Страница:
Тихон, как всегда, светился улыбкой и самодовольством. Но теперь в этой улыбке Илье виделось что-то нервное.
– Друг мой, – как-то туманно произнес Тихон. – Машина свидетель – я сделал для нашей команды очень много. Конечно, не так много, как ты, но согласись, без моих усилий участие твоего болида в гонке было бы невозможно…
Илья немедленно насторожился. Такие вступления обычно делаются перед очень неприятными речами. Видимо, ожидание больших неприятностей и сыграло с Ильей злую шутку. Потому что все, что сказал после этого Тихон, показалось ему совершенно безобидным и вызвало физически ощутимое облегчение. Илья даже внутренне улыбнулся: перед гонками надо было быть собранным, а не концентрироваться на внезапно нахлынувших проблемах.
– …И теперь у меня к тебе одна маленькая просьба, – продолжил негоциант. – Всего одна и совсем несущественная.
Тихон виновато развел руками, словно извиняясь за то, что побеспокоил великого пилота перед началом важного состязания.
– Третья остановка перед очередным спецучастком будет довольно длительной, – сказал Тихон. – Три дня вы будете висеть возле Вао-Бао, пока туристы на «галошах» будут фотографироваться на фоне болидов, а вы – наслаждаться традиционным гостеприимством этой поверхности. Если из этих трех дней один ты посвятишь мне – мы будем полностью квиты…
– А как же доля в выигрыше? – глупо ляпнул Илья, совершенно позабыв поговорку про шкуру неубитого медведя.
Однако Тихон не обратил внимания на это самонадеянное заявление. Он просто сказал:
– Выигрыш, включая мою долю, весь твой. Я просто уверен, что вы займете призовое место и решите свои финансовые проблемы. А ты, не сочти за труд, сделай небольшой крюк от Вао-Бао к Бете Крысиного хвоста…
– Зачем?
– Передашь маленькую посылку моим друзьям, – улыбнулся Тихон. – Тебе не придется ничего делать – просто прилетишь в точку, которую я внесу в твой навигатор, и побудешь там с полчасика. Они сами все заберут.
Илье не понравился намек на такую самостоятельность таинственных незнакомцев, особенно зная, какие знакомые имеются у его компаньона. Тем не менее он чувствовал, что и впрямь многим обязан Тихону. Так просто отказывать в просьбе было бы как минимум некрасиво…
– А что за посылка, если не секрет? – поинтересовался Илья.
– Не секрет, – улыбнулся Тихон. – Несколько кубометров гламурного столичного вакуума…
– Чего?! – не понял Илья. – Вакуум – это пустота, что ли?
– Ну, почти, – слегка скривился Тихон. – Пойми, болид все равно пустой. Какая для тебя разница, если внутри у этого шара будет еще более пусто?
– Даже не знаю, – растерялся Илья. – А чем этот… гламурный вакуум отличается от обыкновенного?
– Долго объяснять, – нетерпеливо произнес Тихон. – Главное, что для тебя ничего не меняется – просто потратишь несколько часов на дорогу, и всех дел-то. Даже друзьям можешь ничего не говорить – слетай ночью, пока они будут спать. Они даже не поймут ничего.
– А правилами такая отлучка не запрещается? – нахмурился Илья.
– Да что ты? – махнул рукой Тихон. – Это время не засчитывается в гонку. Я же не враг тебе – зачем мне так тебя подставлять? Только у друзей лучше не надо спрашивать. Им что-то не понравится, а мне так важно передать этот груз… Вспомни, я сделал для тебя все что мог, меня не пришлось уговаривать…
Тихон говорил очень убедительно. Илье даже стало слегка совестно: действительно, человек из кожи вон лез для него, со всякими негодяями встречался, переправлял его в Пустоту, тратил собственные средства, не будучи уверенным в результате. В конце концов не ядовитый же этот вакуум, раз он окружает саму Столицу?
Илья поинтересовался, как с безопасностью подобной транспортировки. Негоциант клятвенно заверил его в абсолютной безобидности груза.
И Илья согласился.
И теперь вот мучился сомнениями в правильности собственного поступка. Впрочем, недолго.
– Впереди опять «пузыри», – буркнула Ксения. – Можешь прогуляться: это не меньше, чем на час…
«Пузырями» пилоты называли области пространства, в которых болиды вязли, словно мухи в меду. Конечно, «вязли» довольно условно, однако же попадание в такой «пузырь» грозило серьезным отставанием от соперников. А опыта для скоростного лавирования в настоящей пене из таких образований у Ильи не было. Потому он покорно и тихо слез с ложемента, погладил Ксению по плечу и щелкнул кнопкой вариатора.
– Какие же они, эти земляне, простодушные! – сетовал Макар, с хозяйским видом обозревая просторы проспекта. – Смотри: спешат куда-то, на машинах ездят, газеты читают… Будто и не происходит ничего – никакой катастрофы космического масштаба! И как же мы жили до того, как нам открыли глаза? Реально – словно слепые котята…
Они шли по людному тротуару и с каким-то новым интересом смотрели на город. Теперь, после многочисленных внеземных событий, все на родной сфере воспринималось в совершенно ином свете…
Макар с аппетитом ел большое мороженое и философствовал. Он любил есть мороженое и философствовать. Еще он любил философствовать азартно – под пиво, лениво – почесывая пузо на пляже, и громко чавкая – за столом. Это было его нормальное состояние, которое еще больше убеждало Илью в том, что для землян ничего на самом-то деле не изменилось.
– Нет, я, конечно, понимаю: иллюзию солнца и звездного неба с помощью мэтрских «примочек» сделали на совесть, – продолжал Макар. – И гравизахват отлично скрывает твои, Илья, корявые движения при управлении нашей планеткой. Но все-таки… Неужто никто из них до сих пор недопетрил? А ведь столько ученых, особенно этих, астрономов, смотрят сейчас на небо через здоровенные телескопы и видят фигу. Ха-ха! Просто в голове не укладывается…
– Что-то ты разошелся, – заметил Илья. – Сам поставь себя на их место. И потом, почему «они», «их»? Мы ведь с тобой тоже земляне…
– У Макара, как обычно, приступ мании величия, – предположил Виталик, брезгливо принюхиваясь к забытому запаху городских улиц – выхлопным газам вперемешку с пылью. – Это, надо сказать, лечится с большим трудом. Я бы порекомендовал тебе поиграть в «раба и госпожу», где ты был бы невольником у крепкой и решительной женщины. Желательно такой же, как и мы, землянки…
– Э, нет, – обрадовался Макар, словно он до этого специально провоцировал приятелей на столь аппетитный спор, – какие ж мы с тобой теперь земляне? Мы теперь граждане Галактики. Особенно Илья, у него и права есть. Нельзя же сказать владельцу машины, что он – гражданин «запорожца» или там «КамАЗа». Смешно просто. Не-ет, мы теперь совсем другие! И ответственности у нас стало куда больше. И теперь больше всего я боюсь, знаете чего? Что кто-то из них обо всем догадается! Я, например, спать спокойно не могу – все думаю, что же тогда начнется, а? Даже аппетит пропадать стал…
– О да, это заметно, – кивнул Виталик, разглядывая «усы» из мороженого на возбужденной физиономии Макара.
Илья лишь хмыкнул на это замечание.
– Вот-вот. Но мне кажется, что утечка информации все-таки неизбежна, – прищурился Макар. – Спецслужбы – они, если что, спинным мозгом чуют неладное… И если весь этот народ все-таки догадается… Представляешь, какой хаос воцарится в мире?! И как ты, пилот и хозяин, намерен усмирять бунт на своем корабле?
– Чего? – удивился Илья. – Какой бунт? Кого усмирять?
– Жильцов своих, – пояснил Макар. – Или пассажиров – как угодно назови. Ведь как только пойдут слухи о том, что планета мчится в тартарары, что Солнца как такового больше нет на месте, а Луна крутится как бешеная – что угодно случиться может. Во-первых, на биржах паника обеспечена. Следом – массовые самоубийства. Знаешь, сколько народу сейчас сидит и придумывает себе повод, чтобы свести счеты с жизнью?
– Что-то ты круто загнул… – неуверенно сказал Илья.
– А мне нравится ход его мыслей, – сказал Виталик, поправляя на переносице запыленные очки. – Пусть он даже, как обычно, несколько перегибает…
– Ничего я не перегибаю! – Макар сделал страшные глаза. – После восстанут всякие религиозные секты, начнутся самосожжения и ритуальные убийства. А потом какой-нибудь замученный дедовщиной психопат перебьет собственных сослуживцев на атомной подводной лодке и устроит нам ядерный апокалипсис…
Макар задумчиво лизнул мороженое. Очевидно, представленная картина произвела впечатление на него самого.
– Впрочем, – продолжил Макар, – нам с тобой бояться нечего. Слава богу, мы всегда можем смыться с этой посудины, как те крысы с тонущего корабля…
– Еще и крысой обозвал, спасибо, – хмыкнул Илья. – За что я тебя уважаю, так это за натуралистичность мышления. Умеешь ты создавать картины – аж жить не хочется.
– Зато когда понимаешь, что все в действительности не так мрачно, сразу становится хорошо и легко! Согласись, а? – подхватил Макар и весело подмигнул двум идущим навстречу девушкам.
Девушки не замедлили захихикать и, искоса поглядывая на друзей, перекинуться парой едких замечаний. Виталик немедленно принял эту язвительность на свой счет и, сложив руки на груди, обиженно нахохлился.
– Эх, – мечтательно произнес Макар, провожая девушек сальным взглядом, – знали бы они, что мимо, замаскированные под молодых оборванцев, проходят настоящие хозяева мира…
Возле девушек притормозил роскошного вида джип. Опустилось стекло водительской двери, и оттуда донесся невнятный басок. Девушки расцвели и охотно вступили в беседу с водителем-невидимкой. Тот обдал девушек клубами сигаретного дыма. Однако же приятной беседе это не помешало.
Наблюдая эту картину, Макар задумчиво капал на свой живот остатками растаявшего мороженого.
– Вот, – сказал он, – еще одна несправедливость нашего мира. Еще один повод испепелить его к чертовой бабушке, чтобы никому неповадно было. Может, по пиву, а?
Илья хотел было что-то ответить, но вдруг заметил в толпе ослепительно красную фигуру.
– Не может быть… – прошептал он. – Лара?…
– Что? Где? – встрепенулся Макар. – Лара? Откуда она здесь? Вернее, что ей здесь понадобилось?
– Наверное, показалось, – с сомнением произнес Илья, глядя вдаль сквозь плотную текучую людскую массу.
– Галлюцинации – это только начало, – таинственно заявил Виталик.
Но фигура показалась вновь. Друзья не успели опомниться, как мимо них промчался низко урчащий «БМВ» и остановился в отдалении – как раз напротив девушки. Лара села на заднее сиденье, и машина, крякнув спецсигналом и нарушая все правила, унеслась прочь.
– Вот это номер! – восторженно воскликнул Макар. – Ну, у тебя и пассажиры собрались, на этой дурацкой планете!
– Не нравится мне что-то ее присутствие, – произнес Илья. – Дурной знак…
– Что-то не замечал в тебе подобных суеверий, – заметил Макар. – Красивая женщина, даром что стерва. Так ведь все красивые такие. Это, понимаешь ли, друг мой, печальный закон природы…
Если бы ей кто-нибудь сказал раньше, что она будет жить на круглой и грязной поверхности брошенного на произвол судьбы болида, она бы выцарапала наглецу глаза. А теперь, смирившись с неизбежным фактом, она принялась подстраиваться под окружающую действительность. А немного погодя, напротив, изменять действительность в соответствии со своими вкусами и представлениями о нормальной жизни.
Все-таки ее столичные представления о стиле жизни во многом совпадали с местными. Правда, здесь не было той тонкости и изысканности, что была принята в высшем свете Столицы. Но этот недостаток с лихвой компенсировался многочисленными возможностями потешить собственное тщеславие.
Лара знала толк в настоящих наслаждениях. И одним из самых великолепных ощущений было чувствовать на себе множество пожирающих тебя завистливых взглядов. На родине получить такое удовольствие было не так просто. Здесь же никто не стеснялся завидовать, и она постоянно чувствовала это восхитительно запретное возбуждение – будто впервые раздеться на нудистском пляже.
В некотором роде это был рай – для того, кто имел достаточно средств для ведения той жизни, которая не по карману остальным. Лара обладала этими средствами. Кроме того, она обладала таким надежным помощником, как Машина. Это очень помогало ориентироваться в незнакомых реалиях.
И теперь Лара ни о чем не жалела. Пусть она на время оторвана от привычного, более широкого мира. Но возможности этого мирка тоже таят в себе массу интересных, ранее недоступных вещей. И теперь у нее появились новые желания, которые надлежало должным образом удовлетворить.
Ведь главное в жизни – это удовлетворение желаний.
И она спокойно занималась своими новыми делами, ожидая возвращения своих поверенных – тех, кому она дала три так нужных теперь вариатора. Цель этой погони отошла на второй план. Ведь эта поверхность обнажила для нее более ценные возможности, чем могли дать обыкновенный болид или удачная сделка.
…«БМВ» мчался к престижному загородному поселку. Там жаждали поселиться все, кто так или иначе разделял интересы Лары. Они знали толк в роскоши и удовольствиях. Именно они должны стать самыми страшными завистниками, а значит, неиссякаемым источником невероятного животного удовольствия. Лара обдумывала свои планы, и ее то и дело бросало в жар, а по телу прокатывались щекочущие морозящие волны.
О, это был просто Клондайк для ценителей подлинного тщеславия! Эти люди тянулись друг к другу, совершенно не зная, какие инстинкты движут ими в стремлении вот так сгрудиться в одну кучу, подальше от прочих сородичей, которые просто не в состоянии постичь все величие разницы между ними и этими небожителями.
О, Лара знала, в чем здесь дело! И свои столичные тайны она не раскроет никому в этом маленьком жадном мире!
…Этот особняк она купила с торгов. Нотариус сказал ей, что особняк принадлежал одному убитому банкиру, и теперь кое-кто из власть имущих хотел приобрести его по формальной, невероятно заниженной цене.
Лару это заставило улыбнуться: подлость – вот еще одно стоящее удовольствие. И цену ему здесь знают. Потому она оказалась еще хитрее и подлее этого чиновника, что пожелал остаться неизвестным. По ее поручению нотариус предложил организаторам конкурса «откат» такого размера, что Лара въехала в особняк в тот же день, а получившие деньги организаторы навсегда растворились в воздухе этой поверхности. Благо, здесь было немало прекрасных мест, подходящих для бесконечного счастливого безделья.
И теперь она въезжала в автоматически раскрывшиеся ворота, что впускали ее в маленький рай, окруженный чудовищно высоким и уродливым забором.
Лара уже научилась ценить медленное передвижение по поверхности на дорогих экипажах. Как ни странно, именно они заставляли чувствовать скорость по-настоящему. И они больше всего привлекали столь приятные завистливые взоры. Поэтому на огромной, выложенной цветной плиткой площадке стояло несколько таких роскошных экипажей-брендов: лоснящийся черный «бентли», красный – под платье – «феррари», сверкающий лаком «мазератти», а также бесконечный лимузин, исполненный из звероподобного «хаммера» и покрытый слоем сусального золота.
Все, что заключало в себе хлесткое словечко «понты», притягивало и завораживало Лару. Из «понтов» она черпала жизненные силы, и в них же заключался главный смысл бытия.
Впрочем, философия никогда не была ее коньком. Ей больше нравились шампанское и бассейны.
И того, и другого здесь было в избытке. Огромный лазурный водоем начинался прямо от края стоянки. Весь смысл был в том, чтобы гости плавали у подножия сияющих автомобилей и чувствовали стекающую на них, прямо в тонко очищенную воду, ауру престижа. Там же, у вымытых до стерильной чистоты колес, неизменно ждали бокалы с охлажденным шампанским.
Такие порядки завела у себя Лара, и, надо сказать, что многим ее соседям они пришлись по душе. Так же как и ее роскошное тело, что она любила демонстрировать на фоне любимых автомобилей. Которые впрочем надлежало постоянно обновлять – иначе аура престижа неизбежно начинала тускнеть.
Одно не переставало радовать Лару: все, все здесь было насквозь пропитано высококачественным столичным вакуумом. Настолько рафинированным и звенящим, что захватывало дух. И вакуум этот был не только где-то за пределами атмосферы. Он был здесь кругом, пропитывая людей, постройки и почву. Даже растения, казалось, излучали ту самую ценнейшую и смертельно ядовитую гламурную пустоту…
Поверхность Вао-Бао оказалась довольно забавным местом. Начать с того, что внешне она представляла собой гигантскую правильную пирамиду, отдаленно напоминающую древнеегипетскую. Потому Илья ничуть не удивился, когда узнал, что здесь находится чуть ли не самый главный развлекательный центр Галактики. Что-то вроде земного Лас-Вегаса. Только масштабы здесь были иные.
Как известно, жители огромной мозаики, которую представляла собой населенная Галактика, были чрезвычайно азартны. Неудивительно, что во избежание всякого рода неприятных эксцессов азартные игры на большинстве поверхностей были запрещены. Однако же, это не могло остановить активных любителей игр и щекочущих нервы зрелищ. Тем более что жители Мира в большинстве своем обладали невероятной свободой перемещения с помощью собственных вариаторов. Поэтому появление такого развлекательного центра, как Вао-Бао, было лишь делом времени. И несколько тысяч земных лет назад одна из населенных поверхностей превратилась в один глобальный аттракцион.
Сюда стекались со всех поверхностей любители острых ощущений и те, кто мечтал внезапно и сказочно разбогатеть. Как водится, подобное место обросло всякого рода злачными местечками, предлагающими совсем уж сомнительные удовольствия. Потому и концентрация Стражей здесь была велика. Впрочем, либерализм Мира был на таком уровне, что Стражи не вмешивались куда бы то ни было, пока их прямо об этом не просили. А просили, надо сказать, не особенно часто, предпочитая разбирать собственные конфликты путем договоренностей или даже прибегая к насилию – благо мрачные контийцы всегда были рады предложить свои услуги. Поговаривали, что иногда было проще затеять поножовщину, чем попасть под жернова следственной машины Стражей – довольно справедливой, но совершенно безжалостной.
Едва ярко-красный болид с опоясывающей по экватору надписью «Marlboro» завис в выделенном для него секторе в пределах системы Вао-Бао, Макар потребовал немедленного увольнения «на берег».
– Мы, можно сказать, находимся в центре мироздания, – горячо говорил Макар, – в котле, в котором кипят эмоции всей Галактики! В конце концов я всегда мечтал попасть в Лас-Вегас, а тут такие, говорят, возможности…
– Я опасаюсь, – произнесла Ксения, с сомнением разглядывая Макара, – что наш горячий друг проиграет здесь не только собственные штаны, но еще и умудрится каким-нибудь образом заложить болид…
– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Илья. – Он ведь юридически моя собственность…
– Ты даже не представляешь, на какие хитрости идут одержимые игрой существа, – возразила Ксения.
– Да, факты свидетельствуют не в твою пользу, Макар, – вставил Виталик. – Я бы тебе не доверил даже горсть жетонов для «однорукого бандита». Лови тебя потом с санитарами. А ведь ты еще будешь отбиваться и кричать: «У меня система, у меня система! Еще один разок – и я отыграюсь!»
– Чего, чего ты сказал?! Хоть раз со мной такое было? – запальчиво воскликнул Макар и бросился было на Виталика.
Илья не без усилия удержал его за плечо.
– Ну, если мы не будем считать того случая, когда ты продул в поезде все наши деньги, пока мы в Сочи ехали… – невинно сказал Илья. – Нас еще под конец эти аферисты зарезать грозились…
Макар виновато развел руками.
– …Или когда ты на спор за ящик пива перепрыгнул на мотоцикле через канаву, а потом месяц в больнице провалялся… – подхватил Виталик.
Макар шмыгнул носом и опустил голову.
– …Или когда влез в ту дурацкую «финансовую пирамиду», которую даже ослы за километр обходили…
– Ну, это же был верняк! – не выдержав, воскликнул Макар. – Я чуть-чуть-чуть такой куш не сорвал…
– Вот-вот, – печально покивал Виталик и обратился к Ксении: – Доктор, вы еще не готовы поставить диагноз?
– А чего мы действительно на него накинулись. – Ксения неожиданно пожалела Макара. – Выделим ему ограниченный кредит – и пусть развлекается…
– Вот-вот, – пробурчал Макар. – Насколько ограниченный? Только на мороженое дашь, мамочка?
Они препирались, неспешно бредя по широкому проспекту, вдоль которого громоздились здания совершенно невероятных красок и форм. Все было сделано для того, чтобы завлечь искушенного и избалованного клиента. По мнению Ильи – даже чересчур. Впрочем, у обитателей широкого Мира, несомненно, было куда больше возможностей, чем у бедных землян. Даже несмотря на отсутствие технического прогресса как такового. Видимо, модуляторы были в состоянии выполнить самые безумные задумки местных дизайнеров.
Толпы возбужденных существ текли по всем направлениям. Как сообщали новости, что демонстрировала Ксения через свой видеобрелок, сюда, на Вао-Бао слетелось рекордное число игроков и просто туристов. Это было неудивительно: над головой красовалась колоссальная люстра из множества ярких гигантских сфер, которые, как оказалось, могли быть вполне резвыми и стремительными. Среди этих своеобразных транспортных средств невинно затесался целый обитаемый мир. Узнай Коллегия судей о его существовании – разразился бы нешуточный скандал, если даже не правительственный кризис в Столице. Ведь главным постулатом галактического Мира формально считалась ценность жизни и свободы мыслящего существа.
Впрочем, Илья уже убедился, что местная политика отличается от земной только масштабами. Ему уже давно было известно, что далеко не все населенные поверхности входили в столичный Альянс. Да и многие из традиционно Столичных подданных были таковыми лишь формально.
Например, та самая Бета Крысиного хвоста была совершенно независимым миром. Когда он как бы вскользь спросил об этом месте у Ксении, она уставилась на приятеля круглыми глазами, как будто бы тот только что крайне неприлично выругался.
В общем, Илье предстояло слетать в место, пользующееся крайне неприятной репутацией в Мире. И теперь он мучительно думал: как выполнить свое обязательство перед Тихоном, не устроив скандала среди друзей и подруг.
Пока он думал, Макар, возбужденно бормоча что-то не вполне вразумительное, подтащил компанию к здоровенному павильону, на фасаде которого сверкала всеми цветами радуги объемная надпись:
– Ненатурально и ненаучно! – заявил Виталик, в очках которого отражались всполохи холодной плазмы.
– А мне нравится, – пожала плечами Ксения и прижалась к задумчиво стоящему Илье.
– Прикольно, но слишком уж с претензией, – нетерпеливо выдал Макар. – Чего на него зырить? Пойдем вовнутрь!
Илья не придумал, что сказать в свою очередь, и направился вслед за друзьями.
Внутри все сверкало удивительными красками. Сразу же создалось впечатление, что они находятся именно внутри звезды, а не где-то еще, так как купол изнутри выглядел еще более впечатляюще, а блуждающий протуберанец напоминал теперь зловещую воронку торнадо, наблюдаемую изнутри.
Однако же игровые автоматы и игральные столы вокруг поразительно напомнили Илье виденное в свое время по телевизору. Создавалось впечатление, что развитие игорного бизнеса – это единый закон Вселенной. В таком случае земной Лас-Вегас на поверхности оставленного «на улице» болида вполне приближался к совершенству.
Макар стремительно разобрался в принятых здесь правилах ведения игр и засел за автоматы. Просадив несколько кредитов, он вылез из-за «однощупальцевого бандита», как он обозвал устройство, и направился к толпе посетителей, что маячила в центре зала. Друзья последовали за ним.
В центре оказалось нечто вроде амфитеатра, внизу которого происходило какое-то действо. Приглядевшись, Илья с удивлением понял, что это было: по некой траектории там носились пронумерованные модели болидов. Очевидно, на них полагалось делать ставки. Полетав внизу, под вопли букмекера и рев толпы цветные шарики взлетели на уровень глаз и принялись носиться между светящихся точек с мигающими надписями, в которых Илья немедленно узнал звезды. Особенно он удивился, увидев на одном из шариков красного цвета маленькую надпись «Marlboro».
– Друг мой, – как-то туманно произнес Тихон. – Машина свидетель – я сделал для нашей команды очень много. Конечно, не так много, как ты, но согласись, без моих усилий участие твоего болида в гонке было бы невозможно…
Илья немедленно насторожился. Такие вступления обычно делаются перед очень неприятными речами. Видимо, ожидание больших неприятностей и сыграло с Ильей злую шутку. Потому что все, что сказал после этого Тихон, показалось ему совершенно безобидным и вызвало физически ощутимое облегчение. Илья даже внутренне улыбнулся: перед гонками надо было быть собранным, а не концентрироваться на внезапно нахлынувших проблемах.
– …И теперь у меня к тебе одна маленькая просьба, – продолжил негоциант. – Всего одна и совсем несущественная.
Тихон виновато развел руками, словно извиняясь за то, что побеспокоил великого пилота перед началом важного состязания.
– Третья остановка перед очередным спецучастком будет довольно длительной, – сказал Тихон. – Три дня вы будете висеть возле Вао-Бао, пока туристы на «галошах» будут фотографироваться на фоне болидов, а вы – наслаждаться традиционным гостеприимством этой поверхности. Если из этих трех дней один ты посвятишь мне – мы будем полностью квиты…
– А как же доля в выигрыше? – глупо ляпнул Илья, совершенно позабыв поговорку про шкуру неубитого медведя.
Однако Тихон не обратил внимания на это самонадеянное заявление. Он просто сказал:
– Выигрыш, включая мою долю, весь твой. Я просто уверен, что вы займете призовое место и решите свои финансовые проблемы. А ты, не сочти за труд, сделай небольшой крюк от Вао-Бао к Бете Крысиного хвоста…
– Зачем?
– Передашь маленькую посылку моим друзьям, – улыбнулся Тихон. – Тебе не придется ничего делать – просто прилетишь в точку, которую я внесу в твой навигатор, и побудешь там с полчасика. Они сами все заберут.
Илье не понравился намек на такую самостоятельность таинственных незнакомцев, особенно зная, какие знакомые имеются у его компаньона. Тем не менее он чувствовал, что и впрямь многим обязан Тихону. Так просто отказывать в просьбе было бы как минимум некрасиво…
– А что за посылка, если не секрет? – поинтересовался Илья.
– Не секрет, – улыбнулся Тихон. – Несколько кубометров гламурного столичного вакуума…
– Чего?! – не понял Илья. – Вакуум – это пустота, что ли?
– Ну, почти, – слегка скривился Тихон. – Пойми, болид все равно пустой. Какая для тебя разница, если внутри у этого шара будет еще более пусто?
– Даже не знаю, – растерялся Илья. – А чем этот… гламурный вакуум отличается от обыкновенного?
– Долго объяснять, – нетерпеливо произнес Тихон. – Главное, что для тебя ничего не меняется – просто потратишь несколько часов на дорогу, и всех дел-то. Даже друзьям можешь ничего не говорить – слетай ночью, пока они будут спать. Они даже не поймут ничего.
– А правилами такая отлучка не запрещается? – нахмурился Илья.
– Да что ты? – махнул рукой Тихон. – Это время не засчитывается в гонку. Я же не враг тебе – зачем мне так тебя подставлять? Только у друзей лучше не надо спрашивать. Им что-то не понравится, а мне так важно передать этот груз… Вспомни, я сделал для тебя все что мог, меня не пришлось уговаривать…
Тихон говорил очень убедительно. Илье даже стало слегка совестно: действительно, человек из кожи вон лез для него, со всякими негодяями встречался, переправлял его в Пустоту, тратил собственные средства, не будучи уверенным в результате. В конце концов не ядовитый же этот вакуум, раз он окружает саму Столицу?
Илья поинтересовался, как с безопасностью подобной транспортировки. Негоциант клятвенно заверил его в абсолютной безобидности груза.
И Илья согласился.
И теперь вот мучился сомнениями в правильности собственного поступка. Впрочем, недолго.
– Впереди опять «пузыри», – буркнула Ксения. – Можешь прогуляться: это не меньше, чем на час…
«Пузырями» пилоты называли области пространства, в которых болиды вязли, словно мухи в меду. Конечно, «вязли» довольно условно, однако же попадание в такой «пузырь» грозило серьезным отставанием от соперников. А опыта для скоростного лавирования в настоящей пене из таких образований у Ильи не было. Потому он покорно и тихо слез с ложемента, погладил Ксению по плечу и щелкнул кнопкой вариатора.
– Какие же они, эти земляне, простодушные! – сетовал Макар, с хозяйским видом обозревая просторы проспекта. – Смотри: спешат куда-то, на машинах ездят, газеты читают… Будто и не происходит ничего – никакой катастрофы космического масштаба! И как же мы жили до того, как нам открыли глаза? Реально – словно слепые котята…
Они шли по людному тротуару и с каким-то новым интересом смотрели на город. Теперь, после многочисленных внеземных событий, все на родной сфере воспринималось в совершенно ином свете…
Макар с аппетитом ел большое мороженое и философствовал. Он любил есть мороженое и философствовать. Еще он любил философствовать азартно – под пиво, лениво – почесывая пузо на пляже, и громко чавкая – за столом. Это было его нормальное состояние, которое еще больше убеждало Илью в том, что для землян ничего на самом-то деле не изменилось.
– Нет, я, конечно, понимаю: иллюзию солнца и звездного неба с помощью мэтрских «примочек» сделали на совесть, – продолжал Макар. – И гравизахват отлично скрывает твои, Илья, корявые движения при управлении нашей планеткой. Но все-таки… Неужто никто из них до сих пор недопетрил? А ведь столько ученых, особенно этих, астрономов, смотрят сейчас на небо через здоровенные телескопы и видят фигу. Ха-ха! Просто в голове не укладывается…
– Что-то ты разошелся, – заметил Илья. – Сам поставь себя на их место. И потом, почему «они», «их»? Мы ведь с тобой тоже земляне…
– У Макара, как обычно, приступ мании величия, – предположил Виталик, брезгливо принюхиваясь к забытому запаху городских улиц – выхлопным газам вперемешку с пылью. – Это, надо сказать, лечится с большим трудом. Я бы порекомендовал тебе поиграть в «раба и госпожу», где ты был бы невольником у крепкой и решительной женщины. Желательно такой же, как и мы, землянки…
– Э, нет, – обрадовался Макар, словно он до этого специально провоцировал приятелей на столь аппетитный спор, – какие ж мы с тобой теперь земляне? Мы теперь граждане Галактики. Особенно Илья, у него и права есть. Нельзя же сказать владельцу машины, что он – гражданин «запорожца» или там «КамАЗа». Смешно просто. Не-ет, мы теперь совсем другие! И ответственности у нас стало куда больше. И теперь больше всего я боюсь, знаете чего? Что кто-то из них обо всем догадается! Я, например, спать спокойно не могу – все думаю, что же тогда начнется, а? Даже аппетит пропадать стал…
– О да, это заметно, – кивнул Виталик, разглядывая «усы» из мороженого на возбужденной физиономии Макара.
Илья лишь хмыкнул на это замечание.
– Вот-вот. Но мне кажется, что утечка информации все-таки неизбежна, – прищурился Макар. – Спецслужбы – они, если что, спинным мозгом чуют неладное… И если весь этот народ все-таки догадается… Представляешь, какой хаос воцарится в мире?! И как ты, пилот и хозяин, намерен усмирять бунт на своем корабле?
– Чего? – удивился Илья. – Какой бунт? Кого усмирять?
– Жильцов своих, – пояснил Макар. – Или пассажиров – как угодно назови. Ведь как только пойдут слухи о том, что планета мчится в тартарары, что Солнца как такового больше нет на месте, а Луна крутится как бешеная – что угодно случиться может. Во-первых, на биржах паника обеспечена. Следом – массовые самоубийства. Знаешь, сколько народу сейчас сидит и придумывает себе повод, чтобы свести счеты с жизнью?
– Что-то ты круто загнул… – неуверенно сказал Илья.
– А мне нравится ход его мыслей, – сказал Виталик, поправляя на переносице запыленные очки. – Пусть он даже, как обычно, несколько перегибает…
– Ничего я не перегибаю! – Макар сделал страшные глаза. – После восстанут всякие религиозные секты, начнутся самосожжения и ритуальные убийства. А потом какой-нибудь замученный дедовщиной психопат перебьет собственных сослуживцев на атомной подводной лодке и устроит нам ядерный апокалипсис…
Макар задумчиво лизнул мороженое. Очевидно, представленная картина произвела впечатление на него самого.
– Впрочем, – продолжил Макар, – нам с тобой бояться нечего. Слава богу, мы всегда можем смыться с этой посудины, как те крысы с тонущего корабля…
– Еще и крысой обозвал, спасибо, – хмыкнул Илья. – За что я тебя уважаю, так это за натуралистичность мышления. Умеешь ты создавать картины – аж жить не хочется.
– Зато когда понимаешь, что все в действительности не так мрачно, сразу становится хорошо и легко! Согласись, а? – подхватил Макар и весело подмигнул двум идущим навстречу девушкам.
Девушки не замедлили захихикать и, искоса поглядывая на друзей, перекинуться парой едких замечаний. Виталик немедленно принял эту язвительность на свой счет и, сложив руки на груди, обиженно нахохлился.
– Эх, – мечтательно произнес Макар, провожая девушек сальным взглядом, – знали бы они, что мимо, замаскированные под молодых оборванцев, проходят настоящие хозяева мира…
Возле девушек притормозил роскошного вида джип. Опустилось стекло водительской двери, и оттуда донесся невнятный басок. Девушки расцвели и охотно вступили в беседу с водителем-невидимкой. Тот обдал девушек клубами сигаретного дыма. Однако же приятной беседе это не помешало.
Наблюдая эту картину, Макар задумчиво капал на свой живот остатками растаявшего мороженого.
– Вот, – сказал он, – еще одна несправедливость нашего мира. Еще один повод испепелить его к чертовой бабушке, чтобы никому неповадно было. Может, по пиву, а?
Илья хотел было что-то ответить, но вдруг заметил в толпе ослепительно красную фигуру.
– Не может быть… – прошептал он. – Лара?…
– Что? Где? – встрепенулся Макар. – Лара? Откуда она здесь? Вернее, что ей здесь понадобилось?
– Наверное, показалось, – с сомнением произнес Илья, глядя вдаль сквозь плотную текучую людскую массу.
– Галлюцинации – это только начало, – таинственно заявил Виталик.
Но фигура показалась вновь. Друзья не успели опомниться, как мимо них промчался низко урчащий «БМВ» и остановился в отдалении – как раз напротив девушки. Лара села на заднее сиденье, и машина, крякнув спецсигналом и нарушая все правила, унеслась прочь.
– Вот это номер! – восторженно воскликнул Макар. – Ну, у тебя и пассажиры собрались, на этой дурацкой планете!
– Не нравится мне что-то ее присутствие, – произнес Илья. – Дурной знак…
– Что-то не замечал в тебе подобных суеверий, – заметил Макар. – Красивая женщина, даром что стерва. Так ведь все красивые такие. Это, понимаешь ли, друг мой, печальный закон природы…
* * *
А в это время девушка, которая в земной транскрипции именовала себя Ларой, мчалась в своем «БМВ», удобно расположившись на заднем сиденье из отлично выделанной ягнячьей кожи. Красная ткань платья великолепно гармонировала с темным салоном и наполняла ее приятным ощущением силы и уверенности. Она любила комфорт – всегда и везде. Даже сейчас, когда по дурацкому стечению обстоятельств она оказалась без возможности покинуть это странное беспокойное место.Если бы ей кто-нибудь сказал раньше, что она будет жить на круглой и грязной поверхности брошенного на произвол судьбы болида, она бы выцарапала наглецу глаза. А теперь, смирившись с неизбежным фактом, она принялась подстраиваться под окружающую действительность. А немного погодя, напротив, изменять действительность в соответствии со своими вкусами и представлениями о нормальной жизни.
Все-таки ее столичные представления о стиле жизни во многом совпадали с местными. Правда, здесь не было той тонкости и изысканности, что была принята в высшем свете Столицы. Но этот недостаток с лихвой компенсировался многочисленными возможностями потешить собственное тщеславие.
Лара знала толк в настоящих наслаждениях. И одним из самых великолепных ощущений было чувствовать на себе множество пожирающих тебя завистливых взглядов. На родине получить такое удовольствие было не так просто. Здесь же никто не стеснялся завидовать, и она постоянно чувствовала это восхитительно запретное возбуждение – будто впервые раздеться на нудистском пляже.
В некотором роде это был рай – для того, кто имел достаточно средств для ведения той жизни, которая не по карману остальным. Лара обладала этими средствами. Кроме того, она обладала таким надежным помощником, как Машина. Это очень помогало ориентироваться в незнакомых реалиях.
И теперь Лара ни о чем не жалела. Пусть она на время оторвана от привычного, более широкого мира. Но возможности этого мирка тоже таят в себе массу интересных, ранее недоступных вещей. И теперь у нее появились новые желания, которые надлежало должным образом удовлетворить.
Ведь главное в жизни – это удовлетворение желаний.
И она спокойно занималась своими новыми делами, ожидая возвращения своих поверенных – тех, кому она дала три так нужных теперь вариатора. Цель этой погони отошла на второй план. Ведь эта поверхность обнажила для нее более ценные возможности, чем могли дать обыкновенный болид или удачная сделка.
…«БМВ» мчался к престижному загородному поселку. Там жаждали поселиться все, кто так или иначе разделял интересы Лары. Они знали толк в роскоши и удовольствиях. Именно они должны стать самыми страшными завистниками, а значит, неиссякаемым источником невероятного животного удовольствия. Лара обдумывала свои планы, и ее то и дело бросало в жар, а по телу прокатывались щекочущие морозящие волны.
О, это был просто Клондайк для ценителей подлинного тщеславия! Эти люди тянулись друг к другу, совершенно не зная, какие инстинкты движут ими в стремлении вот так сгрудиться в одну кучу, подальше от прочих сородичей, которые просто не в состоянии постичь все величие разницы между ними и этими небожителями.
О, Лара знала, в чем здесь дело! И свои столичные тайны она не раскроет никому в этом маленьком жадном мире!
…Этот особняк она купила с торгов. Нотариус сказал ей, что особняк принадлежал одному убитому банкиру, и теперь кое-кто из власть имущих хотел приобрести его по формальной, невероятно заниженной цене.
Лару это заставило улыбнуться: подлость – вот еще одно стоящее удовольствие. И цену ему здесь знают. Потому она оказалась еще хитрее и подлее этого чиновника, что пожелал остаться неизвестным. По ее поручению нотариус предложил организаторам конкурса «откат» такого размера, что Лара въехала в особняк в тот же день, а получившие деньги организаторы навсегда растворились в воздухе этой поверхности. Благо, здесь было немало прекрасных мест, подходящих для бесконечного счастливого безделья.
И теперь она въезжала в автоматически раскрывшиеся ворота, что впускали ее в маленький рай, окруженный чудовищно высоким и уродливым забором.
Лара уже научилась ценить медленное передвижение по поверхности на дорогих экипажах. Как ни странно, именно они заставляли чувствовать скорость по-настоящему. И они больше всего привлекали столь приятные завистливые взоры. Поэтому на огромной, выложенной цветной плиткой площадке стояло несколько таких роскошных экипажей-брендов: лоснящийся черный «бентли», красный – под платье – «феррари», сверкающий лаком «мазератти», а также бесконечный лимузин, исполненный из звероподобного «хаммера» и покрытый слоем сусального золота.
Все, что заключало в себе хлесткое словечко «понты», притягивало и завораживало Лару. Из «понтов» она черпала жизненные силы, и в них же заключался главный смысл бытия.
Впрочем, философия никогда не была ее коньком. Ей больше нравились шампанское и бассейны.
И того, и другого здесь было в избытке. Огромный лазурный водоем начинался прямо от края стоянки. Весь смысл был в том, чтобы гости плавали у подножия сияющих автомобилей и чувствовали стекающую на них, прямо в тонко очищенную воду, ауру престижа. Там же, у вымытых до стерильной чистоты колес, неизменно ждали бокалы с охлажденным шампанским.
Такие порядки завела у себя Лара, и, надо сказать, что многим ее соседям они пришлись по душе. Так же как и ее роскошное тело, что она любила демонстрировать на фоне любимых автомобилей. Которые впрочем надлежало постоянно обновлять – иначе аура престижа неизбежно начинала тускнеть.
Одно не переставало радовать Лару: все, все здесь было насквозь пропитано высококачественным столичным вакуумом. Настолько рафинированным и звенящим, что захватывало дух. И вакуум этот был не только где-то за пределами атмосферы. Он был здесь кругом, пропитывая людей, постройки и почву. Даже растения, казалось, излучали ту самую ценнейшую и смертельно ядовитую гламурную пустоту…
Поверхность Вао-Бао оказалась довольно забавным местом. Начать с того, что внешне она представляла собой гигантскую правильную пирамиду, отдаленно напоминающую древнеегипетскую. Потому Илья ничуть не удивился, когда узнал, что здесь находится чуть ли не самый главный развлекательный центр Галактики. Что-то вроде земного Лас-Вегаса. Только масштабы здесь были иные.
Как известно, жители огромной мозаики, которую представляла собой населенная Галактика, были чрезвычайно азартны. Неудивительно, что во избежание всякого рода неприятных эксцессов азартные игры на большинстве поверхностей были запрещены. Однако же, это не могло остановить активных любителей игр и щекочущих нервы зрелищ. Тем более что жители Мира в большинстве своем обладали невероятной свободой перемещения с помощью собственных вариаторов. Поэтому появление такого развлекательного центра, как Вао-Бао, было лишь делом времени. И несколько тысяч земных лет назад одна из населенных поверхностей превратилась в один глобальный аттракцион.
Сюда стекались со всех поверхностей любители острых ощущений и те, кто мечтал внезапно и сказочно разбогатеть. Как водится, подобное место обросло всякого рода злачными местечками, предлагающими совсем уж сомнительные удовольствия. Потому и концентрация Стражей здесь была велика. Впрочем, либерализм Мира был на таком уровне, что Стражи не вмешивались куда бы то ни было, пока их прямо об этом не просили. А просили, надо сказать, не особенно часто, предпочитая разбирать собственные конфликты путем договоренностей или даже прибегая к насилию – благо мрачные контийцы всегда были рады предложить свои услуги. Поговаривали, что иногда было проще затеять поножовщину, чем попасть под жернова следственной машины Стражей – довольно справедливой, но совершенно безжалостной.
Едва ярко-красный болид с опоясывающей по экватору надписью «Marlboro» завис в выделенном для него секторе в пределах системы Вао-Бао, Макар потребовал немедленного увольнения «на берег».
– Мы, можно сказать, находимся в центре мироздания, – горячо говорил Макар, – в котле, в котором кипят эмоции всей Галактики! В конце концов я всегда мечтал попасть в Лас-Вегас, а тут такие, говорят, возможности…
– Я опасаюсь, – произнесла Ксения, с сомнением разглядывая Макара, – что наш горячий друг проиграет здесь не только собственные штаны, но еще и умудрится каким-нибудь образом заложить болид…
– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Илья. – Он ведь юридически моя собственность…
– Ты даже не представляешь, на какие хитрости идут одержимые игрой существа, – возразила Ксения.
– Да, факты свидетельствуют не в твою пользу, Макар, – вставил Виталик. – Я бы тебе не доверил даже горсть жетонов для «однорукого бандита». Лови тебя потом с санитарами. А ведь ты еще будешь отбиваться и кричать: «У меня система, у меня система! Еще один разок – и я отыграюсь!»
– Чего, чего ты сказал?! Хоть раз со мной такое было? – запальчиво воскликнул Макар и бросился было на Виталика.
Илья не без усилия удержал его за плечо.
– Ну, если мы не будем считать того случая, когда ты продул в поезде все наши деньги, пока мы в Сочи ехали… – невинно сказал Илья. – Нас еще под конец эти аферисты зарезать грозились…
Макар виновато развел руками.
– …Или когда ты на спор за ящик пива перепрыгнул на мотоцикле через канаву, а потом месяц в больнице провалялся… – подхватил Виталик.
Макар шмыгнул носом и опустил голову.
– …Или когда влез в ту дурацкую «финансовую пирамиду», которую даже ослы за километр обходили…
– Ну, это же был верняк! – не выдержав, воскликнул Макар. – Я чуть-чуть-чуть такой куш не сорвал…
– Вот-вот, – печально покивал Виталик и обратился к Ксении: – Доктор, вы еще не готовы поставить диагноз?
– А чего мы действительно на него накинулись. – Ксения неожиданно пожалела Макара. – Выделим ему ограниченный кредит – и пусть развлекается…
– Вот-вот, – пробурчал Макар. – Насколько ограниченный? Только на мороженое дашь, мамочка?
Они препирались, неспешно бредя по широкому проспекту, вдоль которого громоздились здания совершенно невероятных красок и форм. Все было сделано для того, чтобы завлечь искушенного и избалованного клиента. По мнению Ильи – даже чересчур. Впрочем, у обитателей широкого Мира, несомненно, было куда больше возможностей, чем у бедных землян. Даже несмотря на отсутствие технического прогресса как такового. Видимо, модуляторы были в состоянии выполнить самые безумные задумки местных дизайнеров.
Толпы возбужденных существ текли по всем направлениям. Как сообщали новости, что демонстрировала Ксения через свой видеобрелок, сюда, на Вао-Бао слетелось рекордное число игроков и просто туристов. Это было неудивительно: над головой красовалась колоссальная люстра из множества ярких гигантских сфер, которые, как оказалось, могли быть вполне резвыми и стремительными. Среди этих своеобразных транспортных средств невинно затесался целый обитаемый мир. Узнай Коллегия судей о его существовании – разразился бы нешуточный скандал, если даже не правительственный кризис в Столице. Ведь главным постулатом галактического Мира формально считалась ценность жизни и свободы мыслящего существа.
Впрочем, Илья уже убедился, что местная политика отличается от земной только масштабами. Ему уже давно было известно, что далеко не все населенные поверхности входили в столичный Альянс. Да и многие из традиционно Столичных подданных были таковыми лишь формально.
Например, та самая Бета Крысиного хвоста была совершенно независимым миром. Когда он как бы вскользь спросил об этом месте у Ксении, она уставилась на приятеля круглыми глазами, как будто бы тот только что крайне неприлично выругался.
В общем, Илье предстояло слетать в место, пользующееся крайне неприятной репутацией в Мире. И теперь он мучительно думал: как выполнить свое обязательство перед Тихоном, не устроив скандала среди друзей и подруг.
Пока он думал, Макар, возбужденно бормоча что-то не вполне вразумительное, подтащил компанию к здоровенному павильону, на фасаде которого сверкала всеми цветами радуги объемная надпись:
СЛАДКИЙ ПРОТУБЕРАНЕЦ
Неизвестно, что хотел сказать автор этого названия, но только теперь Илья понял, что само здание было выполнено в форме половинки звезды, поверхность которой кипела раскаленной плазмой и по которой блуждал длинный и толстый, как щупальце спрута, извивающийся и осыпающийся яркими искрами стилизованный протуберанец. Еще здание висело в паре сантиметров над поверхностью и медленно вращалось вокруг вертикальной оси.– Ненатурально и ненаучно! – заявил Виталик, в очках которого отражались всполохи холодной плазмы.
– А мне нравится, – пожала плечами Ксения и прижалась к задумчиво стоящему Илье.
– Прикольно, но слишком уж с претензией, – нетерпеливо выдал Макар. – Чего на него зырить? Пойдем вовнутрь!
Илья не придумал, что сказать в свою очередь, и направился вслед за друзьями.
Внутри все сверкало удивительными красками. Сразу же создалось впечатление, что они находятся именно внутри звезды, а не где-то еще, так как купол изнутри выглядел еще более впечатляюще, а блуждающий протуберанец напоминал теперь зловещую воронку торнадо, наблюдаемую изнутри.
Однако же игровые автоматы и игральные столы вокруг поразительно напомнили Илье виденное в свое время по телевизору. Создавалось впечатление, что развитие игорного бизнеса – это единый закон Вселенной. В таком случае земной Лас-Вегас на поверхности оставленного «на улице» болида вполне приближался к совершенству.
Макар стремительно разобрался в принятых здесь правилах ведения игр и засел за автоматы. Просадив несколько кредитов, он вылез из-за «однощупальцевого бандита», как он обозвал устройство, и направился к толпе посетителей, что маячила в центре зала. Друзья последовали за ним.
В центре оказалось нечто вроде амфитеатра, внизу которого происходило какое-то действо. Приглядевшись, Илья с удивлением понял, что это было: по некой траектории там носились пронумерованные модели болидов. Очевидно, на них полагалось делать ставки. Полетав внизу, под вопли букмекера и рев толпы цветные шарики взлетели на уровень глаз и принялись носиться между светящихся точек с мигающими надписями, в которых Илья немедленно узнал звезды. Особенно он удивился, увидев на одном из шариков красного цвета маленькую надпись «Marlboro».