Страница:
— Я выясню, что случилось, и разберусь с виновными, — пообещал демон. — Будь готова, сегодня днем я за тобой пришлю.
— Слушай, отвали! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, предложила я. — Мне твои посланцы осточертели. Если первым был оборотень, то вторым кто будет? Граф Дракула? Ничего, у меня и для него дезик с чесночным душком найдется!
— Я пытался отыскать графа или кого-то из его клана, но не смог, — честно признался демон и оптимистично заверил: — Обещаю, сегодня к тебе придет человек. Ну, почти человек.
— Нужен он мне сегодня, как дырка в голову, как зайцу стоп-сигнал, как ежику горчичник! — взорвалась я. — Может, у меня встреча сегодня важная, может, проблемы личные… Да может… Может… У меня подругу лучшую убили, а ты тут со своей носатой мордой мне в душу лезешь! До следующего полнолуния еще времени — вагон и маленькая тележка. Дай мне хоть в себя прийти. И вообще, чего я сегодня к Камню попрусь, если до сих пор жертву не выбрала. Тебе ж мужик нужен? Ой, здорово, в кои-то веки раз мужик жертвой будет! А то как в жертву — так все девственниц и девственниц. Блин, и тут мужской шовинизм! Ну ничего, бабоньки, я за всех за нас отомщу!
Кажется, на этом месте я опять разрыдалась. Демон смотрел на меня так, как будто никогда плачущей девушки не видел. Наконец он как-то тихо и даже не в своей обычной хамской манере спросил:
— Вера, ну ты чего? Ты права, я слишком тороплюсь, время еще есть. Но спешу-то я лишь затем, чтобы ты нашла Камень прежде, чем я окончательно ослабею. Луна убывает, а с ней убывает и моя сила. Так что чем быстрее я сведу тебя с теми, кто будет тебе помогать, тем лучше.
— Скажи им, чтобы раньше чем через неделю не сошлись, — поплакав, попросила я. — Я за это время как раз жертву найду. И на похороны Марины схожу.
— А потом ты дашь мне тело, — категорично заявил демон.
— Дам, только сейчас отвали…
— Отлично! — обрадовался демон. — Бог Ширкут вознаградит тебя.
Буратино уже собрался исчезнуть, когда до меня дошел смысл сказанного.
— Стоп, носатенький, — тормознула демона я. — Это чем же меня Ширкут вознаградит?
— Когда я найду и убью Тамирайну, — охотно пояснил Буратино, — дверь в Замок над Бездной, закрытая ее печатью, откроется. И вторая половина Вселенной вновь перейдет под власть Ширкута. Тогда он вознаградит нас, его верных слуг.
— А он может оживить человека, если тот умер? — спросила я.
— Он может оживить мертвеца. Но душа не живет в мертвом теле, поэтому любой оживший мертвец — зомби. Зато Ширкут может создать для души новое тело — красивее и здоровее потерянного. И душа будет жить в этом новом теле.
— Значит, так, альтруизм и бескорыстие мне отродясь не свойственны. — Я решительно перешла в наступление. — Если у вас были какие-то дела с моей прабабкой — так с нее и должок получайте. Я бесплатно пахать на вас с Ширкутом не собираюсь. Хотите, чтобы я на вас работала, — платите. К тому же материальная заинтересованность стимулирует производительность труда — это всей историей нашего человечества доказано.
— Чего ты хочешь? — поинтересовался Буратино.
— Новое тело, в котором могла бы жить душа моей убитой подруги Марины Новиковой. И… и сундук золота для меня.
— Хорошо, твои условия приняты. Волею бога Ширкута клянусь, что они будут исполнены. Но ты заключила сделку с Бездной, а сделка всегда скрепляется печатью. — Буратино мерзко ухмыльнулся и продолжил: — Я поставлю на твоем плече первую букву имени бога. А могу ведь и на лице… Представь это, если вздумаешь меня обмануть. Мой посланец найдет тебя через неделю…
С этими словами Буратино вытянул в мою сторону указательный палец с длинным серебряным ногтем. Из ногтя вырвался луч света и ударил меня в плечо. От боли я проснулась.
На левом плече набухал шрам от ожога. Лучом демон выжег на моем теле клеймо — непонятную закорючку, напоминавшую то ли латинскую букву S, то ли плохо пропечатавшийся знак бесконечности. Тьфу, чертовщина какая-то! Прямо как у миледи Винтер. А платье с плеч ползет само… А на плече горит клеймо… Не только горит, но и болит, и ломит, и кажется, что кожа на месте ожога сейчас лопнет.
Я пошла на кухню и помазала плечо растительным маслом. Боль немного утихла. До самого рассвета я лежала в постели с открытыми глазами не в силах заснуть. В голове крутились совершенно дикие мысли. Появление серого волка, предсказанное Буратино, и клеймо, которое жгло мое плечо, — вполне вещественные доказательства того, что вся эта история с вызовом гада из рода демонов вовсе не плод моего больного подсознания, а самая что ни на есть реальная реальность. Другого объяснения у меня не было. А значит, я должна выбрать мужчину в жертву, для того чтобы вернуть жизнь Марине. Как ни странно, угрызения совести меня не мучили. Мучил только вопрос: кого?
Над этой проблемой я размышляла довольно долго. Определенно, в жертву следовало бы выбрать кого-нибудь совершенно ненужного и бесполезного, а лучше даже вредного для общества. В общем, мужчину, без которого мир станет чуточку лучше. Например, Серегу Туркина. Это было бы даже справедливо: его жизнь — в обмен на жизнь Марины. Но, здраво поразмыслив, я пришла к выводу, что из-за решетки он теперь выйдет лет через десять, не раньше. К тому же смерть — слишком легкое для него наказание. Пусть отмотает свой срок в колонии. Тогда-то ему точно мало не покажется.
Следующего кандидата я увидела на экране телевизора. Маленький плешивенький суетливый мужичонка возрастом «глубоко за…» о чем-то беседовал с экзальтированной дамочкой. Известный в нашем крае искусствовед Самуил Петров на досуге подрабатывал ведущим какой-то культурной программы на местном телеканале. Правда, чаще всего обсуждался в этой программе лишь один факт из биографии Петрова, на котором когда-то он и построил всю свою карьеру шоумена.
В далеком прошлом Самуил Петров спал с популярным ныне певцом Вовой Евсеевым в одной комнате (они вместе оканчивали какое-то строительное ПТУ и жили в одной общаге). Этого в нашей глубокой провинции оказалось достаточно, чтобы прославиться. О факте знакомства с поп-звездой Самуил Мамедович упоминал при каждом удобном и неудобном случае, поэтому все его телевизионные беседы в конце концов сводились к его же монологу на тему «А вот когда мы с Вовой…».
С рассказами о совместной жизни с Евсеевым Петров выступал во всех средствах массовой информации края как минимум раз двенадцать в год, припоминая все более и более интимные подробности их сосуществования. Правду ведь сказал кто-то из классиков: беда известных людей в том, что они обременены бывшими сокурсниками, одноклассниками, возлюбленными и теми, кто с ними на одном горшке в детсаде сидел. Петров эксплуатировал факт знакомства с Евсеевым, не жалея ни себя, ни популярного певца, ни слушателей. Это раздражало. Очень раздражало. Хотелось убрать Самуила Мамедовича с телеэкрана раз и навсегда.
Останавливали два аргумента. Во-первых, я не была уверена, что друг Вовы Евсеева вследствие своеобразной, сугубо творческой, ориентации клюнет на женщину и потащится за ней в лес. Во-вторых, я беспокоилась за демона — ну как воплотится он в Самуила Мамедовича и глянет на себя в зеркало… Повесится ведь от отчаяния. И кто меня тогда с Ширкутом познакомит? Пожалуй, этот вариант отпадает.
Что ж, пройдемся по знакомым. Там всегда можно подыскать кого-нибудь в жертву демону. Юрка Смирнов, мерная любовь. Как сейчас помню наше первое и последнее романтическое свидание. Мне было восемнадцать, ему двадцать. Мы сидели в летнем кафе, пили пиво. Он нажрался до зеленых чертиков, стал принародно приставать, потом плюнул на это дело и пошел бить витрины круглосуточных магазинов.
Я попыталась его урезонить, но в это время подъехала милицейская машина, и на остаток вечера нас с Юркой заперли в «обезьяннике». После этого мы со Смирновым не встречались. Вот сейчас можно было бы восстановить отношения. Воспоминаний о перенесенном когда-то унижении хватило бы, чтобы бестрепетно возложить Юрку на алтарь. Но, уточнив через общих знакомых местонахождение Смирнова, я выяснила, что он уже давным-давно и безуспешно лечится от белой горячки в очень закрытом медицинском учреждении.
Кто еще причинял мне неприятности? Преподов исключаем — работа у них такая. О, школьный учитель физкультуры Ладанов! Зве-е-е-ерь, садюга, практикующий эсэсовец! Сорок минут бега по залу без остановки… Лазание по канату под бдительным оком учительской овчарки, норовившей тяпнуть все, что низко висит… Спуск на лыжах с горки… вверх тормашками лицом через кусты и прямо в затянувшийся тонким ледком ручей… Так, это вариант. Если я избавлю от него учеников школы №25, то они скинутся и поставят мне памятник. Демон, надеюсь, так над детьми издеваться не будет.
О судьбе садиста Ладанова мне поведала одна из пятикурсниц, в прошлом году проходившая практику в школе №25. По официальной версии он женился на американке и переехал в Штаты, где взял имя Бенджамин — и тут же угодил в ФБР (ну не понравилось тамошним спецслужбам сочетание Бен Ладанов). Неофициальные источники настаивали, что Ладанов отправился в одно из исламских государств тренировать террористов-камикадзе. Злые языки из среды школьников утверждали, что после его тренировок те особенно охотно расстаются с жизнью.
Да, один — страшен, другой — помешан, а третий попросту сбежал. Сильный пол, мужчины, где вы? Что ж, пойдем плясать от печки. Мне нужен мужчина молодой, сильный и здоровый. Желательно нормальный психически и симпатичный внешне. Я полистала записную книжку с телефонами и поняла, что под это описание подходит лишь один из моих знакомых. Роман Коваленко. Ха-ха! Это даже не смешно. Да я скорее отдам демону свое тело, чем подвергну Ромочку малейшей опасности.
Благодаря Роману дни после смерти Марины не только не стали самыми ужасными в моей жизни, но даже были чудесны и незабываемы. Мы с ним встречались каждый вечер, и я понимала, что влюбляюсь в Романа все больше и больше. По-моему, он отвечал мне взаимностью. Наверно, я плохая подруга, но иногда я совершенно забывала о гибели Марины. А когда Роман обнимал меня и можно было сколько угодно купаться в нежном, ласкающем взгляде его бездонных черных глаз, я забывала вообще обо всем на свете.
Омрачало мое безграничное счастье только одно — целый день, а иногда и часть вечера Рома проводил на работе. Но скоро я тоже начну работать в «КРАЙней мере»…
Я не пошла на похороны Марины. Не потому, что не любила ее, а потому, что не хотела встречаться с ее несчастными родителями, говорить пустые и никому не нужные слова соболезнований, а самое главное — не хотела видеть ее мертвой. Если я увижу Марину в гробу, то вряд ли сумею поверить в возможность ее воскрешения.
В день похорон моей подруги стояла необыкновенная для начала июля жара. Я решила не сидеть дома, а погулять по городу. Заглянула в кафе, где мы часто бывали с Мариной. Наш любимый столик был свободен. Я взяла мороженое и стакан молочного коктейля.
Марина обычно садилась лицом к окну — ей нравилось наблюдать за прохожими на улице. Я по привычке села к окну спиной и тут же раскаялась. Пустой стул напротив лишний раз напоминал о смерти подруги. Впрочем, пустым стул оставался недолго. С восклицанием «Ух ты, ну и жарища!» на Маринкин стул бухнулся Генка Филашкин, он же маг и волшебник Аскольд.
— Здравствуй, Верочка! — медоточиво произнес он, потягивая пиво из бутылки.
— Здравствуй, Гена, — пытаясь соблюсти вежливость, ответила я.
Вообще-то Генку я знала давно, еще со школы. Но почему-то сегодня он не нравился мне еще больше, чем обычно. Может, виной тому были его давно не мытые рыжеватые волосы, которые сальными прядками цвета ржавчины свисали до плеч. Может, близко посаженные бегающие глазки. Или просто та бесцеремонность, с которой он лез ко мне именно тогда, когда я хотела побыть одна.
— Слышал, слышал! — Генка расплылся в счастливой улыбке. — Читал, читал!
С этими словами он кинул на стол номер «КРАЙней меры», в котором была напечатана статья Романа о жизни и смерти Марины, почти полностью написанная с моих слов.
— Ишь как расписали-то, — продолжал между тем скалиться Генка. — Я бы этому Роману Коваленко с удовольствием морду набил. Брешет ведь как сивый мерин. Тоже мне, великомученицу он из нее сделал! Людям она помогала! Только вредила она людям! С каких это пор ведьмы людям помогают! Это ведь люди не к ней ходили, это ведь они к дьяволу ходили, которому она и служила…
Я сжала кулаки, почувствовав, как в висках пульсируют вены и от сдерживаемого бешенства начинают кровью наливаться глаза. Какой ответ будет адекватным? Что сделать с этим подонком, который осмелился осквернить память Марины? Смешать его с грязью вербально или банально дать по морде?
— Надо бы и квартиру ее очистить от зла, — между тем продолжал Генка. — Там наверняка есть магические предметы, которые в добрых руках могут действительно принести пользу людям. Верочка, ты мне подскажешь, какие вещи стоит выкупить у ее родителей?
«Так вот в чем дело! — догадалась я. — Мародер! Этот идиот действительно верит, что Марина владела какой-то магией, и хочет разжиться ее магическими причиндалами! Да я сейчас ему как… помогу — век помнить будет! Заодно решу и свою проблемку». План созрел мгновенно. Буквально высветился в мозгу молниеносной вспышкой.
Из-под полуопущенных ресниц я оглядела Генку Филашкина. Что ж, росту он среднего, внешности непримечательной, но и не сильно отталкивающей, особенно если ему голову помыть. Со здоровьем проблем особых у него быть не может. Хотя бы в силу возраста. Генка окончил школу года на четыре раньше меня, значит, сейчас ему около двадцати пяти. С психикой определенно не все в порядке, но как раз это для меня и выгодно. Все эти размышления промелькнули у меня в голове за долю секунды.
— Гена, я бы с удовольствием помогла тебе, — улыбаясь сквозь зубы, произнесла я. — Но у Марины не было ничего стоящего — самые обычные вещи из самых обычных магазинов. Вся ее сила заключалась в амулете — куске камня, отбитом от древнего алтаря.
Генка жадно облизнулся и, старательно симулируя равнодушие, спросил:
— Ну и где теперь этот амулет?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Да и какая разница? Амулет помогает только хозяину — тому, кто в полнолуние отбил камень от алтаря. Я помню, как Марина его добывала, мы ж вместе по лесу лазили. Представляешь, ночь, полная луна, комары, а она долотом по древнему алтарю бьет. Я чуть с ума от страха не сошла. Она и мне предлагала кусочек камня отстучать, да я чего-то испугалась. Потом так жалела! Впрочем, в следующее полнолуние я еще раз съезжу к алтарю — возьму кусочек для себя. Камень, говорят, еще и заветные желания исполняет. А у меня как раз есть одно…
— Верочка, можно мне с тобой? — жалобно заскулил Генка. — Вдвоем и страшно не так будет!
— Оно конечно, с мужчиной не так страшно, — криво ухмыльнулась я.
Обмануть Генку было так просто! Он сам умолял взять его к Камню в полнолуние. Возьму, голубчик, возьму! Уж будь уверен!
Осчастливленный моим согласием Аскольд оставил мне свои координаты — все, какие мог припомнить. А также координаты всех своих друзей и родственников, чтобы я в любом случае нашла его, когда подойдет срок. Что ж, с одной проблемой я справилась — жертву нашла.
Генку к Камню даже тащить не придется — сам побежит. Вот только после нашего разговора с Филашкиным на душе было как-то тяжко и муторно. Неужто у меня проснулась совесть? О нет, такой роскоши я не могу себе позволить.
Возвратившись домой, я в очередной раз задумалась о событиях той роковой ночи, с которой и начались все мои неприятности. Непонятно одно: Марина видела в зеркале мужчину (своего суженого?), но замуж выйти не успела. Она даже не успела с ним встретиться. Или успела? Почему-то мне необыкновенно важным казалось узнать, к чему же привиделся атлант в зеркале.
Ответ я решила искать в собственных конспектах по устному народному творчеству (в кои-то веки раз пригодилось мое почти высшее образование!). Точно ведь помню, что на какой-то из лекций речь шла именно о гадании на зеркалах.
После долгих поисков я все же отыскала в пухлой тетради нужную запись. С трудом разобрала свои же каракули: «…Бывает, что гадающая видит в зеркале не своего суженого, а свою смерть (в том случае, если девушка умрет, не успев выйти замуж). Так, например, в Вологодской губернии рассказывают историю о девушке, которая увидела в зеркале не суженого, а стаю собак. Через полгода в лесу ее разодрали волки».
Да, от такого объяснения ситуевина понятнее не сделалась. Допустим, Марина увидела в зеркале свою смерть. Но Серега никаким местом на атланта не похож. Но, может, ее не Серега убил, а человек с лицом атланта — Воротов? Ага, или с фигурой атланта — Шварценеггер… Бред! Скорее всего атлант — просто символ несчастья. Ну, как черная кошка, например. Марина увидела атланта в зеркале — и умерла. Я наткнулась на изображение атланта — и в тот же день меня чуть не сожрал оборотень. Похоже, атлант определенно предвещает смерть. Так, от картины самобытного национального художника Степана Изъюрова надо держаться подальше…
Главный редактор «КРАЙней меры» действительно был зверем. Узнав, что я собираюсь проходить практику в его газете, он продемонстрировал такой злобный оскал, какому позавидовал бы и мой знакомец — оборотень. Его рыжие усы задергались, глаза сузились, а рот отполз куда-то за ухо. Оттуда (то есть из-за уха) и донеслось сдавленное шипение Евгения Ильича:
— Девушка, а вы хоть падежи знаете?
— Естественно. А почему вас это беспокоит? — поинтересовалась я.
— Потому что студентки филфака в большинстве своем знают только один падеж — дательный. Да и то неправильно трактуют его значение. А сколько падежей знаете вы?
— Все шесть. — Я уверенно посмотрела в глаза этому хаму и перечислила: — Именительный, родительный, дательный, винительный, творительный и предложный.
К счастью, падежи я на всю жизнь заучила еще в школе. Кажется, редактор был сражен моими познаниями, но, быстро взяв себя в руки, с ехидством продолжил допрос:
— А падежные окончания вспомните?..
Короче, на спряжениях глаголов я завалилась. Это, похоже, Евгения Ильича порадовало. Он даже вернул рот из-за уха на положенное ему место и удовлетворенно заметил:
— Что ж, вы не глупее среднестатистической студентки филфака. Уже это хорошо. Писать вы наверняка не умеете, да от вас этого и не потребуется. Наоборот, чем меньше вы будете писать, тем лучше. Отсидите здесь месяц, я подпишу вашу бумажку, и мы тихо расстанемся. Надеюсь, навсегда. Вы кого-нибудь знаете в нашей газете?
— Да, — по-моему, я слегка покраснела, — Романа Коваленко.
— Романа, — усатый зверь мерзко захихикал, — Коваленко, значит. Вот к нему мы вас и отправим, чтоб Роману жизнь малиной не казалась. Пусть приучается работать с молодежью. Ему, как редактору отдела журналистских расследований, по статусу положено. Идите в кабинет номер двадцать семь, Романа я предупрежу. И за все, что вы накропаете, Коваленко ответит своей за… Зарплатой своей ответит, в общем.
Когда я, постучавшись, вошла в кабинет №27, Роман, печатавший что-то на компьютере, повернулся ко мне с гримасой, смутно напоминающей редакторскую. Но, узнав меня, радостно улыбнулся:
— Так это ты будешь у нас практику проходить? Садись, чувствуй себя как дома. Уф-ф-ф, я боялся, что главный мне назло какую-нибудь дуру подошлет…
Я уселась на свободный стул и передернула плечами:
— Вы здесь все так к женщинам относитесь? А я думала, только у вашего главного редактора сдвиг по фазе.
— К женщинам мы нормально относимся, — надулся Роман. — Только студентки филфака достали. Вот в прошлом году работала у нас летом одна из ваших — Мария… Протоколова? Проколова? Не помню, да и не важно. Так из-за нее меня премии лишили, а редактор два дня в истерике бился. Представляешь, ваша Маша в информации написала: «Норвежцы приехали оценить потенцию наших лесов». Ну не знает она разницы между потенцией и потенциалом! Ая тогда по номеру дежурил, и этот бред пропустил. Корректоры тоже не заметили… Такой скандал был! С тех пор редактор на студенток филфака реагирует, как бык на красную тряпку. Да и я их как-то опасаюсь.
— Я знаю разницу между потенцией и потенциалом. И лот разговор меня раздражает. Мне нужен стол и стул… Если ты не возражаешь, конечно.
Роман не возражал. Он помог мне устроиться за соседним столом. Оказалось, что в кабинете мы с ним будем только вдвоём. До моего появления Рома вообще сидел один. Небольшая комнатка выглядела очень неуютной — не было даже занавесок на окнах. Два обшарпанных стола, несколько потрепанных стульев, пара полуразвалившихся тумбочек и шкаф — вот и все убранство. Ничего лишнего, ничего, что говорило бы о личности человека, который здесь работает. Никаких плакатов на стенах, фотографий на столе, никаких статуэток, дипломов. На столе Романа стоял компьютер, телефон и валялись две записные книжки. Кажется, мужчина моей мечты не придавал особого значения уюту и комфорту.
С Романом я не разговаривала. Беседа о глупости и необразованности студенток-филологов как-то больно резнула меня по сердцу. Встречаются у нас, конечно, и глупые, и необразованные, но чего всех под одну гребенку? После нескольких бесплодных попыток завязать раз-гонор Роман куда-то ушел.
Я уже тоже собиралась уйти (все равно делать было нечего), когда вдруг зазвонил телефон. После недолгих колебаний я подняла трубку. Какая-то девушка попросила позвать Романа. Ее ледяной капризный голос мне очень не понравился. Я ответила, что Роман вышел. Моя собеседница на секунду задумалась, а потом попросила:
— Пожалуйста, передайте ему, что звонила Ольга. Мы с мамой доехали нормально, у нас все хорошо. Пусть Рома не забывает кормить птичку и три раза в день менять ей воду. И пусть сегодня вечером будет дома — ему собирается позвонить моя мама. Передадите?
— Обязательно передам! — с энтузиазмом пообещала я, и девушка повесила трубку.
Так, значит, у этого бульварного писаки уже есть какая-то Ольга. Надо было думать, что при его внешности он не обделен женским вниманием. И, вполне возможно, давно нашел себе если не невесту, то хотя бы подружку. А уж если он знаком с ее мамой, значит, это точно не случайная связь. При этом он мне зубы заговаривал, лапшу на уши вешал, ручки целовал, а я, идиотка, верила.
Конечно же, я ничего Роману не передала. Потому что не стала его дожидаться — видеть морду этого лицемера показалось мне невыносимым. Просто оставила ему записку с изложением просьбы неведомой Ольги и ушла.
Надо ли говорить, что следующие два дня настроение у меня было препоганое? Роман, с которым приходилось каждый день встречаться в редакции, никак не мог понять, что же произошло. Общения с ним в нерабочее время я упорно избегала. Интуиция подсказывала мне, что лучше завершить наши отношения, иначе дело вполне может обернуться разбитым сердцем. Зачем вы, девушки, красивых любите, на них и до вас охотницы были… Да, глупо предполагать, что до двадцати пяти годов Роман сидел и ждал, когда же появится в его жизни Верочка Цветкова.
Мои служебные обязанности в «КРАЙней мере» оказались на редкость необременительны. Каждое утро я звонила в пресс-службу пожарной части и интересовалась, не было ли какого-нибудь эпохального пожара на территории нашего края. Если что-нибудь стоящее горело, добрая тетенька мне об этом рассказывала, а в мою задачу входило этот рассказ записать и передать редактору. Подписав своей фамилией, естественно. После этого я с чистой совестью и осознанием выполненного долга отравлялась домой — чтобы ненароком не помириться с лицемерным красавчиком Коваленко.
Вчера мне даже довелось наткнуться на сенсацию — небывалое нашествие на город зайцев. Многие жители столицы сообщали, что зайцы с неизменно деловым видом удин за другим шпарят по направлению к микрорайону Орбита. Тусовка у них там, что ли? Узнав о нашествии, Роман задумчиво глянул на меня и сказал, что сам этой темой займется. Из-под носа сенсацию увел! Ну и ладно, пусть сам за зайцами гоняется…
Утром меня преследовало ощущение, что сегодня что-то случится. В моей жизни уже давненько не происходило никаких из ряда вон выходящих событий. На меня не нападали оборотни, не снились по ночам кошмары, даже Буратино из зеркала рожи не корчил. Такое затишье бывает только перед бурей. И продолжается оно уже неделю… Неделю? Значит, сегодня меня должен найти посланец демона, который покажет, где находится Камень. Будем надеяться, что посланец действительно окажется почти человеком.
На сборы в это утро я потратила чуть больше времени, чем обычно. В конце концов, встреча с посланцем для меня очень важна. Если он придет, то вся эта история с демоном чистейшей воды правда-истина. Если посланец не появится, то мне стоит появиться у хорошего психиатра. Клеймо? Клеймо — не доказательство. А вдруг я сама в лунатическом состоянии его раскаленной вилкойi выжгла? К тому же посланец будет живым существом, с которым можно поговорить о происходящем, пожаловаться. Поэтому надо произвести на него хорошее впечатление.
Я застыла перед огромным зеркалом в коридоре, оглядывая себя перед выходом на улицу. Все перенесенные за последнее время испытания не оставили следа на моей внешности. Разве что я еще больше похудела, и одежда моего обычного 46-го размера висела на мне мешком. Да, вот манекенщицы на диетах сидят, до нервного истощения себя доводят… Они бы от оборотней побегали — враз бы похудели! У меня так, например, как-то уж очень жалостно торчали ключицы и выдавались скулы. Если еще чуть-чуть похудеть, смогу выступать на конкурсе красоты среди скелетов. Хотя чем модные ныне манекенщицы от скелетов отличаются? Тем, что кожей обтянуты?
— Слушай, отвали! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, предложила я. — Мне твои посланцы осточертели. Если первым был оборотень, то вторым кто будет? Граф Дракула? Ничего, у меня и для него дезик с чесночным душком найдется!
— Я пытался отыскать графа или кого-то из его клана, но не смог, — честно признался демон и оптимистично заверил: — Обещаю, сегодня к тебе придет человек. Ну, почти человек.
— Нужен он мне сегодня, как дырка в голову, как зайцу стоп-сигнал, как ежику горчичник! — взорвалась я. — Может, у меня встреча сегодня важная, может, проблемы личные… Да может… Может… У меня подругу лучшую убили, а ты тут со своей носатой мордой мне в душу лезешь! До следующего полнолуния еще времени — вагон и маленькая тележка. Дай мне хоть в себя прийти. И вообще, чего я сегодня к Камню попрусь, если до сих пор жертву не выбрала. Тебе ж мужик нужен? Ой, здорово, в кои-то веки раз мужик жертвой будет! А то как в жертву — так все девственниц и девственниц. Блин, и тут мужской шовинизм! Ну ничего, бабоньки, я за всех за нас отомщу!
Кажется, на этом месте я опять разрыдалась. Демон смотрел на меня так, как будто никогда плачущей девушки не видел. Наконец он как-то тихо и даже не в своей обычной хамской манере спросил:
— Вера, ну ты чего? Ты права, я слишком тороплюсь, время еще есть. Но спешу-то я лишь затем, чтобы ты нашла Камень прежде, чем я окончательно ослабею. Луна убывает, а с ней убывает и моя сила. Так что чем быстрее я сведу тебя с теми, кто будет тебе помогать, тем лучше.
— Скажи им, чтобы раньше чем через неделю не сошлись, — поплакав, попросила я. — Я за это время как раз жертву найду. И на похороны Марины схожу.
— А потом ты дашь мне тело, — категорично заявил демон.
— Дам, только сейчас отвали…
— Отлично! — обрадовался демон. — Бог Ширкут вознаградит тебя.
Буратино уже собрался исчезнуть, когда до меня дошел смысл сказанного.
— Стоп, носатенький, — тормознула демона я. — Это чем же меня Ширкут вознаградит?
— Когда я найду и убью Тамирайну, — охотно пояснил Буратино, — дверь в Замок над Бездной, закрытая ее печатью, откроется. И вторая половина Вселенной вновь перейдет под власть Ширкута. Тогда он вознаградит нас, его верных слуг.
— А он может оживить человека, если тот умер? — спросила я.
— Он может оживить мертвеца. Но душа не живет в мертвом теле, поэтому любой оживший мертвец — зомби. Зато Ширкут может создать для души новое тело — красивее и здоровее потерянного. И душа будет жить в этом новом теле.
— Значит, так, альтруизм и бескорыстие мне отродясь не свойственны. — Я решительно перешла в наступление. — Если у вас были какие-то дела с моей прабабкой — так с нее и должок получайте. Я бесплатно пахать на вас с Ширкутом не собираюсь. Хотите, чтобы я на вас работала, — платите. К тому же материальная заинтересованность стимулирует производительность труда — это всей историей нашего человечества доказано.
— Чего ты хочешь? — поинтересовался Буратино.
— Новое тело, в котором могла бы жить душа моей убитой подруги Марины Новиковой. И… и сундук золота для меня.
— Хорошо, твои условия приняты. Волею бога Ширкута клянусь, что они будут исполнены. Но ты заключила сделку с Бездной, а сделка всегда скрепляется печатью. — Буратино мерзко ухмыльнулся и продолжил: — Я поставлю на твоем плече первую букву имени бога. А могу ведь и на лице… Представь это, если вздумаешь меня обмануть. Мой посланец найдет тебя через неделю…
С этими словами Буратино вытянул в мою сторону указательный палец с длинным серебряным ногтем. Из ногтя вырвался луч света и ударил меня в плечо. От боли я проснулась.
На левом плече набухал шрам от ожога. Лучом демон выжег на моем теле клеймо — непонятную закорючку, напоминавшую то ли латинскую букву S, то ли плохо пропечатавшийся знак бесконечности. Тьфу, чертовщина какая-то! Прямо как у миледи Винтер. А платье с плеч ползет само… А на плече горит клеймо… Не только горит, но и болит, и ломит, и кажется, что кожа на месте ожога сейчас лопнет.
Я пошла на кухню и помазала плечо растительным маслом. Боль немного утихла. До самого рассвета я лежала в постели с открытыми глазами не в силах заснуть. В голове крутились совершенно дикие мысли. Появление серого волка, предсказанное Буратино, и клеймо, которое жгло мое плечо, — вполне вещественные доказательства того, что вся эта история с вызовом гада из рода демонов вовсе не плод моего больного подсознания, а самая что ни на есть реальная реальность. Другого объяснения у меня не было. А значит, я должна выбрать мужчину в жертву, для того чтобы вернуть жизнь Марине. Как ни странно, угрызения совести меня не мучили. Мучил только вопрос: кого?
Над этой проблемой я размышляла довольно долго. Определенно, в жертву следовало бы выбрать кого-нибудь совершенно ненужного и бесполезного, а лучше даже вредного для общества. В общем, мужчину, без которого мир станет чуточку лучше. Например, Серегу Туркина. Это было бы даже справедливо: его жизнь — в обмен на жизнь Марины. Но, здраво поразмыслив, я пришла к выводу, что из-за решетки он теперь выйдет лет через десять, не раньше. К тому же смерть — слишком легкое для него наказание. Пусть отмотает свой срок в колонии. Тогда-то ему точно мало не покажется.
Следующего кандидата я увидела на экране телевизора. Маленький плешивенький суетливый мужичонка возрастом «глубоко за…» о чем-то беседовал с экзальтированной дамочкой. Известный в нашем крае искусствовед Самуил Петров на досуге подрабатывал ведущим какой-то культурной программы на местном телеканале. Правда, чаще всего обсуждался в этой программе лишь один факт из биографии Петрова, на котором когда-то он и построил всю свою карьеру шоумена.
В далеком прошлом Самуил Петров спал с популярным ныне певцом Вовой Евсеевым в одной комнате (они вместе оканчивали какое-то строительное ПТУ и жили в одной общаге). Этого в нашей глубокой провинции оказалось достаточно, чтобы прославиться. О факте знакомства с поп-звездой Самуил Мамедович упоминал при каждом удобном и неудобном случае, поэтому все его телевизионные беседы в конце концов сводились к его же монологу на тему «А вот когда мы с Вовой…».
С рассказами о совместной жизни с Евсеевым Петров выступал во всех средствах массовой информации края как минимум раз двенадцать в год, припоминая все более и более интимные подробности их сосуществования. Правду ведь сказал кто-то из классиков: беда известных людей в том, что они обременены бывшими сокурсниками, одноклассниками, возлюбленными и теми, кто с ними на одном горшке в детсаде сидел. Петров эксплуатировал факт знакомства с Евсеевым, не жалея ни себя, ни популярного певца, ни слушателей. Это раздражало. Очень раздражало. Хотелось убрать Самуила Мамедовича с телеэкрана раз и навсегда.
Останавливали два аргумента. Во-первых, я не была уверена, что друг Вовы Евсеева вследствие своеобразной, сугубо творческой, ориентации клюнет на женщину и потащится за ней в лес. Во-вторых, я беспокоилась за демона — ну как воплотится он в Самуила Мамедовича и глянет на себя в зеркало… Повесится ведь от отчаяния. И кто меня тогда с Ширкутом познакомит? Пожалуй, этот вариант отпадает.
Что ж, пройдемся по знакомым. Там всегда можно подыскать кого-нибудь в жертву демону. Юрка Смирнов, мерная любовь. Как сейчас помню наше первое и последнее романтическое свидание. Мне было восемнадцать, ему двадцать. Мы сидели в летнем кафе, пили пиво. Он нажрался до зеленых чертиков, стал принародно приставать, потом плюнул на это дело и пошел бить витрины круглосуточных магазинов.
Я попыталась его урезонить, но в это время подъехала милицейская машина, и на остаток вечера нас с Юркой заперли в «обезьяннике». После этого мы со Смирновым не встречались. Вот сейчас можно было бы восстановить отношения. Воспоминаний о перенесенном когда-то унижении хватило бы, чтобы бестрепетно возложить Юрку на алтарь. Но, уточнив через общих знакомых местонахождение Смирнова, я выяснила, что он уже давным-давно и безуспешно лечится от белой горячки в очень закрытом медицинском учреждении.
Кто еще причинял мне неприятности? Преподов исключаем — работа у них такая. О, школьный учитель физкультуры Ладанов! Зве-е-е-ерь, садюга, практикующий эсэсовец! Сорок минут бега по залу без остановки… Лазание по канату под бдительным оком учительской овчарки, норовившей тяпнуть все, что низко висит… Спуск на лыжах с горки… вверх тормашками лицом через кусты и прямо в затянувшийся тонким ледком ручей… Так, это вариант. Если я избавлю от него учеников школы №25, то они скинутся и поставят мне памятник. Демон, надеюсь, так над детьми издеваться не будет.
О судьбе садиста Ладанова мне поведала одна из пятикурсниц, в прошлом году проходившая практику в школе №25. По официальной версии он женился на американке и переехал в Штаты, где взял имя Бенджамин — и тут же угодил в ФБР (ну не понравилось тамошним спецслужбам сочетание Бен Ладанов). Неофициальные источники настаивали, что Ладанов отправился в одно из исламских государств тренировать террористов-камикадзе. Злые языки из среды школьников утверждали, что после его тренировок те особенно охотно расстаются с жизнью.
Да, один — страшен, другой — помешан, а третий попросту сбежал. Сильный пол, мужчины, где вы? Что ж, пойдем плясать от печки. Мне нужен мужчина молодой, сильный и здоровый. Желательно нормальный психически и симпатичный внешне. Я полистала записную книжку с телефонами и поняла, что под это описание подходит лишь один из моих знакомых. Роман Коваленко. Ха-ха! Это даже не смешно. Да я скорее отдам демону свое тело, чем подвергну Ромочку малейшей опасности.
Благодаря Роману дни после смерти Марины не только не стали самыми ужасными в моей жизни, но даже были чудесны и незабываемы. Мы с ним встречались каждый вечер, и я понимала, что влюбляюсь в Романа все больше и больше. По-моему, он отвечал мне взаимностью. Наверно, я плохая подруга, но иногда я совершенно забывала о гибели Марины. А когда Роман обнимал меня и можно было сколько угодно купаться в нежном, ласкающем взгляде его бездонных черных глаз, я забывала вообще обо всем на свете.
Омрачало мое безграничное счастье только одно — целый день, а иногда и часть вечера Рома проводил на работе. Но скоро я тоже начну работать в «КРАЙней мере»…
Я не пошла на похороны Марины. Не потому, что не любила ее, а потому, что не хотела встречаться с ее несчастными родителями, говорить пустые и никому не нужные слова соболезнований, а самое главное — не хотела видеть ее мертвой. Если я увижу Марину в гробу, то вряд ли сумею поверить в возможность ее воскрешения.
В день похорон моей подруги стояла необыкновенная для начала июля жара. Я решила не сидеть дома, а погулять по городу. Заглянула в кафе, где мы часто бывали с Мариной. Наш любимый столик был свободен. Я взяла мороженое и стакан молочного коктейля.
Марина обычно садилась лицом к окну — ей нравилось наблюдать за прохожими на улице. Я по привычке села к окну спиной и тут же раскаялась. Пустой стул напротив лишний раз напоминал о смерти подруги. Впрочем, пустым стул оставался недолго. С восклицанием «Ух ты, ну и жарища!» на Маринкин стул бухнулся Генка Филашкин, он же маг и волшебник Аскольд.
— Здравствуй, Верочка! — медоточиво произнес он, потягивая пиво из бутылки.
— Здравствуй, Гена, — пытаясь соблюсти вежливость, ответила я.
Вообще-то Генку я знала давно, еще со школы. Но почему-то сегодня он не нравился мне еще больше, чем обычно. Может, виной тому были его давно не мытые рыжеватые волосы, которые сальными прядками цвета ржавчины свисали до плеч. Может, близко посаженные бегающие глазки. Или просто та бесцеремонность, с которой он лез ко мне именно тогда, когда я хотела побыть одна.
— Слышал, слышал! — Генка расплылся в счастливой улыбке. — Читал, читал!
С этими словами он кинул на стол номер «КРАЙней меры», в котором была напечатана статья Романа о жизни и смерти Марины, почти полностью написанная с моих слов.
— Ишь как расписали-то, — продолжал между тем скалиться Генка. — Я бы этому Роману Коваленко с удовольствием морду набил. Брешет ведь как сивый мерин. Тоже мне, великомученицу он из нее сделал! Людям она помогала! Только вредила она людям! С каких это пор ведьмы людям помогают! Это ведь люди не к ней ходили, это ведь они к дьяволу ходили, которому она и служила…
Я сжала кулаки, почувствовав, как в висках пульсируют вены и от сдерживаемого бешенства начинают кровью наливаться глаза. Какой ответ будет адекватным? Что сделать с этим подонком, который осмелился осквернить память Марины? Смешать его с грязью вербально или банально дать по морде?
— Надо бы и квартиру ее очистить от зла, — между тем продолжал Генка. — Там наверняка есть магические предметы, которые в добрых руках могут действительно принести пользу людям. Верочка, ты мне подскажешь, какие вещи стоит выкупить у ее родителей?
«Так вот в чем дело! — догадалась я. — Мародер! Этот идиот действительно верит, что Марина владела какой-то магией, и хочет разжиться ее магическими причиндалами! Да я сейчас ему как… помогу — век помнить будет! Заодно решу и свою проблемку». План созрел мгновенно. Буквально высветился в мозгу молниеносной вспышкой.
Из-под полуопущенных ресниц я оглядела Генку Филашкина. Что ж, росту он среднего, внешности непримечательной, но и не сильно отталкивающей, особенно если ему голову помыть. Со здоровьем проблем особых у него быть не может. Хотя бы в силу возраста. Генка окончил школу года на четыре раньше меня, значит, сейчас ему около двадцати пяти. С психикой определенно не все в порядке, но как раз это для меня и выгодно. Все эти размышления промелькнули у меня в голове за долю секунды.
— Гена, я бы с удовольствием помогла тебе, — улыбаясь сквозь зубы, произнесла я. — Но у Марины не было ничего стоящего — самые обычные вещи из самых обычных магазинов. Вся ее сила заключалась в амулете — куске камня, отбитом от древнего алтаря.
Генка жадно облизнулся и, старательно симулируя равнодушие, спросил:
— Ну и где теперь этот амулет?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Да и какая разница? Амулет помогает только хозяину — тому, кто в полнолуние отбил камень от алтаря. Я помню, как Марина его добывала, мы ж вместе по лесу лазили. Представляешь, ночь, полная луна, комары, а она долотом по древнему алтарю бьет. Я чуть с ума от страха не сошла. Она и мне предлагала кусочек камня отстучать, да я чего-то испугалась. Потом так жалела! Впрочем, в следующее полнолуние я еще раз съезжу к алтарю — возьму кусочек для себя. Камень, говорят, еще и заветные желания исполняет. А у меня как раз есть одно…
— Верочка, можно мне с тобой? — жалобно заскулил Генка. — Вдвоем и страшно не так будет!
— Оно конечно, с мужчиной не так страшно, — криво ухмыльнулась я.
Обмануть Генку было так просто! Он сам умолял взять его к Камню в полнолуние. Возьму, голубчик, возьму! Уж будь уверен!
Осчастливленный моим согласием Аскольд оставил мне свои координаты — все, какие мог припомнить. А также координаты всех своих друзей и родственников, чтобы я в любом случае нашла его, когда подойдет срок. Что ж, с одной проблемой я справилась — жертву нашла.
Генку к Камню даже тащить не придется — сам побежит. Вот только после нашего разговора с Филашкиным на душе было как-то тяжко и муторно. Неужто у меня проснулась совесть? О нет, такой роскоши я не могу себе позволить.
Возвратившись домой, я в очередной раз задумалась о событиях той роковой ночи, с которой и начались все мои неприятности. Непонятно одно: Марина видела в зеркале мужчину (своего суженого?), но замуж выйти не успела. Она даже не успела с ним встретиться. Или успела? Почему-то мне необыкновенно важным казалось узнать, к чему же привиделся атлант в зеркале.
Ответ я решила искать в собственных конспектах по устному народному творчеству (в кои-то веки раз пригодилось мое почти высшее образование!). Точно ведь помню, что на какой-то из лекций речь шла именно о гадании на зеркалах.
После долгих поисков я все же отыскала в пухлой тетради нужную запись. С трудом разобрала свои же каракули: «…Бывает, что гадающая видит в зеркале не своего суженого, а свою смерть (в том случае, если девушка умрет, не успев выйти замуж). Так, например, в Вологодской губернии рассказывают историю о девушке, которая увидела в зеркале не суженого, а стаю собак. Через полгода в лесу ее разодрали волки».
Да, от такого объяснения ситуевина понятнее не сделалась. Допустим, Марина увидела в зеркале свою смерть. Но Серега никаким местом на атланта не похож. Но, может, ее не Серега убил, а человек с лицом атланта — Воротов? Ага, или с фигурой атланта — Шварценеггер… Бред! Скорее всего атлант — просто символ несчастья. Ну, как черная кошка, например. Марина увидела атланта в зеркале — и умерла. Я наткнулась на изображение атланта — и в тот же день меня чуть не сожрал оборотень. Похоже, атлант определенно предвещает смерть. Так, от картины самобытного национального художника Степана Изъюрова надо держаться подальше…
Главный редактор «КРАЙней меры» действительно был зверем. Узнав, что я собираюсь проходить практику в его газете, он продемонстрировал такой злобный оскал, какому позавидовал бы и мой знакомец — оборотень. Его рыжие усы задергались, глаза сузились, а рот отполз куда-то за ухо. Оттуда (то есть из-за уха) и донеслось сдавленное шипение Евгения Ильича:
— Девушка, а вы хоть падежи знаете?
— Естественно. А почему вас это беспокоит? — поинтересовалась я.
— Потому что студентки филфака в большинстве своем знают только один падеж — дательный. Да и то неправильно трактуют его значение. А сколько падежей знаете вы?
— Все шесть. — Я уверенно посмотрела в глаза этому хаму и перечислила: — Именительный, родительный, дательный, винительный, творительный и предложный.
К счастью, падежи я на всю жизнь заучила еще в школе. Кажется, редактор был сражен моими познаниями, но, быстро взяв себя в руки, с ехидством продолжил допрос:
— А падежные окончания вспомните?..
Короче, на спряжениях глаголов я завалилась. Это, похоже, Евгения Ильича порадовало. Он даже вернул рот из-за уха на положенное ему место и удовлетворенно заметил:
— Что ж, вы не глупее среднестатистической студентки филфака. Уже это хорошо. Писать вы наверняка не умеете, да от вас этого и не потребуется. Наоборот, чем меньше вы будете писать, тем лучше. Отсидите здесь месяц, я подпишу вашу бумажку, и мы тихо расстанемся. Надеюсь, навсегда. Вы кого-нибудь знаете в нашей газете?
— Да, — по-моему, я слегка покраснела, — Романа Коваленко.
— Романа, — усатый зверь мерзко захихикал, — Коваленко, значит. Вот к нему мы вас и отправим, чтоб Роману жизнь малиной не казалась. Пусть приучается работать с молодежью. Ему, как редактору отдела журналистских расследований, по статусу положено. Идите в кабинет номер двадцать семь, Романа я предупрежу. И за все, что вы накропаете, Коваленко ответит своей за… Зарплатой своей ответит, в общем.
Когда я, постучавшись, вошла в кабинет №27, Роман, печатавший что-то на компьютере, повернулся ко мне с гримасой, смутно напоминающей редакторскую. Но, узнав меня, радостно улыбнулся:
— Так это ты будешь у нас практику проходить? Садись, чувствуй себя как дома. Уф-ф-ф, я боялся, что главный мне назло какую-нибудь дуру подошлет…
Я уселась на свободный стул и передернула плечами:
— Вы здесь все так к женщинам относитесь? А я думала, только у вашего главного редактора сдвиг по фазе.
— К женщинам мы нормально относимся, — надулся Роман. — Только студентки филфака достали. Вот в прошлом году работала у нас летом одна из ваших — Мария… Протоколова? Проколова? Не помню, да и не важно. Так из-за нее меня премии лишили, а редактор два дня в истерике бился. Представляешь, ваша Маша в информации написала: «Норвежцы приехали оценить потенцию наших лесов». Ну не знает она разницы между потенцией и потенциалом! Ая тогда по номеру дежурил, и этот бред пропустил. Корректоры тоже не заметили… Такой скандал был! С тех пор редактор на студенток филфака реагирует, как бык на красную тряпку. Да и я их как-то опасаюсь.
— Я знаю разницу между потенцией и потенциалом. И лот разговор меня раздражает. Мне нужен стол и стул… Если ты не возражаешь, конечно.
Роман не возражал. Он помог мне устроиться за соседним столом. Оказалось, что в кабинете мы с ним будем только вдвоём. До моего появления Рома вообще сидел один. Небольшая комнатка выглядела очень неуютной — не было даже занавесок на окнах. Два обшарпанных стола, несколько потрепанных стульев, пара полуразвалившихся тумбочек и шкаф — вот и все убранство. Ничего лишнего, ничего, что говорило бы о личности человека, который здесь работает. Никаких плакатов на стенах, фотографий на столе, никаких статуэток, дипломов. На столе Романа стоял компьютер, телефон и валялись две записные книжки. Кажется, мужчина моей мечты не придавал особого значения уюту и комфорту.
С Романом я не разговаривала. Беседа о глупости и необразованности студенток-филологов как-то больно резнула меня по сердцу. Встречаются у нас, конечно, и глупые, и необразованные, но чего всех под одну гребенку? После нескольких бесплодных попыток завязать раз-гонор Роман куда-то ушел.
Я уже тоже собиралась уйти (все равно делать было нечего), когда вдруг зазвонил телефон. После недолгих колебаний я подняла трубку. Какая-то девушка попросила позвать Романа. Ее ледяной капризный голос мне очень не понравился. Я ответила, что Роман вышел. Моя собеседница на секунду задумалась, а потом попросила:
— Пожалуйста, передайте ему, что звонила Ольга. Мы с мамой доехали нормально, у нас все хорошо. Пусть Рома не забывает кормить птичку и три раза в день менять ей воду. И пусть сегодня вечером будет дома — ему собирается позвонить моя мама. Передадите?
— Обязательно передам! — с энтузиазмом пообещала я, и девушка повесила трубку.
Так, значит, у этого бульварного писаки уже есть какая-то Ольга. Надо было думать, что при его внешности он не обделен женским вниманием. И, вполне возможно, давно нашел себе если не невесту, то хотя бы подружку. А уж если он знаком с ее мамой, значит, это точно не случайная связь. При этом он мне зубы заговаривал, лапшу на уши вешал, ручки целовал, а я, идиотка, верила.
Конечно же, я ничего Роману не передала. Потому что не стала его дожидаться — видеть морду этого лицемера показалось мне невыносимым. Просто оставила ему записку с изложением просьбы неведомой Ольги и ушла.
Надо ли говорить, что следующие два дня настроение у меня было препоганое? Роман, с которым приходилось каждый день встречаться в редакции, никак не мог понять, что же произошло. Общения с ним в нерабочее время я упорно избегала. Интуиция подсказывала мне, что лучше завершить наши отношения, иначе дело вполне может обернуться разбитым сердцем. Зачем вы, девушки, красивых любите, на них и до вас охотницы были… Да, глупо предполагать, что до двадцати пяти годов Роман сидел и ждал, когда же появится в его жизни Верочка Цветкова.
Мои служебные обязанности в «КРАЙней мере» оказались на редкость необременительны. Каждое утро я звонила в пресс-службу пожарной части и интересовалась, не было ли какого-нибудь эпохального пожара на территории нашего края. Если что-нибудь стоящее горело, добрая тетенька мне об этом рассказывала, а в мою задачу входило этот рассказ записать и передать редактору. Подписав своей фамилией, естественно. После этого я с чистой совестью и осознанием выполненного долга отравлялась домой — чтобы ненароком не помириться с лицемерным красавчиком Коваленко.
Вчера мне даже довелось наткнуться на сенсацию — небывалое нашествие на город зайцев. Многие жители столицы сообщали, что зайцы с неизменно деловым видом удин за другим шпарят по направлению к микрорайону Орбита. Тусовка у них там, что ли? Узнав о нашествии, Роман задумчиво глянул на меня и сказал, что сам этой темой займется. Из-под носа сенсацию увел! Ну и ладно, пусть сам за зайцами гоняется…
Утром меня преследовало ощущение, что сегодня что-то случится. В моей жизни уже давненько не происходило никаких из ряда вон выходящих событий. На меня не нападали оборотни, не снились по ночам кошмары, даже Буратино из зеркала рожи не корчил. Такое затишье бывает только перед бурей. И продолжается оно уже неделю… Неделю? Значит, сегодня меня должен найти посланец демона, который покажет, где находится Камень. Будем надеяться, что посланец действительно окажется почти человеком.
На сборы в это утро я потратила чуть больше времени, чем обычно. В конце концов, встреча с посланцем для меня очень важна. Если он придет, то вся эта история с демоном чистейшей воды правда-истина. Если посланец не появится, то мне стоит появиться у хорошего психиатра. Клеймо? Клеймо — не доказательство. А вдруг я сама в лунатическом состоянии его раскаленной вилкойi выжгла? К тому же посланец будет живым существом, с которым можно поговорить о происходящем, пожаловаться. Поэтому надо произвести на него хорошее впечатление.
Я застыла перед огромным зеркалом в коридоре, оглядывая себя перед выходом на улицу. Все перенесенные за последнее время испытания не оставили следа на моей внешности. Разве что я еще больше похудела, и одежда моего обычного 46-го размера висела на мне мешком. Да, вот манекенщицы на диетах сидят, до нервного истощения себя доводят… Они бы от оборотней побегали — враз бы похудели! У меня так, например, как-то уж очень жалостно торчали ключицы и выдавались скулы. Если еще чуть-чуть похудеть, смогу выступать на конкурсе красоты среди скелетов. Хотя чем модные ныне манекенщицы от скелетов отличаются? Тем, что кожей обтянуты?