Васина Нина. Женщина-апельсин - 1

   - Налево, - сказала она шепотом. - Теперь направо... Заходи в дверь и спускайся в подвал. Налево. Стоять.
   В большом помещении прачечной стояли стиральные автоматы. Цементный пол, почти под потолком небольшие окна с решетками, но света было достаточно. У запертой двери стояли металлические решетчатые контейнеры с бельем. Белье было засунуто в сетки. Сетки завязаны узлом.
   Ева открыла дверцу одного из контейнеров, достала сетку и развязала ее. Она выпотрошила оттуда серое белье. Расстелила на полу простыню. Все это время она старалась не смотреть на Слоника, боялась, что он заметит что-то в ее взгляде, что насторожит его.
   Ева сжала и разжала пару раз правую ладонь, резко выдохнула и нанесла быстрый и сильный удар ребром по шее - чуть пониже уха и наискосок.
   Слоник медленно опустился на колени, потом упал лицом вниз на простыню. Ева осторожно подошла сзади, достала веревку и тщательно намотала ее концы на обе руки, потом закинула веревку Слонику на горло, упершись коленом ему в спину.
   - Встречай, Николаев! - Ева закусила губу до крови, в голове у нее словно помутилось. Она вспомнила, что еще хотела сказать Слонику прощальную речь. - Попрощайся со своей системой! - сказала она вместо этого, сев ему на спину и сдерживая судорожное подергивание тела. Когда Слоник обмяк, еще перестраховалась с минуту, прислушиваясь и задерживая дыхание.
   Пошатываясь, Ева подошла к автоматам для стирки, отсчитала пятый с одной стороны, ют-крыла его круглый люк. Там ничего не было. Подошла к другому. В полиэтиленовом пакете лежали аккуратный маленький радиотелефон и противогаз. Еве надо было удивиться противо-, газу, но все у нее словно застыло внутри.
   Она замотала Слоника в простыню вместе с телефоном и противогазом, не обращая внимания на промокшие штаны Слоника и резкий запах экскрементов, потом еще в тряпки, засунула этот тюк в сетку, сетку подтащила к контейнеру. Здесь она заметила, что у нее дрожат руки. Сцепила их с силой и закрыла глаза на несколько секунд. Перекидами забросила сетку в контейнер, завалила другими сетками. Оказавшееся лишним грязное белье рассовала в другие сетки. Закрыла контейнер. И только тогда посмотрела на часы и обнаружила, что Волков должен был приехать пять минут назад.
   - Ну что, приступим? - спросил сам себя Федя и сказал секретарю:
   - Начали!
   В тюрьме один из надзирателей посмотрел на часы и пошел к прогулочному двору. Он постоял немного, оглядывая гуляющих, но никто не подошел к решетке. Он посмотрел на вышку, она была пуста. Он пожал плечами, подождал еще на всякий случай пять минут, еще раз посмотрел на часы и ушел. Ему заплатили за десять минут, которые один из заключенных - он должен был подойти к решетке в назначенное время - хотел провести с женщиной в прачечной. "Если этот болван передумал, тем лучше, деньги-то заплачены..." - подумал надзиратель и решил, что он не заметил пустой вышки.
   Волков подъехал к пропускному пункту тюрьмы на "мигалке", выбежал оттуда и спросил заинтересованного его шумным появлением охранника, не приезжал ли фургон в прачечную. Фургон еще не приезжал. Волков чуть отогнал "мигалку" и стал смотреть то на часы, то на дорогу.
   У него очень болела голова, и эта боль не давала ему паниковать и испугаться до потери соображения. Он ничего не понимал, но имел некоторую информацию, которой раньше не было.
   "Все будет хорошо, - уговаривал он сам себя. - Два охранника садятся в машину уже на выезде из тюрьмы. Не будут же они просматривать все белье! Его уже просмотрели в прачечной, его уже просмотрели, они закатят контейнеры и уедут, мое присутствие и не нужно... Что же это творится в самом деле?.."
   На дороге показался фургон.
   Подсадной
   "мохнатый" поднялся на крышу, пробежал по ней согнувшись и спустился в другой люк, оказавшись в административном отсеке тюрьмы.
   Ему показалось, что он услышал легкое стрекотание вертолета вверху, над крышей.
   "А если краля не позвонила? - Он остановился на секунду. - Ладно, это не моя забота, - уговаривал он себя, чувствуя, что начинает нервничать. Это именно он должен был привести бегуна в прачечную. - Но ведь она сказала, что Федя..." - здесь "мохнатый" остановился еще раз, словно споткнувшись. Он вспомнил, что первый назвал ей имя Феди.
   "Мохнатый" решил успокоить себя тем, что никогда не видел эту женщину в тюрьме, иначе бы запомнил. Значит, она пришла специально на побег, и что ей еще здесь делать, как не побег. И дергаться тогда нечего, а надо быстрее сматываться, в аэропорту в камере хранения его ждут вещи и билет.
   Фургон проехал ворота тюрьмы и подъехал к хозяйственному двору. Он остановился, вышел раздосадованный шофер - у него пропали накладные - и стукнул как следует по покрышке ногой. Подошли двое охранников, открыли дверь прачечной. Шофер открыл двери фургона и спустил трап. Он каждый раз с интересом наблюдал, как контейнеры с бельем затаскивают снизу по трапу в машину. Он этот чертов трап таскал только из-за тюремной прачечной.
   Погрузка закончилась.
   За воротами тюрьмы Волков, не находящий себе места, нервно ходил у поста. Он видел, как фургон, не доезжая до ворот, вдруг свернул к большому металлическому ангару, въехал туда. Через минуту из ангара вышел шофер, закурил и присел на корточки. Шоферу уже давно объяснили, что в ангаре груз проходит спецосмотр. Охранники, которые должны были с ним ехать, стояли неподалеку. Шофер в который раз представил, как тюки с бельем протыкают острыми и длинными лезвиями или дают обнюхать страшной собаке.
   Охранник у пропускника подошел к решетке и заинтересованно рассматривал разбитое лицо Волкова.
   - Фургон приехал, - объяснил Волков свою нервозность, кивнув на ангар.
   - Да ты так не переживай, если кого ловишь, расслабься. Никого живого в этом фургоне остаться не может. Газ! - Охранник, довольный, усмехнулся. И быстро, и эффективно! Так что можешь ехать без проблем!
   - Нет, - сказал Волков одеревеневшими губами, - я провожу.
   Шофер с охранниками прошел в ангар, фургон выехал за ворота.
   - Это вертолет, - сказали Феде в ухо с хрипами и сильными помехами. Сколько мне еще тут болтаться? Чего не звоните?
   Федя, застыв, еще раз посмотрел на часы.
   - Крутись еще немного. А что там происходит внизу?
   - Да все нормально, тихо, никакой возни. Фургон выезжает из ворот, милицейская мигалка
   Стоит неподалеку. Одна прогулочная вышка пустая. Все нормально, непонятно только, что я тут делаю до сих пор?
   - Еще пять минут, ну, четыре, - сказал Федя, уже чувствуя остро неприятности, и отложил телефон. - Фургон уехал, на крыше его тоже нет, сказал он секретарю.
   - Подожди, Федя, не суетись... Что тут может быть? Если он пошел в прачечную, должен был позвонить наш подсадной.
   - Он не позвонил.
   - А если не пришел надзиратель?
   - Тогда подсадной не должен был спускаться с вышки! - заорал Федя, теряя спокойствие окончательно. - Либо их взяли в коридорах, либо нашли телефон и противогаз, что опять-таки обозначает, что их взяли.
   - Федя, - спросил секретарь, - почему ты оставил ребят смотреть за подставной машиной и никого не послал перехватить настоящую? - Секретарь говорил тихо и медленно.
   - Почему, почему! Потому! Очень умный, да?
   - Нет, это я только что придумал.
   - Если контора знала про машину из прачечной, что тут делать? У меня голова пухнет, я ничего не понимаю!
   Пискнул телефон.
   - Я сворачиваюсь! - сказал вертолет. - Все спокойно, прогулка закончена.
   Федя сидел в оцепенении еще минут десять. Не двигаясь, рядом сидел его секретарь. Он первый не выдержал:
   - Федя, чего мы ждем?
   - Мы ждем, когда начнутся неприятности. Когда что-нибудь прояснится, сразу станет легче.
   В кресле дремал, посапывая, курьер. Телефон. Движения у Феди словно в замедленном кино.
   - Але! Это "мохнатый". Она позвонила?
   - Кто она? - спросил Федя, сразу успокоившись.
   - Ну, эта красотка, которую ты послал? Мне некогда, объявили посадку. Я сказал ей, где телефон в прачечной, она позвонила?
   - Как она выглядит?
   - Отпадная блондинка из "Плейбоя" в спецодежде.
   Федя уставился перед собой, не мигая.
   - Контора послала своего человека на побег, а меня наняла, чтобы подставить, как я и думал раньше, - сказал Федя секретарю, убирая телефон. - Позвони ребятам, пусть бросают фургон и делают отбой. Поехали домой, у меня большие планы на сегодняшний вечер.
   Ева прошла спокойно и не спеша по коридору к тому месту, где она оставила пакет со своей одеждой. Он была почти уверена, что его там не окажется, но пакет был на месте. А рядом - туалет для персонала. Ева зашла в кабинку, быстро сняла форменную одежду и повесила на дверцу. Тщательно оделась, уговаривая себя не спешить.
   - Не получилось с допросом? - спросили Еву на контроле при выходе. Прогулка окончилась, а вы как раз уходите.
   - Что? А, да... Да, - ответила она. На дороге подняла руку и шла так, не оглядываясь. Частник нашелся почти сразу. Ева назвала больницу. Частник стал рассказывать, как в этой больнице умерла его невестка. Ева заснула под его рассказ на несколько минут, как будто провалилась в яму.
   В больнице она нашла прачечную и осмотрела доставленные контейнеры. Взгляд ее, как будто помимо сознания, безошибочно определил длинную сетку. Ева протянула руку сквозь решетку контейнера и пощупала эту сетку. Потом пошла по коридорам больницы, пока не нашла каталку.
   Вокруг нее ходили люди из персонала, ей даже задали какой-то вопрос, но Ева только отмахнулась. Силы ее были на исходе. Она вытащила Слоника и с большим трудом уложила его на каталку, подтащив сначала на нее верхнюю часть туловища. Ее стало мутить, когда на каталке она отстегивала наручники, потом разрезала одежду и сдергивала эти клочья. Голого Слоника накрыла замаранной простыней и перевезла через несколько коридоров и два лифта в подвал, где был морг.
   - Опять везут! - крикнула ей старая санитарка, елозившая шваброй по полу. - Уже местов тут нет, а все везут! К родным ставить или к неопознанным?
   - К неопознанным, - проговорила Ева с трудом, ей показали куда.
   Она постояла несколько секунд у шеренги накрытых каталок, потом сняла с чьей-то ноги бирку с номером и привязала ее Слонику на большой палец.
   На улице повалил крупный снег, словно где-то вверху открыли переполошенный курятник, город за несколько минут стал белым и торжественным. Ева поехала в управление, убедив себя, что спать сейчас нельзя: надо было быстрей показаться Волкову, пока он не наделал глупостей. На остановке она бросила в мусорный контейнер пакет с кусками одежды Слоника, противогазом и телефоном.
   У двери своего кабинета она чуть задержалась, а когда протянула руку, Волков распахнул дверь. Глаза у него были вытаращены, волосы торчали, рот открыт.
   - Ты жива! - крикнул он первым делом на весь коридор. Оглянулись все, кто там был.
   Ева толкнула его в комнату и закрыла дверь.
   - Волков, - сказала она строго, - я тоже рада тебя видеть, мы не виделись со вчерашнего дня, но так орать все равно не надо. Что у тебя произошло?
   - Полный маразм, понимаешь, когда я ехал в машине из прачечной, на меня напали двое в камуфляжной форме, отрубили меня и забрали документы. Он метался по комнате, размахивая руками. - Да! Они еще облили меня спиртом! Меня хотели отвезти в вытрезвитель.
   - Волков, - спросила Ева, подкрашивая губы перед маленьким зеркальцем от пудреницы, - какого черта ты делал в машине из прачечной?
   - Ну как же, - забормотал Волков, всмотревшись в Еву повнимательней и почуяв неладное. - Это, конечно, была не настоящая машина из прачечной, это я ее так. Я должен был приехать. У нас сегодня побег должен быть, Ева Николаевна, помните?
   - И куда мы сегодня бежим на машине из прачечной? - Теперь Ева припудривалась.
   - Ева... Николаевна, Курин!.. Он сегодня должен был сбежать. - Волков вдруг побледнел, Ева испугалась, что он упадет в обморок.
   - Волков, ну что за бред? Какой побег? Курин расслабился, когда убили этого.., как его, футбольного босса, ждет суда спокойно в изоляторе.
   - Ты не могла меня так подставить, - глухо проговорил Волков, потом схватился за виски руками. - А! Я понял! Ничего не получилось, да?
   - Волков, мне надоели твои фантазии, давай работать наконец, у нас уже три дела висят просто в воздухе.
   Волков, не отрываясь, смотрел на Еву. У него дрожали руки.
   - Если ты вывезла Курина, - сказал он глухо, - то он труп, потому что машину из прачечной обрабатывают газом в специальном боксе.
   - Я тебя уже просила говорить мне "вы". Это раз. Ты мне надоел с этим Куриным. Это два. Если тебе нужна помощь психолога, то ее зовут Далила, помнишь Далилу, красавицу? Она работает этажом ниже. Это три. Постарайся заткнуться и помолчать с полчасика, я соберу бумаги.
   Волков посидел пять минут, потом, спотыкаясь, опрокинув стул, выбежал из кабинета и понесся бегом по лестнице в дежурную часть узнать происшествия по городу.
   Через час по городу объявили тревогу. Из Бутырской тюрьмы сбежал особо опасный преступник, Паша Закидонский, он же Слоник. Он не вернулся после прогулки в камеру, обнаружен открытый люк на крышу тюрьмы, пропал один охранник с вышки, что предполагает организованный побег.
   Ева с трудом дождалась пяти часов. Волков убежал, опрокинув стул, и больше в кабинете не появился. Ева быстро замкнула дверь и постаралась спуститься с лестницы не спотыкаясь.
   На улице ее ждал Володя. Он стоял с большим букетом роз, припорошенных снегом. Над розами светилась его улыбка. На него падал снег, свисая кое-где сосульками с волос.
   - Давно стоишь? - Ева не могла никак засунуть ключи от машины в дверцу.
   - Часа два, - сказал Володя, отбивая дробь зубами. - Это тебе цветы! напомнил он на всякий случай.
   - Отличные цветы, - сказала Ева безо всякого выражения.
   - Если ты изображаешь полное раскаяние по поводу наших близких отношений, - говорил Володя, усаживаясь, - если ты решила немедленно прекратить нашу только родившуюся любовь, - он снимал мокрый снег с головы и стряхивал это на пол, - если ты такая мрачная и злая, чтобы побыстрей и подальше меня оттолкнуть!..
   - Ну хватит уже! - устало сказала Ева.
   - Если ты не понимаешь, что зажгла меня огромным и неугасающим костром!..
   - Прекрати, где ты нахватался этого! - Ева наконец улыбнулась.
   - Подожди, я должен договорить, в конце самое интересное. Если ты! Будешь изображать из себя добродетельную женщину, которой я недостоин, то тебе надо приготовиться. Я тебя просто изнасилую, немедленно, в машине.
   Ева посмотрела на непрерывные потоки машин рядом, они еле ползли. Час пик.
   - Но если ты благоразумна, добра и честна так же, как и прекрасна, ты пригласишь меня к себе домой в постель, не зря же я потратил ползарплаты на розы!
   - Я не могу! - сказала голая Ева. - Ты не понимаешь, я сегодня убила человека!
   Володя стоял перед ней на коленях, он снимал с нее последнюю одежду трусики с колготками и ботинки.
   - Наверное, - сказал он, начав раздеваться, - это был ужасный бандит и убийца!
   - Какая разница, как ты не понимаешь, я вдруг подумала... Я подумала, что он - чья-то первая любовь! - Еву трясло, она быстро достала постельное белье и завернулась в одеяло. - Я - чудовище, - сказала она шепотом в зеркало.
   - Это я - чудовище! - зарычал Володя и прыгнул к ней на тахту.
   Ночью, когда за окном затихли почти все звуки города, Ева шла бесшумно по цементному полу прачечной. На веревках везде висело белье, задевая ее лицо и мешая смотреть на пол. Ей показалось, что все! Она нашла! Но опять отвратительное прикосновение чужого мокрого белья к лицу! Ева закричала и резко села, прижав к груди одеяло.
   Она тяжело дышала. Пошевелился рядом Володя и приподнял голову.
   - Удавка!.. - сказала Ева. - Я ее потеряла там.
   - Какая удавка? - спросил он сонно.
   - Которой я его задушила, - сказала Ева с отчаяньем в голосе. - Я ее потеряла... Я не воин.
   - Ну хватит уже, правда, сколько можно, я уже понял, что ты работаешь не в бухгалтерии, давай спать, а? Иди сюда, я тебя запрячу, тебя никто не найдет до утра.
   Федя выбрался из машины у своего дома сердитый и злой. Он смерчем пробежал по двору, вызвав дружный лай двух доберманов. Увидев его в окне, перекрестилась и запряталась Матрешка.
   - Жена! - крикнул он и затопал ногами. - Снять сапоги, поставить самовар!
   - Каки таки сапоги, ну каки сапоги, - тоненько тренькнула из угла Матрешка. - Ботинки у тебя, а чай давно готов.
   - Где она? Я так решил, если сейчас не встретит - все.
   - Ну что такое - все, что - все?
   - Умолкни. Найти Наталью и привести ко мне, - сказал Федя уже спокойней подбежавшей на шум охране.
   - На лугу она, лошадь гостю показыват! - заверещала Матрешка громко.
   - Нет у меня лошади, нету! - опять заорал Федя что есть мочи.
   - А я и говорю, нету тут никакой лошади, а он говорит, покажи да покажи! С самого утра - покажи и покажи! Ну она и говорит, пошли, говорит! На луг, говорит!.. По первому снегу и покажу, - закончила Матрешка шепотом, видя перекосившуюся ненавистью физиономию хозяина.
   Федя выбежал на крыльцо и приказал притащить во двор скамью. Потом сбегал, тяжело дыша, к сараю и принес две плетки, сочно стеганул себя по ногам, споткнулся и матернулся.
   На улицу понемногу вышли все из дома.
   Сколько раз потом ни вспоминал Стас то, что произошло дальше, столько раз покрывался гусиной кожей и цепенел. Он так и не понял, сон это был или реальность. С каждым первым снегом ему мерещилась скамья желтого дерева, еще зеленая трава в снегу и легкий парок от горячего тела Натальи, разложенной на скамье.
   Наталья шла с телохранителями, улыбаясь Феде, счастливая, с румянцем во всю щеку, подметая снег длинным пальто с меховой опушкой. Федя смотрел на нее напряженно, помахивая плетками, и понемногу улыбка Натальи угасла. Стас семенил за ней, путаясь ногами в длинном халате, запрятав мерзнущие руки в длинные рукава телогрейки.
   Когда Наталья подошла к Феде, все затихли.
   - Ложись на скамью, - сказал Федя тихо. Наталья оглянулась.
   - Это ты мне приготовил, муж? - спросила она со значением.
   - Тебе, жена, - ответил Федя.
   - Федя, - робко сказал стоящий рядом секретарь, - Федя, не надо, не делай этого!..
   - Молчи, Никитка, - сказала Наталья и сбросила на траву, поведя плечами, расстегнутое пальто.
   Она оказалась в длинной кружевной рубашке тонкого полотна. Кряхтя, легла животом вниз, обхватила скамью полными белыми руками и посмотрела на Федю веселым глазом из-под желтых кудряшек у лица.
   Федя оттянул первый удар с ленцой, пробуя. Но на спине тут же лопнула и порозовела тонкая ткань. Это раззадорило Федю, он размахнулся сильней, и хлыст звонко свистнул перед ударом. Наталья взяла в зубы свою косу и зажмурилась, выдавив первые слезы. Дальше Федя стегал двумя плетками, расставив ноги и побагровев лицом. Когда на спине почти не осталось рубашки, Федя, пошатываясь и шумно захватывая воздух, отошел, ничего не видя сквозь синюю пелену.
   Стас попробовал дернуться, когда Наталья легла, его оттолкнули локтем и показали близко к лицу кулак.
   Потом Стас поймал себя на том, что отдал бы все за камеру... Даже, может, и на скамью бы лег, только пусть все это заснимут и отдадут ему!
   Федя ушел в дом, за ним потянулись зрители - охрана, шофер, секретарь, старичок-истопник, мелко крестясь, и приехавший случайно гость с вытаращенными глазами и пьяный в стельку. Стас смотрел, замерзая ногами в домашних шлепанцах, как причитала Матрешка, оставшись одна возле хозяйки, как тяжело и медленно вставала Наталья, пряча глаза и сжав на груди рубашку.
   - Зря ты это, Федя, - тихо сказал секретарь
   - Сам знаю, что зря! Зря... Зато полегчало. - Федя обливал голову в кухне холодной водой... - А этого придурка... Этого извращенца, алкоголика, этого обжору киношника - вон... Вон! Вон!!
   В дом вбежал охранник и зашептал Феде на ухо,
   - Прилетели, стервятники! - Федя вытерся, сел за стол и велел пропустить важных гостей.
   Два черных "мерседеса" неслышно подкатили к дому.
   Гости входили по одному, неспешно. Четверо одинаково одетых мужчин в черных очках. Ни один не перекрестил лоб на икону
   - Где он? - спросил наконец один из гостей после напряженного молчания.
   - А где она? - спросил Федя. - Спросите у вашей крали.
   Гости переглянулись.
   - Вы что, ребята, совсем умом тронулись, сюда приезжать?
   - Они без пушек, - сказал один из охранников Феди, стоящий в дверях.
   - Это я даже не обсуждаю. Вы зачем приехали, посмеяться?
   - Где он? - спросил еще раз гость с тем же спокойствием в голосе.
   Федя посмотрел в окно. Его люди уносили скамью Выглянуло осторожное белесое солнце
   - Федя, - сказал другой гость, - не заставляй нас ждать, ты в эту игру один не сможешь сыграть, отдай его, Федя. Это очень серьезно.
   Федя понял, что они приехали не для того, чтобы посмеяться.
   - Его увела с прогулки красивая баба. Это видел мой человек. Я решил, что вы делаете свое дело, а меня прилепили дерьмом на видное место.
   Четверка повернулась, как по команде, и пошла к двери. Последний из них оглянулся уже на выходе.
   - Два дня тебе. Найдешь его - будешь жить
   В тюрьму приехали представители сразу трех разных организаций. Толстоватые дяди в форме милиции заинтересованно рассматривали бравых молоденьких эфэсбэшников, красавцев, как на подбор, в костюмчиках и белых рубашках из-под пальто. Между ними сновали суетливые личности странного вида из государственного управления разведки, самый неприметный и самый плешивый из них один ходил медленно и со всеми подряд здоровался, всовывая для пожатия потную хилую руку.
   Через час прочесывания коридоров, крыши, подсобных помещений и служебных туалетов все они стали то и дело наталкиваться друг на друга. Поэтому когда прыткий эфэсбэшник выбежал из прачечной и стал докладывать своему старшему тихонько на ухо, вокруг них собрались толпой остальные. Милиционер предложил "не быть гадом".
   - Одно дело делаем, чего шепчешь! Эфэсбэшник нашел веревку. Небольшую, с метр.
   - Веревка тонкая, синтетическая, очень прочная, неизвестной выделки, отрапортовал нашедший веревку. - Найдена в прачечной на полу!
   Гуровцы сразу разошлись, кроме самого плешивого, а милиционеры решили развлечься.
   - Где, говоришь, нашел? - строго спросил старший по званию.
   - В прачечной, товарищ майор!
   - Подозрительное место... Для веревок, я имею в виду! - Он оглянулся на своих, и те заржали, как по команде.
   - Так ведь прочная, как леска!.. - оправдывался исполнительный эфэсбэшник - И короткая такая! И концы обработаны..
   - Осмотри как следует места общего пользования. Если найдешь что-то подозрительное - швабру, например, туалетную бумагу, - сразу доложить!
   Милиционеры хохотали. Пора было разъезжаться.
   Все разбились по своим группам, только плешивый гуровец не отходил от нашедшего веревку.
   Молодого эфэсбэшника звали Ковалев Сергей. Он стоял задумчиво и накручивал оба конца веревки себе на ладони. Накрутив два раза, он заметил, что посередине веревки есть место, словно окрашенное темной краской или грязное.
   Плешивый тоже посмотрел на это место, потом на Ковалева. Они поняли друг друга, это было заметно по напряженному лицу Ковалева, который тут же спрятал веревку Плешивый ничего не сказал, только уважительно кивнул, уходя.
   За воротами тюрьмы сновали журналисты и таскали камеры телевизионщики.
   Волков ждал Еву Николаевну утром в кабинете спокойный и бодрый. Он перелопатил несколько папок с делами, ее все не было. К десяти Волков занервничал, стал мерить шагами комнату, вспомнил, как они с Евой считали шаги, и обозлился.
   Пришла Ева и спросила, почему он не был сегодня на стрельбище.
   - Ева Николаевна, вы, конечно, в курсе. Из тюрьмы вчера сбежал особо опасный преступник.
   - Я в курсе. Все об этом говорят, проверки в аэропортах и на вокзалах.
   - Я думаю, зря это. Не уедет он из Москвы, отсидится где-нибудь.
   - Все может быть, - рассеянно сказала Ева, просматривая подготовленные Волковым папки. - Все может быть..
   - Ева Николаевна, а где вы были вчера с десяти до двенадцати утра?
   - У меня были дела, - сказала Ева спокойно. - Я хотела провести допрос Курина в тюрьме, но попала как раз на время прогулки. Подождала немного, а потом решила не тревожить его.
   - Не тревожить Курина? Так-так.
   - Слушай, Волков, я вижу, ты продолжаешь разыгрывать со вчерашнего дня какой-то спектакль, давай наконец его доиграем и забудем обо всем. А?
   - Я только хочу понять, что вчера произошло!
   - И что, по твоему мнению, произошло?
   - Ты... ВЫ меня кинули как последнего.., я не знаю!..
   - Насчет чего я тебя кинула?
   - Мы должны были провести побег Курина. Так ведь?
   - Хорошо, допустим, я по каким-то непонятным для меня причинам...
   - За деньги! - перебил ее Волков.
   - За сколько же, интересно? - спросила Ева.
   - За столько, что мало не покажется.
   - Ладно. Продолжим. Я решила сделать побег Курину за деньги. Тебя взяла в сообщники. Что ты должен был делать?
   - Пригнать машину к тюремной прачечной. Вы должны были провести его в прачечную, запрятать в постельное белье, его вывозят в больницу... Что вы так смотрите на меня?
   - Если все было так, как ты говоришь, значит, ты привез машину для белья, а я...
   - Да не привез я ее! Меня по дороге остановили, разбили физиономию. Волков показал на пластырь у переносицы на лбу. - Я провалялся на скамейке, а потом еще оказал сопротивление милиции!..
   - Хорошо. Ты не привез машину к прачечной, значит, побег не состоялся. Чего тебе надо?