Страница:
Барри молча кивнул.
— Ну, и хорошо. — Он нагнулся к пламени зажигалки. — У нас не слишком много времени, поэтому, если тебе действительно нужна помощь, ты должен сейчас поговорить со мной. Давай начнем с самого простого. У тебя нашли фотографию мужчины с ребенком. Сержант полагает, что это ты, а мне показалось, что это твой отец держит на руках тебя, когда ты был маленьким. Кто из нас двоих прав?
— Ты, — прошептал Барри.
— Вы с отцом очень похожи.
— Да.
— Хорошо. Тогда следующий вопрос. Зачем ты носишь в кармане карточки проституток? Разве ты так проводишь свой досуг?
Барри отрицательно покачал головой.
— Тогда почему они оказались у тебя в кармане? — Майкл замолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил сам: — Ну, поговори со мной, — как можно мягче произнес он. — Ты не первый в мире человек, которого поймали за мастурбацией, Барри, и уж, конечно, не последний, но полиция сразу начинает предполагать наихудшее, потому что им кажется, будто ты проводишь свободное время, выискивая себе будущих любовников.
— Мне их всучил в пятницу Глен Хопкинс, — еле слышно прошептал Барри.
— Зачем?
— Он сказал, что нет ничего постыдного в том, чтобы платить за удовольствие. — Барри дрожал, и от него волнами исходил страх. — Но мне все равно было так стыдно! Мне совсем не понравилось… — И он расплакался.
— Не удивительно, — как бы между прочим бросил Дикон. — Скорее всего, одним глазом она поглядывала на часы, а другим — на твой бумажник. Мы все через это прошли, Барри. — Он сочувственно улыбнулся. — Даже все Найджелы де Врие вынуждены за это платить. Разница только в том, что своих потаскух они называют любовницами, и их похождения становятся, как правило, достоянием общественности. — Он нагнулся вперед, зажав ладони между коленями, в подражение Барри. — Послушай, может быть, тебе станет легче, если я расскажу, что эти карточки Глен раздает всему мужскому коллективу редакции, как будто это новогодние конфетти. Пару месяцев назад он и мне пытался их впихнуть, потому что ему показалось, будто мое плохое настроение является следствием недостатка секса. Я посоветовал ему засунуть их себе в задницу, где им, по моему мнению, самое место. — Дикон посмотрел по сторонам. — Просто он попался тебе в плохой день, и в результате тебя обобрали. Мой совет будет таким: пусть это все останется на уровне жизненного опыта, а в следующий раз, когда Глен опять к тебе подойдет с этим предложением, отошли его куда-нибудь подальше.
— Он сказал, что это… как-то неестественно… — Барри прочистил горло, — смотреть все время на фотографии. И добавил, что в жизни все гораздо интересней. Но… — Он не смог договорить и снова разрыдался.
— Никакого удовольствия? — высказал предположение Дикон, протягивая Гроверу носовой платок.
— Никакого.
Дикону вспомнился его собственный первый сексуальный опыт. Ему стукнуло шестнадцать лет, и он кое-как исполнил половой акт. Правда, Майкл совершенно при этом не думал о партнерше, потому что голова его была забита совсем другим. Он тогда так возбудился, что боялся сразу же кончить после того, как войдет внутрь. До сих пор он с содроганием и смущением вспоминал эпизод, когда и он, и Мэри Хиггинс лишились девственности. Сама Мэри говорила, что это был самый ужасный случай в ее жизни, и с тех пор они больше никогда не разговаривали.
— Ничего странного в этом нет, — понимающе кивнул Дикон. — Большинство мужчин поначалу ничего хорошего не чувствуют. Так что же произошло сегодня утром? Зачем ты ходил к дому Аманды?
Барри сбивчиво рассказал о случившемся. Правда, он постоянно путался, но общий смысл Дикону все же удалось уловить. После унижения, которое Барри испытал в руках проститутки, его гнев, который, по идее, должен был быть направленным против Фатимы или Глена, почему-то обернулся против Аманды. (Здесь следовало обратить внимание на странную логику. Глен обвинил Барри в нездоровых занятиях как раз тогда, когда тот рассматривал фотографии миссис Пауэлл. И в мозгу лаборанта эта женщина непонятным образом стала ассоциироваться с распутницей.)
Если бы Барри почти ничего о ней не знал, то, может быть, все бы на этом и закончилось. Но из-за интереса к Билли Блейку и Джеймсу Стритеру он стал собирать всевозможные материалы об Аманде и накопил их уже достаточно много. Оставалось непонятным, зачем ему понадобилось идти к ней и искать встречи. Возможно, все произошло оттого, что в мозгу его царил беспорядок, и он никак не мог понять, что же испытывает в отношении полового акта: наслаждение или ненависть. Если бы Дикон и Терри не напоили его, у Барри никогда не хватило бы храбрости отправиться к Аманде. Но он стал упрямым, как осел, и, посадив друзей в такси, поймал себе машину и велел шоферу отвезти его к поместью Темзбэнк.
Сейчас он не мог бы с уверенностью сказать, что ожидал там увидеть и каковы были его намерения. Разумеется, он и подумать не мог, что в столь поздний час свет в ее доме все еще будет гореть. Но, как бы там ни было, в два часа ночи он стоял в саду миссис Пауэлл и наблюдал через раздвинутые шторы, как Аманда, прямо на ковре в гостиной, занималась любовью с каким-то мужчиной. (Дикон на всякий случай спросил, не узнал ли Барри партнера миссис Пауэлл, но тот отрицательно покачал головой. Как ни странно, он в подробностях описал этого человека, и при этом ни словом не обмолвился об Аманде.)
— Это было восхитительно, — только и сказал лаборант.
«Да уж, не удивительно», — усмехнулся про себя Дикон. — Но противозаконно, — заметил он вслух. — Я не уверен, могут ли тебе предъявить обвинения в вуайеризме, но уж наверняка вспомнят, что ты прошел на территорию частного владения и вел себя неприлично. Ну, а сегодня ты что там делал? Было уже светло, и тебя обязательно бы там заметили.
Объяснение оказалось на редкость простым. Барри положил конверт с фотографиями на землю (чтобы руки оставались свободными, как догадался Дикон) и благополучно забыл его там. Более запутанное объяснение включало в себя достаточно сложные семейные отношения с матерью. («Я не хочу возвращаться домой», — постоянно твердил Барри.) Он практически не помнил родительской ласки, и в голове его таилось смутное желание снова подогреть чувство возбуждения, испытанное несколькими часами ранее. Но в доме его ждала пустота, и единственным волнительным опытом оставалось лишь развлечение с фотографией Аманды.
— Мне так стыдно, — признался Гровер. — Я даже не знаю, зачем я все это делал. Это… произошло как бы само собой.
— Ну, если хочешь знать мое личное мнение, — грубо начал Дикон, растирая горящий кончик сигареты пальцами, — то я даже где-то доволен, что полиция тебя схватила. Может быть, теперь ты поумнеешь и задумаешься над своей жизнью. Ты все же должен добиться большего, чем остаться каким-то замухрышкой, у которого стоит только тогда, когда он подглядывает в чужие окна. Я, конечно, не психиатр, но могу уверенно сказать, что тебе надо как можно быстрее принять решение по двум пунктам. Первое — выбраться из-под крылышка своей мамочки, и второе — разобраться со своими сексуальными влечениями. Нет никакого смысла направлять свой гнев против женщин, если тебе предпочтительнее общаться с мужчинами, Барри.
Но Гровер только беспомощно покачал головой:
— А что на это скажет мама?
— Да уж, наверное, целую кучу самых неприятных вещей, если ты настолько глуп, что собрался все ей поведать. — Дикон хлопнул Барри по спине. — Ты же взрослый человек. И пора уже вести себя соответственно. — Он улыбнулся. — А чего ты ждешь, кстати? Когда она умрет, чтобы стать, наконец, тем, чем ты мечтаешь быть?
— Да.
— План — хуже не придумать. Тот человек, из твоей мечты, умрет раньше. — Он поднялся. — Ты разрешишь мне передать сержанту все то, о чем мы сейчас с тобой говорили? В зависимости от того, что он скажет, тебе может понадобиться адвокат на время допроса. И будь готов к тому, что Глена Хопкинса тоже попросят подтвердить тот факт, что это он тебя снабдил карточками проституток. Понятно?
— А они меня отпустят, если я расскажу всю правду?
— Не знаю.
— И куда мне идти, если меня освободят? Домой мне нельзя. — Его глаза снова наполнились слезами. — Лучше уж я останусь здесь.
Боже Всемогущий! Даже не вздумай говорить этого, Дикон!
— Пока мы решим, как быть дальше, ты можешь пожить у меня. Там есть один лишний диван.
Ну, ты даешь!.. Ведь наступает Рождество…
И не забывай еще одно: Барри знал, кто такой Билли Блейк, и ничего тебе не сказал…
— Вы очень наивны. Я знаю таких типов. Классический случай сексуального преступника. Подавленный одинокий мужчина с нездоровым интересом подглядывать за людьми. Не может принимать решения, свойственные взрослым. Первое правонарушение происходит на глазах у публики. В следующий раз мы его арестуем за изнасилование ребенка или за совращение несовершеннолетнего.
— Ну, если все время так рассуждать, можете меня тоже посадить в соседнюю камеру, — дружелюбно улыбнулся Дикон. — Я одинок. Я настолько плохо относился к своей матери, что не разговаривал с ней в течение пяти лет. Я не могу принимать правильные решения, характерные для зрелых людей, — именно поэтому я дважды разводился. А первое мое правонарушение, которое, судя по порке, я совершил, была покупка порнографического журнала в возрасте двенадцати лет. Более того, я пытался спрятать его в доме и тайком наслаждался своей эрекцией перед зеркалом, разглядывая картинки.
Сержант прыснул:
— Серьезное преступление, ничего не скажешь. Но вам было всего двенадцать, а Барри уже исполнилось тридцать четыре. Вы тренировались в своей спальне, а он — в чужом саду. Если бы в двенадцать вы попытались к кому-нибудь пристать, на этом все и закончилось бы. А в тридцать четыре можно стать очень опасным человеком. Особенно, когда тебя отвергают.
— Но вы не можете предъявить ему обвинения в том, что могло бы случиться. Самый серьезный его проступок — нарушение границ частного владения и неприличное поведение, но это не слишком испугает его. — Послушайте, — как можно убедительней произнес Дикон и весь подался вперед, — нельзя навешивать на человека ярлык извращенца из-за одного недостойного эпизода. Ничего бы не произошло, если бы этот идиот Глен Хопкинс не навязал ему свои дурацкие идеи. Или если бы у Барри было больше ума, и он нашел бы себе другой способ поразвлечься. Сейчас этот несчастный не знает, как ему быть дальше. Он очень любил своего отца, который умер, когда мальчишке едва исполнилось десять лет, а потом мать затерроризировала его так, что он был готов отдать сотню за то, чтобы лишиться невинности с женщиной, которая отнеслась к нему как к куску мяса. И в довершение всего, мы с Терри напоили его до одури. Наверное, так сильно он тоже надрался впервые в жизни. Да и наблюдал за половым актом неумышленно. — Майкл тихо хохотнул. — Да еще вы заявляетесь к нему с утра пораньше. Представляю, как он перепугался. Барри-то наверняка решил, что Аманда заметила его и прислала вас. Он хотел только вернуться за фотографиями и тихонько себе мастурбировать, поскольку все еще был возбужден. Неужели именно так и выглядит классический сексуальный маньяк?
Харрисон постучал шариковой ручкой о передние зубы:
— Но он еще пытался проникнуть в гараж миссис Пауэлл. Это вы как объясните?
Дикон нахмурился:
— Об этом вы мне ничего не говорили.
— Именно по данной причине мы и поехали за ним. Соседи миссис Пауэлл позвонили и сообщили о том, что неизвестный забрался к ней в сад, и мы сразу послали туда дежурную машину. — Он подвинул к Майклу исписанный лист бумаги. — Вот тут все написано черным по белому.
Дикон быстро пробежал глазами полицейский отчет:
— Но тут описан другой человек: высокий, худой и в черном пальто. Барри низкорослый, толстый, и единственная верхняя одежда, которая у него имеется, это синяя куртка с капюшоном. Кстати, она сейчас находится у него в камере.
Сержант пожал плечами:
— Я не слишком бы стал полагаться на это описание. Соседям миссис Пауэлл уже за восемьдесят.
Дикон с интересом взглянул на сержанта:
— Не приведи Господь, эти слова услышала бы моя мать. По-моему, совершенно очевидно, что это два разных человека. Вы предпочли схватить настоящего размазню. Послушайте мой совет. Если вы действительно хотите добиться результатов в работе, то ищите высокого и худого мужчину.
— Если только такой существует, — язвительно заметил Харрисон.
— Вас мучили целую вечность, — раздраженно произнес он, указывая на висящие в комнате для ожидания часы. — Что такого сумел натворить Барри? Наверняка, что-то жуткое, иначе бы они быстро разобрались.
Дикон покачал головой:
— Он наблюдал за домом Аманды, и его схватили по ошибке, приняв за другого мужчину, который пытался взломать замок ее гаража тридцатью минутами раньше. И все это время они пытались понять, что Барри не похож на высокого худого типа в темном пальто.
— Да ну! Ты, наверное, шутишь? Надо натравить на них Лоренса. Он-то уж разберется с этими ублюдками. Это же прямое оскорбление: задерживать парня ни за что. Барри, ты в порядке? Вид у тебя неважнецкий.
Дикон подтолкнул мальчишку вперед, и они вышли на свежий воздух быстрее, чем дежурный сержант у выхода успел отреагировать на монолог Терри.
— Барри поедет с нами, — шепнул Дикон на ухо подростку. — Его мать не поймет сейчас своего сына, потому что Харрисон и так уже приходил к нему сегодня утром из-за нас с тобой. Я сказал, что он может на пару дней задержаться у меня и спать на диване. Ты не против?
— А при чем тут я? — подозрительно спросил Терри.
— Ну, трое в квартире, все же многовато.
— Да о чем ты говоришь! — осуждающе посмотрел на Майкла Терри. — Вот у нас на складе — это уж точно, многовато. — Он внимательно взглянул на Барри, который еле-еле плелся за ними. — Послушай, приятель, а ты умеешь готовить? Майкл абсолютно к этому не приспособлен. Он даже если яйцо варит, оно у него обязательно пригорит к кастрюле.
— Ну, только как самоучка, — забеспокоился Гровер.
— А мы с Майклом вообще никак, поэтому кухней займешься ты. — Он нетерпеливо кивнул в сторону машины. — Ну, поехали, что ли? Майкл, ты хоть понимаешь, что у нас с семи утра во рту не было ни крошки?
— Мне неудобно снова беспокоить вас, — начал он, — но мне срочно нужен грамотный совет, а я не знаю, к кому еще могу обратиться.
— Это делает мне честь, — отозвался польщенный старик.
— Но вы еще даже не знаете, в чем проблема. — Как можно короче он поведал Лоренсу о том, что произошло с Барри. — Я убедил полицейских, что надо дать Барри возможность реабилитироваться, поэтому они просто прочитали ему нотацию и отпустили. Если больше ничего не выявится, он пока что чист перед законом.
— Тогда в чем проблема?
— Я сказал ему, что он пока может пожить со мной и Терри.
— О Боже! Скрытый гомосексуалист, который совершает неприличные поступки, теперь будет жить бок о бок с нервным подростком, который забудет про все угрызения совести и попробует шантажировать его. У вас появился вкус к приключениям, Майкл.
Дикон вздохнул:
— Я знал, что вы рассмотрите все объективно. Итак, что мне теперь делать? Я строго-настрого запретил Барри рассказывать парню об истинной причине его ареста. Но Терри сам не дурак и догадается обо всем без постороннего вмешательства.
Веселый смех Лоренса оглушил Майкла:
— Вы уже начали молиться?
— Ничего смешного. А как вам следующее мое предложение? Приходите-ка завтра к нам справлять Рождество. Заодно поможете мне сохранять здесь мирные отношения. Учитывая, что вы старый одинокий еврей и редко ощущаете себя полезным для общества, то наверняка завтра будете свободны. Ну так как? Придете?
— Даже если бы был по уши занят, от такого восхитительного предложения отказаться я бы не смог.
— Скажи ей, что я уже ушел, — зарычал сержант. — Черт возьми! Я уже потерял целых шесть часов своего драгоценного отпуска из-за того, что по ее участку кто-то шляется!
— Поздно, — вздохнул полицейский и мотнул головой в сторону коридора. — Стюарт сказал, что вы на месте, и она ждет вас вон там.
— Проклятье! — Грегу ничего не оставалось, как последовать за коллегой в коридор.
— Сержант Харрисон, детектив, — представился он женщине. — Чем могу помочь вам, миссис Пауэлл?
Она была настоящей красавицей, как сразу отметил сержант, и выглядела гораздо лучше, чем на фотографии. «Ничего удивительного, — подумал полицейский, — что у Барри заиграли гормоны, когда он увидел ее в процессе полового акта».
Женщина неуверенно улыбнулась.
— Мне страшно идти домой, — напрямую сказала она. — Я живу одна. — Последовал неопределенный взмах рукой в сторону окна. — А на улице уже темно. Тот человек, которого вы обнаружили в моем саду… он заперт у вас?
Харрисон отрицательно покачал головой:
— Мы отпустили его до следующего допроса, если это понадобится. Но мы думали, что вы вернетесь только после Рождества, поэтому попросили наших коллег из Кента уведомить вас о нашем решении и пояснить, по каким причинам мы так поступили. Очевидно, связь между городами сейчас ненадежная. — Он устало вытер пот со лба. — По-моему, в данный момент вам нечего бояться, миссис Пауэлл. Наше мнение таково, что тот человек был просто пьян и ничего плохого совершать не намеревался. Больше он вас не побеспокоит. В настоящее время он гостит у своего друга, Майкла Дикона, которого вы, как я полагаю, знаете. Поэтому мы больше не предвидим никаких неприятностей.
Глаза женщины округлились от волнения:
— Но Майкл Дикон сам заявился ко мне пьяным четыре дня тому назад и хитростью проник в мой дом. — Женщина задрожала. — Я ничего не понимаю. Почему никто не счел нужным поговорить со мной, прежде чем принимать какие-то решения? Я никогда раньше не слышала о Барри Гровере, но если это приятель Майкла Дикона… — Она ухватила Харрисона за рукав пальто. — Я знаю, что кто-то постоянно следит за мной, — тревожно заговорила Аманда. — Я видела этого человека, по крайней мере, уже два раза. Он невысок, в очках и в синей куртке с капюшоном. Мужчина стоял возле моего дома дней десять назад, когда я подъезжала на машине. Как только он заметил меня, то сразу удалился. Не похожего ли человека вы арестовали?
Харрисон озабоченно нахмурился:
— По описанию это он, но он клянется, что никогда не был возле вашего дома до субботы.
— Врет! — жестко произнесла Аманда. — Второй раз я видела его неделю назад. Хотя было темно, я сумела разглядеть, что это был тот же самый человек. Он стоял у дерева перед самым въездом на мой участок, и свет фар отразился в его очках.
— Почему же вы сразу не вызвали полицию?
Она прижала пальцы к вискам, будто у нее внезапно разболелась голова.
— Ну нельзя же сообщать о каждом мужчине, который заглядывается на тебя, — попыталась оправдаться миссис Пауэлл. — Только когда они начинают вести себя неадекватно, вот тогда становится страшно. Если верить полицейскому, который рассказал мне про арест, этот мужчина развлекался сам с собой, глядя на мою фотографию. — Она повысила голос. — Если это так, почему вы отпустили его? Теперь он уже не остановится, раз понял, что ему ничего не угрожает. Отпустив его, вы как бы дали свое молчаливое разрешение терроризировать меня и дальше.
Харрисон повернулся к своему кабинету, открыл дверь и попросил женщину войти:
— Мне потребуется получить от вас письменное заявление с подробным описанием, где и когда вы видели этого человека. И не забудьте упомянуть о том инциденте с Майклом Диконом. — Он незаметно посмотрел на часы и едва подавил вздох. Жена ему этого никогда не простит.
— Кто-нибудь хочет косячок?
— Я же велел тебе отделаться от этой дряни! — удивился Дикон.
— Я так и поступил. До тех пор, пока опасность не миновала. — Он посмотрел на Гровера. — Вот Барри наверняка ко мне присоединится. Верно, приятель? Между прочим, он заслужил награду за свое кулинарное искусство, — пояснил Терри Дикону. — Еда была великолепной. Ты, Барри, непревзойденный повар. — Он принялся потрошить сигареты Дикона. — Так что ты там делал возле дома Аманды, Барри? Я, разумеется, не поверил в ту лапшу, которую вы с Майклом пытались мне навесить на уши в участке. Никогда не будут держать человека в полиции шесть часов кряду, чтобы понять, что он не похож на худого высокого мужчину, если он при этом толстый и низенький. — Он замер и внимательно посмотрел на сидящего напротив Барри. — Да и выглядел ты испуганным, когда тебя, наконец, отпустили.
Гордость Барри за приготовленный обед сразу куда-то улетучилась. Страх быть выкинутым из этой квартиры по милости какого-то нахального подростка оказался даже сильнее перспективы остаться в тюрьме.
— Я… э-э-э…
— У него были все основания испугаться, — холодно произнес Майкл, и выразительно поднял вверх указательный палец. — Он уже выяснил личность Билли — кстати, у него при себе в кармане находилась его фотография — и он прекрасно знал, что я ему башку оторву, если полиции эта информация достанется раньше меня. — Тут голос его стал еще жестче. — Господи, какая же ты задница, Барри. Я до сих пор не могу поверить, какому риску ты подвергал всю нашу работу! И все из-за того, что тебе понадобилось выяснить, как эта стерва выглядит в жизни.
— Перестань! — бросил Терри, занявшись набиванием «косяка». — Откуда ему было знать, что туда легавые нагрянут? Ну, говори, Барри, кто был Билли на самом деле? Я что-то слышал о нем?
Барри посмотрел на Дикона, и в этот момент влажные глаза лаборанта засветились благодарностью.
— Вряд ли, — ответил он. — Он исчез из поля зрения родственников и друзей, когда тебе было всего семь лет. — Барри снял очки и принялся полировать стекла. — Значит, ты уже видел фотографию? — поинтересовался он у Майкла. — И ты считаешь, что это Билли?
— Да.
— Но я не далее как вчера показывал тебе другой снимок этого же человека, и ты на нем даже не задержался.
Дикон достал из ящика стола нож внушительных размеров и попытался удержать его в равновесии, уперев ручку в середину ладони.
— А я ведь не шутил, когда сказал, что голову тебе оторву, — напомнил он. — Так что, давай, выкладывай побыстрее, кто он такой, прежде чем мы с Терри примемся за тебя.
— Не обманывайте самого себя, сержант. Вы же проглотили приманку этого паразита вместе с леской и поплавком. Ведь он заявил, что наблюдал, как миссис Пауэлл занимается любовью прямо на ковре, и вы поверили ему. Но тому надо было же что-то придумать. Для любого извращенца полуодетая или обнаженная женщина в своем собственном доме всегда будет служить оправданием любого поступка. «Тут не моя вина, начальник, дескать, сама женщина виновата, раз шторы не задернула. Она, мол, видела меня, и ей самой захотелось немного меня подразнить». Господи, как это все примитивно звучит! — Женщина была возмущена. — Мне уже надоело слушать, как мужчины ищут оправдания своим поступкам, да еще умудряются при этом опозорить женщину. Да и какая разница, занималась Аманда в ту ночь любовью или нет? Это не причина для всяких идиотов начинать мастурбировать, поглядывая на фотографию.
Харрисон поднял руки вверх, признавая свое поражение:
— Согласен. Только не надо больше ничего говорить. Я полностью согласен. — Он закрыл глаза. — Я просто пытался сопоставить факты, и мне очень жаль, если я сумел каким-то образом обидеть Аманду. — Когда мужчина оказывается зажатым меж двух огней, он готов пойти на любое соглашение.
— Все сходится. Вот тут указаны сотни причин, по которым человек имеет право скрыться и мучить себя весь остаток жизни. Только теперь я ни черта не понимаю, зачем ему понадобилось выбрать гараж Аманды и там скончаться! — Его собственная подборка документов лежала тут же, на столе. Майкл подвинул к себе газетную вырезку о Найджеле де Врие. — Почему его должна была взволновать эта информация? Где вообще прослеживается связь между историями Стритера и Фентона?
— Может быть, ее вообще не существует, — высказал свое предположение Барри. — Ты только выдвинул гипотезу, что Билли прочитал именно эту статью, прежде чем покинул склад, потому что ты искал какую-то закономерность в его поступках. Я много раз задавался вопросом: зачем понадобилось миссис Пауэлл рассказывать тебе историю Билли, если она боялась, что ты сможешь раскопать что-то такое, чего бы ей не хотелось. — Он положил фотографию Билли рядом со снимком молодого Джеймса Стритера. — Внешне эти двое похожи друг на друга, но только компьютер может доказать, что это не одно и то же лицо. — Он виновато улыбнулся. — Возможно, правда даже еще более загадочна, чем вымысел, Майк.
— Ну, и хорошо. — Он нагнулся к пламени зажигалки. — У нас не слишком много времени, поэтому, если тебе действительно нужна помощь, ты должен сейчас поговорить со мной. Давай начнем с самого простого. У тебя нашли фотографию мужчины с ребенком. Сержант полагает, что это ты, а мне показалось, что это твой отец держит на руках тебя, когда ты был маленьким. Кто из нас двоих прав?
— Ты, — прошептал Барри.
— Вы с отцом очень похожи.
— Да.
— Хорошо. Тогда следующий вопрос. Зачем ты носишь в кармане карточки проституток? Разве ты так проводишь свой досуг?
Барри отрицательно покачал головой.
— Тогда почему они оказались у тебя в кармане? — Майкл замолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил сам: — Ну, поговори со мной, — как можно мягче произнес он. — Ты не первый в мире человек, которого поймали за мастурбацией, Барри, и уж, конечно, не последний, но полиция сразу начинает предполагать наихудшее, потому что им кажется, будто ты проводишь свободное время, выискивая себе будущих любовников.
— Мне их всучил в пятницу Глен Хопкинс, — еле слышно прошептал Барри.
— Зачем?
— Он сказал, что нет ничего постыдного в том, чтобы платить за удовольствие. — Барри дрожал, и от него волнами исходил страх. — Но мне все равно было так стыдно! Мне совсем не понравилось… — И он расплакался.
— Не удивительно, — как бы между прочим бросил Дикон. — Скорее всего, одним глазом она поглядывала на часы, а другим — на твой бумажник. Мы все через это прошли, Барри. — Он сочувственно улыбнулся. — Даже все Найджелы де Врие вынуждены за это платить. Разница только в том, что своих потаскух они называют любовницами, и их похождения становятся, как правило, достоянием общественности. — Он нагнулся вперед, зажав ладони между коленями, в подражение Барри. — Послушай, может быть, тебе станет легче, если я расскажу, что эти карточки Глен раздает всему мужскому коллективу редакции, как будто это новогодние конфетти. Пару месяцев назад он и мне пытался их впихнуть, потому что ему показалось, будто мое плохое настроение является следствием недостатка секса. Я посоветовал ему засунуть их себе в задницу, где им, по моему мнению, самое место. — Дикон посмотрел по сторонам. — Просто он попался тебе в плохой день, и в результате тебя обобрали. Мой совет будет таким: пусть это все останется на уровне жизненного опыта, а в следующий раз, когда Глен опять к тебе подойдет с этим предложением, отошли его куда-нибудь подальше.
— Он сказал, что это… как-то неестественно… — Барри прочистил горло, — смотреть все время на фотографии. И добавил, что в жизни все гораздо интересней. Но… — Он не смог договорить и снова разрыдался.
— Никакого удовольствия? — высказал предположение Дикон, протягивая Гроверу носовой платок.
— Никакого.
Дикону вспомнился его собственный первый сексуальный опыт. Ему стукнуло шестнадцать лет, и он кое-как исполнил половой акт. Правда, Майкл совершенно при этом не думал о партнерше, потому что голова его была забита совсем другим. Он тогда так возбудился, что боялся сразу же кончить после того, как войдет внутрь. До сих пор он с содроганием и смущением вспоминал эпизод, когда и он, и Мэри Хиггинс лишились девственности. Сама Мэри говорила, что это был самый ужасный случай в ее жизни, и с тех пор они больше никогда не разговаривали.
— Ничего странного в этом нет, — понимающе кивнул Дикон. — Большинство мужчин поначалу ничего хорошего не чувствуют. Так что же произошло сегодня утром? Зачем ты ходил к дому Аманды?
Барри сбивчиво рассказал о случившемся. Правда, он постоянно путался, но общий смысл Дикону все же удалось уловить. После унижения, которое Барри испытал в руках проститутки, его гнев, который, по идее, должен был быть направленным против Фатимы или Глена, почему-то обернулся против Аманды. (Здесь следовало обратить внимание на странную логику. Глен обвинил Барри в нездоровых занятиях как раз тогда, когда тот рассматривал фотографии миссис Пауэлл. И в мозгу лаборанта эта женщина непонятным образом стала ассоциироваться с распутницей.)
Если бы Барри почти ничего о ней не знал, то, может быть, все бы на этом и закончилось. Но из-за интереса к Билли Блейку и Джеймсу Стритеру он стал собирать всевозможные материалы об Аманде и накопил их уже достаточно много. Оставалось непонятным, зачем ему понадобилось идти к ней и искать встречи. Возможно, все произошло оттого, что в мозгу его царил беспорядок, и он никак не мог понять, что же испытывает в отношении полового акта: наслаждение или ненависть. Если бы Дикон и Терри не напоили его, у Барри никогда не хватило бы храбрости отправиться к Аманде. Но он стал упрямым, как осел, и, посадив друзей в такси, поймал себе машину и велел шоферу отвезти его к поместью Темзбэнк.
Сейчас он не мог бы с уверенностью сказать, что ожидал там увидеть и каковы были его намерения. Разумеется, он и подумать не мог, что в столь поздний час свет в ее доме все еще будет гореть. Но, как бы там ни было, в два часа ночи он стоял в саду миссис Пауэлл и наблюдал через раздвинутые шторы, как Аманда, прямо на ковре в гостиной, занималась любовью с каким-то мужчиной. (Дикон на всякий случай спросил, не узнал ли Барри партнера миссис Пауэлл, но тот отрицательно покачал головой. Как ни странно, он в подробностях описал этого человека, и при этом ни словом не обмолвился об Аманде.)
— Это было восхитительно, — только и сказал лаборант.
«Да уж, не удивительно», — усмехнулся про себя Дикон. — Но противозаконно, — заметил он вслух. — Я не уверен, могут ли тебе предъявить обвинения в вуайеризме, но уж наверняка вспомнят, что ты прошел на территорию частного владения и вел себя неприлично. Ну, а сегодня ты что там делал? Было уже светло, и тебя обязательно бы там заметили.
Объяснение оказалось на редкость простым. Барри положил конверт с фотографиями на землю (чтобы руки оставались свободными, как догадался Дикон) и благополучно забыл его там. Более запутанное объяснение включало в себя достаточно сложные семейные отношения с матерью. («Я не хочу возвращаться домой», — постоянно твердил Барри.) Он практически не помнил родительской ласки, и в голове его таилось смутное желание снова подогреть чувство возбуждения, испытанное несколькими часами ранее. Но в доме его ждала пустота, и единственным волнительным опытом оставалось лишь развлечение с фотографией Аманды.
— Мне так стыдно, — признался Гровер. — Я даже не знаю, зачем я все это делал. Это… произошло как бы само собой.
— Ну, если хочешь знать мое личное мнение, — грубо начал Дикон, растирая горящий кончик сигареты пальцами, — то я даже где-то доволен, что полиция тебя схватила. Может быть, теперь ты поумнеешь и задумаешься над своей жизнью. Ты все же должен добиться большего, чем остаться каким-то замухрышкой, у которого стоит только тогда, когда он подглядывает в чужие окна. Я, конечно, не психиатр, но могу уверенно сказать, что тебе надо как можно быстрее принять решение по двум пунктам. Первое — выбраться из-под крылышка своей мамочки, и второе — разобраться со своими сексуальными влечениями. Нет никакого смысла направлять свой гнев против женщин, если тебе предпочтительнее общаться с мужчинами, Барри.
Но Гровер только беспомощно покачал головой:
— А что на это скажет мама?
— Да уж, наверное, целую кучу самых неприятных вещей, если ты настолько глуп, что собрался все ей поведать. — Дикон хлопнул Барри по спине. — Ты же взрослый человек. И пора уже вести себя соответственно. — Он улыбнулся. — А чего ты ждешь, кстати? Когда она умрет, чтобы стать, наконец, тем, чем ты мечтаешь быть?
— Да.
— План — хуже не придумать. Тот человек, из твоей мечты, умрет раньше. — Он поднялся. — Ты разрешишь мне передать сержанту все то, о чем мы сейчас с тобой говорили? В зависимости от того, что он скажет, тебе может понадобиться адвокат на время допроса. И будь готов к тому, что Глена Хопкинса тоже попросят подтвердить тот факт, что это он тебя снабдил карточками проституток. Понятно?
— А они меня отпустят, если я расскажу всю правду?
— Не знаю.
— И куда мне идти, если меня освободят? Домой мне нельзя. — Его глаза снова наполнились слезами. — Лучше уж я останусь здесь.
Боже Всемогущий! Даже не вздумай говорить этого, Дикон!
— Пока мы решим, как быть дальше, ты можешь пожить у меня. Там есть один лишний диван.
Ну, ты даешь!.. Ведь наступает Рождество…
И не забывай еще одно: Барри знал, кто такой Билли Блейк, и ничего тебе не сказал…
* * *
Харрисон выслушал Дикона со скептическим выражением на лице:— Вы очень наивны. Я знаю таких типов. Классический случай сексуального преступника. Подавленный одинокий мужчина с нездоровым интересом подглядывать за людьми. Не может принимать решения, свойственные взрослым. Первое правонарушение происходит на глазах у публики. В следующий раз мы его арестуем за изнасилование ребенка или за совращение несовершеннолетнего.
— Ну, если все время так рассуждать, можете меня тоже посадить в соседнюю камеру, — дружелюбно улыбнулся Дикон. — Я одинок. Я настолько плохо относился к своей матери, что не разговаривал с ней в течение пяти лет. Я не могу принимать правильные решения, характерные для зрелых людей, — именно поэтому я дважды разводился. А первое мое правонарушение, которое, судя по порке, я совершил, была покупка порнографического журнала в возрасте двенадцати лет. Более того, я пытался спрятать его в доме и тайком наслаждался своей эрекцией перед зеркалом, разглядывая картинки.
Сержант прыснул:
— Серьезное преступление, ничего не скажешь. Но вам было всего двенадцать, а Барри уже исполнилось тридцать четыре. Вы тренировались в своей спальне, а он — в чужом саду. Если бы в двенадцать вы попытались к кому-нибудь пристать, на этом все и закончилось бы. А в тридцать четыре можно стать очень опасным человеком. Особенно, когда тебя отвергают.
— Но вы не можете предъявить ему обвинения в том, что могло бы случиться. Самый серьезный его проступок — нарушение границ частного владения и неприличное поведение, но это не слишком испугает его. — Послушайте, — как можно убедительней произнес Дикон и весь подался вперед, — нельзя навешивать на человека ярлык извращенца из-за одного недостойного эпизода. Ничего бы не произошло, если бы этот идиот Глен Хопкинс не навязал ему свои дурацкие идеи. Или если бы у Барри было больше ума, и он нашел бы себе другой способ поразвлечься. Сейчас этот несчастный не знает, как ему быть дальше. Он очень любил своего отца, который умер, когда мальчишке едва исполнилось десять лет, а потом мать затерроризировала его так, что он был готов отдать сотню за то, чтобы лишиться невинности с женщиной, которая отнеслась к нему как к куску мяса. И в довершение всего, мы с Терри напоили его до одури. Наверное, так сильно он тоже надрался впервые в жизни. Да и наблюдал за половым актом неумышленно. — Майкл тихо хохотнул. — Да еще вы заявляетесь к нему с утра пораньше. Представляю, как он перепугался. Барри-то наверняка решил, что Аманда заметила его и прислала вас. Он хотел только вернуться за фотографиями и тихонько себе мастурбировать, поскольку все еще был возбужден. Неужели именно так и выглядит классический сексуальный маньяк?
Харрисон постучал шариковой ручкой о передние зубы:
— Но он еще пытался проникнуть в гараж миссис Пауэлл. Это вы как объясните?
Дикон нахмурился:
— Об этом вы мне ничего не говорили.
— Именно по данной причине мы и поехали за ним. Соседи миссис Пауэлл позвонили и сообщили о том, что неизвестный забрался к ней в сад, и мы сразу послали туда дежурную машину. — Он подвинул к Майклу исписанный лист бумаги. — Вот тут все написано черным по белому.
Дикон быстро пробежал глазами полицейский отчет:
— Но тут описан другой человек: высокий, худой и в черном пальто. Барри низкорослый, толстый, и единственная верхняя одежда, которая у него имеется, это синяя куртка с капюшоном. Кстати, она сейчас находится у него в камере.
Сержант пожал плечами:
— Я не слишком бы стал полагаться на это описание. Соседям миссис Пауэлл уже за восемьдесят.
Дикон с интересом взглянул на сержанта:
— Не приведи Господь, эти слова услышала бы моя мать. По-моему, совершенно очевидно, что это два разных человека. Вы предпочли схватить настоящего размазню. Послушайте мой совет. Если вы действительно хотите добиться результатов в работе, то ищите высокого и худого мужчину.
— Если только такой существует, — язвительно заметил Харрисон.
* * *
Терри изнемогал от ожидания. Когда, наконец, Дикон и Барри возникли из глубин полицейского участка, он с облегчением вздохнул:— Вас мучили целую вечность, — раздраженно произнес он, указывая на висящие в комнате для ожидания часы. — Что такого сумел натворить Барри? Наверняка, что-то жуткое, иначе бы они быстро разобрались.
Дикон покачал головой:
— Он наблюдал за домом Аманды, и его схватили по ошибке, приняв за другого мужчину, который пытался взломать замок ее гаража тридцатью минутами раньше. И все это время они пытались понять, что Барри не похож на высокого худого типа в темном пальто.
— Да ну! Ты, наверное, шутишь? Надо натравить на них Лоренса. Он-то уж разберется с этими ублюдками. Это же прямое оскорбление: задерживать парня ни за что. Барри, ты в порядке? Вид у тебя неважнецкий.
Дикон подтолкнул мальчишку вперед, и они вышли на свежий воздух быстрее, чем дежурный сержант у выхода успел отреагировать на монолог Терри.
— Барри поедет с нами, — шепнул Дикон на ухо подростку. — Его мать не поймет сейчас своего сына, потому что Харрисон и так уже приходил к нему сегодня утром из-за нас с тобой. Я сказал, что он может на пару дней задержаться у меня и спать на диване. Ты не против?
— А при чем тут я? — подозрительно спросил Терри.
— Ну, трое в квартире, все же многовато.
— Да о чем ты говоришь! — осуждающе посмотрел на Майкла Терри. — Вот у нас на складе — это уж точно, многовато. — Он внимательно взглянул на Барри, который еле-еле плелся за ними. — Послушай, приятель, а ты умеешь готовить? Майкл абсолютно к этому не приспособлен. Он даже если яйцо варит, оно у него обязательно пригорит к кастрюле.
— Ну, только как самоучка, — забеспокоился Гровер.
— А мы с Майклом вообще никак, поэтому кухней займешься ты. — Он нетерпеливо кивнул в сторону машины. — Ну, поехали, что ли? Майкл, ты хоть понимаешь, что у нас с семи утра во рту не было ни крошки?
* * *
Пока Терри занимал Барри на кухне и ждал, когда тот приготовит что-нибудь съедобное, Майкл забрал телефон в свою спальню и позвонил Лоренсу:— Мне неудобно снова беспокоить вас, — начал он, — но мне срочно нужен грамотный совет, а я не знаю, к кому еще могу обратиться.
— Это делает мне честь, — отозвался польщенный старик.
— Но вы еще даже не знаете, в чем проблема. — Как можно короче он поведал Лоренсу о том, что произошло с Барри. — Я убедил полицейских, что надо дать Барри возможность реабилитироваться, поэтому они просто прочитали ему нотацию и отпустили. Если больше ничего не выявится, он пока что чист перед законом.
— Тогда в чем проблема?
— Я сказал ему, что он пока может пожить со мной и Терри.
— О Боже! Скрытый гомосексуалист, который совершает неприличные поступки, теперь будет жить бок о бок с нервным подростком, который забудет про все угрызения совести и попробует шантажировать его. У вас появился вкус к приключениям, Майкл.
Дикон вздохнул:
— Я знал, что вы рассмотрите все объективно. Итак, что мне теперь делать? Я строго-настрого запретил Барри рассказывать парню об истинной причине его ареста. Но Терри сам не дурак и догадается обо всем без постороннего вмешательства.
Веселый смех Лоренса оглушил Майкла:
— Вы уже начали молиться?
— Ничего смешного. А как вам следующее мое предложение? Приходите-ка завтра к нам справлять Рождество. Заодно поможете мне сохранять здесь мирные отношения. Учитывая, что вы старый одинокий еврей и редко ощущаете себя полезным для общества, то наверняка завтра будете свободны. Ну так как? Придете?
— Даже если бы был по уши занят, от такого восхитительного предложения отказаться я бы не смог.
* * *
Харрисон уже застегивал пальто, когда дверь приоткрылась и появившийся коллега провозгласил, что его желает видеть миссис Пауэлл.— Скажи ей, что я уже ушел, — зарычал сержант. — Черт возьми! Я уже потерял целых шесть часов своего драгоценного отпуска из-за того, что по ее участку кто-то шляется!
— Поздно, — вздохнул полицейский и мотнул головой в сторону коридора. — Стюарт сказал, что вы на месте, и она ждет вас вон там.
— Проклятье! — Грегу ничего не оставалось, как последовать за коллегой в коридор.
— Сержант Харрисон, детектив, — представился он женщине. — Чем могу помочь вам, миссис Пауэлл?
Она была настоящей красавицей, как сразу отметил сержант, и выглядела гораздо лучше, чем на фотографии. «Ничего удивительного, — подумал полицейский, — что у Барри заиграли гормоны, когда он увидел ее в процессе полового акта».
Женщина неуверенно улыбнулась.
— Мне страшно идти домой, — напрямую сказала она. — Я живу одна. — Последовал неопределенный взмах рукой в сторону окна. — А на улице уже темно. Тот человек, которого вы обнаружили в моем саду… он заперт у вас?
Харрисон отрицательно покачал головой:
— Мы отпустили его до следующего допроса, если это понадобится. Но мы думали, что вы вернетесь только после Рождества, поэтому попросили наших коллег из Кента уведомить вас о нашем решении и пояснить, по каким причинам мы так поступили. Очевидно, связь между городами сейчас ненадежная. — Он устало вытер пот со лба. — По-моему, в данный момент вам нечего бояться, миссис Пауэлл. Наше мнение таково, что тот человек был просто пьян и ничего плохого совершать не намеревался. Больше он вас не побеспокоит. В настоящее время он гостит у своего друга, Майкла Дикона, которого вы, как я полагаю, знаете. Поэтому мы больше не предвидим никаких неприятностей.
Глаза женщины округлились от волнения:
— Но Майкл Дикон сам заявился ко мне пьяным четыре дня тому назад и хитростью проник в мой дом. — Женщина задрожала. — Я ничего не понимаю. Почему никто не счел нужным поговорить со мной, прежде чем принимать какие-то решения? Я никогда раньше не слышала о Барри Гровере, но если это приятель Майкла Дикона… — Она ухватила Харрисона за рукав пальто. — Я знаю, что кто-то постоянно следит за мной, — тревожно заговорила Аманда. — Я видела этого человека, по крайней мере, уже два раза. Он невысок, в очках и в синей куртке с капюшоном. Мужчина стоял возле моего дома дней десять назад, когда я подъезжала на машине. Как только он заметил меня, то сразу удалился. Не похожего ли человека вы арестовали?
Харрисон озабоченно нахмурился:
— По описанию это он, но он клянется, что никогда не был возле вашего дома до субботы.
— Врет! — жестко произнесла Аманда. — Второй раз я видела его неделю назад. Хотя было темно, я сумела разглядеть, что это был тот же самый человек. Он стоял у дерева перед самым въездом на мой участок, и свет фар отразился в его очках.
— Почему же вы сразу не вызвали полицию?
Она прижала пальцы к вискам, будто у нее внезапно разболелась голова.
— Ну нельзя же сообщать о каждом мужчине, который заглядывается на тебя, — попыталась оправдаться миссис Пауэлл. — Только когда они начинают вести себя неадекватно, вот тогда становится страшно. Если верить полицейскому, который рассказал мне про арест, этот мужчина развлекался сам с собой, глядя на мою фотографию. — Она повысила голос. — Если это так, почему вы отпустили его? Теперь он уже не остановится, раз понял, что ему ничего не угрожает. Отпустив его, вы как бы дали свое молчаливое разрешение терроризировать меня и дальше.
Харрисон повернулся к своему кабинету, открыл дверь и попросил женщину войти:
— Мне потребуется получить от вас письменное заявление с подробным описанием, где и когда вы видели этого человека. И не забудьте упомянуть о том инциденте с Майклом Диконом. — Он незаметно посмотрел на часы и едва подавил вздох. Жена ему этого никогда не простит.
* * *
Терри вынул из кармана комок фольги:— Кто-нибудь хочет косячок?
— Я же велел тебе отделаться от этой дряни! — удивился Дикон.
— Я так и поступил. До тех пор, пока опасность не миновала. — Он посмотрел на Гровера. — Вот Барри наверняка ко мне присоединится. Верно, приятель? Между прочим, он заслужил награду за свое кулинарное искусство, — пояснил Терри Дикону. — Еда была великолепной. Ты, Барри, непревзойденный повар. — Он принялся потрошить сигареты Дикона. — Так что ты там делал возле дома Аманды, Барри? Я, разумеется, не поверил в ту лапшу, которую вы с Майклом пытались мне навесить на уши в участке. Никогда не будут держать человека в полиции шесть часов кряду, чтобы понять, что он не похож на худого высокого мужчину, если он при этом толстый и низенький. — Он замер и внимательно посмотрел на сидящего напротив Барри. — Да и выглядел ты испуганным, когда тебя, наконец, отпустили.
Гордость Барри за приготовленный обед сразу куда-то улетучилась. Страх быть выкинутым из этой квартиры по милости какого-то нахального подростка оказался даже сильнее перспективы остаться в тюрьме.
— Я… э-э-э…
— У него были все основания испугаться, — холодно произнес Майкл, и выразительно поднял вверх указательный палец. — Он уже выяснил личность Билли — кстати, у него при себе в кармане находилась его фотография — и он прекрасно знал, что я ему башку оторву, если полиции эта информация достанется раньше меня. — Тут голос его стал еще жестче. — Господи, какая же ты задница, Барри. Я до сих пор не могу поверить, какому риску ты подвергал всю нашу работу! И все из-за того, что тебе понадобилось выяснить, как эта стерва выглядит в жизни.
— Перестань! — бросил Терри, занявшись набиванием «косяка». — Откуда ему было знать, что туда легавые нагрянут? Ну, говори, Барри, кто был Билли на самом деле? Я что-то слышал о нем?
Барри посмотрел на Дикона, и в этот момент влажные глаза лаборанта засветились благодарностью.
— Вряд ли, — ответил он. — Он исчез из поля зрения родственников и друзей, когда тебе было всего семь лет. — Барри снял очки и принялся полировать стекла. — Значит, ты уже видел фотографию? — поинтересовался он у Майкла. — И ты считаешь, что это Билли?
— Да.
— Но я не далее как вчера показывал тебе другой снимок этого же человека, и ты на нем даже не задержался.
Дикон достал из ящика стола нож внушительных размеров и попытался удержать его в равновесии, уперев ручку в середину ладони.
— А я ведь не шутил, когда сказал, что голову тебе оторву, — напомнил он. — Так что, давай, выкладывай побыстрее, кто он такой, прежде чем мы с Терри примемся за тебя.
* * *
Сотрудница полиции сочувственно обняла за плечи рыдающую Аманду и с укором посмотрела на Харрисона:— Не обманывайте самого себя, сержант. Вы же проглотили приманку этого паразита вместе с леской и поплавком. Ведь он заявил, что наблюдал, как миссис Пауэлл занимается любовью прямо на ковре, и вы поверили ему. Но тому надо было же что-то придумать. Для любого извращенца полуодетая или обнаженная женщина в своем собственном доме всегда будет служить оправданием любого поступка. «Тут не моя вина, начальник, дескать, сама женщина виновата, раз шторы не задернула. Она, мол, видела меня, и ей самой захотелось немного меня подразнить». Господи, как это все примитивно звучит! — Женщина была возмущена. — Мне уже надоело слушать, как мужчины ищут оправдания своим поступкам, да еще умудряются при этом опозорить женщину. Да и какая разница, занималась Аманда в ту ночь любовью или нет? Это не причина для всяких идиотов начинать мастурбировать, поглядывая на фотографию.
Харрисон поднял руки вверх, признавая свое поражение:
— Согласен. Только не надо больше ничего говорить. Я полностью согласен. — Он закрыл глаза. — Я просто пытался сопоставить факты, и мне очень жаль, если я сумел каким-то образом обидеть Аманду. — Когда мужчина оказывается зажатым меж двух огней, он готов пойти на любое соглашение.
* * *
Дикон внимательно изучил всю информацию о Питере Фентоне, имевшуюся у Гровера, вплоть до статьи Анны Каттрелл. Затем положил подбородок на ладони и в отчаянии уставился на книгу «Неразгаданные тайны двадцатого века».— Все сходится. Вот тут указаны сотни причин, по которым человек имеет право скрыться и мучить себя весь остаток жизни. Только теперь я ни черта не понимаю, зачем ему понадобилось выбрать гараж Аманды и там скончаться! — Его собственная подборка документов лежала тут же, на столе. Майкл подвинул к себе газетную вырезку о Найджеле де Врие. — Почему его должна была взволновать эта информация? Где вообще прослеживается связь между историями Стритера и Фентона?
— Может быть, ее вообще не существует, — высказал свое предположение Барри. — Ты только выдвинул гипотезу, что Билли прочитал именно эту статью, прежде чем покинул склад, потому что ты искал какую-то закономерность в его поступках. Я много раз задавался вопросом: зачем понадобилось миссис Пауэлл рассказывать тебе историю Билли, если она боялась, что ты сможешь раскопать что-то такое, чего бы ей не хотелось. — Он положил фотографию Билли рядом со снимком молодого Джеймса Стритера. — Внешне эти двое похожи друг на друга, но только компьютер может доказать, что это не одно и то же лицо. — Он виновато улыбнулся. — Возможно, правда даже еще более загадочна, чем вымысел, Майк.