Страница:
И Ричи не мог не признать, что теперь он работает быстрее.
Все в порядке. Просто его компьютер был сточной трубой для вирусов. И не было ни единого самого мелкого доказательства, будто кто-то проникал в него. Да и гороскопы даже не намекали, что кто-то ведет с ним грязную игру.
Так почему у него такие плохие предчувствия? Почему его все время гнетут подозрения, будто он что-то упустил? Почему бегут мурашки по спине при мысли, что сегодня вечером может случиться что-то плохое?
В гороскопе говорится, что сегодня он должен вести себя следующим образом: быть в нужное время в нужном месте. Внезапно он осознал, что нужное место — это его офис, нужное время — сразу же после обеда. А нужное место для диска с дублями и денег — в том конвертике, который следует переправить в безопасное место, то есть к себе домой, под подушку.
Ричи снова обратил внимание на стейк. Теперь он чувствовал себя куда лучше.
17
18
Четверг
1
2
3
Все в порядке. Просто его компьютер был сточной трубой для вирусов. И не было ни единого самого мелкого доказательства, будто кто-то проникал в него. Да и гороскопы даже не намекали, что кто-то ведет с ним грязную игру.
Так почему у него такие плохие предчувствия? Почему его все время гнетут подозрения, будто он что-то упустил? Почему бегут мурашки по спине при мысли, что сегодня вечером может случиться что-то плохое?
В гороскопе говорится, что сегодня он должен вести себя следующим образом: быть в нужное время в нужном месте. Внезапно он осознал, что нужное место — это его офис, нужное время — сразу же после обеда. А нужное место для диска с дублями и денег — в том конвертике, который следует переправить в безопасное место, то есть к себе домой, под подушку.
Ричи снова обратил внимание на стейк. Теперь он чувствовал себя куда лучше.
17
Джек прикрыл за собой дверь офиса Кордовы.
Клейкая лента снова держала на месте плунжер системы охраны, по карманам были распиханы пистолет и диск с вирусом, под мышкой он прижимал новенькую электроплитку, рукой в латексной перчатке держал карманный фонарик, который помогал ему пробираться через темноту приемной.
Пока все идет хорошо. Никто не видел, как он вошел, никого нет на втором этаже.
Идея, что диск может лежать в столе секретарши, исчезла, не успев появиться. И правильно — неужели толстяк Ричи оставит свои драгоценные фотографии для шантажа там, где каждый может заглянуть в них?
Нет, если они где-то и есть, то только в логове босса.
Джек поставил новенькую электроплитку на стол Кордовы. Пришлось потрудиться, чтобы найти ее. Онто думал, что они обязательно будут у «Мейси» в отделе кухонной утвари, — ан нет. Наконец он нашел ее в оптовом магазине, отметив, что это одна из двух моделей с единственной спиралькой производства фирмы «Акме».
Джек присел на корточки между тумбами стола и ввел программу Расса с вирусом в дисковод для гибких дисков. Включив компьютер, он скрестил пальцы на счастье. Если у Кордовы раньше не было антивирусной программы, то сейчас-то она у него, конечно, есть. Но Расс обещал, что его дискета проскользнет мимо любой антивирусной программы и снова запустит вирус. Остается надеяться, что так и будет.
Когда процессор пискнул и жесткий диск, оживая, забормотал, Джек первым делом занялся осмотром письменного стола хозяина, стараясь, чтобы все на нем оставалось в прежнем порядке. Лично Кордова мог быть толстым неряхой, но это не относилось к его дому или офису.
Пока не везет.
Джек перешел к стеллажу с файлами. Ну и навалено их здесь. Еще с прошлого своего визита он понял, что их разборка потребует времени — и немалого. Джек с отвращением подумал, что придется лезть в каждую папку, и решил оставить этот стеллаж на потом.
Как и прошлой ночью, он обыскал мебель — под диванами, нижние поверхности стульев и тумбочек, между письменным столом и стенкой! Ничего. Пусто.
Вдруг его осенило — ох!
Компьютер! А что, если Кордова оставил диск с дубликатами в дисководе?
Джек быстро нажал кнопку выброса. Поддон выплыл — на него так и хотелось поставить чашку с кофе. Пусто.
Значит, оставался стеллаж. Он отнюдь без большой радости думал о необходимости снова рыться в файлах, тем более что, вполне возможно, Кордова отнес диск домой. Но чего ради? Фактически были веские причины не забирать его в Уильямсбридж — например, его, не дай бог, можно было потерять по пути.
Он никогда не считал Кордову умным человеком. Да, он был хитер и сноровист. Но не башковит.
Он уже был готов выдвинуть верхний ящик стола, как услышал звук со стороны внешней двери — скрежет ключа в замке.
Служба уборки? Секретарша? Кордова? О, дерьмо!
Джек выключил карманный фонарик и, когда свет из приемной упал в комнату, успел съежиться за стеллажом. Слушая попискивание контактов на панели системы охраны, он из кобуры на спине он вытащил «шок» — он знал, что у Кордовы было разрешение на ношение оружия. И вдруг у него свело спазмом желудок — он увидел забытую на столе электроплитку. Джек быстро и бесшумно подобрался к столу, схватил плитку и успел нырнуть в укрытие за долю секунды до того, как в офисе зажегся верхний свет.
Прижавшись спиной к стене, Джек застыл в ожидании. Он не видел, кто пришел, но, судя по свистящему дыханию, это, должно быть, толстяк.
Что ему здесь делать, черт возьми? Ему полагается быть в Уильямсбридже, или нить у Харли, или сидеть дома — как каждый вечер.
Джек не включал монитор компьютера, но Кордова мог заметить свечение контрольной лампочки или услышать, как работает жесткий диск. Затаив дыхание. он замер в ожидании, но, услышав в дальнем конце комнаты довольное хмыканье, рискнул бросить туда взгляд.
Кордова до половины запустил руку за радиатор. Вытащив пухлый конверт, который Джек видел в прошлый раз, он заглянул в него и расплылся в улыбке.
Должно быть, диск лежал вместе с деньгами. Слава богу, что Джек не нашел его. В таком случае Кордова пришел бы в неистовство, и неизвестно, чем бы закончился его визит.
Через десять секунд свет потух, дверь закрылась.
Джек еще посидел в своем укрытии, переводя дыхание и прикидывая, что же ему делать. Ему нужен диск, он должен забрать его у Кордовы прежде, чем тот вернет его в сейф, — в противном случае три дня работы пойдут насмарку, а сестра Мэгги так и останется на крючке.
Пришло время что-то придумывать.
Чего Джек терпеть не мог.
Клейкая лента снова держала на месте плунжер системы охраны, по карманам были распиханы пистолет и диск с вирусом, под мышкой он прижимал новенькую электроплитку, рукой в латексной перчатке держал карманный фонарик, который помогал ему пробираться через темноту приемной.
Пока все идет хорошо. Никто не видел, как он вошел, никого нет на втором этаже.
Идея, что диск может лежать в столе секретарши, исчезла, не успев появиться. И правильно — неужели толстяк Ричи оставит свои драгоценные фотографии для шантажа там, где каждый может заглянуть в них?
Нет, если они где-то и есть, то только в логове босса.
Джек поставил новенькую электроплитку на стол Кордовы. Пришлось потрудиться, чтобы найти ее. Онто думал, что они обязательно будут у «Мейси» в отделе кухонной утвари, — ан нет. Наконец он нашел ее в оптовом магазине, отметив, что это одна из двух моделей с единственной спиралькой производства фирмы «Акме».
Джек присел на корточки между тумбами стола и ввел программу Расса с вирусом в дисковод для гибких дисков. Включив компьютер, он скрестил пальцы на счастье. Если у Кордовы раньше не было антивирусной программы, то сейчас-то она у него, конечно, есть. Но Расс обещал, что его дискета проскользнет мимо любой антивирусной программы и снова запустит вирус. Остается надеяться, что так и будет.
Когда процессор пискнул и жесткий диск, оживая, забормотал, Джек первым делом занялся осмотром письменного стола хозяина, стараясь, чтобы все на нем оставалось в прежнем порядке. Лично Кордова мог быть толстым неряхой, но это не относилось к его дому или офису.
Пока не везет.
Джек перешел к стеллажу с файлами. Ну и навалено их здесь. Еще с прошлого своего визита он понял, что их разборка потребует времени — и немалого. Джек с отвращением подумал, что придется лезть в каждую папку, и решил оставить этот стеллаж на потом.
Как и прошлой ночью, он обыскал мебель — под диванами, нижние поверхности стульев и тумбочек, между письменным столом и стенкой! Ничего. Пусто.
Вдруг его осенило — ох!
Компьютер! А что, если Кордова оставил диск с дубликатами в дисководе?
Джек быстро нажал кнопку выброса. Поддон выплыл — на него так и хотелось поставить чашку с кофе. Пусто.
Значит, оставался стеллаж. Он отнюдь без большой радости думал о необходимости снова рыться в файлах, тем более что, вполне возможно, Кордова отнес диск домой. Но чего ради? Фактически были веские причины не забирать его в Уильямсбридж — например, его, не дай бог, можно было потерять по пути.
Он никогда не считал Кордову умным человеком. Да, он был хитер и сноровист. Но не башковит.
Он уже был готов выдвинуть верхний ящик стола, как услышал звук со стороны внешней двери — скрежет ключа в замке.
Служба уборки? Секретарша? Кордова? О, дерьмо!
Джек выключил карманный фонарик и, когда свет из приемной упал в комнату, успел съежиться за стеллажом. Слушая попискивание контактов на панели системы охраны, он из кобуры на спине он вытащил «шок» — он знал, что у Кордовы было разрешение на ношение оружия. И вдруг у него свело спазмом желудок — он увидел забытую на столе электроплитку. Джек быстро и бесшумно подобрался к столу, схватил плитку и успел нырнуть в укрытие за долю секунды до того, как в офисе зажегся верхний свет.
Прижавшись спиной к стене, Джек застыл в ожидании. Он не видел, кто пришел, но, судя по свистящему дыханию, это, должно быть, толстяк.
Что ему здесь делать, черт возьми? Ему полагается быть в Уильямсбридже, или нить у Харли, или сидеть дома — как каждый вечер.
Джек не включал монитор компьютера, но Кордова мог заметить свечение контрольной лампочки или услышать, как работает жесткий диск. Затаив дыхание. он замер в ожидании, но, услышав в дальнем конце комнаты довольное хмыканье, рискнул бросить туда взгляд.
Кордова до половины запустил руку за радиатор. Вытащив пухлый конверт, который Джек видел в прошлый раз, он заглянул в него и расплылся в улыбке.
Должно быть, диск лежал вместе с деньгами. Слава богу, что Джек не нашел его. В таком случае Кордова пришел бы в неистовство, и неизвестно, чем бы закончился его визит.
Через десять секунд свет потух, дверь закрылась.
Джек еще посидел в своем укрытии, переводя дыхание и прикидывая, что же ему делать. Ему нужен диск, он должен забрать его у Кордовы прежде, чем тот вернет его в сейф, — в противном случае три дня работы пойдут насмарку, а сестра Мэгги так и останется на крючке.
Пришло время что-то придумывать.
Чего Джек терпеть не мог.
18
Джек дал Кордове достаточно времени, чтобы тот прошел полквартала, и сам выбрался на улицу. Как и предполагалось, толстяк, переваливаясь с ноги на ногу, направлялся к станции подземки. Пакет с конвертом он зажал под мышкой, и у него был такой спокойный и невозмутимый вид, словно у него не было при себе ничего более ценного, чем контракт на ремонт дома.
Джек, дожидаясь удобного случая, держался едва ли не вплотную за ним. Он собирался приступить к делу до того, как Кордова поедет домой, или после. В вагоне слишком светло. А Джек не хотел показывать лицо.
Они были в людской гуще. Неостановимым потоком двигался транспорт, слева тянулись витрины. Не самая лучшая обстановка.
Джек вдруг осознал, что на руках у него все еще латексные перчатки, а под мышкой электроплитка. Он уже собирался выкинуть и то и другое в мусорную урну, которая появилась справа, как вдруг заметил впереди темный проем боковой улочки.
У Джека усилилось сердцебиение — он решил воспользоваться удачной возможностью. Прибавив шагу, он перехватил Кордову как раз у входа в аллею. Он с силой толкнул эту тушу в темноту и нанес ему удар по затылку электроплиткой — один и другой.
Кордова хрюкнул и, задохнувшись, рухнул животом вниз. Джек отбросил электроплитку и сел ему на спину. Теперь надо не терять времени. Ухватив пук волос у Кордовы на затылке, он прижал его голову к земле. Он хотел, чтобы Кордова увидел его — пусть даже в темноте.
— Тони бумажник, толстяк, — прошипел он, ощупывая карманы брюк.
Кордова лишь хрипло дышал, не в силах прийти в себя от потрясения.
Взяв бумажник, он стал искать за поясом у Кордовы пистолет, но, не найдя его, нащупал конверт. Вот тут Кордова заволновался и стал сопротивляться.
— Нет!
— Заткнись! — Джек ткнул его лицом в землю. С силой. — Чего это у тебя там? Никак золотишко, а?
— Там наличность, — прохрипел Кордова. — Берите ее. Берите все, только оставьте компьютерную дискету.
— Ну да, как же. — Джек сунул конверт за пазуху. — А может, я собираюсь поиграть в стрелялки.
Он еще раз повозил физиономию Кордовы по земле, после чего слез с него и покинул аллею. Быстро пройдя до первого перекрестка, свернул в него и тут же пустился бегом.
Вскрывая пухлый конверт, Джек заметил кровь на перчатках. Похоже, он как следует треснул Кордове по голове электроплиткой. Наконец-то ей нашлось применение.
В конверте он обнаружил наличность — вроде куда больше, чем прошлым вечером, и диск в футляре из-под драгоценностей. Вытащив его, он остановился под уличным фонарем и внимательно рассмотрел золотистую поверхность в поисках этикетки. Ничего, кроме фирменной марки «Сони». Но должно быть, это то, что надо.
Да! И что бы там Кордова ни подозревал, он никогда не узнает, что попал в засаду. И к кому.
Джек проверил бумажник Кордовы, переложил в конверт деньги и кредитные карточки и выкинул бумажник. Стянув окровавленные перчатки, он сунул их в другой карман.
Насколько ему помнилось, остановка подземки на Сто семьдесят четвертой, всего в нескольких кварталах отсюда. Он сядет на 2-ю или 5-ю линию и уберется из Бронкса к чертовой матери.
Но игра еще не кончена — пока Джек не убедится, что у Кордовы нет другого диска с дублями. В противном случае придется еще раз побеспокоить его.
Джек, дожидаясь удобного случая, держался едва ли не вплотную за ним. Он собирался приступить к делу до того, как Кордова поедет домой, или после. В вагоне слишком светло. А Джек не хотел показывать лицо.
Они были в людской гуще. Неостановимым потоком двигался транспорт, слева тянулись витрины. Не самая лучшая обстановка.
Джек вдруг осознал, что на руках у него все еще латексные перчатки, а под мышкой электроплитка. Он уже собирался выкинуть и то и другое в мусорную урну, которая появилась справа, как вдруг заметил впереди темный проем боковой улочки.
У Джека усилилось сердцебиение — он решил воспользоваться удачной возможностью. Прибавив шагу, он перехватил Кордову как раз у входа в аллею. Он с силой толкнул эту тушу в темноту и нанес ему удар по затылку электроплиткой — один и другой.
Кордова хрюкнул и, задохнувшись, рухнул животом вниз. Джек отбросил электроплитку и сел ему на спину. Теперь надо не терять времени. Ухватив пук волос у Кордовы на затылке, он прижал его голову к земле. Он хотел, чтобы Кордова увидел его — пусть даже в темноте.
— Тони бумажник, толстяк, — прошипел он, ощупывая карманы брюк.
Кордова лишь хрипло дышал, не в силах прийти в себя от потрясения.
Взяв бумажник, он стал искать за поясом у Кордовы пистолет, но, не найдя его, нащупал конверт. Вот тут Кордова заволновался и стал сопротивляться.
— Нет!
— Заткнись! — Джек ткнул его лицом в землю. С силой. — Чего это у тебя там? Никак золотишко, а?
— Там наличность, — прохрипел Кордова. — Берите ее. Берите все, только оставьте компьютерную дискету.
— Ну да, как же. — Джек сунул конверт за пазуху. — А может, я собираюсь поиграть в стрелялки.
Он еще раз повозил физиономию Кордовы по земле, после чего слез с него и покинул аллею. Быстро пройдя до первого перекрестка, свернул в него и тут же пустился бегом.
Вскрывая пухлый конверт, Джек заметил кровь на перчатках. Похоже, он как следует треснул Кордове по голове электроплиткой. Наконец-то ей нашлось применение.
В конверте он обнаружил наличность — вроде куда больше, чем прошлым вечером, и диск в футляре из-под драгоценностей. Вытащив его, он остановился под уличным фонарем и внимательно рассмотрел золотистую поверхность в поисках этикетки. Ничего, кроме фирменной марки «Сони». Но должно быть, это то, что надо.
Да! И что бы там Кордова ни подозревал, он никогда не узнает, что попал в засаду. И к кому.
Джек проверил бумажник Кордовы, переложил в конверт деньги и кредитные карточки и выкинул бумажник. Стянув окровавленные перчатки, он сунул их в другой карман.
Насколько ему помнилось, остановка подземки на Сто семьдесят четвертой, всего в нескольких кварталах отсюда. Он сядет на 2-ю или 5-ю линию и уберется из Бронкса к чертовой матери.
Но игра еще не кончена — пока Джек не убедится, что у Кордовы нет другого диска с дублями. В противном случае придется еще раз побеспокоить его.
Четверг
1
Ричи не мог припомнить, когда он в последний раз так рано являлся в офис. Может, никогда. Эдди появилась спустя десять минут. Ее удивление от присутствия босса сменилось потрясением, когда она увидела его забинтованную голову и ободранную физиономию. Он рассказал ей то же, что прошлым вечером сообщил полицейским.
Меньше всего он хотел звонить в службу 911, но из раны на затылке кровь хлестала, как из свиньи, и Ричи понимал, что нужно наложить швы. Он был с ними совершенно откровенен, рассказав, что его ударил сзади какой-то мерзавец, но он его не видел и не слышал. Умолчал он лишь о деньгах в похищенном конверте. Пусть даже он в прошлом был копом и к нему отнеслись бы с особым пониманием, такое количество денег могло вызвать ненужные вопросы.
Полицейские выяснили, каким предметом подонок чуть не снял скальп с Кордовы: электроплиткой. Нападение с помощью электрической плитки! Мать твою, да он сам не мог в это поверить.
Пока в приемном покое ему накладывали швы, в районе места преступления был проведен розыск. Полицейские нашли бумажник — конечно, пустой, — но конверта не было и следа.
Впрочем, он и без того знал, что больше не увидит его.
Черт, черт, черт!
Ну почему это должно было случиться именно с ним? И именно в тот момент, когда он нес столь ценные для него предметы? Вот и говори о везении или невезении!
Но беспокоил его главным образом диск. Он не хотел, чтобы кому-то на глаза попался этот набор фотографий... из-за этого все может пойти прахом.
И поскольку в данный момент при нем не было набора дубликатов, он чертовски нервничал. К счастью, он может быстро удостовериться, что все в порядке.
Он послал Эдди за кофе и включил компьютер. Вставил в дисковод чистый лазерный диск и запустил программу, которая автоматически копировала содержание заданных папок.
Когда программа кончила работать, он с облегчением откинулся на спинку кресла. Сделано. Он обеспечил себе защиту. Наконец-то он может передохнуть. Хотя его слегка подташнивало и пульсировала головная боль, с которой не могли справиться четыре таблетки адвила.
Он уже собрался извлечь диск из дисковода, как подумал, что стоит его проверить. Просто для надежности.
Он открыл файл, и у него перехватило дыхание, когда он увидел:
НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ ДУБЛИКАТЫ!
— Нет! Нет-нет-нет!
Он вернулся к жесткому диску и стал наудачу проверять файл за файлом.
НАДЕЮСЬ. ТЫ НЕ ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ ДУБЛИКАТЫ!
Раз за разом — одно и то же издевательское напоминание. Этот гребаный вирус вернулся в его систему, и теперь он голый и босый! Все исчезло!
В ярости он стал пинать стоящий на полу системный блок, но после двух тычков остановился.
Стоп. Еще не все потеряно. Да, файлы пропали, но ведь коровы этого не знают. Они уже видели, что у него имеется... и он по-прежнему может держать их на привязи, может выжать их до последней капли.
Но тем не менее, это настоящая катастрофа.
Самочувствие резко ухудшилось. Ричи плюхнулся обратно в кресло. Зазвонил телефон, но он не мог заставить себя ответить. Все труды, весь риск, которому он подвергался... все пошло насмарку. Он так и не мог в это поверить.
Эдди уже вернулась с кофе и взяла телефонную трубку. Через несколько секунд она просунула голову в дверь:
— Это парень от «Компьютерного доктора». Хотите поговорить с ним?
— Хочу ли я? — Он схватил трубку. — Да?
— О, мистер Кордова, — услышал Ричи елейный мужской голос. Он был ему незнаком. — Это Нед из «Компьютерного доктора». Мы звоним, чтобы узнать, довольны ли вы нашей работой?
Ричи испытал желание убить его. Откровенно говоря, зайди он сейчас к ним, он бы разорвал всю их команду на мелкие кусочки.
— Доволен? Так вот — я НЕДОВОЛЕН! Слушай, ты, ослиная задница! Вирус, который вы взялись устранить, остался на месте! И он снова стер все мои файлы!
— Что ж, сэр, если хотите, я буду рад зайти и снова проверить жесткий диск. Я могу даже восстановить вам все файлы с запасного диска.
— Не утруждайтесь.
— Нет, правда, сэр, это не доставит нам никакого труда. И коль скоро я на месте...
Ричи чувствовал, что, окажись он в десяти футах от этого идиота, он бы разукрасил ему всю рожу. Хотя в данный момент дела и так были хуже некуда; в той куче дерьма, в которую превратилась его жизнь, ему не хватало только еще обвинения в нападении и побоях.
— Выкиньте из головы, о'кей? Вы и так доставили мне столько гребаных радостей...
— О, сэр, это ужасно — недовольный клиент. Возьмите свой диск с дубликатами, и я...
Эта ослиная задница так и не понял, что ему уже сказали «нет».
— У меня нет такого диска, ты, кусок дерьма! Его украли прошлым вечером. И что ты теперь собираешься делать?
— Нет дублей? — переспросил голос. — Ну что ж. Не берите в голову. — И затем этот идиот повесил трубку. Он... просто... повесил... трубку!
Меньше всего он хотел звонить в службу 911, но из раны на затылке кровь хлестала, как из свиньи, и Ричи понимал, что нужно наложить швы. Он был с ними совершенно откровенен, рассказав, что его ударил сзади какой-то мерзавец, но он его не видел и не слышал. Умолчал он лишь о деньгах в похищенном конверте. Пусть даже он в прошлом был копом и к нему отнеслись бы с особым пониманием, такое количество денег могло вызвать ненужные вопросы.
Полицейские выяснили, каким предметом подонок чуть не снял скальп с Кордовы: электроплиткой. Нападение с помощью электрической плитки! Мать твою, да он сам не мог в это поверить.
Пока в приемном покое ему накладывали швы, в районе места преступления был проведен розыск. Полицейские нашли бумажник — конечно, пустой, — но конверта не было и следа.
Впрочем, он и без того знал, что больше не увидит его.
Черт, черт, черт!
Ну почему это должно было случиться именно с ним? И именно в тот момент, когда он нес столь ценные для него предметы? Вот и говори о везении или невезении!
Но беспокоил его главным образом диск. Он не хотел, чтобы кому-то на глаза попался этот набор фотографий... из-за этого все может пойти прахом.
И поскольку в данный момент при нем не было набора дубликатов, он чертовски нервничал. К счастью, он может быстро удостовериться, что все в порядке.
Он послал Эдди за кофе и включил компьютер. Вставил в дисковод чистый лазерный диск и запустил программу, которая автоматически копировала содержание заданных папок.
Когда программа кончила работать, он с облегчением откинулся на спинку кресла. Сделано. Он обеспечил себе защиту. Наконец-то он может передохнуть. Хотя его слегка подташнивало и пульсировала головная боль, с которой не могли справиться четыре таблетки адвила.
Он уже собрался извлечь диск из дисковода, как подумал, что стоит его проверить. Просто для надежности.
Он открыл файл, и у него перехватило дыхание, когда он увидел:
НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ ДУБЛИКАТЫ!
— Нет! Нет-нет-нет!
Он вернулся к жесткому диску и стал наудачу проверять файл за файлом.
НАДЕЮСЬ. ТЫ НЕ ЗАБЫЛ СДЕЛАТЬ ДУБЛИКАТЫ!
Раз за разом — одно и то же издевательское напоминание. Этот гребаный вирус вернулся в его систему, и теперь он голый и босый! Все исчезло!
В ярости он стал пинать стоящий на полу системный блок, но после двух тычков остановился.
Стоп. Еще не все потеряно. Да, файлы пропали, но ведь коровы этого не знают. Они уже видели, что у него имеется... и он по-прежнему может держать их на привязи, может выжать их до последней капли.
Но тем не менее, это настоящая катастрофа.
Самочувствие резко ухудшилось. Ричи плюхнулся обратно в кресло. Зазвонил телефон, но он не мог заставить себя ответить. Все труды, весь риск, которому он подвергался... все пошло насмарку. Он так и не мог в это поверить.
Эдди уже вернулась с кофе и взяла телефонную трубку. Через несколько секунд она просунула голову в дверь:
— Это парень от «Компьютерного доктора». Хотите поговорить с ним?
— Хочу ли я? — Он схватил трубку. — Да?
— О, мистер Кордова, — услышал Ричи елейный мужской голос. Он был ему незнаком. — Это Нед из «Компьютерного доктора». Мы звоним, чтобы узнать, довольны ли вы нашей работой?
Ричи испытал желание убить его. Откровенно говоря, зайди он сейчас к ним, он бы разорвал всю их команду на мелкие кусочки.
— Доволен? Так вот — я НЕДОВОЛЕН! Слушай, ты, ослиная задница! Вирус, который вы взялись устранить, остался на месте! И он снова стер все мои файлы!
— Что ж, сэр, если хотите, я буду рад зайти и снова проверить жесткий диск. Я могу даже восстановить вам все файлы с запасного диска.
— Не утруждайтесь.
— Нет, правда, сэр, это не доставит нам никакого труда. И коль скоро я на месте...
Ричи чувствовал, что, окажись он в десяти футах от этого идиота, он бы разукрасил ему всю рожу. Хотя в данный момент дела и так были хуже некуда; в той куче дерьма, в которую превратилась его жизнь, ему не хватало только еще обвинения в нападении и побоях.
— Выкиньте из головы, о'кей? Вы и так доставили мне столько гребаных радостей...
— О, сэр, это ужасно — недовольный клиент. Возьмите свой диск с дубликатами, и я...
Эта ослиная задница так и не понял, что ему уже сказали «нет».
— У меня нет такого диска, ты, кусок дерьма! Его украли прошлым вечером. И что ты теперь собираешься делать?
— Нет дублей? — переспросил голос. — Ну что ж. Не берите в голову. — И затем этот идиот повесил трубку. Он... просто... повесил... трубку!
2
Остановившись в потоке прохожих, текущем по Лексингтон-авеню, Джек сунул в карман свой сотовый. Он улыбнулся, представив, как толстяк Ричи Кордова колотит мобильником по столу, а может, и швырнул его в экран монитора.
Гейм. Сет. Матч.
Он договорился о встрече с сестрой Мэгги. Но она состоится попозже. А сейчас пришло время разбудить свой кселтон.
На Джеке был синий блейзер и белая оксфордская рубашка без галстука, застегнутая на все пуговицы. Войдя в храм, он воспользовался карточкой-пропуском, чтобы миновать охрану, и подошел к справочной стойке, напоминавшей те, что были в старых гостиницах.
— У меня назначена встреча для процедуры Пробуждения, — сказал он молодой женщине в мундире и добавил: — С Лютером Брейди.
Та прикрыла рот, скрывая усмешку. Джек отметил ироническую интонацию в ее голосе, когда она спросила:
— Мистер Брейди собирается лично проводить с вами Пробуждение?
— Да. — Джек посмотрел на часы. — Точно в девять. И я не хотел бы заставлять его ждать.
— О, конечно, ни в коем случае. — С трудом сдерживаясь, женщина закусила губы. Ей искренне хотелось расхохотаться. — Я позвоню наверх.
Она нажала кнопку и отвернулась, говоря в микрофон. Разговор был коротким, и, когда она повернулась обратно, улыбки на ее лице не было. Улыбку сменила бледность и изумленное выражение.
Женщина сглотнула.
— Be... Великий Паладин Дженсен сейчас спустится.
По мнению Джека, понадобится не так много времени, дабы разнесся слух, что ему в Пробуждении будет помогать сам Лютер Брейди. Через одну, максимум две наносекунды после того, как они с Дженсеном войдут в лифт, это будет известно всему зданию. А еще через несколько наносекунд новость распространится по всей империи дорментализма.
Джек не без умысла выпустил ее гулять по свету. Она придаст ему значимость, которая обеспечит доступ в места, закрытые для обыкновенных новичков.
Появился Дженсен в своем черном мундире. По пути наверх они было начали всерьез обсуждать погоду, но вдруг Дженсен сменил тему:
— Как у вас прошел вчерашний день?
— Великолепно.
— Было что-то интересное?
Ты имеешь в виду — после того, как я обрубил твой хвост, подумал Джек.
— О, масса! Я не так часто бываю в Нью-Йорке, так что прошелся по магазинам и попробовал потрясающий стейк у Питера Люгера.
— Правда? Вырезку?
— Из самого отборного филе. — Джек несколько раз обедал у Люгера и знал, какого рода классные вырезки там бывают. — Удивительно нежная.
— А что потом? Нашли девочку на вечер? Дженсен был далеко не единственным, который хотел бы применить к нему допрос третьей степени.
— О нет. Пошел посмотреть пьесу. Ее играют не в бродвейском театре, но мне ее кто-то рекомендовал. Называется «Судзуки». Слышали?
— Не берусь утверждать. Интересная?
В прошлом месяце Джиа притащила его на «Судзуки», и ему пришлось делать вид, что пьеса ему понравилась...
— Очень странная. Масса сюжетных поворотов. — Джек изобразил глубокий зевок. — И к тому же она началась после десяти часов, и я поздно пошел спать.
Это соответствовало той информации, которую Дженсен получил прошлым вечером от кого-то из обслуги «Ритц-Карлтона».
Дженсен доставил Джека на двадцать второй этаж, где у стола секретарши его уже ждал Лютер Брейди. Костюм безукоризненно облегал его сухую фигуру, и ни единый волосок темно-русой шевелюры не выбивался из прически.
— Мистер Амурри. — Брейди сделал шаг навстречу Джеку и протянул руку. — Как приятно видеть вас.
— Прошу вас, зовите меня Джейсон. Я бы ни за что на свете не отказался от такой возможности!
— Очень хорошо, Джейсон. Заходите же, заходите. — Он провел Джека в свой кабинет. — Мы проведем занятие в моих личных апартаментах...
— Правда? — Джек с непревзойденным мастерством придал голосу восторженную интонацию.
— Да. Я думаю, это придаст больше интимности и создаст доверительную атмосферу. Но прежде чем мы приступим, я должен завершить кое-какое дело, так что располагайтесь и чувствуйте себя как дома, пока я не вернусь.
Джек широким жестом обвел огромные окна:
— Да одним этим видом я могу любоваться часами.
Брейди рассмеялся:
— Заверяю вас, я буду отсутствовать лишь несколько минут.
Когда Брейди упорхнул, Джек осмотрелся в поисках вездесущих камер видеонаблюдения. Ему не удалось найти ни одной, и он понял почему: Лютер Брейди не хотел, чтобы кто-нибудь наблюдал за его встречами, записывал каждое его слово, каждый жест.
Отвернувшись от окон, Джек оказался лицом к противоположной стене. Таинственный глобус скрывался за сдвигающимися стальными панелями. Джеку хотелось взглянуть на него. Джейми Грант что-то упоминала о кнопке на столе Брейди.
Подойдя к нему, Джек внимательно изучил обширную столешницу красного дерева. Никакой кнопки не видно. Обойдя стол, он уселся во вращающееся кресло Лютера Брейди красной кожи, с высокой спинкой. Может, у него где-то есть пульт дистанционного управления.
Боковые тумбы стола представляли собой ряды ящиков. Джек быстро просмотрел их. Большая часть заполнена бумагами, ручками и блокнотами. Каждый лист украшен броской надписью «Из мыслей Лютера Брейди», набранной причудливым геральдическим шрифтом.
Сплошная ерунда.
Единственным оригинальным предметом был полуавтоматический пистолет из нержавеющей стали. При первом взгляде он походил на его собственный, но, присмотревшись, Джек заметил, что у предохранителя другая конструкция. Рядом лежала коробка 9-миллиметровых патронов «гидра-шок-федерал-классик». Почему Брейди считает, что ему нужно оружие?
Ничего не найдя в ящиках, Джек заглянул под крышку стола. Вот оно — небольшая выпуклость у правого угла. Он нажал ее и услышал легкое гудение ожившего мотора, тихое шуршание раздвигающихся панелей.
Он подошел к открывшемуся проему. Информатор Грант из числа Отвергнутых Дорменталистов была права. Маленькие лампочки были рассыпаны на глобусе в каком-то странном непонятном порядке. Пока он смотрел, глобус начал вращаться, а лампочки вспыхивать — не все, но большинство. Почти все из них были бесцветными, но кое-где мерцали красные огоньки.
Стену за глобусом украшали извивы странных символов. Они напоминали крест в окружении иероглифов и арабской вязи.
Джек подошел к глобусу поближе и увидел сеть ярко-красных линий, которые крест-накрест пересекали глобус. Вроде они брали начало у красных лампочек, огибали глобус, проходя через все остальные красные лампочки, и возвращались к своему началу. С первого взгляда казалось, что и белые лампочки подчиняются тем же правилам, но, присмотревшись, он убедился, что они расположены на пересечениях красных линий. Но не на каждом пересечении — и лишь там, где сходились три и более линий. Большинство белых лампочек горели, но некоторые, беспорядочно разбросанные по глобусу, оставались темными. Перегорели? Или их по какой-то причине не подключили к сети?
Джек озадаченно рассматривал эту картину. Похоже, главные роли играли красные лампочки, а бесцветные были игроками второго плана. Он присмотрелся к району Нью-Йорка и заметил красную лампочку на северо-востоке, рядом с Нью-Йорком. Можно ли считать, что красные лампочки обозначают главные храмы дорменталистов? Тут ли ключ к разгадке? Еще один красный огонек горел в Южной Флориде. Большой храм в Майами? Может быть. Надо проверить.
Однако стоп. Вот горит красная лампочка в середине океана у берегов Юго-Восточной Азии. Там нет никаких дорменталистских храмов. По крайней мере, похоже, так ему казалось.
Джек сосредоточился. Что-то в этой картине серьезно беспокоило его, грызло ледяными коготками... в этом зрелище таилось что-то очень тревожное, но он не мог сформулировать, что именно. Причина тревоги таилась в подсознании, ускользая каждый раз, как он пытался вытащить ее на поверхность.
Отложив оценку картины, он вернулся к обстоятельствам, в которых сейчас находился. Ему надо немедленно вернуться к столу Брейди и нажать кнопку, но он медлил. Он явился сюда, чтобы найти Джонни Роселли и передать ему послание. С первой частью задачи он справился и не сомневался, что завершит ее — а потом и ногой не ступит на порог храма. Все, что ему теперь оставалось сделать, — это дождаться на улице, когда Джонни выйдет из храма, и проследовать за ним до дому.
Но это ожидание может длиться непомерно долго. У Джека не было ни времени, ни выдержки с утра до вечера болтаться около храма, не спуская глаз с дверей, так что придется действовать без правил, как получится. Конечно, список членов церкви с их данными ускорил бы процесс... но какой-то странный голос из темной глубины души буквально вопил, что этот глобус куда важнее.
Так что он не сдвинулся с места, решив до предела использовать внезапно доставшийся ему высокий статус.
Джек продолжал рассматривать глобус, когда вернулся Брейди. Тот оцепенел на пороге — с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
— Что... как?..
Джек повернулся:
— А? Ой, а я как раз смотрел на этот глобус. Восхитительно.
Брейди прищурился и поджал губы.
— Как вы его обнаружили? — спросил он, подходя к своему креслу.
— Ох, это получилось страшно забавно. Рассматривая город, я прислонился к вашему столу и случайно коснулся какой-то кнопки. Внезапно открылась эта дверь... вот так все и вышло.
Брейди промолчал и нажал потайную кнопку. Он был неподдельно раздосадован, но старался скрыть это.
— Я сделал что-то не то? — осведомился Джек.
— Этим столом пользуюсь только я сам.
— О, я ужасно извиняюсь. Но все получилось чисто случайно. — Джек придал себе оскорбленный вид. — Надеюсь, вы не считаете, что я рылся в ваших вещах.
— Нет, конечно же нет.
— И все же прошу меня простить. Я человек импульсивный, что время от времени создает для меня сложности. Надеюсь, дорментализм научит меня справляться с собственной натурой.
Брейди, похоже, успокоился.
— Не стоит извиняться, Джейсон. Просто... я удивился, увидев дверь открытой. Этот глобус не предназначен для обозрения.
— Не понимаю причины, — сказал Джек, когда створки дверей, щелкнув, сошлись. — Он же неповторим. А что означают все эти огоньки?
— Боюсь, пока еще вы недостаточно подготовлены для осознания их смысла.
— Неужто? А когда я изменюсь?
— Когда достигнете Полного Слияния. Но и в этом состоянии лишь кое-кто способен понять значение, которое данный глобус имеет для церкви.
— Расскажите мне о нем, — попросил Джек. — Просто умираю от желания хоть что-нибудь узнать. Ну, хотя бы намекните. Что вообще значит этот глобус?
— Это будущее, Джейсон Амурри. Будущее.
Гейм. Сет. Матч.
Он договорился о встрече с сестрой Мэгги. Но она состоится попозже. А сейчас пришло время разбудить свой кселтон.
На Джеке был синий блейзер и белая оксфордская рубашка без галстука, застегнутая на все пуговицы. Войдя в храм, он воспользовался карточкой-пропуском, чтобы миновать охрану, и подошел к справочной стойке, напоминавшей те, что были в старых гостиницах.
— У меня назначена встреча для процедуры Пробуждения, — сказал он молодой женщине в мундире и добавил: — С Лютером Брейди.
Та прикрыла рот, скрывая усмешку. Джек отметил ироническую интонацию в ее голосе, когда она спросила:
— Мистер Брейди собирается лично проводить с вами Пробуждение?
— Да. — Джек посмотрел на часы. — Точно в девять. И я не хотел бы заставлять его ждать.
— О, конечно, ни в коем случае. — С трудом сдерживаясь, женщина закусила губы. Ей искренне хотелось расхохотаться. — Я позвоню наверх.
Она нажала кнопку и отвернулась, говоря в микрофон. Разговор был коротким, и, когда она повернулась обратно, улыбки на ее лице не было. Улыбку сменила бледность и изумленное выражение.
Женщина сглотнула.
— Be... Великий Паладин Дженсен сейчас спустится.
По мнению Джека, понадобится не так много времени, дабы разнесся слух, что ему в Пробуждении будет помогать сам Лютер Брейди. Через одну, максимум две наносекунды после того, как они с Дженсеном войдут в лифт, это будет известно всему зданию. А еще через несколько наносекунд новость распространится по всей империи дорментализма.
Джек не без умысла выпустил ее гулять по свету. Она придаст ему значимость, которая обеспечит доступ в места, закрытые для обыкновенных новичков.
Появился Дженсен в своем черном мундире. По пути наверх они было начали всерьез обсуждать погоду, но вдруг Дженсен сменил тему:
— Как у вас прошел вчерашний день?
— Великолепно.
— Было что-то интересное?
Ты имеешь в виду — после того, как я обрубил твой хвост, подумал Джек.
— О, масса! Я не так часто бываю в Нью-Йорке, так что прошелся по магазинам и попробовал потрясающий стейк у Питера Люгера.
— Правда? Вырезку?
— Из самого отборного филе. — Джек несколько раз обедал у Люгера и знал, какого рода классные вырезки там бывают. — Удивительно нежная.
— А что потом? Нашли девочку на вечер? Дженсен был далеко не единственным, который хотел бы применить к нему допрос третьей степени.
— О нет. Пошел посмотреть пьесу. Ее играют не в бродвейском театре, но мне ее кто-то рекомендовал. Называется «Судзуки». Слышали?
— Не берусь утверждать. Интересная?
В прошлом месяце Джиа притащила его на «Судзуки», и ему пришлось делать вид, что пьеса ему понравилась...
— Очень странная. Масса сюжетных поворотов. — Джек изобразил глубокий зевок. — И к тому же она началась после десяти часов, и я поздно пошел спать.
Это соответствовало той информации, которую Дженсен получил прошлым вечером от кого-то из обслуги «Ритц-Карлтона».
Дженсен доставил Джека на двадцать второй этаж, где у стола секретарши его уже ждал Лютер Брейди. Костюм безукоризненно облегал его сухую фигуру, и ни единый волосок темно-русой шевелюры не выбивался из прически.
— Мистер Амурри. — Брейди сделал шаг навстречу Джеку и протянул руку. — Как приятно видеть вас.
— Прошу вас, зовите меня Джейсон. Я бы ни за что на свете не отказался от такой возможности!
— Очень хорошо, Джейсон. Заходите же, заходите. — Он провел Джека в свой кабинет. — Мы проведем занятие в моих личных апартаментах...
— Правда? — Джек с непревзойденным мастерством придал голосу восторженную интонацию.
— Да. Я думаю, это придаст больше интимности и создаст доверительную атмосферу. Но прежде чем мы приступим, я должен завершить кое-какое дело, так что располагайтесь и чувствуйте себя как дома, пока я не вернусь.
Джек широким жестом обвел огромные окна:
— Да одним этим видом я могу любоваться часами.
Брейди рассмеялся:
— Заверяю вас, я буду отсутствовать лишь несколько минут.
Когда Брейди упорхнул, Джек осмотрелся в поисках вездесущих камер видеонаблюдения. Ему не удалось найти ни одной, и он понял почему: Лютер Брейди не хотел, чтобы кто-нибудь наблюдал за его встречами, записывал каждое его слово, каждый жест.
Отвернувшись от окон, Джек оказался лицом к противоположной стене. Таинственный глобус скрывался за сдвигающимися стальными панелями. Джеку хотелось взглянуть на него. Джейми Грант что-то упоминала о кнопке на столе Брейди.
Подойдя к нему, Джек внимательно изучил обширную столешницу красного дерева. Никакой кнопки не видно. Обойдя стол, он уселся во вращающееся кресло Лютера Брейди красной кожи, с высокой спинкой. Может, у него где-то есть пульт дистанционного управления.
Боковые тумбы стола представляли собой ряды ящиков. Джек быстро просмотрел их. Большая часть заполнена бумагами, ручками и блокнотами. Каждый лист украшен броской надписью «Из мыслей Лютера Брейди», набранной причудливым геральдическим шрифтом.
Сплошная ерунда.
Единственным оригинальным предметом был полуавтоматический пистолет из нержавеющей стали. При первом взгляде он походил на его собственный, но, присмотревшись, Джек заметил, что у предохранителя другая конструкция. Рядом лежала коробка 9-миллиметровых патронов «гидра-шок-федерал-классик». Почему Брейди считает, что ему нужно оружие?
Ничего не найдя в ящиках, Джек заглянул под крышку стола. Вот оно — небольшая выпуклость у правого угла. Он нажал ее и услышал легкое гудение ожившего мотора, тихое шуршание раздвигающихся панелей.
Он подошел к открывшемуся проему. Информатор Грант из числа Отвергнутых Дорменталистов была права. Маленькие лампочки были рассыпаны на глобусе в каком-то странном непонятном порядке. Пока он смотрел, глобус начал вращаться, а лампочки вспыхивать — не все, но большинство. Почти все из них были бесцветными, но кое-где мерцали красные огоньки.
Стену за глобусом украшали извивы странных символов. Они напоминали крест в окружении иероглифов и арабской вязи.
Джек подошел к глобусу поближе и увидел сеть ярко-красных линий, которые крест-накрест пересекали глобус. Вроде они брали начало у красных лампочек, огибали глобус, проходя через все остальные красные лампочки, и возвращались к своему началу. С первого взгляда казалось, что и белые лампочки подчиняются тем же правилам, но, присмотревшись, он убедился, что они расположены на пересечениях красных линий. Но не на каждом пересечении — и лишь там, где сходились три и более линий. Большинство белых лампочек горели, но некоторые, беспорядочно разбросанные по глобусу, оставались темными. Перегорели? Или их по какой-то причине не подключили к сети?
Джек озадаченно рассматривал эту картину. Похоже, главные роли играли красные лампочки, а бесцветные были игроками второго плана. Он присмотрелся к району Нью-Йорка и заметил красную лампочку на северо-востоке, рядом с Нью-Йорком. Можно ли считать, что красные лампочки обозначают главные храмы дорменталистов? Тут ли ключ к разгадке? Еще один красный огонек горел в Южной Флориде. Большой храм в Майами? Может быть. Надо проверить.
Однако стоп. Вот горит красная лампочка в середине океана у берегов Юго-Восточной Азии. Там нет никаких дорменталистских храмов. По крайней мере, похоже, так ему казалось.
Джек сосредоточился. Что-то в этой картине серьезно беспокоило его, грызло ледяными коготками... в этом зрелище таилось что-то очень тревожное, но он не мог сформулировать, что именно. Причина тревоги таилась в подсознании, ускользая каждый раз, как он пытался вытащить ее на поверхность.
Отложив оценку картины, он вернулся к обстоятельствам, в которых сейчас находился. Ему надо немедленно вернуться к столу Брейди и нажать кнопку, но он медлил. Он явился сюда, чтобы найти Джонни Роселли и передать ему послание. С первой частью задачи он справился и не сомневался, что завершит ее — а потом и ногой не ступит на порог храма. Все, что ему теперь оставалось сделать, — это дождаться на улице, когда Джонни выйдет из храма, и проследовать за ним до дому.
Но это ожидание может длиться непомерно долго. У Джека не было ни времени, ни выдержки с утра до вечера болтаться около храма, не спуская глаз с дверей, так что придется действовать без правил, как получится. Конечно, список членов церкви с их данными ускорил бы процесс... но какой-то странный голос из темной глубины души буквально вопил, что этот глобус куда важнее.
Так что он не сдвинулся с места, решив до предела использовать внезапно доставшийся ему высокий статус.
Джек продолжал рассматривать глобус, когда вернулся Брейди. Тот оцепенел на пороге — с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.
— Что... как?..
Джек повернулся:
— А? Ой, а я как раз смотрел на этот глобус. Восхитительно.
Брейди прищурился и поджал губы.
— Как вы его обнаружили? — спросил он, подходя к своему креслу.
— Ох, это получилось страшно забавно. Рассматривая город, я прислонился к вашему столу и случайно коснулся какой-то кнопки. Внезапно открылась эта дверь... вот так все и вышло.
Брейди промолчал и нажал потайную кнопку. Он был неподдельно раздосадован, но старался скрыть это.
— Я сделал что-то не то? — осведомился Джек.
— Этим столом пользуюсь только я сам.
— О, я ужасно извиняюсь. Но все получилось чисто случайно. — Джек придал себе оскорбленный вид. — Надеюсь, вы не считаете, что я рылся в ваших вещах.
— Нет, конечно же нет.
— И все же прошу меня простить. Я человек импульсивный, что время от времени создает для меня сложности. Надеюсь, дорментализм научит меня справляться с собственной натурой.
Брейди, похоже, успокоился.
— Не стоит извиняться, Джейсон. Просто... я удивился, увидев дверь открытой. Этот глобус не предназначен для обозрения.
— Не понимаю причины, — сказал Джек, когда створки дверей, щелкнув, сошлись. — Он же неповторим. А что означают все эти огоньки?
— Боюсь, пока еще вы недостаточно подготовлены для осознания их смысла.
— Неужто? А когда я изменюсь?
— Когда достигнете Полного Слияния. Но и в этом состоянии лишь кое-кто способен понять значение, которое данный глобус имеет для церкви.
— Расскажите мне о нем, — попросил Джек. — Просто умираю от желания хоть что-нибудь узнать. Ну, хотя бы намекните. Что вообще значит этот глобус?
— Это будущее, Джейсон Амурри. Будущее.
3
Если не считать двух полотен — на обоих изображены бесприютные детишки, — обстановка гостиной в личных апартаментах Брейди была столь же скудной, как и в его кабинете. На одной картине ребенок держал увядший цветок, а с другого полотна смотрела маленькая тощая девочка в лохмотьях.
— Школа Кини? — спросил Джек.
Брейди горделиво кивнул:
— Да. Работы оригинальные.
Джек всегда считал их чистым китчем — эти большие грустные глаза уныло повторялись во всех работах. Но не исключал, что старые оригиналы могут для кого-то представлять ценность.
— Я знаю, они не считаются подлинным искусством, но что-то в них меня трогает. Я думаю, они напоминают мне о всех горестях мира, причина которых — разобщенные кселтоны. Я смотрю на них, и они заставляют меня идти все дальше и выше, напоминая о миссии нашей церкви.
— Школа Кини? — спросил Джек.
Брейди горделиво кивнул:
— Да. Работы оригинальные.
Джек всегда считал их чистым китчем — эти большие грустные глаза уныло повторялись во всех работах. Но не исключал, что старые оригиналы могут для кого-то представлять ценность.
— Я знаю, они не считаются подлинным искусством, но что-то в них меня трогает. Я думаю, они напоминают мне о всех горестях мира, причина которых — разобщенные кселтоны. Я смотрю на них, и они заставляют меня идти все дальше и выше, напоминая о миссии нашей церкви.