Страница:
— Господи! Я надеюсь, ты не планировал обсуждать вопросы в порядке нарастания проблем? Если твои проблемы с боеприпасами еще хуже!..
— Нет, нет! — рассмеялся маршал. — Это не так страшно. На самом деле это можно назвать планами на будущее.
— Ну, это звучит ободряюще.
— Русские не всегда мрачны, Гор. Обычно, но не всегда. Нет, мое главное беспокойство проистекает из высокой вероятности, что наш планетарный щит будет отодвинут назад в атмосферу. Наши ОЦО смогут себя защитить, хотя мы и ожидаем значительных потерь, если щит придется опустить, но наша орбитальная промышленность, к сожалению, полностью беззащитна. Однако и перенести ее на поверхность планеты будет непрактично.
И это была правда. Они признавали это с самого начала, но строительство в невесомости позволяло получить в два раза больше мощностей за половинный срок.
— К чему ты ведешь?
— Собираюсь опять стать мрачным, — предупредил русский, и Гор невольно усмехнулся. — Предположим, нам удастся отразить нападение разведчиков, но к моменту главного вторжения «Дахак» еще не вернется. С такой перспективой наши шансы на выживание очень малы, хотя и не могу сказать, что их совсем нет. Возможно это несколько нереалистично, но я восхищаюсь американцем Джоном Полом Джонсом и ценю его советы. Причем как и самый знаменитый, так и этот: «Непоколебим один закон — кто не рискует, тот не выигрывает». Возможно, я передал его не дословно, но суть, думаю, вам ясна.
— Это к чему-то нас ведет? — озадаченно спросил Гор.
— Да. Если мы потеряем нашу орбитальную промышленность, мы потеряем восемьдесят процентов наших возможностей. Это значительно ослабит нас перед основным вторжением. Даже если мы быстро и с минимальными потерями отобьем атаку разведчиков — счастливое стечение обстоятельств, на которое мы, конечно, не можем полагаться, — нам тяжело будет восстановиться даже до нынешнего уровня, исходя из имеющихся в нашем распоряжении возможностей имперской планетарной индустрии. И поэтому я предлагаю уделить особое внимание расширению планетарной инфраструктуры.
— Согласен, что это желательно было бы сделать, но где вы планируете добыть мощности?
— С вашего разрешения, я временно приостановлю производство мин.
— А?
— Я изучил их возможности, и пришел к выводу, что они будут менее полезны нам при обороне от разведчиков, чем укрепление планетарной индустрии при отражении основных сил нашествия.
— Почему?
— Безусловно, их способность атаковать противника при выходе из гиперпространства была бы полезна, но чтобы перекрыть объем пространства, который нам придется защищать, мины потребуются в ошеломительных количествах. Радиус их досягаемости не превышает девяноста тысяч километров, а чтобы преодолеть защиту готового к нападению противника потребуются множественные одновременные удары. Эти ограничения заставляют меня сомневаться, что за оставшееся время нам удастся изготовить мины в достаточном количестве. Я бы предпочел вместо того укрепить и обезопасить наш промышленный потенциал.
— Понимаю, — Гор поджал губы, но потом кивнул. — Хорошо, я согласен.
— Спасибо.
— Итак, маршал, — Гор повернулся к Цзяню, — у вас было что-то еще насчет проблем оперативного характера?
— Да, Правитель. Сканеры генерала Эймсбери вполне готовы засечь приближение врага, но мы не знаем, что будет лучше: послать наши корабли им навстречу к точке выхода из гиперпространства, или сконцентрировать их у Земли и вести бой прикрываясь ее щитом. Усложняет данный вопрос также возможность того, что ачуультани могут использовать группу своих разведчиков, чтобы выманить наши корабли навстречу, а затем сделать микропрыжок и атаковать с другого направления.
— И вы хотите выработать операционную доктрину?
— Не совсем. Я понимаю, что это потребует много времени, и многое также будет зависеть от различий между нашими технологиями и технологиями ачуультани. Однако сейчас мне хотелось бы удовлетворить запрос адмирала Хаутера на проведение учений в районе пояса астероидов. Это даст экипажам ценную практику с их оружием и, что на мой взгляд более важно, придаст командному составу больше уверенности в своих силах.
— Согласен целиком и полностью, — твердо заявил Гор. — И еще это позволит нам воспользоваться самыми большими астероидами как учебными мишенями, что не позволит ачуультани потом воспользоваться ими против нас! Безусловно, немедленно приступайте, маршал. Василий, я представлю ваши рекомендации Совету. Если только кто-то не сумеет привести достойный контраргумент, они будут утверждены в течении сорока восьми часов. Вас такое устраивает?
— Более чем, Правитель.
— Замечательно. В таком случае, джентльмены, давайте-ка надевать скафандры. Я хочу лично проинспектировать ОЦО-2.
Разведчики ачуультани снова собрались в единую группу вокруг своего флагмана. На расстоянии примерно в пять световых лет от них находилась сверкающая звезда класса F5. Но она их не интересовала. Их приборы постоянно зондировали пространство в поисках электромагнитных волн. Вселенная была безбрежна. Даже столь совершенные убийцы, как ачуультани, не могли истребить в ней всю жизнь. Поэтому миры вроде Т’йира были почти в безопасности до тех пор, пока разведчики на них буквально не наткнутся.
Но другие миры в безопасности не были. Сенсоры ачуультани обнаруживали слабые сигналы, которые эти миры излучали. Направленная антенна повернулась, и разведчики переориентировались в новый боевой порядок. Небольшая звезда класса G2 звала их, и они пошли на ее зов, чтобы заставить ее замолчать навсегда.
Глава 11
— Нет, нет! — рассмеялся маршал. — Это не так страшно. На самом деле это можно назвать планами на будущее.
— Ну, это звучит ободряюще.
— Русские не всегда мрачны, Гор. Обычно, но не всегда. Нет, мое главное беспокойство проистекает из высокой вероятности, что наш планетарный щит будет отодвинут назад в атмосферу. Наши ОЦО смогут себя защитить, хотя мы и ожидаем значительных потерь, если щит придется опустить, но наша орбитальная промышленность, к сожалению, полностью беззащитна. Однако и перенести ее на поверхность планеты будет непрактично.
И это была правда. Они признавали это с самого начала, но строительство в невесомости позволяло получить в два раза больше мощностей за половинный срок.
— К чему ты ведешь?
— Собираюсь опять стать мрачным, — предупредил русский, и Гор невольно усмехнулся. — Предположим, нам удастся отразить нападение разведчиков, но к моменту главного вторжения «Дахак» еще не вернется. С такой перспективой наши шансы на выживание очень малы, хотя и не могу сказать, что их совсем нет. Возможно это несколько нереалистично, но я восхищаюсь американцем Джоном Полом Джонсом и ценю его советы. Причем как и самый знаменитый, так и этот: «Непоколебим один закон — кто не рискует, тот не выигрывает». Возможно, я передал его не дословно, но суть, думаю, вам ясна.
— Это к чему-то нас ведет? — озадаченно спросил Гор.
— Да. Если мы потеряем нашу орбитальную промышленность, мы потеряем восемьдесят процентов наших возможностей. Это значительно ослабит нас перед основным вторжением. Даже если мы быстро и с минимальными потерями отобьем атаку разведчиков — счастливое стечение обстоятельств, на которое мы, конечно, не можем полагаться, — нам тяжело будет восстановиться даже до нынешнего уровня, исходя из имеющихся в нашем распоряжении возможностей имперской планетарной индустрии. И поэтому я предлагаю уделить особое внимание расширению планетарной инфраструктуры.
— Согласен, что это желательно было бы сделать, но где вы планируете добыть мощности?
— С вашего разрешения, я временно приостановлю производство мин.
— А?
— Я изучил их возможности, и пришел к выводу, что они будут менее полезны нам при обороне от разведчиков, чем укрепление планетарной индустрии при отражении основных сил нашествия.
— Почему?
— Безусловно, их способность атаковать противника при выходе из гиперпространства была бы полезна, но чтобы перекрыть объем пространства, который нам придется защищать, мины потребуются в ошеломительных количествах. Радиус их досягаемости не превышает девяноста тысяч километров, а чтобы преодолеть защиту готового к нападению противника потребуются множественные одновременные удары. Эти ограничения заставляют меня сомневаться, что за оставшееся время нам удастся изготовить мины в достаточном количестве. Я бы предпочел вместо того укрепить и обезопасить наш промышленный потенциал.
— Понимаю, — Гор поджал губы, но потом кивнул. — Хорошо, я согласен.
— Спасибо.
— Итак, маршал, — Гор повернулся к Цзяню, — у вас было что-то еще насчет проблем оперативного характера?
— Да, Правитель. Сканеры генерала Эймсбери вполне готовы засечь приближение врага, но мы не знаем, что будет лучше: послать наши корабли им навстречу к точке выхода из гиперпространства, или сконцентрировать их у Земли и вести бой прикрываясь ее щитом. Усложняет данный вопрос также возможность того, что ачуультани могут использовать группу своих разведчиков, чтобы выманить наши корабли навстречу, а затем сделать микропрыжок и атаковать с другого направления.
— И вы хотите выработать операционную доктрину?
— Не совсем. Я понимаю, что это потребует много времени, и многое также будет зависеть от различий между нашими технологиями и технологиями ачуультани. Однако сейчас мне хотелось бы удовлетворить запрос адмирала Хаутера на проведение учений в районе пояса астероидов. Это даст экипажам ценную практику с их оружием и, что на мой взгляд более важно, придаст командному составу больше уверенности в своих силах.
— Согласен целиком и полностью, — твердо заявил Гор. — И еще это позволит нам воспользоваться самыми большими астероидами как учебными мишенями, что не позволит ачуультани потом воспользоваться ими против нас! Безусловно, немедленно приступайте, маршал. Василий, я представлю ваши рекомендации Совету. Если только кто-то не сумеет привести достойный контраргумент, они будут утверждены в течении сорока восьми часов. Вас такое устраивает?
— Более чем, Правитель.
— Замечательно. В таком случае, джентльмены, давайте-ка надевать скафандры. Я хочу лично проинспектировать ОЦО-2.
* * *
Разведчики ачуультани снова собрались в единую группу вокруг своего флагмана. На расстоянии примерно в пять световых лет от них находилась сверкающая звезда класса F5. Но она их не интересовала. Их приборы постоянно зондировали пространство в поисках электромагнитных волн. Вселенная была безбрежна. Даже столь совершенные убийцы, как ачуультани, не могли истребить в ней всю жизнь. Поэтому миры вроде Т’йира были почти в безопасности до тех пор, пока разведчики на них буквально не наткнутся.
Но другие миры в безопасности не были. Сенсоры ачуультани обнаруживали слабые сигналы, которые эти миры излучали. Направленная антенна повернулась, и разведчики переориентировались в новый боевой порядок. Небольшая звезда класса G2 звала их, и они пошли на ее зов, чтобы заставить ее замолчать навсегда.
Глава 11
— Варварство! — Тамман, удрученно покачав головой, взял у жены новый стакан лимонада, чтобы утопить в нем свои печали.
— Почему бы это, ты, изнеженный, сверхцивилизованный, чтобы не сказать декадентствующий, эпикуреец? — спросил Колин.
— Это же очевидно. Древесный уголь из мескитового дерева? Как… как по-техасски![4]
Высунув язык, Колин старательно перевернул шипящий бифштекс. Ароматное облако дыма поднималось над горячим мерцанием гриля, и прохладный бриз, веявший на парковой палубе, разносил его над озером. Волейбольный матч был в самом разгаре. Колин поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как полковник Тама Мацуо, внук Таммана, вколотил мяч в площадку. Игрок из передней линии германской команды попытался перехватить удар, но даже усовершенствованный человек не смог бы достать такой мяч.
— Банзай! — закричала команда дивизии Сендай, а немцы недовольно заворчали. Джилтани зааплодировала, и Мацуо поклонился ей, а затем приготовился подавать. Он ударил как молотом, и Колин вздрогнул, когда мяч пулей пронесся над сеткой.
— Ну же, Тамман, не будь таким резким, — вмешалась жена его критика. — В конце концов, Колин готовит так, как может.
— О, спасибо, добрая леди! Спасибо! Просто не забывайте, что именно ваш чудесный муж снискал печальную славу попытавшись поджарить таи в мисо на прошлой неделе[5].
Капитан Аманда Гивенс засмеялась, и ее лицо цвета кофе с молоком озарила милая улыбка, а Тамман притянул ее к себе, чтобы поцеловать в ушко.
— Ерунда, — сказал он мечтательно, — я сделал это, чтобы искоренить предубеждения. Тем более у меня не было соли.
Аманда подвинулась к нему поближе, и Колин улыбнулся. Лазарет «Дахака» регенерировал ногу, которой она лишилась при нападении на Ла-Пас, как раз ко времени свадьбы. Искренняя радость, которую они с Тамманом черпали друг в друге, согревала сердце Колина, хотя их свадьба и вызвала несколько неожиданных осложнений.
Дахака всегда немного раздражала уверенность людей в том, что одного имени недостаточно. Он принимал это — правда, неохотно, — но только до тех пор, пока на его палубах не сыграли первую за пятьдесят тысяч лет свадьбу. В некотором смысле он, казалось, был более счастлив, чем пара молодоженов, и поэтому с трудом дождался, когда Колин официально зарегистрирует это событие.
Вот тогда и начались неприятности, потому что имперские правила обозначения семейного положения звучали смешно применительно к земным именам, но, несмотря на это, Дахак не оставлял попыток их применить. Обычно Колин предпочитал уступить, когда видел, что Дахак уперся по-настоящему, — переубедить в чем-то этот компьютер было равносильно попытке раздвинуть воды Красного моря, только еще тяжелее, — но на этот раз он категорически отказался позволить Дахаку навязать своему другу имя Амандаколлеттагивенс-Там. Даже мысль о том, что он будет слышать это каждый раз, когда Дахак будет говорить с Амандой или о ней, была уже невыносимой. И если Тамман изначально (как только справился со смехом) настаивал, что это красивое имя, которое так и слетает с языка, его настроение переменилось, как только он выяснил, как Дахак собирался называть его. Имя Тамман-Амколгив было, конечно, короче. Но на этом все его плюсы заканчивались.
— Думаю, то, что ты говоришь, Тамман, не имеет большого значения. — Это наблюдение Джилтани, сделанное ею, когда она открывала очередную бутылку пива, вернуло Колина к действительности. — Наш Колин не отступит от замысла отравить всех нас ядовитым дымом.
— Так, слушайте, — ответил Колин, уперев руки в боки, — я капитан этого корыта, и мы будем готовить так, как я считаю правильным!
— Ужель я правда слышала, Дахак, что назван ты корытом? — почти пропела Джилтани, а Колин погрозил ей кулаком.
— Думаю, самый подходящий ответ на это: «Палки и камни могут переломать мне кости, но слова меня не поранят никогда», — послышался мелодичный голос, и Колин застонал.
— Какой идиот надоумил его выучить это клише?
— О, Колин, невиновны мы. Просто не стали его отговаривать.
— А стоило бы.
— Прекрати жаловаться и дай человеку заняться готовкой. — Влад Черников, лежащий на спине в тени молодого дуба, приподнялся, приоткрыв один глаз. — Если тебе не нравится его кухня, тебе не обязательно есть его стряпню, Тамман.
— Хорошая мысль, — фыркнул Колин, стянув пиво у Джилтани.
Он сделал глоток, наслаждаясь «солнечным» теплом, и подумал, что Танни была права, уговорив его пойти на эту вечеринку. Годовщину падения анклава Ану стоило отпраздновать, хотя бы как напоминание о «невозможном», которое им уже довелось совершить, хотя неопределенность того, что может их ждать на Бирхате беспокоила каждого из них. Или, возможно, именно потому, что беспокоила.
Он посмотрел на группки счастливых, смеющихся членов экипажа. На палубе 2460 проходил турнир по баскетболу в невесомости, а генерал Черников организовал состязание на симуляторах для пилотов. На озере тридцатикилометровой ширины была устроена регата.
Он оглядел столики для пикника, расположенные в тени. За одним из них Коханна и Нинхурзаг сражались не на жизнь, а на смерть в имперские боевые шахматы с полным пренебрежением к потерям, которые в реальности заставили бы побледнеть кого угодно. За другим Кэтрин О’Рурк и Геран состязались в количестве выпитого — австралийское происхождение Кэтрин определенно составляло значительное преимущество. Генерал фон Грау и генерал Цукуба держали пари на исход волейбольного турнира, а Гектор выглядел сонно, поскольку вел через нейроинтерфейс дискуссию с Дахаком об итальянской тактике Ганнибала. Сара Мейер сидела рядом, прислушиваясь и временами почесывая за ушами Тинкер Бел, огромную собаку Гектора — полулабрадора, полуротвейлера, пока та дремала у ног своего хозяина.
Колин вернул пиво Джилтани, и его улыбка потеплела, когда ее глаза засверкали ему в ответ. Да, она была права. Так же, как была права, когда настояла, чтобы они «сюрпризом» объявили о намерении пожениться ближе к окончанию празднества. И слава богу, что он был тверд с Дахаком! Он не знал, как она отреагировала бы на «Джилтани-Колфранмак», но точно знал, как сам отнесся бы к «КолинфрэнсисМакИнтайр-Джил»!
— Выход из сверхсветового режима через десять минут, — объявил Дахак первому командному пункту, в освещенные сиянием звезд сумерки, и Колин напряженно улыбнулся, глядя на голографическое изображение Джилтани, сожалея, что находится так далеко от второго командного пункта.
Он глубоко вздохнул и сконцентрировался на отчетах и командах, следовавших через нейроинтерфейс. Даже земляне в хорошо подготовленном экипаже Дахака больше не нуждались в обдумывании команд. И замечательно. Выйти на связь с ними не пытались, но кто-то или что-то тщательно просканировало их, когда до Бирхата оставались еще сутки пути.
Колин чувствовал бы себя намного лучше, знай он, что находится по ту сторону сканеров… Одной из важнейших вещей, которую они узнали на Кано, было то, что оружие Четвертой Империи лучше, чем самое совершенное оружие «Дахака». Влад и Дахак сделали все возможное, чтобы улучшить защиту, но если Центральная База активна и находится в агрессивном настроении, они все вполне могут погибнуть в течении нескольких ближайших часов.
— Досветовой режим через три минуты.
— Тактикам готовность, — мягко сказал Колин.
— Есть, капитан.
Последние минуты тянулись мучительно медленно. Потом Колин почувствовал начало выхода из сверхсветового режима через нейроинтерфейс, и неожиданно звезды стали неподвижны.
— Ядро-источник заглушено, — доложил Дахак, и затем, почти без паузы: — Мы обнаружены, источник в десяти световых минутах. Источник в тридцати световых минутах. Источник в пяти световых часах.
— Изображение системы на экран, — выпалил Колин, и Биа, звезду класса G0, расположенную в двенадцати световых часах, окружила схема системы.
— Боже мой!
Шепот Джилтани словно озвучил изумление Колина. Даже с такого расстояния экран казался забитым, и продолжал заполняться все новыми яркими значками с механической точностью, по мере того как Сара вела корабль на скорости, равной половине от световой. Сканеры «Дахака» работали на полную мощность, до тех пор пока экран не засверкал, заполненный неимоверным количеством символов.
— Есть какая-нибудь реакция на наше присутствие, Дахак?
— Ничего, сэр. Я не получил ни одного вызова, и никто не ответил на мои приветствия.
Колин кивнул. Он был разочарован, потому что в нем вспыхнула искорка надежды при виде всех этих световых кодов, но вместе с тем он почувствовал и облегчение. По крайней мере, в них никто не стрелял.
— Что это за треклятые штуки? — спросил он.
— Неизвестно, сэр. Пассивные сканеры обнаруживают малое количество источников энергии, а для активных систем еще далеко, но я бы определил большинство из них как оружейные системы. Фактически…
Неожиданно компьютер остановился, и Колин поднял бровь. Умолкать вот так, на середине предложения, было для Дахака, мягко говоря, нетипично.
— Сэр, — сказал компьютер через секунду, — я определил функции некоторых установок.
Часть световых кодов засверкала зеленым. Они образовали кольцо в сорока световых минутах от Биа… нет, не кольцо. Пока он смотрел, начали появляться новые коды, каждый из которых обозначал установку намного меньшую, чем гиганты в первом кольце. Они были равноудалены от окружности, как будто охватывая всю внутреннюю часть системы. А там… там было еще два кольца больших символов, перпендикулярных первому со сдвигом на тридцать градусов. Тысячи, миллионы объектов! И их появлялось все больше и больше, когда они входили в диапазон сканирования, заключая Биа в сферу.
— Ну, что это?
— Скорее всего, сэр, это генераторы щитов.
— Что? — выпалил Колин и почувствовал эхо удивления Влада Черникова.
— Генераторы щитов, — повторил Дахак, — которые в случае активации прикроют всю внутреннюю часть системы. Большие станции приблизительно в десять раз массивнее маленьких и наверняка являются главными генераторами.
Колин с трудом поборол недоверие. Никто бы не смог создать щит с такой площадью охвата! Хотя, если Дахак сказал, что это были щитовые генераторы, значит, так оно и есть… но масштаб такого проекта!..
— Что бы это ни было, Империя была не из трусливых, — пробормотал он.
— Согласна, — ответила Джилтани. — Хотя я думаю, что…
— Изменение обстановки, — неожиданно произнес Дахак, и ярко-красное кольцо окружило массивную установку на орбите самого Бирхата. — Зафиксирована активация ядра-источника!
— О Боже! — пробормотал Тамман, так как мощность неожиданно активированного источника превышала мощность «Дахака» во много раз.
— Новый источник сигналов в девяти целых восьми десятых светового часа. Поступает вызов.
— Содержание? — прохрипел Колин.
— Только запрос идентификации, сэр, но он обладает императивом Центральной Базы. Вызов повторяется.
— Отвечай.
— Принято. — Последовала еще одна короткая пауза, потом Дахак вновь заговорил, но его голос звучал несколько загадочно. — Сэр, вызовы прекратились.
— Что ты имеешь в виду? Что они ответили?
— Ничего. Просто прекратились вызовы.
Колин поднял глаза на голографическое изображение Джилтани — она пожала плечами.
— Не спрашивай меня, мой Колин. Ты знаешь столько же, сколько и я.
— Да, и никто из нас не знает достаточно, будь оно неладно, — пробормотал он. Затем глубоко вздохнул. — Дахак, дай мне широковещательный канал.
— Слушаюсь. Канал открыт.
— Друзья, — обратился Колин к экипажу, — мы только что ответили на вызов. По видимому, вызов Центральной Базы Флота. Это хорошие новости. Плохие — это то, что никто не изъявляет желания разговаривать с нами. Мы приближаемся к Бирхату. Будем держать вас в курсе. Но по крайней мере, здесь есть хоть что-то. Расслабьтесь. Завершить связь, Дахак.
— Связь завершена, сэр.
— Спасибо, — сказал Колин и откинулся назад, потирая подлокотники своего сиденья и не сводя глаз с испещренного символами экрана. Появлялись все новые и новые значки, по мере того как «Дахак» углублялся в систему; темно-красный огонь активированного ядра-источника пульсировал в центре, подобно сердцу.
— Итак, мы нашли что-то, — сказал Колин, поднявшись с капитанского кресла и потягиваясь, — но одному Богу известно, что это.
— Да, — отозвалась Джилтани. — Я не знаю, что здесь произошло, но рада, что Геб этого не видит.
— Аминь, — сказал Колин. Раньше он задавался вопросом, почему Геб — единственный имперец с односложным именем[6]. Сейчас благодаря Джилтани и файлам Дахака он знал это. Это оказалось обычаем его планеты, так как Геб был одним из немногих в военном Флоте уроженцев Бирхата. Это являлось его гордостью, но Геб никогда этим не хвастался; ведь его участие в мятеже было подобно тому, как если бы внук Джорджа Вашингтона провозгласил себя королем США.
— Но что бы это ни было, новые факты кажутся более странными, чем то, на что мы рассчитывали. — Джилтани выглядела сбитой с толку, уставившись на экран второго командного пункта и наматывая локон на указательный палец.
Последние двадцать два часа они пронизывали невообразимый хаос системы Биа, лавируя между орбитальными установками до тех пор, пока наконец не достигли самого Бирхата. Дважды они проходили менее чем в десяти тысячах километров от дрейфующих брошенных кораблей, и это было гораздо ближе, чем обычно осмеливался подойти любой астрогатор.
Но все же, несмотря на очевидность разрушений, Колин почувствовал надежду, завидев сам Бирхат, потому что древний мир столицы Империума, похоже, был жив; суша планеты переливалась насыщенной зеленью.
Но этот зеленый цвет был каким-то не таким.
Колин почесал затылок. Бирхат лежал всего в одной световой минуте дальше от Биа, чем Земля от Солнца, и угол наклона его оси был всего на пять градусов больше, в результате чего сформировался более экстремальный климат, но все же это было достаточно приятное место. Однако произошли некоторые изменения.
Согласно записям, флора Бирхата должна была состоять в основном из вечнозеленых видов, но пока им встречались исключительно деревья с опадающими листьями. Были и другие необычные вещи: гигантские папоротники, странные ползучие растения километровой длины с мощными корневищами и деревья, похожие на огромные, торчащие вертикально перья. Ничего подобного не должно было расти на Бирхате! Но местная фауна оказалась еще хуже.
Как и на Земле, на Бирхате господствовали млекопитающие, и млекопитающие там были, но тоже не те, что должны были. К сожалению, обнаружились и другие животные, особенно в экваториальном поясе. Одно очень похожее на уменьшенного стегозавра. Другое — большое отвратительное чудовище — сочетающее в себе наиболее отвратительные черты тиранозавра и трицератопса. Потом птицы — все они выглядели какими-то странными, и Колин точно знал, что большого, похожего на птеродактиля хищника здесь быть не должно.
«Это, — подумал он, — самое дикое, перемешанное подобие биосистемы, о котором я когда-либо слышал, и ничто — ни одно растение, ни одно млекопитающее, рептилия или птица — не родом отсюда».
Если его это озадачивало, то Коханну — сводило с ума. Офицер-биолог уединилась с Дахаком, пытаясь найти хоть какую-то логику в показаниях приборов и рычала, если кто-то рисковал ее беспокоить.
По крайней мере горы, хоть и эродировавшие, и моря находились там, где им и полагалось. Обнаруживались и остатки некоторых построек. Это были руины поросшие густой растительностью. Нельзя сказать, чтобы это помогало; большинство из них были столь же разрушены, как и на Киира, а на месте, где должен был располагаться Центральный Штаб Флота, не было ничего — абсолютно ничего.
Впрочем, некоторые загадки системы Биа внушали надежду. Одна из них находилась в нескольких тысячах километров от «Дахака», спокойно перемещаясь по орбите вокруг загадки, которая когда-то была столицей Империума. Колин вновь принялся за ее изучение, подергивая себя за нос, что всегда помогало ему размышлять.
Загадочная структура была даже больше «Дахака». Однако четверть массы «Дахака» была отведена двигателям, а это — чем бы оно ни являлось — со всей очевидностью не намеревалось двигаться, что позволяло использовать всю его массу под другие системы. Вроде систем вооружения, которые уже обнаружили сканеры «Дахака». Огромного количества систем вооружения: пусковых установок, энергетического оружия, ангаров истребителей и досветовых кораблей-спутников размеров «Нергала» или даже больших. И все же, несмотря на невообразимую огневую мощь, большая часть тоннажа была, очевидно, предназначена для чего-то еще… но чего?
Более того, Дахак обнаружил, что ядро-источник было установлено именно здесь. Прямо сейчас внутри этой структуры струилась невообразимая мощь. Для чего-то это было нужно, но не было никаких признаков, для чего конкретно. Неизвестная структура даже не выходила на контакт с Дахаком, несмотря на его вежливые запросы. Она просто находилась там.
— Капитан?
— Да, Дахак?
— Думаю, я выяснил назначение этого сооружения.
— Ну?
— Полагаю, сэр, это Центральный Штаб.
— Я думал, Центральный Штаб находился на планете!
— Это было так пятьдесят одну тысячу лет назад. Тем не менее, проводя сканирование структуры, я обнаружил ее центральный компьютер. Это на самом деле комбинация полевых и твердотельных структур. И диаметр компьютера приблизительно равен 350,2 километрам.
— Ого! — Колин быстро повернулся, чтобы посмотреть на Джилтани, но она, по всей видимости, была ошеломлена так же, как и он. «Боже мой, — подумал он, чувствуя слабость. — Боже мой. Если Влад и Дахак правильно рассчитали возможности компьютера на полевых структурах, то это… это…»
— Прошу прощения, сэр? — вежливо сказал Дахак.
— Э… не обращай внимания. Продолжай свой отчет.
— Пожалуй, осталось мало что. Размер компьютерного ядра вместе с очевидной защищенностью говорит о том, что это было как минимум центральным командным комплексом системы Биа. Учитывая, что Бирхат остался столицей Империи, как и был в Империуме, могу предположить, что это и есть Центральный Штаб Флота.
— Понятно… Но он все также не отвечает на твои вызовы?
— Нет. А к настоящему времени нас должны были заметить даже компьютеры Империи.
— А могли они заметить, но проигнорировать нас?
— Такая вероятность существует, но, даже при возможной смене флотских процедур, нас вызвали, и мы ответили. За этим должен был последовать автоматический запрос передачи информационного ядра от любого вновь прибывшего объекта.
— Даже если на борту нет экипажа?
— Сэр, — произнес Дахак, стараясь соблюдать субординацию по отношению к старшему по званию, — нас вызвали, что означает инициирование некоторой автоматической процедуры. И, сэр, Центральный Штаб Флота не должен был позволить кораблю размера и огневой мощи «Дахака» приблизиться на такое расстояние без предварительной проверки и не удостоверившись, что данное судно действительно является тем, за кого себя выдает. Так как обмена информацией не произошло, Штаб никак не мог знать, что мой ответ на его вызов был подлинным. Таким образом, на нас по крайней мере должно было быть нацелено его оружие до тех пор, пока мы не идентифицируем себя, но эта установка даже нисколько не препятствовала моему сканированию. Центральный Штаб Флота никогда бы не позволил сделать это неопознанному объекту.
— Почему бы это, ты, изнеженный, сверхцивилизованный, чтобы не сказать декадентствующий, эпикуреец? — спросил Колин.
— Это же очевидно. Древесный уголь из мескитового дерева? Как… как по-техасски![4]
Высунув язык, Колин старательно перевернул шипящий бифштекс. Ароматное облако дыма поднималось над горячим мерцанием гриля, и прохладный бриз, веявший на парковой палубе, разносил его над озером. Волейбольный матч был в самом разгаре. Колин поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как полковник Тама Мацуо, внук Таммана, вколотил мяч в площадку. Игрок из передней линии германской команды попытался перехватить удар, но даже усовершенствованный человек не смог бы достать такой мяч.
— Банзай! — закричала команда дивизии Сендай, а немцы недовольно заворчали. Джилтани зааплодировала, и Мацуо поклонился ей, а затем приготовился подавать. Он ударил как молотом, и Колин вздрогнул, когда мяч пулей пронесся над сеткой.
— Ну же, Тамман, не будь таким резким, — вмешалась жена его критика. — В конце концов, Колин готовит так, как может.
— О, спасибо, добрая леди! Спасибо! Просто не забывайте, что именно ваш чудесный муж снискал печальную славу попытавшись поджарить таи в мисо на прошлой неделе[5].
Капитан Аманда Гивенс засмеялась, и ее лицо цвета кофе с молоком озарила милая улыбка, а Тамман притянул ее к себе, чтобы поцеловать в ушко.
— Ерунда, — сказал он мечтательно, — я сделал это, чтобы искоренить предубеждения. Тем более у меня не было соли.
Аманда подвинулась к нему поближе, и Колин улыбнулся. Лазарет «Дахака» регенерировал ногу, которой она лишилась при нападении на Ла-Пас, как раз ко времени свадьбы. Искренняя радость, которую они с Тамманом черпали друг в друге, согревала сердце Колина, хотя их свадьба и вызвала несколько неожиданных осложнений.
Дахака всегда немного раздражала уверенность людей в том, что одного имени недостаточно. Он принимал это — правда, неохотно, — но только до тех пор, пока на его палубах не сыграли первую за пятьдесят тысяч лет свадьбу. В некотором смысле он, казалось, был более счастлив, чем пара молодоженов, и поэтому с трудом дождался, когда Колин официально зарегистрирует это событие.
Вот тогда и начались неприятности, потому что имперские правила обозначения семейного положения звучали смешно применительно к земным именам, но, несмотря на это, Дахак не оставлял попыток их применить. Обычно Колин предпочитал уступить, когда видел, что Дахак уперся по-настоящему, — переубедить в чем-то этот компьютер было равносильно попытке раздвинуть воды Красного моря, только еще тяжелее, — но на этот раз он категорически отказался позволить Дахаку навязать своему другу имя Амандаколлеттагивенс-Там. Даже мысль о том, что он будет слышать это каждый раз, когда Дахак будет говорить с Амандой или о ней, была уже невыносимой. И если Тамман изначально (как только справился со смехом) настаивал, что это красивое имя, которое так и слетает с языка, его настроение переменилось, как только он выяснил, как Дахак собирался называть его. Имя Тамман-Амколгив было, конечно, короче. Но на этом все его плюсы заканчивались.
— Думаю, то, что ты говоришь, Тамман, не имеет большого значения. — Это наблюдение Джилтани, сделанное ею, когда она открывала очередную бутылку пива, вернуло Колина к действительности. — Наш Колин не отступит от замысла отравить всех нас ядовитым дымом.
— Так, слушайте, — ответил Колин, уперев руки в боки, — я капитан этого корыта, и мы будем готовить так, как я считаю правильным!
— Ужель я правда слышала, Дахак, что назван ты корытом? — почти пропела Джилтани, а Колин погрозил ей кулаком.
— Думаю, самый подходящий ответ на это: «Палки и камни могут переломать мне кости, но слова меня не поранят никогда», — послышался мелодичный голос, и Колин застонал.
— Какой идиот надоумил его выучить это клише?
— О, Колин, невиновны мы. Просто не стали его отговаривать.
— А стоило бы.
— Прекрати жаловаться и дай человеку заняться готовкой. — Влад Черников, лежащий на спине в тени молодого дуба, приподнялся, приоткрыв один глаз. — Если тебе не нравится его кухня, тебе не обязательно есть его стряпню, Тамман.
— Хорошая мысль, — фыркнул Колин, стянув пиво у Джилтани.
Он сделал глоток, наслаждаясь «солнечным» теплом, и подумал, что Танни была права, уговорив его пойти на эту вечеринку. Годовщину падения анклава Ану стоило отпраздновать, хотя бы как напоминание о «невозможном», которое им уже довелось совершить, хотя неопределенность того, что может их ждать на Бирхате беспокоила каждого из них. Или, возможно, именно потому, что беспокоила.
Он посмотрел на группки счастливых, смеющихся членов экипажа. На палубе 2460 проходил турнир по баскетболу в невесомости, а генерал Черников организовал состязание на симуляторах для пилотов. На озере тридцатикилометровой ширины была устроена регата.
Он оглядел столики для пикника, расположенные в тени. За одним из них Коханна и Нинхурзаг сражались не на жизнь, а на смерть в имперские боевые шахматы с полным пренебрежением к потерям, которые в реальности заставили бы побледнеть кого угодно. За другим Кэтрин О’Рурк и Геран состязались в количестве выпитого — австралийское происхождение Кэтрин определенно составляло значительное преимущество. Генерал фон Грау и генерал Цукуба держали пари на исход волейбольного турнира, а Гектор выглядел сонно, поскольку вел через нейроинтерфейс дискуссию с Дахаком об итальянской тактике Ганнибала. Сара Мейер сидела рядом, прислушиваясь и временами почесывая за ушами Тинкер Бел, огромную собаку Гектора — полулабрадора, полуротвейлера, пока та дремала у ног своего хозяина.
Колин вернул пиво Джилтани, и его улыбка потеплела, когда ее глаза засверкали ему в ответ. Да, она была права. Так же, как была права, когда настояла, чтобы они «сюрпризом» объявили о намерении пожениться ближе к окончанию празднества. И слава богу, что он был тверд с Дахаком! Он не знал, как она отреагировала бы на «Джилтани-Колфранмак», но точно знал, как сам отнесся бы к «КолинфрэнсисМакИнтайр-Джил»!
* * *
— Выход из сверхсветового режима через десять минут, — объявил Дахак первому командному пункту, в освещенные сиянием звезд сумерки, и Колин напряженно улыбнулся, глядя на голографическое изображение Джилтани, сожалея, что находится так далеко от второго командного пункта.
Он глубоко вздохнул и сконцентрировался на отчетах и командах, следовавших через нейроинтерфейс. Даже земляне в хорошо подготовленном экипаже Дахака больше не нуждались в обдумывании команд. И замечательно. Выйти на связь с ними не пытались, но кто-то или что-то тщательно просканировало их, когда до Бирхата оставались еще сутки пути.
Колин чувствовал бы себя намного лучше, знай он, что находится по ту сторону сканеров… Одной из важнейших вещей, которую они узнали на Кано, было то, что оружие Четвертой Империи лучше, чем самое совершенное оружие «Дахака». Влад и Дахак сделали все возможное, чтобы улучшить защиту, но если Центральная База активна и находится в агрессивном настроении, они все вполне могут погибнуть в течении нескольких ближайших часов.
— Досветовой режим через три минуты.
— Тактикам готовность, — мягко сказал Колин.
— Есть, капитан.
Последние минуты тянулись мучительно медленно. Потом Колин почувствовал начало выхода из сверхсветового режима через нейроинтерфейс, и неожиданно звезды стали неподвижны.
— Ядро-источник заглушено, — доложил Дахак, и затем, почти без паузы: — Мы обнаружены, источник в десяти световых минутах. Источник в тридцати световых минутах. Источник в пяти световых часах.
— Изображение системы на экран, — выпалил Колин, и Биа, звезду класса G0, расположенную в двенадцати световых часах, окружила схема системы.
— Боже мой!
Шепот Джилтани словно озвучил изумление Колина. Даже с такого расстояния экран казался забитым, и продолжал заполняться все новыми яркими значками с механической точностью, по мере того как Сара вела корабль на скорости, равной половине от световой. Сканеры «Дахака» работали на полную мощность, до тех пор пока экран не засверкал, заполненный неимоверным количеством символов.
— Есть какая-нибудь реакция на наше присутствие, Дахак?
— Ничего, сэр. Я не получил ни одного вызова, и никто не ответил на мои приветствия.
Колин кивнул. Он был разочарован, потому что в нем вспыхнула искорка надежды при виде всех этих световых кодов, но вместе с тем он почувствовал и облегчение. По крайней мере, в них никто не стрелял.
— Что это за треклятые штуки? — спросил он.
— Неизвестно, сэр. Пассивные сканеры обнаруживают малое количество источников энергии, а для активных систем еще далеко, но я бы определил большинство из них как оружейные системы. Фактически…
Неожиданно компьютер остановился, и Колин поднял бровь. Умолкать вот так, на середине предложения, было для Дахака, мягко говоря, нетипично.
— Сэр, — сказал компьютер через секунду, — я определил функции некоторых установок.
Часть световых кодов засверкала зеленым. Они образовали кольцо в сорока световых минутах от Биа… нет, не кольцо. Пока он смотрел, начали появляться новые коды, каждый из которых обозначал установку намного меньшую, чем гиганты в первом кольце. Они были равноудалены от окружности, как будто охватывая всю внутреннюю часть системы. А там… там было еще два кольца больших символов, перпендикулярных первому со сдвигом на тридцать градусов. Тысячи, миллионы объектов! И их появлялось все больше и больше, когда они входили в диапазон сканирования, заключая Биа в сферу.
— Ну, что это?
— Скорее всего, сэр, это генераторы щитов.
— Что? — выпалил Колин и почувствовал эхо удивления Влада Черникова.
— Генераторы щитов, — повторил Дахак, — которые в случае активации прикроют всю внутреннюю часть системы. Большие станции приблизительно в десять раз массивнее маленьких и наверняка являются главными генераторами.
Колин с трудом поборол недоверие. Никто бы не смог создать щит с такой площадью охвата! Хотя, если Дахак сказал, что это были щитовые генераторы, значит, так оно и есть… но масштаб такого проекта!..
— Что бы это ни было, Империя была не из трусливых, — пробормотал он.
— Согласна, — ответила Джилтани. — Хотя я думаю, что…
— Изменение обстановки, — неожиданно произнес Дахак, и ярко-красное кольцо окружило массивную установку на орбите самого Бирхата. — Зафиксирована активация ядра-источника!
— О Боже! — пробормотал Тамман, так как мощность неожиданно активированного источника превышала мощность «Дахака» во много раз.
— Новый источник сигналов в девяти целых восьми десятых светового часа. Поступает вызов.
— Содержание? — прохрипел Колин.
— Только запрос идентификации, сэр, но он обладает императивом Центральной Базы. Вызов повторяется.
— Отвечай.
— Принято. — Последовала еще одна короткая пауза, потом Дахак вновь заговорил, но его голос звучал несколько загадочно. — Сэр, вызовы прекратились.
— Что ты имеешь в виду? Что они ответили?
— Ничего. Просто прекратились вызовы.
Колин поднял глаза на голографическое изображение Джилтани — она пожала плечами.
— Не спрашивай меня, мой Колин. Ты знаешь столько же, сколько и я.
— Да, и никто из нас не знает достаточно, будь оно неладно, — пробормотал он. Затем глубоко вздохнул. — Дахак, дай мне широковещательный канал.
— Слушаюсь. Канал открыт.
— Друзья, — обратился Колин к экипажу, — мы только что ответили на вызов. По видимому, вызов Центральной Базы Флота. Это хорошие новости. Плохие — это то, что никто не изъявляет желания разговаривать с нами. Мы приближаемся к Бирхату. Будем держать вас в курсе. Но по крайней мере, здесь есть хоть что-то. Расслабьтесь. Завершить связь, Дахак.
— Связь завершена, сэр.
— Спасибо, — сказал Колин и откинулся назад, потирая подлокотники своего сиденья и не сводя глаз с испещренного символами экрана. Появлялись все новые и новые значки, по мере того как «Дахак» углублялся в систему; темно-красный огонь активированного ядра-источника пульсировал в центре, подобно сердцу.
* * *
— Итак, мы нашли что-то, — сказал Колин, поднявшись с капитанского кресла и потягиваясь, — но одному Богу известно, что это.
— Да, — отозвалась Джилтани. — Я не знаю, что здесь произошло, но рада, что Геб этого не видит.
— Аминь, — сказал Колин. Раньше он задавался вопросом, почему Геб — единственный имперец с односложным именем[6]. Сейчас благодаря Джилтани и файлам Дахака он знал это. Это оказалось обычаем его планеты, так как Геб был одним из немногих в военном Флоте уроженцев Бирхата. Это являлось его гордостью, но Геб никогда этим не хвастался; ведь его участие в мятеже было подобно тому, как если бы внук Джорджа Вашингтона провозгласил себя королем США.
— Но что бы это ни было, новые факты кажутся более странными, чем то, на что мы рассчитывали. — Джилтани выглядела сбитой с толку, уставившись на экран второго командного пункта и наматывая локон на указательный палец.
Последние двадцать два часа они пронизывали невообразимый хаос системы Биа, лавируя между орбитальными установками до тех пор, пока наконец не достигли самого Бирхата. Дважды они проходили менее чем в десяти тысячах километров от дрейфующих брошенных кораблей, и это было гораздо ближе, чем обычно осмеливался подойти любой астрогатор.
Но все же, несмотря на очевидность разрушений, Колин почувствовал надежду, завидев сам Бирхат, потому что древний мир столицы Империума, похоже, был жив; суша планеты переливалась насыщенной зеленью.
Но этот зеленый цвет был каким-то не таким.
Колин почесал затылок. Бирхат лежал всего в одной световой минуте дальше от Биа, чем Земля от Солнца, и угол наклона его оси был всего на пять градусов больше, в результате чего сформировался более экстремальный климат, но все же это было достаточно приятное место. Однако произошли некоторые изменения.
Согласно записям, флора Бирхата должна была состоять в основном из вечнозеленых видов, но пока им встречались исключительно деревья с опадающими листьями. Были и другие необычные вещи: гигантские папоротники, странные ползучие растения километровой длины с мощными корневищами и деревья, похожие на огромные, торчащие вертикально перья. Ничего подобного не должно было расти на Бирхате! Но местная фауна оказалась еще хуже.
Как и на Земле, на Бирхате господствовали млекопитающие, и млекопитающие там были, но тоже не те, что должны были. К сожалению, обнаружились и другие животные, особенно в экваториальном поясе. Одно очень похожее на уменьшенного стегозавра. Другое — большое отвратительное чудовище — сочетающее в себе наиболее отвратительные черты тиранозавра и трицератопса. Потом птицы — все они выглядели какими-то странными, и Колин точно знал, что большого, похожего на птеродактиля хищника здесь быть не должно.
«Это, — подумал он, — самое дикое, перемешанное подобие биосистемы, о котором я когда-либо слышал, и ничто — ни одно растение, ни одно млекопитающее, рептилия или птица — не родом отсюда».
Если его это озадачивало, то Коханну — сводило с ума. Офицер-биолог уединилась с Дахаком, пытаясь найти хоть какую-то логику в показаниях приборов и рычала, если кто-то рисковал ее беспокоить.
По крайней мере горы, хоть и эродировавшие, и моря находились там, где им и полагалось. Обнаруживались и остатки некоторых построек. Это были руины поросшие густой растительностью. Нельзя сказать, чтобы это помогало; большинство из них были столь же разрушены, как и на Киира, а на месте, где должен был располагаться Центральный Штаб Флота, не было ничего — абсолютно ничего.
Впрочем, некоторые загадки системы Биа внушали надежду. Одна из них находилась в нескольких тысячах километров от «Дахака», спокойно перемещаясь по орбите вокруг загадки, которая когда-то была столицей Империума. Колин вновь принялся за ее изучение, подергивая себя за нос, что всегда помогало ему размышлять.
Загадочная структура была даже больше «Дахака». Однако четверть массы «Дахака» была отведена двигателям, а это — чем бы оно ни являлось — со всей очевидностью не намеревалось двигаться, что позволяло использовать всю его массу под другие системы. Вроде систем вооружения, которые уже обнаружили сканеры «Дахака». Огромного количества систем вооружения: пусковых установок, энергетического оружия, ангаров истребителей и досветовых кораблей-спутников размеров «Нергала» или даже больших. И все же, несмотря на невообразимую огневую мощь, большая часть тоннажа была, очевидно, предназначена для чего-то еще… но чего?
Более того, Дахак обнаружил, что ядро-источник было установлено именно здесь. Прямо сейчас внутри этой структуры струилась невообразимая мощь. Для чего-то это было нужно, но не было никаких признаков, для чего конкретно. Неизвестная структура даже не выходила на контакт с Дахаком, несмотря на его вежливые запросы. Она просто находилась там.
— Капитан?
— Да, Дахак?
— Думаю, я выяснил назначение этого сооружения.
— Ну?
— Полагаю, сэр, это Центральный Штаб.
— Я думал, Центральный Штаб находился на планете!
— Это было так пятьдесят одну тысячу лет назад. Тем не менее, проводя сканирование структуры, я обнаружил ее центральный компьютер. Это на самом деле комбинация полевых и твердотельных структур. И диаметр компьютера приблизительно равен 350,2 километрам.
— Ого! — Колин быстро повернулся, чтобы посмотреть на Джилтани, но она, по всей видимости, была ошеломлена так же, как и он. «Боже мой, — подумал он, чувствуя слабость. — Боже мой. Если Влад и Дахак правильно рассчитали возможности компьютера на полевых структурах, то это… это…»
— Прошу прощения, сэр? — вежливо сказал Дахак.
— Э… не обращай внимания. Продолжай свой отчет.
— Пожалуй, осталось мало что. Размер компьютерного ядра вместе с очевидной защищенностью говорит о том, что это было как минимум центральным командным комплексом системы Биа. Учитывая, что Бирхат остался столицей Империи, как и был в Империуме, могу предположить, что это и есть Центральный Штаб Флота.
— Понятно… Но он все также не отвечает на твои вызовы?
— Нет. А к настоящему времени нас должны были заметить даже компьютеры Империи.
— А могли они заметить, но проигнорировать нас?
— Такая вероятность существует, но, даже при возможной смене флотских процедур, нас вызвали, и мы ответили. За этим должен был последовать автоматический запрос передачи информационного ядра от любого вновь прибывшего объекта.
— Даже если на борту нет экипажа?
— Сэр, — произнес Дахак, стараясь соблюдать субординацию по отношению к старшему по званию, — нас вызвали, что означает инициирование некоторой автоматической процедуры. И, сэр, Центральный Штаб Флота не должен был позволить кораблю размера и огневой мощи «Дахака» приблизиться на такое расстояние без предварительной проверки и не удостоверившись, что данное судно действительно является тем, за кого себя выдает. Так как обмена информацией не произошло, Штаб никак не мог знать, что мой ответ на его вызов был подлинным. Таким образом, на нас по крайней мере должно было быть нацелено его оружие до тех пор, пока мы не идентифицируем себя, но эта установка даже нисколько не препятствовала моему сканированию. Центральный Штаб Флота никогда бы не позволил сделать это неопознанному объекту.