Вилсон Фрэнсис Пол. Кровавый омут

   Внизу он огляделся. Они очутились в маленькой столовой почти без мебели. На столе из красного дерева еще стоят обеденные тарелки. Справа кухня, рядом другая комната. Судя по светящемуся компьютерному экрану, нечто вроде кабинета. Справа гостиная с включенным телевизором.
   Лайл вздрогнул: в кабинете зазвонил телефон. Посмотрел на Джека в ожидании указаний, но тот уже кошачьим шагом крался к гостиной. Подобрался к двери в тот самый момент, когда из нее вышел мужчина в серых брюках и белой рубашке с воланами вместо манжет, пожилой, шести футов ростом, с бледной кожей, редеющими волосами, неуверенной, словно от боли, походкой. Наверно, тот самый, кто им нужен, — Илай Беллито, о котором рассказывал Джек.
   Джек воткнул ему под подбородок глушитель, схватил за волосы на затылке, рванул назад голову.
   — Привет, Илай! — тихо прохрипел он. — Клеился нынче к очередному мальчику?
   Лайл никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь так пугался. Мужчина чуть не упал в обморок от шока и страха, когда Джек толкнул его обратно в гостиную.
   — Ч-что... к-как...
   Лайл, по-прежнему со спортивной сумкой в руках, последовал за ними, держась на расстоянии. В гостиной большой «сони» — тридцать с чем-то дюймов — крутил старую юмористическую программу.
   — Ложись! На пол!
   Джек подрубил его под колени, Беллито со страдальчески перекошенной физиономией принял молитвенную позу.
   — Нет! Не надо, пожалуйста... Больно!
   Телезрители расхохотались.
   — Это еще не самое страшное, — все так же тихо предупредил Джек.
   Он швырнул его лицом вниз на голый деревянный пол, сел верхом, уперся в поясницу коленом. Беллито утробно стонал.
   Лайл упорно напоминал себе, что этот подонок убил Тару Портмен, еще невесть скольких детей... Джек лучше знает, в конце концов, сам был свидетелем похищения мальчика. Конечно, он действует грубо, однако мерзавец того заслуживает...
   Джек вытащил короткий кусок пластыря, заклеил мужчине рот, оглянулся на Лайла:
   — Иди сюда.
   Он нерешительно подошел. Джек подмигнул и сунул ему пистолет.
   — Если выкинет фокус, стреляй в ягодицу.
   Телезрители снова загоготали.
   — Угу. — Лайл прокашлялся. Слюна рот залепила, как клей. — Верное дело. В левую, в правую?
   Джек мельком улыбнулся — впервые за нынешний вечер — и выставил ему большой палец. Завернул руки Беллито за спину, связал длинными полосами липкой ленты. Встал, протянул руку, и Лайл охотно вернул пистолет.
   — Один готов, — заключил Джек. — Может, найдется еще один. А может быть, и нет.
   Будем надеяться, что не найдется. После телефонного звонка и тридцати секунд не прошло, а Лайл за это короткое время из простого мошенника стал уголовным преступником первого или второго разряда. Он просто не создан для перестрелок и мордобоя, для оружия и насилия. Весь трясется от макушки до кончиков пальцев.
   Джек ткнул дулом пистолета в сторону Беллито:
   — Помоги мне его поднять.
   Они с обеих сторон подхватили связанного мужчину под руки, посадили в мягкое кресло сливочного цвета. Беллито морщился от боли, но на Джека это нисколько не действовало.
   Лайл вытащил туфли из спортивной сумки, обулся, чувствуя себя гораздо увереннее, чем в носках.
   — Здесь еще кто-нибудь есть, Илай?
   Беллито не ответил, Джек шагнул ближе, схватил его за волосы, задрал голову так, что они оказались нос к носу.
   — Где твой дружок Минкин? Рядом? Кивни — да или нет. Сейчас же.
   Беллито отрицательно мотнул головой.
   — Он или еще кто-нибудь должен скоро прийти?
   Илай подал тот же самый знак.
   Джек его выпустил.
   — Ладно. Допустим, я поверил. Вытащи дубинку, — велел он Лайлу, — и стой рядом с ним. Попытается встать — усади.
   Абсолютно не хочется оставаться наедине с этим типом.
   — Куда ты?
   — Пройдусь по комнатам. Просто удостовериться. Есть у меня нехорошее подозрение, что Минкин где-то прячется. Может быть, наверху. Не стоит оставлять его у себя за спиной, если он тут. Заодно поищу, во что завернуть этот хлам. — Он оглядел голую гостиную. — Господи боже... Ты про ковры когда-нибудь слышал, Илай?
   Джек ушел с пистолетом на изготовку, Лайл вытащил из кармана дубинку и занял позицию за спиной у Беллито, чтобы не смотреть в ледяные глаза. Хорошо, рот заклеен, не слышно ни слов, ни мольбы. Понимает ли он, что это последняя ночь в его жизни?
   Вдруг послышался хриплый крик — голос Джека, — эхом донесшийся из другого конца дома.
   Что еще, черт побери?
   Он крепче стиснул в потной руке дубинку, сердце заколотилось втрое быстрей. Проклятье, надо было взять предложенный пистолет!
   И тут Джек влетел в комнату с побелевшим лицом и оскаленными зубами, с пистолетом в одной руке и листком бумаги в другой.
   Лайл съежился, взглянув ему в глаза. Невозможно представить, чтобы у человека был такой взгляд... Как у самой Смерти.
   Он шарахнулся, когда Джек приставил пистолет к виску Беллито, развернув у него перед глазами бумагу.
   — Что это? Кто прислал? — Он бросил листок Илаю на колени, сорвал с губ пластырь, опустил пистолет, целясь в ногу. — Отвечай немедленно, или я разнесу тебе ко всем чертям колени одно за другим, пока не услышу правду!

13

   — Как бы ни хотелось мне видеть Джека, — сказал Чарли, — надеюсь, он прямо сейчас не заскочит. Трудновато было бы объясниться.
   Джиа рассмеялась:
   — Я даже трудиться не стану. Просто спрошу, где он так долго шлялся.
   Сунув носок кроссовки в ямку футах в четырех от дна и до предела вытянув над головой нывшую руку, она копала в земляной стене другую. Чарли пристроился ниже, поддерживая ее ладонями под мягкое место. Он выкопал четыре первые ямки в рекордное время — возможность заняться делом наэлектризовала его, превратив в экскаватор, — последнюю на максимально доступной высоте. Затем пришла очередь Джиа, которую легко подсаживать выше.
   — Господи, до чего земля твердая!
   Она закрывала глаза, отворачивалась от земли, сыпавшейся под вонзавшимся в стену крестом, тем не менее вся перепачкалась, особенно короткие светлые волосы. Чувствуя себя грязной, липкой, упорно продолжала копать. Они продвигаются, лезут вверх...
   Крест на что-то наткнулся. При следующем ударе вновь послышался стук, земля почти не осыпалась.
   — Ох... Кажется, камень.
   — Ногу в ямку уже можешь сунуть?
   Глубина всего дюйма три, не больше.
   — Нет пока.
   — А если вокруг обойти?
   — Вдруг он слишком большой?
   Чарли внизу шевельнулся.
   — Встань мне на плечи и посмотри. Если слишком большой, выкопаем дыру в сторонке, если нет, попробуем вывернуть.
   — Удержишься?
   — А то. По башке только камнем не хряпни.
   Вцепившись в выкопанную ямку, Джиа нерешительно поставила ему на плечо одну ногу, другую, выпрямила колени, подняла голову, глянула...
   ...прямо в пустые глазницы детского черепа.
   Вскрикнув от неожиданности и отвращения, отшатнулась, потеряла опору, полетела вниз, размахивая в страхе руками, но схватиться было не за что. Чарли чудом умудрился ее поймать.
   — Чего там?
   — Детский скелет, — всхлипнула Джиа. — Может быть, самой Тары... Ужас! — воскликнула она и расплакалась, думая, что лишь по счастливой случайности это не череп Вики. — Такого никто не заслуживает, особенно ребенок! — Она вытерла слезы тыльной стороной ладони, размазав по щекам грязь. — Какое чудовище...
   Земля дрогнула. Чуть-чуть, но Джиа обернулась.
   Чарли тоже озирался, оглядывал стены.
   — Слышала?
   Она кивнула:
   — Наверно...
   Часть стены наверху откололась, обрушилась, Джиа закашлялась, задохнувшись в облаке пыли, другой кусок рухнул ей на спину, свалил с ног.
   — Обвал! Нас засыплет!
   Лавина ширилась. Чарли схватил ее за руку, вздернул на ноги:
   — Скорей топай! Лезь наверх, пока падает!
   Под земляным водопадом Джиа сообразила, что он имеет в виду. Пока колодец осыпается небольшими кусками, есть шанс...
   Она вскрикнула — что-то холодное обвилось вокруг щиколотки... детская призрачно бледная ручка... Попыталась вырваться — безуспешно. Маленькие пальцы держали крепко, как стальные щупальца.
   Чарли охнул — такая же рука схватила его за ногу. Груды земли вокруг начинали расти, он лихорадочно дергался, стараясь освободиться.
   — Это Тара! — крикнула Джиа.
   Он выпучил глаза:
   — Почему? Мы ей ничего плохого не сделали...
   — Тара! — закричала она, тщетно вырывая ступню из безжалостной хватки. — Прекрати сейчас же! Мы тебе не враги...
   По-прежнему держа в руке крест, она в отчаянии замахнулась, ударила по руке над запястьем. Крест беспрепятственно прошел сквозь призрачную плоть, а потом...
   ...рука исчезла. Джиа освободилась.
   — Чарли! Крест... помогает!
   Он ушел в землю по щиколотки. Она присела рядом, принялась разгребать, раскопала руку, махнула крестом — та пропала.
   — Восславим Иисуса! — вскричал Чарли, отскочив в сторону. — Ничто не устоит перед силой креста Его!
   В тот же миг другие руки поймали Джиа за одну ногу, потом за другую. Еще две змеями вылезли из стены, ловя ступни Чарли.
   Земля посыпалась с удвоенной силой.
   Не мешкая Джиа срубила одну и другую, ринулась выручать Чарли, поскользнулась, упала плашмя под обвалившимся комом. В панике на миг подумала, что уже не поднимется, но заставила себя встать на ноги и дотянуться до парня. Задыхаясь, хватая ртом воздух, хлестнула по рукам. Не успел он освободиться, как обоих снова схватили — на этот раз каждого по три-четыре руки.
   — Прямо гидра какая-то, — пропыхтела Джиа, обрубая жадные руки. К ним сразу тянулись новые.
   — Не знаю ни про каких гидр, — слабо выдавил Чарли, — только, по-моему, нам отсюда живыми не выбраться. Вместе, по крайней мере.
   Он сморщился, словно собрался заплакать.
   — Ничего, Чарли, справимся. Надо только держаться...
   Лицо его отвердело, будто он принял решение.
   — Дай крест.
   — У меня хорошо получается.
   — Нет. — Чарли окинул ее странным взглядом, схватил за руку. — Ничего подобного. Дай.
   — Что с тобой?
   Джиа отпрянула, но он оказался сильнее. Длинные руки схватили и вырвали крест. Чарли молча наклонился и замолотил по рукам, державшим ее за левую ногу.
   Справившись, забросил освобожденную ступню себе на спину, занялся правой, вытащил и поставил на кучу осыпавшейся земли, в которую сам ушел по колени.
   Как только ноги ступили на землю, оттуда полезли новые руки. Чарли снова принялся за дело. Сквозь сплошную лавину его почти не было видно.
   — Как ты там? — спросила она с перехваченным горлом, разгадав его замысел. — Давай сам вытаскивай ноги!
   — Слишком поздно, — сказал он, не глядя на нее, уже по грудь уйдя в землю, отсекая новые руки. — Не выйдет.
   — Выйдет, если сейчас постараешься! Оба вылезем...
   — Нет, — качнул он головой. — Оба потонем.
   Невозможно, немыслимо! Джиа принялась лихорадочно его выкапывать.
   — Давай по очереди...
   Из земли выскочила призрачная рука, дернула за запястье, она с криком ткнулась лицом в землю.
   Чарли стукнул по руке, вздернул Джиа на ноги, грубо толкнул назад.
   — Видишь? Видишь? — Глаза наполнились слезами, губы задрожали. — Слушай, я понимаю, что делаю. И надеюсь, не зря. Обещай, что не зря, хорошо?
   — Чарли...
   Обвал прекратился столь же загадочно и внезапно, как начался. Почему?
   — Хвала Господу! — Чарли пополз вперед, выбираясь из кучи, куда ушел по грудь, уронил голову на руки. — Он спас нас от дьявола!
   Земля дрогнула под ногами, превратилась в сыпучую пыль, двинулась, как песок, всплеснулась, как густая жидкость, и начала подниматься.
   — Ох, нет! — крикнула Джиа. — Что это?
   Чарли замахал руками в земле, достававшей ему до подмышек.
   — Не знаю! Пожалуйста, Господи, останови ее, прошу Тебя!
   Сухая земля захлестывала его, как вода, поглощала... Джиа, держась в песке на плаву, с воплем схватила Чарли за руку, дернула, стараясь подтащить, но внизу его что-то крепко держало.
   Погрузившись в землю по шею, он взглянул на нее широко распахнутыми глазами, полными ужаса.
   — Ох, прошу Тебя, пожалуйста, Господи, не хочу умирать!
   Земля хлынула в открытый рот, парень закашлялся, задохнулся, задергался, вытянув шею. Джиа, плача и скуля от страха, тянула его за руку, не в силах вытащить. Земля забила рот, ноздри, глаза выпучились еще шире, упрашивая, умоляя, новая волна накрыла голову, на виду осталась лишь вытянутая рука.
   Джиа с ревом рыла землю по-собачьи, стараясь откопать лицо.
   — Держись! Держись...
   Все равно что разгребать суп. Земля сыпалась сквозь пальцы и вновь поднималась. Руки нащупывают голову, волосы, но ничего не видно. Сунуть бы ему какую-то трубку, чтоб он мог дышать...
   Из-под земли вдруг вынырнула рука Чарли с крестом. Она ее схватила, изо всех сил рванула — ничего не вышло. Совсем ничего!
   Рука задрожала, пальцы выпрямились, окоченели, выронили крест, на миг когтями вцепились в воздух, обмякли, упали, замерли, дрогнули раз-другой и больше не двигались.
   — Нет! — Джиа захлебнулась от горя. Они виделась с Чарли лишь дважды, и все-таки ради нее он отдал свою жизнь. Она упала на колени, схватив холодевшую руку, испустила долгий вопль, зарыдала... — Нет!
   — Мне очень жаль, — прозвучал голос Тары.
   Джиа подняла глаза. Колодец превратился в обычную мелкую яму в земле. В нескольких шагах стоит Тара, милая невинная девочка, только вид у нее далеко не сочувствующий.
   — Зачем ты это сделала? Он же хороший парень! Никогда не сделал ничего плохого ни тебе и никому другому! Как ты могла убить его?
   Она шагнула ближе, не сводя глаз с Джиа, не с лица — с живота.
   — Он один стоял на пути.
   Горе остыло, сменившись растерянностью.
   — На каком?
   — К тому, что будет дальше.
   С застывшей в жилах кровью Джиа с трудом поднялась на ноги.
   — Не понимаю...
   Тара улыбнулась:
   — Твой ребенок будет моим.

14

   — Пожалуйста, не надо! — кричал Беллито, корчась в кресле, когда Джек прижал кончик глушителя к левому колену. Он взглянул на листок. — Умоляю! Впервые в жизни вижу!
   — Врешь!
   — Клянусь!
   — Тогда читай сейчас же. Даю десять секунд.
   Переполнявшая Джека темная злоба билась в прутья клетки, желая вырваться на свободу и вышибить на пол мозги выродка. Но он сдерживался. Беллито далеко не мальчик. Не хочется, чтобы умер от сердечного приступа или удара.
   Джек сам чуть не получил инфаркт, войдя минуту назад в кабинет. Комнатка маленькая, такому верзиле, как Минкин, не спрятаться. Впрочем, он все равно заглянул в стенной шкаф — пусто. На выходе случайно увидел листок в лотке факса, мельком взглянул на написанное от руки сообщение, и уже в дверях в сознании вспыхнуло слово, застрявшее, как газетный обрывок в решетке ограды.
   ...Вестфален...
   С испуганным криком он бросился к аппарату, схватил бумажку и прочел:
   «Удача! С ее карточки „Виза“ перечислена крупная сумма на счет какого-то „Маленького Пикассо“, случайно оказавшегося летним лагерем близ Монтиселло. Проверено — там и есть посылочка на имя Вестфален. Надо только забрать. А. с легкостью управится. Сожги!»

* * *

   Не веря собственным глазам, Джек перечитал во второй, в третий раз. Вестфален... «Маленький Пикассо»... Вики. Беллито со своей шайкой положили глаз на Вики!
   Как? Почему? Откуда им известно, что Вики с ним связана, когда они даже не знают, кто он такой?
   Или знают?
   Необходимо получить ответ.
   Беллито поднял на него глаза:
   — Не знаю, о чем речь. Никогда раньше не видел... Какая-то ошибка!
   — Ладно. — Джек крепче прижал глушитель к колену.
   — Господи помилуй! — Лайл стоял позади Беллито с вытаращенными глазами, полными тошнотворного ужаса.
   — Слушай, у меня на то есть свои основания. — Не хочется открывать стрельбу здесь и сейчас. Никогда не знаешь, чем это кончится. Однако обязательно надо выяснить. Есть ощущение, что Илай просто увиливает от ответа. — Выбирай, какое колено сначала.
   Беллито пытался вывернуться:
   — Нет! Пожалуйста! Поверь, я никогда не видел записки! Посмотри на время вверху... Ее только прислали! Факс зазвонил, я пошел посмотреть, вы схватили меня...
   Джек сунул листок Лайлу, не сводя глаз с Беллито:
   — Проверь!
   Лайл прищурился на крошечные цифры:
   — Точно. Принято пару минут назад. — Он бросил листок обратно на колени Илая. — Чего ты так раскипятился из-за посылки?
   Ладно. Значит, Беллито не видел записки. Что вовсе не означает, будто ему о ней ничего не известно. Джек поднял пистолет, приставил к груди негодяя:
   — Какое тебе дело до Вики Вестфален?
   Последовала неожиданная реакция — Илай с искренним изумлением снова взглянул на листок.
   Джек вдруг понял, что имя Вики в сообщении не упомянуто и подонок недоумевает, откуда оно ему известно.
   Он понятия не имеет, что я знаю девочку!
   Тогда какого черта...
   Лайл наклонился, заглядывая в бумажку через плечо Беллито.
   — Снова ребенок, хочешь сказать? И ты его знаешь? Мерзавец, — с отвращением простонал он, — скотина!
   Джек вспомнил, что совпадений в его жизни больше не будет и какие из этого вытекают чудовищные, безобразные, тошнотворные следствия.
   Вспомнил копа, крутившегося возле дома Джиа, расспрашивая про Вики. Член «круга» Илая?
   Есть лишь один способ выяснить.
   Он махнул факсом перед глазами Беллито:
   — Твой дружок-коп прислал, правда?
   Тот окаменел, тараща глаза, где читался ответ.
   — Мне весь твой круг известен.
   Не совсем, но прочие члены играют второстепенную роль. Особенно в данный момент. Джек схватил липкую ленту, заклеил рот Илаю.
   — Мне надо ехать.
   Лайл заморгал:
   — Куда?
   — В Кэтскиллс, в лагерь, за Вики.
   Вдруг факс пришел не только сюда? Беллито толкует о «круге». Значит, кроме Минкина, есть еще куча народу. «А.» — скорее всего, Адриан. Наверняка получил тот же факс и отправился в путь. Может быть, прихватил с собой других членов вроде того самого копа. Вся шайка извращенцев отправилась за Вики.
   — Не обязательно ехать, — поспешно заметил Лайл. — Можно ведь позвонить!
   — Знаю, но этого мало.
   Надо, конечно, немедленно позвонить, предупредить о грозящей Вики опасности, приказать не спускать с нее глаз, не подпускать ни к кому, кроме матери. Потом ехать, засесть в лесу в засаде, следя, чтоб никто не пробрался.
   — А с этой мразью что будем делать?
   — Завалим в машину. Отвезешь его в дом, поторгуешься. Скажешь Джиа, что я жду ее в лагере, и мы вместе привезем домой Вики.
   Беллито озадаченно посмотрел на него. Джек склонился поближе, чтобы дать ему пишу для размышлений.
   — Да, Илай. Мы отдадим тебя Таре Портмен в обмен на других. — Будем, по крайней мере, надеяться. — Она ждет в доме твоего старого друга Дмитрия. Приготовила для тебя нечто особенное.
   Пусть намочит штаны.
   Где телефон? Кажется, в кабинетике.
   — Сейчас вернусь, — бросил Джек Лайлу, ткнув пальцем в Беллито. — Смотри, чтобы даже на дюйм не двигался.
   Тот кивнул:
   — Хорошо, только ты поскорее. Неизвестно, сколько у нас времени.
   На полпути через столовую что-то послышалось, что-то мелькнуло на лестнице слева. Не готовый к опасности Джек успел взмахнуть рукой с пистолетом, прикрыв голову от кочерги, зажатой в обеих руках человека-гориллы. Отпрянул, наткнулся на обеденный стол, с которого полетели тарелки и вилки, упал, перекатился, уклонившись от очередного удара Адриана Минкина.

15

   Осознав услышанное, Джиа в ужасе схватилась за живот:
   — Мой ребенок?.. Невозможно!
   Тара кивнула и поплыла к ней.
   — Возможно. Он мне нужен. Очень.
   — Нет!
   Она заметила крест, выпавший из руки Чарли, наклонилась, схватила, высоко подняла, сама себе не веря. Настоящая сцена из любимых Джеком старых фильмов про вампиров.
   Тара остановилась.
   — Опусти.
   — Боишься? Боишься креста?
   — Я ничего не боюсь, — слишком поспешно возразила она. — Просто...
   — Что?
   — Кресты из камней слишком долго находились в нехорошем месте. На столетия дольше, чем надо. И кое-что впитали.
   — Что впитали?
   — Не знаю... Отраву.
   — Для тебя, возможно, отраву, но церковь для меня не отрава.
   — Церковь? — нахмурилась Тара. — Думаешь, они из церкви? Лучше сказать, из них была сложена тюремная стена.
   Джиа не поняла, но теперь получила оружие, по крайней мере щит. Сделала пару глубоких вдохов, стараясь слегка успокоиться — с частичным успехом, — и направилась к лестнице.
   — Я ухожу. Поднимаюсь и выйду в парадную дверь. И больше никогда не вернусь. Господи, почему она не послушалась Джека, нарушив обещание держаться отсюда подальше?
   — Не уйдешь.
   Спокойная уверенность Тары поколебала ее, но она решила держаться.
   — Посмотрим.
   Держа перед собой крест в вытянутой руке, Джиа пошла вперед. Тара спокойно следила за ней, не пытаясь остановить. Дойдя к ступеньке, она сама остановилась, не в силах двигаться дальше. Путь, как прежде, преградила ватная невидимая стена. Сунула вперед крест, он прошел, а она не сделала ни шагу, как ни старалась.
   Оглянулась и охнула, видя Тару прямо за спиной. Махнула крестом, та попятилась.
   — Давай честно разберемся, — предложила девочка. — У тебя будут другие дети, а у меня нет. Никогда. Отдай мне своего...
   — Даже не думай! Тебе десяти лет еще нет...
   — Мне уже было бы двадцать! — Детское личико перекосилось от злобы. — Я хочу ребенка! Своего не могу завести, усыновлю твоего.
   — Как? — воскликнула Джиа. — Бред какой-то!
   — Нет, не бред. Очень просто. Если ребенок умрет здесь, в этих стенах, останется со мной.
   — Да ведь он же не твой!
   — Наплевать!
   От вопля Тары земля дрогнула под ногами, становилось труднее дышать. Призрак убитой девочки... сыплющаяся земля... Чарли... гранитные плиты... причудливый крест... зачатый ребенок...
   — Тара, ты не такая.
   — Ты меня совсем не знаешь, — окрысилась она.
   — Я была у твоего отца.
   — Он меня бросил, мать тоже.
   — Нет! Твоя мать...
   — Про свою мать я все знаю. Она первая отступилась!
   Джиа гадала, как до нее достучаться. Как еще, если не через родных?
   — Они тебя любили... Я видела твои фотографии... с лошадью...
   — С Рондой, — мелькнула улыбка.
   — ...с братом...
   Тара нахмурилась:
   — Маленький братец... вырос подонком.
   — Замолчи! — Кажется, в ней не осталось никаких человеческих чувств. — Они так любили тебя, что жизнь с твоим исчезновением утратила всякий смысл. Не верю, что ты говоришь серьезно.
   — Поверь, — с холодной яростью рявкнула Тара. — Меня схватили, привезли сюда, окружили тринадцать мужчин. Один вырезал из груди еще бившееся сердце, а другие смотрели.
   Джиа зажала рот рукой.
   — Ох, господи помилуй!
   — Ни один даже не попытался остановить его, — равнодушно, спокойно рассказывала она. — Никто меня не спас. Разрезали на тринадцать кусочков сердце и съели.
   От ужаса в горле встал желчный комок.
   — И ты... это видела?
   — Нет. Я была под наркозом. Хотя помню события. Так что не говори, такая я или не такая. Не думай, будто знаешь меня. Мне выпало счастье. Передо мной открывалась вся жизнь и бесчисленные возможности. Теперь нет ничего.
   — Очень жалко... И все-таки...
   — Тара, которую ты видела на фотографиях, мертва. Давно мертва. Умерла под ножом. — Она распахнула кофточку, предъявляя пустую кровавую рану в груди. — У новой Тары нет сердца!
   Джиа, пошатнувшись, отступила назад.
   — Но ведь я никогда не сделала тебе ничего плохого. Почему ты хочешь причинить мне зло?
   — Не хочу. Мне до тебя дела нет. Оно хочет твоей смерти.
   — Оно? Что именно? — На ум не пришло ничего, кроме упоминавшегося Джеком Иного.
   — Не знаю. Знаю только, что оно меня послало убить тебя.
   Убить? Боже милостивый, кто-то... что-то хочет ее смерти!
   — Почему? — За что?
   — Я не знаю и знать не хочу. С удовольствием оставила бы тебя в живых. Мне нужен только твой ребенок.
   — Однако ты пыталась убить меня, похоронить... как Чарли.
   Джиа сдержала рыдание. Боже мой, бедный Чарли...
   — Да. А теперь понимаю: если ты умрешь здесь вместе с ребенком, он при тебе останется. Я его не получу.
   — Ребенок пока еще просто комочек клеток...
   — Он будет мой! У меня хоть что-нибудь будет. А сейчас ничего нет! — Тара приблизилась и жалобно заныла: — Отдай, милая. У тебя другой будет. Я всего на секунду проникну в тебя. Ничего не почувствуешь Потом можешь идти.
   Метнулась детская рука, Джиа взмахнула крестом, Тара отшатнулась.
   — Нечестно! — завопила она. — У тебя будет сколько угодно детей, а ты одного мне не хочешь отдать! Ненавижу тебя! — Она отступила, настроение переменилось, словно щелкнул выключатель. — Ладно. Опусти крест. Хорошо. Я знаю, как его забрать.
   Она исчезла и вновь появилась в десятке футов. Джиа стояла, напрягшись, готовая ко всему, держа перед собой крест в ожидании очередной выходки. Слева что-то шевельнулось. Холодная вялая рука Чарли, торчавшая из земли, дрогнула, пальцы скрючились, вытянулись, поползли...

16

   Лайл вздрогнул, слыша в смежной комнате как бы рычание разъяренного зверя, стук перевернутого обеденного стола, разглядев Джека, борющегося с гигантом, который размахивал кочергой. Посмотрел на дубинку у себя в руке. Можно помочь. Черт возьми, обязательно надо помочь.