Страница:
Глеб широко улыбнулся:
— Мылом, Варвара Львовна. Самым обыкновенным мылом. Ну все, побегу! — Он взялся за ручку двери.
— Глеб, — тихо сказал Саша, — а я стихотворение написал. Новое. Хотите прочесть?
Глеб обернулся:
— Еще как. Ну-ка давай.
Саша протянул ему тетрадный листок, исписанный крупным детским почерком. Мальчик заметно волновался.
— А мне не показал, — ревниво проговорила бабушка.
— Может, сам прочтешь? — предложил Глеб, беря листок. Саша мотнул головой:
— Я плохо читаю. Лучше вы.
— Прочтите вслух, — попросила Варвара Львовна.
И Глеб стал читать:
Мальчишка плачет в ночную тьму,
как будто в беду попал:
волшебник в гости зашел к нему,
а мальчик его проспал.
Луна в окошко глядит с небес,
роняя печальный свет.
Зашел волшебник и вмиг исчез,
и даже записки нет.
Но, может, утром он вновь придет с кулечком простых сластей?
Ведь утро доброе где-то ждет волшебников и детей.
Закончив читать, Глеб сперва выровнял дыхание, потом попросил:
— Можно я это заберу?
Саша кивнул:
— Я переписал это для вас.
Глеб присел перед ним на корточки.
— А что касается волшебника… знаешь, я терпеть таких не могу, которые исчезают. Подумаешь цаца какая! Мог бы и посидеть-подождать, пока мальчик проснется.
Саша порывисто обнял его за шею.
— А ты не исчезнешь? — проговорил он чуть слышно.
— Ну прямо! — буркнул Глеб. — Только по срочным делам и ненадолго.
— А Майкл никогда не вледничает! — невпопад объявила Танька.
Глеб резко выпрямился.
— Всё, девочки-мальчики. Горю, как швед под Полтавой.
Варвара Львовна вздохнула:
— Хоть когда-нибудь я напою вас чаем? Или не судьба?
— Скоро целое ведро выпью! Целый бассейн! — пообещал Глеб, выскакивая за дверь.
Дверь за ним захлопнулась.
Бабушка извлекла из кармана деньги и укоризненно покачала головой.
— Ну разве что за счет налогов… Интересно, какие же у них налоги?
— Никакие, — улыбнулся Саша, уходя к себе в комнату. — Налоги здесь ни при чем.
К нему вошла сестра с медвежонком.
— Глеб сколо плидет? — спросила она.
— Скоро, — ответил Саша. — Закрой дверь.
Таня послушно выполнила команду. Бабушка из-за двери крикнула:
— По-моему тоже, налоги ни при чем. Ну, что с ним делать?
— Ничего с ним не поделаешь! — откликнулся мальчик и, понизив голос, обратился к медвежонку: — Скажи, Майкл.
— Факт, — авторитетно кивнул медвежонок. — Если Глеб что-то вобьет в голову…
— Ой, Майкл! — обрадовалась Танька. — Давай поиглаем!
— Тихо ты! — прикрикнул на нее Саша. Медвежонок заерзал у девочки на коленях.
— Что за балаболка! — проворчал он. — Ей-богу, она всех нас заложит!
Прикрыв рот ладошкой, Танька захихикала.
Сидя с Глебом в «жигуленке», Илья зудел, как электропила:
— Полдня торчу дома и жду, пока ты нарисуешься. Ничего себе отпуск! Потом, когда занятия в школах давно закончились, тебя черт знает где носит. А я почему-то должен проявлять терпение. И все зачем? Затем, чтобы изложить тебе то, что я наработал еще вчера. Ничего себе борьба со Змеем!
Глеб вздохнул:
— Старик, я не прав. Зато у меня новости.
Покосившись на него, Илья погладил бородку.
— Начинай с плохих, — потребовал он. «Жигуленок» мчался к заходящему солнцу, будто собираясь его протаранить. И солнце медленно пятилось.
— Плохая новость в том, — виновато проговорил Глеб, — что все твои вчерашние наработки — псу под хвост. А хорошая… Старик, мы уже всех героев знаем поимённо.
И он рассказал Илье про Дашин так называемый ночной кошмар и о действующих в нем лицах.
Илья молчал ошеломленный. Затем вздохнул и признался:
— После твоего шкафа я думал, меня уже ничем не удивить. И вот опять — здрасьте! Бедная Дашка… Ладно, — он извлек из кармана блокнот, — давай подведем итоги.
— Давай, — кивнул Глеб.
Илья достал авторучку и почеркал ею в блокноте.
— Что у нас получается? Получается у нас следующее. В четверку «клыков Змея» входят: наш дядя Виталик, звезда французского экрана Элен Вилье, московская домохозяйка Марья Шлыкова и японский бизнесмен Сато Абэ. Так?.. Далее двойка: директор твоей школы и американский сенатор Рой Колмен. Это «глаза Змея». В итальянской мафии, кстати, они бы назывались просто «капо». И наконец, гвоздь программы: президент Международного фонда поддержки талантов… Как ты его назвал?
— Хуан Родригес.
— Н-да, колоритный тип. Старик, а ты вполне уверен?
— На все сто. Пинать ногами Черного призрака может только Змей. Больше никто.
Илья задумчиво кивнул.
— В принципе логично. Итак, на манеже Хуан Родригес под псевдонимом Змей… Старик, и что теперь?
— Теперь, — усмехнулся Глеб, сворачивая на свою улицу, — приедем домой, пообедаем и разработаем план ликвидации преступной группировки. За недельку, думаю, мы с ней разделаемся.
Илья взглянул недоверчиво:
— Не круто ли берешь?
— Просто выхода нет, — объяснил Глеб. — Если промедлим, Змей уползет в такую нору… Ищи-свищи его потом триста лет. К тому же, спугнув его, я засвечусь, и будь уверен, он хорошо подготовится к следующей битве с Мангустом. Что, Илюха, боязно?
Илья зябко передернул плечами:
— Да как-то… Если за неделю, то я вроде еще в отпуске.
— Однако биться с ними тебе никто не позволит, — сказал Глеб, тормозя у своего дома. — Поэтому сиди тихо и не высовывайся.
Они вышли из машины и направились к подъезду.
— По-твоему, они не знают, что мы в одной команде? — спросил Илья.
— Думаю, догадываются, — Глеб открыл дверь подъезда, — но это мало что им дает. Главное, не высовывайся. Остальное предоставь мне.
Они поднялись в лифте, и Глеб открыл ключом дверь квартиры. Оттуда не раздалось ни звука.
Даши в прихожей не было. У Глеба ёкнуло сердце.
— Даш, ты где?! — встревоженно позвал он. Никто не отозвался.
Снимая пальто, Илья предположил:
— У графини небось загорает.
— Ну прямо! — буркнул Глеб. Он зачем-то заглянул в комнату, потом прошел на кухню и оттуда раздался его стон: — Идио-о-тка!
— Открыл Америку, — поддакнул Илья, также входя на кухню. — Что за гвалт?
Глеб протянул ему записку: «Ушла в библиотеку. Питайтесь без меня». Затем опустился на табурет и сгорбил плечи.
— Не представляю, куда рыпнуться. Сколько в Москве библиотек… Не знаешь, в которую она записана?
Погладив бородку, Илья подумал и пробормотал:
— Убей меня Бог. Старик, только не драматизируй. Она вполне способна за себя…
— Ты что, не понимаешь, с кем мы имеем дело?! — взорвался Глеб. — Я прошу у вас неделю — и гуляйте, где хотите! Только неделю, засранцы! Разве это так много?!
Илья уперся взглядом в пол.
— Старик, что я должен сделать? Скажи конкретно.
Глеб смотрел на него, быстро приходя в себя.
— Извини. — Он положил руку Илье на плечо. — Начинаю уже валить с больной головы на здоровую. Прокачусь-ка я по библиотекам. Вот что надо сделать в первую очередь! — Глеб ринулся в прихожую.
Илья вышел вслед за ним.
— Старик, это полный кретинизм. Даже если ты найдешь библиотеку, в которую она отправилась, черта с два ты ее там застанешь.
— Но может, кто-то ее видел! Может, кто-то с ней говорил!.. У тебя есть предложение получше?!
Илья промолчал. Глеб потянулся к куртке.
В этот момент в замке повернулся ключ, дверь отворилась, и вошла Даша.
Глеб медленно опустился на пол и воззрился на нее, обхватив руками колени.
— Браво, — буркнул он. — Публика в восторге.
А Илья заорал:
— Что ты вытворяешь, морда?! Ты нас чуть до инфаркта не довела!
— Ша, бояре! — раздраженно отозвалась Даша, вешая куртку на крючок. — Не падайте в обморок заранее: всему свое время. Идите-ка сюда оба.
Она стремительно прошла в комнату. Переглянувшись, Глеб с Ильей вошли вслед за ней.
— Может, удостоишь нас объяснения… — сухо проговорил Глеб, но Даша его прервала:
— Удостою, любовь моя! Так удостою, что мало не покажется! — Она резко обернулась к Илье. — Сядь на диван и не дыши. У меня с этим Мангустом разборка будет.
Глеб промолчал. Его фиолетовые глаза гневно сверкали. Но Даша не отвела взгляда. Щеки ее пылали, а изумрудные глаза блестели, будто в лихорадке. Она была прекрасна, как ведьма в полнолуние.
Садясь на диван, Илья проворчал:
— Дуська, в твоей родне психов не было?
— Ни одного, — серьезно ответила Даша. — Имеется, правда, один «клык Змея» по отцовской линии… но об этом в анкете указано.
Глеб криво усмехнулся:
— Вступление затянулось, Дарья Николаевна. Публика ждет.
Казалось, Даша вот-вот заплачет.
— Эй, публика! — обернулась она к сидящему на диване Илье. — Смотри в оба! И шевели мозгами, если они у тебя еще сохранились! — Даша вновь обернулась к Глебу. — Если сильный боец ударом кулака попадет тебе… допустим, в висок, он сможет тебя убить?
Илья с шумом выдохнул воздух.
Глеб ответил, насмешливо прищуриваясь:
— Безусловно. У меня обыкновенная голова. Но вряд ли кто-то сумеет в нее попасть: ни пулей, ни снарядом, ни тем более кулаком. Никакой ниндзя не сможет меня даже коснуться. Извини, если я тебя разочаровал.
Чтобы не заплакать, Даша закусила губу.
— А можно, я попробую? — спросила она после молчания.
— Ты уже пробовала.
— Ну еще разок. Можно?
— Валяй. Если уж тебе так приспичило.
Даша резко махнула рукой, потом — другой, целя Глебу в физиономию. Разумеется, оба раза она ударила лишь воздух. И, как обычно, движение Глеба неуловимо было для глаз: казалось, он просто продолжает стоять, заложив руки за спину.
Даша обернулась к Илье:
— Видел?
Илья заерзал на диване.
— Лосева, у меня сейчас крыша поедет…
— Попридержи ее, Гольдберг: она еще всем нам очень пригодится! — отчеканила Даша и вновь посмотрела на Глеба. — Ладно, Мангуст. Теперь ответь: почему ты отдал Сашу и Таню Колесниковых на растерзание бандитам?
Брови Глеба взлетели вверх, глаза будто увеличились.
— Что ты городишь? Я недавно от них и…
— Так ты у них был?! — закричала Даша. — Был да сплыл! А эта сволочь к ним вломилась, и никто не защитил! Они все мертвы!
Глеб стал белее полотна.
— Нет, — замотал он головой, — этого быть не может.
Из Дашиных глаз наконец покатились слезы.
— Знаешь, что они с ними сделали?! — продолжала кричать она. — С Танькой, Сашей, бабушкой?! Тебе рассказать?! Хочешь подробностей?!
— Нет! — закричал Глеб. — Нет! Нет!
Даша сделала к нему шаг и каждой рукой, по очереди, хлестнула его по искаженному болью лицу. Пощечины прозвучали как выстрелы. Даша обернулась к Илье:
— А теперь видел? Ниндзя его не коснется, пуля в него не попадет… — Дашу сотрясали рыдания. — Илюшка, я… я никому… слышишь… угробить его не дам…
Раскачиваясь на диване, Илья обхватил руками голову.
— Боже мой!.. Боже мой!..
Между тем Глеб, на щеках которого багровели две Дашиных пятерни, вдруг тихо рассмеялся.
Перестав рыдать, Даша воззрилась на него в изумлении неописуемом.
— Как?.. И ты меня не прибьешь?
Следы от пощечин на лице Глеба рассосались.
— За что, родная? — вздохнул он. — За то, что ты своей жестокой выдумкой преподала мне урок?.. Спасибо, впредь буду умней. Не понимаю только, зачем надо было для этого ходить в библиотеку.
Слезы вновь потекли по щекам Даши.
— Фантастика! Он говорит мне «спасибо»!.. О'кей! Надеюсь, всё остальное пройдет легче. Сядь-ка на диван рядом с Ильей.
Глеб сел.
— Что еще ты приготовила? — усмехнулся он.
— Ничего хорошего, — буркнул Илья. Даша нервно прошлась по комнате.
— Вы уже определили верхушку змеиной Пирамиды? — спросила она.
Илья достал из кармана блокнот, раскрыл на нужной странице и протянул ей.
— Смотри сама.
Даша внимательно изучила начерченную в блокноте схему. Вверху странички — Змей (Хуан Родригес, президент фонда). От него две стрелки вниз: «глаза Змея» (директор школы Иван Зотов и сенатор Рой Колмен). От каждого «глаза» — еще две стрелки вниз: «клыки Змея» (Виталий Лосев, Марья Шлыкова, Элен Вилье и Сато Абэ). Даша вернула блокнот Илье.
— Двоих не знаю, — сказала она. И Глеб объяснил:
— Хуан Родригес (Змей) — господин в смокинге из твоего кошмара. А Черный призрак — это сенатор Колмен.
Даша задумчиво кивнула:
— Значит, всех расставили по местам.
— У тебя возражения? — насторожился Илья.
— Один пустячок, — отмахнулась Даша, — о нем после. Только что я была в библиотеке и прочла там любопытную книжицу… не книгу даже, а брошюру под названием «Легенда о Мангустах и Змеях». Автор — некто Григорий Сидоров. Там и телефон его контактный указан. Так вот, милый, в брошюрке этой описано все, что ты нам рассказывал: и о Мангустах, и о Змеях, и о двоичной змеиной Пирамиде…
— Даш, мне это осточертело! — раздраженно перебил Глеб. — О чем только люди не пишут! О чудесах Бермудского треугольника, о космическом скафандре в рисунках пещерного человека…
— То есть легенда эта — не более чем совпадение фантазии с действительностью? Правильно я тебя поняла?
— Нечто в этом роде. Во всяком случае, обсуждать сей опус я не собираюсь.
Даша достала из кармана джинсов сложенный вчетверо листок.
— Тогда что ты скажешь об этом? Я кое-что выписала… Вот. «Семь заповедей Одиноких Мангустов, — прочла она громко. — Первая: найди Змея и убей его. Вторая: храни в тайне свою Сущность. Третья: используй свою Силу. Четвертая: не вмешивайся в дела Человечества. Пятая: не принимай от людей помощи. Шестая: воспитай ученика. Седьмая: если устал — уйди». Ну как, милый, стало интересней?
Глеб был просто ошеломлен. Он молчал несколько минут. Илья и Даша не сводили с него глаз. Наконец он встал с дивана.
— Черт побери… — пробормотал он. — Ты записала телефон этого Сидорова?
— Само собой. Но прежде чем звонить, скажи: не заметил ли ты в этих семи заповедях какой-нибудь ошибки?
От удивления у Глеба аж рот приоткрылся.
— Да, — кивнул он, — ошибка в третьей заповеди. Ты прочла: используй свою Силу. А надо «не используй свою Силу без необходимости». Почти наоборот.
Даша подошла к нему вплотную и заглянула в глаза.
— И ты собрался позвонить Сидорову и на эту ошибку указать?
Глеб с Ильей переглянулись.
— Ловушка! — воскликнули они одновременно. Даша нервно рассмеялась.
— Какие умные! Упражняетесь, наверное?!
Глеб подошел к окну и уставился в густеющие сумерки. Илья задумчиво гладил бородку.
— Выходит, Змей знает о существовании Мангуста?
— Неужели? — съязвила Даша. — И как же ты до этого допер?
Не обратив внимания на ее выпад, Илья продолжал рассуждать:
— Значит, Змей, по идее, должен был распространить подобные брошюры по всему свету.
Даша кивнула:
— Естественно. Только в одних странах она подписана именем, скажем, Джон Смит, а в других, к примеру, Шарль Дюбуа. Молодчина, Гольдберг, продолжай.
Илья покосился на Глеба.
— Что ж получается? Они знают о существовании Мангуста и пытаются его вычислить?.. Ничего себе хохмочка! Мангуст охотится на Змея, Змей охотится на Мангуста.
— Причем заметь, — ввернула Даша, — Змей знает, что Мангуст о нем знает. А наш Мангуст между тем убежден, что Змей в полном неведении. У кого из них, по-твоему, преимущество?
Глеб застыл, прижавшись лбом к стеклу. Глядя на его напряженную спину, Илья спросил:
— Но знают ли они, что Мангуст — именно Глеб? Вряд ли, — ответил он сам себе. — Уверены они быть не могут.
— Но сильно подозревают, — подчеркнула Даша. — Подумай сам: какой отличительный признак Мангуста на первом уровне?
Илья погладил бородку.
— Ну… если без всяких там чудес, то… его феноменальная реакция. Особенно в драках.
— Вот! — Даша подняла вверх указательный палец. — Как по-твоему, дал ли им этот учитель французского пищу для размышлений? Допустим даже, у них в данный момент несколько подозреваемых. Можешь не сомневаться, сэр Майкл Грин среди них лидирует.
— Погоди, погоди! — Илья вновь покосился на неподвижно застывшего Глеба. — Откуда все же они могли узнать? Если сведения о Мангусте веками держались в секрете и передавались от учителя непосредственно ученику… Где же могла произойти утечка?
Даша грустно усмехнулась.
— Спроси у Глеба, он объяснит.
— Как это? — уставился на нее Илья.
— Спорить могу, — сказала Даша, — он догадался. Только признаваться себе не хочет.
Не оборачиваясь, Глеб произнес:
— Она имеет в виду пропавшего Мангуста — Неудержимого, исчезнувшего после битвы с предшествующим Змеем. Стив предполагал, что оба они погибли…
— Он тебе так говорил! — выкрикнула Даша. — Он врал!
Глеб отвернулся наконец от окна. Вместо усмешки у него получилась гримаса.
— Оригинальная версия. Весьма.
И вновь по Дашиной щеке покатилась слеза. Даша с досадой смахнула ее ладонью.
— Это не версия, милый. Ты сам это знаешь.
Илья перевел недоумевающий взгляд с нее на Глеба.
— Может, вы и мне, тупице, объясните?
— Я такой же тупица, — холодно заметил Глеб. — За всеми разъяснениями — к Дарье Николаевне.
Дашины глаза блеснули сквозь слезы.
— Конечно, милый. Как скажешь… Ты не задумывался, почему все-таки Стивен Пирс не добил Змея сам, а послал ученика?
— Даш, мы это уже обсуждали. Он послал Неудержимого, чтобы тот возмужал в бою. Учитель потом горько сожалел об этом и корил себя…
— Чушь собачья! — крикнула Даша. — Тошнит просто!
Глеб посмотрел на нее, как на больного ребенка.
— Ладно. Какую же другую причину ты предполагаешь?
— Я предполагаю, — кричала Даша, — что твой разлюбезный учитель не убивал Змея ни в прошлый, ни в позапрошлый раз! Я предполагаю, что сегодня мы имеем не возрожденного, а очень старого Змея, живущего уже черт-те сколько лет!
Глеб хмыкнул:
— Допустим. Но почему, по-твоему, Стив его не убивал? Силенок не хватило, струсил?.. В таком случае почему Змей оставил в живых Мангуста? Из гуманности?.. И почему Неудержимый выложил Змею нашу подноготную? Под пытками? Или Змей его купил?.. Но пытки Мангусту не страшны, а купить… Скажи, родная, чем Змей может прельстить Мангуста, могущество которого столь велико, что… — Глеб со вздохом махнул рукой. — Видишь, сколько вопросов. А у тебя одни фантазии.
— Да, Лосева-Грин, — кивнул Илья, — тебя просто понесло.
Дашины слезы высохли.
— Слушайте, умники! — Она в досаде притопнула ногой. — Еще одна моя фантазия — и вопросы снимутся сами собой! Твой учитель, милый, не убил Змея ни в прошлый, ни в позапрошлый раз не потому, что струсил, а потому что он этого Змея пожалел! Погоди возражать! Допустим на минуту, что Змей этот был женщиной! Очень красивой женщиной! Ну-ка задавай теперь свои вопросы!.. Дважды Стив Пирс не решался убить Змею, а в третий раз послал ученика, надеясь, что тот окажется более стойким к ее чарам. Как тебе моя фантазия?.. Неудержимый ваш просто-напросто сбежал с красавицей Змеей, и плодом их страсти явилась вот эта самая брошюра. Неудержимый ведь знал, что ты лежишь в колыбельке, и терпеливо ждал, пока умрет ваш учитель. Ныне ты единственный, кто мешает им построить идеальную змеиную империю. Так не хочешь ли позвонить по указанному телефону и произнести: «Здравствуйте, я Мангуст. У вас там ошибка в третьей заповеди». Они так рассчитывают на твой идиотизм!
Даша умолкла, тяжело дыша.
Илья обалдело привстал на диване.
На губах Глеба проступила слабая улыбка.
— Ты не хочешь ко мне подойти? — тихо проговорил он.
— А можно? — Даша бросилась к нему. Они обнялись и замерли.
И Глеб задумчиво произнес:
— Перед уходом Стив сказал: опасайся женщин. Это наставление еще тогда показалось мне… несколько неуместным.
— Только жалкий намек, — всхлипнула Даша. — Твой учитель классно тебя подставил. Разбирайся, мол, как хочешь, а я из этой жизни линяю.
Глеб со вздохом пожал плечами:
— Стив был очень самолюбив. Представляю, какой ад он в себе носил.
Даша заколотила кулачками по спине Глеба.
— Нет! Нет! Нет! Ад он приготовил для тебя! Он был обязан…
— Ладно, оставим это, — прервал ее Глеб. — Теперь многое прояснилось, можно и пообедать.
Отстранившись, Даша бросила на него удивленный взгляд.
— У тебя есть аппетит?
— Зверский. Дашка, я тобой горжусь.
Даша вновь к нему прижалась. Сидящий на диване Илья деликатно покашлял.
— Старик, если не секрет, — решился встрять он, — что у тебя там прояснилось?
Обнимая Дашу, Глеб загнул за ее спиной палец.
— Первое: стало понятно их поведение — суматошное, агрессивное и непоследовательное. Они охотятся, выслеживают и в то же время боятся. Второе, — Глеб загнул еще палец, — теперь ясно, почему Виктория Бланш не поддалась на провокацию с пожаром.
— Она слишком хитра и осторожна, — ввернула Даша. — Интересно, сколько ей лет?
Глеб чуть подумал.
— Ну, если прикинуть… Стиву было 1647, а ей… вероятно, плюс-минус сотня.
Илья присвистнул.
— Неслабо! Но почему вы оба так уверены?
— А больше просто некому, — ответила Даша. — Она Змея, а Хуан Родригес, директор фонда, исчезнувший Мангуст.
Глеб кивнул:
— Схема наша в принципе сохраняется. Только Родригес в ней не Змей, а Неудержимый в роли Змея. Таланты поддерживает, каналья. А фотомодель Виктория всегда на виду: надежней не спрячешься. Ловко придумано.
— С доказательствами у нас слабовато, — посетовал Илья. — Как-то все слишком лихо.
Глеб усмехнулся:
— Не для суда работаем. Невинные не пострадают, гарантирую. И последнее, — он загнул третий палец, — стало понятно, почему они так взялись за Дашку. Дело тут, конечно, не в детском ее расследовании. Просто она со своей красотой для Змеи — точно кость в горле. И в смысле стратегии, и чисто по-женски.
Даша деловито уточнила:
— То есть я как бы встала между Змеей и последним Мангустом, которого она в случае поражения могла бы нейтрализовать уже испытанным способом. Хрен ей в нос!
— Я ей сочувствую, — хихикнул Илья. — Бедная Змея.
— В общем, так, — подытожил Глеб, — быстренько обедаем и составляем план операции, состоящей из двух этапов: переполох в стане врага, затем мой звонок по номеру телефона, указанного в брошюре.
Даша показала ему кукиш:
— Вот тебе звонок!
— Полный кретинизм, — поддержал ее Илья. Отмахнувшись, Глеб устремился на кухню.
— Идите к чертям, я есть хочу! — С этим словами он распахнул холодильник и стал решительно метать продукты на стол.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава первая
— Мылом, Варвара Львовна. Самым обыкновенным мылом. Ну все, побегу! — Он взялся за ручку двери.
— Глеб, — тихо сказал Саша, — а я стихотворение написал. Новое. Хотите прочесть?
Глеб обернулся:
— Еще как. Ну-ка давай.
Саша протянул ему тетрадный листок, исписанный крупным детским почерком. Мальчик заметно волновался.
— А мне не показал, — ревниво проговорила бабушка.
— Может, сам прочтешь? — предложил Глеб, беря листок. Саша мотнул головой:
— Я плохо читаю. Лучше вы.
— Прочтите вслух, — попросила Варвара Львовна.
И Глеб стал читать:
Мальчишка плачет в ночную тьму,
как будто в беду попал:
волшебник в гости зашел к нему,
а мальчик его проспал.
Луна в окошко глядит с небес,
роняя печальный свет.
Зашел волшебник и вмиг исчез,
и даже записки нет.
Но, может, утром он вновь придет с кулечком простых сластей?
Ведь утро доброе где-то ждет волшебников и детей.
Закончив читать, Глеб сперва выровнял дыхание, потом попросил:
— Можно я это заберу?
Саша кивнул:
— Я переписал это для вас.
Глеб присел перед ним на корточки.
— А что касается волшебника… знаешь, я терпеть таких не могу, которые исчезают. Подумаешь цаца какая! Мог бы и посидеть-подождать, пока мальчик проснется.
Саша порывисто обнял его за шею.
— А ты не исчезнешь? — проговорил он чуть слышно.
— Ну прямо! — буркнул Глеб. — Только по срочным делам и ненадолго.
— А Майкл никогда не вледничает! — невпопад объявила Танька.
Глеб резко выпрямился.
— Всё, девочки-мальчики. Горю, как швед под Полтавой.
Варвара Львовна вздохнула:
— Хоть когда-нибудь я напою вас чаем? Или не судьба?
— Скоро целое ведро выпью! Целый бассейн! — пообещал Глеб, выскакивая за дверь.
Дверь за ним захлопнулась.
Бабушка извлекла из кармана деньги и укоризненно покачала головой.
— Ну разве что за счет налогов… Интересно, какие же у них налоги?
— Никакие, — улыбнулся Саша, уходя к себе в комнату. — Налоги здесь ни при чем.
К нему вошла сестра с медвежонком.
— Глеб сколо плидет? — спросила она.
— Скоро, — ответил Саша. — Закрой дверь.
Таня послушно выполнила команду. Бабушка из-за двери крикнула:
— По-моему тоже, налоги ни при чем. Ну, что с ним делать?
— Ничего с ним не поделаешь! — откликнулся мальчик и, понизив голос, обратился к медвежонку: — Скажи, Майкл.
— Факт, — авторитетно кивнул медвежонок. — Если Глеб что-то вобьет в голову…
— Ой, Майкл! — обрадовалась Танька. — Давай поиглаем!
— Тихо ты! — прикрикнул на нее Саша. Медвежонок заерзал у девочки на коленях.
— Что за балаболка! — проворчал он. — Ей-богу, она всех нас заложит!
Прикрыв рот ладошкой, Танька захихикала.
Сидя с Глебом в «жигуленке», Илья зудел, как электропила:
— Полдня торчу дома и жду, пока ты нарисуешься. Ничего себе отпуск! Потом, когда занятия в школах давно закончились, тебя черт знает где носит. А я почему-то должен проявлять терпение. И все зачем? Затем, чтобы изложить тебе то, что я наработал еще вчера. Ничего себе борьба со Змеем!
Глеб вздохнул:
— Старик, я не прав. Зато у меня новости.
Покосившись на него, Илья погладил бородку.
— Начинай с плохих, — потребовал он. «Жигуленок» мчался к заходящему солнцу, будто собираясь его протаранить. И солнце медленно пятилось.
— Плохая новость в том, — виновато проговорил Глеб, — что все твои вчерашние наработки — псу под хвост. А хорошая… Старик, мы уже всех героев знаем поимённо.
И он рассказал Илье про Дашин так называемый ночной кошмар и о действующих в нем лицах.
Илья молчал ошеломленный. Затем вздохнул и признался:
— После твоего шкафа я думал, меня уже ничем не удивить. И вот опять — здрасьте! Бедная Дашка… Ладно, — он извлек из кармана блокнот, — давай подведем итоги.
— Давай, — кивнул Глеб.
Илья достал авторучку и почеркал ею в блокноте.
— Что у нас получается? Получается у нас следующее. В четверку «клыков Змея» входят: наш дядя Виталик, звезда французского экрана Элен Вилье, московская домохозяйка Марья Шлыкова и японский бизнесмен Сато Абэ. Так?.. Далее двойка: директор твоей школы и американский сенатор Рой Колмен. Это «глаза Змея». В итальянской мафии, кстати, они бы назывались просто «капо». И наконец, гвоздь программы: президент Международного фонда поддержки талантов… Как ты его назвал?
— Хуан Родригес.
— Н-да, колоритный тип. Старик, а ты вполне уверен?
— На все сто. Пинать ногами Черного призрака может только Змей. Больше никто.
Илья задумчиво кивнул.
— В принципе логично. Итак, на манеже Хуан Родригес под псевдонимом Змей… Старик, и что теперь?
— Теперь, — усмехнулся Глеб, сворачивая на свою улицу, — приедем домой, пообедаем и разработаем план ликвидации преступной группировки. За недельку, думаю, мы с ней разделаемся.
Илья взглянул недоверчиво:
— Не круто ли берешь?
— Просто выхода нет, — объяснил Глеб. — Если промедлим, Змей уползет в такую нору… Ищи-свищи его потом триста лет. К тому же, спугнув его, я засвечусь, и будь уверен, он хорошо подготовится к следующей битве с Мангустом. Что, Илюха, боязно?
Илья зябко передернул плечами:
— Да как-то… Если за неделю, то я вроде еще в отпуске.
— Однако биться с ними тебе никто не позволит, — сказал Глеб, тормозя у своего дома. — Поэтому сиди тихо и не высовывайся.
Они вышли из машины и направились к подъезду.
— По-твоему, они не знают, что мы в одной команде? — спросил Илья.
— Думаю, догадываются, — Глеб открыл дверь подъезда, — но это мало что им дает. Главное, не высовывайся. Остальное предоставь мне.
Они поднялись в лифте, и Глеб открыл ключом дверь квартиры. Оттуда не раздалось ни звука.
Даши в прихожей не было. У Глеба ёкнуло сердце.
— Даш, ты где?! — встревоженно позвал он. Никто не отозвался.
Снимая пальто, Илья предположил:
— У графини небось загорает.
— Ну прямо! — буркнул Глеб. Он зачем-то заглянул в комнату, потом прошел на кухню и оттуда раздался его стон: — Идио-о-тка!
— Открыл Америку, — поддакнул Илья, также входя на кухню. — Что за гвалт?
Глеб протянул ему записку: «Ушла в библиотеку. Питайтесь без меня». Затем опустился на табурет и сгорбил плечи.
— Не представляю, куда рыпнуться. Сколько в Москве библиотек… Не знаешь, в которую она записана?
Погладив бородку, Илья подумал и пробормотал:
— Убей меня Бог. Старик, только не драматизируй. Она вполне способна за себя…
— Ты что, не понимаешь, с кем мы имеем дело?! — взорвался Глеб. — Я прошу у вас неделю — и гуляйте, где хотите! Только неделю, засранцы! Разве это так много?!
Илья уперся взглядом в пол.
— Старик, что я должен сделать? Скажи конкретно.
Глеб смотрел на него, быстро приходя в себя.
— Извини. — Он положил руку Илье на плечо. — Начинаю уже валить с больной головы на здоровую. Прокачусь-ка я по библиотекам. Вот что надо сделать в первую очередь! — Глеб ринулся в прихожую.
Илья вышел вслед за ним.
— Старик, это полный кретинизм. Даже если ты найдешь библиотеку, в которую она отправилась, черта с два ты ее там застанешь.
— Но может, кто-то ее видел! Может, кто-то с ней говорил!.. У тебя есть предложение получше?!
Илья промолчал. Глеб потянулся к куртке.
В этот момент в замке повернулся ключ, дверь отворилась, и вошла Даша.
Глеб медленно опустился на пол и воззрился на нее, обхватив руками колени.
— Браво, — буркнул он. — Публика в восторге.
А Илья заорал:
— Что ты вытворяешь, морда?! Ты нас чуть до инфаркта не довела!
— Ша, бояре! — раздраженно отозвалась Даша, вешая куртку на крючок. — Не падайте в обморок заранее: всему свое время. Идите-ка сюда оба.
Она стремительно прошла в комнату. Переглянувшись, Глеб с Ильей вошли вслед за ней.
— Может, удостоишь нас объяснения… — сухо проговорил Глеб, но Даша его прервала:
— Удостою, любовь моя! Так удостою, что мало не покажется! — Она резко обернулась к Илье. — Сядь на диван и не дыши. У меня с этим Мангустом разборка будет.
Глеб промолчал. Его фиолетовые глаза гневно сверкали. Но Даша не отвела взгляда. Щеки ее пылали, а изумрудные глаза блестели, будто в лихорадке. Она была прекрасна, как ведьма в полнолуние.
Садясь на диван, Илья проворчал:
— Дуська, в твоей родне психов не было?
— Ни одного, — серьезно ответила Даша. — Имеется, правда, один «клык Змея» по отцовской линии… но об этом в анкете указано.
Глеб криво усмехнулся:
— Вступление затянулось, Дарья Николаевна. Публика ждет.
Казалось, Даша вот-вот заплачет.
— Эй, публика! — обернулась она к сидящему на диване Илье. — Смотри в оба! И шевели мозгами, если они у тебя еще сохранились! — Даша вновь обернулась к Глебу. — Если сильный боец ударом кулака попадет тебе… допустим, в висок, он сможет тебя убить?
Илья с шумом выдохнул воздух.
Глеб ответил, насмешливо прищуриваясь:
— Безусловно. У меня обыкновенная голова. Но вряд ли кто-то сумеет в нее попасть: ни пулей, ни снарядом, ни тем более кулаком. Никакой ниндзя не сможет меня даже коснуться. Извини, если я тебя разочаровал.
Чтобы не заплакать, Даша закусила губу.
— А можно, я попробую? — спросила она после молчания.
— Ты уже пробовала.
— Ну еще разок. Можно?
— Валяй. Если уж тебе так приспичило.
Даша резко махнула рукой, потом — другой, целя Глебу в физиономию. Разумеется, оба раза она ударила лишь воздух. И, как обычно, движение Глеба неуловимо было для глаз: казалось, он просто продолжает стоять, заложив руки за спину.
Даша обернулась к Илье:
— Видел?
Илья заерзал на диване.
— Лосева, у меня сейчас крыша поедет…
— Попридержи ее, Гольдберг: она еще всем нам очень пригодится! — отчеканила Даша и вновь посмотрела на Глеба. — Ладно, Мангуст. Теперь ответь: почему ты отдал Сашу и Таню Колесниковых на растерзание бандитам?
Брови Глеба взлетели вверх, глаза будто увеличились.
— Что ты городишь? Я недавно от них и…
— Так ты у них был?! — закричала Даша. — Был да сплыл! А эта сволочь к ним вломилась, и никто не защитил! Они все мертвы!
Глеб стал белее полотна.
— Нет, — замотал он головой, — этого быть не может.
Из Дашиных глаз наконец покатились слезы.
— Знаешь, что они с ними сделали?! — продолжала кричать она. — С Танькой, Сашей, бабушкой?! Тебе рассказать?! Хочешь подробностей?!
— Нет! — закричал Глеб. — Нет! Нет!
Даша сделала к нему шаг и каждой рукой, по очереди, хлестнула его по искаженному болью лицу. Пощечины прозвучали как выстрелы. Даша обернулась к Илье:
— А теперь видел? Ниндзя его не коснется, пуля в него не попадет… — Дашу сотрясали рыдания. — Илюшка, я… я никому… слышишь… угробить его не дам…
Раскачиваясь на диване, Илья обхватил руками голову.
— Боже мой!.. Боже мой!..
Между тем Глеб, на щеках которого багровели две Дашиных пятерни, вдруг тихо рассмеялся.
Перестав рыдать, Даша воззрилась на него в изумлении неописуемом.
— Как?.. И ты меня не прибьешь?
Следы от пощечин на лице Глеба рассосались.
— За что, родная? — вздохнул он. — За то, что ты своей жестокой выдумкой преподала мне урок?.. Спасибо, впредь буду умней. Не понимаю только, зачем надо было для этого ходить в библиотеку.
Слезы вновь потекли по щекам Даши.
— Фантастика! Он говорит мне «спасибо»!.. О'кей! Надеюсь, всё остальное пройдет легче. Сядь-ка на диван рядом с Ильей.
Глеб сел.
— Что еще ты приготовила? — усмехнулся он.
— Ничего хорошего, — буркнул Илья. Даша нервно прошлась по комнате.
— Вы уже определили верхушку змеиной Пирамиды? — спросила она.
Илья достал из кармана блокнот, раскрыл на нужной странице и протянул ей.
— Смотри сама.
Даша внимательно изучила начерченную в блокноте схему. Вверху странички — Змей (Хуан Родригес, президент фонда). От него две стрелки вниз: «глаза Змея» (директор школы Иван Зотов и сенатор Рой Колмен). От каждого «глаза» — еще две стрелки вниз: «клыки Змея» (Виталий Лосев, Марья Шлыкова, Элен Вилье и Сато Абэ). Даша вернула блокнот Илье.
— Двоих не знаю, — сказала она. И Глеб объяснил:
— Хуан Родригес (Змей) — господин в смокинге из твоего кошмара. А Черный призрак — это сенатор Колмен.
Даша задумчиво кивнула:
— Значит, всех расставили по местам.
— У тебя возражения? — насторожился Илья.
— Один пустячок, — отмахнулась Даша, — о нем после. Только что я была в библиотеке и прочла там любопытную книжицу… не книгу даже, а брошюру под названием «Легенда о Мангустах и Змеях». Автор — некто Григорий Сидоров. Там и телефон его контактный указан. Так вот, милый, в брошюрке этой описано все, что ты нам рассказывал: и о Мангустах, и о Змеях, и о двоичной змеиной Пирамиде…
— Даш, мне это осточертело! — раздраженно перебил Глеб. — О чем только люди не пишут! О чудесах Бермудского треугольника, о космическом скафандре в рисунках пещерного человека…
— То есть легенда эта — не более чем совпадение фантазии с действительностью? Правильно я тебя поняла?
— Нечто в этом роде. Во всяком случае, обсуждать сей опус я не собираюсь.
Даша достала из кармана джинсов сложенный вчетверо листок.
— Тогда что ты скажешь об этом? Я кое-что выписала… Вот. «Семь заповедей Одиноких Мангустов, — прочла она громко. — Первая: найди Змея и убей его. Вторая: храни в тайне свою Сущность. Третья: используй свою Силу. Четвертая: не вмешивайся в дела Человечества. Пятая: не принимай от людей помощи. Шестая: воспитай ученика. Седьмая: если устал — уйди». Ну как, милый, стало интересней?
Глеб был просто ошеломлен. Он молчал несколько минут. Илья и Даша не сводили с него глаз. Наконец он встал с дивана.
— Черт побери… — пробормотал он. — Ты записала телефон этого Сидорова?
— Само собой. Но прежде чем звонить, скажи: не заметил ли ты в этих семи заповедях какой-нибудь ошибки?
От удивления у Глеба аж рот приоткрылся.
— Да, — кивнул он, — ошибка в третьей заповеди. Ты прочла: используй свою Силу. А надо «не используй свою Силу без необходимости». Почти наоборот.
Даша подошла к нему вплотную и заглянула в глаза.
— И ты собрался позвонить Сидорову и на эту ошибку указать?
Глеб с Ильей переглянулись.
— Ловушка! — воскликнули они одновременно. Даша нервно рассмеялась.
— Какие умные! Упражняетесь, наверное?!
Глеб подошел к окну и уставился в густеющие сумерки. Илья задумчиво гладил бородку.
— Выходит, Змей знает о существовании Мангуста?
— Неужели? — съязвила Даша. — И как же ты до этого допер?
Не обратив внимания на ее выпад, Илья продолжал рассуждать:
— Значит, Змей, по идее, должен был распространить подобные брошюры по всему свету.
Даша кивнула:
— Естественно. Только в одних странах она подписана именем, скажем, Джон Смит, а в других, к примеру, Шарль Дюбуа. Молодчина, Гольдберг, продолжай.
Илья покосился на Глеба.
— Что ж получается? Они знают о существовании Мангуста и пытаются его вычислить?.. Ничего себе хохмочка! Мангуст охотится на Змея, Змей охотится на Мангуста.
— Причем заметь, — ввернула Даша, — Змей знает, что Мангуст о нем знает. А наш Мангуст между тем убежден, что Змей в полном неведении. У кого из них, по-твоему, преимущество?
Глеб застыл, прижавшись лбом к стеклу. Глядя на его напряженную спину, Илья спросил:
— Но знают ли они, что Мангуст — именно Глеб? Вряд ли, — ответил он сам себе. — Уверены они быть не могут.
— Но сильно подозревают, — подчеркнула Даша. — Подумай сам: какой отличительный признак Мангуста на первом уровне?
Илья погладил бородку.
— Ну… если без всяких там чудес, то… его феноменальная реакция. Особенно в драках.
— Вот! — Даша подняла вверх указательный палец. — Как по-твоему, дал ли им этот учитель французского пищу для размышлений? Допустим даже, у них в данный момент несколько подозреваемых. Можешь не сомневаться, сэр Майкл Грин среди них лидирует.
— Погоди, погоди! — Илья вновь покосился на неподвижно застывшего Глеба. — Откуда все же они могли узнать? Если сведения о Мангусте веками держались в секрете и передавались от учителя непосредственно ученику… Где же могла произойти утечка?
Даша грустно усмехнулась.
— Спроси у Глеба, он объяснит.
— Как это? — уставился на нее Илья.
— Спорить могу, — сказала Даша, — он догадался. Только признаваться себе не хочет.
Не оборачиваясь, Глеб произнес:
— Она имеет в виду пропавшего Мангуста — Неудержимого, исчезнувшего после битвы с предшествующим Змеем. Стив предполагал, что оба они погибли…
— Он тебе так говорил! — выкрикнула Даша. — Он врал!
Глеб отвернулся наконец от окна. Вместо усмешки у него получилась гримаса.
— Оригинальная версия. Весьма.
И вновь по Дашиной щеке покатилась слеза. Даша с досадой смахнула ее ладонью.
— Это не версия, милый. Ты сам это знаешь.
Илья перевел недоумевающий взгляд с нее на Глеба.
— Может, вы и мне, тупице, объясните?
— Я такой же тупица, — холодно заметил Глеб. — За всеми разъяснениями — к Дарье Николаевне.
Дашины глаза блеснули сквозь слезы.
— Конечно, милый. Как скажешь… Ты не задумывался, почему все-таки Стивен Пирс не добил Змея сам, а послал ученика?
— Даш, мы это уже обсуждали. Он послал Неудержимого, чтобы тот возмужал в бою. Учитель потом горько сожалел об этом и корил себя…
— Чушь собачья! — крикнула Даша. — Тошнит просто!
Глеб посмотрел на нее, как на больного ребенка.
— Ладно. Какую же другую причину ты предполагаешь?
— Я предполагаю, — кричала Даша, — что твой разлюбезный учитель не убивал Змея ни в прошлый, ни в позапрошлый раз! Я предполагаю, что сегодня мы имеем не возрожденного, а очень старого Змея, живущего уже черт-те сколько лет!
Глеб хмыкнул:
— Допустим. Но почему, по-твоему, Стив его не убивал? Силенок не хватило, струсил?.. В таком случае почему Змей оставил в живых Мангуста? Из гуманности?.. И почему Неудержимый выложил Змею нашу подноготную? Под пытками? Или Змей его купил?.. Но пытки Мангусту не страшны, а купить… Скажи, родная, чем Змей может прельстить Мангуста, могущество которого столь велико, что… — Глеб со вздохом махнул рукой. — Видишь, сколько вопросов. А у тебя одни фантазии.
— Да, Лосева-Грин, — кивнул Илья, — тебя просто понесло.
Дашины слезы высохли.
— Слушайте, умники! — Она в досаде притопнула ногой. — Еще одна моя фантазия — и вопросы снимутся сами собой! Твой учитель, милый, не убил Змея ни в прошлый, ни в позапрошлый раз не потому, что струсил, а потому что он этого Змея пожалел! Погоди возражать! Допустим на минуту, что Змей этот был женщиной! Очень красивой женщиной! Ну-ка задавай теперь свои вопросы!.. Дважды Стив Пирс не решался убить Змею, а в третий раз послал ученика, надеясь, что тот окажется более стойким к ее чарам. Как тебе моя фантазия?.. Неудержимый ваш просто-напросто сбежал с красавицей Змеей, и плодом их страсти явилась вот эта самая брошюра. Неудержимый ведь знал, что ты лежишь в колыбельке, и терпеливо ждал, пока умрет ваш учитель. Ныне ты единственный, кто мешает им построить идеальную змеиную империю. Так не хочешь ли позвонить по указанному телефону и произнести: «Здравствуйте, я Мангуст. У вас там ошибка в третьей заповеди». Они так рассчитывают на твой идиотизм!
Даша умолкла, тяжело дыша.
Илья обалдело привстал на диване.
На губах Глеба проступила слабая улыбка.
— Ты не хочешь ко мне подойти? — тихо проговорил он.
— А можно? — Даша бросилась к нему. Они обнялись и замерли.
И Глеб задумчиво произнес:
— Перед уходом Стив сказал: опасайся женщин. Это наставление еще тогда показалось мне… несколько неуместным.
— Только жалкий намек, — всхлипнула Даша. — Твой учитель классно тебя подставил. Разбирайся, мол, как хочешь, а я из этой жизни линяю.
Глеб со вздохом пожал плечами:
— Стив был очень самолюбив. Представляю, какой ад он в себе носил.
Даша заколотила кулачками по спине Глеба.
— Нет! Нет! Нет! Ад он приготовил для тебя! Он был обязан…
— Ладно, оставим это, — прервал ее Глеб. — Теперь многое прояснилось, можно и пообедать.
Отстранившись, Даша бросила на него удивленный взгляд.
— У тебя есть аппетит?
— Зверский. Дашка, я тобой горжусь.
Даша вновь к нему прижалась. Сидящий на диване Илья деликатно покашлял.
— Старик, если не секрет, — решился встрять он, — что у тебя там прояснилось?
Обнимая Дашу, Глеб загнул за ее спиной палец.
— Первое: стало понятно их поведение — суматошное, агрессивное и непоследовательное. Они охотятся, выслеживают и в то же время боятся. Второе, — Глеб загнул еще палец, — теперь ясно, почему Виктория Бланш не поддалась на провокацию с пожаром.
— Она слишком хитра и осторожна, — ввернула Даша. — Интересно, сколько ей лет?
Глеб чуть подумал.
— Ну, если прикинуть… Стиву было 1647, а ей… вероятно, плюс-минус сотня.
Илья присвистнул.
— Неслабо! Но почему вы оба так уверены?
— А больше просто некому, — ответила Даша. — Она Змея, а Хуан Родригес, директор фонда, исчезнувший Мангуст.
Глеб кивнул:
— Схема наша в принципе сохраняется. Только Родригес в ней не Змей, а Неудержимый в роли Змея. Таланты поддерживает, каналья. А фотомодель Виктория всегда на виду: надежней не спрячешься. Ловко придумано.
— С доказательствами у нас слабовато, — посетовал Илья. — Как-то все слишком лихо.
Глеб усмехнулся:
— Не для суда работаем. Невинные не пострадают, гарантирую. И последнее, — он загнул третий палец, — стало понятно, почему они так взялись за Дашку. Дело тут, конечно, не в детском ее расследовании. Просто она со своей красотой для Змеи — точно кость в горле. И в смысле стратегии, и чисто по-женски.
Даша деловито уточнила:
— То есть я как бы встала между Змеей и последним Мангустом, которого она в случае поражения могла бы нейтрализовать уже испытанным способом. Хрен ей в нос!
— Я ей сочувствую, — хихикнул Илья. — Бедная Змея.
— В общем, так, — подытожил Глеб, — быстренько обедаем и составляем план операции, состоящей из двух этапов: переполох в стане врага, затем мой звонок по номеру телефона, указанного в брошюре.
Даша показала ему кукиш:
— Вот тебе звонок!
— Полный кретинизм, — поддержал ее Илья. Отмахнувшись, Глеб устремился на кухню.
— Идите к чертям, я есть хочу! — С этим словами он распахнул холодильник и стал решительно метать продукты на стол.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МАНГУСТ
Глава первая
Полночи продежурил Глеб у постели Даши. Свет от настольной лампы по-прежнему образовывал на полу круг, но в круге этом на сей раз никакой нечисти не появлялось. Спокойно спящая Даша открыла вдруг глаза и спросила:
— Ты, что ли, мне снишься?
Глеб качнул головой.
— Нет, я в увольнительной.
Даша обдумала это заявление.
— То есть в самоволке, — поправила его она. — Ложись, тебе надо выспаться.
— Успею: мне к четвертому уроку.
— Хватит меня охранять. Мы им так врезали — больше не сунутся.
Глеб взглянул на часы: время перевалило за три с четвертью.
— Пожалуй, — сказал он, выключил лампу и лег. Даша моментально к нему прижалась.
— Не смей от меня отходить дальше, чем вот так.
Глеб вздохнул:
— Молчала бы. Вчерашний твой поход в библиотеку чуть меня в психушку не отправил.
— А Мангустов в психушки принимают?
— У нас свои, специализированные.
Приподнявшись на локте, Даша посмотрела на него блестящими в темноте глазами.
— Прости, любовь моя. Я больше никогда-никогда?.. А здорово я все это раскрутила?
— Умница. — Глеб поцеловал ее в нос. — Прими поклон от всего человечества.
— Ну да… — зевнула Даша, — дождешься от него поклона.
Проспали они до девяти утра. В половину десятого должны были явиться Стас, Илья и Такэру. Оперативное совещание Глеб намеревался провести в течение часа: в пол-одиннадцатого ему надо было отправляться в школу, к четвертому уроку по расписанию.
Ребята пришли без опоздания. Крохотная прихожая Глеба впервые вместила столько народу сразу.
— Шолом! — сказал Илья.
— Шолом! — эхом повторил Такэру. — Какое чудесное утро!
— Ни хрена себе чудесное, — проворчал Стас. — На улице дождь со снегом и… квартирка у тебя, шеф, тоже, прямо скажем…
— Зато шкаф что надо, — ввернул Илья.
— Приятно, что ты оценил, — усмехнулась Даша. Рыжий взглянул на нее недоверчиво.
— Что за дела с этим шкафом? Илья всю дорогу на что-то намекает, намекает…
Глеб толкнул его в сторону кухни.
— Сейчас некогда, потом. В темпе завтракаем, набрасываем план — и я убегаю. Тогда и со шкафом разберетесь.
Стас фыркнул:
— И этот туда же. Прямо любопытно.
От завтрака никто не отказался: яичница с ветчиной, свежие овощи и кофе. Четверо кое-как разместились за столом, а Глеб ел стоя, приспособив тарелку на холодильнике. Намазывая хлеб горчицей, он уточнил:
— Надеюсь, Илья описал вам ситуацию? Можно не повторяться?
— Вопросов нет, — кивнул Такэру, коротко и без улыбки.
— Минутку! — поднял руку рыжий. — Если Змеей оказалась фотомодель — это вообще полный абзац. Она в любой момент может улизнуть в толпе журналистов и поклонников.
— Ты, что ли, мне снишься?
Глеб качнул головой.
— Нет, я в увольнительной.
Даша обдумала это заявление.
— То есть в самоволке, — поправила его она. — Ложись, тебе надо выспаться.
— Успею: мне к четвертому уроку.
— Хватит меня охранять. Мы им так врезали — больше не сунутся.
Глеб взглянул на часы: время перевалило за три с четвертью.
— Пожалуй, — сказал он, выключил лампу и лег. Даша моментально к нему прижалась.
— Не смей от меня отходить дальше, чем вот так.
Глеб вздохнул:
— Молчала бы. Вчерашний твой поход в библиотеку чуть меня в психушку не отправил.
— А Мангустов в психушки принимают?
— У нас свои, специализированные.
Приподнявшись на локте, Даша посмотрела на него блестящими в темноте глазами.
— Прости, любовь моя. Я больше никогда-никогда?.. А здорово я все это раскрутила?
— Умница. — Глеб поцеловал ее в нос. — Прими поклон от всего человечества.
— Ну да… — зевнула Даша, — дождешься от него поклона.
Проспали они до девяти утра. В половину десятого должны были явиться Стас, Илья и Такэру. Оперативное совещание Глеб намеревался провести в течение часа: в пол-одиннадцатого ему надо было отправляться в школу, к четвертому уроку по расписанию.
Ребята пришли без опоздания. Крохотная прихожая Глеба впервые вместила столько народу сразу.
— Шолом! — сказал Илья.
— Шолом! — эхом повторил Такэру. — Какое чудесное утро!
— Ни хрена себе чудесное, — проворчал Стас. — На улице дождь со снегом и… квартирка у тебя, шеф, тоже, прямо скажем…
— Зато шкаф что надо, — ввернул Илья.
— Приятно, что ты оценил, — усмехнулась Даша. Рыжий взглянул на нее недоверчиво.
— Что за дела с этим шкафом? Илья всю дорогу на что-то намекает, намекает…
Глеб толкнул его в сторону кухни.
— Сейчас некогда, потом. В темпе завтракаем, набрасываем план — и я убегаю. Тогда и со шкафом разберетесь.
Стас фыркнул:
— И этот туда же. Прямо любопытно.
От завтрака никто не отказался: яичница с ветчиной, свежие овощи и кофе. Четверо кое-как разместились за столом, а Глеб ел стоя, приспособив тарелку на холодильнике. Намазывая хлеб горчицей, он уточнил:
— Надеюсь, Илья описал вам ситуацию? Можно не повторяться?
— Вопросов нет, — кивнул Такэру, коротко и без улыбки.
— Минутку! — поднял руку рыжий. — Если Змеей оказалась фотомодель — это вообще полный абзац. Она в любой момент может улизнуть в толпе журналистов и поклонников.