Выставной Владислав Валерьевич. Планета на прокачку

   Но их не было.
   Трудно реагировать с одинаковой эмоциональной силой на события, которые повторяются для тебя из года в год, из века в век…
   Все-таки за многие столетия ничего толком не изменилось в природе этих людей. Они даже не стали умнее. Изменился только характер информации, забивающей их разум, информации по большей части пустой и никчемной. Как там удачно сказал один из них… «Квартирный вопрос их испортил»… Возможно, и эта проблема может будоражить сознания, искажая мировоззрение и выбивая опору из-под ног. Но не более чем привычки, привнесенные небывалым скачком технического прогресса.
   Да… Просто поразительно. Невероятно. То, на что тем же анчам потребовалась не одна тысяча лет, здесь прошли за жалкую сотню! Все-таки эта популяция – поразительный феномен. Хотя генокод вроде бы и не содержит в себе ничего сверхъестественного…
   Видимо, прав был великий шутник Карлос: чтобы перевернуть сознание людей, надо поселить их вверх ногами. Или вот так, на первый взгляд, бессмысленно и нелепо – на большой каменный шар. Пусть он даже каменный только сверху…
   И что же произойдет при этом? Тогда, когда люди поймут, что живут не на плоскости, а как раз, напротив, на сфере? Неужели это как-то повлияет на их сознание?
   Виктор усмехнулся собственным мыслям.
   Оказывается, еще как повлияет! Произойдет удивительная вещь, о которой предположить мог только гениальный Карлос – и настолько прозорливо, что начинаешь подозревать, что и сам он вырос не на нормальной плоской поверхности, а на какой-нибудь затерянной во Вселенной сфере.
   Тюнинг.
   Тюнинг сознания – вот что произошло с жителями этого шара, прозванного его же аборигенами Землей.
   Тонкая, едва заметная, точечная настройка – и вот жители безумного круглого мира начинают штурмовать такие высоты познания, что даже и не снились жителям плоских поверхностей!
   Почему? Можно только догадываться. Возможно, осознание себя существующим не на двухмерной поверхности, а одновременно в трех измерениях вносит многомерность и в мышление? Хм…
   Неужели Карлос был прав? Неужели секрет могущества Мэтров заключался именно в этом? Неужели Мэтры и впрямь пришли в Галактику с каменных шаров? Тех, что называют планетами и которые вообще интересны разве что безумцам-астрономам?
   Но если это действительно так, то в его руках ценнейшая информация, мало кому известная, а оттого еще более дорогая и практически уникальная. А значит, огромная сила и власть.
   Эти земляне делают поразительные успехи в развитии своей пока примитивной еще техники и науки. Но, судя по темпам, они догонят по собственному уровню Мэтров через жалкую тысячу местных лет. Если умело направлять эту бешеную интеллектуальную активность, можно сотворить настоящие чудеса! Причем в собственных интересах. Главное – понять суть сил, движущих прогрессом землян.
   А суть их – банальная экономика. Совершенно дикая и примитивная. К счастью, ему, жителю столичных многогранных поверхностей, знакомы такие тонкости экономики и политики, которые даже и не снились земным интриганам. Он сможет лепить из землян все что угодно.
   Конечно, если ему не помешают.
   Но ведь так не бывает! Обязательно кому-то понадобится неуклюже и не вовремя влезть и глупо напакостить в тот самый момент, когда сведены воедино множественные нити управления тончайшими процессами, когда уже созрели самые серьезные планы, когда уже на многие шаги вперед продуманы действия – включая те, что должны быть проделаны в святая святых бюрократии Галактики, ее Столице…
   Кому, ну кому понадобилось обнаруживать всем и каждому этот брошенный на окраине жизни обломок металла вперемешку с еле живым камнем, слегка смоченным водой?! Кто может быть заинтересован в этом обломке древней культуры Мэтров, населенном странными дикарями? К тому же так тщательно задрапированном под обычный булыжник, что безвольно болтается на орбите ничем не примечательного «желтого карлика»?!
   Нет, таких случайностей быть не может! Машина никогда и ничего не делает просто так. Ей не взбредет в голову (конечно, если у нее есть голова) самой искать жизнь там, где ее и быть не может, да еще проявлять инициативу в оглашении этой мало кому интересной информации!
   Нет, Машина – она всего лишь средство, чтобы донести сведения до тех, кому станет интересен большой пустотелый предмет, окруженный искусственной атмосферой и населенный такими дорогими Виктору дикарями…
   Кто-то умный, возможно даже, не менее умный и прозорливый, чем он сам, решил спутать ему, Виктору, карты!
   Ведь неспроста сюда зачастили эти бездельники и безумцы – любители идиотских Звездных гонок! Теперь, несомненно, они сделают все, чтобы превратить его маленький, тщательно оберегаемый заповедник в безумно носящуюся меж звездами лохань – на потеху всем прочим бездельникам Галактики!
   А ведь таких усилий стоит ему сдерживать землян в их любознательности – с тем, чтобы те не догадались до поры до времени о статусе своей так называемой планеты! Чего стоило хотя бы замять то дело с исследовательской буровой, когда пытливые умы едва не продырявили насквозь оболочку собственной сферы!
   Конечно, рано или поздно, людям все станет известно. Их прогресс настолько неумолим и мощен, что скоро все ухищрения Виктора, все его связи и все его влияние окажутся бессильным перед банальным земным любопытством.
   Но только не до того, как Виктор осуществит свои замыслы.
   Этого никак нельзя допустить! Это надо остановить.
   А еще – найти того, кто решил так подло его подставить. Наверняка это существо из тех, кому он в свое время перешел дорогу. А таких наберется немало и притом в самых разных и неожиданных местах…
   А может, это просто совпадение? Просто кто-то обнаружил эту «планету», так же, как и он когда-то?
   Хм… Так же? А как он сам ее нашел? Ведь не бесцельно скитаясь по пространству, словно какой-то там пустотник… Какова вероятность такой случайной находки? Вот то-то же…
   Конечно же, основа этого знания – его, Виктора, особый допуск к архивам Столицы, включая и редкие, обрывочные данные, оставленные Мэтрами.
   Там он в свое время наткнулся на записи Карлоса – великого теоретика прошлого (которое в принципе можно считать настоящим, если оглядываться на древность пребывания в Галактике Мэтров)…
   Все-таки хорошая вещь – служебное положение! Особенно если умело им пользоваться. Немного подчистить архивы – и все, эту самую Землю как корова языком слизнула, если пользоваться местными поговорками.
   Впрочем, кому она вообще была нужна, кроме идиотов-гонщиков?
   …Виктор улыбнулся, вспоминая свое первое посещение этой удивительной сферы.
   Он стоял на скале и смотрел на синее-синее море, туда, где край поверхности заметно скруглялся. В это трудно было поверить, но он уже знал – туда, «за угол» горизонта, можно плыть на корабле и не даже замечать изгиб этой бесконечной свернутой плоскости – оставленный давным-давно внутри сферы биостат работал надежно. Непонятно только, кому понадобилось вставить биостат на место обычного для болида толкателя?
   Просто поразительно! Вначале у него даже закружилась голова, подступил ком к горлу… Еще бы – такое с трудом укладывалось в рамки привычных представлений о местах обитания разумных существ…
   А потом он привык. Привык и даже по-своему полюбил эту странную и довольно небезопасную поверхность. Ему стали нравиться ее непредсказуемость и изменчивость, воспетые местными художниками и поэтами.
   Откуда им было знать, что и свирепые ветра, и опустошающие извержения вулканов, и землетрясения – всего лишь следствия борьбы биостата, основанного на линейной метрике Мэтров с пресловутой «квадратурой круга», со всеми этими бесконечными погрешностями в вычислениях, этим загадочным числом «пи», о которое спотыкался даже хитроумный прибор Мэтров.
   Видимо, и в головах землян идет постоянная поправка на это самое «пи», отчего мечется их душа и разум, что гонит их вперед, к развитию, а порой – и к саморазрушению…
   Это, кстати, один из тех самых тузов, что намеревался он предусмотрительно припрятать в своем рукаве. Страсть к саморазрушению – вещь не вполне распространенная в Галактике. Не так просто создать армию в обычных плоских мирах. Слишком рациональные существа, они вряд ли захотят рисковать собственной жизнью. Только опасность со стороны пустотников и еще кое-каких сил заставляет Столицу создавать и поддерживать Легионы безопасности, сотрудничать с вечно мрачными и недовольными Стражами. Но разве они могут сравниться по боевому духу с теми же пустотниками?
   То ли дело – земляне. Казалось бы, чего им еще надо: есть ведь и воздух, и вода, и пища. А вот хлебом их не корми – дай только развязать какую-нибудь резню.
   И он, Виктор, размышлял уже: как применить на деле эту мощь, так кстати оказавшуюся под рукой? Создать ли собственную армию? Использовать ли силу для сознания немыслимой ранее Галактической Империи? Или все-таки сделать ставку на творческую активность землян?
   Он размышлял бы еще не один десяток, а может, и сотню лет, если бы не этот неведомый выскочка, который так некстати смешал все планы…
   …Виктор встал с дивана и прошел мимо монотонно голосящего телевизора. Остановился напротив высокой стеклянной стены.
   За стеклом был прекрасный сад. У себя, в Столице, он никогда не смог бы позволить себе отхватить такой огромный кусок плодородной поверхности, да еще и с излишками растительности на нем. А сколько бы ему пришлось платить садовникам, слугам? Это просто невозможно себе представить! Ради получения настоящего удовольствия от жизни стоило привыкнуть к жизни на сфере. Тем более что никто не заставляет его сидеть здесь безвылазно.
   Виктор шагнул в сторону стекла. Дверь бесшумно разъехалась, и он ступил на дорожку, вымощенную грубой плиткой. Прошел несколько шагов – ровно столько, сколько требовалось, чтобы добраться до бассейна.
   Скинул халат и, легко оттолкнувшись, описал в воздухе дугу. Ушел под воду, всем телом ощущая ее прохладу и свежесть. Вынырнув, подплыл к бортику, на котором лежала трубка внутреннего телефона.
   – Привет, Джорж! – лениво сказал Виктор в трубку, которую держал двумя пальцами, чтобы не замочить хрупкий прибор.
   – Да, сенатор! – немедленно отозвался спокойный, но полный готовности к действию голос.
   За сотни лет бюрократической работы Виктор научился идеально подбирать себе помощников. И Джорж не был исключением – на него можно было положиться, несмотря на то, что на экране телевизора он иногда выглядел полным идиотом. Виктор знал толк в силе имиджа, а Джорж (как и его отец) умел прислушиваться к дельным советам.
   – Джорж, мне нужно отлучиться, – сказал Виктор. – Пожалуйста, пока меня не будет – не затевай никаких новых войн. Я должен быть уверен, что все находится под контролем…
   – Но…
   – Я понимаю, что военные давят. Но пусть потерпят. Я очень прошу. С меня регенераторы, как и обещал. Для тебя и для папы…
   Виктор вытерся огромным махровым полотенцем и оделся. После чего подошел к зеркалу и придирчиво оглядел себя.
   Ничего, ничего…
   Не юноша, конечно, но и не дряхлый старик. Никто ведь не даст ему причитающихся трехсот с лишним локальных лет. Все-таки регенератор, пожалуй, самая ценная вещь во Вселенной. Только ради владения этим сокровищем стоит терпеть все неудобства, присущие жизни политика высокого ранга. Все эти козни, интриги, подлости… Как тут обойдешься без удивительного прибора древних Мэтров… Странно, что самим Мэтрам они не помогли дотянуть до настоящего времени. Или им попросту наскучила жизнь? Говорят, и такое случается… Только ведь на этот случай есть масса бодрящих средств, негативные последствия, от применения которых легко сглаживаются тем же регенератором…

6

   Кланч сидел в неподвижной задумчивости около часа. За это время Макар успел как следует выспаться, Виталик – изучить имевшиеся в наличии немногочисленные предметы непонятного назначения, что в беспорядке валялись вокруг мастера, а Илья – потрепаться с Ксенией, в которой, к своему приятному удивлению, нашел вполне понимающего собеседника.
   – …И тут я дергаю за ручник, ухожу в управляемый занос и точнехонько, юзом, ныряю в проулок. Моя красавица выстреливает с проворотами – и я уже на другой улице. А сзади слышу – бабах! И дымище! Потом по телику показывали – три машины ДПС – в хлам. Сказали, что преследовали особо опасного преступника. Я, конечно, возмутился: не умеете ездить – нечего на других сваливать. Но не заставлять же гаишников выступать с опровержением…
   Илья расхохотался, вспоминая эту историю. Ксения сочувственно фыркнула.
   – Ага, – сказала она. – Помню, на Малых гонках в системе двойной звезды в Деве на одном болиде полетел гравизахват – и как начал притягивать к себе всякий хлам! Мало одного ускорения свободного падения, так еще какая скорость! Короче, приперся в хвосте, весь в грудах разбитых астероидов – жалкое зрелище. И тут, прикинь, врубается наконец этот самый гравизахват! Все астероиды, как из пушки, во все стороны – бах! На финишной поверхности паника, все помчались в укрытия, атмосфера просто кипит от метеоритов, защита не справляется… И тут все внезапно заканчивается. Арбитры в ярости – прыгают в телегу, несутся к этому злосчастному болиду – рвать и метать. И видят такую картину: вокруг этого порядком покореженного шара непонятно каким образом висят такие красивые-красивые кольца – из пыли и обломков. Точно, как у вашего Сатурна! Как так получилось – никто не понял. Но журналистов примчалось – море. На следующий день во всех газетах – «Удивительный случай на гонках». И пилота не рискнули дисквалифицировать – он проиграл, зато известность получил немалую… Феномен, блин…
   – М-да, – промямлил несколько придавленный рассказом Ксении Илья. – Видишь, у нас масштабы несколько поменьше… Все как-то по-домашнему, что ли…
   – Масштабы не столь важны, – успокоила его Ксения. – Главное – спортивный дух. Я думаю, неделю в имитаторе – и из тебя может получиться второй пилот. Хотя чего загадывать. У нас и болида еще толком нет…
   В этот момент Кланч наконец всплыл из глубины раздумий.
   – Мне кажется, я понял, как пустотники нашли меня, – сказал он. – Сначала я решил, что все дело только в том, что я был механиком в «Мерцающей звезде», и они лишь поэтому пошли на контакт. Но потом я подумал: как же так? Ведь я был всего лишь вторым механиком, а первым был Паоло, контиец. А ведь многие пустотники – именно выходцы с Конти. Улавливаете? Почему же они не обратились к тому, кто быстрее понял их и охотнее пошел на сближение?
   – И почему же? – сонно, не открывая глаз, спросил Макар и перевернулся на другой бок. Виталик равнодушно посмотрел на приятеля и принялся протирать линзы очков.
   – Послушай-ка одну историю, мой спящий друг, – назидательно произнес Кланч. – Давным-давно жил старый анч, который очень любил поспать…
   Ксения обреченно уселась на пол. Также поступил и Илья. Он уже понял, что общение с анчами требует железного терпения и массы свободного времени. Надо только научиться с пользой использовать паузы, заполняемые анчами нравоучительными бесконечными повествованиями.
   …Кланч завершил свою историю, в которой старый анч поплатился за нездоровую тягу ко сну и бездарно проспал свое счастье, и неожиданно заявил:
   – И вот я понял: пустотники пришли ко мне с Анчи.
   – С твоей родной поверхности?! – воскликнула Ксения.
   – Да. Видимо, они пытались продать свои находки там, зная, что анчи – великие мастера и что только у нас всерьез любят и интересуются техникой. Но они не знали, как осторожно и тщательно подходят мои соплеменники к своей работе. У пустотников просто не было времени ждать, пока анчи решат, что и к чему из предложенного можно применить. Вот если бы они подождали лет тридцать-сорок… Но эти пустотники – крайне нетерпеливый народ. И анчи, как я думаю, послали их к самому «быстрому» анчу из тех, кого знали. То есть ко мне. Я ведь не несу теперь ответственности за судьбу своей родной поверхности, а потому могу принимать решения быстро и необдуманно…
   – Да уж, – усмехнулась Ксения. – Ты просто метеор у нас. Болид…
   – Так вот, – размеренно продолжал Кланч, – если вы действительно хотите найти пустотников – отправляйтесь на Анчу и найдите тех, кто мог направить их ко мне. Я прикинул в уме их примерный список – таких не больше полумиллиона…
   Виталик звучно икнул и прикрыл рот рукой. Цифры всегда производили на него большее впечатление, чем зрительные образы. Макар лишь перестал храпеть и перешел на тихий сап.
   Илья иронически улыбнулся и посмотрел на Ксению: ему была интересна ее реакция.
   – Ну, не так уж и много, – бодро сказала она. – С помощью Машины мы разберемся по-быстрому…
   – Кланч, а разве ты не отправишься с нами? – довольно фамильярно обратился к анчу Илья.
   – Нет, друг мой. Я буду ждать вас здесь. Во-первых, не хочу лишний раз себя компрометировать, а во-вторых, посижу подумаю, что еще можно сделать с вашим болидом…
   – А разве вы его уже видели? – удивился Илья.
   – Еще нет, – отозвался Кланч. – Но ведь это – открытая информация?…
   Илья только крякнул на это заявление. Однако с этой самой Машиной следовало бы познакомиться поближе. Совершенно необходимое устройство для комфортной жизни в Галактике…
   – Все ясно, – решительно сказала Ксения и ловко выхватила чуть ли не из воздуха свой вариатор. – Отправляемся на Анчу.
   – А как мы будем искать этих… как их… пустотников? – водружая на нос очки, поинтересовался Виталик.
   – На месте разберемся, – небрежно бросил Илья, поймав себя на мысли, что слишком легко отдает инициативу шустрой и решительной барышне с таким «редким» именем и смелой прической.
   – Правильное решение, – одобрила Ксения и клацнула вариатором, который моментально слизнул с поверхности под названием Гараж всю вновь испеченную команду «Феррари», включая рюкзак и сладко чмокающее во сне тело Макара.
 
   Теперь Кланч вновь остался наедине со своими мыслями. Мысли были невероятно объемны и бесконечно длинны, а потому даже ему самому было бы непросто сказать, через какое время после ухода Ксении и ее приятелей в ангаре появились разношерстно и неряшливо одетые люди с полными горячечного энтузиазма взглядами.
   Люди нерешительной кучкой приблизились и уставились на Кланча выпученными от изумления глазами. Пухленькая девушка, что по инерции выбежала вперед, теперь попятилась, в ужасе схватившись за прыщавые щеки.
   – Ой-ой-ой! – сдавленно выдохнула она.
   – Спокойно, Марша, – решительно сказал нелепо одетый человек в старомодных очках. – Я же предупреждал: с экологией здесь большие проблемы…
   – Бимбо, кто это? – непосредственно поинтересовался долговязый парень с гитарой в драном чехле за плечами. Не дожидаясь ответа, он вытащил из-за спины огромный фотоаппарат и, ничуть не смущаясь, произвел очередь снимков.
   Вспышки отразились в черных зрачках Кланча, заставив того болезненно поморщиться. Он смотрел на этих странных людей и ждал, когда к нему обратятся. Так было принято – первым говорит тот, кто приходит. Кстати, им не мешало бы и поздороваться…
   Однако незваные гости и не думали заговаривать с хозяином.
   – Я же говорил, – горько произнес Бимбо, одетый в подержанную военную форму времен операции «Буря в пустыне», аляповато обшитой эмблемами «Зеленого мира», – здесь происходит трагедия. Посмотрите на этого мутанта – что с ним сделали негодяи, погубившие местную природу! Так же будет и с Землей…
   – Сами вы мутанты! – не выдержал Кланч. – На себя посмотрите!
   Вообще-то вывести из себя анча по определению непросто, но гости вели себя уж больно беспардонно.
   – Послушайте-ка одну историю… – угрожающе начал Кланч, но его совершенно невозможным образом перебили.
   – Вот видите, – заголосил Бимбо в свойственной ему ораторско-преподавательской манере, тыча в Кланча узловатым пальцем, – он считает мутантами нас. Это означает, что он даже и не видел нормальных людей…
   – …Давным-давно, – упрямо продолжил Кланч, – одна жалкая крыса решила, что она умнее анча. Она встала перед ним на задние лапки и принялась пищать, воображая, что анч должен ее слушать…
   – Слышите? – не обращая внимания на Кланча, горько сказал Бимбо. – Он еще и безумен! Какая трагедия происходит в этих отсталых и неблагополучных местах! Но мы пришли – и мы проведем здесь генеральную уборку, наведем порядок и очистим эту затхлую среду!
   – Конечно! – пискнула Марша, с опаской поглядывая на свирепеющего всклокоченного анча.
   – …и крыса решила крикнуть «ура!» Только вместо этого хрустнула костями, потому что анчу надоело ее слушать, и он просто наступил на нее в величайшей задумчивости…
   С этими словами Кланч степенно поднялся, возвысившись над ахнувшими экологами чуть не на два человеческих роста.
   Он наклонился. Взял циновку. Скрутил ее. Положил в большой кожаный футляр. Отложил футляр в сторону. Выпрямился. Упер лапы в бока и окинул оторопевших активистов суровым взглядом.
   – А не убрались бы вы с Гаража подобру-поздорову, – предложил Кланч и тяжело двинулся вперед. – Ни отдохнуть, ни поработать…
   Активисты попятились назад, и только Бимбо успел выкрикнуть:
   – Нам нужен Илья Незванов! Он экологический преступник!
   В ответ Кланч с низким рыком швырнул в активистов большим и тяжелым яйцеобразным предметом. Вообще-то энергии гравизахвата хватило бы, чтобы за секунду сделать детское пюре из всего живущего на Земле человечества. Но Кланчу было все равно, что кидать.
   Ахнув, Бимбо торопливо нажал на кнопку вариатора, и гравизахват тяжело грохнулся на опустевший металлический пол. Покрутившись немного вокруг центра тяжести, он замер.
   Кланч постоял немного, успокаиваясь.
   После чего подошел к брошенному гравизахвату и поднял его. Отнес к куче деталей, из которой только что был выдернут для такого нецелевого использования.
   Потом он наклонился. Поднял футляр. Выпрямился. Открыл футляр. Достал из футляра свернутую циновку. Положил пустой футляр на пол. Расстелил циновку.
   Сел.
   Расслабился.
   И постепенно начал успокаиваться. Но к его немалому удивлению, визиты на этом не закончились.
   В огромное помещение ангара, подсвеченные склонившимся к поверхности Гаража светилом и отбрасывая длинные зловещие тени, степенно вошли новые посетители.
   От предыдущих они несколько отличались, так как не были столь суетливы и разговорчивы. Скорее наоборот – в их движениях и выражениях лиц отражалось смирение и какое-то напускное спокойствие. Одеты все так же были строго и практически одинаково: серые тоги до пят, подпоясанные веревочными поясами. Волосы они имели длинные (за исключением совершенно лысого здоровяка, что замыкал шествие), а взгляды смиренные.
   Только один из новых пришельцев – костистый и высокий – имел суровое выражение лица, а также цепкий и решительный взгляд.
   – Приветствую тебя, порождение мрака, – сухо сказал он, обращаясь к Кланчу.
   Кланч, который уже косился в сторону гравизахвата с намерением швырнуть его безо всяких разговоров, несколько расслабился: все-таки эти соблюдали минимальные нормы приличий. Хотя сентенция про «порождение мрака» ему не очень понравилась.
   – Ну, привет, – сказал Кланч и встал (хотя ему очень не хотелось этого делать). – С чем пожаловали, любезные? Только учтите, времени у меня мало…
   – Мы ищем кое-кого, – ответил Крамер (конечно же, это был он). – Это три молодых человека и девушка. Одного из них зовут Илия Незванофф…
   Кланч нахмурился. Настроение, которое начало было исправляться, резко испортилось снова. Он нагнулся, протянул лапу в сторону и подтащил поближе яйцо гравизахвата.
   – Послушайте-ка меня, любезные, – сказал Кланч, подбросив в руке яйцевидный прибор, словно мяч перед броском. – Есть одна древняя притча. Пришел как-то анч к шаману и попросил того отвести от себя порчу…
   – Братья, не слушайте его! – внезапно возопил Крамер. – Это поганая языческая проповедь! Тьфу!
   Вся компания принялась суетливо плеваться и креститься, а ее вожак выбросил перед собой костлявую руку с огромным потускневшим от времени крестом.
   – Изыди! – прорычал Крамер. – Я вижу: ты, мохнатая тварь – порождение преисподней…
   От неожиданности Кланч выронил гравизахват, и тяжелый прибор глухо обрушился на плоскую и голую, лишенную шерсти ступню анча.
   Кланч взревел от боли и принялся нелепо вертеться на месте, соображая, где именно находится ушибленное место.
   Со стороны все это вполне могло выглядеть, как изгнание нечистого духа из тела язычника – так искренне Кланч ревел, извивался и вращал жуткими круглыми глазами.
   Братья-сектанты в ужасе попятились, не прекращая креститься. Сам Крамер оторопел от столь неожиданной эффективности воздействия Святого Распятия на внеземных еретиков. Потому он на всякий случай положил палец на кнопку вариатора, незаметно вмонтированного в рукоятку креста.
   И вовремя. Потому что разозленный Кланч наконец пришел в себя и кинулся на незваных гостей.
   Откуда Крамеру было знать все тонкое и нежное душевное устройство анча, обидеть которого – все равно что ударить беззащитного ребенка? Да и если бы ему сказали о том, что четырехсоткилограммовое чудовище, которое сейчас с ревом несется на него, самый настоящий ангел во плоти, – Крамер не поверил бы.