Страница:
Залегшие в камнях пехотинцы открыли бешенную пальбу, пытаясь ручным оружием хоть не сбить, так повредить летающую смерть. Невыносимо умирать в бездействии, не имея возможности даже поцарапать неприятеля. Струи трассеров расчерчивали небо, изредка пересекаясь с блестящими корпусами штурмовиков. Пули шли в рикошет, блестящими искорками гасли в светлеющем утреннем небе. Бесполезно, пули не брали броню.
Штурмовики, завывая, носились среди скал, непрерывным потоком обрушивая смерть на зарывшихся в камень бойцов. Несколько сибиряков, отчаявшись, попробовали достать ненавистные машины из гранатометов, естественно промахнулись и тут же были располосованы ответным огнем. Системы наведения штурмовиков не знали промаха. Если тебя засекали, то шансы, что «зубило» промажет, отсутствовали.
Игорь, скрипя в бессильной ярости зубами, наблюдал из укрытия, как гибнут его люди, в бесплодных попытках подороже продать свои жизни. Ни единого шанса, их разметали, бой потерял всяческое управление, сейчас каждый дрался сам за себя.
Один из штурмовиков вывернул к крепости, через равные промежутки выплевывая из подбрюшья сгустки плазмы. Противотанковая модель, сходу определил Игорь, именно такие атаковали в девяносто пятом их часть. Странно видеть ее здесь, где у людей по умолчанию нет бронетехники. Или они отправили в бой всех без остатка?
Один из плазменных зарядов, обдав жаром, ударил совсем близко, разметав в пепел укрывшегося в тени стены бойца. Второй, что лежал рядом, вспыхнул и дико крича, задергался на расплавленных каменных плитах. Не жилец. Игорь сглотнул и короткой, на два патрона очередью, прервал мученья бедолаги.
«Зубило» развернулось и пошло обратно, обстреливая укрывшихся. Выстрелы следовали один за другим, плавя камень и сжигая плоть, и сказочно везло тем, кому случилось умереть мгновенно во вспышке прямого попадания. Штурмовик барражировал на малой высоте, притягивая к себе редкие уже трассы пулеметных очередей, стреляли теперь лишь самые храбрые, или безрассудные, большинство уже поняло, что вслед за выстрелом, в ответ прилетит добрая порция перегретой плазмы. Отряд погибал.
Игорь не сразу заметил, как выросли интервалы между выстрелами штурмовика, теперь сгустки вылетали уже не ежесекундно, порой проходило полминуты, а зубило все еще шевелило толстым дулом, выбирая более приоритетную цель. Изменился и вой турбин, став более натужным и прерывистым. Штурмовик плюнул огнем еще пару раз, и развернувшись, надсадно гудя, попер на юго-восток. Вслед за ним, один за другим, стала выходить из боя и остальная десятка.
— У них кончается энергия! — Игорь вскочил на ноги и прихрамывая побежал в сторону оставленного командного пункта. — Трофейные команды, у вас полчаса! Подайте сигнал подлодкам!
Им повезло. Израсходовавшие в бою под Керчью энергию и боеприпасы штурмовики, своими электронными мозгами приняли решение возвращаться на дозаправку. Судьба дарила им час — полтора передышки, которую следовало использовать на все сто. Ящеры наверняка не рискнут высаживать десант с вертолета пока не вернуться штурмовики. С наземными киберсистемами люди бороться научились и этот урок ящеры уже кажется усвоили.
Игорь смотрел на уставшее воинство, что только что послужили орудием мести.
— Братья, мы сумели! Мы сделали невозможное, прошли сквозь огонь и вырвали глотку у тварей! Но мы еще не победили! Мы победим в этом бою только тогда, когда ученые расшифруют содержимое захваченных компьютеров, а разведка допросит пленных ящеров. А для этого ящеров нужно доставить туда, кровь из носу, а нужно, иначе пролитая кровь будет пролита зря и все наши страдания окажутся напрасны! Я прошу вас братья. Не дайте превратить победу в поражение!
Он на секунду замолк, переводя дух и не давая затянуться паузе, продолжил.
— Нам нужны добровольцы, что останутся прикрывать отход основных сил. Не скрою, у них почти не будет шансов уйти живыми, но без них погибнем мы все, и не будет чести в такой гибели! Посмотрите внутрь себя! Обдумайте, что вы там видите?! Неужели только жалкое желание выжить любой ценой?! Миллионы погибших взывают о мщении! Это ваши матери и жены, дети и все те, кто был вам дорог! Помогите отомстить за них, помогите спасти тех, кто еще не родился, дайте им шанс!
Строй загудел, люди кидали друг на друга косые взгляды, решаясь, и вперед, один за другим стали выходить рыцари. Игорь вздохнул с облегчением, посылать на верную смерть по приказу ему претило. Теперь же количество добровольцев втрое превысило требуемое число. Игорь отобрал из них мужиков постарше, не обремененных семьями и близкими, таковых было много, редкий муж бросит свое гнездо в поисках риска, в Орден шли те, кто мог не оглядываться за спину.
Теперь можно было уходить. Заслону отдали все наличествующие запасы «Стрел», насовали еды и неприкосновенного запаса спирта. Не жалели ничего, стыдно жалеть что-то для тех, кто уходит на смерть, чтобы выжил ты.
В небо, одна за другой взлетели четыре красные ракеты, сигнал для подводных лодок всплывать и ждать баркасов с раненными и пленными. Трофейные команды работали не покладая рук, собирая все уцелевшее, не сортируя, лишь бы унести побольше. Игорь тем временем наблюдал, как сносят в одно место всех убитых пришельцев, как вбивают им в грудь осиновые колья и когда закончили с последними, лично положил на видное место потрепанный томик Брэма Стокера. Это уже начало становится традицией. Хорошей традицией. Двести сорок шесть упырей навечно упокоились на чужой для них земле. Нашей Земле!
— Игор, баркасы загружены, нам нужно отплывать.
— Прикажи грузить на лодки раненых и пленных. Больше ста человек на каждую не влезет.
Валентайн, закопченный и грязный, устало улыбался, глядя на аккуратно разложенные тела пришельцев.
— Ты эстет, Игор.
— Даже в войне есть красота, Отто.
— Я предпочел бы женщину, Игор.
— Я тоже.
Они рассмеялись, стараясь прогнать напряжение последних часов, и придерживая друг друга, отправились вниз, к ждущим их баркасам. Вдали, пыля, уходила к месту своего последнего боя группа прикрытия. Вечная им память. Назад они старались не оглядываться, им вслед глядеть было некогда.
Через четверть часа, бросив опустошенные баркасы, две подводных лодки погрузились, оставив на берегу пылающие развалины генуэзской крепости и два подорванных, затонувших судна. Уцелевшие войска, рассредоточившись мелкими группами, уже растворились среди гор, унося свою часть добра и половину пленных.
Через двадцать с небольшим минут, дюжина штурмовиков, прибывшая добивать остатки сопротивления, была обстреляна пятью ПЗРК. Одну машину слегка зацепили, она задымила и вышла из боя, но ставшиеся за полчаса вымели из развалин всех, кто еще был жив. Это походило на правду, записи камер штурмовиков показывали, что еще первая волна сломила сопротивление людей и если бы не заканчивающийся энергозапас, уцелевших прикончили бы без особых усилий. Что собственно и произошло.
Конечно, они тут же прочесали окрестности, но не так то просто обнаружить с воздуха укрывшихся среди гор людей. Вот что-что, а прятаться за последнее десятилетие люди научились лучше всего. Повезло правда не всем, но большинство сибиряков удачно пересекли Крым и растворились в бескрайних просторах большого мира. В целом операция прошла успешно, добыча стоила жертв.
Глава 20
Ему выделили крошечную каюту, куда едва влезала откидная койка и небольшой письменный стол, с намертво прикрученной лампой. Грех жаловаться, на перегруженной людьми лодке, это могло считаться царской милостью. Рассчитанная на сто тридцать членов экипажа лодка сейчас несла на тридцать человек больше и под спальные места выделяли любой мало-мальски подходящий закуток. В отсеках было душно, везде стоял запах давно немытых тел, крошечный душ не мог вместить в себя сразу всех желающих смыть крымскую пыль. И вот в такой тесноте им предстояло провести больше месяца, пока подлодки, обогнув Европу, не высадят вернувшихся на берега Финского залива.
Игорь, измотанный боем, проспал почти половину первых суток, и проснулся только тогда, когда в его каюту постучался каплей Михненко. Высокий, атлетического сложения капитан смотрелся существенно моложе своих сорока лет, и если особо не приглядываться, то его вполне можно было принять за ровесника Игоря. До этого похода они виделись лишь пару раз, когда Игорь бывал по делам в поселении подводников на северной границе Рода. Приняв бразды правления поселком из рук умершего от инфаркта командующего базы, Сергей по праву стал вождем своих людей. Теперь Михненко командовал «Курском», одной из двух подводных лодок, что по счастливому стечению обстоятельств оказалась в распоряжении Ордена. Командира второй, что следовала за ними, Игорь не видел ни разу.
Михненко, как всегда пребывающий в прекрасном расположении духа, возвышался над протирающим глаза сонным Игорем.
— Добрый вечер, магистр.
— Вечер, Сергей Валерьевич. — Игорь, несмотря на формально более высокий ранг, по прежнему продолжал обращаться к Михненко на вы. — Долго я спал?
— Без малого четырнадцать часов. — Михненко указал на стенные часы, чей циферблат показывал без четверти десять. — Я принял вахту и решил по ходу вас разбудить.
— Спасибо, Сергей Валерьевич. Когда ужин? Я чертовски голоден.
— Я прикажу, чтобы вам принесли поесть. — Михненко высунулся за дверь и гаркнул, обращаясь к пробегающему матросу. — Иван, дуй мухой на камбуз, пусть несут ужин в каюту магистра!
Игорь слегка смутился.
— Я мог бы дойти и сам.
— Перестаньте, магистр, сейчас вы на флоте, а у нас свои традиции. Жаль, что на лодке ящеры, иначе принимать пищу вам пришлось бы в кают компании, в присутствии офицеров лодки. — Михненко пригладил короткие черные волосы и с сожалением заметил — Вот только красного вина сейчас днем с огнем не сыскать. Кстати, вы же были в Крыму, не догадались поискать винные склады?
Игорь виновато развел руками.
— Увы, нам было как-то не до вина.
Михненко посерьезнел, кивая.
— Да, я видел сколько у вас раненных.
— Четыреста двадцать семь человек, половина тяжелые, многие с травматическими ампутациями.
— Лазера?
— Они самые. Нам пришлось нелегко.
— А ящерам?
— Они потеряли почти триста особей. Обмен тяжелый, но пока что это лучший результат. Если бы не случайность, потерь могло быть существенно меньше. И пока неясна судьба двух остальных отрядов.
— Будем надеяться, что они вернуться.
— Хотелось бы верить, но боюсь, что Керченский отряд уничтожен полностью.
В дверь просунулся кок, держа перед собой поднос с ужином. Большая тарелка наваристого мясного борща, свинина с бобами, похоже, что кок вскрыл сегодня неприкосновенный запас пищевых рационов. Бойцы заслужили отдых и сытную еду.
Игорь глотал обжигающе горячий борщ, торопясь увидеть пленных вблизи. Во время погрузки, измотанный и едва державшийся на ногах, он успел рассмотреть их лишь в общих чертах, и приказав не начинать допроса без него, мигом отрубился на узенькой офицерской койке. Теперь же, отдохнув и приведя мысли в порядок, он мысленно простраивал линию допроса. У них был переводчик, самородок, что вроде бы научился инопланетному языку по компьютерным записям, сличая картинки с аудиозаписями. Игорь надеялся, что переводчик справится, хотя гарантии дать не мог никто.
Пленных держали в кают-кампании, дюжину без одного, вторую половину отправив вместе с сибиряками, в случае чего, хотя бы некоторые из пленных должны были попасть к ученым. Одетые в коричневые свободные одежды, с накинутыми капюшонами, ящеры во многом напоминали людей. Они собрались в одном месте, в центре кают-кампании и рассевшись в невидимом круге, методично покачивались, издавая протяжные горловые звуки. Один же, наиболее высокий, в пятнистом одеянии, стоял поодаль, безучастно глядя в одну точку. Как понял Игорь, это был единственный выживший из тех, кто оказывали вооруженное сопротивление. Ящер выглядел изрядно помятым, сквозь распоротую штанину проглядывали свежие бинты, мелкая чешуя на морде в двух местах была содрана и из ран медленно сочилась янтарная жидкость, толи кровь, толи сукровица. Тварь пришлось брать силой, и неизвестно еще, сколько жизней он успел прервать, прежде чем был обезоружен.
Из кают кампании вынесли всю мебель, но все равно свободного места в ней оставалось немного. По периметру зала стояло десять вооруженных пистолетами моряков, еще трое сторожили двери, люди Игоря пока еще отдыхали, и охрану пока нес экипаж лодки. Пред тем, как уйти, в зал принесли из операционной металлический стол и каталку с блестящими хирургическими инструментами.
Вместе с ним, в кают-кампанию набилось еще человек десять, всех прочих любопытных Игорь приказал удалить из отсека. Убрали и моряков, десять вооруженных, опытных солдат, способны уберечь себя сами, а лишние уши им сейчас были ни к чему.
Игорь кивнул на ближайшего, сидящего в круге ящера. Его тут же схватили и сорвав одежду, бросили на пока еще чистый операционный стол. Ящеры прекратив шипение, замерли, как один повернув головы в сторону схваченного товарища.
Игорь широко улыбнулся, показывая зубы.
— Наверное вы боитесь боли. Или смерти, и уж точно, что вам не понравиться и то и другое вместе. Вы будете говорить, расскажете мне все, что знаете, и сами подскажете, как вас уничтожить. Потому что иначе вы позавидуете судьбе убитых вами людей, твари! Антон, переведи им!
Вперед вышел худой как щепка, единственный из всего Ордена носящий длинные волосы, переводчик.
— Зи шщней, тейда сиуввай тца…
Ящеры дернулись, словно ударенные током, вслушиваясь и пытаясь разобрать слова сквозь отвратное произношение. Антон часто замолкал, копаясь в листках с записанной транскрипцией слов, ощутимо мучался, подбирая выражения, и хотя к концу речи лоб его покрылся испариной, до ящеров смыл сказанного кажется дошел. Среди них возникло движение и тихий, шелестящий шепот, ящеры обменивались мнениями? Игорь наклонился над распятым на столе пленником.
— Если вы будете упорствовать, я покажу, что ожидает героев!
Он дождался, пока Антон переведет, и выбрав из разложенных инструментов здоровенный ампутационный нож, почти без замаха перерубил изящное запястье распятого. Дикий визг заполнил помещение, подобно молоту ударив по ушам собравшихся. Ящер кричал, дергаясь в путах, размахивая в воздухе брызжущей кровью культей, Игорь подал знак стоящим рядом медикам. Те сноровисто и без особых эмоций, перетянули руку выше локтевого сустава, останавливая кровь, и снова отошли к стене. Связанный выл не переставая, пытаясь вырваться из стянувших тело ремней, остальные, как завороженные смотрели на искалеченного товарища. Игорь выждал паузу, давая пленным насмотреться вдоволь, и снова потянулся к ножу.
— Вас больше двадцати, для начала я могу убить половину из вас, убить жестоко и мучительно, просто для того, чтобы отвести душу. Пусть вас мучает вопрос, кого я выберу следующим! Антон, переведи!
Игорь отстраненно смотрел на окровавленный ампутационный нож, что сжимал в руке и поражался своему спокойствию. Сколько раз после гибели семьи он представлял себе этот момент, как будет медленно кромсать визжащего от смертной муки пришельца! Но сейчас он не чувствовал ни радости, ни даже отвращения, просто делая нужное всем дело, психологически подготавливая пленных к допросу. И он не мог поручить этого никому. Взвалить на совесть подчиненного такое, отдать приказ стать палачом, Игорь не мог.
Он поднял нож, примериваясь рубануть по целой руке, но голос, раздавшийся со стороны замерших пришельцев, заставил его остановится.
— Нэ дэллай этохо, чэловэхх, варварсство нэ храссыт рассумнохо.
Говорил один из пленных, невысокий, сидящий в окружении остальных, почти в самой середине. Русский язык его был кошмарен, ухо с трудом различало смысл сказанного в море шипящих звуков, похоже, что голосовой аппарат пришельцев был мало приспособлен для русского языка. Игорь со внутренним ликованием опустил нож, поворачиваясь и упирая тяжелый взгляд из под насупленных бровей в пришельца. Ящер явно говорил не от своего имени, тот, кто был спрятав в самой середине сбившихся в кучу пришельцев, то и дело шептал ему что-то на ухо. Судя по всему, это и был лидер плененных. Все это Игорь отметил мимоходом, поглощенный сейчас лишь будущими ответами на мучившие всех вопросы. Тем не менее он нашел в себе силы усмехнуться и спросить.
— Ты называешь варварством то, что делаю я, тогда как назвать то, что сделали вы?
Переводчик ящеров ответил почти без паузы, похоже, что он выражал сейчас свои мысли.
— Нет чессти в мухах. Мы убивалли бысстро.
— Не тебе говорить о чести, тварь!
— Ты победитель и можешш дихтовать ссахоны. Мы проихрали и подшинимся.
Игорь отложил хирургический нож, все еще не веря в столь быстрое согласие.
— Вы так быстро сдаетесь?
— В бессмысленной смерти нет доблести, нет доблести и в стратаниях бес цели.
Игорь размышлял не более секунды, потом скомандовал охране.
— Этих двух ко мне в каюту, Челошкин, со мной, и принесите диктофон с запасными кассетами, допрос следует записать!
Штурмовики, завывая, носились среди скал, непрерывным потоком обрушивая смерть на зарывшихся в камень бойцов. Несколько сибиряков, отчаявшись, попробовали достать ненавистные машины из гранатометов, естественно промахнулись и тут же были располосованы ответным огнем. Системы наведения штурмовиков не знали промаха. Если тебя засекали, то шансы, что «зубило» промажет, отсутствовали.
Игорь, скрипя в бессильной ярости зубами, наблюдал из укрытия, как гибнут его люди, в бесплодных попытках подороже продать свои жизни. Ни единого шанса, их разметали, бой потерял всяческое управление, сейчас каждый дрался сам за себя.
Один из штурмовиков вывернул к крепости, через равные промежутки выплевывая из подбрюшья сгустки плазмы. Противотанковая модель, сходу определил Игорь, именно такие атаковали в девяносто пятом их часть. Странно видеть ее здесь, где у людей по умолчанию нет бронетехники. Или они отправили в бой всех без остатка?
Один из плазменных зарядов, обдав жаром, ударил совсем близко, разметав в пепел укрывшегося в тени стены бойца. Второй, что лежал рядом, вспыхнул и дико крича, задергался на расплавленных каменных плитах. Не жилец. Игорь сглотнул и короткой, на два патрона очередью, прервал мученья бедолаги.
«Зубило» развернулось и пошло обратно, обстреливая укрывшихся. Выстрелы следовали один за другим, плавя камень и сжигая плоть, и сказочно везло тем, кому случилось умереть мгновенно во вспышке прямого попадания. Штурмовик барражировал на малой высоте, притягивая к себе редкие уже трассы пулеметных очередей, стреляли теперь лишь самые храбрые, или безрассудные, большинство уже поняло, что вслед за выстрелом, в ответ прилетит добрая порция перегретой плазмы. Отряд погибал.
Игорь не сразу заметил, как выросли интервалы между выстрелами штурмовика, теперь сгустки вылетали уже не ежесекундно, порой проходило полминуты, а зубило все еще шевелило толстым дулом, выбирая более приоритетную цель. Изменился и вой турбин, став более натужным и прерывистым. Штурмовик плюнул огнем еще пару раз, и развернувшись, надсадно гудя, попер на юго-восток. Вслед за ним, один за другим, стала выходить из боя и остальная десятка.
— У них кончается энергия! — Игорь вскочил на ноги и прихрамывая побежал в сторону оставленного командного пункта. — Трофейные команды, у вас полчаса! Подайте сигнал подлодкам!
Им повезло. Израсходовавшие в бою под Керчью энергию и боеприпасы штурмовики, своими электронными мозгами приняли решение возвращаться на дозаправку. Судьба дарила им час — полтора передышки, которую следовало использовать на все сто. Ящеры наверняка не рискнут высаживать десант с вертолета пока не вернуться штурмовики. С наземными киберсистемами люди бороться научились и этот урок ящеры уже кажется усвоили.
…Есть несколько вещей, которых следует избегать:Теперь пришло время для хоть и заранее обговоренного, но отвратительного по своей сути шага. Все понимали, что просто так убраться им не дадут. Поэтому требовался небольшой отряд, прикрывающий отход основных сил. Эту необходимость понимали все, вот только одна загвоздка, у остающихся фактически не оставалось шансов на спасение. Орден, как и армия Сибири, пошли по наиболее древнему пути, они кликнули добровольцев. Тех, кто по доброй воле согласился пойти на верную смерть. Все они понимали крайнюю важность добытых сведений и трофеев, все понимали, как важна эта крупная победа для всего человечества, и что позарез нужно обществу возвращение героев домой. Понимали все, вот только добровольцев вызвалось слишком мало, что такое восемнадцать человек, ящеры поймут, что основные силы ускользнули и, не отвлекаясь на заслон, продолжат преследование. Игорь скрепя сердцем смотрел на построившиеся остатки отряда. Орден лишился восьмисот с лишним человек, потеряв фактически всю первую линию, атаковавшую крепость. Сибирякам досталось еще больше, полторы тысячи человек остались на крымских камнях. И вот теперь требовалось выбрать из выживших полсотни человек, которые останутся прикрывать отход. Полсотни от Ордена и полсотни от армии Сибири, расходы пополам. Горький, но необходимый выбор.
Неприемлемо предавать союзников без веского повода — наша сила в доверии к нам, и редко какая выгода от предательства перевесит потерю доверия.
Преследовать выгоду для себя, а не для Ордена — ищущий выгоду для себя, забывает, что, изыскав пользу для Ордена, получит больше, ибо мы сильны единством.
И главное, испытывать жалость к идущим за тобой — ибо жалость унижает не только тебя, но и тех, кого ты жалеешь. Бывают ситуации, когда, пожалев людей, ты обрекаешь на смерть всех, в то время как, не пожалев, ты сумел бы спасть большинство из них. Но не стоит путать жалость и сочувствие, ибо, как первое унижает человека, второе возвышает его…
Отрывок из Наставлений Основателя.
Игорь смотрел на уставшее воинство, что только что послужили орудием мести.
— Братья, мы сумели! Мы сделали невозможное, прошли сквозь огонь и вырвали глотку у тварей! Но мы еще не победили! Мы победим в этом бою только тогда, когда ученые расшифруют содержимое захваченных компьютеров, а разведка допросит пленных ящеров. А для этого ящеров нужно доставить туда, кровь из носу, а нужно, иначе пролитая кровь будет пролита зря и все наши страдания окажутся напрасны! Я прошу вас братья. Не дайте превратить победу в поражение!
Он на секунду замолк, переводя дух и не давая затянуться паузе, продолжил.
— Нам нужны добровольцы, что останутся прикрывать отход основных сил. Не скрою, у них почти не будет шансов уйти живыми, но без них погибнем мы все, и не будет чести в такой гибели! Посмотрите внутрь себя! Обдумайте, что вы там видите?! Неужели только жалкое желание выжить любой ценой?! Миллионы погибших взывают о мщении! Это ваши матери и жены, дети и все те, кто был вам дорог! Помогите отомстить за них, помогите спасти тех, кто еще не родился, дайте им шанс!
Строй загудел, люди кидали друг на друга косые взгляды, решаясь, и вперед, один за другим стали выходить рыцари. Игорь вздохнул с облегчением, посылать на верную смерть по приказу ему претило. Теперь же количество добровольцев втрое превысило требуемое число. Игорь отобрал из них мужиков постарше, не обремененных семьями и близкими, таковых было много, редкий муж бросит свое гнездо в поисках риска, в Орден шли те, кто мог не оглядываться за спину.
Теперь можно было уходить. Заслону отдали все наличествующие запасы «Стрел», насовали еды и неприкосновенного запаса спирта. Не жалели ничего, стыдно жалеть что-то для тех, кто уходит на смерть, чтобы выжил ты.
В небо, одна за другой взлетели четыре красные ракеты, сигнал для подводных лодок всплывать и ждать баркасов с раненными и пленными. Трофейные команды работали не покладая рук, собирая все уцелевшее, не сортируя, лишь бы унести побольше. Игорь тем временем наблюдал, как сносят в одно место всех убитых пришельцев, как вбивают им в грудь осиновые колья и когда закончили с последними, лично положил на видное место потрепанный томик Брэма Стокера. Это уже начало становится традицией. Хорошей традицией. Двести сорок шесть упырей навечно упокоились на чужой для них земле. Нашей Земле!
— Игор, баркасы загружены, нам нужно отплывать.
— Прикажи грузить на лодки раненых и пленных. Больше ста человек на каждую не влезет.
Валентайн, закопченный и грязный, устало улыбался, глядя на аккуратно разложенные тела пришельцев.
— Ты эстет, Игор.
— Даже в войне есть красота, Отто.
— Я предпочел бы женщину, Игор.
— Я тоже.
Они рассмеялись, стараясь прогнать напряжение последних часов, и придерживая друг друга, отправились вниз, к ждущим их баркасам. Вдали, пыля, уходила к месту своего последнего боя группа прикрытия. Вечная им память. Назад они старались не оглядываться, им вслед глядеть было некогда.
Через четверть часа, бросив опустошенные баркасы, две подводных лодки погрузились, оставив на берегу пылающие развалины генуэзской крепости и два подорванных, затонувших судна. Уцелевшие войска, рассредоточившись мелкими группами, уже растворились среди гор, унося свою часть добра и половину пленных.
Через двадцать с небольшим минут, дюжина штурмовиков, прибывшая добивать остатки сопротивления, была обстреляна пятью ПЗРК. Одну машину слегка зацепили, она задымила и вышла из боя, но ставшиеся за полчаса вымели из развалин всех, кто еще был жив. Это походило на правду, записи камер штурмовиков показывали, что еще первая волна сломила сопротивление людей и если бы не заканчивающийся энергозапас, уцелевших прикончили бы без особых усилий. Что собственно и произошло.
Конечно, они тут же прочесали окрестности, но не так то просто обнаружить с воздуха укрывшихся среди гор людей. Вот что-что, а прятаться за последнее десятилетие люди научились лучше всего. Повезло правда не всем, но большинство сибиряков удачно пересекли Крым и растворились в бескрайних просторах большого мира. В целом операция прошла успешно, добыча стоила жертв.
Глава 20
Именно к этому времени мы относим существенную эскалацию вооруженного сопротивления людей. Так и не сумев существенно нарастить промышленный потенциал, тедау к тому моменту оказались неспособны одним ударом уничтожить возникшие центры сопротивления. Износ материальной части космических сил крайне затруднял точечные десантные операции в удаленных от побережий регионах. К тому же, не стоит забывать, что выжившие к тому времени уже имели опыт боевых столкновений с оккупантами, а поселения стали традиционно маскироваться, затрудняя их обнаружение с орбиты. Сложилась патовая ситуация, когда ни одна из сторон не имела подавляющего превосходства над противником.Покрытая шаровой краской переборка мелко вибрировала, лодка уже почти сутки шла в подводном положении, таясь от спутников наблюдения пришельцев. Несмотря на десять лет консервации, внешне ее состояние оставалось великолепным, что же касается работы механизмов, тут Игорь был вынужден положиться на уверения капитан-лейтенанта Михненко, что все системы корабля функционируют нормально.
Журнал «Военная история»Номер за октябрь 2793 года
Ему выделили крошечную каюту, куда едва влезала откидная койка и небольшой письменный стол, с намертво прикрученной лампой. Грех жаловаться, на перегруженной людьми лодке, это могло считаться царской милостью. Рассчитанная на сто тридцать членов экипажа лодка сейчас несла на тридцать человек больше и под спальные места выделяли любой мало-мальски подходящий закуток. В отсеках было душно, везде стоял запах давно немытых тел, крошечный душ не мог вместить в себя сразу всех желающих смыть крымскую пыль. И вот в такой тесноте им предстояло провести больше месяца, пока подлодки, обогнув Европу, не высадят вернувшихся на берега Финского залива.
Игорь, измотанный боем, проспал почти половину первых суток, и проснулся только тогда, когда в его каюту постучался каплей Михненко. Высокий, атлетического сложения капитан смотрелся существенно моложе своих сорока лет, и если особо не приглядываться, то его вполне можно было принять за ровесника Игоря. До этого похода они виделись лишь пару раз, когда Игорь бывал по делам в поселении подводников на северной границе Рода. Приняв бразды правления поселком из рук умершего от инфаркта командующего базы, Сергей по праву стал вождем своих людей. Теперь Михненко командовал «Курском», одной из двух подводных лодок, что по счастливому стечению обстоятельств оказалась в распоряжении Ордена. Командира второй, что следовала за ними, Игорь не видел ни разу.
Михненко, как всегда пребывающий в прекрасном расположении духа, возвышался над протирающим глаза сонным Игорем.
— Добрый вечер, магистр.
— Вечер, Сергей Валерьевич. — Игорь, несмотря на формально более высокий ранг, по прежнему продолжал обращаться к Михненко на вы. — Долго я спал?
— Без малого четырнадцать часов. — Михненко указал на стенные часы, чей циферблат показывал без четверти десять. — Я принял вахту и решил по ходу вас разбудить.
— Спасибо, Сергей Валерьевич. Когда ужин? Я чертовски голоден.
— Я прикажу, чтобы вам принесли поесть. — Михненко высунулся за дверь и гаркнул, обращаясь к пробегающему матросу. — Иван, дуй мухой на камбуз, пусть несут ужин в каюту магистра!
Игорь слегка смутился.
— Я мог бы дойти и сам.
— Перестаньте, магистр, сейчас вы на флоте, а у нас свои традиции. Жаль, что на лодке ящеры, иначе принимать пищу вам пришлось бы в кают компании, в присутствии офицеров лодки. — Михненко пригладил короткие черные волосы и с сожалением заметил — Вот только красного вина сейчас днем с огнем не сыскать. Кстати, вы же были в Крыму, не догадались поискать винные склады?
Игорь виновато развел руками.
— Увы, нам было как-то не до вина.
Михненко посерьезнел, кивая.
— Да, я видел сколько у вас раненных.
— Четыреста двадцать семь человек, половина тяжелые, многие с травматическими ампутациями.
— Лазера?
— Они самые. Нам пришлось нелегко.
— А ящерам?
— Они потеряли почти триста особей. Обмен тяжелый, но пока что это лучший результат. Если бы не случайность, потерь могло быть существенно меньше. И пока неясна судьба двух остальных отрядов.
— Будем надеяться, что они вернуться.
— Хотелось бы верить, но боюсь, что Керченский отряд уничтожен полностью.
В дверь просунулся кок, держа перед собой поднос с ужином. Большая тарелка наваристого мясного борща, свинина с бобами, похоже, что кок вскрыл сегодня неприкосновенный запас пищевых рационов. Бойцы заслужили отдых и сытную еду.
Игорь глотал обжигающе горячий борщ, торопясь увидеть пленных вблизи. Во время погрузки, измотанный и едва державшийся на ногах, он успел рассмотреть их лишь в общих чертах, и приказав не начинать допроса без него, мигом отрубился на узенькой офицерской койке. Теперь же, отдохнув и приведя мысли в порядок, он мысленно простраивал линию допроса. У них был переводчик, самородок, что вроде бы научился инопланетному языку по компьютерным записям, сличая картинки с аудиозаписями. Игорь надеялся, что переводчик справится, хотя гарантии дать не мог никто.
Пленных держали в кают-кампании, дюжину без одного, вторую половину отправив вместе с сибиряками, в случае чего, хотя бы некоторые из пленных должны были попасть к ученым. Одетые в коричневые свободные одежды, с накинутыми капюшонами, ящеры во многом напоминали людей. Они собрались в одном месте, в центре кают-кампании и рассевшись в невидимом круге, методично покачивались, издавая протяжные горловые звуки. Один же, наиболее высокий, в пятнистом одеянии, стоял поодаль, безучастно глядя в одну точку. Как понял Игорь, это был единственный выживший из тех, кто оказывали вооруженное сопротивление. Ящер выглядел изрядно помятым, сквозь распоротую штанину проглядывали свежие бинты, мелкая чешуя на морде в двух местах была содрана и из ран медленно сочилась янтарная жидкость, толи кровь, толи сукровица. Тварь пришлось брать силой, и неизвестно еще, сколько жизней он успел прервать, прежде чем был обезоружен.
Из кают кампании вынесли всю мебель, но все равно свободного места в ней оставалось немного. По периметру зала стояло десять вооруженных пистолетами моряков, еще трое сторожили двери, люди Игоря пока еще отдыхали, и охрану пока нес экипаж лодки. Пред тем, как уйти, в зал принесли из операционной металлический стол и каталку с блестящими хирургическими инструментами.
Вместе с ним, в кают-кампанию набилось еще человек десять, всех прочих любопытных Игорь приказал удалить из отсека. Убрали и моряков, десять вооруженных, опытных солдат, способны уберечь себя сами, а лишние уши им сейчас были ни к чему.
Игорь кивнул на ближайшего, сидящего в круге ящера. Его тут же схватили и сорвав одежду, бросили на пока еще чистый операционный стол. Ящеры прекратив шипение, замерли, как один повернув головы в сторону схваченного товарища.
Игорь широко улыбнулся, показывая зубы.
— Наверное вы боитесь боли. Или смерти, и уж точно, что вам не понравиться и то и другое вместе. Вы будете говорить, расскажете мне все, что знаете, и сами подскажете, как вас уничтожить. Потому что иначе вы позавидуете судьбе убитых вами людей, твари! Антон, переведи им!
Вперед вышел худой как щепка, единственный из всего Ордена носящий длинные волосы, переводчик.
— Зи шщней, тейда сиуввай тца…
Ящеры дернулись, словно ударенные током, вслушиваясь и пытаясь разобрать слова сквозь отвратное произношение. Антон часто замолкал, копаясь в листках с записанной транскрипцией слов, ощутимо мучался, подбирая выражения, и хотя к концу речи лоб его покрылся испариной, до ящеров смыл сказанного кажется дошел. Среди них возникло движение и тихий, шелестящий шепот, ящеры обменивались мнениями? Игорь наклонился над распятым на столе пленником.
— Если вы будете упорствовать, я покажу, что ожидает героев!
Он дождался, пока Антон переведет, и выбрав из разложенных инструментов здоровенный ампутационный нож, почти без замаха перерубил изящное запястье распятого. Дикий визг заполнил помещение, подобно молоту ударив по ушам собравшихся. Ящер кричал, дергаясь в путах, размахивая в воздухе брызжущей кровью культей, Игорь подал знак стоящим рядом медикам. Те сноровисто и без особых эмоций, перетянули руку выше локтевого сустава, останавливая кровь, и снова отошли к стене. Связанный выл не переставая, пытаясь вырваться из стянувших тело ремней, остальные, как завороженные смотрели на искалеченного товарища. Игорь выждал паузу, давая пленным насмотреться вдоволь, и снова потянулся к ножу.
— Вас больше двадцати, для начала я могу убить половину из вас, убить жестоко и мучительно, просто для того, чтобы отвести душу. Пусть вас мучает вопрос, кого я выберу следующим! Антон, переведи!
Игорь отстраненно смотрел на окровавленный ампутационный нож, что сжимал в руке и поражался своему спокойствию. Сколько раз после гибели семьи он представлял себе этот момент, как будет медленно кромсать визжащего от смертной муки пришельца! Но сейчас он не чувствовал ни радости, ни даже отвращения, просто делая нужное всем дело, психологически подготавливая пленных к допросу. И он не мог поручить этого никому. Взвалить на совесть подчиненного такое, отдать приказ стать палачом, Игорь не мог.
Он поднял нож, примериваясь рубануть по целой руке, но голос, раздавшийся со стороны замерших пришельцев, заставил его остановится.
— Нэ дэллай этохо, чэловэхх, варварсство нэ храссыт рассумнохо.
Говорил один из пленных, невысокий, сидящий в окружении остальных, почти в самой середине. Русский язык его был кошмарен, ухо с трудом различало смысл сказанного в море шипящих звуков, похоже, что голосовой аппарат пришельцев был мало приспособлен для русского языка. Игорь со внутренним ликованием опустил нож, поворачиваясь и упирая тяжелый взгляд из под насупленных бровей в пришельца. Ящер явно говорил не от своего имени, тот, кто был спрятав в самой середине сбившихся в кучу пришельцев, то и дело шептал ему что-то на ухо. Судя по всему, это и был лидер плененных. Все это Игорь отметил мимоходом, поглощенный сейчас лишь будущими ответами на мучившие всех вопросы. Тем не менее он нашел в себе силы усмехнуться и спросить.
— Ты называешь варварством то, что делаю я, тогда как назвать то, что сделали вы?
Переводчик ящеров ответил почти без паузы, похоже, что он выражал сейчас свои мысли.
— Нет чессти в мухах. Мы убивалли бысстро.
— Не тебе говорить о чести, тварь!
— Ты победитель и можешш дихтовать ссахоны. Мы проихрали и подшинимся.
Игорь отложил хирургический нож, все еще не веря в столь быстрое согласие.
— Вы так быстро сдаетесь?
— В бессмысленной смерти нет доблести, нет доблести и в стратаниях бес цели.
Игорь размышлял не более секунды, потом скомандовал охране.
— Этих двух ко мне в каюту, Челошкин, со мной, и принесите диктофон с запасными кассетами, допрос следует записать!
Расшифровка аудиозаписи допроса пленных Тедиа.В диктофоне зажевало кассету, и Игорь прервался, приводя мысли в порядок. Очень удачно и вовремя, еще немного и он пристрелил бы нахального ящера, пока единственного, кто стал отвечать на вопросы. Пленный сидел на прикрученном к полу табурете, выпрямившись и откинув капюшон назад, оголив светло-коричневую чешуйчатую голову. Глаза его, выделяющиеся на довольно изящном лице, не выражали ровным счетом ничего. Сложно разобраться в выражении эмоций чуждого тебе существа, а может, пленный просто умел владеть лицом? Ответа на этот вопрос пока не было.
Предположительно относится к промежутку 2005-2010 годов.
Архив Объединенного Командования Вооруженных Сил
Сеть Федерации Земли.
Примечания: Запись переведена со старорусского языка и наречия Тедиа[9] с сохранением особенностей голоса и интонаций, фразы и реплики переводчиков в целях сокращения длительности удалены. Запись очищена от посторонних шумов и помех. Дополнительную информацию см. в файле info.aud.
— Назовите себя.
— Тссай Шиено Ффисс, младшая матерь Видящей Воды, Коричневое гнездовье.
— Самоназвание вашей расы?
— Тедау. По вашему это значит — люди.
— Зачем вы начали войну?
— У нас не было другого выхода.
— Объясните, и поподробней!
— Наша родная звезда превратилась в Новую порядка двух тысяч лет тому назад. Мы еще не могли летать к звездам, когда ученые вынесли приговор целой расе. Чтобы придумать метод спасения, у нас оставалось сорок с небольшим лет по вашему календарю. Пять огромных кораблей из небесного камня (неточный перевод, имелись ввиду астероиды (всплывающая подсказка файла)) вместили лишь немногих счастливцев, генетический и интеллектуальный пул нашей расы.
— Пять кораблей? На орбите только один! Значит, будет еще четыре?
— Нет, мы не могли рисковать, отправляя все пять вместе. Космос за пределами системы не был изучен, и корабли запустили веером, к разным звездам. Хоть один должен был наткнуться на подходящую планету. Нам повезло, мы такую нашли.
— Сколько вас? Каков промышленный потенциал? Как давно вы наблюдаете за нами?
— Чуть более пяти миллионов. Даже в анабиозе мы не смогли увезти из системы больше. Но дети дают шанс на будущее. За те пятьдесят три года, что мы в вашей системе, численность выросла и есть шанс, что мы не выродимся.
— Пятьдесят три года?!
— Спора жизни пересекла орбиту десятой планеты незадолго до начала вашей великой войны, корабли разведчики достигли Земли сразу после ее завершения, а базу в поясе камней мы основали чуть позже, я не помню точно, меня разбудили незадолго до вторжения.
— Ты не рассказал о промышленность!
— Да, победитель. У нас заводы среди пояса камней, за четвертой планетой системы. Но путь к ним далек, а кораблей у нас мало. Мы строим новые заводы, на вашей планете, но это сложно. Мы взяли с собой многое, но регресс неизбежен без базиса производства средств производства. Я выражаю мысли ясно?
— Вполне. Станки, что делают станки. Но если вас так мало, почему вы не обратились к нам за помощью? Выделить вам территорию в обмен на технологии было бы радо любое правительство! Вы же предпочли напасть!
— Попросить о помощи? Старшие матери размышляли над этим, но посуди сам, человек, что стало бы с нами, когда ваши правительства узнали последние наши секреты и разница в технологиях, и так незначительная, оказалась бы стертой? Ты говоришь, что нам дали бы территорию для жизни? Вспомни собственную историю человек, такие территории называются резервациями, а какова судьба живущих в резервациях, ты знаешь? Те, кто помещены в резервации, теряют величие, а лишь в величии сила Тедау!
— Ради величия вы, сволочи, убили миллионы! И пощады теперь не ждите!
— Пощады не дождусь лично я, человек, ваше величие разрушено и развеяно на ветру, что, по утрам дует с моря. Вы первые, кто сумел нанести нам вред, человек. Первые за десять оборотов мира.
— Но не последние! Пламя разгорается на ветру, ящер!
— Для пламени нужна пища, человек. Величие может служить пищей для этого огня, но ваше величие — прах!
— Из праха…
Конец файла.
Примечание: на этом месте запись обрывается.