Вайнин Валерий. Убить Змея

   — Кто вас послал? — тихо спросил у него Глеб.
   Мимикой лица бандит показал, что готов отвечать. Однако, стоило Глебу его отпустить, он счел за благо сделать ноги. Вероятно, он умел бегать быстро, но не успел и шагнуть, как вновь стоял в прежней позе.
   — Кто вас послал? — повторил Глеб, сжимая пальцами его горло. — Говори, другого шанса не будет.
   Отпущенный бандит на сей раз бежать не пытался. Массируя травмированный кадык, он просипел:
   — Митька Грач… велел в санаторий тебя определить.
   Настал черед удивляться Глебу.
   — Что еще за Грач? Не знаю такого.
   — Твои проблемы… — прокашлял бандит, косясь на корчащуюся на асфальте троицу. — Дорогу, видать, ты ему перешел.
   — Имя-то его как? Без кликух ваших.
   — Грачев Дмитрий Аркадьевич. Медь, алюминий, никель. Его часто по ящику показывают.
   Глеб пожал плечами.
   — У меня телевизора нет.
   — Твои проблемы. Ну чё… могу сваливать?
   — Сваливай. И этих подбери. Им теперь месяца на два койка обеспечена.
   Бандит уныло оглядел поле битвы.
   — Слышь, кент, — улыбнулся он заискивающе, — у тебя это… черный пояс, что ли?
   — Белый в горошек. — Глеб открыл дверь подъезда. — Привет Грачу!
   У себя в квартире он разделся и, принимая душ, основательно поразмышлял. В результате размышлений он решил не звонить олигарху Лосеву с докладом. И, как Глеб и предполагал, сам Виталий Петрович не позвонил тоже.
   Сегодня телефон безмолвствовал. И Глеб голышом сидел на диване в позе «лотоса» и напряженно взирал на дверцу шкафа, по которой перемещались смутные тени. После трех часов такого сидения Глеб в досаде плюхнулся на подушку и заснул как убитый.

Глава третья

   Даше он явился в полдесятого утра, минутка в минутку. Дверь ему открыл Илья, как водится, уткнувшись в лист с дифференциальными уравнениями.
   — Шолом, — буркнул он рассеянно. — Она уехала, будет через час. Просила, чтоб ты ее дождался.
   — Как это уехала?! — от души возмутился Глеб. — Мы ж договорились!
   Он раздраженно стянул с себя куртку.
   Из комнаты раздался высокий мужской голос.
   — Кто там?
   — Телохранитель Дашкин! — отозвался Илья и, посмотрев на Глеба, развел руками: — На работе у нее какая-то накладка. Шеф просил приехать на полчаса раньше.
   — Какого черта? Ей нельзя одной высовываться, — проворчал Глеб, входя вслед за Ильей в комнату.
   За письменным столом, заваленным бумагами, сидел вчерашний женоподобный субъект.
   — Доброе утро! — кокетливо проворковал он. — Меня зовут Альберт. А вас?
   — Глеб.
   — О! Люблю это имя!
   — Алик, завязывай, — строго проговорил Илья. — Нам бежать скоро.
   — Подожду на кухне, — сказал Глеб, выходя.
   — Зачем же? — бросил ему вслед Альберт. — Вы нисколько нам не мешаете.
   Кухонька была крохотной. На столике в уголке притулился маленький японский телевизор. Глеб включил его со скуки, предельно убавив звук. Прогулявшись по каналам, Глеб не нашел ничего интересного. Из комнаты меж тем доносились обрывки диалога: «Говорю тебе, кретиниус, надо проинтегрировать». — «Тупица, зачем?! Там же абсолютный вакуум!» — «Илюшенция, не по дэ ихс! Я предлагаю — по дэ зэт…» — «Ах, вон ты куда?.. Шлэмазл ^[3], что это нам даёт?» — «Смотри сюда, ослиная рожа. Используем пространство Миньковского, затем делаем перенос по оси времени…»
   Глеб прикрыл кухонную дверь. Но вскоре она распахнулась, и на пороге ее возник всклокоченный Илья.
   — Старик, значит, так… Мы побежали. Дашке скажи, чтоб ничего на столе не трогала. После двух я, может, заскочу еще поработать.
   — Ступай с Богом, — улыбнулся Глеб, — и ни о чем не беспокойся.
   Илья потоптался на месте.
   — Вообще-то поговорить бы надо… Ну ладно, потом.
   Он вышел. И перед тем как захлопнулась входная дверь, голос Альберта игриво произнес:
   — До свидания, Глеб! Приятно было познакомиться!
   Глеб вздохнул и вышел из кухни. Бумаги валялись на столе и на компьютере без всякого видимого порядка. Глеб взял наугад испещренный математическими символами лист, просмотрел его и равнодушно положил на место. Потом взял другой, затем — еще один… и вдруг присвистнул. «Ну, ребята, вы даете! — пробормотал он, хватая чистый лист и авторучку. — Не знаю, кто из вас кретиниус, а кто ослиная рожа, но проморгать такое решение…»
   Присев за стол, Глеб начал лихорадочно строчить убористым почерком. Изредка он останавливался, мгновение-другое размышлял и вновь принимался писать. По мере того как лист покрывался уравнениями, по лицу Глеба расползалась блаженная улыбка. Заметив вдруг вошедшую Дашу, он проворно скомкал свой лист и швырнул в корзину для бумаг.
   — Привет! — улыбнулась Даша. Она вошла в распахнутой дубленке, румяная от мороза. — Где Илья с Альбертом?
   — Ушли, просили ничего тут не трогать, — отрапортовал Глеб. Взглянув на часы, он охнул и вскочил со стула. — Почему уехала одна? Мы же договорились! — упрекнул он из прихожей.
   Даша вытащила из корзины брошенный им лист и тщательно расправила.
   — Шеф позвонил, — объяснила она. — Просил приехать немедленно.
   — Перебьется! Больше никогда так не делай! — крикнул Глеб, выходя. — Позвоню около трех!
   Дверь за ним захлопнулась.
   Сверкающими глазами разглядывала Даша исписанный Глебом листок.
   — Черта с два! — притопнула она ногой. — Надоели мне твои тайны!
   Положив листок на стол, она выбежала из квартиры, стремительно пронеслась вниз по лестнице и, выскочив из подъезда, впрыгнула в свою зеленую «хонду».
   Когда «хонда» выруливала из подворотни, «жигуленок» Глеба только-только отъезжал от Дома игрушек. «Извините, сэр Майкл, — усмехнулась Даша, — но я позволю себе сесть вам на хвост».
   Глеб вошел в кабинет французского вместе со звонком. Шум в классе мгновенно стих, и Лёня Рюмин, тряхнув светлым чубчиком, затянул «Марсельезу»: «Аллон занфан дэ ла патри-э…» Класс засмеялся.
   Улыбнулся и Глеб.
   — Фальшиво и произношение скверное, — сказал он по-французски. — Кто-нибудь ему поможет?
   Дверь в кабинет скрипнула и чуть-чуть приоткрылась. Никто не обратил на это внимания.
   На помощь Лёне, конечно же, пришла Гуля Шарипова. Она пропела первую строку «Марсельезы» довольно чистенько и с неплохим прононсом.
   — Хорошая девочка, — похвалил Глеб. — Пятерка в журнал.
   Класс возбужденно загудел. Послышались возгласы: «Можно мне попробовать?» — «Хотите, я под гитару сбацаю?» — «Давайте хором затянем!»
   Дверь кабинета приоткрылась еще чуть-чуть.
   — Хватит песен, — по-французски произнес Глеб. И по-русски добавил: — Сегодня у нас в гостях представитель министерства образования, которому может не понравиться наш вокал. — С этими словами он распахнул дверь и взял за руку притаившуюся в коридоре Дашу. — Если думаешь, что я тебя не засек, — шепнул он ей, — можешь меня уволить. — Затем втянул ее в кабинет и представил: — Дарья Николаевна Лосева — инспектор-лингвист. Прошу вести себя прилично.
   Класс встал и замер от восхищения. Пунцовая от конфуза Даша была просто фантастически прекрасна. Замешательство ее, однако, длилось не более нескольких мгновений. Королевским жестом усадив класс, она сняла дубленку и перекинула через руку.
   — Я устроюсь вон там, — указала она на пустующий в углу стол и зацокала меж рядов шпильками сапожек.
   — Вот и хорошо, — улыбнулся Глеб. — А мы продолжим урок. И постараемся, как говорится, не ударить лицом в грязь.
   Даша украдкой показала ему язык. Оглянувшись на нее, Лёня Рюмин задорно мотнул чубчиком.
   — А давайте все как один выйдем к доске, — предложил он.
   — И устроим шоу для одного зрителя, — поддержала его Гуля.
   Глеб кивнул.
   — Почему бы нет? Только говорите по-французски.
   Но Лёня выразил сомнение:
   — А вдруг инспектор по-французски не понимает?
   — Тогда мы должны говорить по-русски, — подхватила Гуля.
   — Не то получится, что мы вроде секретничаем, — развил свою мысль Лёня.
   — Но какие могут быть секреты от представителя министерства! — торжественно провозгласила Гуля.
   Даша рассмеялась. Глеб вздохнул:
   — Прошу познакомиться, 9-й «Б».
   — Нас продали! — застонал Лёня. — Теперь начнутся репрессии!
   — Не начнутся, — возразила Гуля. — Существуют права человека.
   Лёня посмотрел на нее в упор и отчеканил:
   — Ты имеешь право хранить молчание. Всё сказанное тобой может быть использовано против тебя.
   Класс грохнул от хохота. Даша заливалась в углу колокольчиком. Но Глебу удалось сдержаться, и с превеликим трудом он довел урок до конца. Звонок прозвучал для него как набат свободы.
   Выпроваживая из кабинета ребят, которые норовили задержаться и поглазеть на «инспектора-лингвиста», Глеб столкнулся в дверях с географичкой.
   — Не забыл, что тебе сегодня к директору? — заботливо напомнила она.
   Пропуская в коридор остатки 9-го «Б», Глеб ответил:
   — Приду обязательно.
   — Может, все-таки переоденешься? — предложила Галина.
   — Угу, — буркнул Глеб, — шнурки поглажу.
   Цыкнув на галдящих за спиной школьников, географичка со вздохом осведомилась:
   — Что ты ел на завтрак?
   Глеб услыхал, как с ним рядом фыркнула Даша.
   — Извините, — сухо проговорила она, — у меня мало времени.
   — Инспектор из министерства образования, — столь же сухо представил ее Глеб.
   Географичка, что называется, распахнула глаза. Она попыталась было войти, но Глеб загородил дверь рукой, как шлагбаумом.
   — Вы инспектор? Очень приятно, — пробормотала Галина. — А я географию преподаю… Посидите на уроке?
   Даша улыбнулась ей из-за спины Глеба.
   — Нет, спасибо: география — не мой профиль. Пардон, — она постучала пальцем Глебу по плечу, — я все время забываю вашу фамилию.
   — Может, снять для вас копию моего паспорта? — буркнул Глеб.
   Географичка удивленно приподняла брови.
   — Его фамилия Грин, — сообщила она услужливо. — Глеб Михайлович, что с вами сегодня?
   Даша заговорщицки ей подмигнула.
   — Проверьте, что он съел на завтрак. Кстати, — обратилась она к Глебу, — я знакома с одним английским лордом, у которого ваша фамилия. Он, случаем, вам не родственник?
   — Даже не однофамилец, — огрызнулся Глеб и слегка оттеснил географичку плечом. — Галь, извини… у инспектора имеются замечания по уроку. Нам поговорить надо. — С этими словами он закрыл перед ней дверь.
   Даша не спеша надела дубленку.
   — Учитель французского, значит? — усмехнулась она. — Зарплата, ясное дело, маленькая — вот и подрабатываешь телохранителем. Ситуация житейская.
   — Рад, что ты понимаешь, — в тон ей отозвался Глеб. Дверь подергали. Глеб выглянул.
   Географичка смотрела умоляюще.
   — Заглянешь ко мне после уроков?
   — Постараюсь. — Глеб закрыл дверь и крепко сжал ручку. Даша пошарила в карманах своей дубленки.
   — Черт! Листок твой дома оставила!.. Что ты там накорябал?
   Глеб пожал плечами.
   — Кое-какие мыслишки.
   — Так ты еще и математик?.. Ладно, листок-то зачем выбросил? Все равно ведь я его нашла.
   Глеб вздохнул.
   — Надо было мне его съесть. Чтоб никаких улик.
   Даша улыбнулась.
   — Иди в задницу, понял! Чем больше я тебя знаю, тем больше тайн. Это утомляет…
   Дверь снова подергали. Потом еще. И поскольку Глеб не отпускал ручку, в дверь заколотили.
   — Ну, Галина Даниловна, — буркнул Глеб, разжимая пальцы, — вы меня достали!
   В кабинет вошли двое субъектов в ладно скроенных пальто и при галстуках.
   — Грин Глеб Михайлович? — обратился к Глебу один из них и без всяких околичностей предъявил удостоверение. — Лейтенант Кислицын, ФСБ. Не могли бы вы проехать с нами?
   Даша приблизилась и, сверкая глазами, полюбопытствовала.
   — Собственно, зачем?
   Лейтенант Кислицын, приятный мужчина без особых примет, окинул ее цепким взглядом. И то, что он увидел, безусловно, произвело на него впечатление.
   — Простите, с кем имею честь? — едва ли не галантно осведомился он.
   — Коллега по работе, — прищурилась на него Даша. — Вам показать документы?
   — Не обязательно, — улыбнулся лейтенант. — У нас вопросы к Глебу Михайловичу. Коллеги по работе могут не беспокоиться. Разве что во внеслужебное время… Глеб Михайлович, пожалуйста, пройдемте к машине.
   Звонок возвестил окончание перемены.
   — Вот мои лентяи-то обрадуются, — усмехнулся Глеб. — Могу я предупредить завуча, что урок отменяется?
   Господа из ФСБ переглянулись.
   — Можете, — кивнул лейтенант Кислицын, — мы вас проводим. Всего хорошего, коллега по работе, — улыбнулся он Даше.
   В сопровождении двух чекистов Глеб прошествовал по коридору мимо глазеющих на него школьников.
   Стряхнув оцепенение, Даша выбежала из здания школы, вскочила в свою «хонду» и доехала до ближайшего таксофона. По счастью, в кармане у нее завалялось несколько жетонов. Она позвонила олигарху Лосеву на «сотовый».
   — Слушаю, — раздраженно отозвался Виталий Петрович.
   — Дядька, это я, — сказала Даша.
   — Я занят, — буркнул олигарх. — Перезвони через час.
   — Я тебе дам через час! — повысила голос Даша. — Глеба арестовали!
   В трубке возникла пауза.
   — Какого еще Глеба?
   — Которого ты мне прислал! Его на Лубянку забрали!
   На сей раз пауза была подлинней.
   — Чего ты от меня хочешь? — сердито осведомился олигарх.
   Голос Даши сделался медоточивым.
   — Милый дядя, ты ведь знаешь, я была трудным ребенком: курить начала, матом ругалась… Тебе продемонстрировать?
   — Обойдусь. Я не уверен, что в силах ему помочь. Могу подыскать тебе другого телохранителя.
   Изумрудные глаза Даши потемнели от ярости, но голос оставался тихим.
   — Даю тебе час, мой золотой. Если ты его не вытащишь, я могу плохо о тебе подумать. А если я подумаю о тебе плохо, ты горько пожалеешь, что ты мой родственник. Я понятно выражаюсь?
   После очередной паузы Виталий Петрович вдруг хохотнул:
   — Это шантаж?
   — Нет! — рявкнула Даша. — Это ультиматум!
   Олигарх рассмеялся:
   — Нахалка, ты меня забавляешь! Ладно, сиди дома и не дергайся…
   — Нет, брат моего папы! Я еду на Лубянку и жду тебя у главного входа! Поторопись, иначе будет не до забав! — Даша резко повесила трубку.
   Кабинет на Лубянке, в который ввели Глеба, был невелик и скромен. Два конвоира в добротных пальто бесшумно исчезли, оставив задержанного наедине с господином в тщательно отутюженном сером костюме. Ростом этот господин явно удался, притом был тощ и прям как трость. Заложив руки за спину, он расхаживал по кабинету с непроницаемым лицом.
   — Садитесь, — коротко обронил он.
   Глеб сбросил куртку на спинку стула и сел, положив ногу на ногу. Хозяин кабинета, окинув его оценивающим взглядом, как бы с удивлением уточнил:
   — Вы Глеб Михайлович Грин?
   Глеб чуть наклонил голову:
   — С вашего позволения.
   Господин в сером костюме отвернулся вдруг к окну, выставив на обозрение отглаженную прямую спину. После продолжительного молчания он резко объявил:
   — Ничего не понимаю.
   — Я тоже, — поддакнул Глеб. Он готов был побиться об заклад, что хозяин кабинета изрядно пьян, хоть и держится молодцом.
   На столе зазвонил внутренний телефон. Господин в сером снял трубку.
   — Да, Владимир Григорьевич, — отозвался он бодро, — мы как раз беседуем… Разумеется, Владимир Григорьевич. Все, что предусмотрено в подобных случаях… — Он слегка отодвинул трубку от уха и, к изумлению Глеба, ему подмигнул. — Конечно, никакого миндальничанья… Так точно, господин генерал-лейтенант! — Положив трубку на рычаг, он уставился на Глеба красными отёчными глазами.
   — Разве дела мои так плохи? — вежливо поинтересовался Глеб.
   Присев наконец за стол, хозяин кабинета повторил:
   — Ничего не понимаю.
   Глебу это, мягко говоря, стало надоедать.
   — Так, может, я пойду? — предложил он. — Когда поймете, созвонимся.
   Господин в сером усмехнулся лишь уголками губ. Его гладко выбритые щеки были болезненно бледны.
   — Глеб Михайлович, — доверительно проговорил он, — кто-то очень сильно под вас копает. У вас нет идеи, кто бы это мог быть?
   Глеб постарался не выдать своего удивления.
   — Нельзя ли узнать, о чем вообще идет речь? — сухо проговорил он. — И с кем я имею дело в вашем лице?
   — Полковник Рюмин, — запоздало представился хозяин кабинета, — Борис Викторович. Я отец Лёни Рюмина из 9-го «Б». Много про вас наслышан.
   — А-а… — улыбнулся Глеб. — Бывают в жизни встречи.
   — И не говорите. Так вот, Глеб Михайлович, на вас поступило заявление от французской подданной Эллен Вилье, проживающей в данное время в Москве. Она утверждает, что вчера вечером в доме ее подруги Шлыковой Марьи Павловны вы пытались ее изнасиловать. Спасло ее якобы лишь вмешательство этой самой подруги, которая под угрозой зажигалки в форме пистолета заставила вас ретироваться.
   Глеб кисло усмехнулся.
   — Интересная история.
   — Весьма, — кивнул полковник Рюмин. — Но это лишь семечки. Главное в том, что мадам Вилье утверждает, будто вы некий лорд Майкл Грин, прибывший в Россию по заданию британской разведки.
   — Даже так? — улыбнулся Глеб. Полковник тонко улыбнулся в ответ.
   — Ни больше ни меньше.
   Глеб развел руками:
   — Не знаю даже, что сказать. Вы можете меня проверить и…
   — Уже проверили. Это было нетрудно. А учитывая то, что, по нашим оперативным данным, актриса Вилье… говоря деликатно, высокой нравственностью не блещет да к тому же еще ширяется, дело о попытке изнасилования также не стоит выеденного яйца. Мадам, вероятно, приняла желаемое за действительное. И по моему разумению, писульку ее следовало просто выбросить в клозет. Но, как ни странно, ей дали ход, и на меня сильно давят…
   — Почему вы мне об этом говорите? — перебил Глеб, выразительно оглядев потолок и стены.
   – «Жучков» нет, проверено, — отмахнулся полковник, вставая. — А говорю столь напрямик, потому что… — Ребром ладони он провел себе по горлу. — Знаете, какая у меня в отделе кличка? За глаза коллеги зовут меня Оксфорд.
   — Надеюсь, с уважением? — улыбнулся Глеб.
   Прохаживаясь по кабинету, полковник покачал головой:
   — Скорей с презрением. Так что, Глеб Михайлович, хотел бы я вам помочь, однако, увы… Кто же все-таки под вас копает?
   — Не представляю, — пожал плечами Глеб. — А скажите, Борис Викторович, если вдруг я это выясню и… допустим, возникнет криминальная ситуация, связанная с вашим ведомством, — смогу я к вам тогда обратиться?
   Полковник приостановил свое хождение и замер, прямой как трость.
   — Обратиться в расчете на что? — уточнил он.
   — Лишь на то, чтобы вы будете действовать по закону.
   Борис Викторович не спешил с ответом.
   — Силы мои невелики, — проговорил он наконец, — но если вопрос будет поставлен именно так…
   В этот момент дверь в кабинет распахнулась и в нее ввалился низкорослый кривоногий господин с отвислыми, как у бульдога, щеками. И вслед за ним, точно держа его на поводке, царственно явилась Даша.
   — Ну?! Что тут за канитель?! — прорычал кривоногий, кося тревожным глазом на племянницу Лосева — Сорвал, понимаешь, человека с уроков! Его дети ждут, а ты резину тянешь!
   Произошло, казалось, невозможное: спина полковника Рюмина стала еще прямее.
   — Господин генерал, — отчеканил он, — по личному вашему распоряжению я прорабатываю заявление французской гражданки Элен Ви…
   — Угомонись, Боря! — оборвал его генерал — Эта чокнутая уже забрала свою кляузу обратно! А ты все куда-то скачешь да шашкой размахиваешь! Давно бы мог разобраться что к чему!
   На бледном лице полковника не дрогнул ни один мускул.
   — Виноват, господин генерал. Переусердствовал.
   Даша обратила к нему пылающее гневом лицо.
   — Может, вам профессию сменить? — ехидно предложила она. — На такую, где усердие важнее мозгов.
   Полковник умел держать удары.
   — И что бы вы мне посоветовали? — осведомился он спокойно.
   — Картонные коробки склеивать, — сверкнула глазами Даша. — Чем больше усердия, тем больше коробочек.
   Глеб в досаде встал со стула и взял куртку.
   — Я свободен? — спросил он, обращаясь исключительно к полковнику Рюмину.
   Тот едва заметно кивнул.
   Генерал махнул рукой, блеснув запонкой на белоснежном манжете сорочки.
   — Да, можете идти, Борис Викторович подпишет вам пропуск. — И с елейной улыбочкой уставился на Дашу. — Напрасно Виталий Петрович волнуется, ей-богу. Рано или поздно мы бы сами расставили все по местам.
   — Простите, не поняла, — Даша выхватила у полковника Рюмина подписанный пропуск, — что значит рано или поздно?
   — Ну… э-э… я не совсем удачно выразился. Я имел в виду… Пойдемте, Дашенька, я вас провожу.
   — Спасибо, Владимир Григорьевич. — Даша взяла Глеба под руку, и они вместе с генералом ФСБ вышли из кабинета.
   Полковник Рюмин задумчиво смотрел на закрывшуюся за ними дверь. «Чем больше усердия, тем больше коробочек, — пробормотал он себе под нос. — Так только и работаем». Затем он выдвинул ящик стола, достал початую бутылку дрянного коньяка и жадно хлебнул из горлышка. Если б за этим занятием его застал кто-нибудь из коллег, полковник Рюмин едва ли заслужил бы обидную кличку Оксфорд.
   Даша везла Глеба в своей «хонде». Стрелки часов на панели показывали четверть третьего. Легкий морозец сгустил ненадолго мокрую снежную кашу, и неласковое солнце выглянуло будто лишь затем, чтобы продемонстрировать, что оно в принципе еще существует, однако в данный момент у него, у солнца, имеются дела более важные, чем обогрев московских улиц.
   — В школу? — покосилась на Глеба Даша.
   — Угу, — кивнул Глеб, — там мой «жигуль». И директор на ковер вызывает.
   — Хочешь, схожу с тобой?
   — В качестве телохранителя?
   Щеки Даши вспыхнули.
   — Да Бога ради! Выкручивайся сам!
   — Думаешь, справлюсь?
   — Думаю, ты мог бы сказать «спасибо»!
   Глеб бросил на нее сердитый взгляд.
   — Я очень тебе благодарен. Только, пожалуйста, впредь не лезь меня выручать. Со мной ничего не случится.
   — Еще бы! — скривила губы Даша. — Тебя ведь тренировал Ли Бо!
   Глеб нахмурился.
   — Дашка, твое вмешательство испортило мне всю игру.
   Даша нервно рассмеялась.
   — Ах, простите, сэр Майкл! Я не предполагала, что заявление этой нимфоманки в ФСБ входит в ваши тонкие расчеты!
   Глеб глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
   — К нимфоманке этой привела меня ты, разве не так?.. Теперь подумай вот о чем. Почему она настрочила донос именно в ФСБ? Почему на эту бредятину не только отреагировали, но и раскрутили ее с такой скоростью? Почему звонок твоего дяди так легко все уладил?
   Сунув в рот сигарету, Даша смяла пустую пачку.
   — Информации маловато, — произнесла она, руля и прикуривая одновременно. — Кто наши противники, определить пока нереально.
   — Да, — кивнул Глеб, — но полковник Рюмин, как я понял, не из их числа. А ты на него хамски наехала.
   — Переживет как-нибудь. — Даша медленно выпустила дым. — Терпеть не могу эту публику.
   Глеб раздраженно отмахнулся от дыма.
   — Умница, так держать. Останови, дойду отсюда пешком.
   — На здоровье! — Даша притормозила у тротуара. — Пойди проветрись!
   Глеб приоткрыл дверцу.
   — Если хочешь, чтоб мы нашли того, кто угробил твою подругу…
   — Не хлопочи, — холодно перебила Даша. — Я работаю одна.
   От гнева Глеб аж задохнулся.
   — Больше ты вообще не работаешь! Ты на пенсии! — заорал он. — И сию же минуту бросаешь курить!
   — Это кто сказал?! — мигом взвилась Даша.
   Глеб выхватил у нее изо рта сигарету и швырнул под ноги.
   — Я сказал! — Захлопнув дверцу «хонды», он зашагал прочь. Даша посмотрела ему вслед, перевела взгляд на пустую пачку и произнесла в тихом бешенстве:
   — Пошел знаешь куда!.. На кухне у меня целый блок!
   И она помчалась домой, горя желанием накуриться до одури. Лелея в себе это бешенство, она ворвалась в свою квартиру и вытащила из тумбочки блок «Мальборо». Даже дубленку не сняла.
   — Я тебе покомандую! — притопнула ногой Даша и, сжав сигарету губами, щелкнула зажигалкой.
   Но прикурить не удалось: огонек погас. Даша вновь щелкнула зажигалкой, однако, лишь поднесла ее к сигарете, огонек опять погас. После нескольких попыток Даша вполне убедилась, что в исправной зажигалке пламя гаснет исключительно возле ее сигареты. Тогда она попробовала прикурить от спички — та же история: спички гасли возле сигареты. «Вот же гадство!» — вконец разозлилась Даша и зажгла газовую конфорку. Но и конфорка погасла, стоило лишь поднести к ней сигарету. Запахло газом. Однако Даша попробовала еще дважды — результат был тот же: стоило поднести сигарету, конфорка гасла. Это было уже слишком. Тут, кстати, Даша вдруг вспомнила, что возле подъезда видела мужика в каске и с автогеном в руке. Она ринулась из квартиры.
   Сварщик оказался на месте. Даша подбежала к нему и попросила прикурить от горелки.
   — Зажигалка сломалась, а спичек нет, — объяснила она доверительно.