Уэйс Маргарет. Седьмые Врата

   Повелитель склонился над Мейрит:
   — Ты не ранена, дочь моя?
   Ослабевшая и потрясенная, она попыталась отодвинуться от него, но спиной натолкнулась на каменное ложе.
   Ксар схватил ее. Мейрит было дернулась, но он был крайне нежен и помог ей подняться на ноги. Девушка стояла неуверенно, покачиваясь, но Ксар поддерживал ее.
   — Раны жжет в тех местах, где он дотронулся до тебя. Да, я знаю, дочь моя. Я тоже почувствовал на себе болезненное прикосновение лазара. Предполагаю, это какая-то разновидность яда. Но я могу облегчить твою боль.
   Он положил свою руку ей на лоб. Отведя в сторону прядь волос, его пальцы мягко, едва касаясь, обвели контуры вытатуированного на лбу символа. Символа, который он даровал ей еще в Лабиринте. Его прикосновение заставило руну затянуться, даровав исцеление.
   Мейрит этого не заметила, ее по-прежнему била лихорадочная дрожь, голова кружилась, она была полностью дезориентирована. Ксар несколько облегчил ее боль, но и только.
   — Скоро тебе станет лучше. Присядь, — Ксар посадил ее на край каменного ложа Эпло. — Отдохни. У меня есть некоторые вопросы, которые я хотел бы обсудить с этим сартаном.
   — Мой Повелитель! — закричала Мейрит, схватив его за руку. — Мой Повелитель! Лабиринт! Наш народ сражается там за свою жизнь.
   Лицо Ксара стало непроницаемым:
   — Я знаю это, дочь моя. Я собираюсь вернуться. Они смогут продержаться до тех пор.
   — Повелитель, ты не понимаешь! Змеедраконы подожгли Нексус. Город в огне! Наши люди… гибнут…
   Ксар был потрясен. Он не мог поверить в то, что слышал. Это было невероятно:
   — Нексус горит?
   Сначала Ксар подумал, что она лжет. Но они были снова вместе, и он мог видеть правду в ее разуме. Он видел Нексус, прекрасный город, с белыми шпилями зданий. Его город. И неважно, что его построил враг, ОН первым вступил в него. ОН завоевал его кровью и непрерывным трудом. ОН привел туда свой народ. И его народ сделал этот город своим домом.
   Теперь, в глазах Мейрит, он видел Нексус красным от пламени пожарищ, черным от дыма и смерти.
   — Все, над чем я столько трудился… пропало… — пробормотал Ксар. Он ослабил свой напор на Мейрит.
   — Повелитель, если ты вернешься… — она быстро схватила его за руку. — Если ты вернешься, у людей появится надежда. Возвращайся к ним. Они нуждаются в тебе!
   Ксар колебался. Он вспоминал…
 
   …Он не проходил через Последние Врата… Он полз на животе, толкая свое измученное тело между покрытыми рунами камнями. Он оставлял кровавый след позади себя, след, который отмечал его путь через Лабиринт. Часть крови была его собственной, большая же ее часть принадлежала его врагам.
   Перетащив себя через некую черту, он очутился на мягкой траве. Перевернувшись на спину, он посмотрел в сумеречное небо, окрашенное красным заревом и огненными сполохами, небо, отливавшее золотом. Он должен был излечить себя, выспаться. Так он и сделает со временем, но на мгновение ему захотелось почувствовать все, включая боль. Это был момент триумфа, его триумфа, и он хотел запомнить его навсегда. Запомнить всю ту боль, которую испытал.
   Боль. Страдания. Ненависть.
   Когда же он понял, что должен либо исцелиться, либо умереть — он приподнялся на локте и огляделся, желая убедится, что вокруг нет опасности.
   И впервые он увидел город, который его враги назвали «Нексус».
   Он был прекрасен: его белокаменные здания мерцали всеми цветами заката. Ксар узрел красоту, и вместе с ней кое-что еще.
   Он увидел людей — свой народ, трудящийся в мире и безопасности. Без страха перед драконами, вовкулаками и сногами.
   Он выжил в Лабиринте. Он победил его. Вырвался. Он был первым, кто сделал это. Самым первым. Но он не будет единственным. Завтра, после того как он выздоровеет, он вернется назад через Врата, и приведет кого-нибудь еще.
   Еще через день он снова вернется. А затем еще и еще. Он будет возвращаться в эту ужасную тюрьму и поведет свой народ к свободе. Он приведет свой народ в этот город, в этот рай.
   Слезы застилали его взор. То были слезы, рожденные болью и усталостью, но впервые в жизни это были также и слезы надежды.
   Потом, уже гораздо позже, Ксар взглянет на город чистым и холодным взглядом, и там он будет видеть армии.
   Но не тогда. Тогда, сквозь слезы, Ксар видел играющих детей…
 
   Теперь же предзакатное небо было черно от дыма. Обугленные тела детей лежали на улицах, сведенные страшными предсмертными судорогами.
   Рука Ксара потянулась к сердцу, к руне, нанесенной на его грудь много лет назад. Его имя, было… Как же его звали? Имя человека, который протащил себя через Последние Врата? Ксар не мог вспомнить. Он стер это имя со своего тела, переписав поверх него руны силы и могущества.
   Также же, как и стер его в своей памяти.
   Если бы только мог вспомнить это имя…
   — Я вернусь в Нексус, — Ксар говорил в пугающую тишину, которая исходила от него. Тишина, которая на мгновение сблизила их надежды. Связала даже с его врагом. — Я вернусь… через Седьмые Врата.
   Ксар посмотрел на сартана. Альфред, так он себя называл. Это тоже не настоящее имя:
   — И ты отведешь меня туда.
   Пес громко залаял, точно требуя чего-то. Это могло навлечь на него неприятности.
   — Нет! — сказал Альфред спокойно и слегка печально. — Я не стану этого делать.
   Ксар взглянул на тело Эпло, лежащее на холодном камне:
   — Он все еще жив, в этом ты прав. Но он с таким же успехом может умереть. Что ты собираешься предпринять по этому поводу ?
   Лицо Альфред стало пепельно-белым. Он облизнул сухие губы.
   — Ничего, — сказал он, сглотнув. — Здесь я ничем не могу помочь.
   — Неужели? — издевательски-вежливо полюбопытствовал Повелитель Ксар. — Заклинание некромантии, которое я использовал, сохраняет его плоть. Его сущность или душа, как вы это называете, заключена внутри собаки. Внутри тупого животного.
   — Некоторые могли бы сказать, что все мы заключены подобным образом, — произнес Альфред тихо, и никто кроме собаки его не расслышал.
   — Ты можешь все это изменить, — продолжил Ксар. — Ты можешь вернуть Эпло к жизни.
   Сартан задрожал:
   — Нет, не могу.
   — Сартан — лжец! — Ксар улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что такое возможно.
   — Я не лгу. — Сартан развернулся, вытянувшись во весь рост. — Вы использовали заклинание некромантии, применив магию патринов, я не могу ни снять его, ни изменить.
   — Но ты мог бы… — прервал его Ксар. — Внутри Седьмых Врат.
   Альфред поднял руки, как бы защищаясь, хотя никто даже не сделал и шага в его сторону. Он отступил в дальний угол, оглядывая камеру, возможно первый раз посчитав ее настоящей тюрьмой:
   — Вы не можете просить меня об этом!
   — Но мы просим, не так ли, дочь моя, — сказал Ксар, оборачиваясь к Мейрит.
   Она лихорадочно дрожала. Протянув руку, она коснулась холодной плоти Эпло.
   — Альфред…
   — Нет! — Альфред вжался в стену. — Не проси меня об этом! Ксару наплевать на Эпло, Мейрит. Твой повелитель хочет уничтожить мир!
   — Я хочу вернуть все то, что уничтожили сартаны! — прорычал Ксар, теряя терпение. — Объединить четыре мира в единое целое.
   — Которым ты будешь править! Только способен ли ты на такое? Даже Самах не смог править миром, который создал. Все, что он делал — было одной большой ошибкой. И он ответил за свои преступления. Время все расставило по своим местам. Менши построили новую жизнь в этих мирах. Если вы свершите, что задумали, миллионы невинных погибнут…
   — Те, кто останутся, только выиграют от этого, — Ксар повернулся. — Разве не это сказал Самах?
   — А как же те из вашего народа, кто пойман в Лабиринте? — требовательно спросил Альфред.
   — Они будут свободны! Я освобожу их!
   — Вы обрекаете их. Они могут сбежать из Лабиринта, но им никогда не избежать тюрьмы, которую вы для них построите. Тюрьму, сотканную из постоянного страха. Я знаю! — сказал он и печально добавил: — Я жил так почти всю свою жизнь.
   Ксар молчал. Нет, он не обдумывал слова Альфреда; казалось, он вообще перестал уделять свое драгоценное внимание вечно ноющему сартану. Он пытался придумать способ, как принудить этого размазню выполнять его волю. Повелитель осознавал всю реальную мощь, таящуюся в сартане, может быть, даже лучше, чем он сам. Ксар не сомневался, что ему удастся выиграть битву, если таковая между ними произойдет. Но ему не удалось бы выйти из нее невредимым, да и сартан был бы наверняка мертв. Принимая во внимание «удачи» Ксара в некромантии, такой результат был крайне нежелателен.
   Хотя имелась одна возможность…
   — Я думаю, тебе лучше уйти в более безопасное место, дочь моя, — Ксар взял Мейрит под руку, отводя ее подальше от каменного ложа, на котором лежал Эпло.
   Повелитель Нексуса начертил цепочку рун на основании ложа и произнес заклинание.
   Огонь поглотил каменный постамент.
   — Что… что вы делаете? — воскликнула Мейрит.
   — Мне не удалось поднять Эпло из мертвых, — сказал Ксар бесцеремонно. — Сартан не станет использовать свою силу, чтобы сделать это. А труп для меня в этой ситуации бесполезен. Пусть это будет похоронный костер Эпло.
   — Вы не посмеете! — Мейрит бросилась к Ксару. Она схватилась за его одежды, умоляя:
   — Вы не можете, Повелитель! Это… это уничтожит его!
   Огонь медленно распространялся по камню, формируя огненный круг. Языки пламени стремились вверх, за неимением другой пищи пожирая последнюю магическую защиту.
   А затем пламя достигло тела.
   Мейрит рухнула на колени, слишком ослабевшая от яда, чтобы стоять:
   — Мой Повелитель, умоляю!
   Ксар склонился к ней, поглаживая ее волосы:
   — Ты просишь об этом не того человека, дочь моя. Только сартан в силах спасти Эпло. Умоляй ЕГО!
   Пламя становилось сильнее, поднимаясь все выше. Жар от него увеличивался.
   — Я… — Альфред открыл было рот.
   — Не делай этого! — приказал Эпло.
   Пес предупреждающе гавкнул и блокировал Альфреда.
   — Но… — он уставился на пламя, — если твое тело сгорит…
   — Пускай! Если Ксар откроет Седьмые Врата, то что будет тогда? Ты ведь и сам знаешь — что…
   Альфред втянул воздух, задыхаясь:
   — Я не могу стоять здесь и просто смотреть…
   — Тогда брось этим заниматься, черт возьми! — раздраженно произнес Эпло. — Это как раз тот случай, когда бегство — единственно разумный выход!
   — Нет! — сказал Альфред, беря себя в руки. Он даже сумел пересилить себя и улыбнуться. — Боюсь, друг мой, я должен поместить тебя на время в МОЮ собственную тюрьму.
   Сартан начал пританцовывать в такт музыки, которую издавал одним лишь дыханием.
   Ксар наблюдал за ним с подозрением, задаваясь вопросом, что собирался сделать этот Змеиный Маг. Конечно, это не наступательное заклинание. Это было бы слишком опасно в таком маленьком помещении.
   — Пес, иди к Мейрит! — пробормотал Альфред, совершая изящный скользящий шаг вокруг животного. — Сейчас же!
   Собака побежала в сторону Мейрит, приняв оборонительную стойку. В тот же момент из воздуха возникли два призрачных кокона. Один накрыл тело Эпло. Другой сомкнулся вокруг Ксара.
   Пламя внутри кокона дрогнуло и умерло.
   Ксар же безуспешно пытался освободиться из своей внезапной темницы, переполненный бессильным гневом.
   Альфред подхватил Мейрит, помогая ей выбраться из камеры. Они выбежали в темный коридор. Собака бежала позади.
   — Выход! — Альфред повелительно призвал магию. — Мы хотим выйти!
   Синий символ прорезал поверхность стены. Поддерживая Мейрит, Альфред последовал за символом, постоянно спотыкаясь в темноте, и не имея ни малейшего понятия в какую сторону они идут. Ему начало казаться, что они спускались в глубину Абарраха…
   А затем ужасающая мысль пришла Альфреду в голову: руны могут привести его прямо к Седьмым Вратам. В конце концов, они могут привести его куда бы он ни захотел. А Седьмые Врата были именно тем местом, о котором он сейчас постоянно думал.
   — Хорошо, выкинь из головы эту мысль! — приказал Эпло. — Думай только о Вратах Смерти! Сконцентрируйся на них!
   — Да, — Альфред задыхался, — Врата Смерти…
   Символы внезапно вспыхнули и потухли, оставив их пугающей темноте.

Глава 15. НЕКРОПОЛИС. АБАРРАХ

   Плененный заклинанием сартана, Ксар подавил гнев, полагаясь только на свое терпение и хладнокровие.
   Его разум, словно остро отточенный кинжал, проникал в руны сартана, пытаясь отыскать малейшую брешь. И, найдя ее, он начал кропотливо работать, разрушая символ и вычленяя из него всю силу. Одна трещина — и все остальное торопливо сработанное заклинание рассыпалось.
   Ксар отдал Альфреду должное — змеиный маг был хорош. Никогда прежде ни одна магия не могла остановить и сковать Повелителя Нексуса. Если бы ситуация не была такой критической, такой пугающей, Ксар бы вдоволь предался своим умственным изысканиям.
   Он стоял в тюремной камере один, не считая Клейтуса, этой живой груды костей и гниющей плоти, в которой едва теплилось некое подобие жизни. Лазар лежал неподвижно, все еще находясь в магических путах заклинания Ксара. Повелитель не обратил на него никакого внимания, он сделал несколько шагов и встал у тела Эпло, заключенного сартаном в магический кокон.
   Погребальный огонь потух, но Ксар всегда мог зажечь его снова. Он мог сломать заклинание, которое защищало Эпло, как сломал то, которое пленило его самого.
   Но он не сделал этого.
   Он пристально посмотрел на тело и улыбнулся.
   — Они не бросят тебя, сын мой, и неважно, как сильно ты пытаешься убедить их в обратном. Именно благодаря тебе Альфред приведет меня к Седьмым Вратам!
   Ксар дотронулся до знака на своем лбу — рунической метки, которую он когда-то начертал, затем уничтожил и снова восстановил на лбу Мейрит. Снова они были связаны воедино. Снова он мог понимать ее мысли, слышать ее слова. Но на сей раз он будет осторожен, и она не сможет почувствовать его присутствия.
   Ксар вышел из подземелья и начал преследование.
 
   Ни одна руна не освещала их путь. Альфред считал, что причиной этому был тот беспорядок, который творился в его голове — он сам не мог определиться, куда именно идти. А потом он решил, что будет безопаснее все же путешествовать без сопровождения. Если он сам не понимает куда идет, то и никто другой не сможет этого узнать. Такой была его спутанная логика.
   Он сотворил магический знак, заставив его зависнуть перед собой. Мягкий свет от знака давал достаточно света, чтобы видеть направление движения. Они шли с максимальной скоростью, на которую были способны, пока Мейрит вообще могла идти.
   Ей было очень плохо. Он мог чувствовать жар, исходивший от ее тела. Ее сотрясали судороги, боль укоренилась в ее теле, скручивая мышцы. Она отважно пыталась перебороть свою боль, но последнюю сотню шагов Альфред почти нес Мейрит на себе. Сейчас она была непосильной ношей. Его налившиеся усталостью руки дрожали. Альфред отпустил ее, и Мейрит сползла на пол.
   Он опустился на колени рядом с ней. Пес заскулил и ткнулся в ее неподвижную руку.
   — Дай мне время… чтобы исцелиться, — сказала Мейрит, задыхаясь.
   — Я помогу тебе, — сказал Альфред, склонившись над ней и глядя на нее сквозь темноту. Знаки на ее коже едва мерцали.
   — Нет. Будь начеку, — приказала она — Твоя магия не задержит Ксара… надолго.
   Мейрит свернулась калачиком, подобрав колени к груди и положив на них голову. Обхватив себя руками, она закрыла глаза, замкнув тем самым круг своего бытия. Руны на ее руках тепло засветились. Дрожь прекратилась, она сжалась в темноте, окруженная магическим теплом.
   Альфред наблюдал за ней с тревогой. Вообще, целительный сон требовался всем патринам, чтобы излечиться полностью. Он думал, что будет, если она глубоко уснет, думал, что будет делать тогда. Он очень хотел дать ей отдохнуть. Тем более он не видел признаков того, что Ксар следует за ними.
   Робко он протянул руку, чтобы убрать влажные волосы с ее лба. И вдруг в страхе отпрянул — знак который Ксар оставил у Мейрит на лбу, знак соединяющий двоих вместе, снова был целым.
   — Что…? — вздрогнув от его холодного прикосновения, Мейрит подняла голову. — Что такое? Что-то не так?
   — Н-ничего, — проговорил Альфред, запнувшись. — Я …подумал, может ты хочешь поспать…
   — Поспать? Ты спятил?
   Отринув его помощь, Мейрит медленно поднялась.
   Ее больше не трясло, но отметины на ее шее были все еще видны: черные росчерки, пересекающие светящиеся руны. Мейрит осторожно дотронулась до ран и вздрогнула, будто они обожгли ее.
   — Куда мы идем?
   — Как можно дальше отсюда! — велел Эпло тоном, не терпящим отказа. — Подальше от Абарраха, воспользуйтесь Вратами Смерти.
   Альфред посмотрел на пса, не вполне уверенный как реагировать.
   Мейрит все поняла, только увидев его взгляд, и покачала головой.
   — Я не брошу Эпло.
   — Дорогая моя, мы ничем не можем ему помочь…
   Ложь Альфреда утонула в тишине. Было кое-что, что ОН мог сделать. Клейтус говорил правду. К этому времени Альфред многое решил насчет Седьмых Врат. Он думал о том, что сказала ему Ола, о том как Самах вместе с Советом использовали магию Седьмых Врат, чтобы расколоть мир. Альфред также проник в глубины своей памяти, вспоминая строки, прочитанные в книгах сартанов. Благодаря своим изысканиям он сделал вывод, что один раз он мог бы использовать мощную магию Врат и сотворить что-нибудь невероятное, любое чудо. Он мог вернуть Эпло к жизни, мог даровать Хуго посмертие. Может быть, он даже смог бы прийти на помощь тем, кто сражается за жизнь в Лабиринте.
   Но Седьмые Врата были единственным местом в четырех мирах, куда Альфред не посмел бы пойти. Ксар наблюдал, ожидая от него именно такого необдуманного и импульсивного шага.
   Пес нервно ходил из стороны в сторону, из одного конца коридора в другой.
   — Уноси отсюда ноги, сартан, — сказал Эпло, как обычно читая мысли Альфреда. — Ты тот, кто нужен Ксару.
   — Но я не могу тебя бросить, — запротестовал Альфред.
   — А ты и не бросаешь, — сказала Мейрит, взглянув на него озадаченно. — Никто никогда не говорил, что ты кого-то бросил.
   — Ну ладно, — заговорил Эпло в тот же момент. — Не бросай МЕНЯ. Возьми с собой этого чертового пса! Пока он в безопасности, Ксар ничего не сможет со мной сделать.
   Альфред, одновременно слушая два голоса, в замешательстве открыл было рот.
   — Пес… — пробормотал он, пытаясь уловить суть этой странной беседы.
   — Ты и Мейрит возьмете собаку в тот мир, где будет безопасно, — с терпением, наставительно повторил Эпло. — Там где Ксар не сможет найти вас. Может, Приан…
   Предложение было неплохим, оно имело смысл: взяв пса с собой, уйти от опасности. Но что-то в этом было не так. Альфред знал, будь у него время тщательно все обдумать, взвесить все за и против, он бы нашел причину. Но от смешанного чувства страха, замешательства и изумления от возможности общаться с Эпло, Альфред чувствовал себя не в своей тарелке.
   Мейрит прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Ее магия была слишком ослаблена ранением, чтобы поддержать ее. Она вновь затряслась в приступе жгучей боли. Пес, свернувшийся калачиком у ее ног, пристально смотрел на Мейрит печальными глазами.
   — Если она не исцелит себя, или ты не исцелишь ее, сартан: она умрет! — быстро произнес Эпло.
   — Да, ты прав.
   Альфред собрался с мыслями. Он обнял Мейрит рукой, от его прикосновения она напряглась, но затем, потеряв силы, упала на него.
   Очень плохой знак.
   — С кем ты разговариваешь? — пробормотала Мейрит.
   — Неважно, — ответил Альфред тихо. — Пойдем…
   Ее глаза широко раскрылись. Но мгновение сила наполнила ее тело, надежда облегчила ее страдания.
   — Эпло! Ты говоришь с Эпло! Как такое возможно?
   — Мы однажды разделили сознание. Во Вратах Смерти. Наши разумы поменялись телами… По крайней мере, — Альфред вздохнул, — это единственное объяснение, которое приходит мне на ум.
   Мейрит надолго замолчала, затем тихо произнесла:
   — Мы могли бы пойти к Седьмым Вратам прямо сейчас. Пока мой Повелитель все еще под действием твоей магии.
   Альфред колебался. И в тот момент, когда в его мыслях зрел план, символы на стене внезапно ожили, осветив до того темный коридор. Настолько темный, что они и не подозревали о его наличии, находясь рядом.
   — Вот он! — сказала Мейрит с трепетом. — Вот наш путь…
   Альфред взволновано сглотнул. Им владели одновременно искушение и страх.
   А впрочем, когда в своей жизни он не боялся?
   — Не ходи туда, — предупредил Эпло. — Не нравится мне это. Ксар должно быть уже избавился от твоего заклинания.
   Альфред уклонялся от принятия решения. — Ты знаешь, где он? Ты видишь его?
   — Все, что я вижу, я вижу глазами собаки. Я с вами до тех пор, пока с вами пес, и мы можем попытаться сделать все, что в наших силах. Забудьте про Седьмые Врата. Убирайтесь из Абарраха, пока есть такая возможность.
   — Альфред, пожалуйста! — умоляла Мейрит. Оттолкнув его, она попыталась самостоятельно встать. — Смотри, мне уже лучше.
   Пес резко гавкнул, прыгнув к ее ногам.
   Сердце Альфреда подскочило.
   — Я не… Эпло прав. Ксар ищет нас. Нам надо покинуть Абаррах. Возьмем пса с собой, — сказал Альфред Мейрит, которая впилась в него дрожащим взглядом, отражавшим яркое свечение рун. — Мы уйдем туда, где сможем отдохнуть, где ты сможешь излечиться. Потом мы вернемся, обещаю.
   Мейрит оттолкнула Альфреда, готовая обойти его, пройти над ним, через него — если понадобится. — Если ты не отведешь меня к Седьмым Вратам, я найду…
   Ее слова прервали судороги, потрясшие все тело. Мейрит схватилась за горло, силясь вдохнуть. Она упала на четвереньки.
   — Мейрит! — Альфред подхватил ее на руки. — Тебе надо позаботиться о себе прежде, чем спасать Эпло.
   — Очень хорошо, — сдавленно прошептала она. — Но… мы вернемся за ним.
   — Обещаю, — сказал Альфред без тени сомнения. — Мы пойдем к кораблю.
   Знаки, освещавшие дорогу к Седьмым Вратам, замерцали и погасли.
   Альфред начал распевать руны, мягко и звучно. Искрясь, мерцающие руны окружили его, Мейрит и пса. Он продолжал петь заклинание, которое позволило бы им безопасно добраться до корабля.
   Через мгновение они уже стояли на палубе корабля.
   И там, в ожидании их, стоял Повелитель Ксар.

Глава 16. ГАВАНЬ СПАСЕНИЯ. АБАРРАХ

   Альфред часто заморгать, присматриваясь. Чтобы не упасть, Мейрит ухватилась за него.
   Ксар игнорировал их обоих. Он протянулся руку, чтобы схватить пса, который стоял, напружинив лапы, оскалив зубы и издавая рычание.
   — Дракон! — сказал Эпло.
   Дракон!
   Альфред углубился в исследование магических вероятностей. Он взмыл в воздушных потоках, его тело начало извиваться и двигаться в магическом танце. И в один миг Альфред уже не стоял на палубе судна, но летел над ним. Ксар не выглядел больше угрожающим, как в то время, когда стоял напротив сартана, но виделся чем-то мелким и незначительным далеко внизу, в изумлении запрокинувшим голову.
   Мейрит с глухим звуком скользнула по спине Альфреда. Она держалась за его суртук, когда магия трансформировала его тело и, вероятно, на этот раз она очутилась в зоне ее действия. Но собака так и осталась на палубе, отброшенная далеко назад, она следила за Альфредом и лаяла.
   — Сдавайся, Сартан, — окликнул Ксар. — Ты в западне. Вы не сможете покинуть Абаррах.
   — Ты можешь, Альфред! — сказал ему Эпло. — Ты сильнее, чем он! Атакуй его! Захвати корабль назад!
   — Но я могу причинить вред собаке… — заколебался Альфред.
   Ксар в этот момент держал животное, схватив его за загривок.
   — Вы можете легко изгнать меня с этого судна, Сартан. Но каково вам будет потом? Сбежать без вашего друга? Собака не может пройти через Врата Смерти.
   — Это правда, Эпло? — потребовал ответа Альфред. Он решил спросить сам, чтобы убедиться, что это действительно так.
   — Да, это так, не правда ли? Я знал кое-что о том, что предположения на твой счет не верны. Собака не может пройти через Врата Смерти. То есть не может без тебя!
   Эпло не реагировал.
   Дракон летал кругами, несчастный, неуверенный. Там, внизу, собака, схваченная Ксаром, смотрела на него и жалобно подвывала.
   — Вы не сможете бросить своего друга умирать в одиночестве здесь, Альфред, — крикнул Ксар. — Вы не сможете. Любовь разбивает сердце, Сартан, не так ли?
   Дракон колебался. Его крылья поникли. Альфред был готов сдаться.
   — Нет! — крикнул Эпло.
   Пес сделал обманное движение и вывернулся из захвата Ксара, злобно щелкнув зубами. Эти хищные зубы оставили сплошной длинный разрыв в рукаве черной мантии Повелителя. Ксар позволил ему вырваваться, отшатнулся от животного, которое было слишком предано другому. Пес спрыгнул с палубы на причал. Он устремился прочь, и бежал так быстро, как мог, направляясь к заброшенному городу в Гавани Спасения.
   Дракон устремился вниз, превращаясь в живой щит над собакой до тех пор, пока она скроется в тени разрушенных зданий. Незаметно прокрадываясь среди пустых домов, пес ожидал, сопел, вынюхивал что-то, одному ему известное.
   Но этого не было.
   Повелитель Нексуса мог остановить собаку. Он мог убить пса единственным словом-заклинанием. Но он позволил животному уйти. И он добился того, чего желал. Теперь Альфред никогда не покинет Абаррах. И, рано или поздно, он приведет Ксара к Седьмым Вратам.
   Любовь разбивает сердца.
   Ксар был доволен собой и улыбался, покидая судно, чтобы вернуться в свою библиотеку и решить, что делать дальше. Когда он шел, он потирал руну у себя на лбу.