Влодавец Леонид. Атлантическая премьера (Black Box - 1)

   Тут гладь лагуны в световом пятне вновь разорвалась, и действительно, мы увидели на поверхности женское лицо и плечи, покрытые серебристой чешуей.
   - Сеньора, - спросил я, - вы, случайно, не Соледад?
   - О, гринго говорит по-испански? - ответила дама из воды, сделала несколько баттерфляйных движений и оказалась у самого борта "Дороти".
   - Вам не трудно будет спустить трап, сеньор? - спросила гостья. - Это невежливо, если кабальеро начинает задавать вопросы через порог.
   Я спустился на каютную палубу и сбросил трап. Леди из лагуны, обтянутая серебристым гидрокостюмом, элегантно уцепилась одной рукой за перекладину веревочной лестницы, а другой сняла с ног длинные ласты. Очень ловко вскарабкавшись на палубу, она откинула капюшон гидрокостюма и, подав мне ласты, сказала:
   - Итак, я действительно Соледад. Но я вас не знаю... Неужели мы с вами где-то встречались?
   Само собой разумеется, что я не поверил ей ни на йоту. "Скорее всего, подумал я, - это какая-то туристочка-нимфоманка, которой не хватило пары и захотелось попытать счастья в соседней лагуне". О том, что в западной лагуне стоит крейсерская яхта, и разбили лагерь какие-то туристы, я помнил.
   - Так это вы были первой вице-мисс Хайди несколько лет назад? - спросил я, приглашая серебристую сеньору подняться на верхнюю палубу.
   - Вы помните? - с изумлением произнесла она. - Мне казалось, что об этом уже забыли все на свете. Боже мой, как это было давно! Я думала, что вы знаете меня как королеву хайдийских пиратов.
   - Это, конечно, шутка? - Мы поднялись на палубу, где стояла Мэри с автоматом на изготовку. Мой автомат беспечно болтался на ремне за спиной.
   - Нет, конечно, - дама, объявившая себя Соледад, уселась в шезлонг и вытянула свои длинные точеные ножки. Гидрокостюм, отделанный серебристыми блестками, так и переливался на ней. Она и ухом не вела, глядя на автомат Мэри, который с явным недоверием приглядывался к ее груди.
   - Увы, я именно та Соледад, которую вы так ждете, - приятно порадовала меня гостья, и я начал ей верить. - Прошлой ночью вы, как известно, негостеприимно встретили некоторых моих служащих, да еще назвались именем Анхеля Родригеса, и я поначалу очень обиделась на вас... Вы такой бяка!
   И она игриво потрепала меня по щеке. Мэри стояла, опустив автомат, и явно ничего не понимала.
   - Скажите ей, чтобы она приготовила нам кофе, - произнесла Соледад теперь я в этом уже не сомневался.
   - Мэри, - сказал я как можно вежливее, - тебе не трудно будет принести три чашечки кофе?
   - Сейчас, - Мэри, вопреки ожиданию, даже не удивилась.
   - Вы симпатичный, - сказала Соледад, ослепительно улыбаясь и эффектно отбрасывая за спину примятые капюшоном, но, несомненно, очень пышные и густые черные волосы, - настоящий янки, хотя кто-то усиленно пытался сделать из вас хайдийца. Вчера мне кто-то кричал, что вы партизан. Это правда?
   - Да, - ответил я, не зная, хуже это будет или лучше.
   - Интересно, интересно... - сказала Соледад, и ее глубокие черные глаза с вниманием поглядели на меня. - Значит, все партизанят, борются за свержение диктатуры проклятого Лопеса, а он катается на яхте в обществе прелестных девочек из клана Купера? Это что, измена революции?
   - Сеньора Соледад, - сказал я, - вы тоже боретесь против диктатуры Лопеса, не так ли?
   - Я борюсь только с диктатурой дель Браво, - мурлыкнула серебристая змея, - этот негодяй очень любит лежать сверху, а я предпочитаю то же самое. Правда, наши встречи стали теперь столь редки, что он беспрекословно мне подчиняется. Кто-то мне говорил, что тут с вами еще и Марсела Родригес, которую вы увели у Паскуаля Лопеса? Это правда?
   - Вас верно информировали, сеньора.
   - Очень симпатичная девочка, я всегда желала ей добра. Когда она стала первой вице-мисс, я была очень обрадована. Хорхе всегда говорил: "В мире есть только два незабываемых влагалища - твое и Марселы Родригес!" Уж в чем в чем, а в этом Хорхе большой специалист.
   Мэри принесла поднос с тремя чашками кофе и теплые сдобные булочки.
   - Какая прелесть! - это Соледад произнесла по-английски сразу после того, как надкусила булочку. - Вы это сами пекли, душечка?
   - Это пек автомат, - к моему удивлению, ни ревности, ни каких-либо других неприятных интонаций в голосе Мэри не было.
   - Я видела ваше лицо по телевизору, - заметила Соледад. - Вы Мэри Грин, инженер-конструктор, которая создала эту чудо-яхту на верфях Купера и вместе с будущей невесткой Джерри-старшего Синди Уайт совершила переход из Фриско в Нью-Йорк без матросов и штурманов. Первый в мире полностью автоматизированный корабль. Я не ошибаюсь?
   - Нет, - сказала Мэри и улыбнулась Соледад так, что я понял: очаровательная пиратка ее очень заинтересовала. Соледад тоже стрельнула в нее глазками. Я начал подумывать, что могу оказаться третьим лишним.
   - Совсем недавно, - прожевав маленький кусочек булки, сказала Соледад, - я прочла, что отношения, которые связывают вас с Синди Уайт, очень тесные и близкие? Надеюсь, мой вопрос не слишком нескромен?
   - Нет, почему же, - с легким смущением сказала Мэри, - я не собираюсь это опровергать.
   - Вы выглядите удивительно сексуальной, Мэри, - сделала Соледад очередной комплимент, - в вас есть что-то очень обвораживающее и притягательное одновременно для мужчин и для женщин. Это редкое сочетание. Вы, несомненно, рождены для бисекса.
   - Я этого не знала... - Мэри склонила голову набок, блеснула сережка с синим камушком.
   - Мисс Соледад, - спросил я, - ваше посещение для нас - большая честь, но тем не менее я позволю себе нескромный вопрос: у вас нет намерений предъявить нам какие-либо претензии по поводу того, что мы с Марселой негостеприимно встретили "Койотов"?
   - Какие могут быть претензии? - отмахнулась Соледад небрежно. - Бернардо Сифилитик это не джентльмен. В конце концов две пули в ягодицу, которые он получил, - это не смертельно. Парня, которого вы пристрелили, я не знала и уверена, что от его гибели мир не перевернется. В конечном итоге он умер бы все равно, все мы смертны. Вы верите в бессмертие души, мистер коммунист?
   - Я верю в победу Мировой Революции и пролетарского интернационализма, пробормотал я с тревогой, потому что знал: разговор о бессмертии души нередко затевается перед убийством тела.
   - Это удобно, - кивнула Соледад, отхлебывая кофе, - но Мировая революция будет еще не скоро. А вот хороший куш вы уже, по-моему, добыли. Верно?
   Я чуть не поперхнулся. Откуда она знает?
   - Милый Анхель, или Энджел, или Иван Иванович - не знаю вашего имени, усмехнулась пиратка, - вы, конечно, очень удивлены, но и я не меньше вашего. Мы уже третьи сутки вытряхиваем из несчастных шведов сведения о координатах "Санта-Фернанды", а вы совершенно случайно натыкаетесь на то, что мы довольно давно ищем.
   Тут мне стало по-настоящему страшно. Соледад пришла одна, вроде бы без оружия, но была настолько уверена в себе, что играла с открытыми картами. Я словно бы физически ощутил, как на моей спине перекрещиваются риски снайперского прицела.
   - И каковы же ваши предложения, мисс Соледад? - спросила Мэри, ничуть не заботясь тем, откуда Соледад узнала про золото.
   - Это деловой разговор, - одобрительно кивнула Соледад. - Конечно, если бы на "Санта-Фернанду" наткнулись другие люди, дело обстояло бы проще. Все было бы примерно так, как со шведами, только, конечно, мы не стали бы оставлять каких-либо свидетелей или увозить кого-то с собой. Милях в сорока отсюда, там, где мы утопили "Ульрику", есть замечательная Акулья отмель. Утилизация идеальная, белые акулы работают прекрасно. Но это чисто технические детали. В случае с вами, то есть с "Дороти", этот вариант был неприемлем по ряду соображений. Во-первых, нам не хотелось бы проблем с мистером Джералдом Купером-старшим. Судя по радиоперехвату с вашей яхты, он завтра будет здесь, возможно, вместе с Джерри-младшим. Во-вторых, ваша "Дороти" слишком хорошо оснащена и жалко было бы губить такое шикарное судно, да еще имеющее на борту такой прекрасный подводный аппарат. Вообще я преклоняюсь перед вашим талантом, Мэри. Как всякая глупая женщина, я очарована вашим мастерством инженера. В-третьих, у вас на борту такой симпатичный мужчина, как Анхель Родригес, отъявленный коммунист и партизан, уверенно говорящий по-испански на хайдийском диалекте, но тем не менее стопроцентный янки. Это наводит меня на мысль, что я могу стать на дороге кое-каким политическим, точнее, псевдополитическим силам, с которыми мне, слабой женщине, лучше не сталкиваться. Конечно, если разговор наш не принесет конструктивных решений, положение может осложниться, но я думаю, что в здравом смысле вам не откажешь.
   - Но что же вы предлагаете конкретно? - спросила Мэри.
   - Сущие пустяки. Вы должны представить меня мистеру Куперу-старшему и дать возможность с ним переговорить.
   - На какой предмет? - удивилась Мэри.
   Я лично предполагал, что речь пойдет о дележе золота с "Санта-Фернанды" и счел ее вопрос дурацким.
   - Приятно побеседовать с интеллектуалом от бизнеса. - Нет, положительно, ее зубы блестели так, что от этого блеска можно было сойти с ума. Прямо жемчуг!
   - Речь, конечно, пойдет о вашем долевом участии в разгрузке галеона? зевнул я, убежденный, что увижу утвердительный кивок, но ошибся. Соледад отрицательно качнула головой.
   - Ну, этот вопрос я бы могла решить сама, поскольку в настоящий момент практически сто процентов золота мною контролируется. Я не блефую, поверьте мне на слово. Если не верите, поглядите на вертолетную палубу...
   Прием старый, но как было на него не попасться! Пока мы вели светскую беседу с ослепительной дамой, попивая кофе на верхней палубе перед рубкой, с кормы подошла резиновая лодка и высадила десяток очень симпатичных мальчиков в черных комбинезонах, с закрытыми масками на лицах и вооруженных "Калашниковыми". При любом неосторожном движении мы с Мэри превращались в решето раньше, чем успели бы вскинуть автомат.
   - Вы любите эффектные трюки, сеньора? - спросил я.
   - Ужасно! - воскликнула она. - Это мой чисто женский недостаток. Люблю странное, экстравагантное, сногсшибательное, не выношу серости и прагматизма.
   - Вероятно, в этом придется убедиться и мистеру Куперу? Вы случайно не собираетесь взять его заложником и потребовать с него выкуп?
   - Нет, это все примитивно и неинтересно. Вот это как раз был бы серый, прагматический подход, которого я терпеть не могу. И вообще, обсуждать с вами то, что я намерена сделать предметом беседы с Купером, преждевременно. Скажу только, что ему ничего не грозит, а ваше посредничество будет хорошо оплачено. Во всяком случае, вся ваша доля из груза "Санта-Фернанды" будет сохранена.
   - Это касается только Мэри, я вас правильно понял? Ведь я не знаком с мистером Купером...
   - У вас будет своя роль в этом маленьком спектакле, милый Анхель, - это было сказано так нежно, с таким красивым поворотом головы и взглядом из-под ресниц, что я не решился спрашивать, какую роль мне собралась отвести эта сверкающая серебристой чешуей змея. Возможно, это была роль Первого Трупа, но хотя разум и предполагал такую возможность, душа верить отказывалась!
   - Вам не приготовить еще кофе? - спросила Мэри радушно.
   - Благодарю вас, не стоит беспокоиться. Итак, вы согласны представить меня Куперу?
   - Я должна посоветоваться с Синди Уайт. Ведь это она его будущая невестка, а я - всего лишь служащая фирмы.
   - Мэри, - с легкой укоризной в голосе произнесла Соледад, - зачем вы так жеманничаете? Я прекрасно знаю, что ваше влияние на Синди таково...
   - Вы его преувеличиваете, миледи. Она вчера ночью, когда мы с Энджелом остались наедине, устроила мне скандал.
   - Она ревнует вас к нему? Или его - к вам? - с азартом старой сплетницы загорелась Соледад.
   - Она самоутвердилась вчера, сумев выжать из Энджела остатки лимонного сока... - усмехнулась Мэри. - Так что, думаю, она будет иметь собственное мнение.
   - Как у вас тут все интересно! - сказала Соледад. - Покажите мне вашу яхту. Да оставьте вы ваши ужасные автоматы, никто их не украдет...
   Поскольку черные фигуры никуда не исчезли, я счел за лучшее положить свой "узи" на стул, Мэри сделала то же самое.
   Соледад легким движением распахнула "молнию" гидрокостюма и, словно змея, выползающая из старой кожи, выскользнула из него, оставшись в апельсинового цвета купальнике.
   - Уф-ф, - сказала она, - терпеть не могу резины! У вас где-нибудь можно принять душ?
   - Мы вас проводим, - гостеприимно предложила Мэри, взяв суперпиратку под ручку. Я поплелся за ними мимо не шелохнувшихся черных роботов. Впрочем, они при внешнем спокойствии явно внимательно наблюдали за нами. Когда мы спустились на каютную палубу, то в коридоре уже стоял один такой верзила, а едва мы отошли от тамбура на несколько шагов, как следом за нами спустился еще один.
   - Вот это, значит, золото? - спросила Соледад, оглядывая штабель из слитков, который мы с Марселой днем выложили в коридоре. - Не впечатляет... Груда металлических кирпичей, и все. Даже не верится, что из этого делают ожерелья, диадемы, перстни, обрамляют этим бриллианты... Ради этого люди совершают ужасные злодейства? Не понимаю!
   - Но, по-моему, вы собираетесь у нас его реквизировать, - заметил я.
   - Кто вам это сказал? - улыбнулась Соледад. - Это мое золото, а у самой себя я ничего реквизировать не могу. Вот если мистер Джералд-старший окажется умным человеком, я подарю вам и это золото, и то, что еще лежит на дне моря. Я ужасно люблю делать дорогие подарки. Но самый дорогой подарок, который, надеюсь, мне позволят сделать обстоятельства, будет поистине бесценным. Я подарю вам жизнь.
   - Да, - вздохнул я, - получить такой подарок от вас было бы очень неплохо!
   - Будьте умницей и надейтесь на лучшее! - жемчужные зубки Соледад еще раз блеснули в лучах осветительного плафона. - Так где здесь душ?
   - Пожалуйста, - Мэри отворила дверь одной из пустых кают и зажгла свет в душе.
   - Вы не поможете мне, Мэри? - сказала Соледад, и в глазах стриженой медведицы загорелся плотоядный огонек. Они закрылись в душе, а я остался в коридоре рядом с двумя автоматчиками в черном, по цвету и фигурам неприятно напоминающими чертей.
   - Не двигаться! - сказал один из них, когда я сделал шаг от двери. Стойте на месте, сеньор, или сядьте на корточки.
   - Можно подумать, что у меня в плавках спрятан пулемет! - проворчал я, присаживаясь у двери.
   - У нас инструкция, сеньор.
   - Господи, скажи на милость, какие строгости! - Тем не менее спорить с этими черными чудовищами я не стал. В плавках у меня не было пулемета, а то, что там имелось, применить против коммандос Соледад было невозможно.
   Детины молчали, я помалкивал, рассеянно глядя на золотые чушки и мокрые следы пяток на полу коридора. Дамы все не выходили, хотя за то время, что они провели в душе, можно было протереть до дыр всю кожу и кое-где добраться до костей. Наконец, они выбрались оттуда. Точнее, выплыли, ибо движения их были ленивые, словно это были две отварные сосиски. Смотрели они друг на друга так, будто новобрачные после первой ночи.
   - Чудесно! - объявила пиратка. - Я словно заново родилась, очистилась от грехов... Я восхищена, Мэри-и...
   Волосы Соледад, подсушенные феном, стали еще пышнее и образовали некое облако, на фоне которого ее смуглое лицо оттенялось очень ярко. Глаза у нее блестели, словно туда закапали эфедрин. Мэри, эта чертова медведица, тоже сияла, словно незатертый дайм. Охранники Соледад не шелохнулись - видать, к чудесам они привыкли.
   - Анхель, - произнесла Соледад по-испански, - как мы с ней смотримся? Неплохо, верно?
   - Похоже, вам нравится быть женщиной в квадрате? - ответил я вопросом.
   - Мне нравится быть свободной, - усмехнулась она, - а уж кем я себя лучше чувствую - женщиной в квадрате, просто женщиной или мужчиной - это зависит от настроения. А теперь я хотела бы видеть Синди и Марселу. Где их каюты?
   - Вот здесь Синди, а тут Марсела, - указала Мэри, - только Марселу пусть лучше разбудит Энджел, - у нее там оружие...
   - Какой вы милитарист, Энджел, - погрозила мне пальчиком Соледад, вооружили всех девушек, наверно, для того, чтобы отбиваться от меня. А я ведь, правда, не страшная?
   Синди вышла из каюты сама, она, как видно, не спала и подслушивала.
   - Здравствуйте, - сказала она, разглядывая Соледад с явным восхищением и завистью, - значит, это вас так боялся Энджел?
   - Это его Марсела напугала, - Соледад легонько провела ладонью по плечу Синди, - а так, вы видите, у меня нет ни рогов, ни клыков... ладно, пусть Энджел будит Марселу, а мы пойдем в носовой салон и побеседуем там втроем.
   Вся троица удалилась, а я постучал в дверь каюты.
   - Марсела! Вставай, пора на вахту.
   Минут пять я так стучал, наконец послышалась возня и открылась дверь, из которой высунулась совершенно голая и заспанная креолка.
   - Иди ко мне, - пригласила она. - А потом - на вахту.
   - Сейчас не до этого, - сказал я, указывая ей на черных автоматчиков, - не видишь - у нас гости.
   - Ой, а я не одета! - пробормотала она, начиная просыпаться. - Это чего, Соледад, что ли?
   - Да нет, это ее мальчики. А сама она в салоне, с Мэри и Синди.
   Марсела ушла в душ, потом вышла оттуда уже в купальнике и шлепанцах. Мы пошли с ней в салон, охранники следовали за нами.
   В салоне три сладкоежки сидели за коктейлем и сливочным мороженым с персиковым муссом, еще две порции ожидали нас.
   - Марселочка, деточка моя, - всплеснула руками Соледад, - как ты выросла! Сколько же мы с тобой не виделись?
   - Не помню, - ответила Марсела без излишнего восторга, - кажется, год, не больше. Тебе сделать такой же комплимент?
   - Да, я забыла, что ты уже вышла из возраста, когда женщина взрослеет... невозмутимо отпарировала Соледад. - Но - скажу тебе по секрету! - стариться мы начнем еще очень не скоро. Я очень рада тебя видеть, ей-Богу. Ты помнишь, как мы вдвоем ублажали дель Браво? О, Хорхе, какой он выдумщик!
   - Распутник он, - проворчала Марсела, смущенно отворачиваясь от меня, - на том свете его за это поджарят черти.
   - Магдалина грешила крепче нашего и ничего - вошла в Царствие Небесное, несколько небрежно обмахнув себя ладошкой, что изображало крестное знамение, произнесла Соледад. - А ты тогда была такая наивненькая, такая деточка - у меня прямо слезы наворачивались! Помнишь, ты спросила Хорхе, как он намерен одновременно иметь нас двоих? Ха-ха-ха! А он ответил: "У меня же две руки, крошка!" Правда, было весело?!
   Марсела, видимо, ничего веселого не находила. Впрочем, возможно, в то время, как они забавляли Хорхе дель Браво, ей это тоже казалось веселым, а вот то, что Соледад вспоминала об этом веселье в моем присутствии, ее не порадовало. Девиц она не стеснялась, так как все фразы Соледад выпалила по-испански.
   - Не бойся ты, пузанчик! - Соледад игриво глянула в глаза Марселе. - Чего ты стесняешься? Все же знают, что мы с тобой дипломированные шлюхи, шлюхи высшего ранга, для самых высоких чинов. Я думаю, что Анхель ничуть не ревнует к дель Браво, верно, малыш?
   - Это была капиталистическая эксплуатация, - сказал я, в очередной раз укрывшись за "железным занавесом" марксизма, - проклятый эксплуататор дель Браво - буржуй, пусть он стесняется! А ты, Марсела, эксплуатируемый элемент...
   Дальше я уже позабыл, но мне помогла Соледад.
   - Вот, видишь, Марсельчик, мы с тобой - эксплуатируемые элементы. Потаскун дель Браво присваивал себе нашу прибавочную стоимость и не платил за амортизацию наших инструментов, а еще и являлся их собственником.
   - Все это болтовня, - проворчала Марсела, - ты ведь здесь не для того, чтобы заниматься воспоминаниями. Ради этого не приводят с собой целую банду.
   - Ну, одно другому не мешает! - вновь ослепила всех улыбкой Соледад. Конечно, я здесь в первую очередь по делу, но раз уж ты здесь, почему бы не вспомнить то, что нас объединяло?
   - Это ты про Хорхе? - осклабилась Марсела. - То, что мы одновременно лежали с ним в постели, и он одной рукой чесал тебя, а другой - меня?
   - Конечно, - повела плечиками Соледад, - я уж не говорю о том, как приятно было смотреть на то, как его задница качалась у тебя между ног. Я так загоралась от этого зрелища, что, когда он добирался до меня, была уже наполовину готова... А тебе нравилось смотреть на то, как он меня имеет? Признайся, малышка, ведь это было так! А как мы играли на дудочке, ты помнишь? Восторг!
   - Фу... - скорчила гримасу Марсела. - Я же ем мороженое. Не порти мне аппетит. Иначе я тоже начну вспоминать кое-что.
   - Так это же будет прекрасно! А ты взгляни на Анхеля, который смотрит на меня глазами бычка, он наверняка не прочь послушать еще, верно?
   - Особенно про то, как дель Браво приговаривал тебя к посажению на кол... - хмыкнула Марсела.
   - Послушайте, - вмешалась Мэри, - что вы там лопочете? Мы с Синди сидим, как дуры, и ничего из вашей болтовни не понимаем.
   - Мы с Марселой вспоминаем одного общего знакомого, - пояснила Соледад, вы, конечно, слышали о Хорхе дель Браво? Так вот, мы обе безумно рады нашей встрече. Знаете, я просто счастлива, что попала в такую компанию. До рассвета еще порядочно и можно устроить сказочную ночь... Энджел, разумеется, вне игры - он вот-вот заснет. Хотя именно он мне сейчас пригодился бы, ибо вы все уже испытали его в деле, я не ошибаюсь?
   - Вы же только что сказали, что я смотрю на вас глазами бычка? Или по-английски вы предпочитаете говорить другое?
   - Ну... - прищурилась Соледад. - В глазах у вас, возможно, и есть что-то бычье, а вот в плавках я этого разглядеть не могу. Мы уже полчаса говорим на такие темы, что у любого нормального мужчины все уже было бы заметно. А вы увы. Наверно, перетрудились, таская золото. Я сегодня видела, как вы с Марселой переносили слитки. Отличная оптика!
   - Вы смотрели со скал, окружающих лагуну? - спросил я.
   - Конечно, - кивнула Соледад, - вы нас так напугали, когда к вам подошел гран-кальмарский сторожевик... "Ну, - думалось, - все труды прахом! Ни за что утопили шведов, пропустили их через весьма серьезные процедуры, а какие-то проказники обнаружили золотишко буквально под нашим носом, да еще и умудрились его профукать!" И только тогда, когда сторожевик ушел, я успокоилась...
   - Кстати, - спросил я довольно беззаботным тоном, - а что вы сделали со шведами?
   - О, это интересный вопрос, - хитренько прищурилась Соледад, - ручаюсь, что вам хочется знать, не повторю ли я этого с вами? Могу сразу сказать - нет. Я очень редко повторяюсь, а садизм - это искусство, требующее не меньшей импровизации, чем нормальный секс. Но если вас очень интересует, как я обошлась со шведами, то я вам покажу одну кассету. Я ее прихватила специально для вас!
   Соледад звонко, будто кастаньетой, щелкнула пальцами, и одна из черных фигур, стоявших у дверей салона, приблизилась к столу.
   - Заряди вчерашнюю съемку и включи видеомагнитофон.
   Чудовище только кивнуло и, вытащив видеокассету из нагрудного кармана, втолкнуло ее в приемник видеомагнитофона.
   Засветился экран, и мы увидела раздетого догола светловолосого мужчину, привязанного за руки и за ноги к двум стульям, на которых восседали два черных охранника. Соледад, одетая в какой-то карнавальный костюм с блестками, с диадемой в волосах, водила по спине мужчины тоненькой кисточкой и, похоже, что-то рисовала. Несчастный выл, дергался, но на это Соледад только мило улыбалась.
   - Это я на нем рисую цветочки, - пояснила Соледад, - концентрированной серной кислотой... Вот, посмотрите, не правда ли, симпатичный орнамент?
   Плечи, лопатки, бока, ягодицы бедняги были проедены кислотой в тех местах, где прошлась кисть, и эти узоры были действительно похожи на тюльпаны, гвоздики, ромашки, розы и еще какие-то цветочки, названий которых я не помнил.
   Кадр сменился. Сразу же послышался дикий крик женщины, она была распята в позе св. Андрея, но не на кресте, а на столе, так что был хорошо виден вход во влагалище, куда одетая в хирургическую перчатку рука Соледад вставила большую розовую сосиску, а затем выпустила к сосиске огромную серую крысу размером с небольшого кота...
   - Не правда ли, оригинально? - явно напросилась на комплимент Соледад, подкручивая регулятор звука на пульте дистанционного управления, чтобы истерика пытуемой не заглушала ее слов.
   - Ну ты чудовище! - поежилась Марсела. На следующей картинке мы увидели мужчину лет пятидесяти, которого, подвесив за руки и за ноги, поднимали на блоке к потолку какого-то невысокого помещения. К мошонке несчастного был привязан тросик, а к тросику - солидных размеров гиря.
   - Вот это сам профессор Бьернсон, - представила свою жертву Соледад, - к сожалению, на этой пленке не записано, как я его насиловала в задний проход резиновым членом - умопомрачительные ощущения! Мэри, вы, кстати, пользуетесь трусами, когда трахаете Синди?
   Я начал уставать. К изнасилованию - а оно могло последовать в любое время - мне как-то не было случая морально подготовиться, и если к смерти или нормальным пыткам, без всех этих бабских выкрутасов, я был более-менее готов, еще прыгая с парашютом на Хайди, то к перспективе оказаться женщиной для женщины я был не готов совершенно. Любоваться мучениями шведов, которые, вероятно, понятия не имели о реальном местонахождении галеона, мне удовольствия не доставляло, а пистолета или автомата, чтобы застрелить эту гнусную извращенку, у меня не было. Впрочем, ее личико было столь симпатично, а кожа такая нежная и гладкая, что даже при наличии оружия я не сумел бы этого сделать.
   Поэтому я сделал вид, что задремал, во всяком случае, закрыл глаза и не стал смотреть на пытки, довольствуясь лишь визгом и стонами пытуемых, которые были все-таки слышны, несмотря на то, что Соледад приглушила звук.