Витич Райдо. Игры олигархов

   Цокот каблучков Ирмы стих. Ярослава покосившись на мужчину, не нашла недовольства и улыбнулась. Алекс же с тех пор как женщина ушла, улыбался, рассматривая девушку с довольством и любопытством, и взгляд его мог не нравиться лишь неодушевленному предмету.
   - Что ты ей подсыпала? - спросил спокойно, словно речь шла о чем-то невинном. Если он так считает, значит, не так ему эта Ирма важна, - подумала девушка, и призналась:
   - Соль для ванн.
   У Лешего бровь к челке ушла на секунду: надо же додуматься! И рассмеялся, расхохотался:
   - Бог мой! - качнулся к ней, потянул к себе и лег, заставляя
   Ярославу лечь на себя. Взгляд оглядывал лицо девушки и будто любовался. - С тобой страшно приглашать в дом гостей. Не взбредет ли тебе в следующий раз использовать зубную пасту или гель для душа?
   - А нечего цепляться.
   - Солидарен, - рассмеялся. - Ирма удивительно надоедливая и ехидная особа.
   - Твоя любовница.
   - Бывшая.
   - А ведет себя, как настоящая.
   - Ревнуешь?
   Алекс глаз с нее не спускал и увидел, как она растерялась.
   Глупышка так и не поняла, что банально ревнует.
   - Вот еще! У тебя Ирм этих да Жанн, считать замучаешься, а уж ревновать…
   Взгляд мужчины стал холодным, а Ярослава прикусила язык, сообразив, что проговорилась. Хотела отодвинуться, но Алекс сильнее ее к себе прижал:
   - Кто про нее вспомнил?
   - Никто. Ляпнула первое попавшееся имя.
   Леший не поверил. Завел ей руки за спину и зажал. Девушка испугалась:
   - Ты что?
   - Пытать буду.
   Взгляд был серьезен, Ярослава поверила, дернулась:
   - Не знаю я ничего!
   - Проверим?
   Одно движение и кофта от шеи затрещала по швам, спала с плеч, оголяя торс. Девушки рванула прочь и была прихвачена, зажата. Юбка полетела прочь вместе с трусиками, оголяя ягодицы. Остатки кофты спутали руки за спиной. Ярослава стояла на полу на коленях, лицом в диван и не видела что происходит, прижатая через талию навалившимся
   Алексом. Она лишь чувствовала, как он гладит ей ягодицы и, боялась того, что он может удумать.
   - Ты в садистов играла когда- нибудь?
   - Я ничего не знаю!! - взвилась Слава.
   - Так и подумал.
   Затрещала материя и темный волан юбки закрыл глаз девушки. Леший завязал оторванную ленту, вторую пристроил через рот, и зашептал на ухо:
   - Я пойду, а ты полежи и подумай, освежи память воспоминаниями.
   Его немного забавлял, немного вызывал досаду страх ее перед ним, те мысли, что проявлялись во взглядах. Девочка явно придумала себе на счет него, чего и желтая пресса выдумать не смогла - фантазии не хватило. Переубеждать словами? Глупо и бесперспективно.
   Другой дорогой пойдет. Более увлекательной для обоих.
   Скрипнуло, раздался шорох шагов, удаляющихся в сторону, стало тихо. Ярослава прислушалась, не надеясь, что ненормальный ушел, но ни звука, ни признака присутствия не определила и попыталась подняться. Оказалось, что со спеленатыми за спину руками это сделать трудно, получилось лишь сесть на колени.
   Сердце из груди выскакивало, было страшно, что вернется Алекс, еще страшнее, что придет охрана. Оказаться голой, связанной, слепой и немой, хуже некуда. Беспомощность и беззащитность будили животный страх и обостряли другие чувства. Любой отдаленный шорох, дуновение ветерка, запах вызывали дрожь и мурашки. Надо было куда-то двигаться, но куда в таком виде? Появиться, что пригласить, остаться
   - тоже самое. И тут послышался звук осторожных шагов. Ярослава замычала, попыталась освободить руки и оцепенела от касания чужой руки. Пальцы пробежали от шеи вниз к ягодицам, теплые ладони накрыли грудь и девушка, вздрогнула всем телом, неожиданно для себя почувствовав вместе с возмущением слабость и дрожь внутри. Ей было страшно, стыдно и одновременно приятно. Тепло на прохладной коже рождало тепло внизу живота и дурманное волнение, от которого хочется вскрикивать, но не кричать, бежать, но не убегать.
   Она понятия не имела, кто посмел воспользоваться ее беспомощностью, но поняла, что ей все равно не уйти от чьих-то фантазий. К тому же мужчина был очень нежен и явно не мог быть
   Лешим. Но так же не мог быть кем-то еще, кроме него.
   Теплые ладони ласкали и грели ее кожу, гладили плечи и грудь, живот и ягодицы и Ярослава сама не заметила, как забылась, рвалась и гнулась от ласк, но не хотела их избегать.
   Мужчина осмелел, заставил ее раздвинуть ноги. Ярослава застонала и была оставлена. Она не сразу поняла, что ее никто не трогает и, только тогда сообразила, ужаснулась тому, что разочарованна. Но тут до нее донесся аромат чего-то терпкого, горячего. Лона коснулась влажная и скользкая рука, погладила, внедряясь пальцем внутрь и заставляя изогнуться, застонать. И вновь оставила.
   Внутри стало тепло, потом горячо.
   Ярослава чувствовала чье-то присутствие за спиной и кляла его за бездействие. В голове начало стучать, как в барабан и до коликов захотелось утолить тот жар внутри, что начал перерастать в пожар.
   Одно неожиданное касание к ней и девушка сама поддалась к руке.
   Мужчина обхватил ее грудь и прижал спиной к своей обнаженной груди.
   Ничего приятнее и прекраснее девушка не испытывала. Ушел страх и испарились запреты. Она млела от умелых ласк и мысленно молила о их бесконечности. Когда мужчина вошел в нее, она закричала протяжно и громко, томно и радостно. И поплыла, не представляя, что такое возможно. Она сама шла ему на встречу, постанывая от наслаждения.
   Потеряла себя, потеряла понимание, где находится с кем, все это было не важно - ей было слишком хорошо, чтобы думать об этом, отравлять наслаждение чем-то огорчительным. Провалилась, пропала, вся ушла в те волны, что оглушая разум разливались по телу, корежа его в конвульсиях экстаза.
   Девушка терлась спиной о грудь мужчины, подставляла его ладоням грудь и сама шла на сближение, помогая ему наполнять ее. Страстная, горячая, открытая, смелая.
   Она открылась Алексу совсем с другой, опять с неожиданной стороны и, он словно впервые брал ее, не знал до этого момента. Он даже не хотел отпускать ее, когда все закончилось, и крепко обнимал, чувствуя, как эхо наслаждения еще бродит по ее телу, заставляя его вздрагивать.
   - Ты прекрасна, - признался.
   Шепот, коснувшийся ее слуха, показался ей знакомым.
   Алекс снял повязку с ее глаз и увидел огромные зрачки, еще полные неги и безумного наслаждения. Разгоряченное лицо и мокрые волосы, прядка прилипшая к щеке, словно начертали ее образ в совсем иных красках. И он понял, что сейчас они с ней занимались далеко не сексом - чем-то большим.
   Эта минута потрясла обоих.
   - Ты? - прошептала, не веря, но, понимая, что именно этого и ждала. Неужели он может быть таким? Если так, то где прячется этот
   Алекс? Среди множества других Алексов этот был самым привлекательным, но столь же возмущающим, как и другие. Коварным, но нежным и близким до одури.
   - Я. Ожидала кого-то другого?
   Ярослава расслабленно опиралась на его плечо и грудь, смотрела в лицо, глаза и понимала, что видит впервые. Ненависть исчезла, ушли заботы и печали, ушла горечь одиночества, страхи, обиды, забылись его возмутительные поступки, хоть она и понимала, что этот не менее возмутителен. Но в свете пережитого, что еще стойко хранило тело, казалось прекрасным, не отвратным.
   Алекс развязал ей руки и она прижалась к нему:
   - Почему ты не всегда такой? - прошептала.
   - Какой?
   - Близкий, понятный. Красивый.
   Мужчина улыбнулся, чувствуя блаженство и гордость. И действительно почувствовал себя красивым, хотя ни разу не удостаивался подобной лести.
   - Потому что ты прошла барьер страха и ненависти, - прошептал.
   - Страх искажает людей и поступки, твой страх - не их. Ты придумала про меня то, чего нет и твердо уверилась в собственной фантазии.
   Разочарована, что действительность иная?
   Ярослава потерлась щекой о его плечо, обвив руками за шею:
   - Нет, наоборот. Ты не отдашь меня, как Ларису?
   - Нет, - прозвучало просто и немного удивленно. - Что же ты себе надумала?
   - Сам виноват… Даже когда сюда позвал… Мне сказали, что вы втроем хотите.
   Алекс отодвинул ее, чтобы посмотреть в лицо и улыбнулся на ее смущение:
   - Не знаю, кто тебе сказал подобную несуразицу. Больше слушай всякий вздор. Имей ввиду, я жуткий собственник, и брезглив до чертиков.
   Ярослава сразу поверила, погладила его по лицу, и Леший невольно потерялся на минуту от неожиданной ласки - особенной, не от желания
   - от нежности. И словно в благодарность за это, а может от напавшего волнения, брякнул:
   - У каждого свои игры, тут ничего не изменишь. Но я привык играть лишь вдвоем.
   - Скука?
   - Скука. Сама поняла за месяц.
   - Еще немного и застрелилась бы. Сытая жизнь развращает, в ней деградируешь.
   - Поэтому каждый избавляет себя от этого, как видит и как хочет.
   - Ты выкупишь Инну?
   Алекс вздохнул: надо же так бездарно все испортить.
   - Нет, - отодвинул ее.
   - Почему?
   - Объяснить еще раз? Потому что есть система, а я не идиот идти против нее.
   Алекс встал, натянул брюки, накинул на плечи рубашку, сел на диван и, достав зеленую сигарету из коробки, с нижней полки столика, расслабленно закурил, уставившись в потолок. Ярослава попробовала тоже - приятный мятно травный вкус.
   Мужчина смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц:
   - У каждого свои пристрастия, с этим ничего не сделать, потому что они в натуре человеческой. Стремление к комфорту в нашей крови, его диктует инстинкт самосохранения. Но стоит удовлетворить этот, начинают бродить другие, и самый острый - сексуальный. Потребность в удовлетворении, в получении власти и наслаждения. Одному нравится брать и ломать. Другому приручать и изучать. Разность в типе, характере, воспитании.
   - Приручать и изучать - как со мной? А с подругами - всего лишь шантаж? Часть плана, - начала догадываться Ярослава. - Случайность, что ты использовал для себя… Как к тебе попала запись?
   - Какая разница? Не задавай глупых вопросов. Эта часть другой игры, о которой тебе знать не надо.
   Ярослава в раздумьях пересела на диван, обняв себя за плечи и поджав ноги.
   - Но ты дал слово, гарантию.
   - Да.
   - Мне, что с девочками…
   - Ярослава! Я же просил оставлять своих подруг в своем уме.
   - Извини… А что будет через год со мной?
   Алеск пожал плечами:
   - У тебя очень много несущественных переживаний. С теми деньгами, что ты получишь, легко устроиться где угодно. Будешь жить не печалясь. Даже ребенку это ясно.
   - Я не о деньгах - о нас.
   - О нас? - покосился: что она имеет ввиду?
   - О привязанности, что неизбежно возникает при постоянном и близком общении.
   - Вместе с ней возникает и усталость, ощущение однообразности.
   Поэтому я и поставил в контракте год. Достаточный срок, чтобы насладиться друг другом и разойтись не сожалея.
   - Ты никого не любил, - понял. Алекс рассмеялся.
   - Девочка, любовь одна из "морковок" что развешивают для идиотов. Не смеши меня. Есть желание, есть выгода, есть секс, есть утонченность восприятия, есть привычка. А любовь всего лишь пристрастие, что смешивает несколько понятий.
   - Несчастный ты человек, - искренне посочувствовала ему девушка, чем заслужила озадаченный взгляд. - Бог серьезно наказал тебя.
   Леший затушил сигару и встал:
   - Оденься, - бросил и ушел.
 
   Ярослава одевалась, глядя на себя в зеркало и, казалась себе повзрослевшей, более зрелой и совсем другой, чем та, которая упрямо желала убить Лешего. Эта захотела его приручить, сыграть с ним на равных и хоть что-то изменить не в системе, так в одном доме, в одной голове, и действовать не напором, криком и упрямством, а совсем иначе.
   Для этого ей предстояло научиться справляться с собой, теми эмоциями, что порой топили разум. И много чему еще другому, в частности вниманию.

Глава 16

   - После ужина, ложись спать, - почти приказал ей Леший за столом вечером следующего дня.
   - Почему?
   - Потому что я так хочу.
   Его лицо, как всегда ничего не выражало. Спокойствие и отстраненность - думай что хочешь. И будто не было вчера, не было того Алекса - привиделось.
   - Я хотела посидеть в библиотеке, почитать.
   - Почитай в постели.
   - Дурно влияет на зрение, - выдала с улыбкой. Алекс внимательно посмотрел на нее: что-то новенькое.
   - Какой слог, - улыбнулся. - Хорошо, но будь любезна не попадаться на глаза моим гостям.
   - Жалко соли для ванн? Могу предложить гель.
   Леший хохотнул и только.
   - Не хочешь познакомить меня со своими гостями?
   - Ни малейшего желания, - заверил серьезно и уткнулся в газеты у тарелки.
   "Он стыдиться меня, не желает попасть впросак со мной или за его приказом прячется нечто другое?"
   - Кто-то обещал познакомить меня с "нужными" людьми. Гости не входят в их число?
   - Познакомлю к истечению контракта.
   - За неделю или за день?
   Алекс оторвался от статьи, посмотрел на девушку холодно и внимательно: ему почудилось, что она не желает выполнять его указание, как не желает сидеть взаперти, когда внизу будут веселиться. Созрела для флирта, показа себя - выставки своих достоинств на аукционе чужих прихотей и амбиций?
   Однако ее пытливый взгляд в ответ, сказал ему, что Ярослава всего лишь любопытствует, пытаясь понять причину заявления Лешего, чем успокоил, смягчил:
   - Я сообщу заранее, когда придет время, - подарил улыбку и опять начал просматривать прессу.
   Ярослава не стала больше расспрашивать, ушла, как он просил в спальню, провела час за чтением, а после пошла на разведку.
   В левом крыле первого этажа явно шла какая-то вечеринка - оттуда доносилась музыка и смех. Девушка затаилась у перил и смотрела, как прибывают импозантные мужчины со стройными, высокими, блестящими женщинами. Однотипно стройными, украшенными и увешанными. Вечеринка скорей всего была в узком кругу, потому что прибыло всего две пары и один мужчина без сопровождения, но возможно Ярослав пропустила главный наплыв гостей. Она ждала до девяти и решилась тайными тропами пробраться вниз и хоть краешком глянуть, что же там за веселье.
   Она сняла туфельки и, прижимая их груди, пошла на цыпочках по коврам в конец коридора, чтобы спуститься через лестницу для прислуги. И наткнулась на выходящего из гостиной залы мужчину с сигарой. Он замер удивленно разглядывая ее, но при этом смотрел как на старую знакомую, которую не ожидал здесь увидеть. Однако
   Ярослава, точно его не встречала раньше, ни здесь, ни тем более в своей прошлой жизни, где просто не было места подобным красавцам с обложки гламурных журналов, и растерлась, недоумевая. Самое лучшее было выдать приветливую улыбку, поздороваться и продефилировать дальше, но мужчина прислонился плечом к стене, мешая ей это сделать:
   - Здравствуй, - поздоровался тихо и проникновенно, как с давно и близко знакомой.
   - Эээ… Здравствуйте.
   - Давно здесь?
   Ярослава моргнула: он о чем? Она невольно нарушила его уединение или могла услышать какую-то архиважную тайну и он беспокоится, насколько много она успел услышать и понять?
   - Час. Но не здесь - там, - махнула себе за спину, немного сторонясь мужчины из-за странного взгляда его выразительных карих глаз. Чем-то он напоминал ей принца из сказки: стройный, высокий, пышные, светловатые волосы почти до плеч, и эти глаза, в которых нега и нечто затаенное, как желание или любовь.
   - Почему "там"? - чуть улыбнулся. - Леший украл русалочку и скрывает ее от наших глаз?
   - Я была занята.
   - Серьезно? И чем, посмею полюбопытствовать?
   - Читала.
   - Вы знаете буквы?
   Вышло смешно, но не насмешливо и Ярослава невольно улыбнулась:
   - Нашла пару знакомых.
   - Поздравляю, - засмеялся. - Не хотите присоединиться ко мне и просветить, а то я сколько не ищу знакомые буквы, никак найти не могу. Прячутся.
   - Как вы?
   - Ну, что вы. Надоел шум и пустой смех красоток, только и всего.
   Пошло. Утомительно. Поговорить не с кем. Видно вас мне на спасение послал домовой этого дома.
   - Как же я вас спасу?
   - Расскажите что прочитали. Надеюсь это не свежайшие новости с первых полос нашей прессы и не котировка валюты?
   Девушка заулыбалась:
   - Нет, я этим не интересуюсь.
   - Да что вы?! Замечательно! А то, как раз разговоры на эти темы и наскучили мне до замшелости. Так что же вы читали?
   - Классена.
   - Ах! Новый модный писатель?
   Ярослава прыснула:
   - Историк девятнадцатого века.
   - Серьезно?
   - Честное слово.
   - И не умерли со скуки, читая его труд?
   - Это бестселлер.
   - Н-да? Поверю на слово. Пройдемте к камину - не будем же мы обсуждать великие теории уважаемого историка в коридоре? Кстати, мы не познакомились - меня зовут Игорь, - жестом приглашая пройти в гостиную, представился Расмусов.
   - Ярослава.
   - Мама вычитала ваше имя в трудах означенного ученого?
   - Нет, просто захотела и назвала. А вы друг Алекса? - села в кресло, кинув туфельки у ног.
   - Друг, - затушил сигару и сел в кресло напротив. - А вы?…
   - оглядел и не нашел пространно - корректного определения.
   - Содержанка, - не стала мучить его в догадках и назвала вещь своим именем.
   - Еще одно слово из лексикона классика - Классена?
   - Как мне сказали - это жизнь, укладывающаяся в систему, которую не переделать.
   - Вот и неправда.
   - Вы так думаете?
   - Уверен. Любая система - это люди, поменяйте людей, поменяется система. А вы против быть… подругой Лешего?
   - Он своеобразен, - ушла от ответа Ярослава, не зная уже и для себя против она или нет.
   - Размыто, - улыбнулся мужчина. - Но в точку. Леший типичный продукт высшего общества, так что даже тараканы в его голове относятся к элите. А все что относится к элите покрыто золотом и пылью: ползает вяло, мыслит стереотипно.
   Ярослава рассмеялась: мужчина все больше нравился ей - импонировало, что он не лез в карман за словом и не боялся сказать лишнее.
   - Что? - выгнул бровь.
   - Чудный образ нарисовали.
   - Его родители нарисовали. Они у Лешего тоже из высших слоев.
   Это я из грязи в князи, а он из князей - не до грязи.
   - Огорчены?
   Мужчина помялся и улыбнулся:
   - Сейчас модно выискивать в своей родословной именитого родственника. Увы, сколько не искал - не находится. Наверное, очень глубоко в веках закопан.
   - Главное ведь не титул, ни родство с благородными дворянскими домами.
   Игорь сел, как лорд Байрон, приложив ладонь ко лбу, и стал действительно похож на писателя - философа и слегка циника.
   - Что же, по-вашему?
   - Личность, ее качества.
   Мужчина явно развеселился:
   - Романтика молодости? Шарман.
   - Посудите сами, к чему нужен титул?
   - Хорошая фишка, на которой можно сыграть.
   - Вы игрок?
   - Еще какой! Грешен - азартен. Увлекателен не итог, а сам процесс. Вы были в казино, видели игроков? Какая страсть, экспрессия написана на их лицах? Ставка, ожидание на грани истерики и вот отчаянье на уровне готовности к самоубийству, или экстаз выигрыша, окрыляющий и толкающий на безрассудство. Следующая ставка. Так по кругу: от отчаянья к опьянению от счастья. Вся жизнь человеческая в этих лицах и мгновеньях. Подобную страсть можно увидеть, пожалуй, лишь у сраженных любовной лихорадкой. Кстати, вам уже довелось испытать головокружительную страсть, влечение, которое невозможно обуздать?
   "Не слишком много он хочет знать?" - подумала девушка. Вспомнила вчерашнее и отвернулась.
   - Нет, конечно, вы слишком молоды, в вас кипят совсем иные страсти - бунтарства, например, да? А еще хочется обнять весь мир и объявить о себе во всеуслышание.
   - Не думала.
   - Как? Вы не самолюбивы, не тщеславны, не амбициозны?
   - Нет.
   - Другие планы? Вам нет дела до звезд, нужна одна маленькая снежинка? Любимый, семья, дети и неплохая работа?
   - Что-то в этом роде.
   Мужчина с улыбкой покачал головой:
   - Нет, не обманывайтесь. Вы будите плохо смотреться в домашнем интерьере, поверьте, испортите свои данные, упустите возможности.
   - Некоторые нужно упускать.
   - Я иного мнения. Вы сами кто по профессии?
   - Никто. Была студенткой.
   - Мама, папа?
   - В разводе.
   - Печально. Что думаете делать дальше? Есть какие-то реальные планы?
   - Да - жить.
   - Вот так просто?
   - Да, почему нет?
   - А как?
   - Солнечно.
   Расмусов хмыкнул:
   - Всего лишь?
   - Мне достаточно.
   - Зря. Нужно уметь выгодно продавать товар, что вы имеете, пока на него есть спрос, пока товар не завял и не испортился, пока на него есть предложение. А вам есть что предложить, достало бы ума это сделать. Примите мои поздравления. Я кстати был уверен, что с бедными не о чем говорить, но вы несколько пошатнули это мнение.
   Ведь вы из низшей среды, я прав? Конечно. Не обижайтесь. Вы прекрасно держитесь, антураж - весьма, но вот рассуждения, некоторые постулаты, выдают вас с головой. Надеюсь, я вас не оскорбил?
   Молчите? Да будет вам. Я выразил свое восхищение, поверьте. Кстати, опять же не примите за дерзость или желание оскорбить вас… Будем говорить как деловые люди: мне по нраву ваш товар, если мой вас не отталкивает, а поверьте я могу не меньше Лешего, то я буду рад помочь вам после того, как ваши отношения с Алексом закончатся.
   Можете ничего не отвечать мне сейчас, я даже прошу об этом. Просто запомните мое предложение, а решение придет само в нужный момент.
 
   Бывают такие минуты, когда очень четко и ясно складывается то, что не дается порой годами, вязнет то ли в пустоте определений, не находя оптимально выражающего и подходящего слова, мысли. То ли не хватает этому "чему-то" какой-то крупицы, чтобы укорениться, из разрозненных почти неосязаемых порой ощущений, собраться воедино.
   Это непонятное, неясное мучает мозг, портит настроение, сидит как заноза, но стоит попытаться ее вытащить - ускользает, утопает в тумане непонимания, как силуэт человека в тумане превращается в образ неясной тени, которую ты не можешь ухватить, понять, кто за нею скрыт.
   И вдруг что-то еще более неясное, что-то наверное принадлежащее совсем иной сфере, касается тебя как ангел крылом. Ты не видишь его, ты даже можешь не верить в это, но ощущение, понимание образуется само и не стоит блеклым образом необъяснимого, шаткого, наоборот - встает четко и безапелляционно. Это нечто может не касаться и близко той плоскости, в которой лежит твоя "заноза", оно может соприкасаться с ней лишь номинально, на уровне подсознания, ощущения, но в миг ставит все на свои места. Ты просто точно знаешь
   - так, а не иначе. Вот так правильно, вот он ответ, вот она суть, вот он путь.
   Ярослава смотрела на Игоря и будто озарение ее посетило, то самое четкое понимание, которое никак ей не давалось. Она осознала, насколько при всей своей несхожести, похожи меж собой Алекс и его друг. Все из их круга, похожи один на другого и друг на друга, хоть и разные. Одно мышление, взгляды и эта скука, живущая на лицах, разъедающая их, толкающая в те плоскости, в которых человеческого уже не остается. И если это элита, то Бог мой, куда идет общество, куда движется государство? И ответ очевиден - к новой Октябрьской революции, по-новой, но по старому маршруту.
   О какой морали может идти речь? Что им до нее, что до "маленьких" людей, которых они замечают, лишь вовлекая в свои игры и то, от скуки или выгоды. Они развлекаются, они увлекаются и всерьез воспринимают мир "детской комнатой", в которой полно игрушек - заводных мишек, милых куколок, которым можно сломать ногу или надеть шикарное платье, положить в постель с кеном или выкинуть за окно.
   Вот вам паровозики, вот машинки, вот кубики из которых что-то строится, когда хочется, а потом ломается, тоже потому что хочется или разонравилось.
   Все действительно просто, без эмоций, ненужных метаний, действительно пошло и грязно.
   Но можно ли говорить, что ничего нельзя изменить лишь потому что, одним не хочется, а другим страшно, непонятно, многое и неизвестно, да и не надо. Барахтаются в болоте и сетуют на сушу. Не хочется тратить время, силы, утруждать мозг. Проще когда идет как идет.
   Проще привыкнуть к этому и ругаться от безысходности, выпуская пар, потом снова брести, куда и как сказали руки "мальчика", который и двигает своих оловянных "солдатиков". Все просто до мерзости - многоликая толпа однотипных игрушек, каждая из которых думает, что ничего не может, уверена, что одна такая умная. Но ведь стоит повернуть голову и можно увидеть себе подобного, стоит протянуть руку, стоит подать голос. Стоит сделать, что-то самому, забыв, вычеркнув тезисы из серии "не могу, нет смысла".
   Смысл есть, и пусть даже этот смысл ясен только тебе, но шагни, посмотри, скажи, протяни руку - начнется цепная реакция и, потянутся руки уже к тебе. Но даже если нет, даже если в попусту и никто не встанет рядом, но для себя самого ты будешь знать - ты что-то сделал
   - не рассуждал. Не ворчал, не трещал, промывая косточки системе - пусть только пытался, но делал.
   Что она может изменить, содержанка, с которой одной страховкой контракта связаны три судьбы? Быть послушной, бессловесной игрушкой и тупо отсидеть положенный год в этом особняке как в тюрьме? А потом всю жизнь корить себя за него, вернуться и узнать, что подруги стали жертвами игр не одних, так других, что прожила она зря и, ничего не изменила, никому не помогла?
   А она пыталась? Да. Но смириться, измениться самой, подстроиться, а не изменить.
   Ярослава не была уверена, что права, но решила для себя четко - она не смирится и все же попытается пошатнуть эту систему пусть и в малейшем ее проявлении - в этом доме, в окружении Алекса и в нем самом. Пусть они называют это недальновидностью, глупостью, наивностью, романтизмом - как угодно, пусть даже смеются, но она это сделает. Еще не знает, как, но узнает, главное понять цель.