Страница:
ребят отвезет на Акулью отмель… А пока пойдемте в палатку. От этих чудаков уже здорово припахивает.
Марсела, крепко вцепившись в мою руку, мелко дрожала. Мне тоже многое не нравилось. Натешившись, Соледад вполне могла предложить солнечные ванны после укола кураре в задницу.
— Когда ты предлагала нам позагорать, — спросил я у Соледад, — ты не имела в виду присоединить нас к группе «ненужных шведов»?
— Нет-нет, — успокоила меня Соледад, — когда я решу от вас избавиться, то не стану играть в прятки, а скажу все честно и открыто. Например: «Анхель, ты выходишь из игры. Через полчаса тебе вспорют живот, и я зажарю твое сердце, чтобы оно навеки растворилось в моей плоти…» Неплохо, правда? По-моему, даже поэтично! Или: «Марселочка, птичка, моя дорогая подружка, к сожалению, всему приходит конец. Я срежу мясцо с твоих окорочков, а чтобы ты не жалела об утраченной красоте, всуну тебе в попку заряд пластиковой взрывчатки с детонатором, который разнесет тебя на мелкие кусочки». Видите, я не люблю лжи и вероломства!
— «Через полчаса», — поинтересовался я, — это буквально?
— Нет, — мотнула головой Соледад, — это было сказано к примеру. На самом деле ты, может быть, проживешь час, сутки, неделю, а может быть — месяц или даже десять лет. Смерть должна приходить к человеку неожиданно. В этом вся прелесть. Я еще не сделала окончательного выбора.
В палатке с поднятыми краями полога было прохладно. На столике, в вазочке, обложенной тающим льдом, лежала горка фруктов. Симпатичный негр в шортах поставил на стол переносной холодильник с десятком банок «Карлсберга». Мы уселись на раскладные стульчики, и я с удовольствием, дернув за колечко, раскупорил первую банку. В это время с «Дороти» поднялся вертолет. Пролетев совсем немного, он опустился на воду рядом с пляжем. Два парня в черном вывели из вертолета Синди, Мэри и какого-то паренька в очках и с длинными волосами. Их быстренько провели мимо «загорающих» шведов. По-моему, Синди и Мэри даже не сообразили, что это трупы.
— Вперед! Не оборачиваться! — командовал конвоир. Несколько черных фигур выбежало из джунглей, и пока Синди, Мэри и парень шли под конвоем к палатке, быстренько перебросали трупы шведов в вертолет. Двое влезли в кабину, остальные вернулись в свои укрытия, и вертолет, завертев лопастями, снялся с воды, круто развернулся над лагуной и направился, очевидно, в сторону Акульей отмели…
— Разрешите представить вам, мистер Родригес, нашего гостя, мистера Джерри Купера-младшего! — объявила Соледад. — Вы ведь не знакомы?
Джералд Купер-младший
Марсела, крепко вцепившись в мою руку, мелко дрожала. Мне тоже многое не нравилось. Натешившись, Соледад вполне могла предложить солнечные ванны после укола кураре в задницу.
— Когда ты предлагала нам позагорать, — спросил я у Соледад, — ты не имела в виду присоединить нас к группе «ненужных шведов»?
— Нет-нет, — успокоила меня Соледад, — когда я решу от вас избавиться, то не стану играть в прятки, а скажу все честно и открыто. Например: «Анхель, ты выходишь из игры. Через полчаса тебе вспорют живот, и я зажарю твое сердце, чтобы оно навеки растворилось в моей плоти…» Неплохо, правда? По-моему, даже поэтично! Или: «Марселочка, птичка, моя дорогая подружка, к сожалению, всему приходит конец. Я срежу мясцо с твоих окорочков, а чтобы ты не жалела об утраченной красоте, всуну тебе в попку заряд пластиковой взрывчатки с детонатором, который разнесет тебя на мелкие кусочки». Видите, я не люблю лжи и вероломства!
— «Через полчаса», — поинтересовался я, — это буквально?
— Нет, — мотнула головой Соледад, — это было сказано к примеру. На самом деле ты, может быть, проживешь час, сутки, неделю, а может быть — месяц или даже десять лет. Смерть должна приходить к человеку неожиданно. В этом вся прелесть. Я еще не сделала окончательного выбора.
В палатке с поднятыми краями полога было прохладно. На столике, в вазочке, обложенной тающим льдом, лежала горка фруктов. Симпатичный негр в шортах поставил на стол переносной холодильник с десятком банок «Карлсберга». Мы уселись на раскладные стульчики, и я с удовольствием, дернув за колечко, раскупорил первую банку. В это время с «Дороти» поднялся вертолет. Пролетев совсем немного, он опустился на воду рядом с пляжем. Два парня в черном вывели из вертолета Синди, Мэри и какого-то паренька в очках и с длинными волосами. Их быстренько провели мимо «загорающих» шведов. По-моему, Синди и Мэри даже не сообразили, что это трупы.
— Вперед! Не оборачиваться! — командовал конвоир. Несколько черных фигур выбежало из джунглей, и пока Синди, Мэри и парень шли под конвоем к палатке, быстренько перебросали трупы шведов в вертолет. Двое влезли в кабину, остальные вернулись в свои укрытия, и вертолет, завертев лопастями, снялся с воды, круто развернулся над лагуной и направился, очевидно, в сторону Акульей отмели…
— Разрешите представить вам, мистер Родригес, нашего гостя, мистера Джерри Купера-младшего! — объявила Соледад. — Вы ведь не знакомы?
Джералд Купер-младший
Сынок папаши Купера, уже час-другой, как покойного, произвел на меня хорошее впечатление. Это был тихий, безобидный очкарик, судя по всему, очень редко занимавшийся спортом Я не мог бы себе представить его даже за столом для пинг-понга или с клюшкой для гольфа. Представить его в роли мужа Синди Уайт было нетрудно, но от этого я начинал испытывать к нему жалость. Малышка Синди, попади она под венец с этим сутулым и тощим яйцеголовым, вне всякого сомнения, так прочно оседлала бы его, что он и пикнуть бы не смел. К тому же при его отвлеченности от мира — он и сейчас пребывал где-то далеко отсюда, в каких-то размышлениях на математические темы — ему грозила бы участь хронического рогоносца. Впрочем, вероятно, он этого просто не заметил бы. Синди вовсю краснела, поскольку вспоминала, возможно, позапрошлую ночку и умоляюще смотрела на меня: «Ради Бога, не показывай виду, что ты меня близко знаешь!» Точно так же Мэри поглядывала на меня: «Помалкивай, помалкивай, пожалуйста, о наших отношениях с Синди!»
Последнее было не очень понятно, потому что Джерри уже был уведомлен через прессу о подозрительно близких отношениях своей невесты с Мэри Грин.
— А это, мистер Купер, мой законный супруг, мистер Анхель Родригес, полновластный хозяин здешних мест и не только их…
Вот это была проверочка! Если бы я в присутствии красавиц и Джерри отказался признать себя мужем Соледад, не сомневаюсь, что негр, угощавший нас пивом, тут же всадил бы мне в тело иголку с кураре. В кармане шортов у него торчала маленькая металлическая авторучка. Точно такую мне когда-то показывали на занятиях при подготовке к операции на Хайди. В нашей группе такие авторучки были у Капитана и Комиссара. Каждая из них была миниатюрным духовым ружьем, заряженным пятью отравленными иглами, бесшумно убивавшими с расстояния в десять метров. Вероятно, именно иглами были уничтожены шведы. Очень может быть, что симпатичный негр являлся у Соледад крупным специалистом по такого рода обслуживанию.
Но я, обладая умением понимать Соледад с полуслова, ничуть не удивился и сказал:
— Мне очень приятно, мистер Купер. Ваш отец произвел на меня самое благоприятное впечатление, и надеюсь, я не буду разочарован и в его сыне.
Соледад, на лице которой чуть-чуть намечалось беспокойство, прямо-таки просияла. Она совершенно не обратила внимания на вытянувшиеся лица Синди, Мэри и даже Марселы, не понявшей ничего. Я тоже постарался сохранить невозмутимость и, когда обретшая дар речи Мэри спросила: «Когда же вы успели?» — ответил:
— Своевременно, мисс Грин, или несколько позже. Не всем же знать наши маленькие тайны, верно, Солли?
Марсела, видя, что североамериканки дико удивлены, терялась в догадках. Соледад, пристально взглянув на нее, сказала:
— Искупайся, девочка, не суйся в разговор, которого не понимаешь. Варгас, проводи ее и поразвлекай, пока мы беседуем…
— Пойдем ополоснемся, Марселита? — ухмыльнулся негр, обнимая Марселу за талию и уводя к воде.
— Так вся эта история с партизанами, побегом от Лопеса и прочим была враньем? — выпучила глаза Мэри. — Энджел — твой муж, Соледад?
— Конечно, деточка, — улыбнулась пиратка, — мы обвенчаны десять лет назад. А Марсела — моя старая подруга. Неужели вы до сих пор не поняли, что вас дурачили?
— Боже мой… — остолбенела Синди. Джерри Купер, который только что пожал мне руку своей слабенькой ладошкой, выглядел совершенно отсутствующим. Его занимали какие-то совсем иные мысли. Впечатление было такое, что он пересматривает всю теорию относительности Эйнштейна и создает новую теорию Купера. Рукопожатие не вывело его из сомнамбулического состояния, и лишь когда я чуть встряхнул его руку, он механическим голосом произнес:
— Очень приятно было познакомиться, сэр.
— Мы вас на минуточку покинем, — сказала Соледад, беря меня под руку. — Вы будьте как дома, вот ананасы, манго, бананы, пиво… А мы с Анхелем искупаемся и потом потолкуем с вами.
Взявшись за руки, мы с Соледад, словно маленькие дети, с визгом и хохотом вбежали в воду, а навстречу нам улыбающийся Варгас выносил из воды визжащую и хихикающую Марселу.
Соледад блестяще плавала, и я с трудом успевал за ней.
— Тут в лагуне нет акул? — спросил я с опаской.
— Бывает, заплывают, — улыбнулась Соледад, — но здесь, где мы купаемся — защищенный участок, протянута сеть. Успокойся, я не дам акулам съесть то, что принадлежит мне. Уверяю тебя, если тебе на роду написано быть съеденным, то только мной. Впрочем, поскольку ты очень умный мальчик, то съем я тебя еще не скоро.
Мы доплыли до большого камня, торчащего из воды ярдах в двухстах от берега. Это был, собственно, не камень, а верхушка подводной скалы, уходящей в глубину футов на двадцать. Над водой же эта верхушка возвышалась не более чем на два фута, И мы без труда забрались на нее.
— Здесь нам не помешают кое-что обговорить, — сказала Соледад. — Ты молодец, хорошо помнишь свою роль. Вкратце объясняю, что от тебя потребуется сейчас. Покойничек Купер-старший оставил нам доверенность, передающую управление всеми предприятиями и прочей недвижимостью на время его отсутствия мистеру Джералду-младшему. Зачем нам это нужно, тебе знать не следует. Там все оформлено честь по чести, никто не придерется. В доверенности, в частности, есть пункт, где старший Купер дает младшему полномочия подписать соглашение с фирмой «Родригес АнСо Инкорпорейтед», совладельцами которой мы с тобой являемся. «АнСо» — значит «Анхель-Соледад». Это я сама придумала. Фирма зарегистрирована на Хайди, но можешь быть уверен
— это все очень надежно…
— Даже если бы это было на сто процентов подделкой, — пожал плечами я, — меня бы это не волновало. Я ведь статист, и все…
— Нет, сынок, — ухмыльнулась Соледад, — ты уже не статист. Тебе можно доверить маленькую роль со словами. Возможно, что ты подымешься даже до роли второго плана. А если все пойдет хорошо, то я сделаю из тебя суперзвезду. Это я говорю тебе почти серьезно, ибо тебе нужно иметь какую-то более светлую перспективу, чем просто остаться в живых. Итак, ты, пока фиктивно, становишься президентом корпорации с капиталом более трехсот миллионов долларов «Родригес АнСо Инк». Но это — сущие мелочи по сравнению с тем, что ждет тебя, если все пойдет хорошо.
— Но я по-прежнему, как и утром, должен играть втемную?
— Пока — да. Со временем ты узнаешь больше, а пока тебе следует исполнять
все, что я прикажу. Безукоризненно! В этом твоя жизнь. Маленькая ошибочка — и наш счастливый брак будет расторгнут, а тебе придется совершить экскурсию на Акулью отмель… Ты уже видел «лишних шведов» и убедился, что я не только болтаю и валяюсь в постели — у меня строгие правила.
— Это все преамбула, Солли, — сказал я, — все-таки ты очень многословна. Я солдат, «дубленый загривок», мне надо точно приказать: что взять, кого уничтожить, на какую позицию выйти.
— Хорошо, итак первая задача: ты должен убедить малыша Джерри подписать соглашение с «АнСо». Соглашение предусматривает совершенно невинную вещь: передачу нам нескольких компьютерных программ за умеренную цену. В их разработке принимали участие Синди Уайт и сам Джерри. Думаю, в этом проблемы не будет.
— Что это за программы?
— Это программы, облегчающие поиск необходимых абонентов по компьютерным сетям. Самое главное — упирай на то, что мы поступили честно — отпустили его отца на самолете, оставив Джерри заложником до подписания соглашения, и отпустим Джерри, Синди, Мэри и яхту сразу после того, как он подпишет все, что нам нужно.
— Ничего себе честно! — хмыкнул я. — Сперва скормим акулам папу, а потом
— сынка? Ты это имеешь в виду?
— Не рисуйся своей смелостью, — посоветовала Соледад, — то, как я поступлю с Джерри, — моя забота, а вот как поступлю с тобой — твоя. Так что думай прежде всего о себе. А может, я ошиблась в тебе?
Нет, мне явно не хотелось опередить Джерри в гонке, финиширующей на Акульей отмели. Я сказал:
— Насчет честности я просто так заметил.
— Ладно. Теперь вторая задача! Она касается уже не Джерри, а шведов. Они сидят в трюме «Ориона» и даже не знают, где находятся в настоящее время. Мы посадим тебя к ним сегодня ночью.
— Предварительно избив для маскировки? — хмыкнул я.
— Нет, обойдемся без этого. Ты будешь американским яхтсменом, случайно появившимся рядом с местом гибели «Санта-Фернанды», где мы, то есть пираты, вылавливали из воды золотые бруски. Тебя захватили вместе с твоей маленькой яхтой — назовем ее, скажем, «Синди». Ты скажешь им точные координаты места, где вы с Мэри нашли золото. Скажешь, что мы передали тебе один брусок, чтобы они могли убедиться в нашей правоте. Покажешь брусок — пусть порадуются… Еще передай им, что они находятся на острове Сан-Фернандо. Все это им будет приятно узнать, ибо мы их долгонько мучили и, как оказалось, зря. После этого ты скажешь, что скорее всего вас всех троих убьют — так тебе показалось. Все это будет психологической подготовкой. После этого, когда они будут смяты, попробуй потихоньку вытянуть из них сведения о том, как они получили координаты, как они вообще добрались до всего этого. В общем, делай все, чтобы узнать от них как можно больше. Можешь избрать любой способ.
— А утром их утопят?
— Не знаю. Я еще ничего не решила. Соледад соскользнула с камня в воду, и мы поплыли на берег. Там, в палатке, пригорюнившись, сидели перед вазой с фруктами все те же лица. Не было Марселы и Варгаса, они брызгались водой у берега.
— Прекрасно искупались, верно, милый?! — сияя, сообщила Соледад. — А что вы так грустите, дети мои? И фрукты почти не тронули…
— Скажите, миссис Родригес, — спросил Джерри, поправив очки на длинном и тонком носу, — вы отпустили отца?
— Он улетал на ваших глазах, Джерри, — Соледад прикинулась овечкой, — к вечеру он доберется до Ямайки, там переночует или, дозаправившись, тут же полетит в Штаты.
— Да, но почему вы не позволили нашему пилоту сесть за штурвал, а посадили своего?
— Да об этом просил нас ваш отец, Джерри! — всплеснула руками Соледад, и я подивился ее способности лгать и не краснеть. — Если б мы были такие нехорошие, то кто помешал бы нам, посадив вас всех в машину, пристроить вам под центроплан заряд пластиковой взрывчатки, который разнес бы ваш гидросамолет через пять минут полета? А так мы дали вашему отцу человека в заложники. Он вернет мне пилота сразу же, как только я освобожу вас, вашу невесту, Мэри Грин и яхту «Дороти». Да еще со всем погруженным на нее золотом.
— А что, ваш человек так дорого стоит? — прищурился Джерри. Нет, он вовсе не был интеллектуалом «не от мира сего»! У него в голове было и кое-что прагматическое.
— Ну, не совсем так… — Соледад шлепнула меня ладошкой, и я понял — мой выход.
— Да, — сказал я, сделав значительное лицо, — дело не только в пилоте. Ваш отец составил доверенность на ваше имя, которая предоставляет вам право заключать сделки от его имени. На основании этой доверенности вы должны подписать с нами соглашение о передаче нам нескольких компьютерных программ, облегчающих поиск информации в сетях, — и вы свободны.
— Вы имеете в виду программы X-456, X-457, X-672 и Y-35? — спросил Джерри, испытующе глядя на меня. Я не успел даже замешкаться, как Соледад ответила:
— Не только их. У нас есть полный список всех программ, которыми снабдил нас мистер Купер-старший. Мне, например, запомнились XC-32, Y-38 и еще несколько, которые вы не перечислили. Всего их, если я не ошибаюсь, четырнадцать.
Джерри насупился. Видимо, он не думал, что отец его отдаст так просто эти программы. А я подумал, что программы, должно быть, стоят изрядно, если Джерри так надулся.
— Кстати, золото, которое на дне, тоже в ваших руках, — сказала Соледад и опять не покраснела, — мы сообщили вашему отцу координаты места, где затонул испанский галеон.
— Вы очень любезны. Скажите, а зачем вам мои программы?
— Разве вы сами не знаете их назначения? — ответил я вопросом на вопрос, и Соледад погладила меня по заднице.
— Ну… — юноша наморщил лоб. — Их применение может быть разное. Например, можно прорывать блокирующие шифры, залезать в чужие каналы и брать информацию из любых компьютерных источников, не платя за нее… Вы же наверняка будете использовать ее в преступных целях.
— А в каких целях вы, Джерри, создавали эти программы? — прищурился я. — Ведь это вы их разработали, не правда ли?
— Я… — Джерри замялся. — Ну, я случайно обнаружил кое-какие свойства и применил их на практике. Это была игра…
— Сколько вам лет, Джерри? — поинтересовался я.
— Двадцать восемь, — ответил он, поняв, куда я клоню.
— Вообще, в этом возрасте игры требуют ответственного подхода, — сказал я так умно, что чуть не лопнул от собственного интеллектуализма.
— Ну, конечно, — виновато насупился Джерри, — я сообщил отцу, что нашел универсальные ключики, и он сказал, что теперь мы сможем творить чудеса… За три года наше состояние утроилось только за счет того, что мы пользовались информацией бесплатно.
— Так вы с отцом преступники, Джерри! — сказал я безжалостно. — Вы компьютерные пираты! Вам самое время избавиться от этих программ, пока о ваших делишках не догадались. Ведь вы, возможно, попросту переводили деньги с чужих счетов на свои, а? Это ведь возможно, не так ли?
— Нет, нет! — испуганно воскликнул Джерри. — Я только пользовался информацией, и все.
— Возможно, — стараясь говорить как можно безжалостнее, произнес я, — но вы могли не знать о том, что делает ваш отец, сидя вечером за своим терминалом? Имея такие «прорывные» программы, можно, не вылезая из-за стола, стать миллиардером. Вам может грозить даже пожизненное заключение, плюс вам предъявят иски о возмещении ущерба на такие суммы, что вы лишитесь всего состояния и еще будете должны до скончания века!
— Боже мой! — простонал Джерри — нервишки у него были слабоваты. — Неужели все это так?
— Да ваш папочка, — сказал я с презрением, — сам был рад избавиться от программ. Хотя почему избавиться? Вы же их придумали и можете пользоваться ими, сколько хотите. Это ведь тот случай, когда проданный товар остается у продавца и приносит доход. Мы ведь не запретим вам пользоваться этими программами, верно, Солли?
— Конечно! — улыбнулась моя «супруга». — Пусть воруют, как воровали.
— Я не воровал! — с легкой истерикой выкрикнул Джерри, как будто его уже уводили в камеру.
— Я тебе верю, малыш! — заявил я покровительственно. — Но для того чтобы все было о'кей, надо подписать с нами соглашение о том, что разработанные вами программы приобретены нами у вас. Тогда у тебя не появится шанс шантажировать нас. Ведь с возрастом люди меняются, верно? Сейчас ты совершенно благороден, завтра — немного жуликоват, а послезавтра — подлец из подлецов.
— Я готов, — сказал Джерри хмуро. — Давайте ваше соглашение.
— Умница! — сказала Соледад и поцеловала Джерри в щеку. Вслед за этим она щелкнула своими пальцами-кастаньетами, и из соседней палатки вышел парень в шортах с атташе-кейсом. Он раскрыл кейс, выдернул из папки листок бумаги и подал Джерри раскрытую авторучку. Джерри подписал, потом подписал я, потом подписали еще экземпляр. Один вручили «моему секретарю», другой Джерри сложил вчетверо и сунул в шорты.
— Шампанского! — велела Соледад, и неведомо откуда возник Варгас с бутылкой и фужерами. Выпили все: Соледад, я, Джерри, секретарь, Синди и Мэри.
— Теперь вы можете отправляться на яхту и плыть, куда угодно! — объявила Соледад. — Не правда ли, дорогой?
— Вне всякого сомнения, — сказал я. — Правда, сейчас усиливается ветер, насколько я помню, приближается сильный циклон.
— Да, — подтвердила Мэри, — если мы сейчас же выйдем из лагуны, то можем попасть под ураган на переходе в Гран-Кальмаро. Я бы задержалась с выходом в море.
— Но мы никого не гоним, — сказал я. — Надеюсь, ураган не продлится долго. Здесь, в лагуне, можно укрыться и переждать. Она защищена от ветра практически со всех румбов.
— Единственное, с чем следовало бы пока повременить… — начала фразу Соледад, но тут, вдруг что-то вспомнив, махнула рукой: — Ерунда… Можете садиться в моторку и ехать к себе на яхту. Сейчас я прикажу снять охрану с вашей палубы.
Варгас подал ей «токи-уоки», и Соледад распорядилась. Черные охранники моментально зашевелились на палубе «Дороти», на «Орионе» спустили шлюпку.
— Теперь вы сами по себе, а мы сами по себе, — сказала Соледад. — Но если соскучитесь — милости прошу в гости на «Орион»!
— Спасибо! — проворчала Мэри. Она пошла к резиновой лодке, следом за ней, рядом, но не в обнимку, поплелись Синди и Джерри. Мне было их жалко, потому что моя «дорогая половина» наверняка приготовила им какую-нибудь пакость.
— Ты их и вправду отпустишь? — спросил я у Соледад. — А то они ведь могут уйти прямо сейчас. До Гран-Кальмаро у них есть шанс дойти. Кому охота сидеть в компании с тобой сутки, а то и трое…
— Нет, они не уйдут. Думаешь, мои мальчики теряли время даром? Они очень культурно, по-научному, испортили систему связи и навигации. На этой электронной яхте может плавать даже ребенок, если он чуть-чуть подучится нажимать кнопки. Но! Только в том случае, если исправны компьютеры. А если нет, то эта лоханка ни на что не годится. Причем найти повреждение будет очень трудно, и выглядеть оно будет совершенно естественно…
Лодка, которой управляла Мэри, рванулась к «Дороти». Соледад щелкнула пальцами и приказала:
— Сворачивайте палатки! Все перевезти на «Орион»!
Шведы
Головорезы Соледад по-прежнему не спускали с меня глаз, хотя сама их вожачка, искренне или нет — не знаю, выказывала ко мне самые нежные чувства, поминутно чмокала и поглаживала.
На «Орионе» комфорт был, конечно, на порядок ниже, чем на «Дороти». Каюты тесноваты, бытовая автоматика почти отсутствовала. Только каюта Соледад казалась попросторней остальных, но и она была меньше, чем любая из кают «Дороти». Правда, был душ и туалет, но и отделкой, и оборудованием они сильно уступали тем, какими мы пользовались на «Дороти». В эту каюту меня привела Соледад и принялась кормить обедом. Жрал я с удовольствием, хотя мне пришлось выслушать в это время рассуждения Соледад, которые отнюдь не способствовали хорошему аппетиту.
— Ты вел себя отлично, — похвалила она, — это было то, что требовалось: нажать, показать мужскую силу, деловитость и напористость. Без тебя мне пришлось бы его подвесить над огнем и коптить ему пятки. А это не очень элегантно. Кроме того, пришлось бы отказаться от яхты, так как Мэри и Синди тоже начали бы упираться и кривляться. А так все будет при нас…
— Погоди, ты же собираешься их отпустить!
— Кто это тебе сказал? Они будут стоять здесь, пока не найдут поломку в компьютере. Если даже найдут сразу, то потратят много времени, чтобы ее исправить. Потом будет ураган, и они, если не сумасшедшие, сами не высунут носа из бухты. А на случай, если они все-таки психи, я придумала одну штуку, которая поможет сделать их безопасными… Правда, пока еще нет одного нужного мне человека, я вызвала его с Гаити. Думаю, что, когда ураган кончится, он успеет появиться здесь вовремя.
— А вообще-то, что ты им готовишь?
— Хм… Я еще не решила. Возможно, съем. И тебя угощу, чтобы ты попробовал, как я вкусно готовлю. Особенно отбивные!
Я как раз ел неплохо прожаренную отбивную с тушеным картофелем, и с чего-то мне взбрело в голову, что она, может быть, из человечины. Слегка поперхнувшись, я был готов вывалить все съеденное обратно.
— Успокойся! — заметив мой пасмурный вид, произнесла Соледад. — Это всего лишь свинина.
Кое-как поборов тошноту, я сжевал жаркое. В это время в дверь каюты постучали, и кто-то спросил:
— Сеньора Соледад, ветер усиливается, уже семь баллов. Будем менять стоянку?
— Да, Марио, переведите яхту под берег. Ветер с северных румбов?
— Так точно, сеньора. Значит, под северный берег?
— Да, точнее в северо-восточный угол. Подойдите к «Дороги», заведите кранцы, пришвартуйтесь к ней и ведите с собой.
— Будет исполнено, сеньора! Послышался шум шагов от двери. Соледад устало распласталась на кровати и сказала:
— Полежи со мной… Можешь ничего не делать, просто отдохнем вместе.
Я улегся с ней рядышком, мы накрылись одной простыней. От еды я отяжелел, и меня потянуло в сон.
Сколько проспал — об этом я не имел понятия. За наглухо задраенным иллюминатором было темно, слышался шум дождя, посвист ветра в каких-то снастях, яхту покачивало. Соледад рядом не было. Дверь каюты, как я тут же установил, оказалась заперта. Я вернулся на койку и огляделся вокруг. По стенам было развешано огромное количество всяких безделушек: индейские и африканские маски, божки, какие-то европейские гравюрки, чучела рыб и морских животных, и все это — вперемежку с фотографиями самой Соледад: одетой, полуодетой, совсем голой, с короной вице-мисс Хайди и в монашеском одеянии. Морской хронометр показывал 19 часов, минуты и секунды меня не волновали.
Минут через десять явилась Соледад, одетая в непромокаемую робу, с которой стекала вода.
— Ураган разыгрался! — сообщила она. — На открытой воде уже 9-10 баллов, и, похоже, еще нагонит. У нас здесь, в лагуне, и то покачивает, несмотря на то, что мы стоим с «Дороти» в связке, лагом друг к Другу.
— Мне не пора идти к шведам? — спросил я.
— Я за тем и пришла, чтобы тебя разбудить. Вот тебе слиток. Оденься, в трюме прохладно. Сейчас дам нужную одежду. Не увлекайся шведкой. Она не очень красивая, но умная.
Я оделся в предложенные мне шорты, грязную майку и резиновые туфли без носок, типа японских гэта. Вьетнамцы делали такие из автопокрышек. Охранник, довольно корректно, даже не толкая стволом, провел меня к трапу и велел:
— Руки за голову! Спускайся вниз!
Я понял это как издевательство. «Орион» шатало, и идти по трапу под углом едва ли не в 60ё к плоскости днища было весьма неудобно. Надо было держаться, а опустить руки с затылка — опасно. Я не знал, какие у охранника инструкции. Хорошо, что трап был короткий и я не успел с него свалиться.
Наверху захлопнули люк, и я увидел при свете тусклой лампочки две фигуры, лежащие на тюфяках, набитых какой-то трухой. Эту труху ели крысы, которые при моем появлении нехотя разбежались. Оба узника приподнялись с трудом, и я различил, кто из них мужчина, а кто женщина, ибо оба были раздеты до наготы.
— Вы кто? — спросил по-испански старик. Я помнил его по пыточному фильму. Женщина тоже там снималась, это ее пугали крысой.
— Я Дик Браун, — мне отчего-то захотелось впервые за много месяцев назваться настоящим именем. — Меня сцапали эти свиньи, которые вылавливали золото. Я им помешал…
— Золото? — встрепенулся профессор Бьернсон. — Они нашли его?
Последнее было не очень понятно, потому что Джерри уже был уведомлен через прессу о подозрительно близких отношениях своей невесты с Мэри Грин.
— А это, мистер Купер, мой законный супруг, мистер Анхель Родригес, полновластный хозяин здешних мест и не только их…
Вот это была проверочка! Если бы я в присутствии красавиц и Джерри отказался признать себя мужем Соледад, не сомневаюсь, что негр, угощавший нас пивом, тут же всадил бы мне в тело иголку с кураре. В кармане шортов у него торчала маленькая металлическая авторучка. Точно такую мне когда-то показывали на занятиях при подготовке к операции на Хайди. В нашей группе такие авторучки были у Капитана и Комиссара. Каждая из них была миниатюрным духовым ружьем, заряженным пятью отравленными иглами, бесшумно убивавшими с расстояния в десять метров. Вероятно, именно иглами были уничтожены шведы. Очень может быть, что симпатичный негр являлся у Соледад крупным специалистом по такого рода обслуживанию.
Но я, обладая умением понимать Соледад с полуслова, ничуть не удивился и сказал:
— Мне очень приятно, мистер Купер. Ваш отец произвел на меня самое благоприятное впечатление, и надеюсь, я не буду разочарован и в его сыне.
Соледад, на лице которой чуть-чуть намечалось беспокойство, прямо-таки просияла. Она совершенно не обратила внимания на вытянувшиеся лица Синди, Мэри и даже Марселы, не понявшей ничего. Я тоже постарался сохранить невозмутимость и, когда обретшая дар речи Мэри спросила: «Когда же вы успели?» — ответил:
— Своевременно, мисс Грин, или несколько позже. Не всем же знать наши маленькие тайны, верно, Солли?
Марсела, видя, что североамериканки дико удивлены, терялась в догадках. Соледад, пристально взглянув на нее, сказала:
— Искупайся, девочка, не суйся в разговор, которого не понимаешь. Варгас, проводи ее и поразвлекай, пока мы беседуем…
— Пойдем ополоснемся, Марселита? — ухмыльнулся негр, обнимая Марселу за талию и уводя к воде.
— Так вся эта история с партизанами, побегом от Лопеса и прочим была враньем? — выпучила глаза Мэри. — Энджел — твой муж, Соледад?
— Конечно, деточка, — улыбнулась пиратка, — мы обвенчаны десять лет назад. А Марсела — моя старая подруга. Неужели вы до сих пор не поняли, что вас дурачили?
— Боже мой… — остолбенела Синди. Джерри Купер, который только что пожал мне руку своей слабенькой ладошкой, выглядел совершенно отсутствующим. Его занимали какие-то совсем иные мысли. Впечатление было такое, что он пересматривает всю теорию относительности Эйнштейна и создает новую теорию Купера. Рукопожатие не вывело его из сомнамбулического состояния, и лишь когда я чуть встряхнул его руку, он механическим голосом произнес:
— Очень приятно было познакомиться, сэр.
— Мы вас на минуточку покинем, — сказала Соледад, беря меня под руку. — Вы будьте как дома, вот ананасы, манго, бананы, пиво… А мы с Анхелем искупаемся и потом потолкуем с вами.
Взявшись за руки, мы с Соледад, словно маленькие дети, с визгом и хохотом вбежали в воду, а навстречу нам улыбающийся Варгас выносил из воды визжащую и хихикающую Марселу.
Соледад блестяще плавала, и я с трудом успевал за ней.
— Тут в лагуне нет акул? — спросил я с опаской.
— Бывает, заплывают, — улыбнулась Соледад, — но здесь, где мы купаемся — защищенный участок, протянута сеть. Успокойся, я не дам акулам съесть то, что принадлежит мне. Уверяю тебя, если тебе на роду написано быть съеденным, то только мной. Впрочем, поскольку ты очень умный мальчик, то съем я тебя еще не скоро.
Мы доплыли до большого камня, торчащего из воды ярдах в двухстах от берега. Это был, собственно, не камень, а верхушка подводной скалы, уходящей в глубину футов на двадцать. Над водой же эта верхушка возвышалась не более чем на два фута, И мы без труда забрались на нее.
— Здесь нам не помешают кое-что обговорить, — сказала Соледад. — Ты молодец, хорошо помнишь свою роль. Вкратце объясняю, что от тебя потребуется сейчас. Покойничек Купер-старший оставил нам доверенность, передающую управление всеми предприятиями и прочей недвижимостью на время его отсутствия мистеру Джералду-младшему. Зачем нам это нужно, тебе знать не следует. Там все оформлено честь по чести, никто не придерется. В доверенности, в частности, есть пункт, где старший Купер дает младшему полномочия подписать соглашение с фирмой «Родригес АнСо Инкорпорейтед», совладельцами которой мы с тобой являемся. «АнСо» — значит «Анхель-Соледад». Это я сама придумала. Фирма зарегистрирована на Хайди, но можешь быть уверен
— это все очень надежно…
— Даже если бы это было на сто процентов подделкой, — пожал плечами я, — меня бы это не волновало. Я ведь статист, и все…
— Нет, сынок, — ухмыльнулась Соледад, — ты уже не статист. Тебе можно доверить маленькую роль со словами. Возможно, что ты подымешься даже до роли второго плана. А если все пойдет хорошо, то я сделаю из тебя суперзвезду. Это я говорю тебе почти серьезно, ибо тебе нужно иметь какую-то более светлую перспективу, чем просто остаться в живых. Итак, ты, пока фиктивно, становишься президентом корпорации с капиталом более трехсот миллионов долларов «Родригес АнСо Инк». Но это — сущие мелочи по сравнению с тем, что ждет тебя, если все пойдет хорошо.
— Но я по-прежнему, как и утром, должен играть втемную?
— Пока — да. Со временем ты узнаешь больше, а пока тебе следует исполнять
все, что я прикажу. Безукоризненно! В этом твоя жизнь. Маленькая ошибочка — и наш счастливый брак будет расторгнут, а тебе придется совершить экскурсию на Акулью отмель… Ты уже видел «лишних шведов» и убедился, что я не только болтаю и валяюсь в постели — у меня строгие правила.
— Это все преамбула, Солли, — сказал я, — все-таки ты очень многословна. Я солдат, «дубленый загривок», мне надо точно приказать: что взять, кого уничтожить, на какую позицию выйти.
— Хорошо, итак первая задача: ты должен убедить малыша Джерри подписать соглашение с «АнСо». Соглашение предусматривает совершенно невинную вещь: передачу нам нескольких компьютерных программ за умеренную цену. В их разработке принимали участие Синди Уайт и сам Джерри. Думаю, в этом проблемы не будет.
— Что это за программы?
— Это программы, облегчающие поиск необходимых абонентов по компьютерным сетям. Самое главное — упирай на то, что мы поступили честно — отпустили его отца на самолете, оставив Джерри заложником до подписания соглашения, и отпустим Джерри, Синди, Мэри и яхту сразу после того, как он подпишет все, что нам нужно.
— Ничего себе честно! — хмыкнул я. — Сперва скормим акулам папу, а потом
— сынка? Ты это имеешь в виду?
— Не рисуйся своей смелостью, — посоветовала Соледад, — то, как я поступлю с Джерри, — моя забота, а вот как поступлю с тобой — твоя. Так что думай прежде всего о себе. А может, я ошиблась в тебе?
Нет, мне явно не хотелось опередить Джерри в гонке, финиширующей на Акульей отмели. Я сказал:
— Насчет честности я просто так заметил.
— Ладно. Теперь вторая задача! Она касается уже не Джерри, а шведов. Они сидят в трюме «Ориона» и даже не знают, где находятся в настоящее время. Мы посадим тебя к ним сегодня ночью.
— Предварительно избив для маскировки? — хмыкнул я.
— Нет, обойдемся без этого. Ты будешь американским яхтсменом, случайно появившимся рядом с местом гибели «Санта-Фернанды», где мы, то есть пираты, вылавливали из воды золотые бруски. Тебя захватили вместе с твоей маленькой яхтой — назовем ее, скажем, «Синди». Ты скажешь им точные координаты места, где вы с Мэри нашли золото. Скажешь, что мы передали тебе один брусок, чтобы они могли убедиться в нашей правоте. Покажешь брусок — пусть порадуются… Еще передай им, что они находятся на острове Сан-Фернандо. Все это им будет приятно узнать, ибо мы их долгонько мучили и, как оказалось, зря. После этого ты скажешь, что скорее всего вас всех троих убьют — так тебе показалось. Все это будет психологической подготовкой. После этого, когда они будут смяты, попробуй потихоньку вытянуть из них сведения о том, как они получили координаты, как они вообще добрались до всего этого. В общем, делай все, чтобы узнать от них как можно больше. Можешь избрать любой способ.
— А утром их утопят?
— Не знаю. Я еще ничего не решила. Соледад соскользнула с камня в воду, и мы поплыли на берег. Там, в палатке, пригорюнившись, сидели перед вазой с фруктами все те же лица. Не было Марселы и Варгаса, они брызгались водой у берега.
— Прекрасно искупались, верно, милый?! — сияя, сообщила Соледад. — А что вы так грустите, дети мои? И фрукты почти не тронули…
— Скажите, миссис Родригес, — спросил Джерри, поправив очки на длинном и тонком носу, — вы отпустили отца?
— Он улетал на ваших глазах, Джерри, — Соледад прикинулась овечкой, — к вечеру он доберется до Ямайки, там переночует или, дозаправившись, тут же полетит в Штаты.
— Да, но почему вы не позволили нашему пилоту сесть за штурвал, а посадили своего?
— Да об этом просил нас ваш отец, Джерри! — всплеснула руками Соледад, и я подивился ее способности лгать и не краснеть. — Если б мы были такие нехорошие, то кто помешал бы нам, посадив вас всех в машину, пристроить вам под центроплан заряд пластиковой взрывчатки, который разнес бы ваш гидросамолет через пять минут полета? А так мы дали вашему отцу человека в заложники. Он вернет мне пилота сразу же, как только я освобожу вас, вашу невесту, Мэри Грин и яхту «Дороти». Да еще со всем погруженным на нее золотом.
— А что, ваш человек так дорого стоит? — прищурился Джерри. Нет, он вовсе не был интеллектуалом «не от мира сего»! У него в голове было и кое-что прагматическое.
— Ну, не совсем так… — Соледад шлепнула меня ладошкой, и я понял — мой выход.
— Да, — сказал я, сделав значительное лицо, — дело не только в пилоте. Ваш отец составил доверенность на ваше имя, которая предоставляет вам право заключать сделки от его имени. На основании этой доверенности вы должны подписать с нами соглашение о передаче нам нескольких компьютерных программ, облегчающих поиск информации в сетях, — и вы свободны.
— Вы имеете в виду программы X-456, X-457, X-672 и Y-35? — спросил Джерри, испытующе глядя на меня. Я не успел даже замешкаться, как Соледад ответила:
— Не только их. У нас есть полный список всех программ, которыми снабдил нас мистер Купер-старший. Мне, например, запомнились XC-32, Y-38 и еще несколько, которые вы не перечислили. Всего их, если я не ошибаюсь, четырнадцать.
Джерри насупился. Видимо, он не думал, что отец его отдаст так просто эти программы. А я подумал, что программы, должно быть, стоят изрядно, если Джерри так надулся.
— Кстати, золото, которое на дне, тоже в ваших руках, — сказала Соледад и опять не покраснела, — мы сообщили вашему отцу координаты места, где затонул испанский галеон.
— Вы очень любезны. Скажите, а зачем вам мои программы?
— Разве вы сами не знаете их назначения? — ответил я вопросом на вопрос, и Соледад погладила меня по заднице.
— Ну… — юноша наморщил лоб. — Их применение может быть разное. Например, можно прорывать блокирующие шифры, залезать в чужие каналы и брать информацию из любых компьютерных источников, не платя за нее… Вы же наверняка будете использовать ее в преступных целях.
— А в каких целях вы, Джерри, создавали эти программы? — прищурился я. — Ведь это вы их разработали, не правда ли?
— Я… — Джерри замялся. — Ну, я случайно обнаружил кое-какие свойства и применил их на практике. Это была игра…
— Сколько вам лет, Джерри? — поинтересовался я.
— Двадцать восемь, — ответил он, поняв, куда я клоню.
— Вообще, в этом возрасте игры требуют ответственного подхода, — сказал я так умно, что чуть не лопнул от собственного интеллектуализма.
— Ну, конечно, — виновато насупился Джерри, — я сообщил отцу, что нашел универсальные ключики, и он сказал, что теперь мы сможем творить чудеса… За три года наше состояние утроилось только за счет того, что мы пользовались информацией бесплатно.
— Так вы с отцом преступники, Джерри! — сказал я безжалостно. — Вы компьютерные пираты! Вам самое время избавиться от этих программ, пока о ваших делишках не догадались. Ведь вы, возможно, попросту переводили деньги с чужих счетов на свои, а? Это ведь возможно, не так ли?
— Нет, нет! — испуганно воскликнул Джерри. — Я только пользовался информацией, и все.
— Возможно, — стараясь говорить как можно безжалостнее, произнес я, — но вы могли не знать о том, что делает ваш отец, сидя вечером за своим терминалом? Имея такие «прорывные» программы, можно, не вылезая из-за стола, стать миллиардером. Вам может грозить даже пожизненное заключение, плюс вам предъявят иски о возмещении ущерба на такие суммы, что вы лишитесь всего состояния и еще будете должны до скончания века!
— Боже мой! — простонал Джерри — нервишки у него были слабоваты. — Неужели все это так?
— Да ваш папочка, — сказал я с презрением, — сам был рад избавиться от программ. Хотя почему избавиться? Вы же их придумали и можете пользоваться ими, сколько хотите. Это ведь тот случай, когда проданный товар остается у продавца и приносит доход. Мы ведь не запретим вам пользоваться этими программами, верно, Солли?
— Конечно! — улыбнулась моя «супруга». — Пусть воруют, как воровали.
— Я не воровал! — с легкой истерикой выкрикнул Джерри, как будто его уже уводили в камеру.
— Я тебе верю, малыш! — заявил я покровительственно. — Но для того чтобы все было о'кей, надо подписать с нами соглашение о том, что разработанные вами программы приобретены нами у вас. Тогда у тебя не появится шанс шантажировать нас. Ведь с возрастом люди меняются, верно? Сейчас ты совершенно благороден, завтра — немного жуликоват, а послезавтра — подлец из подлецов.
— Я готов, — сказал Джерри хмуро. — Давайте ваше соглашение.
— Умница! — сказала Соледад и поцеловала Джерри в щеку. Вслед за этим она щелкнула своими пальцами-кастаньетами, и из соседней палатки вышел парень в шортах с атташе-кейсом. Он раскрыл кейс, выдернул из папки листок бумаги и подал Джерри раскрытую авторучку. Джерри подписал, потом подписал я, потом подписали еще экземпляр. Один вручили «моему секретарю», другой Джерри сложил вчетверо и сунул в шорты.
— Шампанского! — велела Соледад, и неведомо откуда возник Варгас с бутылкой и фужерами. Выпили все: Соледад, я, Джерри, секретарь, Синди и Мэри.
— Теперь вы можете отправляться на яхту и плыть, куда угодно! — объявила Соледад. — Не правда ли, дорогой?
— Вне всякого сомнения, — сказал я. — Правда, сейчас усиливается ветер, насколько я помню, приближается сильный циклон.
— Да, — подтвердила Мэри, — если мы сейчас же выйдем из лагуны, то можем попасть под ураган на переходе в Гран-Кальмаро. Я бы задержалась с выходом в море.
— Но мы никого не гоним, — сказал я. — Надеюсь, ураган не продлится долго. Здесь, в лагуне, можно укрыться и переждать. Она защищена от ветра практически со всех румбов.
— Единственное, с чем следовало бы пока повременить… — начала фразу Соледад, но тут, вдруг что-то вспомнив, махнула рукой: — Ерунда… Можете садиться в моторку и ехать к себе на яхту. Сейчас я прикажу снять охрану с вашей палубы.
Варгас подал ей «токи-уоки», и Соледад распорядилась. Черные охранники моментально зашевелились на палубе «Дороти», на «Орионе» спустили шлюпку.
— Теперь вы сами по себе, а мы сами по себе, — сказала Соледад. — Но если соскучитесь — милости прошу в гости на «Орион»!
— Спасибо! — проворчала Мэри. Она пошла к резиновой лодке, следом за ней, рядом, но не в обнимку, поплелись Синди и Джерри. Мне было их жалко, потому что моя «дорогая половина» наверняка приготовила им какую-нибудь пакость.
— Ты их и вправду отпустишь? — спросил я у Соледад. — А то они ведь могут уйти прямо сейчас. До Гран-Кальмаро у них есть шанс дойти. Кому охота сидеть в компании с тобой сутки, а то и трое…
— Нет, они не уйдут. Думаешь, мои мальчики теряли время даром? Они очень культурно, по-научному, испортили систему связи и навигации. На этой электронной яхте может плавать даже ребенок, если он чуть-чуть подучится нажимать кнопки. Но! Только в том случае, если исправны компьютеры. А если нет, то эта лоханка ни на что не годится. Причем найти повреждение будет очень трудно, и выглядеть оно будет совершенно естественно…
Лодка, которой управляла Мэри, рванулась к «Дороти». Соледад щелкнула пальцами и приказала:
— Сворачивайте палатки! Все перевезти на «Орион»!
Шведы
Головорезы Соледад по-прежнему не спускали с меня глаз, хотя сама их вожачка, искренне или нет — не знаю, выказывала ко мне самые нежные чувства, поминутно чмокала и поглаживала.
На «Орионе» комфорт был, конечно, на порядок ниже, чем на «Дороти». Каюты тесноваты, бытовая автоматика почти отсутствовала. Только каюта Соледад казалась попросторней остальных, но и она была меньше, чем любая из кают «Дороти». Правда, был душ и туалет, но и отделкой, и оборудованием они сильно уступали тем, какими мы пользовались на «Дороти». В эту каюту меня привела Соледад и принялась кормить обедом. Жрал я с удовольствием, хотя мне пришлось выслушать в это время рассуждения Соледад, которые отнюдь не способствовали хорошему аппетиту.
— Ты вел себя отлично, — похвалила она, — это было то, что требовалось: нажать, показать мужскую силу, деловитость и напористость. Без тебя мне пришлось бы его подвесить над огнем и коптить ему пятки. А это не очень элегантно. Кроме того, пришлось бы отказаться от яхты, так как Мэри и Синди тоже начали бы упираться и кривляться. А так все будет при нас…
— Погоди, ты же собираешься их отпустить!
— Кто это тебе сказал? Они будут стоять здесь, пока не найдут поломку в компьютере. Если даже найдут сразу, то потратят много времени, чтобы ее исправить. Потом будет ураган, и они, если не сумасшедшие, сами не высунут носа из бухты. А на случай, если они все-таки психи, я придумала одну штуку, которая поможет сделать их безопасными… Правда, пока еще нет одного нужного мне человека, я вызвала его с Гаити. Думаю, что, когда ураган кончится, он успеет появиться здесь вовремя.
— А вообще-то, что ты им готовишь?
— Хм… Я еще не решила. Возможно, съем. И тебя угощу, чтобы ты попробовал, как я вкусно готовлю. Особенно отбивные!
Я как раз ел неплохо прожаренную отбивную с тушеным картофелем, и с чего-то мне взбрело в голову, что она, может быть, из человечины. Слегка поперхнувшись, я был готов вывалить все съеденное обратно.
— Успокойся! — заметив мой пасмурный вид, произнесла Соледад. — Это всего лишь свинина.
Кое-как поборов тошноту, я сжевал жаркое. В это время в дверь каюты постучали, и кто-то спросил:
— Сеньора Соледад, ветер усиливается, уже семь баллов. Будем менять стоянку?
— Да, Марио, переведите яхту под берег. Ветер с северных румбов?
— Так точно, сеньора. Значит, под северный берег?
— Да, точнее в северо-восточный угол. Подойдите к «Дороги», заведите кранцы, пришвартуйтесь к ней и ведите с собой.
— Будет исполнено, сеньора! Послышался шум шагов от двери. Соледад устало распласталась на кровати и сказала:
— Полежи со мной… Можешь ничего не делать, просто отдохнем вместе.
Я улегся с ней рядышком, мы накрылись одной простыней. От еды я отяжелел, и меня потянуло в сон.
Сколько проспал — об этом я не имел понятия. За наглухо задраенным иллюминатором было темно, слышался шум дождя, посвист ветра в каких-то снастях, яхту покачивало. Соледад рядом не было. Дверь каюты, как я тут же установил, оказалась заперта. Я вернулся на койку и огляделся вокруг. По стенам было развешано огромное количество всяких безделушек: индейские и африканские маски, божки, какие-то европейские гравюрки, чучела рыб и морских животных, и все это — вперемежку с фотографиями самой Соледад: одетой, полуодетой, совсем голой, с короной вице-мисс Хайди и в монашеском одеянии. Морской хронометр показывал 19 часов, минуты и секунды меня не волновали.
Минут через десять явилась Соледад, одетая в непромокаемую робу, с которой стекала вода.
— Ураган разыгрался! — сообщила она. — На открытой воде уже 9-10 баллов, и, похоже, еще нагонит. У нас здесь, в лагуне, и то покачивает, несмотря на то, что мы стоим с «Дороти» в связке, лагом друг к Другу.
— Мне не пора идти к шведам? — спросил я.
— Я за тем и пришла, чтобы тебя разбудить. Вот тебе слиток. Оденься, в трюме прохладно. Сейчас дам нужную одежду. Не увлекайся шведкой. Она не очень красивая, но умная.
Я оделся в предложенные мне шорты, грязную майку и резиновые туфли без носок, типа японских гэта. Вьетнамцы делали такие из автопокрышек. Охранник, довольно корректно, даже не толкая стволом, провел меня к трапу и велел:
— Руки за голову! Спускайся вниз!
Я понял это как издевательство. «Орион» шатало, и идти по трапу под углом едва ли не в 60ё к плоскости днища было весьма неудобно. Надо было держаться, а опустить руки с затылка — опасно. Я не знал, какие у охранника инструкции. Хорошо, что трап был короткий и я не успел с него свалиться.
Наверху захлопнули люк, и я увидел при свете тусклой лампочки две фигуры, лежащие на тюфяках, набитых какой-то трухой. Эту труху ели крысы, которые при моем появлении нехотя разбежались. Оба узника приподнялись с трудом, и я различил, кто из них мужчина, а кто женщина, ибо оба были раздеты до наготы.
— Вы кто? — спросил по-испански старик. Я помнил его по пыточному фильму. Женщина тоже там снималась, это ее пугали крысой.
— Я Дик Браун, — мне отчего-то захотелось впервые за много месяцев назваться настоящим именем. — Меня сцапали эти свиньи, которые вылавливали золото. Я им помешал…
— Золото? — встрепенулся профессор Бьернсон. — Они нашли его?