Страница:
— Весьма неприятный опыт, — мягко заметил Глауен.
— Но только поначалу. Откупоривая вторую бутылку, я уже снова могла удивляться жизни. Однако теперь я полностью держу себя в руках, и больше не верю ни одному слову красивых молодых людей, к разряду которых, кстати говоря, относитесь и вы. Я вас всех вижу насквозь. Все вы просто являетесь классом примитивных тупых животных, повсюду источающих похоть и гордящихся превосходством своих гениталий. Знаете, некоторые из живущих не переносят змей, некоторые пауков, я же презираю молодых людей вроде вас.
Глауен поднялся.
— Я хотел очень многое сказать вам мисс Шуп. Однако вижу, ничто из сказанного мной не будет вам интересно. Поэтому прощайте.
Мисс Шуп ничего не ответила.
Глауен покинул зал и спустился на лифте на первый этаж, где подошел к полке с игрушечными винтовочками. К нему тут же подскочил Малш.
— Ну, как дела?
— Замечательно, — пробурчал Глауен. — Эта мисс Шуп — удивительная женщина.
— Да уж, воистину. Однако я вижу, вас все же заинтересовали винтовочки. Продать вам парочку?
— А, давайте, одну, — махнул рукой Глауен. — Авось пригодится.
— Вот увидите, вы получите колоссальное удовольствие, — от всего сердца заверил его Малш. — Они все очень разные.
— Я хотел бы просто сделать один маленький подарок своему другу, поэтому попросил бы вас отправить их прямо отсюда.
— Нет проблем, вам только придется дополнительно заплатить за пересылку.
— Я согласен.
Малш красиво упаковал винтовочку.
— А девочкам на чай?
Глауен заплатил в кассу и дал девочкам на чай.
— Адрес, — любезно пропищала рассыльная.
— Мелвишу Киблесу. Адрес есть у вас в компьютере.
Девушка потыкала в клавиши компьютера. Из аппарата вылезла клейкая ленточка, которую она тут же наклеила на посылку.
— Знаете что, я передумал, — вдруг сказал Глауен. — Пожалуй, я лучше доставлю ее сам.
— Как вам будет угодно, сэр.
Глауен взял пакетик и покинул владения мисс Шуп. Выйдя на улицу, он тут же прочитал наклейку:
— Представить не могу, куда она запропастилась, — пожаловался Пири Тамм. — Отсутствие новостей иногда бывает хорошей новостью, но иногда и очень плохой.
— Согласен. Но что гораздо хуже, у меня сейчас нет ни времени, ни возможности искать ее. Обстоятельства диктуют мне совершенно иное, я вынужден немедленно покинуть Старую Землю.
— Мне же остается только ждать, — печально подытожил Пири Тамм.
— Кто-то всегда должен быть дома, — попытался ободрить его Глауен. — И если Уэйнесс позвонит, передайте ей, что я покинул Старую Землю, но поднялся еще на одну ступеньку лестницы. И еще передайте, что я вернусь сразу же, как только смогу.
Молодой Клаттук ступил на борт Мадель Азенур, судна, которое должно было доставить его в пункт пересадки на Аспидиски IV, находившийся в самом начале сектора Арго Навис. Там Глауен должен был пересесть на местный рейс, следовавший в Мерсей, располагавшийся в мире Энтони Прингла. Уже оттуда, другим местным рейсом через Джингл, ему нужно было попасть в самые отдаленные части Сферы Гаеан, чтобы оказаться, наконец, в городке Танджери, на Найоне, рядом с желто-белым солнцем Фарисс.
Время на борту Мадель Азенур протекало приятно и легко; делать было нечего, только есть, спать, смотреть на мелькавшие за бортом звезды и наслаждаться внезапно выпавшим на долю отдыхом. С самого начала пути Глауен стал внимательно изучать всех пассажиров, опасаясь, что здесь же может находиться и его противник. Однако, в конце концов, убедился, что молодой человек, так бессовестно надувший мисс Шуп, вероятно, выбрал другой рейс.
В справочнике необитаемых миров Глауен прочел, что планета Найон открыта очень давно, еще во времена первых космических экспедиций. Но поток людей, как обычно направившихся туда поначалу, скоро иссяк, также как и во все отдаленные окраины Джингла, таким образом, оставив Найон на тысячи лет практически полностью пустынным.
Если верить справочнику, Найон являлся планетой среднего размера; диаметр его равнялся тринадцати тысячам миль, поверхностная гравитация составляла одну целую, три сотых от нормальной земной, продолжительность суток — тридцать семь целых двадцать шесть сотых часа. Найон окружало множество сателлитов. Климат в целом мягкий, но топография крайне многообразна, обитаемые площади разделены пустынями, скалистыми плато, волшебными дивными лесами и так называемыми водяными лугами. Эти луга являлись некой суспензией, истекающей из лесов и цветочных полей, некогда бывших озерами и морями, а теперь известными под названием — польд.
Фауна, представленная в основном насекомыми, ничего особенного не представляла.
Справочник утверждал:
«Дабы понять все сложности жизни на Найоне, необходимо в первую очередь знать, что такое польд. Существуют сотни типов польдов, которые все, в свою очередь, делятся на два вида — на сухие, возникшие из переносимых ветром и страмбовавшихся споров растений, и на влажные, основу которых составляют древние моря и озера. Все остальные подварианты польдов основаны на смешении предыдущих, разнице в возрасте, результате деятельности морфатических агентов и тысячи прочих таинственных процессов. Польды уникальны; из них состоит почва, и из них варят даже пиво. Содержимое польдов, как правило, съедобно, хотя и далеко не всегда; некоторые из их составляющих ядовиты, наркотичны, галюциногенны или просто невкусны. Самыми опытными специалистами по польдам являются джангрилы. Они создали на этих польдах целое весьма сложное общество. Другие обитатели Найона не настолько изобретательны и используют польды лишь как хлеб, пудинг или заменитель мяса. Вкус польда также зависит от множества факторов; иногда он совершенно нейтральный, иногда чуть отдает орехом, а иногда похож на молодой сыр.
Благодаря наличию доступных в любое время польдов голод на Найоне неведом никому. Однако по многим причинам население планеты остается очень незначительным.
Здесь следует сразу же предупредить всех туристов. Посетителям Найона трудно избежать столкновения с польдом, где бы они ни находились — в изысканном ресторане или в убогой хижине. И все лишь по той простой причине, что польдов много повсюду, и готовить из них еду очень просто.
Но здесь следует всех туристов предупредить еще и вот о чем. В связи с тем, что польдов много и они легко доступны, даже в лучших отелях блюда из них готовятся на скорую руку и как попало. Чем проще — тем лучше, таков девиз танджерийского общества. Будьте к этому готовы, и держите в узде свои эмоции! Люди Танджери обычно со всем легко соглашаются, хотя несколько плутоваты и себе на уме. Социальный статус там крайне важен, однако зависит от условий и нюансов, совершенно непонятных туристам и посторонним на планете людям. В общих очень грубых чертах можно сказать, что статус на планете зависит от способности избегать личного труда и находить кого-либо другого для исполнения любой работы. Так, например, не удивляйтесь, если в каком-нибудь ресторанчике Малли хозяин долго будет пытаться дать указания хотя бы одному из трех официантов, а те будут с презрением отворачиваться от него до тех пор, пока хозяин не раскричится и не устроит настоящий скандал. На Найоне выполнить какое-либо указание или просьбу сразу, означает навсегда потерять свое лицо. В конце концов, какой-нибудь из официантов примет заказ, но выполнять его будут долго, поскольку на кухне происходит та же самая история. Официант же все это время будет просто стоять в сторонке со стиснутыми за спиной руками, проклиная себя за слабость, вынудившую его принять заказ, за унижение перед другими официантами и поварами.
Здесь следует сделать еще одно, даже более необходимое нежели все предыдущие предупреждения. Танджери — единственный космополитический центр Найона; все остальные населенные пункты планеты живут по исключительно местным установлениям, которые многим туристам могут показаться странными, неприятными, а порой даже и опасными, если они по недальновидности вдруг вздумают заставлять кого-либо из местного населения подчиняться своим представлениям. Человеческая жизнь на Найоне, а особенно жизнь пришельцев из других миров, не считается священной. Поэтому туристов там просят не пускаться в одиночные экспедиции без проводников из местного населения. Многие из туристов, проигнорировавшие это предупреждение, уже поплатились жизнью.
Теперь немного истории. Первые обитатели Танджери состояли из общества биологов, стремившихся создать посредством множества генетических манипуляций суперрасы. Потомки этих так называемых сверхчеловеков выжили в лесах Великого Тангтинга, где просто превратились в хищников и монстров с кровожадным разумом и чудовищными привычками».
Далее справочник сообщал:
«В настоящее время эти хищники вдруг оказались в центре внимания приезжающих, в результате чего возникшая было опасность их полного исчезновения ушла в прошлое. По лесам Тангтинга под стеклянным колпаком проложена дорога длиной в двадцать миль. По ней в полной безопасности постоянно разъезжают переполненные туристами шарабаны, в то время как монструозные сверхчеловеки визжат, стучат по стеклу и к вящему удовольствию путешествующих устраивают античные приапические игрища.
Что касается других народностей Найона, живущих в отдаленных частях планеты, все они, как правило, продолжают следовать своим прежним установлениям, совершенно непонятным для попадающих туда туристов, что, впрочем, не мешает приезжим глазеть на все вокруг и выменивать всевозможные сакральные амулеты и прочие поделки. В результате многие народности стали относиться к многочисленным назойливым посетителям весьма озлобленно. Особенной опасностью в этом отношении отличаются район горнорабочих в Эладре, где выбит прямо в скале таинственный и весьма утонченный город. А также люди-тени, которые во время полнолуний превращаются в настоящих убийц. Впрочем, следует очень остерегаться и джангрилов, научившихся превращать польды в некие таинственные субстанции, обладающие непредсказуемыми психотропными эффектами. На протяжении многих столетий джангрилы создавали подчиненную касту на основе похищенных из других миров пришельцев и туристов. Они накачивали их извлеченными из польдов наркотиками. Все это создало крайне отрицательную репутацию и им и планете. Несмотря на их внешне дружелюбную манеру поведения, к ним все вокруг относятся с подозрением и туристов просят никогда не подходить в одиночку к поселениям джангрилов. Зафиксировано немало случаев, когда наивные туристы принимали из рук ласково улыбавшихся джангрилов дары их гостеприимства, на самом деле оказывающиеся чудовищными наркотиками, привычка к которым возникает мгновенно, достать же их можно только из их рук.
Но существуют на Найоне и совершенно безвредные народности. Наиболее известными из них является клан бродяг джестерсов. Они разгуливают по всей планете в нарядно расписанных караванах, ставя всевозможные танцы, фарсы и бурлески, устраивая музыкальные фестивали, распевая комические баллады и арии из оперетт, и вообще веселясь, как их душа пожелает».
В конце справочника предлагалось некое резюме, говорившее о том, что, несмотря на уникальный интерес для туристов мира Найон, в нем отсутствует большей частью элементарный комфорт. Поэтому туристы должны быть заранее готовыми к этому и принять все неудобства и странности страны, как неизбежность. Сам Танджери, главный порт планеты и основное средоточие туризма, представляет собой небольшой городок, жизнь в котором регулируется общими законами Сферы Гаеан. Вся же остальная местность стандартному праву не подчиняется».
Вот какую информацию о месте своего назначения почерпнул в пути Глауен.
Вскоре Мадель Азенур совершил посадку на Аспидиски IV, и снова, казалось, вовремя. Однако на этом первом и самом важном пункте пересадки удача, так неизменно сопутствовавшая Глауену в Таммеоле, вдруг изменила ему. Только два дня спустя он чудом умудрился сесть на грузовое судно, идущее в Мерсей. Там нашему путешественнику повезло больше, и он сразу же пересел на Пилот Арго, который помчал отважного сотрудника ИПКЦ через Джингл, район то ярких, то туманных звезд, газовых шаров, далеких сфероидов, состоящих из нейтронных металлов, планет-сирот и сирот-лун, в самую дальнюю часть сектора, прямо до Танджери.
Космопорт Танджери занимал узкую полоску земли на краю низкого плато. Город находился неподалеку. В центре города виднелось небольшое озеро.
Глауен прошел таможенный контроль, включавший в себя дозу универсального профилактического средства, противогрибковую обработку и дозу антидота, для преодоления первого столкновения с ядовитыми местными разновидностями протеина. Наряду с этим его самого и его багаж чрезвычайно тщательно обыскали, и тут же изъяли миниатюрную винтовку.
— Оружие такого рода на Найоне запрещено, — любезно сообщили ему. — На планете слишком много ситуаций, позволяющих пустить его в ход.
— В таком случае, наоборот, вы должны были бы оставить мне его для самообороны, — удивился Глауен.
Однако сия вполне, казалось бы, разумная просьба молодого человека осталась без всякого удовлетворения.
— Оружие изымается на все время вашего пребывания здесь, — таков оказался ответ.
Оставив игрушку в терминале, Глауен вышел на яркий свет солнца Фарисс. Малиново-синее небо без единого облачка казалось чудовищно огромным. Глауен пошел прямо по краю огражденного перилами плато, по пути рассматривая находящийся в отдалении город. Танджери оказался городком вполне человеческого масштаба, круглое озеро делило его на две части. К западу находился Старый город или город Абориген, представлявший собой скопление небольших белых куполов и невысоких шпилей, почти полностью закрывавшихся мощными купами деревьев, росших там повсюду. Деревья, как показалось Глауену, имели в высоту более двухсот футов; их корявые черные стволы расходились в тяжелые ветви, усеянные непонятными круглыми, имеющими около десяти футов в диаметре, плодами.
Через лежащий же к востоку от озера Новый город пролегала прямая словно стрела главная улица, пересеченная в нескольких местах более мелкими авенидами. На главной улице располагалась большая часть всевозможных гостиниц и туристических служб. Этот район назывался Маль. От авенид в разные стороны разбегались еще более мелкие улочки и аллейки, становившиеся по своему удалению от озера все уже и уже. Там гнездились маленькие глинобитные домишки, явно сделанные вручную. Во всей окружающей застройке Глауен не заметил ни острых, ни прямых углов, из-за чего городке казался весьма органичным самообразованием и на первый взгляд производил приятное впечатление. Большая часть домов не превышала трех этажей, хотя некоторые гостиницы, расположенные на главном проспекте имели и более пяти этажей.
Глауен на мгновение оторвался от созерцания города и тут же наткнулся на небольшое здание, имевшее вывеску: «Информация для туристов». Молодой Клаттук, долго не раздумывая, вошел туда и оказался прямо в помещении с креслами, длинным столом и кипой брошюр. За столом сидели две молодые женщины, одетые в белые платья без рукавов, на ногах у них виднелись вполне изящные сандалии. Обе нежными чертами своих бледных лиц, ореховыми кудрями и миниатюрной грудью, показались пришедшему весьма прелестными существами. У обеих виднелись в волосах ленточки, у левой — розовая, а у правой — голубая. Девушки посмотрели на Глауена с выражением вежливого любопытства, после чего голубая ленточка учтиво спросила:
— Чем мы можем вам служить, сэр?
— Во-первых, мне нужна гостиница, — ответил Глауен. — Не могли ли бы вы порекомендовать мне что-либо поприличнее и, если это возможно, сразу же забронировать номер.
— Разумеется, это просто входит в наши обязанности, — рассмеялись сразу обе девушки так, словно им довелось услышать очень хорошую шутку.
— В Танджери двадцать гостиниц, — сразу же начала розовая. — Шесть из них первого класса, пять — второго, а об остальных и говорить не стоит. Есть еще несколько молодежных хостелов.
— Однако прежде чем что-либо посоветовать вам, мы хотели бы узнать ваши предпочтения, — добавила голубая ленточка. — Какую именно категорию из перечисленных предпочитаете вы?
— Естественно — первую, — не задумываясь ответил Глауен. — Вопрос заключается только в том, смогу ли я оплатить ее услуги.
Голубая ленточка протянула ему в ответ на это лист бумаги.
— Здесь список гостиниц первого класса и их расценки.
Глауен бегло просмотрел список.
— Ничего пугающего я здесь не вижу. Которая же из них поприличнее?
Девушки снова обменялись понимающими улыбками.
— Это вопрос трудный, — ответила голубая ленточка. — А вот что касается того, какая из них хуже всех, лучше всего известно уже отбывающим туристам.
— Хм, в таком случае, поставим вопрос иначе, — озадаченно пробурчал Глауен. — Которая из них вызывает меньше всего нареканий?
Розовая и голубая ленточки зашушукались.
— Может быть, «Кансаспара», — осторожно предложила разовая.
— Мне тоже так кажется, — поддержала ее голубая. — Но к несчастью за последние три дня прибыло уже три судна, и ни одно из них пока еще не отправилось обратно. Поэтому «Кансаспара» вся занята.
— Вот какое несчастье, — вздохнула розовая. — В результате можем предложить вам только «Аркаду».
— Это вполне неплохая гостиница, — согласилась голубая.
Глауен перевел взгляд с одной девушки на другую и подумал, что они, конечно же, обе хороши, но обе как-то странно исполняют свои обязанности.
— У меня здесь есть одно важное дело, которое мне необходимо закончить как можно скорее, так что давайте мне любой из имеющихся свободный номер.
— «Супербо» и «Воин Хацев» примерно одинаковы, — заявила на это розовая ленточка. — Или у вас есть какие-нибудь другие предпочтения?
— В общем-то, нет, однако «Супербо» звучит несколько более мирно, чем «Воин Хацев».
— Вы мудрый человек, — сразу же откликнулась голубая ленточка. — И вы явно что-то уже слышали о Хаце, я права?
— Боюсь, что нет, но на данный момент…
— О, Хацы — это почти уже совсем вымершее племя. Осталось всего несколько экземпляров, и все они в Кру Кликсе. Однако они уже более не плавают на своих лодках пустынь под парусами. В былые же дни они захватывали туристов в плен и заставляли их драться на дуэли.
— Но все это давно в прошлом, — дернула хорошим плечиком голубая ленточка. — Все минуло, и лагеря под луной, и музыка, и танцы, и необъяснимая честь Хацев.
— Все это весьма экзотично, однако, вряд ли это могло способствовать наплыву туристов.
Розовая и голубая ленточки снова рассмеялись.
— Отнюдь нет. Туристы могли и не драться на дуэли. В этих случаях воины начинали издеваться над ними, таскать их за носы, предлагали сразиться вслепую или со связанными за спиной руками. Если же несчастные и после этого противились, их клеймили позорной кличкой пса, вора и туриста. Женщины плевали им под ноги и отрезали низ брюк. Но им разрешалось вернуться в Танджери живыми и всю жизнь хранить множество необычных воспоминаний.
— Все это, конечно же, очень любопытно, — вздохнул Глауен. — И все же, между «Супербо» и «Воином Хацев»…
— Никакой разницы нет, — подхватила голубая ленточка. — В «Воине» играет музыка Хацев, и все стараются выразить свое презрение к туристам, но насилия никакого нет.
— В таком случае, я все же предпочту «Супербо». Будьте так любезны.
— Но «Супербо» и «Воин Хацев» заняты! — воскликнула розовая ленточка. — Мы лучше поместим вас в «Новиале».
— Где вам будет угодно. Только, пожалуйста, побыстрее, поскольку я ужасно спешу.
— Да, да. Немедленно, немедленно. Мы всем известны своей расторопностью, — поддержала его голубая ленточка.
— «Новиал», так «Новиал», — согласилась розовая. — Хотя их польдам очень далеко до классики.
— Меня это вполне устраивает, — ответил Глауен. — Я отнюдь не гурман. Бронируйте номер.
— Кстати, если хотите получить хороший польд, подойдите в один из киосков, — подхватила голубая ленточка. — Лучше всего, если хозяином киоска окажется джангрил.
Розовая ленточка при этих словах неожиданно высунула язык, на кончике которого оказалась черная маленькая пастилка.
— Вы видите. Я как раз наслаждаюсь тикки-тикки, изготовленной по рецепту джангрилов. Вкус острый, но нежный, и очень успокаивает.
— Тикки-тикки всегда помогает мне в работе, — торжественно провозгласила голубая ленточка.
— Зато меня все это совсем не успокаивает, — уже совсем едва не взорвался Глауен.
— Не успокаивает? — искренне удивилась розовая ленточка. — Но ведь мы разговариваем с вами уже полчаса. Какие вам нужны еще подтверждения.
— Вот карта Танджери, — подхватила голубая ленточка и ткнула пальцем в лежащий на стойке лист. — Мы живем вот здесь. Если устанете, то приходите, вы попробуете настоящего польда.
— Мы можем вам также предложить и просто погулять вдоль озера, посчитать луны и подекламировать какие-нибудь подходящие случаю стихи, — подхватила розовая ленточка.
— Или посетим сераль и посмотрим, как сумасшедшие арлекины танцуют фокстрот и играют на своих концертино.
— От стольких возможностей я просто разрываюсь на части, — едва не завопил Глауен. — Однако прежде всего я должен все же заняться своими делами.
— Если хотите, я могу дать вам пастилку нгинга, — невозмутимо предложила розовая ленточка. — Она нейтрализует важность всякого серьезного дела и позволяет жить без хлопот и волнений.
Глауен с улыбкой покачал головой.
— Еще раз огромное вам спасибо, — затем посмотрел на карту и спросил. — И где же здесь находится «Новиал».
Голубая ленточка обвела кружком здание на карте.
— Вот он. Но сначала мы все же непременно должны записать, где именно вы будете жить, — заявила она.
— Да, да, это нужно сделать немедленно, пока я не забыла требований господина. Иначе я все могу забыть, — поддержала ее розовая ленточка.
И Глауену пришлось еще изрядное количество времени ждать, пока розовая ленточка с кем-то говорила по телефону.
— Ваш номер забронирован, — наконец, вновь любезно обратилась она к нему. — Но вы должны отправиться туда немедленно, иначе его может кто-нибудь занять. Видите ли, у нас тут в Танджери все происходит необычайно быстро.
— Вы прямо-таки открываете мне тайную истину, — вздохнул Глауен. — А теперь отметьте, пожалуйста, на вашей карте заодно еще и аллею Криппет, а также Компанию поддержки искусства аргонавтов.
Голубая ленточка тщательно обвела кружочками нужные посетителю места, а розовая проверила ее выбор и одобрила. Глауен еще раз выразил девушкам свою благодарность и вышел из конторы.
Молодой человек пошел прямо вдоль улицы и через несколько минут добрался до гостиницы «Новиал». Он вошел в холл и сразу же оказался в тесном, напрочь лишенном какого-либо изящества помещении. За стойкой сидел бойкий молодой чиновник, занятый оживленным телефонным разговором. Судя по всему, он был несколькими годами старше Глауена, с мощными плечами, широкой челюстью, сальными черными волосами и влажными карими глазами под необычайно широкими и густыми бровями. На нем красовались темно-зеленые брюки и желтая рубашка, украшенная двумя красно-черными вставками с каким-то непонятным орнаментом. На голове громоздилась хитроумная черная феска, явно являвшаяся последним криком местной моды. Посмотрев на Глауена краем глаза, портье принял вид полной невозмутимости и продолжал трепаться по телефону. На экране аппарата пришедшему было видно лицо такого же денди, с той лишь разницей, что феска того клерка была надета набекрень.
Прошло несколько минут, Глауен ждал, начиная потихоньку терять терпение. Портье продолжал невозмутимо болтать, то и дело посмеиваясь в кулак. Терпение Глауена стало совсем подходить к концу, и он уже начал постукивать пальцами по стойке. В его ситуации каждая секунда могла оказаться решающей!
Наконец портье приподнял бровь, нехотя глянул через плечо и с грехом пополам закончил свой важный разговор.
— Но только поначалу. Откупоривая вторую бутылку, я уже снова могла удивляться жизни. Однако теперь я полностью держу себя в руках, и больше не верю ни одному слову красивых молодых людей, к разряду которых, кстати говоря, относитесь и вы. Я вас всех вижу насквозь. Все вы просто являетесь классом примитивных тупых животных, повсюду источающих похоть и гордящихся превосходством своих гениталий. Знаете, некоторые из живущих не переносят змей, некоторые пауков, я же презираю молодых людей вроде вас.
Глауен поднялся.
— Я хотел очень многое сказать вам мисс Шуп. Однако вижу, ничто из сказанного мной не будет вам интересно. Поэтому прощайте.
Мисс Шуп ничего не ответила.
Глауен покинул зал и спустился на лифте на первый этаж, где подошел к полке с игрушечными винтовочками. К нему тут же подскочил Малш.
— Ну, как дела?
— Замечательно, — пробурчал Глауен. — Эта мисс Шуп — удивительная женщина.
— Да уж, воистину. Однако я вижу, вас все же заинтересовали винтовочки. Продать вам парочку?
— А, давайте, одну, — махнул рукой Глауен. — Авось пригодится.
— Вот увидите, вы получите колоссальное удовольствие, — от всего сердца заверил его Малш. — Они все очень разные.
— Я хотел бы просто сделать один маленький подарок своему другу, поэтому попросил бы вас отправить их прямо отсюда.
— Нет проблем, вам только придется дополнительно заплатить за пересылку.
— Я согласен.
Малш красиво упаковал винтовочку.
— А девочкам на чай?
Глауен заплатил в кассу и дал девочкам на чай.
— Адрес, — любезно пропищала рассыльная.
— Мелвишу Киблесу. Адрес есть у вас в компьютере.
Девушка потыкала в клавиши компьютера. Из аппарата вылезла клейкая ленточка, которую она тут же наклеила на посылку.
— Знаете что, я передумал, — вдруг сказал Глауен. — Пожалуй, я лучше доставлю ее сам.
— Как вам будет угодно, сэр.
Глауен взял пакетик и покинул владения мисс Шуп. Выйдя на улицу, он тут же прочитал наклейку:
«Мелвиш Киблес.Молодой Клаттук вернулся в свою гостиницу при аэропорте и сразу же позвонил в «Волшебные ветры». От Уэйнесс по-прежнему не было ни слова.
Поддержка искусства аргонавтов.
Аллея Криппет, Танджери, Найон.
Фарисс VI ARGO NAVIS 14-AR-366».
— Представить не могу, куда она запропастилась, — пожаловался Пири Тамм. — Отсутствие новостей иногда бывает хорошей новостью, но иногда и очень плохой.
— Согласен. Но что гораздо хуже, у меня сейчас нет ни времени, ни возможности искать ее. Обстоятельства диктуют мне совершенно иное, я вынужден немедленно покинуть Старую Землю.
— Мне же остается только ждать, — печально подытожил Пири Тамм.
— Кто-то всегда должен быть дома, — попытался ободрить его Глауен. — И если Уэйнесс позвонит, передайте ей, что я покинул Старую Землю, но поднялся еще на одну ступеньку лестницы. И еще передайте, что я вернусь сразу же, как только смогу.
III
Чиновник космопорта Таммеола долго разбирался во всяческих расписаниях, рейсах и прочих деталях, пока не нашел подходящий для Глауена рейс в мир Найон. Можно считать, что Глауену повезло, до отправления оставался всего какой-то час. Впрочем, обстоятельства могли измениться в любой момент, вылеты отменялись часто. Глауен приготовился к самому худшему. Однако, по всей видимости, удача сопутствовала ему сегодня во всех его предприятиях; ничего не изменилось.Молодой Клаттук ступил на борт Мадель Азенур, судна, которое должно было доставить его в пункт пересадки на Аспидиски IV, находившийся в самом начале сектора Арго Навис. Там Глауен должен был пересесть на местный рейс, следовавший в Мерсей, располагавшийся в мире Энтони Прингла. Уже оттуда, другим местным рейсом через Джингл, ему нужно было попасть в самые отдаленные части Сферы Гаеан, чтобы оказаться, наконец, в городке Танджери, на Найоне, рядом с желто-белым солнцем Фарисс.
Время на борту Мадель Азенур протекало приятно и легко; делать было нечего, только есть, спать, смотреть на мелькавшие за бортом звезды и наслаждаться внезапно выпавшим на долю отдыхом. С самого начала пути Глауен стал внимательно изучать всех пассажиров, опасаясь, что здесь же может находиться и его противник. Однако, в конце концов, убедился, что молодой человек, так бессовестно надувший мисс Шуп, вероятно, выбрал другой рейс.
В справочнике необитаемых миров Глауен прочел, что планета Найон открыта очень давно, еще во времена первых космических экспедиций. Но поток людей, как обычно направившихся туда поначалу, скоро иссяк, также как и во все отдаленные окраины Джингла, таким образом, оставив Найон на тысячи лет практически полностью пустынным.
Если верить справочнику, Найон являлся планетой среднего размера; диаметр его равнялся тринадцати тысячам миль, поверхностная гравитация составляла одну целую, три сотых от нормальной земной, продолжительность суток — тридцать семь целых двадцать шесть сотых часа. Найон окружало множество сателлитов. Климат в целом мягкий, но топография крайне многообразна, обитаемые площади разделены пустынями, скалистыми плато, волшебными дивными лесами и так называемыми водяными лугами. Эти луга являлись некой суспензией, истекающей из лесов и цветочных полей, некогда бывших озерами и морями, а теперь известными под названием — польд.
Фауна, представленная в основном насекомыми, ничего особенного не представляла.
Справочник утверждал:
«Дабы понять все сложности жизни на Найоне, необходимо в первую очередь знать, что такое польд. Существуют сотни типов польдов, которые все, в свою очередь, делятся на два вида — на сухие, возникшие из переносимых ветром и страмбовавшихся споров растений, и на влажные, основу которых составляют древние моря и озера. Все остальные подварианты польдов основаны на смешении предыдущих, разнице в возрасте, результате деятельности морфатических агентов и тысячи прочих таинственных процессов. Польды уникальны; из них состоит почва, и из них варят даже пиво. Содержимое польдов, как правило, съедобно, хотя и далеко не всегда; некоторые из их составляющих ядовиты, наркотичны, галюциногенны или просто невкусны. Самыми опытными специалистами по польдам являются джангрилы. Они создали на этих польдах целое весьма сложное общество. Другие обитатели Найона не настолько изобретательны и используют польды лишь как хлеб, пудинг или заменитель мяса. Вкус польда также зависит от множества факторов; иногда он совершенно нейтральный, иногда чуть отдает орехом, а иногда похож на молодой сыр.
Благодаря наличию доступных в любое время польдов голод на Найоне неведом никому. Однако по многим причинам население планеты остается очень незначительным.
Здесь следует сразу же предупредить всех туристов. Посетителям Найона трудно избежать столкновения с польдом, где бы они ни находились — в изысканном ресторане или в убогой хижине. И все лишь по той простой причине, что польдов много повсюду, и готовить из них еду очень просто.
Но здесь следует всех туристов предупредить еще и вот о чем. В связи с тем, что польдов много и они легко доступны, даже в лучших отелях блюда из них готовятся на скорую руку и как попало. Чем проще — тем лучше, таков девиз танджерийского общества. Будьте к этому готовы, и держите в узде свои эмоции! Люди Танджери обычно со всем легко соглашаются, хотя несколько плутоваты и себе на уме. Социальный статус там крайне важен, однако зависит от условий и нюансов, совершенно непонятных туристам и посторонним на планете людям. В общих очень грубых чертах можно сказать, что статус на планете зависит от способности избегать личного труда и находить кого-либо другого для исполнения любой работы. Так, например, не удивляйтесь, если в каком-нибудь ресторанчике Малли хозяин долго будет пытаться дать указания хотя бы одному из трех официантов, а те будут с презрением отворачиваться от него до тех пор, пока хозяин не раскричится и не устроит настоящий скандал. На Найоне выполнить какое-либо указание или просьбу сразу, означает навсегда потерять свое лицо. В конце концов, какой-нибудь из официантов примет заказ, но выполнять его будут долго, поскольку на кухне происходит та же самая история. Официант же все это время будет просто стоять в сторонке со стиснутыми за спиной руками, проклиная себя за слабость, вынудившую его принять заказ, за унижение перед другими официантами и поварами.
Здесь следует сделать еще одно, даже более необходимое нежели все предыдущие предупреждения. Танджери — единственный космополитический центр Найона; все остальные населенные пункты планеты живут по исключительно местным установлениям, которые многим туристам могут показаться странными, неприятными, а порой даже и опасными, если они по недальновидности вдруг вздумают заставлять кого-либо из местного населения подчиняться своим представлениям. Человеческая жизнь на Найоне, а особенно жизнь пришельцев из других миров, не считается священной. Поэтому туристов там просят не пускаться в одиночные экспедиции без проводников из местного населения. Многие из туристов, проигнорировавшие это предупреждение, уже поплатились жизнью.
Теперь немного истории. Первые обитатели Танджери состояли из общества биологов, стремившихся создать посредством множества генетических манипуляций суперрасы. Потомки этих так называемых сверхчеловеков выжили в лесах Великого Тангтинга, где просто превратились в хищников и монстров с кровожадным разумом и чудовищными привычками».
Далее справочник сообщал:
«В настоящее время эти хищники вдруг оказались в центре внимания приезжающих, в результате чего возникшая было опасность их полного исчезновения ушла в прошлое. По лесам Тангтинга под стеклянным колпаком проложена дорога длиной в двадцать миль. По ней в полной безопасности постоянно разъезжают переполненные туристами шарабаны, в то время как монструозные сверхчеловеки визжат, стучат по стеклу и к вящему удовольствию путешествующих устраивают античные приапические игрища.
Что касается других народностей Найона, живущих в отдаленных частях планеты, все они, как правило, продолжают следовать своим прежним установлениям, совершенно непонятным для попадающих туда туристов, что, впрочем, не мешает приезжим глазеть на все вокруг и выменивать всевозможные сакральные амулеты и прочие поделки. В результате многие народности стали относиться к многочисленным назойливым посетителям весьма озлобленно. Особенной опасностью в этом отношении отличаются район горнорабочих в Эладре, где выбит прямо в скале таинственный и весьма утонченный город. А также люди-тени, которые во время полнолуний превращаются в настоящих убийц. Впрочем, следует очень остерегаться и джангрилов, научившихся превращать польды в некие таинственные субстанции, обладающие непредсказуемыми психотропными эффектами. На протяжении многих столетий джангрилы создавали подчиненную касту на основе похищенных из других миров пришельцев и туристов. Они накачивали их извлеченными из польдов наркотиками. Все это создало крайне отрицательную репутацию и им и планете. Несмотря на их внешне дружелюбную манеру поведения, к ним все вокруг относятся с подозрением и туристов просят никогда не подходить в одиночку к поселениям джангрилов. Зафиксировано немало случаев, когда наивные туристы принимали из рук ласково улыбавшихся джангрилов дары их гостеприимства, на самом деле оказывающиеся чудовищными наркотиками, привычка к которым возникает мгновенно, достать же их можно только из их рук.
Но существуют на Найоне и совершенно безвредные народности. Наиболее известными из них является клан бродяг джестерсов. Они разгуливают по всей планете в нарядно расписанных караванах, ставя всевозможные танцы, фарсы и бурлески, устраивая музыкальные фестивали, распевая комические баллады и арии из оперетт, и вообще веселясь, как их душа пожелает».
В конце справочника предлагалось некое резюме, говорившее о том, что, несмотря на уникальный интерес для туристов мира Найон, в нем отсутствует большей частью элементарный комфорт. Поэтому туристы должны быть заранее готовыми к этому и принять все неудобства и странности страны, как неизбежность. Сам Танджери, главный порт планеты и основное средоточие туризма, представляет собой небольшой городок, жизнь в котором регулируется общими законами Сферы Гаеан. Вся же остальная местность стандартному праву не подчиняется».
Вот какую информацию о месте своего назначения почерпнул в пути Глауен.
Вскоре Мадель Азенур совершил посадку на Аспидиски IV, и снова, казалось, вовремя. Однако на этом первом и самом важном пункте пересадки удача, так неизменно сопутствовавшая Глауену в Таммеоле, вдруг изменила ему. Только два дня спустя он чудом умудрился сесть на грузовое судно, идущее в Мерсей. Там нашему путешественнику повезло больше, и он сразу же пересел на Пилот Арго, который помчал отважного сотрудника ИПКЦ через Джингл, район то ярких, то туманных звезд, газовых шаров, далеких сфероидов, состоящих из нейтронных металлов, планет-сирот и сирот-лун, в самую дальнюю часть сектора, прямо до Танджери.
Космопорт Танджери занимал узкую полоску земли на краю низкого плато. Город находился неподалеку. В центре города виднелось небольшое озеро.
Глауен прошел таможенный контроль, включавший в себя дозу универсального профилактического средства, противогрибковую обработку и дозу антидота, для преодоления первого столкновения с ядовитыми местными разновидностями протеина. Наряду с этим его самого и его багаж чрезвычайно тщательно обыскали, и тут же изъяли миниатюрную винтовку.
— Оружие такого рода на Найоне запрещено, — любезно сообщили ему. — На планете слишком много ситуаций, позволяющих пустить его в ход.
— В таком случае, наоборот, вы должны были бы оставить мне его для самообороны, — удивился Глауен.
Однако сия вполне, казалось бы, разумная просьба молодого человека осталась без всякого удовлетворения.
— Оружие изымается на все время вашего пребывания здесь, — таков оказался ответ.
Оставив игрушку в терминале, Глауен вышел на яркий свет солнца Фарисс. Малиново-синее небо без единого облачка казалось чудовищно огромным. Глауен пошел прямо по краю огражденного перилами плато, по пути рассматривая находящийся в отдалении город. Танджери оказался городком вполне человеческого масштаба, круглое озеро делило его на две части. К западу находился Старый город или город Абориген, представлявший собой скопление небольших белых куполов и невысоких шпилей, почти полностью закрывавшихся мощными купами деревьев, росших там повсюду. Деревья, как показалось Глауену, имели в высоту более двухсот футов; их корявые черные стволы расходились в тяжелые ветви, усеянные непонятными круглыми, имеющими около десяти футов в диаметре, плодами.
Через лежащий же к востоку от озера Новый город пролегала прямая словно стрела главная улица, пересеченная в нескольких местах более мелкими авенидами. На главной улице располагалась большая часть всевозможных гостиниц и туристических служб. Этот район назывался Маль. От авенид в разные стороны разбегались еще более мелкие улочки и аллейки, становившиеся по своему удалению от озера все уже и уже. Там гнездились маленькие глинобитные домишки, явно сделанные вручную. Во всей окружающей застройке Глауен не заметил ни острых, ни прямых углов, из-за чего городке казался весьма органичным самообразованием и на первый взгляд производил приятное впечатление. Большая часть домов не превышала трех этажей, хотя некоторые гостиницы, расположенные на главном проспекте имели и более пяти этажей.
Глауен на мгновение оторвался от созерцания города и тут же наткнулся на небольшое здание, имевшее вывеску: «Информация для туристов». Молодой Клаттук, долго не раздумывая, вошел туда и оказался прямо в помещении с креслами, длинным столом и кипой брошюр. За столом сидели две молодые женщины, одетые в белые платья без рукавов, на ногах у них виднелись вполне изящные сандалии. Обе нежными чертами своих бледных лиц, ореховыми кудрями и миниатюрной грудью, показались пришедшему весьма прелестными существами. У обеих виднелись в волосах ленточки, у левой — розовая, а у правой — голубая. Девушки посмотрели на Глауена с выражением вежливого любопытства, после чего голубая ленточка учтиво спросила:
— Чем мы можем вам служить, сэр?
— Во-первых, мне нужна гостиница, — ответил Глауен. — Не могли ли бы вы порекомендовать мне что-либо поприличнее и, если это возможно, сразу же забронировать номер.
— Разумеется, это просто входит в наши обязанности, — рассмеялись сразу обе девушки так, словно им довелось услышать очень хорошую шутку.
— В Танджери двадцать гостиниц, — сразу же начала розовая. — Шесть из них первого класса, пять — второго, а об остальных и говорить не стоит. Есть еще несколько молодежных хостелов.
— Однако прежде чем что-либо посоветовать вам, мы хотели бы узнать ваши предпочтения, — добавила голубая ленточка. — Какую именно категорию из перечисленных предпочитаете вы?
— Естественно — первую, — не задумываясь ответил Глауен. — Вопрос заключается только в том, смогу ли я оплатить ее услуги.
Голубая ленточка протянула ему в ответ на это лист бумаги.
— Здесь список гостиниц первого класса и их расценки.
Глауен бегло просмотрел список.
— Ничего пугающего я здесь не вижу. Которая же из них поприличнее?
Девушки снова обменялись понимающими улыбками.
— Это вопрос трудный, — ответила голубая ленточка. — А вот что касается того, какая из них хуже всех, лучше всего известно уже отбывающим туристам.
— Хм, в таком случае, поставим вопрос иначе, — озадаченно пробурчал Глауен. — Которая из них вызывает меньше всего нареканий?
Розовая и голубая ленточки зашушукались.
— Может быть, «Кансаспара», — осторожно предложила разовая.
— Мне тоже так кажется, — поддержала ее голубая. — Но к несчастью за последние три дня прибыло уже три судна, и ни одно из них пока еще не отправилось обратно. Поэтому «Кансаспара» вся занята.
— Вот какое несчастье, — вздохнула розовая. — В результате можем предложить вам только «Аркаду».
— Это вполне неплохая гостиница, — согласилась голубая.
Глауен перевел взгляд с одной девушки на другую и подумал, что они, конечно же, обе хороши, но обе как-то странно исполняют свои обязанности.
— У меня здесь есть одно важное дело, которое мне необходимо закончить как можно скорее, так что давайте мне любой из имеющихся свободный номер.
— «Супербо» и «Воин Хацев» примерно одинаковы, — заявила на это розовая ленточка. — Или у вас есть какие-нибудь другие предпочтения?
— В общем-то, нет, однако «Супербо» звучит несколько более мирно, чем «Воин Хацев».
— Вы мудрый человек, — сразу же откликнулась голубая ленточка. — И вы явно что-то уже слышали о Хаце, я права?
— Боюсь, что нет, но на данный момент…
— О, Хацы — это почти уже совсем вымершее племя. Осталось всего несколько экземпляров, и все они в Кру Кликсе. Однако они уже более не плавают на своих лодках пустынь под парусами. В былые же дни они захватывали туристов в плен и заставляли их драться на дуэли.
— Но все это давно в прошлом, — дернула хорошим плечиком голубая ленточка. — Все минуло, и лагеря под луной, и музыка, и танцы, и необъяснимая честь Хацев.
— Все это весьма экзотично, однако, вряд ли это могло способствовать наплыву туристов.
Розовая и голубая ленточки снова рассмеялись.
— Отнюдь нет. Туристы могли и не драться на дуэли. В этих случаях воины начинали издеваться над ними, таскать их за носы, предлагали сразиться вслепую или со связанными за спиной руками. Если же несчастные и после этого противились, их клеймили позорной кличкой пса, вора и туриста. Женщины плевали им под ноги и отрезали низ брюк. Но им разрешалось вернуться в Танджери живыми и всю жизнь хранить множество необычных воспоминаний.
— Все это, конечно же, очень любопытно, — вздохнул Глауен. — И все же, между «Супербо» и «Воином Хацев»…
— Никакой разницы нет, — подхватила голубая ленточка. — В «Воине» играет музыка Хацев, и все стараются выразить свое презрение к туристам, но насилия никакого нет.
— В таком случае, я все же предпочту «Супербо». Будьте так любезны.
— Но «Супербо» и «Воин Хацев» заняты! — воскликнула розовая ленточка. — Мы лучше поместим вас в «Новиале».
— Где вам будет угодно. Только, пожалуйста, побыстрее, поскольку я ужасно спешу.
— Да, да. Немедленно, немедленно. Мы всем известны своей расторопностью, — поддержала его голубая ленточка.
— «Новиал», так «Новиал», — согласилась розовая. — Хотя их польдам очень далеко до классики.
— Меня это вполне устраивает, — ответил Глауен. — Я отнюдь не гурман. Бронируйте номер.
— Кстати, если хотите получить хороший польд, подойдите в один из киосков, — подхватила голубая ленточка. — Лучше всего, если хозяином киоска окажется джангрил.
Розовая ленточка при этих словах неожиданно высунула язык, на кончике которого оказалась черная маленькая пастилка.
— Вы видите. Я как раз наслаждаюсь тикки-тикки, изготовленной по рецепту джангрилов. Вкус острый, но нежный, и очень успокаивает.
— Тикки-тикки всегда помогает мне в работе, — торжественно провозгласила голубая ленточка.
— Зато меня все это совсем не успокаивает, — уже совсем едва не взорвался Глауен.
— Не успокаивает? — искренне удивилась розовая ленточка. — Но ведь мы разговариваем с вами уже полчаса. Какие вам нужны еще подтверждения.
— Вот карта Танджери, — подхватила голубая ленточка и ткнула пальцем в лежащий на стойке лист. — Мы живем вот здесь. Если устанете, то приходите, вы попробуете настоящего польда.
— Мы можем вам также предложить и просто погулять вдоль озера, посчитать луны и подекламировать какие-нибудь подходящие случаю стихи, — подхватила розовая ленточка.
— Или посетим сераль и посмотрим, как сумасшедшие арлекины танцуют фокстрот и играют на своих концертино.
— От стольких возможностей я просто разрываюсь на части, — едва не завопил Глауен. — Однако прежде всего я должен все же заняться своими делами.
— Если хотите, я могу дать вам пастилку нгинга, — невозмутимо предложила розовая ленточка. — Она нейтрализует важность всякого серьезного дела и позволяет жить без хлопот и волнений.
Глауен с улыбкой покачал головой.
— Еще раз огромное вам спасибо, — затем посмотрел на карту и спросил. — И где же здесь находится «Новиал».
Голубая ленточка обвела кружком здание на карте.
— Вот он. Но сначала мы все же непременно должны записать, где именно вы будете жить, — заявила она.
— Да, да, это нужно сделать немедленно, пока я не забыла требований господина. Иначе я все могу забыть, — поддержала ее розовая ленточка.
И Глауену пришлось еще изрядное количество времени ждать, пока розовая ленточка с кем-то говорила по телефону.
— Ваш номер забронирован, — наконец, вновь любезно обратилась она к нему. — Но вы должны отправиться туда немедленно, иначе его может кто-нибудь занять. Видите ли, у нас тут в Танджери все происходит необычайно быстро.
— Вы прямо-таки открываете мне тайную истину, — вздохнул Глауен. — А теперь отметьте, пожалуйста, на вашей карте заодно еще и аллею Криппет, а также Компанию поддержки искусства аргонавтов.
Голубая ленточка тщательно обвела кружочками нужные посетителю места, а розовая проверила ее выбор и одобрила. Глауен еще раз выразил девушкам свою благодарность и вышел из конторы.
IV
Длинный, дышащий на ладан эскалатор, опустил его на авениду, тянущуюся вдоль озера. Молодой Клаттук поднял голову и посмотрел на солнце, согласно которому время двигалось уже к часу по полудни. Впрочем, конечно же, Глауен мог и ошибиться, ведь день на Найоне длился более тридцати семи часов.Молодой человек пошел прямо вдоль улицы и через несколько минут добрался до гостиницы «Новиал». Он вошел в холл и сразу же оказался в тесном, напрочь лишенном какого-либо изящества помещении. За стойкой сидел бойкий молодой чиновник, занятый оживленным телефонным разговором. Судя по всему, он был несколькими годами старше Глауена, с мощными плечами, широкой челюстью, сальными черными волосами и влажными карими глазами под необычайно широкими и густыми бровями. На нем красовались темно-зеленые брюки и желтая рубашка, украшенная двумя красно-черными вставками с каким-то непонятным орнаментом. На голове громоздилась хитроумная черная феска, явно являвшаяся последним криком местной моды. Посмотрев на Глауена краем глаза, портье принял вид полной невозмутимости и продолжал трепаться по телефону. На экране аппарата пришедшему было видно лицо такого же денди, с той лишь разницей, что феска того клерка была надета набекрень.
Прошло несколько минут, Глауен ждал, начиная потихоньку терять терпение. Портье продолжал невозмутимо болтать, то и дело посмеиваясь в кулак. Терпение Глауена стало совсем подходить к концу, и он уже начал постукивать пальцами по стойке. В его ситуации каждая секунда могла оказаться решающей!
Наконец портье приподнял бровь, нехотя глянул через плечо и с грехом пополам закончил свой важный разговор.