Страница:
Ремонтник с тяжелой, объемистой сумкой на плече спустился по трапу, придерживаясь за поручень правой конечностью, на которой не хватало одного когтя, и устремился В тень; за собой он оставлял вереницу прозрачных пузырьков, которые медленно, словно сквозь масло, всплывали кверху и постепенно исчезали.
— Сиукмонг! — послышалось сзади. Трехпалый медленно обернулся. Всего лишь в нескольких шагах от него, в тени звездолета, высилась огромная тучная фигура начальника таможенной службы, здоровяка трехметрового роста. Одной из своих прямых обязанностей главный таможенник считал наведение порядка среди служащих космопорта. Он совался повсюду, и успевал появляться повсеместно. Проводил беседы с грузчиками по поводу дисциплины. Инструктировал ремонтников по правилам техники безопасности. Требовал от уборщиков идеальной чистоты и соблюдения личной гигиены. Кроме того, всех тотально доставал нравоучениями и лекциями по истории Газпрома, и за это его ненавидели более всего; поэтому люди старались всячески избегать встречи с ним. Однако хитрый Жирный, как его за глаза называли все мелкие служащие, возымел привычку прятаться, выслеживать и появляться в самых неожиданных местах и в самое неудобное время, когда его меньше всего ожидали встретить. Злостных нарушителей он заносил в специальный список, а накопив достаточно компромата, ходил вниз, ябедничать директору космопорта.
Эти свои походы в самый нижний квартал городка называл он “накладыванием взысканий”.
Серьезно приподняв уши, таможенник ткнул когтистым крючкообразным пальцем в сумку, из которой по-прежнему сочились прозрачные пузырьки, и многозначительно произнес:
— Будем опять прятаться или как?.. Сколько раз я говорил тебе заменить вентиль плазмореза?! На Шиаре было двадцать шесть и девять десятых процента кислорода, на борту это тебе не в порту работать!! Хочешь чужой корабль взорвать?!! Хочешь, чтоб твоя семья вверху, в башенных рудниках, рядом с земами-вершаками вкалывала, отрабатывая компенсацию?!! Еще раз увижу, наложу взыскание! Понял?! Чтоб сегодня же поставил новый. — Довольный собой донельзя, Жирный победоносно взирал на ремонтника, выпучив верхние глаза.
Работяга виновато согнулся, пробубнил что-то неразборчиво, но явственно канючащим тоном, клятвенно обещая исправиться; отпущенный царственным жестом ноги, заторопился дальше по дорожке, присыпанной красным щебнем. Мгла поглотила его силуэт, и только звук быстро удаляющихся шагов доносился из ночной тиши, но вскоре стихли .и они. Пузырьки кислорода растаяли еще раньше.
…Трехногая “система сигнализации”, мирно дремавшая у ног своего хозяина, почуяла незнакомый запах и навострила раструбы ушных локаторов — сделав их из эллипсоидных круглыми. Приподняв свое чешуйчатое тельце на несколько сантиметров, дрессированная тинтёра недовольно запищала тоненьким голосочком. Затем, высунув язык почти до самого пола, скатала его в рулончик и прижала хоботком.
— Спокойно, Жевка. Сидеть! Сейчас выясним, кто это к нам пожаловал… — произнес мужчина, поднимаясь с надувного матраса и вытаскивая из-под него допотопный ручной лучемет.
Зверек застыл неподвижно, сделавшись похожим на раскладной штатив, и перестал пищать.
Ни для кого не было секретом, что в этом районе люди друг к другу с дружественными визитами в такое время суток водить обыкновения не имеют; а тех немногих, у кого к Эжену Ерогину могло появиться какое-нибудь спешное дело, сегодня вообще не предвиделось. Что же до полицейского патруля, в обязанности которого входило прочесывание приграничья по четыре раза за ночь, то Эжене ни в малейшей степени не сомневался в том, что доблестные стражи правопорядка скорее всего уединились в каком-нибудь укромном уголке бокового тупичка и распивали пивко, перекидываясь в картишки. К тому же пьяный нестройный топот их ног, обутых в подкованные тяжелые сапоги, можно было услышать издалека — каменные коридоры отлично проводили звуки.
Ерогин подскочил к выходу из своего жилища, стиснул рукоять лучемета обеими руками и, спрятавшись за выступ, прислушался. Кто-то или что-то, судя по всему, остановилось неподалеку и двигаться дальше покуда не собиралось. Эжене подождал несколько секунд, затем приподнял свое оружие правой рукой и, левой, нащупав в углу зеркальце, привязанное к металлической планке, осторожно высунул “перископ” наружу. Это нехитрое устройство, сконструированное им самим, не раз заменяло дорогостоящую камеру слежения, коими пользовались богатенькие газпромовцы эрсеровской расы, живущие многими ярусами выше. Красть у нищего проходчика было нечего. Куча его долгов за выпивку в местных барах равнялась чуть ли не годовому жалованью, а все остальное имущество вполне умещалось в большом заплатанном рюкзаке, который Ерогин всегда брал с собой, когда отлучался из дому. А посему в таком продукте человеческого гения, как дверь, он не нуждался. К чему тратить лишние деньги?.. Бутылка пойла и сговорчивая баба на ночь — вот какие вещи в первую очередь нужны нормальному мужчине.
В пределах видимости появились громоздкая фигура… НИЖАК!!! Безголовый тяшка торчал на перекрестке, примостив у копыт огромную суму. Эжене зажмурился. Яркий свет дуговых прожекторов четыреста двадцать седьмой улицы слепил глаза даже в отраженном, ослабленном варианте. А когда проходчик снова их открыл, в коридоре стояли уже двое. Причем набитая до отказа сумища куда-то подевалась. Ерогин удивленно поморгал. Но нет — ему не показалось!
Компашка была ТА ЕЩЕ. Задыхающийся в кислороде непрошеный гость снизу, обезбашенный нижак, на пару с шиарейцем в космическом скафандре. Которому уж где-где, а здесь скафандр для дыхания на фиг не нужен! Кислорододышащий все-таки крыс.
Интересно, на кой хрен нижак притащил сюда этого хвостатого звездолетчика? На экскурсию, что ли?..
Но додумать эту мысль Эжене не успел. Произошло НЕЧТО до такой степени невероятное, что пропитанный алкоголем пожилой эрсер моментально протрезвел и едва не выронил зеркало.
Еще бы!!!
Нижак-иной в буквальном смысле НА ГЛАЗАХ превратился в ЧЕЛОВЕКА. В нормальном, НАШЕМ смысле этого слова. Превращение это было визуально похожим на то, как в детских мультиках трансформируются персонажи, будто перетекая из одной формы в другую.
— Ну ни фига себе камуфляж… — прошептал Ерогин. Он много чего повидал в жизни, но чтоб такое?! И главное, без каких бы то ни было устройств, приспособлений… Бли-ин, а может, примерещилось все-таки? Неужто “белочка” подкралась незаметно…
Эжене с вполне обоснованным сомнением взглянул на принесенную накануне вечером бутылку бренди, на самом донышке которой еще виднелись остатки драгоценной спиртосодержащей жидкости; в подлинности формулы ее состава он и усомнился. Зато он уже ничуть не сомневался в том, что у Абдулы, продавшего ему этот “пузырь”, с самого утра зубов во рту поубавится.
— Он думает, что если я в долг беру, так можно мою выпивку разбавлять дешевыми галюциногенами с водой… — пробормотал Ерогин. — Видали мы таких козлов. Ненавижу! Я ж только позавчера вернул ему за прошлую неделю. Всего и осталось-то отдать гаду кредитов двести…
А галлюцинация тем временем продолжала разрастаться и усложняться. Шиареец стянул шлем, но вместо усатой крысиной морды обнаружилась под ним женская головка, безволосая, но вполне НАШЕНСКАЯ, и личико у нее оказалось очень даже ничего, с раскосыми глазками и острыми скулами. Баба тут же устроила стриптиз — они, бабы, вообще к этому делу пристрастие имеют — и оказалась вовсе не неуклюжей толстухой-шиарейкой, а вполне стройненькой и привлекательной особой. Даже мешковатый комбез не мог полностью скрыть соблазнительных линий ее гибкого молодого тела.
— Или она полная психопатка, это ж надо, в крысином скафе лазить… или подлый гад Абдула подлил-таки мне фигни в пойло, — резюмировал Эжене. И со знанием дела добавил: — Такая бабенка меньше чем за сорок не даст, а то и все пятьдесят. Хотел бы я знать, откуда у ее борова такие бабки?.. Хотя, может, она ему и за так дает, бесплатно. Ну да, попробуй не дать такому, одной левой пришибет.
О том, что громила минуту назад вообще был иным, тяшкой, нижаком безголовым, Ерогин предпочитал не вспоминать. Уж больно страшно было мыслить в этом направлении.
Тем временем странная парочка снялась наконец-то с места, облюбованного для превращений, и направилась в сторону лестниц, что вели вверх. Проходчик плотнее прижался к стене и затаил дыхание.
— …аходим первое попавшееся корыто, взламываем замки и пока темно — взлетаем к орбитальному космопорту. — Донесся до Эженса голос мужчины. — Угнанного шаттла, даст бог, хватятся только утром, если повезет с рейсом, к тому времени мы будем далеко отсюда. Можно и в космопорту угнать корыто, уже звездного класса… В любом случае не стоит задерживаться и привлекать внимание.
Эжене Ерогин ощутил, как в нем просыпается чувство патриотизма. Сопровождаемое нехитрым меркантильным расчетом, однако же несомненное. Приватные орбитальные челноки — машинки не дешевые. Таким образом, предотвращение угона транспортного средства, спасение какой-нибудь посудины влиятельной особы дельце выгодное. Конечно, просто заложить угонщиков полиции намного безопаснее, но ничего, кроме славы, не принесет. Никакой финансовой выгоды. А вот если предупредить непосредственно владельца, то можно сорвать неплохой куш. Рассчитаться с долгами, снять парочку шикарных девок, прикупить ящик крепкого пойла…
Ерогин прекрасно знал, что единственный способный долететь в космопорт челнок, имеющийся в этой башне, принадлежал гнусному педику Питеру Роговски и находился на сорок второй улице, то есть менее чем в полусотне этажей от верхушки города. В свое время бригада, выдолбившая шат-тяу ангар, недополучила от подлого скряги Рогача обещанных денег, и в результате приключилась потасовка с мускулистыми молодчиками из гарема этого “голубого” толстосума. Одним из парней, схлопотавших тогда дубинкой по башке, был Эжене… Однако выбирать не приходилось — какие-никакие наградные Рогатый Пит да отвалит, никуда не денется, старый педрила, и прикажет своему незаменимому помощничку, Верзиле Максу, выписать премиальные. Хотя жалко, что в этой башне-мегаполисе всего один челнок. В соседнем городе вон — аж четыре владельца космического транспорта. Но с другой стороны, там поди угадай, чью “тачку” угонять будут…
Запихнув тинтеру в рюкзак, в темноте которого она сразу же уснула, Ерогин бесшумно крался за потенциальными угонщиками.
Они двигались быстро и целеустремленно, в направлении центрального ствола, ведущего вверх, в богатые кварталы словно отлично знали, где искать. Эжене решил не удивляться этому обстоятельству. С этими двумя ирреальными существами чему-то удивляться явно не приходилось.
Однако они все-таки УДИВИЛИ ЕГО. Да еще как!!! Вусмерть.
— Расслабились мы, однако. Что ты, что я. Вот оно, живое тебе напоминание о том, что даже когда человек полагает, что оторвался ото всех и за ним уже никто не следит — это еще не значит, что за ним действительно не следит никто. Даже на самом дне цивилизации, в самой что ни на есть жопе, обязательно…
— Точно. Столько любопытных глаз, носов, ушей и прочих органов чувств кругом, просто спасу нет! Так и норовят, так и норовят вторгнуться в частный космос… Позор на мою многоликую голову! Это ты у нас за техногенные средства слежения отвечаешь, но нейтрализация биогенных-то — моя прямая обязанность…
— Зато с определением курса не ошибемся. С самого дна остается лишь ПОДНИМАТЬСЯ. Только вот желательно просочиться сквозь этот лабиринт каменных кишок без драк, погонь и прочих приключений. Для разнообразия хотя бы…
— Мгм… Судя по вызывающе антисоциальному виду этого аборигена, у него может оказаться немалое количество разнокалиберных врагов. Но ты права, маленькая, надо постараться обойтись без эксцессов. Здесь нам громкая рекламная кампания ни к чему. Прошмыгнем тихонечко, и…
Обогнув вслед за ними очередной угол, Эжене Ерогин лицом к лицу столкнулся С НИМИ.
Мужик и баба стояли плечом к плечу сразу же за поворотом, с неподдельным интересом рассматривали проходчика и толкали друг дружке весь этот бред. Эжене замер на месте и впервые за последние сорок лет почувствовал себя пацаном, хоторого школьный учитель “спалил” в кабинке туалета во время мастурбирования.
Это забытое ощущение было предпоследним, что Эжене Ерогин испытал в этой жизни. Последним было УДИВЛЕНИЕ: как же они учуяли?!
Потому что испугаться забулдыга-проходчик просто не успел. Ручищи громилы метнулись к нему чуть ли не с космической скоростью, молниеносно сломав шею самовольному наблюдателю.
…Последовавшую затем неизбежную кровавую процедуру фиксировали лишь наблюдательные глаза, действительно ни на мгновение не оставлявшие объект БЕЗ присмотра.
За “нолепгазами” недаром тянулся бесконечный шлейф мистической славы. Утверждение, что Легион “Зероай” СПОСОБЕН ВИДЕТЬ ВСЕ, если и было преувеличением, то незначительным.
ВОВРЕМЯ РАЗГЛЯДЕТЬ УГРОЗУ РАЗОБЛАЧЕНИЯ — для того и создавался Легион Хранителей Главной Тайны Иных.
Где бы ни находился объект наблюдения. Куда бы он ни прокалывался. А точек, чтобы проколоться, в Сети Миров хватает. ЕСТЬ КУДА прокалываться. Еще и как ЕСТЬ.
По крайней мере ПОКА ЧТО ЕЩЕ.
ОПЯТЬ РАЗНЫЕ ЛЮДИ
— Сиукмонг! — послышалось сзади. Трехпалый медленно обернулся. Всего лишь в нескольких шагах от него, в тени звездолета, высилась огромная тучная фигура начальника таможенной службы, здоровяка трехметрового роста. Одной из своих прямых обязанностей главный таможенник считал наведение порядка среди служащих космопорта. Он совался повсюду, и успевал появляться повсеместно. Проводил беседы с грузчиками по поводу дисциплины. Инструктировал ремонтников по правилам техники безопасности. Требовал от уборщиков идеальной чистоты и соблюдения личной гигиены. Кроме того, всех тотально доставал нравоучениями и лекциями по истории Газпрома, и за это его ненавидели более всего; поэтому люди старались всячески избегать встречи с ним. Однако хитрый Жирный, как его за глаза называли все мелкие служащие, возымел привычку прятаться, выслеживать и появляться в самых неожиданных местах и в самое неудобное время, когда его меньше всего ожидали встретить. Злостных нарушителей он заносил в специальный список, а накопив достаточно компромата, ходил вниз, ябедничать директору космопорта.
Эти свои походы в самый нижний квартал городка называл он “накладыванием взысканий”.
Серьезно приподняв уши, таможенник ткнул когтистым крючкообразным пальцем в сумку, из которой по-прежнему сочились прозрачные пузырьки, и многозначительно произнес:
— Будем опять прятаться или как?.. Сколько раз я говорил тебе заменить вентиль плазмореза?! На Шиаре было двадцать шесть и девять десятых процента кислорода, на борту это тебе не в порту работать!! Хочешь чужой корабль взорвать?!! Хочешь, чтоб твоя семья вверху, в башенных рудниках, рядом с земами-вершаками вкалывала, отрабатывая компенсацию?!! Еще раз увижу, наложу взыскание! Понял?! Чтоб сегодня же поставил новый. — Довольный собой донельзя, Жирный победоносно взирал на ремонтника, выпучив верхние глаза.
Работяга виновато согнулся, пробубнил что-то неразборчиво, но явственно канючащим тоном, клятвенно обещая исправиться; отпущенный царственным жестом ноги, заторопился дальше по дорожке, присыпанной красным щебнем. Мгла поглотила его силуэт, и только звук быстро удаляющихся шагов доносился из ночной тиши, но вскоре стихли .и они. Пузырьки кислорода растаяли еще раньше.
…Трехногая “система сигнализации”, мирно дремавшая у ног своего хозяина, почуяла незнакомый запах и навострила раструбы ушных локаторов — сделав их из эллипсоидных круглыми. Приподняв свое чешуйчатое тельце на несколько сантиметров, дрессированная тинтёра недовольно запищала тоненьким голосочком. Затем, высунув язык почти до самого пола, скатала его в рулончик и прижала хоботком.
— Спокойно, Жевка. Сидеть! Сейчас выясним, кто это к нам пожаловал… — произнес мужчина, поднимаясь с надувного матраса и вытаскивая из-под него допотопный ручной лучемет.
Зверек застыл неподвижно, сделавшись похожим на раскладной штатив, и перестал пищать.
Ни для кого не было секретом, что в этом районе люди друг к другу с дружественными визитами в такое время суток водить обыкновения не имеют; а тех немногих, у кого к Эжену Ерогину могло появиться какое-нибудь спешное дело, сегодня вообще не предвиделось. Что же до полицейского патруля, в обязанности которого входило прочесывание приграничья по четыре раза за ночь, то Эжене ни в малейшей степени не сомневался в том, что доблестные стражи правопорядка скорее всего уединились в каком-нибудь укромном уголке бокового тупичка и распивали пивко, перекидываясь в картишки. К тому же пьяный нестройный топот их ног, обутых в подкованные тяжелые сапоги, можно было услышать издалека — каменные коридоры отлично проводили звуки.
Ерогин подскочил к выходу из своего жилища, стиснул рукоять лучемета обеими руками и, спрятавшись за выступ, прислушался. Кто-то или что-то, судя по всему, остановилось неподалеку и двигаться дальше покуда не собиралось. Эжене подождал несколько секунд, затем приподнял свое оружие правой рукой и, левой, нащупав в углу зеркальце, привязанное к металлической планке, осторожно высунул “перископ” наружу. Это нехитрое устройство, сконструированное им самим, не раз заменяло дорогостоящую камеру слежения, коими пользовались богатенькие газпромовцы эрсеровской расы, живущие многими ярусами выше. Красть у нищего проходчика было нечего. Куча его долгов за выпивку в местных барах равнялась чуть ли не годовому жалованью, а все остальное имущество вполне умещалось в большом заплатанном рюкзаке, который Ерогин всегда брал с собой, когда отлучался из дому. А посему в таком продукте человеческого гения, как дверь, он не нуждался. К чему тратить лишние деньги?.. Бутылка пойла и сговорчивая баба на ночь — вот какие вещи в первую очередь нужны нормальному мужчине.
В пределах видимости появились громоздкая фигура… НИЖАК!!! Безголовый тяшка торчал на перекрестке, примостив у копыт огромную суму. Эжене зажмурился. Яркий свет дуговых прожекторов четыреста двадцать седьмой улицы слепил глаза даже в отраженном, ослабленном варианте. А когда проходчик снова их открыл, в коридоре стояли уже двое. Причем набитая до отказа сумища куда-то подевалась. Ерогин удивленно поморгал. Но нет — ему не показалось!
Компашка была ТА ЕЩЕ. Задыхающийся в кислороде непрошеный гость снизу, обезбашенный нижак, на пару с шиарейцем в космическом скафандре. Которому уж где-где, а здесь скафандр для дыхания на фиг не нужен! Кислорододышащий все-таки крыс.
Интересно, на кой хрен нижак притащил сюда этого хвостатого звездолетчика? На экскурсию, что ли?..
Но додумать эту мысль Эжене не успел. Произошло НЕЧТО до такой степени невероятное, что пропитанный алкоголем пожилой эрсер моментально протрезвел и едва не выронил зеркало.
Еще бы!!!
Нижак-иной в буквальном смысле НА ГЛАЗАХ превратился в ЧЕЛОВЕКА. В нормальном, НАШЕМ смысле этого слова. Превращение это было визуально похожим на то, как в детских мультиках трансформируются персонажи, будто перетекая из одной формы в другую.
— Ну ни фига себе камуфляж… — прошептал Ерогин. Он много чего повидал в жизни, но чтоб такое?! И главное, без каких бы то ни было устройств, приспособлений… Бли-ин, а может, примерещилось все-таки? Неужто “белочка” подкралась незаметно…
Эжене с вполне обоснованным сомнением взглянул на принесенную накануне вечером бутылку бренди, на самом донышке которой еще виднелись остатки драгоценной спиртосодержащей жидкости; в подлинности формулы ее состава он и усомнился. Зато он уже ничуть не сомневался в том, что у Абдулы, продавшего ему этот “пузырь”, с самого утра зубов во рту поубавится.
— Он думает, что если я в долг беру, так можно мою выпивку разбавлять дешевыми галюциногенами с водой… — пробормотал Ерогин. — Видали мы таких козлов. Ненавижу! Я ж только позавчера вернул ему за прошлую неделю. Всего и осталось-то отдать гаду кредитов двести…
А галлюцинация тем временем продолжала разрастаться и усложняться. Шиареец стянул шлем, но вместо усатой крысиной морды обнаружилась под ним женская головка, безволосая, но вполне НАШЕНСКАЯ, и личико у нее оказалось очень даже ничего, с раскосыми глазками и острыми скулами. Баба тут же устроила стриптиз — они, бабы, вообще к этому делу пристрастие имеют — и оказалась вовсе не неуклюжей толстухой-шиарейкой, а вполне стройненькой и привлекательной особой. Даже мешковатый комбез не мог полностью скрыть соблазнительных линий ее гибкого молодого тела.
— Или она полная психопатка, это ж надо, в крысином скафе лазить… или подлый гад Абдула подлил-таки мне фигни в пойло, — резюмировал Эжене. И со знанием дела добавил: — Такая бабенка меньше чем за сорок не даст, а то и все пятьдесят. Хотел бы я знать, откуда у ее борова такие бабки?.. Хотя, может, она ему и за так дает, бесплатно. Ну да, попробуй не дать такому, одной левой пришибет.
О том, что громила минуту назад вообще был иным, тяшкой, нижаком безголовым, Ерогин предпочитал не вспоминать. Уж больно страшно было мыслить в этом направлении.
Тем временем странная парочка снялась наконец-то с места, облюбованного для превращений, и направилась в сторону лестниц, что вели вверх. Проходчик плотнее прижался к стене и затаил дыхание.
— …аходим первое попавшееся корыто, взламываем замки и пока темно — взлетаем к орбитальному космопорту. — Донесся до Эженса голос мужчины. — Угнанного шаттла, даст бог, хватятся только утром, если повезет с рейсом, к тому времени мы будем далеко отсюда. Можно и в космопорту угнать корыто, уже звездного класса… В любом случае не стоит задерживаться и привлекать внимание.
Эжене Ерогин ощутил, как в нем просыпается чувство патриотизма. Сопровождаемое нехитрым меркантильным расчетом, однако же несомненное. Приватные орбитальные челноки — машинки не дешевые. Таким образом, предотвращение угона транспортного средства, спасение какой-нибудь посудины влиятельной особы дельце выгодное. Конечно, просто заложить угонщиков полиции намного безопаснее, но ничего, кроме славы, не принесет. Никакой финансовой выгоды. А вот если предупредить непосредственно владельца, то можно сорвать неплохой куш. Рассчитаться с долгами, снять парочку шикарных девок, прикупить ящик крепкого пойла…
Ерогин прекрасно знал, что единственный способный долететь в космопорт челнок, имеющийся в этой башне, принадлежал гнусному педику Питеру Роговски и находился на сорок второй улице, то есть менее чем в полусотне этажей от верхушки города. В свое время бригада, выдолбившая шат-тяу ангар, недополучила от подлого скряги Рогача обещанных денег, и в результате приключилась потасовка с мускулистыми молодчиками из гарема этого “голубого” толстосума. Одним из парней, схлопотавших тогда дубинкой по башке, был Эжене… Однако выбирать не приходилось — какие-никакие наградные Рогатый Пит да отвалит, никуда не денется, старый педрила, и прикажет своему незаменимому помощничку, Верзиле Максу, выписать премиальные. Хотя жалко, что в этой башне-мегаполисе всего один челнок. В соседнем городе вон — аж четыре владельца космического транспорта. Но с другой стороны, там поди угадай, чью “тачку” угонять будут…
Запихнув тинтеру в рюкзак, в темноте которого она сразу же уснула, Ерогин бесшумно крался за потенциальными угонщиками.
Они двигались быстро и целеустремленно, в направлении центрального ствола, ведущего вверх, в богатые кварталы словно отлично знали, где искать. Эжене решил не удивляться этому обстоятельству. С этими двумя ирреальными существами чему-то удивляться явно не приходилось.
Однако они все-таки УДИВИЛИ ЕГО. Да еще как!!! Вусмерть.
— Расслабились мы, однако. Что ты, что я. Вот оно, живое тебе напоминание о том, что даже когда человек полагает, что оторвался ото всех и за ним уже никто не следит — это еще не значит, что за ним действительно не следит никто. Даже на самом дне цивилизации, в самой что ни на есть жопе, обязательно…
— Точно. Столько любопытных глаз, носов, ушей и прочих органов чувств кругом, просто спасу нет! Так и норовят, так и норовят вторгнуться в частный космос… Позор на мою многоликую голову! Это ты у нас за техногенные средства слежения отвечаешь, но нейтрализация биогенных-то — моя прямая обязанность…
— Зато с определением курса не ошибемся. С самого дна остается лишь ПОДНИМАТЬСЯ. Только вот желательно просочиться сквозь этот лабиринт каменных кишок без драк, погонь и прочих приключений. Для разнообразия хотя бы…
— Мгм… Судя по вызывающе антисоциальному виду этого аборигена, у него может оказаться немалое количество разнокалиберных врагов. Но ты права, маленькая, надо постараться обойтись без эксцессов. Здесь нам громкая рекламная кампания ни к чему. Прошмыгнем тихонечко, и…
Обогнув вслед за ними очередной угол, Эжене Ерогин лицом к лицу столкнулся С НИМИ.
Мужик и баба стояли плечом к плечу сразу же за поворотом, с неподдельным интересом рассматривали проходчика и толкали друг дружке весь этот бред. Эжене замер на месте и впервые за последние сорок лет почувствовал себя пацаном, хоторого школьный учитель “спалил” в кабинке туалета во время мастурбирования.
Это забытое ощущение было предпоследним, что Эжене Ерогин испытал в этой жизни. Последним было УДИВЛЕНИЕ: как же они учуяли?!
Потому что испугаться забулдыга-проходчик просто не успел. Ручищи громилы метнулись к нему чуть ли не с космической скоростью, молниеносно сломав шею самовольному наблюдателю.
…Последовавшую затем неизбежную кровавую процедуру фиксировали лишь наблюдательные глаза, действительно ни на мгновение не оставлявшие объект БЕЗ присмотра.
За “нолепгазами” недаром тянулся бесконечный шлейф мистической славы. Утверждение, что Легион “Зероай” СПОСОБЕН ВИДЕТЬ ВСЕ, если и было преувеличением, то незначительным.
ВОВРЕМЯ РАЗГЛЯДЕТЬ УГРОЗУ РАЗОБЛАЧЕНИЯ — для того и создавался Легион Хранителей Главной Тайны Иных.
Где бы ни находился объект наблюдения. Куда бы он ни прокалывался. А точек, чтобы проколоться, в Сети Миров хватает. ЕСТЬ КУДА прокалываться. Еще и как ЕСТЬ.
По крайней мере ПОКА ЧТО ЕЩЕ.
ОПЯТЬ РАЗНЫЕ ЛЮДИ
ВРЕМЯ и ТОЧКА
в нужное время“в нужном месте; далекая-предалекая метагалактика “Сеть Миров”; где-то во Вселенной
Система звезды Рокет, обретавшейся в хорошо освоенном скоплении Новый Старый Юг, насчитывала всего лишь две планеты, но малочисленность миров компенсировалась их громкими названиями.
Местные жители утверждали, что названия их мирам дали имена и фамилии доисторических космонавтов, которые первыми из древних землян воочию, своими глазами увидели, какое такое, собственно, космическое тело подразумевается словосочетанием “планета Земля”. Возможно, они не врали. Хотя чего только не выдумывают люди, пытаясь придать особую значимость историям своих малых родин.
Один из местных, Серж Избаш — убежденный член фэн-клана Валентина Катаева, оператор вентиляционных систем орбитального космопорта мира Баз Олдрин (планета Рокет II) ничего не придумывал. Не того склада был он человек, чтобы нафантазировать; хотя наблюдателен был весьма, и умел запоминать детали реальности. (Служи он секьюрити — цены б ему не было; но хорошо оплачиваемую работу, которая при этом была бы тебе по душе — в захолустных мирках Рокет найти непросто.) Все, кому Серж позднее пытался растолковать, что к чему, — ему не верили! Даже когда он сконнектился с родной сестрой — проживающей в мире Юрий Гагарин, на первой планете системы Рокет, — она ему не поверила. Немудрено! Ведь он заявил категорично, что видел и слышал Черную Эмкабэшницу еще ДО того, как наступила Ночь Вещего Сна, НАКАНУНЕ Рассвета Пробуждения, непосредственно ПЕРЕД тем, как “дорога” стала синонимом “выживания”, а Свастика Давида в россыпи звезд символом Первого Шага… Но “атмосферщик” Избаш не врал, пытаясь придать значимости собственной роли в историческом событии. Он действительно узнал голос запевалы в черном скафе высшей защиты, да и по силуэту она очень похожа была… на ту бритоголовую девчонку, спутницу высоченного блондинистого парня, компанию которому она составляла на малогабаритной яхте “Темучин 00439”. Эта колоритная парочка посещала космопорт мира Баз Олдрин, и Серж пересекся с ними незадолго до того, как они убрались восвояси; он инспектировал воздуховоды кислородного уровня обитания, и оказался неподалеку от причального шлюза, когда эти люди возвращались на борт своего суденышка.
Уже потом, позднее, было все остальное — паника, локальная война с иными, снова паника, горящий город, берега рек, превращенные в поля выброшенных волнами трупов, эвакуация, звездные корабли, превращенные в морги… А потом появился ВЫХОД.
Но это уже была совсем другая история, самая что ни на есть сказочная, несмотря на свою взаправдашность. И как все сказочные истории, случилась она, конечно, под Новый год.
— …Предъявите ваши доку… — Традиционная формула, старая, как хранимые ICS межзвездные коммуникации, прервалась на полуслове; у офицерши Звездного Патруля перехватило дух, когда Хельга Букина перевела взгляд с рослого монголоидного мужчины, ступившего в люк офисной каюты первым, на его спутницу. Не то чтобы пассажирка задержанной рейдером частной яхты оказалась настолько во вкусе патрульной, чтобы парализовать вставший язык; и профессиональной писаной красавицей — из тех, что забирают себе весь окружающий воздух, так что даже мужчинам приходится отлучаться от них подышать, — она тоже не была.
Второй раз в жизни повстречав эту девушку, снова оказавшись в непосредственной близости, увидев это лицо в звездной дымке, эти обжигающие черным пламенем зрачки, эти дерзко поднятые скулы, этот сильный рот, созданный для нищего и храброго человечьего смеха, иксатая супермайорша опять испытала ТО САМОЕ ощущение. Нечто весьма похожее на мистический трепет… Да что там душой кривить, это и было самым настоящим трепетом! А что еще прикажете испытывать заложнице по отношению к освободительнице?! Даже столько циклов спустя. В корабле том, захваченном новомадридскими террористами, к моменту прибытия “черных шлемов”, в результате непрофессиональных телодвижений напланетных “полицаев” мало кто остался в живых, разве что несколько пассажиров, спрятавшихся от перекрестного двустороннего огня в ассенизационном накопителе. Одной из притопленных в дерьме жертв террора была девочка-подросток, которую погибшая за полчаса до этого мама звала Цветочком. Из полужидкой итоговой субстанции процесса жизнедеятельности биологических организмов Цветочек вытащила эмкабэшница в черном скафандре высшей защиты, и когда вдруг скользнуло вверх забрало шлема, девочка увидела ВОТ ЭТО лицо, и оно показалось ей лицом ангела, спустившегося со звезд… в формальном смысле так оно и было. Ангелица улыбнулась, мгновенно наполнив спасенную полнейшей уверенностью, что страшное уже позади, с рук на руки передала Цветочек медикам, помахала на прощание черной перчаткой и нырнула в смрадное месиво, вытаскивать, спасать…
Больше девочка никогда ее не видела.
Через месяц, выписавшись из реабилитационного центра, она стала волонтером МКБ. Было это почти полвека тому назад. И с тех пор Хельга как сексуальные объекты воспринимала только женщин эрсеровского биовида… Странно, что за это время черты незабываемого лица ничуть не изменились… но разве такое может быть?! Сама Хельга еще не пожилая, но уже на пороге “зрелости” женщина, в ее возрасте даже косметохирургические коррекции не сделают лицо юным — в лучшем случае молодым, циклов на сорок, — а ЭТОМУ незабываемому лицу по-прежнему двадцать пять от силы… Но может быть, пассажирка эта, как ее… ага, госпожа Ханна Бреславски… дочка спасительницы? внучка? или просто двойник? Не может же ЭТО быть личиной из псевдоплоти!
Патрульная закрыла рот, поставив на место отвиснувшую челюсть, и собралась было вновь открыть его, чтобы СПРОСИТЬ…
Незабываемые глаза полыхнули космической чернотой. Взгляд кричал, умолял, предупреждал, угрожал… МОЛЧИ!!!
И супермайор Патруля, командующая силами поддержания блокады, услышала. Открыв рот, она сказала совсем не то, что собиралась, что хотела, все прошедшие сорок восемь циклов хотела; в ожидании новой встречи, надеясь на нее, мечтая о ней..
— Впрочем, не надо. Мы проверили вас. Ответ на запрос уже получен. Господа, вам что, жить надоело?
— В смысле? — спросил большой мужчина с твердыми, рублеными, словно из гранита вырезанными, крупными чертами лица. Господин Максим Нечипуренко, по документам. Адепт Влада Маяковского. Менеджер частной корпорации…
— Внизу война, самая настоящая, — предостерегла патрульная. — Там смертельно опасно! Туда нельзя…
— Нам можно везде, куда нам хочется, — сказал он, исподлобья зыркнув мерцающими, как тлеющие угольки, глазами. — Мы свободные люди. Или ваша организация более не признает приоритет ненарушения прайвит спейса свободной личности?
— Наша Организация этот приоритет культивирует со времени краха империи землян. — Пробормотала супермайорша. — Ваше право, конечно, избрать способ самоубийства…
— Вот именно! Главное право свободной личности — умереть так, как хочется, а не так, как вынуждают! — Грубое лицо озарилось улыбкой и сделалось еще страшнее. Лучше бы он не улыбался, решила патрульная и взглянула искоса на Спасительницу. Та тоже улыбалась, но в отличие от спутника, ей-то ироничная улыбка очень даже импонировала. Не то слово!
Хельга ощутила непроизвольное сокращение внизу живота, горячая волна разлилась в груди…
— Уж кому это понимать, как не мне… — Улыбка исчезла, мужчина посуровел и вздохнул.
И эмкабэшница пропустила их вниз, на поверхность, туда, где несколько противоборствующих племен эрсеров всячески истребляли друг дружку. А что ей оставалось делать? Приоритет Личности над обществом — главное завоевание постимперской эпохи, благодаря МКБ во множество миров Сети воцарилась демократия…
Пропустила беспрепятственно, однако тотчас же послала запрос, инициировавший поиск пункта отправления, из которого эти две донельзя свободные личности прибыли сюда, и маршрута следования. На предмет изучения подозрительных фактов. Хельга и сама толком не понимала, зачем сделала это, но чутье профессионалки не подвело. В ответ на запрос неожиданно быстро поступила информация, что судно, на котором они прибыли, было угнано, украдено у законного владельца.
Это ОНА! Возликовала бывшая девочка, а ныне патрульная МКБ в немалых чинах. Точно ОНА! Не дочка, не внучка!
Почему она в этом уверилась, супермайор Букина объяснить связно не сумела бы. Но уверенность испытывала стопроцентную. Угон яхты очень органично сочетался с героическим образом, отпечатавшимся в памяти.
Именно поэтому спасенная не сообщила куда следует. Она приняла решение собственноручно ЗАДЕРЖАТЬ их на обратном пути. И задать несколько вопросов. От имени общества…
Мечтательно расфокусировав взгляд, Хельга откинулась на спинку кресла, представляя, как она их возьмет с поличным, входящих в угнанное транспортное средство, и…
Она не знала, что намерениям этим в жизнь не суждено воплотиться. Людям не дано изведать завтра умозрительно, загодя; соприкасаются они с грядущей реальностью исключительно ВПЛОТНУЮ, на собственной шкуре испытывая ее удары.
Многообещающее Завтра неожиданно превратилось в полный бред.
“Задержания с поличным” не получилось. Только попытка задержания. Задерживать, собственно, некого было. Потому что вместо живых людей на яхту попытались вернуться… их голографические проекции. Причем не демонстрационные, а силовые материальные. При попытке задержания спроецированный “копии” задали пятерым ее патрульным взаправдашнюю взбучку!
В принципе то, что это проекции, стало ясно лишь после того, как разъяренная Хельга Букина применила оружие, стремясь не допустить к люку яхты угонщиков, оказавших сопротивление властям, и скорчерные выстрелы разнесли материоголо вдребезги. На точки, из которых состоит любая голограмма, разлетелись вдруг эти двое “людей”. Разлетелись во все стороны, как звезды Вселенной, которая точно так же состоит из точек, словно голограмма… Самая масштабная во Вселенной силовая голопроекция — сама Вселенная.
Материоголо требовали неизмеримо большего расхода энергии, поэтому их применение обычно означало, что оригинал, с которого проецируется отображение, должен находиться поблизости, совсем неподалеку. На дальние расстояния силовые проекции почти не транслировались. Однако здесь, наверху, оригиналы отсутствовали! Тотальный обыск подтвердил это однозначно.,. Они ускользнули, купив билеты на лайнер одного из многочисленных рейсов, транзитом пролегающих через космопорт мира Афф Хан. Шариат III, планеты вечной войны.
Но сегодня она всего этого еще не ведала и потому с поистине гурманским предвкушением строила планы. Предпочтя не вспоминать предупреждающий взор Спасительницы. Сомнениями морального плана Хельга уже не терзалась. Присягая на верность МКБ, волонтер тем самым подтверждает, что во имя Организации готов пожертвовать ВСЕМ.
В буквальном смысле.
Потому что в ICS, по идее, приходят лишь люди, не подвергающие сомнению аксиому, что во Вселенной не существует ничего более важного, чем коммуникации, связующие некоторые из ТОЧЕК.
Миры, “инфицированные” Разумом.
Таким людям вообще и Хельге Букиной в частности очень туго пришлось, когда эта аксиома внезапно превратилась в теорему, доказательство которой в учебнике жизни отсутствует.
…десятого октября по универсальному сетевому времени дамианка Лана Турш, поклонница святой Марсер Дяченко, ждала своего рейса в транзитном секторе очередной космо-базы. Как же они ей осточертели, эти перевалочные точки! Домой она добиралась “на перекладных” и очень-очень устала, надо сказать. Говорить, впрочем, об этом было не с кем — вокруг были сплошные инородцы, а нелюдю-иному разве ж расскажешь о том, что творится в душе? Хотя о том, что творилось у нее, не расскажешь и кому-нибудь из наших. У кого ж хватит отваги признаться в собственной непроходимой ГЛУПОСТИ?!! Попробуй, признайся, что “ностальгический путь домой” на самом деле бесславное возвращение. По сути бегство… Вселенная, казавшаяся такой подвластной девичьим чарам, не захотела покориться красоте и обаянию юной “Мисс Дамиан” (такого-то года от Первой Высадки Колонистов). Точнее, юной она была когда-то, в ту пору, когда отправилась покорять вселенские просторы; нынче же, по прошествии энного количества циклов от молодости, как и от былых красы и очарования, осталось только грустное воспоминание. Удручающий своей непреложностью вывод стал главной добычей “завоевательного похода” Ланы: годы идут, а счастья нет. Сколь же скоротечным, преходящим и быстрорастворимым оказалось то, что юной красавице метилось основным орудием завоевания миров! Желанность, сексапильность, манящая притягательность, все то, что предки-земляне некогда звали емким словом ШАРМ, все то, чем природа щедро наделила Лану, девочку из патриархального городка сплошь сельскохозяйственного мира Дамиан… Мира Дамиан, самой дряннейшей из дрянных дыр в Сети Миров, как теперь яснее ясного понимала она — взрослая, всячески и во всех местах тертая жизнью женщина. Умудренная разнообразным опытом, приобретенным в тысячах постельных “схваток”, уяснившая крепко-накрепко, что благосклонность мужчины никаким шармом навеки не удержишь, ибо такое уж ОН существо. Изменчивое, как ветер, неустойчивое, как флюгер, непостоянное, как погода, непредсказуемое, как будущее. Слабая половина человечества, короче говоря…
в нужное время“в нужном месте; далекая-предалекая метагалактика “Сеть Миров”; где-то во Вселенной
Система звезды Рокет, обретавшейся в хорошо освоенном скоплении Новый Старый Юг, насчитывала всего лишь две планеты, но малочисленность миров компенсировалась их громкими названиями.
Местные жители утверждали, что названия их мирам дали имена и фамилии доисторических космонавтов, которые первыми из древних землян воочию, своими глазами увидели, какое такое, собственно, космическое тело подразумевается словосочетанием “планета Земля”. Возможно, они не врали. Хотя чего только не выдумывают люди, пытаясь придать особую значимость историям своих малых родин.
Один из местных, Серж Избаш — убежденный член фэн-клана Валентина Катаева, оператор вентиляционных систем орбитального космопорта мира Баз Олдрин (планета Рокет II) ничего не придумывал. Не того склада был он человек, чтобы нафантазировать; хотя наблюдателен был весьма, и умел запоминать детали реальности. (Служи он секьюрити — цены б ему не было; но хорошо оплачиваемую работу, которая при этом была бы тебе по душе — в захолустных мирках Рокет найти непросто.) Все, кому Серж позднее пытался растолковать, что к чему, — ему не верили! Даже когда он сконнектился с родной сестрой — проживающей в мире Юрий Гагарин, на первой планете системы Рокет, — она ему не поверила. Немудрено! Ведь он заявил категорично, что видел и слышал Черную Эмкабэшницу еще ДО того, как наступила Ночь Вещего Сна, НАКАНУНЕ Рассвета Пробуждения, непосредственно ПЕРЕД тем, как “дорога” стала синонимом “выживания”, а Свастика Давида в россыпи звезд символом Первого Шага… Но “атмосферщик” Избаш не врал, пытаясь придать значимости собственной роли в историческом событии. Он действительно узнал голос запевалы в черном скафе высшей защиты, да и по силуэту она очень похожа была… на ту бритоголовую девчонку, спутницу высоченного блондинистого парня, компанию которому она составляла на малогабаритной яхте “Темучин 00439”. Эта колоритная парочка посещала космопорт мира Баз Олдрин, и Серж пересекся с ними незадолго до того, как они убрались восвояси; он инспектировал воздуховоды кислородного уровня обитания, и оказался неподалеку от причального шлюза, когда эти люди возвращались на борт своего суденышка.
Уже потом, позднее, было все остальное — паника, локальная война с иными, снова паника, горящий город, берега рек, превращенные в поля выброшенных волнами трупов, эвакуация, звездные корабли, превращенные в морги… А потом появился ВЫХОД.
Но это уже была совсем другая история, самая что ни на есть сказочная, несмотря на свою взаправдашность. И как все сказочные истории, случилась она, конечно, под Новый год.
— …Предъявите ваши доку… — Традиционная формула, старая, как хранимые ICS межзвездные коммуникации, прервалась на полуслове; у офицерши Звездного Патруля перехватило дух, когда Хельга Букина перевела взгляд с рослого монголоидного мужчины, ступившего в люк офисной каюты первым, на его спутницу. Не то чтобы пассажирка задержанной рейдером частной яхты оказалась настолько во вкусе патрульной, чтобы парализовать вставший язык; и профессиональной писаной красавицей — из тех, что забирают себе весь окружающий воздух, так что даже мужчинам приходится отлучаться от них подышать, — она тоже не была.
Второй раз в жизни повстречав эту девушку, снова оказавшись в непосредственной близости, увидев это лицо в звездной дымке, эти обжигающие черным пламенем зрачки, эти дерзко поднятые скулы, этот сильный рот, созданный для нищего и храброго человечьего смеха, иксатая супермайорша опять испытала ТО САМОЕ ощущение. Нечто весьма похожее на мистический трепет… Да что там душой кривить, это и было самым настоящим трепетом! А что еще прикажете испытывать заложнице по отношению к освободительнице?! Даже столько циклов спустя. В корабле том, захваченном новомадридскими террористами, к моменту прибытия “черных шлемов”, в результате непрофессиональных телодвижений напланетных “полицаев” мало кто остался в живых, разве что несколько пассажиров, спрятавшихся от перекрестного двустороннего огня в ассенизационном накопителе. Одной из притопленных в дерьме жертв террора была девочка-подросток, которую погибшая за полчаса до этого мама звала Цветочком. Из полужидкой итоговой субстанции процесса жизнедеятельности биологических организмов Цветочек вытащила эмкабэшница в черном скафандре высшей защиты, и когда вдруг скользнуло вверх забрало шлема, девочка увидела ВОТ ЭТО лицо, и оно показалось ей лицом ангела, спустившегося со звезд… в формальном смысле так оно и было. Ангелица улыбнулась, мгновенно наполнив спасенную полнейшей уверенностью, что страшное уже позади, с рук на руки передала Цветочек медикам, помахала на прощание черной перчаткой и нырнула в смрадное месиво, вытаскивать, спасать…
Больше девочка никогда ее не видела.
Через месяц, выписавшись из реабилитационного центра, она стала волонтером МКБ. Было это почти полвека тому назад. И с тех пор Хельга как сексуальные объекты воспринимала только женщин эрсеровского биовида… Странно, что за это время черты незабываемого лица ничуть не изменились… но разве такое может быть?! Сама Хельга еще не пожилая, но уже на пороге “зрелости” женщина, в ее возрасте даже косметохирургические коррекции не сделают лицо юным — в лучшем случае молодым, циклов на сорок, — а ЭТОМУ незабываемому лицу по-прежнему двадцать пять от силы… Но может быть, пассажирка эта, как ее… ага, госпожа Ханна Бреславски… дочка спасительницы? внучка? или просто двойник? Не может же ЭТО быть личиной из псевдоплоти!
Патрульная закрыла рот, поставив на место отвиснувшую челюсть, и собралась было вновь открыть его, чтобы СПРОСИТЬ…
Незабываемые глаза полыхнули космической чернотой. Взгляд кричал, умолял, предупреждал, угрожал… МОЛЧИ!!!
И супермайор Патруля, командующая силами поддержания блокады, услышала. Открыв рот, она сказала совсем не то, что собиралась, что хотела, все прошедшие сорок восемь циклов хотела; в ожидании новой встречи, надеясь на нее, мечтая о ней..
— Впрочем, не надо. Мы проверили вас. Ответ на запрос уже получен. Господа, вам что, жить надоело?
— В смысле? — спросил большой мужчина с твердыми, рублеными, словно из гранита вырезанными, крупными чертами лица. Господин Максим Нечипуренко, по документам. Адепт Влада Маяковского. Менеджер частной корпорации…
— Внизу война, самая настоящая, — предостерегла патрульная. — Там смертельно опасно! Туда нельзя…
— Нам можно везде, куда нам хочется, — сказал он, исподлобья зыркнув мерцающими, как тлеющие угольки, глазами. — Мы свободные люди. Или ваша организация более не признает приоритет ненарушения прайвит спейса свободной личности?
— Наша Организация этот приоритет культивирует со времени краха империи землян. — Пробормотала супермайорша. — Ваше право, конечно, избрать способ самоубийства…
— Вот именно! Главное право свободной личности — умереть так, как хочется, а не так, как вынуждают! — Грубое лицо озарилось улыбкой и сделалось еще страшнее. Лучше бы он не улыбался, решила патрульная и взглянула искоса на Спасительницу. Та тоже улыбалась, но в отличие от спутника, ей-то ироничная улыбка очень даже импонировала. Не то слово!
Хельга ощутила непроизвольное сокращение внизу живота, горячая волна разлилась в груди…
— Уж кому это понимать, как не мне… — Улыбка исчезла, мужчина посуровел и вздохнул.
И эмкабэшница пропустила их вниз, на поверхность, туда, где несколько противоборствующих племен эрсеров всячески истребляли друг дружку. А что ей оставалось делать? Приоритет Личности над обществом — главное завоевание постимперской эпохи, благодаря МКБ во множество миров Сети воцарилась демократия…
Пропустила беспрепятственно, однако тотчас же послала запрос, инициировавший поиск пункта отправления, из которого эти две донельзя свободные личности прибыли сюда, и маршрута следования. На предмет изучения подозрительных фактов. Хельга и сама толком не понимала, зачем сделала это, но чутье профессионалки не подвело. В ответ на запрос неожиданно быстро поступила информация, что судно, на котором они прибыли, было угнано, украдено у законного владельца.
Это ОНА! Возликовала бывшая девочка, а ныне патрульная МКБ в немалых чинах. Точно ОНА! Не дочка, не внучка!
Почему она в этом уверилась, супермайор Букина объяснить связно не сумела бы. Но уверенность испытывала стопроцентную. Угон яхты очень органично сочетался с героическим образом, отпечатавшимся в памяти.
Именно поэтому спасенная не сообщила куда следует. Она приняла решение собственноручно ЗАДЕРЖАТЬ их на обратном пути. И задать несколько вопросов. От имени общества…
Мечтательно расфокусировав взгляд, Хельга откинулась на спинку кресла, представляя, как она их возьмет с поличным, входящих в угнанное транспортное средство, и…
Она не знала, что намерениям этим в жизнь не суждено воплотиться. Людям не дано изведать завтра умозрительно, загодя; соприкасаются они с грядущей реальностью исключительно ВПЛОТНУЮ, на собственной шкуре испытывая ее удары.
Многообещающее Завтра неожиданно превратилось в полный бред.
“Задержания с поличным” не получилось. Только попытка задержания. Задерживать, собственно, некого было. Потому что вместо живых людей на яхту попытались вернуться… их голографические проекции. Причем не демонстрационные, а силовые материальные. При попытке задержания спроецированный “копии” задали пятерым ее патрульным взаправдашнюю взбучку!
В принципе то, что это проекции, стало ясно лишь после того, как разъяренная Хельга Букина применила оружие, стремясь не допустить к люку яхты угонщиков, оказавших сопротивление властям, и скорчерные выстрелы разнесли материоголо вдребезги. На точки, из которых состоит любая голограмма, разлетелись вдруг эти двое “людей”. Разлетелись во все стороны, как звезды Вселенной, которая точно так же состоит из точек, словно голограмма… Самая масштабная во Вселенной силовая голопроекция — сама Вселенная.
Материоголо требовали неизмеримо большего расхода энергии, поэтому их применение обычно означало, что оригинал, с которого проецируется отображение, должен находиться поблизости, совсем неподалеку. На дальние расстояния силовые проекции почти не транслировались. Однако здесь, наверху, оригиналы отсутствовали! Тотальный обыск подтвердил это однозначно.,. Они ускользнули, купив билеты на лайнер одного из многочисленных рейсов, транзитом пролегающих через космопорт мира Афф Хан. Шариат III, планеты вечной войны.
Но сегодня она всего этого еще не ведала и потому с поистине гурманским предвкушением строила планы. Предпочтя не вспоминать предупреждающий взор Спасительницы. Сомнениями морального плана Хельга уже не терзалась. Присягая на верность МКБ, волонтер тем самым подтверждает, что во имя Организации готов пожертвовать ВСЕМ.
В буквальном смысле.
Потому что в ICS, по идее, приходят лишь люди, не подвергающие сомнению аксиому, что во Вселенной не существует ничего более важного, чем коммуникации, связующие некоторые из ТОЧЕК.
Миры, “инфицированные” Разумом.
Таким людям вообще и Хельге Букиной в частности очень туго пришлось, когда эта аксиома внезапно превратилась в теорему, доказательство которой в учебнике жизни отсутствует.
…десятого октября по универсальному сетевому времени дамианка Лана Турш, поклонница святой Марсер Дяченко, ждала своего рейса в транзитном секторе очередной космо-базы. Как же они ей осточертели, эти перевалочные точки! Домой она добиралась “на перекладных” и очень-очень устала, надо сказать. Говорить, впрочем, об этом было не с кем — вокруг были сплошные инородцы, а нелюдю-иному разве ж расскажешь о том, что творится в душе? Хотя о том, что творилось у нее, не расскажешь и кому-нибудь из наших. У кого ж хватит отваги признаться в собственной непроходимой ГЛУПОСТИ?!! Попробуй, признайся, что “ностальгический путь домой” на самом деле бесславное возвращение. По сути бегство… Вселенная, казавшаяся такой подвластной девичьим чарам, не захотела покориться красоте и обаянию юной “Мисс Дамиан” (такого-то года от Первой Высадки Колонистов). Точнее, юной она была когда-то, в ту пору, когда отправилась покорять вселенские просторы; нынче же, по прошествии энного количества циклов от молодости, как и от былых красы и очарования, осталось только грустное воспоминание. Удручающий своей непреложностью вывод стал главной добычей “завоевательного похода” Ланы: годы идут, а счастья нет. Сколь же скоротечным, преходящим и быстрорастворимым оказалось то, что юной красавице метилось основным орудием завоевания миров! Желанность, сексапильность, манящая притягательность, все то, что предки-земляне некогда звали емким словом ШАРМ, все то, чем природа щедро наделила Лану, девочку из патриархального городка сплошь сельскохозяйственного мира Дамиан… Мира Дамиан, самой дряннейшей из дрянных дыр в Сети Миров, как теперь яснее ясного понимала она — взрослая, всячески и во всех местах тертая жизнью женщина. Умудренная разнообразным опытом, приобретенным в тысячах постельных “схваток”, уяснившая крепко-накрепко, что благосклонность мужчины никаким шармом навеки не удержишь, ибо такое уж ОН существо. Изменчивое, как ветер, неустойчивое, как флюгер, непостоянное, как погода, непредсказуемое, как будущее. Слабая половина человечества, короче говоря…