Уикхем Маделин. Невеста

   – Ничего. Не волнуйся, все пройдет как по маслу.
   Оливия воззрилась на дочь.
   – Изабел, какая муха тебя укусила? Ты ведь не завидуешь Милли, а?
   – Может, и завидую,– легко ответила Изабел.
   – Ты тоже могла бы выйти замуж! Сама же отказалась.
   – Мне никто не предлагал.
   – Дело совсем не в этом!
   – Именно в этом все и дело.
   К своему ужасу, Изабел почувствовала, как к горлу подступил комок. Ну вот, только разреветься не хватает!
   Она отвернулась, не желая продолжать разговор, и медленно пошла в дальний конец шатра. Оливия, ничего не замечая, поспешно засеменила вслед.
   – Вот здесь будет угощение,– возбужденно тараторила она,– а тут – лебеди.
   – Лебеди? – обернулась Изабел.
   – Да, мы заказали лебедей, сделанных изо льда и наполненных устрицами.
   – Ой, не могу! – Смех Изабел разнесся по всему шатру.– И кто же это придумал?
   – Гарри,– обиженно произнесла миссис Хэвилл.– А чем тебе не нравится?
   – В жизни не видела ничего более пошлого и безвкусного!
   – Я была такого же мнения,– горячо подхватила Оливия,– но Гарри сказал, что свадьба – вообще настолько пошлое мероприятие, что не стоит и пытаться проявлять вкус. Поэтому мы решили вылезти из кожи вон и сделать все по высшему разряду.
   – Он точно вылезет из кожи, когда закончит пичкать своих гостей устрицами.
   – Не вылезет! – рявкнула Оливия.– Изабел, прекрати говорить гадости!
   – Ладно,– смягчилась та.– Если честно, мне кажется, свадьба получится очень даже миленькая.– Она снова оглядела громадное пространство под тентом и в сотый раз задалась вопросом, как там Милли.– Сестренка повеселится на славу.
   – Она не заслуживает такого праздника! Надо же, укатила в Лондон до самого вечера! – раздраженно заметила Оливия.– А ведь осталось всего два дня! Два дня!
   – Да, мам.– Изабел опять прикусила губу.– Я знаю. И поверь мне, Милли тоже об этом помнит.
   К тому времени, когда Милли добралась до Стрэнда, зимнее солнце вышло из-за туч, и девушка ощутила душевный подъем. Через несколько минут будет точно известно, замужем ли она или уже разведена. Внезапно в ней родилась уверенность, что она знает ответ заранее и что груз, давивший на нее десять лет, спадет.
   Милли неторопливо брела по улице; солнечные лучи согревали ее лицо приятным теплом, легкий ветерок ерошил волосы.
   – Простите! – Кто-то похлопал ее по плечу. Милли обернулась и увидела незнакомую девушку.– Мы ищем моделей для создания причесок. Я работаю в парикмахерском салоне на Ковент-Гарден. Может быть, вас это заинтересует?
   – Извините,– с сожалением проговорила Милли,– но в данный момент я немного занята.– Она помолчала и чуть улыбнулась.– Видите ли, в субботу я выхожу замуж.
   – В самом деле? – обрадовалась девушка.– Мои поздравления! Из вас получится чудесная невеста.
   – Спасибо,– зарделась Милли.– Жаль, что я не могу задержаться, мне надо кое-что доделать.
   – Понимаю, понимаю,– сочувственно закатила глаза девушка.– По себе знаю, что это такое. Куча мелочей, которые откладываются на последний день!
   – Вот именно,– уходя, пробормотала Милли,– осталось уладить мелочи.
   Когда она вошла в Сомерсет-Хаус и отыскала нужный отдел, ее настроение улучшилось еще больше. Сотрудник, ведавший постановлениями о разводе, оказался пухлым доброжелательным мужчиной с искоркой в глазах.
   – Вам повезло,– сообщил он, введя в компьютер данные Милли.– Начиная с 1981 года, сведения заносятся в компьютерную базу. Все, что оформлялось раньше, надо искать в архиве вручную.– Он подмигнул Милли.– Но вы тогда были еще совсем крошкой! Так, потерпите немного, моя дорогая…
   Милли расплылась в улыбке. Она уже планировала, что будет делать, получив свидетельство о разводе. Возьмет такси, поедет в «Харви Николе»¹², поднимется прямо на пятый этаж и закажет себе коктейль. Затем позвонит Изабел и…
   Ее мысли прервал мелодичный звук, донесшийся из компьютера. Мужчина оторвал взгляд от экрана.
   – Прошу прощения,– удивленно произнес он.– Ничего не найдено.
   У Милли подкосились ноги.
   – Что? – переспросила она внезапно пересохшими губами.– Что вы имеете в виду?
   – Решение суда отсутствует,– сказал архивист и заново набрал данные на клавиатуре. Компьютер запищал, и мужчина сдвинул брови.– На этот период и указанную фамилию ничего нет.
   – Должно быть,– умоляюще проговорила Милли.– Должно быть.
   – Я пробовал два раза. Вы уверены в правильности написания фамилии?
   Милли сглотнула.
   – Уверена.
   – И вы точно знаете, что истец подал заявление на безусловное решение суда?
   Милли тупо глядела на архивиста. Она не понимала, о чем идет речь.
   – Нет, не точно.
   Он кивнул, обрадовавшись точно щенок.
   – Через шесть недель после вынесения судом предварительного решения истец должен подать заявление на безусловное, то есть окончательное решение.
   – Понятно.
   – Вам, милочка, наверное, выдали постановление о предварительном решении, так?
   Милли безучастно подняла глаза и вдруг заметила во взгляде мужчины живое любопытство. От страха у нее похолодела спина.
   – Да, да,– быстро заговорила она, не давая ему задать ей очередной вопрос,– разумеется. Все было в порядке. Я… я, пожалуй, вернусь и выясню, что могло произойти.
   – Если вам потребуется консультация юриста…
   – Нет, спасибо,– попятилась Милли.– Вы очень любезны. Большое спасибо.
   Она уже взялась за дверную ручку, как вдруг ее словно обожгло.
   – Миссис Кепински!
   Побледнев как мел, Милли обернулась.
   – Или вы сейчас уже мисс Хэвилл? – с улыбкой сказал архивист и вышел из-за стола.– Вот, возьмите брошюру. Здесь подробно описана процедура развода.
   – Спасибо,– чуть не плача, сказала Милли.– Вы очень добры.
   Одарив мужчину фальшиво-бодрой улыбкой, она сунула брошюру в карман пальто и вышла из помещения, охваченная паникой. Все эти годы она не ошибалась. Аллан был эгоистичным, наглым ублюдком – он без зазрения совести бросил ее в беде.
 
   Милли вышла на улицу и побрела, ничего перед собой не видя. Ростки паники, точно сорняки на непрополотой земле, буйно разрослись у нее в душе. Она всего лишь вернулась к тому, с чего начала, но теперь ей казалось, что ее положение в тысячу раз ухудшилось, стало в тысячу раз более шатким. В воображении возникла злорадная, глумливая ухмылка Александра, напоминавшего ей стервятника. А затем образ Саймона, который, ничего не подозревая, ждет ее в Бате. Сама мысль о том, что эти двое находятся в одном городе, вызвала приступ тошнотворного страха. Что же делать? Возможно ли что-то сделать?
   Увидев вывеску паба, Милли машинально зашла внутрь, направилась прямиком к стойке и заказала джин с тоником. Покончив с первой порцией спиртного, заказала вторую, а затем третью. Постепенно, по мере того как алкоголь начал ее забирать, в висках, где пульсировал адреналин, стало стучать реже, дрожь в ногах прекратилась. Она стояла в теплом, пропахшем пивом зале и поглощала джин – здесь никто ее не знал, реальный мир остался за дверями паба. Прочь ушло все, кроме терпкого вкуса джина и чувства медленного опьянения, да еще соли на языке – на стойке в металлических тарелочках подавались орешки.
   С полчаса Милли простояла, ни о чем не думая. Девушки косились на нее с любопытством, мужчины старались поймать ее взгляд, но Милли не обращала на них внимания. Затем, ощутив одновременно и голод, и легкую тошноту, механически поставила бокал на стойку, взяла сумочку и вышла из паба. Она стояла на улице, немного покачиваясь и раздумывая, куда направиться дальше. Наступило время ланча, и тротуары были запружены людьми: кто-то торопился на обед, кто-то ловил такси, целые толпы набивались в кафе, пабы и бутербродные. Вдалеке зазвонили церковные колокола, и от этого звука к глазам Милли подступили слезы. Что же делать?..
   Сквозь слезы она глядела на размытую толпу, всем сердцем желая быть кем угодно, только не самой собой. Например, вот этой жизнерадостной девчушкой, жующей круассан, или вон той невозмутимой леди, что садится в автобус, или…
   Внезапно Милли замерла. Несколько раз моргнув, она вытерла слезы и присмотрелась внимательнее. Однако лицо, промелькнувшее перед ней, уже исчезло, поглощенное людским потоком. Охваченная паникой, она ринулась вперед, вертя головой во все стороны. Перед глазами проплывали толпы незнакомцев: девушки в ярких пальто, мужчины в темных костюмах, адвокаты, не снявшие судебных париков. Все они шли мимо нее, а она, нетерпеливо проталкиваясь сквозь них, лихорадочно твердила себе, что, должно быть, ошиблась, обозналась. Но вот сердце Милли екнуло. Она снова увидела его, он шел по другой стороне улицы и разговаривал с каким-то мужчиной. Постарел и, кажется, располнел, но все-таки это, несомненно, он. Руперт.
   Милли глядела на него, чувствуя, как в ней поднимается волна раскаленной ненависти. Да как он смеет прогуливаться по лондонским улицам, такой счастливый и довольный собой? Как смеет не думать о том, какие страдания она испытывает? Ее жизнь превратилась в кошмар из-за него. Из-за него и Аллана. А он даже не подозревает об этом!
   С бьющимся сердцем она побежала за ним через дорогу, не обращая внимания на сердитые гудки машин и любопытные взгляды прохожих.
   Нагнав обоих мужчин, Милли несколько мгновений шла сзади, с ненавистью глядя на золотоволосую голову Руперта, потом с силой пихнула его в спину.
   – Руперт! – окликнула она его.– Руперт!
   Он обернулся и дружелюбно посмотрел на нее.
   В его глазах не читалось узнавания.
   – Простите? Чем могу…
   – Это я,– сказала Милли, призвав в голос самые ледяные, самые жесткие интонации.– Милли. Из Оксфорда.
   – Что?
   Лицо Руперта посерело, он шагнул назад.
   – Ты не ошибся. Это я. Полагаю, ты рассчитывал, что больше никогда не встретишь меня, да, Руперт? Ты думал, я исчезла из твоей жизни навсегда?
   – Не говори ерунды.– Руперт смущенно покосился на своего друга.– Ладно, как твои дела?
   – Дела,– с расстановкой проговорила Милли,– хуже некуда. Спасибо, что поинтересовался. Да, кстати, и за то, что позвонил мне вчера. Очень признательна.
   – Я был занят.– В голубых глазах Руперта промелькнула ненависть, и Милли метнула в него такой же взгляд.– Извини, сейчас я тороплюсь.– Он посмотрел на приятеля.– Пойдем, Том?
   – Никуда ты не пойдешь! – свирепо рявкнула Милли.– С места не сдвинешься, пока не выслушаешь меня!
   – Мне некогда…
   – Плевать! Моя жизнь сломана, и все из-за тебя! Из-за тебя и твоего чертова дружка Аллана Кепински! Ты хоть понимаешь, что вы сделали со мной? Понимаешь, в какое дерьмо я из-за вас влипла?!
   – Руперт,– вмешался Том,– может, тебе все-таки стоит поговорить с Милли?
   – Понятия не имею, что за чушь она несет,– сварливо отозвался Руперт.– Она чокнутая!
   – Тем более,– спокойно сказал Том.– Вот истинно страдающая душа. Надеюсь, ты сумеешь ей чем-то помочь.– Он улыбнулся Милли.– Вы – старая знакомая Руперта?
   – Да,– сухо ответила та.– Мы знакомы по Оксфорду. Правда, Руперт?
   – Предлагаю вот что,– сказал Том.– Руперт, я проведу сегодняшнее чтение вместо тебя, а ты пообщаешься с Милли.– Он улыбнулся ей.– Возможно, в следующий раз она тоже придет к нам.
   – Угу,– кивнула Милли, не имея представления, о чем он говорит.– Почему бы нет.
   – Рад был познакомиться.– Том пожал ей руку.– Надеюсь, увидимся в церкви Святой Екатерины.
   – Я тоже,– сказала Милли.
   – Чудесно. Руперт, я тебе позвоню.
   С этими словами Том удалился.
   Милли и Руперт стояли, меряя друг друга взглядами.
   – Стерва,– прошипел Руперт.– Хочешь разрушить мою жизнь?
   – Разрушить твою жизнь? Твою? Ты хоть соображаешь, что вы со мной сделали? Вы же меня использовали!
   – Ты сама согласилась,– огрызнулся Руперт, разворачиваясь, чтобы уйти.– Могла отказаться, если не хотела.
   – Мне было восемнадцать! – взвизгнула Милли.– Я была бестолковой девчонкой! Я и думать не думала, что когда-нибудь решу выйти замуж по-настоящему, за любимого человека…
   – И что из того? – бросил Руперт, поворачиваясь к ней.– Ты же получила развод!
   – Нет,– всхлипнула Милли,– не получила! Я не знаю, где Аллан! А у меня в субботу свадьба.
   – Ну и при чем тут я?
   – Мне нужно найти Аллана. Где он?
   – Понятия не имею.– Руперт опять развернулся.– Ничем не могу помочь. И вообще, отстань от меня.
   Милли изумленно смотрела на него. Гнев вскипал в ней, как раскаленная лава.
   – Ты не смеешь просто так уйти! Ты должен мне помочь! – Она побежала за Рупертом.– Ты должен мне помочь!
   Она сгребла его за пиджак и огромным усилием заставила остановиться.
   – Отвяжись! – зашипел он.
   Послушай меня, ты! – прорычала Милли, глядя в голубые глаза Руперта.– Я сделала вам с Алланом одолжение. Огромное, чертовски огромное одолжение. Теперь твоя очередь оказать мне малюсенькую услугу.
   Она сверлила Руперта взглядом, видя, как на лице у него отражаются мысли, как постепенно меняется выражение. Наконец он вздохнул и вытер рукавом лоб.
   – Ладно. Пойдем поговорим.

Глава 8

   Они направились в старенький паб на Флит-стрит, с витыми лесенками, отделкой из темного дерева и множеством укромных уголков. Руперт заказал бутылку вина, две тарелки бутербродов с сыром и подвел Милли к маленькому столику в отгороженной части зала, потом тяжело сел, сделал изрядный глоток спиртного и откинулся на спинку стула.
   Ярость Милли понемногу утихла, теперь она уже могла спокойно смотреть на Руперта. Что-то в нем было не так. Он не утратил привлекательности, его внешность по-прежнему притягивала взгляды, однако лицо слегка обрюзгло, и на нем появился нездоровый румянец. Когда Руперт опустил бокал, Милли заметила, что у него дрожит рука. Золотоволосый красавец превратился в обычного мужчину средних лет.
   Встретившись с ним взглядом, Милли увидела в глазах тень непреходящего страдания.
   – У меня мало времени,– заявил Руперт,– я очень занят. Итак, что тебе от меня нужно?
   – Плохо выглядишь,– честно сказала Милли.– Ты несчастлив?
   – Я счастлив. Очень. Спасибо.
   Он снова отхлебнул вина, почти опорожнив бокал.
   Милли удивленно подняла брови.
   – Точно?
   – Мы пришли сюда, чтобы поговорить о тебе, а не обо мне,– нетерпеливо произнес Руперт.– В чем конкретно заключается твоя проблема?
   Милли переменила позу и немного помолчала.
   – Моя проблема…– проговорила она, словно размышляя вслух.– Проблема в том, что в субботу я выхожу замуж за человека, которого очень люблю. Моя мать организовала самую роскошную свадьбу в мире. Все очень красиво, романтично и продумано до последних деталей.– Ее глаза сверкнули недобрым огнем.– Ах да, за исключением одной мелочи. Я все еще замужем за твоим дружком, Алланом Кепински.
   – Ничего не понимаю,– удивленно заморгал Руперт.– А почему вы не развелись?
   – Спроси Аллана! Он должен был этим заняться.
   – Он не оформил развод?
   – Он начал оформление. Я получила по почте какие-то бумаги, подписалась в нужном месте и отправила ему обратно. С тех пор от него ни слуху ни духу.
   – И тебе не пришло в голову взять дело в свои руки?
   – Никто же не знал, никто не задавал вопросов. Мне казалось, что это не имеет значения.
   – Не имеет значения тот факт, что ты замужем? – изумленно спросил Руперт.
   Милли посмотрела на него в упор.
   – Знаешь, не надо обвинять в этом меня!
   – Ты спохватываешься за пару дней до свадьбы и считаешь, что виноват кто угодно, только не ты?
   – Я не думала, что мне придется заниматься разводом! – взорвалась Милли.– Я прекрасно жила. Никто ни о чем не догадывался!
   – Так что же произошло?
   Милли взяла со стола свой бокал и обхватила его ладонями.
   – Нашелся тот, кто знает. Кто видел нас в Оксфорде. Теперь он грозит раскрыть правду.
   – Понятно.
   – Не смей смотреть на меня так,– резко сказала Милли.– Да, я понимаю, что должна была выяснить все сама. Но Аллан обещал взять развод на себя, и я ему поверила. Я поверила вам обоим. Я думала, вы мои друзья.
   – Мы были ими,– помолчав, сказал Руперт.
   – Чушь собачья! – крикнула Милли. Ее щеки уже начали розоветь.– Вы просто меня использовали. Получили то, что хотели, и, как только я уехала, тут же обо всем забыли. Хоть бы раз ты мне написал или позвонил…– Милли хлопнула бокалом по столу.– Ты получал мои письма?
   – Да,– ответил Руперт, проводя рукой по волосам.– Извини. Конечно, нехорошо вышло. Но… времена были трудные.
   – Аллан хоть отвечал на письма. Ты не потрудился сделать даже этого. А я все равно в тебя верила.– Милли затрясла головой.– Господи, какая дура!
   – Мы все были дураками,– заключил Руперт.– Послушай, Милли, если для тебя это имеет значение… мне жаль. Я искренне хотел бы, чтобы ничего этого с нами не случилось. Ничего!
   Милли в недоумении смотрела на него. Глаза Руперта жалко бегали по сторонам, пряди золотистых волос надо лбом подрагивали.
   – Руперт, что происходит? С чего ты вдруг женился?
   – Я женат,– скупо сказал он и пожал плечами.– И точка.
   – Ты ведь был гомосексуалистом. Ты любил Аллана.
   – Нет, не любил. Я заблуждался. Я… это моя ошибка.
   – Вы были созданы друг для друга!
   – Нет! – выпалил Руперт.– Все это было неправильно. Тебе недостаточно моего слова?
   – Отчего же, достаточно,– проговорила Милли.– Просто вы двое так хорошо подходили друг ДРУГУ– Она замялась.– Когда ты осознал?
   – Осознал что?
   – Что ты не «голубой».
   – Милли, не будем про это, договорились?
   Руперт дрожащей рукой взял бокал и сделал большой глоток вина.
   Милли пожала плечами, откинулась на спинку стула и равнодушно обвела взглядом отгороженный уголок, в котором они сидели. Слева на шероховатой оштукатуренной стене карандашом была выведена незаконченная игра в крестики-нолики. Милли заранее видела результат: игра зашла в тупик.
   – Ты очень изменилась с тех пор, как покинула Оксфорд,– неожиданно сказал Руперт.– Повзрослела. Я бы тебя не узнал.
   – Я стала на десять лет старше.
   – Дело не только в возрасте. Даже не знаю, как объяснить…– Руперт неопределенно взмахнул рукой.– Твоя прическа. Одежда… Я не представлял, что ты станешь вот такой.
   – Какой? – вскинулась Милли.– Что во мне плохо?
   – Нет-нет, все хорошо! – поспешно закивал Руперт.– Просто… Ты выглядишь более… ухоженной, чем я ожидал. Более элегантной.
   – Значит, теперь я такая,– жестко отрезала Милли.– Мы все меняемся.
   – Да,– покраснел Руперт.– Ты выглядишь… потрясающе.– Он наклонился поближе.– Расскажи мне о своем женихе.
   – Его зовут Саймон Пиннакл,– сообщила Милли, наблюдая, как меняется выражение лица Руперта.
   – Не родственник ли случайно…
   – Сын.
   Руперт ошеломленно воззрился на нее.
   – Серьезно? Сын Гарри Пиннакла?
   – Серьезно.– Милли натянуто улыбнулась.– Я ведь тебе сказала. Свадьба века.
   – И никто ни о чем…
   – Никто ни о чем.
   Несколько мгновений Руперт разглядывал Милли, потом вздохнул и вытащил из кармана блокнот в черном кожаном переплете и ручку.
   – Ладно. Насколько продвинулась процедура развода?
   – Понятия не имею. Я получила по почте какие-то бумаги, подписала их и отправила обратно.
   – Какие именно бумаги?
   – Откуда мне знать? – раздраженно произнесла Милли.– Ты можешь отличить одну казенную бумажку от другой?
   – Я юрист.– Руперт убрал блокнот и ручку.– Тебе надо поговорить с Алланом.
   – Конечно надо! Вот только где он сейчас? На лице Руперта промелькнула гримаса боли.
   – Я не в курсе.
   – Ты можешь его найти?
   Руперт молчал. Милли с недоверием смотрела на него.
   – Руперт, ты должен мне помочь. Ты – моя единственная ниточка. Куда он переехал из Оксфорда?
   – В Манчестер.
   – Почему он покинул Оксфорд? В университете не хотели, чтобы он продолжал работу?
   – Разумеется, хотели.– Руперт глотнул вина.– Еще как хотели.
   – Тогда почему…
   – Потому что мы расстались,– с неожиданной хрипотой в голосе произнес Руперт.– Он уехал, потому что мы расстались.
   – Ох,– растерялась Милли.– Мне жаль.– Она принялась водить пальцем по краю бокала.– Ты тогда понял, что не… Что ты…
   Она не договорила.
   – Да,– ответил Руперт, глядя в свой бокал.
   – И когда это произошло?
   – В конце того лета,– тихо произнес Руперт.– В сентябре.
   Милли опешила. В висках у нее глухо застучало.
   – Тем летом, когда я вас встретила? Когда мы с Алланом расписались?
   – Да.
   – Вы расстались через два месяца после нашей с Алланом свадьбы?!
   – Да.– Руперт взглянул на Милли.– Я бы не…
   – Ты хочешь сказать, что вы были вместе всего два месяца? – не веря своим ушам, закричала Милли.– Я сломала свою жизнь ради того, чтобы вы провели вместе два месяца?! – Она уже почти визжала.– Два чертовых месяца?!
   – Да!
   – Чтоб вы провалились! – В порыве ярости Милли плеснула в Руперта вином. Оно попало ему на лицо и потекло, как кровь.– Чтоб вы провалились,– дрожа, повторила она, глядя, как темно-красные струйки стекают по ошеломленной физиономии Руперта и алыми пятнами расплываются на дорогой сорочке.– Из-за вас я пошла на преступление! Из-за вас мыкаюсь со своим чертовым замужеством! И все ради того, чтобы через два месяца вы двое разонравились друг дружке.
   Долгое время оба молчали. Руперт сидел неподвижно, глядя на Милли из-под красной маски.
   – Ты права,– наконец промолвил он. В его голосе явственно слышалась боль.– Я все разрушил. Твою жизнь, свою… и жизнь Аллана.
   Милли смущенно закашлялась.
   – Он…
   – Он любил меня.– Руперт произнес эти слова, словно обращаясь к самому себе.– Этого-то я и не понял. Он любил меня.
   – Извини,– неуклюже попыталась загладить грубость Милли.– За вино. И за все прочее.
   – Не извиняйся,– сурово сказал он и посмотрел ей в глаза.– Не надо. Я разыщу Аллана, Милли. И займусь вашим разводом. Но до субботы мне не успеть. Это физически невозможно.
   – Понимаю.
   – Что ты будешь делать?
   Не знаю,– после паузы ответила Милли. Она закрыла глаза и кончиками пальцев помассировала виски.– Свадьбу отменять поздно. Я просто не смогу поступить так по отношению к матери. И к остальным.
   – Значит, позволишь событиям идти своим чередом? – скептически поднял брови Руперт.
   Милли равнодушно пожала плечами.
   – А тот, кто угрожает все рассказать?
   – Я… заставлю его молчать.
   – Ты соображаешь,– Руперт понизил голос,– как называется то, на что ты сознательно идешь? Двоемужие! Это противозаконно!
   – Спасибо, что предупредил,– едко бросила Милли.– Я уже нарушала закон, если помнишь.– Она чуть помолчала, наблюдая за выражением лица Руперта.– Как думаешь, у меня получится выйти сухой из воды?
   – Надеюсь.
 
   Немного позже, допив вино, Руперт сходил в бар и принес две чашки крепчайшего кофе. Когда он вернулся, лицо у него было чистое, но на рубашке и пиджаке по-прежнему темнели винные пятна.
   – В таком виде тебе сегодня на работу не идти,– заметила Милли.
   – Ладно, ерунда. Ничего страшного.
   Руперт поставил перед ней чашку кофе и сел за столик. Воцарилось молчание.
   – Руперт?
   – Да?
   – Твоя жена знает? Про тебя и Аллана? Руперт посмотрел на нее воспаленными глазами.
   – А как ты думаешь?
   – Но почему ты ей не откроешься? Боишься, что не поймет?
   – Не поймет – это еще очень мягко сказано,– коротко хохотнул Руперт.
   – Почему? Если она тебя любит…
   – А ты бы поняла? – гневно сверкнул глазами Руперт.– Если бы в один прекрасный день твой Саймон сообщил тебе, что когда-то имел интрижку с мужчиной?
   – Думаю, да,– неуверенно ответила Милли.– По крайней мере, если бы мы поговорили об этом начистоту.
   – Ничего бы ты не поняла,– зло проговорил Руперт.– Уж поверь мне. Даже не попыталась бы. Как и Франческа.
   – Ты не даешь ей шанса! Руперт, она ведь твоя жена! Будь честен с нею.
   – Честен? Ты говоришь мне о честности?
   Да! В этом моя беда,– с жаром произнесла Милли и подалась вперед.– Я с самого начала должна была честно рассказать все Саймону. Он помог бы мне узнать насчет развода, оформить его как положено, и все было бы замечательно. Но раз уж так сложилось…– Она беспомощно развела руками.– Сложилось так, что я все запутала. Тем не менее, будь у меня возможность вернуть время назад, я бы обязательно открыла Саймону правду. У тебя такая возможность есть! У тебя есть шанс быть честным с Франческой, прежде чем… прежде чем все пойдет вкривь и вкось.
   – Не сравнивай,– холодно сказал Руперт.– У меня другая ситуация.
   – Ничего не другая. Просто еще один секрет. А все секреты рано или поздно выплывают наружу. Если ей не скажешь ты, она узнает обо всем от кого-то другого.
   – Не узнает.
   – Может узнать! – Для убедительности Милли повысила голос.– Еще как может! Тебе нужен этот риск, Руперт? Просто скажи ей правду. Скажи.
   – Какую правду?
   Раздавшийся женский голос хлестнул Милли, словно удар бича, от неожиданности она дернулась. У входа в отгороженную часть зала, где они сидели, стояла симпатичная девушка с золотисто-рыжими волосами, одетая в классическом стиле. Рядом с ней был приятель Руперта, Том.
   – Какую правду ты должен мне сказать? – визгливым тоном повторила она, переводя взгляд с Руперта на Милли и обратно.– Руперт, что с тобой случилось?