Страница:
Столице Галактики было далеко до того потока гламурного вакуума, что лился здесь реками, стекая по парадным лестницам в замшелые подвалы, которые наверняка до оказа забиты старинными винами, а еще недавно в них держали на цепях недругов, люто пытая и замуровывая их в каменные стены…
Играла старинная музыка, исполняемая лучшими музыкантами мира, лилось шампанское, и вымуштрованные, словно солдаты, лакеи разносили бокалы. Танцевали пары, и каждое движение рождало все новые и новые всплески этого ядовитого «ничто».
Они с Ларой вышли на балкон. У подножия дворца били фонтаны, а далеко внизу, подсвеченное искусственным закатом, плескалось море – особое, неправдоподобно лазурное море, удерживающее на своих ладонях сотни самых дорогих в этом мире яхт. И вода в этом море тоже была особенная – такая же, как и все здесь, разбавленная этой жирной пафосной пустотой.
– Теперь ты понимаешь? – бархатным голосом произнесла Лара.
Да, теперь и Виктору все стало ясно.
Он совершил ошибку. Самую нелепую и страшную ошибку в своей жизни. Он был настолько увлечен идеей покорения Мира при помощи бурлящих на этой маленькой сфере сил, что не заметил самой мощной и страшной силы, которая заставила бы стать на колени Галактику. Без излишнего кровопролития и жестокости – но при этом с куда большим коварством и изяществом.
Этой силой было тщеславие.
Самый мощный земной порок, заставляющий вертеться колеса местной экономики и политики, основа власти и бесконечного удовольствия.
Вот он, самый страшный вирус, который следовало привить дряхлеющей Галактике! Вот чем можно было встряхнуть сонные миры, заставляя историю быстрее шевелить своими скрипучими шестеренками!
У него под ногами – просто россыпи этой страшной материи, которая могла бы привести его к власти, которая…
– Черт!.. – выругался Виктор. – Идиот… Какой же я идиот…
– Нет, дорогой, ты не идиот, раз все наконец-то понял, – сладко произнесла Лара, прильнув к нему и потершись боком, словно мартовская кошка. – Ты видишь все это – оно еще есть, еще не уничтожено твоими грубыми болванами… Посмотри, сколько его! Ты чувствуешь?
Лара, закатив глаза, вдохнула в себя ароматный воздух, словно он был наполнен дурманящими наркотическими парами. Для нее это так и было – «штучки» созданы, чтобы чувствовать эту дрянь за милю. Каково же ей сейчас – когда концентрация этого вакуума по всем привычным представлениям просто зашкаливает?!
– Здесь! – простонала Лара. – Здесь должна быть новая Столица! Ты слышишь? Старую можно просто стереть, смешать со звездной пылью. Вот что имеет действительную цену! Все, все встанут на колени! Будут молить, чтобы их пустили, хоть на миг вдохнуть этого воздуха, почувствовать настоящий вакуум…
Виктор с интересом и некоторым беспокойством взглянул на Лару: как бы с ней не приключилась передозировка…
Однако она права. Он открыл для себя новую мощь Земли. И понял, что потерять ее сейчас было самым страшным в его жизни. Эта сфера должна принадлежать ему.
Но для этого надо предотвратить ее уничтожение…
И убить хозяина.
Сердце Виктора забилось чаще. Вот снова перед ним становится задача, которая все переворачивает с ног на голову. Он должен быстро свернуть прежние планы, внутренне перестроиться и запустить совсем другие процессы. Как же это будет непросто…
– Лара, мы уходим! – сказал Виктор.
– Что? – улыбаясь с закрытыми глазами, произнесла Лара.
Она стояла, держась за золоченое ограждение балкона, и раскачивалась, словно в трансе. Она, видимо, действительно была в трансе.
– Планы меняются. Надо действовать! – быстро сказал Виктор. – Времени совсем мало…
– Действуй, дорогой, – не открывая глаз, сказала Лара. – Я найду тебя…
Виктор странно посмотрел на подругу и поспешил в глубину дворца. Ему следовало выехать на машине за пределы парка – с тем, чтобы охрана не озаботилась его странным исчезновением, воспользуйся он вариатором прямо здесь…
К Ларе грациозно, словно работая на камеру, подошел официант – весь в сверкающем белом, с лицом кинозвезды.
– Шампанское, мадам, – поставленным голосом произнес он.
– О да, – томно проговорила Лара, разглядывая официанта из-под полуопущенных век.
Она взяла бокал, чуть пригубила – и выбросила его с балкона. После чего отвела рукой поднос, что отделял ее от белой фигуры.
– Что будет угодно, мадам? – дрогнувшим голосом спросил официант.
– Все, что мне угодно, – выдохнула Лара и обвила того цепкими руками. После чего жадно впилась в его губы.
Здесь все уже принадлежало ей. И только ей.
2
Играла старинная музыка, исполняемая лучшими музыкантами мира, лилось шампанское, и вымуштрованные, словно солдаты, лакеи разносили бокалы. Танцевали пары, и каждое движение рождало все новые и новые всплески этого ядовитого «ничто».
Они с Ларой вышли на балкон. У подножия дворца били фонтаны, а далеко внизу, подсвеченное искусственным закатом, плескалось море – особое, неправдоподобно лазурное море, удерживающее на своих ладонях сотни самых дорогих в этом мире яхт. И вода в этом море тоже была особенная – такая же, как и все здесь, разбавленная этой жирной пафосной пустотой.
– Теперь ты понимаешь? – бархатным голосом произнесла Лара.
Да, теперь и Виктору все стало ясно.
Он совершил ошибку. Самую нелепую и страшную ошибку в своей жизни. Он был настолько увлечен идеей покорения Мира при помощи бурлящих на этой маленькой сфере сил, что не заметил самой мощной и страшной силы, которая заставила бы стать на колени Галактику. Без излишнего кровопролития и жестокости – но при этом с куда большим коварством и изяществом.
Этой силой было тщеславие.
Самый мощный земной порок, заставляющий вертеться колеса местной экономики и политики, основа власти и бесконечного удовольствия.
Вот он, самый страшный вирус, который следовало привить дряхлеющей Галактике! Вот чем можно было встряхнуть сонные миры, заставляя историю быстрее шевелить своими скрипучими шестеренками!
У него под ногами – просто россыпи этой страшной материи, которая могла бы привести его к власти, которая…
– Черт!.. – выругался Виктор. – Идиот… Какой же я идиот…
– Нет, дорогой, ты не идиот, раз все наконец-то понял, – сладко произнесла Лара, прильнув к нему и потершись боком, словно мартовская кошка. – Ты видишь все это – оно еще есть, еще не уничтожено твоими грубыми болванами… Посмотри, сколько его! Ты чувствуешь?
Лара, закатив глаза, вдохнула в себя ароматный воздух, словно он был наполнен дурманящими наркотическими парами. Для нее это так и было – «штучки» созданы, чтобы чувствовать эту дрянь за милю. Каково же ей сейчас – когда концентрация этого вакуума по всем привычным представлениям просто зашкаливает?!
– Здесь! – простонала Лара. – Здесь должна быть новая Столица! Ты слышишь? Старую можно просто стереть, смешать со звездной пылью. Вот что имеет действительную цену! Все, все встанут на колени! Будут молить, чтобы их пустили, хоть на миг вдохнуть этого воздуха, почувствовать настоящий вакуум…
Виктор с интересом и некоторым беспокойством взглянул на Лару: как бы с ней не приключилась передозировка…
Однако она права. Он открыл для себя новую мощь Земли. И понял, что потерять ее сейчас было самым страшным в его жизни. Эта сфера должна принадлежать ему.
Но для этого надо предотвратить ее уничтожение…
И убить хозяина.
Сердце Виктора забилось чаще. Вот снова перед ним становится задача, которая все переворачивает с ног на голову. Он должен быстро свернуть прежние планы, внутренне перестроиться и запустить совсем другие процессы. Как же это будет непросто…
– Лара, мы уходим! – сказал Виктор.
– Что? – улыбаясь с закрытыми глазами, произнесла Лара.
Она стояла, держась за золоченое ограждение балкона, и раскачивалась, словно в трансе. Она, видимо, действительно была в трансе.
– Планы меняются. Надо действовать! – быстро сказал Виктор. – Времени совсем мало…
– Действуй, дорогой, – не открывая глаз, сказала Лара. – Я найду тебя…
Виктор странно посмотрел на подругу и поспешил в глубину дворца. Ему следовало выехать на машине за пределы парка – с тем, чтобы охрана не озаботилась его странным исчезновением, воспользуйся он вариатором прямо здесь…
К Ларе грациозно, словно работая на камеру, подошел официант – весь в сверкающем белом, с лицом кинозвезды.
– Шампанское, мадам, – поставленным голосом произнес он.
– О да, – томно проговорила Лара, разглядывая официанта из-под полуопущенных век.
Она взяла бокал, чуть пригубила – и выбросила его с балкона. После чего отвела рукой поднос, что отделял ее от белой фигуры.
– Что будет угодно, мадам? – дрогнувшим голосом спросил официант.
– Все, что мне угодно, – выдохнула Лара и обвила того цепкими руками. После чего жадно впилась в его губы.
Здесь все уже принадлежало ей. И только ей.
2
Маленькая голубая планета приближалась к границе обитаемой Галактики. Вскоре должна была показаться звездная система, в которой находился Порог.
Друзья, побывавшие по ту сторону Порога, так и не поняли – где все-таки находится это самое Междумирье, именуемое в просторечии Пустотой? Были ли это огромные области ничейного пространства где-то в бескрайних межгалактических просторах? Или же Пустота находилась и вовсе в ином измерении?
Этого никто не смог бы сказать землянам. Да и жители Галактики могли лишь пользоваться тем, что оставили им канувшие в небытие Мэтры – сам Порог, вариаторы да точки перехода.
Друзья до сих пор не очень верили в успех предприятия. Ведь всем известно: попасть в Пустоту могут лишь существа да сравнительно небольшие предметы, которые они смогут унести в своих собственных конечностях. А им предстояло прорваться сквозь незримый барьер целой планетой.
Однако Илья смог несколько развеять скептицизм, указав точные координаты Порога. До этого, по слова Ксении, их знали лишь контрабандисты-пустотники. Илья же получил эту ценнейшую информацию в собственный навигатор. Конечно, не путем собственных вычислений. А от доброго знакомого – Прокопыча. Причем вместе с самим навигатором и множеством других ценных предметов, что прятались пока в глубине колбы, стоящей на книжной полке в его комнате, между атласом автомобильных дорог и зачитанным до дыр сборником детективов.
Кроме того благодаря тому же Прокопычу Илья знал несколько больше, чем решился рассказать друзьям. А потому был уверен в том, что пробиться через Порог удастся и целой планете.
…А пока у приятелей было время несколько отдохнуть и расслабиться. Что они и делали, валяясь на теплом песке на диком берегу какого-то южного моря, названием которого даже не удосужились поинтересоваться у всезнающей Машины. Просто сидючи на тесной кухне за чашкой чая, Макар сказал, потянувшись: «Эх, сейчас бы искупнуться!» И Ксения, рассмеявшись, щелкнула своим вариатором.
И вот они здесь, под бутафорским солнышком, но перед настоящим морем. И пусть эта чудная природа – всего лишь создание пыхтящего из последних сил биостата, но море от того ничуть не стало хуже. Ведь для людей важны не столько вещи, сколько связанные с ними ощущения и образы. А с морем у нормального человека всегда связано ощущение мечты и вечного детского счастья.
…Илья кидал в воду камешки и избавлялся от нагромождения нелепых мыслей, что последнее время забивали и без того загруженный мозг. Например он наконец перестал думать о том, как Земля несется сквозь бездну, без собственного светила, с Луной, вертящейся, как волчок, ожидая, когда ее превратит в мертвые лохмотья безжалостный разрушитель Стражей. Пусть сейчас Земля и сбавила скорость – ведь в пилотажной рубке никого нет, – но все равно так неуютно без собственного Солнца.
А еще его одолевало совершенно нелепое беспокойство о ничего не подозревающих космонавтах, мимо которых носятся бешеные фрикционы… Хотя чем они отличались от людей, летящих, например, в самолетах? Для землян все было по-прежнему. И это не переставало удивлять и кружить голову от недоумения.
Вот и сейчас, глядя в сине-голубой горизонт, Илья пытался увидеть обман – но не мог. Потому что не было четкой линии между правдой и иллюзией. А значит, надо было просто плюнуть на все эти рассуждения и идти купаться.
Так Илья и поступил…
– Ксения, ты со мной? – весело крикнул Илья.
Он, подбоченясь, стоял на берегу, белый и худой, рискуя обгореть под непривычно ярким солнцем. В отдалении плескался и фыркал Макар, плотоядно хохоча и подымая тучи брызг. Оттуда же доносились вопли о помощи: Макар не упускал случая макнуть в пучину вверх тормашками осторожного Виталика.
Ксения, что куталась в тонкую накидку, подошла к кромке воды и опасливо поглядела на мелкие волны.
– А там… живет кто-нибудь? – поинтересовалась она.
– Хе… – удивленно крякнул Илья. – Конечно! А у вас в морях разве нет живности?
– У нас одни водоемы предназначены для живности, а для купания – совсем другие, – пояснила Ксения и осторожно коснулась ступней набежавшей волны. – А если цапнет?
– Кто цапнет?
– Ну, тот, что живет там…
– Ну… Ну тогда и я его цапну. Не бойся, иди сюда.
Ксению не пришлось долго уговаривать. Она сбросила накидку, оставшись только в чисто символических плавках. Илья не знал, часто ли ей приходилось загорать на своих далеких поверхностях, но тело ее было куда более жизненного цвета, чем у Ильи, Макара и Виталика.
Со стороны плещущихся шалопаев донеслось смущенное «ой!». На Ксению это не подействовало. «У них», как уже убедился Илья, были собственные морально-эстетические представления. И Илья их полностью разделял, с удовольствием разглядывая подругу с головы до пят.
– Чего-то вода не очень, – с сомнением произнесла Ксения.
Но уже через пару секунд протестующе голосила, когда Илья, решительно схватив ее поперек тела, волочил в пучину вод. И вскоре они присоединились к бездумному и веселому кувырканию на мелководье.
…Пока Илья расслабленно ковырял веточкой в песке, а Ксения куталась в свою накидку, Макар и Виталик громогласно копошились в соседних кустах, отыскивая топливо для костра. В результате Виталик притащил ворох тонких сухих веточек, Макар же приволок титанического размера ствол какого-то дерева.
– Будем делать катапульту? – вяло поинтерсовался Илья.
– Будем сидеть на этом, – важно сказал Макар. – Скоро стемнеет и будет прохладнее. Чего на песке пятый элемент отмораживать?
Они развели костер и теперь наслаждались этим сочетанием дикости и цивилизации, на время позабыв о нависшей над всеми ними угрозе.
– А вот я думаю, все как-то неправильно, – заявил вдруг Макар, подкидывая в костер корявую ветку. – Вот занялись мы этими Звездными гонками, бросились искать какие-то странные детали, дурацкие артефакты какие-то. Тоже мне, наследие Мэтров – они сами себе помочь не смогли, а нас, понимаете ли, одарили… А ведь мы совсем перестали думать о Земле как своей планете… Когда мы в последний раз сидели вот так и не вспоминали о том, что на самом деле Земля – это не Земля, а под нами – пустота и не пустота даже, а огромные канистры с токсическими отходами?
– Вот ты бы не сказал – мы бы не вспомнили, – отозвался Виталик. – Сам не желаешь расслабиться и другим не даешь…
– Так я что сказать хочу, – гнул свою линию Макар. – Я вот подумал-подумал и понял – знаете что? Что мы не тем занимаемся. Я имею в виду – мы «прокачиваем» нашу планету, делая из нее скоростной космический корабль. Но это все, как говорится, тюнинг «ходовой части». А ведь есть еще и интерьер, экстерьер, так сказать, транспортного средства…
– Ты о чем это? – заинтересованно произнес Илья. Такие мысли ему в голову не приходили, но он не мог промолчать, когда речь заходила о тюнинге «транспортного средства». Такие вещи не могли оставить равнодушным такого любителя «горячих» машин, каким был Илья.
– Посмотрите, как все вокруг красиво, – царским жестом Макар обвел побережье и окрестности. – Но ведь у нас полно таких мест, где не только некрасиво, а вообще нельзя находиться живому человеку…
– Ты про свою квартиру, которую снимаешь за полторы сотни баксов? – ядовито поинтересовался Виталик.
– Оставим этот враждебный мне выпад без внимания, – гордо ответил Макар и продолжил: – А вот есть у Мэтров такие артефакты, которые помогли бы сделать из пустынь леса, горы поставить, где было бы это к месту, моря подкрасить покрасивее, островов где-то понавтыкать, а где-то убрать? Потом климат исправить…
– …повернуть вспять сибирские реки, – подхватил Виталик. – Это мы уже слышали! Ксения, не отвечай этому провокатору. Он хочет нашу планету доконать своими прожектами…
– Ну почему же, – не согласилась Ксения. – Часть этой работы делает ваш биостат. Но есть множество других приспособлений. Которые знают только специалисты. Ведь никто не может знать всех артефактов Мэтров. Их слишком много и все разные. Только для Звездных гонок детали найти трудно. Но, как мы поняли, тут дело в монополии…
– Да… – проговорил Илья. – Создавать горы, леса, моря по своему вкусу – это, конечно, круто. Но, если честно, я против.
– Как? – поразился Макар. – И ты, Брут? Ну, Витала я понимаю – он консерватор. Но ведь ты, мастер тюнинга, уж должен понимать…
– Я это так понимаю, – сказал Илья. – Земля – слишком уж сложная машина. Да и машина ли? Не нам с тобой ее настраивать. Вот чего бы я хотел от всей этой чудо-техники, так это избавить Землю вначале от того, чем ее напичкали до отказа друзья-крысяне. А потом – от того, чем норовят ее добить сами земляне. Жалко смотреть, как родная планета превращается в помойку. Скоро таких мест, как это, вообще не останется…
– А что, Звездная гонка пошла тебе на пользу, – с удовольствием произнес Виталик. – Чувствуется голос не жильца, но хозяина…
Друзья рассмеялись. Илья действительно стал замечать за собой все более хозяйское, придирчивое отношение к собственной планете. Это было и забавно, но от того же становилось и несколько неуютно: слишком уж много проблем на земном шарике видел «хозяин». Куда проще быть просто жильцом, временно посетившим эту бренную Землю, чем думать денно и нощно о ее настоящем и будущем.
– И вообще, – сказал Илья, – что-то я устал от всех этих гонок. Больше всего хочу вернуть Землю на место и поставить ее на прикол у ее собственного Солнца. Потому что это вот, скажем, светит ярко, но все равно – муляж муляжом…
В этот миг что-то случилось. Илья удивленно покрутил головой: ему показалось, что мигнул свет, словно произошли перебои с электричеством…
– Смотрите! – ахнул Виталик, указывая в небо.
Все посмотрели.
Да, зрелище оказалось не для слабонервных: по небу, словно по экрану телевизора, блуждали помехи в виде черно-белых линий. Изображение неба, облаков, висящего над горизонтом солнца то и дело теряло цветность, дрожало и плыло, как будто где-то во вселенной ослабевал телевизионный сигнал.
– Черт! – воскликнула Ксения. – Голограф! Надо на пилотажную, быстро…
Она бросилась к сваленным в кучу вещам, взметнув из-под ног песок, и схватила вариатор.
– Готовы? – крикнула она и, не дожидаясь ответа, нажала на кнопку.
…Стоять в одних плавках посреди пилотажной площадки было несколько непривычно и к тому же прохладно. Но еще неприятнее было видеть копошащегося у центральной консоли крысянина. Тот норовил вытащить из должного паза цилиндр гиперголографа.
– Ты что это, гад, опять здесь делаешь?! – взревел Макар и направил всю массу бледного, но объемного и изрядно волосатого тела на врага. – Тебя что, не предупреждали?…
Крысянин оставил в покое голограф, испуганно замахал руками и затараторил умоляющим голосом:
– Только не бей, мил-человек, не бей! Или коли бить будешь – не по голове токма…
– А почему это «не бейте»?! – мрачно поинтересовался Макар, хрустя суставами крепких кулаков. – Аргументируй!
Он возвышался над скрючившимся в страхе бородачом и выглядел при этом одновременно грозно и нелепо: покрасневшие от переизбытка солнца плечи, ноги по щиколотку в песке, горделиво торчащее пузо – и все это на фоне звездного неба.
– Мы просто уйти хотели. Домой! – бормотал крысянин. – Когда движется – эдак никак не получается. Типа притормозить чуток…
– А голограф чего лапал?!
– Так ведь черт попутал! Как не взять, когда оно лежит и меня провоцирует на преступные-то деяния…
– Где ж лежит, когда оно работает?!
– Грешен, грешен, признаю, батюшка…
– Что вы там ерунду городите? – опомнилась вдруг Ксения. – Скорость-то потеряна!
– Я только на минутку… – оправдывался крысянин.
И тут часть звездного неба в видеопространстве уступила место другой картинке. Это были галактические новости.
– Черт! – воскликнула Ксения. – До Порога совсем немного осталось…
Болид набирал скорость. Но для этого требовалось некоторое время. Дрогнувшая картинка с изображением какой-то бойкой барышни, между тем, заявила:
– …только что стало известно местонахождение болида с бежавшими преступниками, о чем мы сообщали ранее. Как стало известно из достоверных источников, Стражами на него был высажен специально подготовленный десант… О дальнейшем развитии ситуации…
Картинка пропала: болид набрал недосягаемую для всех видов сигналов скорость.
– Приплыли, – произнес Макар. – У нас гости.
Стражи пребывали в смятении.
Они готовились к высадке на стенке вражеского болида, ожидая любых неприятных сюрпризов, которые могли подготовить для них коварные враги. Солдаты были закованы в броню и вооружены до зубов как анчийским оружием, так и кое-чем из арсенала Мэтров. Каждый был снабжен дышателем и боевым оберегом, способными противодействовать любой агрессивной среде.
Центурион отряда представлял себе лихую высадку на обожженную чудовищными скоростями сферу, короткую рекогносцировку и внедрение внутрь сферы – через точки выхода либо напрямую, вгрызаясь в металл при помощи боевых выжигателей.
Каково же было ему и его солдатам обнаружить себя во вполне пригодной для жизни атмосфере и более того – посреди огромной детской площадки!
Воины судорожно сжимали оружие, будто только его холодный металл свидетельствовал: все происходящее в округе – не сон! А происходило вокруг немало: их внезапное появление вызвало немалый интерес у сотен детей, а также маячивших в отдалении взрослых. Дети восторженно кричали, визжали и хохотали. Они дергали опешивших бойцов за края доспехов, норовили ухватиться за оружейные стволы или взобраться верхом на какого-нибудь солдата.
А вокруг, словно еще более подчеркивая кошмар происходящего, бродили огромные и яркие поролоновые фигуры, карикатурно изображающие людей и разных невиданных зверей. Еще дальше виднелись руины древнего замка, на фоне которого крутились и носились многочисленные аттракционы.
Окончательно добили захватчиков дружные аплодисменты со стороны зрителей, ставших свидетелями их чудесного появления «из ниоткуда». Здесь привыкли к повседневным чудесам, чудесам, которые для многих людей уже давно стали рутинной работой. Однако столь впечатляющее явление сказочных рыцарей во главе ежедневного парада мультяшных персонажей моментально стало хитом.
Откуда центуриону и его солдатам было знать, что они появились посреди самого натурального Диснейленда?…
Впрочем, центуриону было не занимать решительности и мужества. Его учили, что враг может применять самые неожиданные приемы с целью выбить его из состояния равновесия, лишить его решимости идти в бой и любой ценой выполнять приказ. Кроме того, все увиденное там, где по его представлению должен был быть только вакуум, наполнило душу неведомым раньше страхом.
– Внимание! – гаркнул центурион, и усилители разнесли его слова прямо в уши рядовым Стражам. – Формировать оборонительную фалангу! На изготовку! Приготовиться к отражению атаки противника!
Под дружные овации зрителей и радостные детские крики Стражи быстро построились квадратом и вскинули оружие. Каждый занял подобающее в обороне место, не мешая товарищу, с тем, чтобы фаланга имела возможность в мгновение ока высвободить всю огневую мощь. Зрелище четких действий сверкающих воинов действительно было красиво, а рукоплескания – вполне заслуженны.
Но вслед за этим раздался приказ центуриона:
– В существ не стрелять! Уничтожить вражеские объекты!
На этом парад закончился и началось самое яркое шоу в истории парка.
Оружие Стражей стреляло бездымно, но гулко и эффектно. Вот разлетелась на тысячу осколков башня Спящей Красавицы, вот полопались, словно воздушные шарики, домики Семи гномов, а следом в облаках дыма и пламени рухнул огромный и мрачный замок с привидениями.
Люди в ужасе бросились прочь из парка, таща за собой орущих и плачущих детей. Словно в страшном сне носились взад-вперед огромные Дональды-Даки с поджаренными поролоновыми хвостами, неуместно улыбающиеся Микки-Маусы, Гуффи с мешающими бегу огромными башмаками. С треском лопнул рельсовый путь «американских горок» и заполненный людьми поезд вынесся, загрохотал по дорожкам, круша и ломая все на своем пути. Грохнулась оземь огромная карусель, взвились к небесам клубы пара из фонтана, который задели выжигателем.
Вскоре, стоя посреди обезлюдевших руин, Стражи осознали, что находятся вне прямой угрозы со стороны противника. И они решили осмотреться.
Центурион не мог поверить своим глазам: здесь, на немыслимо круглой поверхности гоночного болида существовала жизнь! Только теперь он понял, что это была действительно разумная жизнь, а не оптический обман или иная уловка коварного врага. Это не укладывалось в голове, но то, что было предназначено для развлекательных гонок, преодоления огромных межзвездных расстояний, использовалось под совершенно невообразимые цели – в качестве жилой поверхности!
Центурион представил себя на месте одного из этих людей. У него немедленно закружилась голова, к горлу подступил отвратительный ком.
Из-за движения болида он не мог связаться с командованием для того, чтобы уточнить приказ, и действовал, предоставленный сам себе. Фаланга перестроилась боевой колонной и быстро направилась по широкой дороге к выходу из парка. У огромных ворот их встретили мигающие и воющие механизмы бело-синей расцветки, командный голос на местном языке приказал лечь на землю и сложить оружие.
Центурион лишь небрежно махнул рукой: боец вскинул трехгранный ствол толкателя, и невидимая могучая рука смела назойливые машины всместе с полицейскими, очистив фаланге путь. По защитному полю оберегов застучали летевшие с высокой скоростью куски металла. Центурион понял, что это оружие, но отдал приказ пока не отвечать на огонь. Лишь наградил врага одуряющей волной паники из подствольных страхометов.
Стражи приступили к рекогносцировке.
Земля приближалась к краю Галактики. Система, в глубине которой прятался Порог, была безжизненной, ничем не примечательной, и, видимо, именно поэтому здесь пряталась дверь в другой мир – странное, никчемное на первый взгляд Междумирье, тоскливую и убогую Пустоту. Но лишь эта Пустота казалась ее пилотам спасением от полчищ беспощадных Стражей и отвратительных выходцев с Беты Крысиного хвоста.
Но в действительности Илья искал защиты лишь у одного человека, в силу и мудрость которого он верил. Этот человек скромно именовал себя Прокопычем, прочими называемый за глаза Стариком. Что было вполне справедливо, учитывая его действительный возраст.
Илья многое повидал в тех местах, куда его провел таинственный Старик. И он знал, куда он ведет собственную планету. Для того чтобы такой крупный объект смог преодолеть границу между мирами, он должен был сделать нечто странное и совершенно страшное, если смотреть на это с привычной точки зрения.
Хотя, как на это ни смотри, прыжок в Пустоту казался полнейшим безумием даже самому Илье. И он не знал, как преподнести друзьям то, что он собирался сделать. И сам никогда не решился бы на подобное, если бы так сильно не доверял старику…
– Мы в системе, – проинформировала Ксения.
Она выжидательно, с некоторым любопытством смотрела на Илью из своего ложемента, ожидая дальнейших указаний. Ведь именно он с ее помощью привел собственную планету сюда, в этот всеми забытый сектор, забираться в который не пришло бы в голову даже организаторам экстремальных Звездных гонок.
А где-то на пределе видимости уже маячили десятки «севших на хвост» болидов, готовых разнести Землю вдребезги или высадить на ее поверхность новые и новые фаланги беспощадных Стражей.
А изнутри Землю продолжали разъедать океаны смертоносной дряни…
– Ну, что дальше? – спросила Ксения.
В ее голосе чувствовалось напряжение. Еще немного – и она решит, что Илья в действительности не знает, что делать. А когда скажет правду – она просто не поверит ему.
– Дальше я сам, – сказал Илья, нащупывая нервными окончаниями пальцев незримые нити управления. – Только прошу тебя – верь мне.
Ксения отпустила болид. Теперь он был полностью во власти Ильи. И ему предстояло решиться.
…Тогда, в Лаборатории, Прокопыч легко и не слишком серьезно поведал ему о таком варианте. Видимо, Старик знал куда больше, чем считал нужным говорить какому-то мальчишке. А может, просто чувствовал. Кто его знает – какие чувства бывают у тысячелетнего человека.
И теперь он делал то, что должен был сделать – для того, чтобы спасти и себя, и Ксению, и Макара с Виталиком, и всех, кто привык к непростой, но такой замечательной жизни на планете Земля…
Друзья, побывавшие по ту сторону Порога, так и не поняли – где все-таки находится это самое Междумирье, именуемое в просторечии Пустотой? Были ли это огромные области ничейного пространства где-то в бескрайних межгалактических просторах? Или же Пустота находилась и вовсе в ином измерении?
Этого никто не смог бы сказать землянам. Да и жители Галактики могли лишь пользоваться тем, что оставили им канувшие в небытие Мэтры – сам Порог, вариаторы да точки перехода.
Друзья до сих пор не очень верили в успех предприятия. Ведь всем известно: попасть в Пустоту могут лишь существа да сравнительно небольшие предметы, которые они смогут унести в своих собственных конечностях. А им предстояло прорваться сквозь незримый барьер целой планетой.
Однако Илья смог несколько развеять скептицизм, указав точные координаты Порога. До этого, по слова Ксении, их знали лишь контрабандисты-пустотники. Илья же получил эту ценнейшую информацию в собственный навигатор. Конечно, не путем собственных вычислений. А от доброго знакомого – Прокопыча. Причем вместе с самим навигатором и множеством других ценных предметов, что прятались пока в глубине колбы, стоящей на книжной полке в его комнате, между атласом автомобильных дорог и зачитанным до дыр сборником детективов.
Кроме того благодаря тому же Прокопычу Илья знал несколько больше, чем решился рассказать друзьям. А потому был уверен в том, что пробиться через Порог удастся и целой планете.
…А пока у приятелей было время несколько отдохнуть и расслабиться. Что они и делали, валяясь на теплом песке на диком берегу какого-то южного моря, названием которого даже не удосужились поинтересоваться у всезнающей Машины. Просто сидючи на тесной кухне за чашкой чая, Макар сказал, потянувшись: «Эх, сейчас бы искупнуться!» И Ксения, рассмеявшись, щелкнула своим вариатором.
И вот они здесь, под бутафорским солнышком, но перед настоящим морем. И пусть эта чудная природа – всего лишь создание пыхтящего из последних сил биостата, но море от того ничуть не стало хуже. Ведь для людей важны не столько вещи, сколько связанные с ними ощущения и образы. А с морем у нормального человека всегда связано ощущение мечты и вечного детского счастья.
…Илья кидал в воду камешки и избавлялся от нагромождения нелепых мыслей, что последнее время забивали и без того загруженный мозг. Например он наконец перестал думать о том, как Земля несется сквозь бездну, без собственного светила, с Луной, вертящейся, как волчок, ожидая, когда ее превратит в мертвые лохмотья безжалостный разрушитель Стражей. Пусть сейчас Земля и сбавила скорость – ведь в пилотажной рубке никого нет, – но все равно так неуютно без собственного Солнца.
А еще его одолевало совершенно нелепое беспокойство о ничего не подозревающих космонавтах, мимо которых носятся бешеные фрикционы… Хотя чем они отличались от людей, летящих, например, в самолетах? Для землян все было по-прежнему. И это не переставало удивлять и кружить голову от недоумения.
Вот и сейчас, глядя в сине-голубой горизонт, Илья пытался увидеть обман – но не мог. Потому что не было четкой линии между правдой и иллюзией. А значит, надо было просто плюнуть на все эти рассуждения и идти купаться.
Так Илья и поступил…
– Ксения, ты со мной? – весело крикнул Илья.
Он, подбоченясь, стоял на берегу, белый и худой, рискуя обгореть под непривычно ярким солнцем. В отдалении плескался и фыркал Макар, плотоядно хохоча и подымая тучи брызг. Оттуда же доносились вопли о помощи: Макар не упускал случая макнуть в пучину вверх тормашками осторожного Виталика.
Ксения, что куталась в тонкую накидку, подошла к кромке воды и опасливо поглядела на мелкие волны.
– А там… живет кто-нибудь? – поинтересовалась она.
– Хе… – удивленно крякнул Илья. – Конечно! А у вас в морях разве нет живности?
– У нас одни водоемы предназначены для живности, а для купания – совсем другие, – пояснила Ксения и осторожно коснулась ступней набежавшей волны. – А если цапнет?
– Кто цапнет?
– Ну, тот, что живет там…
– Ну… Ну тогда и я его цапну. Не бойся, иди сюда.
Ксению не пришлось долго уговаривать. Она сбросила накидку, оставшись только в чисто символических плавках. Илья не знал, часто ли ей приходилось загорать на своих далеких поверхностях, но тело ее было куда более жизненного цвета, чем у Ильи, Макара и Виталика.
Со стороны плещущихся шалопаев донеслось смущенное «ой!». На Ксению это не подействовало. «У них», как уже убедился Илья, были собственные морально-эстетические представления. И Илья их полностью разделял, с удовольствием разглядывая подругу с головы до пят.
– Чего-то вода не очень, – с сомнением произнесла Ксения.
Но уже через пару секунд протестующе голосила, когда Илья, решительно схватив ее поперек тела, волочил в пучину вод. И вскоре они присоединились к бездумному и веселому кувырканию на мелководье.
…Пока Илья расслабленно ковырял веточкой в песке, а Ксения куталась в свою накидку, Макар и Виталик громогласно копошились в соседних кустах, отыскивая топливо для костра. В результате Виталик притащил ворох тонких сухих веточек, Макар же приволок титанического размера ствол какого-то дерева.
– Будем делать катапульту? – вяло поинтерсовался Илья.
– Будем сидеть на этом, – важно сказал Макар. – Скоро стемнеет и будет прохладнее. Чего на песке пятый элемент отмораживать?
Они развели костер и теперь наслаждались этим сочетанием дикости и цивилизации, на время позабыв о нависшей над всеми ними угрозе.
– А вот я думаю, все как-то неправильно, – заявил вдруг Макар, подкидывая в костер корявую ветку. – Вот занялись мы этими Звездными гонками, бросились искать какие-то странные детали, дурацкие артефакты какие-то. Тоже мне, наследие Мэтров – они сами себе помочь не смогли, а нас, понимаете ли, одарили… А ведь мы совсем перестали думать о Земле как своей планете… Когда мы в последний раз сидели вот так и не вспоминали о том, что на самом деле Земля – это не Земля, а под нами – пустота и не пустота даже, а огромные канистры с токсическими отходами?
– Вот ты бы не сказал – мы бы не вспомнили, – отозвался Виталик. – Сам не желаешь расслабиться и другим не даешь…
– Так я что сказать хочу, – гнул свою линию Макар. – Я вот подумал-подумал и понял – знаете что? Что мы не тем занимаемся. Я имею в виду – мы «прокачиваем» нашу планету, делая из нее скоростной космический корабль. Но это все, как говорится, тюнинг «ходовой части». А ведь есть еще и интерьер, экстерьер, так сказать, транспортного средства…
– Ты о чем это? – заинтересованно произнес Илья. Такие мысли ему в голову не приходили, но он не мог промолчать, когда речь заходила о тюнинге «транспортного средства». Такие вещи не могли оставить равнодушным такого любителя «горячих» машин, каким был Илья.
– Посмотрите, как все вокруг красиво, – царским жестом Макар обвел побережье и окрестности. – Но ведь у нас полно таких мест, где не только некрасиво, а вообще нельзя находиться живому человеку…
– Ты про свою квартиру, которую снимаешь за полторы сотни баксов? – ядовито поинтересовался Виталик.
– Оставим этот враждебный мне выпад без внимания, – гордо ответил Макар и продолжил: – А вот есть у Мэтров такие артефакты, которые помогли бы сделать из пустынь леса, горы поставить, где было бы это к месту, моря подкрасить покрасивее, островов где-то понавтыкать, а где-то убрать? Потом климат исправить…
– …повернуть вспять сибирские реки, – подхватил Виталик. – Это мы уже слышали! Ксения, не отвечай этому провокатору. Он хочет нашу планету доконать своими прожектами…
– Ну почему же, – не согласилась Ксения. – Часть этой работы делает ваш биостат. Но есть множество других приспособлений. Которые знают только специалисты. Ведь никто не может знать всех артефактов Мэтров. Их слишком много и все разные. Только для Звездных гонок детали найти трудно. Но, как мы поняли, тут дело в монополии…
– Да… – проговорил Илья. – Создавать горы, леса, моря по своему вкусу – это, конечно, круто. Но, если честно, я против.
– Как? – поразился Макар. – И ты, Брут? Ну, Витала я понимаю – он консерватор. Но ведь ты, мастер тюнинга, уж должен понимать…
– Я это так понимаю, – сказал Илья. – Земля – слишком уж сложная машина. Да и машина ли? Не нам с тобой ее настраивать. Вот чего бы я хотел от всей этой чудо-техники, так это избавить Землю вначале от того, чем ее напичкали до отказа друзья-крысяне. А потом – от того, чем норовят ее добить сами земляне. Жалко смотреть, как родная планета превращается в помойку. Скоро таких мест, как это, вообще не останется…
– А что, Звездная гонка пошла тебе на пользу, – с удовольствием произнес Виталик. – Чувствуется голос не жильца, но хозяина…
Друзья рассмеялись. Илья действительно стал замечать за собой все более хозяйское, придирчивое отношение к собственной планете. Это было и забавно, но от того же становилось и несколько неуютно: слишком уж много проблем на земном шарике видел «хозяин». Куда проще быть просто жильцом, временно посетившим эту бренную Землю, чем думать денно и нощно о ее настоящем и будущем.
– И вообще, – сказал Илья, – что-то я устал от всех этих гонок. Больше всего хочу вернуть Землю на место и поставить ее на прикол у ее собственного Солнца. Потому что это вот, скажем, светит ярко, но все равно – муляж муляжом…
В этот миг что-то случилось. Илья удивленно покрутил головой: ему показалось, что мигнул свет, словно произошли перебои с электричеством…
– Смотрите! – ахнул Виталик, указывая в небо.
Все посмотрели.
Да, зрелище оказалось не для слабонервных: по небу, словно по экрану телевизора, блуждали помехи в виде черно-белых линий. Изображение неба, облаков, висящего над горизонтом солнца то и дело теряло цветность, дрожало и плыло, как будто где-то во вселенной ослабевал телевизионный сигнал.
– Черт! – воскликнула Ксения. – Голограф! Надо на пилотажную, быстро…
Она бросилась к сваленным в кучу вещам, взметнув из-под ног песок, и схватила вариатор.
– Готовы? – крикнула она и, не дожидаясь ответа, нажала на кнопку.
…Стоять в одних плавках посреди пилотажной площадки было несколько непривычно и к тому же прохладно. Но еще неприятнее было видеть копошащегося у центральной консоли крысянина. Тот норовил вытащить из должного паза цилиндр гиперголографа.
– Ты что это, гад, опять здесь делаешь?! – взревел Макар и направил всю массу бледного, но объемного и изрядно волосатого тела на врага. – Тебя что, не предупреждали?…
Крысянин оставил в покое голограф, испуганно замахал руками и затараторил умоляющим голосом:
– Только не бей, мил-человек, не бей! Или коли бить будешь – не по голове токма…
– А почему это «не бейте»?! – мрачно поинтересовался Макар, хрустя суставами крепких кулаков. – Аргументируй!
Он возвышался над скрючившимся в страхе бородачом и выглядел при этом одновременно грозно и нелепо: покрасневшие от переизбытка солнца плечи, ноги по щиколотку в песке, горделиво торчащее пузо – и все это на фоне звездного неба.
– Мы просто уйти хотели. Домой! – бормотал крысянин. – Когда движется – эдак никак не получается. Типа притормозить чуток…
– А голограф чего лапал?!
– Так ведь черт попутал! Как не взять, когда оно лежит и меня провоцирует на преступные-то деяния…
– Где ж лежит, когда оно работает?!
– Грешен, грешен, признаю, батюшка…
– Что вы там ерунду городите? – опомнилась вдруг Ксения. – Скорость-то потеряна!
– Я только на минутку… – оправдывался крысянин.
И тут часть звездного неба в видеопространстве уступила место другой картинке. Это были галактические новости.
– Черт! – воскликнула Ксения. – До Порога совсем немного осталось…
Болид набирал скорость. Но для этого требовалось некоторое время. Дрогнувшая картинка с изображением какой-то бойкой барышни, между тем, заявила:
– …только что стало известно местонахождение болида с бежавшими преступниками, о чем мы сообщали ранее. Как стало известно из достоверных источников, Стражами на него был высажен специально подготовленный десант… О дальнейшем развитии ситуации…
Картинка пропала: болид набрал недосягаемую для всех видов сигналов скорость.
– Приплыли, – произнес Макар. – У нас гости.
Стражи пребывали в смятении.
Они готовились к высадке на стенке вражеского болида, ожидая любых неприятных сюрпризов, которые могли подготовить для них коварные враги. Солдаты были закованы в броню и вооружены до зубов как анчийским оружием, так и кое-чем из арсенала Мэтров. Каждый был снабжен дышателем и боевым оберегом, способными противодействовать любой агрессивной среде.
Центурион отряда представлял себе лихую высадку на обожженную чудовищными скоростями сферу, короткую рекогносцировку и внедрение внутрь сферы – через точки выхода либо напрямую, вгрызаясь в металл при помощи боевых выжигателей.
Каково же было ему и его солдатам обнаружить себя во вполне пригодной для жизни атмосфере и более того – посреди огромной детской площадки!
Воины судорожно сжимали оружие, будто только его холодный металл свидетельствовал: все происходящее в округе – не сон! А происходило вокруг немало: их внезапное появление вызвало немалый интерес у сотен детей, а также маячивших в отдалении взрослых. Дети восторженно кричали, визжали и хохотали. Они дергали опешивших бойцов за края доспехов, норовили ухватиться за оружейные стволы или взобраться верхом на какого-нибудь солдата.
А вокруг, словно еще более подчеркивая кошмар происходящего, бродили огромные и яркие поролоновые фигуры, карикатурно изображающие людей и разных невиданных зверей. Еще дальше виднелись руины древнего замка, на фоне которого крутились и носились многочисленные аттракционы.
Окончательно добили захватчиков дружные аплодисменты со стороны зрителей, ставших свидетелями их чудесного появления «из ниоткуда». Здесь привыкли к повседневным чудесам, чудесам, которые для многих людей уже давно стали рутинной работой. Однако столь впечатляющее явление сказочных рыцарей во главе ежедневного парада мультяшных персонажей моментально стало хитом.
Откуда центуриону и его солдатам было знать, что они появились посреди самого натурального Диснейленда?…
Впрочем, центуриону было не занимать решительности и мужества. Его учили, что враг может применять самые неожиданные приемы с целью выбить его из состояния равновесия, лишить его решимости идти в бой и любой ценой выполнять приказ. Кроме того, все увиденное там, где по его представлению должен был быть только вакуум, наполнило душу неведомым раньше страхом.
– Внимание! – гаркнул центурион, и усилители разнесли его слова прямо в уши рядовым Стражам. – Формировать оборонительную фалангу! На изготовку! Приготовиться к отражению атаки противника!
Под дружные овации зрителей и радостные детские крики Стражи быстро построились квадратом и вскинули оружие. Каждый занял подобающее в обороне место, не мешая товарищу, с тем, чтобы фаланга имела возможность в мгновение ока высвободить всю огневую мощь. Зрелище четких действий сверкающих воинов действительно было красиво, а рукоплескания – вполне заслуженны.
Но вслед за этим раздался приказ центуриона:
– В существ не стрелять! Уничтожить вражеские объекты!
На этом парад закончился и началось самое яркое шоу в истории парка.
Оружие Стражей стреляло бездымно, но гулко и эффектно. Вот разлетелась на тысячу осколков башня Спящей Красавицы, вот полопались, словно воздушные шарики, домики Семи гномов, а следом в облаках дыма и пламени рухнул огромный и мрачный замок с привидениями.
Люди в ужасе бросились прочь из парка, таща за собой орущих и плачущих детей. Словно в страшном сне носились взад-вперед огромные Дональды-Даки с поджаренными поролоновыми хвостами, неуместно улыбающиеся Микки-Маусы, Гуффи с мешающими бегу огромными башмаками. С треском лопнул рельсовый путь «американских горок» и заполненный людьми поезд вынесся, загрохотал по дорожкам, круша и ломая все на своем пути. Грохнулась оземь огромная карусель, взвились к небесам клубы пара из фонтана, который задели выжигателем.
Вскоре, стоя посреди обезлюдевших руин, Стражи осознали, что находятся вне прямой угрозы со стороны противника. И они решили осмотреться.
Центурион не мог поверить своим глазам: здесь, на немыслимо круглой поверхности гоночного болида существовала жизнь! Только теперь он понял, что это была действительно разумная жизнь, а не оптический обман или иная уловка коварного врага. Это не укладывалось в голове, но то, что было предназначено для развлекательных гонок, преодоления огромных межзвездных расстояний, использовалось под совершенно невообразимые цели – в качестве жилой поверхности!
Центурион представил себя на месте одного из этих людей. У него немедленно закружилась голова, к горлу подступил отвратительный ком.
Из-за движения болида он не мог связаться с командованием для того, чтобы уточнить приказ, и действовал, предоставленный сам себе. Фаланга перестроилась боевой колонной и быстро направилась по широкой дороге к выходу из парка. У огромных ворот их встретили мигающие и воющие механизмы бело-синей расцветки, командный голос на местном языке приказал лечь на землю и сложить оружие.
Центурион лишь небрежно махнул рукой: боец вскинул трехгранный ствол толкателя, и невидимая могучая рука смела назойливые машины всместе с полицейскими, очистив фаланге путь. По защитному полю оберегов застучали летевшие с высокой скоростью куски металла. Центурион понял, что это оружие, но отдал приказ пока не отвечать на огонь. Лишь наградил врага одуряющей волной паники из подствольных страхометов.
Стражи приступили к рекогносцировке.
Земля приближалась к краю Галактики. Система, в глубине которой прятался Порог, была безжизненной, ничем не примечательной, и, видимо, именно поэтому здесь пряталась дверь в другой мир – странное, никчемное на первый взгляд Междумирье, тоскливую и убогую Пустоту. Но лишь эта Пустота казалась ее пилотам спасением от полчищ беспощадных Стражей и отвратительных выходцев с Беты Крысиного хвоста.
Но в действительности Илья искал защиты лишь у одного человека, в силу и мудрость которого он верил. Этот человек скромно именовал себя Прокопычем, прочими называемый за глаза Стариком. Что было вполне справедливо, учитывая его действительный возраст.
Илья многое повидал в тех местах, куда его провел таинственный Старик. И он знал, куда он ведет собственную планету. Для того чтобы такой крупный объект смог преодолеть границу между мирами, он должен был сделать нечто странное и совершенно страшное, если смотреть на это с привычной точки зрения.
Хотя, как на это ни смотри, прыжок в Пустоту казался полнейшим безумием даже самому Илье. И он не знал, как преподнести друзьям то, что он собирался сделать. И сам никогда не решился бы на подобное, если бы так сильно не доверял старику…
– Мы в системе, – проинформировала Ксения.
Она выжидательно, с некоторым любопытством смотрела на Илью из своего ложемента, ожидая дальнейших указаний. Ведь именно он с ее помощью привел собственную планету сюда, в этот всеми забытый сектор, забираться в который не пришло бы в голову даже организаторам экстремальных Звездных гонок.
А где-то на пределе видимости уже маячили десятки «севших на хвост» болидов, готовых разнести Землю вдребезги или высадить на ее поверхность новые и новые фаланги беспощадных Стражей.
А изнутри Землю продолжали разъедать океаны смертоносной дряни…
– Ну, что дальше? – спросила Ксения.
В ее голосе чувствовалось напряжение. Еще немного – и она решит, что Илья в действительности не знает, что делать. А когда скажет правду – она просто не поверит ему.
– Дальше я сам, – сказал Илья, нащупывая нервными окончаниями пальцев незримые нити управления. – Только прошу тебя – верь мне.
Ксения отпустила болид. Теперь он был полностью во власти Ильи. И ему предстояло решиться.
…Тогда, в Лаборатории, Прокопыч легко и не слишком серьезно поведал ему о таком варианте. Видимо, Старик знал куда больше, чем считал нужным говорить какому-то мальчишке. А может, просто чувствовал. Кто его знает – какие чувства бывают у тысячелетнего человека.
И теперь он делал то, что должен был сделать – для того, чтобы спасти и себя, и Ксению, и Макара с Виталиком, и всех, кто привык к непростой, но такой замечательной жизни на планете Земля…