Вельскопф-Генрих Лизелотта. Токей Ито (Сыновья Большой Медведицы - 3)

   Дакоты остановились. Четанзапа поднял руку в знак того, что он не хочет никакой борьбы. После этого дакоты спокойно стояли, ожидая, что будет дальше.
   На верху откоса, вдоль которого они шли, на фоне необъятного голубого неба выросла стройная фигура индейца. Он тоже поднял правую руку. В левой он держал ружье Четанзапы.
   Черный Сокол и его спутники стали медленно подниматься по откосу. Поднявшись, они остановились шагах в десяти от незнакомого воина и смотрели на него.
   Дакоты не знали языка черноногих; считая, что противник не знает ни языка дакотов, ни языка белых, они решили объясняться общепринятым языком жестов. Четанзапа указал на самого себя и на невозмутимо взиравшего на него сиксика, давая понять, что речь предстоит о деле, которое касается только их двоих. Незнакомец дал знать, что понял. Дакота назвал свое имя:
   - Черный Сокол, сын Солнечного Дождя.
   И его противник ответил ему словами, дополняя речь жестами:
   - Гром Гор, сын Горящей Воды.
   Дакоты были приучены скрывать свои чувства перед чужими людьми и внешне сохранять полную невозмутимость, что и создало им репутацию никогда не смеющихся. Неподвижными были и сейчас их бронзовые лица, хотя имя, которое они только что слышали, произвело сильное впечатление. Гром Гор был молод, но уже известен своими военными подвигами. В те годы, когда Токей Ито был еще во вражде со своим племенем, Гром Гор стал кровным братом дакоты. Четанзапа не собирался об этом сейчас говорить, он не хотел сейчас даже думать об этом.
   Четанзапа потребовал у Грома Гор вернуть ему коня и ружье. Гром Гор ответил отказом и поднял томагавк, вызывая на поединок. Четанзапа дал понять, что готов сразиться.
   Черноногий кивнул дакоте, чтобы тот следовал за ним, и, перейдя через гребень высоты, повел немного вверх по течению. Ни разу не оглянувшись, он двинулся потом вправо, в прерию. Залаяла собака. Луговина перед ними превратилась в лощину, в которой дакоты увидели небольшую группу спасшихся бегством черноногих. Стоянку обычно делали у воды. Черноногие же остановились в безводной лощине, по-видимому лишь потому, что вождь заметил дакотов. Человек десять сидело на поросшей травой земле, некоторые были ранены. Паслись две лошади, и Черный Сокол увидел своего прекрасного белого коня. Взгляд его потемнел. Он остановился со своими спутниками посреди лощины. Женщины и дети черноногих молча расступились, образовав большой полукруг. Все они были в одежде из мягкой светлой кожи, расшитой строгим орнаментом. Дакоты увидели девушку с мертвым ребенком на руках. Она села и печально положила маленький трупик на колени. Воины дакоты долго не могли отвести от нее глаз.
   Четанзапа повернулся к своему противнику. Мрачно, с ненавистью смотрел сиксик на дакоту. Черноногие подверглись нападению белых и полицейских-дакотов, и вряд ли они знали что-нибудь о вражде дакотов между собой. Для черноногих и Шонка с его компанией, и Четанзапа принадлежали к одному и тому же враждебному племени.
   Вождь черноногих положил на землю все свое оружие, кроме томагавка топорика со стальным лезвием. Это оружие Гром Гор выбрал для поединка. И Четанзапа в ответ на это отдал все оружие своим товарищам и оставил себе только каменную палицу. Она представляла собой камень яйцевидной формы, крепко привязанный к длинной ручке из двух крепких и одновременно гибких ивовых прутьев.
   Один их черноногих обозначил в лощине большой круг и показал, как бы снимая с себя скальп, что тот, кто выйдет из этого круга, считается побежденным и принадлежит противнику.
   Четанзапа хотел не теряя времени начать поединок и вошел в круг, в котором ему предстояло победить или умереть. Черноногий встал против него. Вне круга стояли друзья участников поединка - дакоты и черноногие. Они сгруппировались по сторонам, которым желали победы. Но Четанзапа забыл и думать о своем курчавом товарище, как и Гром Гор не думал о своих воинах, женщинах и детях, для которых в это лихое время он оставался единственной надеждой. Для тех, что стояли в круге, не существовало никого, кроме противника.
   Ни единого звука в настороженной тишине, только треск и звонкий скрежет невидимого отсюда ледохода доносился к месту поединка.
   Гром Гор поставил на карту все. Он нешироко размахнулся, не давая противнику уловить его намерения, и летящий топор отделился от его руки. Бросок был силен. Дакота едва успел увернуться. Лезвие просвистевшего мимо томагавка слегка оцарапало ему левую ногу. Только за пределами обозначенного круга томагавк упал на землю. Это был мастерский обманный бросок. Но он не принес успеха, и черноногий лишился оружия.
   - А-а-х! - выдохнули черноногие.
   Гром Гор вздрогнул, сохраняя на лице полное безразличие.
   Четанзапа поднял свою палицу и... отшвырнул ее прочь. В соответствии со своим понятием о чести, он тоже отказался от оружия, ведь его противник был безоружен. Они наскочили друг на друга и схватились в борьбе. Четанзапа скоро заметил свое преимущество. Левая рука его противника пострадала от удара прикладом в схватке у озера и плохо слушалась. Дакота надеялся быстро взять верх. Но Гром Гор не поддавался, а выкрики наблюдающих за поединком воинов еще и подбадривали его.
   Тут Черный Сокол с ужасом почувствовал, что и сам он начинает терять силы. Кровь потекла из его старой раны на груди. Руки его отпустили противника. Он пошатнулся и упал на колени в мокрую траву. Но вот головокружение прошло, и Четанзапа поднялся. Черноногий, конечно, мог бы воспользоваться этим моментом и наброситься на него. Но поединок между сиксиком и дакотой не был петушиным боем. Только теперь, когда Черный Сокол снова был на ногах, сиксик ринулся на него. Но дакоте удалось схватить противника за правую руку и вывихнуть ее. Кулак Четанзапы с размаха опустился на черноногого. Гром Гор рухнул. Не шевелясь, он лежал на спине. Четанзапа нагнулся и коснулся лежащего в знак своей победы.
   Небо было голубое. На траве все еще блестели капельки воды. Лошади и собаки принюхивались к влажному ветру.
   Четанзапа требовательно протянул руку и получил свое оружие и оружие побежденного. Он подошел к великолепному белому коню и распутал ему передние ноги. Он вывел коня на середину лощины и издал пронзительный победный клич.
   Четанзапа посмотрел на черноногих, и его взгляд вновь задержался на девушке, что держала на руках мертвого ребенка. Она передала неподвижное тельце другой женщине, встала и пошла легкой походкой. Трава, примятая ее ступнями, поднималась за ней. Черный Сокол, который обычно и внимания особого на женщин не обращал, невольно дождался, пока она не подойдет к нему. Ее скорбь не давала места каким-нибудь опасениям. Она смотрела на врага, а ее узкая рука указывала на томагавк побежденного, который победитель просто заткнул себе за пояс. Воин попытался понять что-либо по взгляду чужой девушки. Чего от нее ждать? Она стояла безмолвная, словно травинка, едва колышемая ветром. Четанзапа вытащил из-за пояса свой трофей и протянул ей.
   Девушка опустилась на колени, положила на траву левую руку с двумя вытянутыми пальцами и с силой ударила. Брызнула кровь. Подняв руку с отрубленными пальцами, она встала с колен и возвратила дакоте оружие. Спокойно, как и пришла, она пошла назад к своим. Теперь Четанзапа понял, кто она. Это могла быть только Ситопанаки, сестра Грома Гор. Так, по обычаям своего племени, она поступила в знак скорби по побежденному брату.
   Бобер подошел к лежащему на земле вождю черноногих.
   - Ты хочешь оставить его умирать здесь, среди своих? - спросил он Черного Сокола. - Мне кажется, он еще жив.
   Чапа потрогал, видимо потерявшего сознание, противника, чтобы убедиться, что он жив. Тут же его крепко схватили, а когда он дернулся, чтобы вырваться, он увидел горящие ненавистью глаза одного из воинов черноногих. Началась новая схватка.
   Четанзапа понял, в чем дело. Черноногие, должно быть, вообразили, что дакота подошел к вождю, чтобы нанести ему так называемый "удар", или, на языке пограничья, "коуп". По старым представлениям, происхождения которых уже не знали и сами индейцы, касание поверженного врага расценивалось как вторая победа над ним. При конных схватках племен прерий между собой, каждая сторона делала попытки убитых или раненых воинов еще раз ударить копьем, противная же сторона вступалась, чтобы защитить упавших от касания, и схватка еще более ожесточалась. Черноногие, должно быть, подумали, что Бобер хочет исполнить "коуп", поэтому-то они его и схватили. Четанзапа не мог окликнуть их, ведь они не понимали его языка, и нечего было ждать, чтобы они настолько успокоились, что смогли бы воспринять объяснение жестами.
   Новая схватка была неизбежной. Дакоты имели численное превосходство и вооружены были лучше. Им скоро удалось одолеть трех еще способных к борьбе воинов, обезоружить и связать их. Но лишь когда пленные уже лежали в траве, стало ясно, во что это обошлось. Старый Ворон, отец братьев Воронов, лежал с пробитым черепом. Его поразил томагавк сиксика. А Гром Гор исчез. Он использовал этот момент для бегства. Издалека доносился топот копыт. Четанзапа вскочил на своего белого коня и помчался за беглецом. Смерть Старого Ворона еще сильнее ожесточила дакоту.
   У черноногого был превосходный конь. Он словно дразнил преследователя. Но в Четанзапе разгорелся азарт охотника, у которого подстреленная дичь вдруг ускользает из рук. Он продолжал погоню, забыв и о времени, и о товарищах.
   Когда он немного опомнился, то обнаружил, что не осталось патронов. А его белый конь захромал. Взглянув на солнце, он увидел, что оно уже совершило большую часть своего пути и клонится к западу. Черный Сокол остановился посреди бесконечных однообразных холмов. В горле у него пересохло, язык прилип к небу, лоб и шея взмокли от пота. С полузакрытыми глазами Четанзапа обмяк на дрожащем от усталости коне. Он готов был убить дрозда за то, что тот напевал свою песенку.
   Хорошо, что никто его не видел таким. Он взял себя в руки и принялся рассматривать след проехавшего галопом врага. Продолжать преследование было безумием. Черноногий ушел.
   Четанзапа поехал к месту утренней остановки на берегу, где оба брата Ворона еще стерегли коней. Четанзапа сказал им, что их отец пал в бою.
   Молча выслушали братья Вороны это известие.
   Вместе с Черным Соколом они поехали к лощине, где разыгралась схватка. Сыновья подняли убитого, потому что мертвый уже не должен был более касаться земли. Они собрали оружие отца, вместе с ним завернули в одеяло и привязали на его лошадь. Покорные своей судьбе, безмолвно сидели полукругом женщины и дети черноногих.
   Черный Сокол и Шеф Де Люп внимательно оглядели прерию. Ничего подозрительного заметно не было.
   - Гром Гор вернется сюда, - заявил Четанзапа товарищам. - У нас его женщины и дети.
   - Не огорчайся из-за этого черноногого, - сказал Бобер. - Обе руки у него бездействуют. Ни родичей, ни братьев поблизости нет. Стервятники сожрут его.
   Четанзапа не ответил. Он прилег на склоне лощины. Все тоже молчали: наступающая темнота навевала мрачное настроение.
   Черный Сокол ждал молодого вождя сиксика. Он был убежден, что черноногий вернется и попытается хотя бы поговорить со своими и дать им какие-нибудь указания. Дакота заметил, что девушка Ситопанаки перебралась среди своих подальше от дакотов. Она тоже ждала, что Гром Гор вернется.
   В полночь Бобер сменил обоих Воронов, несших охрану. Молодые Вороны пришли и сели у лошади, на которой был их мертвый отец. Собаки черноногих свернулись в клубки и больше не лаяли. Плотно прижавшись друг к другу, сидели женщины и дети черноногих, которые из плена Длинных Ножей попали в плен к дакотам. Они не решались отпевать своих убитых. Но тихо звучала траурная песня братьев Воронов.
   В лунном свете Четанзапа заметил человека, который приближался к стоянке. На гребне высоты он стал отчетливо виден. Потом исчез в следующей ложбине. Наблюдатель уже знал, что это индеец. Он подтянул к себе ружье. Человек в лунном свете был на расстоянии выстрела.
   Четанзапа узнал его. Это пришел Гром Гор. Он не пытался таиться, и поэтому Четанзапа не препятствовал его приходу.
   Собаки проснулись. Они почуяли хозяина. Через группу тесно сидящих женщин и девушек словно прокатилась волна.
   Черный Сокол не шевелился. Он спокойно лежал в траве, а Гром Гор уже вступил на край лощины и остановился.
   Мужчины проснулись и смотрели на сиксика. Беспокоились лошади. Наверху, на вершине холма, Четанзапа заметил ружейный ствол, который Бобер направил на пришельца.
   Долго стоял черноногий. Когда он убедился, что враг не удостаивает его сопротивлением, он двинулся дальше. Он обошел вокруг своих женщин и детей, не поднимая на них взгляда, подошел к связанным воинам. Скрученные лассо, лежали они между костром и местом Четанзапы. Дакота едва шевелил головой, но взгляд его не упускал ни единого движения Грома Гор.
   Сиксик остановился. Правым плечом - рука была вывихнута - он подал своим какой-то знак.
   Один из мальчиков черноногих встал и подошел к своему вождю. Вождь пошевелил губами; мальчик глянул ему в лицо и что-то ответил. Черный Сокол и сам не знал, почему он ничего не предпринимает. Все его тело было напряжено в каком-то неопределенном ожидании.
   Мальчик черноногих, кажется, получил приказ. Он подполз под покрывало, где еще тлели угли, и взял уголек. Раздул его так, что он запылал жаром. Тем временем Гром Гор сел. Он сел спиной к обоим пленникам, лицом к Четанзапе. Правую руку он положил на левую и ждал. Подошел мальчик, положил пылающий уголь ему на плечо и ушел обратно к женщинам.
   Сиксик сидел будто бы не у него горели кожа и мясо. Этим он хотел сказать мужчинам, не знающим его языка, что отдает себя в плен и хочет умереть смертью воина, что пытки не страшны ему.
   - Хи-йе-хи-йе... хай-йе... - запел он.
   Право умереть достойной смертью было у него единственным, за что он еще мог бороться.
   Четанзапа смотрел на него. Еще мальчиком восьми лет, сидя у очага, он, укладывая себе на ладонь горящие щепочки, научился переносить боль. Он знал, что испытывает Гром Гор. Но ни один мускул не дрогнул в лице этого человека, чья гордость была попрана до основания.
   Четанзапа поднялся и прошел мимо пленных к лошадям.
   - Мы едем. Едем к Токей Ито, - сказал он своим товарищам. - Что нам тут еще оставаться? Тот, кого мы ждали, пришел. Черноногих мы погоним с собой. Он прикрикнул на женщин и детей, и те послушно поднялись.
   Гром Гор приготовился к выступлению. Он ждал, свяжут его дакоты или убьют. Однако Четанзапа сел на коня, а когда проезжал мимо своего противника, побежденного, но не покоренного, он кивнул, чтобы тот отправлялся с ними, и вражеский вождь двинулся позади женщин и детей.
   Черный Сокол ехал шагом позади всех. Спутники его держались справа и слева, чтобы наблюдать за пленниками и охранять их. Старший из Воронов вел под уздцы коня, который вез своего убитого хозяина. Ситопанаки не захотела расставаться с телом мальчика и, согнувшись от тяжести, несла его на спине.
   Скоро они достигли следа колонны рода Большой Медведицы, хорошо различимого в лунном свете. Он вел вверх по течению реки. Даже прошедший дождь не смог полностью уничтожить этот след. Четанзапа повел по нему друзей и пленников. То, что Токей Ито повернул на запад, было плохим признаком. Видимо, он счел невозможным пробиваться прямо на север.
   Они шли всю ночь. К восходу солнца достигли места отдыха колонны рода Медведицы. Четанзапа приказал сделать остановку, и они провели тут несколько часов. В утомляющем тепле вешнего дня люди и животные снова потащились вверх по течению бурлящей реки. На южных склонах холмов появилась первая зелень, после дождя под солнцем распустились цветы.
   Делавар подал девушке, несущей мертвого ребенка, солдатское одеяло, которое он прихватил в лагере у высоких тополей. Тельце завернули в него, и молодая вдова, которая помогала Бобру, сменила Ситопанаки. Лицо у этой женщины было приветливое и озорное. Даже теперь, когда она была печальна и измучена, на нем не изгладилось до конца смешливое выражение. За нее цеплялся маленький мальчик, должно быть сын. Чапа все чаще и чаще поглядывал на эту женщину.
   Черный Сокол и его друзья с момента выступления едва ли обменялись парой слов. Наконец Бобер, кажется, уже не мог больше сдержаться:
   - Зачем тебе столько женщин? - поинтересовался он и, поскольку Черный Сокол ничего не ответил, добавил: - Не думай, что я больше одной возьму в свою палатку. Остальных можешь взять себе. Почему ты не оставил их там, где они были?
   - Что же, им умирать с голоду? У них нет ни воинов, ни оружия.
   - Ну... если ты так считаешь, - Бобер был удивлен, он посмотрел на своего друга другими глазами.
   Наступал вечер, когда они приблизились к лагерю Токей Ито. Разведчики, должно быть, уже сообщили о приближении воинов. Внезапно появились коричневокожие мальчишки, а впереди всех оба Мальчика Медведицы. Они ехали на захваченных лошадях. Несколько волкодавов прыгали среди юных всадников. Мальчики окружили возвращавшихся, то и дело поднимая коней на дыбы. В их сопровождении воины продолжали путь вверх по течению к одной из укромных низин, где их взорам открылись палатки.
   В лучах вечернего солнца яркими красками сияли на кожаных стенках магические охранные знаки. День был теплый, жены и дочери отвязали полотнища от колышков, подняли их. Возвращающиеся воины видели внутри одеяла и шкуры, миски, горшки. Черный Сокол остановил коня у палатки жреца с изображенными на ней змеей и Птицей Гром. Вышел Хавандшита. Черный Сокол и его товарищи спрыгнули с коней, подошли к убеленному сединами жрецу. Они рассказали ему о том, что произошло, показали убитого Ворона и пленных.
   - Убитый, да будет отомщен! - рассудил старый жрец, достал свой нож и вонзил его в сердце одного из связанных черноногих; убитый повалился в траву. - Он принадлежит братьям Воронам, - бесстрастно произнес Хавандшита, - он, его скальп и его оружие. Скальп и оружие должны сопровождать Старого Ворона в места вечной охоты. Вы дадите ему их с собой.
   Жрец исполнил древний обычай кровной мести, который поддерживал нескончаемую вражду между индейскими племенами.
   Четанзапа молча протянул братьям Воронам оружие, которое принадлежало пленнику. Те взяли его и отнесли своего мертвого отца, убитого Хавандшитой сиксика и оружие к своей палатке.
   Раздались печальные звуки прощального пения по павшему Ворону, который был отомщен, но не мог быть воскрешен.
   - Мустангов и мулов Роуча и Шонки совет распределит по палаткам, - вынес Хавандшита решение о добыче как старейшина. - Живые черноногие принадлежат тебе, Четанзапа, со всем, что у них есть, и ты можешь делать с ними, что хочешь.
   - Я покажу пленных Токей Ито, - ответил Черный Сокол и взглянул при этом на палатку вождя; палатка была открыта и пуста, потому что вождь еще не вернулся из разведки. - Как только Токей Ито вернется, - закончил Четанзапа.
   Он велел неспособного сопротивляться Грома Гор и обоих еще живых связанных воинов доставить в его собственную типи, распределил женщин и детей черноногих по палаткам, в которых не хватало рабочих рук. Чапа взял себе в палатку приветливую молодую женщину. Он узнал ее имя - Насмешливая Синица. Он ни слова не возразил и против присутствия ее пятилетнего малыша. Грозовая Тучка испытующе посмотрела на новую мать, показала ей все в палатке, а для испуганного мальчугана она решила позвать гостей - своих двух товарищей Хапеду и Часке - и направилась в другой конец лагеря в типи Четанзапы.
   Там только что собрались воины победители. Черный Сокол пригласил их на ужин. Грозовая Тучка помогла Монгшонше, расстелила сплетенные из коры циновки и поставила на них миски. Монгшонша разложила мясо. Ее плечи распрямились от радости, что возвратился муж.
   Хапеда и Часке давно возвратились с пастбища, где после успешного похода Четанзапы снова паслось много лошадей и мулов. С подобающих им мест у входа в палатку мальчики наблюдали за пленными черноногими. Оба спутанные лассо мужчины и Гром Гор находились в типи. Но девушка, что несла убитого мальчика, все еще молча стояла с ним перед входом. Монгшонша вышла, чтобы помочь ей. Она дала ей широко разветвленный сук, на котором можно было укрепить одеяло, с завернутым в него телом мальчика. Таким образом он был подвешен и не касался земли. Девушка удивилась, что и чужие придерживаются знакомых ей обычаев и приглашают войти в палатку. Монгшонша знаком велела Ситопанаки сесть подальше от ее брата - Грома Гор.
   Охитика, пес соседа, вошел в палатку. Ко всеобщему удивлению он, однако, пренебрег костью, которую ему протянул. Шеф Де Люп, и, осторожно ступая, подошел к Грому Гор. Вождь не сел в палатке врага. Выпрямившись, он стоял около стенки. Охитика обнюхал его и полный ожидания залаял.
   Мужчины наблюдали за поведением животного.
   - Как будто бы он его знает! - удивился Чапа - Курчавый.
   Охитика навострил уши и отвернулся от пленника. Он вдруг стремглав выскочил из палатки и, вытянув голову, понесся прочь. Почти в тот же миг мужчины услышали издалека крик ворона, которым приветствовали возвращающихся воинов.
   Не было сомнений, что это возвращался со своим отрядом Токей Ито. Он приближался к лагерю с запада, хотя врагов искал на севере. Для этого могла быть своя причина: так же и возвращающаяся птица окольным путем летит к своему гнезду.
   Четанзапа и его друзья встретили вождя на берегу реки. Ни единого воина не было потеряно, ни у кого ни крови, ни ран.
   Медленно шел Токей Ито со своими друзьями между палатками. По дороге мужчины обменивались новостями.
   - Может быть, Четанзапа пройдет ко мне в типи и обо всем расскажет? спросил вождь.
   - Как только ты поешь.
   Мужчины на время расстались. Шеф Де Люп и Бобер остались с Черным Соколом в его жилище. Скоро опять в палатке образовался круг воинов - появились мужчины из группы Токей Ито, из союза Красных Оленей, они пришли выкурить трубку у своего предводителя - Четанзапы.
   - И что же вы делали, пока мы отбивали коней у Роуча и Шонки? - начал Четанзапа расспрашивать Чотанку. - Непохоже по вам, чтобы сражались!
   - Нет, не пришлось. Это что-то загадочное, мы так и не можем до сих пор ничего понять. Длинные Ножи из северных фортов появились, а потом вдруг снова ушли.
   Бобер насторожился.
   - Куда же они делись?
   - Они уехали на северо-восток и как будто бы направились к устью реки Желтых Камней. Мы прятались среди холмов, хотели напасть на них, но раз они пошли сами, мы дали им уйти.
   - Какая же молния ударила в голову этим койотам?
   Чотанка рассмеялся:
   - У этой молнии длинные ноги, и бегает она как антилопа.
   - Татокано! Татокано! - захлопал ладонями по коленям Бобер.
   - Татокано? Откуда это ты знаешь?
   - Это он сообщил Длинным Ножам, что мы хотим напасть на северные форты! Чапа даже подпрыгнул и рассказал всю историю с "бегством" Татокано, чем вызвал общее веселье.
   - Не зря тебя зовут Хитрым Бобром! - заключили мужчины. - Мы обошлись без кровопролитной борьбы. Мы были между двумя огнями, но Четанзапа и Чапа оба погасили. Длинные Ножи Роуча сидят с Шонкой у озера по ту сторону вскрывшейся реки, а другие уехали туда, где нами и не пахнет. Но Длинные Ножи с северных фортов, обманутые Хитрым Бобром, конечно, скоро возвратятся. Их же ведет... и говоривший споткнулся посреди фразы.
   - Кто же их ведет? - пожелал узнать Черный Сокол.
   - Он всем известен. У него рыжие волосы и желтые зубы.
   Мужчины какое-то время помолчали.
   - И вы не могли убить его?
   - Да, не могли.
   Воины дымили своими трубками.
   - Если это тот, то нам предстоит еще немало трудностей, прежде чем мы перейдем через Мини Сосе, - сказал Четанзапа.
   Бобер пошевелил пальцами ног.
   - Как далеко еще до Илистой Воды?
   - Три или четыре перехода, - ответил Четанзапа. - Так нам сказал Токей Ито. Сначала среди холмов, потом по равнине.
   - И потом через Илистую Воду, где сейчас идет лед, - продолжал Бобер. Вот посмотрите на реку Желтых Камней, не лучше это выглядит и на Мини Сосе. Может быть, лед и пройдет, пока мы туда подойдем, но вода зальет берега.
   - Ну ты-то прикажешь грести своей Насмешливой Синице, - заметил Четанзапа.
   - Да, да, так и сделай и тогда увидишь, есть от нее хоть какой-нибудь прок, - посоветовал Шеф Де Люп.
   - О, она очень полезная женщина!
   - Я рад за тебя, ты получил хорошую женщину! Но что нам делать с этими черноногими связанными воинами?
   Четанзапе было, очевидно, неприятно, что затронута эта тема. Он поднялся.
   - Я пойду к вождю, сообщу ему обо всем и выслушаю его решение, - сказал он своим гостям и вышел.
   Небо было еще светлое, пылающий диск солнца только-только исчез за поросшими травой холмами, и вечерние сумерки опускались на лощину, окутывали палатки. Из типи Хавандшиты доносились глухие тревожные звуки. Старик говорил с духами. Типи Токей Ито стояла в нескольких шагах от него. Стены были полностью опущены и не позволяли видеть, что делается внутри. Перед входом сидел Охитика и вылизывал шерсть.
   Четанзапа вошел в палатку и оказался в темноте. Он опустил за собой полог и остался стоять, пока тьма пред его глазами не рассеялась, и он отчетливо увидел вождя Токей Ито.
   Вождь стоял по другую сторону чуть теплящегося очага. Его состояние поразило Четанзапу. Не то он только что поднялся, не то собирался сесть, или он ходил взад и вперед по палатке и остановился. У него была поза человека, который с кем-то разговаривал и вдруг оборвал свою речь. У стенки палатки молча сидели Уинона и Унчида. Бурый медвежонок лежал рядом с девушкой.