Страница:
За сделанными замечаниями общего характера перечислю те вопросы, которые были предметом обсуждения «Тактического центра» на тех же заседаниях – пяти или шести, на которых я принимал участие. Заседания эти созывались нерегулярно, созывал их Ник. Ник. Щепкин в зависимости от того, когда у него имелись вопросы, подлежащие совместному обсуждению.
Как я уже сказал выше, в основу состоявшегося соглашения была положена программа, формулированная чрезвычайно кратко и в самых общих чертах; «Тактический центр» и был занят главным образом установлением деталей этой платформы, ее развитием. Необходимо было прежде всего договориться о согласном понимании взаимоотношений лица, облеченного диктаториального характера властью, и правительства. После продолжительного обсуждения было решено, что до того времени, когда Национальное собрание определит форму правления и установится соответствующий государственный порядок, нет нужды в создании какого-либо временного правительства. Вся полнота власти в переходный период должна быть сосредоточена в руках одного лица, который по своему усмотрению, руководствуясь исключительно деловыми соображениями, а не указаниями каких-либо партий или групп, назначает и увольняет министерство, которое по его одобрению и осуществляет нужные государственные мероприятия. Так был разрешен вопрос о центральной власти. Далее обсуждался вопрос: тактически правильно ли и целесообразно ли назначение выборов в органы местного самоуправления в период еще продолжающихся военных действий и не следовало ли бы впредь до установления нормального общегосударственного порядка прибегнуть к назначению всех необходимых органов гражданского управления. Вопрос был решен положительно в смысле назначаемости. В связи с только что указанным вопросом «Тактический центр» обменялся мнениями о возможности восстановления в правах каких бы то ни было ранее избранных органов местного самоуправления, как существовавших до революции, так и избранных при Временном правительстве. По этому поводу совершенно единодушно было решено, что нигде, ни при каких условиях подобное восстановление не может иметь место, как за истечением полномочий избранных в свое время лиц, так и за совершенно изменившимися условиями сравнительно с тем временем, когда происходили выборы.
Второй ряд вопросов, обсуждавшихся «Тактическим центром», касался Национального собрания. Было установлено, что правитель государства созывает Национальное собрание в наискорейший срок, но в условиях, когда вся страна действительно может принять участие в выборах, когда нет места уже для междоусобной гражданской войны и враждовавшие классы общества все совместно могут заняться мирным государственным строительством. Далее было установлено, что в задачу центральной власти вовсе не входит довести лишь страну до Национального собрания, а рядом проводимых ею общегосударственных мероприятий создать указанные выше условия, при которых Национальное собрание вообще возможно, и передать власть лишь тому государственному установлению, которое явится результатом определения Национальным собранием формы правления. При этом было решено, что Национальное собрание никаких других вопросов, кроме вопросов о форме правления и о взаимоотношениях национальностей в связи с общим строем государства, решать не должно.
Третий ряд вопросов касался тех оснований, на которых должны покоиться мероприятия диктаториального периода власти для разрешения разных экономических задач. «Тактический центр», исходя из основной платформы соглашения, признал, что должен быть декларирован и проводим в этих мероприятиях принцип личной собственности. Далее было решено, что центральная власть в переходный период не должна уклоняться от разрешения земельного вопроса и вопроса о взаимоотношениях труда и капитала, так как только соответствующее общенародному и государственному интересу разрешение этих вопросов сможет вернуть страну в условия, когда мирное сотрудничество всех классов станет возможным. Не касаясь абсолютно никаких деталей, «Тактический центр» установил, что мероприятия переходного периода отнюдь не должны носить характера мести за прошлое и вообще являться полной, без разбора ломкой порядка, установившегося в Центральной России при Советской власти. Ни о немедленной денационализации промышленности, ни об открытии банков, ни об отмене продовольственной системы до восстановления условий, когда частный аппарат сможет заменить государственный, ни о возврате всех земель помещикам речи быть не может. Подобные мероприятия могли бы, по мнению «Тактического центра», лишь усилить общую разруху, а не служить к укреплению власти. Предполагалось необходимым овладение уже существующим аппаратом власти и использование его в полной мере. «Тактический центр», как я уже сказал, деталей совершенно не касался, но достигнутое, вышеизложенное мною, полное согласование мнений по основным принципам должно было вылиться в более конкретную форму при предполагавшемся обсуждении общего проекта главных пунктов программы; проект этот должен был быть внесен на обсуждение представителями «Национального центра», но сделать это не удалось за прекращением существования «Тактического центра» после происшедших в августе – сентябре арестов.
Четвертый ряд вопросов, обсуждавшихся «Центром», касался состоящей при «Национальном центре» военной организации. При мне три раза на заседаниях «Центра» принимали участие представители этой организации: один раз генерал Стогов, затем генерал Кузнецов и, наконец, полковник Ступин. Оставляя за собой решение наиболее важных вопросов, могущих возникнуть в связи с существованием военной организации, «Тактический центр» образовал комиссию из трех лиц: Н. Н. Щепкина, С. Е. Трубецкого и меня, назвав ее военной. Перечисленные лица вошли в состав комиссии по уполномочию от каждой организации, объединенных тактическим соглашением.
Комиссия эта была создана, конечно, не для руководства действиями военных в их специальном деле; в круг вопросов, ею обсуждавшихся, не входили и вопросы организационные или оперативные; наконец, это не была комиссия и по управлению делами военной организации. Организация эта существовала и действовала до образования «Тактического центра», и ее уже сложившаяся структура не была предметом нашего суждения. Затем, не имея в своем распоряжении каких-либо денежных средств, ни «Тактический центр», ни состоявшая при нем комиссия, естественно, не имели повода касаться внутренней жизни военной организации и распоряжения средствами. Далее, не имея в своем составе военных, «Тактический центр» и его комиссия и по принципиальным соображениям не касались существа каких-либо оперативных предположений организаций, считая, что это всецело и исключительно лежит на ответственности лица, стоящего во главе организации.
Целью образования комиссии было: во-первых, по возможности наиболее точное и полное осведомление представителей всех трех политических групп с общим военным положением. Информация и в «Центре», и в комиссии всегда занимала первое и больше место. Во-вторых, образуя комиссию, «Тактический центр» стремился приблизить состоявшееся тактическое соглашение к ранее существовавшей при «Национальном центре» военной организации, дабы не могло создаться впечатление, что без ведома группам пришлось бы нести ответственность, не будучи даже в курсе дела. Наконец, третьей чертой, характеризующей отношение «Тактического центра» к военной организации, была та наша – членов комиссии трех – роль политических консультантов, которые должны были помогать военным разбираться в происходящих событиях и предотвращать их от роковых решений. Ориентироваться же в политических вопросах и в настроениях как населения, так и политических групп для военных, по-видимому, было очень трудно.
Считая, что в задачу мою не входит в данной справке подробно излагать вопросы, возникавшие в военной комиссии, я укажу лишь, как смотрел «Тактический центр» на военную организацию, какое место отводилось ей в общем ходе событий. Организация эта не имела самостоятельного значения; и по своему незначительному численному составу, и по всей структуре она не ставила себе задачи вооруженного восстания в Москве с целью захвата власти. Она могла бы сослужить службу лишь при условии, если бы какая-нибудь регулярная армия, разбив Красную Армию, подошла к Москве и здесь под влиянием этого факта началось бы какое-нибудь массовое движение населения, красноармейских частей, рабочих. Только при подобной общей конъюнктуре, как это категорически установил в своем докладе «Центру» генерал Стогов, возможно было бы ее использование, как хотя и небольшой, но организованной силы среди уже наступившего хаоса. Этот взгляд на военную организацию и был руководящим для военной комиссии и остался неизменным до момента ликвидации и «Тактического центра», и его комиссий, и самой военной организации. [132]Вот почему, когда в связи с продвижением к Орлу Южной армии генерала Деникина появились упорные слухи о возможном военном выступлении в Москве и «Совет московских совещаний», а затем и «Тактический центр» вполне единодушно и весьма категорически высказались в том смысле, что если указанные слухи имеют какое-нибудь основание, то все три политические группы, объединяемые «Центром», снимают с себя всякую ответственность за последствия подобного выступления, считая недопустимым делать Москву ареной вооруженной борьбы при полном отсутствии всех тех условий, которые в свое время были указаны генералом Стоговым.
Чтобы закончить эту часть моей характеристики «Тактического центра», должен упомянуть, что ни у «Центра», ни у военной организации, как это выяснено было в комиссии, не было до последнего момента их существования постоянной сколько-нибудь регулярной связи ни с адмиралом Колчаком, ни с генералами Деникиным и Юденичем, не было и осведомленности о планах этих руководителей военными действиями на рубеже РСФСР, не говоря уже о том, что совершенно отсутствовали, насколько мне это удалось установить, какие-либо конкретные директивы, переданные ими в Москву для исполнения.
Наконец, отмечу еще, что связь с военной организацией поддерживал исключительно Н. Н. Щепкин, который и был всегдашним докладчиком по всем вопросам, вносимым на обсуждение как в комиссию, так и в «Центр». Какого-либо распределения обязанностей между членами комиссии трех не существовало, так как это и не вызывалось самим характером связи «Тактического центра» с военной организацией. После ареста генералов Стогова и Кузнецова военная организация, как это доложил нам Н. Н. Щепкин, никем достаточно авторитетным не возглавлялась, а незадолго до массовых арестов среди военных в среде членов комиссии трех в связи с обнаружившимся неуспехом наступления генерала Деникина возник вопрос о ликвидации военной организаиии, но обсудить его не пришлось, так как организация была ликвидирована уже в ином порядке, а «Тактический центр» распался.
Чтобы закончить характеристику «I актического центра», мне остается указать еще два вопроса, обсуждавшиеся им. Когда в «Известиях ВЦИК» появились сведения об образовании в Париже «Русского комитета» [133]под председательством кн. Г. Е. Львова и была опубликована депеша этого комитета командованию Южной армии, [134]в каковой депеше заметно было стремление руководить из Парижа действиями, происходящими в России, то «Тактический центр», как помнится, по инициативе CMC признал, что московские объединенные тактическим соглашением политические группы не считают себя ни в какой мере связанными с вышеупомянутым комитетом и снимают с себя всякую ответственность за выступления далеких от России эмигрантских кружков, подчеркнув при этом отсутствие за границей уполномоченных представителей, могущих быть выразителями мнений «Тактического центра».
Наконец, касаясь своей структуры, «Тактический центр» несколько раз возвращался к вопросу о желательности расширения вправо состоявшегося соглашения. Было признано тактически целесообразным сделать шаги для выяснения возможности привлечь в состав «Центра» представителей правых политических течений, что принципиально было решено в положительном смысле. Однако довести это решение до практического осуществления «Тактическому центру» неудалось за невозможностью установить правильное сношение с достаточно организованным объединением этих течений русской политической мысли.
Исчерпав весь имеющийся в моем распоряжении материал, могущий характеризовать «Тактический центр», в заключение должен сказать, что перечисленные мною вопросы обсуждались «Тактическим центром» в самой общей форме и сами по себе носили отвлеченный характер. Но это и естественно: образовавшийся после значительных разногласий и затруднений, объединяя в своем составе представителей недавно лишь резко расходившихся политических течений, «Тактический центр» за очень короткое время своего существования и не мог перейти к обсуждению каких-либо иных вопросов или деталей. Независимо от сего, мне представляется, что это и не входило в задачу при решении образовать «Тактический центр». Важно было, чтобы его работой достигалось известное единение и единомыслие по принципиальным вопросам, что само по себе давало некоторое основание предполагать, что если бы общим ходом событий московские политические группы были призваны на арену практической работы, то в их среде не было бы разногласий хотя бы по основным вопросам государственного строительства.
Образовавшись в апреле 1919 года, «Тактический центр» закончил свое существование в сентябре того же года.
Этим завершился четвертый этап в развитии того процесса объединения наших общественных сил, посильную попытку охарактеризовать который ставила себе настоящая справка.
30 марта 1920 года Сергей Леонтьев
МАТЕРИАЛЫ АРЕСТОВАННЫХ. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГУСЕВА
Как я уже сказал выше, в основу состоявшегося соглашения была положена программа, формулированная чрезвычайно кратко и в самых общих чертах; «Тактический центр» и был занят главным образом установлением деталей этой платформы, ее развитием. Необходимо было прежде всего договориться о согласном понимании взаимоотношений лица, облеченного диктаториального характера властью, и правительства. После продолжительного обсуждения было решено, что до того времени, когда Национальное собрание определит форму правления и установится соответствующий государственный порядок, нет нужды в создании какого-либо временного правительства. Вся полнота власти в переходный период должна быть сосредоточена в руках одного лица, который по своему усмотрению, руководствуясь исключительно деловыми соображениями, а не указаниями каких-либо партий или групп, назначает и увольняет министерство, которое по его одобрению и осуществляет нужные государственные мероприятия. Так был разрешен вопрос о центральной власти. Далее обсуждался вопрос: тактически правильно ли и целесообразно ли назначение выборов в органы местного самоуправления в период еще продолжающихся военных действий и не следовало ли бы впредь до установления нормального общегосударственного порядка прибегнуть к назначению всех необходимых органов гражданского управления. Вопрос был решен положительно в смысле назначаемости. В связи с только что указанным вопросом «Тактический центр» обменялся мнениями о возможности восстановления в правах каких бы то ни было ранее избранных органов местного самоуправления, как существовавших до революции, так и избранных при Временном правительстве. По этому поводу совершенно единодушно было решено, что нигде, ни при каких условиях подобное восстановление не может иметь место, как за истечением полномочий избранных в свое время лиц, так и за совершенно изменившимися условиями сравнительно с тем временем, когда происходили выборы.
Второй ряд вопросов, обсуждавшихся «Тактическим центром», касался Национального собрания. Было установлено, что правитель государства созывает Национальное собрание в наискорейший срок, но в условиях, когда вся страна действительно может принять участие в выборах, когда нет места уже для междоусобной гражданской войны и враждовавшие классы общества все совместно могут заняться мирным государственным строительством. Далее было установлено, что в задачу центральной власти вовсе не входит довести лишь страну до Национального собрания, а рядом проводимых ею общегосударственных мероприятий создать указанные выше условия, при которых Национальное собрание вообще возможно, и передать власть лишь тому государственному установлению, которое явится результатом определения Национальным собранием формы правления. При этом было решено, что Национальное собрание никаких других вопросов, кроме вопросов о форме правления и о взаимоотношениях национальностей в связи с общим строем государства, решать не должно.
Третий ряд вопросов касался тех оснований, на которых должны покоиться мероприятия диктаториального периода власти для разрешения разных экономических задач. «Тактический центр», исходя из основной платформы соглашения, признал, что должен быть декларирован и проводим в этих мероприятиях принцип личной собственности. Далее было решено, что центральная власть в переходный период не должна уклоняться от разрешения земельного вопроса и вопроса о взаимоотношениях труда и капитала, так как только соответствующее общенародному и государственному интересу разрешение этих вопросов сможет вернуть страну в условия, когда мирное сотрудничество всех классов станет возможным. Не касаясь абсолютно никаких деталей, «Тактический центр» установил, что мероприятия переходного периода отнюдь не должны носить характера мести за прошлое и вообще являться полной, без разбора ломкой порядка, установившегося в Центральной России при Советской власти. Ни о немедленной денационализации промышленности, ни об открытии банков, ни об отмене продовольственной системы до восстановления условий, когда частный аппарат сможет заменить государственный, ни о возврате всех земель помещикам речи быть не может. Подобные мероприятия могли бы, по мнению «Тактического центра», лишь усилить общую разруху, а не служить к укреплению власти. Предполагалось необходимым овладение уже существующим аппаратом власти и использование его в полной мере. «Тактический центр», как я уже сказал, деталей совершенно не касался, но достигнутое, вышеизложенное мною, полное согласование мнений по основным принципам должно было вылиться в более конкретную форму при предполагавшемся обсуждении общего проекта главных пунктов программы; проект этот должен был быть внесен на обсуждение представителями «Национального центра», но сделать это не удалось за прекращением существования «Тактического центра» после происшедших в августе – сентябре арестов.
Четвертый ряд вопросов, обсуждавшихся «Центром», касался состоящей при «Национальном центре» военной организации. При мне три раза на заседаниях «Центра» принимали участие представители этой организации: один раз генерал Стогов, затем генерал Кузнецов и, наконец, полковник Ступин. Оставляя за собой решение наиболее важных вопросов, могущих возникнуть в связи с существованием военной организации, «Тактический центр» образовал комиссию из трех лиц: Н. Н. Щепкина, С. Е. Трубецкого и меня, назвав ее военной. Перечисленные лица вошли в состав комиссии по уполномочию от каждой организации, объединенных тактическим соглашением.
Комиссия эта была создана, конечно, не для руководства действиями военных в их специальном деле; в круг вопросов, ею обсуждавшихся, не входили и вопросы организационные или оперативные; наконец, это не была комиссия и по управлению делами военной организации. Организация эта существовала и действовала до образования «Тактического центра», и ее уже сложившаяся структура не была предметом нашего суждения. Затем, не имея в своем распоряжении каких-либо денежных средств, ни «Тактический центр», ни состоявшая при нем комиссия, естественно, не имели повода касаться внутренней жизни военной организации и распоряжения средствами. Далее, не имея в своем составе военных, «Тактический центр» и его комиссия и по принципиальным соображениям не касались существа каких-либо оперативных предположений организаций, считая, что это всецело и исключительно лежит на ответственности лица, стоящего во главе организации.
Целью образования комиссии было: во-первых, по возможности наиболее точное и полное осведомление представителей всех трех политических групп с общим военным положением. Информация и в «Центре», и в комиссии всегда занимала первое и больше место. Во-вторых, образуя комиссию, «Тактический центр» стремился приблизить состоявшееся тактическое соглашение к ранее существовавшей при «Национальном центре» военной организации, дабы не могло создаться впечатление, что без ведома группам пришлось бы нести ответственность, не будучи даже в курсе дела. Наконец, третьей чертой, характеризующей отношение «Тактического центра» к военной организации, была та наша – членов комиссии трех – роль политических консультантов, которые должны были помогать военным разбираться в происходящих событиях и предотвращать их от роковых решений. Ориентироваться же в политических вопросах и в настроениях как населения, так и политических групп для военных, по-видимому, было очень трудно.
Считая, что в задачу мою не входит в данной справке подробно излагать вопросы, возникавшие в военной комиссии, я укажу лишь, как смотрел «Тактический центр» на военную организацию, какое место отводилось ей в общем ходе событий. Организация эта не имела самостоятельного значения; и по своему незначительному численному составу, и по всей структуре она не ставила себе задачи вооруженного восстания в Москве с целью захвата власти. Она могла бы сослужить службу лишь при условии, если бы какая-нибудь регулярная армия, разбив Красную Армию, подошла к Москве и здесь под влиянием этого факта началось бы какое-нибудь массовое движение населения, красноармейских частей, рабочих. Только при подобной общей конъюнктуре, как это категорически установил в своем докладе «Центру» генерал Стогов, возможно было бы ее использование, как хотя и небольшой, но организованной силы среди уже наступившего хаоса. Этот взгляд на военную организацию и был руководящим для военной комиссии и остался неизменным до момента ликвидации и «Тактического центра», и его комиссий, и самой военной организации. [132]Вот почему, когда в связи с продвижением к Орлу Южной армии генерала Деникина появились упорные слухи о возможном военном выступлении в Москве и «Совет московских совещаний», а затем и «Тактический центр» вполне единодушно и весьма категорически высказались в том смысле, что если указанные слухи имеют какое-нибудь основание, то все три политические группы, объединяемые «Центром», снимают с себя всякую ответственность за последствия подобного выступления, считая недопустимым делать Москву ареной вооруженной борьбы при полном отсутствии всех тех условий, которые в свое время были указаны генералом Стоговым.
Чтобы закончить эту часть моей характеристики «Тактического центра», должен упомянуть, что ни у «Центра», ни у военной организации, как это выяснено было в комиссии, не было до последнего момента их существования постоянной сколько-нибудь регулярной связи ни с адмиралом Колчаком, ни с генералами Деникиным и Юденичем, не было и осведомленности о планах этих руководителей военными действиями на рубеже РСФСР, не говоря уже о том, что совершенно отсутствовали, насколько мне это удалось установить, какие-либо конкретные директивы, переданные ими в Москву для исполнения.
Наконец, отмечу еще, что связь с военной организацией поддерживал исключительно Н. Н. Щепкин, который и был всегдашним докладчиком по всем вопросам, вносимым на обсуждение как в комиссию, так и в «Центр». Какого-либо распределения обязанностей между членами комиссии трех не существовало, так как это и не вызывалось самим характером связи «Тактического центра» с военной организацией. После ареста генералов Стогова и Кузнецова военная организация, как это доложил нам Н. Н. Щепкин, никем достаточно авторитетным не возглавлялась, а незадолго до массовых арестов среди военных в среде членов комиссии трех в связи с обнаружившимся неуспехом наступления генерала Деникина возник вопрос о ликвидации военной организаиии, но обсудить его не пришлось, так как организация была ликвидирована уже в ином порядке, а «Тактический центр» распался.
Чтобы закончить характеристику «I актического центра», мне остается указать еще два вопроса, обсуждавшиеся им. Когда в «Известиях ВЦИК» появились сведения об образовании в Париже «Русского комитета» [133]под председательством кн. Г. Е. Львова и была опубликована депеша этого комитета командованию Южной армии, [134]в каковой депеше заметно было стремление руководить из Парижа действиями, происходящими в России, то «Тактический центр», как помнится, по инициативе CMC признал, что московские объединенные тактическим соглашением политические группы не считают себя ни в какой мере связанными с вышеупомянутым комитетом и снимают с себя всякую ответственность за выступления далеких от России эмигрантских кружков, подчеркнув при этом отсутствие за границей уполномоченных представителей, могущих быть выразителями мнений «Тактического центра».
Наконец, касаясь своей структуры, «Тактический центр» несколько раз возвращался к вопросу о желательности расширения вправо состоявшегося соглашения. Было признано тактически целесообразным сделать шаги для выяснения возможности привлечь в состав «Центра» представителей правых политических течений, что принципиально было решено в положительном смысле. Однако довести это решение до практического осуществления «Тактическому центру» неудалось за невозможностью установить правильное сношение с достаточно организованным объединением этих течений русской политической мысли.
Исчерпав весь имеющийся в моем распоряжении материал, могущий характеризовать «Тактический центр», в заключение должен сказать, что перечисленные мною вопросы обсуждались «Тактическим центром» в самой общей форме и сами по себе носили отвлеченный характер. Но это и естественно: образовавшийся после значительных разногласий и затруднений, объединяя в своем составе представителей недавно лишь резко расходившихся политических течений, «Тактический центр» за очень короткое время своего существования и не мог перейти к обсуждению каких-либо иных вопросов или деталей. Независимо от сего, мне представляется, что это и не входило в задачу при решении образовать «Тактический центр». Важно было, чтобы его работой достигалось известное единение и единомыслие по принципиальным вопросам, что само по себе давало некоторое основание предполагать, что если бы общим ходом событий московские политические группы были призваны на арену практической работы, то в их среде не было бы разногласий хотя бы по основным вопросам государственного строительства.
Образовавшись в апреле 1919 года, «Тактический центр» закончил свое существование в сентябре того же года.
Этим завершился четвертый этап в развитии того процесса объединения наших общественных сил, посильную попытку охарактеризовать который ставила себе настоящая справка.
30 марта 1920 года Сергей Леонтьев
МАТЕРИАЛЫ АРЕСТОВАННЫХ. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГУСЕВА
Материалы, обнаруженные у арестованных
Заключение члена РВСР т. Гусева
ОТ «СОЮЗА ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ» И «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА»*
[135]
10-е ЗАСЕДАНИЕ БЮРО ЧЕТЫРЕХ ОРГАНИЗАЦИЙ: «СОВЕТА ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ», «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА», «СОЮЗА ВОЗРОЖДЕНИЯ» И «СОВЕТА ЗЕМСТВ И ГОРОДОВ ЮГА РОССИИ
[136]
Заключение члена РВСР т. Гусева
ОТ «СОЮЗА ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ» И «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА»*
[135]
6 марта н. с. 1919 года
Мы, представители различных партий и групп населения, живущего на территории той части России, которая до сего времени за власть так называемого правительства большевиков, приветствуем заявление держав об их неизменной готовности прийти на помощь русскому народу в настоящую трудную минуту его исторической жизни. Мы слышали от представителей держав, что они не намерены использовать современное положение России в каких бы то ни было своих интересах, что они признают российскую революцию, ниспровергают всякие попытки к прямой или замаскированной реставрации и приглашают делегатов от организованных частей и групп России с целью точного установления желаний всех этих частей и групп и достижения какого-либо соглашения и мира. Ибо без этого последнего, говорят державы, не может быть мира и в Европе, не могут быть закончены кровавые бедствия войны.
Но именно ввиду таких заявлений, сделанных представителями держав, нужно, чтобы они, принимая такое ответственное решение, услышали и голос из сердца той России, которая придушена небывалым в истории кровавым террором, изнемогает под ярмом деспотизма, истомлена войной и беспримерной анархией, поражена голодом и болезнями, обессилена полным расстройством своей хозяйственной жизни. Она находится в таком состоянии, что ее население в ближайшее время не может свергнуть власть господствующего в ней насильнического меньшинства одними своими собственными силами. Но одно мы можем заявить от лица той России представителям держав. Чтобы ваша помощь оказалась реальной и ваши намерения осуществились, вы должны понять, что с властью этого насильнического меньшинства не может быть никакого соглашения.
Эта власть уже показала пред лицом всего мира, к чему приводит ее господство. Первый шаг к спасению России есть освобождение от власти большевиков. Пусть народы России в составе всех своих раздробленных частей объединятся вокруг единой подлинно национальной власти. Пусть эта власть установит в России свободу, право и порядок, приступит к восстановлению разрушенного народного хозяйства и создаст условия, когда народ, имея перед собой открытый путь экономического и духовного возрождения, выскажет в Национальном собрании свою волю о государственных судьбах России. Только смена насильнического меньшинства правительством, одушевленным стремлением довести страну до этого волеизъявления, имеющим материальные и моральные силы это сделать, способно распустить узлы противоречивых притязаний. Только восстановление русского государственного единства способно создать условия, обеспечивающие развитие всех народностей и сочетать начала их самоопределения с началом в политической крепости и экономического процветания России. И только державы в настоящее время способны помочь образованию такого национального правительства, поддерживая его всею мощью своих международных сил и своего авторитета. Но необходимо, чтобы силы эти и авторитет появились безотлагательно. Каждый день продолжающегося в России хаоса есть вместе с тем и лишний день неисчислимых бедствий и отсрочки нашего возрождения, которое необходимо и для Европы и для всего культурного человечества. Как ни тяжелы испытания, переживаемые Россией, державы знают о ее неисчерпаемых богатствах естественных и о полноте духовных сил русского народа. Перед ним великое будущее в мирном общении с другими великими народами человечества. Пусть же представители держав, решающие в настоящее время судьбу всего мира, своею деятельностью и незамедлительной помощью приблизят России наступление этого будущего.
П р и м е ч а н и е: Обращение это, подлежащее передаче представителям союзных держав и опубликованию в заграничной прессе, исходит от двух названных в заголовке политических объединений, включающих в своем составе авторитетных представителей нижеследующих политических партий и общественных и профессиональных организаций: а) «Союз возрождения России», партии правых социалистов-революционеров, социал-демократов оборонцев, народных социалистов (трудовая партия), радикальных демократов, Партии народной свободы (конституционно-демократической);
б) «Национальный центр» – Партии народной свободы, «Совещания московских общественных деятелей», организации членов законодательных палат России, торгово-промышленных кругов, земских и городских деятелей.
Обращение подлежит передаче представителям союзных держав и предназначено для опубликования в русской и заграничной прессе.
Мы, представители различных партий и групп населения, живущего на территории той части России, которая до сего времени за власть так называемого правительства большевиков, приветствуем заявление держав об их неизменной готовности прийти на помощь русскому народу в настоящую трудную минуту его исторической жизни. Мы слышали от представителей держав, что они не намерены использовать современное положение России в каких бы то ни было своих интересах, что они признают российскую революцию, ниспровергают всякие попытки к прямой или замаскированной реставрации и приглашают делегатов от организованных частей и групп России с целью точного установления желаний всех этих частей и групп и достижения какого-либо соглашения и мира. Ибо без этого последнего, говорят державы, не может быть мира и в Европе, не могут быть закончены кровавые бедствия войны.
Но именно ввиду таких заявлений, сделанных представителями держав, нужно, чтобы они, принимая такое ответственное решение, услышали и голос из сердца той России, которая придушена небывалым в истории кровавым террором, изнемогает под ярмом деспотизма, истомлена войной и беспримерной анархией, поражена голодом и болезнями, обессилена полным расстройством своей хозяйственной жизни. Она находится в таком состоянии, что ее население в ближайшее время не может свергнуть власть господствующего в ней насильнического меньшинства одними своими собственными силами. Но одно мы можем заявить от лица той России представителям держав. Чтобы ваша помощь оказалась реальной и ваши намерения осуществились, вы должны понять, что с властью этого насильнического меньшинства не может быть никакого соглашения.
Эта власть уже показала пред лицом всего мира, к чему приводит ее господство. Первый шаг к спасению России есть освобождение от власти большевиков. Пусть народы России в составе всех своих раздробленных частей объединятся вокруг единой подлинно национальной власти. Пусть эта власть установит в России свободу, право и порядок, приступит к восстановлению разрушенного народного хозяйства и создаст условия, когда народ, имея перед собой открытый путь экономического и духовного возрождения, выскажет в Национальном собрании свою волю о государственных судьбах России. Только смена насильнического меньшинства правительством, одушевленным стремлением довести страну до этого волеизъявления, имеющим материальные и моральные силы это сделать, способно распустить узлы противоречивых притязаний. Только восстановление русского государственного единства способно создать условия, обеспечивающие развитие всех народностей и сочетать начала их самоопределения с началом в политической крепости и экономического процветания России. И только державы в настоящее время способны помочь образованию такого национального правительства, поддерживая его всею мощью своих международных сил и своего авторитета. Но необходимо, чтобы силы эти и авторитет появились безотлагательно. Каждый день продолжающегося в России хаоса есть вместе с тем и лишний день неисчислимых бедствий и отсрочки нашего возрождения, которое необходимо и для Европы и для всего культурного человечества. Как ни тяжелы испытания, переживаемые Россией, державы знают о ее неисчерпаемых богатствах естественных и о полноте духовных сил русского народа. Перед ним великое будущее в мирном общении с другими великими народами человечества. Пусть же представители держав, решающие в настоящее время судьбу всего мира, своею деятельностью и незамедлительной помощью приблизят России наступление этого будущего.
П р и м е ч а н и е: Обращение это, подлежащее передаче представителям союзных держав и опубликованию в заграничной прессе, исходит от двух названных в заголовке политических объединений, включающих в своем составе авторитетных представителей нижеследующих политических партий и общественных и профессиональных организаций: а) «Союз возрождения России», партии правых социалистов-революционеров, социал-демократов оборонцев, народных социалистов (трудовая партия), радикальных демократов, Партии народной свободы (конституционно-демократической);
б) «Национальный центр» – Партии народной свободы, «Совещания московских общественных деятелей», организации членов законодательных палат России, торгово-промышленных кругов, земских и городских деятелей.
Обращение подлежит передаче представителям союзных держав и предназначено для опубликования в русской и заграничной прессе.
10-е ЗАСЕДАНИЕ БЮРО ЧЕТЫРЕХ ОРГАНИЗАЦИЙ: «СОВЕТА ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ», «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА», «СОЮЗА ВОЗРОЖДЕНИЯ» И «СОВЕТА ЗЕМСТВ И ГОРОДОВ ЮГА РОССИИ
[136]
6 марта н. с. 1919 года
Председательствующий излагает точку зрения всех четырех организаций, как они были выявлены в процессе работы на заседаниях пленумов и в согласительных комиссиях.
Все организации стоят на почве признания начал народовластия и считают, что временная южнорусская власть должна стремиться довести страну до высшего органа народного волеизволения – всероссийского Учредительного собрания, причем «Совет государственного объединения» оставляет открытым вопрос о наименовании этого органа.
Все четыре организации стоят на почве признания при выборах во всероссийское Учредительное собрание, равно и в местные органы самоуправления, всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права с оговоркой «Государственного объединения», что оно считает необходимым в деревне двухстепенные выборы в Учредительное собрание; вопрос о прямых выборах в местные самоуправления для деревни оставлен в «Государственном объединении» открытым.
Затем председательствующий излагает установленные точки зрения по аграрной политике. Все организации признали, что коренное разрешение земельного вопроса и, в частности, окончательное установление форм землевладения и землепользования, а также условий перехода земли к крестьянам должно принадлежать Учредительному собранию или созданным им законодательным органам. Поэтому южнорусская власть, принимая все меры к подготовке данных для окончательного разрешения вопроса в Учредительном собрании, должна организовать временный порядок земельных отношений, исходя из необходимости внести успокоение в деревню, а также предотвратить дальнейшее разрушение народнохозяйственных ценностей и обеспечить стране продукты сельского хозяйства.
Расхождение обнаружилось во взглядах на пути, которые могли бы обеспечить достижение означенных целей. «Союз возрождения» полагает необходимым, чтобы власть была связана обязательством не восстанавливать помещичьего землевладения и не решать окончательно вопросов о прекращении или приобретении вечных прав на землю. Формула «Государственного объединения» внесена на обсуждение согласительной комиссии и вместе с вышеуказанной формулой «Союза возрождения», наряду с общими для всех организаций положениями, выдвинула пункты о незыблемости основных норм права собственности на землю до решения Учредительного собрания об обязательстве власти не стеснять осуществления сделок по продаже и аренде земель. Соглашения по этим вопросам достигнуто не было. В то время как «Союз земств и городов» и «Союз возрождения» настаивают на том, чтобы в области земельных отношений до Учредительного собрания было сохранено создавшееся положение и не восстанавливалось помещичье землевладение и, в частности, были определенно запрещены сделки по продаже земель с предоставлением государственной власти делать исключение в отдельных случаях в интересах общегосударственных, «Совет государственного объединения» и «Нац. центр», обратно тому, считают необходимым принять все меры к охране частных прав собственности, восстановить права земельных собственников и не стеснять распоряжения землею, предоставляя власти ограничение этих прав в отдельных случаях, вызываемых государственной необходимостью.
Л. Е. Эльяшев оглашает документ, излагающий мнение «Нац. центра» по аграрному вопросу. Текст гласит нижеследующее:
«Не предрешая основ земельной реформы, которые могут быть определены только будущим законодательным собранием и которые, по мнению «Нац. центра», должны привести к принудительному отчуждению частновладельческих земель, временная власть принимает неотложные меры к тому, чтобы хотя и временным строением земельных отношений прийти на помощь земельной нужде и продовольственным затруднениям сельского населения и уже теперь предоставить земледельцам возможность приобретать землю на право обеспеченной собственности и создавать на ней крепкие, мелкие и средние хозяйства. Вместе с тем при восстановлении старых прав земельных собственников власть не допускает проявления классовой мести и вражды, столь опасных и гибельных для прочности государственного порядка».
И. Н. Коварский излагает результаты работ согласительной комиссии. На рассмотрение последней были поставлены следующие вопросы: о правах главнокомандующего по назначению и увольнению лиц высшего командного состава армии; правах его по установлению района театра военных действий как в войсковом, так и в тыловом районах.
Комиссия не могла прийти к соглашению. «Совет городов и земств» и «Союз возрождения» считают прерогативой высшей коллегиальной власти определение театра военных действий, где главнокомандующий обладает чрезвычайными полномочиями, равно как объявление тех или иных территорий на военном положении, а также право назначения и увольнения лиц высшего командного состава (начальника штаба, командующих армиями и корпусных командиров). При этом не исключается право главнокомандующего допускать указанных лиц к временном] исполнению обязанностей, но при условии обязательного утверждения их директорией, а также устранять их. Обратное положение означало бы установление диктатуры и полное уничтожение реального значения верховной коллегиальной власти.
«Государственное объединение» и «Нац. центр» заявили, что никакое ограничение прав главнокомандующего в делах, имеющих военное значение, недопустимо и что поэтому вся вышеуказанная сфера вопросов должна входить исключительно в компетенцию главнокомандующего. Вмешательство других членов директории в область военных вопросов может лишить главнокомандующего свободы действий и неизбежно поведет к ослаблению борьбы, которую ведет армия.
Председательствующий излагает точку зрения всех четырех организаций, как они были выявлены в процессе работы на заседаниях пленумов и в согласительных комиссиях.
Все организации стоят на почве признания начал народовластия и считают, что временная южнорусская власть должна стремиться довести страну до высшего органа народного волеизволения – всероссийского Учредительного собрания, причем «Совет государственного объединения» оставляет открытым вопрос о наименовании этого органа.
Все четыре организации стоят на почве признания при выборах во всероссийское Учредительное собрание, равно и в местные органы самоуправления, всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права с оговоркой «Государственного объединения», что оно считает необходимым в деревне двухстепенные выборы в Учредительное собрание; вопрос о прямых выборах в местные самоуправления для деревни оставлен в «Государственном объединении» открытым.
Затем председательствующий излагает установленные точки зрения по аграрной политике. Все организации признали, что коренное разрешение земельного вопроса и, в частности, окончательное установление форм землевладения и землепользования, а также условий перехода земли к крестьянам должно принадлежать Учредительному собранию или созданным им законодательным органам. Поэтому южнорусская власть, принимая все меры к подготовке данных для окончательного разрешения вопроса в Учредительном собрании, должна организовать временный порядок земельных отношений, исходя из необходимости внести успокоение в деревню, а также предотвратить дальнейшее разрушение народнохозяйственных ценностей и обеспечить стране продукты сельского хозяйства.
Расхождение обнаружилось во взглядах на пути, которые могли бы обеспечить достижение означенных целей. «Союз возрождения» полагает необходимым, чтобы власть была связана обязательством не восстанавливать помещичьего землевладения и не решать окончательно вопросов о прекращении или приобретении вечных прав на землю. Формула «Государственного объединения» внесена на обсуждение согласительной комиссии и вместе с вышеуказанной формулой «Союза возрождения», наряду с общими для всех организаций положениями, выдвинула пункты о незыблемости основных норм права собственности на землю до решения Учредительного собрания об обязательстве власти не стеснять осуществления сделок по продаже и аренде земель. Соглашения по этим вопросам достигнуто не было. В то время как «Союз земств и городов» и «Союз возрождения» настаивают на том, чтобы в области земельных отношений до Учредительного собрания было сохранено создавшееся положение и не восстанавливалось помещичье землевладение и, в частности, были определенно запрещены сделки по продаже земель с предоставлением государственной власти делать исключение в отдельных случаях в интересах общегосударственных, «Совет государственного объединения» и «Нац. центр», обратно тому, считают необходимым принять все меры к охране частных прав собственности, восстановить права земельных собственников и не стеснять распоряжения землею, предоставляя власти ограничение этих прав в отдельных случаях, вызываемых государственной необходимостью.
Л. Е. Эльяшев оглашает документ, излагающий мнение «Нац. центра» по аграрному вопросу. Текст гласит нижеследующее:
«Не предрешая основ земельной реформы, которые могут быть определены только будущим законодательным собранием и которые, по мнению «Нац. центра», должны привести к принудительному отчуждению частновладельческих земель, временная власть принимает неотложные меры к тому, чтобы хотя и временным строением земельных отношений прийти на помощь земельной нужде и продовольственным затруднениям сельского населения и уже теперь предоставить земледельцам возможность приобретать землю на право обеспеченной собственности и создавать на ней крепкие, мелкие и средние хозяйства. Вместе с тем при восстановлении старых прав земельных собственников власть не допускает проявления классовой мести и вражды, столь опасных и гибельных для прочности государственного порядка».
И. Н. Коварский излагает результаты работ согласительной комиссии. На рассмотрение последней были поставлены следующие вопросы: о правах главнокомандующего по назначению и увольнению лиц высшего командного состава армии; правах его по установлению района театра военных действий как в войсковом, так и в тыловом районах.
Комиссия не могла прийти к соглашению. «Совет городов и земств» и «Союз возрождения» считают прерогативой высшей коллегиальной власти определение театра военных действий, где главнокомандующий обладает чрезвычайными полномочиями, равно как объявление тех или иных территорий на военном положении, а также право назначения и увольнения лиц высшего командного состава (начальника штаба, командующих армиями и корпусных командиров). При этом не исключается право главнокомандующего допускать указанных лиц к временном] исполнению обязанностей, но при условии обязательного утверждения их директорией, а также устранять их. Обратное положение означало бы установление диктатуры и полное уничтожение реального значения верховной коллегиальной власти.
«Государственное объединение» и «Нац. центр» заявили, что никакое ограничение прав главнокомандующего в делах, имеющих военное значение, недопустимо и что поэтому вся вышеуказанная сфера вопросов должна входить исключительно в компетенцию главнокомандующего. Вмешательство других членов директории в область военных вопросов может лишить главнокомандующего свободы действий и неизбежно поведет к ослаблению борьбы, которую ведет армия.