Вурц Дженни. Страж штормов

   Эмиен прыгнул через три фута воды на борт суденышка, успев заметить, что оно называется «Каллинде». Бросившись к бухтам канатов под грот-мачтой, он взялся за главный фал.
   «Каллинде» резко качнуло, когда Татагрес тоже прыгнула на борт. Не оглядываясь на колдунью, Эмиен поднимал парус, и тяжелый рей скользил вверх по мачте, разворачивая залатанный квадрат парусины.
   — Отдайте швартовы, — резко велел он, закладывая канат. — Последними — кормовые.
   Татагрес нырнула под грот, а Эмиен начал поднимать кливер. Ветер подхватил угол паруса, потащил лини по палубе. Эмиен нагнулся, нащупывая румпель, рассадил костяшки о палубу и выругался. Допотопная от носа до кормы, «Каллинде» вместо румпеля имела рулевое весло.
   Носовые швартовы со всплеском упали в воду, лодка повернулась носом к морю. Эмиен мечом перерубил кормовые швартовы, и «Каллинде» отошла от пристани, хлопая парусами. Эмиен бросился к шкотам, натянул их, и паруса выгнулись, поймав ветер. Старая лодка пошла через залив.
   Эмиен взялся за рулевое весло, пристально глядя вперед. Два корабля Кисберна стояли на якоре с подветренной стороны, но путь в море был открыт.
   — Госпожа! — Юноша наклонился, заглянув под кливер, и увидел, что колдунья стоит на коленях у мачты. — У входа в гавань больше нет бонов.
   Татагрес бросилась к планширу и посмотрела туда, куда показывал Эмиен.
   — Это дело рук Килмарка! — перекрывая шум плещущих за бортом волн, крикнула она. — Мерзавец с белым флагом, должно быть, опять переметнулся к пиратам.
   С берега донесся странный шум, и Эмиен встре-воженно обернулся. Обращенная к морю стена пакгауза скользнула вверх, открыв бойницы, за которыми поблескивали шипастые арбалетные болты, а из-за здания выдвинулись катапульты.
   — Держи курс на море! — Голос Татагрес сорвался. — Если они пустят в нас хоть один болт, я позабочусь об этом!
   Эмиен сделал, как ему было велено, и радостно вскрикнул: с одного из кораблей Кисберна спустили шлюпку. Шестеро матросов налегли на весла, идя навстречу «Каллинде»; светлые волосы Татагрес наверняка заметили издалека. Эмиен потянул шкоты, стараясь заставить старую лодку пойти быстрей.
   Первый арбалет выстрелил не по «Каллинде»: болт просвистел над головами юноши и колдуньи и с плеском упал возле кормы «Морры».
   — Они хотят убрать демонов! — Перегнувшись через борт, Татагрес закричала офицеру, который был на приближающейся к «Каллинде» шлюпке: — Возвращайтесь на корабль и приготовьте пушки! Демонов надо защитить от железа!
   Офицер отдал честь, его гребцы затабанили, разворачивая шлюпку. Эмиен сменил галс, и тут же в воздухе просвистел второй болт, потом третий, слегка задевший парус. Но скоро пираты пристреляются, к тому же сквозь плеск волн Эмиен уже слышал протяжный скрип механизма, взводившего катапульту.
   Татагрес присела у планшира.
   — Я собираюсь вызвать демонов, чтобы они вытащили нас отсюда, прежде чем железные наконечники болтов лишат их магических сил. Правь в открытое море! Что бы ни случилось, я должна как можно быстрее добраться до Эльринфаэра!
   Татагрес прислонилась к мачте, опустила голову на скрещенные руки, слегка касаясь пальцами золотого обруча, и стала погружаться в транс, необходимый для связи с демонами. Эмиен вел лодку курсом бейдевинд, с досадой понимая, как он изнежился за несколько месяцев жизни при дворе. «Каллинде» рыскала, как норовистая лошадь, рулевое весло немилосердно выворачивало ему плечи. Эмиен снова сменил галс, свирепо ругая того, кто построил эту старую лохань.
   «Морра» осталась за кормой, ветер донес с ее палубы воющий распев демонов. Через мгновение колдунья получит достаточно магической силы, чтобы перенестись отсюда в Эльринфаэр. Эмиен надеялся, что после этого «Каллинде» рассыплется на куски, наткнувшись на какой-нибудь риф.
   И тут сработала катапульта. Эмиен, обернувшись, увидел, что в небе описывает дугу темная полоска: пираты выстрелили железной цепью. Цепь просвистела по воздуху и плюхнулась в воду всего в ярде от бушприта «Морры». Распев демонов-гиерджей дрогнул и сделался тише. Эмиен отчаянно выругался. Железо лишало демонов силы, еще один такой выстрел — и если даже цепь не повредит такелаж «Морры» — гиерджам, а значит, Татагрес и ему самому несдобровать!
 
   Килмарк, лежа на животе за кустами у входа в пещеру, глядел на гавань в подзорную трубу. Он был рад, что теперь может получать нужные сведения без помощи дара Таэн, и жадно наблюдал за тем, как вражеские лодки переправляют на берег королевских солдат, как те бегут к пакгаузу. Скоро людям у амбразур придется отбивать атаку.
   Даже сюда ветер доносил пронзительное пение демонов, и оно становилось все громче. Но на Кил-марка этот звук производил не больше впечатления, чем на скалы. Подсчитав силы нападающих, он быстро прикинул: катапультам требовалось минуты три, чтобы окончательно пристреляться.
   Снова выстрелил арбалет, железный наконечник болта воткнулся в борт «Морры». Голоса демонов дрогнули и сбились с тона. Килмарк опустил трубу и ухмыльнулся Джарику с мальчишеским задором.
   — Лодку перехватят. Хватит дуться!
   Джарик не ответил, сжимая эфес меча и стараясь не думать о лодке Келдрика, уходившей в море под всеми парусами. С того момента, как Эмиен перерубил швартовы, Таэн напрасно пыталась успокоить Джарика. То, что колдунья могла захватить ключи от Эльринфаэра, беспокоило юношу куда меньше, чем то, что он нарушил данное Келдрику обещание. Он дал старику слово, что с «Каллинде» будет все хорошо!
   — Эй, нечего разводить сырость, не то меч заржавеет! — Но на грубом лице Килмарка было написано сочувствие, и наследник Повелителя огня удержался от слез. — Если демоны в скором времени нас не испепелят, я дам тебе «Троессу». Она быстрее «Каллинде», да и управлять ею легче.
   Возле пакгауза опять заработала катапульта, и Килмарк посмотрел в подзорную трубу как раз вовремя, чтобы увидеть, как цепь с острыми прутьями на концах задела грот-штаг «Морры». Железо распороло просмоленные лини, надломленная носовая стеньга наклонилась вперед. Потом цепь упала на палубу, и распев демонов оборвался.
 
   Татагрес, все еще пребывая в трансе, тревожно вскрикнула, по ее пальцам пробежали трескучие искры и тут же погасли. Колдунью швырнуло назад, к мачте, и Татагрес обмякла, безвольно свесив руки. Эмиен не знал, мертва она или просто потеряла сознание, но не смел бросить рулевое весло, чтобы выяснить это.
   Сзади раздались хриплые крики; крыша пакгауза вспыхнула, выбрасывая в небо клубы дыма. Но катапульты продолжали стрелять, теперь убийственно метко. Цепи летели к кораблю, сбивая снасти, сея хаос и смерть. Арбалетные болты косили матросов или втыкались в борта корабля, но в любом случае их железные наконечники были смертельно опасны для демонов. Распев гиерджей стих, и к тому времени, как королевские воины захватили наконец пакгауз и взяли в плен арбалетчиков, весь борт флагмана был утыкан болтами. Чтобы их вытащить и избавить демонов от страданий, потребовалось бы несколько часов.
   Эмиен отвернулся с хмурой гримасой. Команда боялась демонов, а сейчас на корабле царила такая суматоха, что трудно было ожидать от матросов дисциплины.
   «Надеяться на это — все равно что строить замки из песка во время прилива», — вспомнил Эмиен известную с детства пословицу. Офицерам Кисберна ни за что не навести на «Морре» порядок. Значит, ему и Татагрес волей-неволей придется идти в Эльринфаэр на «Каллинде». Что ж, неуклюжая лодка оказалась куда остойчивее, чем от нее можно было ожидать.
   Эмиен оглянулся на Татагрес: колдунья лежала на палубе, как тряпичная кукла. Эмиен облизнул соленые губы. Пока она не очнулась, ее ничего не стоит прирезать, завладеть магическим обручем — и наконец отомстить Анскиере…
   Юноша развернул «Каллинде», лодку качнуло, и Татагрес слегка вздрогнула. Не обратив на это внимания, Эмиен порылся в ящике и извлек оттуда подзорную трубу. Осторожность не помешает, решил он и, упершись ногой в банку, оглядел море, чтобы проверить, нет ли по курсу патрульного корабля Кисберна.
   Но он никак не ожидал увидеть то, что разглядел в подзорную трубу! На фоне неба виднелся ряд мачт с развевающимися на них флагами с морским волком, эмблемой Килмарка. «Каллинде» качнулась на набежавшей волне, Эмиен поспешил к другому борту и направил трубу на юг. Оттуда тоже приближались корабли; они были уже совсем недалеко и шли по ветру. Флот Килмарка на всех парусах возвращался к родному острову.
   Эмиен со щелчком сложил трубу и бросился к рулевому веслу. «Морра» и второй корабль Кисберна были обречены. Эмиен оказался между двумя пиратскими эскадрами, и ему оставалось одно: повернуть на запад и идти в открытое море.
   Юноша изо всех сил налег на весло, и «Каллинде» послушалась. Ветер наполнил паруса, сильно накренив суденышко, и Татагрес перекатилась по палубе, угодив в лужицу хлестнувшей через борт воды. Но Эмиену сейчас было не до колдуньи: по левому борту от эскадры отделилась бригантина и пошла на северо-запад, явно наперерез «Каллинде».
   В отличие от румпеля рулевое весло нельзя было закрепить, чтобы судно само держало курс, и, пока Эмиен сыпал ругательствами, понося старую развалину, небо впереди затянуло тучами. Надвигался шторм. Благоразумный моряк взял бы на парусах рифы — но чтобы это сделать, требовалось лечь в дрейф, а Эмиен не мог позволить себе даже маленькой задержки. Ветер свистел в шкотах «Каллинде», волны хлестали через нос, а рулевое весло дергалось в руках Эмиена так, что его нелегко было удержать.
   Юноша, сжав зубы, смотрел на приближающуюся бригантину. Скоро по его лицу потекли капли дождя, и, запрокинув голову, он испустил бешеный вопль. А потом тучи разверзлись, и «Каллинде» вошла в мутные потоки ливня.
   Эмиен, рассмеявшись, налег плечом на рулевое весло. Серая завеса дождя скрыла от него паруса бригантины, но и с бригантины больше не могли его видеть! Обжигая пальцы, Эмиен ослабил шкоты, направив «Каллинде» по ветру. Флот Килмарка никогда не найдет маленькое суденышко при такой плохой видимости; а как только погода улучшится, он повернет к Эльринфаэру, где его ждет могущество, о котором он давно мечтал.
 
   В полночь дождь прекратился, ветер теперь дул с севера, сверкающую четвертушку луны то и дело застилали тучи. Волны, на гребнях которых играл лунный свет, несли «Каллинде» вперед, и Скалистая Гавань давно уже скрылась за горизонтом.
   Эмиен наконец понял, что может передохнуть; замерзшими руками повернул рулевое весло и вытравил шкоты. Паруса с легким шелестом опустились, и «Каллинде» легла в дрейф.
   В рундуке Эмиен отыскал такелажный нож, вытащил его из ножен и пальцем проверил острие. Сталь была хорошо заточена.
   Сжимая нож, юноша тихо пошел к Татагрес. Колдунья лежала на спине; ее одежда была мокрой и грязной, а лицо в лунном свете казалось девически невинным. Спутанные волосы белым инеем рассыпались по запястьям — таким тонким, что Эмиен мог бы легко охватить каждое большим и указательным пальцами одной руки. Кольчуга на груди колдуньи слегка поблескивала при каждом вдохе Татагрес. Разочарованно обнаружив, что женщина еще жива, Эмиен жадно уставился на ее золотой обруч.
   Он шагнул в тень под парусом и вдруг задел прислоненную к штагу подзорную трубу. Медь громко стукнула о палубу, и Татагрес открыла глаза.
   Эмиен замер, шепотом выругался, спрятав нож в складках плаща, и с притворным сочувствием склонился над хозяйкой — но во взгляде фиалковых глаз Татагрес прочел холодное понимание.
   — Да, ты смышленый малый, — с ядовитой улыбкой заметила колдунья. — Но, боюсь, недостаточно смышленый. За нами погоня.
   — Я оторвался от бригантины, когда начался ливень! — огрызнулся Эмиен.
   — Нет. — Татагрес села и отбросила с лица спутанные волосы. — Я говорю не о Килмарке. Теперь тебя хочет остановить твоя сестра, Таэн, которая идет за нами на быстроходном суденышке. Ты так и будешь сидеть сложа руки?
   Эмиен дернулся, и в его кулаке блеснул нож. Ничуть не удивившись, Татагрес презрительно рассмеялась.
   — Глупец! Мы не смогли удержать Скалистую Гавань потому, что ваэре помогли Таэн овладеть мастерством сновидицы.
   Колдунья не видела выражения лица Эмиена, но после ее слов юноша слегка расслабил пальцы на рукоятке ножа. Клинок серебрился в лунном свете, в бока «Каллинде» били волны, ветер трепал паруса.
   Татагрес немного выждала и продолжала:
   — Твоя сестра ослепила Тьенза и заманила короля в ловушку. Согласно ее плану, ты, Эмиен, должен был погибнуть вместе с остальными.
   Последняя фраза была точно рассчитанным ударом, и он попал в цель.
   Эмиен выдохнул сквозь зубы, вскинул голову и посмотрел на север. На горизонте светилась оранжевая искорка, которую невозможно было принять за звезду.
   — Судно Таэн называется «Троесса», — добавила Татагрес. — Килмарк отдал его твоей сестре в награду за гибель людей Кисберна. Положи нож, не то Таэн доберется до Эльринфаэра раньше нас и, вполне возможно, убьет тебя.
   Лезвие опустилось. Охваченный безумной яростью, Эмиен круто повернулся, шагнул к рулевому веслу и воткнул нож в ахтерштевень. Потом рванул весло так, что в уключине затрещало, и повернул лодку на юго-восток. Паруса наполнились ветром, «Каллинде» накренилась и, набирая скорость, устремилась к Эльринфаэру.
   Застывшее лицо Эмиена в лунном свете казалось маской ненависти. Он вел судно вперед, чтобы помешать сестре, ради спасения которой покинул Имрилл-Канд. Ослепленный гневом, он больше не обращал внимания на женщину, которая внимательно наблюдала за ним.
   Татагрес прекрасно понимала, насколько опасен ее оруженосец, и все-таки удовлетворенно улыбалась. Он не будет пытаться ее убить, пока не доставит к скале, на которой вздымалась башня Эльринфаэра.
   Прислонившись к мачте, Татагрес прикрыла глаза. В ее руке был крепко зажат черный каменный кубик, в котором хранились защитные заклинания Эльринфаэра. Когда рассветет, она выполнит повеление своих хозяев-демонов… Но, погружаясь в сон, Татагрес вздрагивала, словно ее терзали кошмары.
 
   Даже Проклятые Кором не догадались, что Таэн при помощи своих чар скрыла от них существование еще одного человека, стремящегося завладеть ключами от Эльринфаэра. Джарик, сын Ивейна, упрямо склонился над штурвалом «Троессы», его светлые волосы намокли и слиплись от брызг. Но какой бы быстроходной не была лодка Килмарка, Эмиен лучше разбирался в мореплавании. Почти с одинаковой скоростью оба суденышка неслись к Эльринфаэру.
 
   К рассвету ветер утих, на море опустился густой туман. Одной рукой держа штурвал «Троессы», другой Джарик погасил фонарь, всю ночь освещавший нактоуз. Измученная Таэн спала на носу, подложив под щеку ладонь, волосы рассыпались по ее плечам, как спутанная трава.
   Темнота и туман скрывали ее худобу и темные круги под глазами. Защита Скалистой Гавани дорого далась волшебнице: три дня и три ночи она укрывала остров завесами иллюзий, не позволяя Тьензу разгадать замысел Килмарка, пока люди короля отступников сооружали брандеры из старых рыбачьих лодок. Она принимала сообщения Килмарка и пересылала их капитанам прямо под носом у демонов — и все это из привязанности к Анскиере. Такая преданность потрясла Джарика до глубины души.
   На причале перед отплытием «Троессы» король отступников со слезами на глазах поклялся, что никогда не забудет, чем обязан Таэн.
   Сейчас одетая в грязную мантию волшебница казалась просто хрупким ребенком, трудно было поверить, что ее обучали знаменитые ваэре. Но за невинной внешностью скрывалось огромное мужество, давшее Таэн силы участвовать в погоне за родным братом.
   Джарик вел судно сквозь влажный туман, то и дело посматривая на девушку, которая не так давно была хромой калекой, дочерью погибшего рыбака с Имрилл-Канде. В судьбе Таэн юноша видел доказательство того, что из слабости может родиться сила. Вдруг и он однажды почувствует уверенность в себе и справится с тем, что пошлет ему рок?
   Прошел час, другой. Туман укрывал море пуховым одеялом, и «Троесса» шла вперед по компасу. Вдруг Джарик услышал вдалеке шум прибоя, разбивающегося о скалы. Если они не сбились с курса, перед ними лежал Эльринфаэр.
   Таэн с криком проснулась и метнулась на нос.
   — Нет! Не надо, Эмиен!
   Джарик прыгнул вперед, обнял ее за тонкую талию и оттащил назад. Его руки запутались в длинных темных волосах девушки, и та вдруг задрожала и заплакала его объятиях.
   — В чем дело, Таэн?
   Оставшись без управления, «Троесса» стала рыскать по ветру, ее паруса захлопали и заполоскались. Джарик прижимал волшебницу к груди, не зная, как ее утешить. Прибой все громче бился о невидимый берег Эльринфаэра.
   Таэн подняла на юношу печальные глаза, и лавина сновидений, которая принесла с собой разбудивший ее кошмар, неудержимо обрушилась на Джарика.
   Задыхаясь от жгучей ненависти, Джарик цеплялся за борт «Каллинде». Лодка с небрежно выбранными шкотами лежала на берегу, на светлом песке бухты. Но Джарика разъярило не то, как обошлись с судном, потому что ярость, которая его испепеляла, была не его яростью: он смотрел на все глазами Эмиена. Вместе с Эмиеном он выскочил на берег вслед за своей стройной светловолосой хозяйкой, сжимая такелажный нож. Эмиен подобрался, молча прыгнул вперед и с чувством горького торжества вонзил нож в спину женщины.
   Татагрес споткнулась, упала, ее длинные волосы рассыпались по песку, прекрасное лицо исказилось смертной мукой. Разорвав воротник хозяйки, Эмиен потянулся окровавленными пальцами к золотому обручу, обвившему ее шею, и яростно рванул. Обруч оказался полым, он смялся и треснул, на костяшки пальцев Эмиену полилась темная едкая жидкость. Юноша вскрикнул, отдернул покрывшуюся волдырями руку, и вдруг что-то чужое вонзилось в его разум, как раскаленная игла.
   Наваждение кончилось, Джарик снова очутился на покачивающейся палубе «Троессы», обнимая темноволосую волшебницу.
   Прибой теперь гремел совсем близко, и Таэн высвободилась из рук Джарика.
   — Веди лодку! — лихорадочно потребовала она. — Татагрес умирает, а ключи теперь у Эмиена!
   Джарик повернул штурвал, и лодка мучительно медленно развернулась, паруса захлопали и наполнились ветром.
   Вдруг прогремел гром, и налетевший шквал сильно качнул «Троессу».
   Таэн, стоя на носу, быстро высвободила кливер-шкот. Паруса, которые теребил и рвал ветер, громко хлопали, через нос перехлестывали волны. Почти ослепнув от соленых брызг, Джарик крепко держал штурвал.
   Впереди туман наконец разошелся, стал виден каменистый берег, над которым вздымался шпиль башни Эльринфаэра.
   «Троесса» взлетела на гребень волны, и Джарик наклонился, убирая освинцованный подвижный киль. Накатила и разлетелась брызгами вторая волна, толкая лодку к берегу. Джарик с тревогой глянул на вытащенную на берег «Каллинде». Таэн высвободила грота-шкот, и парус пошел вниз, закрыв юноше обзор, но Джарик уже убедился, что за лодкой, у края скал, и впрямь лежит неподвижное тело.
   «Троесса» заскребла днищем по песку, Таэн спрыгнула с бушприта, подняв тучу брызг и оказавшись по колено в воде. Джарик последовал за ней, и следующая волна повела лодку вбок. Джарик потянул за причальный канат, радуясь, что это не громоздкая «Каллинде». Когда он наконец добрался по мелководью до берега, Таэн уже сильно опередила его.
   Небо прочертил зигзаг молнии, загрохотал гром. Джарик вытащил из форпика «Троессы» кинжал и меч и побежал по берегу; его мокрые кожаные штаны быстро облепил песок. Впереди вспышка молнии осветила волшебницу, склонившуюся над телом Татагрес.
   — Останови Эмиена! — крикнула Таэн, перекрывая шум взбесившихся стихий. — Я останусь с ней!
   Джарик заколебался. Рядом с грозными скалами он вдруг почувствовал себя очень маленьким и неуверенно сжал эфес меча, гадая, что чувствовал Телемарк, когда служил наемником в армии герцога Корлина и ему приходилось убивать. Эта мысль принесла с собой все сомнения, отравлявшие его детство в замке Морбрит.
   — Иди! — В голосе Таэн звучали тревога и боль. — Эмиен хочет сломать охранные заклинания на башне Эльринфаэр!
   Снова грянул гром, Джарик вздрогнул и, выхватив из ножен кинжал и меч, бросился к скалам. В бурную снежную ночь в лесу Сейт, когда Телемарку грозила смерть, Джарик сумел совершить то, что, казалось, было ему просто не по силам. И теперь, чтобы избавить Таэн от необходимости сойтись в поединке с братом, сын Ивейна был готов схватиться с Эмиеном, чтобы остановить его.
 
   Сквозь пелену слез Таэн смотрела, как Джарик поднимается по склону. Девушка мучительно ясно осознавала, что, если Джарик добьется успеха, она может потерять брата. Но теперь было не время для бесплодных терзаний.
   Овладев собой, Таэн снова посмотрела на женщину, которая лежала перед ней на боку, раскинув руки. Браслеты Татагрес продавили ямки-полумесяцы в песке под ее запястьями, к спине и плечам прилипла перемешанная с кровью грязь. Нападая, Эмиен воспользовался ножом, и сквозь прореху в одежде и кольчуге виднелась зияющая рана.
   Таэн откинула шелковистые волосы колдуньи, открыв лицо, которое оставалось красивым даже после смерти. Несмотря на уроки ваэре, Таэн не могла ее спасти, но ради брата мысленно окликнула умирающую женщину:
   — Мерия?
   Веки Татагрес дрогнули и приподнялись, открыв фиалковые глаза. Бледные губы задрожали и почти сложились в улыбку, когда она услышала имя, которое дала ей мать. Смерть уже приближалась к колдунье, с усталым вздохом она начала погружаться во тьму… Но сновидица снова окликнула ее:
   — Мерия! Что взял Эмиен?
   Отчаянно стремясь отыскать в памяти Татагрес ответ на свой вопрос, Таэн поймала смутное воспоминание о чаше, с которой маленькой девочке когда-то запретил играть отец. Но Мерия не послушалась, ее увлекли звуки флейты, и она, смеясь, побежала под освещенные закатным солнцем деревья. Но загадочный музыкант продолжал уходить от нее, ныряя в кусты и под ветки, его никак не удавалось догнать. А потом девочку вдруг окутала тьма, и Проклятые Кором надели ей на шею золотой обруч. С тех пор Мерия забыла о своей человеческой семье и служила им под именем Татагрес.
   Таэн попыталась не дать угаснуть меркнущему сознанию, задав отчаянный вопрос:
   — В обруче кристаллы сатида?
   Мерия-Татагрес задрожала. Мысли ее метались, как искры гаснущего костра, но она попыталась ответить Таэн: «Эмиен, предупреди Эмиена».
   Обруч приносил горе любому смертному, который к нему прикасался. Проклятые Кором подчинят волю юноши, обрекут его на пожизненную службу без надежды на освобождение.
   «Предупреди Эмиена», — снова подумала Мерия, но перестала дышать, не успев закончить свою мысль.
   Таэн осталась одна в бесконечной темной пустоте и, вздрогнув, проснулась, полная печали и понимания. Мертвая женщина лежала рядом так спокойно, словно смерть принесла ей желанное освобождение.
   Какой она могла бы стать, если бы ею не овладели демоны? Тазн поняла, что между ней и девочкой Мерией было много общего: обе они с рождения видели и чувствовали больше, чем обычные люди. Но Таэн благодаря Анскиере очутилась на острове ваэре, а Мерии, как и Эмиену, было отказано в таком везении.
 
   В скалы ударила молния, но дождь еще не начался.
   Таэн поднималась на крутой холм, на склоне которого ветер яростно теребил кусты, и ей казалось, что от грома содрогается сама земля. Девушка спешила, как могла, не сомневаясь, что непогода разразилась из-за того, что Эмиен добрался до охранных заклинаний.
   Она помедлила, вглядываясь в прошитую молниями темноту, но не увидела ни Джарика, ни брата. Тогда девушка попыталась отыскать их с помощью своего дара, но ей помешала бурлящая повсюду магия. По словам Тамлина, охранные заклинания на Эльринфаэре были сильнее любого другого волшебства в Кейтланде, потому что заключенные там ужасные демоны мхарг могли уничтожить все живое. А теперь Эмиен пытается их освободить!
   Таэн добралась до вершины холма и побежала вниз по его дальнему склону. На хребте за каменистым ущельем на фоне затянутого тучами неба возвышалась мрачная башня Эльринфаэра. Над холмами вспыхивал лилово-синий свет, в землю били молнии, порожденные вырвавшейся на свободу магией: ключи нарушили веками сохранявшееся равновесие стихий.
   Таэн бежала, чувствуя, как ее обдают волны горячего воздуха.
   Потом сквозь раскаты грома она услышала звон стали и побежала на этот звук, не обращая внимания на колючки, царапающие ноги. Она понимала теперь, что случилось с Мерией, и спешила изо всех сил. Если Эмиена подчинят себе те же силы, которые завладели Татагрес, Джарику будет не справиться с черной ненавистью Проклятых Кором.
   Таэн обогнула большой камень, за которым росли кусты; сквозь ветки она увидела вспышки молний на клинках сражающихся.
   Лезвие кинжала столкнулось с лезвием меча, но гром заглушил звон металла. Джарик уклонился и отразил выпад перекладиной гарды, а Эмиен снова начал атаковать — так свирепо, что Таэн замерла, не веря своим глазам.
   Но Джарик был быстрее и проворнее своего противника; он сделал обманное движение и отскочил в сторону. Камни заскрипели под ногами Эмиена, который отбил кинжал Джарика и ударил сам. Железо скользнуло по железу, эфес ударился об эфес, и Эмиен подался вперед, пытаясь выбить врага из равновесия. Джарик отбросил его, но Таэн поняла, что силы сражающихся неравны.
   Обоим юношам не хватало опыта, однако Эмиен восемь месяцев тренировался у королевских учителей фехтования в Кисберне, а Джарик все зимы ставил ловушки в заснеженном лесу Сейт.
   Эмиен бросился вперед, Джарик подался в сторону и врезался правым плечом в колючий куст.
   За его спиной вспыхнула молния, и в тот же миг Эмиен нанес удар. Меч перерубил ветви, Джарик споткнулся и упал на одно колено так близко от девушки, что та услышала, как он охнул. Эмиен улыбнулся жестокой радостной улыбкой победителя и нацелил меч для последнего удара.
   Слишком поздно Таэн собралась с силами, чтобы ему помешать.
   Меч Эмиена устремился к цели, Джарик отчаянно дернулся и, защищаясь, вскинул кинжал. Ему удалось отразить удар, клинок Эмиена скользнул над его плечом. Джарик пытался высвободить свой меч, но эфес прочно зацепился за ветки. Увидев, что его соперник не может сопротивляться, Эмиен скрестил меч с кинжалом Джарика и обеими руками стал медленно давить на эфес.
   Джарик сопротивлялся изо всех сил, дрожа от напряжения, но враг был тяжелее и сильнее его. Скрещенные клинки неотвратимо приближались к шее сына Ивейна.
   Снова мелькнула молния, осветив почерневшие от ожогов пальцы Эмиена и его лицо в тот момент, когда он готовился вонзить клинок в тело врага. И во взгляде брата Таэн увидела дикую, слепую жестокость: демоны полностью овладели им!
   Таэн горестно вскрикнула. Эмиен, которого она знала и любила на Имрилл-Канде, скорее умер бы, чем предал весь человеческий род! Осознав это, девушка стряхнула с себя оцепенение и, призвав на помощь свой дар, ударила по сознанию Эмиена.
   Тот вскрикнул и попятился. Клинки разомкнулись, Джарик вскочил на ноги, наконец высвободив свой меч. Он приготовился отразить следующую атаку, но Эмиен упал на колени, и оружие, выскользнув из его онемевших пальцев, со звоном упало на камни.
   Джарик приставил кончик меча к горлу своего врага, а Таэн подбежала и схватила черный каменный куб, в котором были ключи от Эльринфаэра.
   Увидев, что приказание Анскиере исполнено и ключи в надежных руках, Джарик заколебался.
   Таэн горестно всхлипнула:
   — Ради Кейтланда, если будешь бить, бей быстро!
   Но Джарик видел теперь перед собой не врага, которого следовало добить, а всего лишь перепуганного мальчишку. Эмиен вдруг разрыдался, сломленный и жалкий, и Джарик заколебался.
   А в следующий миг его побежденный противник нырнул под клинок, метнулся прочь, прорвался через кусты и исчез в темноте.
   Таэн вскочила, готовая бежать за братом.
   — Оставь его! — Бросив меч, Джарик обнял девушку. — Теперь он не опасен!
   Измученная до потери сознания, Таэн осталась в его объятиях. Пусть ваэре решат судьбу Эмиена, она больше не в силах преследовать его!

Эпилог

   КИЛМАРК шагал по северному берегу Скалистой Гавани, по скрипящему под сапогами песку. Днем, пока его капитаны пировали в крепости, он ушел в одиночку бродить по берегу, наконец-то освобожденному от врагов.
   Остановившись, король отступников глубоко вдохнул свежий ветер с моря, легонько теребивший его волосы.
   К его свирепой радости отступника примешивалась печаль. Победа далась дорогой ценой, много хороших людей погибло только из-за того, что демонам удалось посеять между ними раздор.
   Косые солнечные лучи отражались в ледяных скалах, вздымающихся над морем, зажигая в них пламенеющие огни. Хотя волшебство Стража штормов защищало человечество от демонов холода, оно могло быть источником и больших бед.
   Некоторое время Килмарк размышлял над этим странным противоречием — и вдруг увидел у входа в темницу Анскиере существо в сером плаще с капюшоном. Демон-ллондель сидел на камне, вызывающе глядя на человека оранжевыми глазами.
   Килмарк выругался, скинул с плеча лук, выхватил из колчана стрелу и натянул тетиву.
   Ллондель грозно зашипел.
   Не вняв этому предупреждению, Килмарк прицелился и выстрелил. Стрела взмыла вверх, и, следя за ее полетом, король изгоев почувствовал, как в его мысли врываются посланные ллонделем образы.
   Сначала он увидел разбитые корабли и захваченную чужаками гавань, потом это видение сменилось другим, предназначавшимся уже не ему, а Стражу штормов из Эльринфаэра.
   Скорчившись на песке, Килмарк увидел широкий простор океана, по которому шла «Каллинде», ведя за собой легкую «Троессу». У рулевого весла сидел Джарик, направляя суденышко к Скалистой Гавани, а к плечу юноши прильнула Таэн. Ключи от Эльринфаэра были в надежных руках.
   Когда видение исчезло, Килмарк выпрямился и увидел, что демон пропал. Но ветер пел уже не так грустно, как раньше, а пена волн, разбивающихся о подножие скал, сверкала, как драгоценные камни.