– Ты правильно определил это, руми. Мы действительно воюем с неверными – это наше святое дело. Но я учту твое пожелание, руми. Правдивые слова делают тебе честь, а Аллах почитает честность и правдивость. А с фортом… У тебя будут помощники, но в основном будешь справляться сам. И за час до рассвета будь готов к пальбе. Уточнения получишь позже. Иди, руми, и не подведи меня. Это в твоих же интересах.
Пьер сообщил новость Арману, и друзья устроились на палубе, укрывшись выданными одеялами. Ночная прохлада уже давала о себе знать, а сырость пропитывала все вокруг.
Судовой колокол поднял всю команду, когда еще звезды ярко светили в бездонном черном небе. Пьер огляделся. Вдали чернели очертания скалистого берега и тусклые огоньки судов. Их он насчитал пять, хотя они почти не были видны. Луна, частенько застилаемая облаками, почти не давала света. Море было тихое, и лишь длинная волна мерно катила свои валы к берегу.
– Гляди-ка, и капитан на палубу выбрался, – заметил Пьер, толкая в бок Армана.
– Операция серьезная. Может, высадку произведут, а?
– Не похоже. Скорее ограничатся обстрелом из пушек. Наверное, операция давно готовилась, если все корабли арабов уже на месте. Интересно, где мы находимся? Я слыхал, что форт где-то в районе мыса Фунди.
– Нам-то какое дело до этого. Лишь бы удачно отстрелять, а там пусть Аллах решает.
– Слышь, барабан забил. Сигнал, наверное, какой подают, а?
– Конечно, Пьер. Гляди, капитан заторопился в шлюпку. Похоже, их адмирал вызывает его на совет.
Гребцы дружно ударили веслами по воде, и шлюпка стремительно понеслась в море, на звук тихой дроби барабана. Этот звук шел со стороны открытого моря, и было ясно, что до форта он долететь не может.
Шамси уже распоряжался на палубе, матросы готовили пушки к стрельбе, Пьер пробовал наводку, приспосабливался к новому оружию. В медном казане тлели фитили, помощники под присмотром Пьера забивали заряды в две пушки левого борта. Он волновался, торопливо поправлял людей, а те недоверчиво и с пренебрежением поглядывали на незнакомых руми – им было не по душе такое соседство.
– Арман, как ты думаешь, – обратился Пьер к другу, – что Господь готовит нам в это утро? Не далеко ли мы стоим от форта? Кстати, я его так и не могу увидеть. Огоньки вижу, но форт ли это?
– Чего торопиться, Пьер. Скоро рассветет, и тогда все увидим. Это уже не наши заботы. Многое будет зависеть от решения совета, на который отправился капитан. Он должен скоро вернуться.
И действительно, вскоре послышался звук весел, а легкий удар шлюпки о борт показал, что капитан вернулся. Шамси встретил его у трапа, помог перейти на палубу, тут же спросил нетерпеливо:
– Что нового, раис?
– Пальба по сигналу трубы. Перед этим мы должны выйти на дистанцию, необходимую для прицельного пушечного залпа. Так что приготовимся к этому. Скоро рассветет, и нам надо успеть к этому времени занять лучшую позицию.
– Да, раис. У нас все готово.
– Как твои руми? Не подведут? Гляди мне, Шамси! – В голосе капитана послышались угрожающие нотки. Шамси ответил:
– Не изволь беспокоиться, раис. Они свое дело знают отменно. Особенно тот, что посветлее. Сам понаблюдай за ним и убедишься.
– Хорошо, Шамси. Я так и сделаю. Приступай.
Матросы схватились за брасы и стали приводить паруса к ветру. Шебека тронулась к берегу, вода зажурчала под форштевнем.
Медленно огибали мыс Фунди, который уже просматривался, выделяясь своими низкими берегами. Огни форта хорошо виднелись вдали. Волнистая линия горизонта на востоке окрасилась в светлые тона и стала четко вырисовываться – рассвет начался. Шебека «Тень пророка» уже заняла позицию перед фортом, ожидая сигнала.
– Шамси, однако, храбрый малый, – заметил Арман, оглядевшись по сторонам. – Умудрился подойти ближе всех. Остальные, гляди, остерегаются пушек форта. Как бы нам не угодить под огонь португальцев.
– Все в руках Господа, Арман. Будем надеяться, что с нами ничего плохого не случится.
Стало почти совсем светло, когда со стороны форта раздались далекие звуки горнов. Там трубили тревогу. Тут же яростно забил барабан и заиграла труба на флагмане.
Шамси подскочил к пушкам и рявкнул:
– Приготовиться! – Выждал секунду и крикнул: – Огонь!
Фитиль вспыхнул, наведенная Пьером пушка рявкнула, и ядро, оставляя едва заметный след в утреннем воздухе, унеслось в сторону форта. Все с напряжением следили за этим зрелищем.
– Точно, попал! – раздался восторженный голос матроса с марса.
И хотя с других судов тоже загремели выстрелы, первое ядро уже брызнуло каменными осколками прямо на верхней площадке форта.
Пьер приник ко второй пушке, подправляя прицел, тут же отбежал, крикнув:
– Пали!
Вторая пушка дернулась, откатилась назад, выбросив струю дыма. Ядро врезалось в стену в нескольких дюймах от амбразуры, разрушив ее края. Камни посыпались, пыль поплыла по стенам форта.
– Пьер, однако наши соседи в стрельбе что-то слабоваты! – В голосе Армана звучали откровенные нотки злорадства. – Половина ядер даже не попала в форт!
– Не сглазь, Арман, – ответил Пьер, торопя матросов с зарядкой.
Пальба стихла, на кораблях перезаряжали пушки. Зато форт ответил вспышками огня и клубами пушечных выстрелов. Ядра рвали тихие волны моря, но ни одно не достигло цели. Канонада усиливалась. Суда арабов отвечали слабо, постепенно отходя подальше в море, опасаясь попадания ядер.
– Пробоина выше ватерлинии! – Голос матроса звучал уже испуганно. И действительно, ядро рикошетом от воды врезалось в борт «Тени пророка».
– Плотники, заделать пробоину! – В голосе Шамси не было слышно тревоги, он звучал металлом. – Пушки, готовы? – Выждав немного и получив утвердительный ответ, он скомандовал: – Огонь!
Пьер проследил за полетом ядра и удовлетворенно хмыкнул. Фонтанчик каменных осколков поднялся на самых зубцах форта. Шамси, глядевший в зрительную трубу, крикнул:
– Прямо в точку, руми! Второе орудие, огонь!
Грохнула вторая пушка, и в то же время Шамси прокричал команду выходить из-под огня португальцев.
Шебека двинулась мористее, постепенно поворачиваясь к форту кормой. Всплески воды показывали места попадания португальских ядер. Вскоре корабль вышел в море, и огонь форта затих. Витавший над ним дым медленно уносило в сторону гор.
Стук молотков и топоров на корабле тоже затих. Дыра в борту была заделана. Пьер оглянулся на эскадру. Все суда оказались целы. Они медленно удалялись от берега. «Тень пророка» шла последней, оставляя позади слабый след, терявшийся в волнах.
– Отличная работа, руми! – воскликнул Шамси. Его лицо источало довольствие, сознание выполненного долга. Он направился к капитану.
– Видел, видел, Шамси. Ты оказался прав. Руми твои действительно здорово показали себя в деле. Отметь их и проследи, чтобы матросы не подрезали их ненароком. Плохо только, что пришлось поймать одно ядро, Шамси.
– Рикошетом ударило, раис. Да и заделано уже все. Куда теперь двинемся?
– На север, Шамси. Будем охотиться за одиночными судами неверных. Адмирал надеется, что эта охота увенчается успехом.
– Инша-аллах!
Эскадра легла в дрейф и оставалась на месте на протяжении целого дня. Под вечер капитаны были вызваны на флагман. Уже на закате капитан вернулся, и команда с нетерпением ожидала новостей. Но он исчез в каюте, вызвал туда Шамси, и они долго оставались наедине.
Когда Шамси вышел, он оглядел палубу, освещенную неяркими фонарями, проследовал на бак, глянул на темные очертания берега, прислушался, потом вызвал вахтенного и сказал ему, указывая на черневший вдали силуэт флагмана:
– Жди сигнала. Как услышишь, мы тотчас поднимаем паруса и идем на север. Не пропусти сигнала!
– Слушаю, раис.
Стояла тишина, и лишь тихие вздохи волн, катившихся к берегу, нарушали покой и безмятежность ночного моря. С берега не доносилось ни звука, лишь редкие огни португальского форта да Агадира редкими пятнышками пестрели вдали.
Наконец издали послышались звуки трубы и частая дробь барабана.
Матросы бросились выполнять команды. Они разбежались по местам, заскрипели блоки, зашелестели полотнища парусов, шебека качнулась, развернулась и стала набирать ход. Вода все громче бурлила под форштевнем. Шамси отдавал команды рулевым, поправлял паруса, стремясь захватить в них побольше ветра.
Мимо по правому борту медленно проплывали очертания мыса Фунди, огни берега тускнели и вскоре вовсе пропали в ночи. Кругом была ночь, а у самого горизонта посверкивала Полярная звезда, указывая правильное направление.
– Вот и мы отправились на север, Арман, – мечтательно заметил Пьер.
– Да! Это хорошо, да вот мне не очень-то нравится, что мы попали на пиратский корабль, Пьер. Опять вляпались в темное дело.
– Тут ничего не поделаешь. В этом мире вообще очень трудно найти спокойное место. Поглядим, как оно повернется, но я предупредил Шамси, что против французов воевать мы не станем.
– Вот это ты правильно сделал, Пьер. Еще чего захотел, неверный! Чтоб против своих переть! Не выйдет!
– Успокойся, Арман. Может, мы и не встретим своих, так что нечего раньше времени паниковать. Во всяком случае, мы всего лишь пушкари, а до разных там потасовок нам и дела нет.
– Не скажи, Пьер. При абордажном бое пушкари уже не нужны, и всем надо браться за сабли и топоры.
– Посмотрим, Арман. А пока пошли устраиваться, а то так и места не найдем, а выспаться надо. Любой бой без следа не проходит. Устали мы изрядно, а впереди трудный переход.
Глава 32
Поиск добычи
Дни тянулись однообразно. Тишина сменялась крепким ветром, а то и небольшим штормом. Весна еще не закончилась, и от моря всего можно было ожидать. Изредка по правому борту виднелся холмистый берег.
Почти месяц флотилия бороздила просторы океана, подстерегая зазевавшихся португальцев с товаром из Индии. Но пока таких неосторожных одиночек не попадалось. Недавно проследовали встречным курсом четыре корабля, груженные заморскими богатствами, но адмирал лишь издали смотрел на них, не решаясь атаковать.
– Не так уж просто, оказывается, дождаться одиночного корабля, – заметил Арман, когда возможная добыча медленно растворилась в морской дымке.
– Каждый спасает себя как может. Но когда-нибудь встреча да произойдет. Ради того и ведется эта охота. Арабские пираты постепенно все усиливают нажим. Я не удивлюсь, если они станут грабить и в северных водах. С них станется.
– Неужели все государства Европы не могут с ними справиться?
– Могут, но вряд ли договорятся между собой. Каждая европейская страна в одиночку пытается решать свои проблемы, они постоянно воюют друг с другом. Смотри, как Испания засела в Нидерландах. Сколько лет там идет война, а ничего поделать с восставшими испанцы не могут. Это уже далеко не такая мощная держава, какой еще недавно была, а о Португалии и говорить нечего. Теперь она под властью Испании, и неизвестно, сможет ли восстановить независимость когда-нибудь. Так что все владения Португалии теперь стали испанскими.
– Ишь ты, как дело повернулось. Это ж сколько земель отошло к Испании теперь! Уму непостижимо, Пьер! Не подавится ли она?
– Все может быть, Арман, уже сейчас четко заметны признаки ослабления Испании. Англия и Голландия пока выжидают. Вот посмотришь, как только Нидерланды изгонят испанцев со своей территории, так они начнут захватывать их заморские владения.
– Почему это так должно случиться?
– Испания отстает в развитии от Голландии, и потому последняя быстро наверстает упущенное. Там куда быстрее развивается торговля, производство, а это большие деньги. А там, где деньги, там и захват земель.
– Ну ты и знаток, Пьер! Откуда это ты все знаешь?
– Я же купец, Арман. Мне без этого никак не обойтись. Надо знать побольше, чтобы вовремя начать новые прибыльные дела. Иначе окажешься за бортом. Потому я шевелю мозгами, читаю, разговариваю со сведущими людьми, сопоставляю, прикидываю.
– Трудное дело.
– А что без труда можно добыть, Арман? Только лень и бедность.
– Ты хочешь сказать, что те бедняки, что наводняют наши города, не трудятся и погрязли в лени?
– Тут другое дело, Арман. Наши законы не позволяют людям работать на себя так, чтобы была польза всем. Власть имущие слишком жадны и не желают удовлетворить самые насущные нужды народа. Наши вельможи думают лишь о законном грабеже, и им это позволяют делать наши законы и королевская власть.
– Всего-то? Так надо заставить короля изменить законы. Народа вон как много. Что, разве не было таких попыток?
– Были, и не раз. Но в народе, видимо, еще не созрело осознание своей силы. Нужен вождь, причем грамотный и умный, радеющий за благо народа, а его, как правило, и не находится. Каждый тянет одеяло на себя. Во всяком случае, я так разумею.
– Надо же, Пьер, ты такой молодой и уже набрался вон какой мудрости.
– До настоящей мудрости мне так же далеко, как до тех звезд, что мерцают над нами в ночи. Это всего лишь некоторый жизненный опыт.
– Ладно, это все слишком мудрено. Лучше поговорить про прелестных дам.
– Что о них говорить. У меня есть одна, и мне достаточно, а ты уж сам решай свои проблемы на свой лад.
– С тобой стало скучно, Пьер. Чего это ты?
– Да ничего. Просто мне не терпится поскорее оказаться дома, Арман.
– Так мне тоже очень хочется оказаться в Марселе.
– И еще мне не нравится, что на нас до сих пор смотрят как на врагов, хотя мы делаем все, чтобы заслужить уважение.
– Да плюнь ты на это. Ну и пусть волком смотрят. Лишь бы не съели.
– Могут и съесть в один подходящий для них момент, и что мы сможем против этого сделать? Надо думать, как отсюда вырваться.
– Да как же это устроить?
– Мы еще так далеко от Сеуты и, похоже, не собираемся туда направляться. А в чужом мире нам делать нечего.
– Это точно, Пьер. Наверное, придется просто выжидать удобный случай.
– Так и поступим, Арман. Ждать – больше нам ничего не остается.
– Однако ты заметил, что Шамси недоволен столь долгим поиском добычи.
– Еще бы! Кому охота зазря мотаться по океану. Сколько мы встретили кораблей? С десяток? А как их возьмешь, когда они ходят стаями по пять и более судов, да все вооружены похлеще наших.
Такие разговоры друзья вели довольно часто, особенно в часы ночных вахт, когда слабый ветер едва шевелил косые паруса шебеки. Наступило лето, и жаркое дыхание пустыни все чаще напоминало о себе порывами удушливого пыльного ветра.
– Капитан говорил, что мы теперь на траверзе Канар, – заметил как-то Пьер.
– Ну и что? Ты лучше глянь вперед. Мы намереваемся остановить вон того араба. Наверное, нашим раисам понадобились дополнительные сведения.
– Похоже на то, Арман. Любопытно будет послушать новости.
Час спустя корабли поравнялись, купеческая шебека легла по приказу в дрейф. От борта флагмана отвалил ялик, а перед вечером адмирал вызвал капитанов к себе на совет.
– Жаль, что надо идти спать, а хотелось бы послушать, что нового принес нам купец, – заметил Пьер.
– Это от нас не уйдет, а вот сон пропускать негоже. Пошли, Пьер.
Лишь на вахте они узнали, что моряки с купца сообщили о заходе на Канары испанского судна. Удалось даже определить точное место захода. И теперь флотилия спешно направляется на поиски приза.
Два дня спустя показалась гора Бланка на острове Лансерот.
Подошел Шамси и облокотился на планшир рядом с друзьями. Он помолчал, а потом заговорил:
– Руми, нам дано задание бомбардировать город Арресифе, захватить там имеющиеся суда и быстро улизнуть, не дожидаясь прихода больших сил испанцев и португальцев. Сумеешь ты это сделать?
– Как прикажешь, раис. Это же не французы. Сделаем как надо.
– Тогда готовьте помаленьку орудия. Налет должен быть стремительным.
– Вот и нашлось нам занятие, Арман, – заметил Пьер, провожая глазами удаляющуюся фигуру начальника.
Флотилия заходила с севера, ориентируясь на гору Бланка и Ача-Гранде. Наступали сумерки, и набег решено было перенести на утро. На ночь выставили две шебеки сторожить выход из порта.
– Пьер, ты заметил, что в названиях всех наших кораблей упоминается пророк? – спросил Арман. – С чего бы это?
– Видимо, у них такая привычка, Арман. Мы же тоже называем свои корабли именами всяких святых. Они тоже чтут своего пророка, так что тут нет ничего странного. И я уже заметил это. Вон идет флагман. Называется «Меч пророка», а дальше виднеется «Борода пророка». Это их дело. У них, как и у наших церковников, полно фанатиков, вот и тешатся, играя в святость.
Арман с подозрением воззрился в лицо друга и спросил:
– А ты не еретик, Пьер? Я давно замечаю за тобой слишком большую вольность в подобных суждениях. Остерегись немного.
– Донесешь?
– Обижаешь, Пьер. К чему мне это? Мы же друзья и немало хлебнули вместе. Да и не по душе мне доносительство.
– Спасибо, друг, но я не еретик. Я чту Бога, но дело в том, что люди по-разному его понимают. Я считаю, что это их право, и пусть не мешают друг другу верить в то, что считают для себя нужным и приемлемым.
– Однако смеркается. Пора и отдохнуть. У нас ночная вахта, и поспать перед делом нам не удастся.
Рассвет еще не наступил, когда флотилия подняла паруса и тронулась ко входу в порт. Сторожившие шебеки не подавали тревожных сигналов. Легкий ветер слегка покачивал судно на пологой волне. Пьер с Арманом и другими пушкарями возились с орудиями.
Когда над берегом Африки небо посветлело, можно было уже различить размытые очертания далекого острова Крусес и огни замка Сан-Хосе, расположенного на нем.
В самом начале пролива Кастильо-де-Сан-Хосе неожиданно появились паруса выходящего испанского корабля. Некоторое время он шел встречным курсом, пока не распознал арабских пиратов.
– Глядите, руми, как этот поганец угодит на рифы! – воскликнул рядом стоящий матрос, обращаясь к друзьям. – Ему не уйти от нас! Вот и первая добыча. Долго же мы гонялись за нею! Аллах акбар!
В голосе араба слышались восторженность, уверенность и злорадство. У Пьера неприятно шевельнулось в груди, но он тут же подавил это ощущение.
– Наверное, адмирал отрядит для его захвата пару шебек, а остальные бросит на город, – заметил он в ответ.
Матрос глянул на Пьера с недоверием, но промолчал, как бы не желая мараться разговором с неверным.
Солнце уже вышло из-за линии горизонта, испанец действительно сел на риф. Команда, видя, что спастись можно лишь на берегу, спешно спускала лодки, матросы бросались в них с отчаянием и быстротой кошек.
«Стрела пророка» и «Око пророка» тоже спустили шлюпки с вооруженными пиратами. Загремел залп мушкетов, крики «Алла!» разнеслись над тихими водами прохода. Испанцы налегали на весла, и достать их было уже невозможно. Но первый приз попал в руки арабов.
– Как ты, руми, смог так точно определить, что будет делать наш адмирал? – спросил матрос, с интересом поглядывая на чужеземца.
– Это совсем не трудно, саадит. Надо просто подмечать все, что творится вокруг тебя. Правда, для этого нужны кое-какие мозги, – и Пьер с полуулыбкой похлопал араба по спине. Тот был явно недоволен этим.
– Тогда скажи, руми, что предпримет адмирал, когда подойдем к городу?
– Если в порту есть корабли, то мы их обстреляем и попытаемся захватить, а потом обстреляем порт. Нужно же показать свою силу этим чванливым испанцам. Потом нам придется побыстрее уносить ноги. Иначе в любой момент могут появиться корабли, а у них пушек намного больше, да и калибром они покрупнее и могут разнести наши суда в щепы за несколько минут.
– Чего ты каркаешь, руми! Берегись, Аллах накажет тебя за такие слова! – И матрос воздел руки к небу.
– Ты спросил – я ответил, саадит. Не стоит расстраиваться из-за этого.
– Я тебе не друг, руми, и никогда им не стану, запомни это! Инша-аллах!
– Это твое дело. Однако у меня есть давний друг, и он мусульманин. И мы с ним были много лет неразлучны, хотя я его перед этим чуть не убил.
– И он не отомстил тебе? – вскричал араб.
– Простил даже. И мы стали друзьями и часто выручали друг друга от плена, рабства и смерти. Вот так, саадит. Так что лучше дружить, чем постоянно воевать и драться.
– Это был плохой правоверный, руми! Я бы с ним не подружился.
Пьер снисходительно усмехнулся. Он глянул на своих пушкарей, проверяя их готовность, осмотрел залив. Впереди маячили мачты испанского корабля, который пытался развернуться бортом к флотилии. Это ему плохо удавалось, поскольку ветер дул почти прямо из прохода.
Шебеки входили в порт, занимая удобную позицию для пушечного залпа. С флагмана последовал сигнал атаки. Пьер рявкнул на матросов, те засуетились, фитили задымили, он последний раз припал к пушке, перебежал ко второй и скомандовал:
– Пали!
Дым тугой струей вырвался из стволов, блеснул огонь, ядра унеслись к цели, а пушкари уже чистили стволы и готовили другие заряды.
Корма испанца брызнула обломками, бушприт повис на канатах, перебитый удачным попаданием.
Крики арабов перекрывали трескотню мушкетов. Пули щепили дерево. Кто-то вскрикнул, уже раненный ползал по палубе, пачкая доски кровяными мазками.
Шебеки медленно сближались с испанцем. Тот уже развернулся, готовый огрызнуться огнем своих батарей.
Борт противника окутался дымом, раздался гром залпа. Ядра пролетели рядом с «Тенью пророка» и врезались в одну из шебек. Там вспыхнул пожар, донеслись отчаянные крики обезумевших от боли и страха матросов. Одна мачта завалилась. Пьер бросил взгляд назад, он понял, что на этот раз смерть обошла его стороной. Но надо спешить с залпом, иначе испанец может накрыть и их.
– Поспешай, собачье отродье! – разразился Пьер руганью, пользуясь тем, что командовал этими арабами, бросавшими на него злобные взгляды. – Испанец нас сейчас накроет! Готовься!
Суда уже достаточно сблизились. Было хорошо видно, как испанские матросы носятся по палубе, стреляют из мушкетов и возятся с пушками. Их Пьер насчитал по четыре на каждом борту. Залп мог полностью уничтожить шебеку, попади он удачно.
С расстояния менее ста саженей Пьер вогнал два ядра в борт испанца. Одна пушка была отброшена, прислуга покалечена. Палуба противника покрылась телами павших. С других шебек тоже ударили пушки. Флагман почти вплотную подошел к испанцу, неся огромные потери от яростного мушкетного обстрела.
– Картечью, заряжай! Шевелись, канальи! Быстрее! – Пьер рванулся к борту, торопливо всматриваясь в испанский корабль, на который уже готовились забросить абордажные крючья.
Ударили уцелевшие пушки противника, картечь с визгом косила ряды нападающих на флагманском корабле арабов. Рей на фок-мачте сорвался на палубу, придавив не одного матроса. Яростные вопли неслись со всех сторон. Адмирал все никак не мог подвести покалеченное судно для сцепления. На палубе царило смятение. Матросов оставалось слишком мало, а другие шебеки только подходили.
Наконец Пьер определил, что может сделать еще один залп. Пушки рявкнули, картечь унеслась на палубу испанца. Было видно, как падали матросы, как щепы и обломки разлетались в разные стороны. Обрывки такелажа болтались тут и там.
Голос Шамси вывел Пьера из созерцания.
– Крючья вперед! На абордаж! Пошли, во славу Аллаха! Аллах акбар!
Крючья полетели к испанцу, вцепились острыми зубьями в борта, матросы с криками стали стягивать суда. Рядом другая шебека делала то же самое. Трескотня мушкетов и пистолетов не могла заглушить воплей дерущихся людей.
Арабы стремительно лезли в драку. Пьер оглянулся на Армана, кивнул. Они выхватили сабли и устремились вслед за атакующими. Свалка на палубе испанца уже подходила к концу, когда Пьер с Арманом выскочили на залитые кровью доски палубы.
Испанцев было слишком мало, и их сопротивление быстро затухало. Некоторые бросали оружие и поднимали руки. Их безжалостно рубили и лишь некоторых волокли в сторону, быстро вязали и бросали тут же у фальшборта.
Голос трубы и дробь барабана несколько остудили пыл арабов. Оказывается, небольшой форт уже открыл огонь по сражающимся. Там, видимо, решили, что терять больше нечего. Испанский корабль захвачен, и теперь надо поражать все, что находилось на море.
Ядра с воем проносились над дерущимися. Голос адмирала приказывал побыстрее уходить из-под огня противника.
Матросы спешно спасались на свои суда, не забывая тащить с собой то, что удалось ухватить. Не прошло и пяти минут, как шебеки уже отваливали от подожженного корабля.
Под прикрытием высокого борта испанца «Тень пророка» медленно уходила. Рядом тащился флагман, растерзанный и жалкий. Его выбитая наполовину команда едва справлялась с такелажем. Фок-рей не смогли в суматохе боя отремонтировать, и ход «Меча пророка» едва превышал половину возможного.
– Арман, гони пушкарей по местам! Надо по форту залп успеть сделать, а то могут не позволить уйти! Быстрей! Канальи, по местам! Заряжай!
Пьер грозно махал саблей, подгоняя пушкарей. Те с неохотой сложили на палубе награбленное добро, но быстро стали заряжать.
Ядро из форта врезалось в самый нос «Тени пророка». Бушприт повис на снастях, отваливаясь, фок-мачта слегка дрогнула. Но ветер уже надул паруса. Ход помаленьку увеличивался. Позади остался сильно поврежденный флагман, который едва тащился. Пьер крикнул пробегавшему мимо Шамси:
– Бросай на флагман буксир, пока не поздно. «Мечу пророка» самому не уйти! Торопись, раис!
Тот оглянулся на Пьера – глаза навыкате, рука и головной платок в крови. Казалось, он не воспринимал сказанного. Потом вроде понял, кивнул и заспешил на корму. Пьер не стал дальше следить за ним.