Страница:
Как выяснилось, леший Архип жил в самом центре зачарованного леса. Его типично русский двухэтажный терем с банькой и хозпостройками стоял на огромной поляне. Подойдя к самому терему, русалки самыми соблазнительными голосами изо всех сил заорали:
— Макарка, пошли в озере плавать! Макарушка, выходи! Мы соскучились!
— Дедуля, так я пойду? С русалками поздороваюсь… — раздался в тереме лицемерный голос зловредного недоросля.
— Сидеть, — решительно отрезал дедуля. — Никаких тебе гулянок, раз ведьму упустил! Да и вообще латынь за тебя водяной учить будет? А с этими мокрохвостыми я сейчас разберусь!
Дверь терема распахнулась, на пороге возник мужчина средних лет в зеленом пиджаке с золотыми пуговицами, черных брюках и домашних тапочках. Даже несведущий легко заметил бы его сходство с Макаром: та же долговязая фигура, те же густые светлые, почти белые, волосы, те же пронзительные голубые глаза. Только его излишне длинные уши с заостренными краями казались какими-то не очень человеческими.
— А ну цыц, бесстыдницы! — Мужчина пригрозил русалкам кулаком. — Нашли, кого на озеро звать! Дите еще несовершеннолетнее, у него едва-едва жабры прорезались и не затянулись еще, а они его в воду тянут. Еще раз на пороге появитесь — до следующей весны ивами плакучими у озера стоять будете!
Услышав угрозы лешего, русалки испуганно пискнули и кинулись врассыпную. Я осталась стоять перед теремом. Его хозяин критически оглядел меня с головы до ног и спросил:
— Ну а ты кто будешь?
— Вера Цветкова, — отрекомендовалась я. — Кажется, вы за мной вашего недоросля посылали.
Мужчина явно растерялся, но быстро взял себя в руки и раскланялся:
— Архип из рода Мак Аров, местный леший. Рад видеть у себя правнучку моей близкой подруги. Прошу в дом.
Из сеней я, прячась за широкой спиной Архипа, прошла в обычную древнерусскую горницу, заставленную древнерусской же мебелью: стол, несколько лавок, штук шесть сундуков. На лавке в дальнем углу комнаты сидел Макар. Он чесал спину моего давнего знакомца — оборотня. Правда, теперь у клыкастой твари вся морда была забинтована. Повязки красовались и на обожженных боках. Сладкая парочка смотрела примощенный на одном из сундуков телевизор, который каким-то чудом работал в этом медвежьем углу.
Оборотень заметил меня первым и, заскулив, проворно пополз под лавку. Макар, увидев меня, просто открыл рот и не смог его закрыть.
— Ну, здрасьте всей честной компании! — С этими словами я плюхнулась за стол.
— Ты почто же, девица, животину забидела, — нараспев, в лучших руссконародных традициях произнес Архип Макаров, указав на оборотня, который мелкой дрожью трясся под лавкой, прикрывая морду лапами.
— А внучок ваш, между прочим, трус и род ваш позорит! — сразу же настучала я. — Он оборотня на меня натравил, чтобы тот меня сожрал и я никогда не перевела бы демона в наш мир.
Архип испытующе посмотрел на Макара. Тот покраснел, отвел глаза, но запротестовал:
— Врет она, деда! Как есть врет! Неужто ты родному правнуку меньше веришь, чем какой-то ведьме?
— Я ни тебе, ни ей пока не верю, — ответил леший. — Оба вы мне странные истории рассказываете.
Архип задумчиво потер подбородок и обратился к волку:
— А ну-ка, Вульфыч, скажи, какую команду тебе Макар дал, когда за ведьмой посылал?
Оборотень нерешительно высунулся из-под лавки и тявкнул:
— Фас!
— Ага, вот, значит, как! — нахмурился Архип, зловеще глядя на Макара.
— И это еще не все, — подлила масла в огонь я. — Он меня бросил в лесу у кривой березы и один к вам ушел. Надеялся, что я заблужусь и помру с голоду.
— Как же ты тогда вход в наше царство нашла? Обычному человеку через кривую березу путь заказан, — из своего угла вякнул Макар.
Архип внимательно присмотрелся ко мне и довольно улыбнулся:
— Ай, хитра, девка! Вся в свою прабабку! Не тебе, Макар, с нею тягаться. Она тебя, как малька русалочьего, вкруг пальца обвела. Одежду на границе нашего царства вывернула— и вроде как царству людей уже не принадлежала, потому и сквозь березу заговоренную прошла. Древний способ, испытанный. Немногие о нем помнят. Мало того что теперь она в нашем царстве свободно перемещаться может, так еще и ни одна нечисть вреда ей причинить не в состоянии.
Я не стала убеждать его в том, что футболку шиворот-навыворот надела случайно. Пусть считают меня крутой! А Архип продолжал:
— Не держи зла на Макара. Он дитя еще, малое, неразумное. Всего-то ему восемнадцать весен от роду, только-только жабры режутся. И мать у него из роду русалочьего. А они хоть красивы и поют — заслушаешься, а все одно — неумные. Вот и Макарка разумом-то по материнской линии пошел…
— У меня от матери одно — талант грандиозный! — не выдержал Макар. — Голос, как у соловья.
— Разве что у Соловья-разбойника! — с неприкрытой издевкой произнес леший. — Как взвоет, так все птицы окрест замертво падают.
— Слушайте, а Витас вам не родня? — заинтересовалась я. — У того тоже, говорят, и жабры были, и голосина — что у сирены. Милицейской.
— Да кто ж его знает? — вздохнул Архип. — Пути крови неисповедимы. Как теперь узнать, кто кому какой родней приходится? Веков-то сколько минуло! Вот и мы с тобой, Вера, может, не чужие. Прабабка-то твоя, Настасья, так и не сказала, от кого ребенка ждала. А на младенца я глянуть не успел…
— Так вы с моей прабабкой?!. — охнула я.
— Так ты с ее прабабкой?!. — поддержал меня Макар.
— Ну, я говорю — близкая была подруга, — смутился леший.
От непредсказуемости поворотов голова шла кругом. Почему я никогда не интересовалась своей родословной? Осталось только выяснить, что в моем роду дубовые лешие были. Стыд и позор! Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Архип отреагировал мгновенно:
— А нечего тут стыдиться! Это мы в России дубовыми лешими числимся. А в Западной Европе нас, лесных хозяев, эльфами называли. Там родство с эльфами почетно. Да и я не из захудалого какого рода, а из великого клана Мак Аров. Вот ты даже прабабку свою не помнишь, а я свою родословную на тысячи веков назад перечислить могу. И каждый сын нашего рода своим происхождением гордится, и в имени его есть родовая частичка — Ар. Наш род когда-то правил целым миром, а может, правит и теперь. Сребролистые леса Элериара! Эх, увидеть бы хоть раз мир, в котором родились мои родители! Они до самой смерти своей мечтали туда вернуться и мне эту мечту завещали…
— Стоп, стоп, стоп, — прервала я излияния лешего. — Так вы, получается, не из нашего мира?
— В том-то и беда, — вздохнул леший. — Ну да это долгая история, а ты с дороги голодная небось. Макарка, собери на стол. Нет, лучше я сам, а то ты от большого ума нашу гостью толчеными мухоморами попотчуешь.
На лице Макара отразилось живейшее разочарование. Кажется, именно это он и собирался сделать.
Архип быстро накрыл на стол. Меню лешего не поражало какими-то кулинарными изысками. На первое полагался грибной суп, на второе картошка с грибами, жареная курица, салат из капусты. Были еще блины и чай. У леших, видимо, не соблюдался принцип: когда я ем — я глух и нем, поэтому свою историю Архип начал рассказывать за столом:
— Давным-давно, в далекой-далекой галактике…
— Деда, — зловеще прошипел Макар, — это из «Звездных войн».
— Не перебивай старших, — возмутился Архип, звонко стукнув Макара ложкой по лбу, и продолжил: — Давным-давно, так что уже и не упомнишь когда, был создан Замок над Бездной. Неизвестно точно, кто был его создателем. Говорят, что бог Ширкут, но есть основания в этом сомневаться. Замок над Бездной объединил все параллельные миры и сделал необыкновенно легким переход из одного мира в другой. Если раньше, чтобы перейти, скажем, из Элериара на соседнюю Церварию, требовались сложные и долгие ритуалы, то с появлением Замка стало достаточно перейти в соседнюю комнату и выйти через боковую дверь. Весь Замок состоял из бесконечной анфилады комнат, каждая из которых находилась в своем параллельном мире. Переходишь из комнаты в комнату — путешествуешь из мира в мир.
Правил Замком бог Ширкут. Он, как бы так сказать, иногда любил поиграть в демократичного правителя. И как-то в порыве гордыни наш дальний родственник, правитель Церварии, пригласил бога на свадьбу своей дочери. Красавица Тамирайна выходила замуж за своего кузена, с которым они были помолвлены еще с детства. Ширкут не устоял перед обаянием Тамирайны, забрал ее со свадебного ложа, унес в Замок над Бездной и сделал ее равной себе — бессмертной богиней. С этого и начались все беды Вселенной.
Века текли за веками, путешествия между мирами становились все более популярны среди широких масс населения. Кто-то искал в соседних мирах знаний, кто-то наживы, кто-то путешествовал из любопытства, кто-то охотился. Каждое мгновение в каждом из миров можно было застать тысячи гостей из миров других.
Мои родители, едва поженившись, отправились в свадебное путешествие по параллельным мирам. Это считалось неотъемлемой частью воспитания знатной молодежи Элериара. Если бы мой дед знал, что наследный принц и принцесса никогда из этого путешествия не вернутся!
Отец и мать в сопровождении многочисленной свиты попали на Землю. Этот мир находится примерно посередине Вселенной, поэтому путешественники часто делали здесь остановку — отдыхали. Сколько в те времена на Земле можно было встретить ужасных и чудесных существ из других миров! Эльфы, сирены, феи, гномы, драконы, оборотни, вампиры… Всех не перечислишь, да всех я и не знаю. До тех времен, когда я родился, дожили немногие.
В первую же ночь своего пребывания на Земле мои родители поняли, что случилось нечто ужасное. Они попытались вернуться домой, но не смогли: на том месте, где находилась дверь в Замок над Бездной, стоял Камень — печать Тамирайны. Богиня сбежала из Замка и намертво запечатала дверь, чтобы Ширкут ее не догнал. Те, кто волею злосчастного рока оказался в ту ночь на Земле, вынуждены были здесь остаться. Навсегда. Вот так в вашем мире и появились те существа, которых вы называете нечистью.
Они, как ни старались, не могли попасть в Замок над Бездной, а значит, не могли выбраться с Земли и вернуться домой. Оказалось, что печать Тамирайны не в силах сломать сам Ширкут. У него осталась одна половина Вселенной, доступ в другую ему закрыла Тамирайна. Снять заклятие, наложенное кровью Тамирайны, могла только смерть богини.
И все застрявшие в этом мире искали Тамирайну. Они знали, что какое-то время она пробудет здесь. Даже для богини непросто попасть в другой мир, если дверь в Замок закрыта. О, как они ее искали! Они не знали, как она будет выглядеть — блондинка, брюнетка, рыжая. Но точно знали одно: какой бы ни выглядела Тамирайна, она непременно будет молода и прекрасна.
Сколько молодых и прекрасных девушек были принесены в жертву на Камне! Вся нечисть рыскала по Земле в поисках Тамирайны. Красавиц похищали вампиры, требовали в жертву драконы. Но все усилия были напрасны. Тамирайна ускользнула. А люди устроили на нечисть настоящую охоту. О том, как с переменным успехом много веков шла борьба между людьми и нелюдьми, ты, наверное, и сама знаешь. В конце концов чаша весов склонилась в пользу людей. Последняя горстка нечисти поселилась в здешних лесах, поближе к Камню, надеясь, что в один прекрасный день дверь в Замок распахнется так же внезапно, как и закрылась.
Среди нас не было тех, кто начал жизнь в иных мирах. Все они уже давно умерли. Но мы, их дети, родившиеся на Земле, дали клятву сделать все возможное, чтобы найти Тамирайну и открыть дверь в Замок.
— Зачем?! — не выдержав, встрял в монолог деда Макар. — Зачем?! Ты здесь родился, деда! Ты же русский, так же как и я. Зачем нам какая-то прародина, которой мы никогда не видели. Жить надо здесь и сейчас!
— Молчи, русалкин сын! — грозно приказал Архип и продолжил: — Тамирайна все же ушла в другой мир, проникла оттуда в Замок над Бездной и правит теперь половиной Вселенной. А на Земле она оставила стражу — тлантов, которые должны не допустить проникновения на Землю посланца бога Ширкута.
— А… — Макар опять хотел что-то сказать, но умолк под грозным взглядом деда.
— Тланты перебили много нечисти, — горестно вздохнул Архип. — Но настоящая резня началась в то лето, когда твоя, Вера, прабабка вызвала демона. Тланты откуда-то узнали об этом, выследили Настасью. Она привела их прямо к Камню, где в ожидании демона собрались все оставшиеся в живых нелюди. Тогда нас было много, мы едва-едва умещались на поляне. Была готова жертва. Но внезапно на поляну налетел отряд тлантов. И с их стороны, и с нашей погибли многие. Настасья сбежала и больше не появилась в лесу. Но я верил, что рано или поздно долг приведет к нам наследницу ведьмы.
И вот недавно в зеркале мне явился демон из самого Замка над Бездной. Он велел привести тебя, Вера, к Камню. Сам я лес покинуть не могу, пока я здесь, действует и мое заклятие, которое наше царство охраняет. Стоит мне лес покинуть, и в царство наше доступ любому откроется. Сперва я Макару позвонил, думал, его за тобой послать, но он все отнекивался — мол, некогда ему, сессию сдавать надо. Тогда я в город оборотня отправил, но бедный зверь вернулся один, да еще и искалеченный… Ну да ладно, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба, — прошипел Макар.
— В дуб превращу! — пригрозил недорослю дед, а я почему-то подумала, что для этого не сильно и колдовать придется — у Макара были все задатки классического дуба.
— Наконец-то ты, Верочка, здесь! — торжественно возвестил Архип. — Темные времена закончились! С твоей помощью демон перейдет на Землю, убьет Тамирайну, и я смогу вернуться на родину предков и увидеть серебряные леса Элериара!
Макар безнадежно обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Мне-то была ясна причина его отчаяния — пацан просто трусил.
— Ну, я польщена, что на меня возлагают такие надежды. Однако я никогда не думала, что чем-то отличаюсь от остальных девушек и смогу перевести демона на Землю, — притворно смутилась я.
— Сейчас и не сможешь, — ласково улыбнулся Архип. — И Настасья ведь не просто так к Камню полезла. Сначала тебе придется пройти небольшое испытание.
— Это какое же? — спросила я, чувствуя, как внутри У меня все холодеет.
— Ничего страшного, — еще ласковее произнес Архип, — просто сегодня ночью ты должна найти разрыв-траву.
Услышав это, Макар радостно заржал.
— А ты чего рыгогочешь? — прервал ликование внука леший. — С ней ночью на луг пойдешь. И траву косить поможешь.
Макар скривился, ненавидяще посмотрел на меня, но перечить деду не осмелился.
— Извиняюсь, чего косить? — не поняла я.
— Траву, — оскалился Макар. — Помнишь, как в песне: «Косят дурни траву, трын-траву на поляне, и от страха все сильнее песенку поют…»
— Стоп, не так быстро, — попросила я. — Вы мне объясните по-человечески, что это за трава такая и зачем она мне нужна.
— Листы разрыв-травы имеют форму крестиков, а цвет ее подобен огню, — пояснил Архип. — Распускается цвет в ночь на Ивана Купалу и держится не более пяти минут. Найти ее очень трудно, но если кто найдет, тому никакие замки не страшны. Воры, когда им удается добыть эту траву, разрезают себе палец, вставляют ее внутрь и потом заживляют рану. От одного прикосновения такого пальца любые замки отпираются. И замок Тамирайны тоже приотворится. Ненадолго, правда, но этого времени хватит, чтобы душа демона переселилась в тело жертвы… Кстати, ты жертву уже выбрала?
— Конечно, — отрезала я. — Но сейчас меня больше волнует трава. А без нее ничего не получится?
— Не знаю, — честно признался Архип, — но лучше не рисковать. С ней у Настасьи точно получилось. А вот если без нее попробуем, да ничего не выйдет, так еще год придется ждать до следующей ночи на Ивана Купалу. А демон может и не захотеть ждать так долго. Сама понимаешь…
— Понимаю, — вздрогнула я, глянув на Макара, который, выразительно чиркая себя ребром ладони по горлу, шептал: «Полный… финал».
— Чтобы достать разрыв-траву, — продолжил вещать Архип, — надо в полночь накануне Иванова дня забраться в дикое место и косить траву до тех пор, пока не переломится железная коса. Это и послужит знаком, что коса ударилась о разрыв-траву. В том месте, где коса переломилась, разрыв траву и искать надо. Как найдете, ждите рассвета и бегите ко мне. До рассвета с поляны ни шагу — в ночь на Ивана Купалу в лесу столько чертовщины объявляется, что даже мне не всегда безопасно за полночь гулять.
Во всем этом меня беспокоило только одно обстоятельство — я не умела косить траву. Не просто не умела, а даже не подозревала, с какого края за косу браться. Леший, подумав, сообщил, что ничего страшного в этом нет — поможет Макар.
— Помогу, помогу, не переживай! — убеждал меня Макар, исподтишка крутя фиги обеими руками.
— А зачем именно разрыв-траву искать? — возмутилась я. — Может, лучше цветок папоротника найти? Там и косить не придется!
— Ишь ты, умная какая! — фыркнул Макар. — Да весь цветущий папоротник уж давно подчистую выбрали. Такие ж вот, как ты, на халяву охотнички.
— Да, действительно, — подтвердил Архип, — цветущего папоротника вот уж лет двести никто в нашем лесу не видел. Разрыв-трава менее известна, значит, ее и найти проще. Сейчас, Верочка, я провожу тебя в комнату, где, бывало, жила твоя прабабка. Ты поспишь, а ближе к полуночи я тебя разбужу. И ты, Макарушка, тоже поспи. Вам с Верой всю ночь траву косить, глаз не смыкая.
От этой веселой перспективы меня передернуло, а Макара аж перекосило. Кажется, выражение наших лиц позабавило даже оборотня. Во всяком случае, впервые за весь обед он показал клыки в некоем подобии ухмылки.
— Странный у вас какой-то оборотень, — заметила я. — Все волк и волк. А когда он человеком бывает?
Оборотень прикрыл морду лапами, как будто услышал что-то неприличное. А Архип со снисходительной Улыбкой пояснил:
— Ну это же истинный оборотень. Ваши полукровки, которые уже больше люди, чем звери, раз в месяц, в полнолуние, волком оборачиваются. А истинный оборотень, напротив, целый месяц волком бегает, а раз в месяц, в полнолуние, человеком становится. Наш Вульфыч — чистокровный оборотень, возможно, последний на Земле. Свой парень, надежный, да вот только если тланты в это полнолуние опять объявятся, от Вульфыча в человечьем обличье толку мало будет.
— Деда, ну сколько раз я повторял: атланты, а не тланты!
При упоминании зловещего символа я вздрогнула:
— Так стражи Тамирайны атлантами называются?
— Да, — подтвердил Архип. — Атланты же небо держали, чтобы оно на Землю не упало, то есть спасали человечество от катастрофы. Эти тоже типа человечество от катастрофы спасают. Сейчас они атлантами называются. А сначала-то просто тланты были. Потом уж буква «а» добавилась. Не знаю, остались ли они еще, но, думаю, Тамирайна эти места без присмотра не бросит. Мне как демон сообщил, что ты его вызвала, так я за тебя страсть как перепугался. У тлантов способ какой-то есть определять, где вызов был совершен. Если бы они нашли тебя, точно убили бы — с ведьмами тланты расправляются безжалостно. Но, к счастью, все обошлось…
У меня как-то нехорошо екнуло сердце. Похоже, одна загадка проясняется.
— А если бы атланты определили квартиру, где был совершен вызов, то что бы они сделали с ее хозяйкой?
— Да пришибли бы просто! — любезно пояснил Макар.
— Точно, пришибли бы, — подтвердил Архип. — Потому я за тебя и боялся очень. Тебя убить могли в любой момент.
— Убили не меня, — тихо произнесла я, — убили мою подругу, в квартире которой мы, сами того не желая, вызвали демона. А перед смертью она в зеркале видела свое будущее — атланта.
— Свезло тебе, — скрипнул зубами Макар. — Убить-то должны были тебя.
— А убили Марину. И если ее убили эти ваши тланты, и если убили из-за меня… То они могут прощаться со своей богиней. Да и с жизнью заодно. Найду и убью, — мрачно заметила я.
— Найди, найди, — по-доброму пообещал зловредный недоросль. — А если я их найду, то подскажу, где тебя искать.
— Будешь выеживаться — и ты получишь, — пообещала я Макару.
— Дети, дети, идите спать, — вмешался Архип. — Подумайте, вам ведь траву косить с полуночи. Так что спать вам осталось совсем немного. Пойдем, Верочка, я тебя провожу.
Мы с Архипом по лестнице поднялись на второй этаж. Леший провел меня по коридору, открыл одну из изукрашенных резьбой дверей и пояснил:
— Вот здесь и жила когда-то твоя прабабка. Она в лес совсем ребенком попала. Тогда люди подожгли их дом, потому что ее мать считали ведьмой. Настасья с матерью вдвоем выбрались из дома, но односельчане погнались за ними. Мать осталась, чтобы задержать их, а дочь отправила в лес. Девочка плутала несколько дней. Я нашел ее в болоте почти умирающую. Принес сюда, выходил. Мать ее погибла той ночью, другой родни у девочки не было, так что она здесь и осталась. Русалки помогли мне ее вырастить, воспитать, всем женским премудростям научили: краситься, прически вертеть.
Я вошла в комнату и осмотрелась по сторонам. Кровать, неизменные сундуки, лавка, шкаф с зеркалом и огромный портрет красавицы блондинки на стене. Совсем юная девушка, почти ребенок, в длинном белом платье. Неуловимо прелестная, и так же неуловимо опасная. В лице ее уже проглядывала властность и жестокость. Именно она, только куда более взрослая, столько лет являлась мне во сне. Я подошла к портрету и, погладив рукой позолоченную раму, спросила:
— Это моя прабабка?
— Да. — Архип закрыл дверь и подошел ко мне. — Я написал этот портрет, когда ей исполнилось пятнадцать лет. Она была… Она была невероятной: красивая, умная (редко такие умные девушки бывают), но очень коварная и жестокая. Вернее, коварство и жестокость у нее только по отношению к людям проявлялись. В том возрасте не было для нее лучшего развлечения, чем заманить кого-нибудь из своих бывших односельчан в болото и утопить. Русалочье воспитание в ней сказывалось. Она мечтала только об одном — отомстить. И уговаривала меня помочь ей. Но я не хотел, чтобы она во все это ввязывалась. Тогда Настасья ушла к людям, вышла замуж. Я тосковал по ней, а она вновь объявилась в лесу через несколько лет и пообещала вернуться, если отведу ее к Камню и помогу вызвать демона. Ну я и помог…
Архип вздохнул, покачал головой и собрался уже уйти, но я остановила его вопросом:
— А ребенок у нее действительно был от тебя?
Не помню, перешли ли мы с лешим на «ты», но обращаться на «вы» к своему потенциальному прадеду язык не поворачивался.
— Не знаю, моего ли ребенка носила Настасья, — пожал плечами Архип, — но очень хотел бы надеяться. Но вот моя ли ты правнучка, выяснить могу. Согласна?
— Согласна, — кивнула я.
Архип усадил меня на лавку и вышел из комнаты. Все же интересно узнать, эльфийский принц мне прадед или нет? Глядишь, снимем мы печать Тамирайны, вернется Архип в свой Элефант, займет трон, принадлежащий ему, как я поняла, по праву рождения, так может, и мне что-нибудь достанется. Стоимость своего полцарства согласна взять в свободно конвертируемой валюте!
Ждать долго мне не пришлось: леший вернулся через несколько минут, неся в руках какой-то пузырек, миску, нож, бинт и пучок травы.
— Запомни, Верочка, — вразумлял меня Архип, раскладывая все это на лавке рядом со мной, — глаза — это зеркало души. Мне отец рассказывал, что настоящего эльфа из древнего рода всегда можно узнать по глазам. Они не такие, как у людей. Они ярче, они светятся, они сияют и переливаются. У Мак Аров глаза серо-голубые, у де Монов — зеленые, род Ра отличается двухцветными глазами, у ван Элов они вообще красные. Правда, как это выглядит на практике, я не знаю — никаких эльфов, кроме Мак Аров, я в жизни своей не видел.
Архип на мгновение замолчал, пристально вгляделся в мое лицо и продолжил:
— Глаза у тебя красивые. Могу сказать точно, что кто-то из эльфов в твоем роду был. А вот я ли — сейчас проверим.
Архип взял меня за руку и резко провел ножом по пальцу. Я зашипела от боли. Леший сжал мой палец, и струйка крови потекла в миску. Затем Архип капнул туда же немного жидкости из пузырька и сообщил:
— Теперь надо несколько минут подождать. Тогда и выяснится, правнучка ли ты мне.
Пока я держала миску, леший положил мне на ранку лист травы и перебинтовал палец.
— Кстати, о детях, — заметила я. — Почему бы демону, коль уж ему так хочется попасть на Землю, просто не родиться здесь, в какой-нибудь приличной семье. Ведь это же можно сделать, ведь души приходят на Землю, как я понимаю, именно из Срединного промежутка. Ну, подождать бы, конечно, пришлось лет двадцать, пока он вырастет, так ведь вы и больше ждали. Зато я бы никого в жертву не приносила. А то мне как-то не по себе.
— В момент рождения человек забывает свою прошлую жизнь, — ответил Архип. — Так что если демон родится здесь, он забудет и про Ширкута, и про Тамирайну, и про свое предназначение.
— А мы ему напомним. Прямо с рождения будем внушать, что его задача — убить Тамирайну, — предложила я.
Архип отрицательно покачал головой:
— Мы можем даже не найти его, потому что никто не в состоянии предсказать, где он родится. Место рождения и родителей ребенка выбирает его величество Случай. Да и зачем огород городить, если ты просто принесешь жертву — и все?
— Макарка, пошли в озере плавать! Макарушка, выходи! Мы соскучились!
— Дедуля, так я пойду? С русалками поздороваюсь… — раздался в тереме лицемерный голос зловредного недоросля.
— Сидеть, — решительно отрезал дедуля. — Никаких тебе гулянок, раз ведьму упустил! Да и вообще латынь за тебя водяной учить будет? А с этими мокрохвостыми я сейчас разберусь!
Дверь терема распахнулась, на пороге возник мужчина средних лет в зеленом пиджаке с золотыми пуговицами, черных брюках и домашних тапочках. Даже несведущий легко заметил бы его сходство с Макаром: та же долговязая фигура, те же густые светлые, почти белые, волосы, те же пронзительные голубые глаза. Только его излишне длинные уши с заостренными краями казались какими-то не очень человеческими.
— А ну цыц, бесстыдницы! — Мужчина пригрозил русалкам кулаком. — Нашли, кого на озеро звать! Дите еще несовершеннолетнее, у него едва-едва жабры прорезались и не затянулись еще, а они его в воду тянут. Еще раз на пороге появитесь — до следующей весны ивами плакучими у озера стоять будете!
Услышав угрозы лешего, русалки испуганно пискнули и кинулись врассыпную. Я осталась стоять перед теремом. Его хозяин критически оглядел меня с головы до ног и спросил:
— Ну а ты кто будешь?
— Вера Цветкова, — отрекомендовалась я. — Кажется, вы за мной вашего недоросля посылали.
Мужчина явно растерялся, но быстро взял себя в руки и раскланялся:
— Архип из рода Мак Аров, местный леший. Рад видеть у себя правнучку моей близкой подруги. Прошу в дом.
Из сеней я, прячась за широкой спиной Архипа, прошла в обычную древнерусскую горницу, заставленную древнерусской же мебелью: стол, несколько лавок, штук шесть сундуков. На лавке в дальнем углу комнаты сидел Макар. Он чесал спину моего давнего знакомца — оборотня. Правда, теперь у клыкастой твари вся морда была забинтована. Повязки красовались и на обожженных боках. Сладкая парочка смотрела примощенный на одном из сундуков телевизор, который каким-то чудом работал в этом медвежьем углу.
Оборотень заметил меня первым и, заскулив, проворно пополз под лавку. Макар, увидев меня, просто открыл рот и не смог его закрыть.
— Ну, здрасьте всей честной компании! — С этими словами я плюхнулась за стол.
— Ты почто же, девица, животину забидела, — нараспев, в лучших руссконародных традициях произнес Архип Макаров, указав на оборотня, который мелкой дрожью трясся под лавкой, прикрывая морду лапами.
— А внучок ваш, между прочим, трус и род ваш позорит! — сразу же настучала я. — Он оборотня на меня натравил, чтобы тот меня сожрал и я никогда не перевела бы демона в наш мир.
Архип испытующе посмотрел на Макара. Тот покраснел, отвел глаза, но запротестовал:
— Врет она, деда! Как есть врет! Неужто ты родному правнуку меньше веришь, чем какой-то ведьме?
— Я ни тебе, ни ей пока не верю, — ответил леший. — Оба вы мне странные истории рассказываете.
Архип задумчиво потер подбородок и обратился к волку:
— А ну-ка, Вульфыч, скажи, какую команду тебе Макар дал, когда за ведьмой посылал?
Оборотень нерешительно высунулся из-под лавки и тявкнул:
— Фас!
— Ага, вот, значит, как! — нахмурился Архип, зловеще глядя на Макара.
— И это еще не все, — подлила масла в огонь я. — Он меня бросил в лесу у кривой березы и один к вам ушел. Надеялся, что я заблужусь и помру с голоду.
— Как же ты тогда вход в наше царство нашла? Обычному человеку через кривую березу путь заказан, — из своего угла вякнул Макар.
Архип внимательно присмотрелся ко мне и довольно улыбнулся:
— Ай, хитра, девка! Вся в свою прабабку! Не тебе, Макар, с нею тягаться. Она тебя, как малька русалочьего, вкруг пальца обвела. Одежду на границе нашего царства вывернула— и вроде как царству людей уже не принадлежала, потому и сквозь березу заговоренную прошла. Древний способ, испытанный. Немногие о нем помнят. Мало того что теперь она в нашем царстве свободно перемещаться может, так еще и ни одна нечисть вреда ей причинить не в состоянии.
Я не стала убеждать его в том, что футболку шиворот-навыворот надела случайно. Пусть считают меня крутой! А Архип продолжал:
— Не держи зла на Макара. Он дитя еще, малое, неразумное. Всего-то ему восемнадцать весен от роду, только-только жабры режутся. И мать у него из роду русалочьего. А они хоть красивы и поют — заслушаешься, а все одно — неумные. Вот и Макарка разумом-то по материнской линии пошел…
— У меня от матери одно — талант грандиозный! — не выдержал Макар. — Голос, как у соловья.
— Разве что у Соловья-разбойника! — с неприкрытой издевкой произнес леший. — Как взвоет, так все птицы окрест замертво падают.
— Слушайте, а Витас вам не родня? — заинтересовалась я. — У того тоже, говорят, и жабры были, и голосина — что у сирены. Милицейской.
— Да кто ж его знает? — вздохнул Архип. — Пути крови неисповедимы. Как теперь узнать, кто кому какой родней приходится? Веков-то сколько минуло! Вот и мы с тобой, Вера, может, не чужие. Прабабка-то твоя, Настасья, так и не сказала, от кого ребенка ждала. А на младенца я глянуть не успел…
— Так вы с моей прабабкой?!. — охнула я.
— Так ты с ее прабабкой?!. — поддержал меня Макар.
— Ну, я говорю — близкая была подруга, — смутился леший.
От непредсказуемости поворотов голова шла кругом. Почему я никогда не интересовалась своей родословной? Осталось только выяснить, что в моем роду дубовые лешие были. Стыд и позор! Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что Архип отреагировал мгновенно:
— А нечего тут стыдиться! Это мы в России дубовыми лешими числимся. А в Западной Европе нас, лесных хозяев, эльфами называли. Там родство с эльфами почетно. Да и я не из захудалого какого рода, а из великого клана Мак Аров. Вот ты даже прабабку свою не помнишь, а я свою родословную на тысячи веков назад перечислить могу. И каждый сын нашего рода своим происхождением гордится, и в имени его есть родовая частичка — Ар. Наш род когда-то правил целым миром, а может, правит и теперь. Сребролистые леса Элериара! Эх, увидеть бы хоть раз мир, в котором родились мои родители! Они до самой смерти своей мечтали туда вернуться и мне эту мечту завещали…
— Стоп, стоп, стоп, — прервала я излияния лешего. — Так вы, получается, не из нашего мира?
— В том-то и беда, — вздохнул леший. — Ну да это долгая история, а ты с дороги голодная небось. Макарка, собери на стол. Нет, лучше я сам, а то ты от большого ума нашу гостью толчеными мухоморами попотчуешь.
На лице Макара отразилось живейшее разочарование. Кажется, именно это он и собирался сделать.
Архип быстро накрыл на стол. Меню лешего не поражало какими-то кулинарными изысками. На первое полагался грибной суп, на второе картошка с грибами, жареная курица, салат из капусты. Были еще блины и чай. У леших, видимо, не соблюдался принцип: когда я ем — я глух и нем, поэтому свою историю Архип начал рассказывать за столом:
— Давным-давно, в далекой-далекой галактике…
— Деда, — зловеще прошипел Макар, — это из «Звездных войн».
— Не перебивай старших, — возмутился Архип, звонко стукнув Макара ложкой по лбу, и продолжил: — Давным-давно, так что уже и не упомнишь когда, был создан Замок над Бездной. Неизвестно точно, кто был его создателем. Говорят, что бог Ширкут, но есть основания в этом сомневаться. Замок над Бездной объединил все параллельные миры и сделал необыкновенно легким переход из одного мира в другой. Если раньше, чтобы перейти, скажем, из Элериара на соседнюю Церварию, требовались сложные и долгие ритуалы, то с появлением Замка стало достаточно перейти в соседнюю комнату и выйти через боковую дверь. Весь Замок состоял из бесконечной анфилады комнат, каждая из которых находилась в своем параллельном мире. Переходишь из комнаты в комнату — путешествуешь из мира в мир.
Правил Замком бог Ширкут. Он, как бы так сказать, иногда любил поиграть в демократичного правителя. И как-то в порыве гордыни наш дальний родственник, правитель Церварии, пригласил бога на свадьбу своей дочери. Красавица Тамирайна выходила замуж за своего кузена, с которым они были помолвлены еще с детства. Ширкут не устоял перед обаянием Тамирайны, забрал ее со свадебного ложа, унес в Замок над Бездной и сделал ее равной себе — бессмертной богиней. С этого и начались все беды Вселенной.
Века текли за веками, путешествия между мирами становились все более популярны среди широких масс населения. Кто-то искал в соседних мирах знаний, кто-то наживы, кто-то путешествовал из любопытства, кто-то охотился. Каждое мгновение в каждом из миров можно было застать тысячи гостей из миров других.
Мои родители, едва поженившись, отправились в свадебное путешествие по параллельным мирам. Это считалось неотъемлемой частью воспитания знатной молодежи Элериара. Если бы мой дед знал, что наследный принц и принцесса никогда из этого путешествия не вернутся!
Отец и мать в сопровождении многочисленной свиты попали на Землю. Этот мир находится примерно посередине Вселенной, поэтому путешественники часто делали здесь остановку — отдыхали. Сколько в те времена на Земле можно было встретить ужасных и чудесных существ из других миров! Эльфы, сирены, феи, гномы, драконы, оборотни, вампиры… Всех не перечислишь, да всех я и не знаю. До тех времен, когда я родился, дожили немногие.
В первую же ночь своего пребывания на Земле мои родители поняли, что случилось нечто ужасное. Они попытались вернуться домой, но не смогли: на том месте, где находилась дверь в Замок над Бездной, стоял Камень — печать Тамирайны. Богиня сбежала из Замка и намертво запечатала дверь, чтобы Ширкут ее не догнал. Те, кто волею злосчастного рока оказался в ту ночь на Земле, вынуждены были здесь остаться. Навсегда. Вот так в вашем мире и появились те существа, которых вы называете нечистью.
Они, как ни старались, не могли попасть в Замок над Бездной, а значит, не могли выбраться с Земли и вернуться домой. Оказалось, что печать Тамирайны не в силах сломать сам Ширкут. У него осталась одна половина Вселенной, доступ в другую ему закрыла Тамирайна. Снять заклятие, наложенное кровью Тамирайны, могла только смерть богини.
И все застрявшие в этом мире искали Тамирайну. Они знали, что какое-то время она пробудет здесь. Даже для богини непросто попасть в другой мир, если дверь в Замок закрыта. О, как они ее искали! Они не знали, как она будет выглядеть — блондинка, брюнетка, рыжая. Но точно знали одно: какой бы ни выглядела Тамирайна, она непременно будет молода и прекрасна.
Сколько молодых и прекрасных девушек были принесены в жертву на Камне! Вся нечисть рыскала по Земле в поисках Тамирайны. Красавиц похищали вампиры, требовали в жертву драконы. Но все усилия были напрасны. Тамирайна ускользнула. А люди устроили на нечисть настоящую охоту. О том, как с переменным успехом много веков шла борьба между людьми и нелюдьми, ты, наверное, и сама знаешь. В конце концов чаша весов склонилась в пользу людей. Последняя горстка нечисти поселилась в здешних лесах, поближе к Камню, надеясь, что в один прекрасный день дверь в Замок распахнется так же внезапно, как и закрылась.
Среди нас не было тех, кто начал жизнь в иных мирах. Все они уже давно умерли. Но мы, их дети, родившиеся на Земле, дали клятву сделать все возможное, чтобы найти Тамирайну и открыть дверь в Замок.
— Зачем?! — не выдержав, встрял в монолог деда Макар. — Зачем?! Ты здесь родился, деда! Ты же русский, так же как и я. Зачем нам какая-то прародина, которой мы никогда не видели. Жить надо здесь и сейчас!
— Молчи, русалкин сын! — грозно приказал Архип и продолжил: — Тамирайна все же ушла в другой мир, проникла оттуда в Замок над Бездной и правит теперь половиной Вселенной. А на Земле она оставила стражу — тлантов, которые должны не допустить проникновения на Землю посланца бога Ширкута.
— А… — Макар опять хотел что-то сказать, но умолк под грозным взглядом деда.
— Тланты перебили много нечисти, — горестно вздохнул Архип. — Но настоящая резня началась в то лето, когда твоя, Вера, прабабка вызвала демона. Тланты откуда-то узнали об этом, выследили Настасью. Она привела их прямо к Камню, где в ожидании демона собрались все оставшиеся в живых нелюди. Тогда нас было много, мы едва-едва умещались на поляне. Была готова жертва. Но внезапно на поляну налетел отряд тлантов. И с их стороны, и с нашей погибли многие. Настасья сбежала и больше не появилась в лесу. Но я верил, что рано или поздно долг приведет к нам наследницу ведьмы.
И вот недавно в зеркале мне явился демон из самого Замка над Бездной. Он велел привести тебя, Вера, к Камню. Сам я лес покинуть не могу, пока я здесь, действует и мое заклятие, которое наше царство охраняет. Стоит мне лес покинуть, и в царство наше доступ любому откроется. Сперва я Макару позвонил, думал, его за тобой послать, но он все отнекивался — мол, некогда ему, сессию сдавать надо. Тогда я в город оборотня отправил, но бедный зверь вернулся один, да еще и искалеченный… Ну да ладно, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба, — прошипел Макар.
— В дуб превращу! — пригрозил недорослю дед, а я почему-то подумала, что для этого не сильно и колдовать придется — у Макара были все задатки классического дуба.
— Наконец-то ты, Верочка, здесь! — торжественно возвестил Архип. — Темные времена закончились! С твоей помощью демон перейдет на Землю, убьет Тамирайну, и я смогу вернуться на родину предков и увидеть серебряные леса Элериара!
Макар безнадежно обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Мне-то была ясна причина его отчаяния — пацан просто трусил.
— Ну, я польщена, что на меня возлагают такие надежды. Однако я никогда не думала, что чем-то отличаюсь от остальных девушек и смогу перевести демона на Землю, — притворно смутилась я.
— Сейчас и не сможешь, — ласково улыбнулся Архип. — И Настасья ведь не просто так к Камню полезла. Сначала тебе придется пройти небольшое испытание.
— Это какое же? — спросила я, чувствуя, как внутри У меня все холодеет.
— Ничего страшного, — еще ласковее произнес Архип, — просто сегодня ночью ты должна найти разрыв-траву.
Услышав это, Макар радостно заржал.
— А ты чего рыгогочешь? — прервал ликование внука леший. — С ней ночью на луг пойдешь. И траву косить поможешь.
Макар скривился, ненавидяще посмотрел на меня, но перечить деду не осмелился.
— Извиняюсь, чего косить? — не поняла я.
— Траву, — оскалился Макар. — Помнишь, как в песне: «Косят дурни траву, трын-траву на поляне, и от страха все сильнее песенку поют…»
— Стоп, не так быстро, — попросила я. — Вы мне объясните по-человечески, что это за трава такая и зачем она мне нужна.
— Листы разрыв-травы имеют форму крестиков, а цвет ее подобен огню, — пояснил Архип. — Распускается цвет в ночь на Ивана Купалу и держится не более пяти минут. Найти ее очень трудно, но если кто найдет, тому никакие замки не страшны. Воры, когда им удается добыть эту траву, разрезают себе палец, вставляют ее внутрь и потом заживляют рану. От одного прикосновения такого пальца любые замки отпираются. И замок Тамирайны тоже приотворится. Ненадолго, правда, но этого времени хватит, чтобы душа демона переселилась в тело жертвы… Кстати, ты жертву уже выбрала?
— Конечно, — отрезала я. — Но сейчас меня больше волнует трава. А без нее ничего не получится?
— Не знаю, — честно признался Архип, — но лучше не рисковать. С ней у Настасьи точно получилось. А вот если без нее попробуем, да ничего не выйдет, так еще год придется ждать до следующей ночи на Ивана Купалу. А демон может и не захотеть ждать так долго. Сама понимаешь…
— Понимаю, — вздрогнула я, глянув на Макара, который, выразительно чиркая себя ребром ладони по горлу, шептал: «Полный… финал».
— Чтобы достать разрыв-траву, — продолжил вещать Архип, — надо в полночь накануне Иванова дня забраться в дикое место и косить траву до тех пор, пока не переломится железная коса. Это и послужит знаком, что коса ударилась о разрыв-траву. В том месте, где коса переломилась, разрыв траву и искать надо. Как найдете, ждите рассвета и бегите ко мне. До рассвета с поляны ни шагу — в ночь на Ивана Купалу в лесу столько чертовщины объявляется, что даже мне не всегда безопасно за полночь гулять.
Во всем этом меня беспокоило только одно обстоятельство — я не умела косить траву. Не просто не умела, а даже не подозревала, с какого края за косу браться. Леший, подумав, сообщил, что ничего страшного в этом нет — поможет Макар.
— Помогу, помогу, не переживай! — убеждал меня Макар, исподтишка крутя фиги обеими руками.
— А зачем именно разрыв-траву искать? — возмутилась я. — Может, лучше цветок папоротника найти? Там и косить не придется!
— Ишь ты, умная какая! — фыркнул Макар. — Да весь цветущий папоротник уж давно подчистую выбрали. Такие ж вот, как ты, на халяву охотнички.
— Да, действительно, — подтвердил Архип, — цветущего папоротника вот уж лет двести никто в нашем лесу не видел. Разрыв-трава менее известна, значит, ее и найти проще. Сейчас, Верочка, я провожу тебя в комнату, где, бывало, жила твоя прабабка. Ты поспишь, а ближе к полуночи я тебя разбужу. И ты, Макарушка, тоже поспи. Вам с Верой всю ночь траву косить, глаз не смыкая.
От этой веселой перспективы меня передернуло, а Макара аж перекосило. Кажется, выражение наших лиц позабавило даже оборотня. Во всяком случае, впервые за весь обед он показал клыки в некоем подобии ухмылки.
— Странный у вас какой-то оборотень, — заметила я. — Все волк и волк. А когда он человеком бывает?
Оборотень прикрыл морду лапами, как будто услышал что-то неприличное. А Архип со снисходительной Улыбкой пояснил:
— Ну это же истинный оборотень. Ваши полукровки, которые уже больше люди, чем звери, раз в месяц, в полнолуние, волком оборачиваются. А истинный оборотень, напротив, целый месяц волком бегает, а раз в месяц, в полнолуние, человеком становится. Наш Вульфыч — чистокровный оборотень, возможно, последний на Земле. Свой парень, надежный, да вот только если тланты в это полнолуние опять объявятся, от Вульфыча в человечьем обличье толку мало будет.
— Деда, ну сколько раз я повторял: атланты, а не тланты!
При упоминании зловещего символа я вздрогнула:
— Так стражи Тамирайны атлантами называются?
— Да, — подтвердил Архип. — Атланты же небо держали, чтобы оно на Землю не упало, то есть спасали человечество от катастрофы. Эти тоже типа человечество от катастрофы спасают. Сейчас они атлантами называются. А сначала-то просто тланты были. Потом уж буква «а» добавилась. Не знаю, остались ли они еще, но, думаю, Тамирайна эти места без присмотра не бросит. Мне как демон сообщил, что ты его вызвала, так я за тебя страсть как перепугался. У тлантов способ какой-то есть определять, где вызов был совершен. Если бы они нашли тебя, точно убили бы — с ведьмами тланты расправляются безжалостно. Но, к счастью, все обошлось…
У меня как-то нехорошо екнуло сердце. Похоже, одна загадка проясняется.
— А если бы атланты определили квартиру, где был совершен вызов, то что бы они сделали с ее хозяйкой?
— Да пришибли бы просто! — любезно пояснил Макар.
— Точно, пришибли бы, — подтвердил Архип. — Потому я за тебя и боялся очень. Тебя убить могли в любой момент.
— Убили не меня, — тихо произнесла я, — убили мою подругу, в квартире которой мы, сами того не желая, вызвали демона. А перед смертью она в зеркале видела свое будущее — атланта.
— Свезло тебе, — скрипнул зубами Макар. — Убить-то должны были тебя.
— А убили Марину. И если ее убили эти ваши тланты, и если убили из-за меня… То они могут прощаться со своей богиней. Да и с жизнью заодно. Найду и убью, — мрачно заметила я.
— Найди, найди, — по-доброму пообещал зловредный недоросль. — А если я их найду, то подскажу, где тебя искать.
— Будешь выеживаться — и ты получишь, — пообещала я Макару.
— Дети, дети, идите спать, — вмешался Архип. — Подумайте, вам ведь траву косить с полуночи. Так что спать вам осталось совсем немного. Пойдем, Верочка, я тебя провожу.
Мы с Архипом по лестнице поднялись на второй этаж. Леший провел меня по коридору, открыл одну из изукрашенных резьбой дверей и пояснил:
— Вот здесь и жила когда-то твоя прабабка. Она в лес совсем ребенком попала. Тогда люди подожгли их дом, потому что ее мать считали ведьмой. Настасья с матерью вдвоем выбрались из дома, но односельчане погнались за ними. Мать осталась, чтобы задержать их, а дочь отправила в лес. Девочка плутала несколько дней. Я нашел ее в болоте почти умирающую. Принес сюда, выходил. Мать ее погибла той ночью, другой родни у девочки не было, так что она здесь и осталась. Русалки помогли мне ее вырастить, воспитать, всем женским премудростям научили: краситься, прически вертеть.
Я вошла в комнату и осмотрелась по сторонам. Кровать, неизменные сундуки, лавка, шкаф с зеркалом и огромный портрет красавицы блондинки на стене. Совсем юная девушка, почти ребенок, в длинном белом платье. Неуловимо прелестная, и так же неуловимо опасная. В лице ее уже проглядывала властность и жестокость. Именно она, только куда более взрослая, столько лет являлась мне во сне. Я подошла к портрету и, погладив рукой позолоченную раму, спросила:
— Это моя прабабка?
— Да. — Архип закрыл дверь и подошел ко мне. — Я написал этот портрет, когда ей исполнилось пятнадцать лет. Она была… Она была невероятной: красивая, умная (редко такие умные девушки бывают), но очень коварная и жестокая. Вернее, коварство и жестокость у нее только по отношению к людям проявлялись. В том возрасте не было для нее лучшего развлечения, чем заманить кого-нибудь из своих бывших односельчан в болото и утопить. Русалочье воспитание в ней сказывалось. Она мечтала только об одном — отомстить. И уговаривала меня помочь ей. Но я не хотел, чтобы она во все это ввязывалась. Тогда Настасья ушла к людям, вышла замуж. Я тосковал по ней, а она вновь объявилась в лесу через несколько лет и пообещала вернуться, если отведу ее к Камню и помогу вызвать демона. Ну я и помог…
Архип вздохнул, покачал головой и собрался уже уйти, но я остановила его вопросом:
— А ребенок у нее действительно был от тебя?
Не помню, перешли ли мы с лешим на «ты», но обращаться на «вы» к своему потенциальному прадеду язык не поворачивался.
— Не знаю, моего ли ребенка носила Настасья, — пожал плечами Архип, — но очень хотел бы надеяться. Но вот моя ли ты правнучка, выяснить могу. Согласна?
— Согласна, — кивнула я.
Архип усадил меня на лавку и вышел из комнаты. Все же интересно узнать, эльфийский принц мне прадед или нет? Глядишь, снимем мы печать Тамирайны, вернется Архип в свой Элефант, займет трон, принадлежащий ему, как я поняла, по праву рождения, так может, и мне что-нибудь достанется. Стоимость своего полцарства согласна взять в свободно конвертируемой валюте!
Ждать долго мне не пришлось: леший вернулся через несколько минут, неся в руках какой-то пузырек, миску, нож, бинт и пучок травы.
— Запомни, Верочка, — вразумлял меня Архип, раскладывая все это на лавке рядом со мной, — глаза — это зеркало души. Мне отец рассказывал, что настоящего эльфа из древнего рода всегда можно узнать по глазам. Они не такие, как у людей. Они ярче, они светятся, они сияют и переливаются. У Мак Аров глаза серо-голубые, у де Монов — зеленые, род Ра отличается двухцветными глазами, у ван Элов они вообще красные. Правда, как это выглядит на практике, я не знаю — никаких эльфов, кроме Мак Аров, я в жизни своей не видел.
Архип на мгновение замолчал, пристально вгляделся в мое лицо и продолжил:
— Глаза у тебя красивые. Могу сказать точно, что кто-то из эльфов в твоем роду был. А вот я ли — сейчас проверим.
Архип взял меня за руку и резко провел ножом по пальцу. Я зашипела от боли. Леший сжал мой палец, и струйка крови потекла в миску. Затем Архип капнул туда же немного жидкости из пузырька и сообщил:
— Теперь надо несколько минут подождать. Тогда и выяснится, правнучка ли ты мне.
Пока я держала миску, леший положил мне на ранку лист травы и перебинтовал палец.
— Кстати, о детях, — заметила я. — Почему бы демону, коль уж ему так хочется попасть на Землю, просто не родиться здесь, в какой-нибудь приличной семье. Ведь это же можно сделать, ведь души приходят на Землю, как я понимаю, именно из Срединного промежутка. Ну, подождать бы, конечно, пришлось лет двадцать, пока он вырастет, так ведь вы и больше ждали. Зато я бы никого в жертву не приносила. А то мне как-то не по себе.
— В момент рождения человек забывает свою прошлую жизнь, — ответил Архип. — Так что если демон родится здесь, он забудет и про Ширкута, и про Тамирайну, и про свое предназначение.
— А мы ему напомним. Прямо с рождения будем внушать, что его задача — убить Тамирайну, — предложила я.
Архип отрицательно покачал головой:
— Мы можем даже не найти его, потому что никто не в состоянии предсказать, где он родится. Место рождения и родителей ребенка выбирает его величество Случай. Да и зачем огород городить, если ты просто принесешь жертву — и все?