Страница:
— Он служил в Германии, в разведке, языку научился, а потом в Питере жил, перед самым вторжением оказался по служебным делам в Сибири, да тут и застрял.
Игорь хохотнул и похлопал друга по спине.
— Дружишь с бывшим шпионом?
Отто сразу стал мрачен.
— Сейчас не время вспоминать старые обиды, Игор. Мы люди, и все наши профессии в прошлом, сейчас у нас общий враг!
Игорь не нашел, что ответить, да и время поджимало, они уже несколько минут стояли меж этажами, а тем временем заседание могло начаться с минуты на минуту.
В зале с тех пор, как здесь располагался читальный зал, все осталось почти без изменений. Все так же занимал центр длинный стол, стояли вдоль стен шкафы с картотеками, красивый глобус, стилизованный под старину привлекал к себе внимание своей вычурностью. Но хватало и видоизменений. Одну стену полностью занимала карта Евразии, нарисованную от руки талантливым чертежникам, ее отличала высокая точность и внимание к мельчайшим деталям. По договору, отряды разведчиков Ордена доставляли информацию и сюда, поэтому на карте, как знал Игорь, отмечены и затерянные в озерном краю деревушки Рода, и взорванная в Прибалтике база пришельцев и Крым, куда он так хотел попасть во главе крупного отряда. У них в Ордене такой карты пока не было, ее еще только готовили, и он завистливо бросив на произведение чертежного исскуства взгляд, тут же отвернулся с деланным равнодушием, приветствуя собравшихся.
Командующего сегодня не было, пятидесятисемилетний генерал-полковник Юсташев три дня, как перенес серьезный инсульт, и возглавлял заседание его заместитель, генерал-лейтенант Кучинский, крепкий еще мужчина пятидесяти с небольшим лет. Игоря с товарищами усадили на свободные стулья, и Кучинский, прокашлявшись, начал.
— Думаю все успели ознакомиться с причинами сегодняшнего собрания? Тогда начнем. Магистр, у вас есть что сказать присутствующим?
Слово «магистр» он произносил с некоторой насмешкой, не одобряя затеянную Игорем игру во всякие по его выражению, ордена. Игорь, мысленно сплюнув, поднялся и подошел к висящей на стене карте.
— В позапрошлом году моим людям удалось пощупать ящеров на крепость и, как вы знаете, нам это удалось. — Игорь сделал небольшую паузу, оглядывая офицеров. Большинство пока сидело равнодушное к его выступлению, но попадались и те, кто слушал его с искренним интересом.
— Мы добились успехов, но успехи нужно закреплять и развивать! И так бездействие затянулось непозволительно долго. Время подготовки закончилось, товарищи офицеры! Чтобы выжить и победить, нам необходимы пленные и трофеи, а взять их мы сможем только в бою. Я предлагаю выйти следующей весной, едва только реки вскроются ото льда. За два месяца мы доберемся до Крыма и ударим врага в его же логове, где он не ожидает удара!
Кучинский осторожно заметил.
— По нашим данным, Орден располагает четырьмя тысячами человек. Этого явно недостаточно для задуманного. Сколько людей вы попросите у нас?
— Не менее пяти тысяч.
Генерал-лейтенант закашлялся.
— Это четверть всех вооруженных сил Сибири. Нужны веские доводы, чтобы мы пожертвовали ими ради призрачной цели.
Ему ответили легким гулом согласия. Генерал был по своему прав, поэтому Игорь немного сменил линию поведения.
— Мои цели не призрачны. Вы знаете, что ящеры выжигают центры кристаллизации возрождения цивилизации, и доклады разведчиков говорят, что они продвинулись вглубь материка существенно дальше, чем в позапрошлом году. Рано, или поздно они доберутся и досюда, товарищи офицеры. Чтобы замедлить их продвижение, нам следует отвлечь ящеров, заставить потратить часть сил на защиту своих баз, и, в конце концов, хоть что-то узнать о противнике. Нельзя бороться с неведомым! Ведь насколько мне известно, анализ захваченных текстов почти ничего не дал, я прав, Владимир Владимирович?
Бывший полковник ФСК ответил не вставая.
— Буду краток. Нашим специалистам удалось частично расшифровать язык пришельцев, но в основном это техническая литература. Кое чем удалось воспользоваться, но для анализа их психологии, или оценки наличествующих сил, данных недостаточно. У меня все.
Полковник замолчал, поблагодарив его, Игорь продолжил.
— Кроме того, не следует забывать и о трофеях. Мы передали вам дюжину образцов лазерного оружия, и как мне сказали, вы остались довольны результатами испытаний.
— Оружие великолепно, тут я ничего не могу сказать. Но цена этих трофеев может оказаться чересчур высока. В позапрошлом году вы ценой жизни нескольких сотен человек уничтожили три десятка ящеров, Крымская же база существенно крупнее!
Игорь согласился.
— Да. Потери были значительными, но они в основном были понесены за время сближения с противником, в ближнем бою мы практически не теряли людей. Если мы сумеем оставаться незаметными до последнего момента, то соотношение потерь измениться. Мне часто приходилось говорить то, что я скажу вам сейчас. Прячась, мы обречены на гибель, или вы хотите увидеть, как умирают ваши жены и дети?! Армия существует для того, чтобы защищать людей, так дайте им эту защиту!
Игорь говорил что-то еще, взывая к их чести и долгу, напоминая принесенных человечествам жертвах, стыдя смертями тех, кого погубил упавший с небес огонь. И постепенно настроение штабистов стало меняться. У каждого был свой резон, кого-то задели слова молодого еще человека с тронутыми ранней сединой волосами, кто-то прикидывал возможные выгоды, неважно, главное, что лед тронулся. Офицеры все чаще кивали на карту, продумывая обеспечение предстоящей операции.
И все же, на принятие окончательного решения потребовалось больше двух недель ежедневных встреч, споров, тщательно взвешенных аргументов и огромного количества нервов. Игорь потерял несколько килограммов веса, черты лица его, и так не отличавшиеся полнотой, заострились, и лишь глаза все так же сверкали лихорадочным блеском. Он добился своего, и на следующий же день свалился с высокой температурой, вызванный врач диагностировал воспаление легких и общее истощение организма.
Игорь провалялся в больничной палате полтора месяца, прежде чем еще не вполне оправившийся, со скандалом выписался. Орден готовился к походу, и он был не вправе отдыхать, слишком многое требовало личного контроля.
Памятуя прошлый штурм, Игорь предложил внести некоторые изменения в ход будущей операции. В этот раз у них скорее всего не будет тяжелой техники, и вся тяжесть боя свалиться на пехоту. И наверняка, как и в прошлый раз, основные потери будут на этапе сближения с противником. Игорь ломал голову, стараясь придумать способ снизить убийственную мощь стационарных лазерных башен. Казавшаяся на первый взгляд такой замечательной, идея с дымовой завесой себя не оправдала. Порывы ветра рассеивали дым, да и не охватить облаком весь путь до вражеских укреплений, можно лишь прикрыть часть пространства, не более того. Как они не бились, им так и не удалось придумать сколь-либо действенной защиты.
Против ручного оружия пришельцев кто-то предложил использовать отполированные стальные пластины, рассчитывая, что те отразят луч, подобно зеркалу. Невежу засмеяли. Увы, таким образом удалось бы отразить лишь малую часть мощи лазерного жгута, остальное все равно прошло бы дальше. Сверкать блестящими доспехами на поле боя дураков не было, а покрытие зеркальной поверхности любой маскирующей краской или тканью моментально лишало броню ее защитных свойств. Сгоревшее в луче покрытие ляжет на броню черным, прекрасно поглощающим энергию пятном.
Получалось, что рассчитывать они могли только на огневую мощь. Тяжелое вооружение, способное подавить стационарные лазеры быстрее, чем те нанесут неприемлемые потери атакующей пехоте.
На фотографиях база пришельцев выглядела обычной средневековой крепостью, лишь вместо обычных, через каждые сто метров возвышались куполообразные лазерные башни. С той стороны, откуда делали снимок, их насчитывалось аж шесть штук, втрое больше чем в Прибалтике. Если их не подавить вовремя, они выкосят атакующих еще на полпути.
Гаубичная артиллерия отпадала, слишком тяжелы орудия, три с половиной тонны каждое, на руках такие не покатишь, да и те два, три залпа, что успеют выстрелить артиллеристы, погоды не сделают. Гаубичные снаряды летят медленно, их траекторию засекут и позицию накроют одним точным попаданием. Нет, здесь требовалась стрельба прямой наводкой. И лучше всего тут подходили горные безоткатные орудия. Достаточно маленькие, чтобы их утащила лошадь, они обладали всеми необходимыми для этой задачи характеристиками. Приличный калибр, неплохая скорострельность и приемлемая прицельная дальность. Игорь тут же распорядился сделать запрос в службу ракетно артиллерийского вооружения сибирской армии. Искомые орудия нашлись, хоть оказалось их и немного, недостаточно для гарантированного подавления базы. Остаток пришлось добирать минометами.
Минометы Игорь не жаловал. Низкая точность требовала массированности применения, а каждый лишний ствол означал уменьшение боекомплекта. Ведь все придется тащить на себе. Но выбора у них не было, так, или иначе перед штурмом крепость пришельцев требовалось залить огнем, уничтожив оборонительные системы и взлетные площадки. Игорю не хотелось повторять кровавый кошмар первого штурма. А ведь эта крепость гораздо больше и лучше защищена чем аэродром подскока.
Прослышав о походе в Крым, к ним стали стекаться авантюристы, и бывшие военные, которым не нашлось места в армии Сибири. Так что, несмотря на довольно жесткий отбор, численность организации неуклонно росла, к началу февраля достигнув почти пяти тысяч человек. Игорь предельно ужесточил требования к кандидатам. Возраст не более тридцати пяти лет, отличное здоровье и физические навыки. Претендент был обязан уметь стрелять, владеть рукопашным боем, и главное, отличаться завидной выносливостью. Одним из вступительных тестов был стокилометровый марш бросок в полной выкладке, и пройти его было нужно за сутки. Многодневные пешие переходы стали визитной карточкой этой войны.
Первым делом, едва очутившись дома, Игорь вызвал к себе Нахалова. Тот, заматеревший в последние годы, слегка потерявший в юношеской гибкости, теперь вызывал в окружающих уважение шириной плеч. Активно тягающий железо и до кровавого тумана оттачивающий рукопашный бой, он находился в великолепной физической форме. Глядя на него, Игорь внезапно почувствовал стыд за свое обмякшее за время болезни тело.
— Леша, у меня к тебе важное дело.
Нахалов плюхнулся в обтянутое красным бархатом кресло и не спрашивая разрешения, плеснул в чашку крутого кипятку.
— Какое дело, Игорь?
— Ты возьмешь с собой десяток людей, и отправишься к нашим старым поселениям. Найди там Михненко Сергея, бывшего капитан-лейтенанта подводника и передай дословно — Игорь быстро начиркал на клочке бумаге и передал записку Нахалову. Тот прочитал вслух.
— Сергей Валерьевич, время начинать танец. — Нахалов пожал плечами и спросил — Что это значит?
— Условный сигнал. Так он поймет, что ты от меня. Пусть Сергей собирает людей и отправляется к себе под Мурманск. Вот в этом пакете точные координаты места, где он должен нас ожидать.
Нахалов округлил глаза.
— Ты хочешь использовать в операции подводные лодки? Но зачем?
— Самым трудным для нас будет отход. Вряд ли ящеры просто так отстанут от тех, кто уничтожил их базу.
— Это если мы вообще сумеем победить, Игорь.
— Проиграть мы не имеем права. И не имеем права погибнуть при отходе.
— Ты хочешь уплыть оттуда на подлодках? Но все туда не поместятся. Я точно не знаю, но вряд ли в каждую влезет больше двух, максимум трех сотен людей.
Игорь печально улыбнулся.
— Большинство пойдет своим ходом. В лодки мы загрузим только раненных и пленных. Главное пленных, они наша единственная надежда хоть что-нибудь узнать о враге. Итак, возьми этот пакет, передай его Михненко и тут же возвращайся обратно, ты понадобишься мне здесь.
— Когда выезжать?
Игорь глянул на древние ходики, что тикали на противоположной от печки стене.
— Через три часа.
Нахалов в жесте неприкрытого огорчения воздел руки.
— Игорь, ну е мое, ты всегда отличался поспешностью действий! У меня же дела!
Игорь слегка усилил нажим в голосе.
— Дела сдай заместителю, он толковый мужик, и вполне способен заменить тебя на месяц. Выполняй!
Нахалов неохотно поднялся и коротко, с раздражением поклонившись, вышел за дверь. Игорь проводил его взглядом и вздохнул. При всей своей преданности делу, Нахалов отличался строптивым характером.
Глава 19
Железнодорожные пути восстановили еще прошлым летом, проложив два километра объездного пути вокруг скалы с засыпанным тоннелем. Составы вели опытные машинисты, путь был разведан и теперь они могли добраться до европейской части России существенно быстрее, чем два года назад. Потом, объехав Москву, и предельно ужесточив осторожность, им требовалось проехать чуть менее тысячи километров, и там спешиться, остаток пути преодолевая на своих двоих. Слишком опасно пользоваться железной дорогой в такой близости от территории контролируемой ящерами.
Всю дорогу Игорь писал, стремясь успеть выразить на бумаге переполнявшие его мысли. Так много следовало передать потомкам, так много рассказать, и поделиться опытом человека, выжившего в страшную годину. Он пытался четко сформулировать идеи и цели Ордена, видя в будущем множество опасностей, грозивших человеку среди звезд, которые он обязательно достигнет.
Возле Донецка поезда пришлось оставить, железнодорожные пути перекорежило так, что на разбор завалов им пришлось бы потратить несколько недель, куда быстрее вышло идти пешком. Замаскировав составы среди обломков, и нагрузившись словно ишаки, войска тронулись в путь. Здесь от них отделилась тысяча рыцарей, в чью задачу входила атака Керченской вспомогательной базы.
Лето две тысячи пятого выдалось на редкость солнечным. Игорь изнывал от жары, нагруженный не менее остальных. Пулемет, патроны, продукты на три недели, гранаты, все вместе тянуло за тридцать килограммов. А еще каждый нес по одной стодвадцатидвухмиллиметровой минометной мине, или по два снаряда для безоткатного орудия. Несколько купленных у местного населения осликов проблемы нисколько не решали.
А население тут оставалось. На мелких, глухих хуторах нет-нет, да и встречались следы присутствия живых людей. Население пряталось даже от них, и пришлось приложить много усилий, прежде чем сумели выйти на контакт с аборигенами.
Лагерем на сей раз встали в большой роще, возле маленькой речушки Берда. Игорь по возможности старался останавливаться возле рек, в этом краю вода встречалась нечасто, иной раз наполнить фляги удавалось лишь у заброшенных колодцев. Случалось же и вовсе дневать под слепящим солнцем с пустыми флягами, ворочаясь без сна и считая часы до заката, когда спадет жара и дорога отвлечет от мыслей о воде. Не по летнему желтая, выгоревшая степь самим своим видом вызывала жажду, и каждая встреченная речушка воспринималась подарком судьбы.
Обойдя караулы, Игорь вернулся к реке и раздевшись, с разбегу бросился в парную, утреннюю воду, где уже плескалась большая часть отряда. Он с наслаждением драл ногтями дубленую от солнца и пота кожу, избегая касаться лишь уродливого шрама, протянувшегося от плеча до лопатки, следа давнего пулевого ранения. Несмотря на прошедшие годы, кожа там обладала повышенной чувствительностью, и порой доставляла некоторое беспокойство
Он переплыл реку туда и обратно и собирался было повторить, когда с берега раздался крик.
— Магистр! Мы встретили местных!
Игорь тут же выбрался на берег, местные могли предоставить множество ценной информации и ради этого стоило прервать купание. Их оказалось двое, крепкий еще старик в домотканой одежде, с нахлобученной до кустистых бровей соломенной шляпой, и кряжистый усач лет сорока-сорока трех в полувоенной одежде цвета хаки. Оба стояли, настороженно оглядываясь на окруживших их вооруженных людей.
Игорь поздоровался первый.
— Здоровечки булы, шановни громадяне!
Старик сплюнул, а тот, что помоложе, хмыкнул и махнул рукой.
— Вы бы это, почтенный, по русски говорите, по нашему у вас все одно не выходит.
Под оценивающими и настороженными взглядами украинцев Игорь неожиданно для себя смутился.
— Прошу прощения. Меня зовут Игорь Денисов, я, — он замялся, подбирая правильные слова. — Я командир этих людей.
Ответил как ни странно старик, выговаривая слова с протяжной напевностью.
— Я Остап Бовдюк, а это Толя.
Толя пояснил.
— У нас тут много русских живет, Донецк, сам понимаешь. Вы кто такие будете, мужики?
— Военные, разве не видно?
Толя развел руками.
— Кто вас поймет. С оружием сейчас каждый второй бродит, да и одеты вы не по форме.
— Что на складах нашлось, в то и одеты.
— Ну бог вам судья. Куда путь держите?
Беседа складывалась совсем не так, как ожидал Игорь. Выходило, что допрашивают его, а он даже и не пытается что либо узнать. Игорь встряхнулся.
— Куда идем, это вопрос второй. Ты лучше ответь, что тут у вас происходит, много ли в округе народу, когда в последний раз видели пришельцев?
Анатолию, которому жестом предложили сесть, короткими, рубленными фразами описал положение дел.
В округе живых пять хуторов, разбросанных среди лесных островков, народу в них и сотни не наберется, тяжко тут стало жить, за три последних года два десятка станиц пожгли. Летательные аппараты пришельцев видеть случается, раза два в месяц, а то и чаще бывают. Нет, на земле никого не видели, если какой хутор находят, то жгут с воздуха, так что в подполе случается и отсидеться, он слышал о таких счастливчиках.
Игорь сжав зубы, с трудом протолкнул в занемевшую грудь воздух. Подпол, кому-то удалось выжить, когда его семья задохнулась в таком надежном и глубоком подполе! Всплеск эмоций кажется прошел незамеченным, лишь старик с любопытством покосился на побледневшего Игоря.
Договорившись о натуральном обмене, вещи и спирт на продовольствие, стороны разошлись, договорившись устроить торговлю вечером. Игорь еще какое-то время сидел у реки, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Речная гладь всегда действовала на него успокаивающе, вот и сейчас ушло напряжение, сменившись покоем, потянуо в сон и сладко заныли уставшие за ночной переход мышцы. Игорь сполоснул лицо речной водой и отправился спать.
Вечером, разжившись деревенским хлебом, тремя свежезарезанными кабанчикоми и ароматным лесным медом, они двинулись дальше. Путь до Утлюкского лимана занял у них неполные шесть суток. Сибиряки обгоняли их на четыре дня, наверняка успев уже обосноваться и тщательно разведать обстановку.
Промежуточную базу организовали в заброшенном городке под названием Геническ, на самом берегу Азовского моря. Город стоял на округлом кусочке суши, что полуостровом выпирала в мелкое Азовское море. Поля вокруг, дороги, обсаженные тополями, когда-то здесь был неплохой курорт, сейчас же на месте Геническа уцелело лишь несколько нетронутых огнем складских зданий. Но, так, или иначе, две тысячи человек требовалось где-то размещать, не рискуя оказаться в поле зрения воздушной и спутниковой разведки ящеров. До Судака отсюда было полторы сотни километров по-прямой, и активность разведки тут уже могла быть более значительной. Игорь понимал, что глупо надеяться на еще один подарок судьбы. То, что первое нападение прошло так гладко, объяснялось не более чем излишней самоуверенностью пришельцев, и задав им трепку, люди заставили относиться к себе с большим уважением. А где уважение, там и большая осторожность, увы. Разведка доносила, что людей на Крымском полуострове не осталось, ящеры сожгли все, даже самые крошечные поселения. Едва ли кому удалось спастись, слишком узок Перекоп, и слишком широки проливы, что отделяют Крым от остального мира. А люди, как известно, до последнего цепляются за свои дома, особенно, когда неизвестно, куда идти, и откуда придет беда.
Они встали на отдых в заброшенном и сильно заросшем карусельном саду. Игорь прикорнул в теньке от упавшего колеса обозрения. Вода пропахла сероводородом, и несмотря на жару, пилась с трудом, так что, экономя силы, люди разбрелись по парку в поисках спасительной прохлады. Сегодня на отдых им выделялось не более трех часов, с закатом отряд начинал переправу.
Разведчики, прочесавшие Крымский полуостров, докладывали о трех базах: двух мелких, расположенных на Перекопе и возле Керченского пролива, и крупной, возле Судака. В этот раз атаковать следовало все три. Время опробования собственных сил прошло, пришло время побеждать.
У них не было тяжелой техники, ее попросту было не переправить в Крым через пролив, а пройти незамеченными мимо Перекопской базы и вовсе было невыполнимой задачей. Так что, на этот раз вся работа ложилась на плечи простой пехоты. Две тысячи рыцарей и три тысячи регулярной армии Сибири атаковали большую базу, два отряда по тысяче сибиряков штурмовали аэродромы подскока. Никакой тяжелой артиллерии, лишь пять горных, безоткатных орудий. Несколько переделанных пусковых установок противотанковых ракет, что сняли с разбитых вертолетов. Минометы же, в изобилии имевшиеся у отрядов, требовали филигранного владения, но специалистов должного уровня у них попросту не было. Так что, оставалось уповать лишь на массированность огня и удачу. Три безоткатки Игорь выделил на основное направление, не без основания ожидая от гарнизона ожесточенного сопротивления.
Переправлялись через Сиваш ночью, успев до рассвета перевезти в Крым половину личного состава и всю артиллерию. Сибиряки, что подготовили плацдарм еще неделю назад, выслали проводников, и переждав светлое время суток, тысяча человек, выдвинулась в сторону Судака. Шли по ночам, старательно придерживаясь рельефа, на день прячась в заранее разведанные укрытия. Больше всего Игорь боялся быть обнаруженным воздушной разведкой, или в изобилии разбросанным по округе сенсорам. В битве против технически превосходящего противника, главное успеть сблизиться настолько, чтобы это преимущество перестало быть решающим. Когда твой противник на расстоянии удара ножом, его не спасет и лазерная винтовка, обмен один на один тоже может быть выгодным. Но если их застанут в открытом поле, против «зубил» и орбитальных штурмовиков автомат Калашникова слишком слабое оружие. Поэтому они таились, как только могли: скрывающие инфракрасное излучение накидки, цепочка мелких групп, стремление по максимуму использовать короткие летние ночи. Да, теперь Игорь бы отдал многое за, пусть морозные, но более длинные зимние ночи — зимой у них оставалось бы на пару часов безопасного движения больше. Ну что ж, опыт приходит не сразу и не бесплатно, сейчас они покупали его изматывающими ночными переходами, оставалось надеяться, что не придется доплачивать большой кровью.
По шесть-семь часов в сутки, тридцать-сорок километров за переход, быстрее никак — слишком много оружия и припасов они несли. Пять осликов, что сумели переправить и так скорее походили на ходячие тюки, таща на себе разобранные безоткатки и боеприпасы.
Игорь хохотнул и похлопал друга по спине.
— Дружишь с бывшим шпионом?
Отто сразу стал мрачен.
— Сейчас не время вспоминать старые обиды, Игор. Мы люди, и все наши профессии в прошлом, сейчас у нас общий враг!
Игорь не нашел, что ответить, да и время поджимало, они уже несколько минут стояли меж этажами, а тем временем заседание могло начаться с минуты на минуту.
В зале с тех пор, как здесь располагался читальный зал, все осталось почти без изменений. Все так же занимал центр длинный стол, стояли вдоль стен шкафы с картотеками, красивый глобус, стилизованный под старину привлекал к себе внимание своей вычурностью. Но хватало и видоизменений. Одну стену полностью занимала карта Евразии, нарисованную от руки талантливым чертежникам, ее отличала высокая точность и внимание к мельчайшим деталям. По договору, отряды разведчиков Ордена доставляли информацию и сюда, поэтому на карте, как знал Игорь, отмечены и затерянные в озерном краю деревушки Рода, и взорванная в Прибалтике база пришельцев и Крым, куда он так хотел попасть во главе крупного отряда. У них в Ордене такой карты пока не было, ее еще только готовили, и он завистливо бросив на произведение чертежного исскуства взгляд, тут же отвернулся с деланным равнодушием, приветствуя собравшихся.
Командующего сегодня не было, пятидесятисемилетний генерал-полковник Юсташев три дня, как перенес серьезный инсульт, и возглавлял заседание его заместитель, генерал-лейтенант Кучинский, крепкий еще мужчина пятидесяти с небольшим лет. Игоря с товарищами усадили на свободные стулья, и Кучинский, прокашлявшись, начал.
— Думаю все успели ознакомиться с причинами сегодняшнего собрания? Тогда начнем. Магистр, у вас есть что сказать присутствующим?
Слово «магистр» он произносил с некоторой насмешкой, не одобряя затеянную Игорем игру во всякие по его выражению, ордена. Игорь, мысленно сплюнув, поднялся и подошел к висящей на стене карте.
— В позапрошлом году моим людям удалось пощупать ящеров на крепость и, как вы знаете, нам это удалось. — Игорь сделал небольшую паузу, оглядывая офицеров. Большинство пока сидело равнодушное к его выступлению, но попадались и те, кто слушал его с искренним интересом.
— Мы добились успехов, но успехи нужно закреплять и развивать! И так бездействие затянулось непозволительно долго. Время подготовки закончилось, товарищи офицеры! Чтобы выжить и победить, нам необходимы пленные и трофеи, а взять их мы сможем только в бою. Я предлагаю выйти следующей весной, едва только реки вскроются ото льда. За два месяца мы доберемся до Крыма и ударим врага в его же логове, где он не ожидает удара!
Кучинский осторожно заметил.
— По нашим данным, Орден располагает четырьмя тысячами человек. Этого явно недостаточно для задуманного. Сколько людей вы попросите у нас?
— Не менее пяти тысяч.
Генерал-лейтенант закашлялся.
— Это четверть всех вооруженных сил Сибири. Нужны веские доводы, чтобы мы пожертвовали ими ради призрачной цели.
Ему ответили легким гулом согласия. Генерал был по своему прав, поэтому Игорь немного сменил линию поведения.
— Мои цели не призрачны. Вы знаете, что ящеры выжигают центры кристаллизации возрождения цивилизации, и доклады разведчиков говорят, что они продвинулись вглубь материка существенно дальше, чем в позапрошлом году. Рано, или поздно они доберутся и досюда, товарищи офицеры. Чтобы замедлить их продвижение, нам следует отвлечь ящеров, заставить потратить часть сил на защиту своих баз, и, в конце концов, хоть что-то узнать о противнике. Нельзя бороться с неведомым! Ведь насколько мне известно, анализ захваченных текстов почти ничего не дал, я прав, Владимир Владимирович?
Бывший полковник ФСК ответил не вставая.
— Буду краток. Нашим специалистам удалось частично расшифровать язык пришельцев, но в основном это техническая литература. Кое чем удалось воспользоваться, но для анализа их психологии, или оценки наличествующих сил, данных недостаточно. У меня все.
Полковник замолчал, поблагодарив его, Игорь продолжил.
— Кроме того, не следует забывать и о трофеях. Мы передали вам дюжину образцов лазерного оружия, и как мне сказали, вы остались довольны результатами испытаний.
— Оружие великолепно, тут я ничего не могу сказать. Но цена этих трофеев может оказаться чересчур высока. В позапрошлом году вы ценой жизни нескольких сотен человек уничтожили три десятка ящеров, Крымская же база существенно крупнее!
Игорь согласился.
— Да. Потери были значительными, но они в основном были понесены за время сближения с противником, в ближнем бою мы практически не теряли людей. Если мы сумеем оставаться незаметными до последнего момента, то соотношение потерь измениться. Мне часто приходилось говорить то, что я скажу вам сейчас. Прячась, мы обречены на гибель, или вы хотите увидеть, как умирают ваши жены и дети?! Армия существует для того, чтобы защищать людей, так дайте им эту защиту!
Игорь говорил что-то еще, взывая к их чести и долгу, напоминая принесенных человечествам жертвах, стыдя смертями тех, кого погубил упавший с небес огонь. И постепенно настроение штабистов стало меняться. У каждого был свой резон, кого-то задели слова молодого еще человека с тронутыми ранней сединой волосами, кто-то прикидывал возможные выгоды, неважно, главное, что лед тронулся. Офицеры все чаще кивали на карту, продумывая обеспечение предстоящей операции.
И все же, на принятие окончательного решения потребовалось больше двух недель ежедневных встреч, споров, тщательно взвешенных аргументов и огромного количества нервов. Игорь потерял несколько килограммов веса, черты лица его, и так не отличавшиеся полнотой, заострились, и лишь глаза все так же сверкали лихорадочным блеском. Он добился своего, и на следующий же день свалился с высокой температурой, вызванный врач диагностировал воспаление легких и общее истощение организма.
Игорь провалялся в больничной палате полтора месяца, прежде чем еще не вполне оправившийся, со скандалом выписался. Орден готовился к походу, и он был не вправе отдыхать, слишком многое требовало личного контроля.
Памятуя прошлый штурм, Игорь предложил внести некоторые изменения в ход будущей операции. В этот раз у них скорее всего не будет тяжелой техники, и вся тяжесть боя свалиться на пехоту. И наверняка, как и в прошлый раз, основные потери будут на этапе сближения с противником. Игорь ломал голову, стараясь придумать способ снизить убийственную мощь стационарных лазерных башен. Казавшаяся на первый взгляд такой замечательной, идея с дымовой завесой себя не оправдала. Порывы ветра рассеивали дым, да и не охватить облаком весь путь до вражеских укреплений, можно лишь прикрыть часть пространства, не более того. Как они не бились, им так и не удалось придумать сколь-либо действенной защиты.
Против ручного оружия пришельцев кто-то предложил использовать отполированные стальные пластины, рассчитывая, что те отразят луч, подобно зеркалу. Невежу засмеяли. Увы, таким образом удалось бы отразить лишь малую часть мощи лазерного жгута, остальное все равно прошло бы дальше. Сверкать блестящими доспехами на поле боя дураков не было, а покрытие зеркальной поверхности любой маскирующей краской или тканью моментально лишало броню ее защитных свойств. Сгоревшее в луче покрытие ляжет на броню черным, прекрасно поглощающим энергию пятном.
Получалось, что рассчитывать они могли только на огневую мощь. Тяжелое вооружение, способное подавить стационарные лазеры быстрее, чем те нанесут неприемлемые потери атакующей пехоте.
На фотографиях база пришельцев выглядела обычной средневековой крепостью, лишь вместо обычных, через каждые сто метров возвышались куполообразные лазерные башни. С той стороны, откуда делали снимок, их насчитывалось аж шесть штук, втрое больше чем в Прибалтике. Если их не подавить вовремя, они выкосят атакующих еще на полпути.
Гаубичная артиллерия отпадала, слишком тяжелы орудия, три с половиной тонны каждое, на руках такие не покатишь, да и те два, три залпа, что успеют выстрелить артиллеристы, погоды не сделают. Гаубичные снаряды летят медленно, их траекторию засекут и позицию накроют одним точным попаданием. Нет, здесь требовалась стрельба прямой наводкой. И лучше всего тут подходили горные безоткатные орудия. Достаточно маленькие, чтобы их утащила лошадь, они обладали всеми необходимыми для этой задачи характеристиками. Приличный калибр, неплохая скорострельность и приемлемая прицельная дальность. Игорь тут же распорядился сделать запрос в службу ракетно артиллерийского вооружения сибирской армии. Искомые орудия нашлись, хоть оказалось их и немного, недостаточно для гарантированного подавления базы. Остаток пришлось добирать минометами.
Минометы Игорь не жаловал. Низкая точность требовала массированности применения, а каждый лишний ствол означал уменьшение боекомплекта. Ведь все придется тащить на себе. Но выбора у них не было, так, или иначе перед штурмом крепость пришельцев требовалось залить огнем, уничтожив оборонительные системы и взлетные площадки. Игорю не хотелось повторять кровавый кошмар первого штурма. А ведь эта крепость гораздо больше и лучше защищена чем аэродром подскока.
Прослышав о походе в Крым, к ним стали стекаться авантюристы, и бывшие военные, которым не нашлось места в армии Сибири. Так что, несмотря на довольно жесткий отбор, численность организации неуклонно росла, к началу февраля достигнув почти пяти тысяч человек. Игорь предельно ужесточил требования к кандидатам. Возраст не более тридцати пяти лет, отличное здоровье и физические навыки. Претендент был обязан уметь стрелять, владеть рукопашным боем, и главное, отличаться завидной выносливостью. Одним из вступительных тестов был стокилометровый марш бросок в полной выкладке, и пройти его было нужно за сутки. Многодневные пешие переходы стали визитной карточкой этой войны.
Первым делом, едва очутившись дома, Игорь вызвал к себе Нахалова. Тот, заматеревший в последние годы, слегка потерявший в юношеской гибкости, теперь вызывал в окружающих уважение шириной плеч. Активно тягающий железо и до кровавого тумана оттачивающий рукопашный бой, он находился в великолепной физической форме. Глядя на него, Игорь внезапно почувствовал стыд за свое обмякшее за время болезни тело.
— Леша, у меня к тебе важное дело.
Нахалов плюхнулся в обтянутое красным бархатом кресло и не спрашивая разрешения, плеснул в чашку крутого кипятку.
— Какое дело, Игорь?
— Ты возьмешь с собой десяток людей, и отправишься к нашим старым поселениям. Найди там Михненко Сергея, бывшего капитан-лейтенанта подводника и передай дословно — Игорь быстро начиркал на клочке бумаге и передал записку Нахалову. Тот прочитал вслух.
— Сергей Валерьевич, время начинать танец. — Нахалов пожал плечами и спросил — Что это значит?
— Условный сигнал. Так он поймет, что ты от меня. Пусть Сергей собирает людей и отправляется к себе под Мурманск. Вот в этом пакете точные координаты места, где он должен нас ожидать.
Нахалов округлил глаза.
— Ты хочешь использовать в операции подводные лодки? Но зачем?
— Самым трудным для нас будет отход. Вряд ли ящеры просто так отстанут от тех, кто уничтожил их базу.
— Это если мы вообще сумеем победить, Игорь.
— Проиграть мы не имеем права. И не имеем права погибнуть при отходе.
— Ты хочешь уплыть оттуда на подлодках? Но все туда не поместятся. Я точно не знаю, но вряд ли в каждую влезет больше двух, максимум трех сотен людей.
Игорь печально улыбнулся.
— Большинство пойдет своим ходом. В лодки мы загрузим только раненных и пленных. Главное пленных, они наша единственная надежда хоть что-нибудь узнать о враге. Итак, возьми этот пакет, передай его Михненко и тут же возвращайся обратно, ты понадобишься мне здесь.
— Когда выезжать?
Игорь глянул на древние ходики, что тикали на противоположной от печки стене.
— Через три часа.
Нахалов в жесте неприкрытого огорчения воздел руки.
— Игорь, ну е мое, ты всегда отличался поспешностью действий! У меня же дела!
Игорь слегка усилил нажим в голосе.
— Дела сдай заместителю, он толковый мужик, и вполне способен заменить тебя на месяц. Выполняй!
Нахалов неохотно поднялся и коротко, с раздражением поклонившись, вышел за дверь. Игорь проводил его взглядом и вздохнул. При всей своей преданности делу, Нахалов отличался строптивым характером.
Глава 19
Нас настигнет боль, но наша ярость сильнее боли.К середине апреля подготовка была завершена, и с добрыми новостями вернулся Нахалов, подводные лодки будут ожидать их в течении недели от указанного времени.. Четыре тысячи рыцарей и три тысячи сибирской пехоты, на трех железнодорожных составах отправились на запад. Внушительная сила, еще никогда со времен вторжения Игорь не видел в одном месте столько вооруженных людей. Оставалось надеяться, что их миссия будет удачной, в случае поражения, никто и никогда больше не встанет рядом с ними. Вождь, от которого отвернулась удача, не долго пробудет наверху.
Нас настигнет смерть, но наш долг превыше смерти.
Мы те, кто защищает жизнь, и честь придаст нам силы.
Мы те, кто помнит.
Первые строки Кодекса Ордена
Железнодорожные пути восстановили еще прошлым летом, проложив два километра объездного пути вокруг скалы с засыпанным тоннелем. Составы вели опытные машинисты, путь был разведан и теперь они могли добраться до европейской части России существенно быстрее, чем два года назад. Потом, объехав Москву, и предельно ужесточив осторожность, им требовалось проехать чуть менее тысячи километров, и там спешиться, остаток пути преодолевая на своих двоих. Слишком опасно пользоваться железной дорогой в такой близости от территории контролируемой ящерами.
Всю дорогу Игорь писал, стремясь успеть выразить на бумаге переполнявшие его мысли. Так много следовало передать потомкам, так много рассказать, и поделиться опытом человека, выжившего в страшную годину. Он пытался четко сформулировать идеи и цели Ордена, видя в будущем множество опасностей, грозивших человеку среди звезд, которые он обязательно достигнет.
… Мы такие разные, и в наших различиях наша сила. Разнообразие позволяет нам выбирать из множества вариантов наиболее жизнеспособный, пусть даже ценой гибели остальных. Печальная участь одного ничто по сравнению с жизнью прочих…Украинскую границу пересекли ночью. В светлое время поезда останавливались и с максимальной тщательностью маскировались. Так поступали уже больше недели и скорость упала до смехотворных ста километров за сутки. Интервал между поездами составлял полста километров, чтобы их не накрыли одним ударом. Время тянулось бесконечно, украинские пейзажи, несмотря на новизну, вызывали дикое раздражение, нет ничего хуже, чем ожидание боя.
… Четкое понимание наличие чуждой разумной жизни, приводит нас к жестокой конкуренции видов. И если человек может пощадить другого человека, увидев в нем свое отражение, то никогда чуждый нам разум не пощадит нас, ибо мы не отражаемся в их глазах…
… Чем быстрее мы выйдем в космос и сумеем разбросать семя человеческое среди звезд, тем больше шансов продолжить свою расу в вечности. Слишком хрупка и уязвима цивилизация, что населяет лишь один мир. И схватка начнется из-за планет, жизненное пространство нужно всем, конкуренты человечества должны быть ослаблены и уничтожены любой ценой. Тьма не должна повториться!…
Отрывки из «Наставления Основателя»
Возле Донецка поезда пришлось оставить, железнодорожные пути перекорежило так, что на разбор завалов им пришлось бы потратить несколько недель, куда быстрее вышло идти пешком. Замаскировав составы среди обломков, и нагрузившись словно ишаки, войска тронулись в путь. Здесь от них отделилась тысяча рыцарей, в чью задачу входила атака Керченской вспомогательной базы.
Лето две тысячи пятого выдалось на редкость солнечным. Игорь изнывал от жары, нагруженный не менее остальных. Пулемет, патроны, продукты на три недели, гранаты, все вместе тянуло за тридцать килограммов. А еще каждый нес по одной стодвадцатидвухмиллиметровой минометной мине, или по два снаряда для безоткатного орудия. Несколько купленных у местного населения осликов проблемы нисколько не решали.
А население тут оставалось. На мелких, глухих хуторах нет-нет, да и встречались следы присутствия живых людей. Население пряталось даже от них, и пришлось приложить много усилий, прежде чем сумели выйти на контакт с аборигенами.
Лагерем на сей раз встали в большой роще, возле маленькой речушки Берда. Игорь по возможности старался останавливаться возле рек, в этом краю вода встречалась нечасто, иной раз наполнить фляги удавалось лишь у заброшенных колодцев. Случалось же и вовсе дневать под слепящим солнцем с пустыми флягами, ворочаясь без сна и считая часы до заката, когда спадет жара и дорога отвлечет от мыслей о воде. Не по летнему желтая, выгоревшая степь самим своим видом вызывала жажду, и каждая встреченная речушка воспринималась подарком судьбы.
Обойдя караулы, Игорь вернулся к реке и раздевшись, с разбегу бросился в парную, утреннюю воду, где уже плескалась большая часть отряда. Он с наслаждением драл ногтями дубленую от солнца и пота кожу, избегая касаться лишь уродливого шрама, протянувшегося от плеча до лопатки, следа давнего пулевого ранения. Несмотря на прошедшие годы, кожа там обладала повышенной чувствительностью, и порой доставляла некоторое беспокойство
Он переплыл реку туда и обратно и собирался было повторить, когда с берега раздался крик.
— Магистр! Мы встретили местных!
Игорь тут же выбрался на берег, местные могли предоставить множество ценной информации и ради этого стоило прервать купание. Их оказалось двое, крепкий еще старик в домотканой одежде, с нахлобученной до кустистых бровей соломенной шляпой, и кряжистый усач лет сорока-сорока трех в полувоенной одежде цвета хаки. Оба стояли, настороженно оглядываясь на окруживших их вооруженных людей.
Игорь поздоровался первый.
— Здоровечки булы, шановни громадяне!
Старик сплюнул, а тот, что помоложе, хмыкнул и махнул рукой.
— Вы бы это, почтенный, по русски говорите, по нашему у вас все одно не выходит.
Под оценивающими и настороженными взглядами украинцев Игорь неожиданно для себя смутился.
— Прошу прощения. Меня зовут Игорь Денисов, я, — он замялся, подбирая правильные слова. — Я командир этих людей.
Ответил как ни странно старик, выговаривая слова с протяжной напевностью.
— Я Остап Бовдюк, а это Толя.
Толя пояснил.
— У нас тут много русских живет, Донецк, сам понимаешь. Вы кто такие будете, мужики?
— Военные, разве не видно?
Толя развел руками.
— Кто вас поймет. С оружием сейчас каждый второй бродит, да и одеты вы не по форме.
— Что на складах нашлось, в то и одеты.
— Ну бог вам судья. Куда путь держите?
Беседа складывалась совсем не так, как ожидал Игорь. Выходило, что допрашивают его, а он даже и не пытается что либо узнать. Игорь встряхнулся.
— Куда идем, это вопрос второй. Ты лучше ответь, что тут у вас происходит, много ли в округе народу, когда в последний раз видели пришельцев?
Анатолию, которому жестом предложили сесть, короткими, рубленными фразами описал положение дел.
В округе живых пять хуторов, разбросанных среди лесных островков, народу в них и сотни не наберется, тяжко тут стало жить, за три последних года два десятка станиц пожгли. Летательные аппараты пришельцев видеть случается, раза два в месяц, а то и чаще бывают. Нет, на земле никого не видели, если какой хутор находят, то жгут с воздуха, так что в подполе случается и отсидеться, он слышал о таких счастливчиках.
Игорь сжав зубы, с трудом протолкнул в занемевшую грудь воздух. Подпол, кому-то удалось выжить, когда его семья задохнулась в таком надежном и глубоком подполе! Всплеск эмоций кажется прошел незамеченным, лишь старик с любопытством покосился на побледневшего Игоря.
Договорившись о натуральном обмене, вещи и спирт на продовольствие, стороны разошлись, договорившись устроить торговлю вечером. Игорь еще какое-то время сидел у реки, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Речная гладь всегда действовала на него успокаивающе, вот и сейчас ушло напряжение, сменившись покоем, потянуо в сон и сладко заныли уставшие за ночной переход мышцы. Игорь сполоснул лицо речной водой и отправился спать.
Вечером, разжившись деревенским хлебом, тремя свежезарезанными кабанчикоми и ароматным лесным медом, они двинулись дальше. Путь до Утлюкского лимана занял у них неполные шесть суток. Сибиряки обгоняли их на четыре дня, наверняка успев уже обосноваться и тщательно разведать обстановку.
Промежуточную базу организовали в заброшенном городке под названием Геническ, на самом берегу Азовского моря. Город стоял на округлом кусочке суши, что полуостровом выпирала в мелкое Азовское море. Поля вокруг, дороги, обсаженные тополями, когда-то здесь был неплохой курорт, сейчас же на месте Геническа уцелело лишь несколько нетронутых огнем складских зданий. Но, так, или иначе, две тысячи человек требовалось где-то размещать, не рискуя оказаться в поле зрения воздушной и спутниковой разведки ящеров. До Судака отсюда было полторы сотни километров по-прямой, и активность разведки тут уже могла быть более значительной. Игорь понимал, что глупо надеяться на еще один подарок судьбы. То, что первое нападение прошло так гладко, объяснялось не более чем излишней самоуверенностью пришельцев, и задав им трепку, люди заставили относиться к себе с большим уважением. А где уважение, там и большая осторожность, увы. Разведка доносила, что людей на Крымском полуострове не осталось, ящеры сожгли все, даже самые крошечные поселения. Едва ли кому удалось спастись, слишком узок Перекоп, и слишком широки проливы, что отделяют Крым от остального мира. А люди, как известно, до последнего цепляются за свои дома, особенно, когда неизвестно, куда идти, и откуда придет беда.
Они встали на отдых в заброшенном и сильно заросшем карусельном саду. Игорь прикорнул в теньке от упавшего колеса обозрения. Вода пропахла сероводородом, и несмотря на жару, пилась с трудом, так что, экономя силы, люди разбрелись по парку в поисках спасительной прохлады. Сегодня на отдых им выделялось не более трех часов, с закатом отряд начинал переправу.
Разведчики, прочесавшие Крымский полуостров, докладывали о трех базах: двух мелких, расположенных на Перекопе и возле Керченского пролива, и крупной, возле Судака. В этот раз атаковать следовало все три. Время опробования собственных сил прошло, пришло время побеждать.
У них не было тяжелой техники, ее попросту было не переправить в Крым через пролив, а пройти незамеченными мимо Перекопской базы и вовсе было невыполнимой задачей. Так что, на этот раз вся работа ложилась на плечи простой пехоты. Две тысячи рыцарей и три тысячи регулярной армии Сибири атаковали большую базу, два отряда по тысяче сибиряков штурмовали аэродромы подскока. Никакой тяжелой артиллерии, лишь пять горных, безоткатных орудий. Несколько переделанных пусковых установок противотанковых ракет, что сняли с разбитых вертолетов. Минометы же, в изобилии имевшиеся у отрядов, требовали филигранного владения, но специалистов должного уровня у них попросту не было. Так что, оставалось уповать лишь на массированность огня и удачу. Три безоткатки Игорь выделил на основное направление, не без основания ожидая от гарнизона ожесточенного сопротивления.
Переправлялись через Сиваш ночью, успев до рассвета перевезти в Крым половину личного состава и всю артиллерию. Сибиряки, что подготовили плацдарм еще неделю назад, выслали проводников, и переждав светлое время суток, тысяча человек, выдвинулась в сторону Судака. Шли по ночам, старательно придерживаясь рельефа, на день прячась в заранее разведанные укрытия. Больше всего Игорь боялся быть обнаруженным воздушной разведкой, или в изобилии разбросанным по округе сенсорам. В битве против технически превосходящего противника, главное успеть сблизиться настолько, чтобы это преимущество перестало быть решающим. Когда твой противник на расстоянии удара ножом, его не спасет и лазерная винтовка, обмен один на один тоже может быть выгодным. Но если их застанут в открытом поле, против «зубил» и орбитальных штурмовиков автомат Калашникова слишком слабое оружие. Поэтому они таились, как только могли: скрывающие инфракрасное излучение накидки, цепочка мелких групп, стремление по максимуму использовать короткие летние ночи. Да, теперь Игорь бы отдал многое за, пусть морозные, но более длинные зимние ночи — зимой у них оставалось бы на пару часов безопасного движения больше. Ну что ж, опыт приходит не сразу и не бесплатно, сейчас они покупали его изматывающими ночными переходами, оставалось надеяться, что не придется доплачивать большой кровью.
По шесть-семь часов в сутки, тридцать-сорок километров за переход, быстрее никак — слишком много оружия и припасов они несли. Пять осликов, что сумели переправить и так скорее походили на ходячие тюки, таща на себе разобранные безоткатки и боеприпасы.