Г) судя по словам Луго Тихальта, Аттель Малагате был настоящим поручителем (факт, который он впервые, по-видимому, осознал в Кринктауне). Неосторожность Хильдемара Даске? Приняв во внимание все обстоятельства, Малагате, вероятно, до сих пор считает своё инкогнито нераскрытым. Малагате энергично хочет завладеть монитором и его содержимым, и, следовательно, должен иметь доступ к дешифрующей перфокарте;
Д) следовательно, главным направлением деятельности Герсена должно быть:
— определение круга лиц, имеющих доступ к перфокарте;
— выяснение, кто из них соответствует ряду условий, согласующихся с личностью и деятельностью Малагате Кто из них, например, отсутствовал достаточно долгое время, чтобы посетить планету Смейда?
Простота и логичность, — подумал Герсен. Все правильно. Но вот осуществление этой логичности может оказаться далеко не простым делом. Он не отваживался возбуждать опасения со стороны Малагате. В некотором отношении то, что он располагал записями Тихальта, обеспечивало его безопасность. Однако, если Малагате почувствует личную угрозу, у него не будет особых трудностей или сомнений в организации убийства.
Пока что у Малагате нет причин бояться разоблачения, и было бы безрассудством переубеждать его в этом. Инициатива во всяком случае до сих пор, находится в его руках, поэтому не стоит спешить очертя голову…
Его внимание отвлеклось. В кабине поблизости сидела пара хорошеньких девушек, которые, очевидно, пришли на вокзал встретить кого-либо из друзей или просто чтобы повидаться друг с другом.
Кирт тоскливо смотрел на них, сознавая уже не первый раз некоторую пустоту своей жизни, и испытывал чувство неудовлетворённости, в чем-то схожее с тем неопределённым чувством, которое он уже испытал на планете Смейда.
Легкомыслие — у этих двух девушек вряд ли было на уме ещё что-нибудь. Одна из них покрасила свои волосы в зелёный цвет листвы и придала своей коже нежно-салатовый оттенок. У другой был парик из лиловой металлической стружки и мертвенно-бледный оттенок кожи. На её лоб, обхватив обе щеки, была лихо надвинута витиеватая шляпка из серебристых листьев и завитков.
Герсен глубоко вздохнул. Без сомнения, он вёл мрачное унылое существование. Вспоминая прошлые годы, он видел одни и те же сцены: другие дети были заняты легкомысленными занятиями и играли, в то время как он, довольно худой мальчик с серьёзным лицом, наблюдал за ними на расстоянии. Он испытывал только интерес и удивление — так ему это все запомнилось, — никогда не испытывая желания самому оказаться на месте сверстников. Дед его заметил это…
Одна из девушек в кабинке увидела, что он обратил на неё внимание, и что-то шепнула подруге-Герсен жалко улыбнулся. Он не чувствовал себя уверенно в общении с женщинами, но многих знал достаточно близко. Кирт нахмурился, осторожно искоса поглядывая на девушек. А те нарочито перестали смотреть на него. Вполне возможно, что Малагате подослал их отвлечь его внимание. Любопытно. Если так, то почему двух? Но тут подруги встали и вышли из ресторана, каждая скрыто бросив на него последний взгляд.
Кирт наблюдал за их уходом, изо всех сил сопротивляясь внезапному побуждению побежать за ними, представиться и подружиться…
Снова интересно, вдвойне интересно. И что бы он сказал им? Он представил себе, как два хорошеньких лица будут сначала ошарашены, затем смущены, пока он будет стоять делая неудачные попытки снискать к себе их расположение.
Девушки ушли. Ну и хорошо, — подумал Герсен, частично забавляясь, частично сердясь на себя. И все же, к чему обманываться? Вести жизнь получеловека — трудно, это было источником вечной его неудовлетворённости. Обстоятельства его жизни не давали особых возможностей для ухаживания за женщинами. Однако к чему все это? Он знал цель своей жизни, и он был превосходно подготовлен для выполнения этой миссии. У него не было ни сомнений, ни колебаний. Все цели он себе чётко определил.
Внезапная идея потревожила ровный поток его мыслей. Где был бы он без этой ясной цели? Будь он лишён искусства общения, как мог бы он соперничать с легкомысленными людьми вокруг, с их изящными манерами и пустыми словами… Возвращаясь вновь и вновь к этой мысли, Герсен начал ощущать себя духовно несовершенным. Ни один из периодов его жизни не протекал под знаком его собственной воли. У него не было никаких сомнений в том, чему он посвятил свою жизнь, но не об этом он сейчас думал. Однако, подумал он, нельзя ставить перед человеком каких-либо целей, пока он не узнал мир до такой степени, чтобы самому выносить то или иное суждение, взвешивать свои силы и принимать собственные решения. Ему не дали такой возможности выбора. Решение было сделано за него. Он согласился с ним… Но тогда в чем же дело? А в том, что он будет делать потом, если преуспеет в достижении своей цели? Шансы на это были, конечно, невелики. Но предположим, что смерть настигнет всех пятерых, — что тогда ему останется в жизни? Несколько раз прежде в своих умозаключениях он доходил до этой точки, но, повинуясь какому-то подсознательному предупреждению, никогда не заходил дальше. Не позволил он себе этого и сейчас. Завтрак был окончен. Девушки, которые послужили толчком к этим грустным мыслям, сами убрались восвояси. Очевидно, они и не думали быть агентами Малагате.
Кирт посидел ещё за столиком несколько минут, обдумывая, как получше приступить к выполнению своей задачи, и снова, как обычно, решил действовать напрямик.
Он вошёл в кабину связи, и его соединили со справочным бюро Приморского Университета в пригороде Ремо, в десяти милях к югу отсюда.
Сначала на экране мелькнула эмблема Института, затем появилась обычная надпись:
«Говорите, пожалуйста, отчётливо».
Одновременно с этим записанный на плёнку голос спросил:
— Чем мы можем служить?
Герсен сказал до сих пор ещё невидимому секретарю:
— Мне нужны сведения, касающиеся исследовательских работ Университета. Какой отдел непосредственно ведёт исследования в Глуши?
Экран прояснился, и на нем появилось тонированное золотистым цветом лицо молодой женщины со светлыми волосами, взбитыми над каждым ухом.
— Все зависит от рода исследовании.
— Они связаны с пожертвованием N291.
— Одну минуту, сэр, я постараюсь навести справки. На экране возник электронный занавес, подержался несколько минут, а затем снова появилось лицо девушки.
— Я соединяю вас с факультетом галактической морфологии, сэр.
Теперь на Герсена смотрело бледное лицо другой секретарши. У этой молодой женщины было лукавое лицо с острыми чертами, длинненький милый носик и перламутрово-серебристый цвет кожи. Причёску её составлял тёмный нимб из десятка тысяч узких, покрытых лаком торчащих во все стороны косичек.
— Галактическая морфология слушает вас, сэр.
— Я хочу справиться относительно пожертвования номер 291, — сказал решительно Герсен. Девушка на мгновение задумалась.
— Вы имеете в виду именно само пожертвование?
— Размер, порядок расходования, кто следит за этим? Лукавство на лице девушки сменилось подозрительностью.
— Я не так уж много могу сообщить вам, сэр. Из этого фонда финансируется наша исследовательская программа по Глуши.
— Я особенно интересуюсь разведчиком по имени Луго Тихальт, работа которого финансировалась именно из этого фонда.
Девушка покачала головой.
— Мне ничего не известно об этом человеке Мистер Деттерас мог бы побеседовать с вами. Если вы уверяете, что этот человек работал на нас, то Деттерас наверняка сможет вам чем-нибудь помочь, но сегодня свидание с ним уже невозможно.
— Мистер Деттерас нанимает разведчиков?
Девушка изогнула брови и скосила взгляд. У неё были очень подвижные черты лица, широкий рот, весело поднятый вверх в уголках. Герсен с восхищением смотрел на неё.
— Я не слишком много знаю о подобных вещах, сэр. Мы, конечно, участвуем в Главной Исследовательской Программе, однако наша доля финансируется не из фонда номер 291. Мистер Деттерас является руководителем исследований, он мог бы сказать вам все, что вы хотели бы узнать.
— Есть ли в отделе ещё кто-нибудь, кто мог бы поручиться за разведчика, используя фонд номер 291?
Девушка задумчиво взглянула на Герсена, как бы со стороны, удивляясь природе его повышенного интереса.
— Вы служите в полиции, сэр? — робко поинтересовалась она.
Герсен рассмеялся.
— Нет. Просто я друг мистера Тихальта и пытаюсь закончить для него кое-какие дела.
— О, хорошо! Есть ещё мистер Келле, который является председателем совета по планированию исследований. Кроме того, вам может помочь и мистер Уорвин, почётный ректор, который также делал пожертвования в фонд номер 291 Мистер Келле ушёл, и до утра его не будет. У него завтра дочь выходит замуж, и он сейчас занят.
— А как насчёт мистера Уорвина? Я могу видеть его?
— Сейчас посмотрю. — Она нагнула голову, рассматривая расписание встреч. — Он занят до трех часов, а затем у него свободный час для посещения студентами или лицами, которым он время не назначил.
— Это меня вполне бы устроило, если только…
— Соблаговолите оставить своё имя, — скромно сказала девушка, — и я поставлю его первым в списке. Вам тогда не придётся ждать в том случае, если будет много других посетителей.
Герсена приятно удивила её заботливость. Он взглянул на неё и ещё больше удивился, заметив, что она ему улыбается.
— Это так любезно с вашей стороны. Моё имя Кирт Герсен.
Он смотрел, как она записывает его имя. Казалось, что девушка не особенно торопится прекратить разговор. Он спросил:
— А что делает почётный ректор? Каковы его обязанности?
Она пожала плечами.
— По сути, я мало что знаю. Он приходит и уходит. Я думаю, что он делает только то, что сам хочет. Всякий, кто богат, делает только то, что хочет. Подождите, пока я разбогатею.
— Ещё одно, — сквозь смех спросил Герсен. — Вы хорошо знакомы с расписанием работы отдела?
— Могу сказать, что да, — девушка в ответ тоже рассмеялась. — Если иметь в виду хоть какой-то распорядок.
— Записи в мониторах разведчиков шифруются. Вам это известно?
— Мне говорили об этом.
Девушка определённо разговаривала с Герсеном так, словно он стоял рядом, а не был просто изображением на телеэкране.
«Да, она действительно очень хороша, — подумал Кирт, — несмотря даже на свою экстравагантность». Он, определённо, слишком долго пробыл в космосе. Ему с большим усилием удавалось сохранять спокойный вид.
— Кто занимается расшифровкой? Кто заведует шифрами?
На лице девушки снова возникло сомнение.
— Во-первых, мистер Деттерас. Возможно, что и мистер Келле.
— Вы не могли бы узнать поточнее — это очень важно.
Девушка заколебалась, внимательно вглядываясь в лицо Герсена. С её стороны всегда разумнее было бы отказаться отвечать на вопросы, мотивы которых она не могла выяснить. И все же — что тут плохого? Человек, который расспрашивал её, казался каким-то загадочным, задумчивым и печальным, и, определённо, далеко не урод, даже красив в своём роде, несмотря на непонятное упрямство.
— Я могу поинтересоваться у секретарши мистера Деттераса, — сказала она оживлённо. — Вы можете подождать? Экран потемнел и снова загорелая только через минуту. Девушка опять улыбалась Герсену.
— Я была права. Мистер Деттерас, мистер Келле и мистер Уорвин — это единственные люди, которые имеют доступ к дешифрирующим картам.
— Понятно. Значит, так.., мистер Деттерас — начальник отдела исследований, мистер Келле — председатель комитета по планированию исследований и мистер Уорвин.., а он кто?
— Почётный ректор! Ему присвоили этот титул, когда он облагодетельствовал наш отдел пожертвованием номер 291. Это очень самостоятельный человек, и он весьма интересовался исследованиями космоса. Он сам часто отправляется за пределы Ойкумены… Вы когда-нибудь были там?
— Только что оттуда.
Она вся вытянулась вперёд с выражением неподдельного интереса на лице.
— Действительно ли в Глуши все так дико и опасно, как все болтают?
Герсен оставил всякую осторожность и ответил с бравадой, которая озадачила его самого.
— Давайте поедем вместе со мной, и вы сами убедитесь, где правда, а где ложь.
Девушку, казалось, такое предложение нисколько не смутило, но все же она покачала головой.
— Я пуглива. Меня научили не доверять незнакомым людям, особенно тем, которые только что возвратились из Глуши. Может быть, вы работорговец и намерены потом продать меня в рабство.
— Что ж, — согласился Герсен, — и такое случается. Здесь, пожалуй, безопаснее.
— Но с другой стороны, — кокетливо продолжала девушка, — кому охота всю жизнь жить без приключений?
Герсена охватила нерешительность. Девушка смотрела на него как само воплощение невинности. «Что ж, а почему бы и нет? — спросил он себя. — Дед был старым и высохшим…»
— В таком случае, раз вы уж решились пойти на риск, — пожалуй, вы могли бы провести вечер со мной.
— С какой целью? — Девушка внезапно стала серьёзной.
— Рабства?
— Нет. Просто посидеть, поболтать. Как вы думаете?..
— Это так неожиданно. Я даже ещё не встречалась с вами лицом к липу.
— Да, вы правы, — согласился Кирт, ещё более смутившись. — Вы уж извините меня, я не очень-то галантен.
— И все же, что плохого в вашем предложении? Я сама очень импульсивна… Во всяком случае так обо мне говорят.
— Я полагаю, что это в основном зависит от обстоятельств.
— Вы только-только из Глуши, — великодушно промолвила девушка, — поэтому полагаю, что вас можно извинить.
— Значит, мы договорились?
Она сделала вид, что усиленно размышляет над предложением.
— Хорошо. Попробую. Но где же мы встретимся?
— В три часа я буду у мистера Уорвина, тогда мы и договоримся. Идёт?
— Я заканчиваю в четыре… Так вы точно не работорговец?
— И даже не пират!
— Значит, вы не очень предприимчивый, так мне кажется… Впрочем, я думаю, и этого достаточно, пока я не узнаю вас получше.
Глава 11
Д) следовательно, главным направлением деятельности Герсена должно быть:
— определение круга лиц, имеющих доступ к перфокарте;
— выяснение, кто из них соответствует ряду условий, согласующихся с личностью и деятельностью Малагате Кто из них, например, отсутствовал достаточно долгое время, чтобы посетить планету Смейда?
Простота и логичность, — подумал Герсен. Все правильно. Но вот осуществление этой логичности может оказаться далеко не простым делом. Он не отваживался возбуждать опасения со стороны Малагате. В некотором отношении то, что он располагал записями Тихальта, обеспечивало его безопасность. Однако, если Малагате почувствует личную угрозу, у него не будет особых трудностей или сомнений в организации убийства.
Пока что у Малагате нет причин бояться разоблачения, и было бы безрассудством переубеждать его в этом. Инициатива во всяком случае до сих пор, находится в его руках, поэтому не стоит спешить очертя голову…
Его внимание отвлеклось. В кабине поблизости сидела пара хорошеньких девушек, которые, очевидно, пришли на вокзал встретить кого-либо из друзей или просто чтобы повидаться друг с другом.
Кирт тоскливо смотрел на них, сознавая уже не первый раз некоторую пустоту своей жизни, и испытывал чувство неудовлетворённости, в чем-то схожее с тем неопределённым чувством, которое он уже испытал на планете Смейда.
Легкомыслие — у этих двух девушек вряд ли было на уме ещё что-нибудь. Одна из них покрасила свои волосы в зелёный цвет листвы и придала своей коже нежно-салатовый оттенок. У другой был парик из лиловой металлической стружки и мертвенно-бледный оттенок кожи. На её лоб, обхватив обе щеки, была лихо надвинута витиеватая шляпка из серебристых листьев и завитков.
Герсен глубоко вздохнул. Без сомнения, он вёл мрачное унылое существование. Вспоминая прошлые годы, он видел одни и те же сцены: другие дети были заняты легкомысленными занятиями и играли, в то время как он, довольно худой мальчик с серьёзным лицом, наблюдал за ними на расстоянии. Он испытывал только интерес и удивление — так ему это все запомнилось, — никогда не испытывая желания самому оказаться на месте сверстников. Дед его заметил это…
Одна из девушек в кабинке увидела, что он обратил на неё внимание, и что-то шепнула подруге-Герсен жалко улыбнулся. Он не чувствовал себя уверенно в общении с женщинами, но многих знал достаточно близко. Кирт нахмурился, осторожно искоса поглядывая на девушек. А те нарочито перестали смотреть на него. Вполне возможно, что Малагате подослал их отвлечь его внимание. Любопытно. Если так, то почему двух? Но тут подруги встали и вышли из ресторана, каждая скрыто бросив на него последний взгляд.
Кирт наблюдал за их уходом, изо всех сил сопротивляясь внезапному побуждению побежать за ними, представиться и подружиться…
Снова интересно, вдвойне интересно. И что бы он сказал им? Он представил себе, как два хорошеньких лица будут сначала ошарашены, затем смущены, пока он будет стоять делая неудачные попытки снискать к себе их расположение.
Девушки ушли. Ну и хорошо, — подумал Герсен, частично забавляясь, частично сердясь на себя. И все же, к чему обманываться? Вести жизнь получеловека — трудно, это было источником вечной его неудовлетворённости. Обстоятельства его жизни не давали особых возможностей для ухаживания за женщинами. Однако к чему все это? Он знал цель своей жизни, и он был превосходно подготовлен для выполнения этой миссии. У него не было ни сомнений, ни колебаний. Все цели он себе чётко определил.
Внезапная идея потревожила ровный поток его мыслей. Где был бы он без этой ясной цели? Будь он лишён искусства общения, как мог бы он соперничать с легкомысленными людьми вокруг, с их изящными манерами и пустыми словами… Возвращаясь вновь и вновь к этой мысли, Герсен начал ощущать себя духовно несовершенным. Ни один из периодов его жизни не протекал под знаком его собственной воли. У него не было никаких сомнений в том, чему он посвятил свою жизнь, но не об этом он сейчас думал. Однако, подумал он, нельзя ставить перед человеком каких-либо целей, пока он не узнал мир до такой степени, чтобы самому выносить то или иное суждение, взвешивать свои силы и принимать собственные решения. Ему не дали такой возможности выбора. Решение было сделано за него. Он согласился с ним… Но тогда в чем же дело? А в том, что он будет делать потом, если преуспеет в достижении своей цели? Шансы на это были, конечно, невелики. Но предположим, что смерть настигнет всех пятерых, — что тогда ему останется в жизни? Несколько раз прежде в своих умозаключениях он доходил до этой точки, но, повинуясь какому-то подсознательному предупреждению, никогда не заходил дальше. Не позволил он себе этого и сейчас. Завтрак был окончен. Девушки, которые послужили толчком к этим грустным мыслям, сами убрались восвояси. Очевидно, они и не думали быть агентами Малагате.
Кирт посидел ещё за столиком несколько минут, обдумывая, как получше приступить к выполнению своей задачи, и снова, как обычно, решил действовать напрямик.
Он вошёл в кабину связи, и его соединили со справочным бюро Приморского Университета в пригороде Ремо, в десяти милях к югу отсюда.
Сначала на экране мелькнула эмблема Института, затем появилась обычная надпись:
«Говорите, пожалуйста, отчётливо».
Одновременно с этим записанный на плёнку голос спросил:
— Чем мы можем служить?
Герсен сказал до сих пор ещё невидимому секретарю:
— Мне нужны сведения, касающиеся исследовательских работ Университета. Какой отдел непосредственно ведёт исследования в Глуши?
Экран прояснился, и на нем появилось тонированное золотистым цветом лицо молодой женщины со светлыми волосами, взбитыми над каждым ухом.
— Все зависит от рода исследовании.
— Они связаны с пожертвованием N291.
— Одну минуту, сэр, я постараюсь навести справки. На экране возник электронный занавес, подержался несколько минут, а затем снова появилось лицо девушки.
— Я соединяю вас с факультетом галактической морфологии, сэр.
Теперь на Герсена смотрело бледное лицо другой секретарши. У этой молодой женщины было лукавое лицо с острыми чертами, длинненький милый носик и перламутрово-серебристый цвет кожи. Причёску её составлял тёмный нимб из десятка тысяч узких, покрытых лаком торчащих во все стороны косичек.
— Галактическая морфология слушает вас, сэр.
— Я хочу справиться относительно пожертвования номер 291, — сказал решительно Герсен. Девушка на мгновение задумалась.
— Вы имеете в виду именно само пожертвование?
— Размер, порядок расходования, кто следит за этим? Лукавство на лице девушки сменилось подозрительностью.
— Я не так уж много могу сообщить вам, сэр. Из этого фонда финансируется наша исследовательская программа по Глуши.
— Я особенно интересуюсь разведчиком по имени Луго Тихальт, работа которого финансировалась именно из этого фонда.
Девушка покачала головой.
— Мне ничего не известно об этом человеке Мистер Деттерас мог бы побеседовать с вами. Если вы уверяете, что этот человек работал на нас, то Деттерас наверняка сможет вам чем-нибудь помочь, но сегодня свидание с ним уже невозможно.
— Мистер Деттерас нанимает разведчиков?
Девушка изогнула брови и скосила взгляд. У неё были очень подвижные черты лица, широкий рот, весело поднятый вверх в уголках. Герсен с восхищением смотрел на неё.
— Я не слишком много знаю о подобных вещах, сэр. Мы, конечно, участвуем в Главной Исследовательской Программе, однако наша доля финансируется не из фонда номер 291. Мистер Деттерас является руководителем исследований, он мог бы сказать вам все, что вы хотели бы узнать.
— Есть ли в отделе ещё кто-нибудь, кто мог бы поручиться за разведчика, используя фонд номер 291?
Девушка задумчиво взглянула на Герсена, как бы со стороны, удивляясь природе его повышенного интереса.
— Вы служите в полиции, сэр? — робко поинтересовалась она.
Герсен рассмеялся.
— Нет. Просто я друг мистера Тихальта и пытаюсь закончить для него кое-какие дела.
— О, хорошо! Есть ещё мистер Келле, который является председателем совета по планированию исследований. Кроме того, вам может помочь и мистер Уорвин, почётный ректор, который также делал пожертвования в фонд номер 291 Мистер Келле ушёл, и до утра его не будет. У него завтра дочь выходит замуж, и он сейчас занят.
— А как насчёт мистера Уорвина? Я могу видеть его?
— Сейчас посмотрю. — Она нагнула голову, рассматривая расписание встреч. — Он занят до трех часов, а затем у него свободный час для посещения студентами или лицами, которым он время не назначил.
— Это меня вполне бы устроило, если только…
— Соблаговолите оставить своё имя, — скромно сказала девушка, — и я поставлю его первым в списке. Вам тогда не придётся ждать в том случае, если будет много других посетителей.
Герсена приятно удивила её заботливость. Он взглянул на неё и ещё больше удивился, заметив, что она ему улыбается.
— Это так любезно с вашей стороны. Моё имя Кирт Герсен.
Он смотрел, как она записывает его имя. Казалось, что девушка не особенно торопится прекратить разговор. Он спросил:
— А что делает почётный ректор? Каковы его обязанности?
Она пожала плечами.
— По сути, я мало что знаю. Он приходит и уходит. Я думаю, что он делает только то, что сам хочет. Всякий, кто богат, делает только то, что хочет. Подождите, пока я разбогатею.
— Ещё одно, — сквозь смех спросил Герсен. — Вы хорошо знакомы с расписанием работы отдела?
— Могу сказать, что да, — девушка в ответ тоже рассмеялась. — Если иметь в виду хоть какой-то распорядок.
— Записи в мониторах разведчиков шифруются. Вам это известно?
— Мне говорили об этом.
Девушка определённо разговаривала с Герсеном так, словно он стоял рядом, а не был просто изображением на телеэкране.
«Да, она действительно очень хороша, — подумал Кирт, — несмотря даже на свою экстравагантность». Он, определённо, слишком долго пробыл в космосе. Ему с большим усилием удавалось сохранять спокойный вид.
— Кто занимается расшифровкой? Кто заведует шифрами?
На лице девушки снова возникло сомнение.
— Во-первых, мистер Деттерас. Возможно, что и мистер Келле.
— Вы не могли бы узнать поточнее — это очень важно.
Девушка заколебалась, внимательно вглядываясь в лицо Герсена. С её стороны всегда разумнее было бы отказаться отвечать на вопросы, мотивы которых она не могла выяснить. И все же — что тут плохого? Человек, который расспрашивал её, казался каким-то загадочным, задумчивым и печальным, и, определённо, далеко не урод, даже красив в своём роде, несмотря на непонятное упрямство.
— Я могу поинтересоваться у секретарши мистера Деттераса, — сказала она оживлённо. — Вы можете подождать? Экран потемнел и снова загорелая только через минуту. Девушка опять улыбалась Герсену.
— Я была права. Мистер Деттерас, мистер Келле и мистер Уорвин — это единственные люди, которые имеют доступ к дешифрирующим картам.
— Понятно. Значит, так.., мистер Деттерас — начальник отдела исследований, мистер Келле — председатель комитета по планированию исследований и мистер Уорвин.., а он кто?
— Почётный ректор! Ему присвоили этот титул, когда он облагодетельствовал наш отдел пожертвованием номер 291. Это очень самостоятельный человек, и он весьма интересовался исследованиями космоса. Он сам часто отправляется за пределы Ойкумены… Вы когда-нибудь были там?
— Только что оттуда.
Она вся вытянулась вперёд с выражением неподдельного интереса на лице.
— Действительно ли в Глуши все так дико и опасно, как все болтают?
Герсен оставил всякую осторожность и ответил с бравадой, которая озадачила его самого.
— Давайте поедем вместе со мной, и вы сами убедитесь, где правда, а где ложь.
Девушку, казалось, такое предложение нисколько не смутило, но все же она покачала головой.
— Я пуглива. Меня научили не доверять незнакомым людям, особенно тем, которые только что возвратились из Глуши. Может быть, вы работорговец и намерены потом продать меня в рабство.
— Что ж, — согласился Герсен, — и такое случается. Здесь, пожалуй, безопаснее.
— Но с другой стороны, — кокетливо продолжала девушка, — кому охота всю жизнь жить без приключений?
Герсена охватила нерешительность. Девушка смотрела на него как само воплощение невинности. «Что ж, а почему бы и нет? — спросил он себя. — Дед был старым и высохшим…»
— В таком случае, раз вы уж решились пойти на риск, — пожалуй, вы могли бы провести вечер со мной.
— С какой целью? — Девушка внезапно стала серьёзной.
— Рабства?
— Нет. Просто посидеть, поболтать. Как вы думаете?..
— Это так неожиданно. Я даже ещё не встречалась с вами лицом к липу.
— Да, вы правы, — согласился Кирт, ещё более смутившись. — Вы уж извините меня, я не очень-то галантен.
— И все же, что плохого в вашем предложении? Я сама очень импульсивна… Во всяком случае так обо мне говорят.
— Я полагаю, что это в основном зависит от обстоятельств.
— Вы только-только из Глуши, — великодушно промолвила девушка, — поэтому полагаю, что вас можно извинить.
— Значит, мы договорились?
Она сделала вид, что усиленно размышляет над предложением.
— Хорошо. Попробую. Но где же мы встретимся?
— В три часа я буду у мистера Уорвина, тогда мы и договоримся. Идёт?
— Я заканчиваю в четыре… Так вы точно не работорговец?
— И даже не пират!
— Значит, вы не очень предприимчивый, так мне кажется… Впрочем, я думаю, и этого достаточно, пока я не узнаю вас получше.
Глава 11
На сотню миль к югу от Авенты простирался широкий песчаный пляж. До самого Ремо и даже чуть дальше, прямо на обрывах, окаймлявших пляж, теснились многочисленные виллы, построенные из яркого ракушечника.
Герсен нанял автомобиль — небольшой глайдер — и направился на юг над широкой белой магистралью, вздымая под собой неизбежные клубы пыли. Дорога всюду шла точно вдоль берега, повторяя все его изгибы.
Ремо располагался на ровном месте, у подножия одного из холмов. Несколько пирсов, в конце которых были устроены казино с высокими куполами, образовывали гавань, заполненную небольшими лодками. Университет занимал вершину холма: ряд низких зданий с плоскими крышами, соединённых между собой сводчатыми галереями.
Герсен вырулил на стоянку в университетском дворе, опустил глайдер на почву и вышел из него. Здесь он спросил у одного из студентов, как ему найти факультет галактической морфологии.
— Факультет морфологии? — переспросил юноша и, немного подумав, ответил:
— Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.
Уныло размышляя над почтительным «сэр», которое он только, что услышал от человека моложе его, быть может, только лет на семь, Герсен прошёл через парк, пробираясь через многочисленные, пёстро одетые группы студентов. Возле портала он остановился, ощутив такие неизвестные ему раньше чувства, как неуверенность или нерешительность, которые он все время пытался отогнать, от себя во время поездки в университет.
Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было ещё более удивительным, казалось, душевное волнение отодвигает на второй план главную цель его существования! Входя в вестибюль, он пожал плечами раздражённо и в то же время изумлённо.
Сидевшая за столом новая знакомая подняла глаза, и в них Герсен увидел такую же нерешительность, какая овладела и им. Она выглядела ниже ростом и стройнее, чем он представлял, но от этого она не стала менее привлекательной.
— Мистер Герсен?
Кирт постарался улыбнуться как можно ободряюще.
— Так уж случилось, но я не знаю вашего имени. Лицо её несколько смягчилось.
— Паллис Атроуд.
— Ну вот, с официальностями покончено, — засмеялся Герсен. — Надеюсь, что наша договорённость все ещё в силе? Она кивнула и сказала;
— Если вы только сами не передумаете.
— Сегодня я что-то смелее, чем обычно.
— Я тоже, — ответила Паллис и застенчиво опустила глаза. — И знаете, почему? Просто я наконец-то решила не обращать никакого внимания на своё воспитана Моя мать — женщина учёная, «синий чулок». Вероятно, самое время чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.
— Это начинает меня беспокоить, — с показным смущением покачал головой Герсен. — Дело в том, что я сам не очень-то смел, и если мы начнём состязаться с вами в компенсации упущенного…
— Я не имела в виду ничего дурного, говоря о компенсации. Я не обираюсь курить наркотики или пить не в меру, или… — она запнулась.
— Или?
— Ничего, Просто «или». Герсен посмотрел на часы.
— Мне все-таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.
— Его кабинет чуть дальше по коридору. Мистер Герсен!..
— Да?
— Сегодня я сказала вам кое-что, чего, кажется, не следовало говорить. Я имею в виду разговор о шифрах. Это должно быть тайной. Вы только не напоминайте об этом мистеру Уорвину, а то у меня могут быть неприятности.
— Я ничего не скажу об этом.
— Спасибо.
Он повернулся и пошёл по коридору, на который она указала.
Через три двери он увидел надпись люминесцентными голубыми буквами:
«ДЖАЙЛ УОРВИН»
— и чуть ниже:
РЕКТОР
Кирт остановился, потрясённый неуместностью пребывания Малагате-Горе в такой обстановке. Может быть, цепь его логических умозаключений где-то была прервана? Но…
— монитор был снабжён шифратором и зарегистрирован в этом институте;
— Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, упорно рвался к содержимому монитора, которое было бесполезно без соответствующей расшифровки;
— Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были единственными, имевшими доступ к дешифратору, и один из них вполне мог бы быть Малагате!
Так кто же? Уорвин, Деттерас или Келле? Предположения без фактов бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие события. Что ж, пожалуй, начнём с Уорвина.
Решительно шагнув вперёд, Кирт открыл дверь.
В приёмной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными глазами, которая со скучающим видом слушала несчастного на вид молодого человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.
Остановив готового заговорить Герсена взмахом руки, она обратилась к своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:
— Я не могу беспокоить ректора, допустив вас к нему с вашими необоснованными жалобами. Вы ведь и сами знаете, что эти часы приёма являются простой формальностью и выделены они лишь для того, чтобы успокоить студентов.
— Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?
Дама сделала строгие глаза, и студент поспешил извиниться за свою грубость.
— У ректора сейчас приёмные часы, — настаивал юноша. Почему же он не может сейчас, именно сейчас, выслушать мою версию?
Женщина покачала головой.
— Извините, — она отвернулась от него и спросила:
— Вы мистер Герсен?
Кирт подошёл поближе и кивнул головой.
— Мистер Уорвин ждёт вас. Прошу вас, вот в эту дверь.
Когда Герсен вошёл в кабинет, сидевший за столом Джайл Уорвин поднялся. Это был высокий красивый мужчина. Крепкий и ладно скроенный. О его возрасте трудно было судить — скорее всего он был лет на десять-пятнадцать старше Герсена. Волосы его напоминали подушку из чёрных локонов, расположенных очень близко к черепу, выразительное светло-коричневое лицо с узкими, глубоко посаженными, чёрными и задумчивыми глазами, а также жёсткие контуры носа и подбородок придавали ему мужественный вид. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью.
— Садитесь поудобнее, мистер Герсен. Я рад нашему знакомству.
— Спасибо.
Герсен осмотрелся. Комната имела размеры больше, чем обычный кабинет. Стол занимал необычное положение слева от двери, и большая часть комнаты оставалась за ним пустой. Высокие окна выходили на квадратный двор, противоположная стена была увешана сотнями карт, представлявших собой меркаторские проекция многих миров. Пустой центр придавал комнате вид палаты заседаний, из которой убрали стол, В дальнем углу, на подставке из полированного дерева, стояло какое-то сооружение из камня и металлических спиралей, о назначении которого Герсен не догадывался. Он сел и перевёл внимание на человека за столом.
Джайл Уорвин с трудом ассоциировался с представлением о типичном университетском администраторе. Это, конечно, было бы правильным, подумал Герсен, если бы Уорвин был Малагате.
Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин был одет в богатый ярко-синий костюм с белым поясом и белыми же кожаными наколенниками. На ногах его красовались бледно-голубые сандалии. Такая одежда больше подошла бы какому-нибудь щёголю из Авенты… Герсен почувствовал, что какие-то воспоминания шевельнулись в глубинах его памяти, что нечто подобное он уже видел, но затем это «нечто» полностью ушло из его сознания.
Уорвин смотрел на Герсена с таким откровенным любопытством, что Кирт почувствовал даже какую-то неловкость. В этой любознательности явно сквозила нотка снисхождения. Герсен определённо не принадлежал к денди. Он носил нейтральную одежду человека, либо не интересующегося модой, либо не осознающего её. Он не красил кожу (идя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти раздетым), его густые тёмные волосы были просто и аккуратно причёсаны.
Уорвин ждал с внимательной вежливостью.
— Я здесь, мистер Уорвин, — начал Герсен, — в связи с одним весьма запутанным делом.
На лице почётного ректора возникла гримаса удивления.
— О своих мотивах я говорить не собираюсь, — продолжал Герсен, — поэтому прошу вас выслушать меня, не беспокоясь о том, что двигало мной в этой проблеме.
Уорвин кивнул.
— Хоть это и довольно трудно, но я попытаюсь.
— Прежде всего, вы знакомы с Луго Тихальтом?
— Нет, не знаком, — ответ прозвучал быстро и решительно.
— Можно спросить, кто отвечает за проведение университетской космической программы исследований? Уорвин задумался.
— Вы имеете в виду фундаментальные экспедиции, поисковые или, может быть, какие-то особенные?
— Любую программу, при выполнении которой пользуются услугами разведчиков на отдельных кораблях.
— Гм… — пробормотал Уорвин и насмешливо посмотрел на Герсена. — Вы, наверное, разведчик и ищете работу? Если это так, то…
Герсен вежливо улыбнулся.
— Нет, я не ищу работы.
Теперь уже улыбнулся Уорвин, хотя и весьма невесело.
— Ну, конечно же, нет. Я не очень-то искушён в людях Например, ваш голос мало о чем мне говорит. Но вы, наверное, не уроженец Скопления?
— В течение почти всей своей молодости я прожил на Земле.
— Да ну?! — Уорвин поднял брови в наигранном удивлении. Здесь, видите ли, мы думаем о землянах с точки зрения теоретиков: как о сектантах, мистиках, гипертрофированных никчемностях, зловредных стариках в чёрных одеждах Институции, аристократических декадентах…
— Я не принадлежу ни к одной из перечисленных вами групп.
— Хорошо, мистер Герсен! Вы спрашиваете о наших взаимоотношениях с разведчиками? Прежде всего мы сотрудничаем с большим числом других учреждений, выполняя Главную Программу космических исследований. Во-вторых, у нас есть небольшой фонд, который мы можем расходовать на проведение в жизнь некоторых специальных проектов.
— То есть пожертвование номер 291? Уорвин быстро кивнул в знак согласия.
— Очень странно, — покачал головой Герсен.
— Странно? Что вас так удивило? — сделал большие глаза Уорвин.
— Луго Тихальт был разведчиком, монитор на борту его корабля принадлежал вашему университету и был приобретён на деньги из фонда № 291.
Уорвин поджал губы.
— Вполне возможно, что мистер Тихальт работал на начальника одного из отделов, выполняя какое-нибудь задание.
— Монитор был снабжён шифровальным устройством. Это должно было сузить возможности.
Уорвин пронзил Герсена суровым взглядом своих чёрных глаз.
— Если бы я знал, что вы хотите узнать, я мог бы сказать больше по интересующему вас вопросу.
Герсен подумал, что он ничего не потеряет, рассказав то, что ему известно, упустив, правда, при этом некоторые моменты.
Если Джайл Уорвин и есть Малагате, то ему уже известно обо всем, что произошло. Если же нет, то никакого вреда не будет, если узнает.
— Вы слыхали когда-нибудь такое имя, как Аттель Малагате?
— Малагате-Горе? Один из так называемых Демонов Тьмы?
— Луго Тихальт обнаружил планету, по-видимому, с идиллическими условиями; планету, буквально не имеющую цены; планету, в большей степени похожую на Землю, чем сама Земля. Малагате узнал об этом открытии. Каким образом — не понимаю. Во всяком случае, не менее четырех людей Малагате вышли за ним на охоту в таверне планеты Смейда.
Герсен нанял автомобиль — небольшой глайдер — и направился на юг над широкой белой магистралью, вздымая под собой неизбежные клубы пыли. Дорога всюду шла точно вдоль берега, повторяя все его изгибы.
Ремо располагался на ровном месте, у подножия одного из холмов. Несколько пирсов, в конце которых были устроены казино с высокими куполами, образовывали гавань, заполненную небольшими лодками. Университет занимал вершину холма: ряд низких зданий с плоскими крышами, соединённых между собой сводчатыми галереями.
Герсен вырулил на стоянку в университетском дворе, опустил глайдер на почву и вышел из него. Здесь он спросил у одного из студентов, как ему найти факультет галактической морфологии.
— Факультет морфологии? — переспросил юноша и, немного подумав, ответил:
— Через четыре здания отсюда, в том дальнем углу, сэр.
Уныло размышляя над почтительным «сэр», которое он только, что услышал от человека моложе его, быть может, только лет на семь, Герсен прошёл через парк, пробираясь через многочисленные, пёстро одетые группы студентов. Возле портала он остановился, ощутив такие неизвестные ему раньше чувства, как неуверенность или нерешительность, которые он все время пытался отогнать, от себя во время поездки в университет.
Ему стало смешно. Разве он школьник, чтобы перспектива провести вечер с незнакомой девушкой повергла его в такой трепет? И, что было ещё более удивительным, казалось, душевное волнение отодвигает на второй план главную цель его существования! Входя в вестибюль, он пожал плечами раздражённо и в то же время изумлённо.
Сидевшая за столом новая знакомая подняла глаза, и в них Герсен увидел такую же нерешительность, какая овладела и им. Она выглядела ниже ростом и стройнее, чем он представлял, но от этого она не стала менее привлекательной.
— Мистер Герсен?
Кирт постарался улыбнуться как можно ободряюще.
— Так уж случилось, но я не знаю вашего имени. Лицо её несколько смягчилось.
— Паллис Атроуд.
— Ну вот, с официальностями покончено, — засмеялся Герсен. — Надеюсь, что наша договорённость все ещё в силе? Она кивнула и сказала;
— Если вы только сами не передумаете.
— Сегодня я что-то смелее, чем обычно.
— Я тоже, — ответила Паллис и застенчиво опустила глаза. — И знаете, почему? Просто я наконец-то решила не обращать никакого внимания на своё воспитана Моя мать — женщина учёная, «синий чулок». Вероятно, самое время чтобы я начала компенсировать то, что упустила раньше.
— Это начинает меня беспокоить, — с показным смущением покачал головой Герсен. — Дело в том, что я сам не очень-то смел, и если мы начнём состязаться с вами в компенсации упущенного…
— Я не имела в виду ничего дурного, говоря о компенсации. Я не обираюсь курить наркотики или пить не в меру, или… — она запнулась.
— Или?
— Ничего, Просто «или». Герсен посмотрел на часы.
— Мне все-таки хотелось бы встретиться с мистером Уорвином.
— Его кабинет чуть дальше по коридору. Мистер Герсен!..
— Да?
— Сегодня я сказала вам кое-что, чего, кажется, не следовало говорить. Я имею в виду разговор о шифрах. Это должно быть тайной. Вы только не напоминайте об этом мистеру Уорвину, а то у меня могут быть неприятности.
— Я ничего не скажу об этом.
— Спасибо.
Он повернулся и пошёл по коридору, на который она указала.
Через три двери он увидел надпись люминесцентными голубыми буквами:
«ДЖАЙЛ УОРВИН»
— и чуть ниже:
РЕКТОР
Кирт остановился, потрясённый неуместностью пребывания Малагате-Горе в такой обстановке. Может быть, цепь его логических умозаключений где-то была прервана? Но…
— монитор был снабжён шифратором и зарегистрирован в этом институте;
— Хильдемар Даске, главный из приспешников Малагате, упорно рвался к содержимому монитора, которое было бесполезно без соответствующей расшифровки;
— Джайл Уорвин, Деттерас и Келле были единственными, имевшими доступ к дешифратору, и один из них вполне мог бы быть Малагате!
Так кто же? Уорвин, Деттерас или Келле? Предположения без фактов бесполезны. Он должен опираться только на происшедшие события. Что ж, пожалуй, начнём с Уорвина.
Решительно шагнув вперёд, Кирт открыл дверь.
В приёмной стояла высокая худая женщина средних лет с проницательными глазами, которая со скучающим видом слушала несчастного на вид молодого человека, медленно, непрерывно кивая головой в такт его словам.
Остановив готового заговорить Герсена взмахом руки, она обратилась к своему собеседнику неожиданно высоким, чистым голосом:
— Я не могу беспокоить ректора, допустив вас к нему с вашими необоснованными жалобами. Вы ведь и сами знаете, что эти часы приёма являются простой формальностью и выделены они лишь для того, чтобы успокоить студентов.
— Но для чего же тогда ректор? Что, черт возьми, он тогда делает?
Дама сделала строгие глаза, и студент поспешил извиниться за свою грубость.
— У ректора сейчас приёмные часы, — настаивал юноша. Почему же он не может сейчас, именно сейчас, выслушать мою версию?
Женщина покачала головой.
— Извините, — она отвернулась от него и спросила:
— Вы мистер Герсен?
Кирт подошёл поближе и кивнул головой.
— Мистер Уорвин ждёт вас. Прошу вас, вот в эту дверь.
Когда Герсен вошёл в кабинет, сидевший за столом Джайл Уорвин поднялся. Это был высокий красивый мужчина. Крепкий и ладно скроенный. О его возрасте трудно было судить — скорее всего он был лет на десять-пятнадцать старше Герсена. Волосы его напоминали подушку из чёрных локонов, расположенных очень близко к черепу, выразительное светло-коричневое лицо с узкими, глубоко посаженными, чёрными и задумчивыми глазами, а также жёсткие контуры носа и подбородок придавали ему мужественный вид. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью.
— Садитесь поудобнее, мистер Герсен. Я рад нашему знакомству.
— Спасибо.
Герсен осмотрелся. Комната имела размеры больше, чем обычный кабинет. Стол занимал необычное положение слева от двери, и большая часть комнаты оставалась за ним пустой. Высокие окна выходили на квадратный двор, противоположная стена была увешана сотнями карт, представлявших собой меркаторские проекция многих миров. Пустой центр придавал комнате вид палаты заседаний, из которой убрали стол, В дальнем углу, на подставке из полированного дерева, стояло какое-то сооружение из камня и металлических спиралей, о назначении которого Герсен не догадывался. Он сел и перевёл внимание на человека за столом.
Джайл Уорвин с трудом ассоциировался с представлением о типичном университетском администраторе. Это, конечно, было бы правильным, подумал Герсен, если бы Уорвин был Малагате.
Противореча очевидной скромности окраски своей кожи, Уорвин был одет в богатый ярко-синий костюм с белым поясом и белыми же кожаными наколенниками. На ногах его красовались бледно-голубые сандалии. Такая одежда больше подошла бы какому-нибудь щёголю из Авенты… Герсен почувствовал, что какие-то воспоминания шевельнулись в глубинах его памяти, что нечто подобное он уже видел, но затем это «нечто» полностью ушло из его сознания.
Уорвин смотрел на Герсена с таким откровенным любопытством, что Кирт почувствовал даже какую-то неловкость. В этой любознательности явно сквозила нотка снисхождения. Герсен определённо не принадлежал к денди. Он носил нейтральную одежду человека, либо не интересующегося модой, либо не осознающего её. Он не красил кожу (идя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти раздетым), его густые тёмные волосы были просто и аккуратно причёсаны.
Уорвин ждал с внимательной вежливостью.
— Я здесь, мистер Уорвин, — начал Герсен, — в связи с одним весьма запутанным делом.
На лице почётного ректора возникла гримаса удивления.
— О своих мотивах я говорить не собираюсь, — продолжал Герсен, — поэтому прошу вас выслушать меня, не беспокоясь о том, что двигало мной в этой проблеме.
Уорвин кивнул.
— Хоть это и довольно трудно, но я попытаюсь.
— Прежде всего, вы знакомы с Луго Тихальтом?
— Нет, не знаком, — ответ прозвучал быстро и решительно.
— Можно спросить, кто отвечает за проведение университетской космической программы исследований? Уорвин задумался.
— Вы имеете в виду фундаментальные экспедиции, поисковые или, может быть, какие-то особенные?
— Любую программу, при выполнении которой пользуются услугами разведчиков на отдельных кораблях.
— Гм… — пробормотал Уорвин и насмешливо посмотрел на Герсена. — Вы, наверное, разведчик и ищете работу? Если это так, то…
Герсен вежливо улыбнулся.
— Нет, я не ищу работы.
Теперь уже улыбнулся Уорвин, хотя и весьма невесело.
— Ну, конечно же, нет. Я не очень-то искушён в людях Например, ваш голос мало о чем мне говорит. Но вы, наверное, не уроженец Скопления?
— В течение почти всей своей молодости я прожил на Земле.
— Да ну?! — Уорвин поднял брови в наигранном удивлении. Здесь, видите ли, мы думаем о землянах с точки зрения теоретиков: как о сектантах, мистиках, гипертрофированных никчемностях, зловредных стариках в чёрных одеждах Институции, аристократических декадентах…
— Я не принадлежу ни к одной из перечисленных вами групп.
— Хорошо, мистер Герсен! Вы спрашиваете о наших взаимоотношениях с разведчиками? Прежде всего мы сотрудничаем с большим числом других учреждений, выполняя Главную Программу космических исследований. Во-вторых, у нас есть небольшой фонд, который мы можем расходовать на проведение в жизнь некоторых специальных проектов.
— То есть пожертвование номер 291? Уорвин быстро кивнул в знак согласия.
— Очень странно, — покачал головой Герсен.
— Странно? Что вас так удивило? — сделал большие глаза Уорвин.
— Луго Тихальт был разведчиком, монитор на борту его корабля принадлежал вашему университету и был приобретён на деньги из фонда № 291.
Уорвин поджал губы.
— Вполне возможно, что мистер Тихальт работал на начальника одного из отделов, выполняя какое-нибудь задание.
— Монитор был снабжён шифровальным устройством. Это должно было сузить возможности.
Уорвин пронзил Герсена суровым взглядом своих чёрных глаз.
— Если бы я знал, что вы хотите узнать, я мог бы сказать больше по интересующему вас вопросу.
Герсен подумал, что он ничего не потеряет, рассказав то, что ему известно, упустив, правда, при этом некоторые моменты.
Если Джайл Уорвин и есть Малагате, то ему уже известно обо всем, что произошло. Если же нет, то никакого вреда не будет, если узнает.
— Вы слыхали когда-нибудь такое имя, как Аттель Малагате?
— Малагате-Горе? Один из так называемых Демонов Тьмы?
— Луго Тихальт обнаружил планету, по-видимому, с идиллическими условиями; планету, буквально не имеющую цены; планету, в большей степени похожую на Землю, чем сама Земля. Малагате узнал об этом открытии. Каким образом — не понимаю. Во всяком случае, не менее четырех людей Малагате вышли за ним на охоту в таверне планеты Смейда.