Яна вышла из здания, вышла к дороге и тормознула проезжающую «шестерку». Водитель, услышав, что ехать придется на самую окраину, назвал такую цену, которая заставила высоко взметнуться от удивления брови Яны, хотя и привыкшей к норовящим урвать свою выгоду джентельменам с больших дорог, подрабатывающим частным автоизвозом, но такого не ожидавшей. Явное ошеломление возможной клиентки, судорожно размышляющей, обнаружится ли у нее в карманах нужная сумма, немного привело в чувство водителя, несколько сбавившего темпы.
Путь занял более часа. В конце концов, после длительных плутаний по узким переулочкам, которые можно было одолеть не на машине, а лишь на ослике, как высказался в конце концов водитель, Яну доставили к нужному домику. Милостиво согласившись подождать, водитель получил обещанную сумму и принялся мечтать о такой же за обратный путь, который в противном случае все равно пришлось бы совершать и без Яны.
Высокий, но довольно-таки ветхий забор ограждал ухоженный маленький садик. Яна подошла к калитке и постучала. Но от первого же удара дверь неожиданно открылась. Оглядевшись, Яна заметила в садике неподвижную фигуру. По всей видимости молодая девушка сидела на большом камне, обхватив ноги тонкими красивыми руками, полностью отдавшись течению своих мыслей, напоминая при этом персонаж картин Анри Руссо.
У ног девушки с удобством расположился ухоженный английский сеттер. Увидев незнакомку, он поднял голову, тихонько тявкнул, но в следующую минуту приветливо замахал хвостом и потрусил к женщине, чтобы предано лизнуть ее руку. Девушка даже в этот момент не вырвалась из плена охватившей ее задумчивой отрешенности. Тогда яна шагнула к ней и вежливо ее окликнула. Незнакомка подняла красивые темно-синие глаза и как-то заторможено улыбнулась. Яна почувствовала, что разговор предстоит долгий.
– Скажите, я могу от вас позвонить?
– Конечно, пройдите в дом.
Яна, одеревеневшими от волнения пальцами вновь и вновь набирала рабочий номер телефона лейтенанта. В конце концов ей ответил незнакомый молодой голос. Сказанное им вовсе не порадовало Яну.
Руденко вновь не оказалось на месте и как с ним связаться, никто не мог ей подсказать. Яна, проклиная неусидчивого лейтенанта, которого так трудно обнаружить именно в те минуты, когда его содействие просто жизненно необходимо, мчалась на смирно дожидавшейся ее «шестерке» домой. Сейчас, как она чувствовала, без помощи Джеммы обойтись было нельзя. Прихватив обрадовавшуюся собаку, Милославская запаслась также деньгами, которые необходимы были для уменьшения аппетитов разохотившегося водителя, видевшего, что женщине его помощь необходима, и отправилась в сторону центра. По дороге, которая в лучшем случае заняла бы не более десяти минут, Яне было о чем поразмышлять. А прежде всего о том, правильно ли она поступила, сделав однозначный выбор.
Из дома, куда Яна заезжала за Джеммой, она вновь попыталась было дозвониться до Руденко, но результат оказался столь же плачевным. Она лишь передала сержанту, подчиненному Семена, адрес, по которому лейтенанту необходимо направиться в ту же минуту, когда он появится.
Кроме того, немного поразмышляв, она набрала номер домашнего телефона Альбина. После долгой паузы трубку поднял сам хозяин. Яна перевела дух и проговорила:
– Юрий Владимирович, вы одни?
– Ну, можно сказать так, – самодовольный голос уверенного в себе и своей безопасности человека ножом резанул по ушам Яны. Она быстро проговорила: – Пока я к вам не подъеду, ни в коем случае не впускайте никого в квартиру. Ни-ко-го. – Четко проговорила она, разговаривая с ним, как с несмышленым ребенком.
– Да ладно, – Альбин рассмеялся. – В данный момент я в полной безопасности. – Кроме того, со мной мой телохранитель, Игорь. Он мне предан безраздельно.
Яна замерла, услышав эту фразу. Холодная дрожь липкой рукой страха сжала ее сердце и разошлась по коже. Она медленно проговорила:
– Я бы на вашем месте не была так уверена.
Яна ощущала свою память, свой мозг как ледяной каток: мысли пролетали и ускользали, а прийти к правильному решению было необходимо за несколько секунд. Через мгновение она резко встряхнула головой. Какое бы чувство жалости не обуревало ее сейчас, рисковать чьей-то жизнью было абсолютно недопустимо. Пусть даже возможная жертва и была ей более, чем неприятной, все же расплата должна была настигнуть Альбина законным путем. Милославская добавила:
– Как вы думаете, ваш телохранитель сейчас может слышать наш разговор?
– Нет, – легкое удивление в голосе собеседника сменилось опасной задумчивостью.
– Рекомендую вам отослать под правдоподобным предлогом его или, – Яна запнулась. Как объяснить такую ситуацию представителям правопорядка в том случае, если рядом не сможет оперативно действовать Руденко? Но все же договорила: – сразу же вызвать милицию. Как бы то ни было, помните, что основная опасность исходит именно от него. Я буду у вас минут через десять.
Когда, преодолев все преграды на своем пути, включая охранную систему и кодовый замок в подъезде, Яна все же добралась через четверть часа к квартире Альбина, расположенной на втором этаже, было уже поздно. Дверь в квартиру открылась при первом же толчке. Яна с собакой очутилась в большой пустой прихожей, оригинально отделанной резным деревом. Когти Джеммы, следующей за хозяйкой, тихо проклацали по блестящему паркету. Яна передвигалась почти бесшумно. Она понимала, что входить не следует, а вместо этого стоит сразу же вызвать милицию, но останавливала мысль, что ее незамедлительная помощь еще может кому-нибудь понадобится.
Первая дверь, наугад выбранная Яной была распахнута. По всей видимости там располагалась спальня. Следующая, слегка приоткрытая, оказалась кабинетом. И именно в нем, полуоборотом по отношению к Милославской и лицом к собеседнику, стоял мужчина, держа в руках пистолет.
Яна застыла. Пока еще ее никто не видел. Картина, оказавшаяся перед ее глазами, чудилось, была столь же нереальна и неестественна, напоминая странную сюрреалистическую скульптуру.
Альбин негромко говорил:
– И все-таки, кто же именно тебя нанял? Говори, сука, – неожиданно высоким фальцетом взвизгнул он, на мгновения не сдержав обуревавшей его ненависти. – Ты уже покойник, понимаешь? – продолжал он более спокойным голосом. – И все же я могу весьма и весьма облегчить твою участь.
После короткой паузы Альбин процедил:
– Ты все также заботишься о своей чокнутой сестрице? Да? А представь, что с нею может произойти, если ты окажешься слишком уж непослушным? А-я-яй, какие страшные вещи иногда случаются.
Яна видела сидящего на диване крупного мужчину. После слов Альбина смертельная бледность проступила на его лице. Он сверлил взглядом собеседника, ничем не показывая, что заметил появившуюся женщину. Яна, боялась шелохнуться – в любой момент Альбин готов был выстрелить. Но пока тот продолжал свой монолог:
– Или ты все-таки никак простить мне не можешь, что тогда в тюрягу загремел? Я же тебе столько раз объяснял, что не знал, не мог знать я об облаве. Разве послал бы тебя тогда с наркотой в другой город? Сам ведь убытки какие потерпел6 едва на нары не загремел. А твою сестрицу все-таки и в то время поддерживал.
– И для поддержки ее к наркотикам без меня приучил?
Неожиданно прорезавшийся спокойный голос Игоря на мгновение ошеломил Милославскую. По тону можно было сказать, что Игорь презрительно усмехается, старательно скрывая испытываемые на самом деле чувства и переживания.
– Да ладно, – по фамильярно пренебрежительным словам Милославская, как и Игорь прекрасно поняла, что мужчина вовсе не считает данный поступок грехом. – Девчонка просто баловалась. Понимаешь, баловалась. Я бы и не позволил ей втянуться. Кто же знал, что ЛСД всего лишь за три раза приведет к подобному результату. Но ведь в конце концов, она же не умерла. А вот Олега, моего племянника ты убил.
По закаменевшему лицу секьюрити Яна поняла, что несчастье, произошедшее с сестрой он не принимает так легко, как Альбин. Глаза Игоря в этот момент сузились, а тело еле заметно напряглось. Джемма, затихшая рядом, беспокойно шевельнулась и Яна поняла, что бывший телохранитель сейчас кинется на Альбина, а тот, конечно же, выстрелит. Тогда Милославская жестом показала ожидающей Джемме, что необходимо напасть на стоящего к ним спиной человека.
Альбин также заметил, что Игорь шевельнулся. Выстрел прозвучал через мгновение после того, как мощное тело среднеазиатской овчарки всем корпусом обрушилось на спину человека с оружием. Именно это спасло Игорю жизнь. Рука Альбина дрогнула и пуля, предназначенная ему ушла вверх, войдя не в тело человека, а в потолок.
Альбин от неожиданного удара упал вниз лицом. Собака, оскалившись, грозно рычала, зажав зубами руку, в которой раньше было оружие. В мгновение ока пистолет, выпавший из ослабевшей руки, отлетел ближе к центру комнаты.
Милославская и Игорь одновременно рванулись к нему, но бывший секьюрити, видимо, благодаря своей профессиональной хватке оказался проворнее и завладел оружием первый. Яна замерла. Джемма не могла одновременно и удерживать Альбина и нападать на Игоря, поэтому она лишь глухо рычала, косясь на мужчину, но не отпуская теперь уже горла Альбина. Так что в данный момент все было в руках Милославской, а точнее она сама была во власти человека, которого считала убийцей. Яна понимала: несмотря на то, что хотя лишь обстоятельства вынудили Игоря совершить преступления и он уничтожал только тех, кто по его мнению заслуживал смерти, но в данный момент, защищая свою жизнь он способен на все. В том числе и устранить ее.
Поэтому женщина решила тянуть время, надеясь на появление Руденко. Она приказала Джемме держать альбина и ничего более не предпринимать, а сама посмотрела на Игоря, негромко проговорив:
– Я ничего тебе не сделаю. Понимаешь? Мне уже все известно, прежде всего то, что ты устранял лишь наркодельцов. Это из-за того, что произошло с твоей сестрой?
– Не только, – неподдельная горечь звучала в голосе Игоря, однако он все также держал Яну на мушке, осторожно отходя к окну. – Пройди сюда, – кивнул он Милославской и добавил: – Только не делай резких движений. И учти, если твоя псина лишь дернется или даже просто отпустит этого, – он бросил взгляд на распростертое неподвижное тело. Видимо, падая Альбин ударился головой об угол столика и теперь был без сознания, – я сразу же выстрелю. В нее или в тебя, – помолчав добавил он.
Затем, когда Яна по его приказанию села в низкое кресло – расчет опытного человека понятен: из такого низкого мягкого кресла очень быстро встать было затруднительно, на это понадобилось бы время, Игорь продолжил разговор:
– Как ты слышала, именно из-за него я сел в тюрьму. Мы с этой скотиной, – он вновь кивнул на Альбина, – вместе выросли, учились в техникуме, вместе и в армии служили, в Афганистане. Там Юрик и вышел на наркоту. Таким путем хотел побыстрее разбогатеть. Что ж, разбогател. Теперь весь район прибрал к рукам, главный наркобарон, то же мне. А меня в темную использовал. Это же мы вместе в начале девяностых занялись автоперевозками. А он однажды и попросил машину отогнать в другой город, другу помочь, якобы.
Игорь хрипло рассмеялся и, не отводя от женщины взгляда, распахнул окно.
– Когда у машины обнаружили в багажнике второе с «белой» начинкой, я был ошеломлен, но на Юрика даже подумать не мог. Хотя, за долгие дни за решеткой все понял. Прежде всего, что он меня не в первый раз в темную использовал. А он в ногах валялся, умолял, чтобы только всю вину на себя взял. Я друга и не предал. А как вышел, обнаружил, что мою маму покойницу с сестренкой он, как и обещал, без внимания не оставлял, деньгами снабжал. Только вот сестричку, молоденькую дурочку, с такой компанией свел, в которой наркоту за милое дело почитали, ЛСД, да всякой другой дурью баловались. А последствия…
– Последствия я уже видела, и очень вам сочувствую, – тихо проговорила Яна, судорожно раздумывая, как его удержать, если перед уходом бывший секьюрити пожелает устранить лишних свидетелей.
– Тогда ты поймешь, что не только из чувства мести, но и желая устранить всю эту мерзость, хоть немного очистить город, я решил уничтожить Альбина и иже с ним, крупных поставщиков наркоты.
– Да-да, – подхватила Яна, – я так и поняла. – Он не почувствовал иронии, когда она не очень осмотрительно добавила: – Поэтому-то ты и поставил себе план – по человеку каждые шесть месяцев. Только вот с Олегом и Никитиным у тебя как-то странно получилось.
– Ну да, – не замечая прозвучавшей иронии Игорь мечтательно улыбнулся. – я все продумал и, если бы не ты, смог бы выйти сухим из воды. С Олегом же действительно получилось очень необычно. Я ведь знал, что многим рискую, а оставлять сестру без средств к существованию никак не мог. Сама она разве способна работать? За ней уход необходим, а в я психушку ее отдавать не собираюсь. Конечно Юрик мне за телохранительство и прочие мелкие услуги неплохо платил, но я все же не брезговал и другими заказами. Ну, ты понимаешь, каким, – бросил он выразительный взгляд на женщину и улыбнулся, увидев сузившиеся глаза Яны.
Милославская убедилась в правильности своих неприятнейших предположений – раз Игорь так откровенно рассказывает о своей киллерской деятельности, то значит не собирается оставлять их в живых. Необходимо было действовать. Пока он продолжал разглагольствовать, видимо, ожидая аплодисментов и похвал от восхищенных зрителей, женщина взглядом показала не сводившей с ней глаз собаке, быть наготове.
– Всего их было три, ну а на четвертый раз со мной связался кореш, с которым мы в тюрьме огонь и воду прошли. Он знал, что у меня неплохие связи и попросил найти человека, способного уничтожить мерзавца, торгующего наркотиками и погубившего подростка, какую-то соседскую девчонку. Когда я узнал, что это оказался племяш Юрика, тот самый мальчик, бывший ему вместо сына, будущий заместитель и помощник, то очень долго смеялся. Честно говоря, я тогда даже деньги почти все вернул. Выслал анонимно. Рука не поднималась – этого Сизова все равно пришлось бы устранить…
В этот момент Игорь бросил взгляд в окно, откуда прозвучали призывно-вопиющие сигналы сирены подъезжающей милицейской машины и напрягся. «Черт, – ругнулась про себя Милославская, – ну почему именно сейчас Руденко приспичило с такой помпой врываться во двор. Идиот». Все же, воспользовавшись секундным замешательством мужчины, Милославская мгновенно успела глазами показать Джемме, что необходимо срочно действовать, сама же, желая отвлечь его внимание от собаки громко произнесла:
– Мне плохо! Сердце!
Игорь с искаженным яростью лицом вскинул пистолет и выстрелил в женщину. Краем глаза он видел метнувшуюся тень собаки, но отреагировать и повернуться в ее сторону, несмотря на всю свою сноровку и опыт уже не успел. Яну спасло лишь то, что изображая сердечный приступ она, предчувствуя опасность, с кошачьей грацией и обычно несвойственной ей скоростью скользнула на пол, делая вид, что падает в обморок. Пожалуй, и этот маневр не спас бы ее6 так как реакция Игоря все же оставалась молниеносной и второй выстрел прозвучал практически через секунду.
Вот только Яна с удивлением обнаружила, что темное пятно набухает на белоснежной рубашке бывшего секьюрити. Игорь уже лежал на полу, опрокинутый подскочившей собакой. «Откуда же кровь? – металась в голове Яны, не успевшей осознать прокрутившиеся словно по ускоренной пленке события, мысль. – Откуда?»
Ей казалось, что события, сперва разворачивающиеся слишком быстро, теперь замедлились. Привстав, она увидела очнувшегося Альбина, ликующе взирающего на дело рук своих. В руке у него был другой, маленький, словно игрушечный пистолетик.
Конечно, как никогда вовремя, в дверях раздался топот и появился Руденко в сопровождении своих ребят.
«Все. Занавес. С меня достаточно!» – устало подумала Милославская откинув голову и закрыв глаза.
– Мы же не для протокола беседуем, да? – усмехнулась она, выпуская картинные колечки дыма. – А то меня твои следователи уже измучали. Устала одно и то же повторять.
– Какой протокол! Ну тебя. И как ты только во все это влезла? – болезненно поморщился Руденко с некоторым любопытством поглядывая на представшую в новом свете подругу. Всякий раз, когда она только оказывала определенное содействие следствию, а точнее раскрывала убийство, казавшееся Руденко безнадежным висяком, лейтенант изумлялся ее способностям и возможностям, хотя из гордости и старался скрыть свои чувства.
Он прекрасно понимал, что если бы только принялся официально копать под таких людей, как Альбин, Никитин, то вся информация тут же попала бы именно к ним. В таком случае либо ему заткнули бы рот официальным путем, либо все концы скрылись бы в воду так, что не подкопаешься.
– Я никогда не позволяла обстоятельствам победить меня, – усмехнулась Яна. Это фраза, несмотря на избитость, действительно довольно метко характеризовала ее многогранную натуру, способную через все препятствия и преграды пробиться к истине.
– Ладно, за победу, – лукаво сощурил глаза лейтенант, оценив шутку. Он извлекал в этот момент и расставлял с проворством карточного шулера, сдающего колоду, добытую неведомо откуда бутылку любимого портвейна и два стакана. Временами, а точнее очень часто, грузная фигура и некоторая, порой нарочитая медлительность наводила на мысли, что Руденко неуклюж и малоподвижен. Но Яна прекрасно знала, что порой он бывает очень ловок. Она меланхолично, а точнее устало, подняла бокал, как бы салютуя старому другу и отпила маленький глоток. Так хотелось расслабиться и забыть о столь трудных днях, часах и минутах. Но пока Яна решила сделать уступку и удовлетворить любопытство Руденко.
– Обстоятельства, – проворчал лейтенант, широким жестом вытирая пышные пшеничного цвета усы и одобрительно поглядывая на опорожненный им стакан. – Так как же ты разнюхала всю их сеть пор распространению наркотиков?
– Случайно, Сеня, случайно. – Яна не собиралась тратить уйму времени, разъясняя все в подробностях. – Ничего сложного – стоило лишь понять, что Альбин стоит во главе, а свое предприятие использует для переправления наркотиков и все становится ясно.
– Ну а про клинику? Вот уж не подумал бы, что там одной рукой лечат, другой калечат.
– Здесь все было завязано на Никитине. А помогал ему главврач, да санитар один, главные подельники. Именно к этому санитару Игорь, убийца, и вез тогда Никитина, намериваясь устранить сразу двоих.
– Почему же не получилось?
– Из-за моего вмешательства. Кроме того, Никитин кое-что в последний момент заподозрил – Игорю пришлось нейтрализовать его ударом, лишь затем вводить наркотик.
– А, кстати, когда обыскивали эту клинику для лечения богатеньких наркоманов и фирму по автоперевозкам, много нашли?
– Они все продумали, – на удивление уважительно отозвался о работниках отдела по борьбе с распространением наркотиков Руденко. Пару машин этой фирмы выследили и в нужный момент обыскали – при них наркота упрятана была из Южно-Казахстанских областей вывоз наладили. Ты была права – в поддельных произведениях искусства прятали. У них там своя мастерская была – изделия эти изготавливали, да начинкой снабжали. А Альбин здесь, попутно, подделки за подлинники сбывал. Но ты хорошо подсказала. Не знали бы, где искать, ни за что не обнаружили. А в клинике наркоту хранили и переправляли под руководством Никитина.
– Да, – Яна лениво зевнула. – Он из комы-то вышел?
– Нет еще, но прогноз врачей весьма оптимистичен.
– А санитара посадили, это я знаю, меня на опознание водили.
– Вот-вот. Как ты все просекла? – Руденко рассмеялся звучным, раскатистым басом, наливая себе полный стакан в честь завершения рабочего дня.
Яна не стала отвечать на данный риторический вопрос. Вздохнув, она лишь проговорила:
– Печально, если Иннокентий уйдет.
– А он-то тут при чем?
Данные подробности, касающиеся отдела по борьбе с распространением наркотиков, лейтенанту еще не были известны.
– Еще как при чем. Именно он помогал здешним наркодельцам поддерживать связь с Москвой. Да и подделки переправлял в Москву на продажу именно этот шустрый деятель. Хотя, мне кажется, что ваши люди взяли его на заметку, просто пока не знают, как к делу притянуть и где доказательства раздобыть. Хотя6 может быть, им эта рыбка и не по зубам.
– Ну ладно, наркота – не моя специальность, а вот убийцу мы с тобой нашли ловко, – самодовольно добавил Руденко, прервав яну на полуслове.
Руденко уже совершенно бессознательно и искренне верил в то, что не Яна разыскала ему убийцу, а все было проделано лишь благодаря его стараниям. Женщина усмехнулась про себя, но поправлять не стала.
– И не жалко тебе было этого Игоря? – со странным любопытством проговорил лейтенант. – Он-то себя считает борцом за правое дело. Очистителем города.
– Жалко, не жалко, – пожала плечами Яна. – Конечно, город тебе от наркодельцов ненадолго очистили. Сам знаешь, свято место пусто не бывает. Но я, наверное, пацифистка и таких мер не принимаю. Убийство – страшная вещь, непозволительная и недопустимая. Цель не оправдывает средства.
Яна прекрасно понимала: подобные соображения и разглагольствования лишены логики и смысла. Но есть ли хоть какая-то логика, какой-то смысл в кроваво и бесполезной жестокости совершенных палачом убийств? Где-то она читала: человек никогда не бывает столь откровенен, а порой и благороден, как в минуту осознаваемой и ожидаемой им смерти. Быть может, никто никогда просто не верит полностью в собственный уход, в свою смерть. Между нами и смертью до последнего мгновения остается ниточка надежды. И никто никогда не имеет права обрывать эту ниточку, уничтожать эту надежду.
– Но вот как тебе удалось завалить этих, из правительства города, – ворвались в ее мысли рассуждения и восторги Руденко. – Этого Альбина же и не только Никитин покрывал, но и еще кто-то из ментовки, начальство.
Яна пожала плечами. Она не очень-то удивлялась легкости, с которой приняли все ее показания и даже предприняли необходимые оперативные действия. Руденко и сам понимал, что это не просто так – кто-то сверху, прекрасно понимающий, что творится в городе, решил сдать этих засветившихся людей в качестве подачки. И Милославская догадывалась, чье содействие оказалось решающим – Сизов больше всего боялся, оказаться замешанным тем или иным образом в преступлениях. Вот он и выбрал легкий путь – потопить своего шурина со всеми его подельниками в обмен на обещание правоохранительных органов нигде не упоминать его фамилии.
– Каждый народ имеет такое правительство, которое имеет его, – с глубокомысленным видом проговорил приевшуюся уже пошлость Руденко, сам же довольно расхохотавшись над провозглашенным афоризмом. Яна только недовольно поморщилась, подобные двусмысленности ее ничуть не восхищали. Отсмеявшись, Руденко продолжил:
– Ну и накрутилось. И киллер этот, доморощенный, и наркомафия, все в куче. Значит, он решил переубивать всех приспешников Альбина. Еще и так символично – наркотик им вводил. А про какого скорпиона ты там рассказывала? Никакой татуировки мы не нашли.
Яна промолчала. От сестры Игоря она уже узнала, что у киллера была небольшая татуировка, сделанная в тюрьме. Вот только незадолго до начала событий, в которых Яна и приняла участие в качестве сыщика, будущий киллер почему-то решил уничтожить отметину, устранить все свои татуировки, забив их в профессиональном салоне краской телесного цвета. И денег не пожалел и боли не побоялся. Словно предчувствовал, роковую роль в его судьбе этого скорпиона. Но о своих видениях Милославская в милиции не рассказывала, лишь раз упомянув о татуировке при лейтенанте. Но тот, по всей видимости, запомнил.
Кроме того Яна не углублялась в беседах с представителями правопорядка и в еще один аспект этого скользкого дела. Она не собиралась рассказывать кому-либо о Тихоновой и Анне, женщинах, заказчицах убийство Олега. Того самого убийства, с которого для Милославской все и началось. Игорь теперь об этом не поведает, посаженный Альбин вряд ли вспомнит, да и мало кто ему поверит, если Яна станет все отрицать. Между тем, в этом отношении женщина не считала подобное утаивание информации грехом. Все-таки Игорь вернул Тихоновой практически всю сумму, оставив себе лишь чисто символическую плату за труды. А значит настоящего заказа на убийство, можно сказать, почти и не было.
– Удивляюсь только, – все разглагольствовал Руденко, окончательно так и не разобравшийся в душе с этим делом. – Как Альбин, такой крутой наркоделец, позволил своему племянничку светиться с этим мелким барыжничеством. У них же подобное не принято.
– А он и не знал о подпольной деятельности Олега. Мальчику просто не терпелось, получать большие деньги уж больно желал поскорее. Самостоятельным стать.
– Да… Идиоты, – неожиданно резюмировал лейтенант разливая остатки портвейна по стаканам и со вздохом убирая пустую бутылку.
– Ну что ж. – Милославская пожала плечами. – В таком случае можно сказать лишь: voila – tout fini, то есть «все кончено», – перевела тут же она, с усмешкой глядя на недовольно нахмурившегося Руденко, не любившего, когда Яна проявляла свою эрудицию и лингвистические познания.
Милославская уже собралась уходить: встала и даже взялась за ручку двери, намериваясь открыть ее, когда неожиданно обернулась к Руденко:
– А тебе не кажется, что это очень символично? – слабая улыбка скользнула по ее губам и исчезла, не сумев зажечь даже искорки в серьезных и немного погрустневших глазах.
– Что именно? – опешил Руденко.
– Игорь выбрал как символ мести знак скорпиона. Я имею в виду его татуировку. И как скорпион он погубил не только тех, кого задумал уничтожить, но и самого себя.
– Но ведь, его убил Альбин, разве не так? Почему это он погубил себя? – тупо спросил Руденко, не понимая Яну и глядя на нее, как на сумасшедшую.
Яна лишь улыбнулась в ответ и вышла. Она вовсе не собиралась рассказывать Руденко о том, что, если бы хотел, Игорь вполне успел бы выстрелить в своего шефа и скрыться. Но ситуация, подстроенная Яной, подсознательно его все же устраивала. Именно поэтому он так затягивал до последнего, рассказывая Яне о деталях и намерениях своей преступной, темной стороны жизни. Он знал, что, погибнув, отомстит Альбину так, как не сумел бы сделать простым выстрелом или уколом. Потеря всего – свободы, власти, денег продлит мучения Альбина, превратив его жизнь в ад. В тот самый ад, каким стало существование самого Игоря, попавшего по вине Альбина в тюрьму.
Путь занял более часа. В конце концов, после длительных плутаний по узким переулочкам, которые можно было одолеть не на машине, а лишь на ослике, как высказался в конце концов водитель, Яну доставили к нужному домику. Милостиво согласившись подождать, водитель получил обещанную сумму и принялся мечтать о такой же за обратный путь, который в противном случае все равно пришлось бы совершать и без Яны.
Высокий, но довольно-таки ветхий забор ограждал ухоженный маленький садик. Яна подошла к калитке и постучала. Но от первого же удара дверь неожиданно открылась. Оглядевшись, Яна заметила в садике неподвижную фигуру. По всей видимости молодая девушка сидела на большом камне, обхватив ноги тонкими красивыми руками, полностью отдавшись течению своих мыслей, напоминая при этом персонаж картин Анри Руссо.
У ног девушки с удобством расположился ухоженный английский сеттер. Увидев незнакомку, он поднял голову, тихонько тявкнул, но в следующую минуту приветливо замахал хвостом и потрусил к женщине, чтобы предано лизнуть ее руку. Девушка даже в этот момент не вырвалась из плена охватившей ее задумчивой отрешенности. Тогда яна шагнула к ней и вежливо ее окликнула. Незнакомка подняла красивые темно-синие глаза и как-то заторможено улыбнулась. Яна почувствовала, что разговор предстоит долгий.
* * *
Не успело еще прозвучать последнее слово, сорвавшееся со скривившихся в волнении губ девушки, как Яна быстро, словно на пружинах, поднялась. Интуиция подсказывала, что действовать следует как можно быстрее. Прежде всего она вежливо спросила у вышедшей в самом начале разговора пожилой женщины:– Скажите, я могу от вас позвонить?
– Конечно, пройдите в дом.
Яна, одеревеневшими от волнения пальцами вновь и вновь набирала рабочий номер телефона лейтенанта. В конце концов ей ответил незнакомый молодой голос. Сказанное им вовсе не порадовало Яну.
Руденко вновь не оказалось на месте и как с ним связаться, никто не мог ей подсказать. Яна, проклиная неусидчивого лейтенанта, которого так трудно обнаружить именно в те минуты, когда его содействие просто жизненно необходимо, мчалась на смирно дожидавшейся ее «шестерке» домой. Сейчас, как она чувствовала, без помощи Джеммы обойтись было нельзя. Прихватив обрадовавшуюся собаку, Милославская запаслась также деньгами, которые необходимы были для уменьшения аппетитов разохотившегося водителя, видевшего, что женщине его помощь необходима, и отправилась в сторону центра. По дороге, которая в лучшем случае заняла бы не более десяти минут, Яне было о чем поразмышлять. А прежде всего о том, правильно ли она поступила, сделав однозначный выбор.
Из дома, куда Яна заезжала за Джеммой, она вновь попыталась было дозвониться до Руденко, но результат оказался столь же плачевным. Она лишь передала сержанту, подчиненному Семена, адрес, по которому лейтенанту необходимо направиться в ту же минуту, когда он появится.
Кроме того, немного поразмышляв, она набрала номер домашнего телефона Альбина. После долгой паузы трубку поднял сам хозяин. Яна перевела дух и проговорила:
– Юрий Владимирович, вы одни?
– Ну, можно сказать так, – самодовольный голос уверенного в себе и своей безопасности человека ножом резанул по ушам Яны. Она быстро проговорила: – Пока я к вам не подъеду, ни в коем случае не впускайте никого в квартиру. Ни-ко-го. – Четко проговорила она, разговаривая с ним, как с несмышленым ребенком.
– Да ладно, – Альбин рассмеялся. – В данный момент я в полной безопасности. – Кроме того, со мной мой телохранитель, Игорь. Он мне предан безраздельно.
Яна замерла, услышав эту фразу. Холодная дрожь липкой рукой страха сжала ее сердце и разошлась по коже. Она медленно проговорила:
– Я бы на вашем месте не была так уверена.
Яна ощущала свою память, свой мозг как ледяной каток: мысли пролетали и ускользали, а прийти к правильному решению было необходимо за несколько секунд. Через мгновение она резко встряхнула головой. Какое бы чувство жалости не обуревало ее сейчас, рисковать чьей-то жизнью было абсолютно недопустимо. Пусть даже возможная жертва и была ей более, чем неприятной, все же расплата должна была настигнуть Альбина законным путем. Милославская добавила:
– Как вы думаете, ваш телохранитель сейчас может слышать наш разговор?
– Нет, – легкое удивление в голосе собеседника сменилось опасной задумчивостью.
– Рекомендую вам отослать под правдоподобным предлогом его или, – Яна запнулась. Как объяснить такую ситуацию представителям правопорядка в том случае, если рядом не сможет оперативно действовать Руденко? Но все же договорила: – сразу же вызвать милицию. Как бы то ни было, помните, что основная опасность исходит именно от него. Я буду у вас минут через десять.
Когда, преодолев все преграды на своем пути, включая охранную систему и кодовый замок в подъезде, Яна все же добралась через четверть часа к квартире Альбина, расположенной на втором этаже, было уже поздно. Дверь в квартиру открылась при первом же толчке. Яна с собакой очутилась в большой пустой прихожей, оригинально отделанной резным деревом. Когти Джеммы, следующей за хозяйкой, тихо проклацали по блестящему паркету. Яна передвигалась почти бесшумно. Она понимала, что входить не следует, а вместо этого стоит сразу же вызвать милицию, но останавливала мысль, что ее незамедлительная помощь еще может кому-нибудь понадобится.
Первая дверь, наугад выбранная Яной была распахнута. По всей видимости там располагалась спальня. Следующая, слегка приоткрытая, оказалась кабинетом. И именно в нем, полуоборотом по отношению к Милославской и лицом к собеседнику, стоял мужчина, держа в руках пистолет.
Яна застыла. Пока еще ее никто не видел. Картина, оказавшаяся перед ее глазами, чудилось, была столь же нереальна и неестественна, напоминая странную сюрреалистическую скульптуру.
Альбин негромко говорил:
– И все-таки, кто же именно тебя нанял? Говори, сука, – неожиданно высоким фальцетом взвизгнул он, на мгновения не сдержав обуревавшей его ненависти. – Ты уже покойник, понимаешь? – продолжал он более спокойным голосом. – И все же я могу весьма и весьма облегчить твою участь.
После короткой паузы Альбин процедил:
– Ты все также заботишься о своей чокнутой сестрице? Да? А представь, что с нею может произойти, если ты окажешься слишком уж непослушным? А-я-яй, какие страшные вещи иногда случаются.
Яна видела сидящего на диване крупного мужчину. После слов Альбина смертельная бледность проступила на его лице. Он сверлил взглядом собеседника, ничем не показывая, что заметил появившуюся женщину. Яна, боялась шелохнуться – в любой момент Альбин готов был выстрелить. Но пока тот продолжал свой монолог:
– Или ты все-таки никак простить мне не можешь, что тогда в тюрягу загремел? Я же тебе столько раз объяснял, что не знал, не мог знать я об облаве. Разве послал бы тебя тогда с наркотой в другой город? Сам ведь убытки какие потерпел6 едва на нары не загремел. А твою сестрицу все-таки и в то время поддерживал.
– И для поддержки ее к наркотикам без меня приучил?
Неожиданно прорезавшийся спокойный голос Игоря на мгновение ошеломил Милославскую. По тону можно было сказать, что Игорь презрительно усмехается, старательно скрывая испытываемые на самом деле чувства и переживания.
– Да ладно, – по фамильярно пренебрежительным словам Милославская, как и Игорь прекрасно поняла, что мужчина вовсе не считает данный поступок грехом. – Девчонка просто баловалась. Понимаешь, баловалась. Я бы и не позволил ей втянуться. Кто же знал, что ЛСД всего лишь за три раза приведет к подобному результату. Но ведь в конце концов, она же не умерла. А вот Олега, моего племянника ты убил.
По закаменевшему лицу секьюрити Яна поняла, что несчастье, произошедшее с сестрой он не принимает так легко, как Альбин. Глаза Игоря в этот момент сузились, а тело еле заметно напряглось. Джемма, затихшая рядом, беспокойно шевельнулась и Яна поняла, что бывший телохранитель сейчас кинется на Альбина, а тот, конечно же, выстрелит. Тогда Милославская жестом показала ожидающей Джемме, что необходимо напасть на стоящего к ним спиной человека.
Альбин также заметил, что Игорь шевельнулся. Выстрел прозвучал через мгновение после того, как мощное тело среднеазиатской овчарки всем корпусом обрушилось на спину человека с оружием. Именно это спасло Игорю жизнь. Рука Альбина дрогнула и пуля, предназначенная ему ушла вверх, войдя не в тело человека, а в потолок.
Альбин от неожиданного удара упал вниз лицом. Собака, оскалившись, грозно рычала, зажав зубами руку, в которой раньше было оружие. В мгновение ока пистолет, выпавший из ослабевшей руки, отлетел ближе к центру комнаты.
Милославская и Игорь одновременно рванулись к нему, но бывший секьюрити, видимо, благодаря своей профессиональной хватке оказался проворнее и завладел оружием первый. Яна замерла. Джемма не могла одновременно и удерживать Альбина и нападать на Игоря, поэтому она лишь глухо рычала, косясь на мужчину, но не отпуская теперь уже горла Альбина. Так что в данный момент все было в руках Милославской, а точнее она сама была во власти человека, которого считала убийцей. Яна понимала: несмотря на то, что хотя лишь обстоятельства вынудили Игоря совершить преступления и он уничтожал только тех, кто по его мнению заслуживал смерти, но в данный момент, защищая свою жизнь он способен на все. В том числе и устранить ее.
Поэтому женщина решила тянуть время, надеясь на появление Руденко. Она приказала Джемме держать альбина и ничего более не предпринимать, а сама посмотрела на Игоря, негромко проговорив:
– Я ничего тебе не сделаю. Понимаешь? Мне уже все известно, прежде всего то, что ты устранял лишь наркодельцов. Это из-за того, что произошло с твоей сестрой?
– Не только, – неподдельная горечь звучала в голосе Игоря, однако он все также держал Яну на мушке, осторожно отходя к окну. – Пройди сюда, – кивнул он Милославской и добавил: – Только не делай резких движений. И учти, если твоя псина лишь дернется или даже просто отпустит этого, – он бросил взгляд на распростертое неподвижное тело. Видимо, падая Альбин ударился головой об угол столика и теперь был без сознания, – я сразу же выстрелю. В нее или в тебя, – помолчав добавил он.
Затем, когда Яна по его приказанию села в низкое кресло – расчет опытного человека понятен: из такого низкого мягкого кресла очень быстро встать было затруднительно, на это понадобилось бы время, Игорь продолжил разговор:
– Как ты слышала, именно из-за него я сел в тюрьму. Мы с этой скотиной, – он вновь кивнул на Альбина, – вместе выросли, учились в техникуме, вместе и в армии служили, в Афганистане. Там Юрик и вышел на наркоту. Таким путем хотел побыстрее разбогатеть. Что ж, разбогател. Теперь весь район прибрал к рукам, главный наркобарон, то же мне. А меня в темную использовал. Это же мы вместе в начале девяностых занялись автоперевозками. А он однажды и попросил машину отогнать в другой город, другу помочь, якобы.
Игорь хрипло рассмеялся и, не отводя от женщины взгляда, распахнул окно.
– Когда у машины обнаружили в багажнике второе с «белой» начинкой, я был ошеломлен, но на Юрика даже подумать не мог. Хотя, за долгие дни за решеткой все понял. Прежде всего, что он меня не в первый раз в темную использовал. А он в ногах валялся, умолял, чтобы только всю вину на себя взял. Я друга и не предал. А как вышел, обнаружил, что мою маму покойницу с сестренкой он, как и обещал, без внимания не оставлял, деньгами снабжал. Только вот сестричку, молоденькую дурочку, с такой компанией свел, в которой наркоту за милое дело почитали, ЛСД, да всякой другой дурью баловались. А последствия…
– Последствия я уже видела, и очень вам сочувствую, – тихо проговорила Яна, судорожно раздумывая, как его удержать, если перед уходом бывший секьюрити пожелает устранить лишних свидетелей.
– Тогда ты поймешь, что не только из чувства мести, но и желая устранить всю эту мерзость, хоть немного очистить город, я решил уничтожить Альбина и иже с ним, крупных поставщиков наркоты.
– Да-да, – подхватила Яна, – я так и поняла. – Он не почувствовал иронии, когда она не очень осмотрительно добавила: – Поэтому-то ты и поставил себе план – по человеку каждые шесть месяцев. Только вот с Олегом и Никитиным у тебя как-то странно получилось.
– Ну да, – не замечая прозвучавшей иронии Игорь мечтательно улыбнулся. – я все продумал и, если бы не ты, смог бы выйти сухим из воды. С Олегом же действительно получилось очень необычно. Я ведь знал, что многим рискую, а оставлять сестру без средств к существованию никак не мог. Сама она разве способна работать? За ней уход необходим, а в я психушку ее отдавать не собираюсь. Конечно Юрик мне за телохранительство и прочие мелкие услуги неплохо платил, но я все же не брезговал и другими заказами. Ну, ты понимаешь, каким, – бросил он выразительный взгляд на женщину и улыбнулся, увидев сузившиеся глаза Яны.
Милославская убедилась в правильности своих неприятнейших предположений – раз Игорь так откровенно рассказывает о своей киллерской деятельности, то значит не собирается оставлять их в живых. Необходимо было действовать. Пока он продолжал разглагольствовать, видимо, ожидая аплодисментов и похвал от восхищенных зрителей, женщина взглядом показала не сводившей с ней глаз собаке, быть наготове.
– Всего их было три, ну а на четвертый раз со мной связался кореш, с которым мы в тюрьме огонь и воду прошли. Он знал, что у меня неплохие связи и попросил найти человека, способного уничтожить мерзавца, торгующего наркотиками и погубившего подростка, какую-то соседскую девчонку. Когда я узнал, что это оказался племяш Юрика, тот самый мальчик, бывший ему вместо сына, будущий заместитель и помощник, то очень долго смеялся. Честно говоря, я тогда даже деньги почти все вернул. Выслал анонимно. Рука не поднималась – этого Сизова все равно пришлось бы устранить…
В этот момент Игорь бросил взгляд в окно, откуда прозвучали призывно-вопиющие сигналы сирены подъезжающей милицейской машины и напрягся. «Черт, – ругнулась про себя Милославская, – ну почему именно сейчас Руденко приспичило с такой помпой врываться во двор. Идиот». Все же, воспользовавшись секундным замешательством мужчины, Милославская мгновенно успела глазами показать Джемме, что необходимо срочно действовать, сама же, желая отвлечь его внимание от собаки громко произнесла:
– Мне плохо! Сердце!
Игорь с искаженным яростью лицом вскинул пистолет и выстрелил в женщину. Краем глаза он видел метнувшуюся тень собаки, но отреагировать и повернуться в ее сторону, несмотря на всю свою сноровку и опыт уже не успел. Яну спасло лишь то, что изображая сердечный приступ она, предчувствуя опасность, с кошачьей грацией и обычно несвойственной ей скоростью скользнула на пол, делая вид, что падает в обморок. Пожалуй, и этот маневр не спас бы ее6 так как реакция Игоря все же оставалась молниеносной и второй выстрел прозвучал практически через секунду.
Вот только Яна с удивлением обнаружила, что темное пятно набухает на белоснежной рубашке бывшего секьюрити. Игорь уже лежал на полу, опрокинутый подскочившей собакой. «Откуда же кровь? – металась в голове Яны, не успевшей осознать прокрутившиеся словно по ускоренной пленке события, мысль. – Откуда?»
Ей казалось, что события, сперва разворачивающиеся слишком быстро, теперь замедлились. Привстав, она увидела очнувшегося Альбина, ликующе взирающего на дело рук своих. В руке у него был другой, маленький, словно игрушечный пистолетик.
Конечно, как никогда вовремя, в дверях раздался топот и появился Руденко в сопровождении своих ребят.
«Все. Занавес. С меня достаточно!» – устало подумала Милославская откинув голову и закрыв глаза.
* * *
Яна сидела в кабинете Руденко, с наслаждением затягиваясь очередной сигаретой.– Мы же не для протокола беседуем, да? – усмехнулась она, выпуская картинные колечки дыма. – А то меня твои следователи уже измучали. Устала одно и то же повторять.
– Какой протокол! Ну тебя. И как ты только во все это влезла? – болезненно поморщился Руденко с некоторым любопытством поглядывая на представшую в новом свете подругу. Всякий раз, когда она только оказывала определенное содействие следствию, а точнее раскрывала убийство, казавшееся Руденко безнадежным висяком, лейтенант изумлялся ее способностям и возможностям, хотя из гордости и старался скрыть свои чувства.
Он прекрасно понимал, что если бы только принялся официально копать под таких людей, как Альбин, Никитин, то вся информация тут же попала бы именно к ним. В таком случае либо ему заткнули бы рот официальным путем, либо все концы скрылись бы в воду так, что не подкопаешься.
– Я никогда не позволяла обстоятельствам победить меня, – усмехнулась Яна. Это фраза, несмотря на избитость, действительно довольно метко характеризовала ее многогранную натуру, способную через все препятствия и преграды пробиться к истине.
– Ладно, за победу, – лукаво сощурил глаза лейтенант, оценив шутку. Он извлекал в этот момент и расставлял с проворством карточного шулера, сдающего колоду, добытую неведомо откуда бутылку любимого портвейна и два стакана. Временами, а точнее очень часто, грузная фигура и некоторая, порой нарочитая медлительность наводила на мысли, что Руденко неуклюж и малоподвижен. Но Яна прекрасно знала, что порой он бывает очень ловок. Она меланхолично, а точнее устало, подняла бокал, как бы салютуя старому другу и отпила маленький глоток. Так хотелось расслабиться и забыть о столь трудных днях, часах и минутах. Но пока Яна решила сделать уступку и удовлетворить любопытство Руденко.
– Обстоятельства, – проворчал лейтенант, широким жестом вытирая пышные пшеничного цвета усы и одобрительно поглядывая на опорожненный им стакан. – Так как же ты разнюхала всю их сеть пор распространению наркотиков?
– Случайно, Сеня, случайно. – Яна не собиралась тратить уйму времени, разъясняя все в подробностях. – Ничего сложного – стоило лишь понять, что Альбин стоит во главе, а свое предприятие использует для переправления наркотиков и все становится ясно.
– Ну а про клинику? Вот уж не подумал бы, что там одной рукой лечат, другой калечат.
– Здесь все было завязано на Никитине. А помогал ему главврач, да санитар один, главные подельники. Именно к этому санитару Игорь, убийца, и вез тогда Никитина, намериваясь устранить сразу двоих.
– Почему же не получилось?
– Из-за моего вмешательства. Кроме того, Никитин кое-что в последний момент заподозрил – Игорю пришлось нейтрализовать его ударом, лишь затем вводить наркотик.
– А, кстати, когда обыскивали эту клинику для лечения богатеньких наркоманов и фирму по автоперевозкам, много нашли?
– Они все продумали, – на удивление уважительно отозвался о работниках отдела по борьбе с распространением наркотиков Руденко. Пару машин этой фирмы выследили и в нужный момент обыскали – при них наркота упрятана была из Южно-Казахстанских областей вывоз наладили. Ты была права – в поддельных произведениях искусства прятали. У них там своя мастерская была – изделия эти изготавливали, да начинкой снабжали. А Альбин здесь, попутно, подделки за подлинники сбывал. Но ты хорошо подсказала. Не знали бы, где искать, ни за что не обнаружили. А в клинике наркоту хранили и переправляли под руководством Никитина.
– Да, – Яна лениво зевнула. – Он из комы-то вышел?
– Нет еще, но прогноз врачей весьма оптимистичен.
– А санитара посадили, это я знаю, меня на опознание водили.
– Вот-вот. Как ты все просекла? – Руденко рассмеялся звучным, раскатистым басом, наливая себе полный стакан в честь завершения рабочего дня.
Яна не стала отвечать на данный риторический вопрос. Вздохнув, она лишь проговорила:
– Печально, если Иннокентий уйдет.
– А он-то тут при чем?
Данные подробности, касающиеся отдела по борьбе с распространением наркотиков, лейтенанту еще не были известны.
– Еще как при чем. Именно он помогал здешним наркодельцам поддерживать связь с Москвой. Да и подделки переправлял в Москву на продажу именно этот шустрый деятель. Хотя, мне кажется, что ваши люди взяли его на заметку, просто пока не знают, как к делу притянуть и где доказательства раздобыть. Хотя6 может быть, им эта рыбка и не по зубам.
– Ну ладно, наркота – не моя специальность, а вот убийцу мы с тобой нашли ловко, – самодовольно добавил Руденко, прервав яну на полуслове.
Руденко уже совершенно бессознательно и искренне верил в то, что не Яна разыскала ему убийцу, а все было проделано лишь благодаря его стараниям. Женщина усмехнулась про себя, но поправлять не стала.
– И не жалко тебе было этого Игоря? – со странным любопытством проговорил лейтенант. – Он-то себя считает борцом за правое дело. Очистителем города.
– Жалко, не жалко, – пожала плечами Яна. – Конечно, город тебе от наркодельцов ненадолго очистили. Сам знаешь, свято место пусто не бывает. Но я, наверное, пацифистка и таких мер не принимаю. Убийство – страшная вещь, непозволительная и недопустимая. Цель не оправдывает средства.
Яна прекрасно понимала: подобные соображения и разглагольствования лишены логики и смысла. Но есть ли хоть какая-то логика, какой-то смысл в кроваво и бесполезной жестокости совершенных палачом убийств? Где-то она читала: человек никогда не бывает столь откровенен, а порой и благороден, как в минуту осознаваемой и ожидаемой им смерти. Быть может, никто никогда просто не верит полностью в собственный уход, в свою смерть. Между нами и смертью до последнего мгновения остается ниточка надежды. И никто никогда не имеет права обрывать эту ниточку, уничтожать эту надежду.
– Но вот как тебе удалось завалить этих, из правительства города, – ворвались в ее мысли рассуждения и восторги Руденко. – Этого Альбина же и не только Никитин покрывал, но и еще кто-то из ментовки, начальство.
Яна пожала плечами. Она не очень-то удивлялась легкости, с которой приняли все ее показания и даже предприняли необходимые оперативные действия. Руденко и сам понимал, что это не просто так – кто-то сверху, прекрасно понимающий, что творится в городе, решил сдать этих засветившихся людей в качестве подачки. И Милославская догадывалась, чье содействие оказалось решающим – Сизов больше всего боялся, оказаться замешанным тем или иным образом в преступлениях. Вот он и выбрал легкий путь – потопить своего шурина со всеми его подельниками в обмен на обещание правоохранительных органов нигде не упоминать его фамилии.
– Каждый народ имеет такое правительство, которое имеет его, – с глубокомысленным видом проговорил приевшуюся уже пошлость Руденко, сам же довольно расхохотавшись над провозглашенным афоризмом. Яна только недовольно поморщилась, подобные двусмысленности ее ничуть не восхищали. Отсмеявшись, Руденко продолжил:
– Ну и накрутилось. И киллер этот, доморощенный, и наркомафия, все в куче. Значит, он решил переубивать всех приспешников Альбина. Еще и так символично – наркотик им вводил. А про какого скорпиона ты там рассказывала? Никакой татуировки мы не нашли.
Яна промолчала. От сестры Игоря она уже узнала, что у киллера была небольшая татуировка, сделанная в тюрьме. Вот только незадолго до начала событий, в которых Яна и приняла участие в качестве сыщика, будущий киллер почему-то решил уничтожить отметину, устранить все свои татуировки, забив их в профессиональном салоне краской телесного цвета. И денег не пожалел и боли не побоялся. Словно предчувствовал, роковую роль в его судьбе этого скорпиона. Но о своих видениях Милославская в милиции не рассказывала, лишь раз упомянув о татуировке при лейтенанте. Но тот, по всей видимости, запомнил.
Кроме того Яна не углублялась в беседах с представителями правопорядка и в еще один аспект этого скользкого дела. Она не собиралась рассказывать кому-либо о Тихоновой и Анне, женщинах, заказчицах убийство Олега. Того самого убийства, с которого для Милославской все и началось. Игорь теперь об этом не поведает, посаженный Альбин вряд ли вспомнит, да и мало кто ему поверит, если Яна станет все отрицать. Между тем, в этом отношении женщина не считала подобное утаивание информации грехом. Все-таки Игорь вернул Тихоновой практически всю сумму, оставив себе лишь чисто символическую плату за труды. А значит настоящего заказа на убийство, можно сказать, почти и не было.
– Удивляюсь только, – все разглагольствовал Руденко, окончательно так и не разобравшийся в душе с этим делом. – Как Альбин, такой крутой наркоделец, позволил своему племянничку светиться с этим мелким барыжничеством. У них же подобное не принято.
– А он и не знал о подпольной деятельности Олега. Мальчику просто не терпелось, получать большие деньги уж больно желал поскорее. Самостоятельным стать.
– Да… Идиоты, – неожиданно резюмировал лейтенант разливая остатки портвейна по стаканам и со вздохом убирая пустую бутылку.
– Ну что ж. – Милославская пожала плечами. – В таком случае можно сказать лишь: voila – tout fini, то есть «все кончено», – перевела тут же она, с усмешкой глядя на недовольно нахмурившегося Руденко, не любившего, когда Яна проявляла свою эрудицию и лингвистические познания.
Милославская уже собралась уходить: встала и даже взялась за ручку двери, намериваясь открыть ее, когда неожиданно обернулась к Руденко:
– А тебе не кажется, что это очень символично? – слабая улыбка скользнула по ее губам и исчезла, не сумев зажечь даже искорки в серьезных и немного погрустневших глазах.
– Что именно? – опешил Руденко.
– Игорь выбрал как символ мести знак скорпиона. Я имею в виду его татуировку. И как скорпион он погубил не только тех, кого задумал уничтожить, но и самого себя.
– Но ведь, его убил Альбин, разве не так? Почему это он погубил себя? – тупо спросил Руденко, не понимая Яну и глядя на нее, как на сумасшедшую.
Яна лишь улыбнулась в ответ и вышла. Она вовсе не собиралась рассказывать Руденко о том, что, если бы хотел, Игорь вполне успел бы выстрелить в своего шефа и скрыться. Но ситуация, подстроенная Яной, подсознательно его все же устраивала. Именно поэтому он так затягивал до последнего, рассказывая Яне о деталях и намерениях своей преступной, темной стороны жизни. Он знал, что, погибнув, отомстит Альбину так, как не сумел бы сделать простым выстрелом или уколом. Потеря всего – свободы, власти, денег продлит мучения Альбина, превратив его жизнь в ад. В тот самый ад, каким стало существование самого Игоря, попавшего по вине Альбина в тюрьму.