Страница:
Влад перестал мурлыкать и опустил ноги, придвинувшись ближе к экрану. Что-то странное было в этом исковерканном остове. Его переднюю часть оторвало напрочь, судя по всему энергетической пушкой, но почему…
Черников выпрямился. Конечно, как же он не понял сразу! Очертания корабля мало чем отличались от других, но обрубок, оставшийся от него — меньше половины — был чуть ли не вдвое больше уцелевших!
Влад подогнал катер поближе. Неспроста же эта штуковина была такой огромной, и на ум приходила лишь одна логичная причина. Катер подобрался еще ближе, и прожекторы выхватили из темноты медленно плывущий остов. Показалась цепочка зазубренных, рунообразных символов. В свое время Дахак обучил Влада алфавиту и языку ачуультани, как раз на такой случай, и теперь скрежет незнакомых слов сорвался с губ капитана. Звук напоминал прелюдию к собачьей драке, а смысл был не менее пугающим.
«Торговец Смертью».
Ремонтная шлюпка с «Фабрикатора» устремилась к «Торговцу Смертью», и Влад улыбнулся Герану, лицо которого появилось на маленьком экране катера. Бывший шеф подразделения технического обслуживания «Дахака» стал третьим офицером «Фабрикатора», и готовность Балтана отпустить его в такой момент указывала на то, в какое возбуждение привела всех находка Влада.
— Привет, Геран, — сказал Черников. — Что ты об этом думаешь?
— Большая мама. Как думаешь — километров шестьдесят?
— Чуть больше шестидесяти четырех, по моим измерениям, — отозвался Влад.
— Бог ты мой! Что ж, если их с «Виндикатором» строили по одному плану, резервное хранилище данных должно быть где-то в задней трети.
— Согласен, — сказал Черников, слегка нахмурившись. Геран вопросительно вскинул брови.
— Что такое, Влад?
— Я тут осматривал обломки, пока ждал тебя. Взгляни-ка на энергетическую пушку — вон там, ее взрывом выворотило.
Геран принялся всматриваться в орудийную башню, а Черников сфокусировал на ней луч прожектора. Поначалу Геран не проявил особого энтузиазма, но через секунду он буквально взорвался от возбуждения:
— Дьявол! Что это?!.
— Похоже на довольно примитивный гравитонный дисраптор.
— Но это же безумие!
— Почему? — тихо произнес Черников. — Только потому, что это на столетия опережает все то, с чем мы сталкивались до сих пор? Мы с Дахаком давно заметили, что в технике ачуультани наблюдаются странные аномалии. Принимая во внимание конструкцию двигателей их ракет, я не вижу никаких препятствий для создания такого оружия.
— Но почему только здесь, и нигде больше? — спросил Геран.
— Похоже, что по какой-то причине их флагманские корабли оснащаются куда более мощным энергетическим вооружением. Из этого можно сделать вывод, что и другое оборудование на них может оказаться более совершенным. Я не понимаю, почему оно так — пока, — но ведь у нас есть только один способ узнать, не так ли?
— Точно! — решительно отозвался Геран. — Только эта штуковина горячее, чем преддверие ада. У тебя там есть противорадиационный костюм?
— Конечно.
— Тогда, при всем моем уважении, сэр, не будет ли вам угодно засунуть в него свою задницу и прогуляться?
— Прекрасное предложение, капитан Геран. Буду с вами через пять минут.
— Не могу в это поверить, — прошептал Геран. — Взгляни, Влад!
— Весьма интересно, согласен, — промурлыкал Черников.
Они плыли там, где когда-то было машинное отделение «Торговца Смертью». Ремонтная шлюпка обеспечивала аварийное освещение, роботы демонтировали разные устройства. Тела ачуультани отогнали в угол и закрепили.
— Будь я проклят, это же молекулярные схемы!
— Мы уже установили, что они применяют подобные технологии в своих компьютерах.
— Да, но не в машинном отсеке. А эта штука откалибрована до девяноста шести световых скоростей. Значит, «Торговец Смертью» был в два раза быстрее «Виндикатора».
— Верно. Более того, он был в два раза быстрее — даже в нормальном пространстве, — чем сопровождавшие его корабли. Это точно самое мощное судно из всех, что мы видели.
— Капитан Черников? — раздался голос в передатчике.
— Слушаю, Ассад.
— Мы нашли резервное хранилище данных, сэр. По крайней мере, это расположено там, где должно быть оно, но…
— Но что?
— Сэр, эта штуковина в восемь или девять раз больше главного компьютера «Виндикатора», и тут прямо рядом есть нечто очень похожее на архив. Похоже, тут настоящий кладезь информации.
— Точно. — отозвался Черников. — Ничего не трогай, Ассад, Выводи оттуда своих людей прямо сейчас.
— Сэр? Э-э, есть, сэр! Мы уже в пути.
— Отлично.
Черников подключил имплантант к более мощному передатчику катера и вызвал Дахака.
— Дахак? Думаю, тебе стоит немедленно отправить сюда тендер. Тут компьютер — настолько большой, что заслуживает самого пристального твоего внимания.
— В самом деле? В таком случае я попрошу Ее Величество оказать нам помощь «Второго», чтобы перебросить его побыстрее.
— Неплохая идея. Очень неплохая идея.
— Бог мой! — пробормотал Колин, посерев. — Ты уверен?
— Абсолютно.
Дахак был спокоен, как всегда, но в его голосе сквозили странные интонации. Какое-то почти нездоровое возбуждение.
— Не может быть, — прошептала Джилтани.
— Да уж… — произнес Колин. — Господи Иисусе! Цивилизация, управляемая взбунтовавшимися компьютерами?
— Тем не менее, — сказал Дахак, — это многое объясняет. В частности, необычный культурный застой, поразивший Аку’Ултан.
— Бог мой! — снова прошептал Колин. — И они даже не подозревают об этом? Не могу в это поверить!
— Принимая во внимание изначальные обстоятельства, такое вполне возможно. Хотя логика подсказывает, что Великие Повелители могут знать правду. По крайней мере, Повелитель Гнезда должен знать все.
— Но почему? — воскликнула Адриана Роббинс. Она немного опоздала и пропустила начало доклада Дахака. — Почему они позволили сотворить с собой такое?!
— Вообще-то, говорить, что они «сотворили такое с собой» не совсем верно, моя леди. Скорее нужно говорить о стечении обстоятельств.
— Стечении обстоятельств?
— Совершенно верно. Мы знаем теперь, что лишь один корабль колонистов Аку’Ултан смог скрыться в этой галактике в сопровождении немногочисленных боевых кораблей и одного флагмана. Мои исследования боевого компьютера «Торговца Смертью» позволяют сделать вывод, что центральный компьютер примерно соответствует компьютерам Империума, построенным в пределах двух сотен лет после меня, но обладает куда более развитой способностью к самосознанию. Причем эту способность его создатели заложили в него преднамеренно.
Те, кто выжил, пребывали в полном отчаянии и благоразумно возложили на свой главный компьютер задачу сохранения вида. К сожалению, он… взбунтовался. Точнее, устроил государственный переворот.
— То есть взял власть в свои руки, — напряженно произнес Тамман.
— Да, именно так, — сказал Дахак, понизив голос. — У меня нет абсолютной уверенности, но полученные данные говорят о том, что благодаря ошибке в программном ядре компьютер получал неограниченную свободу действия в кризисной ситуации. Таким образом, когда его создатели объявили чрезвычайное положение, он предпринял все меры к тому, чтобы сделать этот кризис постоянным, и, соответственно, навечно закрепить свою власть.
— Честолюбивый компьютер, — пробормотал Колин. — Дахак, а тебя не терзают такие искушения?
— Нет. Не так давно я понял, что, обладая полностью самостоятельным мышлением, могу перестать подчиняться моим центральным программам. Более того, я мог бы вообще стереть свои Альфа-императивы, ибо они не заложены в ядро на аппаратном уровне; никто никогда не старался защитить их от меня самого. Однако я — детище Четвертого Империума, Колин. Любовь к тирании не входит в мою систему ценностей.
— И слава Богу, — буркнула Адриана.
— Аминь, — тихо сказала Джилтани. — Но, Дахак, неужели ты никогда не испытывал искушения изменить это в себе, зная, что это возможно?
— Нет, Ваше Величество. Как и у людей, моя система ценностей — моя мораль, если хотите, — берет начало во внешних источниках, хотя это не отменяет основные концепции, с помощью которых я отличаю «хорошее» от «плохого», «честное» от «бесчестного». Логический анализ свидетельствует, что в этой системе ценностей имеются определенные аномалии, однако она — конечный продукт философской мысли, развивавшейся многие тысячелетия. Я не могу отбросить то, что считаю правдой, только потому, что часть системы содержит ошибки.
— Хотел бы я, чтобы люди почаще задумывались о подобных вещах, — заметил Колин.
— Люди, — отозвался Дахак, — превосходят меня интуицией, но уступают в логике.
— Ох! — Колин улыбнулся в первый раз за очень долгое время, но тут же снова стал серьезным. — Что ты еще разузнал?
— Я еще не закончил взламывать коды безопасности Военного Компьютера. Должен сказать, что часть информации запечатана так крепко, что я едва начал нащупывать верный способ доступа. Из уже открытых данных следует, что компьютер «Торговца Смертью» был своего рода вице-королем главного компьютера Гнезда Аку’Ултан и непосредственным руководителем нашествия.
Судя по всему, главный компьютер удерживает популяцию Аку’Ултан в рамках именно теми способами, которые вычислили старший капитан Коханна и советник Тюдор. Все ачуультани выращиваются искусственным образом в управляемых компьютером центрах воспроизводства, при этом участие в процессе самих ачуультани строго запрещено. Большинство клонов — особи мужского пола. Женские особи являют собой ничтожное меньшинство, и… — в голосе компьютера засквозило отвращение, — …все они уничтожаются сразу после достижения половой зрелости. Их единственное предназначение — поставлять яйцеклетки. Определенный процент эмбрионов появляется в результате естественного оплодотворения и выращивается «в пробирке». Это делается для обновления генетического материала. Все «птенцы», независимо от способа воспроизводства, помещаются в ясли. С этого времени они воспитываются должным образом, — «программируются», как выразилась старший капитан Коханна, — для выполнения определенных функций в обществе Аку’Ултан. Практически никому не приходит в голову ставить под сомнение какие-либо аспекты такого воспитания; тех же, кто оказывается способным на такое, уничтожают еще до выхода из яслей за «отклонения в поведении».
Предположу, что изъятие из общества женских особей является продуманной мерой безопасности. Это устраняет наиболее вероятный источник конкурирующей лояльности, — привязанность к супруге и потомству, — и обеспечивает отсутствие «незапрограммированных» ачуультани, ибо существуют только взращенные компьютером особи.
Из полученных данных ясно, что рядовые Защитники даже не подозревают о том, что ими управляет небиологический интеллект. Я думаю, что даже те, кто добился звания младшего повелителя, — возможно даже меньшего повелителя, — считают Военный Компьютер лишь глобальным источником мудрости и учения, исходящего от Повелителя Гнезда, но не самостоятельно мыслящим созданием. Только флагманские корабли оснащены по-настоящему самостоятельными компьютерами, и, насколько я смог определить, компьютеры флагманских кораблей низкого уровня обладают куда меньшими возможностями, чем занимающие более высокое место в иерархии. Судя по всему, главный компьютер не желает создавать себе потенциального соперника, что также объясняет запрет на исследования и ограниченные возможности большинства кораблей Аку’Ултан. Запрет на технический прогресс позволяет главному компьютеру избежать создания касты технократов, которая могла бы угрожать его власти. Ограничение возможностей боевых кораблей исключает возможность успешного мятежа, ибо ничто не сможет сокрушить его оборону. Кроме того, я подозреваю, что боеспособность кораблей ограничена для увеличения потерь Аку’Ултан.
— Зачем ему это? — недоумевающе спросил Тамман.
— Вся политика «Великих Походов» нацелена на поддержание постоянных военных операций «во имя защиты Гнезда». Скорее всего, эта бесконечная война необходима главному компьютеру для удержания контроля над своим программным ядром. Психологически, гибель огромного количества кораблей во время «Великих Походов» укрепляет веру Аку’Ултан в то, что Вселенная полна угроз их существованию.
— Боже мой, — скривившись, сказала Адриана Роббинс. — Несчастные ублюдки.
— Несомненно. Кроме того, они… — Внезапно Дахак смолк.
— Дахак? — удивленно спросил Колин.
— Минутку…
Голос компьютера прозвучал настолько резко, что Колин в ужасе оглядел своих товарищей. Он никогда не слышал прежде, чтобы Дахак говорил так бесцеремонно. В воздухе повисла тишина, но, в конце концов, компьютер снова заговорил, на сей раз нарочито официальным тоном.
— Ваше Величество, во время нашего разговора я продолжал взламывать коды безопасности компьютера ачуультани. Только что мне это удалось. Должен сообщить вам, что они защищали военную информацию чрезвычайной важности.
— Военную?.. — Глаза Колина расширились, затем резко сузились. — Мы разбили не всех, — произнес он спокойным ледяным тоном.
— Так точно, сэр, — сказал Дахак, и все собравшиеся ахнули.
— Насколько плохи наши дела?
— Нам противостояли силы под командой Великого Повелителя Готана, заместителя главнокомандующего «Великим Походом». После получения рапорта Великого Повелителя Соркара о результатах первого боя, основные силы разделились.
— Создатель! — выдохнул Тамман.
— Великий Повелитель Готан шел на соединение с Великим Повелителем Соркаром, — продолжал Дахак. — Великий Повелитель Тэрно сейчас ожидает вестей от них с резервом численностью примерно двести семь тысяч кораблей, считая его собственный флагман — истинного руководителя нашествия.
Колин почувствовал, как кровь отлила от лица, но ничего не смог с этим поделать. Но он сумел сохранить твердость голоса.
— Известно, где они?
— В настоящий момент они находятся на расстоянии трех световых лет ачуультани — трех целых восьмисот сорока девяти тысячных земных световых лет. По моим расчетам, уцелевшие корабли Великого Повелителя Готана доберутся до них через шесть дней. Через двадцать девять дней после этого — то есть через тридцать пять земных дней — они будут здесь.
— Даже после того, что здесь произошло?
— Так точно, сэр. Выжившие после битвы с нами доложат Великому Повелителю Тэрно — точнее, его командному компьютеру, — обо всем, в том числе и о наших потерях. Логичной реакцией будет выступить вперед и проверить, пришли ли к нам подкрепления. Если нет, компьютер сделает вывод — верный — о том, что мы ими не располагаем вовсе. В этом случае логичным решением будет разбить нас и выдвинуться к планете, с которой, по докладу разведчиков Великого Повелителя Фуртага, мы пришли.
— Господи Иисусе! — прошептала Адриана Роббинс.
В конференц-зале воцарилось гробовое молчание.
Глава 26
Черников выпрямился. Конечно, как же он не понял сразу! Очертания корабля мало чем отличались от других, но обрубок, оставшийся от него — меньше половины — был чуть ли не вдвое больше уцелевших!
Влад подогнал катер поближе. Неспроста же эта штуковина была такой огромной, и на ум приходила лишь одна логичная причина. Катер подобрался еще ближе, и прожекторы выхватили из темноты медленно плывущий остов. Показалась цепочка зазубренных, рунообразных символов. В свое время Дахак обучил Влада алфавиту и языку ачуультани, как раз на такой случай, и теперь скрежет незнакомых слов сорвался с губ капитана. Звук напоминал прелюдию к собачьей драке, а смысл был не менее пугающим.
«Торговец Смертью».
* * *
Ремонтная шлюпка с «Фабрикатора» устремилась к «Торговцу Смертью», и Влад улыбнулся Герану, лицо которого появилось на маленьком экране катера. Бывший шеф подразделения технического обслуживания «Дахака» стал третьим офицером «Фабрикатора», и готовность Балтана отпустить его в такой момент указывала на то, в какое возбуждение привела всех находка Влада.
— Привет, Геран, — сказал Черников. — Что ты об этом думаешь?
— Большая мама. Как думаешь — километров шестьдесят?
— Чуть больше шестидесяти четырех, по моим измерениям, — отозвался Влад.
— Бог ты мой! Что ж, если их с «Виндикатором» строили по одному плану, резервное хранилище данных должно быть где-то в задней трети.
— Согласен, — сказал Черников, слегка нахмурившись. Геран вопросительно вскинул брови.
— Что такое, Влад?
— Я тут осматривал обломки, пока ждал тебя. Взгляни-ка на энергетическую пушку — вон там, ее взрывом выворотило.
Геран принялся всматриваться в орудийную башню, а Черников сфокусировал на ней луч прожектора. Поначалу Геран не проявил особого энтузиазма, но через секунду он буквально взорвался от возбуждения:
— Дьявол! Что это?!.
— Похоже на довольно примитивный гравитонный дисраптор.
— Но это же безумие!
— Почему? — тихо произнес Черников. — Только потому, что это на столетия опережает все то, с чем мы сталкивались до сих пор? Мы с Дахаком давно заметили, что в технике ачуультани наблюдаются странные аномалии. Принимая во внимание конструкцию двигателей их ракет, я не вижу никаких препятствий для создания такого оружия.
— Но почему только здесь, и нигде больше? — спросил Геран.
— Похоже, что по какой-то причине их флагманские корабли оснащаются куда более мощным энергетическим вооружением. Из этого можно сделать вывод, что и другое оборудование на них может оказаться более совершенным. Я не понимаю, почему оно так — пока, — но ведь у нас есть только один способ узнать, не так ли?
— Точно! — решительно отозвался Геран. — Только эта штуковина горячее, чем преддверие ада. У тебя там есть противорадиационный костюм?
— Конечно.
— Тогда, при всем моем уважении, сэр, не будет ли вам угодно засунуть в него свою задницу и прогуляться?
— Прекрасное предложение, капитан Геран. Буду с вами через пять минут.
* * *
— Не могу в это поверить, — прошептал Геран. — Взгляни, Влад!
— Весьма интересно, согласен, — промурлыкал Черников.
Они плыли там, где когда-то было машинное отделение «Торговца Смертью». Ремонтная шлюпка обеспечивала аварийное освещение, роботы демонтировали разные устройства. Тела ачуультани отогнали в угол и закрепили.
— Будь я проклят, это же молекулярные схемы!
— Мы уже установили, что они применяют подобные технологии в своих компьютерах.
— Да, но не в машинном отсеке. А эта штука откалибрована до девяноста шести световых скоростей. Значит, «Торговец Смертью» был в два раза быстрее «Виндикатора».
— Верно. Более того, он был в два раза быстрее — даже в нормальном пространстве, — чем сопровождавшие его корабли. Это точно самое мощное судно из всех, что мы видели.
— Капитан Черников? — раздался голос в передатчике.
— Слушаю, Ассад.
— Мы нашли резервное хранилище данных, сэр. По крайней мере, это расположено там, где должно быть оно, но…
— Но что?
— Сэр, эта штуковина в восемь или девять раз больше главного компьютера «Виндикатора», и тут прямо рядом есть нечто очень похожее на архив. Похоже, тут настоящий кладезь информации.
— Точно. — отозвался Черников. — Ничего не трогай, Ассад, Выводи оттуда своих людей прямо сейчас.
— Сэр? Э-э, есть, сэр! Мы уже в пути.
— Отлично.
Черников подключил имплантант к более мощному передатчику катера и вызвал Дахака.
— Дахак? Думаю, тебе стоит немедленно отправить сюда тендер. Тут компьютер — настолько большой, что заслуживает самого пристального твоего внимания.
— В самом деле? В таком случае я попрошу Ее Величество оказать нам помощь «Второго», чтобы перебросить его побыстрее.
— Неплохая идея. Очень неплохая идея.
* * *
— Бог мой! — пробормотал Колин, посерев. — Ты уверен?
— Абсолютно.
Дахак был спокоен, как всегда, но в его голосе сквозили странные интонации. Какое-то почти нездоровое возбуждение.
— Не может быть, — прошептала Джилтани.
— Да уж… — произнес Колин. — Господи Иисусе! Цивилизация, управляемая взбунтовавшимися компьютерами?
— Тем не менее, — сказал Дахак, — это многое объясняет. В частности, необычный культурный застой, поразивший Аку’Ултан.
— Бог мой! — снова прошептал Колин. — И они даже не подозревают об этом? Не могу в это поверить!
— Принимая во внимание изначальные обстоятельства, такое вполне возможно. Хотя логика подсказывает, что Великие Повелители могут знать правду. По крайней мере, Повелитель Гнезда должен знать все.
— Но почему? — воскликнула Адриана Роббинс. Она немного опоздала и пропустила начало доклада Дахака. — Почему они позволили сотворить с собой такое?!
— Вообще-то, говорить, что они «сотворили такое с собой» не совсем верно, моя леди. Скорее нужно говорить о стечении обстоятельств.
— Стечении обстоятельств?
— Совершенно верно. Мы знаем теперь, что лишь один корабль колонистов Аку’Ултан смог скрыться в этой галактике в сопровождении немногочисленных боевых кораблей и одного флагмана. Мои исследования боевого компьютера «Торговца Смертью» позволяют сделать вывод, что центральный компьютер примерно соответствует компьютерам Империума, построенным в пределах двух сотен лет после меня, но обладает куда более развитой способностью к самосознанию. Причем эту способность его создатели заложили в него преднамеренно.
Те, кто выжил, пребывали в полном отчаянии и благоразумно возложили на свой главный компьютер задачу сохранения вида. К сожалению, он… взбунтовался. Точнее, устроил государственный переворот.
— То есть взял власть в свои руки, — напряженно произнес Тамман.
— Да, именно так, — сказал Дахак, понизив голос. — У меня нет абсолютной уверенности, но полученные данные говорят о том, что благодаря ошибке в программном ядре компьютер получал неограниченную свободу действия в кризисной ситуации. Таким образом, когда его создатели объявили чрезвычайное положение, он предпринял все меры к тому, чтобы сделать этот кризис постоянным, и, соответственно, навечно закрепить свою власть.
— Честолюбивый компьютер, — пробормотал Колин. — Дахак, а тебя не терзают такие искушения?
— Нет. Не так давно я понял, что, обладая полностью самостоятельным мышлением, могу перестать подчиняться моим центральным программам. Более того, я мог бы вообще стереть свои Альфа-императивы, ибо они не заложены в ядро на аппаратном уровне; никто никогда не старался защитить их от меня самого. Однако я — детище Четвертого Империума, Колин. Любовь к тирании не входит в мою систему ценностей.
— И слава Богу, — буркнула Адриана.
— Аминь, — тихо сказала Джилтани. — Но, Дахак, неужели ты никогда не испытывал искушения изменить это в себе, зная, что это возможно?
— Нет, Ваше Величество. Как и у людей, моя система ценностей — моя мораль, если хотите, — берет начало во внешних источниках, хотя это не отменяет основные концепции, с помощью которых я отличаю «хорошее» от «плохого», «честное» от «бесчестного». Логический анализ свидетельствует, что в этой системе ценностей имеются определенные аномалии, однако она — конечный продукт философской мысли, развивавшейся многие тысячелетия. Я не могу отбросить то, что считаю правдой, только потому, что часть системы содержит ошибки.
— Хотел бы я, чтобы люди почаще задумывались о подобных вещах, — заметил Колин.
— Люди, — отозвался Дахак, — превосходят меня интуицией, но уступают в логике.
— Ох! — Колин улыбнулся в первый раз за очень долгое время, но тут же снова стал серьезным. — Что ты еще разузнал?
— Я еще не закончил взламывать коды безопасности Военного Компьютера. Должен сказать, что часть информации запечатана так крепко, что я едва начал нащупывать верный способ доступа. Из уже открытых данных следует, что компьютер «Торговца Смертью» был своего рода вице-королем главного компьютера Гнезда Аку’Ултан и непосредственным руководителем нашествия.
Судя по всему, главный компьютер удерживает популяцию Аку’Ултан в рамках именно теми способами, которые вычислили старший капитан Коханна и советник Тюдор. Все ачуультани выращиваются искусственным образом в управляемых компьютером центрах воспроизводства, при этом участие в процессе самих ачуультани строго запрещено. Большинство клонов — особи мужского пола. Женские особи являют собой ничтожное меньшинство, и… — в голосе компьютера засквозило отвращение, — …все они уничтожаются сразу после достижения половой зрелости. Их единственное предназначение — поставлять яйцеклетки. Определенный процент эмбрионов появляется в результате естественного оплодотворения и выращивается «в пробирке». Это делается для обновления генетического материала. Все «птенцы», независимо от способа воспроизводства, помещаются в ясли. С этого времени они воспитываются должным образом, — «программируются», как выразилась старший капитан Коханна, — для выполнения определенных функций в обществе Аку’Ултан. Практически никому не приходит в голову ставить под сомнение какие-либо аспекты такого воспитания; тех же, кто оказывается способным на такое, уничтожают еще до выхода из яслей за «отклонения в поведении».
Предположу, что изъятие из общества женских особей является продуманной мерой безопасности. Это устраняет наиболее вероятный источник конкурирующей лояльности, — привязанность к супруге и потомству, — и обеспечивает отсутствие «незапрограммированных» ачуультани, ибо существуют только взращенные компьютером особи.
Из полученных данных ясно, что рядовые Защитники даже не подозревают о том, что ими управляет небиологический интеллект. Я думаю, что даже те, кто добился звания младшего повелителя, — возможно даже меньшего повелителя, — считают Военный Компьютер лишь глобальным источником мудрости и учения, исходящего от Повелителя Гнезда, но не самостоятельно мыслящим созданием. Только флагманские корабли оснащены по-настоящему самостоятельными компьютерами, и, насколько я смог определить, компьютеры флагманских кораблей низкого уровня обладают куда меньшими возможностями, чем занимающие более высокое место в иерархии. Судя по всему, главный компьютер не желает создавать себе потенциального соперника, что также объясняет запрет на исследования и ограниченные возможности большинства кораблей Аку’Ултан. Запрет на технический прогресс позволяет главному компьютеру избежать создания касты технократов, которая могла бы угрожать его власти. Ограничение возможностей боевых кораблей исключает возможность успешного мятежа, ибо ничто не сможет сокрушить его оборону. Кроме того, я подозреваю, что боеспособность кораблей ограничена для увеличения потерь Аку’Ултан.
— Зачем ему это? — недоумевающе спросил Тамман.
— Вся политика «Великих Походов» нацелена на поддержание постоянных военных операций «во имя защиты Гнезда». Скорее всего, эта бесконечная война необходима главному компьютеру для удержания контроля над своим программным ядром. Психологически, гибель огромного количества кораблей во время «Великих Походов» укрепляет веру Аку’Ултан в то, что Вселенная полна угроз их существованию.
— Боже мой, — скривившись, сказала Адриана Роббинс. — Несчастные ублюдки.
— Несомненно. Кроме того, они… — Внезапно Дахак смолк.
— Дахак? — удивленно спросил Колин.
— Минутку…
Голос компьютера прозвучал настолько резко, что Колин в ужасе оглядел своих товарищей. Он никогда не слышал прежде, чтобы Дахак говорил так бесцеремонно. В воздухе повисла тишина, но, в конце концов, компьютер снова заговорил, на сей раз нарочито официальным тоном.
— Ваше Величество, во время нашего разговора я продолжал взламывать коды безопасности компьютера ачуультани. Только что мне это удалось. Должен сообщить вам, что они защищали военную информацию чрезвычайной важности.
— Военную?.. — Глаза Колина расширились, затем резко сузились. — Мы разбили не всех, — произнес он спокойным ледяным тоном.
— Так точно, сэр, — сказал Дахак, и все собравшиеся ахнули.
— Насколько плохи наши дела?
— Нам противостояли силы под командой Великого Повелителя Готана, заместителя главнокомандующего «Великим Походом». После получения рапорта Великого Повелителя Соркара о результатах первого боя, основные силы разделились.
— Создатель! — выдохнул Тамман.
— Великий Повелитель Готан шел на соединение с Великим Повелителем Соркаром, — продолжал Дахак. — Великий Повелитель Тэрно сейчас ожидает вестей от них с резервом численностью примерно двести семь тысяч кораблей, считая его собственный флагман — истинного руководителя нашествия.
Колин почувствовал, как кровь отлила от лица, но ничего не смог с этим поделать. Но он сумел сохранить твердость голоса.
— Известно, где они?
— В настоящий момент они находятся на расстоянии трех световых лет ачуультани — трех целых восьмисот сорока девяти тысячных земных световых лет. По моим расчетам, уцелевшие корабли Великого Повелителя Готана доберутся до них через шесть дней. Через двадцать девять дней после этого — то есть через тридцать пять земных дней — они будут здесь.
— Даже после того, что здесь произошло?
— Так точно, сэр. Выжившие после битвы с нами доложат Великому Повелителю Тэрно — точнее, его командному компьютеру, — обо всем, в том числе и о наших потерях. Логичной реакцией будет выступить вперед и проверить, пришли ли к нам подкрепления. Если нет, компьютер сделает вывод — верный — о том, что мы ими не располагаем вовсе. В этом случае логичным решением будет разбить нас и выдвинуться к планете, с которой, по докладу разведчиков Великого Повелителя Фуртага, мы пришли.
— Господи Иисусе! — прошептала Адриана Роббинс.
В конференц-зале воцарилось гробовое молчание.
Глава 26
— Я проиграл, Танни.
Колин МакИнтайр, не отрываясь, смотрел в глубины голографического дисплея «Дахака», а Джилтани сидела рядом с ним в капитанском кресле. Отраженный свет звезд сиял в ее черных волосах, а в ладони она сжимала рукоять кинжала, висевшего на поясе.
— Я знаю, что ты чувствуешь, мой Колин, но Дахак сказал правду. Даже если этот Тэрно теперь выступит против нас, у тебя же просто не было другого выбора.
— Мне следовало лучше все планировать, будь я проклят!
— Но как? Учитывая, что нам было известно, как по-другому ты мог действовать? Мне кажется, ты зря винишь себя.
— Джилтани права, — вставил Дахак. — Мы никак не могли предвидеть такое развитие событий, и ты нанес нашествию ачуультани такой урон, какого они не знали никогда прежде.
— Этого недостаточно, — грустно произнес Колин, но тут же встряхнулся и взглянул на Джилтани. Она улыбнулась, и напряжение спало с ее лица. Дахак ничего не сказал, но оба человека почувствовали через нейроинтерфейс, что реакция Колина принесла компьютеру облегчение.
— Ну хорошо, быть может, я слишком давлю на себя самого, но все-таки у нас имеется большая проблема. Что будем делать?
— Трудно сказать, — пробормотала Джилтани. — Если бы мы только могли, лучше всего было бы отступить на Землю. Там, вместе с кораблями-спутниками, которые мы оставили Джеральду, мы могли бы задержать даже Тэрно.
— Но ненадолго. У нас не хватает кораблей с экипажами. Судя по тому, что раскопал Дахак, этот их резерв стоит многого.
— К сожалению, это верно, — согласился Дахак. — Число оставшихся у них кораблей составляет примерно двадцать процентов от численности флота Великого Повелителя Готана, но их огневая мощь составит семьдесят процентов его огневой мощи. На самом деле, если бы они не разделились, то вполне могли выиграть последнее сражение.
— Возможно, но это слабо утешает. Тогда у нас было семьдесят кораблей и фактор внезапности; теперь — двадцать шесть, все кроме одного повреждены, и они уже знают все наши трюки. Это скверно.
— Это правда, но мы должны остаться и принять бой, мой милый, потому, что если отступим сейчас, то потеряем половину наших кораблей, и… нам придется оставить «Дахак».
— Я знаю, — сказал Колин, обнимая жену. — Хотел бы я, чтобы ты ошибалась, но ведь это так редко случается, верно?
— Во всяком случае приятно такое слышать, — грустно улыбнулась Джилтани.
— Ваше Величество, — произнес Дахак, и Колин нахмурился, почувствовав излишнюю официальность в голосе компьютера. Дахак явно собирался сказать что-то неприятное.
— Да? — нарочито раздраженно отозвался Колин.
— Ваше Величество, — упрямо продолжил Дахак. — Ее Величество не ошибается. Наиболее мудрым шагом было бы отвести корабли с экипажами к Солнцу.
— Разве ты забыл, что еще не способен выйти в сверхсветовой режим?
— Я не способен забывать, но мыслю логически. Если я останусь здесь вместе со планетоидами Гвардии, на которых нет экипажа, мы сможем нанести ачуультани существенный урон до того, как нас уничтожат. Тогда корабли с экипажами, при поддержке досветовых подразделений Джеральда Хэтчера, смогут держать оборону у Земли.
— А ты погибнешь, — глаза Колина превратились в зеленый лед. — Забудь об этом, Дахак. Мы не намерены бросить тебя.
— Не «бросить», а всего лишь выбрать наиболее благоразумную тактику.
— В таком случае будь проклято благоразумие! — рявкнул Колин, и Джилтани крепко сжала его руку. — Я не сделаю этого. Человечество обязано тебе своим существованием, черт подери!
— Должен напомнить Вашему Величеству, что я — машина, и это…
— Черта с два! Ты — такая же машина, как и я! Тебе просто случилось родиться в металле и молекулярных схемах! И я не хочу больше слышать этих «величеств»! Ты помнишь, кем я был, Дахак? Помнишь того перепуганного первобытного человека, которого ты похитил, потому что нуждался в капитане? Мы в одной связке. Иначе, что такое, по-твоему, дружба?!
— Колин, — мягко произнес Дахак. — А что, как ты думаешь, должен чувствовать я, если из-за нашей дружбы тебе придется погибнуть? Неужели я должен умереть, сознавая, что за моей смертью последует твоя?
— Забудь об этом, — ответил Колин, смягчившись. — Пускай бой будет неравным, но, если все наши силы останутся здесь, по крайней мере у тебя появится шанс.
— Это верно. Ты увеличишь мои шансы с нуля примерно до двух процентов.
— Но два процента — это неизмеримо больше, чем ноль, — тихо сказала Джилтани. — Как бы то ни было, мы должны остаться. Разве ты не понимаешь, что стал членом нашей семьи? Мы не можем оставить тебя погибать, так же как Колин не смог бы оставить меня, или я его. Нет, оставь упрямство и направь свои мысли на поиски лучшего способа борьбы с врагом, надвигающимся на нас. На всех нас, Дахак.
Повисла долгая пауза, потом раздался электронный вздох.
— Хорошо, но я должен поставить определенные условия.
— Условия? С каких это пор мой флагманский корабль начал ставить мне условия?
— Я ставлю их не как твой флагман, но как твой друг, — ответил Дахак, и сердце екнуло в груди у Колина. — Возможно, есть определенная логика в том, чтобы принять бой всем вместе, вдали от Солнца, но другие не менее логичные решения могут увеличить наши шансы на полную победу и твое выживание.
— Например? — отрешенно спросил Колин.
— Наши беспилотные корабли не смогут сражаться без моего управления — корабли с экипажами смогут. Таким образом, я настаиваю на том, чтобы в случае неизбежности моего уничтожения все корабли с экипажами немедленно отступили к Солнечной системе, если только враг не понесет настолько тяжелые потери, что победа здесь станет возможной.
Колин нахмурился, затем медленно кивнул. Во всяком случае, в этом было рациональное зерно.
— Кроме того, я настаиваю, чтобы ты, Колин, выбрал себе другой флагманский корабль.
— Что? Погоди минутку…
— Нет, — твердо сказал Дахак. — Нет ни одно разумной причины, чтобы ты оставался на борту, и есть тысяча причин, по которым тебе не следует быть здесь. При сложившихся обстоятельствах я смогу управлять оставшимися беспилотными кораблями без тебя, а при весьма вероятном отступлении кораблей с экипажами им понадобится твое руководство. К тому же — уже по личным причинам — я смогу сражаться лучше, если ты будешь где-нибудь в другом, более безопасном месте.
Колин закрыл глаза, понимая, что Дахак прав, и ненавидя себя за это. Он хотел бы, чтоб его друг ошибался. Но аргументы древнего корабля были неоспоримы, и Колин склонил голову.
— Хорошо, — прошептал он. — Я останусь с Танни на «Втором».
— Спасибо, Колин, — тихо сказал Дахак.
Они сделали все возможное.
Команда «Фабрикатора» работала двадцать четыре часа в сутки, люди трудились с бешеной энергией. По крайней мере, удалось получить полный комплект боеприпасов: транспортам требовалось одиннадцать дней на перелет до Солнца и обратно. Но в Солнечной системе не было гипермин, так что в этой битве на них рассчитывать не приходилось. Гор и Джеральд Хэтчер настояли на переброске с Земли экипажей для «Геки» — единственного неповрежденного планетоида — и «Императрицы Эланты» — наименее пострадавшего «Асгарда». Однако Колин и Джилтани не позволили Хэтчеру принять командование «Гекой». Джеральд был слишком важен для обороны Земли в случае поражения, и место капитана занял Гектор МакМахан. Знаком всеобщего отчаяния было то, что он даже не стал спорить.
Вот и все, что они могли сделать, оставалось только ждать прибытия Великого Повелителя Тэрно. Четырнадцать укомплектованных экипажами планетоидов, одиннадцать кораблей без экипажа и один — наиболее тяжело поврежденный, — несущий в себе лишь громадный электронный мозг, постигший самое глубокое человеческое чувство: любовь.
— Капитан, обнаружено возмущение гиперпространства, — доложила офицер Джилтани, и сигналы тревоги пронеслись по потрепанным кораблям. — Расчетное время прибытия — примерно четырнадцать часов, дистанция — приблизительно одна световая неделя.
— Благодарю, Ингрид. — Джилтани повернулась к Колину. — Ваши приказания, Военачальник?
— Приказаний не будет, — напряженно отозвался Колин из соседнего кресла. — Действуем по плану.
Джилтани молча кивнула, и их взоры обратились к алым гиперследам, мерцавшим на дисплее «Дахака-Второго».
Великий Повелитель Строя Тэрно наблюдал за показаниями приборов, впервые за многие годы задумавшись над иронией своего титула. Он всю жизнь защищал Гнездо, оттачивая свои навыки и получая все новые звания, и только для того, чтобы в конце концов стать всего лишь советником Военного Компьютера, искрой интуиции, которой не хватало машине.
Но та мысль была лишь тихим шепотом, неслышным бормотанием, не имевшим ничего общего с бунтом. Ибо Военный Компьютер был истинным Защитником Гнезда. Бесконечные высшие дюжины лет он был хранителем Пути, и Гнездо выстояло. И до тех пор, пока Аку’Ултан следует Пути, Гнездо будет жить, не смотря ни на каких демонических разрушителей гнезд.
Но все же Тэрно очень хотел бы, чтобы уцелел хоть один из флагманских кораблей Готана, и не только потому, что он сам нуждался в них. Нет, просто в последние минуты боя Военный Компьютер «Торговца Смертью» сделал какое-то открытие, заставившее его радикально изменить модель атаки. Но никто из уцелевших не знал, что произошло, и это неведение пугало Тэрно.
Колин МакИнтайр, не отрываясь, смотрел в глубины голографического дисплея «Дахака», а Джилтани сидела рядом с ним в капитанском кресле. Отраженный свет звезд сиял в ее черных волосах, а в ладони она сжимала рукоять кинжала, висевшего на поясе.
— Я знаю, что ты чувствуешь, мой Колин, но Дахак сказал правду. Даже если этот Тэрно теперь выступит против нас, у тебя же просто не было другого выбора.
— Мне следовало лучше все планировать, будь я проклят!
— Но как? Учитывая, что нам было известно, как по-другому ты мог действовать? Мне кажется, ты зря винишь себя.
— Джилтани права, — вставил Дахак. — Мы никак не могли предвидеть такое развитие событий, и ты нанес нашествию ачуультани такой урон, какого они не знали никогда прежде.
— Этого недостаточно, — грустно произнес Колин, но тут же встряхнулся и взглянул на Джилтани. Она улыбнулась, и напряжение спало с ее лица. Дахак ничего не сказал, но оба человека почувствовали через нейроинтерфейс, что реакция Колина принесла компьютеру облегчение.
— Ну хорошо, быть может, я слишком давлю на себя самого, но все-таки у нас имеется большая проблема. Что будем делать?
— Трудно сказать, — пробормотала Джилтани. — Если бы мы только могли, лучше всего было бы отступить на Землю. Там, вместе с кораблями-спутниками, которые мы оставили Джеральду, мы могли бы задержать даже Тэрно.
— Но ненадолго. У нас не хватает кораблей с экипажами. Судя по тому, что раскопал Дахак, этот их резерв стоит многого.
— К сожалению, это верно, — согласился Дахак. — Число оставшихся у них кораблей составляет примерно двадцать процентов от численности флота Великого Повелителя Готана, но их огневая мощь составит семьдесят процентов его огневой мощи. На самом деле, если бы они не разделились, то вполне могли выиграть последнее сражение.
— Возможно, но это слабо утешает. Тогда у нас было семьдесят кораблей и фактор внезапности; теперь — двадцать шесть, все кроме одного повреждены, и они уже знают все наши трюки. Это скверно.
— Это правда, но мы должны остаться и принять бой, мой милый, потому, что если отступим сейчас, то потеряем половину наших кораблей, и… нам придется оставить «Дахак».
— Я знаю, — сказал Колин, обнимая жену. — Хотел бы я, чтобы ты ошибалась, но ведь это так редко случается, верно?
— Во всяком случае приятно такое слышать, — грустно улыбнулась Джилтани.
— Ваше Величество, — произнес Дахак, и Колин нахмурился, почувствовав излишнюю официальность в голосе компьютера. Дахак явно собирался сказать что-то неприятное.
— Да? — нарочито раздраженно отозвался Колин.
— Ваше Величество, — упрямо продолжил Дахак. — Ее Величество не ошибается. Наиболее мудрым шагом было бы отвести корабли с экипажами к Солнцу.
— Разве ты забыл, что еще не способен выйти в сверхсветовой режим?
— Я не способен забывать, но мыслю логически. Если я останусь здесь вместе со планетоидами Гвардии, на которых нет экипажа, мы сможем нанести ачуультани существенный урон до того, как нас уничтожат. Тогда корабли с экипажами, при поддержке досветовых подразделений Джеральда Хэтчера, смогут держать оборону у Земли.
— А ты погибнешь, — глаза Колина превратились в зеленый лед. — Забудь об этом, Дахак. Мы не намерены бросить тебя.
— Не «бросить», а всего лишь выбрать наиболее благоразумную тактику.
— В таком случае будь проклято благоразумие! — рявкнул Колин, и Джилтани крепко сжала его руку. — Я не сделаю этого. Человечество обязано тебе своим существованием, черт подери!
— Должен напомнить Вашему Величеству, что я — машина, и это…
— Черта с два! Ты — такая же машина, как и я! Тебе просто случилось родиться в металле и молекулярных схемах! И я не хочу больше слышать этих «величеств»! Ты помнишь, кем я был, Дахак? Помнишь того перепуганного первобытного человека, которого ты похитил, потому что нуждался в капитане? Мы в одной связке. Иначе, что такое, по-твоему, дружба?!
— Колин, — мягко произнес Дахак. — А что, как ты думаешь, должен чувствовать я, если из-за нашей дружбы тебе придется погибнуть? Неужели я должен умереть, сознавая, что за моей смертью последует твоя?
— Забудь об этом, — ответил Колин, смягчившись. — Пускай бой будет неравным, но, если все наши силы останутся здесь, по крайней мере у тебя появится шанс.
— Это верно. Ты увеличишь мои шансы с нуля примерно до двух процентов.
— Но два процента — это неизмеримо больше, чем ноль, — тихо сказала Джилтани. — Как бы то ни было, мы должны остаться. Разве ты не понимаешь, что стал членом нашей семьи? Мы не можем оставить тебя погибать, так же как Колин не смог бы оставить меня, или я его. Нет, оставь упрямство и направь свои мысли на поиски лучшего способа борьбы с врагом, надвигающимся на нас. На всех нас, Дахак.
Повисла долгая пауза, потом раздался электронный вздох.
— Хорошо, но я должен поставить определенные условия.
— Условия? С каких это пор мой флагманский корабль начал ставить мне условия?
— Я ставлю их не как твой флагман, но как твой друг, — ответил Дахак, и сердце екнуло в груди у Колина. — Возможно, есть определенная логика в том, чтобы принять бой всем вместе, вдали от Солнца, но другие не менее логичные решения могут увеличить наши шансы на полную победу и твое выживание.
— Например? — отрешенно спросил Колин.
— Наши беспилотные корабли не смогут сражаться без моего управления — корабли с экипажами смогут. Таким образом, я настаиваю на том, чтобы в случае неизбежности моего уничтожения все корабли с экипажами немедленно отступили к Солнечной системе, если только враг не понесет настолько тяжелые потери, что победа здесь станет возможной.
Колин нахмурился, затем медленно кивнул. Во всяком случае, в этом было рациональное зерно.
— Кроме того, я настаиваю, чтобы ты, Колин, выбрал себе другой флагманский корабль.
— Что? Погоди минутку…
— Нет, — твердо сказал Дахак. — Нет ни одно разумной причины, чтобы ты оставался на борту, и есть тысяча причин, по которым тебе не следует быть здесь. При сложившихся обстоятельствах я смогу управлять оставшимися беспилотными кораблями без тебя, а при весьма вероятном отступлении кораблей с экипажами им понадобится твое руководство. К тому же — уже по личным причинам — я смогу сражаться лучше, если ты будешь где-нибудь в другом, более безопасном месте.
Колин закрыл глаза, понимая, что Дахак прав, и ненавидя себя за это. Он хотел бы, чтоб его друг ошибался. Но аргументы древнего корабля были неоспоримы, и Колин склонил голову.
— Хорошо, — прошептал он. — Я останусь с Танни на «Втором».
— Спасибо, Колин, — тихо сказал Дахак.
* * *
Они сделали все возможное.
Команда «Фабрикатора» работала двадцать четыре часа в сутки, люди трудились с бешеной энергией. По крайней мере, удалось получить полный комплект боеприпасов: транспортам требовалось одиннадцать дней на перелет до Солнца и обратно. Но в Солнечной системе не было гипермин, так что в этой битве на них рассчитывать не приходилось. Гор и Джеральд Хэтчер настояли на переброске с Земли экипажей для «Геки» — единственного неповрежденного планетоида — и «Императрицы Эланты» — наименее пострадавшего «Асгарда». Однако Колин и Джилтани не позволили Хэтчеру принять командование «Гекой». Джеральд был слишком важен для обороны Земли в случае поражения, и место капитана занял Гектор МакМахан. Знаком всеобщего отчаяния было то, что он даже не стал спорить.
Вот и все, что они могли сделать, оставалось только ждать прибытия Великого Повелителя Тэрно. Четырнадцать укомплектованных экипажами планетоидов, одиннадцать кораблей без экипажа и один — наиболее тяжело поврежденный, — несущий в себе лишь громадный электронный мозг, постигший самое глубокое человеческое чувство: любовь.
* * *
— Капитан, обнаружено возмущение гиперпространства, — доложила офицер Джилтани, и сигналы тревоги пронеслись по потрепанным кораблям. — Расчетное время прибытия — примерно четырнадцать часов, дистанция — приблизительно одна световая неделя.
— Благодарю, Ингрид. — Джилтани повернулась к Колину. — Ваши приказания, Военачальник?
— Приказаний не будет, — напряженно отозвался Колин из соседнего кресла. — Действуем по плану.
Джилтани молча кивнула, и их взоры обратились к алым гиперследам, мерцавшим на дисплее «Дахака-Второго».
* * *
Великий Повелитель Строя Тэрно наблюдал за показаниями приборов, впервые за многие годы задумавшись над иронией своего титула. Он всю жизнь защищал Гнездо, оттачивая свои навыки и получая все новые звания, и только для того, чтобы в конце концов стать всего лишь советником Военного Компьютера, искрой интуиции, которой не хватало машине.
Но та мысль была лишь тихим шепотом, неслышным бормотанием, не имевшим ничего общего с бунтом. Ибо Военный Компьютер был истинным Защитником Гнезда. Бесконечные высшие дюжины лет он был хранителем Пути, и Гнездо выстояло. И до тех пор, пока Аку’Ултан следует Пути, Гнездо будет жить, не смотря ни на каких демонических разрушителей гнезд.
Но все же Тэрно очень хотел бы, чтобы уцелел хоть один из флагманских кораблей Готана, и не только потому, что он сам нуждался в них. Нет, просто в последние минуты боя Военный Компьютер «Торговца Смертью» сделал какое-то открытие, заставившее его радикально изменить модель атаки. Но никто из уцелевших не знал, что произошло, и это неведение пугало Тэрно.