Страница:
— Напротив, — вмешался чей-то голос. — Боюсь, это лишь подтверждает, что это был Ксар.
Разъяренная, Мейрит развернулась, чтобы ответить как следует на такое обвинение. Она была отчасти обескуражена, обнаружив джентльмена в черном рядом с собой.
Он смотрел на нее с глубокой печалью.
— Повелитель Ксар покинул Приан как раз на таком корабле. Он был создан сартанами: корабль в форме дракона с распростертыми крыльями, да? — джентльмен вопросительно взглянул на Ашу.
В подтверждение она резко кивнула.
— Этого не может быть! — сердито закричала Мейрит. — Мой Повелитель никогда бы не сбежал и не бросил на произвол судьбы свой народ! Не тогда, когда он увидел, что происходит! Не тогда, когда он узнал о предательстве змеев! Он что-нибудь сказал?
— Он пообещал, что вернется! — Аша с горечью выплюнула эти слова. — И что наши смерти будут отмщены.
Ее глаза засверкали. Она подозрительно уставилась на Мейрит.
— Возможно это поможет тебе понять ее, Аша, — вмешался Вазу. Он откинул со лба Мейрит слипшиеся, покрытые коркой крови волосы, так что стала видна разорванная руна. Аша взглянула на нее, и ее лицо смягчилось.
— Понимаю. Мне жаль.
Повернувшись к Вазу, она продолжила разговор.
— Я предложила чтобы наши люди, опять запертые внутри Лабиринта, сосредоточили свои силы на защите Последних Врат. Пока нам удается держать их открытыми. Но если они закроются… — она покачала головой.
— Это будет нашим концом, — продолжил Вазу.
— Сартанские руны смерти на стенах, так долго бывшие проклятием, теперь стали благословением для нас. После того, как змеи загнали нас сюда, они обнаружили, что не в состоянии не то что проникнуть сквозь Последние Врата, но даже подобраться к ним поближе. Так что они набросились на стены, но магия защитных рун оказалась единственной силой, которую они не могли уничтожить. Где бы змеи ни прикасались к рунам, всюду вокруг них потрескивало синие сияние. Они заходились воплями от боли, а потом отползали. Это сияние не могло их убить, но, кажется, ослабило их.
— Заметив это, мы сплели такие же огни перед Последними Вратами. Мы не могли выбраться, но и змеям не удалось закрыть Врата. Разочарованные, они какое-то время ползали недалеко от стен, а потом внезапно таинственно исчезли.
— Теперь разведчики докладывают о том, что все наши враги, все создания Лабиринта, сосредотачивают свои силы в лесах позади нас. Тысячи и тысячи этих тварей…
— Они будут атаковать нас с двух фронтов, — сказал Вазу. — Прижмут нас к стене.
— Сокрушат нас, — поправила Аша.
— Может и нет. А что если…
Они продолжили обсуждать стратегию обороны. Мейрит, перестав слушать их рассуждения, побрела прочь.
Какое все это имело значение? А она так верила Ксару…
— Что происходит? — обеспокоено спросил Альфред. Все это время он ждал, когда она останется одна, чтобы поговорить. — Где Повелитель Ксар?
Мейрит промолчала. За нее ответил джентльмен в черном:
— Повелитель Ксар отправился на Абаррах, как он и планировал.
— Эпло с ним? — голос Альфреда затрепетал.
— Да, Эпло с ним, — мягко ответил джентльмен.
— Мой Повелитель взял Эпло на Абаррах, чтобы вылечить его! — Мейрит с вызовом взглянула на них, готовая встретить возражения.
Альфред какое-то время безмолвствовал. Затем он тихо сказал:
— Мой путь ясен. Я направлюсь на Абаррах. Возможно, я смогу… — Он посмотрел на Мейрит. — Возможно, я смогу помочь, — сбивчиво закончил он.
Мейрит слишком хорошо знала, о чем он думает. Она тоже видела оживших мертвецов Абарраха. Трупы, превращенные в безмозглых рабов. Она помнила муку в их невидящих глазах, пойманные в ловушку души выглядывающие из тюрьмы гниющей плоти.
Мейрит увидела Эпло…
Она не могла дышать. Окрашенный желтым мрак ослепил ее. Ее нежно подхватили чьи-то руки. Она уступила им, но когда тьма отступила, Мейрит оттолкнула Альфреда.
— Оставьте меня. Со мной все в порядке, — пробормотала она, стыдясь своей слабости. — Если ты собираешься на Абаррах, то и я туда отправлюсь.
Она обернулась к джентльмену:
— Как нам попасть туда? У нас нет корабля.
— Вы найдете корабль неподалеку от дома Ксара. Точнее, рядом с его бывшим домом. Змеи сожгли его.
— И они не тронули корабль? — подозрительно спросила Аша. — Это бессмысленно.
— Возможно, для них — нет, — ответил джентльмен. — Что ж, раз уж вы решились, то должны побыстрее покинуть это место, прежде чем змеи вернутся. Если они обнаружат Змеиного Мага на открытом пространстве, они не будут медлить, а сразу нападут на него.
— А где они? — нервно спросил Альфред.
— Они возглавляют врагов патринов: вовкулаков, сногов, хаодинов, драконов. Армии Лабиринта собираются для последней атаки.
— Нас слишком мало, чтобы сражаться с ними, — заколебалась Мейрит, посмотрев на патринов и подумав о безбрежном море врагов.
— Подкрепления уже в пути, — сказал джентльмен с обнадеживающей улыбкой. — К тому же наши родственнички, змеедраконы, не ожидают встретить здесь нас. Мы будем неприятным сюрпризом для них.
— Между нами. Мы сможем сдерживать змеев столь долго, сколько понадобится, — добавил он, странно взглянув на Альфреда.
— Что это значит? — спросил Альфред.
Джентльмен положил руку на запястье Альфреда и пристально посмотрел на него. Драконьи глаза были сине-зеленого цвета, как небо Приана, как уничтожающие магию воды Челесты.
— Помни, Корин, свет надежды теперь сияет в Лабиринте. И он будет сиять, даже если Врата закроются.
— Ты пытаешься мне что-то подсказать, да? Загадки, пророчества! Я ничего в них не смыслю! — Альфред вспотел. — Почему ты прямо не скажешь? Скажи мне, что я должен сделать!
— Немногие из людей сегодня прислушиваются к наставлениям, — подавленно сказал джентльмен, покачав головой, — Даже к самым простым.
Он похлопал Альфреда по руке:
— Все же мы сделаем то, что должны. Доверься своей интуиции.
— Она советует мне, как обычно — упасть в обморок, — запротестовал Альфред. — Ты ожидаешь от меня что-нибудь великого и героического. Но я не такой. Я собираюсь на Абаррах, чтобы просто помочь другу.
— Ну конечно, — мягко сказал джентльмен, вздохнул и отошел прочь.
А Мейрит внутри себя услышала отзвук его вздоха, напоминающего ей эхо, которым отражались голоса пойманных душ живых мертвецов Абарраха.
ГЛАВА 8. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ
Глава 9. НЕКРОПОЛИС. ЛАБИРИНТ
Разъяренная, Мейрит развернулась, чтобы ответить как следует на такое обвинение. Она была отчасти обескуражена, обнаружив джентльмена в черном рядом с собой.
Он смотрел на нее с глубокой печалью.
— Повелитель Ксар покинул Приан как раз на таком корабле. Он был создан сартанами: корабль в форме дракона с распростертыми крыльями, да? — джентльмен вопросительно взглянул на Ашу.
В подтверждение она резко кивнула.
— Этого не может быть! — сердито закричала Мейрит. — Мой Повелитель никогда бы не сбежал и не бросил на произвол судьбы свой народ! Не тогда, когда он увидел, что происходит! Не тогда, когда он узнал о предательстве змеев! Он что-нибудь сказал?
— Он пообещал, что вернется! — Аша с горечью выплюнула эти слова. — И что наши смерти будут отмщены.
Ее глаза засверкали. Она подозрительно уставилась на Мейрит.
— Возможно это поможет тебе понять ее, Аша, — вмешался Вазу. Он откинул со лба Мейрит слипшиеся, покрытые коркой крови волосы, так что стала видна разорванная руна. Аша взглянула на нее, и ее лицо смягчилось.
— Понимаю. Мне жаль.
Повернувшись к Вазу, она продолжила разговор.
— Я предложила чтобы наши люди, опять запертые внутри Лабиринта, сосредоточили свои силы на защите Последних Врат. Пока нам удается держать их открытыми. Но если они закроются… — она покачала головой.
— Это будет нашим концом, — продолжил Вазу.
— Сартанские руны смерти на стенах, так долго бывшие проклятием, теперь стали благословением для нас. После того, как змеи загнали нас сюда, они обнаружили, что не в состоянии не то что проникнуть сквозь Последние Врата, но даже подобраться к ним поближе. Так что они набросились на стены, но магия защитных рун оказалась единственной силой, которую они не могли уничтожить. Где бы змеи ни прикасались к рунам, всюду вокруг них потрескивало синие сияние. Они заходились воплями от боли, а потом отползали. Это сияние не могло их убить, но, кажется, ослабило их.
— Заметив это, мы сплели такие же огни перед Последними Вратами. Мы не могли выбраться, но и змеям не удалось закрыть Врата. Разочарованные, они какое-то время ползали недалеко от стен, а потом внезапно таинственно исчезли.
— Теперь разведчики докладывают о том, что все наши враги, все создания Лабиринта, сосредотачивают свои силы в лесах позади нас. Тысячи и тысячи этих тварей…
— Они будут атаковать нас с двух фронтов, — сказал Вазу. — Прижмут нас к стене.
— Сокрушат нас, — поправила Аша.
— Может и нет. А что если…
Они продолжили обсуждать стратегию обороны. Мейрит, перестав слушать их рассуждения, побрела прочь.
Какое все это имело значение? А она так верила Ксару…
— Что происходит? — обеспокоено спросил Альфред. Все это время он ждал, когда она останется одна, чтобы поговорить. — Где Повелитель Ксар?
Мейрит промолчала. За нее ответил джентльмен в черном:
— Повелитель Ксар отправился на Абаррах, как он и планировал.
— Эпло с ним? — голос Альфреда затрепетал.
— Да, Эпло с ним, — мягко ответил джентльмен.
— Мой Повелитель взял Эпло на Абаррах, чтобы вылечить его! — Мейрит с вызовом взглянула на них, готовая встретить возражения.
Альфред какое-то время безмолвствовал. Затем он тихо сказал:
— Мой путь ясен. Я направлюсь на Абаррах. Возможно, я смогу… — Он посмотрел на Мейрит. — Возможно, я смогу помочь, — сбивчиво закончил он.
Мейрит слишком хорошо знала, о чем он думает. Она тоже видела оживших мертвецов Абарраха. Трупы, превращенные в безмозглых рабов. Она помнила муку в их невидящих глазах, пойманные в ловушку души выглядывающие из тюрьмы гниющей плоти.
Мейрит увидела Эпло…
Она не могла дышать. Окрашенный желтым мрак ослепил ее. Ее нежно подхватили чьи-то руки. Она уступила им, но когда тьма отступила, Мейрит оттолкнула Альфреда.
— Оставьте меня. Со мной все в порядке, — пробормотала она, стыдясь своей слабости. — Если ты собираешься на Абаррах, то и я туда отправлюсь.
Она обернулась к джентльмену:
— Как нам попасть туда? У нас нет корабля.
— Вы найдете корабль неподалеку от дома Ксара. Точнее, рядом с его бывшим домом. Змеи сожгли его.
— И они не тронули корабль? — подозрительно спросила Аша. — Это бессмысленно.
— Возможно, для них — нет, — ответил джентльмен. — Что ж, раз уж вы решились, то должны побыстрее покинуть это место, прежде чем змеи вернутся. Если они обнаружат Змеиного Мага на открытом пространстве, они не будут медлить, а сразу нападут на него.
— А где они? — нервно спросил Альфред.
— Они возглавляют врагов патринов: вовкулаков, сногов, хаодинов, драконов. Армии Лабиринта собираются для последней атаки.
— Нас слишком мало, чтобы сражаться с ними, — заколебалась Мейрит, посмотрев на патринов и подумав о безбрежном море врагов.
— Подкрепления уже в пути, — сказал джентльмен с обнадеживающей улыбкой. — К тому же наши родственнички, змеедраконы, не ожидают встретить здесь нас. Мы будем неприятным сюрпризом для них.
— Между нами. Мы сможем сдерживать змеев столь долго, сколько понадобится, — добавил он, странно взглянув на Альфреда.
— Что это значит? — спросил Альфред.
Джентльмен положил руку на запястье Альфреда и пристально посмотрел на него. Драконьи глаза были сине-зеленого цвета, как небо Приана, как уничтожающие магию воды Челесты.
— Помни, Корин, свет надежды теперь сияет в Лабиринте. И он будет сиять, даже если Врата закроются.
— Ты пытаешься мне что-то подсказать, да? Загадки, пророчества! Я ничего в них не смыслю! — Альфред вспотел. — Почему ты прямо не скажешь? Скажи мне, что я должен сделать!
— Немногие из людей сегодня прислушиваются к наставлениям, — подавленно сказал джентльмен, покачав головой, — Даже к самым простым.
Он похлопал Альфреда по руке:
— Все же мы сделаем то, что должны. Доверься своей интуиции.
— Она советует мне, как обычно — упасть в обморок, — запротестовал Альфред. — Ты ожидаешь от меня что-нибудь великого и героического. Но я не такой. Я собираюсь на Абаррах, чтобы просто помочь другу.
— Ну конечно, — мягко сказал джентльмен, вздохнул и отошел прочь.
А Мейрит внутри себя услышала отзвук его вздоха, напоминающего ей эхо, которым отражались голоса пойманных душ живых мертвецов Абарраха.
ГЛАВА 8. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ
Абаррах — мир огня, мир камня. Мир мертвых, обитель смерти.
В темницах Некрополиса, мертвого города мертвого мира, лежал умирающий Эпло.
Он лежал на каменном ложе, его голова покоилась на камне. Было неудобно, но у Эпло не было потребности в комфорте. Он испытывал ужасную боль, несмотря на то, что большая часть ее ушла. Он ничего не чувствовал, кроме горящего напряжения каждого прерывистого вздоха, каждый вздох давался намного тяжелее предыдущего. Он немного боялся, что это последний вздох, последний глоток воздуха, который не поддержит в нем жизнь, последний хрип. Он представил себе, что это похоже на то, когда он был на Челестре, думая, что тонет.
Тогда в его легкие попала вода, но она оказалась живительна. Теперь он ни в чем не тонул. Он боролся за то, чтобы держаться подальше от темноты, боролся отчаянно, но милосердно недолго.
И его Повелитель был рядом с ним. Эпло не был один.
— Это не легко для меня, сын мой, — сказал Ксар.
Его тон не был саркастическим или ироническим. Он действительно был опечален. Он сидел около жесткого ложа Эпло, его плечи и голова были опущены. Он выглядел гораздо старше своего и так почтенного возраста. Его глаза, наблюдающие за умирающим Эпло, были полны слез.
Ксар мог уничтожить Эпло, но не делал этого.
Ксар мог сохранить жизнь Эпло, но не делал это также.
— Ты должен умереть, сын мой, — сказал Ксар. — Я не осмелюсь оставить тебя в живых. Я не могу доверять тебе. Ты больше ценен для меня мертвый, чем живой. И поэтому я должен позволить тебе умереть. Но я не могу убить тебя. Я дал тебе жизнь. Да, я думаю, что это дает мне право забрать ее. Но я не могу. Ты был один из лучших. И я любил тебя. Я все еще люблю тебя. Я бы спас тебя, если бы только… если бы только…
Ксар не закончил.
Эпло ничего не сказал, не привел никаких фактов и не просил о жизни. Он знал, какую боль это вызовет у его Повелителя, и, что если бы был какой-то иной выбор, Ксар сберег бы его. Но его не было. Ксар был прав. Повелитель Нексуса больше не мог доверять своему «сыну». Эпло боролся бы с ним и продолжал бы бороться до тех пор, пока, как и сейчас, не остался бы без сил.
Ксар был бы глупцом, если бы вернул Эпло эти силы. Как только Эпло умрет, его труп, лишенный разума и души, будет в повиновении у Ксара. Эпло — живой, дышащий и мыслящий Эпло, — не будет.
— Другого пути нет, — сказал Ксар, он думал также как и Эпло, также как это было раньше. — Я должен позволить тебе умереть. Ты понимаешь, сын мой. Я знаю, что понимаешь. Ты будешь служить мне после смерти, как делал это при жизни. Только лучше. Только лучше.
Владыка Нексуса вздохнул:
— Но это все еще не легко для меня. Вы это тоже понимаете, не так ли, сын мой?
— Да, — прошептал Эпло. — Я понимаю.
И двое остались вместе в темноте подземелья. Было тихо, очень, очень тихо. Ксар приказал, чтобы все другие патрины оставили их одних.
Единственными звуками были дрожащие вздохи Эпло, случайные вопросы Ксара и шепот ответов Эпло.
— Ты не возражаешь против разговора? — спросил Ксар. — Если это причиняет тебе боль, я не тебя не заставляю.
— Нет, Повелитель. Я не чувствую никакой боли. Уже не чувствую.
— Сделай глоток воды, это ослабит сухость.
— Да, Повелитель. Спасибо.
Прикосновение Ксара было прохладным. Его рука убрала с горящего лба Эпло взмокшие от пота волосы. Он приподнял голову Эпло, поднеся чашку с водой к губам умирающего человека. Аккуратно Повелитель положил Эпло обратно на камень.
— Этот город, в котором я нашел тебя, город Абри. Город в Лабиринте. И я никогда не знал, что он там был. Не удивительно конечно, он же в центре Лабиринта. Абри был там очень давно, как я понимаю, судя по его размерам.
Эпло кивнул. Он был очень утомлен, но было приятно слышать голос Повелителя.
У Эпло появилось тусклое воспоминание, как мальчиком он катается на отцовской спине. Маленькие руки, обнимающие мускулистые плечи, маленькая голова свисает. Он слышал голос его отца и чувствовал, что он отражается в его груди. Он слышал голос Повелителя и испытывал в то же время странное чувство, что он доходит до него через холодный тяжелый камень.
— Наши люди — не градостроители, — прокомментировал Ксар.
— Сартаны, — прошептал Эпло.
— Да, так я и думал. Сартаны, которые очень давно проигнорировали Самаха и Совет Семи. Они были наказаны за их вызов, посланы в Лабиринт с их врагами. И мы не повернулись и не убили их. Я нахожу, что это странно.
— Нет, не странно, — сказал Эпло, думая об Альфреде.
Только не тогда, когда двое людей должны бороться, чтобы выжить в ужасной земле которая пытается уничтожить их обоих. Он и Альфред выжили только благодаря взаимопомощи. Теперь Альфред был в Лабиринте, в Абри, возможно, помогая людям Эпло выжить.
— Этот Вазу, правитель Абри, — сартан, не так ли? — продолжал Ксар. — По крайней мере частично. Да, я так думал. Я не встретил его, но я видел его краем сознания. Очень мощный, очень способный. Хороший лидер. Но честолюбивый, конечно. Особенно теперь, когда он знает, что мир не ограничен стенами Абри. Боюсь, что он захочет владеть им. Возможно все. Это — сартан в нем. Я не могу позволить этого. Он должен быть уничтожен. И могут быть другие, как он. Все те из наших людей, чья кровь была заражена сартанами. Я боюсь, что они будут стремиться свергнуть мое правление.
Я боюсь…
«Вы не правы, Повелитель», — подумал Эпло. — «Вазу заботится только о своих людях, не о силе. Он не боится. Он такой, каким были Вы, Повелитель. Он не станет тем, кого Вы боитесь. Вы избавите себя от Вазу, потому что Вы боитесь его. Потом Вы уничтожите всех тех патринов, которые в родстве с сартанами. Потом Вы уничтожите патринов, которые дружили с теми, которые уничтожены. И в конце, не останется никого кроме Вас, — человека, которого Вы боитесь больше всего».
— И в конце было начало, — пробормотал Эпло.
— Что? — Ксар наклонился вперед, заинтересовавшись. — Что ты сказал, сын мой?
Эпло ничего не помнил. Он был на Челестре, мире Воды, дрейфуя в морской воде, погружаясь вниз по волнам, как это уже было однажды. Но теперь он больше не боялся. Он был только немного грустен, немного опечален, оставив недоделанные дела, нерешенные проблемы.
Но остались другие, чтобы сделать то, что он был вынужден оставить. Альфред, такой неуклюжий… золотой взлетающий дракон. Мейрит, любимая, сильная. Их ребенок… неизвестный. Нет, это не совсем правда. Он знал ее. Он видел ее лицо… Лица всех его детей… в Лабиринте. Всех их… дрейфующих на волнах.
Волна несла его, убаюкивала его, встряхивала. Но он видел как сначала приливная волна, возвышалась, возвышалась ужасающим мысом и обрушивалась, чтобы поглотить, затопить мир, расколоть на части.
Самах.
И затем отлив. Обломки, осколки, плавающие на воде. Оставшиеся в живых, цепляющиеся за обломки до тех пор, пока не найдут безопасный приют на странных берегах. Они процветали какое-то время. Но волна должна выправиться.
Медленно, медленно, волна выстроила себя заново, в противоположном направлении. Огромная стена воды, угрожающая снова обрушиться вниз и затопить мир.
Ксар.
Эпло боролся недолго. Было очень трудно уходить. Особенно теперь, когда он наконец начинал понимать…
Начало. Ксар разговаривал с ним, льстил ему. Что-то о Седьмых Вратах.
Детские сказки. В конце было начало.
Приглушенное ворчание исходило из-под каменного ложа, и было громче, чем голос Ксара. Эпло нашел достаточно силы, чтобы пошевелить рукой. Он почувствовал влажное прикосновение. Он улыбнулся, лаская шелковистые уши собаки.
— Наше последнее путешествие вместе, мальчик, — сказал он. — И нет колбаски.
Боль вернулась. Плохо. Очень плохо.
Рука взяла его за руку. Рука старая и скрюченная, сильная и поддерживающая.
— Тише, сын мой, — сказал Ксар, крепко держа его. — Тише. Оставь борьбу. Пойдем…
Боль была невыносима.
— Пойдем…
Закрывая глаза, Эпло последний раз вздохнул и утонул в волнах.
В темницах Некрополиса, мертвого города мертвого мира, лежал умирающий Эпло.
Он лежал на каменном ложе, его голова покоилась на камне. Было неудобно, но у Эпло не было потребности в комфорте. Он испытывал ужасную боль, несмотря на то, что большая часть ее ушла. Он ничего не чувствовал, кроме горящего напряжения каждого прерывистого вздоха, каждый вздох давался намного тяжелее предыдущего. Он немного боялся, что это последний вздох, последний глоток воздуха, который не поддержит в нем жизнь, последний хрип. Он представил себе, что это похоже на то, когда он был на Челестре, думая, что тонет.
Тогда в его легкие попала вода, но она оказалась живительна. Теперь он ни в чем не тонул. Он боролся за то, чтобы держаться подальше от темноты, боролся отчаянно, но милосердно недолго.
И его Повелитель был рядом с ним. Эпло не был один.
— Это не легко для меня, сын мой, — сказал Ксар.
Его тон не был саркастическим или ироническим. Он действительно был опечален. Он сидел около жесткого ложа Эпло, его плечи и голова были опущены. Он выглядел гораздо старше своего и так почтенного возраста. Его глаза, наблюдающие за умирающим Эпло, были полны слез.
Ксар мог уничтожить Эпло, но не делал этого.
Ксар мог сохранить жизнь Эпло, но не делал это также.
— Ты должен умереть, сын мой, — сказал Ксар. — Я не осмелюсь оставить тебя в живых. Я не могу доверять тебе. Ты больше ценен для меня мертвый, чем живой. И поэтому я должен позволить тебе умереть. Но я не могу убить тебя. Я дал тебе жизнь. Да, я думаю, что это дает мне право забрать ее. Но я не могу. Ты был один из лучших. И я любил тебя. Я все еще люблю тебя. Я бы спас тебя, если бы только… если бы только…
Ксар не закончил.
Эпло ничего не сказал, не привел никаких фактов и не просил о жизни. Он знал, какую боль это вызовет у его Повелителя, и, что если бы был какой-то иной выбор, Ксар сберег бы его. Но его не было. Ксар был прав. Повелитель Нексуса больше не мог доверять своему «сыну». Эпло боролся бы с ним и продолжал бы бороться до тех пор, пока, как и сейчас, не остался бы без сил.
Ксар был бы глупцом, если бы вернул Эпло эти силы. Как только Эпло умрет, его труп, лишенный разума и души, будет в повиновении у Ксара. Эпло — живой, дышащий и мыслящий Эпло, — не будет.
— Другого пути нет, — сказал Ксар, он думал также как и Эпло, также как это было раньше. — Я должен позволить тебе умереть. Ты понимаешь, сын мой. Я знаю, что понимаешь. Ты будешь служить мне после смерти, как делал это при жизни. Только лучше. Только лучше.
Владыка Нексуса вздохнул:
— Но это все еще не легко для меня. Вы это тоже понимаете, не так ли, сын мой?
— Да, — прошептал Эпло. — Я понимаю.
И двое остались вместе в темноте подземелья. Было тихо, очень, очень тихо. Ксар приказал, чтобы все другие патрины оставили их одних.
Единственными звуками были дрожащие вздохи Эпло, случайные вопросы Ксара и шепот ответов Эпло.
— Ты не возражаешь против разговора? — спросил Ксар. — Если это причиняет тебе боль, я не тебя не заставляю.
— Нет, Повелитель. Я не чувствую никакой боли. Уже не чувствую.
— Сделай глоток воды, это ослабит сухость.
— Да, Повелитель. Спасибо.
Прикосновение Ксара было прохладным. Его рука убрала с горящего лба Эпло взмокшие от пота волосы. Он приподнял голову Эпло, поднеся чашку с водой к губам умирающего человека. Аккуратно Повелитель положил Эпло обратно на камень.
— Этот город, в котором я нашел тебя, город Абри. Город в Лабиринте. И я никогда не знал, что он там был. Не удивительно конечно, он же в центре Лабиринта. Абри был там очень давно, как я понимаю, судя по его размерам.
Эпло кивнул. Он был очень утомлен, но было приятно слышать голос Повелителя.
У Эпло появилось тусклое воспоминание, как мальчиком он катается на отцовской спине. Маленькие руки, обнимающие мускулистые плечи, маленькая голова свисает. Он слышал голос его отца и чувствовал, что он отражается в его груди. Он слышал голос Повелителя и испытывал в то же время странное чувство, что он доходит до него через холодный тяжелый камень.
— Наши люди — не градостроители, — прокомментировал Ксар.
— Сартаны, — прошептал Эпло.
— Да, так я и думал. Сартаны, которые очень давно проигнорировали Самаха и Совет Семи. Они были наказаны за их вызов, посланы в Лабиринт с их врагами. И мы не повернулись и не убили их. Я нахожу, что это странно.
— Нет, не странно, — сказал Эпло, думая об Альфреде.
Только не тогда, когда двое людей должны бороться, чтобы выжить в ужасной земле которая пытается уничтожить их обоих. Он и Альфред выжили только благодаря взаимопомощи. Теперь Альфред был в Лабиринте, в Абри, возможно, помогая людям Эпло выжить.
— Этот Вазу, правитель Абри, — сартан, не так ли? — продолжал Ксар. — По крайней мере частично. Да, я так думал. Я не встретил его, но я видел его краем сознания. Очень мощный, очень способный. Хороший лидер. Но честолюбивый, конечно. Особенно теперь, когда он знает, что мир не ограничен стенами Абри. Боюсь, что он захочет владеть им. Возможно все. Это — сартан в нем. Я не могу позволить этого. Он должен быть уничтожен. И могут быть другие, как он. Все те из наших людей, чья кровь была заражена сартанами. Я боюсь, что они будут стремиться свергнуть мое правление.
Я боюсь…
«Вы не правы, Повелитель», — подумал Эпло. — «Вазу заботится только о своих людях, не о силе. Он не боится. Он такой, каким были Вы, Повелитель. Он не станет тем, кого Вы боитесь. Вы избавите себя от Вазу, потому что Вы боитесь его. Потом Вы уничтожите всех тех патринов, которые в родстве с сартанами. Потом Вы уничтожите патринов, которые дружили с теми, которые уничтожены. И в конце, не останется никого кроме Вас, — человека, которого Вы боитесь больше всего».
— И в конце было начало, — пробормотал Эпло.
— Что? — Ксар наклонился вперед, заинтересовавшись. — Что ты сказал, сын мой?
Эпло ничего не помнил. Он был на Челестре, мире Воды, дрейфуя в морской воде, погружаясь вниз по волнам, как это уже было однажды. Но теперь он больше не боялся. Он был только немного грустен, немного опечален, оставив недоделанные дела, нерешенные проблемы.
Но остались другие, чтобы сделать то, что он был вынужден оставить. Альфред, такой неуклюжий… золотой взлетающий дракон. Мейрит, любимая, сильная. Их ребенок… неизвестный. Нет, это не совсем правда. Он знал ее. Он видел ее лицо… Лица всех его детей… в Лабиринте. Всех их… дрейфующих на волнах.
Волна несла его, убаюкивала его, встряхивала. Но он видел как сначала приливная волна, возвышалась, возвышалась ужасающим мысом и обрушивалась, чтобы поглотить, затопить мир, расколоть на части.
Самах.
И затем отлив. Обломки, осколки, плавающие на воде. Оставшиеся в живых, цепляющиеся за обломки до тех пор, пока не найдут безопасный приют на странных берегах. Они процветали какое-то время. Но волна должна выправиться.
Медленно, медленно, волна выстроила себя заново, в противоположном направлении. Огромная стена воды, угрожающая снова обрушиться вниз и затопить мир.
Ксар.
Эпло боролся недолго. Было очень трудно уходить. Особенно теперь, когда он наконец начинал понимать…
Начало. Ксар разговаривал с ним, льстил ему. Что-то о Седьмых Вратах.
Детские сказки. В конце было начало.
Приглушенное ворчание исходило из-под каменного ложа, и было громче, чем голос Ксара. Эпло нашел достаточно силы, чтобы пошевелить рукой. Он почувствовал влажное прикосновение. Он улыбнулся, лаская шелковистые уши собаки.
— Наше последнее путешествие вместе, мальчик, — сказал он. — И нет колбаски.
Боль вернулась. Плохо. Очень плохо.
Рука взяла его за руку. Рука старая и скрюченная, сильная и поддерживающая.
— Тише, сын мой, — сказал Ксар, крепко держа его. — Тише. Оставь борьбу. Пойдем…
Боль была невыносима.
— Пойдем…
Закрывая глаза, Эпло последний раз вздохнул и утонул в волнах.
Глава 9. НЕКРОПОЛИС. ЛАБИРИНТ
Ксар сжимал запястье Эпло. Он продолжал сжимать его руку даже после того, как перестал чувствовать жизнь, пульсирующую в ней. Ксар сидел тихо, уставившись в темноту невидящим взором. И потом, когда прошло время, и плоть под его пальцами окончательно остыла, Ксар очнулся.
Старик наедине с мертвецом.
Старик, сидящий в подземной камере, глубоко под поверхностью земли, которая стала его собственной могилой. Ссутулившийся старик со склоненной головой, скорбящий о своей потере. Об Эпло. О том, кто был дороже всех вместе взятых приемных сыновей.
Закрыв глаза, пытаясь спрятаться от гнетущей темноты, Ксар увидел другую темноту — ужасающую тьму, упавшую на Последние Врата. Он увидел лица своего народа, их взоры устремленные к нему, преисполненные надеждой. Он увидел, как надежда сначала сменилась неуверенностью, затем страхом на одних лицах, гневом на других. А затем его корабль затянуло во Врата Смерти.
Он мог вспомнить то время, когда он бессчетное количество раз появлялся из Лабиринта — утомленный, раненый, но торжествующий. Его народ, молчаливый и строгий, ничего не говорил в такие минуты, но тишина была красноречивей слов. Тогда в их глазах он читал уважение, любовь, восхищение…
Ксар смотрел в широко раскрытые глаза Эпло и видел там лишь пустоту.
Наконец он выпустил его запястье и в отчаянии оглядел камеру.
— Как я дошел до этого? — спросил он себя. — Как все мои начинания привели меня к такому исходу?
И ему показалось, что в темноте он услышал свистящий хриплый смех.
Разъяренный Ксар вскочил на ноги.
— Кто здесь? — крикнул он.
Ответа не последовало, но смех оборвался.
К этому времени вся его неуверенности в себе куда-то ушла. Этот внезапный смех заставил внутреннюю пустоту заполниться гневом.
— Мой народ разочарован во мне, — пробормотал Ксар. Он неторопливо развернулся к телу. — Но когда я прибуду к ним с победой, пройдя через Седьмые Врата, и принесу им власть над всем миром, тогда они будут уважать меня, как никогда раньше.
— Седьмые Врата, — шептал Ксар, аккуратно складывая мертвые руки на груди Эпло и распрямляя ему ноги. Потом он закрыл пустые, невидящие глаза. — Седьмые Врата, сын мой. Когда ты был жив, ты хотел отвести меня туда. Теперь у тебя есть шанс. И я буду очень тебе благодарен, сын мой. Сделай это для меня, и я дарую тебе покой.
Плоть под его пальцами была холодной. Сердечная руна, рассеченная страшной открытой раной, была под его рукой. Все, что он должен был сделать — это замкнуть руну и тем самым исправить ее, а затем уже применить некромантию над трупом Эпло, над каждым участком его тела покрытым татуировкой.
Ксар опустил пальцы на сердечную руну. Слова исцеления уже готовы были сорваться с его губ. Вдруг он резко отдернул руку, кончики пальцев были в крови. Его рука, которая всегда обращала врагов в бегство, начала дрожать.
И снова звук, снаружи камеры, уже не шипящий, а какой-то шуршащий. Ксар развернулся, пытаясь разглядеть что-либо во тьме:
— Я знаю, что ты там. Я слышу тебя. Ты шпионишь за мной? Чего ты хочешь?
В ответ в камеру кто-то вошел. Это был один из лазаров, один из этих ужасных живых мертвецов Абарраха. Ксар посмотрел на волочащий ноги труп, подозревая, что это может быть Клейтус. Бывший правитель Абарраха, а теперь лазар, убитый своим собственным народом, сартан Клейтус должен был быть очень счастлив вернуть себе славу, убив Ксара. Лазар уже пытался, но потерпел неудачу, и теперь только ждал другого удобного случая.
Однако этот лазар не был Клейтусом. Ксар вздохнул с некоторым облегчением. Он не боялся Клейтуса, но у Повелителя Нексуса были другие, более важные проблемы. Ксар не собирался тратить свои магические способности, сражаясь с живым трупом.
— Кто ты? Что тебе здесь нужно? — спросил Ксар раздраженно. Он, кажется, узнал лазара, но не был точно уверен кто именно перед ним.
— Меня зовут Джонатан, — произнес лазар.
— …Джонатан… — ответило эхо, которое на самом деле было душой заключенной в мертвую плоть, и которая мучительно пыталась освободиться от своего тела.
— Я пришел не за тобой, а за ним.
— …за ним…
Странные глаза лазара, которые иногда казались пустыми как у мертвеца, а иногда наполненными болью глазами человека, живущего в вечных страданиях, уставились на Эпло.
— Мертвые зовут нас, — продолжал он. — Мы слышим их голоса.
— …голоса… — прошептало эхо печально.
— Ну, это тот голос, на который тебе не нужно отвечать, — сказал Ксар резко. — Ты можешь идти. Этот труп мне нужен самому.
— Может тебе понадобится моя помощь? — предложил лазар.
— …помощь…
Сперва Ксар хотел отказаться, прогнать лазара. Потом вспомнил, что в последний раз когда он пытался использовать некромантию на трупе Самаха, заклинание не сработало. Возвращение Эпло к жизни было гораздо более важным, чтобы пытаться рисковать и делать все самому. Повелитель подозрительно посмотрел на лазара, размышляя над его истинными намерениями.
Но все что он видел, было лицо существа преисполненного мучений, подобно каждому лазару в Абаррахе. Насколько знал Ксар, гхолами двигало только одно стремление — превращать других живых в ужасные подобия самих себя.
— Хорошо, — сказал Ксар, повернувшись к лазару спиной. — Можешь остаться. Но не вмешивайся, пока не увидишь, что я делаю что-то не так.
А это вряд ли должно было произойти. Повелитель Нексуса был уверен. На этот раз заклинание обязательно сработает.
Ксар решительно принялся за работу. Стремительно, не обращая внимания на кровь на своих руках, он затянул сердечную руну на груди Эпло. Затем, вспоминая заклинание, он принялся работать над другими рунами, произнося их вслух.
За дверью камеры, молча и без движения стоял лазар. Вскоре, полностью сконцентрировавшись на заклинании, Ксар совсем забыл про ходячий труп. Он двигался медленно и терпеливо. Шли часы.
И внезапно жуткий синий огонь начал охватывать мертвое тело. Он взял свое начало у сердца, а затем медленно распространился от одной руны к другой. Заклинание Ксара заставило пылать все знаки, возвращая их к жизни.
Повелителя трясло от восторга. Заклинание работает! Работает! Скоро тело встанет на ноги, скоро оно проведет его к Седьмым Вратам.
Он утратил все чувства: жалость, печаль. Человек, которого он любил как сына, был мертв. Труп Эпло больше не вызвал у Ксару никаких эмоций. Это было лишь средство, инструмент. Ключ, к решению амбициозных планов Ксара. Когда последняя руна запылала, он был так возбужден, что на мгновение даже затруднился вспомнить имя умершего — существенный компонент в последней стадии заклинания.
— Эпло, — тихо подсказал лазар.
— …Эпло… — отозвалось эхо.
Казалось, что сама темнота прошептала это имя. Ксар не заметил, кто это сказал и не обратил внимания на царапающий приглушенный звук, раздавшийся позади каменного ложа, на котором покоилось тело.
— Эпло! — сказал Ксар — Ну конечно. Я, должно быть, переутомился больше, чем думал. Когда все будет закончено, я отдохну. Мне понадобится вся моя сила, чтобы заставить подчиниться магию Седьмых Врат.
Повелитель Нексуса замер, еще раз все обдумывая. Все было безукоризненно. Он не сделал ни единой ошибки, об этом говорило синее мерцание по всему телу.
Ксар воздел руки кверху:
— Ты послужишь мне и в смерти, Эпло, как служил мне при жизни. Встань и иди. Вернись в мир живых.
Тело не пошевелилось.
Ксар нахмурился, тщательно изучая руны. Ничего не изменилось, ни одна руна. Все они по-прежнему продолжали пылать, а тело продолжало лежать на камне.
Он повторил приказ, вложив на этот раз больше мощи в свой голос. Казалось невозможным, но Эпло даже сейчас бросал ему вызов.
— Ты БУДЕШЬ служить мне! — повторил Ксар.
Ответа не последовало. Ничего не менялось. Разве что синее сияние начало меркнуть.
Ксар торопливо повторил самые важные из скрепляющих рун, после чего сияние немного усилилось.
Но тело по-прежнему не двигалось.
Расстроенный Повелитель Нексуса повернулся к лазару, терпеливо ожидавшему снаружи.
— Ну, что не так? — спросил Ксар. — Только не пускайся в долгие объяснения, — добавил он раздраженно, когда тот начал говорить. — Просто… чтобы это не было, исправь! — Он махнул на труп.
— Я не могу, Повелитель, — сказал лазар.
— …не могу… — принесло эхо.
— Что? Почему? — Ксар был ошеломлен, затем его объял гнев. — Что за шутки? Я предам тебя забвению.
— Никаких шуток, Повелитель Ксар, — сказал Джонатан. — Это тело не может ожить. У него нет души.
Ксар впился взглядом в лазара, не желая верить его словам, но что-то в подсознании болезненно подталкивало его к истине.
Нет души.
— Собака! — он задохнулся от смеси разочарования и гнева, которое было уже готово сломить его.
Звук, который он слышал позади каменного ложа. Ксар подоспел как раз в тот момент, когда кончик пушистого хвоста промелькнул с другой стороны.
Пес рванулся к двери камеры, которая была широко раскрыта. Обогнув угол, животное поскользнулось на скользком каменном полу, присев на задних лапах. Ксар призвал всю свою магию, чтобы задержать его, но некромантия сильно ослабила его. Собака дико оскалилась, ей удалось подняться на все четыре лапы, и она понеслась по коридору.
Ксар подбежал к двери камеры, собираясь выместить свой гнев на лазаре. Он, наконец, вспомнил, где уже видел этого мертвого сартана прежде. Этот «Джонатан» присутствовал при смерти Самаха. Магия Ксара также не сработала, когда он пытался оживить тот труп. Преднамеренно ли этот лазар сбивал его? Зачем? И как?
Но вопросы так и остались без ответа. Лазар пропал.
Подземелья Некрополиса — лабиринт пересекающихся и разветвляющихся коридоров, глубоко лежащий под поверхностью каменного мира. Ксар стоял в дверном проеме камеры Эпло, всматриваясь в один из коридоров, затем перевел взгляд в другой, скудно освещенный мерцающими светильниками.
Ни звука, ни одного признака живого или мертвого.
Ксар развернулся, впившись взглядом в тело, лежащее на камне. Руны слабо мерцали, заклинание, сохраняющее плоть работало. Ему нужно было только поймать этого пса…
— Он далеко не уйдет, — заключил Ксар, как только успокоился. — Он останется в подземелье, возле тела своего хозяина. Я привлеку армию патринов на его поиски.
— Что до лазара, его я тоже прикажу найти. Клейтус что-то говорил насчет этого Джонатана, — размышлял он. — Что-то о пророчестве. «Жизнь — мертвому… для него откроются Врата…» Полная чушь. В пророчестве подразумевается более мощная, повелевающая сила. Я — правитель этого мира и смогу позаботиться о любой другой силе.
Ксар уже собирался уходить, чтобы отдать приказы патринам. Остановившись, он в последний раз взглянул на Эпло.
Повелевающая сила…
— Это Я, без сомнения… — повторил он и вышел.
Старик наедине с мертвецом.
Старик, сидящий в подземной камере, глубоко под поверхностью земли, которая стала его собственной могилой. Ссутулившийся старик со склоненной головой, скорбящий о своей потере. Об Эпло. О том, кто был дороже всех вместе взятых приемных сыновей.
Закрыв глаза, пытаясь спрятаться от гнетущей темноты, Ксар увидел другую темноту — ужасающую тьму, упавшую на Последние Врата. Он увидел лица своего народа, их взоры устремленные к нему, преисполненные надеждой. Он увидел, как надежда сначала сменилась неуверенностью, затем страхом на одних лицах, гневом на других. А затем его корабль затянуло во Врата Смерти.
Он мог вспомнить то время, когда он бессчетное количество раз появлялся из Лабиринта — утомленный, раненый, но торжествующий. Его народ, молчаливый и строгий, ничего не говорил в такие минуты, но тишина была красноречивей слов. Тогда в их глазах он читал уважение, любовь, восхищение…
Ксар смотрел в широко раскрытые глаза Эпло и видел там лишь пустоту.
Наконец он выпустил его запястье и в отчаянии оглядел камеру.
— Как я дошел до этого? — спросил он себя. — Как все мои начинания привели меня к такому исходу?
И ему показалось, что в темноте он услышал свистящий хриплый смех.
Разъяренный Ксар вскочил на ноги.
— Кто здесь? — крикнул он.
Ответа не последовало, но смех оборвался.
К этому времени вся его неуверенности в себе куда-то ушла. Этот внезапный смех заставил внутреннюю пустоту заполниться гневом.
— Мой народ разочарован во мне, — пробормотал Ксар. Он неторопливо развернулся к телу. — Но когда я прибуду к ним с победой, пройдя через Седьмые Врата, и принесу им власть над всем миром, тогда они будут уважать меня, как никогда раньше.
— Седьмые Врата, — шептал Ксар, аккуратно складывая мертвые руки на груди Эпло и распрямляя ему ноги. Потом он закрыл пустые, невидящие глаза. — Седьмые Врата, сын мой. Когда ты был жив, ты хотел отвести меня туда. Теперь у тебя есть шанс. И я буду очень тебе благодарен, сын мой. Сделай это для меня, и я дарую тебе покой.
Плоть под его пальцами была холодной. Сердечная руна, рассеченная страшной открытой раной, была под его рукой. Все, что он должен был сделать — это замкнуть руну и тем самым исправить ее, а затем уже применить некромантию над трупом Эпло, над каждым участком его тела покрытым татуировкой.
Ксар опустил пальцы на сердечную руну. Слова исцеления уже готовы были сорваться с его губ. Вдруг он резко отдернул руку, кончики пальцев были в крови. Его рука, которая всегда обращала врагов в бегство, начала дрожать.
И снова звук, снаружи камеры, уже не шипящий, а какой-то шуршащий. Ксар развернулся, пытаясь разглядеть что-либо во тьме:
— Я знаю, что ты там. Я слышу тебя. Ты шпионишь за мной? Чего ты хочешь?
В ответ в камеру кто-то вошел. Это был один из лазаров, один из этих ужасных живых мертвецов Абарраха. Ксар посмотрел на волочащий ноги труп, подозревая, что это может быть Клейтус. Бывший правитель Абарраха, а теперь лазар, убитый своим собственным народом, сартан Клейтус должен был быть очень счастлив вернуть себе славу, убив Ксара. Лазар уже пытался, но потерпел неудачу, и теперь только ждал другого удобного случая.
Однако этот лазар не был Клейтусом. Ксар вздохнул с некоторым облегчением. Он не боялся Клейтуса, но у Повелителя Нексуса были другие, более важные проблемы. Ксар не собирался тратить свои магические способности, сражаясь с живым трупом.
— Кто ты? Что тебе здесь нужно? — спросил Ксар раздраженно. Он, кажется, узнал лазара, но не был точно уверен кто именно перед ним.
— Меня зовут Джонатан, — произнес лазар.
— …Джонатан… — ответило эхо, которое на самом деле было душой заключенной в мертвую плоть, и которая мучительно пыталась освободиться от своего тела.
— Я пришел не за тобой, а за ним.
— …за ним…
Странные глаза лазара, которые иногда казались пустыми как у мертвеца, а иногда наполненными болью глазами человека, живущего в вечных страданиях, уставились на Эпло.
— Мертвые зовут нас, — продолжал он. — Мы слышим их голоса.
— …голоса… — прошептало эхо печально.
— Ну, это тот голос, на который тебе не нужно отвечать, — сказал Ксар резко. — Ты можешь идти. Этот труп мне нужен самому.
— Может тебе понадобится моя помощь? — предложил лазар.
— …помощь…
Сперва Ксар хотел отказаться, прогнать лазара. Потом вспомнил, что в последний раз когда он пытался использовать некромантию на трупе Самаха, заклинание не сработало. Возвращение Эпло к жизни было гораздо более важным, чтобы пытаться рисковать и делать все самому. Повелитель подозрительно посмотрел на лазара, размышляя над его истинными намерениями.
Но все что он видел, было лицо существа преисполненного мучений, подобно каждому лазару в Абаррахе. Насколько знал Ксар, гхолами двигало только одно стремление — превращать других живых в ужасные подобия самих себя.
— Хорошо, — сказал Ксар, повернувшись к лазару спиной. — Можешь остаться. Но не вмешивайся, пока не увидишь, что я делаю что-то не так.
А это вряд ли должно было произойти. Повелитель Нексуса был уверен. На этот раз заклинание обязательно сработает.
Ксар решительно принялся за работу. Стремительно, не обращая внимания на кровь на своих руках, он затянул сердечную руну на груди Эпло. Затем, вспоминая заклинание, он принялся работать над другими рунами, произнося их вслух.
За дверью камеры, молча и без движения стоял лазар. Вскоре, полностью сконцентрировавшись на заклинании, Ксар совсем забыл про ходячий труп. Он двигался медленно и терпеливо. Шли часы.
И внезапно жуткий синий огонь начал охватывать мертвое тело. Он взял свое начало у сердца, а затем медленно распространился от одной руны к другой. Заклинание Ксара заставило пылать все знаки, возвращая их к жизни.
Повелителя трясло от восторга. Заклинание работает! Работает! Скоро тело встанет на ноги, скоро оно проведет его к Седьмым Вратам.
Он утратил все чувства: жалость, печаль. Человек, которого он любил как сына, был мертв. Труп Эпло больше не вызвал у Ксару никаких эмоций. Это было лишь средство, инструмент. Ключ, к решению амбициозных планов Ксара. Когда последняя руна запылала, он был так возбужден, что на мгновение даже затруднился вспомнить имя умершего — существенный компонент в последней стадии заклинания.
— Эпло, — тихо подсказал лазар.
— …Эпло… — отозвалось эхо.
Казалось, что сама темнота прошептала это имя. Ксар не заметил, кто это сказал и не обратил внимания на царапающий приглушенный звук, раздавшийся позади каменного ложа, на котором покоилось тело.
— Эпло! — сказал Ксар — Ну конечно. Я, должно быть, переутомился больше, чем думал. Когда все будет закончено, я отдохну. Мне понадобится вся моя сила, чтобы заставить подчиниться магию Седьмых Врат.
Повелитель Нексуса замер, еще раз все обдумывая. Все было безукоризненно. Он не сделал ни единой ошибки, об этом говорило синее мерцание по всему телу.
Ксар воздел руки кверху:
— Ты послужишь мне и в смерти, Эпло, как служил мне при жизни. Встань и иди. Вернись в мир живых.
Тело не пошевелилось.
Ксар нахмурился, тщательно изучая руны. Ничего не изменилось, ни одна руна. Все они по-прежнему продолжали пылать, а тело продолжало лежать на камне.
Он повторил приказ, вложив на этот раз больше мощи в свой голос. Казалось невозможным, но Эпло даже сейчас бросал ему вызов.
— Ты БУДЕШЬ служить мне! — повторил Ксар.
Ответа не последовало. Ничего не менялось. Разве что синее сияние начало меркнуть.
Ксар торопливо повторил самые важные из скрепляющих рун, после чего сияние немного усилилось.
Но тело по-прежнему не двигалось.
Расстроенный Повелитель Нексуса повернулся к лазару, терпеливо ожидавшему снаружи.
— Ну, что не так? — спросил Ксар. — Только не пускайся в долгие объяснения, — добавил он раздраженно, когда тот начал говорить. — Просто… чтобы это не было, исправь! — Он махнул на труп.
— Я не могу, Повелитель, — сказал лазар.
— …не могу… — принесло эхо.
— Что? Почему? — Ксар был ошеломлен, затем его объял гнев. — Что за шутки? Я предам тебя забвению.
— Никаких шуток, Повелитель Ксар, — сказал Джонатан. — Это тело не может ожить. У него нет души.
Ксар впился взглядом в лазара, не желая верить его словам, но что-то в подсознании болезненно подталкивало его к истине.
Нет души.
— Собака! — он задохнулся от смеси разочарования и гнева, которое было уже готово сломить его.
Звук, который он слышал позади каменного ложа. Ксар подоспел как раз в тот момент, когда кончик пушистого хвоста промелькнул с другой стороны.
Пес рванулся к двери камеры, которая была широко раскрыта. Обогнув угол, животное поскользнулось на скользком каменном полу, присев на задних лапах. Ксар призвал всю свою магию, чтобы задержать его, но некромантия сильно ослабила его. Собака дико оскалилась, ей удалось подняться на все четыре лапы, и она понеслась по коридору.
Ксар подбежал к двери камеры, собираясь выместить свой гнев на лазаре. Он, наконец, вспомнил, где уже видел этого мертвого сартана прежде. Этот «Джонатан» присутствовал при смерти Самаха. Магия Ксара также не сработала, когда он пытался оживить тот труп. Преднамеренно ли этот лазар сбивал его? Зачем? И как?
Но вопросы так и остались без ответа. Лазар пропал.
Подземелья Некрополиса — лабиринт пересекающихся и разветвляющихся коридоров, глубоко лежащий под поверхностью каменного мира. Ксар стоял в дверном проеме камеры Эпло, всматриваясь в один из коридоров, затем перевел взгляд в другой, скудно освещенный мерцающими светильниками.
Ни звука, ни одного признака живого или мертвого.
Ксар развернулся, впившись взглядом в тело, лежащее на камне. Руны слабо мерцали, заклинание, сохраняющее плоть работало. Ему нужно было только поймать этого пса…
— Он далеко не уйдет, — заключил Ксар, как только успокоился. — Он останется в подземелье, возле тела своего хозяина. Я привлеку армию патринов на его поиски.
— Что до лазара, его я тоже прикажу найти. Клейтус что-то говорил насчет этого Джонатана, — размышлял он. — Что-то о пророчестве. «Жизнь — мертвому… для него откроются Врата…» Полная чушь. В пророчестве подразумевается более мощная, повелевающая сила. Я — правитель этого мира и смогу позаботиться о любой другой силе.
Ксар уже собирался уходить, чтобы отдать приказы патринам. Остановившись, он в последний раз взглянул на Эпло.
Повелевающая сила…
— Это Я, без сомнения… — повторил он и вышел.