Ван Вогт Альфред
Тьма над диамондией
АЛЬФРЕД ВАН ВОГТ
Тьма над диамондией
ПЕРЕВОД И.А.ПЕТРОВСКОЙ
Посвящается Фреду Полу, который в 1964 году, когда был главным редактором "Галактики", "Миров невероятности" и "Миров завтрашнего дня", на мое счастье одновременно, убедил меня вернуться к сочинению научной фантастики.
Никакое испытание не может изменить природу человека и никакой кризис не может изменить природу государства.
Шарль де Голль
Диамондианская задача
Дано:
1) Если полковник Чарлз Мортон и лейтенант Лестер Брэй оба станут частью Тьмы и Изолина Феррарис продолжит свой путь в Дамаск, то корабль D.A.R. будет сражаться с Тьмой и 2) Если капитан Джеймс Марриотт эгоист или майор Луфтелет не смирит свое самолюбие, то корабль D.A.R. не будет сражаться на стороне Мортона.
Отсюда следует:
(i) если Дэвид Керк станет полковником Мортоном, то (а) ирски и диамондианцы примут мирные предложения Мортона и (б) несколько диамондианских проституток станут полковником Мортоном (ii) если капитан Марриотт одержит верх, то (а) оружие Лозитина будет нейтрализовано и (б) Изолина Феррарис станет полковником Мортоном (iii) если корабль D.A.R. вступит в бой, то (а) Тьма сохранит свою власть и (б) все люди станут Мортоном.
Ответы: (i) Да (ii) Да (iii) Да.
1
"Серые мысли под серым небом... Из своего окна Христомена видела над потемневшими крышами Нового Неаполя вершину Везувия-2, который непрерывно извергал клубы дыма. Глядя на этот далекий дым, она видела в нем то, что заполняло её мысли, как человек, который ищет возникающие в его уме образы в пляшущем пламени костра", - прочел Мортон.
Дальше он не смог читать, потому что машина неожиданно нырнула в воронку от снаряда и, подпрыгнув, выскочила из нее. Кроме того, с тех пор как Мортон оказался на Диамондиане-6, он ни на чем не мог надолго сосредоточиться и был не в состоянии напрягать свое внимание.
Мортон на мгновение закрыл глаза и несколько раз (надеясь, что это будет замечено) моргнул, сильно зажмуриваясь: он в очередной раз пытался прогнать из своего сознания неотвязную тьму. Это короткое усилие, которое потом придется повторять весь день, успокоило Мортона - в десятитысячный раз с тех пор, как он приземлился на Диамондии в составе Комиссии по Переговорам.
Тьма внезапно рассеялась, словно с Мортона сняли тяжелый груз. Полковник вдруг почувствовал себя почти нормально и словно стал легче. Он бросил взгляд на лейтенанта Брэя, который вел машину. Ходили слухи, что этот молодой офицер разведки, недавно прикомандированный к новонеаполитанскому управлению, пишет романы, но сейчас Мортон впервые прочел образец его прозы.
- Что, люди в самом деле читают такие невероятные истории? - спросил он, вернувшись к мыслям, которые прервала тьма.
Худое лицо Брэя сморщилось.
- Трудно сказать, - признался он. - Примерно тридцать таких книг опубликовано, а тридцать других не приняты, хотя они не хуже и не лучше тех. По-моему, все зависит от мнения редактора-землянина и от того, насколько он будет рад, что получил рассказ, так сказать, прямо с места событий - из экзотического города, где происходит действие. Этот рассказ будет называться "Новый Неаполь, Диамондиана".
Мортон покачал головой и почувствовал, что улыбается, а этого уже давно с ним не случалось.
- А какой у вас сюжет? - спросил он.
- Диамондианка, богатая наследница, подхваченная бурей войны, влюбляется в солдата-землянина, - стал рассказывать лейтенант, - но на самом деле он миллиардер, который записался в армию простым солдатом. Так ему захотелось. А она всегда была против войны.
Мортон попытался представить то, о чем писал Брэй, и не смог. Потом он попробовал мысленно увидеть, как лейтенант Брэй без устали работает, чтобы найти подходящие слова для этой истории. Это показалось ему ещё более невероятным. Мортон вздохнул и удобнее уселся на своем месте.
- Почему вы не напишете вместо этого о той работе, которую мы здесь делаем?
Теперь вздохнул Брэй.
- Все спрашивают меня об этом. Честно говоря, наша работа не слишком увлекательная тема. Если смотреть правде в глаза, задача, ради которой мы здесь - начать быстрый вывод с этой планеты войск Земной Федерации, просто ужасна. Мы же прекрасно знаем, что, как только мы уйдем, ирски перережут всех людей на Диамондиане. Надеюсь, моя повесть будет напечатана раньше, чем произойдет эта трагедия.
- Нет никаких причин считать, что ирски кого-нибудь убьют, решительно запротестовал Мортон, сам не слишком веря своим словам. Это была официальная точка зрения, и Мортон счел своим долгом высказать её. В конце концов, он член Комиссии по Переговорам.
- Например, эта девушка, с которой вы сейчас встретились, Изолина Феррарис, - снова заговорил Брэй. - Думаю, она достаточно красива для тех, кто любит такой тип внешности. Кажется, её мать была с Земли, из Италии, и умерла при родах. Теоретически Изолина должна быть идеальной героиней для романа. А что на самом деле? Она диамондианская националистка. Она сделала из своего тела оружие. При виде этого можно прийти в отчаяние и опасаться, что у здешних людей душевные качества стали лишь видимостью. А её отец поддерживает связь с отрядами мятежников, действующими в этом секторе. Так что нам придется вступить в борьбу с разгневанной молодой женщиной. Кроме того, все здешние службы безопасности напуганы и всей своей силой обрушились на сепаратистов, убивают их, а те из-за этого больше не верят нам. И у нас ещё думают, что диамондианцы в своем большинстве здравомыслящие люди и готовы сдаться без сопротивления, чтобы мы не платили такие огромные налоги!
- Основная их масса действительно здравомыслящие люди.
- Но не эти, полковник, - возразил лейтенант. - Представьте себе интригу, где участники - сотня мелочных и злобных эгоистов, которые думают лишь о себе и ни на мгновение - о несчастных налогоплательщиках Федерации. Ни один из них не способен благородно пожертвовать собой, как наследница из моего романа.
Вдруг голос Брэя оборвался. Машина вильнула в сторону, сделав опасный разворот посреди плотного потока автомобилей, но лейтенант сумел справиться с рулем и остановил её, поставив вплотную к красному бордюру тротуара. Брэй даже не взглянул на Мортона: выпрямившись на водительском сиденье, он моргал.
Мортон онемел от изумления и лишь ошеломленно смотрел на него. Лейтенант вел себя точно так же, как чуть раньше он сам!
Тем временем Брэй уже начал приходить в себя. Мортон с опозданием понял, что должен бы удивиться странному поведению лейтенанта.
- Что с вами? - спросил он.
Полковнику показалось, что его молодой спутник сжался в своем кресле, но, когда Брэй ответил, его голос не дрожал.
- Я как раз собирался сегодня поговорить об этом с вами, полковник. Я был счастлив поехать с вами потому, что получил возможность довериться вам. Но мое состояние бывает разным по силе, и я ждал серьезного приступа. Только что вы были его свидетелем.
- Ваше состояние? - пробормотал Мортон, следя за тем, чтобы не выдать себя.
Последовала долгая пауза. Потом Брэй объяснил:
- Время от времени что-то словно затопляет мое сознание.
- А что именно вы ощущаете? - спросил Мортон, стараясь дышать ровнее и чувствуя, как сильно бьется от нетерпения его сердце.
- Как вам объяснить...
- У вас не возникает впечатления... Вы не чувствуете чего-то вроде темноты?
- Вот именно темноты! - воскликнул Брэй. - Как будто что-то внешнее, какое-то существо пытается...
Тут он снова замолчал, подбирая подходящие слова.
Мортон вспомнил о тьме в своем собственном сознании. Что это такое? Ответ подсказало слово, которое только что произнес лейтенант.
СУЩЕСТВО! Господи боже мой, неужели это возможно?
На мгновение Мортон почувствовал ужас человека, попавшего в катастрофу. Чтобы избавиться от него, полковник применил свое старое средство: стал осматриваться вокруг и ориентироваться.
В этот раз испытанное лекарство не помогло, оттого что усилие Мортона было таким же неосознанным, как душевное смятение, которое его вызвало. Тем не менее полковник осознал, что по-прежнему находится на Виа Рома. Мимо него и Брэя с бешеной скоростью проносились машины. У всех водителей были лихорадочные взгляды и блуждающая улыбка на губах.
Мортон не отрываясь смотрел на это движение ещё не вполне осмысленным взглядом, и постепенно ему становилось легче. Бешеное биение сердца прекратилось, страх отступил, и полковник понял, что думает о существе не как о новой беде, а как о давно знакомой проблеме, над которой уже когда-то серьезно размышлял.
Рядом с ним лейтенант Брэй снова заговорил своим обычным уверенным тоном. Тревога почти не чувствовалась в его голосе.
- Я снова и снова говорю себе, что мне надо побывать у психиатра, но боюсь, что это будет записано в мое личное дело и повредит мне. Поэтому я все время откладываю осмотр на потом.
Мортон, который и сам думал, не сходить ли к врачу, несколько раз кивнул, признавая справедливость этих доводов. На самом деле положение было ещё хуже, чем опасался Брэй. Мортон знал, что в армии вопросы решались способом рутинным и чудовищно жестоким одновременно. Психиатрами на отдаленных планетах были, как правило, совсем молодые врачи. Они попадали в эту глушь на стажировку и быстро приучались не делать даже попыток кого-нибудь лечить, чтобы не потерять свою репутацию. Поэтому больного сразу же направляли в военный госпиталь в другую часть Вселенной. То, что проделывали там с невинной жертвой, и то, как это отражалось на её карьере, давало все основания дрожать от страха тем немногим, кто мог что-то услышать потом о больном.
Мортон сильно боялся, что должность Брэя, а может быть, и его собственная не достаточно высоки, чтобы спасти их от такой судьбы. Эти мысли совсем не приводили полковника в восторг.
Вдруг он не только снова заметил уличное движение, но и узнал место, где они с Брэем находились.
- Музей вон там, чуть подальше, - сказал Мортон. - Вы можете высадить меня там. Дальше я пойду пешком.
Пока машина под управлением Брэя осторожно двигалась вперед, полковник заговорил снова:
- Прежде всего не рассказывайте никому о вашем состоянии, по крайней мере до того, как мы снова побеседуем о нем. И не ходите к психиатру.
Брэй молча кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Лишь через минуту или две, остановившись перед музеем, он осмелился спросить, и в его голосе чувствовалась тревога:
- Полковник, вы вполне уверены, что можете идти на встречу с этой девицей совершенно один? Эти диамондианцы - банда отпетых убийц.
- Мы - их последняя надежда, - успокоил его Мортон. - Убедить нас остаться - их единственный козырь. Каждому понятно, что невозможно создать воздушный мост такого масштаба, чтобы вывезти с планеты полмиллиарда жителей. Так что диамондианцам во всех отношениях невыгодно раздражать нас.
Его ответ, похоже, не убедил Брэя.
- Могу я осмелиться спросить вас, полковник, чего вы надеетесь добиться прямыми переговорами с кликой этого генерала Феррариса?
- Хорошо...
Вдруг Мортон замолчал: ему внезапно пришла в голову тревожная мысль. Полковник вспомнил, что не получил четких указаний от Поля Лорана, председателя Комиссии по Переговорам. Лоран лишь сказал ему: "Чарлз, в сущности, мы ничего не можем сделать. Наша комиссия носит громкое имя, которое ничего не значит. Мы здесь не ради переговоров, а ради того, чтобы вывести с этой планеты войска Земной Федерации, и должны направить все усилия именно на это независимо от того, будут с нами вести переговоры или нет. И все-таки действуйте так, словно наша цель действительно переговоры. Так мы, может быть, сумеем решить нашу задачу".
В общем, это напутствие не было многообещающим. "Не знаю как, но я уже увяз в этих переговорах гораздо больше, чем разрешали его инструкции", - подумал Мортон. В глубине души он мечтал с помощью переговоров разрешить ужасный диамондианский конфликт.
- Не будьте слишком циничным, лейтенант. И не воображайте, что все эти отряды состоят из убийц. Мне доложили, что генерал Феррарис и его дочь установили контакт с крупным отрядом ирсков и направили туда представителей для переговоров о мире. Вот почему я здесь. Мы хотели бы узнать подробности этой операции, и я подумал, что самый простой путь для этого - спросить их самих. Почему бы и нет?
- А! - недоверчиво вздохнул Брэй.
Мортон не стал продолжать и сменил тему разговора.
- Сверните налево вон там, - полковник вытянул руку, показывая, где именно. - Улица Авеначчо находится сразу за ботаническим садом. По ней вы доедете до Каподочино-Корапо, это километров десять, максимум двенадцать, если я правильно помню. Там я встречусь с вами сегодня вечером, и мы вместе поедем в имение Феррарисов. Завтра в двенадцать часов дня мы начнем наблюдать за перекрестком в Корапо. С двенадцати до вечера мы будем выборочно останавливать и проверять автомобили. У нас есть данные, что в это время на нескольких машинах будет возвращаться к себе мирная делегация.
Тут нужно было добавить "надеюсь", но Мортон сдержался и уверенно продолжил:
- Не забывайте: наша цель не торпедировать переговоры, а выяснить, каков их истинный характер. Если мы правильно используем наши способы устрашения, члены делегации почти наверняка ничем не покажут, что мы учинили им допрос. При их гордости... По-моему, решение для Диамондианы должно основываться прежде всего на логике. Что до капитана Марриотта - он командует базой Корапо... На чьей он стороне? - вот что я хотел бы узнать.
Брэй пообещал сделать все, чтобы выяснить это, но в его голосе не чувствовалось особого энтузиазма. Судя по выражению лица, он думал о другом. Было похоже, что он чем-то озадачен.
- Полковник, - вдруг заговорил он, - уже почти две тысячи лет техника и наука управляют миром. Но и сейчас, в три тысячи восемьсот девятнадцатом году, человечество все так же склонно к буйству и бунту. Как могло случиться, что до сих пор никто не изобрел таблетку, которая превратила бы всех этих сумасшедших диамондианцев в цивилизованных людей?
Мортон не смог сдержать улыбку, хотя вопрос оторвал его от размышлений.
- У меня есть ответ, но не знаю, верен ли он.
- Какой ответ?
- Люди продолжают думать по правилам той логики, которую раньше называли современной, но их внутренняя сущность, как и Вселенная, построена по законам другой логики, определенной.
- Честное слово, похоже, что вы правы, - медленно и сквозь зубы проговорил Брэй.
Тем не менее по мальчишескому лицу лейтенанта было видно, что он не удовлетворен ответом. Брэй встряхнулся и повернулся к шоссе, словно ожидая, что Мортон выйдет из машины.
Но Мортон сидел неподвижно: его мысли приняли новое направление, и вывод, следующий из них, ошеломил полковника.
То, что Брэй тоже чувствует Тьму в сознании, - информация первостепенной важности! Возможно ли, что кто-то нацелил на них обоих устройство, воздействующее на психику?
До сих пор все это казалось Мортону не очень опасным. Но то, что от Тьмы пострадали именно два офицера разведки, должно иметь какой-то смысл.
"Может ли Тьма влиять на другие события? Нет, это невозможно!"
Диамондианские националисты должны отступить на второй план: то, что происходит в его уме и в уме Брэя, важнее, чем они. И в частности, он должен немедленно выяснить, страдает ли той же болезнью ещё кто-нибудь.
В мысли полковника проник голос Брэя.
- Что-то не так, полковник?
Странно, голос доносился словно издалека. Это мгновенно привело сознание Мортона в боевую готовность: видимо, начиналась ещё одна из его бесчисленных схваток с существом. И полковник быстро проговорил:
- Лейтенант, отмените приказы, которые я вам сейчас дал. Девушка может подождать. Меня интересует то, о чем вы мне только что рассказали, ваше недомогание. Отвезите меня обратно в штаб.
Еще не кончив говорить, Мортон почувствовал, что затоплявшая его сознание масса Тьмы в этот раз была очень большой. Такое иногда случалось. Он попытался сопротивляться.
Это было последнее, что он сумел вспомнить потом.
2
Лейтенант Брэй окаменел от изумления, когда увидел, что тело его начальника обмякло и полковник медленно соскользнул на пол, под щиток управления. Затылок Мортона уперся в край сиденья, рот был открыт. Тело не могло падать дальше и остановилось, скрючившись в этом тесном углу.
Только в это мгновение, ни на секунду раньше, Брэй подумал: "О господи, он убит!"
Лейтенант в ужасе склонился над неподвижным телом своего начальника и замер, не позволяя себе никаких других действий и лишь наблюдая за происходящим.
Жгучий ветер, название которого Брэй никак не мог запомнить, дул с залива, принося с собой жару и влагу моря.
Обливаясь потом, молодой офицер подумал, что, если при покушении и был какой-то шум, он не смог бы его расслышать. Даже выстрел из пистолета, наиболее вероятного оружия в этом старомодном Новом Неаполе, был бы заглушен ревом автомобилей.
Из этого лейтенант сделал вывод, что никто, кроме него, не мог заметить происшедшего несчастья, и понял, что ему в любом случае придется принимать решение самому. Брэй дрожащей рукой нащупал под щитком маленький рычаг и нажал его так, словно это был курок пистолета. Гибкая крышка из графитового волокна бесшумно выдвинулась из своего гнезда. Раздался щелчок - она сомкнулась.
Теперь лейтенант был защищен от всего, кроме прямого попадания бомбы. Он тщательно осмотрел тело Мортона, пытаясь найти рану, и не нашел ничего, но заметил, что полковник дышит. Он жив!
Брэй выпрямился, открыл дверь, спрыгнул на землю, обежал вокруг машины и распахнул другую дверь. Через несколько секунд он вытащил Мортона из машины и уложил его на тротуар.
Второй осмотр подтвердил, что на теле полковника не было никакой раны, что его сердце билось нормально и дыхание было ровным.
Но Мортон не проявлял никаких других признаков жизни и не приходил в себя. Тем не менее молодой лейтенант немного успокоился. Для Брэя мир был таким, каков он есть, - не больше и не меньше, не лучше и не хуже, и Диамондиана не была исключением. Лейтенант снова выпрямился и на мгновение задержался возле неподвижного тела. Теперь, зная, что полковник жив, он уже не чувствовал ни панического страха, ни тревоги.
Брэй заметил, что Мортон и в бессознательном состоянии казался сильным. Мускулы лица не расслабились. Перед лейтенантом лежало воплощение решимости - человек, сбитый с ног, но ожидающий возможности ответить на удар. Красивая голова, тело стройное, но не худое... Брэй постоянно поддерживал свою спортивную форму, был худощавее и, разумеется, моложе, но когда он, борясь с Мортоном, наносил ему удар, то каждый раз сам отлетал назад, как мяч от стены. Молодой офицер предполагал, что полковнику около сорока лет и, значит, его спортивная форма и здоровье достигли высшей точки. От этого было ещё тяжелее видеть его в таком состоянии.
Думая об этом, но не давая печали сломить себя, Брэй начал что-то насвистывать, глядя на многочисленных прохожих. Сначала он видел только диамондианцев. Все они были похожи на скандинавов или, вернее, англичан. Никто из них явно не собирался помочь Брэю. Лейтенант представил себе их разговоры:
- Посмотрите, кто там лежит - офицер Федерации!
- Вижу. Он из Комиссии по Переговорам: видите, какие у него погоны?
- Тогда, синьор, пусть он выкручивается сам.
Или:
- Посмотрите на этого беднягу офицера!
- Не вмешивайтесь в это, мой друг, а то не успеете оглянуться, как окажетесь в Комиссии по Переговорам, которая не ведет никаких переговоров, и будете зря терять время, как они.
И наконец:
- Вы думаете, он умер?
- Будем надеяться, что да. Может быть, его смерть заставит всех этих бездельников из Федерации понять, какой станет жизнь Диамондианы после их ухода.
Брэю казалось, что он угадал мысли торопливо проходивших по тротуару диамондианцев. Едва взглянув на него и Мортона, все они тут же ускоряли шаг.
Лейтенант бывал в домах у некоторых диамондианцев и потому знал, что люди Диамондианы относились к Комиссии по Переговорам крайне негативно. Их горечь выражалась то в оскорблениях, то во вспышках ярости, а время от времени в немотивированных преступлениях - не говоря уже о действиях профессиональных убийц.
Думая об этом, Брэй продолжал стоять на прежнем месте, плохо представляя себе, что он должен сделать. В это время к нему подошли два ирска, одетые в рубахи с зелеными полосками - знак друзей диамондианцев поверх толстого нижнего белья. Они помогли лейтенанту перенести Мортона на заднее сиденье машины и предложили проводить Брэя и отвезти полковника в военный госпиталь.
Лейтенант отрицательно покачал головой. Он отказал им автоматически, потому что знал, в каких отношениях ирски находятся с диамондианцами. Несомненно, миллионы ирсков в этой части самого большого из трех материков Диамондианы были тем, чем казались, - приветливыми и радушными существами. Когда первые земные поселенцы обнаружили ирсков на Диамондиане, это был большой народ, мирно живший на развалинах своей древней цивилизации.
С самого начала ирски вели себя с ними очень дружелюбно и всегда были готовы помочь людям в их делах. И когда позже комиссии Земной Федерации прибыли выяснить последствия этого, они обнаружили, что диамондианцы сначала позволили ирскам помогать, а потом переложили на них всю работу. Первые ревизоры покачали головами и улетели, но другая комиссия, которая прибыла позже, успокоила совесть всех недовольных приказом платить ирскам за их труд наравне с людьми.
Результаты этого постановления поразили всех. Вначале туземцы не знали, что делать со своими деньгами. Потом они пристрастились к диамондианской еде. До этого у ирсков не было никакого видимого источника пищи, и вдруг они стали объедаться пиццей, сосисками, сыром, макаронами и гамбургерами. Закусочные зарабатывали огромные деньги. И когда ирски ели, их странные, диковинные для диамондианцев лица все время сохраняли забавную гримасу, которую люди в конце концов стали считать улыбкой.
Два ирска, которые только что помогли Брэю, выставляли напоказ эту улыбку. Но сегодня уже нельзя было доверять всем ирскам и нужно было остерегаться даже тех из них, кто носил рубахи с зелеными полосками. "Значит, никто из них не заслуживает моего доверия", - решил лейтенант.
В конце концов, подумал он, эти ирски, может быть, втайне были счастливы помочь Комиссии по Переговорам именно потому, что она не вела переговоров.
Он вежливо отказал этим двоим:
- Очень вам благодарен, но у моего друга просто легкое недомогание, и он очень скоро придет в себя.
Оба ирска пробормотали своими нежными голосами извинения и ушли. По дороге они несколько раз оборачивались назад и улыбались. Брэй принял решение и вернулся в машину.
Еще неделю назад Брэй заметил, что Мортон часто моргает и скрывает это: всегда старается отвернуться в такие моменты. Это происходило примерно каждые пять минут. Брэй попытался сам закрывать глаза с такой же частотой. Сначала он отмечал пять минут по часам, потом отмерял наугад, но ничего не получилось. Какая-то автоматическая сила заставляла Мортона закрывать глаза через такие равные промежутки времени.
Сейчас Брэй был потрясен. В его уме раз за разом прокручивались одни и те же мысли. Мортон ещё раз моргнул и тут же потерял сознание. Теперь над было решить, что можно в этой обстановке сделать для полковника.
Брэй не мог найти ответа на этот вопрос и пришел к выводу, что по крайней мере пока лучше всего просто ждать. Как долго будет продолжаться это ожидание, он не имел никакого представления. Чувствуя себя философом и очень мужественным человеком, Брэй, уверенный, что скоро узнает о том, что случилось, больше, стронул машину с места и вскоре стал ещё одним сумасшедшим водителем в бешеном потоке машин на улицах Нового Неаполя.
Приехав в Корапо (так называли это место диамондианцы) живым и невредимым только по божьей милости, лейтенант припарковал свою машину возле военного поста Земной Федерации, но не на стоянке. Потом он затемнил прозрачные панели - боковые, переднюю и заднюю. Теперь Мортона нельзя было разглядеть снаружи, а старательно закрытая на ключ машина - достаточно надежное убежище для лежащего без сознания человека, особенно если на ней установлена специальная аппаратура против воров.
Солнце уже касалось горизонта, когда Брэй отошел от машины и направился к зданию поста Земной Федерации.
Здание поста было одноэтажным, старого стиля. Оно совершенно не сочеталось со старомодной архитектурой города. Местные эстеты и фанатики культуры, должно быть, возмущались по этому поводу. Но даже если бы к лейтенанту не вернулась способность вспоминать, он сумел бы догадаться, что были какие-то особые причины построить пост именно так. Брэй спросил себя, знал ли Мортон, что на Диамондиане существует такая казарма.
Сам Брэй слышал только неопределенные разговоры о зданиях этого типа, но знал, что они строились из особых материалов, имели уникальные свойства и возводились только на планетах, где требовалась максимальная защита. Значит, кто-то отнес Диамондиану-6 к этой категории.
Брэй зашагал к зданию, удивляясь, что Марриотту, который считался подозрительным, доверили командовать таким постом.
Охранники в форме, стоявшие у двери, отдали честь Брэю небрежно. Это явно значило, что они не беспристрастно относятся к конфликту на Диамондиане. Если такое становилось известно начальству, виновных после возвращения с планеты увольняли из армии. Армии не нужны люди, потерявшие воинский дух, по какой бы причине это ни произошло.
Тьма над диамондией
ПЕРЕВОД И.А.ПЕТРОВСКОЙ
Посвящается Фреду Полу, который в 1964 году, когда был главным редактором "Галактики", "Миров невероятности" и "Миров завтрашнего дня", на мое счастье одновременно, убедил меня вернуться к сочинению научной фантастики.
Никакое испытание не может изменить природу человека и никакой кризис не может изменить природу государства.
Шарль де Голль
Диамондианская задача
Дано:
1) Если полковник Чарлз Мортон и лейтенант Лестер Брэй оба станут частью Тьмы и Изолина Феррарис продолжит свой путь в Дамаск, то корабль D.A.R. будет сражаться с Тьмой и 2) Если капитан Джеймс Марриотт эгоист или майор Луфтелет не смирит свое самолюбие, то корабль D.A.R. не будет сражаться на стороне Мортона.
Отсюда следует:
(i) если Дэвид Керк станет полковником Мортоном, то (а) ирски и диамондианцы примут мирные предложения Мортона и (б) несколько диамондианских проституток станут полковником Мортоном (ii) если капитан Марриотт одержит верх, то (а) оружие Лозитина будет нейтрализовано и (б) Изолина Феррарис станет полковником Мортоном (iii) если корабль D.A.R. вступит в бой, то (а) Тьма сохранит свою власть и (б) все люди станут Мортоном.
Ответы: (i) Да (ii) Да (iii) Да.
1
"Серые мысли под серым небом... Из своего окна Христомена видела над потемневшими крышами Нового Неаполя вершину Везувия-2, который непрерывно извергал клубы дыма. Глядя на этот далекий дым, она видела в нем то, что заполняло её мысли, как человек, который ищет возникающие в его уме образы в пляшущем пламени костра", - прочел Мортон.
Дальше он не смог читать, потому что машина неожиданно нырнула в воронку от снаряда и, подпрыгнув, выскочила из нее. Кроме того, с тех пор как Мортон оказался на Диамондиане-6, он ни на чем не мог надолго сосредоточиться и был не в состоянии напрягать свое внимание.
Мортон на мгновение закрыл глаза и несколько раз (надеясь, что это будет замечено) моргнул, сильно зажмуриваясь: он в очередной раз пытался прогнать из своего сознания неотвязную тьму. Это короткое усилие, которое потом придется повторять весь день, успокоило Мортона - в десятитысячный раз с тех пор, как он приземлился на Диамондии в составе Комиссии по Переговорам.
Тьма внезапно рассеялась, словно с Мортона сняли тяжелый груз. Полковник вдруг почувствовал себя почти нормально и словно стал легче. Он бросил взгляд на лейтенанта Брэя, который вел машину. Ходили слухи, что этот молодой офицер разведки, недавно прикомандированный к новонеаполитанскому управлению, пишет романы, но сейчас Мортон впервые прочел образец его прозы.
- Что, люди в самом деле читают такие невероятные истории? - спросил он, вернувшись к мыслям, которые прервала тьма.
Худое лицо Брэя сморщилось.
- Трудно сказать, - признался он. - Примерно тридцать таких книг опубликовано, а тридцать других не приняты, хотя они не хуже и не лучше тех. По-моему, все зависит от мнения редактора-землянина и от того, насколько он будет рад, что получил рассказ, так сказать, прямо с места событий - из экзотического города, где происходит действие. Этот рассказ будет называться "Новый Неаполь, Диамондиана".
Мортон покачал головой и почувствовал, что улыбается, а этого уже давно с ним не случалось.
- А какой у вас сюжет? - спросил он.
- Диамондианка, богатая наследница, подхваченная бурей войны, влюбляется в солдата-землянина, - стал рассказывать лейтенант, - но на самом деле он миллиардер, который записался в армию простым солдатом. Так ему захотелось. А она всегда была против войны.
Мортон попытался представить то, о чем писал Брэй, и не смог. Потом он попробовал мысленно увидеть, как лейтенант Брэй без устали работает, чтобы найти подходящие слова для этой истории. Это показалось ему ещё более невероятным. Мортон вздохнул и удобнее уселся на своем месте.
- Почему вы не напишете вместо этого о той работе, которую мы здесь делаем?
Теперь вздохнул Брэй.
- Все спрашивают меня об этом. Честно говоря, наша работа не слишком увлекательная тема. Если смотреть правде в глаза, задача, ради которой мы здесь - начать быстрый вывод с этой планеты войск Земной Федерации, просто ужасна. Мы же прекрасно знаем, что, как только мы уйдем, ирски перережут всех людей на Диамондиане. Надеюсь, моя повесть будет напечатана раньше, чем произойдет эта трагедия.
- Нет никаких причин считать, что ирски кого-нибудь убьют, решительно запротестовал Мортон, сам не слишком веря своим словам. Это была официальная точка зрения, и Мортон счел своим долгом высказать её. В конце концов, он член Комиссии по Переговорам.
- Например, эта девушка, с которой вы сейчас встретились, Изолина Феррарис, - снова заговорил Брэй. - Думаю, она достаточно красива для тех, кто любит такой тип внешности. Кажется, её мать была с Земли, из Италии, и умерла при родах. Теоретически Изолина должна быть идеальной героиней для романа. А что на самом деле? Она диамондианская националистка. Она сделала из своего тела оружие. При виде этого можно прийти в отчаяние и опасаться, что у здешних людей душевные качества стали лишь видимостью. А её отец поддерживает связь с отрядами мятежников, действующими в этом секторе. Так что нам придется вступить в борьбу с разгневанной молодой женщиной. Кроме того, все здешние службы безопасности напуганы и всей своей силой обрушились на сепаратистов, убивают их, а те из-за этого больше не верят нам. И у нас ещё думают, что диамондианцы в своем большинстве здравомыслящие люди и готовы сдаться без сопротивления, чтобы мы не платили такие огромные налоги!
- Основная их масса действительно здравомыслящие люди.
- Но не эти, полковник, - возразил лейтенант. - Представьте себе интригу, где участники - сотня мелочных и злобных эгоистов, которые думают лишь о себе и ни на мгновение - о несчастных налогоплательщиках Федерации. Ни один из них не способен благородно пожертвовать собой, как наследница из моего романа.
Вдруг голос Брэя оборвался. Машина вильнула в сторону, сделав опасный разворот посреди плотного потока автомобилей, но лейтенант сумел справиться с рулем и остановил её, поставив вплотную к красному бордюру тротуара. Брэй даже не взглянул на Мортона: выпрямившись на водительском сиденье, он моргал.
Мортон онемел от изумления и лишь ошеломленно смотрел на него. Лейтенант вел себя точно так же, как чуть раньше он сам!
Тем временем Брэй уже начал приходить в себя. Мортон с опозданием понял, что должен бы удивиться странному поведению лейтенанта.
- Что с вами? - спросил он.
Полковнику показалось, что его молодой спутник сжался в своем кресле, но, когда Брэй ответил, его голос не дрожал.
- Я как раз собирался сегодня поговорить об этом с вами, полковник. Я был счастлив поехать с вами потому, что получил возможность довериться вам. Но мое состояние бывает разным по силе, и я ждал серьезного приступа. Только что вы были его свидетелем.
- Ваше состояние? - пробормотал Мортон, следя за тем, чтобы не выдать себя.
Последовала долгая пауза. Потом Брэй объяснил:
- Время от времени что-то словно затопляет мое сознание.
- А что именно вы ощущаете? - спросил Мортон, стараясь дышать ровнее и чувствуя, как сильно бьется от нетерпения его сердце.
- Как вам объяснить...
- У вас не возникает впечатления... Вы не чувствуете чего-то вроде темноты?
- Вот именно темноты! - воскликнул Брэй. - Как будто что-то внешнее, какое-то существо пытается...
Тут он снова замолчал, подбирая подходящие слова.
Мортон вспомнил о тьме в своем собственном сознании. Что это такое? Ответ подсказало слово, которое только что произнес лейтенант.
СУЩЕСТВО! Господи боже мой, неужели это возможно?
На мгновение Мортон почувствовал ужас человека, попавшего в катастрофу. Чтобы избавиться от него, полковник применил свое старое средство: стал осматриваться вокруг и ориентироваться.
В этот раз испытанное лекарство не помогло, оттого что усилие Мортона было таким же неосознанным, как душевное смятение, которое его вызвало. Тем не менее полковник осознал, что по-прежнему находится на Виа Рома. Мимо него и Брэя с бешеной скоростью проносились машины. У всех водителей были лихорадочные взгляды и блуждающая улыбка на губах.
Мортон не отрываясь смотрел на это движение ещё не вполне осмысленным взглядом, и постепенно ему становилось легче. Бешеное биение сердца прекратилось, страх отступил, и полковник понял, что думает о существе не как о новой беде, а как о давно знакомой проблеме, над которой уже когда-то серьезно размышлял.
Рядом с ним лейтенант Брэй снова заговорил своим обычным уверенным тоном. Тревога почти не чувствовалась в его голосе.
- Я снова и снова говорю себе, что мне надо побывать у психиатра, но боюсь, что это будет записано в мое личное дело и повредит мне. Поэтому я все время откладываю осмотр на потом.
Мортон, который и сам думал, не сходить ли к врачу, несколько раз кивнул, признавая справедливость этих доводов. На самом деле положение было ещё хуже, чем опасался Брэй. Мортон знал, что в армии вопросы решались способом рутинным и чудовищно жестоким одновременно. Психиатрами на отдаленных планетах были, как правило, совсем молодые врачи. Они попадали в эту глушь на стажировку и быстро приучались не делать даже попыток кого-нибудь лечить, чтобы не потерять свою репутацию. Поэтому больного сразу же направляли в военный госпиталь в другую часть Вселенной. То, что проделывали там с невинной жертвой, и то, как это отражалось на её карьере, давало все основания дрожать от страха тем немногим, кто мог что-то услышать потом о больном.
Мортон сильно боялся, что должность Брэя, а может быть, и его собственная не достаточно высоки, чтобы спасти их от такой судьбы. Эти мысли совсем не приводили полковника в восторг.
Вдруг он не только снова заметил уличное движение, но и узнал место, где они с Брэем находились.
- Музей вон там, чуть подальше, - сказал Мортон. - Вы можете высадить меня там. Дальше я пойду пешком.
Пока машина под управлением Брэя осторожно двигалась вперед, полковник заговорил снова:
- Прежде всего не рассказывайте никому о вашем состоянии, по крайней мере до того, как мы снова побеседуем о нем. И не ходите к психиатру.
Брэй молча кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Лишь через минуту или две, остановившись перед музеем, он осмелился спросить, и в его голосе чувствовалась тревога:
- Полковник, вы вполне уверены, что можете идти на встречу с этой девицей совершенно один? Эти диамондианцы - банда отпетых убийц.
- Мы - их последняя надежда, - успокоил его Мортон. - Убедить нас остаться - их единственный козырь. Каждому понятно, что невозможно создать воздушный мост такого масштаба, чтобы вывезти с планеты полмиллиарда жителей. Так что диамондианцам во всех отношениях невыгодно раздражать нас.
Его ответ, похоже, не убедил Брэя.
- Могу я осмелиться спросить вас, полковник, чего вы надеетесь добиться прямыми переговорами с кликой этого генерала Феррариса?
- Хорошо...
Вдруг Мортон замолчал: ему внезапно пришла в голову тревожная мысль. Полковник вспомнил, что не получил четких указаний от Поля Лорана, председателя Комиссии по Переговорам. Лоран лишь сказал ему: "Чарлз, в сущности, мы ничего не можем сделать. Наша комиссия носит громкое имя, которое ничего не значит. Мы здесь не ради переговоров, а ради того, чтобы вывести с этой планеты войска Земной Федерации, и должны направить все усилия именно на это независимо от того, будут с нами вести переговоры или нет. И все-таки действуйте так, словно наша цель действительно переговоры. Так мы, может быть, сумеем решить нашу задачу".
В общем, это напутствие не было многообещающим. "Не знаю как, но я уже увяз в этих переговорах гораздо больше, чем разрешали его инструкции", - подумал Мортон. В глубине души он мечтал с помощью переговоров разрешить ужасный диамондианский конфликт.
- Не будьте слишком циничным, лейтенант. И не воображайте, что все эти отряды состоят из убийц. Мне доложили, что генерал Феррарис и его дочь установили контакт с крупным отрядом ирсков и направили туда представителей для переговоров о мире. Вот почему я здесь. Мы хотели бы узнать подробности этой операции, и я подумал, что самый простой путь для этого - спросить их самих. Почему бы и нет?
- А! - недоверчиво вздохнул Брэй.
Мортон не стал продолжать и сменил тему разговора.
- Сверните налево вон там, - полковник вытянул руку, показывая, где именно. - Улица Авеначчо находится сразу за ботаническим садом. По ней вы доедете до Каподочино-Корапо, это километров десять, максимум двенадцать, если я правильно помню. Там я встречусь с вами сегодня вечером, и мы вместе поедем в имение Феррарисов. Завтра в двенадцать часов дня мы начнем наблюдать за перекрестком в Корапо. С двенадцати до вечера мы будем выборочно останавливать и проверять автомобили. У нас есть данные, что в это время на нескольких машинах будет возвращаться к себе мирная делегация.
Тут нужно было добавить "надеюсь", но Мортон сдержался и уверенно продолжил:
- Не забывайте: наша цель не торпедировать переговоры, а выяснить, каков их истинный характер. Если мы правильно используем наши способы устрашения, члены делегации почти наверняка ничем не покажут, что мы учинили им допрос. При их гордости... По-моему, решение для Диамондианы должно основываться прежде всего на логике. Что до капитана Марриотта - он командует базой Корапо... На чьей он стороне? - вот что я хотел бы узнать.
Брэй пообещал сделать все, чтобы выяснить это, но в его голосе не чувствовалось особого энтузиазма. Судя по выражению лица, он думал о другом. Было похоже, что он чем-то озадачен.
- Полковник, - вдруг заговорил он, - уже почти две тысячи лет техника и наука управляют миром. Но и сейчас, в три тысячи восемьсот девятнадцатом году, человечество все так же склонно к буйству и бунту. Как могло случиться, что до сих пор никто не изобрел таблетку, которая превратила бы всех этих сумасшедших диамондианцев в цивилизованных людей?
Мортон не смог сдержать улыбку, хотя вопрос оторвал его от размышлений.
- У меня есть ответ, но не знаю, верен ли он.
- Какой ответ?
- Люди продолжают думать по правилам той логики, которую раньше называли современной, но их внутренняя сущность, как и Вселенная, построена по законам другой логики, определенной.
- Честное слово, похоже, что вы правы, - медленно и сквозь зубы проговорил Брэй.
Тем не менее по мальчишескому лицу лейтенанта было видно, что он не удовлетворен ответом. Брэй встряхнулся и повернулся к шоссе, словно ожидая, что Мортон выйдет из машины.
Но Мортон сидел неподвижно: его мысли приняли новое направление, и вывод, следующий из них, ошеломил полковника.
То, что Брэй тоже чувствует Тьму в сознании, - информация первостепенной важности! Возможно ли, что кто-то нацелил на них обоих устройство, воздействующее на психику?
До сих пор все это казалось Мортону не очень опасным. Но то, что от Тьмы пострадали именно два офицера разведки, должно иметь какой-то смысл.
"Может ли Тьма влиять на другие события? Нет, это невозможно!"
Диамондианские националисты должны отступить на второй план: то, что происходит в его уме и в уме Брэя, важнее, чем они. И в частности, он должен немедленно выяснить, страдает ли той же болезнью ещё кто-нибудь.
В мысли полковника проник голос Брэя.
- Что-то не так, полковник?
Странно, голос доносился словно издалека. Это мгновенно привело сознание Мортона в боевую готовность: видимо, начиналась ещё одна из его бесчисленных схваток с существом. И полковник быстро проговорил:
- Лейтенант, отмените приказы, которые я вам сейчас дал. Девушка может подождать. Меня интересует то, о чем вы мне только что рассказали, ваше недомогание. Отвезите меня обратно в штаб.
Еще не кончив говорить, Мортон почувствовал, что затоплявшая его сознание масса Тьмы в этот раз была очень большой. Такое иногда случалось. Он попытался сопротивляться.
Это было последнее, что он сумел вспомнить потом.
2
Лейтенант Брэй окаменел от изумления, когда увидел, что тело его начальника обмякло и полковник медленно соскользнул на пол, под щиток управления. Затылок Мортона уперся в край сиденья, рот был открыт. Тело не могло падать дальше и остановилось, скрючившись в этом тесном углу.
Только в это мгновение, ни на секунду раньше, Брэй подумал: "О господи, он убит!"
Лейтенант в ужасе склонился над неподвижным телом своего начальника и замер, не позволяя себе никаких других действий и лишь наблюдая за происходящим.
Жгучий ветер, название которого Брэй никак не мог запомнить, дул с залива, принося с собой жару и влагу моря.
Обливаясь потом, молодой офицер подумал, что, если при покушении и был какой-то шум, он не смог бы его расслышать. Даже выстрел из пистолета, наиболее вероятного оружия в этом старомодном Новом Неаполе, был бы заглушен ревом автомобилей.
Из этого лейтенант сделал вывод, что никто, кроме него, не мог заметить происшедшего несчастья, и понял, что ему в любом случае придется принимать решение самому. Брэй дрожащей рукой нащупал под щитком маленький рычаг и нажал его так, словно это был курок пистолета. Гибкая крышка из графитового волокна бесшумно выдвинулась из своего гнезда. Раздался щелчок - она сомкнулась.
Теперь лейтенант был защищен от всего, кроме прямого попадания бомбы. Он тщательно осмотрел тело Мортона, пытаясь найти рану, и не нашел ничего, но заметил, что полковник дышит. Он жив!
Брэй выпрямился, открыл дверь, спрыгнул на землю, обежал вокруг машины и распахнул другую дверь. Через несколько секунд он вытащил Мортона из машины и уложил его на тротуар.
Второй осмотр подтвердил, что на теле полковника не было никакой раны, что его сердце билось нормально и дыхание было ровным.
Но Мортон не проявлял никаких других признаков жизни и не приходил в себя. Тем не менее молодой лейтенант немного успокоился. Для Брэя мир был таким, каков он есть, - не больше и не меньше, не лучше и не хуже, и Диамондиана не была исключением. Лейтенант снова выпрямился и на мгновение задержался возле неподвижного тела. Теперь, зная, что полковник жив, он уже не чувствовал ни панического страха, ни тревоги.
Брэй заметил, что Мортон и в бессознательном состоянии казался сильным. Мускулы лица не расслабились. Перед лейтенантом лежало воплощение решимости - человек, сбитый с ног, но ожидающий возможности ответить на удар. Красивая голова, тело стройное, но не худое... Брэй постоянно поддерживал свою спортивную форму, был худощавее и, разумеется, моложе, но когда он, борясь с Мортоном, наносил ему удар, то каждый раз сам отлетал назад, как мяч от стены. Молодой офицер предполагал, что полковнику около сорока лет и, значит, его спортивная форма и здоровье достигли высшей точки. От этого было ещё тяжелее видеть его в таком состоянии.
Думая об этом, но не давая печали сломить себя, Брэй начал что-то насвистывать, глядя на многочисленных прохожих. Сначала он видел только диамондианцев. Все они были похожи на скандинавов или, вернее, англичан. Никто из них явно не собирался помочь Брэю. Лейтенант представил себе их разговоры:
- Посмотрите, кто там лежит - офицер Федерации!
- Вижу. Он из Комиссии по Переговорам: видите, какие у него погоны?
- Тогда, синьор, пусть он выкручивается сам.
Или:
- Посмотрите на этого беднягу офицера!
- Не вмешивайтесь в это, мой друг, а то не успеете оглянуться, как окажетесь в Комиссии по Переговорам, которая не ведет никаких переговоров, и будете зря терять время, как они.
И наконец:
- Вы думаете, он умер?
- Будем надеяться, что да. Может быть, его смерть заставит всех этих бездельников из Федерации понять, какой станет жизнь Диамондианы после их ухода.
Брэю казалось, что он угадал мысли торопливо проходивших по тротуару диамондианцев. Едва взглянув на него и Мортона, все они тут же ускоряли шаг.
Лейтенант бывал в домах у некоторых диамондианцев и потому знал, что люди Диамондианы относились к Комиссии по Переговорам крайне негативно. Их горечь выражалась то в оскорблениях, то во вспышках ярости, а время от времени в немотивированных преступлениях - не говоря уже о действиях профессиональных убийц.
Думая об этом, Брэй продолжал стоять на прежнем месте, плохо представляя себе, что он должен сделать. В это время к нему подошли два ирска, одетые в рубахи с зелеными полосками - знак друзей диамондианцев поверх толстого нижнего белья. Они помогли лейтенанту перенести Мортона на заднее сиденье машины и предложили проводить Брэя и отвезти полковника в военный госпиталь.
Лейтенант отрицательно покачал головой. Он отказал им автоматически, потому что знал, в каких отношениях ирски находятся с диамондианцами. Несомненно, миллионы ирсков в этой части самого большого из трех материков Диамондианы были тем, чем казались, - приветливыми и радушными существами. Когда первые земные поселенцы обнаружили ирсков на Диамондиане, это был большой народ, мирно живший на развалинах своей древней цивилизации.
С самого начала ирски вели себя с ними очень дружелюбно и всегда были готовы помочь людям в их делах. И когда позже комиссии Земной Федерации прибыли выяснить последствия этого, они обнаружили, что диамондианцы сначала позволили ирскам помогать, а потом переложили на них всю работу. Первые ревизоры покачали головами и улетели, но другая комиссия, которая прибыла позже, успокоила совесть всех недовольных приказом платить ирскам за их труд наравне с людьми.
Результаты этого постановления поразили всех. Вначале туземцы не знали, что делать со своими деньгами. Потом они пристрастились к диамондианской еде. До этого у ирсков не было никакого видимого источника пищи, и вдруг они стали объедаться пиццей, сосисками, сыром, макаронами и гамбургерами. Закусочные зарабатывали огромные деньги. И когда ирски ели, их странные, диковинные для диамондианцев лица все время сохраняли забавную гримасу, которую люди в конце концов стали считать улыбкой.
Два ирска, которые только что помогли Брэю, выставляли напоказ эту улыбку. Но сегодня уже нельзя было доверять всем ирскам и нужно было остерегаться даже тех из них, кто носил рубахи с зелеными полосками. "Значит, никто из них не заслуживает моего доверия", - решил лейтенант.
В конце концов, подумал он, эти ирски, может быть, втайне были счастливы помочь Комиссии по Переговорам именно потому, что она не вела переговоров.
Он вежливо отказал этим двоим:
- Очень вам благодарен, но у моего друга просто легкое недомогание, и он очень скоро придет в себя.
Оба ирска пробормотали своими нежными голосами извинения и ушли. По дороге они несколько раз оборачивались назад и улыбались. Брэй принял решение и вернулся в машину.
Еще неделю назад Брэй заметил, что Мортон часто моргает и скрывает это: всегда старается отвернуться в такие моменты. Это происходило примерно каждые пять минут. Брэй попытался сам закрывать глаза с такой же частотой. Сначала он отмечал пять минут по часам, потом отмерял наугад, но ничего не получилось. Какая-то автоматическая сила заставляла Мортона закрывать глаза через такие равные промежутки времени.
Сейчас Брэй был потрясен. В его уме раз за разом прокручивались одни и те же мысли. Мортон ещё раз моргнул и тут же потерял сознание. Теперь над было решить, что можно в этой обстановке сделать для полковника.
Брэй не мог найти ответа на этот вопрос и пришел к выводу, что по крайней мере пока лучше всего просто ждать. Как долго будет продолжаться это ожидание, он не имел никакого представления. Чувствуя себя философом и очень мужественным человеком, Брэй, уверенный, что скоро узнает о том, что случилось, больше, стронул машину с места и вскоре стал ещё одним сумасшедшим водителем в бешеном потоке машин на улицах Нового Неаполя.
Приехав в Корапо (так называли это место диамондианцы) живым и невредимым только по божьей милости, лейтенант припарковал свою машину возле военного поста Земной Федерации, но не на стоянке. Потом он затемнил прозрачные панели - боковые, переднюю и заднюю. Теперь Мортона нельзя было разглядеть снаружи, а старательно закрытая на ключ машина - достаточно надежное убежище для лежащего без сознания человека, особенно если на ней установлена специальная аппаратура против воров.
Солнце уже касалось горизонта, когда Брэй отошел от машины и направился к зданию поста Земной Федерации.
Здание поста было одноэтажным, старого стиля. Оно совершенно не сочеталось со старомодной архитектурой города. Местные эстеты и фанатики культуры, должно быть, возмущались по этому поводу. Но даже если бы к лейтенанту не вернулась способность вспоминать, он сумел бы догадаться, что были какие-то особые причины построить пост именно так. Брэй спросил себя, знал ли Мортон, что на Диамондиане существует такая казарма.
Сам Брэй слышал только неопределенные разговоры о зданиях этого типа, но знал, что они строились из особых материалов, имели уникальные свойства и возводились только на планетах, где требовалась максимальная защита. Значит, кто-то отнес Диамондиану-6 к этой категории.
Брэй зашагал к зданию, удивляясь, что Марриотту, который считался подозрительным, доверили командовать таким постом.
Охранники в форме, стоявшие у двери, отдали честь Брэю небрежно. Это явно значило, что они не беспристрастно относятся к конфликту на Диамондиане. Если такое становилось известно начальству, виновных после возвращения с планеты увольняли из армии. Армии не нужны люди, потерявшие воинский дух, по какой бы причине это ни произошло.