшие вдоль стен статуи, бормоча себе под нос что-то типа «от кендеров никогда не знаешь, чего ждать».
Тассельхоф нащупал в кармане очки и, ласково их погладив, блаженно вздохнул. Они волшебные! Даже у Рейтлина нет таких чудесных очков.
Тас решил никогда-никогда не расставаться с этим замечательным приспособлением, ну уж пару недель-то точно, что для кендера, впрочем, почти сопоставимо с вечностью.
Пока Флинт шел по Большому Променаду, светя фонарем то туда, то сюда, он забыл и про Таса, и про исчезающую стену. Молот завладел всеми его мыслями.
В каждой нише, мимо которой он проходил, стояла статуя гнома в доспехах времен короля Дункана. Двигаясь мимо этого длинного ряда, Флинт представлял себя в ореоле славы, гномы в церемониальных одеждах собрались, чтобы воздать ему почести. До его слуха явственно доносились их восхищенные голоса: Флинт Огненный Горн, Вернувший Молот! Флинт Огненный Горн, Объединивший Народы! Флинт Огненный Горн – Кузнец Драконьих Копий! Флинт Огненный Горн – Великий Король!
Нет, решил Флинт, становиться Великим Королем ему положительно не хочется. Это означало бы, что он должен жить под горой, а он слишком любил свежий воздух, синее небо, солнечный свет. Но и другие титулы звучали весьма и весьма привлекательно, особенно Кузнец Драконьих Копий. Вот он проходит мимо строя гномов, вытянувшихся в струнку, а вот стоит Стурм и отдает ему честь, он великолепен в своих старинных доспехах. За ним Карамон, с гордым и торжественным видом, и Рейстлин, смиренный и едва смеющий поднять глаза в присутствии великого гнома.
Лорана тоже там, улыбается ему, целует, и Тика там, и Отик, который заверяет, что в его таверне Флинта всегда ждет бесплатный эль, если, конечно, он почтит их своим присутствием. Тассельхоф подпрыгивает тут же, смеясь и маша руками… Нет-нет-нет! Никаких кендеров в его мечтах! Он прошел мимо Хорнфела, который отвесил ему глубокий поклон, и наконец, остановился рядом с Танисом, который с гордостью приветствовал старинного друга. А в самом конце ряда стоял разряженный гном из его сна. Гном ему подмигнул.
– Времени осталось мало… – произнес Реоркс.
Флинт весь похолодел. Он остановился и утер со лба холодный пот. Затем обернулся и напустился на кендера:
– Так ты мне помогаешь? Ты в каких облаках витаешь, а? У нас жизненно важное дело, а ты лодырничаешь тут!
– Вовсе я не лодырничаю, – обиделся Тас. – Я ищу Армана. Не думаю, что он был здесь. В пыли отпечатались бы его следы. Он, вероятнее всего, не знает про то, что эта стена никакая не стена вовсе.
– Похоже, так, – протянул Флинт, чувствуя укол совести. В своих грезах о славе он начисто позабыл о молодом гноме.
– Может, нам стоит вернуться? – спросил кендер.
Ряд статуй закончился, от зала ответвлялся узкий коридор, поворачивавший налево. Согласно карте, коридорчик этот вел к лестничному пролету, который, в свою очередь, вел к еще одной потайной лестнице. Молодой Арман никогда бы ее не нашел. Он мог добраться до Рубинового Покоя и другим путем, минуя эту лестницу, но тот путь был длиннее и много сложнее. Если, конечно, Карас не показал ему дорогу.
– Мы уже близки к цели, если, конечно, верить карте. Сначала разыщем Молот, потом – Армана, – решил Флинт.
Он направился вперед по коридору, кендер шел за ним по пятам. В конце действительно показалась лестница. Когда Флинт начал подниматься по ступенькам, вновь заныли мышцы ног и заломило колени, стало мучительно не хватать воздуха, что часто случалось с ним в последнее время. Он попытался отвлечься, размышляя над тем, как он поступит, если Молот окажется в его руках.
Он знал, чего хотели от него Стурм и Рейстлин. Он знал, чего ждал от него Танис. Вот только он не знал, чего хочет он сам. Хотя старый гном, назвавшийся Карасом, был недалек от истины.
«Преподать им урок». Это звучало заманчиво. Преподать урок гномам, Стурму, Рейстлину… всем…
Он добрался до конца первого пролета и оказался в очень маленькой темной пустой комнате. Флинт поднял фонарь, и его свет выхватил из кромешного мрака небольшую арку, отмеченную на карте. Гном заглянул внутрь, продолжая держать фонарь высоко над головой.
Тассельхоф, просунувший туда голову, со вздохом сказал:
– Снова ступеньки. Я уже жутко утомился от этих лестниц. А ты, Флинт? Надеюсь, моя гробница будет одноэтажной, чтобы мне не пришлось все время ползать вверх и вниз.
– Твоя гробница! – хмыкнул Флинт. – Кому придет в голову строить для тебя гробницу?! Да ты закончишь свои дни в животе какого-нибудь гоблина, к тому же мертвые никуда не спускаются и не поднимаются.
– Это еще неизвестно, – возразил Тас. – В мои планы не входит долго оставаться мертвым. Это скучно. Я собираюсь вернуться, ну, например, как призрак, или, скажем, вампир, или… как его там… неупокойник.
– Неупокоенный мертвец, – поправил его Флинт.
Он оттягивал ужасный момент, когда ему придется заставить свои больные ноги взбираться по следующей лестнице, которая, как показывала карта, была в три раза длиннее любой из тех, которые они уже преодолели.
– А может, я и вовсе не умру, – продолжил Тассельхоф, немного поразмыслив. – Все подумают, что я умер, а это все будет понарошку, я возьму да и вернусь, то-то же друзья удивятся. Вот ты, например, удивился бы?
Решив, что взбираться по лестнице – это и вполовину не так неприятно, как слушать болтовню кендера, Флинт тяжело вздохнул, сжал зубы и начал очередной подъем.
19
В глаза бил яркий свет, голова раскалывалась. Ему очень хотелось снова зажмуриться, но нужно было понять, что происходит, и Речной Ветер заставил себя оглядеться.
Он находился в просторном помещении. По стенам тянулись колонны, на постаментах стояли полукругом девять тронов, а он лежал перед ними на полу, связанный по рукам и ногам.
Над ним склонились несколько гномов, громко обсуждая что-то своими басистыми голосами. Речной Ветер узнал одного – тощего карлика в шлеме с затемненными стеклами, он-то и говорил больше всех. Это он задавал вопросы, одни и те же вопросы все снова и снова. Когда он не получал нужных ему ответов, он делал так, что боль накатывала с новой силой.
Услышав чей-то стон, Речной Ветер отвел глаза от гномов. Рядом с ним лежал Гилтанас. Если Речной Ветер выглядел столь же скверно, как и эльфийский принц, значит, долго ему не протянуть. Лицо Гилтанаса было залито кровью, сочившейся из ран на лбу и разбитых губ. Один глаз заплыл, челюсть опухла, синяк расплылся аж на пол-лица. Одежда была порвана, кожа на тех местах, где тело прижигали каленым железом, была покрыта волдырями.
С эльфом они обошлись круче, чем с человеком. Речному Ветру показалось, будто злобные гномы пытали Гилтанаса скорее из удовольствия, чем с целью вытянуть нужные сведения. Овражный гном, одетый в какой-то умопомрачительный наряд, плеснул в лицо эльфу холодной водой, но тот все не приходил в сознание.
Речной Ветер лежал на спине и клял себя на чем свет стоит. Ему следовало быть осторожнее. Он и шестеро его людей вошли в прямоугольное отверстие в скале, намереваясь проверить, в самом ли деле это и есть врата легендарного Торбардина. Но ни он, ни его товарищи не заметили подкравшихся в темноте драконидов, которые мгновенно обезоружили и связали их.
Что было потом, Речной Ветер не помнил. Он очнулся в кромешной темноте какого-то подземелья. Над ним стоял обросший волосами, скверно пахнущий гном. Он спрашивал на Общем языке, сколько людей в войске, где они скрываются и когда собираются напасть на Торбардин.
Речной Ветер снова и снова повторял, что армии никакой нет и нападать ни на кого они не собираются. Тогда гном стал требовать, чтобы в доказательство своих слов Речной Ветер сказал, где прячутся люди. И тогда гномы пошлют туда своих солдат и все проверят. Вождь варваров понял, где здесь подвох, и посоветовал волосатому карлику самому пойти и поискать. Тогда они решили развязать ему язык с помощью побоев и продолжали избивать его, пока он не потерял сознание. Но потом они привели варвара в чувство, надели на голову мешок и куда-то поволокли. Вначале они ехали в повозке, затем плыли на лодке. Потом он вновь потерял сознание и очнулся только здесь. Его заботила судьба товарищей. Слушая их крики, Речной Ветер с гордостью сознавал, что ни один из его соплеменников даже под страхом смерти не скажет то, что хотели услышать от них мучители.
Его голова начала проясняться, и он решил, что не станет лгать и изворачиваться, словно какой-нибудь преступник.
– Паладайн, дай мне сил! – взмолился Речной Ветер и попытался сесть.
Тощий гном что-то сказал ему и ткнул в бок, варвар застонал, но лечь отказался. Другой гном – этот был высоким и с проседью в бороде – сердито отчитывал гнома в шлеме. Речному Ветру этот гном понравился, у него был благородный и гордый вид, и хотя он смотрел на пленника без дружелюбия, был явно возмущен столь жестоким с ним обращением.
Он отдал приказ одному из стражников, который быстро удалился и через некоторое время вернулся с кружкой какой-то противно пахнущей жидкости, поднеся ее к губам Речного Ветра. Варвар поднял глаза на благородного вида гнома, и тот кивнул.
– Выпей это, – велел он на Общем языке. – Это тебе не повредит. – В доказательство своих слов он взял кружку и сам сделал глоток.
Речной Ветер глотнул, закашлявшись, когда горячий напиток обжег горло. Жидкость разлилась по телу, и он почувствовал себя лучше. Мучительная боль стала стихать. Но допивать отказался.
Гном не стал тратить время на любезности.
– Я – Хорнфел, тан клана хиларов, – представился он. – Реалгар, тан тайваров, который привел тебя и остальных пленников сюда, утверждает, что вы пришли с армией людей и эльфов, дабы захватить Торбардин. Правда ли это?
– Нет, господин, это ложь, – ответил Речной Ветер, с трудом шевеля распухшими губами.
– Он врет! – завопил Реалгар. – Меньше часа назад он сам во всем сознался!
– Это ложь! – сказал Речной Ветер, смерив тайвара гневным взглядом. – Я веду группу беженцев, бывших рабов злобного Повелителя Драконов из Пакс Таркаса. С нами дети и женщины. Мы укрылись в долине, неподалеку отсюда, но затем на нас напали драконы и люди-ящеры, так что нам пришлось искать новое убежище.
Он следил за таном; при упоминании о драконах на лице гнома появилось выражение недоверия.
– Мы уже слышали эти бредни, Хорнфел, – заявил Реалгар. – Точно такие же небылицы плели нам те Длинные.
Речной Ветер поднял голову. Другие Длинные. Речь явно шла о его друзьях. Но что с ними, где они, живы ли? Вопросы вертелись у него на языке, но он не стал задавать их.
Вначале он лучше послушает гномов, чтобы не допустить какой-либо ошибки.
Гномы вновь стали спорить между собой, однако Речной Ветер не понимал ни слова. Ему показалось, что гном по имени Хорнфел недолюбливает или не доверяет гному по имени Реалгар. К несчастью, Речному Ветру Хорнфел тоже не склонен был доверять. Еще один тан, вероятно, был в сговоре с Реалгаром, другой поддерживал Хорнфела. Остальные явно не знали, чью сторону принять.
Гилтанас пошевелился и застонал, но гномы не обратили на него внимания. Речной Ветер же ничем не мог помочь эльфу. Сейчас он никому не мог помочь. Единственное, что ему оставалось, – это сидеть, наблюдать и ждать.
С собственным арестом у Таниса особых проблем не возникло, хотя для этого ему пришлось сперва освободить стражников. Совсем немного отойдя от гостиницы, он наткнулся на двух связанных по рукам и ногам часовых с кляпами во рту. Полуэльф разрезал веревки и помог гномам подняться. Затем сказал им, что ему нужно поговорить с Хорнфелом по делу, не терпящему отлагательств. По понятным причинам гномы были в ярости, но гневались отнюдь не на Таниса. Им тоже хотелось поговорить со своим таном, и после минутного раздумья они решили взять полукровку с собой.
Стражники подвели Таниса к одной из транспортных шахт. Обитатели Торбардина бросали в их сторону хмурые взгляды, кое-кто требовал объяснить, что происходит. Однако у часовых не было желания отвечать на вопросы или тратить время. Они крепко держали Таниса, несмотря на заверения в том, что бежать он не собирается, так как ему необходимо увидеться с Хорнфелом. Когда подъемник остановился на нужном уровне, конвоиры Таниса принялись расспрашивать других стражников, где найти Хорнфела.
– На Совете танов, – был ответ.
Танис находился не в самом лучшем расположении духа. Он плохо спал и совсем ничего не ел. Покушение на их жизни вывело его из состояния душевного равновесия, к тому же он очень волновался за судьбу Флинта и Таса. Да еще не давала ему покоя мысль о том, что дракониды проникли и в Торбардин. Он вошел в Зал Совета с решительным настроем открыть Хорнфелу глаза на грозящую их королевству опасность. Он планировал сразу изложить все свои доводы и дать танам время обдумать его слова. Связанный драконид послужит наглядным доказательством. Танис потребует, чтобы ему и его друзьям было позволено отыскать Флинта и Таса в Долине танов. Полуэльф был убежден, что Флинт попался или обязательно попадется в какую-то ловушку.
Но все эти слова, всю дорогу вертевшиеся у него на языке, вмиг вылетели у него из головы, стоило ему увидеть избитого и истекающего кровью Речного Ветра и едва живого Гилтанаса.
Танис застыл, глядя на друзей. Таны же умолкли, глядя на него, не понимая, что он делает на Совете. Больше всех удивился Реалгар, полагавший, что Танис и остальные давно мертвы. Гном предвидел большие проблемы, но ума не мог приложить, как с ними справиться, потому что не понимал, где же он просчитался.
Танис хотел было что-то сказать, но тут заголосили два стражника, жалуясь своему тану на причиненную обиду. Хорнфел сурово спросил, почему узник не связан. А они стали что-то возмущенно кричать, то и дело указывая на Реалгара. А другие таны только добавили сумятицы, громогласно требуя объяснений.
В какой-то момент до Таниса дошло, что рассказ стражников послужит более убедительным доказательством невиновности, чем любые попытки оправдаться с его стороны. Он поспешил к Речному Ветру, который сидел, прислонившись спиной к колонне. Гилтанас лежал на полу; нельзя было понять, жив он или мертв.
– Что случилось? Кто это сделал?
– Засада, – прохрипел варвар, поморщившись от боли. Он с трудом перевел дыхание. – Дракониды. Ждали нас у ворот. Не волнуйся. Беженцы в безопасности. Я оставил с ними Элистана…
– Тихо, молчи! Я все выясню.
Речной Ветер схватил его окровавленной рукой.
– Тот гном, в шлеме, он пытался заставить нас сознаться, что мы хотим захватить… – Речной Ветер откинулся назад, тяжело дыша. На лбу выступил пот и ручьями потек по лицу.
Танис положил руку на шею Гилтанаса, пытаясь нащупать пульс. Эльфийскому принцу срочно нужна была помощь.
Хорнфелу, наконец, удалось перекричать прочих танов и призвать их к некоторому порядку. Стражники начали свой рассказ с побега оглушившего их кендера (правда, на этой части они долго не задержались), затем со все возраставшим гневом сообщили о том, что едва они пришли в себя, как на них накинулись четыре тайвара. Следующее, что они помнили, – это как Длинный по имени Танис освободил их и потребовал, чтобы его отвели к Хорнфелу.
– Я скажу вам, таны, – произнес Полуэльф, поднимаясь на ноги. – Тайварам надо было обезвредить наших часовых, чтобы отравить нас.
– Это ложь! – взревел Реалгар. – Если кто-то и хотел отравить тебя, человечишка, то не я и не мои гномы. А что до этих часовых, то мои солдаты нашли их пьяными на дороге и решили преподать им урок.
Стражники начали все яростно отрицать. Один чуть не набросился на Реалгара с кулаками, но товарищи вовремя его удержали.
– Мы можем подтвердить свои слова, – продолжил Танис. – В гостинице остались ядовитые грибы и тела двух тайваров, которые пришли полюбоваться на дело своих рук. И к тому же у нас есть доказательство преступления гораздо более тяжкого, чем покушение на наши жизни, великие таны.
– А как насчет нашего доказательства? – не сдавался Реалгар, указывая на Речного Ветра. – Этот человек и те, что были с ним, признались: войско людей и эльфов готовится напасть на Торбардин.
– Если они и сказали такое, то признание было исторгнуто у них под пытками, только посмотрите, что с ними сделали! – возмущенно ответил Танис. – Разве так те, кто блюдет воинскую честь, обращаются с пленниками, к какому бы народу они ни принадлежали? Я предостерег вас, таны Торбардина, – мрачно продолжил Полуэльф. – На ваше королевство и впрямь готовится нападение, но не людьми. Ваши враги – войско драконидов, служащих Темной Королеве.
– Он хочет, чтобы мы поверили во весь этот горячечный бред, задурить нам головы, застать врасплох! Лично я не собираюсь терять время и выслушивать эту ложь, мне нужно собрать свои войска, дабы дать отпор людям…
Реалгар направился к двери.
– Остановите его, таны! – предупредил Танис. – Он предал вас. Он вступил в сговор с драконидами и их жестоким предводителем Верминаардом. Он открыл им врата Торбардина.
– Реалгар, ты должен ответить на эти обвинения, – потребовал Хорнфел.
– Ты пока еще не Великий Король, Хорнфел! – бросил Реалгар. – Ты не смеешь мне приказывать.
– Стража, задержать его! – скомандовал тан хиларов.
Реалгар разжал руку, в которой держал кольцо из черного янтаря, и надел его на палец. Едкий дым повалил во все стороны, солдаты зажмурились и зашлись кашлем, предоставив преступному тану шанс ускользнуть.
– Тайвар говорит правду, Хорнфел, – подал голос Рэнс. – Эти люди и их дружки эльфы представляют реальную угрозу. Не слушайте вранье Длинных!
– У меня есть доказательство! – заявил Танис. – Мы с друзьями поймали одного драконида. Они приведут это чудовище сюда, так что можете сами полюбоваться!
– Я не стану ждать, – покачал головой Хорнфел. – Я желаю убедиться лично, и ты, Полуэльф, отправишься со мной.
– Я готов, тан, – кивнул тот. – Но вначале я должен позаботиться о друзьях. Они серьезно ранены. Им нужна помощь.
– Я уже распорядился позвать целителей. – Тан махнул рукой. – Твоих друзей перенесут в Палату Страждущих, но все вы остаетесь пленниками, пока я не выясню окончательно, что происходит.
Он покинул Совет танов, и Полуэльфу ничего не оставалось, как отправиться за ним. Остальные таны последовали их примеру, включая Рэнса, заподозрившего Реалгара в двойном предательстве.
Великий блоп увязался за ними, хотя и по ошибке, подумав, что все отправляются обедать.
20
Армана он не нашел, зато обнаружил нечто куда более привлекательное, чем этот несносный молодой гном, который всегда произносил «кендер» с таким видом, будто выплевывал гнилой инжир. В углу комнаты стоял стул, а рядом стол. На столе лежали книга, перо, а также пара очков.
Тас поднес фонарь и посветил на книгу с какими-то закорючками на обложке. Он решил, что название написано на языке гномов. Потом ему пришло в голову: это может оказаться книга заклинаний, как та, что всюду таскает с собой Рейстлин, к которой Тасу не разрешалось даже притронуться, несмотря на все обещания быть очень-очень осторожным, и не порвать страниц, и ничем на ник не накапать. А что касается очков, то они были бы совершенно обычными, если бы не ярко-красные стекла.
Кендера просто разрывало на части. Вначале он потянулся к книге, но потом погладил очки, затем снова вернулся к книге. Наконец до него дошло, что он может сделать и то и другое – надеть очки и полистать книгу.
Взяв очки, он заправил дужки за уши. Чаще всего очки были ему великоваты и съезжали с носа. А эти держались распрекрасно. Довольный, он осмотрелся вокруг – рубиновые стекла сделали розоватую дымку совсем красной. В остальном все осталось по-прежнему. Перед глазами ничего не поплыло, как обычно бывало, когда примеряешь чужие очки. Решив, что они мало на что годны, Тас взял в руки книгу.
Он разобрал заглавие: «История правления Дункана, Великого Короля Торбардина, с полными хрониками Войны с людоедами, Война Врат и последующих трагических размежеваний, включая гражданские волнения».
– Ух ты! – удивился Тас. Тут из тумана появился Флинт.
– Тассельхоф, куда ты запропастился?
Кендер быстренько снял очки и сунул их в один из своих бесчисленных карманов. Они лежали совершенно бесхозные, а значит, находка по праву принадлежала ему. Но Тас не был уверен, что Флинт придерживается такого же мнения на сей счет, а Тасу вовсе не хотелось тратить время на пустые споры об очевидных вещах.
– Я здесь, – отозвался он.
– Что ты там делаешь? – спросил Флинт, двигаясь на свет.
– Да так, ничего особенного, – ответил Непоседа. – Просто рассматриваю эту старинную книгу. Представляешь, оказывается, я умею читать на языке гномов, ни говорить, ни понимать не могу, а читаю совершенно свободно. Странно, правда?
Флинт взял у него фонарь и взглянул на книгу.
– Никакой это не язык гномов, простофиля ты. Не имею понятия, что это такое. Следов Армана не обнаружил?
– Кого? А, его. Нет, но взгляни на книгу. В заглавии сказано, что в ней написано о короле Дункане и каких-то беспорядках.
Внезапно Тас умолк: кендер понял, что не может больше прочесть ни слова. Буквы и слова снова превратились в какие-то замысловатые закорючки, черточки и кружочки. А ведь когда он смотрел на них в очках, они были самыми настоящими словами. Тас начал догадываться о том, что происходит.
Гном без устали продолжал звать Армана, хотя на его крики никто не откликался.
– Не нравится мне все это, – бормотал старик.
– Если он забрался куда-то в поисках Молота, то вряд ли сообщит нам о том, где он, – резонно заметил Тас. – Он же хочет нас опередить.
Флинт хмыкнул и потер свой нос, затем буркнул еще что-то и достал карту. Держа ее в руках, он осмотрелся по сторонам и ощупал стену. Потом вновь сверился с картой и нахмурился.
– Где-то здесь должна быть потайная дверь. – Он начал простукивать стену молотом. – Согласно плану, Большой Променад находится с другой стороны. Вот только как туда попасть?
Убедившись, что Флинт на него не смотрит, Тас вытащил из кармана очки и вновь уставился на книгу. Все «размежевания» и «волнения» вернулись на место. Тас посмотрел сквозь очки на Флинта. – вдруг и гном будет выглядеть по-другому.
К немалому разочарованию Таса, Флинт остался прежним. А вот стена и правда изменилась. Вернее, пропала вовсе.
– Флинт, да тут нет никакой стены! – воскликнул Тассельхоф. – Просто шагни вперед – и ты окажешься в длинном темном зале с фигурами воинов по стенам.
– Как это нет стены? Вот же она! Посмотри!
Пока Флинт поворачивался, Тас успел сдернуть очки и спрятать их за спину. Вот это было настоящее развлечение! Стена оказалась на месте. Натуральная каменная стена.
– Здорово! – выдохнул потрясенный кендер.
– Нечего терять время, – буркнул Флинт. – Идем, поможешь мне отыскать потайную дверь. С другой стороны этой стены еще один зал. Нам нужно его пересечь, подняться еще по одной лестнице, и мы в Рубиновом Покое! – Он потер руки. – Мы уже близки к цели. Очень близки! Осталось только найти проход.
Он вновь начал простукивать камень. Тас поднес к глазам очки, глянул последний раз, затем спрятал их в карман и храбро приблизился к стене. Зажмурив глаза на тот случай, если очки его обманули и он расквасит себе нос, шагнул прямо сквозь камень.
Он слышал сзади топот Флинта, потом старый гном закашлялся. Затем раздался крик:
– Эй, Тас! Дурья башка! Куда ты подевался?
Кендер огляделся. Он видел Флинта совершенно ясно, а вот Флинт его видеть не мог. Он бегал туда-сюда вдоль несуществующей стены.
– Я с другой стороны! – крикнул ему Тас. – Говорю тебе, никакой стены нет, это одна видимость. Ты можешь сквозь нее пройти!
Флинт колебался, пребывая в некотором смятении, но затем он поставил фонарь на пол. Одной рукой прикрыв глаза, а другую вытянув перед собой, он двинулся вперёд медленно и осторожно.
Ничего не произошло. Гном убрал руку от глаз. Как и говорил Тас, он оказался в длинном зале, по стенам которого тянулись ряды стоящих в каменных нишах статуй.
– Ты забыл фонарь, – заметил Тас и вернулся, чтобы его захватить.
Флинт удивленно посмотрел на кендера:
– Откуда ты узнал, что стена не настоящая?
– Так было указано в карте, – ответил Тас и вручил Флинту фонарь. – Куда ведет этот коридор?
– Ничего такого тут не указано, – возразил старик, разглядывая карту.
– Эх! Да что ты понимаешь в картах! – со вздохом протянул Тас. – Я на этом деле уже собаку съел. Так мы идем?
Флинт снова уставился на пергамент и почесал затылок. Он посмотрел на несуществующую стену и перевел взгляд на кендера. Тас широко улыбнулся. Флинт нахмурился и пошел по залу, освещая фонарем стоявшие вдоль стен статуи, бормоча себе под нос что-то типа «от кендеров никогда не знаешь, чего ждать».
Тассельхоф нащупал в кармане очки и, ласково их погладив, блаженно вздохнул. Они волшебные! Даже у Рейтлина нет таких чудесных очков.
Тас решил никогда-никогда не расставаться с этим замечательным приспособлением, ну уж пару недель-то точно, что для кендера, впрочем, почти сопоставимо с вечностью.
Пока Флинт шел по Большому Променаду, светя фонарем то туда, то сюда, он забыл и про Таса, и про исчезающую стену. Молот завладел всеми его мыслями.
В каждой нише, мимо которой он проходил, стояла статуя гнома в доспехах времен короля Дункана. Двигаясь мимо этого длинного ряда, Флинт представлял себя в ореоле славы, гномы в церемониальных одеждах собрались, чтобы воздать ему почести. До его слуха явственно доносились их восхищенные голоса: Флинт Огненный Горн, Вернувший Молот! Флинт Огненный Горн, Объединивший Народы! Флинт Огненный Горн – Кузнец Драконьих Копий! Флинт Огненный Горн – Великий Король!
Нет, решил Флинт, становиться Великим Королем ему положительно не хочется. Это означало бы, что он должен жить под горой, а он слишком любил свежий воздух, синее небо, солнечный свет. Но и другие титулы звучали весьма и весьма привлекательно, особенно Кузнец Драконьих Копий. Вот он проходит мимо строя гномов, вытянувшихся в струнку, а вот стоит Стурм и отдает ему честь, он великолепен в своих старинных доспехах. За ним Карамон, с гордым и торжественным видом, и Рейстлин, смиренный и едва смеющий поднять глаза в присутствии великого гнома.
Лорана тоже там, улыбается ему, целует, и Тика там, и Отик, который заверяет, что в его таверне Флинта всегда ждет бесплатный эль, если, конечно, он почтит их своим присутствием. Тассельхоф подпрыгивает тут же, смеясь и маша руками… Нет-нет-нет! Никаких кендеров в его мечтах! Он прошел мимо Хорнфела, который отвесил ему глубокий поклон, и наконец, остановился рядом с Танисом, который с гордостью приветствовал старинного друга. А в самом конце ряда стоял разряженный гном из его сна. Гном ему подмигнул.
– Времени осталось мало… – произнес Реоркс.
Флинт весь похолодел. Он остановился и утер со лба холодный пот. Затем обернулся и напустился на кендера:
– Так ты мне помогаешь? Ты в каких облаках витаешь, а? У нас жизненно важное дело, а ты лодырничаешь тут!
– Вовсе я не лодырничаю, – обиделся Тас. – Я ищу Армана. Не думаю, что он был здесь. В пыли отпечатались бы его следы. Он, вероятнее всего, не знает про то, что эта стена никакая не стена вовсе.
– Похоже, так, – протянул Флинт, чувствуя укол совести. В своих грезах о славе он начисто позабыл о молодом гноме.
– Может, нам стоит вернуться? – спросил кендер.
Ряд статуй закончился, от зала ответвлялся узкий коридор, поворачивавший налево. Согласно карте, коридорчик этот вел к лестничному пролету, который, в свою очередь, вел к еще одной потайной лестнице. Молодой Арман никогда бы ее не нашел. Он мог добраться до Рубинового Покоя и другим путем, минуя эту лестницу, но тот путь был длиннее и много сложнее. Если, конечно, Карас не показал ему дорогу.
– Мы уже близки к цели, если, конечно, верить карте. Сначала разыщем Молот, потом – Армана, – решил Флинт.
Он направился вперед по коридору, кендер шел за ним по пятам. В конце действительно показалась лестница. Когда Флинт начал подниматься по ступенькам, вновь заныли мышцы ног и заломило колени, стало мучительно не хватать воздуха, что часто случалось с ним в последнее время. Он попытался отвлечься, размышляя над тем, как он поступит, если Молот окажется в его руках.
Он знал, чего хотели от него Стурм и Рейстлин. Он знал, чего ждал от него Танис. Вот только он не знал, чего хочет он сам. Хотя старый гном, назвавшийся Карасом, был недалек от истины.
«Преподать им урок». Это звучало заманчиво. Преподать урок гномам, Стурму, Рейстлину… всем…
Он добрался до конца первого пролета и оказался в очень маленькой темной пустой комнате. Флинт поднял фонарь, и его свет выхватил из кромешного мрака небольшую арку, отмеченную на карте. Гном заглянул внутрь, продолжая держать фонарь высоко над головой.
Тассельхоф, просунувший туда голову, со вздохом сказал:
– Снова ступеньки. Я уже жутко утомился от этих лестниц. А ты, Флинт? Надеюсь, моя гробница будет одноэтажной, чтобы мне не пришлось все время ползать вверх и вниз.
– Твоя гробница! – хмыкнул Флинт. – Кому придет в голову строить для тебя гробницу?! Да ты закончишь свои дни в животе какого-нибудь гоблина, к тому же мертвые никуда не спускаются и не поднимаются.
– Это еще неизвестно, – возразил Тас. – В мои планы не входит долго оставаться мертвым. Это скучно. Я собираюсь вернуться, ну, например, как призрак, или, скажем, вампир, или… как его там… неупокойник.
– Неупокоенный мертвец, – поправил его Флинт.
Он оттягивал ужасный момент, когда ему придется заставить свои больные ноги взбираться по следующей лестнице, которая, как показывала карта, была в три раза длиннее любой из тех, которые они уже преодолели.
– А может, я и вовсе не умру, – продолжил Тассельхоф, немного поразмыслив. – Все подумают, что я умер, а это все будет понарошку, я возьму да и вернусь, то-то же друзья удивятся. Вот ты, например, удивился бы?
Решив, что взбираться по лестнице – это и вполовину не так неприятно, как слушать болтовню кендера, Флинт тяжело вздохнул, сжал зубы и начал очередной подъем.
19
Пленники тайваров.
Танис предупреждает танов.
Речной Ветер пришел в себя оттого, что в лицо ему плеснули холодной водой. Вначале он отплевывался, ловил ртом воздух, а потом, когда боль обожгла все внутри, застонал. Открыв глаза и увидев вокруг себя врагов, варвар стиснул зубы, чтобы не стонать и не выказывать слабости.В глаза бил яркий свет, голова раскалывалась. Ему очень хотелось снова зажмуриться, но нужно было понять, что происходит, и Речной Ветер заставил себя оглядеться.
Он находился в просторном помещении. По стенам тянулись колонны, на постаментах стояли полукругом девять тронов, а он лежал перед ними на полу, связанный по рукам и ногам.
Над ним склонились несколько гномов, громко обсуждая что-то своими басистыми голосами. Речной Ветер узнал одного – тощего карлика в шлеме с затемненными стеклами, он-то и говорил больше всех. Это он задавал вопросы, одни и те же вопросы все снова и снова. Когда он не получал нужных ему ответов, он делал так, что боль накатывала с новой силой.
Услышав чей-то стон, Речной Ветер отвел глаза от гномов. Рядом с ним лежал Гилтанас. Если Речной Ветер выглядел столь же скверно, как и эльфийский принц, значит, долго ему не протянуть. Лицо Гилтанаса было залито кровью, сочившейся из ран на лбу и разбитых губ. Один глаз заплыл, челюсть опухла, синяк расплылся аж на пол-лица. Одежда была порвана, кожа на тех местах, где тело прижигали каленым железом, была покрыта волдырями.
С эльфом они обошлись круче, чем с человеком. Речному Ветру показалось, будто злобные гномы пытали Гилтанаса скорее из удовольствия, чем с целью вытянуть нужные сведения. Овражный гном, одетый в какой-то умопомрачительный наряд, плеснул в лицо эльфу холодной водой, но тот все не приходил в сознание.
Речной Ветер лежал на спине и клял себя на чем свет стоит. Ему следовало быть осторожнее. Он и шестеро его людей вошли в прямоугольное отверстие в скале, намереваясь проверить, в самом ли деле это и есть врата легендарного Торбардина. Но ни он, ни его товарищи не заметили подкравшихся в темноте драконидов, которые мгновенно обезоружили и связали их.
Что было потом, Речной Ветер не помнил. Он очнулся в кромешной темноте какого-то подземелья. Над ним стоял обросший волосами, скверно пахнущий гном. Он спрашивал на Общем языке, сколько людей в войске, где они скрываются и когда собираются напасть на Торбардин.
Речной Ветер снова и снова повторял, что армии никакой нет и нападать ни на кого они не собираются. Тогда гном стал требовать, чтобы в доказательство своих слов Речной Ветер сказал, где прячутся люди. И тогда гномы пошлют туда своих солдат и все проверят. Вождь варваров понял, где здесь подвох, и посоветовал волосатому карлику самому пойти и поискать. Тогда они решили развязать ему язык с помощью побоев и продолжали избивать его, пока он не потерял сознание. Но потом они привели варвара в чувство, надели на голову мешок и куда-то поволокли. Вначале они ехали в повозке, затем плыли на лодке. Потом он вновь потерял сознание и очнулся только здесь. Его заботила судьба товарищей. Слушая их крики, Речной Ветер с гордостью сознавал, что ни один из его соплеменников даже под страхом смерти не скажет то, что хотели услышать от них мучители.
Его голова начала проясняться, и он решил, что не станет лгать и изворачиваться, словно какой-нибудь преступник.
– Паладайн, дай мне сил! – взмолился Речной Ветер и попытался сесть.
Тощий гном что-то сказал ему и ткнул в бок, варвар застонал, но лечь отказался. Другой гном – этот был высоким и с проседью в бороде – сердито отчитывал гнома в шлеме. Речному Ветру этот гном понравился, у него был благородный и гордый вид, и хотя он смотрел на пленника без дружелюбия, был явно возмущен столь жестоким с ним обращением.
Он отдал приказ одному из стражников, который быстро удалился и через некоторое время вернулся с кружкой какой-то противно пахнущей жидкости, поднеся ее к губам Речного Ветра. Варвар поднял глаза на благородного вида гнома, и тот кивнул.
– Выпей это, – велел он на Общем языке. – Это тебе не повредит. – В доказательство своих слов он взял кружку и сам сделал глоток.
Речной Ветер глотнул, закашлявшись, когда горячий напиток обжег горло. Жидкость разлилась по телу, и он почувствовал себя лучше. Мучительная боль стала стихать. Но допивать отказался.
Гном не стал тратить время на любезности.
– Я – Хорнфел, тан клана хиларов, – представился он. – Реалгар, тан тайваров, который привел тебя и остальных пленников сюда, утверждает, что вы пришли с армией людей и эльфов, дабы захватить Торбардин. Правда ли это?
– Нет, господин, это ложь, – ответил Речной Ветер, с трудом шевеля распухшими губами.
– Он врет! – завопил Реалгар. – Меньше часа назад он сам во всем сознался!
– Это ложь! – сказал Речной Ветер, смерив тайвара гневным взглядом. – Я веду группу беженцев, бывших рабов злобного Повелителя Драконов из Пакс Таркаса. С нами дети и женщины. Мы укрылись в долине, неподалеку отсюда, но затем на нас напали драконы и люди-ящеры, так что нам пришлось искать новое убежище.
Он следил за таном; при упоминании о драконах на лице гнома появилось выражение недоверия.
– Мы уже слышали эти бредни, Хорнфел, – заявил Реалгар. – Точно такие же небылицы плели нам те Длинные.
Речной Ветер поднял голову. Другие Длинные. Речь явно шла о его друзьях. Но что с ними, где они, живы ли? Вопросы вертелись у него на языке, но он не стал задавать их.
Вначале он лучше послушает гномов, чтобы не допустить какой-либо ошибки.
Гномы вновь стали спорить между собой, однако Речной Ветер не понимал ни слова. Ему показалось, что гном по имени Хорнфел недолюбливает или не доверяет гному по имени Реалгар. К несчастью, Речному Ветру Хорнфел тоже не склонен был доверять. Еще один тан, вероятно, был в сговоре с Реалгаром, другой поддерживал Хорнфела. Остальные явно не знали, чью сторону принять.
Гилтанас пошевелился и застонал, но гномы не обратили на него внимания. Речной Ветер же ничем не мог помочь эльфу. Сейчас он никому не мог помочь. Единственное, что ему оставалось, – это сидеть, наблюдать и ждать.
С собственным арестом у Таниса особых проблем не возникло, хотя для этого ему пришлось сперва освободить стражников. Совсем немного отойдя от гостиницы, он наткнулся на двух связанных по рукам и ногам часовых с кляпами во рту. Полуэльф разрезал веревки и помог гномам подняться. Затем сказал им, что ему нужно поговорить с Хорнфелом по делу, не терпящему отлагательств. По понятным причинам гномы были в ярости, но гневались отнюдь не на Таниса. Им тоже хотелось поговорить со своим таном, и после минутного раздумья они решили взять полукровку с собой.
Стражники подвели Таниса к одной из транспортных шахт. Обитатели Торбардина бросали в их сторону хмурые взгляды, кое-кто требовал объяснить, что происходит. Однако у часовых не было желания отвечать на вопросы или тратить время. Они крепко держали Таниса, несмотря на заверения в том, что бежать он не собирается, так как ему необходимо увидеться с Хорнфелом. Когда подъемник остановился на нужном уровне, конвоиры Таниса принялись расспрашивать других стражников, где найти Хорнфела.
– На Совете танов, – был ответ.
Танис находился не в самом лучшем расположении духа. Он плохо спал и совсем ничего не ел. Покушение на их жизни вывело его из состояния душевного равновесия, к тому же он очень волновался за судьбу Флинта и Таса. Да еще не давала ему покоя мысль о том, что дракониды проникли и в Торбардин. Он вошел в Зал Совета с решительным настроем открыть Хорнфелу глаза на грозящую их королевству опасность. Он планировал сразу изложить все свои доводы и дать танам время обдумать его слова. Связанный драконид послужит наглядным доказательством. Танис потребует, чтобы ему и его друзьям было позволено отыскать Флинта и Таса в Долине танов. Полуэльф был убежден, что Флинт попался или обязательно попадется в какую-то ловушку.
Но все эти слова, всю дорогу вертевшиеся у него на языке, вмиг вылетели у него из головы, стоило ему увидеть избитого и истекающего кровью Речного Ветра и едва живого Гилтанаса.
Танис застыл, глядя на друзей. Таны же умолкли, глядя на него, не понимая, что он делает на Совете. Больше всех удивился Реалгар, полагавший, что Танис и остальные давно мертвы. Гном предвидел большие проблемы, но ума не мог приложить, как с ними справиться, потому что не понимал, где же он просчитался.
Танис хотел было что-то сказать, но тут заголосили два стражника, жалуясь своему тану на причиненную обиду. Хорнфел сурово спросил, почему узник не связан. А они стали что-то возмущенно кричать, то и дело указывая на Реалгара. А другие таны только добавили сумятицы, громогласно требуя объяснений.
В какой-то момент до Таниса дошло, что рассказ стражников послужит более убедительным доказательством невиновности, чем любые попытки оправдаться с его стороны. Он поспешил к Речному Ветру, который сидел, прислонившись спиной к колонне. Гилтанас лежал на полу; нельзя было понять, жив он или мертв.
– Что случилось? Кто это сделал?
– Засада, – прохрипел варвар, поморщившись от боли. Он с трудом перевел дыхание. – Дракониды. Ждали нас у ворот. Не волнуйся. Беженцы в безопасности. Я оставил с ними Элистана…
– Тихо, молчи! Я все выясню.
Речной Ветер схватил его окровавленной рукой.
– Тот гном, в шлеме, он пытался заставить нас сознаться, что мы хотим захватить… – Речной Ветер откинулся назад, тяжело дыша. На лбу выступил пот и ручьями потек по лицу.
Танис положил руку на шею Гилтанаса, пытаясь нащупать пульс. Эльфийскому принцу срочно нужна была помощь.
Хорнфелу, наконец, удалось перекричать прочих танов и призвать их к некоторому порядку. Стражники начали свой рассказ с побега оглушившего их кендера (правда, на этой части они долго не задержались), затем со все возраставшим гневом сообщили о том, что едва они пришли в себя, как на них накинулись четыре тайвара. Следующее, что они помнили, – это как Длинный по имени Танис освободил их и потребовал, чтобы его отвели к Хорнфелу.
– Я скажу вам, таны, – произнес Полуэльф, поднимаясь на ноги. – Тайварам надо было обезвредить наших часовых, чтобы отравить нас.
– Это ложь! – взревел Реалгар. – Если кто-то и хотел отравить тебя, человечишка, то не я и не мои гномы. А что до этих часовых, то мои солдаты нашли их пьяными на дороге и решили преподать им урок.
Стражники начали все яростно отрицать. Один чуть не набросился на Реалгара с кулаками, но товарищи вовремя его удержали.
– Мы можем подтвердить свои слова, – продолжил Танис. – В гостинице остались ядовитые грибы и тела двух тайваров, которые пришли полюбоваться на дело своих рук. И к тому же у нас есть доказательство преступления гораздо более тяжкого, чем покушение на наши жизни, великие таны.
– А как насчет нашего доказательства? – не сдавался Реалгар, указывая на Речного Ветра. – Этот человек и те, что были с ним, признались: войско людей и эльфов готовится напасть на Торбардин.
– Если они и сказали такое, то признание было исторгнуто у них под пытками, только посмотрите, что с ними сделали! – возмущенно ответил Танис. – Разве так те, кто блюдет воинскую честь, обращаются с пленниками, к какому бы народу они ни принадлежали? Я предостерег вас, таны Торбардина, – мрачно продолжил Полуэльф. – На ваше королевство и впрямь готовится нападение, но не людьми. Ваши враги – войско драконидов, служащих Темной Королеве.
– Он хочет, чтобы мы поверили во весь этот горячечный бред, задурить нам головы, застать врасплох! Лично я не собираюсь терять время и выслушивать эту ложь, мне нужно собрать свои войска, дабы дать отпор людям…
Реалгар направился к двери.
– Остановите его, таны! – предупредил Танис. – Он предал вас. Он вступил в сговор с драконидами и их жестоким предводителем Верминаардом. Он открыл им врата Торбардина.
– Реалгар, ты должен ответить на эти обвинения, – потребовал Хорнфел.
– Ты пока еще не Великий Король, Хорнфел! – бросил Реалгар. – Ты не смеешь мне приказывать.
– Стража, задержать его! – скомандовал тан хиларов.
Реалгар разжал руку, в которой держал кольцо из черного янтаря, и надел его на палец. Едкий дым повалил во все стороны, солдаты зажмурились и зашлись кашлем, предоставив преступному тану шанс ускользнуть.
– Тайвар говорит правду, Хорнфел, – подал голос Рэнс. – Эти люди и их дружки эльфы представляют реальную угрозу. Не слушайте вранье Длинных!
– У меня есть доказательство! – заявил Танис. – Мы с друзьями поймали одного драконида. Они приведут это чудовище сюда, так что можете сами полюбоваться!
– Я не стану ждать, – покачал головой Хорнфел. – Я желаю убедиться лично, и ты, Полуэльф, отправишься со мной.
– Я готов, тан, – кивнул тот. – Но вначале я должен позаботиться о друзьях. Они серьезно ранены. Им нужна помощь.
– Я уже распорядился позвать целителей. – Тан махнул рукой. – Твоих друзей перенесут в Палату Страждущих, но все вы остаетесь пленниками, пока я не выясню окончательно, что происходит.
Он покинул Совет танов, и Полуэльфу ничего не оставалось, как отправиться за ним. Остальные таны последовали их примеру, включая Рэнса, заподозрившего Реалгара в двойном предательстве.
Великий блоп увязался за ними, хотя и по ошибке, подумав, что все отправляются обедать.