Вилсон Фрэнсис Пол. Перекрестья

   — Из криминалистической лаборатории, — сказал Рон, ткнув большим пальцем в Джека. — Ему надо кое-что проверить. Она все еще в 12-й секции?
   Черный парень кивнул и вернулся к своей химии.
   Оставив позади еще несколько наборов двойных дверей, они вошли в большое помещение с белыми изразцовыми стенами, температура в котором была как в холодильнике. Вдоль стены тянулись крышки ячеек. Рон сразу же направился к той, что была около пола. Носилки со скрежетом выехали по направляющим.
   — Надо смазать, — со слабой беглой усмешкой сказал он.
   На металлическом подносе лежал черный пластиковый мешок. Рон не шевельнулся. Подняв взгляд, Джек увидел, что тот смотрит на него.
   — Ну?
   — Ты уверен?
   Нет. Не уверен. Совершенно не уверен. И все-таки он кивнул:
   — Давай.
   Рон до половины распустил «молнию» и откинул разошедшиеся половинки.
   Джек увидел багровую мешанину изуродованной плоти и отвернулся.
   Не знай он ее, то, наверно, мог бы смотреть и подольше, сколько понадобится. Но он знал ее. Она была обаятельной женщиной. И кто-то превратил ее в... в кусок мяса.
   — Я тебе говорил, парень.
   Джек проглотил горечь желчи в горле.
   — Закрой ее.
   — Что? Это все? Я рисковал головой, приводя тебя сюда, а ты...
   — Закрой. Ее.
   Услышав звук «молнии», Джек повернулся и уставился на блестящую поверхность пластикового мешка.
   Бедная женщина...
   Он попытался представить себе, как она должна была мучиться перед смертью, но это оказалось выше его сил. Черная волна мрака, которая, казалось, отступила к дальним берегам, вырвалась на волю и затопила его.
   Он поднял глаза, и Рон отпрыгнул.
   — Эй, парень! Я-то тут при чем? Не я же это делал!
   В голосе Джека прозвучал скрежет металла.
   — Знаю.
   — Вот и не смотри на меня так. Черт возьми, на какую-то секунду мне показалось, что ты хочешь убить меня.
   — Нет... не тебя.

4

   — Закрыл дверь? — напомнил Эйб, когда Джек подошел к задней стойке.
   Он кивнул.
   Магазин спортивных товаров «Ишер» был безлюден, как и в любой другой день недели. Заведение Эйба никогда не кишело посетителями.
   В нем стояла темнота, но он все держал под контролем. По крайней мере, в данный момент.
   Эйб, облаченный в свою повседневную одежду, привалился к стойке.
   — Мне нужно кое-какое оружие.
   — Как скажешь. Оружие у меня имеется. Что именно?
   — "Беретту-92".
   Было бы куда проще обсудить все по телефону, но поди знай, когда его подслушивает Большое Ухо. А код, который выработали Джек с Эйбом, не мог бы скрыть, о какой покупке идет речь.
   Эйб нахмурился:
   — У тебя уже есть «таурус». Это практически тот же самый пистолет. Конечно, если не считать предохранителя.
   — Знаю. Но мне нужна «беретта».
   — Зачем?
   — Объясню попозже.
   Эйб пожал плечами:
   — Ладно. Ты платишь. Я позвоню завтра и выясню, кто...
   — Мне нужно сегодня. И из нержавейки.
   — Нержавейка? Невозможно! Ты просишь меня сдвинуть гору, но можешь мне поверить: мать не назвала меня Магометом. Ты хотел «глок». Прекрасно. Ты хотел автоматический пистолет. Это я смог сделать. Но достать в воскресенье «беретту» из нержавеющей стали? Как в детстве говорил мой итальянский сосед в Бенсонхерсте: «А из белья тебе ничего не надо?»
   — И оружие должно быть у меня еще до вечера, Эйб. Это в самом деле важно. Я буду тебе очень обязан.
   — Ты мне уже должен. — Когда Джек промолчал, Эйб снова пожал плечами. — Ну ладно. Я тебе тоже должен, но...
   Голос у него заглох, когда он повнимательней всмотрелся в Джека. Тот даже слегка смутился.
   — Что?
   — Ничего. Впечатлило выражение твоего лица.
   — Какое еще выражение?
   — Знакомое, Джек. Доводилось видывать раньше. И — странное совпадение — вскоре кому-то, хоть и не без сопротивления, приходилось покинуть сей бренный мир.
   Джек знал, что уж с Эйбом-то он может расслабиться... и все же. Нужно держать себя в руках.
   — Может, дело в том, что еще нет полудня, а у меня за спиной очень тяжелый день.
   — Что-то случилось? С Джиа и Вики?..
   Джек вскинул руку:
   — С ними все прекрасно. Этого человека ты не знаешь. По крайней мере, лично.
   В глазах Эйба заискрился интерес.
   — И что же это значит?
   Эйб знал Джейми Грант лишь по статьям в «Лайт». Может, Джеку стоит использовать ее имя как морковку приманки.
   — Так как с «береттой», Эйб? Если она до вечера окажется у меня, я расскажу тебе, что случилось с Джейми Грант.
   — С репортершей из «Лайт»? — возбужденно хрюкнул Эйб. — И ты хочешь, чтобы твой лучший друг в мире зарабатывал у тебя право на новости?
   — В данном случае да. Вот такое уравнение: «берет-та» стоит этой истории. Потому что без нее не будет о чем рассказывать. По крайней мере, на этой неделе.
   — До следующей я ждать не могу. Я сажусь на телефон. И тогда ты мне расскажешь?
   Джек кивнул:
   — Если достанешь, то да.
   На этой неделе у него окно, и он должен успеть сложить воедино все куски, в противном случае придется ждать до следующего окна. А этого ему не хотелось. Он хотел все сделать к сегодняшнему вечеру.

5

   Джек закрыл верхний ящик стола в приемной Кордовы. Теперь у него на руках были номера телефонов толстяка — домашнего и сотового. Следующая остановка — картотека.
   Просматривая папки в верхнем ящике, он оценивал возраст и пол клиентов. Некоторые содержали фотографии. Джек откладывал мужчин примерно тридцати с лишним лет, пока не набиралась стопка из шести папок. Затем он начал набирать телефонные номера, представляясь сотрудником электрической компании.
   Из первой стопки все оказались дома. Он вернулся к картотеке. Один человек из второй стопки не ответил. Ли Доббинс. Джек изучил его фотографию и основные данные. Жил и работал Ли в Куинсе. Он заподозрил своего партнера по бизнесу — торговля недвижимостью, — что тот работает на конкурента. Пачка фотографий в досье — сделанных, без сомнения, Кордовой — подтверждала его подозрения. Джек запомнил самые яркие подробности и вернул досье Доббинса к остальным.
   Затем он включил компьютер, написал записку и распечатал ее на листе бумаги с фирменным грифом «Кордова лимитед». Аккуратно сложив ее, Джек сунул записку в карман.
   Ну же, дружище Ли Доббинс, подумал Джек, покидая офис. Ты только что приобрел нового хорошего приятеля. Меня.
   Джек понимал, что сейчас он должен действовать очень продуманно. Ему придется исходить из предположения, что сестра Мэгги рассказала Кордове все, что знала о нем, — впрочем, кроме заведения Хулио и как Джек выглядит, она практически больше ничего не знала. Значит, он должен несколько изменить свою внешность.
   Другая возможная накладка могла произойти в том случае, если Кордова, решив проверить историю Джека, позвонит Доббинсу и застанет того дома. Джек мог и сам позвонить Доббинсу перед встречей с Кордовой. Если ответа не последует, он на коне. Если же его разоблачат... что ж, тогда придется забыть о всех уловках.

6

   Когда зазвонил сотовый, Ричи Кордова буквально подпрыгнул. Кто это решил его беспокоить в воскресенье днем? Черт возьми, это, конечно, не Нэва. Эдди? Он болтался — и в буквальном смысле слова, и в переносном — у дверей Хулио пару часов. Народ у этого заведения не толпился, но через двери текла неспешная струйка постоянных посетителей. Раза два Ричи сделал попытку бросить взгляд сквозь витрины. Судя по тому, что он успел увидеть сквозь сухие плети висячих растений — что за странное украшение? — заведение смахивало на типичный местный бар. Оно заставило вспомнить о Харли, и он испытал желание пропустить порцию спиртного и отполировать его пивом — вместо того, чтобы торчать на улиие так далеко от дома. Он дал себе слово, что поболтается тут до трех часов, а потом вернется к себе и сделает это. В четыре часа «Джайантс» играют с «Далласом», и он не хотел пропустить это зрелище.
   За все часы ожидания никто даже не присел к столу у задней стены. Все толпились у стойки, на которой стоял телевизор.
   А теперь кто-то звонит ему. Он вытащил мобильник, откинул крышку и нажал кнопку приема.
   — Да?
   — Мистер Кордова? — сказал голос странного тембра, который был ему незнаком.
   — Кто это?
   — Меня зовут Луис Горси...
   — Откуда у вас этот номер?
   — Я как раз собирался вам рассказать. Мы приятели с Ли Доббинсом, и он дал его мне. Горячо рекомендовал вас мне.
   Доббинс... Доббинс... ах да. Парень, что занимается торговлей недвижимостью. Но у него не было номера сотового телефона Ричи. Или был? Ричи порой давал его клиенту, если тот настаивал, что хочет все время быть в курсе дела.
   — Это очень любезно с его стороны, но... как, вы сказали, ваше имя?
   — Горси. Луис Горси.
   Как он шепеляво произносит букву "с"... что-то от гомика.
   — Что ж, мистер Горси, я благодарен Ли за рекомендацию, но сегодня воскресенье. Мой офис закрыт. Если вы решите позвонить мне завтра с самого утра...
   — Это не может ждать. Окно возможности открыто только сегодня вечером. Все необходимо сделать до вечера.
   — Простите, но я...
   — Пожалуйста, выслушайте меня. Для меня это очень важно, и я не поскуплюсь с гонораром.
   Не поскуплюсь с гонораром... такие слова было приятно слышать. Но сегодня воскресенье... и «Джайантс» играют с «Далласом».
   — Я заплачу вам тысячу долларов наличными только за согласие встретиться и выслушать меня. Если мое предложение вас не заинтересует, деньги все равно останутся у вас.
   — Должно быть, у вас чертовски сложная проблема.
   — Дело не столько в ее сложности, сколько во времени. Мы должны встретиться сегодня днем, потому что возможность представится лишь вечером.
   Тысяча баксов... лучшего гонорара за час работы он еще не получал. От него просят всего лишь часа. Ричи уже решил, что деньги он возьмет, говорить спасибо не будет, но клиента выслушает. Затем направится к Харли и посмотрит игру. В худшем случае пропустит часть первого периода.
   — О'кей. Уговорили. Вы знаете, где находится мой офис?
   Клиент не знал, и Ричи дал ему адрес. Встречаются через полчаса.
   Когда Ричи нажал кнопку отключения, по спине у него поползли мурашки мрачного предчувствия. А что, если это тот самый Джек? О котором ему рассказала монахиня? А что, если он услышал о сестре Мэгги и решил попотчевать Ричи тем же самым лекарством?
   Он стряхнул с себя эти опасения. Бред. Монашка наняла человека сделать определенную работу. Он с ней справился. Если потом с клиентом что-то случилось... ну и что? Это уже не его дело, не его заботы.
   Кроме того, у этого Горси не только голос гомика. Он знает Доббинса, у него есть номер сотового телефона Ричи.
   Тем не менее перед встречей имеет смысл провести небольшую проверку.

7

   В старой записной книжке Джек наконец нашел номер телефона Престона Леба. Когда им было двадцать с небольшим, они встречались на тренировках по боевым искусствам. И Престон принимал участие в одном из ранних дел Джека.
   После второго звонка раздался мягкий, спокойный голос:
   — Алло, говорит Престон.
   — Престон? Это Джек. — Поскольку ответом было молчание, он добавил: — Помнишь курс Айчисона?
   — Джек? Как поживаешь, дорогой? Ты не звонил, не писал...
   — Я к тебе за помощью, Прес. За небольшим руководством в портняжном деле.
   — Ты? О, только не говори, что ты наконец решил им заняться! В твои годы? Но все же лучше позже, чем никогда. Значит, ты хочешь, чтобы я разукрасил тебя под голубого? Польщен.
   Даже если бы у него было время — а его не имелось, — Джек был не в том настроении, чтобы вести светскую болтовню. Но он постарался сдержать свое нетерпение.
   — Мне нужно с твоей помощью выдать себя за кого-нибудь твоих друзей.
   Пауза. А затем:
   — Вот это уже интересно. И когда ты хотел бы?..
   — Сейчас. И как можно скорее. Ты свободен?
   — Работаю над некоторыми эскизами, но... почему бы и нет? Встречай меня... давай прикинем... как насчет «Претории» на Грин-стрит?
   Это в Сохо. Надо поторопиться.
   — Выезжаю.

8

   — А теперь объясни мне, дорогуша, почему из всех людей именно ты захотел выглядеть как голубой? Надеюсь, ты не перешел на другую сторону улицы?
   В Престоне Лебе роста было шесть футов и один дюйм, он был хрупкого телосложения, и у него были длинные черные вьющиеся волосы — в давние времена они были прямыми, — которые обрамляли его красивое лицо. На нем был чистый и аккуратный пушистый светло-голубой свитер с короткими рукавами и слаксы кремового цвета. Картину дополняла черная наплечная сумка из крокодиловой кожи.
   Они только что вошли в «Преторию», магазин мужской одежды с потолком в двадцать футов и почти такими же окнами. Тусклый полуденный свет, который просачивался сквозь них, тут же терялся в ярком флуоресцентном сиянии светильников. Все здесь было ослепительно белым, кроме содержимого вешалок и полок с одеждой.
   Джек покачал головой:
   — Нет. Я по-прежнему предпочитаю женщин. Я не желаю смахивать на озабоченного гомика. Скорее на человека, который... ну, скажем, на пару дюймов сменил окраску.
   — Не сомневаюсь, что тебе известно — пара дюймов может полностью изменить мир.
   Джек прикрыл глаза и замотал головой:
   — Престон...
   — Знаю, о чем ты думаешь, Джек. Что по сравнению со мной прежним я веду себя просто возмутительно, выдаю какие-то банальности. Что ж, ты прав. Именно так я себя и веду. Сознательно. И знаешь почему? Потому что мне это нравится. Мне — это — нравится. Это мой способ показывать нос всем этим высокомерным гетеросексуалам, что расхаживают по земле. И знаешь что? Моим клиентам это тоже нравится. Они считают, что гей, который позволяет себе так воспламеняться, должен быть великим фантазером в душе. Так что уж позволь мне дурачиться, ладно? Жизнь должна проходить весело. Хотя вижу, что у тебя радостей не так уж и много.
   Джек вздохнул. Престон был прав.
   — Можешь так считать. А скоро их будет еще меньше. Я должен встретиться с неким слизняком, который ожидает неприятностей от любого незнакомца. И я хочу — как бы это поточнее выразиться, — чтобы он расслабился, обрел спокойствие.
   Прес подбоченился:
   — И ты считаешь, что, если он тебя примет за голубого, не будет бояться ничего иного?
   — Прямо в рифму. Да, именно в этом направлении у меня и работают мозги.
   — И ты уже все продумал, не так ли?
   — О да.
   Прес мог быть фантазером в душе и производить впечатление легковесного болтуна, но Джек тренировался с ним и знал, что у него молниеносная реакция, а как он работает с нунчаками, просто не поддается описанию.
   — Ладно. — Прес хлопнул в ладоши и осмотрелся. — Что ж, приступим. — Он показал направо. — С этого. С рубашек. Всегда лучше начинать с них.
   Джек проследовал за ним к вешалке и стал свидетелем того, с каким удовольствием Прес перебирает радужное тряпичное разноцветье. Остановившись, он вытащил одну, бирюзовую.
   — Посмотри на нее. Ну не восхитительно ли?
   — А что это за штуки на груди сверху донизу? Словно кто-то развесил спагетти.
   — Это вышивка, милый. Она всегда красиво смотрится.
   — Вот уж никогда не рассматривал одежду с этой точки зрения.
   — Ну, ты никогда не переменишься: по делу, по делу, и только по делу. А одежда должна выражать внутреннюю сущность.
   Джек раскинул руки:
   — И что же моя одежда говорит о моей внутренней сущности?
   — Ты в самом деле хочешь это узнать? Пойми, у меня нет желания обижать твои чувства... или что там у тебя есть.
   — Не беспокойся. У тебя это не получится.
   — Что ж, ладно. То, как ты одеваешься, говорит, будто... будто у тебя вообще нет внутреннего мира.
   Джек позволил себе улыбнуться:
   — Здорово.
   — Как ты можешь так говорить — здорово! Это отнюдь не комплимент. Я-то сказал из лучших побуждений, но кое-кто — считая и меня — счел бы это оскорблением.
   — Пусть тебя это не беспокоит. Я и хочу выглядеть незаметным. Словно вместо меня — пустое место.
   — Джек, дорогой мой человек, ты же знаешь, что ты очень странная личность. Именно это я и хочу сказать — очень, очень странная.
   — Так мне и говорили.
   Он протянул Джеку рубашку:
   — О'кей. Возьмем ее как вариант. Я подберу кое-что еще и...
   Он посмотрел на волосы Джека.
   — Что-то не так?
   — Ты имеешь в виду свою внешность? Все не так. Но особенно прическа. — Он извлек из сумки телефон и нажал кнопку. — Кристоф? Ты мне нужен, малыш... Нет, не для меня. Для друга... я знаю, что ты занят... — посмотрев на Джека, он закатил глаза, давая понять, что ему стоит вести эту болтовню, — но тебе все же придется им заняться. Это спешно... Я никогда не преувеличиваю! — Снова быстрый взгляд на волосы Джека. — Ты все поймешь, когда увидишь сам... О'кей, мы будем через полчаса.
   — Кто этот Кристоф?
   — Он занимается моей головой.
   — То есть ты вызываешь к себе парикмахера?
   — Он не парикмахер. — Прес потянул прядь своих курчавых волос. — Неужто я выгляжу так, словно хожу к парикмахеру? Кристоф — артист, художник. Он работает с волосами как архитектор. Он согласился принять тебя только в виде личного одолжения мне.
   — У меня не так много времени, Прес. Мне еще надо подготовиться к встрече...
   — Кристоф и не сможет уделить тебе много времени. Воскресенье — самый напряженный для него день. Но я понимаю. — Он снова стал рыться в рубашках. — Подойди-ка. Не будем терять ни минуты.

9

   Ричи сидел за столом в офисе, изучая сегодняшний гороскоп. Утром у него голова шла кругом, и он не успел купить газету. Но не забыл о ней и сейчас с неподдельным удивлением смотрел в строчки. Он читал и перечитывал их и не видел ни малейшего повода сомневаться в правильности своего решения встретиться с Горси.
   Первыми на глаза попались Близнецы.
   Блестящих финансовых горизонтов удастся достичь лишь при помощи тщательного планирования. Старайтесь, чтобы ваша деятельность выглядела свежо и необычно. Не теряйте энтузиазма в вашем сегодняшнем положении, что пойдет вам только на пользу.
   Можно ли сказать яснее и откровеннее?
   И теперь Рак.
   Разговоры, которые вы ведете, укрепят ваше финансовое положение. Неослабно концентрируйтесь на вашем искусстве общения.
   Это уже чересчур. Хватит и «блестящих финансовых горизонтов», а тут еще «разговоры укрепят ваше финансовое положение». Вот они и состоятся. Теперь он ждет немалых денег лишь за то, что выслушает какого-то парня.
   Посмеет ли Нэва после этого утверждать, что астрология — ерунда?
   Наконец Ричи дождался стука в дверь. Скорее всего, Горси.
   Войдя в кабинет, Ричи немедленно нашел номер Доббинса и позвонил ему. Но Доббинса не оказалось на месте. Плохо. Ему было бы куда спокойнее, если бы Доббинс поручился за Горси. Но поскольку такого ручательства услышать не удалось, Ричи пришлось самому принять некоторые меры предосторожности.
   Вынув из наплечной кобуры пистолет 38-го калибра, он крикнул:
   — Входите! Открыто!
   Пистолет давал ему чувство спокойствия, и ему нравилось держать его, но ведь придется пожимать руку клиенту. Поэтому он сунул оружие под газету на письменном столе.
   — Алло? — нерешительно сказал голос из приемной.
   — Сюда!
   В дверях появился человек среднего роста и обычного телосложения. Он был лет на двадцать моложе Ричи и носил очки в черной оправе. Под мышкой у него торчала сложенная газета, которая была, впрочем, последней приметой нормальности в нем.
   Каштановые локоны мужчины были уложены в изысканную прическу, а верхнюю губу украшала кокетливая ниточка усиков. Что же касается остальных деталей внешности, то Ричи мог описать его пиджак и брюки единственным подходящим словом — педик. А эта гребаная сумочка!
   Проклятье, во плоти он оказался куда большим педиком, чем можно было судить по телефонному разговору.
   — Мистер Кордова? — Педик протянул через стол руку. — Луис Горси. Большое спасибо, что согласились встретиться.
   — Рад встрече, мистер Горси.
   Ну да, как же, подумал он, пожимая руку, вялую, как дохлая рыба.
   — Зовите меня Луис.
   Этот тип был опасен не более, чем бабушка-инвалид, но это не значило, что Ричи может позволить себе расслабиться. Пару раз он жестоко убеждался, насколько обманчивой может быть внешность.
   — Прекрасно. Но прежде чем мы продолжим наше общение, я попросил бы вас снять ваш потрясающий пиджак.
   Ниточки бровей Горси взлетели прямиком к безукоризненной прическе.
   — Не понимаю.
   — Вы меня удивляете, Лу. Я занимаюсь бизнесом, в котором нельзя не быть осторожным. Вы мне позвонили в воскресенье и тут же напросились на встречу, не в силах дождаться завтрашнего дня, чему я чрезвычайно удивился. Я не параноик, но я и не дурак.
   — Честно говоря, я не думал...
   — Так что не обижайтесь на меня, Лу. Все очень просто: вы снимете пиджак или нет?
   Через пару секунд, когда Ричи решил, что гость этого не сделает, он сунул руку под газету. Его пальцы коснулись оружия, и тут Горси испустил тяжкий вздох:
   — Что ж, хорошо. Если вы настаиваете...
   Он расстегнул пуговицу, движением плеч спустил пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем, подняв руки, медленно и грациозно повернулся.
   Ричи уставился на рубашку Горси. Что это такое, черт возьми? Она напоминала скатерть, которую его матушка лет триста назад привезла из поездки в Венецию; все эти украшения делали на каком-то острове, то ли Бурано, то ли как-то еще. А сама рубашка выглядела так, словно ее вымочили в черничном сиропе. Этот тип был наряжен в доподлинную скатерть.
   Но куда важнее было то, чего при нем не было, — этот сукин сын не имел ни наплечной, ни поясной кобуры. Ричи позволил себе немного расслабиться.
   — Вот. Довольны?
   — Почти, — сказал Ричи. — Еще одно: выложите содержимое вашей сумки на стол.
   — Послушайте, мистер Кор...
   — Сделайте это, и мы сможем перейти к делам. Еще один вздох.
   — Все это очень странно, и не нуждайся я в вашей помощи, то отказался бы...
   Он опрокинул над столом сумку, откуда высыпались связка ключей, сотовый телефон, два футляра для очков и пара стандартных конвертов.
   Ричи взял у него сумку и потряс ее.
   У Горси перехватило дыхание.
   — Осторожно! Это работа Марка Джейкоба!
   Чтобы меня это волновало, подумал Ричи, исследуя внутренность сумки. В ней ничего не было скрыто. Он вернул сумку Горси.
   — Это все? Вы таскаете с собой такой вместительный мешок для мелочи?
   Всплескивая руками с оттопыренными мизинчиками, Горси принялся складывать свое барахло обратно в сумку.
   — Иногда в ней гораздо больше вещей. Понимаете, я не хочу портить линии одежды оттопыренными карманами.
   — Почему? Боитесь, что кто-то подумает: «Как он рад меня видеть!»?
   Ричи подумал, что выдал хорошую шутку, но Горси даже не улыбнулся. Вместо этого он послал через стол один из конвертов:
   — Как обещано.
   Ричи небрежно подтянул его левой рукой. Он не хотел выглядеть ни чрезмерно озабоченным, ни слишком легкомысленным. Конверт был не запечатан. Большим пальцем Ричи откинул клапан, заглянул в конверт и с ходу определил, что в нем находится обусловленное количество сотенных купюр.
   Он совсем расслабился. О'кей. Похоже, с Луисом Горси можно иметь дело. Парень не проявил никаких намерений хвататься за пистолет, и в его конверте было то, что надо. Последние подозрения уйдут, если он сможет посмотреть Ричи в глаза. По выражению глаз многое можно сказать. Но он не снимает темных очков.
   Ричи кинул конверт в верхний ящик стола и жестом показал на стул у дальнего конца стола:
   — Присаживайтесь, Лу. — Когда задницы обоих наконец обрели свои места, он сказал: — Чем могу быть вам полезен?
   Горси кинул газету через стол. Экземпляр «Лайт», открытый на третьей странице. Он ткнул в фотографию мужчины средних лет, который показался смутно знакомым, — ткнул прямо в глаз. Ричи заметил, что палец у него дрожит. Он также заметил, что ногти у Горси покрыты лаком. Прозрачным, но все же лаком. О, эти педики...
   — Вы знаете, кто это такой? — спросил Горси.
   Ричи быстро пробежал заголовок.
   — Лютер Брейди, не так ли? Глава этой идиотской дорменталистской церкви?
   Может, ему не стоило бы называть ее так. А вдруг этот тип окажется фанатиком-дорменталистом.
   — Идиотской? — У Горси повысился голос, а наманикюренный палец просто затрясся. — Хотел бы я, чтобы это было единственным пороком дорменталистской церкви! Но она куда хуже, чем просто идиотская. Она разрушительница, она потворствует порокам, распространяет зло — и за все эти ошибки отвечает вот этот человек! Он... он...
   Задохнувшись, Горси остановился.
   — Он — что, Лу?
   Руки Горси взлетели в воздух.
   — Он чудовище. Он украл мое состояние, но это еще хуже, он похитил у меня годы жизни. Годы! Я всегда могу заработать много денег, я отлично умею это делать, но как я верну эти годы?
   — Не знаю, Лу. Расскажите все по порядку.
   Ричи давно понял, что именно так и надо обращаться с взволнованными клиентами. Пусть себе говорят, пока не выпустят пар.
   Горси обмяк.
   — Это невозможно. — Он нахмурился. — Но я хотел бы посчитаться.
   Ричи снова захотелось увидеть глаза Горси.