Вольски Пола. Жена чародея (Чародей - 1)

   - Смогли же люди убить ведьму Вей-Ненневей! - крикнул кто-то, подбадривая остальных. - Значит, пришло время умереть и ее властелину! Царю демонов! А потом прикончим юную мерзавку, которая стала его женой, и бесовского детеныша, которого она вынашивает!
   Когда упомянули леди Верран, Фал-Грижни замер. Он медленно обернулся и уставился на подстрекателя - седобородого плотника, в каждой руке у которого было по камню.
   - Зло должно быть изгнано, - завопил плотник и неожиданно запустил камнем в Грижни.
   Маг заговорил. И хотя стоял страшный гул, находившиеся в непосредственной близости от него, четко расслышали его слова.
   - Вы боитесь света знания, вы боитесь света грядущего. Тьму вы желаете - и тьму вы получите.
   Но уже следующий поступок Грижни, казалось, противоречил только что брошенной угрозе. Он заговорил вновь, на сей раз никто не слышал его слов. Раздался оглушительный взрыв - и седобородый ревнитель превратился в огненный факел. Его волосы, борода и одежда загорелись одновременно. Несколько секунд он дергался в предсмертном танце, объятый пламенем, а затем рухнул наземь. Пламя было таким интенсивным, что он погиб буквально сразу. И страшный запах паленого человеческого тела заполнил воздух, над площадью повалил густой черный дым.
   Ярость толпы мгновенно сменилась страхом. Те, кто только что стоял рядом с жертвой, в ужасе отпрянули, спасаясь от огня. Возникла давка, в ходе которой многие лантийцы не устояли на ногах и оказались затоптанными. Брань зазвучала вновь, но теперь она стала бранью бессилия и страха. Те, кто стояли, так сказать, на обочине толпы, воспользовались относительной свободой передвижения и поспешили унести ноги.
   Страх, однако же, объял далеко не всех; во всяком случае, не всех в равной мере. Самые яростные и бесстрашные рванулись прямо на Грижни. Маг заговорил вновь, и еще двое мужчин превратились в живые факелы. После этого толпа ударилась в панику. Те, у кого была возможность убежать, так и поступили, оглашая округу громкими воплями. Тех, кто оказался слабей, затоптали насмерть в давке, возникшей после того, как потрясенная толпа расступилась перед царем демонов. Площадь вокруг Грижни мгновенно опустела, если не считать трех обгорелых трупов. Крик становился все тише и тише по мере того, как площадь покидали все новые и новые горожане.
   Фал-Грижни постоял на месте, словно собираясь с силами. На лице у него была написана усталость, неизбежно возникающая после использования Познания в существенных объемах. На его смертельно бледном лице можно было сейчас прочитать горечь, отвращение и усугубившуюся решимость. Постояв всего мгновение, он продолжил путь быстрым и уверенным шагом.
   Прошло совсем немного времени, и он прибыл во дворец Грижни. Здесь стояла тишина. Гвардейцев герцога нигде не было видно, во многих окнах почему-то горел свет. Грижни позволил себе окинуть взглядом свой дворец от серебряного купола до ворот на причал. Потом вошел в дом и встретил устремившегося навстречу ему Нида. Мутант замер, увидев, окровавленное лицо хозяина и яростно сверкающие глаза. Но, несмотря на столь необычный вид, Грижни заговорил во всегдашней деловито-спокойной манере.
   - Запри дверь.
   Тут же дверь была заперта на тяжелый засов.
   - Послушай. Через несколько минут на дворец нападут гвардейцы герцога.
   Нид зашипел и оскалил клыки.
   - Настоящей драки не будет, - сухо пояснил Грижни к очевидному разочарованию Нида. - Я собираюсь при помощи Познания воздвигнуть защитный барьер, преодолеть который гвардейцам не удастся. Никаких неприятностей не возникнет, потому что во дворце как раз на случай осады имеются припасы, которых должно хватить на несколько месяцев. Как только барьер будет воздвигнут, единственным путем, ведущим во дворец, окажется подземный туннель. Но послужит он не нашим противникам, а нам. Тебе придется, очевидно, совершить несколько вылазок в город, чтобы разнести письма кое-кому из Избранных. Возможно, тебе также придется сопроводить леди Грижни, когда я найду удобный и надежный способ вывести ее отсюда, но к данному вопросу необходимо подойти с особой осторожностью. А пока суд да дело, пойди объясни ситуацию братьям по материнской паутине. Сопровождать леди Грижни придется самое меньшее троим из вас. Необходимо, чтобы ее ничто не потревожило независимо от того, чему суждено разыграться здесь.
   Зашипев, Нид удалился. Фал-Грижни остался в одиночестве. Маг без ненужной спешки поднялся по главной лестнице, прошел к себе в лабораторию и заперся.
   Вскоре после этого множество лантийцев, включая изрядный контингент герцогской гвардии во главе с командором Хаиком Ульфом, стали свидетелями диковинного зрелища. Земля задрожала в окрестностях дворца Грижни. Дрогнули и соседние дома, а вода в канале Лурейс бешено запенилась. Несколько домбулисов перевернулись, а на ярко освещенной Прендивет-Саунтер многие пешеходы полетели лицом вниз на булыжную мостовую. Даже самые отъявленные скептики из числа горожан почуяли в этом серьезное вмешательство Познания, и все обратились - кто взором, кто мысленным взором - ко дворцу Фал-Грижни.
   Лорд Ульф уже открыл было рот, собираясь послать своих гвардейцев в атаку, однако этот приказ так и не был отдан. На поверхности канала Лурейс появились бесчисленные водовороты, и гвардейцы вместе с обыкновенными горожанами, разинув рот, уставились на канал. И пока они глазели, вода, грозно взревев, поднялась и ударила в воздух невероятно высокими струями эти струи были даже выше маковки купола дворца Грижни. Мирные жители Ланти-Юма встревоженно закричали, тогда как гвардейцы впали в унылое молчание. На протяжении примерно десяти минут били в высоту эти фантастические струи. Затем характер происходящего изменился, струи, словно бы обессилев, вернулись в канал и затихли. Вдоль по каналу повеяло холодным ветром, и весь дворец Грижни, от причала до купола, оказался окружен мощной броней из прозрачного льда, который, невероятно сверкая, ослеплял всех, кто на него глядел. Кое-где в окнах дворца появились неподвижные черные фигуры, молча наблюдающие за происходящим. Никто не взялся бы сказать, люди это или демоны, и многие благоразумные лантийцы предпочли разойтись по домам.
   После этого поднять людей в атаку стало очень трудно. Лорд Ульф вынужден был прибегнуть к языку проклятий и угроз. С трудом ему удалось расставить гвардейцев по периметру замороженного дворца и очистить местность от посторонних. В конце концов, под ударами плети, в которую превратился язык командора, гвардейцы неохотно пошли вперед слитным строем, вознамерившись разрубить лед лезвиями мечей. На протяжении нескольких секунд они били о лед мечами, но он оказался тверже любого гранита. Меч в руках у одного из гвардейцев разлетелся на куски, и солдат с бессильной руганью на устах застыл на месте а на льду толщиною примерно в два фута не появилось ни единой царапины. Его поверхность, блистающая в свете факелов и фонарей, оставалась безупречно гладкой.
   - Кончайте, - бросил лорд Ульф своим растерявшимся подчиненным. Сталью этого не возьмешь. Нам нужно пламя. Эй, ты, Кронил! Возьми дюжину людей, вытащи на берег вон те домбулисы, поруби их в капусту и разведи хороший костер. Посмотрим, сколько продержится лед против огня.
   - Это не сработает, командор.
   - Что такое?
   Хаик Ульф, раздраженно обернувшись на эти слова, увидел возле себя Саксаса Глесс-Валледжа. Чародей, стараясь держаться как можно тише и неприметней, удалил с плаща изображение двуглавого дракона, свидетельствующее о принадлежности к ордену Избранных.
   - Даже не пытайтесь, - добавил Валледж.
   - Послушай, я сам знаю, что мне делать. Держись-ка от меня подальше, колдун, не путайся под ногами.
   - Вы понапрасну теряете время - не только свое, но и мое тоже. - Все это Валледж, однако же, произнес со всегдашней учтивостью, ничем не выдав того, что им владели волнение и нетерпение. - Познание воздвигло этот барьер - и только Познание его разрушит. Огонь тут бессилен. До поры до времени.
   - Это мы еще посмотрим. А сейчас - с дороги!
   Губы Глесс-Валледжа напряглись, однако он ничего не ответил.
   Гвардейцы, не теряя времени, развели несколько больших костров вокруг дворца Грижни. Вытащенные на берег домбулисы горели отлично, зрители неистовствовали, черный дым стлался по берегу канала, волны жара, одна за другой, накатывались на закованный в лед дворец.
   Но на ослепительно блистающих ледяных стенах не выступило ни капли влаги. Структура льда оставалась совершенно невредимой.
   - Еще дровишек! - заорал Ульф, и скоро пламя взметнулось еще выше.
   Ледяные стены не дрогнули. Огонь не брал льда, который создал Фал-Грижни. Сейчас уже были сожжены все домбулисы, и пламя пошло на убыль. Ульф оглядывался по сторонам в бессильной ярости.
   - Ну а теперь вы готовы выслушать меня? - невозмутимо и чуть насмешливо спросил Валледж.
   Хаик Ульф промолчал. Валледж смотрел на него не только насмешливо, но и сочувственно. Этого командору было уже не вынести.
   - Катапульты! - распорядился он.
   - Пустое, командор. Не тратьте зря силы. Вполне естественно и предсказуемо со стороны Фал-Грижни прибегнуть к защите Познания. Но и я пришел сюда не с пустыми руками. Предстоящая мне работа потребует некоторого времени, и в это время мне может понадобиться помощь. Поэтому я прошу вас известить гвардейцев о том, что на ближайшие два часа они переходят в мое подчинение.
   Ульф мрачно уставился на чародея, но тот выдержал его взгляд, сохраняя внешнюю приветливость. В конце концов Ульф с проклятиями отвернулся. Валледж, усмехнувшись про себя, приступил к делу.
   А в самом дворце Грижни царила полная тишина. Сквозь ледяной барьер сюда из города не пробивалось ни звука. Казалось, будто дворец со всеми своими обитателями оказался перенесен в иной мир - и в этом мире все было совершенно спокойно. Даже само время прекратило свой бег в магическом безмолвии. Опасность, грозящая совсем с близкого расстояния, оставалась или казалась по-прежнему нереальной.
   В коридорах стоял смертельный холод, однако циркуляция воздуха была вполне нормальной. Познание, обнеся дворец ледяной стеной, пощадило легкие его обитателей. Большинство мутантов занималось всегдашними трудами и хлопотами, хотя какая-то часть их несла стражу у окон, чем несколько нарушалась общая аура повседневности. Несколько слуг составляли компанию леди Верран, которая, в соответствии с требованием мужа, не покидала собственных покоев.
   Фал-Грижни не выходил из лаборатории. Яростное упорство его трудов доказывало, что он вполне осознает и ход времени, и наличие опасности, хотя и остается невозмутимым. Маг сидел у себя за письменным столом; стопка писем, которые он писал, становилась все толще и толще. Эти письма Ниду предстояло доставить кое-кому из Избранных и их многочисленных союзников. Одно письмо - возможно, самое важное изо всех - оставалось, однако, недописанным. Оно было адресовано магу Джинзину Фарни. Грижни пробежал взглядом только что написанные строчки:
   "...вопреки возникшей на этот раз смертельной опасности я не теряю надежды на то, что у нас и у наших сторонников остается достаточно сил для того, чтобы реализовать изначально намеченную цель или по меньшей мере заставить герцога пойти на принципиальные уступки. В ходе предстоящих действий необходимо осуществлять общее руководство магами, входящими в наше сообщество, имена которых по-прежнему не могут быть названы, и в этом плане я всецело полагаюсь на вашу поддержку, не сомневаясь в том, что она мне будет оказана.
   С учетом того обстоятельства, что моя собственная роль в нынешних событиях перестала быть тайной, остается надеяться на то, что сам факт моего пребывания в городе окажется для герцога достаточно тревожным, чтобы отвлечь его внимание от действий наших союзников; поэтому я решил остаться во дворце. Тем не менее в ближайшие день-два мне необходимо удалить из дворца своих близких, и именно в этом плане ваше содействие окажется воистину бесценным..."
   Грижни взялся за перо, чтобы закончить письмо. Но когда он уже приступил к делу, сверхъестественную тишину прервал мощный взрыв прямо над головой у мага. Рука Грижни непроизвольно дернулась, и на письме к Фарни появилась клякса. Вслед за первым - и самым мощным - взрывом раздался доносящийся с разных сторон сильный треск. Тем самым ледяной барьер Познания оказался взломан. Послышался плеск воды в канале, до слуха Грижни донеслись боевые крики окруживших дворец гвардейцев.
   Фал-Грижни осторожно отложил перо в сторону, поднялся с места, подошел к окну., приотворил ставни. Он увидел, что ледяная стена, только что окружавшая дворец, взломана во многих местах. Целые пласты льда отслаивались от нее и падали с натуральных каменных стен в воду канала. Лурейс походил сейчас на Ледяное море в пору весеннего таяния. Остававшийся на дворцовых стенах лед таял со сверхъестественной скоростью.
   - Валледж, - вслух произнес Фал-Грижни.
   Грубая сила герцогской гвардии получила теперь подкрепление в виде изощренной и практически безупречной техники Познания, которой владел Глесс-Валледж, и эта комбинация стала смертельно опасной. Конечно, представлялось чем-то просто-напросто немыслимым то обстоятельство, что высокопоставленный маг, член Совета, зайдет так далеко, чтобы снабдить помощью Познания заклятых врагов магистра ордена, но в случае с Глесс-Валледжем это было вполне возможно, более того, предсказуемо.
   Фал-Грижни посмотрел из окна. Пространство, непосредственно примыкающее ко дворцу, было сейчас расчищено, потому что и гвардейцы, и зеваки отошли назад, убоявшись смертельной бомбардировки глыбами льда. Но этому месту оставалось пустовать уже недолго, потому что лед практически весь сошел. Теперь костры, которые разведут гвардейцы, завершат дело, начатое Познанием. И прямо в то время, на протяжении которого Грижни стоял у окна, к воротам дворца прибыла первая группа гвардейцев с вязанками дров.
   Грижни неторопливо опустил ставни, вернулся к письменному столу, собрал все письма и бросил их в камин, где они, сразу же вспыхнув, и сгорели. Передышку, на которую он рассчитывал, обратившись к Познанию, у него отняли. Его надежды и планы, связанные с этой передышкой, оказались тем самым погублены. Но вместе с ними погибла и последняя надежда на то, что по отношению к городу-государству Ланти-Юм будет проявлено милосердие. Неизбежно предстоящие дальнейшие действия самого Грижни продиктованы сочетанием крайней необходимости и необоримой ярости.
   Лицо Фал-Грижни сохраняло всегдашнюю невозмутимость, и все же на мгновение он замер, словно собираясь с духом, прежде чем позволил своей руке прикоснуться к колокольчику. Нид и двое его братьев по материнской паутине тут же явились на вызов. В присутствии своего господина мутанты не осмеливались дать волю собственным чувствам.
   - Ледяной щит взломан. Мы в большой опасности, - сообщил Грижни слугам. - Через несколько минут гвардейцы герцога пойдут на приступ. Кевид, - обратился он к одному из мутантов, - я назначаю тебя командующим обороной. Соберешь всех братьев и проследишь за тем, чтобы все были хорошо вооружены. Закроешь, запрешь и забаррикадируешь все двери и окна. Расставь братьев так, как я тебя учил на тренировочных занятиях. Гвардейцы намерены перебить всех, кого найдут во дворце, поэтому сражаться вам придется и за собственную жизнь. Не позволяй им ворваться как можно дольше. А теперь отправляйся к братьям.
   Что-то прошипев, мутант удалился.
   - Нид, ты отправишься к леди Верран. Препроводишь ее в Черную комнату и останешься там с нею. Я к вам впоследствии присоединюсь. Проследи за тем, чтобы леди оделась потеплее. Я отправлю ее ночью в город, и ты должен будешь пойти вместе с нею. Поторапливайся!
   Нид поспешил в покои леди Грижни.
   - Рис, - обратился маг к третьему мутанту. - Слушай меня внимательно. Верный мутант дождался, пока Фал-Грижни не написал и не запечатал короткое послание. - Как можно быстрее доставь это письмо гвардейцу Кету Ранзо. Ты найдешь его в трактире Снаута на улице Крипнис возле северных ворот. Надень маску и постарайся не привлекать к себе внимания. И никому другому письма не отдавай - только в руки самому Ранзо. Если ему понадобится твоя помощь, выполни все его распоряжения. И не возвращайся ни в коем случае во дворец. А сейчас ступай.
   Рис, прошипев что-то, бросился прочь; Фал-Грижни остался в одиночестве. Он плотно закрыл дверь. Дел предстояло множество, а времени оставалось совсем мало. Хуже того, действовать надо было с предельной осторожностью, чтобы свести к минимуму потери энергии Познания с тем, чтобы сохранить ее в достаточном количестве для осуществления великого и чудовищного акта возмездия, потому что от этого акта он отказываться не собирался. И хотя люди думали, что силы и энергия магистра Грижни, связанные с Познанием, безграничны, на самом деле это было, увы, не так.
   Через несколько минут срочные депеши были составлены и доставлены на крыльях Познания на север, в пещеры Назара-Син. Некоторые, особо ценные, записи и предметы были извлечены из несгораемых шкафов и отложены в сторонку. Многие другие блокноты, рукописи и свитки были сожжены - и для всех навеки осталось тайной, чего стоил этот акт вандализма их недавнему обладателю. Многое, однако, было оставлено на прежнем месте - более чем достаточно, чтобы удовлетворить амбиции какого-нибудь не в меру честолюбивого мага, - но и эти материалы были поставлены под охрану Познания. Это стало последней тратой энергии, которую позволил себе Фал-Грижни. Все дальнейшие силы следовало сберечь для достижения главной цели.
   Закончив все дела в лаборатории, Грижни взял предметы и записи, предварительно отложенные в сторону, вышел в коридор и направился в расположенную на одном из подземных уровней Черную комнату. Когда он проходил мимо главных ворот, у которых стояли на страже, решительно изготовившись к схватке, его мутанты, Грижни увидел, что из-под дверей валит черный дым, и услышал яростные крики, доносящиеся снаружи. Забаррикадированная дверь начала сотрясаться под мощными равномерными ударами. Гвардейцы герцога пустили в ход таран.
   Глава 19
   К тому времени, когда гвардейцы протаранили главную дверь, весь дворец уже был объят огнем. Пламя торжествующе плясало по стенам, пожирая картины и гобелены, сжигало мебель, обкатывало огненными валами тела мутантов, погибших в схватке у входа; воистину адский дым стлался по коридорам, поднимался и опускался по каменным лестницам, достигая дверей Черной комнаты, за которыми леди Верран растерянно взирала на мужа. Находясь на первом этаже, лорд Хаик Ульф с удовольствием следил за тем, как превращается в руины дом его заклятого врага. Но здесь, на подземном уровне, не были слышны ни шум продолжающейся битвы, ни звуки разрушения. Только едва заметный запах гари свидетельствовал о том, что творится наверху.
   - Я не уйду, - в очередной раз повторила Верран. Ее сопротивление принятому мужем решению затянулось на непозволительно долгий срок. - Никуда я не пойду.
   - Я не привык к непослушанию, - ответил Фал-Грижни.
   - Я ваша жена. Мое место - рядом с вами. - Верран сейчас проявляла не свойственное ей упрямство. - Отсылая, вы меня унижаете.
   - Нет никакого унижения в том, чтобы подчиниться решению мужа, мадам, возразил на это Фал-Грижни, и суровость его слов пришла в противоречие с нежностью, проскальзывающей в голосе. - Вам надо сюда. - Он указал на отверстие в стене, за которым начиналась кромешная тьма. - Нид станет вашим спутником, вожатым и защитником. А когда вы придете в пещеры Назара-Син, их обитатели примут вас. Больше говорить не о чем.
   - Но как быть с вами? - вскричала Верран. - Вы не отправитесь со мною в пещеры, лорд?
   Фал-Грижни посмотрел на молодую жену. Он не объяснил ей, что для него самого уже нет никакой надежды, что он потерпел полное поражение, сгорел дотла, и шансов восстать из пепла тоже нет. Если он останется, то его гибель, возможно, утолит жажду крови, одолевающую его врагов. Если же бросится в бегство, Ульф со своими гвардейцами наверняка пустится в погоню и не остановится, пока не проникнет в самую глубь пещер Назара-Син, если ему придется пойти и на это, а там расправится с лордом Грижни, его молодой женой и нерожденным ребенком. Однако объяснить ей это он не мог.
   - Есть причины, требующие, чтобы я остался, - сухо ответил он. - Когда все будет приготовлено к моему отбытию, я не стану здесь задерживаться.
   - Что ж, и я тогда останусь с вами до тех самых пор.
   Она всплеснула руками.
   - Вы сердите меня. - Он заговорил ледяным тоном, который, как правило, припасал для врагов.
   Верран выслушивать такое еще не доводилось. Ошарашенная, она замолчала и уставилась на мужа круглыми глазами.
   - Не испытывайте долее моего терпения. Я уже высказал вам свою волю. Извольте повиноваться.
   Привычная к послушанию, Верран не могла придумать никаких новых доводов. Пока она боролась со смущением, обидой и страхом, из глаз у нее неудержимым потоком брызнули слезы.
   - Муж мой... не отсылайте меня без вас, - выговорила она наконец. Отправляйтесь со мною. Или, если вам так угодно, останьтесь и примите бой, но позвольте тогда и мне остаться с вами. Я ничего не боюсь - все ваши враги ничто перед вами. Никто с вами не справится!
   Фал-Грижни не стал объяснять ей, что он потерпел поражение в ту самую минуту, когда Бренн Уэйт-Базеф выдал заговорщиков Саксасу Глесс-Валледжу.
   - Существует определенный риск, - сказал он. - Ваша смелость заслуживает восхищения, но я не хочу подвергать вас опасности. - Он предостерегающе поднял руку, опережая дальнейшие возражения. - Тем более, что вы, возможно, родите мне сына.
   Верран прижала руку ко вздутому животу. Запах дыма становился все сильнее. Дым и собственные слезы застилали ей глаза. Лицо мужа, казалось, придвинулось к ней вплотную, глаза стали еще больше, а их взгляд еще более ярким, чем обычно, борода нависла над нею темной тенью.
   - Не упрямьтесь. Прежде всего нужно позаботиться о ребенке, - сказал Фал-Грижни. - Вы доставите мне радость, если перестанете прекословить моему решению.
   Верран безутешно кивнула. Она не заметила, с каким облегчением вздохнул в ответ на это муж.
   - Если такова ваша воля. Но вы прибудете, как только сможете?
   - Да. Как только смогу.
   - И не задержитесь надолго?
   - Нет, - мрачно ответил он. - Ненадолго. А сейчас ни о чем больше не спрашивайте меня, а только слушайте. Я пошлю вас с Нидом в подземный ход. Нид должен все время идти непосредственно перед вами. Там, в глубине, есть ловушки и ямы, и вам поэтому надо будет продвигаться с предельной осторожностью. Не забывайте об этом. Люди герцога окружили дворец. Подземный ход позволит вам выйти из окружения и очутиться на другом берегу и в дальнем конце канала Сандивелл. Там вас будет ждать лодка. Если вам повезет, вы минуете все заставы гвардейцев незамеченной. Вы спрячетесь под покрывало, которое найдете на дне лодки. Нид довезет вас, сидя на веслах, до городской стены, а там вы остановитесь, потому что шлюз будет опущен. Там вы назовете свое имя стражнику. Это будет гвардеец Кет Ранзо. Он мой друг, и он вам поможет. К тому времени все уже будет приготовлено для вашего путешествия по суше в Назара-Син. Обитатели пещер извещены заранее. Они обеспечат вас защитой и помощью. Да не испугает вас их внешний облик! Запомните: они ваши друзья. Вы поняли все это?
   - Да, но...
   - Вот и отлично, - перебил жену Фал-Грижни. Он резко хлопнул в ладоши.Нид! - Нид выскользнул из глубокой тени в дальнем конце комнаты и поспешил на зов хозяина. - Ты понял, что от тебя требуется?
   Нид утвердительно зашипел.
   - Тогда пойми и следующее. Леди Грижни целиком и полностью зависит от тебя. Если ты не сумеешь, соблюдая необходимую безопасность, вывести ее к цели, она погибнет, ребенок погибнет, и сними погибнет все, что дорого мне на этом свете. Поэтому смотри в оба и оберегай ее так, словно она твоя сестра по материнской паутине! - (Яростное шипение Нида подтвердило, что на него можно положиться.) - Тогда еще одно. Необходимо сохранить кое-что из моих записей. Ты понесешь их с собой. - Маг передал мутанту сверток, в котором были большая по формату рукописная книга, свиток пергамента, кожаный блокнот, исписанный всевозможными заметками, и тонкая золотая пластинка, на которую были нанесены какие-то письмена и рисунки. Нид с готовностью забрал сверток. - Это увеличивает опасность, которой ты подвергаешься, - добавил Грижни. - Найдутся многие, готовые убить кого угодно, лишь бы завладеть всем этим. Но я не могу... Нет, я не хочу уничтожать дело всей моей жизни, поэтому тебе придется взять этот сверток с собой. Ему нет цены!
   На мгновение, вглядываясь в последний раз в свои записи, Фал-Грижни, казалось, забыл, где находится. Лишь запах дыма, ударивший в нос, вернул его к реальности. Дым, пробивающийся из-под закрытой двери и поднимающийся столбами в углах, становился весьма едким. Черная комната находилась на подземном уровне, однако здесь стало уже очень жарко, - с такой яростью бушевало пламя наверху.
   - Возьми фонарь, - приказал Грижни. Нид метнулся к стене, вырвал из гнезда в нише фонарь, поднял его, застыл с выжидающим видом. Маг вновь обратился к жене: - Пора. Следуй за ним.
   Верран понимала, что спорить сейчас было бы совершенно бессмысленно. Молча она обняла его, прижала к себе. Ей даже удалось вымучить улыбку, потому что она поняла, как этого хочется мужу.