Уварова Лариса. Букет кактусов

   – Ах, как я испугалась! Такой сильный порыв... Я помогу вам все это собрать.
   – Что вы, что вы! Я сам все подберу, – судья замахал руками. – Вот таблетка. Вам надо посидеть, а еще лучше прилечь. В приемной есть диванчик, я провожу...
   – Нет-нет, спасибо! – Мариночка положила валидол под язык и слабо улыбнулась. – Мне уже лучше. Благодарю вас, Эдуард Михайлович, вы были очень добры. Мне пора.
   – Могу вас подвезти, я на машине!
   – Спасибо, я тоже на машине. Меня ждут. До завтра, Эдуард Михайлович.
   В самом радужном настроении судья подбирал с пола разлетевшиеся бумажки. И не обратил внимания, что одной не хватает. Той самой, с пятью нулями, которую он украдкой показывал просительнице. Признаться, это был гениальный экспромт Мелешкиной-Ребрицкой.
   Зато в судейском кабинете появилось нечто новое, чего не было до прихода посетительницы. Оно было такое маленькое, что легко уместилось в щели массивной дубовой тумбы стола, под крышкой...
   Но об этом бедный Эдуард Михайлович и подавно не догадывался.

21

   Писк сотового телефона застал Ашота Карапетяна в машине. Он скривился, будто от зубной боли, и взглянул на часы: кто-то уже соскучился по Ашоту! Часы показывали десять тридцать пять – естественно, утра. Сегодня ночью Ашот крепко перебрал в клубе, по причине чего ехал к себе в офис позже, чем обычно.
   – А-а?.. – Это, вероятно, означало «алло».
   – Привет, Ашот. Не бросай трубку, для тебя есть интересная информация.
   – Это кто-о?
   – Неважно. Твой доброжелатель. Слушай внимательно, речь идет о твоем иске против Рафика Мамедова.
   Карапетян засопел в трубку.
   – Ну-у?!
   – Так вот, дело твое труба, Ашот! Твоим адвокатам не оттяпать тот клочок земли за стадионом «Авангард». Мамедов доказал, что он будет покруче тебя. Он купил судью Колчина. Считай, решение суда уже готово, и оно – не в твою пользу!
   – Шутишь, да-а? Это я купил судью. Я, а не Мамед, ты, козел! Да пошел ты...
   Однако какое-то седьмое чувство заставило Карапетяна остаться на связи.
   – Ты-то купил, да азер больше дал! – заторопилась трубка. – Я хотел тебе помочь, но если тебе приятно оставаться в дураках – пожалуйста! Это твое дело. Но если хочешь убедиться, что я не шучу, – такая возможность есть. Подъезжай к двенадцати часам к телефонной будке, что напротив Центрального суда, около входа в парк. Представляешь себе это местечко?
   – Ну-у?
   – Телефон там давно не работает, но если ты снимешь трубку и подождешь маленько, то услышишь, как судья Колчин договаривается с людьми Мамедова о передаче взятки. Я устроил это специально для тебя. Алло!.. Ты слушаешь?
   – Ах, козел! Собака бешеный, шакал! Он у меня землю жрать будет... Слушай, ты кто, а? Почему позвонил, а? Деньги хочешь, да? Откуда про судью знаешь?
   – Слишком много вопросов, Ашот. Придет время – все узнаешь. Денег мне твоих не надо. Считай, что у меня на судью свой зуб. Так что теперь, получается, у нас с тобой общий интерес! Я помогу тебе, а ты – мне.
   – Ну-у? – насторожился Карапетян.
   – Можешь до двенадцати дня собрать полмиллиона рублей?
   – Сколько будет в баксах?
   – Сорок тысяч.
   – Это не вопрос. А зачем? Ты же сказал, деньги не хочешь.
   – Да это не мне! И не насовсем – на время. Деньги нужны как наживка для судьи, понимаешь? У меня есть один план, он должен сработать. Сорок тысяч долларов привезешь с собой и оставишь в этой самой телефонной будке, я их заберу. А вечером получишь обратно все до цента, можешь не сомневаться!
   Армянин захихикал.
   – Вай-вай-вай, что так мало просишь? «Не сомневайся», значит, да?!! Да я тебе за такие шутки...
   – Ашот! Напряги свои мозги и подумай – ну куда я могу от тебя убежать? От тебя, Ашота Карапетяна?! Неужели ты думаешь, что мне надоело жить? Кто мешает тебе дать команду своим ребятам проследить за мной, узнать, куда я поеду, и «пасти» меня до тех пор, пока я не верну тебе эти чертовы деньги? И если только я попытаюсь тебя надуть... Ты же лучше меня знаешь, что ты со мной тогда сделаешь, правда?
   Последовала короткая пауза.
   – Пока еще не знаю, но я об этом подумаю. И не дай Бог тебе узнать, что я придумаю, понял?
   – Звучит убедительно. Значит, ты принесешь деньги?
   – Я сказал!
   – Не забудь, напротив здания суда, у входа в парк. В двенадцать часов. Смотри не опоздай! Да, еще... Предупреди своих ребятишек, Ашот, чтоб следили тихо, без шума и пыли. А то сорвут мне всю операцию. Там же наверняка будут люди Мамедова, еще не хватало твоим с ними сцепиться. Ну все, пока.
   – А что потом?
   – Как только получу баксы – я с тобой свяжусь и скажу, что делать дальше.
   Через некоторое время, когда до полудня оставалось не больше получаса, зазвонил телефон в офисе Рафика Мамедова Помощник – узкий во лбу, зато широкий в плечах – нажал кнопку селектора.
   – Босс, это вас – какой-то лох. Говорит, важно и срочно. Послать?
   – Обожди, послать всегда успеем. Переведи на мобильник, я отвечу... Это Мамедов! Кто говорит?
   – Твой друг, Рафик. Для тебя есть важная информация.
   – Говори!
   – Речь идет о том клочке парковой землицы, который Карапетян хочет у тебя оттяпать. Завтра суд...
   – Пока ты не сказал ничего нового, парень.
   – Сейчас скажу. Можешь попрощаться с этой территорией, Мамедов! Суд примет решение в пользу Карапетяна.
   – Врешь, шакал! – взвизгнул Рафик. – Не знаю, кто ты и чьим голосом поешь, но эта земля моя! По закону!
   – А вот судья Колчин думает иначе, – спокойно возразила трубка. – Что бы ты сказал, если б узнал, что судья фактически уже продал твою землю Карапетяну за полмиллиона рублей?
   На несколько секунд в трубке воцарилось гробовое молчание.
   – Я сказал бы, что мне нужны доказательства, парень.
   – Они у тебя будут. Если ты сейчас же пошлешь своих людей понаблюдать за телефонной будкой, что напротив Центрального суда, у входа в парк, то они увидят кое-что интересное. Ровно в двенадцать часов туда пожалует сам Ашот Карапетян собственной персоной. Он позвонит по телефону, а потом оставит чемодан с деньгами для судьи Колчина.
   – Я тебе не верю! Этот Колчин известный сукин сын, но не дурак. Он не станет брать деньги прямо у входа в суд, среди бела дня! И Карапет тоже... Зачем им обоим так рисковать? Их же заметут в два счета!
   – А с чего ты взял, что они рискуют? Судья все продумал. Никакого риска – по крайней мере, для него. Разумеется, Ашот позвонит не Колчину, а одному из его людей. И за чемоданом придет тоже не сам судья. Если этого типа и заметут с деньгами, он никогда не признается, для кого они предназначались. А Карапетян скажет, что он просто забыл свой «дипломат» с денежками в этой чертовой телефонной будке... Нет, Рафик, взять их с поличным не так просто! Если бы это было просто, я бы не обращался к тебе, а позвонил бы рубоповцам.
   – Ты сказал – в двенадцать?
   – Да! Только предупреди своих ребят, чтоб вели себя тихо. Там наверняка будут люди Карапета. Ты не должен его спугнуть.
   – Ты прав, парень. Я пошлю женщину, ее никто не заподозрит. Обожди, не вешай трубу...
   Мамедов прорычал в селектор какие-то отрывистые распоряжения и вернулся к ожидающей его трубке.
   – Ты там, парень? Все в порядке, она выехала. Через полчаса я узнаю, соврал ты мне или нет. Молись...
   – Тебе не придется беспокоиться. Все, чего я хочу – это отомстить судье Колчину. У меня с ним старые счеты.
   – Ну нет, парень, судья теперь мой! Если ты не врешь... Я его разрежу на тысячу кусков и скормлю собакам, не будь я Рафик Мамедов!
   – И окажешь ему тем самым большую услугу! Нет, Мамедов, не делай этого. Самое страшное наказание для Колчина – оказаться за решеткой. Будь уверен, те, кого он туда отправил раньше, сделают там с ним такое, что тебе сроду не придумать.
   – Хм... Ты прав, парень! Но как мы отправим его туда? Если ты говоришь, что с поличным судью не поймать...
   – Этого я не говорил. Я только сказал, что это не так просто. Но у меня есть план. Давай дождемся, когда вернется твой наблюдатель. Потом я тебе перезвоню.
   В двенадцать часов с минутами Эдуард Михайлович на всякий случай выслал секретаря в канцелярию за какими-то бумагами и набрал номер, который оставил ему вчера Николай Панин. Мариночка, очаровательная женщина, не подвела! Правда, она заставила судью изрядно переволноваться, когда, позвонив ему на квартиру рано утром, сообщила – разумеется, с помощью особого словесного шифра, – что деньги будут оставлены на железнодорожном вокзале в семь вечера, раньше, мол, никак не получается.
   – Нет-нет, это поздно, поезд уже уйдет! – зашипел Эдуард Михайлович, прикрыв трубку рукой, чтоб не услышала жена. – Хотя бы на полчаса раньше!
   – Хорошо, на четверть часа, и ни минутой позже, – милостиво согласилась «золотая рыбка». – Вагон 13 и место 13, не забудьте ваш телефон и фамилию...
   Это означало, что без пятнадцати семь пятьсот тысяч рублей уже будут лежать в камере хранения номер 1313, а в качестве шифра надо использовать первую букву фамилии судьи и первые три цифры его домашнего телефона.
   Итак, в двенадцать часов с минутами Колчин набрал заветный номер.
   – Алло! Могу я поговорить с Сюзанной?.. Здравствуйте, это Колчин говорит. Колчин, Эдуард Михайлович! Да, очень плохо слышно... Вы знаете, Сюзанночка, а я ведь жду от вас обещанного!.. Ах, вы поняли, по какому поводу, да? Прекрасно... Надеюсь, наш договор остается в силе? Нет-нет, не сомневался, что вы... Но, знаете, совсем успокоюсь только тогда, когда обещанное будет у меня! Да и вам нужны гарантии как можно скорее, я понимаю... Когда и где? Если вам удобно – давайте в семь на стоянке у вокзала. Да, железнодорожного. Устраивает?.. Ну и отлично! У меня серый «седан», номер – пять-четыре-три-два, очень легко запомнить... До встречи, Сюзанночка!
   Судья положил трубку и довольно потер руки.
   Ашот Карапетян пулей выскочил из телефонной будки и прыгнул в свой черный «БМВ» с затемненными стеклами. Он был так взбешен, что, пожалуй, отдал бы приказ тут же расстрелять здание суда, но «птурсы» они с собой не захватили.
   – В офис! – рявкнул он водителю.
   Похоже, неизвестный из телефонной трубки его не обманул. Этот судья совсем оборзел, не боится даже, что его телефон могут прослушивать! В открытую разговаривает про взятку, старый козел... Ведь это и ежу понятно – что такое это самое «обещанное» и каких «гарантий» ждут от Колчина «как можно скорее». Конечно, им надо скорее, завтра суд. Куда уж дальше тянуть!
   Голос, который армянин только что слышал, принадлежал именно Колчину – в этом не могло быть никаких сомнений. Еще Ашот знал, что одну из любовниц Мамедова зовут Сюзанна. Чего уж больше? Ясно, что судья решил сыграть с ним плохую шутку. С ним, Ашотом Карапетяном!
   Ашот усмехнулся, а в его агатовых глазах вспыхнули какие-то волчьи огоньки. Все это не предвещало Эдуарду Михайловичу Колчину ничего хорошего.
   На «дипломат», оставленный в телефонной будке, Карапетян даже не оглянулся.
   Мамедов схватил телефон, как только ему доложили, что на линии «друг».
   – Что скажешь, Рафик? Я был прав?
   – Он был там! – прохрипела трубка. – Я выпущу ему кишки!
   – Не спеши, Мамедов! Сперва судья. Мы же договорились... Твоя женщина видела, как Карапет оставил деньги?
   – Моя женщина видела все! Он говорил по телефону, потом оставил «дипломат» и уехал, а вторая машина с армяшками осталась. Деньги забрал какой-то здоровый мужик в темных очках с наклеенной бородой, моя женщина его не знает. Он уехал в такси, а армяшки – за ним. Понятно, Карапет хотел проследить, чтобы его денежки дошли до судьи. А судья стоял у окошка в своем кабинете и все видел. Теперь, парень, я понимаю, зачем им нужна была эта чертова будка прямо под окнами суда!
   – Теперь слушай меня, Рафик. Ты готов заплатить за то, чтобы закопать в землю судью Колчина вместе с Карапетом?
   – Ты еще спрашиваешь! Сколько?
   – Ашот дал судье сорок тысяч баксов – это полмиллиона в рублях. У меня есть записка, которую Колчин вчера передал человеку Карапетяна, там названа именно эта сумма. Записка написана рукой судьи, на ней есть его отпечатки. Для ментов это важная улика, Рафик! Но без денег она не стоит ни гроша, а деньги уже у судьи, и он успел замести следы...
   – Кажется, я понял, парень. Тебе нужны эти бабки, чтобы разыграть сценку для ментов, да? Как будто Карапет еще не давал судье деньги, а только собирается?
   – Точно! У меня есть идея, как это сделать. Должно сработать.
   – Если ты это сделаешь, парень, я скажу, что башка у тебя здорово варит! Но как?!
   – Это уже моя забота. Есть сведения, что сегодня вечером судья лично встретится с Карапетом. Я даже знаю, где и когда – в семь, у железнодорожного вокзала. Им надо обсудить кое-какие детали, не впутывая в это дело адвокатов. Я собираюсь подбросить им в машину «дипломат» с деньгами, и менты возьмут обоих тепленькими. Все дело за деньгами, Рафик!
   – За этим дело не станет. Можешь приезжать за ними хоть сейчас.
   – Мамедов, ты же умный человек! – возразила трубка. – Мы с тобой никогда не встречались и даже не разговаривали. Я тебе не звонил! Ты вообще не подозреваешь о моем существовании! Как же я могу приехать к тебе в офис за деньгами?!
   – Ты прав! Мне ни к чему светиться в этом деле.
   – Мы сделаем так: пусть кто-нибудь оставит пятьсот тысяч в камере хранения на вокзале. А я их заберу, когда мне будет удобно.
   «Друг» назвал номер ячейки и шифр.
   – Только помни, Рафик, деньги должны быть «чистые»! Если ты мне не веришь, можешь лично позвонить ментам и навести их на судью и Карапета...
   – Нет, нет! Звони сам – хоть ментам, хоть самому шайтану, только сделай так, чтобы этих двоих повязали. Тогда Рафик Мамедов твой должник.
   «Доброжелатель» позвонил Ашоту Карапетяну, когда тот уже не чаял его услышать. Мальчики на черном «БМВ» вернулись в офис несолоно хлебавши и доложили боссу, что бородатый мужик, забравший «дипломат» из телефонной будки, буквально у них на глазах испарился из такси в одном из проходных дворов в спальном районе. Ашот уже высказал вслух своей «секьюрити» все, что о ней думает, и мысленно воздал себе самому за проницательность, заставившую его вместо настоящих долларов подсунуть аферисту поддельные.
   – Ты, козел! – набросился на него Ашот. – Ты где заныкался?! Почему из тачки выскочил, а? Договор был, что мои люди за тобой проследят!
   – Тише, Ашот. Я же не виноват, что у твоих ребят вместо голов пустые пивные банки! Может, я им должен был адресок оставить, да заодно и паспорт показать?! Откуда мне было знать, что это твои люди висят у меня на хвосте, а не люди Мамеда? А что до нашего с тобой договора, так договор был, что ты принесешь настоящие баксы, а не фальшивые!
   – Ладно, ладно... Ну да, фальшивые! Что с того? Ты же сказал, это только чтобы взять судью на живца. Вот я и подумал: какая разница? Судья на них только посмотрит, правильно? В банк с ними не побежит... А как ты узнал?
   – Эх, Ашот, Ашот! Ты сорвал мне хорошо подготовленную операцию, для которой нужны были именно настоящие, а не фальшивые баксы! Судья просил меня снять с его счета крупную сумму и тут же перевести ее в доллары. Я, между прочим, его банковский поверенный, голова твоя... Он собирался сделать крупную покупку. Ну, а я не хотел трогать его счет, хотел подсунуть ему твои доллары, а потом доказать, что свою покупку Колчин сделал на деньги, полученные в качестве взятки. Эх, да что с тобой говорить!.. А знаешь, я, пожалуй, сделаю лучше: не буду возвращать тебе эти фальшивые баксы, а пойду с ними прямиком к Рафику Мамедову.
   – Ну-у?!
   – Да-да, пойду к Мамедову, а уж он-то придумает, что с ними делать! Кстати, не сомневаюсь, Рафик будет мне о-очень благодарен, не то что ты... И тогда завтра точно не будет никакого процесса «Карапетян против Мамедова». Состоится совсем другой суд, только ты, Ашот, будешь там выступать не истцом, ты будешь сидеть на скамье подсудимых!
   – Ах ты... Ты кому грозишь, а?! Ашоту Карапетяну грозишь, да? Да я твои поганые кишки по одной вытяну и...
   – Кишки – это, конечно, круто, – насмешливо перебила трубка. – А ты меня сначала поймай, Ашот-джан!
   Карапетяну очень хотелось шарахнуть телефон об стенку кабинета, облепленную золотистыми шелковыми обоями. Но он понимал, что это ничего не изменит.
   – Послушай, друг... Забудем, а? Мы же цивилизованные люди, да? Не надо ходить к Мамеду. Ашот Карапетян тоже умеет благодарить своих друзей! Сколько баксов тебе надо – сорок штук, пятьдесят? Сто? Настоящие дам! Только ты скажи, что пошутил, а? Не ходи к азеру!
   – Ладно, ладно. Пошутил я! Не пойду я ни к какому Мамеду. Но и с тобой, Ашот, больше не хочу дела иметь. Сегодня вечерком оставлю твои баксы в камере хранения, а после звякну, скажу, где их можно забрать. Они мне без надобности. Все, привет горячий!
   – А как же с судьей и Мамедом?
   – Я сказал – теперь это твои проблемы.
   – Ты же говорил, тебе нужна голова судьи!
   – Я и не отказываюсь. Только теперь придется получить ее в другой раз.
   – Зачем другой раз, дорогой? Другой раз ждать долго надо! Слушай... А если просто позвонить в ментуру, а? Мы знаем время и место, знаем, что Мамед принесет деньги...
   – Н-да? – Густой баритон анонима источал ехидство. – А кто тебе сказал, что Мамед их принесет сам? Нет, никакого Мамеда там не будет! Будет его женщина или надежный человек. А главное – не известно, принесут ли они деньги сразу с собой. Скорее всего, захватят судью и поедут за ними вместе. А менты могут их только спугнуть, но с поличным не сцапают.
   – Значит, ментам стучать не будем. Что же делать?
   – Да есть один вариант... Но это очень рискованно. Боюсь, у твоих ребят для такой штуки кишка тонка.
   – Говори. Мне решать.
   – Я подумал: а что, если кто-то из твоих людей попробует пробраться в машину судьи и подбросить чемодан с баксами? Колчин приедет раньше семи и будет ждать, такой характер, я его знаю. Ну, а те, с кем он встречается, раньше не приедут, это точно. Я мог бы выманить судью из машины, так что мешать никто не будет. А потом, когда приедут гости, можно смело звонить в ментуру. Они возьмут их всех тепленькими и вместе с денежками, так что Мамедову не отвертеться!
   Несколько секунд трубка только сопела, затем послышалось:
   – Знаешь что, друг? Мне это нравится!
   – Но это большой риск, Ашот! Для такого дела нужен не просто человек смелый и ловкий, но и умеющий быстро соображать.
   – Смелый, ловкий и чтоб соображал? Есть такой! Но только один, его зовут Ашот Карапетян.
   – Ты шутишь, Ашот? Чтоб ты лез в чужую машину как пацан и подвергал себя опасности?! Нет, это несерьезно. Забудь о том, что я тебе сказал.
   – А я сказал, я это сделаю! Сам пойду. А ребята рядом будут, на случай чего.
   – Ну, гляди, Ашот. Ты сам решил, так что ко мне чтоб никаких претензий. Машину судьи знаешь?
   – Знаю, знаю. Серый «седан».
   – Открыть сможешь?
   – Обижаешь, дорогой!
   – И в самом деле, что это я... Ну, с Богом, Ашот! Только гляди, чтоб баксы на этот раз были настоящие, без обману.
   Закончив разговор с «новым армянином», бородатый здоровяк швырнул сотовый телефон на стойку бара и одним махом осушил кружку темного пенистого пива. С утра он только тем и занимался, что водил за нос двух крупных воронских бизнесменов, некогда было даже промочить горло! Покончив с пивом, он подтолкнул кружку к бармену, хлопотавшему на другом конце стойки, показав глазами, что сосуд надо снова наполнить, и опять взялся за телефон.
   – Привет, детка, это твой агент ноль-ноль-семь! Можешь вписать в графу «накладные расходы» двадцать рублей: я сейчас заправляюсь пивком. Производственная необходимость!
   – Обойдешься: эту «необходимость» ты вполне можешь оплатить из своих суточных. Как у тебя дела?
   – Спецобработка клиентов прошла согласно намеченному графику, несмотря на известные тебе непредвиденные обстоятельства.
   Александра поняла, что Стас имеет в виду фальшивые доллары Ашота, заставившие заговорщиков на ходу вносить коррективы в «домашнюю заготовку».
   – Как я и предполагал, наша интернациональная «сладкая парочка» не вызвала особых проблем. Один хитер, расчетлив, но мстителен, другой доверчив, как неопытный щенок, и так же непроходимо глуп. В общем, мы можем друг друга поздравить, детка. Мой подбор исполнителей плюс твой сценарий – в итоге получается довольно симпатичная пьеска. Есть вести со стальных магистралей?
   – А как же! И очень весомые, целый «дипломат»... Он уже в надежном местечке – у меня под боком. Азербайджанского «хвоста» за мной не было, проверяла тщательно, как ты учил.
   – Молодец, детка. А как насчет содержимого?
   – На сей раз без подвоха. Слава Богу, что это оказались не баксы, а то пришлось бы ждать тебя, «банковский поверенный»! В наших «соточках» мы с Дейлом разбираемся гораздо лучше.
   – Ну, хоть в чем-то... Стало быть, – сыщик понизил голос, – операция «Чистые руки» вступает в завершающую фазу. Я поджидаю свою «опергруппу», чтобы провести последний интруктаж. Ты не забыла, кому звонить и что говорить?
   – Обижаешь, начальник.
 
   Когда в половине четвертого подполковник Худяков подполковник появился на пороге приемной, секретарь протянула ему рапорт дежурного офицера штабного «телефона доверия». Еще не читая, по глазам секретарши, Худяков понял, что конец рабочего дня не будет спокойнее, чем его первая половина.
   Это и в самом деле было нечто особенное! Настоящая «бомба» – если, конечно, не «утка». В четырнадцать сорок пять поступил звонок от женщины, которая сообщила, что сегодня в семь вечера на автостоянке у железнодорожного вокзала судье Эдуарду Михайловичу Колчину будет передана взятка в размере сорока тысяч долларов. Звонившая, разумеется, не назвала себя, но сказала, что ее информация абсолютно достоверна. Еще она сказала, что сделка, вероятнее всего, состоится в машине Колчина – сером «седане» номер 54-32 ВОР. Засечь звонок не удалось, звонили, конечно же, из уличного автомата.
   Подполковник Худяков почувствовал, как в нем зашевелился охотничий инстинкт. Как когда-то в Афгане, перед атакой на «духов», засевших в ущелье.
   Подполковник ослабил узел галстука и еще раз перечитал короткий – в пятнадцать строчек – рапорт. Нет, не похоже на «утку»! Профессиональный нюх говорил офицеру милиции, что этот странный, как бы искусственно вылепленный след – не ложный, что он приведет его к добыче. Как же долго он выслеживал ее! Хитрый, ушлый старый зверь все время ускользал из рук охотника, пользуясь несовершенством законов, благоволением высоких покровителей, безгласностью своих жертв, утративших веру в справедливость... Но это должно было когда-нибудь случиться!
   Кто эта неизвестная женщина? Откуда узнала о том, что должно произойти сегодня вечером? Может быть, одна из тех, кому надоело мириться с диктатурой беззакония?.. Иван Худяков не знал этого. Но если бы он знал, что за этим анонимным звонком стоит большой бородатый человек по имени Иванов-Вано... Тогда резкие складки на лбу подполковника немного разгладились бы, а его усталые глаза потеплели бы. И он больше не сомневался бы – доверять или не доверять своему нюху.
   Они знали друг друга. В те времена, когда они вместе служили закону, Вано был младше возрастом, но старше по чину и, конечно, по статусу своей «конторы». Несмотря на все эти различия, они были очень близки. Они и теперь друг друга не забыли, хотя не виделись очень-очень давно. Они по-прежнему были рядом, потому что ни тот, ни другой с тех пор не запачкали своих рук подлостью.
   Впрочем, само это выражение – «чистые руки» – было скорее из оборота Ивана Худякова. Вано сказал бы короче и проще: он человек.
   Подполковник усмехнулся, но не потому, что вспомнил своего старого друга. Он подумал о том, что скажет ему завтра вернувшийся из командировки шеф управления, если он сегодня задержит с поличным судью Колчина. Вряд ли, однако, это будут слова благодарности...
   Худяков подтянул узел галстука и нажал кнопку селектора.
   – Марусева, Саблина, Корниенко – срочно ко мне!
   Стоя у окошка в том крыле вокзала, где помещались билетные кассы, Александра видела забитую автомобилями привокзальную площадь как на ладони. Да вот беда, серому «седану» нашлось местечко лишь на самой окраине ряда, вдалеке от наблюдательного пункта, который заняла женщина в черном. А может быть, судья намеренно не хотел подъезжать ближе к центральному входу в роскошное старинное здание, чтоб не привлекать внимания.
   Словом, всю финальную сцену этого трагифарса – сцену, разыгравшуюся стремительно и бурно, – главному режиссеру и сценаристу спектакля пришлось наблюдать как бы с галерки. Это ни в коей мере не устраивало Сашу, и она на чем свет стоит ругала «чертова медведя», категорически запретившего ей подходить ближе и вообще трогаться с места. Но ослушаться его не рискнула.
   В шесть сорок девять судья Колчин – в длинном кашемировом пальто с поднятым воротником и шляпе, низко надвинутой на лоб, – быстрым шагом выдвинулся из темноты и тут же растворился в толпе у бокового входа, ведущего к камерам хранения. До встречи с мифической «Сюзанночкой» он должен был забрать из хранилища деньги вполне реальной Мариночки и убедиться, что с ними все в порядке.
   Почти одновременно с этим из центральной «кулисы» вышел на сцену еще один персонаж: рыжая каланча в сапогах-ботфортах, доходящих ей почти до нижнего края свитера, который она, наверное, считала платьем. Проститутка окинула перспективу скучающим взглядом и двинулась вдоль длинного ряда машин, профессионально виляя задом. Никто не заподозрил бы, что ее интересует один-единственный и вполне конкретный «седан», но тем не менее она уверенно направилась именно к нему.