Вайман Наум. Щель обетованья

.. Ледоколы романтики во льдах абсурда. А еще я в Судный день занимался богоугодным делом: нашел этот пасук, главу, из Первой книги Царств, про которую волчонок гутарил, и что же я прочитал?! "И увидел Саул стан палестинский, и испугался, и крепко дрогнуло сердце его. И вопросил Саул Господа; но Господь не отвечал ему ни во сне, ни через ясновидящих, ни через пророков. Тогда Саул сказал слугам своим: сыщите мне женщину-гадалку, и я пойду к ней, и спрошу ее. И отвечали ему слуги его: здесь в Аэндоре есть такая женщина. И снял с себя Саул одежды свои и надел другие, и пошел сам и два человека с ним, и пришли они к той женщине ночью. И сказал ей Саул: прошу тебя, поворожи мне и выведи мне того, о ком я скажу тебе. Но женщина отвечала ему: ты знаешь, что сделал Саул, что он выгнал из страны гадалок и прорицателей, для чего же ты расставляешь сеть душе моей, на погибель мне? И поклялся ей Саул Господом, говоря: жив Господь! не будет тебе беды за это. Тогда женщина спросила: кого же вывести тебе? И отвечал он: Самуила выведи мне. И увидела женщина Самуила, и громко вскрикнула; и обратилась женщина к Саулу, говоря: зачем ты обманул меня? ты - Саул. И сказал ей царь: не бойся; что ты видишь? И отвечала женщина: вижу будто бога, выходящего из земли. Какой он видом? - спросил у нее Саул. Она сказала: выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду. Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицом на землю и поклонился. И сказал Самуил Саулу: для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел? И отвечал Саул: тяжело мне очень; палестинцы воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне ни через пророков, ни во сне; потому я вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать. И сказал Самуил: для чего же ты спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим? Господь сделает то, что говорил через меня; отнимет Господь царство из рук твоих, и отдаст ближнему твоему, Давиду. Так как ты не послушал гласа Господня и не выполнил ярости гнева Его на Амалека, то Господь и делает это над тобой ныне. И предаст Господь Израиль вместе с тобой в руки палестинцев: завтра ты и сыны твои будете со мною; а стан израильский предаст Господь в руки палестинцев. Тогда Саул пал всем телом своим на землю, ибо сильно испугался слов Самуила; и сил не стало в нем, ибо он не ел весь тот день и всю ночь." Значит пророк Самуил все-таки отвечает на вопросы, тут Ильф и Петров проявили большую, чем я, осведомленность в Библии. А я, невежа, еще спорил с сосунком и опозорился. Здравствуй, Леша! Посылаю тебе фотографии твоего путешествия, вроде вышли неплохо. Саша Гольдштейн отобрал несколько для интервью, что выберет не знаю. По горячим следам наших споров я прочитал Поппера. Мыслит он незатейливо. И хоть мне лично близок и дорог его критицизм и понятен страх перед "закрытыми" обществами, но никакого лекарства от признаваемого им самим "напряжения цивилизации" особенно в современном "абстрактном обществе", логическим продолжением "открытого"), от "анонимности, одиночества, а следовательно несчастья", "открытого общества" он не предлагает, кроме мрачного мужества (чуть не написал героизма!) бесцельной свободы. Песок - плохая замена овсу, и если именно так обстоит дело, то совсем неудивительны, и предстоят еще человечеству, ураганы "племенного духа", смерчи суеверий и землетрясения тоталитарных мифов. Против эдаких катаклизмов коллективного бессознательного не помогут никакие заговоры рационализма и этики личного достоинства. Мне кажется, что в страхе перед этими катаклизмами (еще бы!) он старается не замечать их, не пытаясь даже их понять и объяснить, просто отметает с порога. Но ветер с порога не прогонишь, того и гляди окна высадит, а то и домик снесет... Скажу больше, хоть тебе это, наверное, не понравится, что жизнь без мифов, в простой свободной конкуренции, не только невозможна, но и довольно ужасна в своей пресности и одноцветности, и похожа на ту же тоталитарность навыворот, не даром ее адепты столь же фанатичны. Чего стоит только эти попперовские "следует требовать, чтобы каждый человек...", "я полагаю, художник должен поискать другой материал для самовыражения" - чем все это не платоновское, или, если угодно, и советское, "указание сверху"? Тон, прямо скажем не философский. И вообще, признаюсь тебе честно,что бессмысленной свободе предпочитаю рабство смысла. В свете разгоревшихся философских дискуссий с нетерпением ожидаю твою прозу. Кстати, Гольдштейн дал мне почитать большой кусок своей прозы, напечатанный в журнале "Зеркало", если хочешь, пошлю, она меня "возбудила", несмотря на очевидные, а порой и вопиющие, недостатки, неловкость, особенно по части бытописания и сексуальных саморазоблачений: "Поверив, что она мне нужна, я стал представлять ее раздетой - мозг отдал приказание гормонам... и положив ей ладонь на грудь, а другую - на бедро, под юбку, убедился, что здесь все без обмана. А она, разведенная и двадцативосьмилетняя, немного выждав, пока я пощупаю..." и т.д., опять же этот поток "метонимического", "консьюмеристского" и "имагинативного", но вместе с тем есть увелекающая меня тоска по великой прозе одряхлевших империй ("Провинции, словно пеплом и яблоневым дымом, окутаны лирикой предисчезновения. Здесь главенствует мистико-приключенческий эротизм, в основе которого смирение перед неизбежным. Закатное солнце, ветер с моря, некуда спешить, потеряна надежда, но это и к лучшему - не надо себя ни к чему привязывать. Мир, из которого вынут конфликт, выпотрошено реальное содержание. Жизнь расколдована, размагничена, телеология ее мнимая. Все выпито, все съедено, все сказано."). По дороге есть меткие культурологические оценки и характеристики книг Бродского, Сорокина, Галковского, Яркевича, даже Распутина. Да, пожалуй культурологическая эссеистика - вот его стихия (а может проторенная газетная дорожка?), эдакий опыт скитаний книжного червя по материкам фолиантов, тоска по разрушенным литературным мирам, что лично мне интересно, опять же живые впечатления от прогулок по исчезнувшим на глазах мирам (Баку!). При этом у него полно пассажей об эллинистической, александрийской поэтике конца эры, эпоха и твоего романа (обещанную свежатинку червячки ждут с нетерпением). Вот, Империю мы пережили, а песни о ней не дождались. И она шевелится в душе, томит невысказанностью... Как видишь, я в настроении боевом, если не сказать задиристом, оттого и заболтался. Будь здоров. Пиши. Привет супруге и Праге (я человек простой, говорю стихами). Всегда твой Наум Шесть солдат погибло в Южном Ливане. Пару дней назад -- еще трое. Начгенштаба собрал пресс-конференцию и популярно изложил, что мол бывает, подорвались ребята, борьба продолжается. Нет, деревни мы не трогаем, по соглашению. Соглашение о дозированном принесении жертв. Конечно, если разозлиться, то будет еще больше жертв. Так что лучше сидеть тихо. И еще находятся идиоты служить в такой армии. М., гениальный М., настолько тихий и беззлобный, что выглядит умственно отсталым, заочно защитил бакалавра по физике, его пригласили учиться на вторую степень, надо на месяц раньше освободиться, но он сказал, что ребят не оставит. Сидит там в самом пекле. Год боролся с армией, чтобы попасть в десантники, и тело мучил, такой до армии был пухленький, вроде Будды, и с комиссиями боролся, сначала дали ему низкий профиль по каким-то психологическим параграфам, послали в интендантство. Б. совсем извелась за эти дни. Пару недель ему там осталось. Вперегонки со временем... 6.10. Марик играл соло в "Дон Кихоте" Рихарда Штрауса. В фое встретили Наташу, засыпала свежими петербургскими анекдотами. "Два грузина бабенку разодетую в подъезде зажали, уважь говорят, ладно, говорит, только что уж в подъезде-то, неудобно, пошли ко мне, ладно, пошли, заходят, а тут амбал такой выходит, одного вырубает, а другого раком ставит, кряхтит, никак запихнуть не может, а бабенка ему говорит, Вась, может тебе, как в прошлый раз, ножичек дать? Тогда грузин этот говорит, слушяй, говорит, дарагой, я тэбя как брата прашу, папробуй еще раз!" И мы хулигански ржем на весь Дворец Культуры. Смех ее заражает, она захлебывается, икает, хрипит, тявкает, слезы льет: "Дарагой, говорит, ха-ха-ха! Как брата прошу, аааа!", смакует она. "Может тебе, как в прошлый раз!! ааааа!" До самого начала концерта анекдоты рассказывала. По ходу объясняла, где партия Санчо Пансы, а где осла. Потом мы вместе пошли Марика поздравлять за кулисы, дамы целовали-обнимали, восхищенно ахали: "потрясающе!", "гениально!", небрежно подваливали коллеги и роняли весомое: "Ну ты сегодня...", "молоток, старик", "ну ты даешь, что это с тобой случилось?" Аня руководила движением, следила, чтоб не задерживались у тела. Кто-то из дам прошипел злобно: "Регулировщик..." Подбросили Наташу домой. У нее, как всегда, грандиозные планы гастролей, новых книг. Только разгрести неурядицы... 7.10. Самое главное во фрейдизме это не метод психоанализа, а метод общения, Фрейд открыл новый метод общения, путем откровений, взаимных, или односторонних, а значит и любви (Юнг и Шпильрейн), когда пациент и врач взаимно обучают и взаимно проникают друг в друга, и все кружится и путается в этих танцующих "переносах"... Вообще модерн - это время откровений (последних?). Как в психике, так и в языке, и психоанализ тут совпадает с семиотикой и структурализмом, копания в душе и копания в языке... 9.10. Позвонил в Москву Мише. Болеет. Из дому почти не выходит. "Это уж и на существование не похоже". Про Иосифа рассказывает, что весь в бурных романах, "ты себе не представляешь, с одной, и одновременно, иногда в тот же день, с другой!". "Во, - говорю, - философия-то до чего доводит." Но и тут он не среагировал, очень серьезно это воспринимает, с завистью. 12.10. Жванецкий по ТВ учил русский народ правильно голосовать. Угрожал, что если победят коммунисты, он уедет. Напугал ежа голой жопой. У нас тоже такие голоса звучат (если Ликуд победит - я уеду). Сижу в одном из своих обезьяньих питомников. Обезьянки при деле: бегают, прыгают, кричат друг на друга. Я английский учу. Перевожу статейку. Две обезьянки на передней парте ругаются: - Имма шелха Фатима! ("Мать твоя Фатима!" То есть арабка) - Аба шелха Абу Куши! ("Папаня твой Абу Куши!"/Отец Черножопого/) - Имма шелха ми кфар Кана! ("Мать твоя из села Кана!" ) - Аба шелха Абу Аяш! ("Предок твой Абу Аяш!" /Террорист знаменитый/) - Имма шелха °цет им вибратор! (Мать твоя гуляет с Вибратором!) - Аба шелха, аба шелха... (" а твой предок, твой предок...) Сегодня, наконец, позвонила, ужасно обрадовался. А то мучился, как разведчик без связи. "Я беспокоилась..." Когда я спорил с Мишей о том, что искусство ущербных менее ценно, чем искусство полноценных, я таким образом защищал искусство тайно ущербных, от искусства ущербных явно. И каждый защищал себя. (Вот Михалков Никита, ведь явно талантлив, умен, и к творчеству жаден, даже странно для такого высокого и красивого человека - может есть все-таки какой ущербик тайный? - но чем-то чужд, вернее чем-то отталкивает, на физическом уровне, эти глаза его томные, наглые, и не пойму чем, разве что вот этим наглым самодовольством. Красуется. А сочувствуешь только мучениям. Себя, гад, любит в искусстве, а не искусство в себе.) В индивидуализме -- нарциссизм, когда одиночество не несчастье, а благо. Уж не знаю что и подумать. Если у тебя все в порядке и все здоровы, мой милый, что тебе я сделала? Не мог же ты и книжку не получить?! Когда можно тебе позвонить? Какое расписание на работе? (Еще раз адрес...) ... Напиши про Италию. Оказывается по-итальянски странно будет strano (это я на "Почтальоне" выучила). Вчера гуляла по .... одна. Так красиво - 18 век. И садики везде и колдовская осень и ходила одна на "Почтальона". Вот уже месяц, как я на всех бросаюсь и все меня боятся. А что я могу? Позвонить? Но страшно, что ты не один и расписанья не знала, потом каникулы и праздники - все дома. Разница во времени - ...часов (пока у нас время летнее, до ноября). Значит нужно где-то до ...утра звонить. И вот сегодня позвонила. А у тебя как раз выходной и ты сам снял трубку и ты в порядке и ничего страшного и сегодня вся жизнь мне мила... Придется ждать до понедельника это единственный день, когда я успеваю попасть на почту. ...И еще я вспомнила как долго гуляло мое "итальянское" письмо и твою несостоявшуюся мистификацию с Москвой и вообще все "неувязочки"... И вернулся мой страшный сон, когда я хочу что-то сказать и, как ни стараюсь, только хрипота исторгается, и никто меня не слышит, как рыба. А спросить-то нужно только случается ли тебе быть одному и, если да, то тогда ты с кем? Сегодня достал из ящика свое же письмо. Адрес правильный. Одно из наших любимых загадочных явлений? А ты, небось, гадаешь - чего это замолк после Италии и какой в этом надо искать смысл. И я гадал, почему долго ответа нет, пока вот не вернулось письмецо... Выходные у меня: воскресенье и среда. Утром на спорт ухожу, а после девяти дома. Пишу, читаю. Скучаю. Слышь? Давай там, подкрути проводок, а то кому ж я свою жизнь расскажу? А еще Йом Кипур у нас... Посылаю тебе вернувшееся письмо. Вернулся я из Италии в состоянии сомнамбулическом. Попросту говоря слегка трахнутый. От обилия, плотности и силы впечатлений. Ну и работа началась, отчего я тоже слегка трахнутый и сомнамбулический. Два дня у меня выходные ... что неплохо, но зато остальные забиты невпротык и я уже жутко устал... Три дня были в Риме. Исходили пешком вполне по-спортивному. Осталось: фрески Караваджо в забыл какой церкви недалеко от пьяцца Навона. Я совсем его не ценил, даже фильм не помог (теперь надо пересмотреть, он у меня есть в записи), а тут вдруг - пробил. И главное случайно зашли, церковь пуста совершенно, рассеянно и устало смотришь на разрисованные стены, да и плохо видно, темно, и вдруг кто-то осветил угловую фреску, и будто аквариум зажгли, а в нем жизнь, так неожиданно, такие естественные лица, жесты, тела будто теплые..... Рим был странно пуст. Идешь днем по городу, в самом центре, и никого, ну просто никого, аж страшно. Ну и, конечно,"ребра мира", форумы, термы, колизеи, триумфальные арки, оплывший, как воск, мрамор, неожиданное изящество Пантеона, и сразу понимаешь, что горечь триумфов - вино поэтов... Посреди римских скитаний вышли на небольшую площадь у реки, причудливой роскоши дворец, написано: "галерея Бургезе", неуверенно заходим, смуглый служитель, расшаркиваясь, зазывет, мол, вход свободный, заходим, гуляем, барочный шик, картины, мебель, все как бы жилое, но никого, и странно много ковров, на полу, на стенах, дошли до конца коридора: большая стопка ковров, и толстый, небритый, сильно смуглый мужик их бодро сортирует. Начинаю догадываться: магазин ковров. Хозяева из Бангладеш. Стал я у них огромный китайский ковер торговать, синий такой, как шелковый, с золотым павлином, сказочный ковер, очень мне приглянулся, ну я и спросил: "Сколько стоит?". Посадили меня в кресло, стали звонить куда-то, цену выяснять, хотели другой ковер подсунуть, но я был тверд, расспрашивали откуда родом, чем занимаюсь, говорю: русские мы, нефтью торгуем. Долго суетились, осматривали недоверчиво, наконец, главный их сказал, что завтра будет самый главный директор, только он цену знает, чтоб я завтра пришел. Проверка серьезности намерений, жена опять же тянула, мол брось дурака валять, портила мне игру. А ковер, доложу я тебе, знатный. И чой-то мне обидно стало за старушку Европу... Уже по приезде по русскому ТВ посмотрел "Охоту на бабочек", французский фильм Иоселиани, там нечто похожее, конец аристократической Европы, только там корейцы скупают, а может японцы... А когда я один, я - один. Караваджо Джермена напомнил Женю Харитонова, всегда пасмурного, настороженного, цепкого. Однажды пригласил нас с Мишей в затюканный подвал на танцы мужиков полуголых. (Сейчас у них Виктюк этим балуется, на волне вседозволенности и мировой славы. А балет о Сталине кто, бляди, поставит?! Может Курехину по плечу?). Его проза была естественна, как разговор, в ней была беспощадность, за которой стояла какая-то вера.., она мне не просто нравилась, она меня увлекала. И сам он притягивал, пугал и притягивал... Вот и в Риме, в церкви темной, Караваджо поразил, когда стены вдруг ожили, затеплились, засветились живыми телами, их обнаженность не была картинной, она почти смущала своей непристойной естественностью, вызывающей свободой. Может быть действительно эти "люди лунного света" видят жизнь ярче? Конечно, и они в большинстве своем -- быдло, за права борются, пенсии требуют, чтоб вольготней было в жопу ебаться. 16.10. А может быть бессмертие уже достигнуто, так сказать техническим путем, Разумом? Сегодня можно записать навечно свой внешний вид, свой голос, свои мысли, историю своей жизни, свой генетический код, более того, может скоро можно будет и восстановить человека по этому генетическому коду, а потом он сам, по оставшимся записям, сможет восстановить себя, свою личность. В общем, блин, сплошной палимпсест. ...- так что ж ты тогда с ним не развелась - я бы дала ему пинок под зад, что ж ты тогда этого не сделала, надо было тогда это сделать - но ты так на него кричишь, я вошла в подъезд - ну что уж, ну все уж, это уже не актуально, мама, ну что сейчас вспоминать что было - что? что нашел? ну так что? ой, ну мама, что ты теперь вспоминаешь, ой ну перестань, пойдем лучше с собакой погуляем, хочешь? - ну что ты ворошишь старое говно - ну что он взял, что он отнял - слушай, ты так кричала, я вошла тогда в подъезд - ну сейчас-то что - ну ты все завалила своими вещами, невозможно - у тебя же шкаф пустой - он говорит, что ему некуда положить - мама - ты, ты это - мама - что ты трогаешь его отца, его уже сто лет как нет на свете - мама - зачем ты - ты уже совсем, это просто пошли гулять, давай, все - ну мама, ну все, это все уже прошло, это уже в прошлой жизни - что ты так нервничаешь - ну так ищи, что ты вспоминаешь какие-то - ну хорошо - еще не конец, мама - ну беседер, есть люди, которые кушают по часам, ну очень многие, ой, ну отстань, ну что про него разговариваешь - ой, ну мама, это уже было сто лет назад, что ты все вспоминаешь - как какой еще - о чем ты говоришь, сколько жил, зе ло кашур ле /это никак не связано с/ физиология - вы совершенно разные люди, это просто случайность, что вы живете вместе - ну кто тебе сделал, ну что ты мама - ой ну что ты мама - ну сейчас зачем переживать - мама, ну что ты вспоминаешь, это не актуально, надо смотреть что будет вперед, а не на то, что было сзади - почему не - просто - ну почему, ну что за глупость - тысячу лет вспоминать что было - мама, ма зе хашув /какая разница/ кто что сказал - ой, хватит уже говорить на эту тему - ой, я уже не могу слушать на эту тему - ну я уже знаю это наизусть - ну в такой ситуации разводятся - ну что ты мне рассказываешь - из нее теперь - перестань нервничать и дергаться, пойдем гулять - ты мне не надоела, я просто не хочу чтобы ты нервничала - думай наперед, не думай назад - о, беседер, я не сомневаюсь - ну хорошо, что он заслужил, ну хорошо - ну что ты дергаешься, что ты нервничаешь - пойдем погулять с собакой - ну что я тебе могу сказать, ну что - ну он старый человек, что ты хочешь ну какое замечание сделал - мама...(телефонный разговор жены с тещей) Жена:"Слышал? Д. уложила молоденького виолончелиста, на 20 лет ее младше!" Аж грудь сжало. Сказал "оригинально" и отвернулся, чтобы не выдать себя. А жена все рассуждала, как с молодыми неинтересно. Небось завидно. Вот смеюсь над собственной армией, а славная русская-то, какие жуткие унижения от чеченцев кушает, почище нашей от всех этих хизбалдуев, вот командующего самого, Романова, на куски бомбой порвали, и хоть бы хны. Нет, вроде какие-то "неосознанные объекты" деревню ихнюю разбомбили в отместку, мы это тоже делали раньше. Не помогает. Тут надо либо всех под корень, либо кружева плести кропотливо... 17.10. Вчера специально заставил себя посмотреть фильм "Черный ящик" по одноименному роману Амоса Оза. Сам фильм - обычное израильское инфантильное барахло с потугами несообразных претензий. Много секса, с претензиями на смелость, много политики, с претензиями на объективность, много истерики с претензиями на "глубокие" причины. Не совсем понятно, отчего герои так жестоко расстались, если так жестоко любили друг друга, но не в этом суть. Подозреваю, что фильм точно по роману и не хуже его. Фабула препошлейшая. С аллегорией. Те отрывки текста, которые зачитываются (письма героев) с экрана, дидактично неестественны, в общем, топорная работа, таких романов можно настругать сколько хошь, в год по штуке. В недавней фотографии на обложке субботнего приложения к "Маариву" великий писатель (очень Нобеля хочет, ездил на рекогносцировку в Осло, обласканный руководством, когда они там с Арафатом премию мира, как дикари бусы, получали в награду) выглядит римским патрицием, эдакая вьющаяся челка... Да, так главный герой, профессор-политолог, или социолог, потомок первых поселенцев, отменный ебарь, это непременно, учит Европу свободу любить в туманном Лондоне, тоскуя по пизде своей бывшей супруги (то бишь по покинутой родине) и переписываясь с ней и адвокатом по поводу раздела имущества и проблем старшего сына, отбившегося от рук. Бывшая жена, сексапильная блондинка, вышла тем временем замуж за "френка", религиозного, крайне правого, и очень заботливого (чужаки-френки прибрали родину к рукам), но тоже мается сексуальной неудовлетворенностью (это не как у русских: родина-мать, это - родина-блядь). В конце концов герой заболевает раком и возвращается умирать в свое "дворянское гнездо", в родовое поместье, в объятиях бывшей супруги, окруженный заботами исправившегося сына, который в этом поместье организовал что-то вроде трудовой молодежной сельхозкоммуны, возвращаясь к истокам, а "френк" всячески посрамлен умирающим благородным героем, как лицемер и слабак по женской части. Единственный конфликт, который проглядывает в романе, конфликт между белыми первопоселенцами и "френками", которые наследуют старую добрую родину, вместе с белыми женами и их бастрюками. Чтобы затушевать этническую суть конфликта автор придает главному оппоненту героя симпатичные человеческие черты заботливости, мягкости, уравновешенности. Это в контраст с истеричным, агрессивным и лопающимся от дворянской спеси профессором. В конце фильма они спорят до крика на балконе "дворянского гнезда", что же исторически произошло с арабами, кто из них больше их любит, больше о них заботится и кто больше их крови пролил. В результате "френк" разоблачен, как лицемер, и унижен, как самец, потому что в награду за правоту в споре сексапильная блондинка в шелковом белье скользит в постель к умирающему. Мол мы вас все равно выебем, даже когда помирать будем. Мота Гур, когда еще молодой был и горячий, орал аж на предвыборном митинге(!):"Выебем вас, как арабов выебали!" /Нидфок отхем, кмо ше дафакну эт аравим!/ Да, вот где суть. Сболтнул Оз. Да и у Шабтая Яшки это проглядывает: они, как ливанские марониты, давно знали, что обречены. Черные и религиозные неумолимо становились большинством. Роль патронов ускользала. Была еще краткая надежда на "русских", но те оказались либо правыми, либо к Израиловке равнодушными, и вообще "чужаками". И тогда они решили, с отчаяния, чтобы остаться у власти, поставить на последнюю карту -- союз с арабами. Вот откуда вся их политика "мира": они арабам -- патронаж, те им -- политическую поддержку. До поры до времени. И не важно, что это укорачивает время жизни народа и государства, зато продлевает власть. Хоть перед смертью, а херутников и черножопых выебем! 18.10. "Отца ее поместили в дом престарелых. Она, с матерью, его навестила. Плачет. "Возьмите меня домой хоть на пару дней. Я обещаю, что не буду просить остаться. Обещаю. Только на пару дней домой." Не взяли. Плакал, когда уходили." "... отец его страдал "Вальтхаймером" и был агрессивен. Он тоже поместил его в дом престарелых. Когда выходил, слышал жалобные крики отца, который звал его, как в детстве:"Дани! Дани!"" "Он был очень состоятельный, отдал все детям и переехал в дом престарелых, фешенебельный. Там влюбился в пожилую йеменитку, уборщицу. Влюбился без памяти. Как никогда в жизни. Помолодел. Захотел жениться. Дети испугались, "поработали" с возлюбленной, дали ей отступные, и она уехала. Старик загоревал и в тоске умер. А ты говоришь - король Лир!" ( Из рассказов жены о стариках.) 26.10. Наум! Спасибо за фотографии, будет что вспомнить. Теперь в защиту Поппера. Ты считаешь, что идеи у него не затейливые. Если это и правда, то потому, что он их не синтезирует в голове, а пытается понять, что на самом деле происходит в мире. Насчет затейливых идей в свое время блистательно высказался Кант, которого у меня нет под рукой. Это умственный понос - людям с затейливыми идеями надо регулярно принимать таблетки. Что касается напряжения цивилизации и хрупкости прогресса, то Поппер их не придумал. По его мысли, все, что происходит (вынося за скобки природные катастрофы), зависит только от людей. Не захотим прогресса - и его не будет. Это, кстати, очень легко. Захотим облизать яйца герою - и он немедленно вылезет на сцену. Меня, как видимо и Поппера, устраивает только такая история, где я вправе сказать свое слово, или даже промолчать. Она не гарантирована, и это тоже меня устраивает. Героизм - это способ существования макак. Не знаю, давно ли ты бывал в зоопарке: там обезьяний вождь обходит свое стадо и каждой бабе всаживает, а каждому мужику отвешивает. Прямо из Байрона. В Поппере мне больше всего импонирует то, что с ним не только можно спорить, но он и сам приглашает и провоцирует спор. С Гегелем не поспоришь, поскольку вся доктрина - полная хуйня, включая предлоги и запятые. Тот факт, что человечеству грозят ураганы и катастрофы, я сомнению не подвергаю. Человечество состоит на 90 процентов из дураков. Но героической радости я по этому поводу не испытываю. Интервью вышло вполне пристойно. Свою писанину я вышлю буквально на днях, все ленюсь отпечатать. Поездка меня так разохотила, что я решил заглянуть еще раз, с женой. Предполагаю в начале весны - какие в эту пору погоды? Будь здоров, пиши. А.Ц. 27.10. Вчера в программе Дана Шилона услышал разумную женщину, даже возбудился сексуально от разумности этой. Говорила о том, что мужчины, в силу их естества, стремятся к обладанию многими женщинами, и женщины, если бы были достаточно умны, не тратили бы столько энергии на борьбу с мужской природой, не делали бы из своих мужчин мелких обманщиков и притворщиков, а потратили бы эту энергию на расширение своих горизонтов, интеллектуальных и социальных, и чувствовали бы себя более независимо от мужской снисходительности, и в этом смысле она феминистка. Присутствующие отшутились и сделали вид, что не поняли, а может и действительно не поняли. Ведь большинство людей не заинтересовано в независимости ближнего, каждый беспокоится о своем праве собственности. В частном же порядке многие терпимы и без призывов, например, женатые любовники. У Иссы наткнулся на свое стихотворение, преисполнился гордого ужаса, будто фамильные черты обнаружил у мумии фараона. Мы тогда приехали с Олей к Вите на дачу. Октябрь, все вокруг в опавших листьях, а ночью, после жратвы, выпивки, песен, рассказов, выскочили на двор, в хрустальный холод, отлить. Витя говорит: смотри, чо у меня есть, и фонарем ручным посветил на воду в бочке, а там щука кругами ходит. "Красавица! - улыбался блаженно Витя. А мне, спьяну, жалко ее стало, что в бочке кружит. Утром, Олиным карандашом для подведения глаз, записал на полях газеты: Звездною ночью Кружится в бочке, Радуясь холоду, Длинная рыба, Не зная о нашем голоде. А у Иссы: Что в бочке они, О том невдомек. Вечерней прохладой Наслаждаются рыбы. Поразительное совпадение. Только нет у него, конечно, этого русского предвкушения расправы... А на счет того, что холоду рада, это я выдумал, Бог ее знает, рада ли. Это я любил холод. Всегда ждал осени... В английском военном журнале была статья об израильской армии, о том, что она стала ленивой, жирной и неповоротливой. Ливень. Чем народ тупее, тем поэты его неистовей. Вчера снилась любовь с Д. так явственно, с таким полноценным, живым наслаждением, что я загрустил, проснувшись.