Страница:
Нэбо прибывал в Вавилон по своей дороге: поверх основания из обожженного кирпича она была вымощена красными и белыми плитами из брекчии (сцементированных обломков горных пород) и известняка; дорога проходила под Высокими воротами с драгоценным убранством и разноцветными воротами, украшенными изразцами с глазурью. Кончался путь у канала, где Нэбо ожидал корабль.
Тем временем в Эсагиле заканчивались приготовления.
Храм очищали, как записано на табличке:
"Когда минет два часа после восхода солнца, позовет он, как только стол для Бела и Белтии будет накрыт, жре-цазаклинателя; и тот очистит храм и окропит из сосуда с водой из Тигра и из сосуда с водой из Евфрата. И ударит в медный литавр посреди храма. Сосуд для воскурений и факел приносит он в храм. Сам он останется во дворе, в свя тая святых Бела и Белтии он не войдет". Очищали также помещение Нэбо в Эсагиле; створки дверей мазали кедровым маслом. Затем отрубали голову овце, и жрец-заклинатель символически очищал святилище окровавленной тушею. После этого жрец выносил тушу из храма и шел к реке вместе с носителем меча, который нес голову овцы.
Они бросали жертву в реку и уходили в степь, потому что становились нечистыми, в них вселялись изгнанные из храма злые духи. В город они не возвращались, пока Нэбо «гостил» в нем. Были и другие гости из других городов; из города Ура прибывала богиня Иштар (Венера). Для нее в Вавилоне были сооружены специальные ворота, сверху донизу облицованные глазурованными изразцами-рельефами священных животных, сопровождавших богов — участников празднества: священный бык, дракон Мушхушшу, спутник самого Мардука. На пороге ворот стояли мощные быки из бронзы и чудища.
Боги встречались на дворе Эсагилы, пировали, определяли судьбы друг друга и царей. Царю полагалось держать ответ перед Мардуком. Жрец отбирал у него скипетр, кольцо и божественное оружие, царскую тиару и ударял его по щеке. Царь преклонял колена и позволял выдрать себя за уши. Он заявлял, что не грешил, не был небрежен к богу и своим подданным, заботился о Вавилоне. По велению Мардука царю возвращали его атрибуты и снова били по щеке. Если на глазах царя появлялись слезы, год обещал быть удачным. Во дворе храма приносили в жертву белого быка.
На девятый день боги отправлялись в процессию в честь Мардука. Статуи богов несли на драгоценных тронах-носилках. Ожидающую толпу вавилонян ошеломляло это шествие с громкими молитвами, дымом курильниц, блеском одежд и драгоценностей. Процессия спускалась к воде и погружалась на корабль. Царь Навуходоносор II, супруг Семирамиды, писал в табличке: "Корабль… судно с каютой, его блистательное судно, его нос и корму, его канаты, его борта, изображения львов и драконов я облицевал золоче ной бронзой, украсил драгоценными камнями, дал его блеску воссиять в светлых струях Евфрата, как звездам ночного небосклона, и наполнил его роскошью на удивление всем. В месяц загмук, в начале г., представил я Мардуку, господину богов, расположиться на нем и торжественно направиться к своему великолепному празднику, священному празднику акиту".
Судно плыло вверх по течению, на берегу его то и дело останавливали толпы молящихся. Наконец оно прибывало в загородный дом новогоднего праздника — Дом акиту.
До сих пор ученые спорят, где происходила кульминационная "святая свадьба" — в Эсагиле, на башне Этеменанки, где, по слухам, находилось ложе длиной в 5 и шириной в 2 м, или в Доме акиту. Ибо, совершив путешествие, Мар-дук с другими богами возвращался в свой храм Дорогой процессии — она называлась «аибуршабу», то есть "Пусть не существует тайный враг". Вдоль дороги, начинавшейся за городской стеной Вавилона, далее проходившей между высоким земляным валом, окружавшим царский дворец, и линией военных укреплений, тянулись стены, украшенные изразцовым фризом высотой 2,95 м, с полосами из розеток и с шагающими между этими полосами львами, спутниками Иштар. Шириной дорога была 20–24 м, длиной — 250 м, вне города. Вымощена она была обожженным кирпичом, поверх которого лежали плиты в три дорожки: по бокам белые, в середине красные.
Народ шел по этой дороге, держа в руках множество ритуальных предметов — глиняные кроватки, столики, колесницы, кораблики, а также женские обнаженные фигурки с младенцами, сосущими грудь, и статуэтками других богов.
В черте города дорога, уже без стен и красно-белого покрытия, называлась "Иштар — защитница своих войск".
Возможно, это были «войска» влюбленных и супругов. Недаром по всей Месопотамии на память потомкам разбросаны глиняные культовые фаллические и женские половые органы — все это в гипертрофированном виде.
Праздник Нового года был тесно связан с плодородием. И не одни только боги вступали на этом празднике в "священный брак".
Той же цели были посвящены обряды, описанные Геродотом. Вавилоняне не видели греха в ритуальной проституции; девушки даже из аристократических семей по достижении совершеннолетия поступали служительницами в храм и продавали за деньги свою невинность чужестранцам. За год служения в храме молодая особа вполне созревала для того, чтобы стать своему будущему мужу верной и искусной женой.
Женские имена звучали тоже красноречиво: Ина-Эсаги-лирамат ("Любима в храме Эсагилы"); Итти-Мардук-бала-ту ("Жить с богом Мардуком").
Неудивительно, что строительство ступенчатой башни (зиккурата) Этеменанки с храмом-ложем наверху (стороны квадратной башни в основании 91,66 м) приписывалось Семирамиде. Понятно также, что супруг ее, правивший в 605562 гг. до н. э. царь Навуходоносор II горячо любил свою жену, несмотря на ее любвеобилие, и в ее честь приказал сотворить висячие сады с финиковыми пальмами, кедрами, смоковницами, миртами, алоэ и многими другими редкостными для степной безлесной Месопотамии деревьями и кустарниками, высаженными на ступенчатых террасах в искусственно насыпанную землю и в алебастровые вазы. Так он сотворил не что иное, как Седьмое чудо света.
Археологи, правда, спорят, были ли сады Семирамиды сооружены как пристройка к летнему дворцу царя в северном углу огражденного двойной стеной города площадью 16 км 2, или находились в западной части дворцового комплекса, спускаясь прямо к водам Евфрата, вдоль которого и протянулся Вавилон. Сплетничают и о том, точно ли Се-мирамидины были сады, а также существовала ли она вообще.
"Отец истории" Геродот, побывавший в Вавилоне в 500 г. до н. э., приписывает Семирамиде постройку камен ного моста через Евфрат и углубление русла реки, после чего та сделалась судоходной. Но наши современники опровергают Геродота: все это как раз сделал Навуходоносор П. А за Семирамиду, якобы мидянку, потомки принимали ассирийскую царицу Шаммурамат, жившую в IX в. до н. э.
Уже открыты города древнее шумерских, а «юный», пяти— или четырехтысячелетний Вавилон по-прежнему предмет пересудов, будто жизнь в нем не перестает кипеть и сейчас и будто нам о нем все известно. До сих пор слова "вавилонская блудница" звучат нарицательно (кстати, полагают, что так нарекли Семирамиду, якобы с чрезмерным рвением предававшуюся религиозным обрядам в честь Марду-ка).
Как аксиому, что "все дороги ведут в Рим", так же и все, что мы сейчас знаем и умеем и чем владеем, шло из Вавилона. Там придумали шестидесятиричную систему счисления: 12 месяцев в г., 60 минут в часе, 60 секунд в минуте; измерения по 360-градусной шкале. Там же придумали семь дней недели и само священное число 7 (как и 3), тот самый "талант" — мера веса и удачи (29 кг 68 г), слово «херувим» и так далее, далее… Дни недели, названные по небесным светилам, сохранились у романо-германских народов, придя через греков и римлян: 1-й — день Шамаша (Солнца), 2-й — Сина (Луны), 3-й — Нергаля (Марса), 4-й — Нэбо (Меркурия), 5-й — Мардука (Юпитера), 6-й — Иштар (Венеры), 7-й — Ниниба (Сатурна). Имена звездных богов здесь аккадские (семитские), они сменили шумерские имена тех же божеств; затем их сменили имена греко-римских богов, а потом появились романо-германские названия солнца и планет. Но принцип остался неизменным.
Вавилон был признанной столицей звездочетов, астрономов, астрологов. Этот город не раз бывал столицей возникавших и погибавших мировых держав. Последним хотел его сделать центром мира Александр Македонский. С этим замыслом он и умер в 323 г. до н. э. Вавилон — исток мировых религий, культов, обрядов, религиозных тради ций. Вавилон — самый большой и самый богатый город мира II–I тысячелетий до н. э., родина космополитизма и "смешения языков", город Вавилонской башни, Библии, город — "великая блудница".
Так не могло продолжаться вечно. Города имеют свои сроки жизни, они рождаются, расцветают и погибают — всему свое время, — как каждый человеческий или общественный организм. Строго говоря, существование Вавилона было нонсенсом со многих сторон. Погибнуть он должен был уже тогда, когда его жители дерзнули бросить вызов небесам и принялись строить свою супербашню. Чем ответили «сияющие» — массированной телепатической атакой или потоком жесткого гипер-пси-излучения, — нам неведомо. Может быть, был послан просто гипнотический приказ "Отныне ты не понимаешь этого языка", — что, кстати, в силах проделать любой средней руки гипнотизер из тех, что выступает в цирке. Но в итоге что-то повернулось в головах предприимчивых вавилонян — и они разбрелись по свету.
А Вавилон? Можно было бы ожидать, что место это станет отныне проклятым и даже трава там расти не будет. Но напротив — он еще более расцвел. Во-первых, недостроенная башня привлекала в город многочисленных туристов, во-вторых, играла свою роль близость караванных торговых путей, в-третьих, все эти роскошные изразцовые зикку-раты, храмы с пикантными девочками-жрицами, свобода нравов…
Вообще-то, древние не хуже нас с вами понимали, что туризм и торговля — основа процветания, и потому всячески украшали свои города, строили огромные храмы и пирамиды, устраивали красочные празднества и спортивные состязания, на которые стекалось огромное количество народа.
Обратимся же к моменту строительства башни. Эта тема, по крайней мере, не уступает по значимости "каре Господней" и также присутствует в Библии. Итак башня была главной достопримечательностью Вавилона, его, если хотите, визитной карточкой, главной приманкой туристов. Однако она постепенно ветшала и приходила в негодность. Ремонт этой башни был, пожалуй, равновелик подвигу ее постройки. За это взялся царь Нувуходоносор. К строительству его приучал его отец, основатель халдейской династии Набопаласар.
"Когда по велению Нэбо и Мардука, любящих мое царство, и при помощи оружия, сильного тростника (копья. — Прим. автора) принадлежащего грозному Эрре, который поражает молнией моих врагов, я победил Субарея (Ассирию. — Прим. автора) и превратил его страну в груды обломков и развалин, тогда Мардук, владыка Этеменанки, Вавилонской ступенчатой башни, которая еще до меня обветшала и обвалилась, приказал мне заново возвести фундамент в котловане на старом основании, чтобы глава башни могла высотой состязаться с небом. Я изготовил кирки, лопаты и формы для кирпичей из слоновой кости и эбенового дерева, отборной древесины и заставил многочисленных людей, созванных со всей страны, нести все это, лепить глиняные кирпичи, изготавливать обожженные кирпичи, бесчисленные, как капли дождя, падающего с неба… Бусы из золота и серебра, камни гор и морского побережья я разложил внутри его основания, белую драгоценную мазь, очищенное масло, благовонные травы и красную пасту я положил под кирпичи. Изображение моего величества, несущего корзину с кирпичом, я изготовил и заложил в фундамент.
Перед Мардуком, моим господином, я склонил выю, я подоткнул платье, роскошное одеяние моего величества, и носил на своей голове кирпичи и глину. Я велел сплести из золота и серебра корзины для кирпича, и Навуходоносора, старшего сына, любимца моего сердца, я заставил носить вместе с моими людьми глину, смешанное вино, чистое вино, масло и пряные травы"…
Найти и раскопать руины Вавилона европейцам оказалось необычайно трудно. Прежде всего потому, что доступ в Месопотамию был почти полностью закрыт тяжелой дорогой через горы и пустыни, а также враждебно настроенными кочевыми исламскими племенами, уничтожавшими "неверных".
Потомкам исчезнувшая Месопотамская цивилизация предстала в виде курганов — могильных холмов ее, состоявших из строительного мусора. Оттого археологические раскопки Вавилона невозможно вести традиционными методами. Еще Роберт Кольдевей жаловался, что ему не под силу вывезти эти немыслимые завалы строительных отходов.
Видимо, точно так же погибла под собственными обломками, а вовсе не сгорела разрушенная в последний раз Ксерксом Вавилонская башня. Ее взялся было перестроить Александр Македонский. Говорят, будто он совершил вавилонский обряд венчания на царство: взятие статуи Мар-дука за руки с тем, чтобы тот встал с трона. Но Македонский умер, так и не приступив, в сущности, к объявленному строительству.
Что же касается «возгораемости» вавилонского кирпича, то объяснить ее просто. Дело в том, что основной строительный материал — глина — выветривается и вымывается дождями. Для формирования ее применялся порубленный тростник, солома, то есть получается тот самый "саманный" кирпич, из которого до сих пор кладут дома на юге нашей страны. Материал этот прочный, легкий, сохраняющий тепло в доме зимой и хранящий прохладу в летний зной. Но… действительно горючий.
Позже научились обжигать кирпич в печах. Но с топливом в Месопотамии было не совсем вольготно, обожженный кирпич стоил очень дорого, ему вели счет: на каждом ставилось царское клеймо. В связи с этим здания строили из сырцового кирпича, переложенного тростниковыми канатами и залитого асфальтом ("земляной смолой"). Толщина стен в огромных дворцах и храмах, а также в городских стенах достигалась именно таким способом. А вот снаружи стены облицовывали обожженным кирпичом, ярко выкрашенным глазурью — синей, голубой, красной, черной.
Все здания стояли на высоких кирпичных площадках, а ниже — на насыпных холмах. Новые сооружения держались недолго: сырцовая кладка оседала, крыша проваливалась и здание приходило в негодность. Постоянное обновление строений было царской заботой, предметом гордости и похвальбы. Навуходоносор II говорит: "И Этеменан-ки, ступенчатую башню Вавилона, я заставил отделать асфальтом и глазурованным кирпичом, прекрасным, как день. Для перекрытия его помещений я применил в изобилии могучие кедровые стволы".
Непрерывная вавилонская «перестройка» — это и в самом деле гигантский труд. Несмотря же на склонность нового сооружения к разрушению, каждый раз строили "навечно". Это было священное дело, угодное богам. Еще есть версия о том, что храм наверху зиккурата разрушали сами строители: они, дескать, ежегодно строили его заново, чтобы каждый раз "священный брак" совершался в "новогодних стенах". Однако думается, что древние строители все же были людьми практичными и ограничивались косметическим ремонтом.
Пожар, возможный по ряду причин, в том числе и вовсе не от "карающей десницы", вполне мог бушевать и те семь дней, что отводят ему специалисты: тростник, без доступа воздуха, накапливал в себе гигантскую температуру, достаточную для плавления глины.
Первым европейцам, с риском для жизни посетившим Месопотамию, предстала унылая безлюдная равнина, окруженная Иранским и Армянским плоскогорьями на востоке и северо-востоке и Аравийской пустыней на западе. Однообразный унылый вид и курганы вдоль обеих рек, Евфрата и Тигра, стекающих с гор и впадающих в Персидский залив. В древности они сливались в 150 км от моря и имели общее устье. Жаркий климат и обилие степных трав, превращавших равнину в пастбище, — вот и все дары природы. Остальное было сделано руками человека, поселившегося здесь.
Впрочем, 6000 лет назад страна Сенаар (Шумер) была не безлюдной пустыней, а страной цветущей, кормившей многомиллионное население. Климат позволял земледельцам на распаханных, ухоженных полях собирать два урожая пшеницы и ячменя. Разбросанные по равнине редкие финиковые рощицы тоже подвергались окультуриванию. Степные травы кормили огромные стада быков и баранов.
Но не все было безоблачно с природной точки зрения: равнина изобиловала хищными зверями, ядовитыми змеями, скорпионами, тучами комаров и песчаных мух. К концу лета степь выгорала, особенно к Евфрату, к которому подступали пески. После засухи начинались обильные дожди — осенние и зимние. Болота испускали ядовитые испарения. Свирепствовали холера, малярия, дизентерия, тропическая лихорадка. В апреле разливались реки: наводнения превращали страну в огромное озеро. Вода стояла на равнине шесть месяцев.
С древнейших времен уцелели земляные дамбы и укрепления от воды. Всю Месопотамию пересекали вдоль и поперек отводные каналы, стоки с полей. Каналы рыли параллельно рекам, вокруг городов и в самих городах. На улицах тоже были стоки. Отводили воду и в обширные озера, вырытые искусственно; два таких озера еще видны вблизи Вавилона. Откосы и дно каналов выкладывали камнями, привозимыми с гор.
И при всем этом равнина подвергалась постоянным завоеваниям: Вавилон завоевывали последовательно — амо-реи, ассирийцы, персы, касситы, парфяне и еще многие племена и царства. А народ строил города и храмы, разрушал и снова возводил здания, вез из дальних земель камень, металлы, драгоценности, древесину и саженцы, краски, материалы для изготовления стекла, вообще множество ремесленного сырья, рыл каналы и озера, очищал их, обжигал глину, отвоевывал свою землю бесконечное число раз и, укрепившись, продолжал диктовать миру свою волю…
Ныне считается, что шумеры — пришлый народ. Откуда они пришли в междуречье Тигра и Ефрата, мы не знаем. Но следы их остались в предгорьях Копет-Дага и Эльбруса. А вблизи пустыни Каракум найдены родственные им развалины. Так появилась одна из теорий, наиболее логичных и все объясняющих. Жители пустыни попали в местность с невиданным изобилием воды, "в страну, текущую молоком и медом". И в то же время они были людьми гор.
Достичь этой местности им и помог бог гор — Энлиль-Бел. Для храма Энлилю они насыпали холм Э-кур — "Дом на горе". Горные народы ставили храмы на вершинах, отсюда и приверженность их к "искусственным горам" — пирамидам.
А потом пришли семиты, аккадское племя, создавшее Аккадское царство на севере Месопотамии. Аккадцы ринулись на юг и покорили шумеров, переняв у них язык, письменность, календарь. В конце концов они смешались в один народ — вавилонский. На самых древних рисунках шумеры и аккадцы — вместе. Шумеры с круглыми и бритыми головами и лицами. Глаза большие, большой прямой нос. Семиты — с длинными волосами и бородами, лица продолговатые, нос изогнутый и тонкий. Интересно, что в Вавилоне житейский, разговорный язык был семитский, а язык священнодействий, жреческий — шумерский. Молитвы, заклинания, священная история…
Бел, чей гнев не имеет подобия, Бел, благой царь, господин стран, делающий благосклонными великих богов, Бел, ниспровергающий своим взглядом могучих, господин царей, свет человечества, распределяющий судьбы, Бел, твое жилище — Вавилон, Борсиппа — твоя тиара.
В табличках из дворца ассирийского царя Саргона в Ниневии, найденных в 1849–1954 гг. и представлявших собой библиотеку Ашшурбанипала, вывезенную им из разрушенного Вавилона, прочли гимны богам, легенды о царях и ге роях, летописи ассирийских царей. В табличках — математика, астрономия, словари, учебники вавилонского языка, долговые документы, контракты о купле-продаже, завещания, печати. Ашшурбанипал собрал и сохранил все это.
Первый вавилонский царь-аморей Хаммурапи в прологе к своим Законам (1790 г. до н. э.) определил, в чем состоят царские добродетели, на своем примере. "Я, Хаммурапи, царь несравненный. Черноголовыми, которых дал мне Эн-лиль-Бел и власть над которыми поручил мне Мардук-Бел, я не пренебрегал, о них я не радел, я искал их блага. С могучим оружием, врученным мне Замамой и Инанной, с премудростью, дарованной мне Эа, с разумом, которым наделил меня Мардук, я истребил врагов вверху (на севере) и внизу (на юге), прекратил раздоры, устроил стране благосостояние, дал людям жить в безопасных местах, охранял их от нарушения спокойствия. Великие боги призвали меня, жезл мой — жезл правды, моя благая сень простерта над моим городом. На груди своей лелею я жителей Шумера и Аккада, а с помощью моего бога-покровителя и его братьев успокоены они в мире, моя премудрость их покрывает".
Хаммурапи провозгласил город Вавилон вечным обиталищем царственности; его жители получили привилегии, за которые крепко держались, ведь ореол царственного города признавали и покорявшие его персы, ассирийцы и другие завоеватели. Все правители-завоеватели "причащались" Вавилону через обряд "прикосновения к рукам Мар-дука, чтобы он встал".
Памфлет под вавилонским названием "Если царь не блюдет правосудия… " (700 г. до н. э.), а позднее под названием "Зерцало правителя" посвящен защите гражданских привилегий. Плохой царь тот, кто покушается на имущество граждан путем поборов, налагает на них тяготы и повинности, привлекает к военной службе, выносит неправильные приговоры и вообще не считается с привилегиями, "написанными на стелах", то есть с законами Хаммурапи.
Поскольку Вавилон есть средоточие мира, неприкосновенность его крепка. Даже собака, вошедшая в город, не может быть убита. Ашшурбанипал сообщает, что он сам переписал и сверил этот текст "для моего постоянного чтения".
С тех пор нашли еще множество глиняных, изредка каменных, архивов на табличках, надписей на стенах, каменных столбах и скалах предгорий. Табличками и списками с надписей наполнили все музеи современного мира. Но их до сих пор ищут и находят. Общее количество превысило уже 25000.
Вавилоняне отомстили Ассирии и разрушили дворец Саргона, с помощью мидян восстановив мировое Вавилонское царство. Но архивы отчего-то обратно не вывезли.
Переписка между тем велась интенсивная. Письма (глиняные таблички) вкладывались в глиняные же футляры ("конверты").
Точно пригнанный футляр обжигался в печи вместе с письмом. При получении футляр, на котором был адрес, разбивали. Зато хранили письмо.
Билингвы, двуязычные надписи, сыгравшие свою золотую роль в расшифровке древнекоптского письма египтян, предпринятой гениальным Шампольоном, в вавилонских табличках встречаются не единожды. Есть и трехъязычные тексты, но ни один из этих языков не был знаком ученым.
Первый перевод осуществил немецкий учитель Георг Гротефенд в сентябре 1802 г. Для сравнения он взял новоперсидские части двух надписей. До него был известен всего один клинописный значок — отделение слова от слова. Слова состояли из знаков числом до десяти. Гротефенд решил: это буквы, а не слоги. Он отыскал повторяющиеся слова. Затем — догадка: ведь повторяться столь часто могут имена и титулы царей. По-гречески и по-римски имена и титулы восточных царей передавали так: "М, царь великий, царь царей, № 4 царя сын". К примеру: "Дарий, сын Гистаспа; Ксеркс, сын Дария". Ксеркс был первым именем, прочитанным в клинописи. Гротефенд проверил имена царей по Библии; по сравнению с нею, имена отличались зву чанигм: Кхшхерше, Дархеуш, Гоштасп. Прочитал исследователь и имя бога Ахурамазда, и слово «великий». Но открытие Гротефенда не произвело ни на кого впечатления и было опубликовано только через 80 лет.
Когда в Египте нашли алебастровую вазу из Вавилона с надписями на четырех языках, один из которых был иероглифический, а три клинописные, вазу послали Шампольо-ну. Он-то и прочитал опять то же имя: Ксеркс.
Всего в вавилонских надписях насчитано 500 разных знаков.
Через 50 лет после Гротефенда англичанин Генри Рау-линсон прочитал гигантскую надпись на скале — это был рельеф из Персеполя. Бехистунская скала в Загросе поднимается на высоту 1000 м почти отвесно над равниной.
Начиная со стометровой высоты на скале сохранилась клинопись на вавилонском и персидском языках и рельефный рисунок. Больше десяти лет Раулинсон перерисовывал эти знаки — четыреста двадцатиметровых строчек. На рисунке царь Дарий, а перед ним 9 бунтовщиков со связанными сзади руками, а сам он попирает ногами поверженного врага. Надпись повествовала о том, как царь Дарий справился с бунтом и сел на трон царств, им тут же перечисленных.
После копирования (с риском для жизни — все-таки скала!) Раулинсон обнаружил в надписи более 200 имен царей, царств и народов…
Кроме имен, первыми словами, прочитанными в клинописи, были «царь», "народ", «страна», "бог".
Но все еще неизвестно было, на каком языке говорили вавилоняне и ассирийцы. Ассирийцы оставили учебные таблички-словари: они изучали вавилонский язык. И когда с их помощью наконец прочли слова вслух, то в звучании сразу обнаружилось огромное сходство с древнееврейским языком.
Позже прочли шумеров. В шумерских табличках удалось подобраться к истокам клинописи. Они писали не знаками, а штрихами — рисунками предметов.
Клинопись — сложное письмо: знаки, идеограммы, слоги, слова, звуки в них можно толковать как угодно. И, в общем-то, толкуют до сих пор.
Дольше всех из старинных начертаний держались круги и полукружия, а также идеограммы царей и богов — звездообразные знаки. Так, Иштар изображалась в виде восьмиконечной звезды, рядом с солнцем и луной. Мардук же — в виде копья.
Тем временем в Эсагиле заканчивались приготовления.
Храм очищали, как записано на табличке:
"Когда минет два часа после восхода солнца, позовет он, как только стол для Бела и Белтии будет накрыт, жре-цазаклинателя; и тот очистит храм и окропит из сосуда с водой из Тигра и из сосуда с водой из Евфрата. И ударит в медный литавр посреди храма. Сосуд для воскурений и факел приносит он в храм. Сам он останется во дворе, в свя тая святых Бела и Белтии он не войдет". Очищали также помещение Нэбо в Эсагиле; створки дверей мазали кедровым маслом. Затем отрубали голову овце, и жрец-заклинатель символически очищал святилище окровавленной тушею. После этого жрец выносил тушу из храма и шел к реке вместе с носителем меча, который нес голову овцы.
Они бросали жертву в реку и уходили в степь, потому что становились нечистыми, в них вселялись изгнанные из храма злые духи. В город они не возвращались, пока Нэбо «гостил» в нем. Были и другие гости из других городов; из города Ура прибывала богиня Иштар (Венера). Для нее в Вавилоне были сооружены специальные ворота, сверху донизу облицованные глазурованными изразцами-рельефами священных животных, сопровождавших богов — участников празднества: священный бык, дракон Мушхушшу, спутник самого Мардука. На пороге ворот стояли мощные быки из бронзы и чудища.
Боги встречались на дворе Эсагилы, пировали, определяли судьбы друг друга и царей. Царю полагалось держать ответ перед Мардуком. Жрец отбирал у него скипетр, кольцо и божественное оружие, царскую тиару и ударял его по щеке. Царь преклонял колена и позволял выдрать себя за уши. Он заявлял, что не грешил, не был небрежен к богу и своим подданным, заботился о Вавилоне. По велению Мардука царю возвращали его атрибуты и снова били по щеке. Если на глазах царя появлялись слезы, год обещал быть удачным. Во дворе храма приносили в жертву белого быка.
На девятый день боги отправлялись в процессию в честь Мардука. Статуи богов несли на драгоценных тронах-носилках. Ожидающую толпу вавилонян ошеломляло это шествие с громкими молитвами, дымом курильниц, блеском одежд и драгоценностей. Процессия спускалась к воде и погружалась на корабль. Царь Навуходоносор II, супруг Семирамиды, писал в табличке: "Корабль… судно с каютой, его блистательное судно, его нос и корму, его канаты, его борта, изображения львов и драконов я облицевал золоче ной бронзой, украсил драгоценными камнями, дал его блеску воссиять в светлых струях Евфрата, как звездам ночного небосклона, и наполнил его роскошью на удивление всем. В месяц загмук, в начале г., представил я Мардуку, господину богов, расположиться на нем и торжественно направиться к своему великолепному празднику, священному празднику акиту".
Судно плыло вверх по течению, на берегу его то и дело останавливали толпы молящихся. Наконец оно прибывало в загородный дом новогоднего праздника — Дом акиту.
До сих пор ученые спорят, где происходила кульминационная "святая свадьба" — в Эсагиле, на башне Этеменанки, где, по слухам, находилось ложе длиной в 5 и шириной в 2 м, или в Доме акиту. Ибо, совершив путешествие, Мар-дук с другими богами возвращался в свой храм Дорогой процессии — она называлась «аибуршабу», то есть "Пусть не существует тайный враг". Вдоль дороги, начинавшейся за городской стеной Вавилона, далее проходившей между высоким земляным валом, окружавшим царский дворец, и линией военных укреплений, тянулись стены, украшенные изразцовым фризом высотой 2,95 м, с полосами из розеток и с шагающими между этими полосами львами, спутниками Иштар. Шириной дорога была 20–24 м, длиной — 250 м, вне города. Вымощена она была обожженным кирпичом, поверх которого лежали плиты в три дорожки: по бокам белые, в середине красные.
Народ шел по этой дороге, держа в руках множество ритуальных предметов — глиняные кроватки, столики, колесницы, кораблики, а также женские обнаженные фигурки с младенцами, сосущими грудь, и статуэтками других богов.
В черте города дорога, уже без стен и красно-белого покрытия, называлась "Иштар — защитница своих войск".
Возможно, это были «войска» влюбленных и супругов. Недаром по всей Месопотамии на память потомкам разбросаны глиняные культовые фаллические и женские половые органы — все это в гипертрофированном виде.
Праздник Нового года был тесно связан с плодородием. И не одни только боги вступали на этом празднике в "священный брак".
Той же цели были посвящены обряды, описанные Геродотом. Вавилоняне не видели греха в ритуальной проституции; девушки даже из аристократических семей по достижении совершеннолетия поступали служительницами в храм и продавали за деньги свою невинность чужестранцам. За год служения в храме молодая особа вполне созревала для того, чтобы стать своему будущему мужу верной и искусной женой.
Женские имена звучали тоже красноречиво: Ина-Эсаги-лирамат ("Любима в храме Эсагилы"); Итти-Мардук-бала-ту ("Жить с богом Мардуком").
Неудивительно, что строительство ступенчатой башни (зиккурата) Этеменанки с храмом-ложем наверху (стороны квадратной башни в основании 91,66 м) приписывалось Семирамиде. Понятно также, что супруг ее, правивший в 605562 гг. до н. э. царь Навуходоносор II горячо любил свою жену, несмотря на ее любвеобилие, и в ее честь приказал сотворить висячие сады с финиковыми пальмами, кедрами, смоковницами, миртами, алоэ и многими другими редкостными для степной безлесной Месопотамии деревьями и кустарниками, высаженными на ступенчатых террасах в искусственно насыпанную землю и в алебастровые вазы. Так он сотворил не что иное, как Седьмое чудо света.
Археологи, правда, спорят, были ли сады Семирамиды сооружены как пристройка к летнему дворцу царя в северном углу огражденного двойной стеной города площадью 16 км 2, или находились в западной части дворцового комплекса, спускаясь прямо к водам Евфрата, вдоль которого и протянулся Вавилон. Сплетничают и о том, точно ли Се-мирамидины были сады, а также существовала ли она вообще.
"Отец истории" Геродот, побывавший в Вавилоне в 500 г. до н. э., приписывает Семирамиде постройку камен ного моста через Евфрат и углубление русла реки, после чего та сделалась судоходной. Но наши современники опровергают Геродота: все это как раз сделал Навуходоносор П. А за Семирамиду, якобы мидянку, потомки принимали ассирийскую царицу Шаммурамат, жившую в IX в. до н. э.
Уже открыты города древнее шумерских, а «юный», пяти— или четырехтысячелетний Вавилон по-прежнему предмет пересудов, будто жизнь в нем не перестает кипеть и сейчас и будто нам о нем все известно. До сих пор слова "вавилонская блудница" звучат нарицательно (кстати, полагают, что так нарекли Семирамиду, якобы с чрезмерным рвением предававшуюся религиозным обрядам в честь Марду-ка).
Как аксиому, что "все дороги ведут в Рим", так же и все, что мы сейчас знаем и умеем и чем владеем, шло из Вавилона. Там придумали шестидесятиричную систему счисления: 12 месяцев в г., 60 минут в часе, 60 секунд в минуте; измерения по 360-градусной шкале. Там же придумали семь дней недели и само священное число 7 (как и 3), тот самый "талант" — мера веса и удачи (29 кг 68 г), слово «херувим» и так далее, далее… Дни недели, названные по небесным светилам, сохранились у романо-германских народов, придя через греков и римлян: 1-й — день Шамаша (Солнца), 2-й — Сина (Луны), 3-й — Нергаля (Марса), 4-й — Нэбо (Меркурия), 5-й — Мардука (Юпитера), 6-й — Иштар (Венеры), 7-й — Ниниба (Сатурна). Имена звездных богов здесь аккадские (семитские), они сменили шумерские имена тех же божеств; затем их сменили имена греко-римских богов, а потом появились романо-германские названия солнца и планет. Но принцип остался неизменным.
Вавилон был признанной столицей звездочетов, астрономов, астрологов. Этот город не раз бывал столицей возникавших и погибавших мировых держав. Последним хотел его сделать центром мира Александр Македонский. С этим замыслом он и умер в 323 г. до н. э. Вавилон — исток мировых религий, культов, обрядов, религиозных тради ций. Вавилон — самый большой и самый богатый город мира II–I тысячелетий до н. э., родина космополитизма и "смешения языков", город Вавилонской башни, Библии, город — "великая блудница".
Так не могло продолжаться вечно. Города имеют свои сроки жизни, они рождаются, расцветают и погибают — всему свое время, — как каждый человеческий или общественный организм. Строго говоря, существование Вавилона было нонсенсом со многих сторон. Погибнуть он должен был уже тогда, когда его жители дерзнули бросить вызов небесам и принялись строить свою супербашню. Чем ответили «сияющие» — массированной телепатической атакой или потоком жесткого гипер-пси-излучения, — нам неведомо. Может быть, был послан просто гипнотический приказ "Отныне ты не понимаешь этого языка", — что, кстати, в силах проделать любой средней руки гипнотизер из тех, что выступает в цирке. Но в итоге что-то повернулось в головах предприимчивых вавилонян — и они разбрелись по свету.
А Вавилон? Можно было бы ожидать, что место это станет отныне проклятым и даже трава там расти не будет. Но напротив — он еще более расцвел. Во-первых, недостроенная башня привлекала в город многочисленных туристов, во-вторых, играла свою роль близость караванных торговых путей, в-третьих, все эти роскошные изразцовые зикку-раты, храмы с пикантными девочками-жрицами, свобода нравов…
Вообще-то, древние не хуже нас с вами понимали, что туризм и торговля — основа процветания, и потому всячески украшали свои города, строили огромные храмы и пирамиды, устраивали красочные празднества и спортивные состязания, на которые стекалось огромное количество народа.
Обратимся же к моменту строительства башни. Эта тема, по крайней мере, не уступает по значимости "каре Господней" и также присутствует в Библии. Итак башня была главной достопримечательностью Вавилона, его, если хотите, визитной карточкой, главной приманкой туристов. Однако она постепенно ветшала и приходила в негодность. Ремонт этой башни был, пожалуй, равновелик подвигу ее постройки. За это взялся царь Нувуходоносор. К строительству его приучал его отец, основатель халдейской династии Набопаласар.
"Когда по велению Нэбо и Мардука, любящих мое царство, и при помощи оружия, сильного тростника (копья. — Прим. автора) принадлежащего грозному Эрре, который поражает молнией моих врагов, я победил Субарея (Ассирию. — Прим. автора) и превратил его страну в груды обломков и развалин, тогда Мардук, владыка Этеменанки, Вавилонской ступенчатой башни, которая еще до меня обветшала и обвалилась, приказал мне заново возвести фундамент в котловане на старом основании, чтобы глава башни могла высотой состязаться с небом. Я изготовил кирки, лопаты и формы для кирпичей из слоновой кости и эбенового дерева, отборной древесины и заставил многочисленных людей, созванных со всей страны, нести все это, лепить глиняные кирпичи, изготавливать обожженные кирпичи, бесчисленные, как капли дождя, падающего с неба… Бусы из золота и серебра, камни гор и морского побережья я разложил внутри его основания, белую драгоценную мазь, очищенное масло, благовонные травы и красную пасту я положил под кирпичи. Изображение моего величества, несущего корзину с кирпичом, я изготовил и заложил в фундамент.
Перед Мардуком, моим господином, я склонил выю, я подоткнул платье, роскошное одеяние моего величества, и носил на своей голове кирпичи и глину. Я велел сплести из золота и серебра корзины для кирпича, и Навуходоносора, старшего сына, любимца моего сердца, я заставил носить вместе с моими людьми глину, смешанное вино, чистое вино, масло и пряные травы"…
Найти и раскопать руины Вавилона европейцам оказалось необычайно трудно. Прежде всего потому, что доступ в Месопотамию был почти полностью закрыт тяжелой дорогой через горы и пустыни, а также враждебно настроенными кочевыми исламскими племенами, уничтожавшими "неверных".
Потомкам исчезнувшая Месопотамская цивилизация предстала в виде курганов — могильных холмов ее, состоявших из строительного мусора. Оттого археологические раскопки Вавилона невозможно вести традиционными методами. Еще Роберт Кольдевей жаловался, что ему не под силу вывезти эти немыслимые завалы строительных отходов.
Видимо, точно так же погибла под собственными обломками, а вовсе не сгорела разрушенная в последний раз Ксерксом Вавилонская башня. Ее взялся было перестроить Александр Македонский. Говорят, будто он совершил вавилонский обряд венчания на царство: взятие статуи Мар-дука за руки с тем, чтобы тот встал с трона. Но Македонский умер, так и не приступив, в сущности, к объявленному строительству.
Что же касается «возгораемости» вавилонского кирпича, то объяснить ее просто. Дело в том, что основной строительный материал — глина — выветривается и вымывается дождями. Для формирования ее применялся порубленный тростник, солома, то есть получается тот самый "саманный" кирпич, из которого до сих пор кладут дома на юге нашей страны. Материал этот прочный, легкий, сохраняющий тепло в доме зимой и хранящий прохладу в летний зной. Но… действительно горючий.
Позже научились обжигать кирпич в печах. Но с топливом в Месопотамии было не совсем вольготно, обожженный кирпич стоил очень дорого, ему вели счет: на каждом ставилось царское клеймо. В связи с этим здания строили из сырцового кирпича, переложенного тростниковыми канатами и залитого асфальтом ("земляной смолой"). Толщина стен в огромных дворцах и храмах, а также в городских стенах достигалась именно таким способом. А вот снаружи стены облицовывали обожженным кирпичом, ярко выкрашенным глазурью — синей, голубой, красной, черной.
Все здания стояли на высоких кирпичных площадках, а ниже — на насыпных холмах. Новые сооружения держались недолго: сырцовая кладка оседала, крыша проваливалась и здание приходило в негодность. Постоянное обновление строений было царской заботой, предметом гордости и похвальбы. Навуходоносор II говорит: "И Этеменан-ки, ступенчатую башню Вавилона, я заставил отделать асфальтом и глазурованным кирпичом, прекрасным, как день. Для перекрытия его помещений я применил в изобилии могучие кедровые стволы".
Непрерывная вавилонская «перестройка» — это и в самом деле гигантский труд. Несмотря же на склонность нового сооружения к разрушению, каждый раз строили "навечно". Это было священное дело, угодное богам. Еще есть версия о том, что храм наверху зиккурата разрушали сами строители: они, дескать, ежегодно строили его заново, чтобы каждый раз "священный брак" совершался в "новогодних стенах". Однако думается, что древние строители все же были людьми практичными и ограничивались косметическим ремонтом.
Пожар, возможный по ряду причин, в том числе и вовсе не от "карающей десницы", вполне мог бушевать и те семь дней, что отводят ему специалисты: тростник, без доступа воздуха, накапливал в себе гигантскую температуру, достаточную для плавления глины.
Первым европейцам, с риском для жизни посетившим Месопотамию, предстала унылая безлюдная равнина, окруженная Иранским и Армянским плоскогорьями на востоке и северо-востоке и Аравийской пустыней на западе. Однообразный унылый вид и курганы вдоль обеих рек, Евфрата и Тигра, стекающих с гор и впадающих в Персидский залив. В древности они сливались в 150 км от моря и имели общее устье. Жаркий климат и обилие степных трав, превращавших равнину в пастбище, — вот и все дары природы. Остальное было сделано руками человека, поселившегося здесь.
Впрочем, 6000 лет назад страна Сенаар (Шумер) была не безлюдной пустыней, а страной цветущей, кормившей многомиллионное население. Климат позволял земледельцам на распаханных, ухоженных полях собирать два урожая пшеницы и ячменя. Разбросанные по равнине редкие финиковые рощицы тоже подвергались окультуриванию. Степные травы кормили огромные стада быков и баранов.
Но не все было безоблачно с природной точки зрения: равнина изобиловала хищными зверями, ядовитыми змеями, скорпионами, тучами комаров и песчаных мух. К концу лета степь выгорала, особенно к Евфрату, к которому подступали пески. После засухи начинались обильные дожди — осенние и зимние. Болота испускали ядовитые испарения. Свирепствовали холера, малярия, дизентерия, тропическая лихорадка. В апреле разливались реки: наводнения превращали страну в огромное озеро. Вода стояла на равнине шесть месяцев.
С древнейших времен уцелели земляные дамбы и укрепления от воды. Всю Месопотамию пересекали вдоль и поперек отводные каналы, стоки с полей. Каналы рыли параллельно рекам, вокруг городов и в самих городах. На улицах тоже были стоки. Отводили воду и в обширные озера, вырытые искусственно; два таких озера еще видны вблизи Вавилона. Откосы и дно каналов выкладывали камнями, привозимыми с гор.
И при всем этом равнина подвергалась постоянным завоеваниям: Вавилон завоевывали последовательно — амо-реи, ассирийцы, персы, касситы, парфяне и еще многие племена и царства. А народ строил города и храмы, разрушал и снова возводил здания, вез из дальних земель камень, металлы, драгоценности, древесину и саженцы, краски, материалы для изготовления стекла, вообще множество ремесленного сырья, рыл каналы и озера, очищал их, обжигал глину, отвоевывал свою землю бесконечное число раз и, укрепившись, продолжал диктовать миру свою волю…
Ныне считается, что шумеры — пришлый народ. Откуда они пришли в междуречье Тигра и Ефрата, мы не знаем. Но следы их остались в предгорьях Копет-Дага и Эльбруса. А вблизи пустыни Каракум найдены родственные им развалины. Так появилась одна из теорий, наиболее логичных и все объясняющих. Жители пустыни попали в местность с невиданным изобилием воды, "в страну, текущую молоком и медом". И в то же время они были людьми гор.
Достичь этой местности им и помог бог гор — Энлиль-Бел. Для храма Энлилю они насыпали холм Э-кур — "Дом на горе". Горные народы ставили храмы на вершинах, отсюда и приверженность их к "искусственным горам" — пирамидам.
А потом пришли семиты, аккадское племя, создавшее Аккадское царство на севере Месопотамии. Аккадцы ринулись на юг и покорили шумеров, переняв у них язык, письменность, календарь. В конце концов они смешались в один народ — вавилонский. На самых древних рисунках шумеры и аккадцы — вместе. Шумеры с круглыми и бритыми головами и лицами. Глаза большие, большой прямой нос. Семиты — с длинными волосами и бородами, лица продолговатые, нос изогнутый и тонкий. Интересно, что в Вавилоне житейский, разговорный язык был семитский, а язык священнодействий, жреческий — шумерский. Молитвы, заклинания, священная история…
Бел, чей гнев не имеет подобия, Бел, благой царь, господин стран, делающий благосклонными великих богов, Бел, ниспровергающий своим взглядом могучих, господин царей, свет человечества, распределяющий судьбы, Бел, твое жилище — Вавилон, Борсиппа — твоя тиара.
В табличках из дворца ассирийского царя Саргона в Ниневии, найденных в 1849–1954 гг. и представлявших собой библиотеку Ашшурбанипала, вывезенную им из разрушенного Вавилона, прочли гимны богам, легенды о царях и ге роях, летописи ассирийских царей. В табличках — математика, астрономия, словари, учебники вавилонского языка, долговые документы, контракты о купле-продаже, завещания, печати. Ашшурбанипал собрал и сохранил все это.
Первый вавилонский царь-аморей Хаммурапи в прологе к своим Законам (1790 г. до н. э.) определил, в чем состоят царские добродетели, на своем примере. "Я, Хаммурапи, царь несравненный. Черноголовыми, которых дал мне Эн-лиль-Бел и власть над которыми поручил мне Мардук-Бел, я не пренебрегал, о них я не радел, я искал их блага. С могучим оружием, врученным мне Замамой и Инанной, с премудростью, дарованной мне Эа, с разумом, которым наделил меня Мардук, я истребил врагов вверху (на севере) и внизу (на юге), прекратил раздоры, устроил стране благосостояние, дал людям жить в безопасных местах, охранял их от нарушения спокойствия. Великие боги призвали меня, жезл мой — жезл правды, моя благая сень простерта над моим городом. На груди своей лелею я жителей Шумера и Аккада, а с помощью моего бога-покровителя и его братьев успокоены они в мире, моя премудрость их покрывает".
Хаммурапи провозгласил город Вавилон вечным обиталищем царственности; его жители получили привилегии, за которые крепко держались, ведь ореол царственного города признавали и покорявшие его персы, ассирийцы и другие завоеватели. Все правители-завоеватели "причащались" Вавилону через обряд "прикосновения к рукам Мар-дука, чтобы он встал".
Памфлет под вавилонским названием "Если царь не блюдет правосудия… " (700 г. до н. э.), а позднее под названием "Зерцало правителя" посвящен защите гражданских привилегий. Плохой царь тот, кто покушается на имущество граждан путем поборов, налагает на них тяготы и повинности, привлекает к военной службе, выносит неправильные приговоры и вообще не считается с привилегиями, "написанными на стелах", то есть с законами Хаммурапи.
Поскольку Вавилон есть средоточие мира, неприкосновенность его крепка. Даже собака, вошедшая в город, не может быть убита. Ашшурбанипал сообщает, что он сам переписал и сверил этот текст "для моего постоянного чтения".
С тех пор нашли еще множество глиняных, изредка каменных, архивов на табличках, надписей на стенах, каменных столбах и скалах предгорий. Табличками и списками с надписей наполнили все музеи современного мира. Но их до сих пор ищут и находят. Общее количество превысило уже 25000.
Вавилоняне отомстили Ассирии и разрушили дворец Саргона, с помощью мидян восстановив мировое Вавилонское царство. Но архивы отчего-то обратно не вывезли.
Переписка между тем велась интенсивная. Письма (глиняные таблички) вкладывались в глиняные же футляры ("конверты").
Точно пригнанный футляр обжигался в печи вместе с письмом. При получении футляр, на котором был адрес, разбивали. Зато хранили письмо.
Билингвы, двуязычные надписи, сыгравшие свою золотую роль в расшифровке древнекоптского письма египтян, предпринятой гениальным Шампольоном, в вавилонских табличках встречаются не единожды. Есть и трехъязычные тексты, но ни один из этих языков не был знаком ученым.
Первый перевод осуществил немецкий учитель Георг Гротефенд в сентябре 1802 г. Для сравнения он взял новоперсидские части двух надписей. До него был известен всего один клинописный значок — отделение слова от слова. Слова состояли из знаков числом до десяти. Гротефенд решил: это буквы, а не слоги. Он отыскал повторяющиеся слова. Затем — догадка: ведь повторяться столь часто могут имена и титулы царей. По-гречески и по-римски имена и титулы восточных царей передавали так: "М, царь великий, царь царей, № 4 царя сын". К примеру: "Дарий, сын Гистаспа; Ксеркс, сын Дария". Ксеркс был первым именем, прочитанным в клинописи. Гротефенд проверил имена царей по Библии; по сравнению с нею, имена отличались зву чанигм: Кхшхерше, Дархеуш, Гоштасп. Прочитал исследователь и имя бога Ахурамазда, и слово «великий». Но открытие Гротефенда не произвело ни на кого впечатления и было опубликовано только через 80 лет.
Когда в Египте нашли алебастровую вазу из Вавилона с надписями на четырех языках, один из которых был иероглифический, а три клинописные, вазу послали Шампольо-ну. Он-то и прочитал опять то же имя: Ксеркс.
Всего в вавилонских надписях насчитано 500 разных знаков.
Через 50 лет после Гротефенда англичанин Генри Рау-линсон прочитал гигантскую надпись на скале — это был рельеф из Персеполя. Бехистунская скала в Загросе поднимается на высоту 1000 м почти отвесно над равниной.
Начиная со стометровой высоты на скале сохранилась клинопись на вавилонском и персидском языках и рельефный рисунок. Больше десяти лет Раулинсон перерисовывал эти знаки — четыреста двадцатиметровых строчек. На рисунке царь Дарий, а перед ним 9 бунтовщиков со связанными сзади руками, а сам он попирает ногами поверженного врага. Надпись повествовала о том, как царь Дарий справился с бунтом и сел на трон царств, им тут же перечисленных.
После копирования (с риском для жизни — все-таки скала!) Раулинсон обнаружил в надписи более 200 имен царей, царств и народов…
Кроме имен, первыми словами, прочитанными в клинописи, были «царь», "народ", «страна», "бог".
Но все еще неизвестно было, на каком языке говорили вавилоняне и ассирийцы. Ассирийцы оставили учебные таблички-словари: они изучали вавилонский язык. И когда с их помощью наконец прочли слова вслух, то в звучании сразу обнаружилось огромное сходство с древнееврейским языком.
Позже прочли шумеров. В шумерских табличках удалось подобраться к истокам клинописи. Они писали не знаками, а штрихами — рисунками предметов.
Клинопись — сложное письмо: знаки, идеограммы, слоги, слова, звуки в них можно толковать как угодно. И, в общем-то, толкуют до сих пор.
Дольше всех из старинных начертаний держались круги и полукружия, а также идеограммы царей и богов — звездообразные знаки. Так, Иштар изображалась в виде восьмиконечной звезды, рядом с солнцем и луной. Мардук же — в виде копья.