Витич Райдо. Фея Лоан

   - Ты зря смеешься.
   - Вы!
   - Ты! Ты, Констант, - качнулся Монти к парню взглядом давая понять, что не хуже и не ниже него сейчас, что они равны и не чины здесь разбираются - мужчины. - Я знаю, отчего не переносишь меня настолько сильно, насколько раньше близок был, почти в друзья меня записывал. Ты вырос. Из мальчика превратился в мужчину и соперника во мне увидел. Ревность тобой руководит. Эйфия ведь для тебя не только сестра, она еще и женщина которой ты не можешь не восхищаться. Ты привязан к ней больше чем брат - я ясно это вижу. И потому ни Люйстик, ни я, ни кто другой не будет нравиться тебе, пусть это будет даже самый благородный знатный смелый воин. Если он окажется на месте претендента на руку, сердце и внимание твоей сестры, он тут же потеряет ореол благородства. И будет смешан с грязью, раздавлен, интригами или давлением изгнан из жизни твоей и Феи. Но ты забыл одно - ты брат!
   Констант похолодел, зрачки вспыхнули и замерцали от злости:
   - Раб!
   - Нет. Был им, теперь свободен, а что порабощен твоей сестрой, так в том стыда нет. Много унизительней быть порабощенным низменными инстинктами, ревностью, причина которой… страх! Да, ты боишься потерять опору в Фее, ту гавань, что всегда поймет тебя, простит, поможет, прикроет, если надо и спасет. Не женщину ты защищаешь, а она тебя. Ты вырос внешне, но разве стал мужчиной? - прищурился с презрением Монти. - Капризный избалованный мальчишка, - прошептал еле слышно, но слух флэтонца остр и Констант понятно, все услышал. Закаменел и выдал:
   - Я все сказал. Увижу рядом с Феей - убью. Да ты прав, возможно, я ревную, но иначе быть не может. Я слишком хорошо знаю тебя и Фею и точно знаю - вы не пара. Она цветок чудесный, ты червяк. Что понимаешь ты о ней, что знаешь? Тебе важен статус, то положение, которое займешь, а мне важней сестра, а не твоя картера.
   - Неправда, если б я хотел лишь смены статуса, мы были бы уже женаты, - качнул головой Монти и пошел в покои своей невесты, а Констант остался стоять, раздумывая над словами бывшего друга. И мелькнула у него мысль, что каждый прав по-своему, и главная беда их в том, что самолюбие и властолюбие флэтонца гордеца в клаонах сплавлена с тем, что напрочь обществом империи отвергается. Любовь - наследство матерей землянок им души бередит, смягчает, мучит и плавит, словно воск их разум. Взять хоть его, хоть Эю, Монти или того же Ренни - все одно. Ренни вон холоден и внешне непробиваем, в руках себя держать умеет и не одной эмоции не даст пробраться наружу сквозь забрало равнодушия, спокойствия и пустоты, напитавшей взгляд, но чуть приподними тот занавес и ясно будет видно, что он кипит страстями.
   Муштра дала свои плоды. Константа же она не настолько закалила, еще и опыта немного и срок жизни мал, и детство еще только-только убежало. Но через год или два он станет как Рэйнгольф, один в один - отполированный, холодный внешне, рассудочный и… пылающий внутри.
   Взять Монти - прав и он. Получив благословление сегюр, он хоть сейчас мог пригласить жреца и заключить союз, но этого не сделал. Власти и карьере предпочел… любовь?
   Констант поморщился: плачевно. Так недолго скалы превратить в песок.
   И все же, все же есть в том что-то неуловимое, но сильное настолько, что способно два полюса объединить, соединить разные заряды, день с ночью сплавить. И чувствовать сильнее во сто крат на самом тонком уровне то, что даже от флэтонца с его острым слухом и зрением ускользает.
   Уязвимость? Мнимая. Но отца все это беспокоит. Он явно в курсе, знает что происходит, отчего и почему. И осторожничает.
   Констант задумчиво побрел к себе. Шальная мысль, посетившая его все больше укреплялась: известно каждому как заменить минус на плюс и именно это он собирался сделать, одним действием решив несколько проблем сразу.
   Оставшись в одиночестве Констант мог сам себе признаться что Монти правильно его понял - да, он не желает, чтобы рядом с Эйфией крутился кто-то, и Монторрион в первую очередь. Он опытней Константа, прозорливей, на женщин действует неотразимо и способен влиять себе в угоду на любого. Сейти же не желал, чтоб кто-то встал меж ним и Феей пролез в семью и был хоть чуть, но выше его, пусть хоть умом, хоть опытом, хоть терпением - неважно. Бесспорно - нет равных Фее, природа таких еще не создала, и никто кроме родного человека не сможет по-настоящему позаботиться о ней, оценить, защитить, а то, что девушка брата любит, доверяет лишь ему, доказывает и правильность вывода и превосходство Константа, укрепляя веру в самого себя.
   Она должна нуждаться в нем, привязанной быть больше, чем к кому-то - к брату. Кто лучше поймет ее, кто всегда готов помочь? Констант. А кто с полувзгляда, с полуслова понимает его? Фея. Зачем же третий? Нет, терять сестру парень не собирался. Но для начала нужно было излечить ее, поднять, поставить на ноги и выбить из души и сердца постыдную и угнетающую девушку и юношу преграду - того землянина. А у кого получиться это? Только у подобного ему - у землянина.
   Тут нужен Горец.
   Уникальный экземпляр. Ка мощное, и-цы неистощимо, характер твердый, дерзок, но вполне вменяем и привязчив. К Константу явно расположен. Он не откажется помочь, тем более что прецедент был - Эринния. Месяц и, сейти уверен, сестра выздоровеет.
   Горец останется рядом - все лучше один донор, чем десяток - как троуви его не тронут.
   Потом Констант что-нибудь придумает, возможно найдет Эйфии мужа, непритязательного, неприметного, не требующего внимания от нее и не способного вызвать у нее влечения.
   Все будет хорошо, как прежде, как всегда: Констант и Эйфия заодно, вместе и никаких соперников, и никаких страданий сестре.
   Осталось уговорить, склонить Горца на помощь и выиграть месяц времени, чтобы никто не знал, что за лекарство нашел Констант сестре - иначе быть интригам. Монти слишком ловок, а с разрешения сегюр способен устроить большие неприятности сейти.
 
   Проходя в очередную залу необозримых помещений юного наследника империи, Семен нечаянно столкнулся с девушкой. Та ойкнула от неожиданности и чуть не упала. Мужчина, сам немало испугавшись, еле успел подхватить ее, спасая от падения и заметил что девушка в интересном положении, к тому же удивительно похожа на Фею.
   Сестра, - решил и, усадив женщину на софу, сконфуженно извинился.
   Синие глаза исподлобья пристально изучали его и добавляли смущения за неуклюжесть манер.
   Еще раз извиниться, что ли? - потер он затылок, и с тоской посмотрел на выход из залы: сбежать бы. Только ссоры с родней Феи ему не хватало. Папаши ее лютого выше головы - так и не знает до сих пор как с ним общаться, вести себя. А тут еще сестренке чуть родить не помог - будет разговоров. Напоют в уши Фее о его грубости да неотесанности. Что она подумает? Вовсе, наверное, видеть не захочет.
   Алена, узнав о прилете сына, естественно рванула к нему и соскучившись и желая узнать как у него дела. И конечно с тайной мыслью узнать про Эйфию. Констант она знала наверняка, в курсе событий, к тому же может приходить к сестре, а значит узнать, что с ней если не знает.
   Женщина пролетела по залам и наткнулась за незнакомого мужчину, что разгуливал по апартаментам сына как по собственному дому. Уже странно. А если еще принять внешний вид молодца, хоть и довольно ладно скроенного, но до ностальгической тоски напоминающей ей сородича из толпы уличных бунтарей способных как даме ручку поцеловать так и кастетом махать. Не раз в молодости своей видела она нахохлившихся, с упрямством во взгляде и неуклюжестью манер ребят, что с гитарой управлялись не хуже чем с ружьем, и что пить, что бить шли не блага, а за идею, драйв и до упора, до самого донышка широкой славянской души. Когда-то она была своей в компании таких парней, спорила с ними до хрипоты, сидела у костра, цапалась на переменах меж парами в институте, ходила в походы и бегала на дискотеки.
   Длинные взъерошенные волосы, карие глаза острые внимательные, глядящие на Алену из-под челки виновато и испытывающее, тревожили сердце, а кожа на лице, обветренном, угрюмом выдавала знакомство с бритвой, причем видно кустарного производства - два ровных пореза на шее весьма красноречиво сообщали о том.
   Сколько лет она не видела подобного? Сколько десятилетий не встречала мужчину, что с первого взгляда рождал желание обнять его и выведать все новости о Родине, выплакать свою ностальгию и точно знать притом, что он правильно поймет ее, не примет сантименты за флирт.
   Свой. Точно землянин и запах исходящий от него был почти родным, еще не выветрившимся - прохладным, снежно-хвойным. И взгляд еще не был затравлен и не убегал в сторону, и спина не гнулась перед госпожой, и ноги не подкашивались, придавая телу смиренную позу - еще не согнули его, не выпили, не испугали.
   Новый раб Константа?
   Невозможно - отправили бы в сепришь, не сюда.
   - Тэн? - спросила тихо, настороженно. Мужчине не понравился вопрос - нахмурился и взгляд стал холодным, непримиримым.
   - Нэй.
   Алена удивилась:
   -  Откуда знаешь флэтонский? Ты кто вообще?
   Семен повел широкими плечами, не зная, что сказать. Сестра Феи видно владела русским языком как та, а он же был не настолько силен в флэтонском, чтобы внятно, бегло изъясняться - понять о чем она и то не смог.
   -  Почему молчишь?- встала, подошла, придирчиво оглядывая мужчину с ног до головы. Семен настороженно поглядывал на нее, подозревая, что девушка вполне может приступить к более близкому знакомству с ним - любопытная, нахальная и больно властная особа. Взгляд королевы, одежда тоже, и хоть внешне похожа на Фею, манерами полная ей противоположность - ни робости тебе, ни смущения, ни опасений.
   -  Ты кто?- бока подперла кулаками, встав перед ним, и хоть почти на голову ниже его ростом была, смотрела словно на голову выше и сильней раз в десять.
   Семен понял, что та спрашивает, и вздохнул: здравствуйте неприятности. Кажется на Флэте они норма жизни.
   - Как же объяснить тебе? - спросил сам себя тихо и попытался. - Экхон сейти Феи.
   Алена отпрянула с обалдевшей физиономией. Хлопнула ресницами и вдруг ткнула в него пальцем:
   - Семен?! Ну, конечно! Я сразу поняла - ты землянин! А я же тебя помню!
   - А?… - мужчина растерялся: мало девушка владеет русским языком, так еще и знает, как зовут Колмогорцева и кто он. И знает?
   - Елки! - та, с кем Констант разговаривал! Ну, точно!
   - Ты к Фее прилетел! Добрался значит! Нашел ее! Вот молодец! Я знала, наши лучше всех! - с радостной улыбкой и искренним восхищением во взгляде начала восклицать девушка. - Фиг Рэю! Ишь тиран, диктатор! Заморил девочку совсем! Нет, ну ты молодец! Я говорила Фее - любит, найдет, появится!
   Семен смутился, не понимая что к чему.
   Девушка схватила его за руку и потащила в другую залу, тараторя на ходу:
   - Никому не вздумай говорить, что ты мужчина Феи! Вообще никому ничего не говори - здесь даже стены все слышат и стучат сегюр! Агнолики те еще разведчики, прознают, что ты здесь оставят только воспоминание о тебе. Для Рэйсли ты как красная тряпка для быка! Совсем с ума сошел! Нет, я его когда-нибудь покалечу! А ты молодец! - повторила в сотый раз. - Правда я не совсем была уверена, что ты явишься, больше для проформы Фею успокаивала. Ну, сам подумай - как?! Это надо же поверить, понять кто она! Сообразить, как найти! Взор, конечно! У меня, честно говоря, мысли не возникло, что у тебя ума хватит найти базу флэтонцев и рвануть сюда! Значит влюбился! Значит, не зря Эя тебя выбрала! Здорово! Ни у одного напыщенного местного болвана ума не хватит головой ради любви рисковать - а ты им все нос утер! Так их, бесчувственных роботов! И Рэйсли туда же!
   Семен осторожно высвободил руку и остановился:
   - Вы о чем, простите?
   - Я?! - изумилась девушка, развернувшись к нему. - Вскружил моей дочери голову и еще спрашивает, о чем я! Нет, ну хорошо гусь! Или скажешь, не к ней и не за ней прилетел?
   Горец открыл рот и закрыл: возраст Феи и стоящей перед ним девушки не сходился - разница с виду была не больше пяти лет. Значит, она не могла быть матерью его любимой. Тогда почему так говорит?
   Стоп. Та женщина - мать Константа, Алена. Эта… Одно и тоже. Значит мать?
   - Понятно: здравствуй ступор! - фыркнула Алена и рассмеялась. - Поверить не могу - передо мной земляк, что словно рыцарь средневековья помчался спасать даму сердца не за награду золотом и титулом, а взгляда, поцелуя ее ради! Не перевелись на Земле романтики! Господи, как я скучаю по дому! По Сашке. Старый, наверное, стал…
   - Вы… русская? - качнулся к ней Семен, прищурившись для более детального изучения тараторки.
   - Ага! - засмеялась девушка. - Я мать Феи! Жена Рэйсли - ее отца. Поди виделись уже с ним? И как, понравился? - подмигнула. - Ладно, молчи, сама знаю, какую реакцию способен вызвать мой муженек! Айсберг, блин!… Блин! Бли-и-ин!! Я разговариваю на родном языке!! - чуть не взвизгнула от восторга Алена. - И меня понимают! Ты меня понимаешь?
   - Если честно - слабо, - признался мужчина.
   - А! Неважно! - отмахнулась и вдруг согнулась, придерживая рукой живот.
   - Что с вами?
   - Кажется, рожаю, - нахмурилась озабоченно и тут же отмахнулась, увидев как испугался мужчина. - Не обращай внимания - время еще есть. Слушай инструкцию: не вздумай попадаться на глаза моего мужа - отца Фее, Константу тоже не вздумай говорить кто ты: болтун он - выдаст не думая. Маленький еще. Или уже сказал?
   Семен, пытаясь переключиться с родов на взаимоотношения с отцом Феи, а потом на Константа, слегка притормозил и, не успев подобрать слова, смог лишь головой мотнуть.
   - Молодец в квадрате! Земляк, я от тебя в восторге! Ух, мы устроим этим флэтонцам! Ой!… - опять согнулась, теперь вцепившись в руку Семена, и быстро затараторила. - Рэй в ближайшие три дня не отойдет от новорожденных - я его знаю. Так что у тебя целых три дня, чтобы пробраться на женскую половину туглоса и сделать Фею своей женой. Торопись - потом может быть поздно. Узнает кто, что это ты ей в сердце залез - порвут не думая. Они здесь все как на вечном поле боя. Армия спасения, блин! Короче не спи, земляк, работай. Я постараюсь дня через три вырваться и увидеться с тобой. На половину дочери меня не пускают - жалко. Я слышала, что с ней что-то не в порядке. Ты уж проследи, чтобы…Ой!… Короче Фея отдаю в твои руки с чувством глубокого удовлетворения! И верю, ты ей поможешь! Связь держим через Сергея. Найдешь его. Спроси любого - отведут или позовут к тебе. Скажи: Алена в курсе. Он тоже наш - поможет, прикроет… А-ааа… Фу, ты, не вовремя!… Рэй Фею хотел замуж отдать - смотри, чтобы этого не случилось и сильно не нарывайся. У него глюк в голове пожизненный. Договориться полюбовно с Рэйсли даже не мечтай. Единственное что вас с Феей может спасти - ребенок. Поэтому не спи, работай! Ну, чего ж ты замер?! Иди говорю к Фее и делай ей ребенка, а то мне вас не прикрыть!… Уууу… Все, я убежала!… Стоп! Возьми лэктор и выучи флэтонский! Или у Константа свистни или Сергею скажи - принесет!… Все, пока. До встречи через три дня!… Здесь!… А! Еще… Нет! Потом.
   И рванула прочь из покоев сына, оставив Семена в растерянности и глубоких раздумьях - не у него ли "глюк пожизненный в голове"? И что вообще все это было?
   Мать Феи? Эта?!
   У мужчины образовался тик века.
   Ниии…чего себе!
 

Глава 45

 
   Констант вернулся вместе со слугами, что начали накрывать на стол. Парень был мрачен и озабочен, он то и дело испытывающее поглядывал на Горца, но молчал, пока в зале находились слуги. Семен тоже молчал, сообразив, что тот хочет поговорить без свидетелей, и против воли косился на сервировку - кушать хотелось жуть. Он уже план составил: быстро перекусить и найти Сергея, чтобы тот провел его на женскую половину к Фее. Женская половина - мужская - настораживало и останавливало, страхуя от поспешных действий. Если бы не это и не примечательный разговор со странной женщиной, Семен без раздумий рванул на поиски Феи. Теперь же хоть душа летела навстречу любимой, здравый смысл останавливал, предлагая для начала понять, что к чему и быть максимально осторожным, чтобы все же добраться до девушки, а не сложить голову по дороге.
   Хорошо хоть расстановку сил понял - Фея его ждала, она "за", мать ее, которую тещей только в бреду назвать можно - тоже "за". И какой-то Сергей. Негусто на его стороне, но что-то.
   Как только слуги покинули залу, Констант,жестом пригласил мужчину за стол и сев напротив, сказал:
   - У меня к тебе деловое предложение.
   Семен, кивнул: излагай, и сунул в рот ложку красноватого желе, с виду приятного. И скривился от его вкуса, огляделся, куда бы выплюнуть эту гадость. Сообразил, что некуда и с трудом проглотил, перекосившись от омерзения. Констант подвинул ему бокал с шеврио:
   - Маме тоже не нравится парфе из морских водорослей.
   Семена передернуло. Он залпом выпил вино и с настороженностью оглядел другие блюда: опять же, приятные с виду.
   - Без экзотики что-нибудь есть?
   - Блинчики из кальмаров, - указал на стопку золотистых лепешек. - Запеканка из рыбы, пюре из водорослей со специями…
   - Не надо, - отрезал мужчина, пододвинув к себе лепешки. - Излагай свое предложение.
   Констант замялся на минуту и спросил:
   - Чего ты желаешь?
   - Лепешки ничего.
   - Я не о пище.
   Семен задумался, смел все блины и выдал:
   - Выучить ваш язык.
   Парень волосами тряхнул, с минуту переваривая услышанное. Может, он как-то неясно для землянина выразился?
   - Я не о банальной частности - о сокровенном говорю. Лэктор по-флэтонскому и еще пятистам языкам галактики я тебе и так дам.
   - О сокровенном? - усмехнулся Семен. - О мире во всем мире, что ли?
   Лоан вздохнул: как с ним разговаривать? На одном языке вроде бы говорят, а такое чувство, что на разных:
   - Я о твоем желании.
   - И я. Ты волшебник, что ли? Практику проходишь?
   А это к чему? - не понял парень, заскучал.
   - Ты согласен быть моим советником?
   Мужчина кивнул, продолжая трапезу: хоть салфетником, только отстань.
   Констант приободрился: хоть чего-то добился!
   - Я могу подарить тебе шигон… дом, - поправился, сообразив, что землянин опять что-то не поймет. - Огромный дом со слугами, помещением для рабов.
   - Рабовладельцем сделать, - кивнул Семен, скрывая желчную насмешку: приметные ценности у малыша. В лоб бы ложкой за них.
   - Знатным человеком, - закивал парень, обрадованный пониманию. - Как мой троуви ты сможешь заключить союз с любой самой знатной флэтонкой…
   - Даже с принцессой? - заинтересовался.
   - Нет.
   Семен кивнул: понятно, мордой лица не вышли.
   - Домой вернуться?
   Констант обрадовался: вот оно сокровенное желание землянина!
   - Конечно! - пообещал смело, скрывая, что отпускать Горца в его планы не входит. Да и кто бы отпустил, попади ему в руки столь ценный экземпляр? Прекрасный цонхой, троуви да еще обладатель источника вечной энергии - и выпустить из своих рук? Нужно быть последним болваном.
   Нет, Горец станет подарком Константа сестре, ее постоянным донором. Поможет ей выздороветь, будет поддерживать - будет доказательством Фее привязанности брата, его заботы о ней. Она оценит, поймет, что никто лучше него не сможет опекать ее, обеспечивать необходимым, понимать. И зачем ей муж, если есть брат?
   - Я отправлю тебя домой, если ты поможешь мне…
   Понятно, - глянул на него Семен: бартерные отношения. Иного не ожидал.
   - … вернее не мне, а одной девушке. Она очень больна и ей нужна помощь - твое и-цы. Всего месяц и ты…
   - Месяц?
   - Да, тебе придется побыть с ней рядом. Месяц примерно. Может чуть меньше, может чуть больше.
   - Нет.
   - Почему? Ведь ты помог Эриннии.
   - Пару раз. А месячная приписка меня не прельщает.
   - Зато потом отправишься домой.
   - Не факт. Хитришь ты малыш, по глазам вижу. И с логикой раздружился: то одно предлагаешь, то другое. То советником будь, дом и жену в придачу даришь, то на Землю отправить готов. Определись сначала и лгать перестань, а потом проси.
   - Я приказать могу, - начал давить взглядом, сообразив, что Горец ускользает, а с ним и жизнь Феи.
   - Давай, - равнодушно пожал плечами Семен. Парень, уже имея опыт приказов Горцу, расстроился: упрямец! Знал бы он, как много от него зависит.
   - Ты любил? - спросил тихо, с тоской глянув на мужчину.
   Колмогорцев жевать перестал, насторожившись - сейчас юноша был похож на обычного мальчишку, у которого трагедия в жизни и он не знает что делать, как выбраться из ямы, в которой оказался. Констант больше не прятался за маску великосветского снобизма и показал себя истинного, того кто чувствовал боль и страх, действительно переживал и действительно отчаянно нуждался в помощи. Это не могло не тронуть Горца.
   - Допустим, - посерьезнел он.
   - Представь, что твоя любимая, самый близкий тебе человек - умирает.
   Семен думал пару секунд. Отложил хлеб в сторону, отодвинул тарелку и кивнул:
   - Ну?
   - Близкий мне человек умирает. Я прошу тебя… помоги.
   Мужчина вздохнул и честно признался:
   - Мы можем сходить к твоей девушке прямо сейчас, а потом вернемся. На месяц зависнуть я не могу. Однозначно.
   - Да пойми ты, не получиться к ней просто сходить, она не больна как Эринния - она умирает! Твое и-цы понадобиться ей не раз и не два и по расписанию! - в голосе Константа появились нотки отчаянья, и Семен виновато отвернулся. Помочь хотелось и было жаль парня, его девушку, но добравшись до своей цели, находясь всего в шаге от Феи и отсрочить встречу на месяц, он не мог. Мало ли что произойдет за это время? Девочку могут выдать замуж, устроить еще что-нибудь, и потом Алена намекнула, что с ней не все в порядке. Возможно, Фея тоже нуждается в допинге. Да нет же! Только подумать - еще месяц, целых тридцать дней не видеть ее! Он умрет от тоски и тревоги за это время!
   - Нет, извини, - качнул головой.
   Констант готов был сорваться на крик, но, помня опыт подобной эскапады и понимая, что тем сделает еще хуже и точно уже ничего не добьется от Горца, взял себя в руки, попытался вновь уговорить. Главное добиться своего и принудить мужчину пожить рядом с Феей хоть пару дней, а там он сам не уйдет - привяжется как домашний питомец к хозяину, потребность возникнет рядом быть. Давно известно донор становиться зависим оттого, кому вручает свою собственность.
   - Прошу тебя, не отказывай. Я никогда никого ни о чем не просил, а тебя мало прошу - готов умолять. Знаешь ли ты, что это для флэтонца?
   Семен понял это без слов, по взгляду, виду парня и в отчаянье потер затылок, обдумывая ситуацию: спору нет, помочь надо. Раз гордец Констант готов унизится, значит, дело правда серьезное.
   - Давай через три дня, - решился. За это время он успеет встретиться с Феей, поговорить, что-то предпринять. А потом объяснит ей, что ее брат нуждается в помощи и поддержке и она поймет, обязательно. Отпустит, подождет еще месяц.
   - Нет у нее трех дней! - не сдержался сейти и смолк, вспомнив, что ведет себя недостойно. - Нет у нее трех дней, - повторил тихо. - Знаешь, что означают фиолетовые пятнышки на коже флэтонца? Конец. Последнюю стадию распада. Каналы уже не работают, зашлакованы, доноры не помогают, лекарства тоже. Органы начинают отказывать один за другим.
   - Мне жаль…
   - Плевать мне на твою жалость! - откинул приборы и бокал со стола на пол Констант. - Мне нужна помощь, - процедил. - Вернее - ей. Не за себя я прошу - за нее. Что тебе стоит? Ты единственное спасение в этой ситуации. Только ты!… Ты обладаешь уникальным и-цы, так называемым вечным источником. Редкость огромная. Тебе ничего не стоит отдать свою силу. Миг и ты восстанавливаешься. Я еще на корабле понял, что в тебе заложено. У того, что ты к Эриннии привел не так, энергетика не бесконечна, силы мало, потому восстановление долгое. Добровольно бы не отдал - умер. А тебе это не грозит, хоть месяц донором будешь, хоть год, хоть десять, и чем больше отдашь, тем сильнее станешь, тем больше получишь при восстановлении.
   Горец молчал, разрываясь между желаниями: помочь Константу и его девушке и увидеть Фею, обнять. И точно знал, как только это произойдет, ему будет не до парня и его проблем.
   - Помоги, - молил парень. - Счет идет не на дни - на часы. Если бы ты знал Фею, не отказывался бы…
   Фею?!
   Семена пронзило, холодом пробирая до пят: так это Фея умирает?! И ткнулся лбом в столешницу, застонав от переизбытка чувств.
   Что же это за люди - флэтонцы? Что за семья у девушки?!
   Брат о ней как о любимой говорит, отец лежащую на смертном одре дочь замуж выдавать собирается, а мать вообще не знает что происходит!
   Не-е-ет, выходит Семен Фею и домой, за Землю увезет, подальше от всего этого бедлама.
   Мужчина поднялся:
   - Идем.
   - Куда? - не понял Констант, не поверил, что Горец в один момент сдался, согласился. И притом никаких условий не выдвинул - так не бывает. Тот, кто не просит сразу, попросит позже и много больше, чем хотел изначально.
   - К твоей сестре.
   Сейти встал:
   - Твои условия?
   Семен поморщился, с неприязнью глянув на него:
   - Ох, и дурак ты, паря, - и подтолкнул его к выходу, поторапливая.
 
   После перехода по лабиринтам дворца мужчины оказались в покоях сейти. Семен не запомнил дороги, интерьера не видел, не заметил слуг, служанок, агноликов, а вот на высокого парня с пронзительным взглядом внимание обратил. Его рывком откинул от постели девушки Констант и выволок чуть не силой прочь из комнаты, оставив Горца наедине с Феей.