Витич Райдо. Фея Лоан

   Колмогорцев, смекнув, что раньше времени тестю на глаза лучше не попадаться, ретировался за валун и притих, прислушиваясь к разговору. Мало что понял, но проникся - голосок у Лоан внушаемый и внушительный, до морозных мурашек пробирает. А вроде не ругался.
   - Какой терморегулятор? У тебя жар?
   - На гоффите произошел бунт. Пришлось уходить.
   - Бунт? На гоффите Рукихана? Что за чушь?!
   - Я нашел удивительного раба отец. Он прекрасный цонхой и к тому же обладает источником вечной силы. Но тэн своеобразен и горд как флэтонец. Если честно, у меня возникли подозрения не клаон ли он. Ка сильнейшее, нрав крутой. Земляне не ведут себя, как он. С ним трудно, но интересно.
   - Дальше.
   - Он добровольно отдавал и-цы и даже спас Эриннию, других тэн уговорил добровольно отдать энергию. Он решил, что все дело в эмоцианальном фоне доноров. Он помог. Ценный экземпляр отец, но своенравный. Мы повздорили и он повел себя как равный мне на глазах у членов экипажа и капитана. Убивать его я не захотел - он может пригодиться Фее. А Рукихан посчитал, что я проявляю слабость и трусость, и решил восстановить честь рода Лоан.
   Рэйсли нахмурился и нажал кнопку, вызывай Стейпфила.
   - Дальше.
   - Тэн спас меня, а еще Лоундэйн. Но тот - агнолик, а этот мог уйти в сторону, но встал за меня да еще не бросил. Я решил освободить его отец.
   - Раб твой и право карать его или миловать - твое. Где ты находишься?
   - По-моему это ущелье на севере. Можно уточнить через службу слежения. Приземлились мы не больше часа назад.
   - Хорошо. Никуда не уходи. Я высылаю агноликов.
   - Жду… А как Эйфия?
   Рэй отвернулся: радовать сына было нечем.
   - Вернешься домой, сам узнаешь, - и отключил связь.
   Констант задумчиво уставился в даль: неужели с сестрой дело совсем плохо? Быть не может.
 
   - Вызывали господин? - поклонился агнолик.
   - Команду Рукихана арестовать за покушение на жизнь сейти. Констант приземлился на севере час назад. Найди место посадки через службу слежения и вышли сейфера, обеспечь безопасность и доставку наследника домой. Прихвати кафира - сейти нужна помощь.
   - Понял, господин, - с поклоном ретировался Стейпфил.
   Рэйсли хмуро посмотрел на свой носитель информации, что лежал на столе - последние данные о Фее были неутешительны, а тут еще беда с Константом. Что происходит? Отчего наследники попадают в неприятности? Может, он неправильно их воспитывал?
   Одно хорошо - Алена не знает, что ее дочь при смерти, а сын в беде. И не узнает - ей рожать скоро и дети должны быть здоровыми. Никаких волнений, пусть хоть с этой стороны будет все нормально.
 
   Алена с подозрением посмотрела на пролетевшего мимо Монторриона. Парень несся как сейфер на предельной скорости, не замечая никого и ничего на своем пути. А если судить по галсу - в сторону кабинета сегюр, и физиономии - расстроенной, растерянной - у парня были плохие вести для Рэйсли.
   Женщина почувствовала себя нехорошо и присела на софу, усмиряя расшалившееся сердце.
   Какие вести мог получить Монторрион? О ком или о чем? Если учесть, что императрицу не пускают к дочери, а Монти как раз со слов верных служанок - почти днюет и ночует в покоях сейти - новости о Фее.
   - Вам нехорошо, госпожа? - встревожилась Халима - старшая служанка. Две младшие ринулись в разные стороны: одна за фэй, другая за кафиром. Третья начала обмахивать сегюр-мэно.
   - Оставьте меня! - рыкнула Алена и, вскочив, ринулась в кабинет мужа - Рэй обязан поставить ее в известность о состоянии дел и здоровья Эйфии! Он не посмеет лгать ей! И только пусть попытается уйти от ответа - она вытрясет из него правду! Если надо с боем прорвется к дочери! Хватит, надоело ей изображать послушную овцу!
 
   Монти ворвался в кабинет сегюр без предупреждения и, наткнувшись на холодный взгляд Рэйсли замер, переводя дух.
   - Странные манеры - вламываться в кабинет императора как в сепришь - не находишь?
   - Простите, но у меня… - и смолк, не зная как озвучить весть - жуткую, скорбную.
   - Манер нет совсем, - язвительно прищурился Лоан.
   - Сейти… У нее начался процесс распада.
   Выдавил с трудом и сник. Глаза сегюр широко распахнулись. Пару секунд он переваривал услышанное и, отодвинув парня в сторону устремился в покои дочери.
   Монти же без сил опустился в кресло: за что, Модраш? Почему именно Фея?
 
   - Ты куда? - перехватила мужа по дороге Алена, преградив ему путь.
   - Отойди, милая. Позже поговорим.
   - Я сыта твоим "позже"!
   Рэй поморщился и кивком приказал дежурным агноликам увести госпожу. Жена как водится, закричала возмутившись, но Лоан не обратил на то внимания: с ней он разберется позже - сейчас нужно увидеть дочь.
 
   Рэйсли вошел в покои Эйфии, вспугивая своим суровым видом служанок. Склонился над дочерью и тяжело вздохнул - над бровью виднелось фиолетовое пятнышко, первый признак распада. Сегюр взял девушку за руку и, убирая рукав туники, увидел еще одно пятно на локтевом сгибе - сомнений не осталось. Наследнице отмеряно не больше недели жизни.
   - Что же ты с собой делаешь, Фея? - прошептал мужчина, погладил дрожащей рукой дочь по голове, по поблекшим волосам.
   - Папа, - улыбнулась ему девушка, очнувшись.
   - Папа, - как эхо повторил Лоан, опустившись на край постели. - Чем же мне помочь тебе, девочка?
   Эя с минуту смотрела на отца и вновь забылась, ушла.
 
   Постепенно буро-красный цвет кожи Константа сменился бледно-розовым и общее состояние значительно улучшилось:
   - Ты кудесник, - сказал Семену парень, убирая листья с лица и груди.
   - Угу. Фамилия - Мерлин, - бросил равнодушно. - Идти можешь?
   - Могу, - встал, размял плечи. - Но мы останемся здесь. Отец выслал агноликов. Они нас заберут, - заулыбался довольный своим состоянием. Куда делись слабость и жар? - Ты больше не раб! - объявил, гордо вскинув подбородок и протягивая руку в его сторону, чем выказывая свое благорасположение. - Я дарую тебе свободу!
   Семен снизу вверх глянул на юнца, не скрывая насмешки, и отвесил поклон:
   - Благодарствую барин.
   Желчность тона не укрылась от слуха сейти и он удивился, приняв язвительность за недовольство:
   - Мало? Хорошо, говори, что еще желаешь получить в награду.
   Семен развалился на камнях, чтобы лучше видеть юного цезаря:
   - Папаша у нас царь морской, мамаша - рыбка золотая, - усмехнулся.
   - Моя мама самая лучшая женщина в галактике! - с пафосом заявил парень. - Отец - всемогущий сегюр, Великий крестник Модраш.
   - Поздравляю, - засмеялся Семен. - Ох, забавные вы. А сегур это у нас что?
   - Император Флэта!
   - Флэт страна?
   - Планета.
   - Вся?
   - Да!
   - Неслабое королевство. А ты, значит, королевич и сестры твои - королевны. Принцессы.
   - Причем тут мои сестры? - насторожился сейти, заподозрив наглого землянина в претензии на руку одной из дочерей сегюр. - Не мечтай!
   - Что так? Ах, да, куда мужику-лапотнику до принцесски заморской?
   - Раб! - прошипел оскорбленный Констант.
   - Извини, малыш, но ты меня освободил. Только что. Правда я особо разницы между рабством и свободой не уловил, но так менталитет у оного такой. Или у меня кривизна сознания образовалась. Да-а, пообщайся с тобой, не только мозговой крен заработать можно, но и вовсе к праотцам отправиться, - поднялся и отряхнул ладони.
   - До чего же ты грубый и неучтивый! - вздохнул Лоан. - Дикарь, одно слово. Ему милость оказывают, он ехидничает. Неблагодарный.
   Семен рассмеялся, забавляясь напыщенностью мальчишки, и тот невольно улыбнулся в ответ:
   - Что с тебя взять? Землянин. Ты как на счет предложения моим советником стать - подумал?
   - Угу, - уставился в небо мужчина - странное оно - серебристое и фиолетовое с розовым одновременно. Чудной художник краски мешал.
   - И что?
   - Что?
   - Согласен?
   - Советником? Зачем? Надо что - спроси, так подскажу.
   - Ты не понимаешь? Я предлагаю тебе стать троуви! Выше только сегюр стоит. Ты только подумай, какие карьерные перспективы перед тобой открываются? Ты знаешь, сколько желающих стать троуви?
   - Вот и объяви конкурс. Пусть потягаются.
   - Меня ты устраиваешь.
   - Извини, карьера меня не интересует.
   - А что интересует? Неужели ты не понимаешь, что став троуви ты получаешь автоматически все: власть, богатство, женщин.
   - Много?
   - Чего? - нахмурился парень.
   - Женщин.
   - Как захочешь, - пожал плечами.
   - Одну хочу. А карьеру да богатство себе оставь.
   - Ты точно не в себе, - качнул головой Констант.
   - Не у себя, - уточнил. - И долго мы здесь окрестности изучать будем?
   - Пока агнолики не прилетят.
   - Не торопятся они. Агнолики это?…
   - Святые воины Модраш, нашего Бога.
   - Вон оно как, - кивнул. - Серьезно у вас с религией, даже воинство свое имеется. Божье. Оно правильно, на него говорят, надейся, а сам не оплошай. Армия-то есть, не архангелов понятно, обычных служак?
   - Роботехи и личные имперские войска.
   - А балом правит батя твой?
   - Не Батя - Рэйсли Лоан, мой отец.
   - И я про него.
   - Правит планетарной системой - империей Флэт. Есть, конечно, совет фагосто, но он фиктивно правящий орган, на деле же подчинен императору, если конечно тот не нарушает установленные законы. А еще у меня есть старший брат - он теперь император Цигруна. А еще сестры: одна замужем за королем и вторая. Дети уже есть - племянники мои. А еще младший брат, но он жрецом стать хочет, так что ничего интересного…
   - Действительно, - улыбнулся Семен.
   - Теперь понимаешь, кому служить предлагаю, какие высоты тебя ждут?
   - "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Взгляды на жизнь, приоритеты у нас разные, а раз так - не сработаемся. Оставь теплое местечко для особо ретивых. Наверняка, таких немеряно у вас.
   - Нет, не пойму я тебя. Власть тебя не интересует, карьера, похоже, тоже, тогда что? Цель твоего существования?
   - А твоя?
   - Семья и благополучие империи.
   - Ты женат? - удивился Семен.
   - Нет, - хлопнул ресницами Констант. - А разве братья, сестры, отец с матерью не семья? А народ твой, подданные?… - и запрыгал, вскидывая руку в сторону горизонта. - Летят, летят!
   Семен пристально посмотрел вдаль и ничего не увидел, однако легкая вибрация в воздухе намекала, что Констант все же прав и что-то приближается к ним.
   - Вон сейфера! - указал на одно ему видимое парень.
   Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Семен смог, наконец, разглядеть четыре точки у горизонта. Сердце тревожно и радостно забилось:
   - Что дальше?
   - Летим домой, ко мне! В туглос!
   - Дом?
   - Дом, квартира, замок, имение.
   - А твоя семья там?
   - Да. Отец, мама, сестренка и брат. Да не тушуйся. Сейчас придем в себя, приведем в порядок внешность, покушаем. Освоишься, сообразишь, что к чему и может, согласишься.
   - А жених сестры тоже в этом туглосе?
   Констант хитро улыбнулся, покосившись на мужчину:
   - Работает у тебя интуиция. Между прочим, он претендовал на звание троуви, так что ты, считай, его конкурент. Но не беспокойся, вряд ли Монторрион станет строить тебе козни. Он вполне вменяем, а что честолюбив через чур - даже хорошо. Прекрасная черта характера.
   - Для манипуляций подходящая, - согласился Семен, не спуская взгляда с приближающихся сейферов, что уже блестели боками, идя на посадку. Он пытался угадать встретит ли сейчас отец сына или в туглосе своем его ждет? Встречаться с Лоан сейчас Колмогорцев был не готов, подспудно чувствуя, что против этого хищника у него так и нет достойного оружия.
   Машины плавно и беззвучно встали в ряд в паре метров от товарищей и раскрыли свои бока, приглашая внутрь.
   Констант подтолкнул Семена:
   - Смелей!
 

Глава 44

 
   Сейферам Колмогорцев уже не удивлялся, а архитектурному строению с гордым и претензионным как само название "туглос" зданию - очень даже. Внешне он был ни с чем не сравним, совмещая в себе готическую вычурность и подавляющую монументальность с легкостью и изяществом летящих портиков и балюстрад, зеркальных стен уходящих пиками под небеса. Он подавлял и возвышал, удивлял и покорял.
   Внутри же Семен потерялся. Шел во все глаза глядя на окружающее великолепие и только сейчас понимал каково было Фее после просторных залов и изысканной обстановки попасть в убогую простоту таежной заимки семерых аскетов промысловиков.
   Бедная девочка, как же ей было трудно принять, приспособиться к жизни в грубом мирке одичаших мужчин. Как же ей неуютно наверное было, непонятно, страшно.
   Констант видя растерянность и озабоченное любопытство землянина легонько пихнул его:
   - Нравится? Согласишься на мое предложение, будешь жить здесь.
   - Мотор тот здесь живет?
   - Монторрион. Нет, у него шигон неподалеку. Что-то он сильно тебя задел. Вопрос чем?
   Семен, поймав подозрительный взгляд лысого мужчины, хмуро глянул на парня и промолчал.
   - Стейпфил приготовь моему троуви одежду, - приказал тому сейти. Мужчина чуть заметно кивнул и вновь холодно уставился на землянина.
   Примеряется, - понял Горец и не стал отводить взгляда - посмотрел ему прямо в глаза, давая понять, что плохого умысла у него нет, и вообще, если по-человечьи себя вести, то общий язык найти несложно.
   Агнолик презрительно прищурился в ответ, давая понять, что суслик слону не товарищ.
 
   Покои сейти были огромны и великолепны как любое из помещений дворца.
   Пока Семен обходил комнаты, Констант принял душ и стоял у постели нагой, разглядывая разложенные на ней наряды и соображая, что из них надеть.
   Колмогорцев оглядел мускулистую фигуру, абсолютно гладкую словно отполированную кожу парня на лице и вздохнул, потерев ладонью подбородок: с бритвой это создание незнакомо, а ему бы не мешало побриться - зарос уже так, что и лешего напугает, не то что Фею.
   - Иди в душ, - кивнул ему Констант, указав на раскрытую стену слева в углу, и взял серые кожаные брюки с вышивкой по бокам. Натянул, улыбаясь от удовольствия. - Терпеть не могу рабочую одежду. Комбинезоны вообще, кошмар.
   Семен пожал плечами: по нему рядиться в вышитые брюки не менее кошмарно.
   Но промолчал и пошел в ванную комнату.
 
   Круглый с позолоченной каймой и вычурным рисунком поребрик ограждения еще можно было принять за ванну, но гладкую зеркальную стену за душ и кран - нет.
   Семен потоптался, проклиная свою спешку раздеться и вымыться, и позвал Константа.
   - Как у вас тут? - хмуро спросил, смущаясь, что сам сообразить не в состоянии.
   - Сенсор в стене видишь?
   Мужчина огляделся и приметил круг диаметром с ладонь с цветными делениями по краю. Он был впаян в стену и больше походил на узор чем на сантехническое приспособление.
   Констант рассмеялся над мужчиной:
   - Какие же вы отсталые!…
   И хотел добавить: неухоженные, намекая на поросль волос на ногах и в области гениталий, как приметил на груди землянина знакомую вещицу. Взгляд парня стал острым и подозрительным:
   - Откуда у тебя сейкап? - спросил строго, указав на сапфировый кулон. Семен прикрыл его ладонью и выдал:
   - Подарок.
   Парень внимательно посмотрел в глаза мужчины и задумался. Судя по реакции, сейкап был не простым подарком, а очень ценным для Горца, но знал ли он что это за кулон - неизвестно.
   - Кто подарил?
   - Какая разница?
   - Большая. Это сейкап - энергоноситель. Только флэтонец может знать его истинную ценность и соответственно иметь при себе и то, не каждый. Поверь, это очень, очень дорогая вещица. Ты не мог получить его от своих.
   - А я и не говорю этого.
   - Что же говоришь?
   - Ничего. Выйди я приму душ.
   Констант качнул головой, не столько возмущаясь наглостью мужчины, сколько удивляясь ему.
   - Скрываешь ты что-то.
   - Ты не поп, чтобы тебе исповедоваться, - хлопнул ладонью по кругу в стене и тут же ему на голову обрушился поток ледяной воды.
   Парень усмехнувшись, отрегулировал подачу воды:
   - Грубить ты умеешь, с остальным же худо.
   - Как и с бритвенными принадлежностями, - стряхнув ладонями воду с лица, демонстративно потер заросшие колючей щетиной щеки Семен.
   Констант молча нажал сенсор в стене напротив и перед мужчиной открылись недра шкафа со всякими баночками, замысловатыми тюбиками и стеклянными фигурками разного цвета. Бритвы среди нагромождения склянок не было, зато имелся тонкий маленький кинжальчик в инкрустированных ножнах.
   - Сойдет.
   Лоан вышел, оставив Семена общаться с импровизированной бритвой единолично.
 
   Вот и цель. Всего лишь миг, один лишь шаг отделяли Семена от Феи, но как всегда, за пять минут до итога начинаются метания и образуются вопросы, на которые срочно нужно ответить. И шаг не делается, и миг превращается в вечность.
   Мужчина вымылся, тщательно выбрился и сел на паребрик ванны соображая, что дальше. Нужен ли он Фее? Она живет в великолепных условиях, в окружении понятных ей людей, по понятным ей законам и стоит ли нарушать ее покой? Стоит ли вмешиваться в размеренную жизнь? Что он может дать ей? С чем пришел?
   Любовь? Нуждается ли девушка в том, о чем сам Семен не думал, в чем не нуждался сам еще год назад? Что для Феи его слова, что он сам? Что может дать и чего лишит появившись?
   А если она забыла его? Если и не вспомнила ни разу или вспоминала, но как забавный эпизод в своей жизни, как приключение, знакомство с экзотикой? Если не ждет, если не желает видеть? А проявится - "здравствуй". И поучит недоуменный взгляд в ответ, насмешку или холодное пренебрежение, с намеком на огромную дистанцию меж ними. Она принцесса - он никто, и что их может связывать, с какой радости Фея примет его? Что ей какой-то дикарь-землянин?
   Страшно, больно и обидно думать, что не нужен, что зря шел, попусту стремился.
   Страшно убедиться в том, что забыт, заменен. Что его не ждали и Фее нет до него дела, а чувства лишь игра его воображения, его беда.
   Больно понимать, что рвался к придуманной высоте, на которой никого нет, кроме постамента влюбленного болвана.
   Обидно осознавать себя глупцом, что нафантазировав как дитя и в то поверив, побежал за мечтой, отвергнув все преграды, изменил свою судьбу и жизнь. Ради кого, ради чего?
   Чужой здесь мир и он чужой ему. Понять, принять? Была б нужда, а Семен ее не видит.
   Мужчина в мрачном настроении пошел на выход и остановился у стенного проема, услышав голоса: один Константа, другой не спутать тоже - старший Лоан.
   Выглянул осторожно - так и есть: Рэй собственной персоной. Вот уж кого вовсе ни знать, ни видеть не хочется, так это его, и Семен не стал выходить, замер, выжидая, когда отец и сын наговорятся. Судя по лицам, тема была не из веселых. Парень мрачнел, мужчина был то ли расстроен, то ли недоволен, и внешне выглядел холодным, неприступным, непробиваемым как тогда в тайге. Жесткий экземпляр. С таким и уссурийский тигр не свяжется, остережется.
   Лоан сжал плечо сына, подбадривая, и покинул спальню. Констант осел на постель и закрыл лицо руками. Опять видать неладно что-то.
   Семен натянул брюки, вышел из душевой и подсел к юноше:
   - Не рады тебе?
   Парень повернул к нему голову, уставился не соображая кто он такой и что спрашивает, и мужчина понял - вести еще хуже, чем он предполагал.
   - Помочь чем могу?
   Лоан отвернулся:
   - Мне уйти надо. Ты здесь оставайся. Жди.
   И стремительно покинул покои.
   - Не спокойно у вас в семействе, - заметил Семен: ну, да если помочь нечем, время терять все одно не стоит. Хоть освоиться да оглядеться надо. И побрел опять по апартаментам.
 
   Констант знал, что с Эйфией плохо, но что до такой степени, мысли не допускал. Ему было трудно представить даже после разговора с отцом, что его милая сестренка умирает. Не верилось и все тут. Он видел ее озорной, спорящей с ним и Рэйнгольфом, помнил веселой и задумчивой, мог представить расстроенной и обиженной, но всегда красивой, полной очарования ранимой наивности и подвижной, способной на риск и выпад, а не больной настолько, чтобы лежать не вставая, не реагируя на раздражители, безответной, поблекшей.
   Парень осторожно приблизился к постели, не узнавая сестры, не понимая как та за короткий срок могла так резко сдать, уйти на край с которого ее не вытянуть.
   - Эя? - позвал тихо. Погладил по щеке и замер, глядя фиолетовые пятнышки над губой, над бровью, у виска. На некогда прекрасные волосы, что выцвели и поредели. - О, Модраш, помоги.
   Девушка открыла глаза, с трудом узнала брата и улыбнулась обрадовано, потянулась к нему из последних сил:
   - Констант…
   Парень обнял ее, помогая сесть, и зашептал:
   - Чем тебе помочь? Что сделать? Хочешь, отнесу тебя в парк, и ты услышишь шелест листьев, рассветный звон кристаллов? А может на Гэ-шу? Как тебе нравилось - наперегонки с ветром.
   - Это без меня… Расскажи, как ты? Надолго домой?… Я по тебе скучала.
   - Со мной все хорошо. Теперь я дома и никуда не улечу, пока ты не выздоровеешь. Ты должна подняться, Фея. Не будь упрямой - выздоравливай.
   - Не могу…
   - Не правда! Ты флэтонка и для тебя нет и не может быть недостижимого. Давай же, Эя. Нечестно, сестренка, оставлять нас. Нельзя, родная.
   - Так распорядился Модраш…
   - Модраш?… Нет! Не он, а ты! Я же вижу, ты сдаешься. Прошу тебя, держись. Я что-нибудь придумаю, я помогу…
   - И мы опять сбежим? - лукаво улыбнулась девушка, напоминая о последней эскападе. Констант задумался:
   - Ты помнишь?
   - Не забыть…
   Глаза сестры заволокло печалью и парень понял - она думает о землянине, о нем тоскует. Возмутительно. Ни Монти, ни отец, ни Поттан не вытеснили образ дикаря из ее сознания, не стерли память. Первый может не старался, но остальные точно промышляли и не добились успеха. Как такое может быть? Неужели тот дикарь так крепко пленил Фею? Чем, как? Когда успел?…
   - Не из-за него ли ты сдалась? - похолодел он от догадки.
   - Ты был хоть раз там, на Земле? Ты видел снег от края и до края, деревья высотой до неба?
   - Да.
   - Такое не забыть. Я, он, деревья, снег и никого и ничего вокруг и нет запретов. Но страшно от непонимания, и постоянное волнение, когда онрядом. Он не такой как мы, но он не хуже. Не так уж много разделяет нас и мне неясно, отчего отец упрямо противится очевидному… Мне кажется, боится… Мы - их. Они - нас. К чему?… Я совсем запуталась Констант и мне не выбраться - не знаю как, зачем.
   - Из-за него? - скривился, и готов был закричать: губить себя за архаизм, за непонятное, пустое определение! Из-за привязанности к примитиву! Опомнись, Эя!
   - Я уже не знаю, не понимаю, не могу понять: нужна была? Играл? Что было? Было ли? Я, он - мираж, выдумка моя или правда?… - девушка прикрыла глаза от усталости, прижалась щекой к груди брата. - Мне мама говорила - реальность, отец - выдумка, а я сама сложить не в состоянии, запутываюсь, вязну в аргументах. Меня ведь нет - есть он, а в нем не разобраться… Одни вопросы, а ответов нет…
   - Хорошо же Поттан поработал, - понимая, отчего девушка потеряла ориентиры. - Почистили тебя до основания, но не то, что надо убрали. Но как же это допустил отец? Почему не проследил?
   - Оставь… устала… отпусти…
   - Нет, - встряхнул девушку, заставляя посмотреть себе в глаза. - Запомни, я решу проблему, не отпущу. Дай время, продержись! Ты сильная, я знаю, Эя!
   - Да… постараюсь… извини, мне бы поспать…- глаза опять закрыла.
   Констант потерянно рассматривал сестру, потом осторожно уложил на подушки и мысленно поклялся: удержу!
   - Как просто все и сложно… Землянин?… Он хуже, чем окрон, но отец видно того не понял и лечит вирус, причину внешнюю, а нужно лишь убрать другое. Другого…Есть один у меня - лекарство славное, и тоже землянин. Он не Монти и вытеснит того, что в душу влез к тебе, сестренка. Этот сможет. Уж если и меня подчинил, тебя тем более очарует.
   Стукнул кулаком по бедру и вышел из покоев сестры.
   Первый кого он увидел в гостиной, был Монторрион. Парень двигался туда, откуда шел Констант, а этого он стерпеть не мог, и в ответ на приветствие Мичиги, перехватил его и впечатал в стену:
   - Что ты здесь делаешь?
   - Констант…
   - Сейти!
   - Сегюр благословил нас!
   - Благословил?! Тебя?! Отец?! А я нет! Ты близко не подойдешь к моей сестре! Если я еще раз увижу тебя здесь - убью!
   Лицо парня исказилось от ненависти и Монти очень захотелось ответить с той же яростью и теми же манерами - впечатав сейти в стену и отработав на нем пару ударов. Но не посмел, понимая насколько плачевны будут последствия его несдержанности. Пришлось кусать сейти словами:
   - Вы всего лишь наследник и не вам вмешиваться в дела сегюр.
   - И не тебе в мои!
   - Нет. Вы меня не волнуете и можете дышать поблизости - я не против. Но Эйфия моя невеста и это факт. Она согласна, император тоже, а ваше мнение лишь вас интересует, - гордо вскинул подбородок Монторрион. Констант не стерпел пренебрежения и ударил. Тот не пошевелился, смотрел с надменным превосходством и долей презрения: мальчишка!
   Лоан с трудом взял себя в руки, и хоть хотелось убить Мичигу, отпустил его. Достойно ли сейти вести себя как забияке? Глупо и пошло. Есть другие способы воздействовать на оппонента и получать необходимое себе.
   - Ты, кажется, хотел быть троуви?
   - Была такая блажь, не скрою. Но прошла.
   - Зря. Мог бы получить желанную должность. Сейчас. А впрочем, ты надеешься на звание соправителя сегюр посредством заключения союза?… С кем? С Эйфией что умирает и ни сегодня - завтра покинет этот мир, а ты останешься ни с чем. Ведь вы даже не помолвлены - не до этого сейчас. Отец не станет напрягать дочь, волновать пустым уж для нее ритуалом. Ты неудачник, Монти и глупец, раз выгоды не видишь очевидной. Стань троуви, а не фиктивным женихом, которому позволено будет лишь поприсутствовать на погребении невесты. И что же дальше? Твой срок - дней пять. Это максимум того, что Модраш Эйфии отмерил. Пять дней фавора! Как много! - усмехнулся. - Да ты достиг невиданных высот!