Витич Райдо. Игры олигархов

   - Все, - осела Люба. - Мне конец.
   - Авось, - прошептала Ярослава и сложила "фигушку", спрятав руки под стол.
   - Чур, не меня, чур, не меня, - пролепетала Лара, напряженно следя за Воронковым.
   - Гипноз, да? - с уважением покосившись на нее, спросила девушка.
   - Ага.
 
   Леший покачиваясь на диванчике под тентом, читал Ремарка. Жара, аномальная для осени, не располагала к суете мыслей, но и к классику не приобщала. Алекс откинул книгу прямо в клумбу роз и сжал переносицу пальцами: черт те что. Почему ему в голову настойчиво лезет Расмус с мадам Перцовой оной же - Хелен?
   Зацепило?
   Прав, Расмус, прав - зацепило. Еще как. Но он свяжется с
   Перцовой, если только та сыграет по-честному, предоставив клиенту не актрису.
   Не верил он… и верил. Судя по связям мадам, характеру, типу личности и пятнах на биографии что евро дензнаки почти добела вытравили, она способна на что угодно. И сам факт, того, что женщина может ради денег доставить ничего не ведающую, никому не знакомую девочку на утеху садистам - говорило о многом. Сам этот факт уже был интересен, рождал любопытство и ощущение предвкушения перемен, новизны. Игра на грани фола, игра за которой он мог проследить, которую сам мог устроить и поучаствовать при желании - это уже встряска, это уже что-то.
   И все-таки Расмус не гурман. Плебейские у него замашки и пристрастия соответственные, фантазия убогая.
   Леший бы другую партию сыграл, более интересную, многоплановую комбинацию.
   Может и сыграет.
 
   - Может вечером с нами в кино? - спросила Лариса, складывая конспекты в сумку.
   Ярослава неопределенно пожала плечами - с опросом повезло - не вызвали. Значит, до следующей пятницы она живет. Выучит, успеет. Но в жару никуда идти не хотелось, кроме как домой. И потом общество
   Ромы ее не прельщало, мешаться Ларе с Димой не хотелось.
   - Дома сегодня. Поучу.
   - Ты б проверилась, Славка, что ли? Чего тебя от тепла развозит?
   Ненормально же.
   - Некогда.
   - Это нормально, у меня тоже от жары голова болит, - сказала
   Люба. Девушки двинулись из аудитории. - Я вот все думаю, ну выучимся мы, и что, будем учителями истории?
   - Я - да. Мне нравится, - сказала Ярослава.
   - Я в науку пойду, - сказала Лариса.
   - Девчата! Сегодня в "Стрипе" ребята джаз будут давать! - объявил Семен Голубцов, приобняв девушек. - Идем? Своих поддержать святое дело!
   - Не люблю джаз, - бросила Ярослава.
   - А я рэп, - поддакнула Люба.
   - Да вы че? Я вам о чем? Ну, не хотите, как хотите, - обиделся парень.
   - Я со своим парнем приду! - выставила руку, будто к ответу на уроке приготовилась Лариса.
   - Ладно, - вздохнула и Ярослава. - Приду. Во сколько начало?
   - В семь! - повеселел Семен и помчался вперед, оповещая на ходу. - Сегодня в "Стрипе" в семь!! Джазовая группа второго курса
   "Махаон"! Всем быть! Поддержим отечественных музыкантов, надежду института!!
   - Больной, - качнула головой Светка Гнездевич, обгоняя подруг.
   - "Махаон" еще больнее! - заверила Инна Замятина, пристраиваясь за девушками, подхватила под руку Марину Васнецову. - Я их солиста терпеть не могу, кастрат какой-то, Витас, блин. Как взвоет, уши закладывает. "Надежда" тоже мне.
   - Просто ты ничего не понимаешь в музыке.
   - В джазе!
   - Аццтой!
   - Она просто не умеет его готовить!
   Девушки вышли на улицу и, дурачась, двинулись на остановку маршрутки:
   - Может, в кафешку? - предложила Лариса. - Кушать охота.
   - Ой, я пас девочки, - протянула Света.
   - И я никак, свидание в пять. С таким мальчиком познакомилась - обалдеть! - поведала Марина.
   - Меня мать ждет, на дачу тащит картошку -моркошку убирать, - уныло протянула Люба.
   - Слава, совесть имей хоть ты, пошли, - потянула девушку Лара в сторону вывески молодежного кафе "Робинзон".
   - Идем, все равно спешить некуда. Девочки, пока! - махнула рукой.
   - Пока.
   - Пока!
   Толпа перебежала дорогу, а пара ушла налево, под сень деревьев аллейки, в конце которой виднелась вывеска.
   Лариса достала сигареты:
   - Зажигалка есть?
   - Спички, - отдала коробок.
   Девушка закурила и смяла пачку:
   - Надо сигарет купить, закончились.
   - Димка не ругает?
   - Не-а. Сам курит.
   - Паршивая привычка.
   - Ой, кто бы говорил, Суздалева! Так, вижу ларек без толпы нашего брата за куревом!
   - У меня есть.
   - У тебя Winston, я такие не курю. План! Слав, ты столик забей, а я за сигаретами. Хорошо?
   - Давай. Что брать на тебя?
   - Как обычно. Только пончики не надо.
   - Салат, кофе и мороженое.
   - Ага.
   Лариса ушла в сторону ларька, а Ярослава прямо - в кафе.
   Она взяла поесть, заняла столик и даже съела порцию салата с креветками, но Ларисы все не было.
   "Странно", - глянула на часы. Двадцать минут уже нет. Сколько можно сигареты покупать? Сколько идти от ларька до кафе? Может, она через пригород рванула?
   Девушка доела свою порцию. Выпила кофе, и набрала номер мобильного подруги - та не отвечала.
   "Полтергейст, блин", - забарабанила пальцами по столу: "Может, передумала? А мне слабо было позвонить?"
   Ну, Лара!
   Прошло еще тридцать минут. Суздалева в тоске и задумчивости выпила кофе Лысовой и, расплатившись, двинулась на выход, на ходу набирая номер подруги повторно. Тот же эффект.
   "Что на Ларку нашло?" - озадачилась. И решив, что та либо языком с кем запнулась, либо познакомилась с дублем Билана, прошлась к ларьку. Тот оказался на замке, а в окошке висела табличка: "обед".
   Девушка прочесала сквер в поисках подруги. Пара мамаш прогуливали детишек в колясках, толпа старшеклассников оккупировала скамейку и пила пиво, тренькая на гитаре. Горбоносый и очень неприятный с виду мужчина читал газетку. Больше никого не было.
   Ярослава на второй круг обошла сквер, начиная все больше сердиться. Села и снова набрала номер Ларисы - ноль. Девушка надулась и достала сигарету, спичек нет - у Ларисы.
   Убила бы ее!
   Покосилась на мужчину с газеткой и вздохнула: спросить зажигалку, не спросить? Пошлет, не пошлет?
   - Извините?
   Мужчина вскинул на нее хмурый взгляд неприглядных, каких-то уж больно маленьких, почти невидных меж веками глаз и, увидев сигаретку в руке девушки, достал зажигалку, поднес огонек.
   - Спасибо, - дичась поблагодарила Ярослава.
   - Не за что, - буркнул вполне приятным, глубоким голосом и вновь уткнулся в газету. "Скандалы" - прочитала Суздалева: "надо же, взрослого дяденьку интересуют сплетни. Умора".
   Мужчина отложил газету и уставился на нее:
   - Что?
   - Э… Ничего, - отвернулась. И буркнула невпопад. - Меня
   Слава зовут.
   Мужчина прищурился так, что от левого глаза вовсе щелочка осталась:
   - Как?
   - Ярослава. Слава.
   - Гордитесь своим именем?
   - Горжусь.
   - А мне к чему сообщаете?
   - Так, - пожала плечами: чего она, правда? - Вы тут девушку не видели? Высокая, загорелая, прямые светлые волосы, клетчатая юбка, тряпичная сумка.
   Мужчина с минуту рассматривала собеседницу беспристрастно и холодно. Складывалось впечатление, что он не услышал ее. Слава уже плюнула на его ответ, как услышала:
   - Нет.
   - Ясно, - поджала губы, сделала последнюю затяжку и выкинула окурок в урну. - Спасибо, - бросила вставая. - Вы очень приятны в общении.
   - Не дай тебе Бог, со мной общаться, детка, - услышала в спину и притормозила - послышалось, что ли? Обернулась - мужчина смотрел на нее:
   - Что вы сказали?
   Тот опять удава изобразил - с полминуты смотрел и молчал. И выдал:
   - Будь осторожна.
   - Не поняла?
   - От курения умирают. А бывает - от общения с незнакомцами.
   Ярослава моргнула - ненормальный?
   - Я с незнакомыми не общаюсь.
   - Мудро. Придерживайся той же политики, - и, развернув газету, вновь углубился в занимательные сюжеты сплетен.
   Точно, псих, - решила девушка и поспешила к остановке. Хватит - домой! В душ и под кондиционер!
 
   Подходя к дому Ярослава скорей уже из вредности набрала номер
   Ларисы и снова не получив ответа, озадачилась - куда же она могла провалиться?
   Но подумать не удалось - у подъезда сидела "банда", как называли их местные пенсионеры. Трое парней - дембелей из ее дома. Ребята хорошие, спокойные, а что вместе всегда - так что плохого?
   - Привет, Ярослава, - бросил Костя.
   - Посиди с нами, - легонько придержав ее за руку, попросил
   Веня. Гриша просто улыбнулся, а улыбался он как солнышко - не устоять было перед такой улыбкой. И сдавались девчонки без боя.
   Шатались по двору школьницы, на него косясь, студентки взгляды мозолили, даже молодые, замужние кокетничали. Куда Ярославе?
   Села.
   - Как дела?
   - Нормалек. Как твои?
   - Вроде тоже ничего.
   - Не заела учеба?
   Девушка плечами пожала.
   - Время на что-то кроме зубрежки хватает? - спросил Веня.
   - Вполне. А что?
   - Вечером на трассу собрались. Хочешь с нами?
   - Серьезно? - загорелась девушка.
   - Ну. Рванем под двести, ралли устроим.
   - Менты повяжут.
   - Не-а.
   - Во сколько?
   - В восемь.
   Ярослава загрустила.
   - Чего скисла? Не можешь?
   - Да наши джаз дают, надо поддержать, обещала.
   - Своих поддерживать святое, - сказал Костя.
   - Где? - спросил Гриша.
   - В "Стрипе", недалеко от института.
   - Знаем.
   - Лады. Туда и заедем за тобой, - решил за всех Гриша. - Концерт во сколько начинается?
   - В семь.
   - Отвезти?
   Ярослава ушам своим не поверила:
   - Меня?
   - Нет, меня! - засмеялся Костя.
   - Пол седьмого в дверь стукну, идет?
   Девушка только кивнуть смогла, смутилась.
   - Пойду.
   - До вечера.
   Суздалева в подъезд бегом и подпрыгнула: ессс!! Вот Ларка обалдеет, когда ее с Гришей увидит на "харлее"! Блииин, а что одеть-то?!
   И ринулась к себе домой.
 
   Гардероб был перерыт, лицо на пять раз накрашено в разном стиле и столько же раз краска была смыта.
   Ярослава все больше скисала, понимая, что сколько не красься, не наряжайся, а такой стройной, яркой как Лариса не станет. И с чего ее
   Григорий решил в "Стрип" отвезти? Пожалел что ли?
   Раздумья над своим блеклым отраженьем в зеркале были прерваны звонком Димы:
   - Привет, ты Ларису не видела?
   - Я?! - удивилась Ярослава. Что ответить? Почему он спрашивает?
   Сердце сжалось - неужели что-то случилось? Но что могло случиться, когда?
   - Ты! Найти ее не могу, звоню - трубу не берет.
   - Мы с ней в кафешку пошли, она за сигаретами свернула и как слизали ее. Тоже звонила - ноль.
   - Когда это было?
   - Сразу после занятий.
   - Куда он исчезнуть могла?
   - Бог его знает. Сама в недоумении. Сквер весь обыскала.
   Дима тяжело задышал:
   - Блин, найду, убью, козу! - и отрубил связь.
   Суздалева хмуро посмотрела на мобильник и набрала номер Ларисы в сотый раз. Она не отвечала.
   Что за чертовщина?
   Девушка натянула кофту, джинсы и, запихав остальные шмотки в шкаф, рванула к городскому телефону, позвонила родителям Ларисы. Те знали о дочери не больше чем подруга и очень удивились звонку
   Ярославы. Чтобы не полошить их зря, девушка наплела, что в голову пришло, и положила трубку, извинившись.
   О плохом Слава не думала - ей представлялось, что Лариса познакомилась с каким-нибудь очень интересным парнем и дала себе свободу, наплевав на подругу, начхав на Диму. Вот из-за этого девушка переживала - наломает Лысова дров, потом жалеть будет. Но с другой стороны, своего ума не дашь, да и жизнь не ее, а Ларкина.
   Но могла ведь позвонить, сказать, чтобы подруга прикрыла?
   Точно ума нет!
   Звонок Гриши вывел ее из раздумий и поставил точку на них.
 
   Это был чудесный вечер. Ярослава была счастлива и буквально порхала. Сам факт явления Суздалевой с высоченным, здоровенным и симпатичным парнем в косухе на "харлее" вызвал фурор среди однокурсниц. Люба, которая явилась в "Стрип" вопреки уверениям, что не придет, коктейлем подавилась. Весь вечер силилась что-нибудь выдать, но видела настойчивое, но ненавязчивое ухаживание Григория за Ярославой и теряла от зависти речь. Часа, что они были в кафе, хватило понять, что подруга начала пользоваться большим успехом у очень интересной части мужского населения, но выяснить причину этому явлению, не успели. Пара сбежала в разгар завывания джазмена.
   - Кишшмар! - выдал, посмеиваясь парень. - Неужели тебе нравится это фуфло?
   - Не-а, - засмеялась Слава - ей было хорошо, как никогда. Гриша казался богом, вечер чудом, а она сама себе - Золушкой в обществе принца. - Но надо было явиться.
   - Ага, "поддержать", - парень закурил, поглядывая с улыбкой на цветущую девушку - красивая. Не яркая, бросающаяся в глаза красота, а что-то иное, более глубокое, необъяснимое и не ординарное. - Поехали к нашим?
   - Только коктейлей мне больше не брать! - засмеялась. Легко было, так легко, что казалось, она взлетит в небо, как воздушный шарик.
   Гриша подтянул ее к себе, обнял, откинув сигаретку:
   - Опьянела, что ли? Так не боись, я с тобой.
   - А я и не боюсь… с тобой.
   Она понимала - сейчас он ее поцелует, и хотела этого, ждала. И дождалась.
   Губы Григория были горячими, сухими и поцелуй получился грубоватый, больной, чего Ярослава не ожидала. Отодвинулась, отвернулась, но из рук его не вырвалась.
   - Чтооо? - пропел он.
   - Ничегооо, - засмеялась она.
   - Тогда двинулись?
   - Двинулись.
   Они сели на мотоцикл. Второй раз Суздалева ехала на мотоцикле, второй раз прижималась к сильной широкой спине и в полете по городу, когда ветер свистит в ушах, теряла ощущение реальности. Ей хотелось выставить руки ветру и кричать от радости.
   А почему нет? - мелькнула шалая мысль и девушка не сдержалась.
   Приподнялась, опираясь на плечи парня, поставляя лицо ветру и казалось, полетела в неизвестность, в небо. В жизнь, в беззаботность и свободу. На встречу любви, будущему огромному как мир и светлому как солнце.
   - "По дороге к Амстердаму я еще жива, с тобой пока жива! По дороге к Амстердаму я жива!!" - закричала и чувствовала себя живой как никогда.
   Гриша засмеялся и закричал в ответ:
   - "С тобой еще жива!"
   Они летели по городу и было все равно куда, лишь бы путь был бесконечен, и это пьянящее ощущение полета, свободы и риска не покидало, сжилось, сплелось с кожей, мышцами, веной, проникло в каждую клетку души и тело, напитало, как напоило иссохшую от засухи рутины землю.
   Гриша припарковался у какого-то клуба и подтолкнул девушку внутрь:
   - Вторая часть марлезонского балета! Отрываемся!
   Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, привлекал, взбадривал, зажигал. Сидеть за столиком было невозможно и, пара протиснулась к сцене, слилась с массой остальных любителей драйва.
   Слава просто провалилась в какой-то водоворот феерий, в бесконечность, где только радость и праздник. Ей каждый казался родным и знакомым, близким, понятным - братом, другом. Она ощущала себя частью толпы, а толпу частью себя, свободной, легкой как пушинка, беззаботной, бесконечной и всемогущей. Это ощущение не оставляло ее, когда она с Гришей возвращалась домой, летела на
   "харлее" по горящим неоном улицам. Вечный праздник - только так она могла назвать происходящее.
   Но он закончился на самом интересном месте - когда они целовались у подъезда. Телефонный звонок раздался как гром среди неба.
   - Не бери, ну их, всех, - прошептал Гриша, и как только девушка согласно моргнула, вновь приник к ее губам. Но телефон смолк лишь на пару минут - потом опять настойчиво запиликал.
   - Хочешь, пошлю? - предложил парень.
   - Нет, сама, - засмеялась. Достала мобильный из сумочки и ужаснулась - пять пропущенных звонков и все от Димы. Нет, ну почему она должна разруливать их с Ларой отношения, начхав на свои? Или ее личная жизнь не имеет ни для кого значения? А если она вообще уже в постели и не одна - время три ночи, между прочим, она совершеннолетняя, свободная - право имеет.
   - Да! - рыкнула в трубку.
   - Славка, Ларки нет нигде, домой не пришла! - почти истерил
   Дмитрий.
   - Ну и? Думаешь, у меня под подолом сидит?
   - Ты пьяная что ли?! Ларки нет!!
   - Не ори! Я причем?!
   - Ты последняя ее видела!!
   - Хочешь сказать, что я ее утопила?!!
   Гриша понял, что ссора с неизвестным приведет к тому, что запланированный им вечер ухнет в никуда, и вместо приятного общения с девушкой в ее постели, превратиться в одинокое маструбирование в своей, забрал трубку и ласково сообщил истерящему абоненту:
   - Малыш, приходи завтра, а сегодня не мешай общению влюбленных.
   И отрубил телефон вовсе.
   "Влюбленных" - унесло Славу в облака, в такую высь, что подумать больно, а представить что вниз - смерть. И забылось все - Ларка,
   Димка, институт, завтра, сегодня. Только губы Гриши, его руки, объятья.
   - Пошли к тебе, - прошептал. Глаза блестели в полумраке и манили, ломали сопротивление которого и было-то - чуть от благоразумия.
   Сколько она ждала этого момента?
   Ей нравился Роман, но от близости Гриши, его образ мерк, бледнел и отступал, пропадая напрочь.
   Парень не стал ответа ждать, подхватил на руки и понес на третий этаж. Прижал у квартиры, так, что Ярослава с трудом дверь открыла.
   Ввалились и как провалились, с ума сошли - одежда в стороны, в неизвестность темной квартиры. Только он и она и никого не надо, ничего. Затмение.
   Тепло его тела, упругость мышц и сила, что не оставляет шанса на спасение. И как приятно попасть в его руки, отдать себя в его власть, целовать кожу, от которой идет запах пота и одеколона. И кричать от счастья, глядя в его глаза. Лететь безумной в пропасть безумия.
   Пусть день. Пусть вечер, час, миг, но было, есть.
   И канула ночь в забытьи, а будильник грянул громом и разделил быль на небыль, провозгласив окончание сказки и начало обычной жизни.
   - Это что? - замер над ней Гриша.
   - Будильник, - прошептала так же очумело. У обоих глаза с блюдца.
   - Блина!
   И засмеялись. Стало до коликов смешно, что канул вечер, ночь - они не заметили, и спали ли, жили в эту ночь - все равно.
   Ярослава вскочила и, смеясь, пошла в ванную.
   - Я провожу тебя, - даваясь смехом, крикнул ей Григорий.
 
   Ярослава глянула на часы и, вихрем промчалась по квартире, подбирая и натягивая раскиданные вещи:
   - Гриш, я опаздываю!!
   - Угу, - вырулил тот с кухни уже одетый, с бутербродами в зубах и руках.
   Девушка прыснула со смеху, осела на пуфик у стены, и получила в руки хлеб с колбасой:
   - Жуй! - постановил парень, а сам натянул ей на ноги легкие сапожки и одел курточку. Вытащил из квартиры, отобрав один бутерброд. Девушка только успела сумку с конспектами схватить и ключи с мобильником с тумбочки сгрести. Скинула все в сумку, не заботясь, что в ней и что надо. Как-нибудь сегодня - две пары всего-то.
   - Ты до скольки сегодня? - заводя мотоцикл, спросил Гриша. Его взгляд исподлобья, искрящийся озорством и довольством, улыбка заманивающая, соблазнительная вызывала желание прогулять день в институте, послать все к чертям. А может, именно этого он хотел, ждал? Вполне возможно. Но Ярослава подумала, что не стоит форсировать события и отношения нужно закрепить, значит надо отодвинуть желание и вернуться нанемного в действительность.
   - Примерно в час освобожусь.
   - Да? - улыбка стала шире и соблазнительней, взгляд игрив. - Может ну его, институт?
   - Отрабатывать пропуск замучаюсь.
   - Аа.
   Разочарование проступило на лице парня слишком явно и девушка обрадовалась - все правильно, все верно она сделала! Пусть немного отойдет, без нее побудет - сильней тянуть станет.
   - Садись, помчались, - усмехнулся Гриша.
   "Харлей" взвыл, унося пару к альма-матер.
 
   Славку мотало - бессонная ночь давала о себе знать. От лекций клонило ко сну, действительность не воспринималась, на вопросы подруг, что за классный парниша у нее завелся, отвечать не хотелось.
   На перемене она просто спала, устроившись на сумке с конспектами.
   Был кто вокруг - не был, все казалось сном.
   После занятий она, зевая и слабо соображая, куда идет, вывалилась на ступени института и была подхвачена Гришей:
   - Привет! - впился ей в губы. Посвежевший, бодрый, чистенький, опрятный и будто выспавшийся.
   И потащил ее к мотоциклу.
   Краем зрения Ярослава заметила Димку, злого нахохлившегося, оттирающегося возле парадного входа в здание. Но тут же отмахнулась от него, как от видения, только взгляд его больной, осуждающий и злой, будто клеймо впился в сознание и остался в нем.
   - Ну, хорош спать, - протянул парень.
   - Гриш, сил нет, спать охота. Вообще ничего не соображаю, на лекциях спала.
   - Ой, соня! - засмеялся он, усаживая ее на мотоцикл. - Ладно, программа на сегодня - есть, спать…
   - Душ.
   - Душ. После сна - едем на трассу. Наши собираются в десять.
   Успеешь выспаться?
   - Угу.
   - Эх, ты! - засмеялся, взъерошив ей волосы. - Неженка.
 
   И еще один день канул в лету. Еще одна ночь-сказка досталась
   Ярославе и, она млела от счастья, отдаваясь без преград и запретов пьянящему чувству свободы и радости любви.
   Конечно - любви. Спроси ее любой в тот момент и она бы не думая ответила - я люблю Григория!
 
   И не знала, что в тот самый момент, когда она целовалась в Гришей после тусовки в рок-клубе, Лариса пришла в себя и поняла, что лежит голая и распятая в незнакомой квартире, а перед ней стоят трое нагих мужчин в кожаных масках, закрывающих даже волосы. В тот момент, когда Славка кричала от счастья, Лариса кричала от ужаса и боли.

Глава 3

   Боксер вставил диск и подал пульт Лешему.
   - Все? - спросил тот.
   - Да.
   Ни одна мышца не дрогнула на лице Виталия, взгляд не выдал ни одной эмоции.
   - Где она сейчас?
   - Везут из города.
   - Убьют?
   - Зачем? Выкинут где-нибудь на границе с Белоруссью.
   - Кто-нибудь заметил, что вы снимали?
   - Нет. Вычислили дом, где все будет происходить, поставили аппаратуру. Когда девчонку вывезли - сняли.
   - Флэши?
   - Вот, - положил на стол перед шефом.
   - Уничтожь… Хотя нет, пусть пока полежат.
   Пригодится. Жизнь длинная.
   Алекс усмехнулся и нажал кнопку пульта, Боксер прикрыл плотнее двери в залу и замер рядом с ними.
   На экране показалась стайка студенток, двигающаяся по тротуару.
   Смех, невнятный разговор, звон трамваев, гудки машин.
   - Что это? - спросил охранника, не оборачиваясь.
   - Начало.
   Взгляд Лешего приковали двое, что отделились от толпы - светловолосая, которую выбрал Игорь и та самая "породистая" девушка, что зацепила его. Девушки двигались по аллейке и о чем-то говорили, светловолосая курила.
   - Они подруги? - этот факт чуть удивил Лешего.
   - Да.
   "Судьба, не иначе".
   - Как ее зовут? - скорее себя спросил Александр и, услышав:
   - Ярослава.
   Обернулся, пытливо уставился в глаза Виталия:
   - Понравилась?
   - Представилась. Искала подругу, я сидел на лавке, обстановку изучал.
   Леший отвернулся: Ярослава… Имя-то и то неординарное, редкое.
   Девушки на экране разошлись - одна в кафе, другая к ларьку.
   Притормозил джип и пока "светловолоска" стучала в закрытое оконце к ней с двух сторон подошли двое мужчин, один прижал что-то к лицу девушки, второй подхватил ее и не прошло пары секунд, как хлопнули дверцы, уехала машина и не осталось даже памяти от того, что здесь что-то было. Опять идиллия пустоты - ларек, неспешное движение единичных прохожих, шелест листьев и стук чьих-то каблучков по асфальту.
   Как просто, как быстро.
   - Слаженно сработали.
   - Опыт.
   - Смотрел уже?
   - Часть. Монтировал.
   - Кто еще видел?
   - Только я.
   На экране появилась убогая обстановка комнаты без окон. К постели подтащили бесчувственную девушку, кинули, как тюк. Аккуратно раздели и сцепили руки наручниками над головой. Ключи оставили на столике.
   Леший смотрел на спящую, на ее ладное, стройное тело и понимал, что скоро его сомнут, испятнают, искалечат. Было что-то странное, щемящее в понимании этого, что-то необычное в осознании, что он, по сути, заглядывает в замочную скважину, но видит не часть с одной плоскости, а объемно и всю картину. И чувствовал себя ясновидцем, немного творцом и разрушителем. Ведь он мог все остановить, как может остановить сейчас, нажав кнопку "стоп". Он знал предысторию и может узнать послесловие, может повернуть как ему угодно, что угодно, и разыграть свой спектакль, повлиять как Бог на жизнь людей, близких этой девчонке. Перед ним ключ к многим душам, жизням, перед ним заготовка и только в его воле оставить ее таковой или пустить в ход, срежессировать свой "фильм".
   Это было приятное чувство, чувство во истину огромной значимости, ощущение действительно властителя и творца, Бога.
   Леший протянул руку и взял бокал вина, разбавил трепет сладостью предвкушения. Задержал рвущиеся эмоции, что проснулись и наделили его полнокровностью, расшевелили холод в крови.
   - Я урезал запись. До ночи ничего не происходило - она спала.
   Леший кивнул и вновь глотнул терпкого напитка, бросил в рот орешек в шоколаде.
   Девушка на экране начала просыпаться, шевелиться. Растерянность в глазах сменилась паникой. Наручники бренчали о железо поручней кровати - глупая пыталась вырваться. На столике появились фрукты, вино, фужеры, упаковка таблеток возбуждающих потенцию, кальян.
   А дальше, как в дурной сказке стиля хоррор - явились трое в масках.
   Леший смотрел, как девушку начинают ласкать, исследовать, не обращая внимание на ее крики и мольбу, на слезы. Он видел ужас в ее глазах, видел похоть и дурман власти в их глазах и, воспринимая каждую сторону, будто раздвоился - был там и тут, прошел путь ощущений девушки - отчаянья, леденящей душу паники, надежды, что рушилась, воли, что ломалась, ощущений мужчин - безграничной власти, безнаказанности, игры с живой игрушкой себе на радость, и улыбался, потягивая вино. Забавно это, очень забавно - остро, живо, бесценно.