Витич Райдо. Игры олигархов

   Ручка легла на стол. "Пусть все идет, как идет. Пусть чашу весов качнет судьба".
   Золото или романтические бредни.
   Деньги или эфемерные ценности.
   Верность, теплота и вся профанация Ярославы, ее глупые принципы, взгляды и мнения, наивность и доверчивость, подобные чистоте младенца, или искусство обольщения опытного ловеласа, неотразимого красавца, способного купить не обаянием и смазливой рожицей, так приятной лестью и щедрыми подарками даже монашку - фанатичку.
   Отточенная фальшь и откровенная, совершенная ложь или незамысловатая правда, беззащитная откровенность, слепота нелепых заблуждений.
   Сила власти, опыта, привычки и знания человеческой натуры или слабость наивных идей, веры в нежизнеспособные идеалы.
   Она или он. Сила материи или духа?
   Если победит она, если только устоит… Она родит ребенка. Вопрос будет решен.
   А нет?
   Предательский вопрос всплыв, заставил Лешинского прикрыть глаза ладонью, чтобы не видеть, как Расмус входит в библиотеку. Он понимал, что быть не может, чтобы Ярослава устояла, не бывало еще и все же, всем существом надеялся, что на этот раз Игорь "останется с носом". Тогда многое изменится, очень многое. Потому что тогда можно будет все: смело мечтать, где-то просчитываться, успокоиться, отдаться тем эмоциям, что переполняют. И подарить их девушке, подарить ей все, что она захочет.
   "Не разочаруй меня, девочка", - попросил мысленной, уставившись на Ярославу на экран. "Пожалуйста", - прошептал, боясь верить и желая. "Цена вопроса", - пошло, принято, утверждено как модель системы общения на любом уровне. Но как же хочется отринув расчетливость, цинизм, все знания и опыт, хоть на миг поверить во что-то светлое и недосягаемое в своей чистоте, хоть краем коснуться и поверить, что есть оно, что не фальшиво.
   Но куда деть опыт, что говорит - такого не бывает? Как смириться с возможной потерей, почти верой, что бывают исключения из правил, случаются чудеса в человеческой среде? Что есть среди людей
   "инопланетяне" подобные Ярославе, что рождаются еще на свет неизученные экземпляры романтиков, альтруистов, беззаветных борцов не за пошлые ценности, верующие не в золотого тельца, а в нечто давно отжившее и канувшее в лету истории человечества.
   Если так, он бы пылинки с девушки сдувал, он бы берег ее, он бы поверил ей. Да, хоть ей он бы немного начал доверять.
 
   Ярослава удивленно уставилась на Расмуса: только его общества ей не хватало! Мало ей проблемы, еще одна явилась.
   Игорь расцвел улыбкой, за которой девушке почудилась ядовитость и коварство:
   - Здравствуй.
   - Добрый день. Алекса здесь нет, - поведала сухо.
   - Я к тебе. Мы, помниться, неправильно расстались…
   "Да уж", - поддакнула мысленно.
   - Забудьте, давно было, быльем поросло…
   - … и я хотел бы принести извинения. Не поверишь, - шагнул к ней и… встал на колено, как принц перед Золушкой. Только вот туфельки хрустальной в руке не было. Вместо нее на ладони лежала бархатная коробочка. - Всю это время о тебе думал, переживал. Прими в знак примирения и будем считать, что я искупил свою вину.
   Улыбка во всю ширь обезоруживающе добрая, взгляд мужчины чист и ласков.
   Девушке стало неудобно и неуютно. Поерзала, чуть отодвигаясь и растерянно кося на мужчину:
   - Что вы?… Мне ничего не надо. Встаньте, пожалуйста.
   Мужчина отрицательно мотнул головой:
   - Пока не простишь…
   - Простила!
   - А подарок?
   - Зачем?
   - В знак примирения, - хлопнул ресницами: что не понятного?
   - Не надо. Без всяких подарков помирились.
   - Тогда на память обо мне.
   - Я вас и так запомнила.
   - Тогда просто так. Ты посмотри сначала - для тебя покупал, - почти в лицо сунул. Ярослава вовсе интерес к коробочке потеряла, отодвинулась.
   - Да не надо мне ничего!
   У Игоря улыбка спала с губ:
   - Думаешь, безделушку дарю? - с колена поднялся, недовольный что реприза не удалась, не была оценена по достоинству. Коробку открыл, выказывая сапфировый гарнитур: колечко и серьги в виде виноградной грозди. Уставился на Ярославу: ну, оценила, лапотница?
   У той одно желание было: выкинуть эту коробку вместе с содержимым и владельцем. Что он к ней со своим подарком привязался? Ну, красивые серьги и что? Мерила уже такие с Ларисой в китайском павильоне бижутерии с полгода назад. Под них вечернее платье надо и сразу на бал. Только не до балов ей ни тогда было, ни тем более сейчас. Ну и куда она в них? Тогда в институт к кроссовкам, сейчас в спальню к нижнему белью и босым ногам?
   Да и знает она эти приемчики. Прими подарок, потом расплачивайся, выслушивай всякую ерунду.
   - Красиво, - кивнула, сильнее в кресло вжавшись и, взглядом прося мужчину: отстань, а? Сгинь вместе с содержимым?
   Расмумс коробку захлопнул, выпрямился, не понимая, что дальше ему делать. Первый акт явно не удался. Девчонка дремуча настолько, что видимо, не знает стоимость презента, не отличает стекло от самоцвета.
   - Это настоящие сапфиры.
   Девушка кивнула: замечательно, верю. И что?
   - Не любишь украшения?
   "Данайцев с дарами".
   - Я просто не умею их готовить, - брякнула, ошарашив Расмуса.
   Тот с полминуты соображал, что к чему сказано и начал сердиться. Он тут с подарками и подходцами, на колени как перед королевой, а эта тинэйджерка нос воротит. Может, с камнями не угадал?
   - Бриллианты любишь?
   Ярослава головой мотнула, нахмурилась: чего привязался?
   - А я от души, между прочим, - сменил тактику мужчина, напустив в голос капризности, во взгляд - легкой обиды. - О тебе думал.
   - Не надо обо мне думать.
   - Сердцу не прикажешь. Ты любила, когда-нибудь? - на колено перед ней встал: где-то он видел подобную сцену: пошлую, но эффектную. На женский пол особо располагающее впечатление производящую. Теперь бы еще спеть поубедительней и девушка его, а
   Алекс, как всегда "с носом" останется. "Вернее с рогами", - хохотнул мысленно.
   - Я?… Да, но… - растерялась Суздалева.
   - Любовь как вспышка. В ее ослепительном свете никого и ничего, только ты и предмет твоей страсти. Кого винить, - взял ее руку и приник к ней губами, прижался щекой, - если одно желание тобой руководит, быть рядом с той, кого ты любишь. Я понял это не сразу, лишь сегодня ночью, когда в тысячный раз вспоминал тебя. Люблю. Но неужели ты жестока и не ответишь мне?
   Ярослава не знала, что делать: сбежать хотелось, но с другой стороны она сама любила и понимала, насколько чувства владеют человеком и как трудно с ними справиться. Ей в голову не приходило, что перед ней разыгрывают одну из сцен спектакля. Потянула руку на себя, и тут же была схвачена крепче. С минуту они перетягивали руку, глядя друг на друга в глаза и, вот, Игорь рассердился: что за плебейка?! Он уже целый спектакль разыграл, а она ноль внимания!
   Потянул сильнее на себя, так что девушка рассталась с креслом и оказалась в его объятьях:
   - Люблю тебя, - выдохнул в лицо и впился в губы. Какая женщина откажет влюбленному?
   Но Ярослава оказалась дикаркой. Вместо того, чтобы вести себя цивилизованно, адекватно обстоятельствам: расслабиться, получить удовольствие и ответить на порыв мужчины, она нащупала рукой том на кресле и шарахнула им с размаху по голове Расмуса. Мужчину оглушило и отнесло от нее. Он замер, непонимающе глядя на чокнутую, а та, прижав орудие защиты к груди, виновато пялилась на него.
   - Извините, - проблеяла, не понимая, что на нее нашло. Убить ведь могла! - Вы в порядке? Я сейчас, врача позову, - вскочила.
   - Куда?! - рыкнул Игорь и, ослепнув от ярости, схватил ее, рванул на себя. К чертям реверансы - не понимает по-хорошему, будет по-плохому. Хватит ему перед ней гнуться, идиота - романтика изображать! Ломаться вздумала?! Что возомнила о себе?!
   - Алекс!! - закричала Ярослава, призывая первого, кто на ум пришел. Но крик утонул в болезненном поцелуе - Расмус придавил ее к полу, зажал руки и впился в губы зло и грубо, смяв одной рукой грудь.
 
   Леший опешил, увидев, как Ярослава грохнула Игоря книгой. С полминуты соображал, что это было и понял одно - на этот раз Расмус останется при своем.
   "Приятно", - улыбнулся и пошел к парочке: все ясно и больше нет смысла оставлять их одних. Расмусов кавалер тот еще, а Ярослава все-таки будущая мать, ей отрицательные эмоции не нужны.
 
   Мужчина укусил губу, чтобы не дергалась, но девушка вовсе обезумела: взвыла и начала пинаться, рваться. Игорь не удержал ее, выпустил руки и получил в глаз кулаком.
   - Сука! - вскрикнул, зажав глаз. Ярослава ринулась вон и впечаталась в грудь вошедшего Лешего.
   - Алекс! Он!…
   - Тише, - сказал спокойно, придержав девушку. Оглядел: цела?
   Огромные от испуга глаза и вспухшая губа с красной точкой крови - небольшая плата за увечья Расмуса. - Позови Андрея Федоровича.
   Гостю нужна помощь, - усмехнулся.
   - Помощь? - перекосило девушку. - Он чуть…
   - Чуть не считается, - отрезал мужчина. Ярослава растерялась и не нашла что сказать. Молча вывалилась за дверь библиотеки.
   Леший же сел в кресло, с насмешкой глядя на друга:
   - Жив?
   - Дикошарая идиотка! - выплюнул тот, сверкнув здоровым глазом и попытался перебраться с пола в кресло. Удалось с трудом. - Она меня покалечила!
   - Не Жанна, да? - откровенно рассмеялся Алекс.
   - Тебе смешно?!
   - Не кричи, не дома! - процедил мужчина.
   - Ее в клетке надо держать!
   - Не надо руки распускать. Договаривались - добровольно.
   - Она глупа как пробка! Дворянка из подворотни! Манеры как у доярки!
   - Ты общался с доярками? - выгнул бровь Лешинский, потешаясь над дружком.
   - Она и тебя покалечит! Посмеешься! Придавит ночью подушкой или вазой по голове пригреет!
   - Как видишь, жив - здоров, интерьер цел, как и фейс, - рассмеялся мужчина.
   - Повезло!
   - Это - да, - посерьезнел, задумавшись. Конечно, проверять он
   Ярославу еще будет, чтобы не оказаться глупцом, но пока ясно, что ему действительно повезло. Пожалуй, если расклад останется таким же, он продлит контракт с Ярославой. Удивительное создание. - Загадкам ее несть числа.
   - Какие загадки?! Фурия! Ноль воспитания, ума с орешек! Тупая сука!
   - На счет последнего, можно аргументировано поспорить, - глянул со значением на прикрытую ладонью физиономию мужчины.
   - Она фригидна!
   - О, нет, - расплылся в улыбке Леший, давая выход своему самолюбию. - Просто тебе наконец-то попалась умная женщина, а не глупая мартышка, покупающаяся на мишуру. Гарнитур-то так себе.
   Дешево решил купить, дорого отделался. Я выиграл на этот раз.
   Расмус грязно выругался: мало нанесли ущерб его самолюбию, так еще и внешности. И кто? Отсталая курица и страшила!
   - Вы стоите друг друга, - выплюнул.
   - Не поверишь, я тоже так подумал, - задумчиво разглядывая его, протянул Алекс. - Сейчас придет врач, приведет тебя в порядок и… не смею тебя задерживать. Пари проиграно, документы остаются у меня,
   Ярослава естественно, тоже. Впредь помни, что она моя и не вздумай лезть. Иначе разговор будет другим. Ты же не хочешь расстраивать наши отношения из-за женщины?
   - Убил бы!… Отдай мне ее на сутки, Леший, всего на сутки!
   Любая цена - назначай!
   - Исключено, - встал, и, выходя из библиотеки, бросил, обернувшись. - Дважды не предупреждаю - держись от Ярославы подальше.
   Расмуса перекосило от ярости, из слов лишь междометья остались.
 
   Ярославу колотило от брезгливости и отчаянья. Она переоделась, умылась, пытаясь вправиться с волнением и дурнотой. Уставилась на себя в зеркало и поняла, что ни за что не хочет рожать от
   Лешинского. А еще не хочет быть богатой. Лучше жить на одну мизерную зарплату, сводить концы с концами, но оставаться человеком, в кругу людей, а не фантомов, барствовать, живя в моральной грязи.
   В ванную заглянул Леший. Встал у косяка, сложив руки на груди.
   - Что?! - зло уставилась на него девушка.
   - Любуюсь мокрой, сердитой и взъерошенной студенткой, - улыбнулся примирительно, видя что девушка вне себя.
   - Пошел вон отсюда, ублюдок!
   - Какой жаргон, - потеряв улыбку, протянул Алекс, меряясь с
   Ярославой взглядами. - Мечта северных ночей и юных дебилов.
   - Ты про себя и своего дружка?! Ласково больно! Вы не дебилы, вы даже не звери - недоразумение природы! Моральные уроды! Общество ваше - элита! Стая саранчи и шакалов! Уроды! Ничего святого! Да и нет вас - фантики, а не люди! Красивая обертка, а внутри дерьмо!
   - Только поняла? - усмехнулся недобро, подошел к ней.
   - Ненавижу!! - закричала в панике и ярости девушка. Алекс обнял ее, зажав, чтобы не вздумала руками махать и, тихо сказал:
   - А мне ты нравишься.
   Ярослава не поверила, но затихла: необычно нежный голос у Лешего и взгляд серьезен. Может, все-таки он не безнадежен? Все-таки человек?
   Александр же не верил тому, что сказал девушке. Что на него нашло? Гордость? А может, надежда появилась, что не все в жизни пошло и предсказуемо, что есть еще в ней место открытиям, вырвала признание, заставив чуть приоткрыться?
   У него было масса "ручных" специалистов, "своих" очень нужных людей, "своя" жизнь, "свой" мир, где он был и Богом и Дьяволом. В этом мире было все просто и ясно, четко. Может, оттого холодно и до оскомины скучно? А может, он сбегал из этого мирка не в поисках приключений и новых ощущений, даже не в поисках женщины - в поисках себя, того, что еще мог верить во что-то, что невозможно купить или обменять, предсказать? И нашел ее, глупую, романтически настроенную девчонку, что горит и верит без оглядки всякой чуши, что забивала ее голову с рождения. Нет, не мужчина и женщина сошлись вместе - два разных мира, разных воспитания, разных мировоззрения. Но тот, что изначально казался Лешему слабым, на деле оказался сильнее, а вот его, устоявшееся, монументальное, дающее право на что угодно, сильное по праву рождения и законов системы, дало трещину. Не льды треснули под напором ледокола, ледокол затрещал под напором льдов.
   Странно, но ему это понравилось. Захотелось чуть-чуть довериться, чуть-чуть влюбиться, чуть-чуть выпустить себя из "скорлупы". В конце концов, это ничем ему не грозит. Всего лишь еще одна увлекательная игра с любопытным партнером. Что может эта девочка против него? А он может все. Она его. Его!
   И до дрожи захотелось взять ее, заверив себя, что он прав.
   Алекс стиснул Ярославу, накрыл губы поцелуем. Девушка дернулась, попыталась вырваться, возмутившись - еще и он?! Но Леший не Расмус, у этого сил и напора, как у безумца. К тому же, была еще одна загадка, которую силилась разгадать девушка - в пылу борьбы, как ни странно рождалось желание, не ненависть, хотелось не убежать - сдаться. Может, она сошла с ума?
   Девушка ужом вилась, пытаясь выскользнуть из рук мужчины, но от него бежала или от себя, понять уже не могла. От жарких поцелуев, разгоряченного тела Алекса, его неуемных ласк она забыла, что было до, не мыслила, что будет после, не поняла, как оказалась на постели, нагая в полной его власти. И закричала, только он вошел в нее. Куда там рваться? Обняла, прижалась, отдаваясь страсти и неге.
   Неожиданность. Он ждал, что будет покорять, но покорился сам, как только понял, что она доверилась ему и отдалась без боя, желая как и он. Так хорошо, так сладко, что кругом голова.
   К чертям всех, все. Они уедут в Альпы на горнолыжный курорт.
   Вдвоем встретят Новый год. Никаких гостей, посетителей, дел, забот.
   Только он и она.
   Только я и она! - подумал, задыхаясь от истомы. И закричал, вторя ее крику.
   Богатство, власть - что по сравненью с этим мигом? Глупцы, кто думает иначе и золото на медный грош меняет.
   Он многому учился, многое умеет, знает, любознательность и пытливость ума, врожденная черта Лешинских наградил его сполна этими качествами, но видно забыла природа в придачу дать немного житейского ума и ясность зрения, чтобы раньше сообразить, что действительно ценно в этой жизни.
   Алекс обвел влажное от страсти лицо Ярославы, сжал ладонью - вот оно сокровище, вот истинная ценность, которую он никому не отдаст.
   Он понял, чем владеет и ни за что не выпустит из рук, что ему досталось. Леший был уверен, за этот миг, за искреннюю страсть
   Ярославы, за нее саму, какая она есть стоило бы отдать все, что он имел. И отдал бы не думая.
   - Моя, - как приговор накрыло губы девушки и они открылись, поддались и ответили. Вот оно счастье. Невозвратимые и не неизгладимые моменты обычной жизни, в которой только два нагих безумца сплетаясь в одно, летят без оглядки на встречу друг другу, отринув все, что может приземлить, остановить безудержный полет, лишить их крыльев.
   Потом, в той жизни, что рутиной вяжет, а здесь, сейчас - прочь.
   - Поехали на лыжный курорт, - обнял ее лицо, любуясь истомой, туманом в глазах девушки.
   - На… лыжный? - она еще не понимала, она еще летала.
   Алекс тихо рассмеялся, нежно коснулся щек губами, поцеловал глаза:
   - На лыжный курорт, в Альпы. Снег, горы, небо, ты и я, и больше никого, ничего.
   В его глазах было столько нежности, восторга и откровенной любви, что они сияли и вызывали желание согласиться на что угодно, только блеск их не померк:
   - С тобой?
   - Со мной.
   - Сейчас?
   - Почему нет?
   Ярослава рассмеялась, любуясь Алексом: он был похож на мальчишку, счастливого до одури, парящего в мечте наивной, но такой прекрасной.
   С этим Лешим она не задумываясь пошла бы на край земли, хоть в ад, хоть в Альпы.
   "Только оставайся таким. Пожалуйста, останься таким!"
   - Если этот Алекс останется со мной, я сделаю для него что угодно.
   - Вот как? - хитро улыбнулся. - С балкона прыгнешь?
   - Зачем? Нет, - качнула головой. - Я сделаю другое, - толкнула его, переворачивая на спину, нависла над ним и прошептала.
   - Я отогрею его сердце и покажу ему любовь.
   Как она была забавна. Трогательна до кончиков взъерошенных и мокрых волос, горящих как звездочки глаз, в которых сказка сочеталась с былью.
   - Что же за любовь ты мне покажешь? - заставил ее сесть себе на живот, придержал за бедра.
   - Это?… Это, - вскинула руки к потолку, будто решила объять вселенную. - Всееее! Свобода, полет, счастьеее!
   Леший рассмеялся:
   - Договорились. Именно это и покажешь, - поерзал, намекая, что таким образом они вместе еще не были. - Я очень даже "за".
   Представь лыжню и мы с тобой…
   Девушка шлепнула ему по груди:
   - Пошляк!
   И засмеялась, представив их нагишом в снегу на трассе лыжников.
   - Маньяк!
   - Ууу, девушка, еще какой! - округлил глаза и подмял ее под себя, чтобы вновь поцеловать.

Глава 20

   - Мы словно бежим от кого-то, - заметила Ярослава. Ночь, самолет, спешная посадка, отлет. Днем сказал "летим", ночью уже в пути.
   - Всего лишь не откладываем на завтра то, что можно и нужно сделать сегодня, - лукаво улыбнулся Алекс, обняв ее за плечи.
   Конечно, он лгал, привычно и обыденно. Они действительно бежали: от себя, от липучего Расмуса, что в гневе мог удвоить атаку в мечте о сатисфакции. Это могло привести к крупной ссоре, чего Лешему было не нужно. Личное не должно мешать делу, а как деловой партнер Игорь мог ему еще не раз пригодиться. За месяц же он остынет, успокоится и все будет, как было.
   - Почему Альпы и почему лыжный курорт? Ты говорил о походе в горы.
   - Исключено. Романтика палаточных городков на снегу не для меня, и уж тем более, не для тебя. "Почему Альпы"? Имеешь что-то против?
   - Нет. Аргументов нет - в Альпах ни разу не была.
   - Прекрасно, вот и познакомишься. В детстве я часть бывал там, каждые каникулы. Удивительное место: красоты природы, чистый горный воздух. Вам, девушка, как будущей матери, очень полезен.
   Он подшучивал, но девушка напряглась, вспомнив разом свое навязчивое головокружение и историю в библиотеке.
   - Какая забота, - проворчала, отворачиваясь. - Что-то ты не сильно беспокоился, когда твой дружок сексуальноозбоченного изображал. Он так и ушел?
   - Ты бы хотела, чтобы его вынесли? Какая ты кровожадная.
   - Тебе все равно, да? - посмотрела на него, не скрыв неприязни.
   - Считаешь: нормально, когда на женщину набрасываются?
   - Не преувеличивай. Кстати, некоторым нравиться именно такое отношение.
   - Со стороны своего мужчины или левого типа? - скривилась.
   - Но "тип" весьма, разве нет?
   - Нет. Идиот какой-то.
   - За это ты его томом и огрела? Решила подравнять, чтобы не выделялся? - рассмеялся Леший.
   - Тебе все смешно, а что не смешно, на то плевать, - надулась
   Ярослава. - Надо было вовсе твоего знакомца покалечить, чтобы тоже посмеяться.
   - Не обижайся, - крепче сжал рукой ее плечо. - Чуть-чуть перешел границы, бывает.
   - Я в шоке от вас! "Чуть-чуть"? У вас система понятий перевернута. Есть ваше "хочу" и выгода, больше ничего. Выкинуто как ненужное, да?
   - Да. Все остальное - сантименты. Будем развивать тему Расмуса?
   - посерьезнел и стал холодным, недовольным. Меньше всего Лешего волновал Игорь, тратить же на него время и слова он тем более не хотел. С какой радости находясь один на один со своей женщиной он должен обсуждать третьего, постороннего мужчину?
   - Нет, не будем. Пусть живет: ходит, дышит, дальше свой пираний менталитет по свету носит. Вы удивительные: замороженные, и в то же время ни руля, ни ветрил. Куда захотелось, туда и понеслось. А почему нет? Гегемоны! Никаких границ, никаких преград! Мораль? На фига? Законы? Купим, как и людей!
   Алекс отодвинулся от девушки, заскучав, и подумал пересесть в кресло напротив, выпить вина, пока Ярослава будет ворчать и нудеть, выплескивая свои социальные комплексы. Жаль, что прививки от оспы в детстве делают всем, а вот прививки от романтической идеологии делает уже сама жизнь, и не каждому. Бороться же с порослью догм, крепко устоявшихся в ее голове, он смысла не видел.
   - Украсть человека, вырвать из привычной среды ради забавы, сломать, искалечить - развлечься! Пожалуйста! Почему нет?! - завелась Суздалева. - Шантажом принудить к сожительству - "почему нет"? Фигня что у человека свои планы на жизнь. Вам же развлечься хочется, обычные игрушки не прельщают, насытились. Вам живые игрушки подавай, они интереснее, непредсказуемые.
   Леший все-таки отсел:
   - Отнюдь.
   - Что "отнюдь"?! - сверкнула глазами девушка.
   - Люди, как правило, абсолютно предсказуемы. Счастье, если нашел исключение из правил.
   - Например?
   - Ты, - спрятал улыбку.
   - Я?! И в чем же, любопытно мне, я исключение?! - Ярослава вконец обиделась и расстроилась, услышав в речи Лешинского намек на свою никчемность. - В том, что не смогла выбраться из той ямы, что ты выкопал мне? Что как дура, купилась на твою интеллигентность и мысли не допустила, что дело может повернуться черт знает каким образом?! Откуда мне было знать, что где-то в заоблачной дали финансов скучают пересытившиеся жизнью ско… коты! Которым плевать на все, кроме собственной прихоти! Что они развлекаются, в то время когда люди всерьез живут!
   - Что тебя завело? - не мог понять: все же было прекрасно и вдруг на ровном месте возникла ссора. К чему, зачем? На девушку посмотрел и озадачился еще больше - судя по всему, она сама не понимала причины или прятала ее от себя. - Решила на жизнь пожаловаться?
   - Что?! - у нее слов не осталось. Как с ним вообще разговаривать?
   - Ярослава, девяносто девять и девять десятых женской половины населения, окажись на твоем месте, не сетовала бы. Она бы яро принялась опустошать бутики и млеть в постели, ублажая меня, как падишаха. Она бы, эта львиная доля женского пола, постаралась за минимум взять максимум. А если бы и жаловалась, то на отсутствие ста рук, чтобы больше схватить, и бесконечности грузовиков, чтобы увезти. Они бы не закрывались в особняке, наоборот, приняли бы активное участие во всевозможных раутах и тусовках, проехали бы по всем "городам и весям" хватая все что возможно и невозможно.
   - Не правда! Ни одна уважающая себя женщина, ни один человек, не стал бы терпеть положение игрушки, рабы! Не променял бы свободу и уважение к себе на какие-то шмотки и развлекушки!…
   - Ты считаешь себя рабыней? - удивился мужчина. Странно, ему не приходило подобное в голову, и вдвойне странно, каким замысловатым образом сделал кульбит поток ее сознания, чтобы привести к подобному выводу.
   - Разве нет?! Разве я не рабыня? Только не говори "ничего подобного", "добровольная основа", "найм", "контракт", "работа"!
   Чушь! Если мне не нравится работа, я могу уйти, если выдвигаются неприемлемые для меня условия, я просто не устраиваюсь на работу! Ты же принудил и связал по рукам и ногам! И мне приходится терпеть твою золотую клетку, твое хамское отношение, еще более хамское отношение твоих дружков! Жить в грязи, в которой вы барахтаетесь добровольно!
   Да какая плата, какие тусовки, шмотки?! Что может окупить или загладить чувство гадливости к себе, к вам?! Ну, снесу я и вынесу один бутик, два, и что?! Мне новая тряпка душу согреет, уважение к себе вернет, успокоит, поможет?!
   Алекс все же решил выпить. Жестом показал мальчику из обслуги, что ему надо и получил.
   - Почему же терпишь? - спросил тихо, глотнув вина.
   - Ты знаешь, - буркнула отвернувшись. - Кстати, ты обещал помочь Инне.
   - Не обещал.
   Ярослава вскинулась, в глазах блеснули слезы обиды и отчаянья, но спорить, убеждать, умолять Алекса, было бесполезна, она видела это по его отрешенному лицу, пустому, нормальному для него, замороженному взгляду.
   Все-таки она удивительная "никчемуха" - ничего не может. Даже слов убедительных подобрать и то не в состоянии!
   - У меня такое чувство, что я бьюсь о глухую стену, бьюсь в кровь. Но стена как стояла так и стоит, ей нет дела до моих усилий, ран, - прошептала сникая.