Тихальт прибыл туда почти в одно время со мной. Он сел незаметно в укромном месте и пешком пришёл в таверну. Вечером прибыли люди Малагате. Несчастный малый попытался скрыться, но они поймали его в темноте и убили. Затем они отбыли на моем корабле, посчитав, что это аппарат Тихальта. Обе «тачки» были одинаковыми, старой модели 9В.
— Герсен засмеялся. — Когда они проверили мой монитор, их ждал неприятный сюрприз. На следующий день я отбыл на «старушке» Тихальта. Естественно, я завладел его монитором. Теперь я намерен продать содержащуюся там информацию по самой дорогой цене, какую я только могу позволить себе назначить.
Уорвин живо кивнул, передвинув бумаги на своём столе на дюйм влево.
Герсен внимательно следил за его действиями, за этими безупречными руками с отполированными до блеска ногтями.
— И с кого же вы предполагаете содрать эту цену? Герсен пожал плечами.
— Я представлю первую возможность поручителю Тихальта. Как я уже только что говорил, информация зашифрована и совершенно бесполезна без дешифрирующей перфокарты,
Уорвин откинулся назад в своём кресле.
— Так с ходу я не могу сказать, кто заключил контракт с этим… Тихальтом. Но должен вас заверить, что, кто бы ни оказался этим поручителем, он не станет покупать кота в мешка
— Естественно, не станет. Но у меня есть кое-что интересное для этого человека.
Глава 12
Тихальт сделал этот снимок с одной из возвышенностей, неподалёку от боковой долины. С обеих сторон на снимке были видны уходящие вдаль холмы е закруглёнными вершинами.
С одной стороны долины росли рощи высоких тёмных деревьев, по лугу бежала речка с заросшими берегами. На дальнем конце луга, почти в тени леса, стояли, на первый взгляд, заросли цветущего кустарника. Солнечный свет от невидимого Солнца струился золотисто-белым, тёплым и спокойным потоком. Съёмка скорее всего происходила в полдень.
Уорвин долго изучал снимок, затем издал неопределённый звук. Герсен выложил ещё одну фотографию. Теперь на экране возник несколько другой вид долины: река, извиваясь, в конце концов, исчезала вдали. С обеих сторон, образуя нечто вроде просеки, стояли высокие деревья, также исчезавшие где-то в тумане на горизонта
Уорвин тяжело вздохнул.
— Бесспорно, красивая планета и похоже, что очень гостеприимная. А как насчёт атмосферы и биогенеза?
— Они совершенно совместимы, судя по словам Тихальта.
— Если она, как вы утверждаете, необитаема и ещё не нанесена на карту, то независимый разведчик мог бы заломить любую цену за информацию о ней. Но все же, поскольку я не вчера родился, могу также сказать, что подобную фотографию можно сделать где угодно, даже на Земле, где растительность очень похожа на эту.
Вместо этого Герсен вытащил третью фотографию. Уорвин вставил её в экран. На нем сразу же возник, как будто снятый с расстояния семи метров, один из предметов, который на первой фотографии напоминал куст.
На фотографии было изображено грациозное шагающее существо, очень напоминающее гуманоида. Стройные серые ноги, поддерживающие серое, серебристое, зелено-голубое туловище. Пурпурно-зеленые глаза смотрели с яйцевидной головы, не имевшей других примечательных черт. Из плеч вырастали какие-то члены, напоминавшие руки, которые, переплетаясь, поддерживали похожее на павлиний хвост опахало с листьями.
— Эти создания, как его там… Тихальт.., назвал дриадами.
— ..безусловно уникально. Я ничего подобного прежде не видел! Если снимок не является подделкой (я, правда, не верю, что это подделка), то эта планета именно такова, как вы заявили.
— Я не делал никакой заявки. Заявку сделал Тихальт, Эта планета — так он сказал мне — настолько прекрасна, что он больше не мог уже ни оставаться на ней, ни покинуть её.
— И записями Тихальта теперь владеете вы?
— Да. И я хочу продать их. Рынок предположительно ограничен только теми лицами, которые имеют свободный доступ к дешифратору. Из них поручатель Тихальта должен иметь право первенства.
Уорвин долго изучающе, смотрел на Герсена.
— Такое донкихотство озадачивает меня. На вид вы не кажетесь простаком.
— Судить надо по поступкам, а не по впечатлениям.
Уорвин надменно поднял бровь и произнёс:
— Предположим, что я мог бы предложить за содержимое монитора, ну, скажем, две тысячи севов сейчас и ещё десять тысяч после проверки планеты. Ну, может быть, чуть больше
— Естественно, что я стараюсь получить как можно большую сумму денег, — ответил Герсен, — но я хотел бы все-таки сначала переговорить с господами Келле и Деттерасом. Один из них должен быть поручателем Тихальта. И если никто из них не проявит к этому интереса, тогда-
— Зачем вы хотите втянуть в это дело ещё и их?
— Кроме вас, кажется, только они могут иметь свободный доступ к дешифратору.
— Могу я поинтересоваться, откуда вам известно об этом? Вспомнив просьбу Паллис Атроуд, Герсен ощутил угрызение совести.
— Я спросил у одного молодого человека во дворе колледжа, по-видимому, это общеизвестно.
— Слишком много развелось болтунов, — сердито пробормотал Уорвин.
Герсен все хотел спросить, как Уорвин провёл предыдущий месяц, но удобный случай никак не представлялся. Такой вопрос было бы глупо задавать в лоб — если Уорвин и есть Малагате, его подозрения моментально возросли бы.
Уорвин забарабанил пальцами по столу. Немного помолчав, он резко спросил:
— Если вы дадите мне полчаса, я приглашу к себе в кабинет мистера Деттераса и мистера Келле. Вот тогда вы и смогли бы справиться у них о дешифраторе. Вам это подходит?
— Нет.
— Нет?! — пролаял Уорвин. — Почему же? Герсен встал.
— Поскольку это непосредственно вас не касается, я предпочёл бы переговорить с этими джентльменами наедине
— Ваше право, — холодно сказал Уорвин и на мгновение задумался. — Я никак не могу понять, чего вы добиваетесь. Веры в вашу искренность у меня нет, поэтому я и предлагаю вам сделку.
Герсен промолчал.
— Келле и Деттерас — люди занятые, — продолжал Уорвин. Доступ к ним не столь лёгок, как ко мне. Я же устроил бы так, чтобы вы повстречались с ними сразу же — даже сегодня, если вам угодно. Вероятно, кто-то из них и пришёл к соглашению с Луго Тихальтом. В любом случае после ваших переговоров с ними сообщите мне, что они вам предложили, если хоть что-нибудь предложат, и тем самым предоставьте мне возможность заплатить вам больше. Ну, как?
— Другими словами, — сказал Кирт Герсен, — вы хотели бы завладеть этой планетой лично для себя?
— А почему бы и нет? Записи уже больше не являются собственностью университета. Сейчас вы владеете ими. И, если хотите знать правду, это именно мои деньги составляют фонд номер 291.
— Звучит вполне логично.
— Значит, вы согласны на сделку со мной?
— Пожалуй, да… Но только при одном условии: если поручатель Тихальта откажется. Уорвин опустил веки.
— Меня удивляет, почему вы так настаиваете на этом? — произнёс он, кривя губы в циничной улыбке.
— Вероятно, я все-таки человек донкихотского склада ума, мистер Уорвин.
Уорвин покачал головой, нажал кнопку интеркома и что-то тихо сказал в микрофон. Затем он снова повернулся к Герсену и усмехнулся.
— Вот видите, все идёт хорошо. Мистер Келле встретится с вами первым, затем вас будет ждать мистер Деттерас. После этого вы пройдёте ко мне и сообщите о достигнутых результатах.
— Я согласен.
— Хорошо. Кабинет Келле вы найдёте в противоположном крыле здания.
Герсен вышел в коридор мимо сверкающей глазами секретарши Уорвина и опять прошёл в вестибюль. Паллис Атроуд подняла глаза, горя от нетерпения, и от этого показалась Герсену ещё более привлекательной, чем прежде.
— Вы узнали то, что хотели?
— Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.
— Сегодня?
— Прямо сейчас.
Она с ещё большим интересом взглянула на него. — Как удивятся этому люди, которым как Келле, так и Деттерас отказали сегодня во встрече.
Герсен ухмыльнулся.
— Я не знаю, как долго буду занят. Если вы освободитесь в четыре…
— Я подожду, — сказала Паллис Атроуд и рассмеялась. — Я хочу сказать, чтобы вы постарались не слишком задерживаться после четырех. Если же этого не получится, то я пойду домой, а дома — дома ждать будет легча
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — заверил Кирт девушку.
Глава 13
Тщательно подбирая слова, он сказал Герсену:
— Простите меня, но я ничем не могу вам помочь. Я не был поручителем экспедиции мистера Тихальта. Мне ничего не было известно об этом человеке до нашей встречи. Так что, полагаю…
— Вы позволите мне использовать дешифратор? — перебил его Герсен.
Келле на мгновение задумался, а потом ровным голосом произнёс:
— К сожалению, это противоречит принятым в отделе правилам. Я подвергся бы за это критике, а это — он ещё раз взглянул на фотографии, — это, несомненно, планета с очень интересными особенностями. Как её название?
— Я не располагаю такими сведениями, мистер Келле.
— Да… Тогда ответьте мне ещё на один вопрос, Я никак не могу понять, почему вы так упорно ищете поручителя этого Тихальта? Вы представляете «Интергалактопол»?
— Я — частное лицо, хотя, естественно, мне нечем доказать это.
— Каждый заботится о собственных интересах, — скептически заметил Келле. — Если бы я понимал, чего вы добиваетесь, я, возможно, поступил бы более гибко.
— Примерно то же самое мне сказал недавно мистер Уорвин.
Келле встрепенулся и смерил Герсена колючим взглядом.
— Ни меня, ни Уорвина нельзя назвать невинными людьми. Ради нашего отдела я могу позволить себе сделать вам предложение относительно информации, заключённой в мониторе, — хотя, судя по вашему рассказу, она с самого начала является собственностью отдела.
Герсен кивнул в знак полного согласия.
— Это именно то, что я и пытаюсь установить. Принадлежит ли эта информация кому-либо, или я могу распоряжаться ею, как мне заблагорассудится? Если я смогу разыскать поручителя Тихальта или определить, существует ли вообще фактический поручитель, тогда появился бы широкий спектр новых возможностей.
Келле, казалось, вовсе не был тронут откровенностью Герсена.
— Сложилась очень своеобразная ситуация… Как я уже сказал, я бы мог сделать вам прекрасное предложение насчёт информации, которой вы располагаете Даже такому частному лицу, как вы, если это только будет способствовать ускорению дела. Хотя я, естественно, настаивал бы на предварительной инспекции планеты.
— Вы знаете о моих сомнениях на сей счёт, мистер Келле. В ответ Келле только недоверчиво улыбнулся. Он ещё раз посмотрел на фотографии.
— Ландшафт.., и.., дриады. Я должен сказать, что они весьма интересны. Хорошо, я могу помочь вам в определённых пределах, например, я просмотрю документы университета содержащие информацию о Луго Тихальте. Но за это я хотел бы получить от вас гарантии того, что я смогу первым приобрести эту планету. В том случае, разумеется, если вы не сможете разыскать так называемого «поручителя».
Герсен не смог сдержать улыбки.
— Вы же хотели убедить меня в том, что она вас совсем не интересует.
— Ваши выводы не имеют никакого значения, — спокойно заметил Келле. — Ваши чувства не задеты, и вам нет никакого дела до моего мнения о вас. Вы начали переговоры со мной так, будто я умственно неполноценен. Вы явились сюда со сказочкой, которая не произвела бы впечатления даже на ребёнка.
Герсен пожал плечами.
— Сказочка — это, пожалуй, довольно точное определение. Естественно, что я не рассказал вам всего того, что мне известно.
Келле снова улыбнулся, но на этот раз великодушно.
— Что ж, давайте посмотрим, что говорят наши документы, — он нажал кнопку интеркома и произнёс в микрофон:
— Секретная справочная служба. Сфера Кагге Келле.
В ответ раздался металлический голос информационного компьютера:
— Контракт между Луго Тихальтом и Отделом Галактической морфологии. Дата: шестое января 1521 года.
Герсен испустил вздох облегчения. Только теперь он понял, в каком напряжении находился все это время. Это было уже что-то определённое — Луго Тихальт был нанят в качестве разведчика кем-то внутри отдела.
— Процитируйте основную часть контракта, — приказал Келле
— Луго Тихальт и Отдел галактической морфологии договорились о нижеследующем: отдел представляет Луго Тихальту соответствующий корабль, снаряжение, оборудование стандартного типа в исправном состоянии, чтобы Тихальт провёл в качестве представителя отдела тщательное обследование определённых областей Галактики. Отдел финансирует Тихальта суммой в 5000 севов и гарантирует нарастающую премию за поэтапный облёт запланированных районов. Тихальт обязуется приложить максимум усилий для успешного проведения обследования, сохранять результаты указанного обследования в целости и секрете от всех лиц и агентов, не действующих по договорённости с отделом. Подписи: Луго Тихальта — за Луго Тихальта, Олина Базарман — за отдел. Больше сведений нет.
— Гм… — многозначительно изрёк Келле и отрывисто бросил в микрофон:
— Олина Базарман! Щелчок.
— Олина Базарман, начальник канцелярии, слушает.
— Говорит Келле. Два года назад некто Луго Тихальт был принят разведчиком. Вы подписали с ним контракт. Не помните ли обстоятельства, сопутствующие этому?
— Нет, сэр, — раздался через несколько мгновений ответ. — Не моту ничего припомнить. Контракт, видимо, попал ко мне вместе с другими бумагами.
— А не помните ли вы, кто затеял все это дело, кто именно поручился за него?
— Нет, мистер Келле. Это, должно быть, или вы, или мистер Деттерас, или, возможно, мистер Уорвин. Никто другой не может дать «добро» на такую экспедицию и поручиться за разведчика.
— Понятно, благодарю вас, — Келле повернулся к Герсену. Ну вот вам и ответ. Если это не Уорвин, значит, Деттерас! К тому же Деттерас — бывший декан колледжа Символистики. Возможно, что он был знаком с Тихальтом,
Глава 14
— Герсен засмеялся. — Когда они проверили мой монитор, их ждал неприятный сюрприз. На следующий день я отбыл на «старушке» Тихальта. Естественно, я завладел его монитором. Теперь я намерен продать содержащуюся там информацию по самой дорогой цене, какую я только могу позволить себе назначить.
Уорвин живо кивнул, передвинув бумаги на своём столе на дюйм влево.
Герсен внимательно следил за его действиями, за этими безупречными руками с отполированными до блеска ногтями.
— И с кого же вы предполагаете содрать эту цену? Герсен пожал плечами.
— Я представлю первую возможность поручителю Тихальта. Как я уже только что говорил, информация зашифрована и совершенно бесполезна без дешифрирующей перфокарты,
Уорвин откинулся назад в своём кресле.
— Так с ходу я не могу сказать, кто заключил контракт с этим… Тихальтом. Но должен вас заверить, что, кто бы ни оказался этим поручителем, он не станет покупать кота в мешка
— Естественно, не станет. Но у меня есть кое-что интересное для этого человека.
Глава 12
И так, до сих пор ещё не утихли страсти по поводу странной особенности эволюционного развития жизни в Галактике. С начала первых долгих межзвёздных путешествий человечество столкнулось с величайшей загадкой, которая до сих пор ещё так и не раскрыта. (Сказалось, что в сфере радиусом десять световых лет от Земли на всех планетах кислородного типа существует жизнь, во всех подробностях аналогичная земной. Странность заключалась в том, что в этом районе нигде не было обнаружено ни одной другой разумной расы.
В последующем выяснилось, что вся Галактика построена таким образом, т.е, с определённой базовой планетой в центре, не обязательно кислородного типа. Если на базовой планете существовала кремниевая жизнь, то во всем этом радиусе жизнь с другим метаболическим циклом или просто не существовала, или же находилась в крайне угнетённом состоянии. Это не значит, что кроме Земли не было других планет с кислородной жизнью. Были, и даже с разумной расой на них, правда, господствовали другие виды. Но если уж там обосновались человекоподобные, то их генный код во всех подробностях был настолько идентичен виду «гомо сапиенс», что вскоре после того, как на планете земного типа Джарнелл (в сфере Джарнелла) была раскрыта тайна расщепления пространства и возможность путешествия в пространственно-временном континууме, стало очень трудно идентифицировать базовую принадлежность гуманоида.
Взаимоотношения гуманоидов с другими разумными расами довольно сложные. Практически все делают вид, что кроме них во всей Галактике больше не существует разумных рас, но в то же время все стараются не попадать, пусть даже случайно, в сферы влияния других разумных видов. Поэтому под понятием «Ойкумена» понимается не определённый район Галактики, а сфера влияния гуманоидов на расстоянии нескольких сотен световых лет друг от друга…»
(Из книги Кейта Олафсона Трика Младшего «Нераскрытые тайны Вселенной», 1062г.)
Вопрос: Что вы можете сказать о циклопических сооружениях на Троне, планете, входящей в сферу влияния Джарнелла?Герсен положил фотографию на стол. Уорвин взглянул на неё, на дальней стене вспыхнул всеми цветами экран.
Ответ: Ничего более того, что уже и так общеизвестно.
Вопрос: Правда ли, что недавние открытия археологов позволили сделать предположение, что эти таинственные монументы были воздвигнуты некой працивилизацией?
Ответ: Что вы имеете в виду?
Вопрос: Я говорю о работах двух исследователей — землянина Эрика Теросяна и тронца Яска Рея,
Ответ: Что же в работах этих двух учёных позволило сделать вам такой вывод? Да, эти результаты очень интересны. Согласен, что некоторые нюансы, замеченные ими при систематизации многочисленных данных по археологическим раскопкам на Троне, позволили сделать ещё один шаг в деле раскрытия загадки распространения жизни в Галактике. Но связывать это с працивилизацией? Не кажется ли вам, это чистейшей воды фантастикой?
Вопрос: Разве? Но ведь легенды о древних цивилизация входят в фольклор всех разумных рас Галактики, как тип «гомо сапиенс», так и негуманоидных. Причём здесь не имеет значения, на каком химическом элементе основана жизнедеятельность этой расы. Возьмите хотя бы легенды о звёздных пришельцах в древней истории Земли. А легенды о небесных помощниках на планетах системы Ронкс? А как вы объясните тот факт, что практически на всех планетах Галактики, где разумные существа продвинулись по пути развития дальше первобытнообщинного строя, есть сооружения, в той или иной форме приближённые к пирамидам?
Ответ: Думаю, что это просто совпадение.
Вопрос: О каком совпадении может идти речь, если психология некоторых рас Галактики столь отлична от общечеловеческой?
Ответ: И все же я придерживаюсь убеждения, что это просто совпадение…
(Из интервью Мака О. Флая, доктора естественных наук, ректора Нью-Оксфордского университета планеты Джукс.)
Тихальт сделал этот снимок с одной из возвышенностей, неподалёку от боковой долины. С обеих сторон на снимке были видны уходящие вдаль холмы е закруглёнными вершинами.
С одной стороны долины росли рощи высоких тёмных деревьев, по лугу бежала речка с заросшими берегами. На дальнем конце луга, почти в тени леса, стояли, на первый взгляд, заросли цветущего кустарника. Солнечный свет от невидимого Солнца струился золотисто-белым, тёплым и спокойным потоком. Съёмка скорее всего происходила в полдень.
Уорвин долго изучал снимок, затем издал неопределённый звук. Герсен выложил ещё одну фотографию. Теперь на экране возник несколько другой вид долины: река, извиваясь, в конце концов, исчезала вдали. С обеих сторон, образуя нечто вроде просеки, стояли высокие деревья, также исчезавшие где-то в тумане на горизонта
Уорвин тяжело вздохнул.
— Бесспорно, красивая планета и похоже, что очень гостеприимная. А как насчёт атмосферы и биогенеза?
— Они совершенно совместимы, судя по словам Тихальта.
— Если она, как вы утверждаете, необитаема и ещё не нанесена на карту, то независимый разведчик мог бы заломить любую цену за информацию о ней. Но все же, поскольку я не вчера родился, могу также сказать, что подобную фотографию можно сделать где угодно, даже на Земле, где растительность очень похожа на эту.
Вместо этого Герсен вытащил третью фотографию. Уорвин вставил её в экран. На нем сразу же возник, как будто снятый с расстояния семи метров, один из предметов, который на первой фотографии напоминал куст.
На фотографии было изображено грациозное шагающее существо, очень напоминающее гуманоида. Стройные серые ноги, поддерживающие серое, серебристое, зелено-голубое туловище. Пурпурно-зеленые глаза смотрели с яйцевидной головы, не имевшей других примечательных черт. Из плеч вырастали какие-то члены, напоминавшие руки, которые, переплетаясь, поддерживали похожее на павлиний хвост опахало с листьями.
— Эти создания, как его там… Тихальт.., назвал дриадами.
— ..безусловно уникально. Я ничего подобного прежде не видел! Если снимок не является подделкой (я, правда, не верю, что это подделка), то эта планета именно такова, как вы заявили.
— Я не делал никакой заявки. Заявку сделал Тихальт, Эта планета — так он сказал мне — настолько прекрасна, что он больше не мог уже ни оставаться на ней, ни покинуть её.
— И записями Тихальта теперь владеете вы?
— Да. И я хочу продать их. Рынок предположительно ограничен только теми лицами, которые имеют свободный доступ к дешифратору. Из них поручатель Тихальта должен иметь право первенства.
Уорвин долго изучающе, смотрел на Герсена.
— Такое донкихотство озадачивает меня. На вид вы не кажетесь простаком.
— Судить надо по поступкам, а не по впечатлениям.
Уорвин надменно поднял бровь и произнёс:
— Предположим, что я мог бы предложить за содержимое монитора, ну, скажем, две тысячи севов сейчас и ещё десять тысяч после проверки планеты. Ну, может быть, чуть больше
— Естественно, что я стараюсь получить как можно большую сумму денег, — ответил Герсен, — но я хотел бы все-таки сначала переговорить с господами Келле и Деттерасом. Один из них должен быть поручателем Тихальта. И если никто из них не проявит к этому интереса, тогда-
— Зачем вы хотите втянуть в это дело ещё и их?
— Кроме вас, кажется, только они могут иметь свободный доступ к дешифратору.
— Могу я поинтересоваться, откуда вам известно об этом? Вспомнив просьбу Паллис Атроуд, Герсен ощутил угрызение совести.
— Я спросил у одного молодого человека во дворе колледжа, по-видимому, это общеизвестно.
— Слишком много развелось болтунов, — сердито пробормотал Уорвин.
Герсен все хотел спросить, как Уорвин провёл предыдущий месяц, но удобный случай никак не представлялся. Такой вопрос было бы глупо задавать в лоб — если Уорвин и есть Малагате, его подозрения моментально возросли бы.
Уорвин забарабанил пальцами по столу. Немного помолчав, он резко спросил:
— Если вы дадите мне полчаса, я приглашу к себе в кабинет мистера Деттераса и мистера Келле. Вот тогда вы и смогли бы справиться у них о дешифраторе. Вам это подходит?
— Нет.
— Нет?! — пролаял Уорвин. — Почему же? Герсен встал.
— Поскольку это непосредственно вас не касается, я предпочёл бы переговорить с этими джентльменами наедине
— Ваше право, — холодно сказал Уорвин и на мгновение задумался. — Я никак не могу понять, чего вы добиваетесь. Веры в вашу искренность у меня нет, поэтому я и предлагаю вам сделку.
Герсен промолчал.
— Келле и Деттерас — люди занятые, — продолжал Уорвин. Доступ к ним не столь лёгок, как ко мне. Я же устроил бы так, чтобы вы повстречались с ними сразу же — даже сегодня, если вам угодно. Вероятно, кто-то из них и пришёл к соглашению с Луго Тихальтом. В любом случае после ваших переговоров с ними сообщите мне, что они вам предложили, если хоть что-нибудь предложат, и тем самым предоставьте мне возможность заплатить вам больше. Ну, как?
— Другими словами, — сказал Кирт Герсен, — вы хотели бы завладеть этой планетой лично для себя?
— А почему бы и нет? Записи уже больше не являются собственностью университета. Сейчас вы владеете ими. И, если хотите знать правду, это именно мои деньги составляют фонд номер 291.
— Звучит вполне логично.
— Значит, вы согласны на сделку со мной?
— Пожалуй, да… Но только при одном условии: если поручатель Тихальта откажется. Уорвин опустил веки.
— Меня удивляет, почему вы так настаиваете на этом? — произнёс он, кривя губы в циничной улыбке.
— Вероятно, я все-таки человек донкихотского склада ума, мистер Уорвин.
Уорвин покачал головой, нажал кнопку интеркома и что-то тихо сказал в микрофон. Затем он снова повернулся к Герсену и усмехнулся.
— Вот видите, все идёт хорошо. Мистер Келле встретится с вами первым, затем вас будет ждать мистер Деттерас. После этого вы пройдёте ко мне и сообщите о достигнутых результатах.
— Я согласен.
— Хорошо. Кабинет Келле вы найдёте в противоположном крыле здания.
Герсен вышел в коридор мимо сверкающей глазами секретарши Уорвина и опять прошёл в вестибюль. Паллис Атроуд подняла глаза, горя от нетерпения, и от этого показалась Герсену ещё более привлекательной, чем прежде.
— Вы узнали то, что хотели?
— Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.
— Сегодня?
— Прямо сейчас.
Она с ещё большим интересом взглянула на него. — Как удивятся этому люди, которым как Келле, так и Деттерас отказали сегодня во встрече.
Герсен ухмыльнулся.
— Я не знаю, как долго буду занят. Если вы освободитесь в четыре…
— Я подожду, — сказала Паллис Атроуд и рассмеялась. — Я хочу сказать, чтобы вы постарались не слишком задерживаться после четырех. Если же этого не получится, то я пойду домой, а дома — дома ждать будет легча
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — заверил Кирт девушку.
Глава 13
Считая, что неподтверждённая догма одного локального культа не может быть подходящей базой для установления хронологии галактического человечества, участники данной конвенции объявляют, что время теперь будет отсчитываться от 2000 года нашей эры (по старой системе), который, таким образом становится нулевым. Период обращения Земли вокруг Солнца останется по-прежнему стандартной единицей года».
(Из декларации конвенции Ойкумены о стандартизации единиц и мер.)
«Кто наши основные враги? Это — тайна, неведома даже им самим!»Кагге Келле предстал Кирту невысоким полным мужчиной, с крупной, чётко очерченной головой. Кожа его лицо едва отсвечивала бледно-розовым цветом. Строгий темно-коричневый костюм с пурпурными полосами подчёркивал его ясный задумчивый взгляд, короткий приплюснутый рот и поджатые губы. Черты, которые придавали лицу налёт какой-то загадочности. Он приветствовал Герсена нарочито вежливо, не перебивая выслушал его рассказ и, не выказывая повышенного интереса, просмотрел представленные фотографии.
(Милостивый ответ Касавье Сколкамина, боле чем столетнего исследователя Институции, данный им журналистам по поводу некоторых взаимоотношений человеческой цивилизации с другим разумными расами Галактики.)
Тщательно подбирая слова, он сказал Герсену:
— Простите меня, но я ничем не могу вам помочь. Я не был поручителем экспедиции мистера Тихальта. Мне ничего не было известно об этом человеке до нашей встречи. Так что, полагаю…
— Вы позволите мне использовать дешифратор? — перебил его Герсен.
Келле на мгновение задумался, а потом ровным голосом произнёс:
— К сожалению, это противоречит принятым в отделе правилам. Я подвергся бы за это критике, а это — он ещё раз взглянул на фотографии, — это, несомненно, планета с очень интересными особенностями. Как её название?
— Я не располагаю такими сведениями, мистер Келле.
— Да… Тогда ответьте мне ещё на один вопрос, Я никак не могу понять, почему вы так упорно ищете поручителя этого Тихальта? Вы представляете «Интергалактопол»?
— Я — частное лицо, хотя, естественно, мне нечем доказать это.
— Каждый заботится о собственных интересах, — скептически заметил Келле. — Если бы я понимал, чего вы добиваетесь, я, возможно, поступил бы более гибко.
— Примерно то же самое мне сказал недавно мистер Уорвин.
Келле встрепенулся и смерил Герсена колючим взглядом.
— Ни меня, ни Уорвина нельзя назвать невинными людьми. Ради нашего отдела я могу позволить себе сделать вам предложение относительно информации, заключённой в мониторе, — хотя, судя по вашему рассказу, она с самого начала является собственностью отдела.
Герсен кивнул в знак полного согласия.
— Это именно то, что я и пытаюсь установить. Принадлежит ли эта информация кому-либо, или я могу распоряжаться ею, как мне заблагорассудится? Если я смогу разыскать поручителя Тихальта или определить, существует ли вообще фактический поручитель, тогда появился бы широкий спектр новых возможностей.
Келле, казалось, вовсе не был тронут откровенностью Герсена.
— Сложилась очень своеобразная ситуация… Как я уже сказал, я бы мог сделать вам прекрасное предложение насчёт информации, которой вы располагаете Даже такому частному лицу, как вы, если это только будет способствовать ускорению дела. Хотя я, естественно, настаивал бы на предварительной инспекции планеты.
— Вы знаете о моих сомнениях на сей счёт, мистер Келле. В ответ Келле только недоверчиво улыбнулся. Он ещё раз посмотрел на фотографии.
— Ландшафт.., и.., дриады. Я должен сказать, что они весьма интересны. Хорошо, я могу помочь вам в определённых пределах, например, я просмотрю документы университета содержащие информацию о Луго Тихальте. Но за это я хотел бы получить от вас гарантии того, что я смогу первым приобрести эту планету. В том случае, разумеется, если вы не сможете разыскать так называемого «поручителя».
Герсен не смог сдержать улыбки.
— Вы же хотели убедить меня в том, что она вас совсем не интересует.
— Ваши выводы не имеют никакого значения, — спокойно заметил Келле. — Ваши чувства не задеты, и вам нет никакого дела до моего мнения о вас. Вы начали переговоры со мной так, будто я умственно неполноценен. Вы явились сюда со сказочкой, которая не произвела бы впечатления даже на ребёнка.
Герсен пожал плечами.
— Сказочка — это, пожалуй, довольно точное определение. Естественно, что я не рассказал вам всего того, что мне известно.
Келле снова улыбнулся, но на этот раз великодушно.
— Что ж, давайте посмотрим, что говорят наши документы, — он нажал кнопку интеркома и произнёс в микрофон:
— Секретная справочная служба. Сфера Кагге Келле.
В ответ раздался металлический голос информационного компьютера:
— Контракт между Луго Тихальтом и Отделом Галактической морфологии. Дата: шестое января 1521 года.
Герсен испустил вздох облегчения. Только теперь он понял, в каком напряжении находился все это время. Это было уже что-то определённое — Луго Тихальт был нанят в качестве разведчика кем-то внутри отдела.
— Процитируйте основную часть контракта, — приказал Келле
— Луго Тихальт и Отдел галактической морфологии договорились о нижеследующем: отдел представляет Луго Тихальту соответствующий корабль, снаряжение, оборудование стандартного типа в исправном состоянии, чтобы Тихальт провёл в качестве представителя отдела тщательное обследование определённых областей Галактики. Отдел финансирует Тихальта суммой в 5000 севов и гарантирует нарастающую премию за поэтапный облёт запланированных районов. Тихальт обязуется приложить максимум усилий для успешного проведения обследования, сохранять результаты указанного обследования в целости и секрете от всех лиц и агентов, не действующих по договорённости с отделом. Подписи: Луго Тихальта — за Луго Тихальта, Олина Базарман — за отдел. Больше сведений нет.
— Гм… — многозначительно изрёк Келле и отрывисто бросил в микрофон:
— Олина Базарман! Щелчок.
— Олина Базарман, начальник канцелярии, слушает.
— Говорит Келле. Два года назад некто Луго Тихальт был принят разведчиком. Вы подписали с ним контракт. Не помните ли обстоятельства, сопутствующие этому?
— Нет, сэр, — раздался через несколько мгновений ответ. — Не моту ничего припомнить. Контракт, видимо, попал ко мне вместе с другими бумагами.
— А не помните ли вы, кто затеял все это дело, кто именно поручился за него?
— Нет, мистер Келле. Это, должно быть, или вы, или мистер Деттерас, или, возможно, мистер Уорвин. Никто другой не может дать «добро» на такую экспедицию и поручиться за разведчика.
— Понятно, благодарю вас, — Келле повернулся к Герсену. Ну вот вам и ответ. Если это не Уорвин, значит, Деттерас! К тому же Деттерас — бывший декан колледжа Символистики. Возможно, что он был знаком с Тихальтом,
Глава 14
Рандл Деттерас, руководитель Исследования, казался человеком, вполне довольным всем, — довольным самим собой, своей работой, всем миром в целом. Когда Герсен вошёл в кабинет, тот приветственно поднял руку. Деттерас был крупным мужчиной, удивительно некрасивым для этого века, когда заострённый нос или отвислая губа могли быть приведены в соответствие с господствующими эстетическими нормами всего лишь за несколько часов. Он и не делал попыток скрыть своё безобразие, напротив, казалось, что довольно грубый сине-зелёный цвет его кожи (разумеется, от специальной краски), под цвет медного купороса, ещё более оттенял неотёсанность его лица и без того бросающуюся в глаза неуклюжесть его движении. Голова его имела форму тыквы, тяжёлый подбородок покоился на груди, из которой он, казалось, непосредственно вырос, на голове у него росла щетина цвета влажного мха. Казалось, что он имел одинаковую толщину от колен до плеч, отчего туловище больше всего смахивало на чурбан. На нем была полувоенная форма барона Ордена архангелов: чёрные невысокие сапоги, свободные алые галифе и великолепный сюртук, исполосованный продольными зелёными и розовыми полосами. На плечах у него блестели золотые эполеты. У Деттераса хватало присутствия духа с невозмутимым достоинством совмещать свой мундир со странной физиономией. Любой другой человек, более мнительный или застенчивый, в таком наряде мгновенно прослыл бы эксцентричным чудаком.
— Хорошо, хорошо, мистер Герсен, — радушно сказал Деттерас, — как для вас, не слишком рано попробовать рисовой водки?
— Я прямо из постели.
Деттерас уставился на посетителя с таким изумлением, что Кирту стало неловко, но Деттерас уже искренне смеялся, заметив его неловкость.
— Отлично! Именно в такие моменты я поднимаю флаг гостеприимства. Розовую, лимонную или белую?
— Белую, пожалуйста.
Деттерас налил из высокого узкого графина и первым поднял рюмку.
— За початок! — провозгласил он и со смаком выпил. — Первая рюмка за день, что посещение материнского дома. — Он налил себе вторую, повернулся к Герсену, приняв ленивую, оценивающую позу.
«Кто же из них? Уорвин, Келле или Деттерас?» — спросил себя Герсен. Раньше он склонялся в пользу Уорвина, теперь же его снова охватили сомнения Деттерас, несомненно, имел силу. Он источал грубую, необузданную, почти осязаемую энергию.
Деттерас, по-видимому, не спешил взять быка за рога, хотя, наверное, уже был хорошо осведомлён обо всем. Скорее всего, с ним уже связывались и Келле, и Уорвин.
— Головоломка, которую никогда нельзя решить до конца, — довольно напыщенно сказал Деттерас, — почему и как люди отличаются друг от друга.
«Ну, раз уж он не спешит, — подумал Герсен, — то мне и подавно нечего спешить».
Немного помолчав, Герсен сказал:
— Вы, несомненно, правы, хотя я и не уловил непосредственной связи со мной.
Деттерас рассмеялся тяжеловесным, громовым голосом.
— Именно так и должно было быть. Я бы удивился, если бы вы признались в обратном. — Он поднял руку, как бы предвосхищая ответ Герсена. — Самонадеянность с моей стороны? Нет. Выслушайте меня. Вы человек трезвый, прагматичный. Вы взвалили на себя тяжёлое бремя тайн и тёмных намерений.
Герсен подозрительно потягивал рисовую. Словесная пиротехника могла иметь целью притупить его осторожность. Он сосредоточил все своё внимание, обоняние и вкус на рисовой, пытаясь уловить какой-нибудь чуждый компонент. Деттерас наливал в обе рюмки из одного и того же графина: он предложил Герсену выбрать любой из трех сортов, он расставлял рюмки без какого-либо очевидного расчёта. Тем не менее существовал огромный диапазон хитростей, против которых обычная бдительность была бессильна.
В выпивке, похоже, не было ничего постороннего, убеждали Герсена его вкус и обоняние, прошедшие тренировку на Саркое. Тогда он сфокусировал своё внимание на Деттерасе и его последнем замечании.
— У вас преувеличенное мнение обо мне. Деттерас ухмыльнулся, показав лошадиные зубы.
— Но, тем не менее, по сути дела, точное.
— Возможно.
Деттерас самодовольно кивнул, как будто Герсен выражением лица подтвердил его предположение.
— Это искусство или привычка к наблюдательности, выработанные долгими годами тренировки. Я прежде специализировался на символистике, пока не решил, что достаточно общипал это пастбище своими длинными зубами в пределах, которые могла позволить моя привязь. Поэтому я теперь здесь, в Галактической Морфологии. Менее запутанная отрасль, скорее описательная, чем аналитическая, скорее предметная, чем связанная с человековедением. И все же я, от случая к случаю, нахожу возможности приложения моего прежнего ремесла.
Вот, допустим, разберём ваш частный случай. Вы, совершенно незнакомый человек, вошли в мой кабинет. Я оцениваю ваши явно символические проявления: цвет волос, черты лица, цвет кожи, форму, состояние, одежду. Ваш общий стиль, так сказать. Вы можете заметить, что это общепринятая практика. Я отвечу — да, это так. Все едят, но искусный дегустатор — это редкость. Я считываю эти символы с величайшей точностью, и они дают мне сведения о вашей личности. С другой стороны, я отрицаю подобные же знания обо мне у вас. Почему? Я выражен в случайных и противоречивых символах. На мне постоянная маскировка, а из-за её прикрытия за вами наблюдает настоящий Рандл Деттерас, такой же спокойный и хладнокровный, как какой-нибудь импресарио на сотом представлении блестящей фестивальной постановки. Герсен улыбнулся.
— Во-первых, моё естество может быть таким же пёстрым, как и ваши символы, и я мог бы умышленно скрывать их по тем же причинам, что и вы, — какими бы они ни были. Во-вторых, то, каким вы представляете себя, если этому можно верить, освещает вас так же ясно, как набор ваших естественных символов. В-третьих, зачем так беспокоиться обо мне?
— Хорошо, хорошо, мистер Герсен, — радушно сказал Деттерас, — как для вас, не слишком рано попробовать рисовой водки?
— Я прямо из постели.
Деттерас уставился на посетителя с таким изумлением, что Кирту стало неловко, но Деттерас уже искренне смеялся, заметив его неловкость.
— Отлично! Именно в такие моменты я поднимаю флаг гостеприимства. Розовую, лимонную или белую?
— Белую, пожалуйста.
Деттерас налил из высокого узкого графина и первым поднял рюмку.
— За початок! — провозгласил он и со смаком выпил. — Первая рюмка за день, что посещение материнского дома. — Он налил себе вторую, повернулся к Герсену, приняв ленивую, оценивающую позу.
«Кто же из них? Уорвин, Келле или Деттерас?» — спросил себя Герсен. Раньше он склонялся в пользу Уорвина, теперь же его снова охватили сомнения Деттерас, несомненно, имел силу. Он источал грубую, необузданную, почти осязаемую энергию.
Деттерас, по-видимому, не спешил взять быка за рога, хотя, наверное, уже был хорошо осведомлён обо всем. Скорее всего, с ним уже связывались и Келле, и Уорвин.
— Головоломка, которую никогда нельзя решить до конца, — довольно напыщенно сказал Деттерас, — почему и как люди отличаются друг от друга.
«Ну, раз уж он не спешит, — подумал Герсен, — то мне и подавно нечего спешить».
Немного помолчав, Герсен сказал:
— Вы, несомненно, правы, хотя я и не уловил непосредственной связи со мной.
Деттерас рассмеялся тяжеловесным, громовым голосом.
— Именно так и должно было быть. Я бы удивился, если бы вы признались в обратном. — Он поднял руку, как бы предвосхищая ответ Герсена. — Самонадеянность с моей стороны? Нет. Выслушайте меня. Вы человек трезвый, прагматичный. Вы взвалили на себя тяжёлое бремя тайн и тёмных намерений.
Герсен подозрительно потягивал рисовую. Словесная пиротехника могла иметь целью притупить его осторожность. Он сосредоточил все своё внимание, обоняние и вкус на рисовой, пытаясь уловить какой-нибудь чуждый компонент. Деттерас наливал в обе рюмки из одного и того же графина: он предложил Герсену выбрать любой из трех сортов, он расставлял рюмки без какого-либо очевидного расчёта. Тем не менее существовал огромный диапазон хитростей, против которых обычная бдительность была бессильна.
В выпивке, похоже, не было ничего постороннего, убеждали Герсена его вкус и обоняние, прошедшие тренировку на Саркое. Тогда он сфокусировал своё внимание на Деттерасе и его последнем замечании.
— У вас преувеличенное мнение обо мне. Деттерас ухмыльнулся, показав лошадиные зубы.
— Но, тем не менее, по сути дела, точное.
— Возможно.
Деттерас самодовольно кивнул, как будто Герсен выражением лица подтвердил его предположение.
— Это искусство или привычка к наблюдательности, выработанные долгими годами тренировки. Я прежде специализировался на символистике, пока не решил, что достаточно общипал это пастбище своими длинными зубами в пределах, которые могла позволить моя привязь. Поэтому я теперь здесь, в Галактической Морфологии. Менее запутанная отрасль, скорее описательная, чем аналитическая, скорее предметная, чем связанная с человековедением. И все же я, от случая к случаю, нахожу возможности приложения моего прежнего ремесла.
Вот, допустим, разберём ваш частный случай. Вы, совершенно незнакомый человек, вошли в мой кабинет. Я оцениваю ваши явно символические проявления: цвет волос, черты лица, цвет кожи, форму, состояние, одежду. Ваш общий стиль, так сказать. Вы можете заметить, что это общепринятая практика. Я отвечу — да, это так. Все едят, но искусный дегустатор — это редкость. Я считываю эти символы с величайшей точностью, и они дают мне сведения о вашей личности. С другой стороны, я отрицаю подобные же знания обо мне у вас. Почему? Я выражен в случайных и противоречивых символах. На мне постоянная маскировка, а из-за её прикрытия за вами наблюдает настоящий Рандл Деттерас, такой же спокойный и хладнокровный, как какой-нибудь импресарио на сотом представлении блестящей фестивальной постановки. Герсен улыбнулся.
— Во-первых, моё естество может быть таким же пёстрым, как и ваши символы, и я мог бы умышленно скрывать их по тем же причинам, что и вы, — какими бы они ни были. Во-вторых, то, каким вы представляете себя, если этому можно верить, освещает вас так же ясно, как набор ваших естественных символов. В-третьих, зачем так беспокоиться обо мне?