Страница:
«Дура! Вот дура, — шептал Новицкий, думая о Нине. — Что бы я делал, если бы таких дур не было на свете?»
Остановившись у светофора, Болеслав быстро снял трубку радиотелефона, набрал номер и уже трогаясь с места, услышал, как длинные гудки сменились хриплым покашливанием. А затем невидимый собеседник по"" интересовался:
— Ты, Болеслав, что ли?
— Да, все в порядке.
— Ты уверен, что тебя не обманули?
— На все сто.
— Хорошо, жду.
— Я в трех кварталах от вас.
Новицкий оставил машину во дворе и с кейсом-атташе в руках вошел в подъезд старого дома. Дверь квартиры на третьем этажа оказалась приоткрытой, хозяин уже ждал.
— Заходи.
Убранство квартиры резко контрастировало со старой потертой обивкой входной двери. Все внутри сияло новизной, чистотой и дороговизной. Хозяином квартиры был уже немолодой мужчина с седой шевелюрой, все еще густой и с такими же седыми кустистыми бровями.
По его лицу нетрудно было догадаться, в жизни он изведал все, что только доступно человеку, все удовольствия и все невзгоды.
— Сильно попотеть пришлось? — поинтересовался он у Болеслава, когда тот ставил на низкий журнальный столик портативный компьютер.
— Грех жаловаться, — усмехнулся Болеслав, — потел только когда трахался.
— Что ж, трахаться иногда удовольствие, а иногда и работа. — И тут же во взгляде хозяина промелькнула настороженность. — А баба не сдаст?
— Ей нет смысла. Думает только о постели. Скорее всего, забудет через неделю о том, что сегодня сделала.
— Это хорошо. Ты уж не подводи ее, приедь, чтобы потом не догадалась из-за чего ты с ней связывался, — руки хозяина квартиры легли на клавиатуру.
Сразу было видно, с компьютером он работать привык и знает толк в банковских документах. Некоторые цифры и сообщения его совсем не интересовали, на некоторых он задерживал внимание и делал пометки на листе бумаги.
— Да, тут поживиться будет чем, — наконец задумчиво проговорил он и тут же посмотрел на Новицкого.
Тот пожал плечами:
— Наверное, раз вы так говорите.
Пальцем с загрубевшим, чуть желтоватым ногтем хозяин квартиры указал на строчку, где значилась фирма Аркадия Петровича Гетмана.
— Видишь, человек обнулил три счета. А это говорит тебе о чем-нибудь?
— Возможно, ему подвернулось выгодное дело.
— А теперь посмотри куда ушли деньги.
На экране высветились названия фирм и суммы денег, переброшенные на их счета.
Новицкий присвистнул:
— Вот теперь я понимаю, что поработал не зря. Завтра, как я понимаю, он их обналичит.
— Неплохо бы проследить.
Дальнейшая работа у Новицкого и хозяина квартиры — авторитетного уголовника по кличке Седой — не заняла и пяти минут. По названию фирмы они легко отыскали в базе данных, перекупленных у налоговой инспекции, и владельца. По его имени в программе, купленной в управлении внутренних дел, отыскали домашний адрес, телефон Аркадия Петровича Гетмана, а также имена, телефоны, адреса всех владельцев подставных фирм для обналичивания.
— Спасибо тебе за работу, — хрипло сказал хозяин квартиры, доставая из выдвижного ящика письменного стола конверт со вложенными в него деньгами. — Смотри, отдыхай, но сильно не расхолаживайся. Скоро снова понадобится твоя помощь.
Болеслав даже не стал пересчитывать деньги, сунул их во внутренний карман куртки. Он знал, в расчетах главарь банды с благообразной внешностью никогда не ошибается.
— Не хотел бы я оказаться на месте этого Гетмана, — усмехнулся Новицкий.
— А что плохого с ним случится? Поделится с нами деньгами и вся недолга. Не думаешь же ты, что он родился богатым? Лет пять тому назад он был гол, как сокол.
Мужчины распрощались.
Но если физически это сделать легко, то нервы… От них после такой операции останутся одни лишь клочки, будь они даже железными.
Сам Гетман не отличался большой физической силой. На меткость стрельбы ему тоже не приходилось рассчитывать. Носил он очки с толстыми линзами, хотя каждый раз выходя из дому засовывал в кобуру под мышкой небольшой пистолет. За всю жизнь ему не пришлось пользоваться им ни разу, если не считать идиотского случая, когда находясь в гостях, выпив, он решил похвастаться оружием. Вытащил его, передернул затвор и тут из пистолета посыпались всякие пружинки, выпала обойма и ему, ползая на коленях под дружный смех гостей, надо было собирать пистолет по частям. Сделать это самостоятельно он не смог, пришлось помогать хозяину вечеринки.
С тех пор Гетман не рисковал больше передергивать затвор, но и покупать более совершенное оружие не стал. Он больше доверял охране, которую нанимал от случая к случаю, когда приходилось перевозить крупные суммы наличных или большие партии товара.
Именно так он поступил и на этот раз. Из охранного агентства своего знакомого он нанял двух мордоворотов, один только вид которых мог устрашить кого угодно.
Не любил Аркадий Петрович доверять ключи от своей машины чужим людям, но что поделаешь, охрана должна отвечать за безопасность клиента. И коротко стриженый парень в кожаной куртке, присланный из охранного агентства, сел за руль его «Вольво». Второй устроился на заднем сиденье рядом с хозяином и они отправились в круиз по городу.
Предстояло объехать пять контор, где для него уже были приготовлены деньги. О том, что именно получает Гетман, охранники не знали. Ни они, ни коммерсант не заметили, как следом за ними от дома, где жил Гетман, отъехала еще одна машина — скромные «Жигули» без особых примет белого цвета, каких в Питере насчитывались тысячи. Шофер и пассажир сидели рядом. И если бы их смог увидеть майор московского ОМОНа, то непременно признал бы в них Павла Свиридова, бывшего капитана ОМОН и Сергея Бородина, бывшего капитана ФСБ.
— Нервничает мужик, — произнес Павел, поворачивая следом за «Вольво».
— Ты смотри, держись чуть подальше, иначе засекут.
— Да брось ты! Наша машина такая неприметная, что глянув на нее однажды, сразу забываешь.
— Да, но номера-то у нее не меняются.
— Если ты такой осторожный, то буду держаться подальше. Только смотри, если потеряем из виду. Чурбаков нам этого не простит.
— По мне так ничего страшного в этом нет. Потеряем из виду, встретим у дома. Никуда наш Гетман не денется, сидит у нас на крючке и не за страх, а за совесть.
«Жигули» поотстали.
Серый «Вольво» еле виднелся в потоке машин, но потерять его было трудно, тем более, что на крыше торчала антенна радиотелефона, словно специально для того, чтобы помочь Павлу Свиридову и Сергею Бородину.
Когда автомобили миновали четыре квартала, Свиридов недовольно поцокал языком:
— А тебе не кажется, что вон тот «Опель» держится того же маршрута, что и мы?
Бородин в это время прикуривал сигарету и, глянув на машину, забыл погасить спичку. Она горела в его пальцах, пока огонь не дошел до ногтей. Сергей Бородин. выругался и выбросил обгоревшую почти до самого основания спичку в приоткрытое окно.
— По-моему, Паша, ты прав. Тебе не знакома машина?
Сергей Бородин покачал головой.
— Подберись к ней немного поближе, может, я узнаю в лицо.
— Опасно, — засомневался Свиридов, но тем не менее, просьбу своего напарника выполнил.
«Жигули» перестроились в левый ряд и, идя под прикрытием большой фуры для перевозки мебели, подкрались вплотную к «Опелю». Бородин прищурился и отвернулся от окна, чтобы его лицо никто из пассажиров «Опеля» разглядеть не мог. Но чтобы видеть их самому он развернул зеркальце, укрепленное над ветровым стеклом.
— Не отрывайся, не отрывайся от фуры, — не шевеля губами проговорил он.
И когда «Жигули» пошли вперед, выдохнул:
— По-моему, не только нам не дают покоя деньги Аркадия Петровича Гетмана.
Свиридов, который даже не бросил косого взгляда на обогнанный им «Опель» сплюнул в приоткрытое окно и только тогда спросил:
— Ты знаешь их, что ли?
— Да, люди Седого. Все-таки голова наш Чурбаков и его ментовская картотека в компьютерном варианте…
— Погоди, — Свиридов снова перестроился в правый ряд и пропустил «Опель» вперед, — нечего маячить у них перед глазами, поедем за ними.
— Давай лучше подумаем, что с ними делать, если ты, конечно, не ошибся. Гетман-то наш, а как я понимаю, они хотят его подставить.
— Сейчас проверим, если ты такой недоверчивый, — Бородин взял в руки трубку радиотелефона и набрал код Москвы, затем семизначный номер. — Вадим Леонидович, — голосом, полным уважения к собеседнику, произнес Бородин, — у нас тут проблема одна. Узнать бы — кому может принадлежать машина, — он продиктовал номер. — «Опель» темно-синего цвета.
— Создает проблемы?
— Пока нет; но они движутся одним с нами маршрутом и мне кажется, там сидят люди Седого.
Ответ последовал почти незамедлительно:
— Да, Сергей. Ты не ошибся, машина их.
— Что делать?
— Разберись.
Бородин самодовольно ухмыльнулся:
— Ну что ж, Паша, Чурбаков дает нам добро, — и он довольно потер руки.
Теперь уже Свиридов и Бородин ехали не столько следя за машиной Гетмана, сколько за «Опелем». Они наверняка знали, что те движутся тем же маршрутом, что и Аркадий Петрович.
Гетман не рисковал выходить из машины на улице.
Он распорядился загнать машину во двор и зашел в фирму с черного хода. «Опель» притормозил неподалеку.
Болеслав Новицкий, сидевший за рулем, барабанил пальцами по приборной панели. Он явно нервничал. Начиналась самая ответственная часть операции — проследить куда Аркадий Петрович повезет деньги. Связываться с Седым сейчас по телефону он не рисковал.
«Жигули» Свиридова миновали «Опель» и остановились в полуквартале впереди по улице. Мужчины вышли и неспешно двинулись вдоль богато украшенной витрины магазина. Их отражения не контрастировали с тем, что было выставлено за стеклом. Настолько же дорогая одежда, как и та, которую от них отделяло легкое ограждение и сверкающее, чисто вымытое стекло. Бородин сжимал в кармане рифленый корпус гранаты и осторожно, большим и указательным пальцами отгибал усики чеки.
Пока Гетман, запершись в комнате без окошек с управляющим посреднической фирмы пересчитывали деньги, Свиридов присел на трубы ограждения улицы перед самым капотом темно-синего «Опеля». Естественно, внимание Болеслава Новицкого и его напарника переключилось на бывшего капитана ОМОН. Павел Свиридов неторопливо достал твердую пачку, губами вытащил сигарету и закурил.
— Что это за лох? — недовольно пробормотал Новицкий, с опаской посматривая на Павла Свиридова.
— Для человека, который следит за нами, слишком нагло себя ведет.
— А если он из охраны Гетмана? — предположил Болеслав.
— Вряд ли. Видишь, один охранник сидит в машине, а другой ушел в здание.
Бородин же тем временем, когда внимание забрал на себя напарник, довольно быстрым шагом проследовал мимо «Опеля», подошел к телефонной будке, осмотрелся, а затем, развернувшись, вновь направился к машине.
Он следил за сидевшими в ней людьми. А поскольку те смотрели на Свиридова, его приближения никто не заметил. Оказавшись возле багажника, Сергей Бородин присел возле ограждения, скрывшись за багажником молниеносно запихнул гранату под задний бампер автомобиля с той стороны, где располагался бензобак. Быстро, но осторожно, чтобы не вытащить чеку, он растянул леску с проволочным крючком на конце и набросил его на трубу ограждения. На всю эту операцию ушло не больше пяти секунд.
Больше ни Свиридов, ни Бородин к своей машине не возвращались. Они зашли в кафе, расположенное метрах в семидесяти, возле перекрестка, и, устроившись за стойкой с чашечками кофе, с бесстрастным выражением на лицах стали следить за поведением людей, оставшихся в «Опеле».
— По-моему, ни хрена они не заметили, — Бородин отпил маленький глоток и покосился на Свиридова. Тот оставался сосредоточенным, его глаза сузились, но не моргали.
— День сегодня хороший, — вроде бы не к месту отозвался Павел и выпил половину содержимого чашки одним глотком.
Кофе был без сахара и его горечь бодрила.
— Хороший, — согласился Бородин, чувствуя" как гордость переполняет его.
Из подворотни вышел Гетман. В руках он держал обыкновенный полиэтиленовый мешок, немного потертый, в котором покоился небольшой сверток со ста тысячами долларов. Охранник следовал в двух шагах сзади.
— Ну вот, допиваем кофе и можно любоваться. Смотри, старый хрыч, больше такого в жизни не увидишь, — толкнул локтем в бок Свиридова Бородин.
«Вольво» Гетмана отъехал. Ни Павел, ни Сергей не слышали того, как заводится двигатель темно-синего «Опеля». Они увидели лишь легкий дымок, выпорхнувший из выхлопной трубы, и, не сговариваясь, сделали по полшага назад, чтобы оказаться чуть подальше от витрины, затянутой легким дедероном. Свиридов еще успел подумать:
«Дедерон сдержит осколки стекла. Ничего страшного».
«Опель» плавно двинулся вперед. Сперва раздался еле слышный хлопок — это сработал капсюль запала.
Бородин про себя отсчитал положенные три секунды.
Слышал этот хлопок и Болеслав Новицкий, но успел лишь притормозить и положить руку на защелку дверцы. Оглушительный взрыв прокатился по улице. Моментально вспыхнул бензин, хлынувший из развороченного бензобака. Стекло в витрине покрылось паутиной трещин, секунду продержалось, а затем со звоном рассыпалось на мельчайшие осколки. Ветер ворвался в кафе, качнул дедерон.
Свиридов с Бородиным поставили недопитые чашечки на стойку и переглянулись. В кафе поднялся переполох. Люди бросились к окну, чтобы увидеть происходящее на улице. Машина, объятая пламенем, стояла, развернувшись боком, в первом ряду. Новицкий так и не сумел открыть дверцу, ее заклинило от взрыва. Его напарник был уже мертв. Ему вспороло затылок осколком.
Подголовника на пассажирском сиденье не было.
«Вольво» же, в котором ехал Гетман, еще до взрыва свернул в боковую улицу и только отголосок достиг машины. Нервный Аркадий Петрович поспешил успокоить себя, что слышит звук взрываемой детьми петарды или же сдетонировавшего в глушителе грузовика бензина.
— Пошли, — Свиридов над самой стойкой ударил ладонью о ладонь Бородина.
— Погоди, я позвоню хозяину этих бедняг — Седому, а то он может не так понять наши действия.
Глава 5
Остановившись у светофора, Болеслав быстро снял трубку радиотелефона, набрал номер и уже трогаясь с места, услышал, как длинные гудки сменились хриплым покашливанием. А затем невидимый собеседник по"" интересовался:
— Ты, Болеслав, что ли?
— Да, все в порядке.
— Ты уверен, что тебя не обманули?
— На все сто.
— Хорошо, жду.
— Я в трех кварталах от вас.
Новицкий оставил машину во дворе и с кейсом-атташе в руках вошел в подъезд старого дома. Дверь квартиры на третьем этажа оказалась приоткрытой, хозяин уже ждал.
— Заходи.
Убранство квартиры резко контрастировало со старой потертой обивкой входной двери. Все внутри сияло новизной, чистотой и дороговизной. Хозяином квартиры был уже немолодой мужчина с седой шевелюрой, все еще густой и с такими же седыми кустистыми бровями.
По его лицу нетрудно было догадаться, в жизни он изведал все, что только доступно человеку, все удовольствия и все невзгоды.
— Сильно попотеть пришлось? — поинтересовался он у Болеслава, когда тот ставил на низкий журнальный столик портативный компьютер.
— Грех жаловаться, — усмехнулся Болеслав, — потел только когда трахался.
— Что ж, трахаться иногда удовольствие, а иногда и работа. — И тут же во взгляде хозяина промелькнула настороженность. — А баба не сдаст?
— Ей нет смысла. Думает только о постели. Скорее всего, забудет через неделю о том, что сегодня сделала.
— Это хорошо. Ты уж не подводи ее, приедь, чтобы потом не догадалась из-за чего ты с ней связывался, — руки хозяина квартиры легли на клавиатуру.
Сразу было видно, с компьютером он работать привык и знает толк в банковских документах. Некоторые цифры и сообщения его совсем не интересовали, на некоторых он задерживал внимание и делал пометки на листе бумаги.
— Да, тут поживиться будет чем, — наконец задумчиво проговорил он и тут же посмотрел на Новицкого.
Тот пожал плечами:
— Наверное, раз вы так говорите.
Пальцем с загрубевшим, чуть желтоватым ногтем хозяин квартиры указал на строчку, где значилась фирма Аркадия Петровича Гетмана.
— Видишь, человек обнулил три счета. А это говорит тебе о чем-нибудь?
— Возможно, ему подвернулось выгодное дело.
— А теперь посмотри куда ушли деньги.
На экране высветились названия фирм и суммы денег, переброшенные на их счета.
Новицкий присвистнул:
— Вот теперь я понимаю, что поработал не зря. Завтра, как я понимаю, он их обналичит.
— Неплохо бы проследить.
Дальнейшая работа у Новицкого и хозяина квартиры — авторитетного уголовника по кличке Седой — не заняла и пяти минут. По названию фирмы они легко отыскали в базе данных, перекупленных у налоговой инспекции, и владельца. По его имени в программе, купленной в управлении внутренних дел, отыскали домашний адрес, телефон Аркадия Петровича Гетмана, а также имена, телефоны, адреса всех владельцев подставных фирм для обналичивания.
— Спасибо тебе за работу, — хрипло сказал хозяин квартиры, доставая из выдвижного ящика письменного стола конверт со вложенными в него деньгами. — Смотри, отдыхай, но сильно не расхолаживайся. Скоро снова понадобится твоя помощь.
Болеслав даже не стал пересчитывать деньги, сунул их во внутренний карман куртки. Он знал, в расчетах главарь банды с благообразной внешностью никогда не ошибается.
— Не хотел бы я оказаться на месте этого Гетмана, — усмехнулся Новицкий.
— А что плохого с ним случится? Поделится с нами деньгами и вся недолга. Не думаешь же ты, что он родился богатым? Лет пять тому назад он был гол, как сокол.
Мужчины распрощались.
* * *
Удачливому бизнесмену Аркадию Петровичу Гетману предстоял нелегкий день. Скажите, что здесь сложного объехать несколько контор и забрать деньги, которые вам обналичили за не очень-то большой процент?Но если физически это сделать легко, то нервы… От них после такой операции останутся одни лишь клочки, будь они даже железными.
Сам Гетман не отличался большой физической силой. На меткость стрельбы ему тоже не приходилось рассчитывать. Носил он очки с толстыми линзами, хотя каждый раз выходя из дому засовывал в кобуру под мышкой небольшой пистолет. За всю жизнь ему не пришлось пользоваться им ни разу, если не считать идиотского случая, когда находясь в гостях, выпив, он решил похвастаться оружием. Вытащил его, передернул затвор и тут из пистолета посыпались всякие пружинки, выпала обойма и ему, ползая на коленях под дружный смех гостей, надо было собирать пистолет по частям. Сделать это самостоятельно он не смог, пришлось помогать хозяину вечеринки.
С тех пор Гетман не рисковал больше передергивать затвор, но и покупать более совершенное оружие не стал. Он больше доверял охране, которую нанимал от случая к случаю, когда приходилось перевозить крупные суммы наличных или большие партии товара.
Именно так он поступил и на этот раз. Из охранного агентства своего знакомого он нанял двух мордоворотов, один только вид которых мог устрашить кого угодно.
Не любил Аркадий Петрович доверять ключи от своей машины чужим людям, но что поделаешь, охрана должна отвечать за безопасность клиента. И коротко стриженый парень в кожаной куртке, присланный из охранного агентства, сел за руль его «Вольво». Второй устроился на заднем сиденье рядом с хозяином и они отправились в круиз по городу.
Предстояло объехать пять контор, где для него уже были приготовлены деньги. О том, что именно получает Гетман, охранники не знали. Ни они, ни коммерсант не заметили, как следом за ними от дома, где жил Гетман, отъехала еще одна машина — скромные «Жигули» без особых примет белого цвета, каких в Питере насчитывались тысячи. Шофер и пассажир сидели рядом. И если бы их смог увидеть майор московского ОМОНа, то непременно признал бы в них Павла Свиридова, бывшего капитана ОМОН и Сергея Бородина, бывшего капитана ФСБ.
— Нервничает мужик, — произнес Павел, поворачивая следом за «Вольво».
— Ты смотри, держись чуть подальше, иначе засекут.
— Да брось ты! Наша машина такая неприметная, что глянув на нее однажды, сразу забываешь.
— Да, но номера-то у нее не меняются.
— Если ты такой осторожный, то буду держаться подальше. Только смотри, если потеряем из виду. Чурбаков нам этого не простит.
— По мне так ничего страшного в этом нет. Потеряем из виду, встретим у дома. Никуда наш Гетман не денется, сидит у нас на крючке и не за страх, а за совесть.
«Жигули» поотстали.
Серый «Вольво» еле виднелся в потоке машин, но потерять его было трудно, тем более, что на крыше торчала антенна радиотелефона, словно специально для того, чтобы помочь Павлу Свиридову и Сергею Бородину.
Когда автомобили миновали четыре квартала, Свиридов недовольно поцокал языком:
— А тебе не кажется, что вон тот «Опель» держится того же маршрута, что и мы?
Бородин в это время прикуривал сигарету и, глянув на машину, забыл погасить спичку. Она горела в его пальцах, пока огонь не дошел до ногтей. Сергей Бородин. выругался и выбросил обгоревшую почти до самого основания спичку в приоткрытое окно.
— По-моему, Паша, ты прав. Тебе не знакома машина?
Сергей Бородин покачал головой.
— Подберись к ней немного поближе, может, я узнаю в лицо.
— Опасно, — засомневался Свиридов, но тем не менее, просьбу своего напарника выполнил.
«Жигули» перестроились в левый ряд и, идя под прикрытием большой фуры для перевозки мебели, подкрались вплотную к «Опелю». Бородин прищурился и отвернулся от окна, чтобы его лицо никто из пассажиров «Опеля» разглядеть не мог. Но чтобы видеть их самому он развернул зеркальце, укрепленное над ветровым стеклом.
— Не отрывайся, не отрывайся от фуры, — не шевеля губами проговорил он.
И когда «Жигули» пошли вперед, выдохнул:
— По-моему, не только нам не дают покоя деньги Аркадия Петровича Гетмана.
Свиридов, который даже не бросил косого взгляда на обогнанный им «Опель» сплюнул в приоткрытое окно и только тогда спросил:
— Ты знаешь их, что ли?
— Да, люди Седого. Все-таки голова наш Чурбаков и его ментовская картотека в компьютерном варианте…
— Погоди, — Свиридов снова перестроился в правый ряд и пропустил «Опель» вперед, — нечего маячить у них перед глазами, поедем за ними.
— Давай лучше подумаем, что с ними делать, если ты, конечно, не ошибся. Гетман-то наш, а как я понимаю, они хотят его подставить.
— Сейчас проверим, если ты такой недоверчивый, — Бородин взял в руки трубку радиотелефона и набрал код Москвы, затем семизначный номер. — Вадим Леонидович, — голосом, полным уважения к собеседнику, произнес Бородин, — у нас тут проблема одна. Узнать бы — кому может принадлежать машина, — он продиктовал номер. — «Опель» темно-синего цвета.
— Создает проблемы?
— Пока нет; но они движутся одним с нами маршрутом и мне кажется, там сидят люди Седого.
Ответ последовал почти незамедлительно:
— Да, Сергей. Ты не ошибся, машина их.
— Что делать?
— Разберись.
Бородин самодовольно ухмыльнулся:
— Ну что ж, Паша, Чурбаков дает нам добро, — и он довольно потер руки.
Теперь уже Свиридов и Бородин ехали не столько следя за машиной Гетмана, сколько за «Опелем». Они наверняка знали, что те движутся тем же маршрутом, что и Аркадий Петрович.
Гетман не рисковал выходить из машины на улице.
Он распорядился загнать машину во двор и зашел в фирму с черного хода. «Опель» притормозил неподалеку.
Болеслав Новицкий, сидевший за рулем, барабанил пальцами по приборной панели. Он явно нервничал. Начиналась самая ответственная часть операции — проследить куда Аркадий Петрович повезет деньги. Связываться с Седым сейчас по телефону он не рисковал.
«Жигули» Свиридова миновали «Опель» и остановились в полуквартале впереди по улице. Мужчины вышли и неспешно двинулись вдоль богато украшенной витрины магазина. Их отражения не контрастировали с тем, что было выставлено за стеклом. Настолько же дорогая одежда, как и та, которую от них отделяло легкое ограждение и сверкающее, чисто вымытое стекло. Бородин сжимал в кармане рифленый корпус гранаты и осторожно, большим и указательным пальцами отгибал усики чеки.
Пока Гетман, запершись в комнате без окошек с управляющим посреднической фирмы пересчитывали деньги, Свиридов присел на трубы ограждения улицы перед самым капотом темно-синего «Опеля». Естественно, внимание Болеслава Новицкого и его напарника переключилось на бывшего капитана ОМОН. Павел Свиридов неторопливо достал твердую пачку, губами вытащил сигарету и закурил.
— Что это за лох? — недовольно пробормотал Новицкий, с опаской посматривая на Павла Свиридова.
— Для человека, который следит за нами, слишком нагло себя ведет.
— А если он из охраны Гетмана? — предположил Болеслав.
— Вряд ли. Видишь, один охранник сидит в машине, а другой ушел в здание.
Бородин же тем временем, когда внимание забрал на себя напарник, довольно быстрым шагом проследовал мимо «Опеля», подошел к телефонной будке, осмотрелся, а затем, развернувшись, вновь направился к машине.
Он следил за сидевшими в ней людьми. А поскольку те смотрели на Свиридова, его приближения никто не заметил. Оказавшись возле багажника, Сергей Бородин присел возле ограждения, скрывшись за багажником молниеносно запихнул гранату под задний бампер автомобиля с той стороны, где располагался бензобак. Быстро, но осторожно, чтобы не вытащить чеку, он растянул леску с проволочным крючком на конце и набросил его на трубу ограждения. На всю эту операцию ушло не больше пяти секунд.
Больше ни Свиридов, ни Бородин к своей машине не возвращались. Они зашли в кафе, расположенное метрах в семидесяти, возле перекрестка, и, устроившись за стойкой с чашечками кофе, с бесстрастным выражением на лицах стали следить за поведением людей, оставшихся в «Опеле».
— По-моему, ни хрена они не заметили, — Бородин отпил маленький глоток и покосился на Свиридова. Тот оставался сосредоточенным, его глаза сузились, но не моргали.
— День сегодня хороший, — вроде бы не к месту отозвался Павел и выпил половину содержимого чашки одним глотком.
Кофе был без сахара и его горечь бодрила.
— Хороший, — согласился Бородин, чувствуя" как гордость переполняет его.
Из подворотни вышел Гетман. В руках он держал обыкновенный полиэтиленовый мешок, немного потертый, в котором покоился небольшой сверток со ста тысячами долларов. Охранник следовал в двух шагах сзади.
— Ну вот, допиваем кофе и можно любоваться. Смотри, старый хрыч, больше такого в жизни не увидишь, — толкнул локтем в бок Свиридова Бородин.
«Вольво» Гетмана отъехал. Ни Павел, ни Сергей не слышали того, как заводится двигатель темно-синего «Опеля». Они увидели лишь легкий дымок, выпорхнувший из выхлопной трубы, и, не сговариваясь, сделали по полшага назад, чтобы оказаться чуть подальше от витрины, затянутой легким дедероном. Свиридов еще успел подумать:
«Дедерон сдержит осколки стекла. Ничего страшного».
«Опель» плавно двинулся вперед. Сперва раздался еле слышный хлопок — это сработал капсюль запала.
Бородин про себя отсчитал положенные три секунды.
Слышал этот хлопок и Болеслав Новицкий, но успел лишь притормозить и положить руку на защелку дверцы. Оглушительный взрыв прокатился по улице. Моментально вспыхнул бензин, хлынувший из развороченного бензобака. Стекло в витрине покрылось паутиной трещин, секунду продержалось, а затем со звоном рассыпалось на мельчайшие осколки. Ветер ворвался в кафе, качнул дедерон.
Свиридов с Бородиным поставили недопитые чашечки на стойку и переглянулись. В кафе поднялся переполох. Люди бросились к окну, чтобы увидеть происходящее на улице. Машина, объятая пламенем, стояла, развернувшись боком, в первом ряду. Новицкий так и не сумел открыть дверцу, ее заклинило от взрыва. Его напарник был уже мертв. Ему вспороло затылок осколком.
Подголовника на пассажирском сиденье не было.
«Вольво» же, в котором ехал Гетман, еще до взрыва свернул в боковую улицу и только отголосок достиг машины. Нервный Аркадий Петрович поспешил успокоить себя, что слышит звук взрываемой детьми петарды или же сдетонировавшего в глушителе грузовика бензина.
— Пошли, — Свиридов над самой стойкой ударил ладонью о ладонь Бородина.
— Погоди, я позвоню хозяину этих бедняг — Седому, а то он может не так понять наши действия.
Глава 5
Свиридов с Бородиным отъехали с места трагедии.
Несмотря на обещания Бородина, телефон в квартире Седого так и не зазвонил. Все-таки бывший капитан ФСБ решил прежде, чем брать на себя ответственность, посоветоваться с Чурбаковым.
— А, Сережа, привет! — бросил тот трубку уставшим, но радостным голосом.
— Все в порядке. Больше нашему подопечному никто мешать не станет.
— Чисто сработал?
— Чище некуда.
— А конкретнее?
— Думаю, в «Новостях» по пятому каналу все увидите.
«Жигули» уже медленно ехали по улице, а сидевший за рулем Павел Свиридов в такт музыке, звучавшей из динамиков, покачивал головой. Он любил когда работа сделана чисто и шеф доволен. В последнее время проколов не случалось — все-таки профессионализм киллера, как и умение плавать, никогда не забываются.
— Может, позвонить Седому?
— Нет, Сережа, лучше сделаем не так, — и Чурбаков на несколько Секунд задумался. — Он хотел помешать мне, позарился на наши деньги, — наконец проговорил он, — и думаю, будет лучше, если вы помешаете ему.
— Совсем помешаем? — рассмеялся Бородин на прощание, оборачиваясь и глядя сквозь заднее стекло автомобиля на дымящийся «Опель», который скрылся за углом.
— Сперва я думал поиграть с ним, — раздался в наушнике вкрадчивый голос Чурбакова, — но затем передумал. Не надо ему больше волноваться, пусть станет спокойным, как… — и Чурбаков пару раз кашлянул.
— Что ж, вас понял, — радостно отвечал Бородин, чувствуя, что сегодня его ждут великие дела.
— Ну как там Чурбаков? — поинтересовался Свиридов, наконец-то вновь отыскав на людной улице машину Аркадия Петровича Гетмана.
— Да вот, выносит благодарность, — словно бы находился на армейской службе сказал Бородин, — у, заодно просил и с Седым разобраться.
— Совсем, что ли?
— Попросил успокоить его до крайней степени.
— Этим займусь я, — тут же предупредил его Свиридов.
— Хочешь счет выровнять?
— Засиделся, Сережа, я без дела.
— Как же, мы вроде бы с тобой вместе, я с твоего паса голы забиваю.
— То-то и оно. Пас — одно дело, а гол — совершенно другое.
«Вольво» вновь остановился, и Гетман в сопровождении охранника исчез в зеркальных дверях, украшавших фасад старинного здания.
Бородину не хотелось уступать, но дело требовало разделения труда. Один следит за машиной с коммерсантом, второй отправляется к Седому, чтобы проучить бандитов, дать им понять, что не следует совать нос в чужие дела. Ведь без вмешательства Чурбакова, без его хитростей ни по чем бы торговец мыльными средствами не стал бы снимать деньги со счетов и перегонять их в наличные.
Павел Свиридов перегнулся через спинку кресла, взял с заднего сиденья сумку и принялся складывать в нее все то, что могло понадобиться для визита к Седому: пистолет, глушитель к нему, запасная обойма, баллончик со слезоточивым газом, лента широкого скотча, которым так удобно заклеивать на зиму рамы и рты пленникам. Из-под сиденья он достал небольшой сверток с электроинструментом. Иногда Бородин даже в шутку называл Свиридова Электриком за патологическую любовь к техническим штучкам.
— Удачи мне желать не будешь? — поинтересовался Свиридов, приоткрывая дверцу.
Он не спешил ее распахивать, пропуская проезжающие мимо машины. На соседнем перекрестке зеленый свет светофора сменился желтым и теперь уже можно было распахнуть дверцу не опасаясь, что какая-нибудь шальная машина вырвет ее с мясом.
— Зачем желать того, что и так имеешь? — рассмеялся Бородин.
— — Можешь написать на доске с нашим счетом «2:1».
— Хватит тебе хорохориться, встретимся вечером в моем номере. Сегодня ты собираешься ночевать один?
— Бабы уже, Паша, надоели.
— Почему?
— Все они одинаковые. Пока еще смотришь на них, кажется разница есть, а когда разденешь да уложишь в постель, все повторяется снова.
Бородин перебрался за руль автомашины и на прощание махнул Свиридову рукой. Тот сдержанно кивнул и тут же исчез в подземном переходе.
— Удачи, Паша.
Настроение у Свиридова сложилось лучше некуда.
Он бодро шагал по тротуару, не забывая поглядывать на хорошеньких девушек. И если бы голова его крепилась на стержне с резьбой, то наверняка отвалилась бы через пару сотен метров. Он отдавал себе отчет в том, что Седой не скоро узнает о происшедшем с его людьми, скорее всего, это случится ближе к вечеру. Поэтому запас времени у него имелся. И запас немалый.
Человеком Свиридов был неприметным, хоть и видным. Это раньше в советские времена он выделялся из толпы людей хорошей одеждой, независимым видом. Теперь же дорогими шмотками никого в Питере не удивишь.
Павел Свиридов с тяжелой сумкой в руках добрался до дома, в котором жил Седой, пославший своих людей следить за коммерсантом Аркадием Петровичем Гетманом.
На многие вопросы жизни у Свиридова были заранее приготовленные ответы. Именно это и приносило ему успех.
Он не стал пользоваться лифтом, зашел на этаж, сверил номер квартиры на двери с тем, что был написан в маленькой картонной карточке рукой Сергея Бородина. Свиридов подумал:
«Наверняка Серега не отказался бы сам поучаствовать, но разделение труда имеет свои прелести».
Опытным взглядом он сразу же определил: в дверь вмонтирован не просто глазок, а глазок-телекамера, и хозяин сможет наблюдать за его действиями. Пока Свиридов предусмотрительно держался в стороне, находясь вне досягаемости телеглазка. Еще идя к дому, он приготовил три возможных варианта поведения и теперь, когда очутился в подъезде, остановился на самом первом.
Благо условия располагали для этого: электрощиток, распределявший электроэнергию между квартирами, находился на площадке.
— Отлично!
Улыбка тронула губы Свиридова. Он уже знал наперед как все произойдет. Молния сумки легко разошлась, короткий пистолет с глушителем он сунул за пояс брюк.
Быстро, чтобы подолгу не оставаться перед глазком телекамеры, он распахнул железную дверцу распределительного электрощитка. Теперь его можно было видеть только до середины груди, верхнюю часть туловища закрывала дверца. Никто по лестнице не ходил, большинство жителей многоэтажных домов предпочитало пользоваться просторным лифтом.
Электропроводка в доме содержалась в надлежащем порядке, даже над счетчиками были проставлены номера квартир. Расчет Свиридова был прост, как грабли, но настолько же действенен. Седой наверняка был богатым человеком, а квартиры богатых людей напичканы всяческой аппаратурой — видеомагнитофоны, телевизоры, адаптеры для питания радиотелефонов. Оставалось только использовать это обстоятельство себе на пользу.
Хозяева никогда не отключают все приборы, если не уезжают надолго в отпуск.
— Сейчас ты у меня запляшешь.
Свиридов немного постоял, глядя на вращающийся диск счетчика. Сперва он крутился довольно быстро, затем резко сбавил обороты и через несколько минут стал вращаться с прежней скоростью.
«Значит холодильник не отключен. Хозяин никуда не уехал».
Из сумки Павел Свиридов извлек плоскогубцы с изолированными ручками, пару проводов, небольшой селеновый выпрямитель, снабженный конденсатором, который мог выровнять колебания тока, превращенного из переменного в постоянный. Суть своих действий Свиридов мог бы объяснить любому, имеющему понятие об электрическом токе хотя бы в рамках средней школы.
Вся аппаратура рассчитана на работу с переменным током с напряжением двести двадцать вольт. Конечно же, она вся снабжена предохранителями, но они срабатывают лишь тогда, когда напряжение или сила тока превышают допустимые нормы. Если на тот же адаптер для телефона, снабженный трансформатором, подается постоянный ток напряжением меньше двухсот двадцати вольт предохранитель не срабатывает. Напряжение меньше нормативного и ток беспрепятственно поступает дальше. Но та же обмотка трансформатора, подключенная к постоянному току, сгорает почти моментально, пусть на нее и подведено всего сто десять вольт. И то же самое происходит с любой радиоаппаратурой, которую оставили включенной в сеть — входные трансформаторы всегда находятся под напряжением.
Свиридов отключил пакетник, быстро вывернул винты и вместо перемычки вставил провод с селеновым выпрямителем. Теперь на все розетки в квартире Седого был подведен постоянный ток напряжением в сто десять вольт.
Еще было светло и хозяин квартиры сидел на кухне.
Поэтому он и не заметил подвоха за тот короткий промежуток времени, пока в его квартире отсутствовал ток.
Через пару минут он потянул воздух носом, принюхиваясь. Явственно пахло гарью, причем запах был отвратительный. Так может пахнуть только горелая изоляция.
Чертыхнувшись, Седой вышел в гостиную. И тут же бросился к видеомагнитофону. Из решеточки, предназначенной для охлаждения сетевого трансформатора, валил дым.
— Твою мать! — в сердцах бросил Седой, выдергивая видеомагнитофон из розетки.
И тут же увидел, то же самое происходит и с телевизором. Теперь уж он выдернул из розетки удлинитель, шнур которого был уже горячим, а изоляция стала размягчаться. Но и на этом неприятности не закончились.
Лишь только Седой подошел к телефону, чтобы попытаться дозвониться к дежурному диспетчеру домоуправления и узнать в чем дело, как увидел, что из адаптера, включенного в сеть, тоже валит дым. Корпус успел наполовину расплавиться и черные капли пластика стекли на ковер. За пару минут сгорело аппаратуры на добрых три штуки баксов. Вдобавок ко всему Седой остался отрезанным от внешнего мира: ни телевизор включить, ни по телефону позвонить.
Он щелкнул выключатель. Люстра загорелась, но в половину своей силы.
— Да что это такое!
И тут до хозяина квартиры дошло: значит и телевизионный глазок сейчас не работает!
Он бросился в прихожую и увидел дымящуюся розетку с адаптером. Вырвал шнур и принялся топтать ногами дымящуюся вилку. Затем замер и прислушался.
За дверью кто-то негромко напевал, время от времени звякал металл. Осторожно, боясь, Седой подкрался к двери и снял миниатюрную телекамеру с дверного глазка. Теперь он мог рассмотреть то, что происходит на площадке.
За распахнутой дверцей щитка стоял какой-то мужчина. Он видел его всего лишь до середины груди. Ноги, край плаща, в опущенной руке пассатижи с изолированными ручками. Вот этот мужчина напевал: «Не кочегары мы, не плотники…»
Седому даже и в голову не пришло, что это не электрик, а в общем-то такой же бандит, как и его люди, как и он сам. Злость наполняла его душу.
— Долбанный козел! — прошептал Седой, уверенный, что это появился самый настоящий электрик, чтобы исправить проводку в подъезде. Его соседи уже целую неделю доставали домоуправление, чтобы те подвели напряжение к лампочке на площадке.
Несмотря на обещания Бородина, телефон в квартире Седого так и не зазвонил. Все-таки бывший капитан ФСБ решил прежде, чем брать на себя ответственность, посоветоваться с Чурбаковым.
— А, Сережа, привет! — бросил тот трубку уставшим, но радостным голосом.
— Все в порядке. Больше нашему подопечному никто мешать не станет.
— Чисто сработал?
— Чище некуда.
— А конкретнее?
— Думаю, в «Новостях» по пятому каналу все увидите.
«Жигули» уже медленно ехали по улице, а сидевший за рулем Павел Свиридов в такт музыке, звучавшей из динамиков, покачивал головой. Он любил когда работа сделана чисто и шеф доволен. В последнее время проколов не случалось — все-таки профессионализм киллера, как и умение плавать, никогда не забываются.
— Может, позвонить Седому?
— Нет, Сережа, лучше сделаем не так, — и Чурбаков на несколько Секунд задумался. — Он хотел помешать мне, позарился на наши деньги, — наконец проговорил он, — и думаю, будет лучше, если вы помешаете ему.
— Совсем помешаем? — рассмеялся Бородин на прощание, оборачиваясь и глядя сквозь заднее стекло автомобиля на дымящийся «Опель», который скрылся за углом.
— Сперва я думал поиграть с ним, — раздался в наушнике вкрадчивый голос Чурбакова, — но затем передумал. Не надо ему больше волноваться, пусть станет спокойным, как… — и Чурбаков пару раз кашлянул.
— Что ж, вас понял, — радостно отвечал Бородин, чувствуя, что сегодня его ждут великие дела.
— Ну как там Чурбаков? — поинтересовался Свиридов, наконец-то вновь отыскав на людной улице машину Аркадия Петровича Гетмана.
— Да вот, выносит благодарность, — словно бы находился на армейской службе сказал Бородин, — у, заодно просил и с Седым разобраться.
— Совсем, что ли?
— Попросил успокоить его до крайней степени.
— Этим займусь я, — тут же предупредил его Свиридов.
— Хочешь счет выровнять?
— Засиделся, Сережа, я без дела.
— Как же, мы вроде бы с тобой вместе, я с твоего паса голы забиваю.
— То-то и оно. Пас — одно дело, а гол — совершенно другое.
«Вольво» вновь остановился, и Гетман в сопровождении охранника исчез в зеркальных дверях, украшавших фасад старинного здания.
Бородину не хотелось уступать, но дело требовало разделения труда. Один следит за машиной с коммерсантом, второй отправляется к Седому, чтобы проучить бандитов, дать им понять, что не следует совать нос в чужие дела. Ведь без вмешательства Чурбакова, без его хитростей ни по чем бы торговец мыльными средствами не стал бы снимать деньги со счетов и перегонять их в наличные.
Павел Свиридов перегнулся через спинку кресла, взял с заднего сиденья сумку и принялся складывать в нее все то, что могло понадобиться для визита к Седому: пистолет, глушитель к нему, запасная обойма, баллончик со слезоточивым газом, лента широкого скотча, которым так удобно заклеивать на зиму рамы и рты пленникам. Из-под сиденья он достал небольшой сверток с электроинструментом. Иногда Бородин даже в шутку называл Свиридова Электриком за патологическую любовь к техническим штучкам.
— Удачи мне желать не будешь? — поинтересовался Свиридов, приоткрывая дверцу.
Он не спешил ее распахивать, пропуская проезжающие мимо машины. На соседнем перекрестке зеленый свет светофора сменился желтым и теперь уже можно было распахнуть дверцу не опасаясь, что какая-нибудь шальная машина вырвет ее с мясом.
— Зачем желать того, что и так имеешь? — рассмеялся Бородин.
— — Можешь написать на доске с нашим счетом «2:1».
— Хватит тебе хорохориться, встретимся вечером в моем номере. Сегодня ты собираешься ночевать один?
— Бабы уже, Паша, надоели.
— Почему?
— Все они одинаковые. Пока еще смотришь на них, кажется разница есть, а когда разденешь да уложишь в постель, все повторяется снова.
Бородин перебрался за руль автомашины и на прощание махнул Свиридову рукой. Тот сдержанно кивнул и тут же исчез в подземном переходе.
— Удачи, Паша.
Настроение у Свиридова сложилось лучше некуда.
Он бодро шагал по тротуару, не забывая поглядывать на хорошеньких девушек. И если бы голова его крепилась на стержне с резьбой, то наверняка отвалилась бы через пару сотен метров. Он отдавал себе отчет в том, что Седой не скоро узнает о происшедшем с его людьми, скорее всего, это случится ближе к вечеру. Поэтому запас времени у него имелся. И запас немалый.
Человеком Свиридов был неприметным, хоть и видным. Это раньше в советские времена он выделялся из толпы людей хорошей одеждой, независимым видом. Теперь же дорогими шмотками никого в Питере не удивишь.
Павел Свиридов с тяжелой сумкой в руках добрался до дома, в котором жил Седой, пославший своих людей следить за коммерсантом Аркадием Петровичем Гетманом.
На многие вопросы жизни у Свиридова были заранее приготовленные ответы. Именно это и приносило ему успех.
Он не стал пользоваться лифтом, зашел на этаж, сверил номер квартиры на двери с тем, что был написан в маленькой картонной карточке рукой Сергея Бородина. Свиридов подумал:
«Наверняка Серега не отказался бы сам поучаствовать, но разделение труда имеет свои прелести».
Опытным взглядом он сразу же определил: в дверь вмонтирован не просто глазок, а глазок-телекамера, и хозяин сможет наблюдать за его действиями. Пока Свиридов предусмотрительно держался в стороне, находясь вне досягаемости телеглазка. Еще идя к дому, он приготовил три возможных варианта поведения и теперь, когда очутился в подъезде, остановился на самом первом.
Благо условия располагали для этого: электрощиток, распределявший электроэнергию между квартирами, находился на площадке.
— Отлично!
Улыбка тронула губы Свиридова. Он уже знал наперед как все произойдет. Молния сумки легко разошлась, короткий пистолет с глушителем он сунул за пояс брюк.
Быстро, чтобы подолгу не оставаться перед глазком телекамеры, он распахнул железную дверцу распределительного электрощитка. Теперь его можно было видеть только до середины груди, верхнюю часть туловища закрывала дверца. Никто по лестнице не ходил, большинство жителей многоэтажных домов предпочитало пользоваться просторным лифтом.
Электропроводка в доме содержалась в надлежащем порядке, даже над счетчиками были проставлены номера квартир. Расчет Свиридова был прост, как грабли, но настолько же действенен. Седой наверняка был богатым человеком, а квартиры богатых людей напичканы всяческой аппаратурой — видеомагнитофоны, телевизоры, адаптеры для питания радиотелефонов. Оставалось только использовать это обстоятельство себе на пользу.
Хозяева никогда не отключают все приборы, если не уезжают надолго в отпуск.
— Сейчас ты у меня запляшешь.
Свиридов немного постоял, глядя на вращающийся диск счетчика. Сперва он крутился довольно быстро, затем резко сбавил обороты и через несколько минут стал вращаться с прежней скоростью.
«Значит холодильник не отключен. Хозяин никуда не уехал».
Из сумки Павел Свиридов извлек плоскогубцы с изолированными ручками, пару проводов, небольшой селеновый выпрямитель, снабженный конденсатором, который мог выровнять колебания тока, превращенного из переменного в постоянный. Суть своих действий Свиридов мог бы объяснить любому, имеющему понятие об электрическом токе хотя бы в рамках средней школы.
Вся аппаратура рассчитана на работу с переменным током с напряжением двести двадцать вольт. Конечно же, она вся снабжена предохранителями, но они срабатывают лишь тогда, когда напряжение или сила тока превышают допустимые нормы. Если на тот же адаптер для телефона, снабженный трансформатором, подается постоянный ток напряжением меньше двухсот двадцати вольт предохранитель не срабатывает. Напряжение меньше нормативного и ток беспрепятственно поступает дальше. Но та же обмотка трансформатора, подключенная к постоянному току, сгорает почти моментально, пусть на нее и подведено всего сто десять вольт. И то же самое происходит с любой радиоаппаратурой, которую оставили включенной в сеть — входные трансформаторы всегда находятся под напряжением.
Свиридов отключил пакетник, быстро вывернул винты и вместо перемычки вставил провод с селеновым выпрямителем. Теперь на все розетки в квартире Седого был подведен постоянный ток напряжением в сто десять вольт.
Еще было светло и хозяин квартиры сидел на кухне.
Поэтому он и не заметил подвоха за тот короткий промежуток времени, пока в его квартире отсутствовал ток.
Через пару минут он потянул воздух носом, принюхиваясь. Явственно пахло гарью, причем запах был отвратительный. Так может пахнуть только горелая изоляция.
Чертыхнувшись, Седой вышел в гостиную. И тут же бросился к видеомагнитофону. Из решеточки, предназначенной для охлаждения сетевого трансформатора, валил дым.
— Твою мать! — в сердцах бросил Седой, выдергивая видеомагнитофон из розетки.
И тут же увидел, то же самое происходит и с телевизором. Теперь уж он выдернул из розетки удлинитель, шнур которого был уже горячим, а изоляция стала размягчаться. Но и на этом неприятности не закончились.
Лишь только Седой подошел к телефону, чтобы попытаться дозвониться к дежурному диспетчеру домоуправления и узнать в чем дело, как увидел, что из адаптера, включенного в сеть, тоже валит дым. Корпус успел наполовину расплавиться и черные капли пластика стекли на ковер. За пару минут сгорело аппаратуры на добрых три штуки баксов. Вдобавок ко всему Седой остался отрезанным от внешнего мира: ни телевизор включить, ни по телефону позвонить.
Он щелкнул выключатель. Люстра загорелась, но в половину своей силы.
— Да что это такое!
И тут до хозяина квартиры дошло: значит и телевизионный глазок сейчас не работает!
Он бросился в прихожую и увидел дымящуюся розетку с адаптером. Вырвал шнур и принялся топтать ногами дымящуюся вилку. Затем замер и прислушался.
За дверью кто-то негромко напевал, время от времени звякал металл. Осторожно, боясь, Седой подкрался к двери и снял миниатюрную телекамеру с дверного глазка. Теперь он мог рассмотреть то, что происходит на площадке.
За распахнутой дверцей щитка стоял какой-то мужчина. Он видел его всего лишь до середины груди. Ноги, край плаща, в опущенной руке пассатижи с изолированными ручками. Вот этот мужчина напевал: «Не кочегары мы, не плотники…»
Седому даже и в голову не пришло, что это не электрик, а в общем-то такой же бандит, как и его люди, как и он сам. Злость наполняла его душу.
— Долбанный козел! — прошептал Седой, уверенный, что это появился самый настоящий электрик, чтобы исправить проводку в подъезде. Его соседи уже целую неделю доставали домоуправление, чтобы те подвели напряжение к лампочке на площадке.