Угрюмова Виктория. Дракон Третьего Рейха

   – Приручен… – тоскливо протянул Изерп. – Они его наверняка кормят молодыми барашками или кабанчиками. Я бы от такой жизни не отказался.
   – Или девственницами, – размечталась Манша. – От них обычно кожа улучшается: все морщинки разглаживаются, чешуйки блестят, и когти растут замечательно. Моя бабушка очень их ценит. Она даже по такому поводу в одной дикарской деревушке подрабатывает по ночам местным божеством.
   Аферта понимающе кивнула:
   – Девственницы, конечно, – хорошая диетическая пища, но твоя бабка и без того людоедка со стажем. Вот из-за таких нашего брата и истребляют двуногие. Ну да ладно, не о том сейчас речь. Что нам теперь делать с этим длинноносым, если он нас обижать начнет?
   – Такой грубиян, наверное, и изнасиловать может? – сказала Манша, но получилось у нее это как-то нежно и мечтательно.
   – Его, по-видимому, никто и ничто, кроме этих людишек, не интересует. Вот и Ушлафу скорее всего досталось за то, что он вздумал на них покуситься.
   – Угу, – промычал пострадавший. – Да кто же знал, что он у них на службе? Я бы тоже к кому-нибудь наняться не прочь.
   – Да кому ты нужен с твоим аппетитом? – взревела Аферта. – Тебя легче убить, чем прокормить. Ладно, размечтались. Нынче сложные времена – никто ни в ком не нуждается, так-то вот. А мне придется по данному поводу отчитаться перед стариком Гельс-Дрих-Эном. У него, как-никак, три головы, да и волшебник он ко всему прочему. Правда, его головы всегда думают о разном и часто не могут между собой договориться, но выбирать особенно не из чего.
   – И попроси старейшину, – встрял Ушлаф, – чтобы пока подыскал мне замену. А мне надо чем-нибудь закусить, чтобы быстрее поправиться.

Одна из самых важных глав

   Подожди, и плохое само собой исчезнет, нанеся положенный ущерб.

   Утром его величество был разбужен крайне насильственным образом – посредством оглушительного грохота и довольно ощутимого землетрясения. Ему еще успело присниться, что это тетя громит в очередной раз дворцовую кухню, и он подскочил, обливаясь холодным потом от одной мысли, что королева Гедвига уже приехала.
   Но, взяв себя в руки и строго сказав себе, что все это только сон и происки наглых варваров, держащих его замок в осаде, Оттобальт перешел к решительным действиям.
   – Стража-а-а-а! – заорал он, растягивая слова. – Кто-нибудь! Сюда-а-а-а!
   Топая сапожищами, в опочивальню ворвались трое стражников, полагающих, что на короля совершено покушение; шесть повизгивающих собак, надеющихся на прогулку и общение с любимым хозяином; двое слуг, ведающих королевскими одеяниями, с сапогами и халатом в руках; перепуганный Сереион, которого изрядно утомила военная неразбериха; и некто малоизвестный, проходивший мимо по коридору и устремившийся на дикие вопли.
   Сереион успел первым и потому достиг его величества, остальные же столкнулись и застряли в дверях. Неодобрительно разглядывая кучу малу, копошащуюся на пороге своей спальни, король осведомился:
   – Сереион! Это вот – бу-бубу-бу и гррр, – что это такое? Конец света? Землетрясение? Извержение? Мулкеба ставит химические опыты без разрешения? Варвары захватили винный погреб? Или я что-то пропустил?
   У начальника стражи отлегло от сердца, когда он сообразил, отчего обожаемый монарх принялся издавать столь протяжные и громкие звуки.
   – Не имею представления, ваше величество, – пожал он плечами. – Но думаю, это явление не связано с варварами: сперва они наконец решились на приступ, и по этому поводу даже состоялось небольшое столкновение наших защитников с их передовыми отрядами. Но только мы вошли во вкус и стали надеяться, что завяжется битва, только-только я собрался разбудить ваше величество, дабы пригласить вас лично возглавить стремительно атакующих рыцарей, как все сорвалось самым плачевным образом. Наш противник нам изменил. У них в лагере крики и паника, они отступили от стен замка, бросив сражение на произвол судьбы. Правда, это может быть очередной коварной выходкой, так что пока еще рано говорить о нашей полной и безоговорочной победе.
   – А почему бы и не говорить? – воспрянул духом король. – Это надо выяснить, и как можно быстрее. А то представляешь себе, какой выйдет конфуз, если мы уже выиграли битву, а сами об этом не знаем? Над нами потом все смеяться станут. Так что немедленно пошли разведчиков наружу. Да смотри, через подземный ход пусть идут, а то будет как в Тоунсе. Ничего лучше не придумали, чем открыть на минутку ворота. Наивные люди. Этим дикарям ров без кольев все равно что вывеска: «Заходите добрые люди, берите все, что нужно».
   Ко мне приведи Мулкебу. И как можно быстрее! Что за жизнь? Ни поесть, ни поспать спокойно в собственном доме нельзя!
   Наверное, впервые в жизни за Мулкебой не пришлось отряжать поисково-спасательную экспедицию, чтобы выудить недовольного мага из его башни. Он явился сам, бодрый и с подозрительно довольным выражением лица.
   Поскольку в дверях все еще копошились слуги («Во дают! – восхитился Оттобальт. – С такой охраной просто грех не совершить на меня покушение. Пока они распутаются, всякий уважающий себя убийца будет уже в Юсском порту»), Мулкеба прищелкнул пальцами, и куча мала взвилась в воздух и вылетела в коридор.
   Халат и сапоги без посторонней помощи, а исключительно по собственному почину подплыли к его величеству и плавно опустились возле кровати.
   – Всегда бы так, – одобрил Оттобальт.
   – Ваше величество, у меня потрясающая новость!
   – Это у меня новость – весь замок ходуном ходит. Того гляди, рухнет. И что это значит: я выиграл или проиграл? Ну давай выкладывай свою ораторию. Или нет, как ее Марона называет? траекторию?
   – Гипотезу, ваше величество.
   – Нет, – заупрямился Оттобальт. – Но тоже умное слово.
   – Теорию! – осенило Сереиона.
   – Я всегда говорил, что гвардейцы – это сила, – молвил король. – Ее, теорию, излагай.
   – Ваше величество! – весь лучась счастьем, сказал Мулкеба. – Я рад лично сообщить вашему величеству, что ЭТО… свершилось. – После чего маг многозначительно похлопал глазами.
   – Что «свершилось»? – возопил король. – Ах да, совсем забыл! Чертова секретность. Сереион, разгони слуг, убери охрану. И не забудь заткнуть подушкой отверстие в людской, через которое все подслушивают. Дело государственной важности.
   Попытался изобразить дракона. Вышло непохоже, но догадливый Сереион и так все понял
   – Слушаюсь, повелитель.
   Небывалые конспиративные меры он одобрял целиком и полностью. Неизвестно, как отнесется народ к известию о том, что его величество самолично призвал в королевство какого-то неведомого дракона. Конечно, если тварь окажется сообразительной и с нормальным характером, будет не поздно объявить, что Оттобальт лично, пользуясь своим авторитетом, пригласил его на службу. Ну а если напакостит (в чем Сереион отчего-то не сомневался), то пусть уж будет лучше причислен к стихийным бедствиям, которые происходят сами собой. Сперва варвары, тетя, теперь еще и дракон. Ничего удивительного. Беды, как известно, ходят парами: пара за парой, пара за парой, пара за парой.
   Бравый гвардеец отправился выполнять приказ короля. К тому же необходимо еще нейтрализовать любителей подглядывать через щель в потолке, специально проковырянную любопытными слугами на тот случай, если дырка в людской будет закрыта подушкой.
   Маг, не видя должной радости на лице повелителя и полагая, что до того еще не полностью дошло, внятно повторил:
   – Так вот, ваше величество, то, что вы ожидали, свершилось.
   Его торжественный тон навел короля на совсем иные мысли.
   – А чего я ожидал?
   Мулкеба сделал многозначительное лицо. Королю показалось, что чародей перекривился. Он свесил босые ноги с постели и задумался:
   – Нет, только не говори, что она уже здесь. Я этого не перенесу. Лучше уж варваров терпеть – Вспомнив о панике в лагере варваров, Оттобальт забеспокоился. – Так, я понял: варвары – волосатые герои, моя последняя надежда на спасение. Почему они разбегаются? Кошмар. Ее не выдерживают даже варвары! Что ты скалишься? – напустился он на мага – Что в этом смешного? Ты что, не понимаешь, что нам грозит? Все в этом замке, до последнего гвоздя, скоро позавидует нелегкой жизни слизняков на Дарфунских болотах, а ты смеешься!
   – Вы огорчаетесь прежде времени, ваше величество. Когда я сказал, что ЭТО свершилось, я имел в виду совсем другое.
   – А что ты имел в виду? – въедливо спросил Оттобальт – Ну же, не томи, говори скорее, ясно и внятно, как на Бумбельском утреннике.
   – Ваше величество, Бумбельские утренники устраивают во время проведения массовых казней после подавления восстаний. Вы, вероятно, хотели сказать – как на Уресском полуднике.
   – Сейчас я тебе организую Бумбельский утренник, крючкотвор, – пригрозило его озверевшее величество. – Хоть как на Уресском полуднике, только говори быстрее.
   Король не был замечен в особой жестокости, однако что-то в его лице натолкнуло Мулкебу на смутные ассоциации с людоедами, разгневанными драконами (вот привязались!) и даже – страшно подумать – королевой-тетей Гедвигой. Последнее наполнило его душу чуть ли не смятением, и он торопливо начал докладывать:
   – Так вот, мы победили! Железный Дракон прибыл, и, как вы сами изволите видеть и слышать, враг уже повержен, а его остатки позорно бегут в далекие леса.
   С этими словами он торжественно распахнул окно, и в спальню ворвались лязг, грохот, гиканье и отчаянные вопли бегущих варваров.
   Его величество быстренько перешел от гнева к глубокому разочарованию:
   – Мулкеба, ну что такое? Даже как-то обидно: вечно я все узнаю последним. И на этот раз пропустил такое трагическое представление – «Железный Дракон пожирает волосатых обезьян». Ну что ж, пойду в башню. Может, финал успею посмотреть.
   С вершины смотровой башни, возведенной еще прадедом Хеннертов специально для разглядывания битв, проходивших у стен Дарта, королю открылась удивительная картина.
   Запустение, разгром, бардак – варвары исчезли, бросив с таким трудом награбленное и уворованное добро: оружие, телеги с каким-то скарбом, ревущий домашний скот, шатры и палатки и даже собственные пожитки. Но не это поразило Оттобальта. Кто-кто, а он видел множество полей битв и был готов биться об заклад на что угодно – нет такого поля сражения, на котором не валялось хотя бы несколько сотен завалящих трупов. Хоть сотенка, ради приличия, ан нет. Ни трупов, ни следов побоища, учиненного драконом, ни раненых, ни взятых в плен.
   Просто огромное количество разнообразных вещей, как на покинутом торговцами рынке, истоптанная земля, а посреди всего этого безобразия огромное белое существо, в строгие разводы, с длиннющим, довольно тонким носом и широкими массивными лапами, надрывно рыча, ползло к воротам замка.
   Такого странного дракона Оттобальт не только никогда не видел – ему о таком и слышать не приходилось. Под ложечкой неприятно засосало, в животе образовалось холодное и неприятное нечто. Такой страх его величество испытывал только в присутствии тети. И это было крайне отвратительно.
   А тут еще ветерок налетел и швырнул в лицо королю незнакомый и странный запах. Любой механик-водитель, любой человек, мало-мальски знакомый с техникой, с восторгом признал бы в нем запах сгоревшей солярки, однако именно восторга Оттобальт и не испытал. Он закашлялся и закрыл лицо рукавом, пропитанным спасительным запахом браги.
   – Ну и вонь, задохнуться можно. Нет, Мулкебе точно плахи не миновать, надо его немедленно допросить.
   Предусмотрительный маг на верхушку смотровой башни ковылять не стал: при его-то ревматизме и при этих-то ненадежных винтовых лестницах. Он тихо себе ждал короля на прежнем месте. Яснее ясного, что уппертальский владыка еще попортит ему кровь, хотя и неясно, чем именно он на сей раз окажется недоволен.
   Старый чародей вздохнул: и это ему еще пытаются сократить жалованье! А здесь не жалованье сокращать – здесь молоко за вредность работы нужно бесплатно предлагать. Именно эти горестные раздумья и прервал басовитый вопль:
   – Моли Душару, старая сюмрякача, чтобы я тебя не казнил до захода солнца!
   (Заметим в скобках, что сюмрякача, похожий на крохотного медведика, – самое глупое животное, открытое вольхоллскими учеными. О нем известно, что если, сидя на ветке, сюмрякача упустит лакомый кусочек или, что еще трагичнее, отложит его в сторонку на минуту-другую, то так и останется голодным, ибо ему неведомо, как поступать в таких сложных и запутанных случаях.)
   – Хорошо, – кивнул Мулкеба, внутренне готовый к обороне. – Заход солнца я как-нибудь оттяну. Но что так разгневало ваше величество?
   Король надвигался на тщедушного мага, как разъяренный носорог:
   – И ты еще меня спрашиваешь?!
   – Уточняю, ваше непостижимое величество.
   – Хм. Справедливо, – признал король, который, как уже неоднократно упоминалось, был в сущности добрым малым. – Задаю наводящий вопрос: что за монстр беснуется подле наших стен? Нет, ты мне ответь, что это за гадость там пыхтит?!
   – Ваше величество, я не понимаю, что вас так…
   В короле проснулся защитник природы, активист Гринписа и эколог-любитель. Жаль, что он об этом так никогда и не узнал.
   – Притащил в мое королевство невесть какую напасть, – обвинил он несчастного мага. – Воздух отравлен, дышать нечем, земля небось тоже! Окружающий четверг испаскужен до невозможности…
   – Среда, ваше величество, – обреченно подсказал Мулкеба.
   – Что «среда»?
   – Окружающая. Окружающая среда, а не четверг.
   – Можно подумать, что оно рассосется само собой до четверга! – возмутился король. – И среда, и четверг, и пятница, и понедельник со вторником! Варвары несчастные… так их и след простыл, а что будет с нами? Мы же тут живем, так сказать… – Гневная речь заставила короля еще полнее осознать масштаб трагедии. Он помрачнел и упавшим голосом добавил: – Жили столько веков подряд, а куда нам теперь деваться? Погибать прикажешь? Да я тебя не то что казню, я тебя…
   – Позвольте все объяснить, ваше величество, прежде чем убьете беспомощного старика!
   – Беспомощного старика, ишь ты чего выдумал… – Оттобальт расстроенно потыкал большим пальцем себе за спину, в направлении поля битвы, так вероломно и внезапно покинутого коварным противником. – Там вражеской армии как не бывало, а он будет мне про беспомощность втолковывать!
   Это натолкнуло мага на спасительную мысль:
   – Осмелюсь заявить, ваше величество, что армии действительно как не бывало. Кровожадной, подлой, хитрой армии вечно голодных бруссов, от которых не могли избавиться многие поколения Хеннертов. И в этом заслуга не только моя, но и ваша тоже, если не сказать больше. Вы сами хотели заполучить нечто сокрушительное – вот вы его и заполучили. Железный дракон – отменное оружие против любого врага. Ваша правда, воздух немного несвежий, необычный аромат – я бы так это назвал. Но это явление временное и, уверяю вас, для жизни не опасное. Насчет отравленной земли ваши опасения слишком преувеличены, жить можно и дальше и гораздо нормальнее, нежели с бруссами, которые как чирей на заднице. А что касается вашей блистательной и всеми нами никогда не забываемой тети, так против нее лучшего средства нельзя и придумать. Осмелюсь намекнуть, что драконы, они как бы никогда не были против того, чтобы пообщаться с девственницами. Почти как единороги, но только те обладают чутьем и девственницу определяют с первого взгляда, а драконы такой проницательностью никогда не славились и до сих пор верят на слово любому, кто эту самую девственницу им притащит. К тому же языковая путаница… Одному Душаре известно, кто этот дракон по национальности.
   – Дракон, кто же еще?
   – Да, но на каком языке он говорит? – наставительно молвил маг.
   – Не понимаю, – признался король с таким видом, будто это первое непонятное явление в его жизни.
   Маг проявил чудеса терпения:
   – Я не то чтобы желал такого развития событий, но ведь может случиться, что дракон перепутает Нучипельскую Деву с Нучипельской Девственницей. Такие тонкости обычно проясняются значительно позже…
   – То есть ты намекаешь, что мою тетю может сожрать какой-то там бело-полосатый дракон неизвестной национальности? – грозно уточнил Оттобальт.
   Мулкеба пожалел, что заговорил о тете.
   – Просто так вполне могло бы случиться, но мы, естественно, будем бдить…
   – Нет! Мулкеба, ты гений. Бдить мы не будем, это неестественно. А если эта тварь перепутает мою тетю – Нучипельскую деву со своим стандартным завтраком, то я его после этого!.. Я его после этого!.. Я его своими собственными руками… награжу!
   Уловив перемену высочайшего настроения, чародей решил укрепить завоеванные позиции:
   – Варвары, ваше величество, существа дикие, необразованные, на них большее впечатление произвел устрашающий вид магического монстра, а не его невероятная боевая мощь – оттого мало убитых. Они даже не пытались сразиться с ним лицом к лицу, а сразу пустились наутек. Всем известно, как быстро бруссы бегают, – вот они и разбежались, от ужаса подальше.
   – От ужаса, говоришь? – хмыкнул скептически настроенный Оттобальт.
   – От ужаса, – подтвердил Мулкеба. – А нам с вами негоже поддаваться такой панике. Мы, как-никак, люди цивилизованные, да еще к тому же победители. И дракон к нам как своим союзникам пожаловал, по особому приглашению. Врага разбил наголову безо всяких там уговоров и посулов с нашей стороны – по собственной инициативе. И после этого проявления дружелюбия и симпатии со стороны дракона мы просто обязаны принять его в замке как самого почетного гостя.
   – Да ты совсем на старости лет рехнулся! – возмутился король. – Он же нас всех тут если не передавит, так перетравит или огнем попыхает! – Его величество озадаченно почесал в затылке и хозяйским тоном добавил: – К тому же где я ему столько девственниц в замке наберу?
   – Ваше величество, данному конкретному дракону девственницы вовсе не нужны, он сюда прибыл не за этим.
   Его нетерпеливое величество тайн, особенно магических, на дух не выносило. И потому торжественные паузы в его присутствии никогда не удавались.
   – А что ему нужно? – подозрительно вопросил король. – Дикари? Так они все разбежались, кто их теперь найдет, тем более здесь, в замке?
   – Варвары ему теперь тоже не нужны, – возразил Мулкеба авторитетным тоном единственного в своем роде специалиста по драконам.
   – Мулкеба, твою прабабку Вапонтиху в глотку! Говори короче, не то казню, наплевав на заход солнца, и точка!
   – Он желает попасть в замок для выполнения второй части нашего плана, – торопливо сообщил Мулкеба.
   – Какой еще такой второй части? – уточнил Оттобальт.
   – Второй части: защита вас и нас от вот-вот прибывающей тети.
   Владыка Упперталя рухнул в предусмотрительно подскочившее кресло.
   – Тети! Ах да! Я совсем забыл с твоим драконом!
   – Опустить мост, открыть ворота, пустить дракона внутрь замка, пока все, – обстоятельно перечислил маг порядок действий.
   – Ну смотри у меня, Мулкеба, ежели что пойдет не по плану, то срывать гнев и досаду я буду на тебе лично. Заранее предупреждаю, так что не обессудь. На прощение рассчитывать можешь, но только посмертное. Ладно, иди готовься ко встрече со своим хваленым драконом. Да и мне не худо было бы переодеться по такому случаю.

Предпредпоследняя глава

   Когда события принимают крутой оборот, все смываются.

   Какие радости могут быть в жизни у бедных варваров? Какие культурные развлечения?
   Ну, скажем, грандиозный семейный скандал, учиненный по поводу того, что неверную супругу застукали с абсолютно неперспективным любовником и тем самым угробили надежды на добрые, почти родственные, отношения с состоятельным соседом и вытекающие из них гастрономические блага.
   Очень редко случается понаблюдать вблизи, как мечезубый пумс терзает чью-нибудь тещу, а затем долго, шумно и завистливо вздыхать, глядя на счастливчика.
   Ну как следует отмутузить обожаемого вождя Нана-Булуку Кривоногого Медведя, оправдываясь тем, что отклеиваешь от его физиономии застывшую слюну большого болотного плевуна.
   Однако главным и самым грандиозным событием в серой и обыденной брусской жизни является, конечно, война. Это радостное для всех время. Во-первых, можно наконец вырваться из семьи, повидать мир и людей, показать себя. Во-вторых, реализовать скрытые и невостребованные возможности и таланты и, в-третьих, даже немного подзаработать.
   Так что разгоряченные и сильно обиженные на уппертальцев за отсутствие последних на своих рабочих местах, оскорбленные зрелищем пустующих разоренных деревень, из которых заблаговременно было вынесено и вывезено все, что представляло собой хоть какую-то ценность, варвары потеряли всякую осторожность. Шутка ли сказать: люди тащатся на край света, с самого острова Швиц, бросают жен и детей, рискуют здоровьем и даже жизнью – а тут никого. Приходите позавчера, вас не ждали. Даже как-то обидно. Оскорбительно. И досадно.
   Дальние родственники из дикой страны Ак-Суу, поднаторевшие в войнах с Диссом, никогда не рассказывали о такой подлости противника. У них враг был приличный и благовоспитанный – сидел на месте и терпеливо ждал, когда на его территорию ввалятся полчища ак-сууйцев. И с энтузиазмом начинал за ними гоняться по всей небольшой площади своего королевства. Ак-сууйцы на бегу тащили все, что плохо лежит; успевали умыкнуть красивых женщин (случалось, что и по взаимной договоренности), а потом убирались назад, в свои степи и горы, чувствуя глубокое моральное и материальное удовлетворение. То есть всем приятно, все при деле, все чувствуют себя нужными и значимыми. А здесь?
   Когда тебя так нагло игнорируют, поневоле развивается комплекс неполноценности. Бруссы остервенели, не обнаружив ни еды, ни ценных вещей ни в одной из приграничных деревенек. Откатиться всем скопом назад, к Диссу, который был как раз по пути домой, не позволяли морально-этические соображения. Невежливо грабить тех, кого грабят твои родственники. Особенно же потому, что если эти самые родственники разъярятся и в таком состоянии ломанутся на Швиц показывать бруссам где раки зимуют, то мало не покажется. Ак-сууйцы, закаленные в боях и походах, были тем орешком, на котором бруссы могли сломать зубы.
   Примерно по тем же причинам загадочную страну Ярва-Яани они проскакивали в спешном порядке. Вроде там и было чем поживиться, однако нахальные ярва-яане буквально через одного были волшебниками, колдунами и шаманами, и полное отсутствие личной жизни после столкновения с ними было гарантировано. Пробормочут чего-нибудь, и кукуй потом всю оставшуюся жизнь в скорбном одиночестве.
   Более того, основная масса вещей, произведенных в Ярва-Яани, была совершенно недоступной для использования. Их назначение оставалось непонятным даже после нескольких недель вдумчивого изучения лучшими умами племени, а тащить на себе бесполезные груды хлама – удовольствие средненькое.
   Опять же, ярва-яанские полонянки в подавляющем большинстве были бабами вздорными и склочными. Устанавливали свои порядки, пилили завоевателей с утра до ночи, неутомимо прибирали в палатках и порывались подмести площадку у столбика для жертвоприношений. Требовали от новых мужей смыть боевую раскраску, но при этом не позволяли нанести охотничью и голосили часами напролет даже из-за двух-трех скромных узорчиков для обычной беседы.
   Так что, как ни крути, хоть Упперталь и был довольно далеко от варварских земель, а выходило, что это единственное место, куда можно было отправляться со спокойной душой.
   Если бы варвары додумались обратиться к кому-либо из профессионалов за консультацией, то им подсказали бы, что кроме Упперталя в мире есть еще множество других стран. Однако такой загадочный предмет, как географическая карта, был неизвестен бруссам, равно как и факт существования каких-то там специалистов. А гражданам Упперталя такое и в голову прийти не могло, и потому они никогда не переадресовывали воинственных северных соседей кому-нибудь другому и стойко сносили все неудобства подобного совместного проживания.
   Итак, незнакомая ситуация. Враг не только изменил бруссам, но и нахально упер у них из-под носа добычу, которую варвары уже считали своей. То есть они уже свыклись с мыслью о том, что наедятся до отвала, приоденутся и приволокут домой гостинцы. И потому отсутствие какого бы то ни было наличия искомых вещей было для них равносильно разорению.
   Усевшись в кружок и прошептавшись почти полночи, шаманы и вожди самых крупных брусских племен приняли судьбоносное решение – атаковать крепость Дарт.
   От ак-сууйских родственников бруссы знали, что стены укрепленных городов сложены безо всякого учета потребностей осаждающих и атакующих. То есть некуда поставить ногу – ни щелей, ни удобных каменных выступов. Более того, пока карабкаешься, пыхтя, сопя и обливаясь потом, наверх, оттуда на тебя что-то льют, что-то швыряют и обзывают всякими неприличными словами. В первый раз это очень неприятно, но со временем привыкаешь. Конечно, воевать в лесу, нападать из засады гораздо удобнее, но жители городов придерживаются совсем другой точки зрения.
   Словом, самое важное правило. Для осады нужно иметь все необходимое: лестницы (очень длинные), веревки и деревянные щиты, которые полагается нести над головой, чтобы гадость, которая летит сверху, тебя поменьше задевала.