Страница:
Кассету заменили, Игорь слышал, как шепчутся за хлипкой дверью люди, но никого прогонять не стал. Подобный разговор заслуживал быть услышанным всеми.
— Отвечай лишь на мои вопросы, тварь, иначе бессмысленная боль коснется и тебя!
Тедау наблюдали за планетой с конца сороковых годов. Именно на это время пришелся наибольший бум НЛО, многие из которых были реальными разведчиками чужих. Планета подходила не по всем параметрам, тедау привыкли к теплому климату и высокой влажности, но выбора у них не оставалось. Двигатели и системы жизнеобеспечения износились за века полета на досветовой скорости, а экипаж хоть и менялся каждые несколько месяцев, все равно провел на посту долгие годы биологического времени. Огромный астероид, превращенный в корабль на пределе усилий целой цивилизации, шел вслепую. Перед гибельным взрывом светила, они уже умели обнаруживать планеты у других звезд, но что-толку от непригодных для жизни газовых гигантов. И они решили остаться здесь, где хоть один мир подходил для жизни.
Мысль о переговорах отбросили не сразу, слишком ограниченными были их ресурсы, и самкам Зеленого гнездовья претила мысль о геноциде, но Коричневое одержало верх. Гнездовье Тьмы, как называли его плохо видящие красную часть спектра ящеры, на корабле оказалось в большинстве. И они начали готовиться. Развернув в поясе астероидов добычу руды и заводы по производству всего необходимого для вторжения, ящеры стали наблюдать, изучать культуру и психологию будущих жертв.
Сверху видно много, ракетные шахты и атомные реакторы, военные части и огромные плотины, тедау отлично вникли в тонкости земных дел. Именно поэтому их первый удар был столь смертоносен. Нанесенный в ключевые точки, он развалил структуру общества, и аморфная людская масса, лишенная кристаллической решетки государства сожрала саму себя.
Сил не хватало и Старшие матери оттягивали миг вторжения до самого последнего предела, пока уровень развития человечества вплотную не подошел к опасной черте, за которой пришельцы полностью теряли техническое превосходство. И все равно, они не были готовы на сто процентов, балансируя на самой грани поражения. Не будь люди столь беспечны, все могло выйти и по другому.
Игорь слушал молча, не прерывая шелестящий голос тедау и лишь, когда та стала повторяться, задал главный вопрос.
— Где ваше основное поселение?
Тссай колебалась несколько секунд, и Игорь нахмурясь, указал взглядом на окровавленный хирургический нож, что все еще держал в руке. Аргумент подействовал, младшая самка съежилась, и, не поднимая изумрудных глаз, прошелестела.
— Большой остров на юге, очень большой остров.
Игоря охватил азарт игрока, у которого на руках оказался большой шлем. Подобное знание давало настолько реальный шанс разом нанести сокрушительный удар, что сама возможность такого пьянила не хуже крепчайшего самогона.
— Покажи мне его на карте! Немедленно, или я прикажу отрубить твои конечности!
Перед самкой разложили штурманскую карту, и она подчеркнула когтем самый маленький материк, Австралию.
— Вот здесь, юго-запад острова. Заводы, космический порт и три города.
— Насколько хорошо они защищены?
Раскрыв главный секрет расы, самка больше не колебалась.
— Воздух и море тщательно контролируются, у вас не хватит сил нанести удар.
— Решать не тебе, тварь! Лазера противоракетной системы такие же, как на ваших мелких базах?
— Кажется да, но я не специалист по этим системам.
— Отлично! — Игорь повысил голос и совершил ошибку, последствия которой всплывут лишь годы спустя. — Караул, отвести их к остальным, привести еще пятерых, одного ко мне, остальные пусть подождут в коридоре. Устроим им перекрестный допрос, такие сведенья нельзя принимать на веру! И следите, чтобы они не смогли договориться!
Все пятеро так же указали на Австралию. Поначалу были определенные проблемы с переводчиком, Челошкин никак не мог приспособить горло к произношению, по комбинируя рисунки и слова, тедау вдолбили, чего от них хотят. Теперь пожалуй им можно было верить, часовые клялись, что Тссай ни словом не перекинулась с остальными пленными.
Едва ящеров увели, Игорь лихорадочно блестя глазами, от души притопнул по резиновому покрытию пола.
— Сергей Валерьич, это шанс! Понимаете?!
Михненко кивнул, идею Игоря он уловил едва не раньше его самого.
— Ты хочешь нанести ядерный удар по Австралии?
— У вас на двух лодках сорок ракет?
— Сорок три «Гранита» с боеголовками по двести килотонн. Было сорок восемь, но пять не прошли плановые тесты, сам понимаешь, десять лет без надлежащего ухода.
Игорь в возбуждении расхаживал по крохотной каютке.
— Но те что есть, взлетят?
— Да, мы можем перенацелить их, пусть и не с особо высокой точностью.
— При такой мощности точность не нужна! Вы сумеете запустить их без той процедуры, про которой говорили в кино? Я слышал, что они великолепно защищены от несанкционированного пуска.
— Защищены, но защиту можно обойти. Понимаешь, основной расчет строился на том, что все сразу с ума не сходят, а одиночке запустить и впрямь не под силу.
— Хватит слов, Сергей Валерьевич! Когда мы сможем нанести удар?
Михненко успокаивающе поднял руки.
— Не горячись, Игорь, отсюда мы выстрелить не сможем. Я думаю, — Михненко на секунду склонился над картой, что-то высчитывая в уме. — В принципе от островов Амстердам и Сент Поль ракеты долетят.
— Где это?
Михненко указал на два крошечных островка посреди Индийского океана.
— Бывшие французские колонии. Но сначала нам нужно высадить лишние рты. Продовольствия и воды на такой путь не хватит. Да и воздуха, системы регенерации перегружены, как только мы выйдем из Черного моря, будем периодически всплывать, для вентиляции отсеков. Нам бы проскочить Босфор, дальше будет легче.
— В чем дело?
Михненко постучал по серому пластику столешницы.
— Во первых, нас гарантированно разглядели со спутников. Сам понимаешь, что как только они узнали о нападении на базу, как тут же нацелили туда все, что есть на орбите. А во вторых, — Михненко посерьезнел лицом, — ты еще не в курсе, но по пути сюда мы обнаружили крупную базу на острове Крит.
— Как?
— В перископ, естественно. Я всю жизнь мечтал побывать на Крите и не мог пропустить шанс хотя бы посмотреть на него.
Это чертовски осложняло дело. Единственный путь из Черного моря лежал через узкую горловину Босфора, который так просто блокировать. Еще одна база, так близко от Крымской, сколько же их понатыкали на побережьях? Эгейское море изобилует островами и Крит перекрывает выход в Средиземное море, на просторе которого лодку уже не так то легко обнаружить. Только бы добраться до этого моря.
— Сколько до Босфора?
Михненко взглянул на хронометр.
— Около получаса. Пройдем его и полдела сделано. Правда потом будут Дарданеллы, и я даже не знаю, что хуже.
— Интересно, чем нас могут достать?
Капитан резонно заметил.
— Они пользуются нашими торговыми кораблями, так отчего им не взять парочку сторожевиков? Если Босфор перекрыт, будем возвращаться к Новороссийску и прятать лодки у берега. Ляжем на грунт, а сами через торпедные аппараты выйдем на берег. Потом мы их заберем, ни один невод нельзя держать в готовности постоянно. Ладно, магистр, мне пора на центральный пост, пойдем, только прикажи своим людям не шуметь, нас играючи могут обнаружить.
Игорь последовал за ним. Раньше он никогда не бывал на подлодках и сейчас жадно, почти ничего не понимая, вглядывался в занятых делом моряков. Тусклый свет вспомогательного освещения делал узкие коридоры еще более тесными и Игорь посочувствовал набившимся в лодку людям, лишенным даже такого иллюзорного уединения, как его каютка. Тяжело месяцами жить, не имея возможности побыть одному, может поэтому так немного тех, кто добровольно идет служить на подводные лодки.
Идти пришлось довольно долго, лодка была велика, а заставленные ящиками с припасами коридоры, никак способствовали скорости перемещения. На центральном посту царила суматошная обстановка. Корабль готовился входить в пролив Босфор.
Михненко выслушал краткий доклад помощника и указал Игорю на перископ.
— Не желаешь взглянуть?
Игорь ухватил ребристые рукояти и с волнением приник к окулярам. Лодка шла на глубине нескольких метров, выставив перископ над волнами. Глубина пролива не позволяла уйти вниз, и сейчас лодки были как никогда беззащитны. В поле зрения мелькали волны, и берег проявился внезапно, в считанных метрах, пустынный берег с развалинами отелей у самого среза лазурных волн. Игорь едва удержался, чтобы не отшатнуться и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. На самом деле до берега было несколько сот метров, и мнимая его близость объяснялось увеличением, которое давала оптика перископа. Он успел разглядеть темнеющее вечернее небо и чаек, что бродили по песку. Надвигался шторм.
— Тоже значит смотрел этот фильм, а, магистр?
Игорь кивнул, хотя не помнил даже, что услышал этот старый стишок в фильме.
— Лодка выдержит шторм в проливе?
В центральном посту кто-то явственно засмеялся, улыбнулся и флегматичный обычно Михненко.
— Мы же на глубине пятнадцати метров, наружу торчит лишь перископ, шторму до нас не добраться, а вот тем кто сверху, теперь придется попотеть, чтобы нас обнаружить.
— Дай-то бог.
Игорь, стараясь не мешать работе, уселся на пустовавшее кресло. Экипажа не хватало, поэтому на центральном посту находилось всего шестеро, и пустовали многие сиденья. Игорь тронул капитана за обтянутое кителем плечо.
— Где вторая лодка?
Тот продублировал вопрос акустику и выслушав ответ, показал на карте.
— В ста кабельтовых за нами. Посторонних шумов пока не фиксируем, или они еще не успели развернуть поиски, или им помешал шторм. В любом случае, нам пока везет. Кстати, хочешь поглядеть на Стамбул?
Через три часа лодки, миновав Босфор, вырвались в Мраморное море, стремясь пройти все опасные участки пока наверху бушевал шторм. А стихия похоже разыгралась не на шутку, волны захлестывали перископ, а о том, чтобы всплыть и проветрить отсеки не могло быть и речи. Дышать прошедшим через углекислотные фильтры воздухом все лучше, чем глотать соленую морскую водичку. Игорю так и не удалось увидеть Стамбул, перископ показывал лишь грозовое небо и высокие водяные валы, что заливали оптику. Штормило изрядно, так, что лодку, идущую на глубине пятнадцати метров, ощутимо покачивало. Сначала это казалось даже забавным, но буквально через пару часов Игорь понял, что подвержен морской болезни. И чем больше качало лодку, тем сильнее подступала к горлу тошнота. Михненко, заметив, как позеленел Игорь, пробормотал, что сухопутного никогда не переделаешь в водоплавающего, и отправил того отлеживаться в каюту.
К утру шторм стал стихать, но лодка уже миновала Дарданеллы и теперь петляла среди множества мелких островков Эгейского моря. И пусть сквозь зубы матерился держащийся лишь на кофе Михненко, а экипаж валился с ног от усталости, пусть они шли по устаревшей лоции, но самое опасное было уже позади, они вырвались из тесного Черного моря, вырвались из ловушки и полных ходом шли к родной земле. Месяц, и они дома, всего в полутора сотнях километров от лесных деревушек Рода. Тридцать дней до твердой земли.
Их упустили, вряд ли у пришедших из глубин космоса ящеров имелся опыт противолодочной борьбы. Пленные на этот вопрос вразумительного ответа не дали, и люди ощутимо повеселели. Скученные в тесных отсеках, во влажной и душной атмосфере подводной лодки, они наконец-то поверили в победу.
Игорь размышлял. Полученные от пленных данные и правда позволяли подорвать мощь пришельцев одним сильным ударом. Если удастся уничтожить их плацдарм на планете, то справиться с оставшимися лишь вопрос времени. Большинство популяции уже на Земле, в космосе оставлен лишь дежурный персонал. Только сумасшедший предпочтет жить в пустоте, когда под тобой уже практически завоеванная планета. Уничтожив города и заводы врага, можно будет говорить с ними на равных, ящеры сами показали, сколь дороги космические перевозки из пояса астероидов, и как важна для них возможность зацепиться за клочок земли.
Он принял решение, Австралии суждено пережить массированный ядерный удар. И если там все еще оставались люди, то смерти их должны были послужить выживанию человечества. Так просто принять решение, когда ты ни разу не видел и не увидишь тех, кто умрет по твоей вине.
Глава 21
Лодка выгрузила их совсем рядом с Питером, чуть дальше Кронштадта, дальше следовало идти своим ходом. Игорь перелез через борт резиновой лодки, по щиколотку погрузившись в прибрежный песок. Он переправлялся одним из последних, следя с борта лодки за выгрузкой раненных. Чуть более полутора сотен человек, треть не дожила до солнца. Сейчас они лежали, подставляя бледные лица под ласкающие кожу солнечные лучи, с наслаждением вдыхая пьянящий аромат свежего воздуха. Только тот, кто испытал заточение в железной теснине подлодки, поймет радость простого дыхания.
Песчаный берег, поросший сосновым лесом, полого спускался к воде. Старая дорога, что шла вдоль воды, сияла свежевымытым асфальтом, только что здесь лил дождь. Михненко встал рядом с Игорем и потянулся, словно огромный кот.
— Лепота! Два месяца земли под ногами не чувствовал.
— Спасибо, что подбросил, Сергей Валерьевич.
— На том свете сочтемся. — Игорь окинул взглядом мнущихся под прохладным ветерком пленных. — Сергей Валерьевич, я вернусь с припасами через три недели, ожидайте меня здесь.
— Без проблем, магистр. Я вам и сопровождающих выделил, лишние руки для носилок всегда пригодятся, да и ребятам размяться не помешает.
К берегу подгребали четыре загруженных моряками шлюпки. Игорь с благодарностью пожал крепкую руку морского офицера, мысленно обещая устроить для матросов настоящий праздник, едва они достигнут земель Рода. Недалеко, уже совсем недалеко, что такое сто с небольшим километров для тех, кто пешком добрался до Крыма. Игоря всегда охватывало нетерпение, когда длинная дорога подходила к концу. Хотелось ускорить шаг, быстрее добраться до следующего поворота, глаза искали знакомые приметы местности, Игорь торопился домой. Но шли они весьма и весьма медленно, носилки с раненными замедляли продвижение, и за час отряд проходил не более трех-четырех километров. Целых пять дней пути до границы.
На ночевки останавливались в заброшенных деревнях, в большинстве из которых целыми оставались один, максимум два дома. В этих краях на славу погуляли карательные отряды пришельцев, погуляли давно, самое позднее позапрошлой осенью. И каждый раз Игорь ловил себя на том, что с ненавистью смотрит на изможденных дорогой ящеров. Если бы он мог их убить, но нельзя, ученым в Сибири требовались подопытные для изучения физиологии и психологии пришельцев. Впрочем, успокаивал себя Игорь, смерть от его руки будет слишком легкой, пусть послужат подопытными кроликами, принося пользу всему человечеству. А пустить их в расход никогда не поздно..
От ящеров он уже знал, что полноценным разумом обладают лишь самки, самцы выполняют простые приказы, их дрессируют на выполнение простых работ, где требуется физическая сила. Тот единственный пленный с базы в Прибалтике был самцом, а они то гадали, не лишился ли он разума от шока. Оказывается, его и к разумным-то можно было отнести с большой натяжкой. Великолепные солдаты, грузчики, чернорабочие, самцы даже не умели толком говорить, хотя понимали отданные четким голосом команды. Правили самки.
Валентайн шагал рядом, на ходу обкусывая сухарь.
— Хитрый выверт эволюции, Игор, отсутствие разума у одного из полов трудно обьяснить.
— Напротив, вполне объяснимо. Самцы, как защитники стаи, в принципе не нуждаются в разуме, при наличии значительной физической силы, а силой они не обделены. Если вокруг достаточно пищи, то самец охотиться, а самка следит за жилищем и потомством. Если представить себе, что вокруг разнообразие мелких хищников, то волей-неволей самке придется напрягать извилины, чтобы уберечь гнездо от разорения. А дальше как и везде, выживает наиболее приспособленный, а они хочу заметить довольно приспособлены к окружающей среде. Их гнезда располагались на побережьях, самцы в воде добывают пищу, а самки на берегу ухаживают за потомством.
Отто кивнул на плетущегося в хвосте колонны высоченного самца, в лохмотьях темно-коричневого камуфляжа. Тот, нагруженный набитым вещмешком, уже изрядно покачивался от усталости.
— Он не очень-то активен для охотника, и оживает только тогда, если какая-нибудь самка отдает ему приказ.
— А тут уже работают социальные механизмы. Самцы поколениями дрессировались выполнять приказы самок, у них начисто отсутствует свобода воли. Думаю, прикажи они ему напасть на нас, то он без раздумий атакует безо всякой надежды на победу. Только они такого приказа не отдадут.
Отто запнулся о некстати подвернувшийся булыжник, с проклятьем нагнулся и отправил каменюгу в полет до ближайших кустов.
— Шайсе! Прости Игор. Так почему не отдадут?
— А зачем терять удобного и верного слугу? Это не в женской натуре.
Отто, все еще потирая ушибленную ногу, захохотал.
— Это ты верно заметил, Игор. Наши женщины тоже вертят нами, как хотят.
— А вообще, пусть с этой загадкой разбираются ученые, у нас с тобой и других дел по горло.
Целый день они обходили по дуге Ладожское озеро. Как они не торопились, Игорь не хотел идти через дряхлеющий без присмотра Питер. Мертвый город напоминал о прежней жизни, наглядно показывая что они потеряли. Ведь по сравнению с прошлым, даже блеск Сибирской республики не более чем потуги дикаря походить на английского лорда. Никто не любит, когда его тыкают носом в собственное убожество.
Над Ладогой сгущались грозовые облака, резкие порывы ветра гнали к берегу высокие увенчанные белоснежными барашками волны, в это время года штормило на озере часто. Ветер рвал в клочья пену, заставлял слезиться глаза и сушил кожу, воздух заметно похолодел. Не смотря на усталость, Игорь приказал увеличить темп марша, до ближайших поселений оставались считанные километры. Люди приободрились, никому не хотелось вставать на ночлег в лесу, тем более, что надвигалась гроза. Соскучившись за месяцы странствий по бане и чистым кроватям, они буквально рвали жилы, стремясь поскорее добраться до своих. Как ни отдраивай себя в ручьях и реках, как ни отстирывай одежду речным песком и золой, а настоящую чистоту тела может обеспечить лишь баня. Походные бани из палатки и груды прокаленных камней дают лишь иллюзию чистоты, им не хватает жару и вскоре человек вновь ощущает себя грязным. Конечно, от насекомых и инфекций помогает и такое мытье, но истинное наслаждение от помывки можно получить лишь в деревенской бане.
К полудню они подошли к реке, границе рода, той самой, где много лет назад Игорь взял жизнь своего первого врага. Игорь вывел отряд прямо к мосту. Река обмелела от жары, вода едва покрывала бетонные сваи быков, и даже окажись мост разрушенным, переправляться все равно не составило бы труда. Здесь все сохранилось именно так, как отложилось у него в памяти. Бетонный куб блок-поста, заплывшие от дождей окопы, заброшенный особняк нового русского. Когда начались налеты пришельцев, нужда в поставленной от лихих людей заставе отпала, и сюда пришло запустение. Демонстрация силы нужна лишь против слабейшего, или равного противника, лучшей тактикой против сильного, является скрытность и неожиданность. Поэтому, пока их не окликнули из секрета, никто ничего не заметил.
Звонкий мальчишеский голос, фальцетом прокричал из растущих у дороги кустов.
— Стоять! Вы на прицеле!
Игорь жестом остановил готовых рассыпаться и залить все огнем людей.
— Это Игорь Денисов! Не стрелять, мы свои!
— Денисов ко мне, остальные на месте!
Игорь старательно скрыл смешинку в глазах и с деланной серьезностью выполнил приказ невидимого часового. Остановившись в пяти шагах от секрета, он наконец-то смог разглядеть направленные на него автоматы.
— Убедились?
Ответил ему голос постарше, простуженный и хриплый.
— Узнали, Гоша. С чем пожаловал?
— Стас, ты?
Кусты затрещали и на дорогу выбрался прихрамывающий Стас Кузнецов, еще молодой, но уже с заметным пузиком мужик, что жил когда-то в соседней от Игоря деревне.
— Кто же еще. С чем пожаловал, спрашиваю?
— Неласков ты, Стас.
Кузнецов огрызнулся.
— С чего мне ласковым быть, если из-за вашей кадрили, у меня средненький во время налета сгорел!
— Извини, я не знал.
— Ты много чего не знаешь, паря.
Игорь сдержался и спокойным тоном спросил.
— Телефон в секрете есть?
— Угу.
— Свяжись с Белкиным, нам нужно поговорить.
Кузнецов думал почти минуту, потом Все-таки махнул рукой, и не оборачиваясь, бросил в кусты.
— Васек, позвони дежурному, скажи, гости пожаловали, пусть встречают.
Игорь поинтересовался.
— Как хоть живете-то?
— Твоими молитвами. Хорошо мы живем.
— Зачистки были?
— Уже год как не случались, выправляемся помаленьку. А вот в позатот досталось нам, совсем в леса забиться пришлось, чудом перезимовали. В землянках в морозы ой как несладко.
Их беседу прервал второй наблюдатель.
— Связался, дядя Стас. Глава рода встретит их через пять часов на выселках у Кучминского болота. Раненных пока приказали нести в Волошиху и Каменье. Сколько их у вас, дяденька?
Игорь ответил сразу, такие цифры он держал в голове постоянно.
— Сто сорок девять человек. Медикаменты и врачи у нас свои, в долгу не останемся, расплатимся трофеями.
— Вы опять ящеров били? — Из кустов показалась веснушчатая физиономия паренька лет шестнадцати.
Игорь степенно кивнул.
— Били и били хорошо, сожгли минимум две их базы в Крыму. Покрошили полтысячи тварей в винегред. Кстати, хочешь посмотреть на пленных?
Паренек пулей вылетел из замаскированного окопчика.
— Где?
— А вон, в середине колонны.
Игорь с улыбкой посмотрел вслед бегущему пацану, сколько же в нем было внутренних сил и жажды действия, поневоле начнешь завидовать еще не потерявшим оптимизма юнцам. Особенно, когда сам уже не ждешь от жизни ничего светлого, заранее готовясь к тяжелой и изнурительной борьбе.
Попрощавшись со все таким же нелюдимым Стасом и распределив на постой в деревнях большую часть отряда, Игорь, вышел к Кучминскому болоту. Пять часов, занятых административными проблемами, пролетели незаметно и если бы не напоминание педантичного Валентайна, на встречу бы он опоздал. И так пришлось идти быстро, срезая путь через попадающиеся по пути рощицы. Характерное для этих краев чередование полей и небольших лесочков, постепенно сменялась густым, поросшим чапыжником лесным массивом. Под ногами все чаще хлюпало, а Игорь шел, пытаясь определиться на местности. Хоть он и прожил здесь семь лет, но тут почти никогда не бывал, маршруты патрулирования обычно пролегали вблизи дорог, а сам он леса не любил, предпочитая реки и озера. Да, следовало взять с собой проводника.
— Отвечай лишь на мои вопросы, тварь, иначе бессмысленная боль коснется и тебя!
Тедау наблюдали за планетой с конца сороковых годов. Именно на это время пришелся наибольший бум НЛО, многие из которых были реальными разведчиками чужих. Планета подходила не по всем параметрам, тедау привыкли к теплому климату и высокой влажности, но выбора у них не оставалось. Двигатели и системы жизнеобеспечения износились за века полета на досветовой скорости, а экипаж хоть и менялся каждые несколько месяцев, все равно провел на посту долгие годы биологического времени. Огромный астероид, превращенный в корабль на пределе усилий целой цивилизации, шел вслепую. Перед гибельным взрывом светила, они уже умели обнаруживать планеты у других звезд, но что-толку от непригодных для жизни газовых гигантов. И они решили остаться здесь, где хоть один мир подходил для жизни.
Мысль о переговорах отбросили не сразу, слишком ограниченными были их ресурсы, и самкам Зеленого гнездовья претила мысль о геноциде, но Коричневое одержало верх. Гнездовье Тьмы, как называли его плохо видящие красную часть спектра ящеры, на корабле оказалось в большинстве. И они начали готовиться. Развернув в поясе астероидов добычу руды и заводы по производству всего необходимого для вторжения, ящеры стали наблюдать, изучать культуру и психологию будущих жертв.
Сверху видно много, ракетные шахты и атомные реакторы, военные части и огромные плотины, тедау отлично вникли в тонкости земных дел. Именно поэтому их первый удар был столь смертоносен. Нанесенный в ключевые точки, он развалил структуру общества, и аморфная людская масса, лишенная кристаллической решетки государства сожрала саму себя.
Сил не хватало и Старшие матери оттягивали миг вторжения до самого последнего предела, пока уровень развития человечества вплотную не подошел к опасной черте, за которой пришельцы полностью теряли техническое превосходство. И все равно, они не были готовы на сто процентов, балансируя на самой грани поражения. Не будь люди столь беспечны, все могло выйти и по другому.
Игорь слушал молча, не прерывая шелестящий голос тедау и лишь, когда та стала повторяться, задал главный вопрос.
— Где ваше основное поселение?
Тссай колебалась несколько секунд, и Игорь нахмурясь, указал взглядом на окровавленный хирургический нож, что все еще держал в руке. Аргумент подействовал, младшая самка съежилась, и, не поднимая изумрудных глаз, прошелестела.
— Большой остров на юге, очень большой остров.
Игоря охватил азарт игрока, у которого на руках оказался большой шлем. Подобное знание давало настолько реальный шанс разом нанести сокрушительный удар, что сама возможность такого пьянила не хуже крепчайшего самогона.
— Покажи мне его на карте! Немедленно, или я прикажу отрубить твои конечности!
Перед самкой разложили штурманскую карту, и она подчеркнула когтем самый маленький материк, Австралию.
— Вот здесь, юго-запад острова. Заводы, космический порт и три города.
— Насколько хорошо они защищены?
Раскрыв главный секрет расы, самка больше не колебалась.
— Воздух и море тщательно контролируются, у вас не хватит сил нанести удар.
— Решать не тебе, тварь! Лазера противоракетной системы такие же, как на ваших мелких базах?
— Кажется да, но я не специалист по этим системам.
— Отлично! — Игорь повысил голос и совершил ошибку, последствия которой всплывут лишь годы спустя. — Караул, отвести их к остальным, привести еще пятерых, одного ко мне, остальные пусть подождут в коридоре. Устроим им перекрестный допрос, такие сведенья нельзя принимать на веру! И следите, чтобы они не смогли договориться!
Все пятеро так же указали на Австралию. Поначалу были определенные проблемы с переводчиком, Челошкин никак не мог приспособить горло к произношению, по комбинируя рисунки и слова, тедау вдолбили, чего от них хотят. Теперь пожалуй им можно было верить, часовые клялись, что Тссай ни словом не перекинулась с остальными пленными.
Едва ящеров увели, Игорь лихорадочно блестя глазами, от души притопнул по резиновому покрытию пола.
— Сергей Валерьич, это шанс! Понимаете?!
Михненко кивнул, идею Игоря он уловил едва не раньше его самого.
— Ты хочешь нанести ядерный удар по Австралии?
— У вас на двух лодках сорок ракет?
— Сорок три «Гранита» с боеголовками по двести килотонн. Было сорок восемь, но пять не прошли плановые тесты, сам понимаешь, десять лет без надлежащего ухода.
Игорь в возбуждении расхаживал по крохотной каютке.
— Но те что есть, взлетят?
— Да, мы можем перенацелить их, пусть и не с особо высокой точностью.
— При такой мощности точность не нужна! Вы сумеете запустить их без той процедуры, про которой говорили в кино? Я слышал, что они великолепно защищены от несанкционированного пуска.
— Защищены, но защиту можно обойти. Понимаешь, основной расчет строился на том, что все сразу с ума не сходят, а одиночке запустить и впрямь не под силу.
— Хватит слов, Сергей Валерьевич! Когда мы сможем нанести удар?
Михненко успокаивающе поднял руки.
— Не горячись, Игорь, отсюда мы выстрелить не сможем. Я думаю, — Михненко на секунду склонился над картой, что-то высчитывая в уме. — В принципе от островов Амстердам и Сент Поль ракеты долетят.
— Где это?
Михненко указал на два крошечных островка посреди Индийского океана.
— Бывшие французские колонии. Но сначала нам нужно высадить лишние рты. Продовольствия и воды на такой путь не хватит. Да и воздуха, системы регенерации перегружены, как только мы выйдем из Черного моря, будем периодически всплывать, для вентиляции отсеков. Нам бы проскочить Босфор, дальше будет легче.
— В чем дело?
Михненко постучал по серому пластику столешницы.
— Во первых, нас гарантированно разглядели со спутников. Сам понимаешь, что как только они узнали о нападении на базу, как тут же нацелили туда все, что есть на орбите. А во вторых, — Михненко посерьезнел лицом, — ты еще не в курсе, но по пути сюда мы обнаружили крупную базу на острове Крит.
— Как?
— В перископ, естественно. Я всю жизнь мечтал побывать на Крите и не мог пропустить шанс хотя бы посмотреть на него.
Это чертовски осложняло дело. Единственный путь из Черного моря лежал через узкую горловину Босфора, который так просто блокировать. Еще одна база, так близко от Крымской, сколько же их понатыкали на побережьях? Эгейское море изобилует островами и Крит перекрывает выход в Средиземное море, на просторе которого лодку уже не так то легко обнаружить. Только бы добраться до этого моря.
— Сколько до Босфора?
Михненко взглянул на хронометр.
— Около получаса. Пройдем его и полдела сделано. Правда потом будут Дарданеллы, и я даже не знаю, что хуже.
— Интересно, чем нас могут достать?
Капитан резонно заметил.
— Они пользуются нашими торговыми кораблями, так отчего им не взять парочку сторожевиков? Если Босфор перекрыт, будем возвращаться к Новороссийску и прятать лодки у берега. Ляжем на грунт, а сами через торпедные аппараты выйдем на берег. Потом мы их заберем, ни один невод нельзя держать в готовности постоянно. Ладно, магистр, мне пора на центральный пост, пойдем, только прикажи своим людям не шуметь, нас играючи могут обнаружить.
Игорь последовал за ним. Раньше он никогда не бывал на подлодках и сейчас жадно, почти ничего не понимая, вглядывался в занятых делом моряков. Тусклый свет вспомогательного освещения делал узкие коридоры еще более тесными и Игорь посочувствовал набившимся в лодку людям, лишенным даже такого иллюзорного уединения, как его каютка. Тяжело месяцами жить, не имея возможности побыть одному, может поэтому так немного тех, кто добровольно идет служить на подводные лодки.
Идти пришлось довольно долго, лодка была велика, а заставленные ящиками с припасами коридоры, никак способствовали скорости перемещения. На центральном посту царила суматошная обстановка. Корабль готовился входить в пролив Босфор.
Михненко выслушал краткий доклад помощника и указал Игорю на перископ.
— Не желаешь взглянуть?
Игорь ухватил ребристые рукояти и с волнением приник к окулярам. Лодка шла на глубине нескольких метров, выставив перископ над волнами. Глубина пролива не позволяла уйти вниз, и сейчас лодки были как никогда беззащитны. В поле зрения мелькали волны, и берег проявился внезапно, в считанных метрах, пустынный берег с развалинами отелей у самого среза лазурных волн. Игорь едва удержался, чтобы не отшатнуться и тут же мысленно выругал себя за несдержанность. На самом деле до берега было несколько сот метров, и мнимая его близость объяснялось увеличением, которое давала оптика перископа. Он успел разглядеть темнеющее вечернее небо и чаек, что бродили по песку. Надвигался шторм.
На него обернулись, и Игорь понял, что произнес четверостишие вслух. Михненко ухмыльнулся.
Чайки бродят по песку
Моряку сулят тоску
И пока не влезут в воду
Штормовую жди погоду
— Тоже значит смотрел этот фильм, а, магистр?
Игорь кивнул, хотя не помнил даже, что услышал этот старый стишок в фильме.
— Лодка выдержит шторм в проливе?
В центральном посту кто-то явственно засмеялся, улыбнулся и флегматичный обычно Михненко.
— Мы же на глубине пятнадцати метров, наружу торчит лишь перископ, шторму до нас не добраться, а вот тем кто сверху, теперь придется попотеть, чтобы нас обнаружить.
— Дай-то бог.
Игорь, стараясь не мешать работе, уселся на пустовавшее кресло. Экипажа не хватало, поэтому на центральном посту находилось всего шестеро, и пустовали многие сиденья. Игорь тронул капитана за обтянутое кителем плечо.
— Где вторая лодка?
Тот продублировал вопрос акустику и выслушав ответ, показал на карте.
— В ста кабельтовых за нами. Посторонних шумов пока не фиксируем, или они еще не успели развернуть поиски, или им помешал шторм. В любом случае, нам пока везет. Кстати, хочешь поглядеть на Стамбул?
Через три часа лодки, миновав Босфор, вырвались в Мраморное море, стремясь пройти все опасные участки пока наверху бушевал шторм. А стихия похоже разыгралась не на шутку, волны захлестывали перископ, а о том, чтобы всплыть и проветрить отсеки не могло быть и речи. Дышать прошедшим через углекислотные фильтры воздухом все лучше, чем глотать соленую морскую водичку. Игорю так и не удалось увидеть Стамбул, перископ показывал лишь грозовое небо и высокие водяные валы, что заливали оптику. Штормило изрядно, так, что лодку, идущую на глубине пятнадцати метров, ощутимо покачивало. Сначала это казалось даже забавным, но буквально через пару часов Игорь понял, что подвержен морской болезни. И чем больше качало лодку, тем сильнее подступала к горлу тошнота. Михненко, заметив, как позеленел Игорь, пробормотал, что сухопутного никогда не переделаешь в водоплавающего, и отправил того отлеживаться в каюту.
К утру шторм стал стихать, но лодка уже миновала Дарданеллы и теперь петляла среди множества мелких островков Эгейского моря. И пусть сквозь зубы матерился держащийся лишь на кофе Михненко, а экипаж валился с ног от усталости, пусть они шли по устаревшей лоции, но самое опасное было уже позади, они вырвались из тесного Черного моря, вырвались из ловушки и полных ходом шли к родной земле. Месяц, и они дома, всего в полутора сотнях километров от лесных деревушек Рода. Тридцать дней до твердой земли.
Их упустили, вряд ли у пришедших из глубин космоса ящеров имелся опыт противолодочной борьбы. Пленные на этот вопрос вразумительного ответа не дали, и люди ощутимо повеселели. Скученные в тесных отсеках, во влажной и душной атмосфере подводной лодки, они наконец-то поверили в победу.
Игорь размышлял. Полученные от пленных данные и правда позволяли подорвать мощь пришельцев одним сильным ударом. Если удастся уничтожить их плацдарм на планете, то справиться с оставшимися лишь вопрос времени. Большинство популяции уже на Земле, в космосе оставлен лишь дежурный персонал. Только сумасшедший предпочтет жить в пустоте, когда под тобой уже практически завоеванная планета. Уничтожив города и заводы врага, можно будет говорить с ними на равных, ящеры сами показали, сколь дороги космические перевозки из пояса астероидов, и как важна для них возможность зацепиться за клочок земли.
Он принял решение, Австралии суждено пережить массированный ядерный удар. И если там все еще оставались люди, то смерти их должны были послужить выживанию человечества. Так просто принять решение, когда ты ни разу не видел и не увидишь тех, кто умрет по твоей вине.
Глава 21
Когда я прочитал мемуары Белкина, мне многое стало понятно. Денисов, таинственный основатель Ордена, оказался вовсе не тем, каким мы его привыкли считать из официальных источников. Вовсе не благо человеческой расы было основным его мотивом, нет! Месть за семью, вот что легло в основу таинственного Ордена, рыцари которого сейчас разбросаны по всем планетам человеческого сектора! Месть стала базой их идеологии! А месть не лучший стимул для созидания.Лодка достигла Финского залива в первой половине августа, и люди в отсеках с нетерпением ждали возможности вступить на твердую землю. Особо тяжело пришлось раненным, треть из которых так и не увидела родных берегов. Спертый дух отсеков отнюдь не способствовал заживлению ран, и медики сбивались с ног, пытаясь хоть чем-то облегчить страдания покалеченных. Игорь ввел эвтаназию, разрешив прекращать мучение безнадежных, в том случае, если они сами просили о смерти. Милосердие порой принимает разные формы. Боль сообщает нам, что мы еще живы, но бессмысленна боль, если смерть неизбежна. Инъекция яда и постепенное погружение в вечный сон для многих лучше, чем медленная агония угасающего организма.
В этой книге я хочу разобраться, что же представляет из себя Орден Хранителей Человечества на самом деле, что он дал, и чего нас лишил. Вопросов накопилось много, поэтому давайте начнем…
Предисловие к бестселлеру Марка Коэльо «Тайная власть Земли»
Лодка выгрузила их совсем рядом с Питером, чуть дальше Кронштадта, дальше следовало идти своим ходом. Игорь перелез через борт резиновой лодки, по щиколотку погрузившись в прибрежный песок. Он переправлялся одним из последних, следя с борта лодки за выгрузкой раненных. Чуть более полутора сотен человек, треть не дожила до солнца. Сейчас они лежали, подставляя бледные лица под ласкающие кожу солнечные лучи, с наслаждением вдыхая пьянящий аромат свежего воздуха. Только тот, кто испытал заточение в железной теснине подлодки, поймет радость простого дыхания.
Песчаный берег, поросший сосновым лесом, полого спускался к воде. Старая дорога, что шла вдоль воды, сияла свежевымытым асфальтом, только что здесь лил дождь. Михненко встал рядом с Игорем и потянулся, словно огромный кот.
— Лепота! Два месяца земли под ногами не чувствовал.
— Спасибо, что подбросил, Сергей Валерьевич.
— На том свете сочтемся. — Игорь окинул взглядом мнущихся под прохладным ветерком пленных. — Сергей Валерьевич, я вернусь с припасами через три недели, ожидайте меня здесь.
— Без проблем, магистр. Я вам и сопровождающих выделил, лишние руки для носилок всегда пригодятся, да и ребятам размяться не помешает.
К берегу подгребали четыре загруженных моряками шлюпки. Игорь с благодарностью пожал крепкую руку морского офицера, мысленно обещая устроить для матросов настоящий праздник, едва они достигнут земель Рода. Недалеко, уже совсем недалеко, что такое сто с небольшим километров для тех, кто пешком добрался до Крыма. Игоря всегда охватывало нетерпение, когда длинная дорога подходила к концу. Хотелось ускорить шаг, быстрее добраться до следующего поворота, глаза искали знакомые приметы местности, Игорь торопился домой. Но шли они весьма и весьма медленно, носилки с раненными замедляли продвижение, и за час отряд проходил не более трех-четырех километров. Целых пять дней пути до границы.
На ночевки останавливались в заброшенных деревнях, в большинстве из которых целыми оставались один, максимум два дома. В этих краях на славу погуляли карательные отряды пришельцев, погуляли давно, самое позднее позапрошлой осенью. И каждый раз Игорь ловил себя на том, что с ненавистью смотрит на изможденных дорогой ящеров. Если бы он мог их убить, но нельзя, ученым в Сибири требовались подопытные для изучения физиологии и психологии пришельцев. Впрочем, успокаивал себя Игорь, смерть от его руки будет слишком легкой, пусть послужат подопытными кроликами, принося пользу всему человечеству. А пустить их в расход никогда не поздно..
От ящеров он уже знал, что полноценным разумом обладают лишь самки, самцы выполняют простые приказы, их дрессируют на выполнение простых работ, где требуется физическая сила. Тот единственный пленный с базы в Прибалтике был самцом, а они то гадали, не лишился ли он разума от шока. Оказывается, его и к разумным-то можно было отнести с большой натяжкой. Великолепные солдаты, грузчики, чернорабочие, самцы даже не умели толком говорить, хотя понимали отданные четким голосом команды. Правили самки.
Валентайн шагал рядом, на ходу обкусывая сухарь.
— Хитрый выверт эволюции, Игор, отсутствие разума у одного из полов трудно обьяснить.
— Напротив, вполне объяснимо. Самцы, как защитники стаи, в принципе не нуждаются в разуме, при наличии значительной физической силы, а силой они не обделены. Если вокруг достаточно пищи, то самец охотиться, а самка следит за жилищем и потомством. Если представить себе, что вокруг разнообразие мелких хищников, то волей-неволей самке придется напрягать извилины, чтобы уберечь гнездо от разорения. А дальше как и везде, выживает наиболее приспособленный, а они хочу заметить довольно приспособлены к окружающей среде. Их гнезда располагались на побережьях, самцы в воде добывают пищу, а самки на берегу ухаживают за потомством.
Отто кивнул на плетущегося в хвосте колонны высоченного самца, в лохмотьях темно-коричневого камуфляжа. Тот, нагруженный набитым вещмешком, уже изрядно покачивался от усталости.
— Он не очень-то активен для охотника, и оживает только тогда, если какая-нибудь самка отдает ему приказ.
— А тут уже работают социальные механизмы. Самцы поколениями дрессировались выполнять приказы самок, у них начисто отсутствует свобода воли. Думаю, прикажи они ему напасть на нас, то он без раздумий атакует безо всякой надежды на победу. Только они такого приказа не отдадут.
Отто запнулся о некстати подвернувшийся булыжник, с проклятьем нагнулся и отправил каменюгу в полет до ближайших кустов.
— Шайсе! Прости Игор. Так почему не отдадут?
— А зачем терять удобного и верного слугу? Это не в женской натуре.
Отто, все еще потирая ушибленную ногу, захохотал.
— Это ты верно заметил, Игор. Наши женщины тоже вертят нами, как хотят.
— А вообще, пусть с этой загадкой разбираются ученые, у нас с тобой и других дел по горло.
Целый день они обходили по дуге Ладожское озеро. Как они не торопились, Игорь не хотел идти через дряхлеющий без присмотра Питер. Мертвый город напоминал о прежней жизни, наглядно показывая что они потеряли. Ведь по сравнению с прошлым, даже блеск Сибирской республики не более чем потуги дикаря походить на английского лорда. Никто не любит, когда его тыкают носом в собственное убожество.
Над Ладогой сгущались грозовые облака, резкие порывы ветра гнали к берегу высокие увенчанные белоснежными барашками волны, в это время года штормило на озере часто. Ветер рвал в клочья пену, заставлял слезиться глаза и сушил кожу, воздух заметно похолодел. Не смотря на усталость, Игорь приказал увеличить темп марша, до ближайших поселений оставались считанные километры. Люди приободрились, никому не хотелось вставать на ночлег в лесу, тем более, что надвигалась гроза. Соскучившись за месяцы странствий по бане и чистым кроватям, они буквально рвали жилы, стремясь поскорее добраться до своих. Как ни отдраивай себя в ручьях и реках, как ни отстирывай одежду речным песком и золой, а настоящую чистоту тела может обеспечить лишь баня. Походные бани из палатки и груды прокаленных камней дают лишь иллюзию чистоты, им не хватает жару и вскоре человек вновь ощущает себя грязным. Конечно, от насекомых и инфекций помогает и такое мытье, но истинное наслаждение от помывки можно получить лишь в деревенской бане.
К полудню они подошли к реке, границе рода, той самой, где много лет назад Игорь взял жизнь своего первого врага. Игорь вывел отряд прямо к мосту. Река обмелела от жары, вода едва покрывала бетонные сваи быков, и даже окажись мост разрушенным, переправляться все равно не составило бы труда. Здесь все сохранилось именно так, как отложилось у него в памяти. Бетонный куб блок-поста, заплывшие от дождей окопы, заброшенный особняк нового русского. Когда начались налеты пришельцев, нужда в поставленной от лихих людей заставе отпала, и сюда пришло запустение. Демонстрация силы нужна лишь против слабейшего, или равного противника, лучшей тактикой против сильного, является скрытность и неожиданность. Поэтому, пока их не окликнули из секрета, никто ничего не заметил.
Звонкий мальчишеский голос, фальцетом прокричал из растущих у дороги кустов.
— Стоять! Вы на прицеле!
Игорь жестом остановил готовых рассыпаться и залить все огнем людей.
— Это Игорь Денисов! Не стрелять, мы свои!
— Денисов ко мне, остальные на месте!
Игорь старательно скрыл смешинку в глазах и с деланной серьезностью выполнил приказ невидимого часового. Остановившись в пяти шагах от секрета, он наконец-то смог разглядеть направленные на него автоматы.
— Убедились?
Ответил ему голос постарше, простуженный и хриплый.
— Узнали, Гоша. С чем пожаловал?
— Стас, ты?
Кусты затрещали и на дорогу выбрался прихрамывающий Стас Кузнецов, еще молодой, но уже с заметным пузиком мужик, что жил когда-то в соседней от Игоря деревне.
— Кто же еще. С чем пожаловал, спрашиваю?
— Неласков ты, Стас.
Кузнецов огрызнулся.
— С чего мне ласковым быть, если из-за вашей кадрили, у меня средненький во время налета сгорел!
— Извини, я не знал.
— Ты много чего не знаешь, паря.
Игорь сдержался и спокойным тоном спросил.
— Телефон в секрете есть?
— Угу.
— Свяжись с Белкиным, нам нужно поговорить.
Кузнецов думал почти минуту, потом Все-таки махнул рукой, и не оборачиваясь, бросил в кусты.
— Васек, позвони дежурному, скажи, гости пожаловали, пусть встречают.
Игорь поинтересовался.
— Как хоть живете-то?
— Твоими молитвами. Хорошо мы живем.
— Зачистки были?
— Уже год как не случались, выправляемся помаленьку. А вот в позатот досталось нам, совсем в леса забиться пришлось, чудом перезимовали. В землянках в морозы ой как несладко.
Их беседу прервал второй наблюдатель.
— Связался, дядя Стас. Глава рода встретит их через пять часов на выселках у Кучминского болота. Раненных пока приказали нести в Волошиху и Каменье. Сколько их у вас, дяденька?
Игорь ответил сразу, такие цифры он держал в голове постоянно.
— Сто сорок девять человек. Медикаменты и врачи у нас свои, в долгу не останемся, расплатимся трофеями.
— Вы опять ящеров били? — Из кустов показалась веснушчатая физиономия паренька лет шестнадцати.
Игорь степенно кивнул.
— Били и били хорошо, сожгли минимум две их базы в Крыму. Покрошили полтысячи тварей в винегред. Кстати, хочешь посмотреть на пленных?
Паренек пулей вылетел из замаскированного окопчика.
— Где?
— А вон, в середине колонны.
Игорь с улыбкой посмотрел вслед бегущему пацану, сколько же в нем было внутренних сил и жажды действия, поневоле начнешь завидовать еще не потерявшим оптимизма юнцам. Особенно, когда сам уже не ждешь от жизни ничего светлого, заранее готовясь к тяжелой и изнурительной борьбе.
Попрощавшись со все таким же нелюдимым Стасом и распределив на постой в деревнях большую часть отряда, Игорь, вышел к Кучминскому болоту. Пять часов, занятых административными проблемами, пролетели незаметно и если бы не напоминание педантичного Валентайна, на встречу бы он опоздал. И так пришлось идти быстро, срезая путь через попадающиеся по пути рощицы. Характерное для этих краев чередование полей и небольших лесочков, постепенно сменялась густым, поросшим чапыжником лесным массивом. Под ногами все чаще хлюпало, а Игорь шел, пытаясь определиться на местности. Хоть он и прожил здесь семь лет, но тут почти никогда не бывал, маршруты патрулирования обычно пролегали вблизи дорог, а сам он леса не любил, предпочитая реки и озера. Да, следовало взять с собой проводника.