Вилсон Фрэнсис Пол. Кровавый омут

   — Мне самому скоро надо идти. В тот самый женский клуб в Форест-Хилл.
   — Клево, — хмыкнул Чарли. — Все отваливают, а младший братишка пусть вкалывает.
   Джек рассмеялся:
   — Постараюсь как можно скорее вернуться на помощь.
   — Куда ты? — спросил Лайл.
   — Хочу убедиться, что последний кусочек головоломки с Тарой Портмен ложится на место.

2

   По дороге в поезде подземки к Манхэттену Джек размышлял, не заскочить ли к себе или к Джиа, чтоб принять душ, в котором он чертовски нуждался. Решение надо было принять на станции «Пятьдесят девятая улица», но в тот момент он понял, что потеряет слишком много времени, и остался в вагоне.
   Доехав до Сохо, быстро пробежал мимо магазина Беллито, заметив исчезновение осетра в витрине. Жалко, рыба как-то ему полюбилась. Заглянул в застекленную дверь, видя женщину в возрасте с угольно-черными волосами, занятую с покупателем. С ней-то и хочется поговорить. Кажется, она работает в магазине с момента открытия. Однако и Кевин торчит за прилавком.
   Джек огорченно прошел мимо.
   Проклятье. Была надежда, что у парня выходной. Впрочем, никаких признаков Беллито и длиннорукой гориллы Минкина, что уже хорошо. Вряд ли они его узнают после краткой стычки в потемках, но судьбу испытывать не стоит. Поездка чисто разведывательная, хотя и небольшой выигрыш не помешал бы. С этой парочкой обязательно придется иметь дело, пока они не укокошили очередного ребенка. Беллито временно обезврежен, поэтому есть время на разработку плана.
   Он нашел темный подъезд с видом на дверь магазина и принялся ждать, глядя, как удлиняются тени, редеет поток машин. Наступает вечер, времени мало, но есть шанс, что Кевин закончит работу или побежит в закусочную. Надо побеседовать с леди наедине. Если лично не получится, можно позвонить, только это уже второй вариант.
   Вспомнился рассказ Джиа о загадочном копе из неизвестного участка. Нехорошо, когда кто-то — пожалуй, особенно коп — стучится к ней в дверь и расспрашивает о дочке. Черт побери, никто не должен интересоваться Вики, кроме Джиа... и отчасти Джека.
   Он вытащил «тракфон», звякнул ей и спросил, возвращался ли коп. Нет, в Истсайде все спокойно. Джек сообщил, что в Менелай-Мэнор ничего пока не найдено, пусть она его к обеду не ждет, он сегодня допоздна задержится. Голос у нее был усталый — спала плохо. Он велел ей прилечь, она пообещала, что так и сделает.
   Попрощавшись, Джек отключил телефон, не желая услышать звонок от Беллито. Пусть поварится в собственном соку.
   В конце концов терпение вознаградилось: Кевин вышел и торопливо засеменил по тротуару. Надолго ли ушел — неизвестно, поэтому он быстренько шмыгнул в дверь.
   — Слушаю вас, сэр, — гулким басом проговорила из-за прилавка женщина с мужеподобной широкоплечей костистой фигурой и черными волосами, блестевшими, будто смоченные слюной. С плохо скрытым отвращением она окинула взглядом пропотевшую футболку, грязные джинсы и черные руки. Клиент явно нетипичный для «Шарио Коппе».
   Знаю, душ надо было принять, мысленно согласился Джек.
   Он решил и вести себя соответственно внешнему виду, сгорбился, стараясь почти не смотреть ей в глаза.
   — Э-э-э...
   — Желаете что-то купить, сэр?
   — Гм... ну, знаете, — робко промямлил он, — хочу только спросить...
   За спиной звякнул дверной колокольчик, и Джек, оглянувшись, увидел хромавшего гиганта без шеи, с необычайно длинными руками. Адриан Минкин собственной персоной. В черных брюках и белой рубашке с длинными рукавами. Он напрягся и отвел глаза.
   — Илаю опять нужна книга, — бросил Минкин, проходя мимо него к прилавку.
   Женщина скорчила гримасу:
   — Уже в третий раз. Мог просто позвонить.
   Минкин склонился над прилавком всего в двух футах от Джека, который впервые получил возможность разглядеть его руки при хорошем освещении. Массивные, сплошь поросшие черными курчавыми волосами вплоть до третьей фаланги длинных толстых пальцев.
   — Вы же его знаете, Герт. — Минкин придвинулся, понизил голос: — Сильно нервничает, ждет звонка и, по-моему, из ума выжил.
   — Нехорошее сочетание, — вздохнула Герт, протягивая ему черный гроссбух. — Только сразу верните, когда он закончит.
   — Конечно.
   Повернувшись, он оказался лицом к лицу с Джеком. Остановился, присматривался несколько секунд, которые показались минутами. Джек смотрел в холодные голубые глаза, выискивая искру прозрения и готовясь при первом же признаке сделать свой шаг. Однако Минкин только моргнул, кивнул и пошел.
   — Извините, сэр, нас перебили, — сказала Герт. — Чем могу вам помочь? Вы ищете конкретную вещь?
   — Э-э-э, ну, я... — Джек зашаркал к прилавку, потянув время, пока не услышал звон колокольчика и стук закрывшейся за Минкином двери. Глянул через плечо, удостоверившись, что тот ушел, стараясь произвести впечатление, будто боится, чтоб их не услышали. — Ищу мистера Менелая... Дмитрия Менелая.
   — Мистера Менелая? — прищурилась Герт. — А зачем он вам?
   Лучше бы сбавила громкость. Неудивительно, если Беллито с Минкином слышат ее наверху.
   — Гм... понимаете, несколько лет назад я работал у него каменщиком, подвал перестраивал, и он мне велел тут с ним встретиться.
   Герт пристально на него посмотрела:
   — Правда? Когда это было?
   — Э-э-э... гм... нынче утром по телефону.
   — Утром? Сильно сомневаюсь. Он давно умер.
   — Да бросьте! Врете!
   — Я не лгу, сэр. Он был нашим постоянным клиентом. Близким другом хозяина.
   — Так я и думал.
   Джек глубоко вдохнул, выдохнул. Ну вот. Последнее звено между домом Менелая, Тарой Портмен и Илаем Беллито.
   — Трагическая смерть, — покачала головой женщина.
   — Вовсе не трагическая, — возразил он, выйдя из роли. — Наверняка давно заслуженная.
   Она вытаращила глаза, расправила широкие плечи.
   — Что?
   Джек повернулся, направился к двери.
   — Благодарю вас, леди. Сообщите Илаю, что я расспрашивал про Дмитрия.
   — Вы знакомы с мистером Беллито? Кто вы такой?
   — Просто скажите. Он поймет.
   Он выскочил на тротуар и побежал к подземке.

3

   — Это невыносимо!
   Илай швырнул телефонную трубку, почти утратив дар речи. Что за наглость! Какой дерзкий мерзавец!
   — В чем дело? — спросил Адриан, поднимаясь.
   — Опять он! Таинственный «Джек»! Только что заходил в магазин и расспрашивал Герт о Дмитрии!
   Адриан охнул.
   — Только что? Значит, я его видел. Прямо на него смотрел, не узнал. Хотя, конечно, и не мог узнать, поскольку до сих пор не помню, что было в пятницу вечером. Последнее, что пом...
   — Как он выглядит?
   — Как... простой рабочий. Грязный, потный... Не могу поверить...
   — Поверь! Он сказал, будто Дмитрий ему позвонил и назначил встречу в магазине.
   Адриан побледнел.
   — Да ведь Дмитрий мертв...
   Илай посмотрел на него. Кроме габаритов, его всегда поражала мгновенная сообразительность Адриана, но, видно, удары по голове сильно отразились на скорости мыслительного процесса.
   — Мне это хорошо известно. Он просто пытается нас завести. — Фактически, Илай имел в виду не «нас», а «меня». — Хочет вывести из равновесия.
   — Зачем?
   Илай вдруг увидел, понял план загадочного мужчины во всей его ужасающей простоте.
   — Чтобы помешать провести церемонию в этом цикле. Тогда нам придется чертовски спешить до последнего новолуния перед равноденствием, или...
   Он умолк, представив себе последствия.
   Адриан пристально смотрел на него.
   — Или — что? Что будет?
   — С тобой? Ничего особенного. Твоя цепочка прервется, придется начинать все сначала.
   — Ох, боже, нет, — простонал великан.
   — А вот мне будет хуже, гораздо хуже. В случае неудачи на меня обрушатся все болезни и травмы, от которых я был огражден двести лет, и раздавят.
   Страх холодным кулаком сжал трепетавшее сердце. Медленная смерть в невообразимой агонии. После чего этот выскочка спокойно завладеет Кругом.
   Вот почему неизвестный Джек не убил его в пятницу вечером. Чтобы он целый месяц мучился от боли и ужаса перед страшной смертью.
   — Подумать только, я же был совсем рядом! — Адриан скрипнул зубами. — Если бы знал... — Он взмахнул перед собой огромными кулаками.
   — Ему не победить! — вскричал Илай. — Он думает, будто, украв нашего агнца, помешал церемонии в этом цикле. Не догадывается о дочке той самой Ди Лауро — до вчерашнего дня мы сами о ней не знали. Его еще можно побить.
   Он схватил телефон, набрал номер пейджера Стросса, велел перезвонить. Телефон зазвонил через пару минут.
   — Есть успехи? — рявкнул Илай, как только узнал голос Фреда.
   — Кое-какие. Дело идет не так быстро, как хочется. Что случилось?
   Илай поведал о последней выходке агрессора, умолчав о своей теории по поводу его планов.
   — Что предпринимаешь? Чем занят?
   — Пожалуй, лучше говорить не буду, — ответил детектив. — Этот парень слишком много знает. Откуда тебе известно, что твой телефон не прослушивается?
   У Илая сжалось сердце. Это ему даже в голову не приходило.
   — Можешь проверить?
   — Только не сегодня. У нас тут такая запарка, что я буду в нужном месте не раньше завтрашнего вечера.
   Плохо. Надо знать немедленно. Илая осенила мысль.
   — Сообщи о положении дел по факсу.
   — Что?
   — Ты слышал. Напечатай и пришли. Пользуйся любым шифром — я тебя вполне понимаю, — но обязательно напиши. Оригинал уничтожь, я сожгу копию, и никто, кроме нас, не узнает.
   На другом конце возникла пауза.
   — Ладно, — наконец согласился Стросс. — Можно, пожалуй. Только ты непременно сожги.
   — Спички уже приготовил.
   Илай продиктовал номер своего личного факса и положил трубку. Через двадцать минут аппарат звякнул, и из него выползло краткое нацарапанное каракулями сообщение.
   «Наш друг финансист просмотрел чеки, выписанные со счета леди, лагерного среди них нет. Просматривает кредитки, на что уйдет больше времени. К завтрашнему вечеру буду знать и сообщу по факсу. Сожги!»
   Вечный параноик Стросс даже не подписался.
   Илай передал листок Адриану:
   — Найди спички, выполни его просьбу.
   Проверка счетов и кредиток... очень умно. Для чего прочесывать тысячи летних лагерей в поисках конкретного ребенка, когда можно заглянуть в платежные бумаги матери? Конечно, у Большого Брата есть свои недостатки, но в данном случае он просто дар Божий.
   Илаю стало чуть лучше. Завтра вечером будет известно местонахождение агнца, можно подумать, как лучше заманить малышку. Если все пройдет удачно, к рассвету они ее получат.

4

   Лайл стоял в торжественной позе на нижней ступеньке подвала, вымытый, выбритый, в черном костюме. Ифасен готов отправиться в Форест-Хилл.
   — Ну, как я выгляжу?
   Чарли оглянулся из ямы:
   — Прямо волк перед охотой на овечек.
   — Большое спасибо.
   Лайл вообще-то не отказался бы от такого сравнения, хотя знал, что брат относится к нему иронически.
   — Джек звонил, — сказал он. — Предупредил, что задержится. Хочет перед возвращением перекусить.
   Может быть, отдохнешь до его появления? Потом я приду, втроем пару часов поработаем.
   Чарли покачал головой:
   — Нет. Я тебе два дня обещал, так и сделаю. Чтоб ты меня обманщиком не обзывал. Катись. Я один буду вкалывать.
   — Чарли...
   — Вали, старик. Как чего-нибудь найду, звякну. Если к полуночи ничего не найдем, сваливаем. Такой был уговор, правда? Правда?
   — Правда, — вздохнул Лайл.
   Надо было б, конечно, перенести выступление в женском клубе или совсем отменить. Для чего приманивать новых рыбок, даже самых жирненьких, если дело завтра прикроется? Не стоило заключать договор с Чарли, или следовало хотя бы выторговать не два дня, а три.
   Хватит ныть, приказал он себе. Сегодня мы найдем Тару. Я знаю.
   Дамочки из Форест-Хилл передерутся, как кошки, записываясь к нему на сеансы.

5

   С холодным сандвичем в фольге под мышкой Джек зашел к Хулио. После рабочего дня собиралась толпа, дым густо висел в воздухе. Направляясь к дальнему столику, он махнул хозяину, выставив палец с просьбой чего-нибудь плеснуть.
   Через минуту Хулио поставил на стол откупоренную бутылку «Роллинг рок» с длинным горлышком, встал, наблюдая, как Джек разворачивает промасленную фольгу. Послышался уксусный запах. Завернув к «Маме и папе Костин» в соседнем квартале, он на бегу схватил из холодильника готовое сооружение из губчатого хлеба с рублеными мясными субпродуктами, увенчанными сырообразной субстанцией, которая и за сто миль не видала корову. Зато быстро и сытно.
   — Слушай, друг, люди увидят, подумают, будто сюда надо со своей едой приходить.
   Джек сделал долгий глоток пива. Чертовски вкусно Он заскочил домой, принял душ, переоделся в чистые джинсы, свежую футболку от братьев Оллмен, купленную на распродаже, почувствовав себя наполовину новым человеком, вновь готовым копать.
   — Никто не увидит, а я слишком голоден, слишком спешу, чтобы ждать твоих крылышек и прочих конечностей.
   Коротышка ощетинился, напряг впечатляющие бицепсы.
   — Эй, мы подаем лучшую еду, какую можно купить за деньги!
   — На автоответчике сказано, у тебя что-то есть для меня?
   Пока Хулио выуживал конверт из заднего кармана, Джек впился зубами в сандвич. Паштет со вкусом подсолнечного масла и уксуса. Замечательно. По крайней мере, голод утолит.
   — Старик утром забросил. — Хулио поднес конверт к носу. — М-м-м... Деньгами пахнет.
   — Какой старик?
   — Тот, что в воскресенье с тобой тут встречался.
   Джек чуть не подавился сандвичем, вскакивая и оглядываясь вокруг.
   — Он еще здесь?
   — Нет. Зашел и ушел, вот так вот. — Хулио прищелкнул пальцами. — Будто не хотел, чтоб его заметили.
   — Проклятье!
   — Он тебе нужен?
   — Не то слово.
   — Обсчитал?
   Джек вскрыл конверт, перебрал банкноты. Вроде точно.
   — Нет. Просто обязан дать кое-какие ответы.
   К примеру, зачем меня нанял и зачем наврал про себя. Возможно, теперь никогда не узнать.
   Среди купюр мелькнула желтая бумажка. Он ее вытащил, развернул, прочел написанную от руки записку.
   "Спасибо за заботу о брате. Эдвард".
   Шутит или серьезно? Невозможно сказать. Несмотря на огорчение, Джек подавил желание скомкать листок и швырнуть в другой конец зала. Вместо этого снова свернул и положил в конверт.
   — Слушай, — спохватился Хулио, — Барни его, по-моему, знает. Мне послышалось, проворчал: «Ох-ох-ох, поглядите-ка, кто пришел». Что-то вроде того.
   — Да? — Джек пристально оглядел зал. Барни обычно торчал с Луи у стойки бара. — Где он?
   — На работе. В ночной смене на этой неделе. Утром явится.
   — И я тоже. — Он отправил в рот остатки субпродуктов, запил остатками пива и встал. — Побегу. Не отпускай завтра Барни до моего прихода. Корми, пои за мой счет, делай что хочешь, только пусть дождется.
   Джек направился к выходу, чувствуя определенное удовлетворение. Оставались еще два вопроса: действительно ли Тара Портмен закопана под Менелай-Мэнор и кто его нанял для слежки за Илаем Беллито. Будем надеяться, завтра утром придут ответы на оба.

6

   Даже сквозь тяжелый ритм музыки «Пойнт оф Грейс» Чарли услышал шум и перестал копать. Где-то наверху... Громкий стук, хлопки, как будто захваченный ритмом гигант топает ногами по дому.
   Он бросил лопату, взобрался по лестнице, успел увидеть, очутившись на кухне, как окна шумно захлопываются сами собой. Потом грохнула задняя дверь.
   На секунду мелькнула паническая мысль, что его кто-то запер. Чарли метнулся, схватился за ручку, повернул — дверь открылась. Он испустил облегченный вздох. Только выпустил — створка снова закрылась.
   Что за дела? Видно, то, что раньше распахивало двери и окна, теперь передумало и накрепко все закрывает. Нет, не все. В передней комнате окна закрылись, а парадная дверь нараспашку. Чарли закрыл ее — замок открылся, дверь распахнулась.
   Интересно — пару дней назад этот фокус до жути его напугал, а сейчас как бы просто обычное дело. Видно, почти со всем можно свыкнуться.
   Чарли было задумался, почему эта дверь открыта, а остальные закрыты, потом решил, что это его не касается. С завтрашнего утра ему на это плевать. Лайлу тоже.
   Он вернулся в подвал к своей яме. Углубился фута на четыре и тут, как во всех прочих ямах, ничего не нашел. Еще фут прокопать — и шабаш.
   Как только лопата вонзилась в землю, музыка смолкла.
   — Уже теплее.
   Чарли задохнулся от ужаса, услыхав за спиной детский голос, уронил лопату, обернулся так быстро, что ноги запутались, и он упал на спину, крикнув:
   — Нет! — лежа на холодной земле, глядя на стоявшую перед ним девочку со светлыми волосами в костюме для верховой езды, зная, кто она такая, кто принял ее обличье. — Бес! Иисусе сладчайший, спаси, сохрани!
   — От меня? — улыбнулась девочка, накручивая на палец прядь белокурых волос. — Не говори глупостей.
   — Сгинь!
   С тяжело прыгавшим в груди сердцем он крабом пополз назад на пятках и ладонях.
   Лицо девочки сморщилось, голубые глаза весело вспыхнули, раздался мелодичный смех.
   — До чего потешно!
   — Ты меня не обманешь! Знаю, кто ты есть!
   Она шагнула ближе:
   — Правда?
   Чарли полз, пока не стукнулся в стену затылком. Все. Дальше отступать некуда.
   — Ты... ты бес!
   Она опять засмеялась:
   — В самом деле дурак!
   Душа взвыла диким воем. Что делать? Что делать?
   Он напрочь лишился рассудка. Не ожидал такого, не приготовился, никогда в жизни не верил, что ему явится бес. Надо было послушаться преподобного последовать его совету, собирать манатки и улепетывать.
   Молитва! Конечно! На память пришел 22-й псалом.
   Он повысил голос:
   — "Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох..."
   — Долиною смертной тени, — повторила она, оглядываясь и кивая. — Да, там мы и есть. — Девочка указала на яму. — Ты в семи дюймах от моей головы. Копни и найдешь.
   Чарли замахал рукой:
   — Нет! Меня не обманешь! Ты не Тара Портмен! Она нахмурилась:
   — Зачем же тогда ты копаешь?
   Вопрос застал Чарли врасплох. В самом деле, зачем? Затем, что заключил сделку с Лайлом. И затем, чтобы...
   — Затем, что здесь может быть похоронена Тара Портмен, только ты не она.
   Взгляд голубых глаз стал холодным.
   — Это я. И я там не одна. — Она кивнула на яму, выкопанную Джеком футах в пяти левее. — На фут глубже найдешь Джерри Шварца. Ему было всего семь. Прямо под тобой в пяти футах Роуз Говард. Ей, как мне, девять лет.
   Чарли хотел вскочить, но не смог заставить себя шевельнуться.
   Девочка внезапно исчезла, мгновенно очутившись в дальнем углу.
   — Вот тут Джейсон Московски.
   Чарли сморгнул — она в мгновение ока перенеслась в другой угол.
   — А тут Кэрри Мартин.
   Указала еще три места, называя имена детей. С каждым разом глаза леденели, в подвале холодало.
   Вдруг она оказалась прямо перед ним, и трех футов не будет.
   — Нас восемь.
   Чарли, прости Господи, начинал верить. Может быть, преподобный ошибся. Может, это никакой не бес. Может, правда взбесившийся призрак убитой девчонки.
   Или бес, родня Отца лжи, хочет, чтоб он так думал.
   Стало по-настоящему холодно. Дыхание облачками клубилось в воздухе. Он растер голые руки. Пропотевшая футболка примерзла к спине. Свитер валялся возле кучи обломков.
   Чарли нерешительно поднялся:
   — Свитер возьму, ладно?
   — Зачем спрашиваешь? — удивилась она.
   Хороший вопрос. Она не угрожает, ничего не делает, а он, просто глядя на нее, становится слабаком.
   Чарли схватил свитер с капюшоном, натянул через голову. Лучше, но все равно холодно.
   — Хочешь, чтоб мы нашли тебя и других, да? За этим вернулась?
   Она отрицательно покачала головой.
   — А зачем тогда? — Страх снова вдруг накатил, как грузовик. — За моей душой?
   Она засмеялась, словно услышала глупую шутку, однако веселый смех не соответствовал ледяному взгляду.
   Рука Чарли наткнулась на значок на рубашке. Что сделал бы Иисус в таком случае?
   Очень просто: велел бы духу или бесу убраться восвояси. Хоть у него самого нет такой силы, все-таки стоит попробовать.
   — Уходи, откуда пришла! — крикнул он.
   Девочка заморгала.
   — Я не знаю, откуда пришла.
   Чарли удивился:
   — Врешь! С небес или из ада, одно или другое. Должна знать!
   — Не помню, — покачала она головой.
   То ли правду говорит, то ли врет... Он не собирается тут валандаться, выяснять. Либо она уйдет, либо он. Прямо по лестнице. Вот что сказал бы Иисус: сторонись зла в любое время дня и ночи.
   Чарли начал пробираться сторонкой, а она исчезла и снова возникла у лестницы.
   — Ты пока не уйдешь.
   — Почему?
   — Можешь испортить дело.
   Если кинуться на нее, что потом? Свалить с ног? Если это настоящая девочка — без проблем. Жалких семьдесят фунтов. Только она не настоящая. Даже не знаешь, есть ли чего сбивать. Может, просто пройдешь сквозь нее. А вдруг она сквозь него пройдет и застрянет внутри? Страшно подумать.
   Чарли с содроганием отступил. Девчонка его запросто кинула и еще высекла. С ней ничего не сделаешь.
   — Чего ты от меня хочешь? — Собственный голос ему не понравился — писклявый, ноющий, жалобный.
   Она вытаращила глаза:
   — От тебя? Ничего.
   — Тогда...
   Она махнула рукой, и он замолчал, не в силах выдавить ни звука.
   — Помолчи теперь. Я кое-кого поджидаю, не хочу, чтоб ты ее спугнул.
   Неожиданно снова ожили голоса «Пойнт оф Грейс».

7

   Джиа сразу услышала голоса, шагнув в дверь. Детские голоса, плач, отчаянный, жалобный, разрывающий сердце... Узнала приемную для клиентов в Менелай-Мэнор, голоса слышатся со второго этажа. Взбежав по лестнице, очутилась в длинном коридоре с дверями по обе стороны. Дверей всего восемь. Голоса зазвучали громче — чем дальше по коридору, тем громче и громче. Все двери, кроме одной, открыты, за каждой посреди пустой комнаты стоит ребенок — мальчик или девочка, — всхлипывает, зовет маму. Джиа с перехваченным горлом хотела забежать, утешить и не могла остановиться, неудержимо стремясь к закрытой двери в конце коридора. Замерла перед ней, не успела нашарить ручку, как дверь широко распахнулась, Тара Портмен, в окровавленной кофточке, с полным ужаса взглядом, крикнула: «Помоги! Помоги! Случилась беда! Иди сюда! Сейчас же иди!»
   Она вздрогнула и очнулась, еще слыша в ушах слово «иди», огляделась в потемневшей спальне. Солнце за окном садилось, быстро сгущались сумерки.
   Заснула... Плохо спала прошлой ночью. Сны обычно не запоминаются, кроме очень тяжелых. Видно, беременность добавляет усталости. Впрочем, несмотря ни на какую усталость, она не собиралась следовать совету Джека прилечь отдохнуть, пока не стали закрываться глаза. Наконец разрешила себе прикорнуть ненадолго, всего на несколько минут... И увидела страшный сон. Что там было? Кажется, Менелай-Мэнор...
   Джиа разом вскочила, все вспомнив: испуганное лицо Тары, кричавшей, что с кем-то случилась беда, призывающей ее на помощь. Сейчас же иди...
   Джек?
   Охваченная тревогой, она побежала по темному дому на кухню, где на дверце холодильника висел под магнитной защелкой номер его сотового, набрала, механический голос сказал: абонент недоступен. Включив свет, схватила сумочку, вывалила на стол содержимое, отыскала среди всякого хлама брошюру Ифасена, нашла телефон Менелай-Мэнор, позвонила, слыша длинные гудки, потом голос автоответчика Кентонов. Бросила трубку, не сказав ни слова.
   Неизвестно, то ли кто-то действительно попал в беду, то ли это был просто сон, но ужасное предчувствие несчастья не покидало ее. В любом случае нельзя сидеть на месте. Конечно, она обещала держаться подальше, однако, если с Джеком что-то стряслось, надо быть рядом. Так или иначе, надо ехать и выяснить. Несмотря ни на какие обещания, необходимо ехать в Менелай-Мэнор. Сейчас же.
   Она снова схватила трубку и вызвала такси.

8

   Уступив побуждению забежать к Джиа, Джек вышел из поезда на станции «Пятьдесят девятая улица» и пошел к Саттон-сквер. Целый день ее не видел.
   Имея ключ, все равно постучал, и еще раз, не получая ответа. Странно. Свет горит... Открыл своим ключом, вошел, увидел включенную сигнализацию, понял, что Джиа нет дома. Набрав код, отключил систему охраны, постоял в прихожей, гадая, куда она подевалась. Может, после предупреждения, что он не придет обедать, отправилась одна в ресторан? На нее не похоже...
   Джек прошел по коридору на кухню взглянуть, не оставлена ли записка, и замер на месте, видя на столе брошюру Ифасена.
   Ох, нет! Она обещала держаться подальше от дома. Неужели...
   Он схватил телефон, нажал кнопку повтора последнего звонка, услышал автоответчик Лайла.
   Точно. Отправилась в Менелай-Мэнор. Наверно, уже там.
   Он ринулся к входной двери. Нехорошо. Джиа не нарушила бы обещания без дьявольски веской причины. Произошло что-то очень плохое.

9

   Джиа нерешительно остановилась при виде темной фигуры посреди дорожки к парадному Кентонов. Небо безлунное, дом залит светом, словно там званый вечер. Фигура слишком маленькая для Джека, Лайла и Чарли.
   Тут она заметила собаку.
   Ох, нет, больше не надо!
   — Прошу тебя, не ходи, — горячо и в то же время успокоительно молвила женщина. В слабом свете из окон дома было видно, что сегодня она в оранжевом сари. Вместо кольца в ноздрю продета крошечная булавка с драгоценным камнем. — Я тебя предупреждала, а ты не послушалась. На этот раз слушайся.