Вельскопф-Генрих Лизелотта. Токей Ито (Сыновья Большой Медведицы - 3)

   Все трое переправились, и всадник из форта помог девушке слезть с коня. В его глазах было удивление и не слишком много почтения, когда он увидел перед собой девушку в длинном платье. Нервы Кэт не выдержали. Она заплакала, хотя и стыдно ей было своих слез. Точно сквозь сон, доносились до нее радостные возгласы, которыми обменивались с всадником Томас и Тэо.
   - Адам! Адам! Адамсон!
   - Томас! Тэо! - отвечал белокурый Адамс, обрадованный, но одновременно и озадаченный. - Как вас занесло сюда? Ну ладно, об этом потом. Вы, кажется, тоже поцапались с краснокожими?
   - Поцапались? - воскликнул Томас. - Да мы с этой юной дамой, кажется, единственные оставшиеся в живых от нашей колонны с оружием! Поцапались - это совсем не то слово! Разве еще хоть кто-нибудь добрался до вас?
   Тем временем из форта высыпали вольные всадники и солдаты, они обступили прибывших с расспросами. Казалось, гарнизон форта готовился выступить в поход.
   - Лейтенант Роуч здесь, - ответил Адамс близнецам, сопровождая Кэт к воротам форта. - По-моему, легкомысленный парень. Наговорил тут какой-то чепухи, Ну, откуда же вы, например, привезли эту девушку?
   - Это дочь вашего майора!
   - Ну и радость для майора! - съязвил Адамс.
   Кэт слышала все это краем уха и, к счастью, не поняла последней фразы. Ей помогли протиснуться через собравшуюся толпу, и наконец она перешагнула порог домика при дозорной башне. Она очутилась в простом помещении с бревенчатыми стенами и увидела перед собой отца.
   Майор стоял у рабочего стола, уже готовый к выходу. На нем была форменная шляпа с полями. Вне себя от такого сюрприза он смотрел на дочь в каком-то оцепенении. Кэт конечно, скорей всего бросилась бы отцу на шею, но майор выглядел сердито, недовольство было у него в лице и нетерпение. И он сказал то, что в этот момент девушке казалось совершенно неважным.
   - Кэт! Ты! Каким же образом ты сюда добралась?
   Кэт проглотила слезы и ответила, тоже без проявления чувств:
   - Отец! Ведь на фортах есть дамы - жены, дочери офицеров! Ты же мне как-то писал, что и я бы могла к тебе приехать.
   - Но не в такой момент! Ах, Кэт, какую ты сделала глупость! И ты ехала с этой колонной?
   - Да.
   - Кэт, Кэт! Что же теперь будет! Пошли! - Смит взял дочь за руку, увлек ее в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
   Девушка села на раскладную кровать, единственное, на что можно было сесть в маленьком помещении. Майор расхаживал перед дочерью взад и вперед.
   - Кэт! И как только тебе это пришло в голову! Как могла допустить тетушка Бетти! Неужели же на Рэндоле не имеют представления... - майор вдруг резко остановился. - А ведь твой жених, Энтони Роуч, здесь. Он мне ни словом не обмолвился, что ты ехала с колонной. Он же должен был знать...
   Кэт и так была бледна, теперь же она стала бледнее мела.
   - Он сам уговорил меня поехать. Неужели он ничего не сказал?
   Майор ссутулился.
   - Поговорим об этом потом, Кэт. А сейчас ложись. Меня ждет служба. - И майор вышел в свой кабинет.
   Кэт осталась одна. Поведение Роуча ее глубоко огорчило. Она попыталась прислушаться к происходящему в соседней комнате. Майор, видимо, потребовал точного и правдивого отчета о ночных событиях у Томаса и Тэо. Речь вел Томас, и майору никак не удавалось добиться от ковбоя сжатого изложения. Томас рассказывал обо всем так длинно и пространно, как будто бы сидел у лагерного костра или находился где-нибудь на фактории. Силы Кэт иссякли раньше, чем Томас закончил свой доклад. Она опустилась на постель и впала в какое-то забытье.
   Очнувшись, Кэт не сразу поняла, где находится. Она поднялась, отворила дверь в кабинет. Пусто. Девушка зашла, уселась за большой дубовый стол, посмотрела в окно. На дворе царило оживление.
   Кэт подошла к окну. Она увидела драгуна, который держал наготове рыжую кобылу отца, увидела молодого блондина, который говорил с вольными всадниками, уже готовыми к выступлению.
   Заметила она и лейтенанта Роуча.
   Волосы у него снова были прилизаны, и форма на нем сидела по всем правилам. Картавя, он отдавал приказ. Видимо, он должен был возглавить строй драгун. Девушка поняла, что отец, как и намеревался еще до ее прибытия, хочет выступить со всеми имеющимися в его распоряжении силами и перехватить индейцев, захвативших оружие.
   Стук в дверь отвлек девушку от ее размышлений.
   - Войдите, - сказала она.
   Появился Тэо. С приветливой смущенной улыбкой он поставил на стол тарелку с дымящимся гороховым супом и подошел к Кэт.
   - Вам надо поесть, маленькая мисс, чтобы набраться сил.
   - Спасибо. Большое спасибо. Суп еще слишком горяч. Скажи... мой отец выступает с отрядом, чтобы покарать индейцев?
   - Да, конечно! Теперь с ними расправятся. Охранять форт и вас остается только двенадцать человек.
   - Да, да... - рассеянно сказала она: слишком много на нее сегодня обрушилось. - Индеец! - вдруг испуганно вскрикнула она.
   - Совершенно безвредный, с христианским именем Тобиас, к тому же привязанный. Его не надо бояться. У вас стынет суп.
   Кэт послушно села за стол и помешала суп, чтобы остудить его.
   - Зачем вы привязали индейца? - полюбопытствовала она.
   - Ха, это разведчик форта. Он вернулся из разведки и не обнаружил дакотов. От него вообще никаких сведений не добьешься. Он и майору ничего не говорит. Вот он и получит палок.
   Кэт еще раз взглянула в окно. Индеец, высокий и худой, стоял согнувшись. Его руки были привязаны к небольшому столбу. Черные волосы схвачены зеленой налобной повязкой; он был в бархатных штанах, хлопчатобумажной рубашке и вышитом жилете.
   - Одежду нужно бы с него снять, - заметил Тэо, - тогда бы он лучше почувствовал удары. Но наш Адамс, которому предстоит произвести экзекуцию, не находит никакого удовольствия в исполнении роли палача.
   - Кто это - Адамс? - пожелала узнать девушка.
   - Блондин, который встретил нас у ворот. Извините, мисс, Кэт! Мне нужно идти на пост.
   Тэо удалился. Кэт отставила гороховый суп и продолжала следить за событиями во дворе.
   Как раз появился отец. Он, видимо, вел наблюдение, потому что вышел из двери дозорной башни. Быстрыми шагами он подошел к своей рыжей кобыле и сел в седло. Это послужило сигналом к выступлению. Караульный у ворот распахнул большие створки.
   И в этот момент с башни донесся свист. Кэт посмотрела на Адамса, который был на коне; он, видимо, оставался с гарнизоном из двенадцати человек. Блондин крикнул наверх на башню:
   - Эй! Джим! Что случилось?
   - К форту скачет краснокожий! - ответил тот.
   - Скачет сюда... Как ни в чем не бывало?
   - Как ни в чем не бывало. Словно в мирное время.
   - Ты уверен, что один?
   - Уверен, что один.
   Кэт увидела, что Адамс поспешил к ее отцу. Майор, сидя верхом, выслушал Адамса с видимым неудовольствием.
   ВОЛЬНЫЙ ВСАДНИК АДАМС
   - Разрешите выехать навстречу, прежде чем он подъедет к форту, - сказал Адамс коменданту.
   - Хорошо, поезжай. Это, пожалуй, избавит нас от задержки, да и молодчик не увидит, сколько нас и что мы затеваем. Ну, а если удастся что-нибудь вытянуть из него, постарайся там же на месте и прикончить. Эти проклятые дакоты чертовски хитры.
   Адамс нахмурился, услышав такой приказ, но возражать не стал, взял своего гнедого и выехал в открытые ворота. Он перешел брод и рысью поехал по долине, которая за эти два года стала ему хорошо знакома. Скоро он увидел индейца, приближавшегося легким галопом. Но вот тот пустил коня шагом. Адамс остановился и стал ждать. Он внимательно разглядывал всадника. Индеец ехал на буланом коне с темной гривой и темным хвостом. Несмотря на весенний холод, он был наполовину обнажен. За поясом у него торчал револьвер и нож. Ружье было в пестровышитом кожаном чехле, словно он выехал на прогулку. Черные волосы его были расчесаны на пробор и заплетены в косы. За налобную повязку из кожи змеи заткнуты сзади три орлиных пера. Индеец, как и все его сородичи, был худ и ростом высок. Враждебностью веяло от него, и чувство превосходства над белым человеком было написано на его лице.
   Адамс вздрогнул от неожиданности. Он узнал своего противника. Перед ним был опаснейший враг. Он боролся за свою землю, за свой народ, он мстил за убийство отца. Адамс не сомневался, что дакота и его считает соучастником Рэда Фокса.
   Индеец слез с коня. Адамс последовал его примеру. Дакота достал трубку, высек огонь и затянулся. Адамс закурил сигарету. Правда, майор был против всех задержек, но ведь майор даже и подумать не мог, что этот индеец не кто иной, как вождь пресловутой медвежьей банды. Чтобы достичь какого-нибудь успеха, тут уж нужны спокойствие и выдержка. Адамс молчал. Приехал индеец, ему и принадлежит первое слово.
   - Я приветствую белого человека! - начал вождь. - Я приехал, чтобы спросить, почему белые люди селятся здесь, на земле дакотов, и везут сюда оружие убивать нас.
   - Вот проклятый вопрос! Что же тебе сказать? - Адамс провел рукой по своей шевелюре. - Да, мы селимся тут. На родине не нашлось места для нас, горемык. Мы бедствовали и голодали. И вот мы сели на большой корабль и приехали в свободную страну - Америку. Мы думали, что найдем здесь лучшую долю.
   Дакота курил. Выражение лицо его оставалось безразличным.
   - Вы не давали нам земли, почему же хотите завладеть нашей?
   - Потому что вы не умеете пользоваться своей землей, - тут Адамс, сын фермера, оказался в своей стихии. - Что делаете вы с вашими прериями и лесами? Ничего. Вы охотитесь и, может быть, выращиваете немного маиса, там, где он может расти, или собираете рис, где вам его вырастил господь бог. А все остальное у вас, как и встарь, в дикости и запустении. Но так не может продолжаться. Человек должен взяться за плуг и вспахать землю.
   Вождь опустил глаза:
   - Ты это делаешь?
   Молодой человек покраснел.
   - Я расстался с землей, - сказал он.
   - Кто же тебя прогнал?
   - Земельная компания... это вроде Меховой, которая тебе известна. Они только обманывают маленького человека.
   - Откуда берутся эти компании? Это тоже бедняки, которым дома было нечего есть?
   - Нет. И ты это отлично знаешь. Ведь ты же прожил среди нас много лет. Компании состоят из богатых людей, которые складывают вместе свои деньги и принимаются пожирать нас, как акулы мелкую рыбешку.
   - И это справедливо?
   - Нет. Но что ты с ним поделаешь? Вот я и хочу найти золото, чтобы заплатить за землю. - Эти слова вылетели у Адамса непроизвольно, он тотчас раскаялся в них, но поздно.
   Лицо дакоты исказила ненависть.
   - Золотоискатели и грабители!
   Он потушил трубку, выколотил ее, спрятал и сел на коня.
   Без лишних слов сел на коня и Адамс: он понимал, что ни объяснения, ни извинения уже не помогут.
   - Я хочу говорить с майором Смитом, - холодно и гордо произнес дакота. - Я сообщу ему кое-что о его колонне.
   - Ты, вождь, хочешь вступить со Смитом в переговоры?
   - Я хочу говорить с майором Смитом.
   - Даешь слово, что будешь один и не используешь переговоры для нападения?
   - Можете быть уверены.
   - Тогда едем.
   - Ты обещаешь, что я свободно приду и уйду?
   - Да.
   Адамс знал, что слову свободного индейца можно верить, но и самому нужно держать обещание. Он повернул коня и поехал впереди индейца к форту. Они перешли брод. Ворота были распахнуты. Когда оба въехали, караульный не мог решить, оставить их открытыми или закрыть. Прикинув и так, и этак, он прикрыл ворота наполовину.
   Адамс спрыгнул с коня и поспешил к коменданту с докладом. Майор стоял у своей рыжей кобылы. Едва молодой человек раскрыл рот, он перебил его:
   - Адамс, почему ты так долго провозился с этим краснокожим? Ты никак не можешь понять, что такое приказ! Деревенщина ты, а не солдат! И притащил сюда, в расположение, дакоту, не завязав ему глаз! Чтобы он все у нас тут высмотрел?!
   Адамса это не смутило.
   - Но, майор, ему уже два года, как здесь все известно, поэтому незачем завязывать глаза. Вы будете с ним говорить или проводить его обратно?
   В разговор вмешался лейтенант Роуч.
   - Кто этот краснокожий бандит? - спросил он вполголоса. - А конь у него великолепный! Мне кажется, будто я его где-то видел! Адамс, ты должен все-таки знать, кого к нам притащил.
   Пока шел разговор, индеец сидел на коне словно изваяние. Обступившие его любопытные солдаты держались на почтительном расстоянии.
   Адамс испытывал глубокую неприязнь к лейтенанту Роучу, хотя впервые встретился с ним.
   - Разумеется, мне известно, кого я доставил на форт, - резко и недружелюбно ответил он.
   - Ну, кого же?..
   - Вождя рода Медведицы.
   Смит и Роуч невольно вздрогнули, как и окружавшие их солдаты: среди них был вражеский предводитель!
   - Адамс! - вскрикнул Смит. - Этот краснокожий бандит убил уже немало наших людей, а сегодня ночью напал на нашу колонну!
   - Совершенно верно, майор. Он хочет говорить с вами. Я думаю, он хочет вступить в переговоры.
   - Не ждал я от тебя, Адамс, такой непростительной глупости! Что значит переговоры?.. Этот негодяй не только убивал из-за угла, он еще и захватил наше оружие, уничтожил охрану... - Смит повернулся к индейцу. - Дакота! Ты напал на нашу колонну, ты поубивал наших офицеров и солдат. Для нас ты - разбойник и убийца. По нашим законам таких вешают!
   Адамс исподлобья смотрел на майора. Что же это? Майору следовало бы получше знать характер индейцев, их взгляды. Для дакоты слово мужчины есть слово мужчины! Повешение для индейца страшный позор, и говорить такое военному вождю - значит нанести ему глубокую обиду, привести его в ярость.
   Глаза дакоты сверкнули.
   - Майор Смит! Я приехал открыто. Ваш воин проводил меня сюда. И я покину форт так же свободно, как и пришел, или ты обманщик, а не мужчина!
   Смит покраснел от гнева.
   - Краснокожая собака! Ты не достоин того, чтобы на тебя распространялось понятие офицерской чести! Не перед тобой, а перед своей совестью я буду держать ответ. Если Адамс обещал тебе неприкосновенность... Адамс, ты сделал это?
   - Разумеется, да, - решительно ответил тот.
   - Тогда, краснокожий, иди. Я не выношу лжи и обмана. Иди... Но едва нога твоя ступит за ворота, слово теряет силу.
   Вождь огляделся, как бы что-то прикидывая.
   - Хорошо, - сказал он. - Пусть будет так. Я свободно покину ваш форт. Едва нога моя ступит за ворота, делайте что хотите, Можете попытаться убить меня. Я сказал, хау!
   Окружающие одобрили решение, принятое комендантом. По их мнению, это был смертельный приговор для индейца, только вместо веревки он выбрал пулю. Адамс повернулся к коменданту.
   - Майор, - сказал он, - по-вашему, я совершил ошибку, но то, что должно произойти здесь, это - убийство.
   - Молчать! Краснокожий не мальчик, он сам знает, чего хочет. Он выбрал! Баста!
   Адамс взглянул на индейца. На лице вождя промелькнула едва заметная усмешка. Взгляды дакоты и белокурого парня на мгновение встретились, и индеец почти незаметно шевельнул веком, как бы говоря: "Предоставь это дело мне". Адамс отошел в сторону. В этот момент раздалось два выстрела. Адамс оглянулся. Он увидел в руке майора еще дымящийся револьвер. В нескольких метрах от него стоял Роуч. Рука лейтенанта была в крови, револьвер валялся на земле.
   - Я предотвратил нарушение слова, - сказал седовласый майор. - Лейтенант Роуч, вы же знали, что индейцу гарантирована неприкосновенность до порога!
   Послышались нелестные для лейтенанта возгласы. Теперь Адамсу стало ясно, что случилось. Вероломный Роуч хотел выстрелить в индейца. Майор выстрелом выбил из его руки револьвер. Адамса это порадовало. Майор оказался человеком слова.
   Смит приказал открыть ворота. Караульный медленно распахнул обе створки. Солдаты и вольные всадники расположились по обе стороны ворот. Некоторые вскочили на коней и выехали за ворота, чтобы отрезать путь индейцу. Несколько человек разместились у бойниц палисада, причем сделали это с неохотой, только по особому приказу майора: они не надеялись, что, находясь там, смогут принять участие в предстоящей пальбе.
   Вождь тоже готовился, правда, никто ничего не мог понять в этих приготовлениях. Ружье в кожаном чехле он пытался привязать к волосяной петле, накинутой на шею животного. Жеребец, казалось, не соглашался со своим хозяином. Он дергал головой, танцевал на месте, бил неподкованным копытом и даже пытался укусить ружье. Повод рванул его морду назад. Буланый взвился на дыбы, дал свечку... Словом, всадник и животное представляли собой зрелище, которое заставило забиться сильнее сердце каждого наездника. Конь прижал уши и скосил глаза так, что засверкали белки. Все это не сулило ничего хорошего.
   Криками "хо", "хе", "черт возьми" сопровождали мужчины это волнующее представление. Все они были хорошими наездниками, многие из них были ковбоями. Они знали толк в объездке диких коней. Спортивный интерес и естественное чувство товарищества пробудилось в них, когда они увидели искусство вождя. Без стремян, держась одними шенкелями, сидел он на коне, который вставал на дыбы, лягался и, как лютый тигр, щелкал зубами. Наконец Буланый свалился и принялся кататься по земле у самых ворот. Вождь вовремя спрыгнул. Весь напружинившись, он ждал момента, когда жеребец, которому мешало привязанное на шее ружье, снова встанет на ноги. И вот упрямый дьявол поднялся. В тот же миг всадник снова был на его спине.
   Солдаты и вольные всадники подумали, что вот теперь-то индеец и попытается проскочить в ворота, и приготовились. Но мустанг бросился назад, внутрь двора. Там выхода не было. Он принялся скакать вокруг башни и блокгаузов. Казалось, всадник утратил над ним власть. Буланый рвался наружу, и никто не сомневался, что он попытается выскочить через открытые ворота. Вольные всадники, что были верхами за воротами, сомкнулись в плотную цепь. У Адамса, как и у всех, возникла мысль, что весь этот спектакль с непокорным конем и борющимся всадником только уловка, которая должна способствовать индейцу на полном галопе проскочить за ворота.
   Мужчины уже вскинули ружья, их пальцы легли на спусковые крючки, как вдруг сверху, с башни, раздался непонятный вопль. Удивление? Испуг? Ликование? Или предостережение? Должно быть, что-то случилось на заднем дворе. Топот смолк.
   Дозорные у палисада, которым была видна задняя часть двора, громко вскрикнули, и одновременно снова послышался бешеный топот. Показался Буланый, но... без всадника.
   Жеребец как вихрь пронесся в ворота, пробив цепь всадников. Те тотчас повернули коней и бросились за ним в погоню, раскручивая на скаку лассо. Но никакое лассо уже не могло настичь коня. Мустанг играл со своими преследователями, дразнил их, то останавливаясь, то снова пускаясь вскачь.
   - Ослы! - прокаркал кто-то. Адамс обернулся и увидел позади себя близнецов Томаса и Тэо.
   С башни снова раздался крик. За ним - выстрел и опять крик. Джим высунулся со своей площадки, точно хотел броситься вниз.
   - Смотрите! Смотрите! - кричал он. - Индеец в воде! Удрал через палисад!
   Солдаты и вольные всадники, которые еще оставались во дворе, взревели. Караульные у палисада уже сыпали по реке залп за залпом. Адамс бросился по лестнице на вышку к Джиму.
   - Эй! - крикнул он - Что же тут произошло? Как краснокожему удалось перемахнуть через палисад?
   Джим, продолжая стрелять по реке, отрывисто отвечал:
   - Краснокожая бестия! Ну можно ли было подумать! На заднем дворе свалился со своего коня... Ну, думаю, свернул себе шею, и кричу, чтобы ловили коня... Краснокожий лежал словно мертвый... И вдруг вскочил... разбегается и прыгает на палисад... как пума... Хватается руками за острия... взлетает над ними... Я еще не могу стрелять, не могу из-за майора, с его дурацкой идеей... А краснокожий с палисада - в воду... Повезло ему, что вода подошла сейчас под самый палисад... Я выстрелил...
   - Не попал?!
   - Как же я мог попасть, дружище, если этот хитрюга за палисадом? Отсюда не попадешь. Кривого ружья еще не изобрели!
   Адамс посмотрел на реку. Вода в ней в это время года была безумно холодна. Даже дакота недолго выдержит в ней: сердце откажет. Ему придется выйти на берег, и это будет решающий момент. Далеко ли он успел уплыть? Этого никто не знает. Индейцы прекрасно плавают и ныряют. Адамс видел, что небольшой участок берега оцеплен, надо бы установить наблюдение и ниже по течению и выше. Но у Адамса не было желания давать майору советы по этой части.
   Ну и хорошо, что краснокожий бежал! Адамс считал это справедливым. Да, Адамсу самому нужно было опасаться дакоту, но он привел его на форт и чувствовал бы себя виноватым, если бы индеец за доверие к слову белого человека заплатил жизнью.
   - Краснокожий нас неплохо одурачил и поделом! - высказал Адамс Джиму свое заключение и пошел вниз.
   Лестница сторожевой башни вела не только во двор, здесь была еще дверь в кабинет коменданта. Когда Адамс отворил ее, он увидел у окна дочь майора. "Хорошая девушка, - подумал он. - Если бы она только знала, как смешна в этом длинном платье здесь, в прерии!" Он не собирался задерживаться, но Кэт заговорила с ним.
   - Краснокожий удрал от нас и его лошадь - тоже, - коротко объяснил Адамс.
   - Это просто непостижимо! Неужели краснокожие способны на большее, чем мы?
   - Да, бывает и так.
   - Мне недавно случилось говорить с генералом Бентином, - продолжала девушка, и Адамсу показалось, что ей хочется произвести на него впечатление таким знакомством. - Он назвал сиу лучшими воинами на свете.
   - Вполне вероятно. И генералу, возможно, еще представится случай испытать это на себе. Я слышал, что он будет участвовать в операциях против сиу-дакотов.
   - Да, он должен командовать отрядом.
   - Разумеется, командовать. Я вовсе не имел в виду, что он будет сам сражаться. Впрочем, в прерии трудно предугадать, в какое попадешь положение, и, чего доброго, еще очутишься, как некая юная дама в длинном платье среди краснокожих охотников за скальпами.
   Кэт попыталась улыбнуться:
   - Вам не нравится мое платье? Мне оно тоже не нравится. Но надо было провести тетушку Бетти. Если бы только она догадалась, что я собираюсь ехать с колонной на форт!.. Поэтому-то я и не смогла надеть костюм для верховой езды, вот и сижу здесь в длинном платье.
   - Да, вы положительно безрассудны. Ваша тетушка несомненно благоразумнее, - подтвердил Адамс; только этого ему еще недоставало - развлекать избалованную молодую особу.
   Кэт вопрошающе глянула на него:
   - Я вижу, что задерживаю вас, но на один вопрос вы мне все же ответьте. Вы сказали "в длинном платье среди краснокожих охотников за скальпами". Индейцы снимают скальпы и с женщин?
   Адамс заколебался. Надо ли говорить правду? Конечно, правду, всю правду! Он был как раз подготовлен к этому.
   - Краснокожие не снимают скальпов ни с женщин, ни с детей. Они могут убить вас, если потребуется, но за свой скальп вы можете быть спокойны. И, между прочим, это безболезненная процедура, потому что скальпы снимают только с мертвых. А если вам захочется увидеть скальпы, то попросите вашего отца показать их. Он собирает скальпы и платит за них хорошие деньги.
   Кэт так и подскочила.
   - Кто вы такой?
   - Меня зовут Адамс.
   Девушка не находила слов.
   - Адамс... это неправда. Мой отец христианин.
   - "Отцы пилигримы" тоже были христиане, а ведь это их заслуга - премии за скальпы. Индейцы снимают скальпы только с мужчин, и это их слава. Мы же скальпируем всех подряд ради денег. Не по обязанности, нет, так, из прихоти. Вот ваш отец, он ненавидит краснокожих. Он говорит, они убили его мать. Это было четырнадцать лет назад, в 1862 году, во время резни дакотов в Миннесоте. Он недостаточно еще им отомстил. Поэтому он ведет счет скальпам, которые ему приносят. Ну вот, вам теперь известно и это. Приятного аппетита! Доедайте ваш суп!
   Адамс покинул помещение, все-таки поклонившись на прощание. В конце концов девушка не виновата, что она столь наивна, так уж ее воспитали.
   Тем временем снова протрубили сбор. Солдаты и сольные всадники собрались на дворе. Майор готовился осуществить намеченную акцию: выступить всеми силами в погоню за грабителями. Но драгоценное время было упущено. Значительную задержку вызвало прибытие Томаса, Тэо и Кэт. Потом молодой вождь своей дерзкой выходкой надолго задержал отряд.
   Адамс, как ему и было поручено, остался с двенадцатью воинами в форту. Про лейтенанта Роуча не было сказано ни слова. Сам черт не знал, куда он задевался. Адамс подозревал, что Роуч забрался в спальню коменданта и, пока разворачивались события, отлеживался в мягкой постели.
   Когда отряд под командованием майора исчез среди холмов на другой стороне реки, Адамс совершил обход форта. Он распределил дозорных и бойниц палисада, послал замену Джиму на вышку и велел Томасу и Тэо сварить на костре большой котел супа. Наведя порядок и осмотрев форт, он подошел к близнецам. Они уже наполнили котел водой и приготовили дрова.
   - Без мяса? - недовольно спросил Томас.
   - Есть же солонина, - ответил Адамс.
   - Нас бы больше вдохновила сочная бизонья грудинка!
   - Вам придется позаботиться о ней самим, как только появятся бизоны. Да вот только их не видно уже много недель, даже месяцев. Из-за этой железной дороги разбегаются все стада.
   Адамс сунул в рот трубку и погрузился в молчание. Никому из троих не хотелось начинать разговора о том, что их волновало гораздо больше, чем пребывание на этом форту.
   - Ну, хватает у тебя теперь денег? - наконец напрямик спросил Томас.
   - Нет, - уставившись в землю, произнес Адамс.
   - Но ведь потом будет поздно, и твоему отцу придется расстаться с фермой.
   - Я знаю. Это он прислал вас сюда?
   - Нет, мы сами решили поехать. Нет сил больше на все это смотреть. Мы повстречали Рэда Фокса, он-то и сказал нам, что ты тут застрял.